Вы призвали не того... Книга 8. том 2

Глава 286.3 — Гости и гостиница

Ух, млять! Как я давно тут не был!

Астрал собственной души принял меня почти как родного. Почти — потому что часть пространства оказалась мне, как ни странно, неподвластна. Я это почувствовал сразу же, как провалился в свой «внутренний мир». И там, скорее всего, и сидел (лежал, хрюкал и бухал) корень всех бед… Ну, или просто аватара одной «брошенной и никому не нужной» древней лоли. Хотя, скорее всего это у нее такой способ привлечь к себе внимание — как у маленького ребенка.

Угу. Чем древнее и могущественнее существо, тем сильнее оно начинает «впадать в детство». Тупо потому, что детская модель психики — самая пластичная. Ребенок более любознателен, у него ярче эмоции, крепче привязанности и лучше переносимость стресса. Хотя последнее — уже сомнительно… Но не суть. Так вот, если отталкиваться от этой теории, то для древних и сильных существ всего три дороги в плане психики. Первый — это если ты хочешь остаться более-менее адекватным и «добрым» существом, то нужно принимать модель ребенка. Что и делает большинство моих знакомых бессмертных. Второй путь — это банально поехать кукухой от груза прожитых лет и испытаний. Стать таким себе маньяком на пол-полушария. Вроде бы и нормальный, но при этом с той же милой лыбой будет творить всякую дичь. Например — мой «любимый» Мортэм. Хотя, положа руку на сердце, он еще более-менее адекватен просто потому, что совмещает в себе первый и второй путь. То есть ребячится, творит дичь, периодически жестит… В общем, типичный бессмертный. Ну и третий путь — это полное отрицание смертного существования. С такими… кхм… индивидуумами я еще не сталкивался, но в корабельной библиотеке кое-что попадалось. Как я понял, личность, пошедшая по этому пути, переходит больше на «машинное мышление» и старается следовать логике и целесообразности. Путь, как я понял, на самом деле тупиковый, так как без эмоциональной накачки душа начинает быстро слабеть, вырождаться и в итоге просто покидает такой носитель. Однако, тут у нас возможен и обратный процесс — машина, претерпевшая процесс обретения самосознания и начавшая «чувствовать», может в итоге получить душу и стать полноценным разумным существом.

— К чему я все это? — спрашиваю сам у себя. — А к тому, что боги тоже любят, умеют и практикуют сотворение всякой хуйни просто от нехер делать. Да и не только бессмертные сучности таким страдают. Но и всякая непонятная ебанная хуйня, прожившая достаточно долго. Например, зеленый дракон. Вот скажи мне, жена моя любимая, какого жаренного в задницу сурриката тут, блядь, происходит?

— Э? — открыла глаз здоровенная зеленая дракоша, развалившаяся на полянке перед замком. — Уууу…

— Информативно, — резюмировал я и перевел взгляд на две другие тушки, присутствовавшие на той же полянке. Первая возлежала классическим методом «мордой в салат» и принадлежала маленькой хрупкой девочке с серыми волосами и бледной кожей. Одета она была в беленькое платьице и сидела за резным столиком, на котором, собственно, и располагалась та самая миска с салатом. Вроде бы «греческим». Вторая личность сидела за тем же столом, напротив древней лоли. Длинные стройные ножки были вытянуты под столиком, спина опиралась на хорошенько отогнутую спинку стула, голова запрокинута назад, руки безвольно опущены к земле, а смотрящая в звездное небо астрала огромная грудь мерно поднималась в такт сиплому дыханию. И да, фигура была полностью черного цвета, словно оживший и приобретший объем кусок тени. — Древняя Богиня Милосердия Мют. Старшая Богиня Воров и Теней Ауттэ. Вот никогда не думал, что такое скажу, но какого хера вы тут творите? И, самое обидное, почему БЕЗ МЕНЯ?!

— Оооох, — простонала Милосердная, приоткрывая один глаз и осматривая меня страдальческим взглядом поверх куска помидора. После чего этот самый помидор лизнула, закатила единственный открытый глаз и снова ушла в несознанку посредством бренного тела, полностью покинутого сознанием.

— Буревестник, не нуди… — приподняла руку Ауттэ и аккуратно приложила ко лбу. — Ох-хо-хо… Мют, как аватару уничтожить, не помнишь?

— Н… не… льзя… — тихо прохрипела мелкая богиня. — Эт… перейдет… на др… угую… Т… тер… пи…

— Да в Бездну, — Богиня-Тень снова безвольно уронила ручку. — Зато я мучиться не буду… Как же там было… ох… О! Андрюшенька! — Ауттэ приоткрыла глаз и с жалобной надеждой посмотрела на меня. — Это… ткни меня копьем, а?

— Я вас щас обеих кое-чем другим потыкаю, — пообещал я. — Причем именно в таком состоянии. В назидание, так сказать.

— Вестник, — скрипучим старушечьим голосом простонала Мют, не открывая глаз. — Ты ког… да таким же… стоким с… тал?

— Всегда был, — ответил я, подходя к столику и рассматривая лежащие там бутылки. — Так, Слезы Дракона я знаю… Вот эту дрянь мы тоже вроде пили… А это что за ересь?

