Второй шанс

Глава 16. Срочно нужен труп!

Катя и Старик-Саша бросились в комнату. Там они увидели скорчившегося в кресле дедушку Кати, который громко стонал, держась руками за лицо. Отец Кати бегал возле него с вопросом:

— Сергей Порфирьевич, опять началось?

— Что началось? — тихо спросил Саша свою подружку.

— У дедушки какая-та болезнь, какого-то нерва, — также шёпотом ответила она. — Сейчас мама ему поможет.

И действительно, в комнату вбежала Мария Сергеевна, держа в руках лоток с разными пузырьками и пергаментным пакетиком. Привычным движением, она вскрыла пергаментную обертку и извлекла из нее стеклянный шприц марки «Рекорд». Старика-Сашу охватила странная и волнующая ностальгия по временам медицинской молодости. Его настоящей молодости. Такой далекой и призрачной.

«Боже, это же стеклянный шприц! Я его уже лет сорок не видел! Сейчас всё поменялось. И сама медицина в том числе».

Тем временем, мама обработала ватой, смоченной спиртом, кончик ампулы, сломала его, и набрала в шприц содержимое.

— Виктор, держи ему руки, — попросила она мужа. Тот, коротко кивнув, подошел к тестю, обнял его и зафиксировал его руки, прижав их к телу.

Женщина подбежала к раскачивающемуся в кресле и стонущему отцу, обработала ему кожу лица в области правой скулы, и быстро ввела ему в эту зону содержимое шприца. Через несколько минут, стоны старого академика стали стихать.

Старик-Саша подошел к лотку и взял в руки пустую ампулу.

«Новокаин, — прочитал он про себя. — Все понятно. Что же, опять повезло!»

Усаживаясь обратно на диван, он принялся терпеливо ждать, когда дедушка Кати полностью успокоится и придет в себя. К счастью, спустя пять минут, тот полностью очухался и зыркнул в сторону кавалера внучки злобным взглядом. Конечно же, от парня не укрылось, гневное недовольство старикашки. Ну а кому понравится, когда посторонний человек становится свидетелем столь пикантной и очень личной сцены. Катя, сидела на подлокотнике кресла, обнимая деда и нежно поглаживая его по голове. Наконец, угрюмо насупив брови, дед проворчал:

— Ты, я вижу, как еврей, прощаешься и не уходишь.

— Это Вам очень повезло, что я не успел уйти! — дерзко ответил, как никогда уверенный в себе Саша.

— И в чем же состоит мое везение? А главное, какое отношение к этому имеешь ты, мальчишка! Может быть этот приступ спровоцировал ты!

— Нет, это был точно не я! — парень еще вольготнее развалился на диване, закидывая правую руку на невысокую спинку.

«Наверное, это очень забавно, наблюдать со стороны, как два старпера собачатся друг с другом!» — улыбнулся про себя Старик-Саша, а вслух сказал: — У Вас, Сергей Порфирьевич, невралгия тройничного нерва?

В комнате воцарилась полная тишина. Дедушка Кати перестал даже кряхтеть. Наконец, он спросил внучку:

— Катюша, ты ему рассказала о моей болезни?

— Нет, дедушка! Я не успела.

Злобно скрежеща зубами, старикашка медленно развернулся и, четко проговаривая каждое слово, прошипел:

— Откуда. Тогда. Ты. Это. Узнал. Опять логосфера тебе подсказала? Не иначе как опять всему причиной загадочная логосфера? М? Отвечай!

— Именно она! — не стал отрицать Старик-Саша, который в своей прошлой жизни, в определенный ее период, как раз занимался этой проблемой.

В комнате повисла гнетущая тишина, которую нарушил, уже окончательно пришедший в себя, Порфирьевич. Ехидно усмехаясь, он слегка склонил голову набок и фыркнул в адрес неприятной ему особы:

— И в чем же заключается мое везение?

— В том, что я могу попробовать вылечить Вас и избавить от этих страшных болей.

— Хах! — выкрикнул дед, запрокидывая голову. — Значит вся современная медицина не может этого сделать, а ты можешь? Внученька, позволь узнать, а где ты нашла такого редкостного и самоуверенного нахала?

