Вторжение Химеры

СЫН ЗЕМЛИ 15

Ветки тыкались в забрало, скребли по броне, Роберта швыряло и трясло, как попавший в шторм катер. Из-за постоянной болтанки никак не мог сосредоточиться и сообразить, как именно активируется костюм.

В один момент шелест и стук затихли. Роберт зажмурился, когда через забрало проникли яркие солнечные лучи. Его повернули, глазам предстала неширокая речушка, низкие берега.

Твари, не уменьшая скорости, спустились к воде, раздался плеск, толчки прекратились.

– Сомий хвост. – Роберт нащупал у основания забрала сенсор, расположенный так, чтобы избежать случайных касаний, надавил на него и ощутил пошедшую от термоплазменного движка вибрацию.

Шевельнул рукой и с радостью понял, что она слушается.

Когда несущие катафракт твари выбрались на берег, Роберт дернул обеими ногами и взмахнул руками. Ощутил, что попал по кому-то, раздался возмущенный стрекот и стук по броне.

Грохнулся наземь так, что боль стегнула от копчика до затылка, а в глазах потемнело. Роберт зашипел, попытался вскочить, забыв, что находится в боевом скафандре, и едва не расшиб лоб о забрало.

Твари набросились одновременно, норовя вновь схватить валяющегося на земле человека. Роберт отмахнулся, с удивлением увидел, как под его ударом смялся прочнейший панцирь.

Это нападавших не остановило, и некоторое время Роберт отбивался, пока не упала последняя тварь, забрызганная кровью и лишившаяся двух конечностей.

– Все, похоже, – пробормотал он. – Как бы только еще не набежали.

Морщась от боли в спине, он осторожно поднялся. Несколько минут потратил, чтобы приспособиться к движениям в катафракте, а затем неспешно зашагал к речушке. Волны прянули в стороны, принимая в себя толстые ноги, похожие на столбы из металла. Роберт ощутил, как проваливается в мягкий ил. Вода поднялась до уровня лица, плеснула в забрало.

Некоторое время шел, ничего не видя перед собой, будто плыл через серый сумрак, затем дно пошло вверх, и Роберт принялся выбираться на берег. Оказавшись на твердой земле, оглянулся туда, где оставил измятые, покореженные трупы, и обнаружил, что по одному из них прыгает крупная, похожая на земную сороку птица с мощным изогнутым клювом.

Раздвинув ветки, Роберт вошел в лес и зашагал по следу, оставленному тащившими катафракт тварями. Через полсотни шагов наткнулся на группу их сородичей, волокущих нескольких живых людей.

Увидев катафракт, один из пленников закричал, попытался вырваться. Твари, не снижая хода, резко повернули и скрылись в зарослях. Роберт заскрипел зубами в бессильной ярости.

Тягаться с врагами в скорости он никак не мог.

Прошел через овраг, заросший колючими, густыми кустами. Едва выбрался из него, как уловил сзади какой-то шум, ощутил толчок. Человека подобный удар сбил бы с ног, но катафракт только покачнулся.

Роберт повернулся, вскидывая руки, и оказался лицом к лицу с щелкающим клешнями хищником. То ли тот наткнулся на беглеца случайно, то ли погибающие «носильщики» успели позвать на помощь.

– Иди сюда, гнида, – ласково сказал Роберт, – я дам тебе тумаков…

Хищник, еще не сталкивавшийся с подобным врагом, повел себя осторожно. Сделал обманный выпад, а затем атаковал, целясь по ногам. Лязгнули о броню саблевидные когти.

Роберт ударил сверху вниз, точно молотом, но не попал. Увертливый хищник отскочил и набросился снова, на этот раз сбоку, надеясь отыскать слабое место в обороне противника.

Он кружил, точно собака около медведя, а Роберт поворачивался, чтобы встретить атаку лицом.

Наконец терпение хищника иссякло, он прыгнул с места, нанося удар всеми конечностями одновременно. Роберт увидел надвигающуюся пасть, услышал треск и скрежет. Свел руки, точно борец, берущий соперника в захват.

