Вторая война шиноби: Страна Рек

Глава 1 Джирайя

Не отходи от меня,

Друг мой, останься со мной!

Не отходи от меня:

Мне так отрадно с тобой…

Ближе друг к другу, чем мы, —

Ближе нельзя нам и быть;

Чище, живее, сильней

Мы не умеем любить.

Если же ты — предо мной,

Грустно головку склоня, —

Мне так отрадно с тобой:

Не отходи от меня!

— Вот все заладил про свои бестолковые леса и горы, — перебил Джирайю один из шиноби у лагерного костра. — А лучше бы про баб рассказал. Какие они там в твоих далеких странах?

— Эх, вы, — раздосадованно отмахнулся Джирайя, — это же такая редкость — такой путешественник, как я. А вы все про баб да про баб. — Он наигранно вздохнул, а затем посмотрел на всех исподлобья и широко улыбнулся. — Но если народ просит, то как отказать? Есть у меня одна увлекательная история с одной кудесницей, которая оказалась меня старше вдвое, если не втрое…

Заросли тропических деревьев окружали совсем небольшой полевой лагерь со строгим строем брезентовых палаток. Орочимару, как всегда, держался подальше от остальных и читал свитки, а Цунаде все время где-то пропадала. Но Джирайю они мало волновали. Сейчас он сидел на чурбане после сытного ужина в компании шиноби и с большим удовольствием рассказывал шутки, а его все с радостью слушали.

Времени они здесь провели совсем немного, уже завтра должны были вступить в Специальный отряд и отправиться на свою первую миссию в этой войне. Джирайя особо не задумывался, из-за чего началась война, знал одно: в соседней стране Рек, с которой дружила их деревня, произошло восстание, и шиноби Конохи должны были его остановить.

— А потом мне и говорит… — Но не успел Джирайя закончить, как краем глаза заметил несколько девушек в форме ирьенинов. И стоило милым личикам заулыбаться — душа запела, а все истории вмиг позабылись. Он все же был прав: на них были юбки. Но не такие короткие, как хотелось бы.

— Наш рассказчик опять что-то рассказывает, — захихикали они.

Джирайя в ответ всем широко улыбнулся, но подмигнул лишь одной, которая выглядела всех краше: высокая, фигуристая, с черными длинными волосами, густым бровями и ярко-синими глазами. Он заметил ее в первый же день, когда они сюда прибыли, и сразу же влюбился. Она стояла тогда около палаток и так звонко смеялась, что ему захотелось слышать этот заливной смех в своих снах. И как же ее красиво звали — Аямэ, что означало ирис… А ему так нравились цветочные имена.

За время странствий он не только возмужал, но и много познал в делах любовных. Он хорошо понимал, что и ростом, и внешностью сильно выделялся среди остальных шиноби, часто замечая на себе любопытные взгляды девушек. Так что ему не составило особого труда заполучить первую красавицу. Он подошел к ней как-то после обеда, а вечером они уже целовались у костра. Но сегодня ему хотелось получить большего. Гораздо большего… Он не стал тянуть с моментом, махнул мужикам, оставив их в компании других девушек, и подошел к Аямэ. Она смотрела на него так игриво, так зазывно, так очаровательно, что Джирайя не мог отвести от нее восторженного взгляда. И подумал, что расшибется в лепешку, но свое получит.

— Знаешь, мне тут доложили, что эти проклятые повстанцы собираются украсть самое прекрасное из нашего лагеря. Но к счастью, — он заиграл бровями, — я знаю, где тебя спрятать.

— И где же? — улыбнулась она, явно довольная его комплиментом.

— Есть у меня одно местечко на примете, — ответил он, и они, взявшись за руки, стали пробираться через джунгли.