— Я сам нашелся, — юноша поспешил опередить ответ, расстроенной перепалкой своего ухажера и дедушки, Кати. — Но как хотите, я не настаиваю. Просто, в следующий раз, когда рядом не будет Вашей дочери и шприца с новокаином, и некому будет сделать Вам блокаду, и от боли Вы вдруг решите сигануть с балкона, вспомните обо мне и Вашем отказе о помощи.

— Саша! Что ты говоришь такое? — ужаснулась его подружка. — Почему дедушка должен прыгать в окно?

— Котенок! Очень много страдающих от невралгии тройничного нерва, кончают жизнь самоубийством из-за невыносимых болей, — не стал скрывать правду дерзкий, но настойчивый кавалер, и обратился к ее дедушке:

— Сергей Порфирьевич, Вам уже вырвали все зубы?

— Не все, пока только половину, — нехотя ответил тот, тяжело вздыхая.

— Это не поможет!

— Я сам вижу. Скажи, ты не шутишь? Ты не хочешь просто посмеяться над больным стариком?

— Я никогда не позволяю себе смеяться над больным человеком. А тут дело касается членов семьи Кати. Людей, которых она любит! Мне не до шуток, поверьте! — твердо ответил парень, не отводя взгляда от присмиревшего деда.

— Спасибо, Саша! — девушка пересела с подлокотника кресла на диван, к своему кавалеру, и нежно провела ладошкой по его плечу в знак одобрения и благодарности.

— Хорошо. Вариантов у меня все равно нет. Приступы становятся все сильнее, а периоды ремиссии все короче! — грустно произнес дед.

— Что такое ремиссия? — спросила девушка.

— Ремиссия — это период между приступами, — пояснил ее кавалер. — Давайте начнем с самого начала. Каков патогенез этого заболевания? Вы, Сергей Порфирьевич, да и Вы, Мария Сергеевна, наверняка, тщательно изучили этот вопрос. Не зная этого, болезнь не вылечить.

— Изучали! Только толку-то! Нет единого мнения! Кто считает, что это из-за порченых зубов, кто из-за нейро инфекции, кто из-за паталогических очагов возбуждения в ядрах черепно-лицевых нервов… Короче мнений миллион, а толку мало. Лечения эффективного как не было, так и нет, — вздохнула мама Кати, — одними блокадами и спасаемся.

— Все верно. Нет лечения, потому что все теории данного заболевания неверны, — произнес Старик-Саша задумчиво, вспоминая свою научную молодость, когда он занимался как раз этой проблемой.

— Ну так просвети нас, двух академиков и одну профессоршу, в этой теории! — ехидно ответил вредный старик, и добавил: — Господи, узнает кто, что меня учит школьник, просто засмеют!

— А Вы никому не говорите, — рассмеялся Старик-Саша. — Начнем пожалуй. Скажите, Сергей Порфирьевич, Вы знаете что такое аутоиммунные заболевания?

— Я конечно с логосферой не общаюсь напрямую, — огрызнулся язвительно дедушка Кати, — но в свое время возглавлял секцию биологии Академии Наук СССР! И вообще, имею звание академика! Оно конечно пустое место, перед таким просвещённым как ты, но кое-что я все-таки знаю.

— Саша, а что это за болезни такие? — попыталась прервать саркастический спич деда, любознательная внучка.

— Охотно поясню. С вашего позволения, Сергей Порфирьевич.

Дед небрежно махнул рукой, мол, валяй коли умный такой, а я снизойду до тебя и тоже послушаю. Так и быть.

Корчить из себя обиженку Саша не стал и начал подробно освещать вопрос, в котором сам отлично разбирался когда-то.

— Катюш, давай, для начала, выясним, что такое система иммунитета и для чего она вообще появилась и нужна.

— Это я как раз знаю! — уверенно ответила отличница. — Система иммунитета борется с инфекциями в организме. Для этого она и нужна!

