Второй урок. Сидерис (СИ)

Глава 24 Азул (Часть 1)

Грянувшая сирена нашла Азула у отсека Космодрейфа, где он, опираясь на стену, ожидал Кира.

После того как имрахец заглянул в бытблок и сообщил ошарашенному дежурному, чтобы его не ждали, он, не теряя ни секунды, кинулся к заветной лаборатории.

В ожидании фризийца принц снова потянулся к инструкциям и другой документации, надеясь выяснить о приборе больше, но то, что он узнал в первый визит было практически всем, что представляло важность в данный момент. Никаких координат, схем, указаний по смене пункта назначения или программирования телепорта он не отыскал.

Перерыв кучу бесполезных бумажек, Азул с раздражением отбросил выкладки отдела, понимая, что все, что ему удалось разузнать, сводилось по сути к размытому описанию и куче вопросов, на которые не существовало ответов.

У него мелко тряслись руки, и чтобы унять предательскую дрожь он по привычке нащупал маленький кружок, висевший на шее. Он обзавёлся этой дурацкой привычкой в минуты страха и сомнений, слушая взрослых, что твердили ему о вере и Боге. Становясь старше, он все больше сомневался во всемогущем господе, что допускал так много несправедливости по отношению к своим созданьям. Азул не мог взять в толк, почему создатель наградил своих чад отвратительными пороками и низостями, в которые они погружались с головой из поколения в поколение.

Сначала Бог допустил страшную трагедию, позволив людям уничтожить Землю, чтобы научить истине, чтобы открыть им глаза, как утверждали святые отцы Циркулярной церкви. Затем, переселив людей в новые миры, им подарили бесценный шанс начать жизнь заново. И что же видел Азул? А то, что история повторялась виток за витком, как это происходило тысячи лет до него. Принадлежа к верхушке социального слоя, он мог наблюдать все подлости и низости с самого удобного ракурса, не заблуждаясь насчет льстецов и лжецов.

Слишком доходчиво объяснил отец, кто такие люди. Так стоило ли Господу дарить им новые шансы?

Часто размышляя об этом, Азул все больше приходил к выводу, что это напрасный труд, который никогда не оценят и не поймут. Лучше бы Бог прихлопнул этих тараканов ещё в самом начале, оставив мир в покое, не дав растерзать свое творение.

Азул не находил в своей жизни ничего привлекательного, осознавая тот факт, что мир прогнил и ничего нельзя изменить, как бы церковь не отмаливала смертные грехи человечества.

Принц знал заранее, что обречен занять место отца, а, возможно, и Императора, и до конца нести бремя долга, зная наперед, что все его усилия тщетны и бесполезны. Он не верил в спасение и воскрешение, он не представлял очищение души и возрождение добродетели. Как можно было оставаться непорочным среди тысяч миллионов тех, кто скалил зубы и стремился оторвать кусочек для собственной выгоды?

Спасение мира было невыполнимой миссией, и каждый новый правитель просто выполнял положенное, живя в роскоши и разглагольствуя о светлом будущем. А когда заканчивалась очередная эпоха, становилось очевидно, что, несмотря на технический прогресс и рост материальных благ, ничего по сути не изменилось.

Придя к таким выводам, Азул смирился и ожесточил свое сердце настолько, чтобы уже ничего не могло потревожить его на выбранном пути. Он принял свое предназначение и спокойно шел к цели, зная заранее, что это просто обязанность, лишенная всякого смысла.

Став кандидатом на императорский трон, он также безропотно принял новую ответственность и был готов с честью взвалить на свои плечи ещё один долг, понимая, что кто-то должен это сделать, кто-то достойный, кто-то осознающий все жизненные нити в бесконечном потоке вселенной. Азул ни секунды не сомневался, что сможет выполнить предначертанное, потому что смирение и послушание уничтожили порывы и надежды юного сердца слишком рано, раскрыв суть людских сердец.