Металлические ручищи сокрушили панцирь, точно коробку из бумаги. Хищник задергался, пытаясь вырваться, изо рта у него брызнула кровь, грязно-бурые капли осели на забрале.

Роберт нажал сильнее и отбросил содрогающееся тело.

Хищник был еще жив, глаза его следили за человеком, лапы скребли землю, но вытекающая кровь образовывала настоящие лужи, а из трещин в панцире поднимался зеленоватый дымок.

Тварь медленно умирала.

– Сдохни! – пробормотал Роберт, ощущая, как уходит безумие схватки, как реже стучит сердце, а ссадины и синяки вновь напоминают о себе.

Он дождался, когда глаза хищника погасли, а конечности перестали содрогаться, и только после этого пошел прочь.

Стрельбы слышно не было, между палатками ходили люди. Так что с той опушки, где стоял Роберт, могло показаться, что произошедшее сегодняшним утром было не больше чем сном.

Едва увидев госпиталь, Роберт с трудом удержался от того, чтобы вознести хвалу Единому. На то, чтобы проделать обратный путь, он потратил куда больше времени, чем думал сначала.

Катафракт при всех его достоинствах обладал одним большим недостатком – малой скоростью. На быстрое передвижение тяжелый боевой костюм просто не был рассчитан.

Несколько минут Роберт потратил на то, чтобы хорошенько рассмотреть, что происходит в госпитале. Обнаружил, что около въезда, расположенного с западной стороны, стоят несколько транспортеров, которых раньше не было.

Ничего подозрительного не обнаружив, Роберт выбрался из зарослей и зашагал в сторону пустынной сейчас дороги. Вскоре его засекли, среди палаток поднялась легкая суматоха, и через мгновение ожила система связи катафракта.

– Говорит майор Гедрайтис, временный комендант госпиталя. Солдат, находящийся внутри тяжелого боевого костюма, назовите себя.

– Рядовой Кузнецов, – ответил Роберт. – До сегодняшнего утра находился на излечении в седьмой палатке.

– Очень интересно. – Временный комендант удивленно хмыкнул. – Следуйте к западному въезду, мы вас встретим.

У транспортеров, принадлежащих корпусу «Цезарь», Роберта ждало целое отделение автоматчиков. Судя по их агрессивному виду, временный комендант подозревал, что внутри катафракта сидит выучившийся управлять костюмом и разговаривать хищник.

Роберт остановился, не дойдя до автоматчиков дюжины шагов, открыл грудную панель и выбрался наружу.

– Привет, – сказал он, оглядывая замерших в каком-то оцепенении солдат. – А где ваш командир?

– Я здесь. – Из-за ближайшего транспортера вышел лейтенант в броне, но с поднятым забралом. – Пойдем, я отведу тебя к майору.

– Пойдем так пойдем, – ответил Роберт.

Госпиталь выглядел так, словно через него пронеслась орда безумных варваров. Палатки были частью опрокинуты, частью порваны, на земле валялись куски мебели и оборудования, везде темнели пятна засохшей крови. Впечатление портило только полное отсутствие трупов.

Около палаток ходили солдаты, деловито выносили из них уцелевшие койки, медицинские приборы.

Майор, высокий и белобрысый, точно викинг, обнаружился за столом в большом фургоне, до сегодняшнего утра служившем лабораторией. Сюда твари, судя по отсутствию следов разгрома, просто не смогли пробиться через толстую дверь кузова и маленькие окошки из прозрачного бронепластика.

– Ага, рядовой Кузнецов, – сказал Гедрайтис, когда Роберт вытянулся перед ним, – ты так и путешествовал внутри катафракта в этом вот сером халате и госпитальных тапках?

– Выходит, что так. – Только в этот момент Роберт вспомнил, как именно одет, и невольно покраснел.

– Ладно, ерунда это все, – майор указал на стоящий перед столом стул, – садись и рассказывай.

Слушал Гедрайтис спокойно, не перебивая и никак не показывая, верит или нет, заинтересован или скучает.

– Хорошо, – проговорил он, когда Роберт закончил. – Сейчас мы поселим тебя в одну из палаток, а завтра тебе придется еще раз рассказать эту историю, уже «собачьим детям».