— Это только часть правды, — ответил юноша, деловито включая выпускника медицинского института. — Главной задачей возникновения иммунной системы, являлась борьба с собственными мутированными и раковыми клетками, которые постоянно возникают в нашем организме.

— Прямо так уж и постоянно? — недоверчиво пробубнила Катя, передернув плечами от такой неприятной новости.

— Кто-то утверждает, что тысяча, кто-то — что десять тысяч, таких клеток появляется каждый день, — продолжил Старик-Саша, вспоминая свои научные знания. — Учитывая, что в нашем организме триллионы клеток, это не так уж много. Так вот, первой задачей иммунной системы, является поддержание постоянства внутренней среды и состава большого организма. Это называется сохранение гомеостаз.

— Очень интересно! А я и не знала! — ободряюще улыбнулась ему девушка.

— Это все очень спорно, — буркнул ее дед. — И можно полюбопытствовать? Зачем мне все вот эти очевидные теории? Какое отношение они имеют к моей болезни? Не увлекайся! Так, в своих философствованиях, ты дойдешь до момента зарождения жизни! — дед саркастически хмыкнул, затем, выдавив скупую улыбку и заметно оживившись, обратился к юноше: — Анекдот знаешь:

— Приходит батюшка к врачу в поликлинику. Тот ему и говорит, ну что же рассказываете все с самого начала, имея ввиду историю его болезни! А батюшка вздохнул и начал: — Вначале было слово!

Сам дед громко рассмеялся над собственной шуткой. Вслед за ним, недружно и с некой долей неискренности, рассмеялись и все родственники. Саша юмор деда проигнорировал, но, тем не менее, витавшее в воздухе напряжение спало.

«Вообще-то это был не батюшка, а раввин, хотя какая разница», — подумал Старик-Саша про себя, и продолжил: — Нет, с момента зарождения жизни мы начинать не будем. Так вот, аутоиммунные заболевания — это такое состояние организма, при котором наша иммунная система, по тем или иным причинам, начинает атаковать собственные нормальные, не мутированные или опухолевые, клетки. То, что должно защищать организм, начинает его разрушать!

— Какой ужас! — всплеснула рукам Катя. — И что? У дедушки такая болезнь?

— Не торопись, Котенок, — поспешил остановить ее ухажер.

— Какой она тебе «котенок»? — проворчал дед. — Вот молодежь, ни ума ни фантазии нет. Она тебе что, кошка?

Все присутствующие оторопели от подобного выпада старого академика, но вежливо промолчали, решив не усугублять, кроме конечно же самого насупившегося «котёнка».

— Ну деда! А мне нравится, — запротестовала внучка.

— Уй, на сколько же вы, молодежь, банальны сейчас и не оригинальны. Фу! Слушать невозможно: котенок, зайчонок, мышонок, лисенок… спасибо, что не слоненок, — он опять рассмеялся над собственным «остроумием». Котенками этими вашими, многие называют своих девушек, а те и рады.

— Ну а как же, по-вашему, нужно? — с улыбкой спросил юноша и все в ожидании «дико оригинального» ответа, зная своего неугомонного Порфирьевича, уставились на старикашку.

Тот, наслаждаясь вниманием публики, театрально закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. По его лицу блуждала ироничная улыбочка.

— Нужно звать ее КАтёнок! Понял, да? Не котёнок, а КАтёнок, так и имя ее сохраняется, и не называет больше никто! — торжествующее заявил дед, а потом вздохнул и добавил уже печально: — Именно так я покойную бабушку Кати называл.

— Деда! — Катя подбежала и обняла дедушку. — Я так скучаю по ней.

— Я тоже, внученька. Одна радость, смотрю на тебя и вижу ее!

— Спасибо, если Катя не против, я могу называть ее так же. Но я продолжу, с Вашего позволения.

Дед только кивнул рукой, уйдя в воспоминания о той, что многие годы была рядом, родила ему дочь и никогда не позволяла унывать.

— Так вот, аутоиммунные заболевания делятся на две группы: истинные и ложные, — продолжил Старик-Саша.

— А это уже интересно, — воскликнул с любопытством, молчавший все это время отец Кати. — Поясни, пожалуйста.