Но сейчас, топчась по никому неизвестной планете Азул чувствовал, что хоть и презирает ведомый ему мир всей душой, он отчаянно жаждет туда вернуться. То хорошее, что он знал и видел, магнитом тянуло обратно. Там была мама, и дом, где он научился играть на пианино; и пусть счастливых моментов было немного, но это все, что когда-либо было важным для потерявшегося имрахца.

И он хотел домой. Дико. Отчаянно. Домой.

Азул снова вернулся мыслями к фризийцу, казавшемуся ему досадным отклонением, дефектом происходящего в его жизни, мелким недочетом, что мог привести к краху устоявшихся мировоззрений молодого принца, а возможно, и к краху всей Империи.

Разве мог Император так ошибиться, избрав в преемники мелкую букашку, не ведавшую и не понимавшую, что значит управлять другими?

Невозможность объяснить этот поступок терзала Азула, день за днем все больше настраивая его против Кира, и когда тот раз за разом доказывал, что способен существовать в Прайме наравне со всеми, Азул бесился от удушливого возмущения, выворачивающего душу наизнанку.

Прошло больше времени чем следовало, и Азул сделал решительный шаг в комнату, готовясь отправиться в обратное путешествие один. Если фризиец не пришел, это его дело, он волен поступать как знает, Азул не собирался ждать более.

Подойдя к воротам перемещения, он нажал простую комбинацию, активируя устройство и готовясь покинуть проклятый Сидерис.

Азул не смог сделать шаг. Он просто не мог его сделать! Его ноги словно приросли к полу.

Он должен был покинуть эту планету немедленно! Вернуться домой и нести ответственность перед всеми! Перед родными, перед народом Имраха, перед Империей!

Сердце бешено колотилось в груди, не давая дышать и четко видеть. И впервые он так ярко, так резко ощутил, что несмотря на то, что его руки скованы цепью долга, что тянется внутрь, в глубины темного портала, призывая вернуться домой — на нем есть ещё одна цепь.

Та, что опоясывает грудь, не давая раскрыть легкие и сделать вдох, нужный для движения вперед. Прочная цепь, заплетенная раздражением, непониманием, недоумением и растерянностью. Запаянная ненавистью и привычкой к тёмному чувству, скрепленная моментами, навсегда вписанными памятью в саму сущность Азула. Эта чертова красная ленточка…

Он дважды был обязан жизнью этому несчастному оборвышу! И зачем только он его спас? Зачем?! Ведь он же видел, как тот упивается презрением, глядя свысока и ухмыляясь. З-А-Ч-Е-М?!

Азул не мог понять, не знал как объяснить самому себе, отчего он не может шагнуть вперед, но чувствовал, что сделав шаг к порталу, он переместится назад, а чтобы идти дальше, идти вперед — жить! — ему нужно вернуться.

Несясь по коридорам, он рукавом стирал раз за разом постыдную влагу с лица, а слезы все не прекращались. Имрахец скрипел зубами от злости, что ненависть, рожденная пустой досадой и непониманием, словно туман рассеивалась вокруг с каждым новым шагом, с каждым вдохом, рвущим легкие от сумасшедшего бега.

И он не мог уйти. Просто не мог.

Он желал жить дальше, идти вперед в масштабах своей собственной вселенной. Но если фризиец останется здесь, он никогда не сможет этого сделать.

Азул не имел ни малейшего понятия, почему так случилось, почему его разум и сердце предали его так внезапно, так неожиданно, оставляя с единственной мыслю о том, что он должен остаться здесь. Рядом. Чего бы это не стоило. Даже если ценою выбора станет блуждание среди чужих звезд. Навечно.

Кир услышал как у дверей Мостика раздался шум. Время было дорого, но если это был кто-то из ученых или инженеров, то их помощь могла оказаться неоценимой, и потому, сорвавшись с кресла, Кир ринулся к двери.

На пороге стоял Азул. Свет ярко бил из коридора в сумрак Мостика, и Кир не смог рассмотреть лицо имрахца.

— Почему ты не улетел?

— Отойди, — грубо бросил принц и, задев его плечом, прошел внутрь, Кир пошел следом. — Что можно сделать?

