Второй шанс для сгоревшего феникса

Глава 9

Впрочем, теперь уже я сделала вид, что меня укачивает, а потому никаких разговоров в машине. Если кузина, конечно, не хочет, чтобы меня стошнило прямо на ее новую юбку. Жюли надулась, но отстала.

Автомобиль плавно покачивался на неровностях дороги, а я делала вид, что разглядываю улицы за окном. На самом деле — вспоминала.

В прошлой жизни меня, беспомощную куклу в кресле, возили повсюду — на светские приемы, к нотариусам, в суды. Предъявляли всем, кто высказывал хоть тень сомнения в том, что дорогие родственники имеют право распоряжаться моим состоянием. Дядя и кузены болтали при мне не стесняясь. Они были уверены, что парализованная все равно ничего не понимает. А я узнавала много нового и запоминала.

Особенно хорошо, например, запомнила историю Ялиса. А также имя человека, сыгравшего в этой судьбе немалую роль. Зеленый Рил не был надзирателем, он оставался таким же заключенным, но был «в авторитете», как рассказывал дядя. Этот человек мастерски устраивал подставы — за соответствующую плату, разумеется.

В прошлой жизни он планомерно травил Ялиса. То «случайно» ронял свой паек у него под ногами, чтобы обвинить в краже. То шептал надзирателям, будто видел, как тот что-то прячет. Каждый раз — карцер. Каждый раз — кнут.

Ялис сломался не сразу. Он отбивался и боролся. Но потом пришло известие о смерти бабушки и брата. Маленький мальчик, лет десяти, бледный, с книжкой под мышкой, — я помнила, как он робко кланялся мне в коридорах особняка.

«Обещаем позаботиться», — говорил дядя Бойд судьям. А после приговора отдал приказ убрать лишних свидетелей. Бабушку выгнали из больницы, где она подрабатывала после ареста Ялиса. Брата исключили из приличной из школы, за которую тоже некому стало платить. Старая да малый переехали из нормальной квартиры в какие-то трущобы и умерли следующей зимой от нелеченного воспаления легких.

Ялис это узнал и перестал бороться.

— Ари? Ты так задумалась... — Жюли положила руку мне на запястье. Ее пальцы были холодными, как всегда.

Я вздрогнула, будто только сейчас заметив ее присутствие.

— Прости, кузина. Все еще слабость после... того вечера.

— Не думай об этом. — Она сжала мою руку чуть сильнее. — Скоро храм. Ты ведь хочешь поблагодарить богиню за спасение?

Я кивнула, уже зная, кого на самом деле собираюсь встретить возле огненного алтаря — одного из четырех, освященных богиней. Бабушку Ялиса. Ту самую, которую в прошлый раз обрекли на смерть.

Автомобиль замедлил ход, подъезжая к белоснежным ступеням храма, ведущим к зеркальному коридору, по которому, как считается, не сможет пройти истинное зло — испугается собственного отражения.

Я достала из клатча мешочек с заранее припасенными мелкими монетами, прикинула, что если раздавать аккуратно, то хватит на всех, кто этим утром просит.

— Молюсь за вас, леди!

— Храни вас богиня! — тут же послышались голоса.

Жюли презрительно фыркнула и, кажется, хотела высказаться, но я не только проигнорировала ее, но и ускорила шаг.

Перед самым входом в зеркальную галерею была установлена каменная чаша с негасимым огнем. Следовало провести через огонь ладони, а затем сделать движение, будто умываешься. Странно, но вместо жара, как в других храмах, я ощутила лишь приятное тепло. Или же дело не в храме, а в том, что я переродилась в огне? Думать времени не было. Я шагнула в галерею.

Мое отражение заиграло слева, справа, впереди, то ли дразня, то ли высмеивая, то ли по-доброму подшучивая. Где-то я приобретала сходство с веревкой: становилась длинной, тощей и неестественно извивающейся; где-то, наоборот, растягивалась в шарик; где-то менялись пропорции шеи, рук или ног… Я улыбнулась, а вот Жюли скривилась:

— Ужасно видеть себя в подобном образе, и еще ужаснее, когда смотрят посторонние.

