Ужасно богатые вампиры. Второй Обряд

Глава 2. Джулиан

– Нет.

Я пристально посмотрел на барменшу, ожидая объяснений. Она вытерла стакан и поставила его под бутылку с абсентом, но не открыла краник.

– Стоит ли напоминать тебе, кому принадлежит весь этот квартал? – с усмешкой спросил я, протягивая руку к стакану.

– Вы это уже сделали, – бросила она, не поведя бровью. – Можете уволить меня. Можете укусить. Мне все равно, но с вас хватит. Вам нужно срочно выбираться отсюда.

Я вернулся в комнату, которую снял три или четыре ночи назад. Перешагнул через несколько тел и опустился на подушку, словно растворившись в тени. Судя по стонам с пола, некоторые все еще были в сознании, хотя и остальные, я знал, еще живы.

Внезапно в проеме появилась голова Себастьяна, а затем и его обнаженная грудь. Он направился ко мне, преодолевая море из обнаженных конечностей.

Расстегнутая ширинка его джинсов открывала моему взору копну волос, которую я предпочел бы не видеть.

– Думал, ты отправился за добавкой, – сказал он, опускаясь на мягкую подушку напротив меня, вытер кровь с губы и взял со стола трубку.

– Она отказалась мне наливать, – с горечью произнес я.

Обнаженная женщина подползла ко мне, но я оттолкнул ее.

Себастьян удивленно приподнял бровь.

– Я потолкую с ней, – предложил он, а затем кивнул в сторону оргии, которая происходила в углу. – Тебе полегчает, если ты присоединишься к нам.

– Это не совсем в моем вкусе, – парировал я.

– Послушай, ты не избавишься от мыслей о Тее, если будешь продолжать заливать глаза. По крайней мере, абсент тебе не поможет. – Он выпрямился. – Как насчет славного перепихона…

– Ни одна из здешних женщин меня не интересует, – прорычал я.

– У меня для тебя найдется парочка достойных вариантов, если ты не против поэкспериментировать, – предложил он.

Я картинно закатил глаза и резко вскочил. Я потерял счет времени и не знал, сколько всего употребил, но, даже когда абсент оказывал свое действие, у меня не возникало желания участвовать в бесконечном секс-марафоне, организованном Себастьяном. Мой брат, который постоянно испытывал сексуальное влечение, не мог понять, почему я не разделяю его энтузиазма.

Он вздохнул:

– Вампиры – существа, движимые инстинктами. И это нормально – следовать своим желаниям.

– Сейчас мои инстинкты кричат мне, что если ты не закроешь рот, то я непременно оторву тебе голову.

Я прислонился к стене и с удивлением почувствовал приятную шероховатость. Провел рукой по узорчатым обоям, припоминая, когда успел избавиться от перчаток.

– Теперь понятно, почему Лейла тебя отшила. – Он протянул мне трубку. – Затянешься?

Я покачал головой, которая болела сильнее, чем следовало. Курение поможет. А еще я буду сидеть в углу и наблюдать за тем, как Себастьян в течение нескольких часов кряду вгоняет свой болт в каждую попавшуюся ему дырку. Настоящая проблема заключалась в том, что действие алкоголя и курения на вампира заканчивалось через считаные минуты, и мое тело возвращалось к изначальному состоянию – будто ничего и не было.

Боль прошивала десны, ломило клыки от желания пустить их в ход. Я не знал, как долго мы здесь находимся, но осознавал, что прошло уже несколько суток с тех пор, как я употреблял в пищу что-либо, кроме алкоголя, к которым прибегнул, чтобы убежать от реальности.

– Мне нужно поесть, – сказал я.

– Здесь много… – начал он, но я перебил его.

– Мне нужна чистая кровь. Пойду узнаю, найдутся ли у Лейлы пакеты с кровью.

– Веди себя учтиво, – предупредил он, но я уже направлялся в сторону бара.

Когда я приблизился, Лейла глубоко вздохнула и продолжила пристально следить за каждым моим движением тяжелым взглядом. Она положила руку на бедро, и ее грудь, обтянутая жестким корсетом, поднялась в такт дыханию. Мой взгляд невольно задержался на жилке, пульсирующей на ее нежной шее. Я никогда не видел, чтобы она что-то употребляла.

– Могу я быть вам чем-то полезна? – спросила она нехотя.

– Пакеты с кровью, – сказал я, оторвав взгляд от ее шеи.

– Такого не держим. Оглянитесь вокруг. Здесь полно людей. Попросите вежливо, и кто-нибудь точно поделится.

– Ты бы предпочла, чтобы я притащил с улицы какого-нибудь бедолагу? – бросил я с вызовом. – Я никого здесь не трогаю, разве что ты можешь предложить мне свои вены ради разнообразия.