Выяснять причины нахождения Азула там, где его быть не должно, у Кира не было времени. Поняв, что другой помощи ждать неоткуда, он собрался с мыслями.

— Заверши эвакуацию, просто следуй инструкциям, — и фризиец, махнув в сторону своего прежнего компьютера, поспешил к главному.

Киру удалось отменить множество простых команд, и он надеялся, что справится с остальными. На свой счет заблуждаться не приходилось. Несмотря на помощь Азула, большая часть «живых» блоков были безвозвратно повреждены, но оценивать ущерб не имело смысла — многих было уже не спасти, поэтому Кир попытался сделать всё, что ещё можно.

На деактивацию систем Сидериса вовсе не хватало времени, и Кир отказался от этой идеи, понимая, что самым важным сейчас являлось справиться с огненным ядром. Но сюда успел дотянуться Главный Инженер.

Как бы не пытался обойти программу Кир, он каждый раз натыкался на блоки и невозможность завершить процесс корректировки данных. Траектория была намеренно сбита, и «Посыльный» — корабль, ведущий осколок полагаясь на магнит, больше не отвечал. Старик успел блокировать каналы связи. Хотя — даже при возможности контакта, Кир не был уверен в том, как следовало поступить.

Сейчас он в молчании взирал на показания системы и никак не находил возможного ответа.

— Я закончил, — раздался голос Азула за спиной.

— Спасибо.

— Проблемы?

— Ещё какие, — мрачно отозвался Кир. — Где-то через час в Гею врежется гигантский горящий осколок звезды, и тогда всему конец.

— Есть идеи? Кир снизу вверх уставился на имрахца. Пока он старался предотвратить последствия действий Главного инженера, несколько идей, одна безумней другой, пришли ему на ум.

— Не уверен, — пробурчал юноша и, снова обернувшись к панели, решил проверить возможности. — Дай минутку.

Кир просматривал данные на корабли Сидериса. Запустил поисковик, указал определенные параметры судна, и уже через несколько секунд система услужливо подкидывала затребованные данные. Чтобы выправить траекторию осколка, можно было столкнуть его с препятствием и заставить отклониться на определенный угол, или ударить по касательной чем-нибудь мощным. Именно такого рода снаряд и искал Кир на воздушных кораблях Сидериса.

— Есть! Смотри!

Азул подошел вплотную к монитору, насколько позволяла панель. На нем тут же засветились ровные строчки цифр, выведенных Киром на экран.

— На Сидерисе есть два подходящих буксировщика, располагающих хоть и маленькой, но огневой мощью, и один находится в состоянии готовности примерно в километре от Мостика.

— Подходящих для чего?

Кир сглотнул:

— Для того чтобы вылететь навстречу осколку и, ударив ракетами, выправить градус.

Азул обернулся, край его рта загибался в презрительной иронии. Кир нахмурился:

— Знаю, что бред. Но ничего лучше не придумал.

— Думаешь, есть хоть один шанс? — Ухмылка тут же исчезла с лица имрахца, уступив место сосредоточенности.

— Может повезти.

— Попробуем?

— Есть несколько загвоздок.

Азул кивнул, показывая, что внимательно слушает.

— Тебе придется завершить эвакуацию.

— Дальше.

— После того как я уйду, ты поднимешь Мостик в воздух и выведешь его за орбиту Сидериса, — на вопросительный взгляд Азула Кир добавил, — мы в рубке корабля. Поднявшись над планетами, будешь меня вести. Судя по данным, — Кир кивнул в сторону экрана, — система навигации «Мурены», отысканного системой буксира, довольно простая. Первые корабли включали систему защиты на крайний случай, поэтому на них есть пусковые системы и ракеты. Наверное со временем стало очевидно, что никто на них нападать не собирается и более новые модели не включают никакого оружия вообще, поэтому старый бортовой компьютер не потянет всех нужных расчетов. Тебе придется произвести их самому и сообщить мне.

— Справлюсь.

Почему-то от высокомерия имрахца Киру стало легче.

— Отлично.

— А ты уверен, что мощности ракет хватит?

— Не уверен. Но возможно, залп и сила инерции решат проблему, это будем выяснять в процессе.