— Как можно жаловаться на храм? — неискренне удивилась я.

Зеркальная галерея закончилась, и мы вступили под своды главного зала. Белые стены уходили ввысь, из витражных окон сыпались разноцветные солнечные зайчики, а впереди сиял алтарь. Я огляделась внимательнее. Храм открыт круглый год в любое время дня и ночи, вознести молитву или сделать подношение можно, когда душа просит, не нужно ждать особого дня, однако церемонии и ритуалы проходят в соответствии с лунным календарем. Например, сегодня жрец будет просить богиню о благословении для людей, чьи имена участники церемонии запишут на листе.

У меня не было полной уверенности, что бабушка Ялиса появится в храме именно сегодня, однако, основываясь на том, что я о ней слышала, это было бы логично. Она ходила возносить молитву каждый день с тех пор, как арестовали Ялиса.

Людей пока было немного, и почти все они жгли ритуальные свечи — разноцветные, в обсыпке из сушеных трав. К нам с Жюли подскочила бойкая девочка в простой рубашке до пола, на подносе у нее лежали те самые свечи. Я без колебаний положила золотую монету и выбрала черную свечу. Платить так много было необязательно, но… мне хотелось.

— Богиня любит золото, — невнятно процедила Жюли и тоже взяла свечу.

— Мне нужно в уборную, — тихо сказала я.

Жюли закатила глаза, зато девочка доброжелательно улыбнулась и пригласила меня спуститься на нижний служебный этаж.

— Я вас раньше не видела, — щебетала она, ведя меня по коридору. — Я бы вас запомнила! Вы выглядите такой… светлой! Хотите, я провожу вас во внутренний двор, где стоит статуя богини? Во двор без приглашения не попасть. — Она хитро улыбнулась.

О том, что в храме есть закрытые для посещения помещения и частично закрытые, я знала. Однако нужно ли мне туда? Я уже хотела поблагодарить и мягко отказаться, когда поняла, что спешить не стоит.

В уборную я попросилась, чтобы стряхнуть Жюли и получить хоть какую-то свободу маневра. Не при ней же мне с бабушкой Ялиса разговаривать.

— Я хочу попросить об услуге.

— Конечно, леди. Ваша щедрость была красноречива.

— Мне нужно с глазу на глаз увидеться с одной дамой. Вероятно, ты слышала о скандальном покушении на наследницу дома Нияр?

— Так я имею честь видеть перед собой наследницу Нияр? — Девочка поклонилась.

— Я хочу поговорить с госпожой Иглори.

— Я все устрою, леди Нияр, в лучшем виде. Также я передам вашей спутнице, что старший жрец, заметив вашу болезненную слабость, распорядился подать вам благословленный отвар из храмовых целебных трав.

Девочка упорхнула, оставив меня в небольшой, но приятной комнате, больше похожей на переговорную в деловой конторе, чем на храмовое помещение. О том, что место посвящено богине, напоминала только полка с книгами. Трогать их я не стала, села в кресло, и потекли минуты ожидания.

Не факт, что леди Иглори сегодня в храме, не факт, что женщина захочет увидеть ту, что громко и во всеуслышание обвинила ее внука, из-за чего он теперь в тюрьме…

Я могла бы еще долго в мыслях перебирать все «не факты». Дверь открылась, и на пороге появилась моложавая дама, приятно полноватая, строго одетая. На плечах, точь-в-точь как у меня, палантин. Волосы с проседью собраны в низкий пучок и заколоты простым деревянным гребнем, глаза ясные, в пальцах нервно стиснут уголок того самого палантина, а лицо предобморочно бледное.

— Леди Нияр, — прошептала она и попыталась поклониться в пол.