Лейла меня не интересовала как женщина. Она, скорее, была средством избавления от сильной головной боли, которая усиливалась с каждой секундой.

– Твоя наглость не знает границ, – прошипела она. – Думаешь, раз твоя фамилия Руссо, можешь брать все, что вздумается, а?

– Думаю, что могу, потому что я вампир, милая. – Приблизившись к барной стойке, я положил на столешницу руку. – Уверен, что могу, потому что моя фамилия Руссо.

Она пробормотала что-то по-французски, но я уловил только два слова.

Dégoûtant[1] и pur-sang[2].

Итак, она не ошиблась ни в одном из этих определений. Я протянул руку и попытался перемахнуть через стойку, но не смог, потому что в следующую секунду уже впечатался в стену.

– Он докучает тебе? – спросил грубый вампир, вытирая руки и взирая на меня.

Я вспомнил, почему был без перчаток: здесь никто их не носил.

Было бы слишком просто выдать себя, надев перчатки. Бар «Ночная смена» не обслуживал представителей вампирской знати, хотя там всегда ошивалась парочка чистокровных. Располагался бар в подвале стрип-клуба на Пигаль[3]. Сюда стекались в основном обращенные вампиры. С тех пор как Себастьян привел меня сюда, я не ощущал ни малейшего намека на магию. Это были не те вампиры, которые придерживаются традиций или заботятся о своем происхождении.

Но у меня с ними было кое-что общее – мы все оказались здесь, ища спасения.

По крайней мере, это утверждение было верным по отношению к ним. Я же оказался здесь с совершенно иной целью и, оглянувшись на вампира, который швырнул меня через барную стойку, понял, что наконец-то нашел решение своей проблемы.

– Тебе-то что за дело, подменыш? – бросил я парню, вставая и отряхиваясь.

Головы всех присутствующих разом повернулись в мою сторону. Казалось, их шокировало, что кто-то произнес столь грубое слово в комнате, заполненной обращенными вампирами.

– Алек!

Лейла обежала барную стойку, пытаясь встать перед ним, но он уже шел ко мне.

Значит, у этой кирпичной стены есть имя. Так мне будет проще подначивать его. Нужно только не дать Лейле помешать моему плану.

– Дай парням самим все разрулить, милая, – заявил я.

Несколько вампиров тут же подскочили. Для нашей братии хуже невежественного ханжи может быть только ханжа-женоненавистник.

– Алек, – попыталась вмешаться разом запаниковавшая Лейла, – это Руссо.

Я как-то сразу сник, стоило ей назвать мою фамилию. Выглядело так, будто она предложила последний шанс избежать трагедии. Но Алек лишь обошел девушку.

– Без разницы, будь он сам Иисус, мать его, Христос.

– Звучит как-то пафосно, Алек, – бросил я, поднимая сжатые кулаки. – Потанцуем, дорогой?

Он зло улыбнулся:

– Надеялся, что ты предложишь.

– Я приглашаю. – Я поманил его рукой.

Не успели мы сделать и шага по направлению друг к другу, как раздался голос Лейлы:

– На улицу!

Мы оба расправили плечи и направились к выходу. Я кивнул ей, проходя мимо.

– Что ты, черт возьми, творишь? – спросила она, схватив меня за рукав. – Ты понимаешь, каков будет исход.

Она поставила на Алека. А это значило, что он победит. Я не случайно выбрал именно этого парнишку. Алек выглядел так, будто мог одолеть меня.

– Ага, – произнес я, испытывая странное облегчение от открывающейся перспективы. – Если Совет начнет задавать вопросы, скажи им, что я это затеял. Мой брат подтвердит. Алеку ничего не угрожает.

– Если полагаешь, что они возьмут и простят обращенного вампира, который убил чистокровного…

– Послушай меня, – прервал я. – Я постараюсь, чтобы все выглядело как самооборона.

Я не стал дожидаться, пока она начнет со мной спорить. В конце концов, мы уже забили стрелку.

Пока я поднимался по лестнице, ведущей из подвала, за мной последовало еще несколько вампиров. Я ощущал, как в них закипает ярость, смешанная с жаждой крови. Это определенно ускорит дело.

И оборвет все.

Как только я поднялся на верхнюю ступеньку, то сразу же набросился на Алека, обхватил его поперек туловища, и мы вывалились через черный ход стриптиз-клуба прямо в толпу людей. Народ с криками повскакивал со своих мест, когда я с силой швырнул Алека на сцену. Я подбежал к нему и отступил немного в сторону, когда мимо нас промчалась танцовщица, прижимая руки к обнаженной груди.

– Грязный чистокровка, считаешь, что правила писаны не для тебя, – бросил он, указывая на клуб. – Она же сказала нам выйти на улицу.

– Я был менее категоричен в интерпретации выражения «на улицу». – Я пожал плечами. – Кончай тянуть резину, позволь мне растолковать тебе что к чему.