Голоса в лагере быстро сменились пением диковинных птиц. Каждый вдох, наполненный ароматом приторно-сладких цветов, давался все труднее. Тяжелая сырость пробралась даже за ворот водолазки. Джирайя постоянно помогал Аяме перешагивать через толстые корни могучих деревьев, оплетенных ядовитыми лианами, хотя прекрасно знал, что она может справиться и сама.

— Почти дошли, — произнес он, когда услышал шум бурлящей воды.

Воздух стал легче, и совсем скоро между деревьями показался просвет. Они раздвинули ветви и вышли к замшелой скале, с которой падал высокий водопад прямиком в быструю речушку с белоснежным песчаным берегом.

— Как красиво, — ахнула Аямэ.

— Красивое место для красавицы. — Он с нетерпением развернул ее к себе, заглянул в прекрасное личико и горячо расцеловал нежные щеки.

— Знаешь, обычно я так не спешу, но ты такой… — Она стала гладить его по руке, а Джирайя постарался как можно сильнее поднапрячь мышцы. — Сильный, мужественный, джонин, так еще и в Специальном отряде, а главное — ученик самого Хокаге.

— Продолжай. — На его лице расплылась довольная улыбка.

— Перед таким просто невозможно устоять, — вздохнула Аямэ, захлопав ресницами. — Только обещаешь, что никому не расскажешь?

— Конечно же обещаю, — прошептал он, — никому про тебя не скажу.

Джирайя большим пальцем провел по ее пухлым полуоткрытым губам и подумал: а не попросить ли Аямэ опуститься на колени? Но решил с предложением не спешить. Вместо этого расстегнул ее жилетку, положил ладонь на пышную грудь и, не в силах сопротивляться, грубо ее сжал. Аяме от неожиданности томно вздохнула, и в ее глазах заиграл задорный огонек, который ему так нравился в женщинах.

— Ого, какие формы, — восхитился он.

— У тебя тоже неплохие, — ответила она, ладошкой поглаживая его у пояса брюк.

Улыбка Джирайи становилась все шире, а возбуждение — все больше. Он решил, что черт с этими коленями. Развязал шнурок на брюках и задумал уже повернуть Аяме к себе спиной, чтобы поскорее задрать ей юбку и хорошенько наклонить… Как вдруг острый слух шиноби различил едва уловимый шорох листьев и тихие шаги на противоположном берегу. Джирайя обернулся и приготовился защищать Аямэ от проклятых повстанцев, но лишь поджал губы. Недалеко от водопада, расталкивая ветви с большими листьями, появилась невысокая девушка в форме Конохи со светлыми волосами, завязанными в два низких хвоста.

— А она-то, что тут забыла? — недовольно пробурчал Джирайя, наспех завязывая брюки, узнав в ней Цунаде. — Милая, — он посмотрел Аямэ: та быстро одергивала форму, поправляла волосы и выглядела очень растерянной, — подожди немного. Я сейчас обязательно договорюсь, чтобы нас оставили в покое. Не переживай, я скоро…

Цунаде совсем не стала делать вид, что их не заметила — встала, сложила руки на груди и уставилась на них. Джирайя хотел уже направить чакру в ноги и одним большим прыжком до нее добраться, чтобы поскорее выпроводить. Но разгоряченная кровь так сильно кипела, что даже такая легкая техника никак не выходила. Времени успокаиваться совсем не было, и он решил действовать без чакры. Запрыгал по скользким камням, замочил все ноги, несколько раз чуть не свалился в воду, но торопился так, как будто опаздывал на бой. И когда добрался до берега, едва успел остановиться перед Цунаде.

— Привет, слушай, тут такое дело… — затараторил он.

— Знаю я твои дела, — перебила она, выставив ладонь. — Даже не проси, я никуда не пойду, ищите другое место.

— Ну, чего тебе стоит? — протянул Джирайя, аккуратно опустив ее ладонь. — Сама знаешь, завтра уходим, а у меня потребности. — Он вздохнул и посмотрел в сторону Аямэ. — Понимаешь, она первая красавица в лагере. Думаю, ей не понравится поменять такое красивое место на какие-то кусты в джунглях.