Роберт, услышав распространенное в армии прозвище контрразведчиков из корпуса «Иван Грозный», чуть заметно поморщился.

– Не любишь их? – Майор оказался на редкость наблюдателен. – В этом ты не одинок. Но тут случай такой, что без тщательного расследования не обойтись. Очень уж незаметно ухитрились подойти твари.

– Разрешите вопрос?

– Да.

– А что было потом? После того, как меня украли.

Гедрайтис пожал широкими плечами, в светлых глазах появилось недоумение, но голос остался таким же ровным:

– Твари ушли, примерно за час до того, как наш батальон прошел через портал. Утащили с собой всех погибших, своих и наших. Уволокли много всякого, от диагностеров до вилок из столовой.

– Похоже, они тоже не знают, с кем столкнулись, – сказал Роберт, – и пытаются нас изучать.

– Наверное. – Майор поднялся. – Но это не нашего с тобой ума дело, рядовой. Свободен. Тебе покажут, куда идти.

Лейтенант, ожидающий снаружи, просто махнул рукой, призывая следовать за собой. Они прошли мимо разгромленной столовой и оказались в юго-восточной части госпиталя, где ранее жил персонал и где Роберту до этого дня бывать не приходилось.

– Вот тут поселишься, места еще есть, – сказал лейтенант, когда стала видна большая палатка и двое солдат у ее входа. – Выходить никуда не надо, вдруг какие твари еще по окрестностям шляются.

Роберт кивнул, понимая, что часовые поставлены в основном для того, чтобы никто из обитающих в палатке людей не подумал дать деру. Отодвинув полог, он шагнул внутрь и очутился в перекрестье множества любопытных взглядов.

– Вот так встреча! – гаркнул, вскакивая с койки, белобрысый Лазарь. – Надо же! А я думал, что ты пошел на обед нашим клыкастым врагам!

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Роберт с улыбкой. – А Иван где?

– Сожрали его, как он и предсказывал. Прямо на моих глазах. – Лазарь помрачнел. – Я на шум отвернулся, а потом гляжу, его утаскивают. Ладно, чего это все вспоминать. Ты проходи, с ребятами познакомься, если кого еще не знаешь…

Палатка, рассчитанная на три десятка человек, была забита до отказа. Вряд ли тут находились все, кто выжил во время нападения на госпиталь, но между серых халатов больных виднелись белые одежды врачей и санитаров и даже форма солдат из охраны.

– Если честно, сейчас я годен только для сна. – Роберт зевнул. – Завтра познакомлюсь. Лучше покажи мне, где койки свободные…

Место нашлось у выхода, рядом с кабиной переносного санитарного блока. Но Роберт не обратил на это внимания, кивнул соседям, разулся и, не снимая халата, шлепнулся прямо на одеяло.

Уснул, когда голова еще не коснулась подушки.

Капитан Уайтмен ничем не напоминал майора Застроева. Его круглое розовое лицо лоснилось, с пухлых губ не сходила улыбка, а красующийся на петлице значок, изображающий собачью голову, выглядел недоразумением.

Допросы капитан вел в палатке, куда Роберт не так давно ходил на процедуры.

– Итак, садитесь, господин Кузнецов, – проговорил Уайтмен, похлопывая ладошками по столешнице. – Посмотрим, что там есть в вашем досье…

На экран вычислительного центра он бросил всего лишь один мимолетный взгляд и тут же вновь уставился Роберту в лицо.

Глаза у контрразведчика были серые и невыразительные, как пуговицы.

– Итак, приступим. – Уайтмен потер руки, словно гурман, увидевший роскошное блюдо. – Слушаю вас. Меня интересует ваша версия того, что произошло в госпитале вчера утром. Все детали, что сможете вспомнить, любые подробности, даже самые незначительные, на ваш взгляд.

Уайтмен включил запись, прикоснувшись к одному из сенсоров вычислительного центра, и Роберт начал рассказывать.

– Очень занимательно, – заметил капитан, когда дело дошло до катафракта. – Вы ведь не из штурмового подразделения, господин Кузнецов. Откуда тогда вы знаете, как обращаться с боевым скафандром?

– Друг показал.