– Мне все равно, кто ты. – Он присел, расправил плечи и приготовился к прыжку. – Сегодня ночью я планирую повесить твою голову у себя на стене.

– Это мы еще посмотрим, подменыш.

Я принял боевую стойку, словно готовясь к атаке. Это оскорбление стало последней каплей, и он накинулся на меня. В последний миг я позволил себе расслабиться, закрыл глаза и приготовился встретить свою смерть.

Однако смерть оказалась беспощадной леди.

Раздался громкий треск, но на этом все и закончилось. Ни тебе пальцев, впивающихся в шею или грудь. Ни-че-го. Я приоткрыл один глаз и увидел ошеломленного Алека, распластанного на полу. На другом конце сцены стояла очаровательная блондинка, которая, поправив свои кожаные перчатки, укоризненно посмотрела на меня. Она выглядела так, будто только что покинула ресторан высокой кухни: в пальто из кашемира цвета яркого пламени и туфлях на изящных каблуках.

– Как же ты вовремя! – произнес я.

– Все зависит от того, как на это посмотреть, – с едва заметной улыбкой сказала Жаклин.

Она слегка развернулась, когда один из обращенных вампиров приблизился к ней. Она обхватила его за шею и подняла в воздух.

– Какой непослушный мальчик. Где твои манеры?

Она бросила его в сторону остальных, которые последовали за ней в надежде на хорошенькую потасовку. Впопыхах вампиры бросились в разные стороны, опрокидывая мебель. Два чистокровных вампира существенно изменили расстановку сил в нашу пользу.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я. В течение нескольких недель я старательно избегал встреч с моей лучшей подругой. То, что она не искала меня раньше, говорило лишь о том, что она не простила меня за разрыв с Теей.

– Спасаю твою задницу.

Она стиснула зубы и пристально оглядела меня с головы до пят. Затем порылась в кармане пальто, достала пакет с кровью и еще одну пару перчаток и бросила их мне.

Со вздохом я поймал и то и другое. Сунув перчатки в карман, разорвал пакет с кровью, осушил его за пару глотков и бросил пустую упаковку на землю.

– Лучше? – поинтересовалась она.

Я не знал, что на это ответить. Я все еще был жив, хотя и не рассчитывал на это, но головная боль утихла. Вот как все обернулось.

– Как ты меня нашла?

Я прошел мимо нее, спрыгнул со сцены и направился к выходу.

Жаклин тоже спрыгнула со сцены, правда, изящно, и последовала за мной. Когда мы подошли к выходу, внутрь, пошатываясь, вошла группа молодых людей. Они застыли в шоке, когда увидели, какой беспорядок мы тут учинили.

– Клуб закрыт, – промурлыкала Жаклин.

Они же пялились на нее так, будто никогда прежде не встречали женщину.

Из-за, без сомнения, высокой концентрации алкоголя в крови, один из них наклонился к ней ближе.

– Куда вы направляетесь? Можно нам с вами?

– О, вам, славные, незатейливые юноши, я не по зубам. – Она посмотрела на них своим острым взглядом. – Отправляйтесь домой, проспитесь, а завтра помогите своим мамочкам с домашними делами.

Казалось, они недоумевали, но затем, медленно развернувшись, вывалились обратно на улицы Парижа. Когда мы вышли из клуба, то увидели, как они расходятся по домам, и каждый из них говорил что-то о своей матери.

– У них не было ни единого шанса, – сказал я с невозмутимым видом.

Жаклин повернулась ко мне так стремительно, что я не успел отреагировать, как ее ладонь уже впечаталась мне в щеку. Я отпрянул, морщась от боли после ее пощечины.

– Как и у тебя, – с упреком произнесла она. – О чем ты только думал? Если бы Себастьян не позвонил…

– Когда вы двое успели так сблизиться?

Я продолжал массировать щеку. Несмотря на ее недавнее показательное выступление, ее сила все равно удивила.

– У нас общая цель – спасти твою жизнь, упрямец.

Она вцепилась в мою куртку и с силой дернула на себя.

– Отвезу тебя домой.

Было бессмысленно сейчас препираться с ней, хотя меньше всего мне хотелось оказаться дома. Какой смысл говорить ей то, что она и так знала?

Что, куда бы я ни бросил взгляд, мне повсюду мерещилась Тея.

Что я все еще ощущаю ее аромат.

Что я был так зол, что чуть не разрушил мой дом до основания, пытаясь забыть ее.

Жаклин не была слепой, но в течение последнего месяца не проявляла особой проницательности. Она ясно выразила свое отношение к моему решению, когда забирала Тею и помогала ей собирать вещи.

С тех пор ее мнение не изменилось.