— Истинное аутоиммунное заболевание — это когда происходит сбой в работе иммунной системы, и она разрушает собственные нормальные ткани.

— Ты это уже говорил, — буркнула Мария Сергеевна, потерявшая интерес к очевидным ей пояснениям.

— Эти заболевания очень трудно лечить, — не реагируя на выпады со стороны Катиных родственников, продолжил парень. — Так как исправить этот сбой можно только методами генной инженерии.

— Какой инженерии? — удивился отец Кати.

«Черт! Этого еще не изобрели! Опять поторопился! Это будет только… если не ошибаюсь, в тысяча девятьсот семьдесят втором году!»

— Это… это вмешательство в молекулу ДНК.

— Так этого же никто не делает! — сказал дедушка Кати удивленно.

— Вот поэтому сейчас эти болезни лечить невозможно! — выкрутился юноша. — Но, к счастью, в случае с Сергеем Порфирьевичем, мы имеем дело с другим типом заболеваний, так называемыми ложными аутоиммунными.

— Никогда не слышала об этом, — настороженно и задумчиво, произнесла мама Кати.

— Вы знаете, что в организме существуют так называемые «иммунологически привилегированные зоны»? — продолжил Старик-Саша, не давая им вставить и слова. — Они отделяются от иммунной системы в течении внутриутробного развития раньше, чем она начинает нормально функционировать. Вы не думали, почему вообще иммунная система не разрушает, в норме, свои собственные ткани?

Все молчали. Старик-Саша понял, что снова говорит вещи, о которых те еще не знают. Он вздохнул и продолжил:

— Когда плод развивается, а вместе с ним и его иммунная система, она постоянно контактирует с другими клетками и тканями этого организма, и у нее развивается иммунологическая толерантность. Она и перестает их считать чужеродными.

— А почему? — спросил отец Кати.

— Думаю, иммунная система перегружается огромным количеством нормальных белков и происходит паралич иммунного ответа на них, но точно я не знаю, — честно признался юноша.

— Да не может такого быть! — театрально всплеснул руками вредный дед. — Неужели в логосфере об этом ничего не сказано!

«Подколол, так подколол. Ворчун неугомонный».

— Может где-то и есть, но лично я не знаю! Я продолжаю. Так вот, ряд органов и тканей отделяются барьером до полного формирования иммунной системы плода. Это тестикулы у мужчин, и яичники у женщин, хрусталик глаза, щитовидная железа и нервная система.

— И что? — спросила Катя с нескрываемым интересом.

— А то. Этот барьер не пропускает клетки иммунной системы к этим органам. Но когда, по тем или иным причинам, этот барьер разрушается, то иммунная система вступает в контакт с этими, ранее изолированными от нее, тканями. И тогда…

— …Тогда она начинает воспринимать эти нормальные ткани и органы, как чужеродные и атаковать их, как атаковала бы микробы или мутированные клетки, — закончил за него отец Кати. — Так развивается аутоиммунный тиреоидит, например, или мужское аутоиммунное бесплодие.

— Совершенно верно! И это более легкий вариант, так как это обычная иммунологическая реакция, с которой современная наука может справиться. И каждый из вас слышал и знает такие примеры! — сказал Старик-Саша.

— Я не знаю, кто тут знает. Лично я не знаю! — упрямо заявил дедушка Кати.

— Знаете! И я сейчас это докажу! — уверенно возразил ему юноша. — Все вы, наверняка, в курсе, как лечат сенную лихорадку!

— Конечно, — сказала мама Кати, — ее лечат путем введения, все более возрастающих концентраций вытяжки из пыльцы растений! Это метод называется метод дробной десенсибилизации.

— Совершенно верно! Кстати, вы знаете, что это метод первыми предложили гомеопаты? — рассмеялся Старик-Саша. — И заметьте, он работает. Вводя все возрастающие дозы аллергенного белка, врач перегружает иммунные клетки отвечающие за аллергическую реакцию. Они парализуются и аллергия прекращается.

— У меня не аллергия, — проскрипел старый академик.