Азул кивнул, понимая, что больше Киру сказать нечего.

Фризиец поднялся с кресла и направился к двери.

— Прощай, — не оборачиваясь, бросил он.

— Даже не мечтай, я не останусь в этой дыре один, — услышал Кир за спиной и, улыбнувшись, кинулся в ангар старенького буксира.

Пробегая коридор за коридором, Кир думал об одном — у него все получится. Он желал прожить самый счастливый день именно сегодня, когда удача и все силы Вселенной были бы с ним заодно.

Оказавшись на месте, ему понадобилось несколько минут, чтобы забраться внутрь «Мурены» и запустить энергосистемы внушительной махины. Компьютер отрапортовал о пятиминутной готовности — гигантские паровые машины, служившие двигателями, взревели где-то в недрах машинного отделения, пустив волну дрожи по железной оболочке корпуса.

Включилась связь, Кир надел наушники.

— Ты меня слышишь?

— На связи.

— Через две минуты взлетаю, открой отсек.

В узкое смотровое стекло Кир увидел, как расходятся тяжелые металлические створки ворот.

Двигатели набирали обороты, увеличивая тягу. Кир проверил шлюзы, запустил гидравлику, перераспределил воздух в кислородных баллонах — все системы жизнеобеспечения были в порядке. Щёлкнул тумблером движения. Дернувшись, «Мурена» поползла к тоннелю вылета. Сцепка шасси со шпалами рельс тряхнула корабль еще раз, и шумно заскользив, буксир стал набирать скорость.

— Открываю внешний шлюз, — прозвучало в наушниках. И тут же Кир заметил движение впереди. Скорость все росла, на угрожающих оборотах «Мурена» катилась вперед. Полностью раскрывшиеся створки уже через секунду выпустили старый буксир, который ухнул вниз и, покачиваясь из стороны в сторону выровнялся, набирая высоту.

— Взлет прошел успешно.

— Хорошо. Начинаю подъем бытотсеков и тоже взлетаю.

— Понял.

Кир покидал атмосферу Сидериса, и чем выше он поднимался, тем шире открывались глазу индустриальные постройки, будто лесами покрывшие погибающий шарик. С высоты были заметны круги колец, поддерживавшие колодцы и перекрытия котлованов, покоящихся в недрах. Ни кусочка земли, ни одного деревца — только монстр железных джунглей, уродливо вздымающий гребни высотных кранов и пасти громадных экскаваторов, обломанные зубья которых виднелись даже отсюда.

Еще выше — и печальное городище скрылось в иллюминаторе.

Небо перед Киром медленно рассеивало свинец туч, выпуская корабль в темные слои стратосферы, и уже первые звезды неясно блеснули впереди. Кир прибавил скорости, вырываясь из оболочки Сидериса.

— Веди меня.

Азул отозвался с другой стороны, быстро диктуя координаты.

— Люди в порядке?

— Да. Взлетаем.

— Понял. Как буду на месте, выйду на связь.

Если верить приборам, то «Мурена» уверенно резала околопланетную орбиту на части, легко преодолевая гравитацию и унося Кира вперед. Не ожидая скоро увидеть огненный осколок, фризиец вздрогнул, когда слева вспыхнуло яркое пятно, растворяя мертвую темноту.

«Вот оно — сердце», — подумал Кир, невольно любуясь горящим метеоритом, летевшим от гигантской матери — Солнца!

В наушниках вдруг раздался хрип:

— Прием, на связи капитан «Посыльного», Гров, вы меня слышите?

— Слышу вас, капитан, — отозвался Кир.

— Кто вы?

Юноша промедлил пару секунд:

— Кир, временный капитан буксира «Мурена».

— Ваша цель?

«Спасти вашу шкуру.»

— Помочь вам с заданием.

— Кто назначил?

Объяснять, что произошло на Сидерисе, не имело смысла.

— Главный Инженер. Я сотрудник Мостика.

— Почему нет связи с Мостиком?

— Не знаю, — без зазрения совести солгал Кир, времени для сомнений больше не было. — У меня есть связь.