– Что за друг? Когда и при каких обстоятельствах познакомились? Где он сейчас? – Уайтмен больше не выглядел безобидным, пальцы его шевелились, точно паучьи лапки, а глаза смотрели жестко.

– Сейчас он мертв или в плену у тварей. – Роберт пожал плечами. – Познакомились позавчера тут, в госпитале. Их часть останавливалась у нас на ночлег. Рядовой Паоло Бальдини.

– Очень интересно. – Контрразведчик откинулся на стуле. – Продолжайте, прошу вас.

Дальше слушал, не перебивая, лишь похлопывал ладонями по столу.

– Вот и все, – сказал Роберт, описав, как вышел к госпиталю и столкнулся с людьми майора Гедрайтиса.

– А тот катафракт, в котором вы вернулись, он где?

– Не могу знать.

– Ладно. – Уайтмен отключил запись, погладил розовый, словно не знавший бритвы подбородок. – Благодарю за информацию, рядовой Кузнецов. Судя по истории болезни, ваши повреждения практически заросли, так что завтра, я думаю, вас выпишут и отправят обратно в часть.

– Рад слышать. – Роберт ощутил, как забилось сердце.

– Да, и еще. – Капитан наклонился и улыбнулся, одновременно ласково и жутко, так, что между полными губами мелькнули белые острые зубы. – О том, что здесь произошло, не стоит кому-либо рассказывать. Вы меня понимаете, рядовой Кузнецов?

Вспомнилась Земля, лишенная окон комната, такой же наглый, уверенный в собственной правоте тип по другую сторону стола и вопрос, поставленный куда более жестко: «Понял? Или нужно применить иные средства убеждения?»

Роберт подумал, что на этот раз не даст ублюдкам из контрразведки забрать себя, что сделает все, чтобы вернуться на Землю, к Ангелине…

– Да, – ответил он безо всякого выражения.

– Вот и славно. – Уайтмен просиял. – Теперь вы можете быть свободны.

– Слушаюсь.

Роберт поднялся и пошел к двери, спиной ощущая цепкий и подозрительный взгляд контрразведчика. Прошел мимо охранников, кивнул ожидающему очереди на допрос доктору Фу Ляо, заведовавшему в госпитале хирургическим отделением.

– Ну что? – несколько испуганно спросил тот.

– Ничего страшного. – Роберт успокаивающе улыбнулся и зашагал прочь от процедурной палатки.

Больше всего на свете хотелось залезть под душ и вымыться, оттереть себя до такой степени, чтобы скрипела кожа.

ДОЧЬ ЭВОЛЮЦИИ 16

Транспортер дрогнул, начал набирать скорость. Мотор загудел громче, ветер овеял лицо, пошевелил волосы.

– Так куда лучше, чем пешком, – заметил Стефан, опускаясь на лавку и вытягивая ноги.

– И не говори, клянусь Пророком, – кивнула Марта.

С основными силами тактической бригады они соединились час назад в небольшом городе, расположенном на берегу довольно широкой реки. Но надежды на отдых рухнули, когда встретивший бойцов супертактик подозвал к себе Джонатана и долгое время о чем-то с ним беседовал.

А когда Джонатан вернулся к солдатам и передал полученный от командира приказ, Марта поняла, что имел в виду Мигель.

Их боевую бригаду отделяли от остальных и отправляли в распоряжение недавно созданного мобильного научного центра. Тот собирался заняться изучением непонятно откуда появившихся на Лонисе насекомых и нуждался в достойной охране.

Вот только откуда заранее об этом узнал лысый джампер?

Радовало только то, что до научного центра не придется идти пешком и что там на самом деле появится хоть какая-то возможность передохнуть, перевести дух.

Бойцы сидели в кузове, достаточно большом, чтобы вместить не два, а четыре полноценных звена, но старательно избегали смотреть в тот угол, где лежал скрученный веревками пленник.

Он еще не до конца оправился от паралича, но время от времени начинал вертеть головой, и в эти моменты Марта чувствовала, как возвращается угнездившаяся в затылке боль.

– Может быть, поспать? – спросил сам себя Стефан, задумчиво поглядев на темнеющее небо.