Мы шли молча, пока не выглянуло солнце. Испив крови, я ощутил прилив сил, но меня не покидало ощущение зияющей черной дыры там, где раньше было мое сердце. Что бы я ни предпринимал, ничего не могло компенсировать потерю. То была незаживающая рана, невидимая для окружающих. Каждый вздох, каждый шаг, каждое мгновение – я ощущал ее.

Ее отсутствие.

Хьюз встретил нас у входа в дом, уже при полном параде. Увидев мой наряд, он лишь недовольно поджал губы, но ничего не сказал.

– Доброе утро, – произнес я с легкой иронией в голосе, снял шерстяное пальто, порванное в нескольких местах, и передал ему.

– Следует ли мне…

Он внимательно осмотрел пальто и, по всей видимости, пришел к выводу, что оно не подлежит ремонту.

– Распоряжусь, чтобы доставили новое.

Я уже направился к лестнице, когда он остановил меня:

– Ваша комната в том виде, в каком вы ее оставили, как вы и просили.

Фе-но-ме-наль-но. Я с нетерпением ждал, что скажет по этому поводу Жаклин, пока поднимался по лестнице, растегивая рубашку, а она шла за мной.

Она не произнесла ни слова, когда мы оказались в спальне, вернее, в том, что от нее осталось. Стулья были разбиты в щепки, картины валялись на полу, а кровать оказалась в еще более плачевном состоянии. В какой-то момент я попытался прогнать Тею из этого пространства, но она словно растворилась среди окружающих предметов. Она была повсюду: в стенах, на полу, в самом воздухе. Я не мог убежать от нее. Куда бы я ни пошел. Я осознал это после того, как напрасно потратил время на площади Пигаль.

Но здесь я не только не мог от нее сбежать. Я не мог игнорировать ее.

Я сел на остатки стула и взял в руки шарф, который все еще хранил ее запах. Зажав его в кулаке, я с нетерпением ждал, когда моя лучшая подруга прервет молчание.

Жаклин открыла рот, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, после чего обратила на меня взгляд, в котором плескалась всепоглощающая ярость.

– Я действительно приложила немало усилий, чтобы превратить этот дом в конфетку.

Тогда я не думал о том, сколько она приложила усилий.

– Прости.

– Что ты творишь? – поинтересовалась она, пытаясь устроиться рядом со мной, но через некоторое время оставила попытки сесть и склонилась надо мной. – Ты окончательно порвал с ней.

– Знаю, – с горечью признал я.

– Если у тебя все еще есть чувства к Тее…

– Она моя пара! – взревел я.

– Мне кажется, это доказывает, что ты не намерен продолжать двигаться дальше по жизни без нее. – Она скрестила руки на груди, и ее ноздри раздулись. – В чем же, собственно, проблема? В твоей семье? В ее невинности?

– Для начала.

– Порой мне кажется, что тебе не хватает воображения. – С этими словами она покачала головой. – Есть возможность обойти это препятствие. Тебе просто нужно рассмотреть варианты.

– У меня не получается, – произнес я сквозь зубы.

Она цыкнула:

– Ты хочешь сказать, что не планируешь этого делать.

– Я хочу сказать, что не могу, – произнес я громко. – Каждая клеточка моего тела стремится к ней. Я не знаю, сколько еще смогу продержаться.

– Так каков же твой план? – поинтересовалась она. – Убить себя, чтобы не поддаться искушению?

Я взглянул на нее, и на моем лице ясно отразился ответ.

Жаклин, покачиваясь, сделала несколько шагов, и ее гнев постепенно угас.

– Как? Почему? – Она встряхнула головой, чтобы собраться с мыслями. – Ты так легко сдался. Как бы Тея отреагировала, если бы узнала, что ты скорее умрешь, чем будешь с ней?

– Думаешь, у меня есть выбор? – прошептал я.

По каким-то причинам сама эта мысль показалась мне еще более неприятной.

– Что произошло?

– Меня навестили члены Совета. Они предоставили мне возможность спасти ей жизнь. Однако для этого мне пришлось отказаться от нее.

Она изумленно распахнула глаза, но покачала головой:

– Ты действительно считаешь, что они способны убить ее?

– Понятие «смертная казнь» нашло широкое применение в наших кругах, если помнишь.

Жаклин тяжело вздохнула. Ее брови сошлись на переносице, пока она пристально вглядывалась в меня.

– И вместо этого ты предпочел вырвать ей сердце?

– Я спас ее, – прорычал я.

– А ты подумал о том, какую цену пришлось заплатить ей? Какой смысл жить, если в душе нет ничего, кроме пустоты?

Я потупился:

– У меня не было выбора.

– У тебя был выбор. И он у тебя все еще есть.

– О чем ты толкуешь? – пробормотал я.

– Джулиан! – Она буквально выкрикнула мое имя. – Отправляйся в Калифорнию.