Названная бутылка была выполнена из темно-красного стекла, отлитого в форме кричащей головы, и имела крышку, украшенную рукой скелета. Встряхнув бутыль, я ощутил легкое бултыхание жидкости… и услышал крики страдающих в адском пламени душ.

— Ну на хер, такое мне бухать точно рано, — поспешно поставил эту штуку обратно и посмотрел на страдалиц. — Ну и что мне делать? Ждать, пока вы протрезвеете? Так к тому времени опять занят буду… Блин. Слуууушай, Мют!

— Мммм? — на меня снова взглянул мутный глаз поверх помидорки.

— А может, тебя потрясти и все выйдет, а?

От одного этого предложения богиня позеленела и, судя по характерному движению, едва сдержала рвотный позыв.

— Андрюша, — ответила за нее Ауттэ. — Над больными… издеваться… плохо.

— Плохо, — согласился я, усилием воли создавая рядом с нами небольшое озерцо с ледяной водичкой. — А бухать у кого-то во внутреннем мире, не приглашая к столу самого хозяина — еще хуже… Ну-с, начали!

— А? — удивилась Богиня-Тень, когда я осторожно поднял её на руки. Обвела округу мутным взглядом. И увидела воду. — Н… не надо…

— Гы! Иииии раз!

— АААААА!!!

Бултых.

— Буль-буль-буль…

— Мюююют!

— Ик! — она попыталась отодвинуться. — Н… не… на… до…

— Гы! Иииии два!

— КЬЯЯЯЯ!!!

Бултых.

— Буль-буль-буль…

— Ну-с, продолжим водные процедуры, — хмыкнул я, глядя на две всплывшие тушки. И если Ауттэ из-за своих… буйков держалась кверху брюхом, то вот Мют плавала лицом вниз и медленно пускала пузыри. Быстро скинув большую часть одежды, прыгнул к этим болезным. — Уф, ледянющая! То, что надо!

Примерно через полчаса усиленного полоскания, две богини были приведены в более-менее адекватное состояние. По крайней мере две мрачные мордашки, торчащие из огромных полотенечных коконов, имели вполне себе сфокусированный взгляд, связную речь и, кажется, очень мрачные планы относительно судьбы одного конкретного смертного.

— А теперь вы мне, наконец, объясните, что за бухфест тут устроили? — обвел я их взглядом, сев за тот самый столик и заглянув в одну из бутылок.

— Нет, — надув щечки, отвернулась Мют. — Я вообще не имею права с тобой общаться до победы над Опустошителем.

— А сейчас ты что делаешь? — выгнул я бровь, отхлебнув Слез из той самой бутылки. — Ух, хорошо…

— Злостно нарушаю, — огрызнулась Милосердная.

— У нее пунктик на Вестников, — негромко сказала Ауттэ. — А тут морковка прям перед носом, но укуси…

— Гррр… — оборвала её Мют, нехорошо сверкнув порозовевшими глазками.

— В общем, нам скучно, — поспешно отвернулась Тень.

— И вы решили нажраться, — покивал я. — И жену мою заодно споить.

— Так получилось, — буркнула Мют.

Я отхлебнул еще и отставил почти пустую бутылку — больше пить не решился, потому как сознание уже начало подозрительно плавать.

— Надеюсь, продолжать вы не собираетесь? — уточнил у этих бессмертных алконавток. — Или хотя бы предупредите.

— Ничего не обещаю, — надула щечки Милосердная и медленно растаяла в воздухе.

— Ауттэ? — перевел я взгляд на Тень.

— Постараюсь, — со вздохом ответила та, тоже начав исчезать. — До встречи.

— Надеюсь, до скорой, — улыбнулся я и, встав из-за стола, немного шатающейся походкой направился к замку. — Так, раз уж все равно тут, то нужно провести инспекцию…

Утро началось с похмелья средней степени тяжести.

Мда, зря я те Слезы хлебал.

Встал, привел себя в порядок и оделся — Костюм Стражей Висаны как раз успел восстановиться. Кстати, он ведь тоже артефакт по типу меча Антуанетты, только непробужденный? Нужно будет разобраться с этим позже…

Погладив показавшуюся из тени голову Тукутуры, попросил её пока не высовываться и вышел из комнаты, оставив Фив дрыхнуть дальше — она временами та еще соня, оказывается.

В общем зале гостиницы было тихо и спокойно — только Марта, которая местная то ли хозяйка, то ли управляющая, стояла за стойкой и неторопливо протирала стаканы, да пара девушек из персонала скучали в углу. При моем появлении девушки оживились, но я пока проигнорировал столики и сел за стойку перед Мартой.

— Доброе утро, хозяюшка.

— Не для всех, — немного поморщилась седеющая гнома. — Утро в городе сразу после снятия осады не может быть добрым по определению.

— И много погибших? — полюбопытствовал я.

— Достаточно, — вздохнула женщина. — Но могло быть куда больше, если бы…

— Если бы не я, — с кривой улыбкой закончил недосказанную фразу.

