Вторжение Химеры

ВЗГЛЯД СВЕРХУ 1

– Прошу садиться, – сказал Зигфрид фон Хайнц и опустился в похожее на трон кресло с высокой спинкой.

Четырнадцать мужчин и женщин, похожих благодаря одинаковым выпирающим лбам и скромной одежде безо всяких знаков отличия, последовали его примеру.

– Приступим. – Правитель форсеров заглянул в лежащую перед ним папку из черной кожи, словно нуждался в напоминаниях. – Сегодня мы посмотрим, чего именно достигли, и попробуем понять, куда нам двигаться дальше. Ричард, тебе слово.

Большие совещания Зигфрид фон Хайнц собирал не часто. Предпочитал советоваться с министрами, в недавнем прошлом начальниками отделов КОСМ, один на один.

Но сегодня был особый день.

Ровно полгода назад, если мерить по земному календарю, дети форсированной эволюции вышли за пределы Сложных Миров, начали войну за собственную свободу и счастье потомков.

Еще вчера вечером фон Хайнц, до сих пор в документах скромно именующийся канцлером-координатором, велел разослать приглашения министрам и подготовить большой зал для совещаний.

Расположенный на нижнем уровне резиденции, называемой обычно Цитаделью, он более всего подвергался воздействию агрессивной флоры и фауны Хордана. Летучие твари пробовали на прочность бронестекла окон, и порой успешно, мелкие хищники неведомым образом ухитрялись проникнуть внутрь, а просочившиеся через систему вентиляции споры и семена прорастали на столах и стенах.

Поэтому зал использовали редко.

Ричард, фактически возглавляющий армию форсеров, являлся одним из старейших соратников фон Хайнца. Он работал под началом канцлера-координатора еще в те годы, когда тот только начинал свою программу.

– Полностью захвачены две планеты: Флора и Сокар, – заговорил он. – На Валории мы контролируем девяносто пять процентов территории, люди продолжают удерживать небольшой участок рядом с порталом. На Эброне ситуация стабильная, около половины земель планеты в наших руках, сходное положение на Антионе. Наступление на Сибири, – тут на скулах Ричарда набухли желваки, – закончилось провалом, разгромлены две фронтовые бригады. Мы вынуждены были уйти с планеты. Зато дал результаты прорыв на Гефест, он на некоторое время отрезан от Земли.

– Хорошо, ситуация ясна. – Фон Хайнц перевел взгляд на высокую женщину с темной кожей и длинным, изогнутым носом. – Что у нас с обеспечением армии и народа продовольствием?

Он слушал, глядя в стену, поглаживал подбородок, иногда кивал.

Министры докладывали один за другим, зная, что канцлер ловит каждое их слово и что за его светлыми, очень холодными глазами бесшумно работает лишенный имплантантов, но исключительно мощный мозг.

И они не менее истово, чем простые форсеры, верили в то, что Пророк найдет выход из любой ситуации и приведет их к победе.

– Хорошо, – проговорил фон Хайнц, когда замолчал выступавший последним министр по науке и вооружениям. – Каждый из вас принес с собой по кусочку мозаики, мы сложили их и увидели целостную картину. А она, если честно, не впечатляет…

Министры беспокойно заерзали в креслах, кое-кто опустил взгляд.

Они прекрасно понимали всю сложность ситуации, что эйфория первых месяцев войны, когда победа казалась близкой, прошла, что люди сопротивляются, и чем дальше, тем ожесточеннее.

Да, удалось частично решить проблему с обеспечением Сложных Миров, так что их обитатели не умрут с голоду. Разработаны новые виды оружия, способные внести перелом в войну, но в то же время настроения среди форсеров радикальным образом изменились.

Вера в Пророка и Эволюцию пошатнулась, возникли сомнения и недовольство.

– Но картина – это всего лишь настоящее. Нас же должно интересовать будущее, и не наше личное, а Эволюции в целом! А чтобы оно у нее было, мы обязаны укрепить общество форсеров, не дать ему погибнуть от внутренних разногласий. – Фон Хайнц легонько щелкнул по папке. – Каждый из вас получил вчера синопсис проекта, озаглавленного «Зерна и плевелы», и имел время с ним ознакомиться. Сейчас я жду ваших замечаний и предложений.

– Насколько я понимаю, часть его реализована? – осторожно спросил министр внутренней безопасности.

– Да, – фон Хайнц кивнул, – вот уже тридцать дней, как всем проходящим первичную боевую модификацию устанавливается расчетно-аналитическое ядро нового поколения, с усиленным блоком ограничений.

Министр науки, чьи подопечные разработали этот блок, гордо приосанился.

– Не очень ясно, на какой срок рассчитан проект, – подала голос министр агитации и образования. – Если взяться за него слишком рьяно, то негативные тенденции могут усилиться скачкообразно.

– Это вряд ли. – Канцлер покачал головой. – В данном случае не спешка, а промедление смерти подобно. Поэтому на полное завершение проекта отводится три года. Через тысячу девяносто пять стандартных дней мы с вами должны полностью избавиться от всех, кто не готов идеально исполнять свою функцию.

Фон Хайнц видел на лицах министров сомнения, понимал, откуда они взялись, но не собирался отступать.

В конце концов, он создал этих существ, и ему решать, кому из них жить, а кому умирать, кто даст потомство, а чей генетический код будет выброшен на свалку Эволюции.

– Э, ну… – Министр транспорта открыл рот, но уловил взгляд канцлера и поспешно замолк.

– Эволюция покажет, что я был прав. – Фон Хайнц позволил себе улыбнуться. – Через неделю я жду от вас планы и графики исполнения вашей части «Зерен и плевел». Если возникнут какие-то идеи и дополнения – рад буду выслушать. Есть вопросы?

Вопросов не оказалось.

– Тогда работайте. – Канцлер поднялся гибким, совсем не старческим движением. – И да осенит вас дух Эволюции!