Повисла тишина, Кир сжал зубы, напряженно ожидая, возникнут ли у него новые сложности, по его мнению их было вполне достаточно на одну тысячу жизней.

— Ваш план?

— Собираюсь дать залп ракетами, выводя ядро на нужную траекторию.

— Разве «Мурена» располагает нужной мощью?

Кир вздохнул, понимая, что Азул его сейчас слышит:

— Не уверен. Если этого будет недостаточно, пойду на таран.

— Сука, — а вот это был голос Азула.

Да, имрахцу он тоже соврал. Пусть тот, возможно, и не сможет вернуться домой, но точно переживет сегодняшний апокалипсис, а говорить, что Гея является ничем иным как Землей и сейчас они проживают глубокое прошлое, совершив огромный скачок во времени, Кир не собирался. Не было никакого смысла сводить с ума имрахца.

Он осуществит задуманное, и пусть капитан «Посыльного» и Азул решили, что он свихнулся — может, так оно и было. Вот только парень верил, что все получится и, возможно, ему не придется брать на абордаж плавящийся от запредельных температур осколок. А если и придется… не важно… он выживет.

Пока все молчали у Кира возникла еще одна идея:

— Капитан Гров?

— Слушаю.

— Вы больше не ведете ядро на притяжение, так?

— Так точно.

— Если я зайду справа и атакую объект, а вы слева врубите свой магнит, думаете, это усилит эффект инерции?

Очередная пауза.

— Вероятно.

— Вы согласны?

— Да.

— Отлично. Через пятнадцать минут я буду в зоне атаки. — Кир бросил взгляд на табло — черточки электронных цифр показывали общее время до столкновения около тридцати минут.

— До связи, — по-военному отозвался капитан.

— До связи, — Кир на миг выключил связь с «Посыльным». — Прости.

Тишина.

— Капитан, — позвал Кир, выходя на рубеж атаки.

— Прием.

— Вы готовы?

— Так точно. Вижу вас по левому борту. Продолжаем преследование объекта.

— Через минуту начинаю атаку. У меня шесть залпов, врубайте магнит после каждого взрыва.

— Вас понял. До связи.

И Кир снова отключил неожиданного помощника.

— Прости, но мне нужны данные.

— Скорость объекта… — ровным голосом отозвался Азул, дальше называя угол, гравитационную тягу Сидериса и остальные параметры, позволяя Киру скорректировать собственное движение и угол атаки — от этого будет зависеть все, в том числе и их будущее.

— Начинаю атаку!

Кир дал первый залп и, с промежутком в геометрической прогрессии, стал поочередно выпускать ракеты.

Яркие вспышки разрывали плавно обтекающее пламя, вгрызаясь рваными взрывами в правый бок осколка. Кир не видел, но был уверен, что «Посыльный» выполняет свою часть работы, заметив, как через секунду после первого взрыва отсвечивающая точка корабля переместилась в вытянутом иллюминаторе ближе к цели.

Кир знал, что до того как он выпустит последний заряд, ему предстоит принять решение — хватит ли этого или нет. Еще секунда на включившийся магнит с обратной стороны, и либо он таранит обломок телом корабля, либо упускает время и…

Четвертый заряд разорвался ослепительными всполохами.

— Прогнозы!

Тишина.

— Азул!!!

Тишина.

Пятый заряд вылетел из ракетной шахты и понесся вперед.

— Ты должен мне ублюдок!!!

— Не хватит, — шепотом в уши.

— Спасибо.

Кир отключил связь. Ему все-таки придется это сделать. Значит, так надо.

Шестой заряд ушел за пятым. «Мурена» приближалась к критической отметке. Щелчок тумблером связи:

— Капитан! Ближе к ядру!

— Понял!

Выжимая все, на что была способна старая калоша, Кир несся на слепящее пятно, быстро заполняющее узкую полоску видимости. «Жарко», — пронеслось в голове за долю секунды до того как «Мурена» на всех парах врезаясь в маленькое солнце, взрываясь и разлетаясь миллиардами горящих крупиц.