– А если из этих кустов вылезет кто и слопает тебя спящего? – с улыбкой спросил боец из его звена.

– А на этот случай ты останешься дежурным, демон тебя забери, – не растерялся темнокожий субтактик.

– Спите, я подежурю, – сказала Марта, вызвав не один удивленный взгляд, и пояснила: – Все равно голова болит.

– А, ну ладно, – кивнул Стефан.

Задремал он через пару минут, за ним заснули остальные, тоненько засвистел носом Санчес. Марта осталась наедине с собственными мыслями, а также с чувствами насекомого, которые она непонятным образом ощущала.

Она улавливала его гнев и ненависть и понимала, что головная боль вызвана именно этими эмоциями, слишком сконцентрированными и мощными для форсера и человека.

– Марта, а как ты так здорово в него попала? – негромко спросила Саманта, и Марта вздрогнула от неожиданности, обнаружив, что кто-то еще не спит.

– Да как-то так получилось.

– А как ты научилась так хорошо стрелять? – В голосе Саманты послышалась зависть.

– Ну надо же, никогда не думала, что подобный вопрос может задать кто-то из снайперов, – хмыкнула Марта. – Дело только в старании и практике. А вообще ответы на все вопросы есть в Стальном Кодексе. Помни об этом.

– Я помню. Только там же не написано, как стрелять лучше?

– Там есть кое-что другое, – сказала Марта и процитировала: – Эволюция есть беспрерывное улучшение. Старайся, и ты перейдешь на новую ее ступень.

– Ты хочешь сказать, что хорошо сражаются самые… заученные? – спросила Саманта.

– Мало я вас гоняю, – покачала головой Марта. – Вот мой субтактик когда-то за такие слова мог бы наряд вкатить, да еще устроить проверку, насколько хорошо вы знаете Кодекс.

– Да это разве наказание? – усмехнулась Саманта. – Мы же помним его наизусть.

– Много можно наказаний придумать, хотя бы заставить вас воевать человеческим оружием. – Марта вспомнила собственные муки на Гекате. – Это не так просто, ведь наш комплекс имплантантов настроен только на форсерское вооружение…

– И ты умеешь? – спросила Саманта.

– До отличного результата мне пока далеко, – призналась Марта, – но в случае чего смогу и с автоматом управиться, и с пулеметом.

– Это здорово. По тебе видно, что ты прошла и где побывала.

Марта подумала, что становится для некоторых бойцов своего звена чем-то вроде идола, и не ощутила по этому поводу никакой радости.

– Вы все немало повоевали, и все отличные солдаты, – сказала она со всей убежденностью, на какую была способна. – А теперь спи. Кто знает, когда у тебя будет возможность спокойно отдохнуть?

Саманта кивнула и закрыла глаза. Через несколько мгновений тело ее расслабилось, а дыхание стало ровным.

Марта посмотрела на пленника, убедилась, что с ним все в порядке, после чего перевела взгляд на небо, где между облаков виднелись незнакомые, но очень яркие созвездия.

Задний борт транспортера откинулся, стала видна недовольная рожа Джонатана и мрачные лица форсеров из звена Сары.

– Выходите! – скомандовал тактик. – И выносите это… чудовище, тут им сильно интересуются.

За спинами боевых форсеров нетерпеливо переминались двое ученых, один даже подпрыгивал, норовя заглянуть в кузов.

– Сейчас, – сказала Марта.

– Не попусти Пророк вам повредить ценный биологический материал! – тонким голосом выкрикнул один из ученых. – Это первый случай взглянуть на подобную особь в живом состоянии! Остальных к нам привозили мертвыми!

«Неудивительно, что эти парни так всполошились, – подумала Марта. – Хотя всполошились бы еще больше, заявись этот „биологический материал“ сюда своим ходом и в немалом количестве».

Принесли большие носилки и несколько длинных толстых палок.

– Янис, Жозеф, берите их, остальные толкают. – Марта первой выпрыгнула наружу, ее парни осторожно столкнули насекомое на подведенные к краю носилки.

Чудовище вело себя довольно смирно, не пыталось вырваться, лишь переводило взгляд с одного человека на другого да время от времени мотало головой, словно отгоняя мошкару.