— Угу, — внимательно посмотрела она на мое лицо. — Как зовут-то тебя, воин? А то все вчера вокруг бегали, а имя спросить так и не удосужились… Та девушка, конечно, называла тебя Лысиком, но не думаю, что это имя.

— Нет, — покачал я головой. — Это очередной выверт её ушибленного мозга. А имя… Андрей я. Веселухин.

— И все? — выгнула бровь Марта.

— Ну, там еще с десяток всяких титулов могу перечислить, но… смысл? Сейчас я Андрей, и этого достаточно.

— Ну, как знаешь, — пожала она плечами. — И что же ты хочешь от старой женщины… «просто Андрей»?

— Опохмелиться, — ответил я. — И информации.

— Первое дам, второе… смотря, что спросишь.

— Да вроде ничего секретного, — я принял большую деревянную кружку с пивом, напоминающую миниатюрный бочонок. — Меня больше интересует эта повернутость мужской части вашего народа на задницах друг дружки. Я бы понял еще, если бы красивых гномок вокруг не было или их было мало, но… то, что я вижу в вашем городе, вроде бы мало отличается от населения того же Валликта.

— Это… не самый приятный вопрос для нашего народа, — скривилась Марта, но все же продолжила. — Видишь ли, Андрей, мы — народ шахтеров. И традиционно в штольни ходят именно мужчины. И проводят там по несколько недель, в тесноте, темноте и… дружном мужском коллективе. Как ты понимаешь, это грязь, нервы, напряженная работа, постоянная опасность диких зверей и обвалов… И в незапамятные времена одному не слишком умному гному пришла в голову «светлая идея» того, как укрепить «узы дружбы рабочего народа». Он даже на этом целую религию «черного прохода» построил и довольно успешно начал распространять её среди соотечественников. Эти заднепроходчики сейчас имеют большой вес в Королевстве и есть почти в каждом населенном пункте и организации. Они как зараза. И ведь не выкорчуешь их — практически все, состоящие в этой… секте являются законопослушными и практически праведными гномами. Да блин, даже наш нынешний Король из этой поганой братии!

— Угу, — покивал я. — Так и запишем. Король гномов — злобный пидарас, которого грохнуть не жалко.

— Ха-ха-ха, — рассмеялась Марта. — Блин, это была бы очень смешная шутка… если бы не была такой грустной.

— Так это и не шутка, — улыбнулся я ей. — В столицу я иду именно для того, чтобы либо прихлопнуть старого пидараса, либо предложить ему сделать харакири во имя всего доброго, светлого и вечного… Например, во имя какой-нибудь из его дочерей-красавиц. Есть такие, кстати говоря?

— Ты это сейчас действительно серьезно? — нахмурилась управляющая, рассматривая мое не отягощенное печатью интеллекта лицо. — Во имя Глубины, действительно серьезно… Подожди! Человек с черным копьем, охотящийся на правителей? Убийца Королей?!

— Он самый, — кивнул я. — Так что там в плане красавиц-дочерей?

Марта с ответом не спешила, изучая меня долгим тяжелым взглядом. Ну а я что? Я ничего. Сидел, пивасик хлебал, сухарики жрал и просто балдел от отсутствия необходимости куда-то бежать и что-то делать… по крайней мере, ближайшие полдня.

— Есть у него дочери, — наконец ответила Марта. — Две. Старшая красивая, довольно молодая — всего полтинник, но она замужем. Хотя муж у нее тоже из заднепроходчиков, но довольно хороший как личность. Младшей же только справили совершеннолетие, сейчас как раз думают, кому замуж отдать. Только она страшненькая и глупенькая, никто не берет. Да и очередь наследников перед ней такая, что приданное будет слишком скромным, а политической выгоды никакой…

— Понятно, — прикинул я в уме ситуацию, совмещая с добытыми разведчиками Ночиритоки сведениями. — Ну, тогда все просто. Добраться до столицы, жениться на принцессе, заявить права на престол, прихлопнуть всех несогласных и… дело сделано, можно валить дальше.

Марта приложила руку к лицу и помассировала пальцами веки.

— А, да! — вспомнил я. — Перед этим было бы неплохо разобраться с проблемой серокожих, чтоб потом не отвлекали, и выполнить задание Гра…

Договорить я не успел, потому как одновременно произошли два события.

Распахнулись двери и в зал гостиницы ввалился какой-то гном в полном латном доспехе и с сопровождением в виде десятка воителей в более легком облачении. Все они были вооружены двулезвийными тяжелыми секирами и буквально пылали жаждой крови.

Вторым событием было открытие под потолком ярко-красного портала, из которого в центр зала рухнула еще одна закованная в вороненные латы туша. Вот только от гномов она отличалась более глухими и тяжелыми доспехами, двухметровым ростом, наличием ростового щита по типу скутума, мощного боевого топора, а также… рогами и копытами, которые хоть и смотрелись гармонично, но явно не являлись частью доспеха.

— Хрень случается, — флегматично сообщил я Марте, допивая пиво и рассматривая зарождающийся бедлам, на который оперативно повыскакивали охранники и часть постояльцев. — И сегодня она, увы, случится тут. Эх, хорошая у тебя гостиница… была.