— У Вас, по-видимому, в какой-то части тройничного нерва, или ином месте периферической нервной системы, разрушен это барьер, и иммунная система получила доступ непосредственно к нервной ткани, к нервным клеткам. Стали вырабатываться антитела к нормальной нервной ткани. По достижении их концентрации определенного уровня в Вашей крови, они вступают в реакцию с этими нервными клетками, вызывая болевые приступы, по типу ударов электрическим током.

— Какая-то гнилая теория, — фыркнул дед, — в ней сплошные дыры! Почему тогда не вся нервная система поражена? Почему такие боли?

— Возможно, есть и другие очаги поражения, но они не так сильно себя проявляют. Например, не болью, а дегенерацией и разрушением нервной ткани, без боли. В тройничном нерве масса нейронов, которые проводят именно болевые импульсы, вот поэтому и его поражение вызывает такие приступы, — пояснил гость из будущего.

— Хорошо! Допустим, только допустим, что эти фантастические теории, которым нет никаких научных доказательств и подтверждений, верны, — нехотя согласился дедушка Кати, — что это нам дает! Как ты собираешься меня лечить?

— А я знаю! — вдруг сказала Катя, — нужно убрать эти гадкие антитела, которые так мучают дедушку из крови!

«Ах ты, моя маленькая умница, — подумал Саша, с нежностью глядя на свою юную подружку. — Ты только что предложила метод плазмафереза, даже не догадываясь сама об этом! Да, обновление крови и таким образом очищение организма на клеточном уровне, сейчас бы не помешало, но есть одно но», — а вслух сказал: — Катя, ты совершено права. Но полученный эффект будет очень кратковременным и за ним последует еще большее обострение.

— Это почему? — надула губки отличница, чье «гениальное» предложение, только что, так жестоко раскритиковали. И кто? Ее молодой человек!

— Да, Саша, почему? — спросил отец Кати, который всю беседу внимательно слушал каждое слово кавалера своей дочери. В отличии от своего тестя, он уже видел его в деле и потому сейчас был склонен верить каждому его слову.

— Все дело в кибернетическом принципе обратной связи, — вздохнул Старик-Саша, вновь погружаясь в глубоко-научные измышления. — Мария Сергеевна, что будет, если в крови резко снизится значение какого-то показателя?

— Система гомеостаза включит компенсаторные механизмы, и будет стремиться восстановить его значение до уровня нормы, — отрапортовала профессорша, влюблённая в свою профессию и досконально разбирающаяся в механизмам медицинской практики.

— Правильно! И в какой-то момент, значение этого показателя, даже может превысить норму по инерции! — согласно кивнул юноша, продолжая активный мыслительный процесс.

— Верно, пока не включится механизм понижения превышенного показателя! — подхватила Мария Сергеевна.

— Вот поэтому боли станут даже сильнее! — уверено произнес Старик-Саша.

— Ты уже показал нам всем, темным неучам, которые не имеют канала связи с логосферой, свое интеллектуальное превосходство! Надо признать, что язык у тебя подвешен прекрасно! Тебе бы по партийной линии пойти, краснобай Троцкий в могиле бы перевернулся от зависти, — язвил старый академик. — Но я так и не услышал, как ты собрался меня лечить?

«Вот гнусный занудливый козел! Он хотел сказать, что я треплюсь как Троцкий?! В двадцатые годы, среди партноменклатуры, ходила такая пословица! Если бы не моя девочка, хрен бы я тебе помогал, старый ты хорек!» — все более раздражаясь, подумал Старик-Саша, но вслух, естественно, произнес иное: — Нужно одновременно решить две задачи. Во-первых, — краткосрочную, паллиативную, то есть временную. Это снизить уровень этих антител в Вашей крови. Во-вторых, — блокировать клетки иммунной системы, чтобы они больше их не вырабатывали.

— Только и всего?! — не унимался старый хрыч. — Надо же! Напридумывал тут всякой ерунды. А, кстати, и как же именно ты это планируешь осуществить?

— Очень просто! — ответил юноша ровным спокойным голосом. — Нам нужен труп!