«Интересно, а может, и он в состоянии чуять наши эмоции, если я ощущаю его?» – эта мысль заставила Марту похолодеть.

– Вот так, осторожненько, – скомандовал Джонатан, когда носилки оказались на земле. – Теперь тащите туда, куда вот они укажут.

И тактик мотнул головой в сторону ученых, а Марта нашла возможность оглядеться.

Освещенный первыми лучами рассвета научный центр выглядел на редкость несолидно – несколько десятков больших палаток, стоящие между ними транспортеры. Там и сям расхаживали форсеры в комбинезонах техников, издалека доносилось монотонное, очень неприятное гудение.

– Да-да, – сказал один из ученых, с восторгом изучая смотанные веревками конечности. – Несите прямо за мной. А остальные пусть тоже пойдут. Вдруг она вырвется и нападет на нас? Нужно, чтобы рядом был кто-то с оружием.

Марта поймала умоляющий взгляд Сары и сказала:

– Мы с моими солдатами поможем вам. Жозеф, Санчес, берите его.

– Вот и хорошо, – кивнул Джонатан. – А мы там пока устроимся. Через пару часов я пришлю другое звено вас сменить.

Жозеф посмотрел на субтактика, как на сумасшедшую, но ничего не сказал, а вот Санчес пробормотал что-то себе под нос.

– Вот сюда, за мной, – показывал один из ученых, что повыше. – Вам, наверное, интересно, почему у нас все тут так просто, в палатках?

– Да, в общем-то, дело ваше, – ответила Марта.

– Мы и сами больше привыкли работать в стационарных лабораториях, – вздохнул второй ученый, низкорослый и лысый, – но ближайшая из них на Гекате. Пророк отдал приказ изучать новых врагов здесь, и из нас создали передвижной центр экстремальной биологии.

– Вон даже как, – хмыкнула Марта.

– И хотя мы работаем всего третий день, успели многое понять, – оживленно сообщил лысый, – хотя бы то, что панцири этих чудовищ состоят из некоего подобия химерина.

– Ого. Янис, Тадеуш, смените-ка наших носильщиков, а то они что-то устали.

К этому времени они миновали две или три палатки. Через приподнятый полог одной из них Марта увидела аккуратно застеленные койки и словно привезенные из казармы тумбочки.

Ученые, похоже, устраивались тут основательно.

– Фу… – Санчес потряс руками. – Небольшая вроде, а тяжелая.

– Еще бы, мясом набита, – вздохнул Жозеф.

Янис и Тадеуш закряхтели, подняв насекомое, и маленький отряд зашагал дальше.

– Мы приготовили жилище для пленника, – сказал высокий ученый, когда стала видна очередная палатка и стоящая около нее клетка, сваренная из толстенных стальных прутьев, – но сначала хотим его обследовать.

Около палатки ждали еще несколько ученых, все в белых, без единого пятнышка комбинезонах.

– Заносите, – приказал один из них, с гривой седых волос и властным взглядом. – Ох, какая прелесть…

Внутри палатки обнаружилась самая настоящая лаборатория – большой стол в центре, оборудованный множеством захватов, вокруг него – приборы, самые разные, большие и маленькие, на полу и столах, кронштейнах и стеллажах.

Об их назначении Марта не могла и догадываться.

Через несколько мгновений чудовище оказалось надежно приковано к столу.

– Очень хорошо, – проговорил седой и посмотрел на Марту. – Так, вы командир? Тогда разместите бойцов тут, вот тут и вот тут, там они не будут нам мешать и в то же время смогут держать все под контролем.

– Какой удачный выстрел! – заявил другой ученый, осматривавший дырку в панцире. – Обеспечил мгновенный паралич при полном сохранении жизнеспособности тела! Тот, кто сделал это, достоин наивысшей похвалы!

Марта почувствовала, как к щекам приливает кровь.

– Моя работа, – сказала она. – Но ничего особенного в этом нет. Просто немного повезло.

– Я бы сказал, что очень даже много, – покачал головой седой. – Но все, для разговоров время будет потом. Сейчас мы должны работать.

Он щелкнул пальцами, и остальные ученые задвигались, быстро, но без всякой суеты. Один сел к монитору вычислительного центра, другой вооружился чем-то похожим на крохотный плазмаган, третий вообще скрылся в глубине палатки, за металлическим шкафом.

Через пару минут оттуда донесся его довольный голос:

– Подкачка пошла. Можно начинать.

– Сканер в дело, – скомандовал седой, и откуда-то сверху на насекомое упал луч яркого дрожащего света. – Так, замечательно. Что скажете, Симон?

– Если бы я сам не видел дыру в панцире, ни за что бы ни поверил, что в это существо стреляли из ионного орудия, – отозвался тот ученый, что сидел у монитора. – Внутренние повреждения почти исчезли. Передаю данные.

– Полный анализ… – кивнул седой, а дальше пошел сыпать такими словами, какие Марта за двадцать четыре года жизни никогда не слышала.

Слепящие вспышки следовали одна за другой, монитор мерцал, приборы гудели, насекомое на столе хранило полную неподвижность.

– Снотворное, – приказал седой, и вперед шагнул тот ученый, что держал в руках «плазменную пушку».

Донесся лязг, и в голове Марты что-то с шумом лопнуло. Тысячи шепчущих голосов обрушились на череп изнутри. Она потеряла способность соображать и даже видеть, провалилась во что-то трепещущее, живое, похожее на поток теплой, щекочущей воды.

Марта висела где-то вне времени и пространства, и через нее текли чужие мысли, не оформленные в слова или образы, а скорее завязанные на телесные ощущения: теплый мрак, сестры рядом, огромное сознание Королевы, долг, которому надлежит повиноваться, – строить Хайв.

Желание есть и убивать все, что мешает исполнить долг. Сила и восторг единения. Осознание пути, лежащего через множество Светильников, вокруг которых вращаются Опоры.

Странные существа с мехом на голове, умеющие плеваться огнем, – сложное препятствие, с ним придется сражаться долго, и многие сестры во время этой борьбы сменят тела.

А затем поток мыслей исчез, сменившись всепоглощающей болью.

Марта попыталась сопротивляться ей, но не смогла.

Открыв глаза, она потратила несколько минут на то, чтобы понять, где она и как сюда попала.

– Ага, очнулась, – прозвучал рядом чей-то голос. – Оказалось, что и у солдат есть предел прочности.

Марта повернула голову, обнаружила, что лежит на кровати в довольно большой палатке, а рядом с ней на стуле сидит невысокий лысый форсер и держит в руке стакан с водой.

Ощущение реальности восстанавливалось с некоторым трудом, мысли, кажущиеся почему-то очень маленькими, двигались необычно медленно.

– Выпейте это, – сказал лысый форсер, протягивая стакан. – Вам станет легче.

– Спасибо. – Отхлебнув ледяной воды, Марта вспомнила, где находится и кто такой рядом с ней. – Что со мной произошло?

– Обморок, – ответил ученый и вытащил из кармана диск диктофона. – Ну как, вы в состоянии говорить?

– Наверное, да. – Марта напряглась, ожидая, что ее начнут расспрашивать о том, что она пережила в палатке, где изучали насекомое.

– Прочих ваших мы уже опросили, но процедура требует, чтобы показания дали все, – ученый развел руками, будто извиняясь. – Итак, когда точно вы заметили вход в атмосферу Лониса неопознанного летающего объекта?

Марта вздохнула, ее заколотившееся сердце вернулось к нормальному ритму.

– По-моему, это случилось две недели назад. Наша часть тогда как раз вошла на Лонис. Нет, пятнадцать дней.

Дальнейшие вопросы касались столкновений с насекомыми, их разновидностей, способов атаки. Марта добросовестно пересказывала все, что видела своими глазами, но и не думала упоминать о том, что чувствовала и переживала.

Она прекрасно понимала, что в этом случае сама попадет на стол исследователей.

– Ну, вот и все, – сказал ученый, закончив расспросы. – Спасибо за помощь. Лежите, отдыхайте. Насколько я в курсе, ваше звено на сегодняшний день свободно от караульной службы.

– Хоть одна хорошая новость.

Ученый вышел из палатки, снаружи послышались голоса, и внутрь проскользнула Саманта, а за ней и другие бойцы.

– Привет, – сказала Марта. – Что, удивила я вас?

– Еще как! – Саманта села на краешек кровати. – Ты зашаталась, я на тебя посмотрела. Глаза у тебя стали как неживые: круглые такие, черные, неподвижные. Потом ты закричала и упала на пол.

– Я сам тебя нес, – сказал Янис с гордостью. – Горячая была, точно перегревшийся генератор.

– Я сказала ученым, что у тебя не так давно было сотрясение мозга, и они ответили, что все понятно. – Саманта смутилась, опустила глаза. – Марта… меня ведь тоже стукнуло, со мной тоже такое будет? Я бы не хотела. А если такое в бою?

Марта вспомнила Ингу, погибшую оттого, что во время боя в ее расчетно-аналитическом ядре произошел сбой. Подумала, что страх перед отказом имплантантов впечатан в подсознание многих боевых форсеров.

– Нет, Саманта, – улыбнулась она. – Я думаю, если у тебя до сих пор ничего не проявилось, то и дальше не будет. Да и у меня должно пройти, клянусь Пророком. Мне бы только полежать, отдохнуть…

– Хорошо, тогда лежи, – сказал Жозеф, и Саманта поспешно встала.

Марта закрыла глаза, притворяясь, что спит, хотя спать ей не хотелось.

Мысли вертелись вокруг того, что она испытала перед обмороком. Слишком это было ярко и связно, чтобы оказаться простым видением. Марта пережила что-то реальное, прикоснулась к мышлению лежащего под сканером насекомого, и не только его одного, а всей их совокупности, представляющей что-то вроде одного громадного, разумного существа.

Но почему это произошло? Оттого, что тогда Марта отхлебнула крови одной из погибших «сестер»? Потому, что эта кровь циркулировала в ее жилах, встроившись в новый организм благодаря невероятной генетической приспособляемости, свойственной всем живым существам, родственным Химере?

Так что, выходит, незваные гости, явившиеся на Лонис из космоса, как-то связаны с найденным на Фрио гигантом?

Но как и почему?

От напряженных размышлений разболелась голова, и Марта обнаружила, что на редкость голодна.

– Эй, вы, – сказала она, сев на койке, и переговаривавшиеся вполголоса бойцы замолчали, дружно уставившись на субтактика, – кто желает спасти командира от голодной смерти?

– Завтрак кончился полчаса назад, – задумчиво проговорил Жозеф, – но я могу попробовать добыть что-нибудь.

– Вот и отправляйся, – кивнула Марта, спуская с кровати ноги. – А я пока прогуляюсь немного.

Когда встала, голова немножко закружилась, но неприятное ощущение быстро прошло. Выйдя из палатки, Марта полной грудью вдохнула влажный, наполненный запахами листвы воздух и огляделась.

Судя по тому, что солнце не успело подняться высоко, провалялась она без сознания не так долго.

По небу плыли облака, а палаточный городок, принадлежащий ученым, выглядел тихим и сонным. Зевали часовые, ветер хлопал пологами палаток, в вышине кругами ходила какая-то летучая тварь.

Когда Марта вернулась в палатку, то застала там оживленный спор.

– О чем ругаетесь? – спросила она, с улыбкой глядя на раскрасневшуюся Саманту и кривящего губы Санчеса.

– Это называется диспут, – отозвался тот. – Пытаемся прийти к выводу, что это все-таки за существа.

– На этот вопрос вам все местные умники не ответят, – хмыкнула Марта. – Насколько я поняла из разговора с учеными, насекомые предположительно разумны, но не так, как мы или люди, и при этом не видят в форсерах разума.

– Но у нас есть шансы их победить? – поинтересовался Янис.

– Конечно! – твердо сказал Тадеуш. – Силе Эволюции ничего не может противостоять!

В палатку шагнул Жозеф, держащий в руках большой термочан, рассчитанный как минимум на звено.

– Так, дальше спорьте без меня, – Марта подняла руку, – все умные мысли не стоят доброй порции еды…

Бойцы засмеялись, а она потянулась к рюкзаку, к тому его карману, где хранилась ложка.