— Мне все равно, — отрезала Цунаде и пошла вдоль берега от водопада, — что на тебя, что на твои потребности, и уж тем более на твоих первых красавиц в лагере.

— Ну дорогая моя принцесса, — Джирайя последовал за ней, — прояви ко мне хоть капельку сострадания и дружеской солидарности. Вот Орочимару бы меня понял…

— А я и не Орочимару, — ответила она, и не останавливаясь обернулась, бросив на него испепеляющий взгляд.

Джирайя встал и, почесав подбородок, про себя выругался. За те годы, что его не было в деревне, он уже и забыл, насколько Цунаде могла быть упрямой и несговорчивой. Может быть и вправду стоило искать новое место? Но когда он собрался уходить, в последний раз взглянул на Цунаде и задумался. С ней явно было что-то не так: плечи опущены, голова склонена, а в глазах была какая-то печаль.

— У тебя все в порядке? — спросил он, игнорируя внутренний голос, который ему уже кричал, что пора возвращаться к Аямэ.

— А тебе какое дело? Тебя разве там не заждались? — Цунаде кивнула в сторону другого берега.

Джирайя взглянул на Аямэ, та переминалась с места на место, и кто знал, сколько у нее осталось терпения? Из груди вырвался тяжелый вздох, и он вновь вернул свое внимание к Цунаде. Она по-хозяйски пошла дальше, а затем вольно уселась на большое поваленное дерево на берегу. Джирайя нехотя заковылял к коряге и встал перед напарницей.

— Шла бы лучше к лагерному костру, — произнес он, — там намного веселее. Может кто хоть глаз на тебя положит, а то совсем посерела.

— А мне чужой глаз не нужен. Да и вообще, — она пожала плечами, — мне твое веселье даром не сдалось, мне и одной хорошо.

— Я понял, — закивал Джирайя. — Ты перед заданием волнуешься?

— Нет. Не трать свое драгоценное время на пустые догадки.

Джирайя совершенно не понимал, что с ней творилось: она заламывала пальцы, прятала взгляд и определенно злилась, но его на удивление не трогала.

— Ты что, ревнуешь? — Джирайя широко улыбнулся, а она от его слов подскочила на месте и покраснела. — Неужели? И вправду ревнуешь? — Он выпрямился, поставил руки на бока и рассмеялся. — Понятно, все с тобой, помешать мне пришла.

— Еще чего? — Она сложила руки на груди.

— Я уже подумал, что у тебя беда какая-то случилась. А ты, оказывается, по мне страдаешь…

— Не говори ерунды, — перебила Цунаде. — Я просто не знала, что ты здесь.

— А как же твой поразительный нюх на мою чакру? — усмехнулся Джирайя. — Насколько помнится, ты меня и в глухом лесу найдешь и в деревне, полной шиноби, отыщешь. А тут вдруг и не заметила?

— Чую-то чую. — Цунаде убрала прядь за ухо. — Но когда я сюда шла, мне было совершенно не до тебя. Задумалась, вот и не заметила.

— Задумалась и не заметила, — улыбнулся Джирайя и хотел уже к ней присесть, чтобы продолжить эту увлекательную беседу, как вдруг его окликнула Аямэ. — Сейчас буду! — громко ответил он.

— Джирайя, правда, иди, — произнесла Цунаде. — Извини, что помешала. Но думаю, ты с легкостью отыщешь другое место и отлично проведешь время.

— Я точно могу уйти? — спросил Джирайя напоследок, она замахала от себя, и он с чистой совестью развернулся и сделал шаг.

На том берегу его ждала красавица. Может быть еще в хорошем расположении духа, а если нет, то он прекрасно знал, как это расположение вернуть. Но ноги вдруг потяжелели, пока и вовсе не перестали идти. Джирайя остановился у самой кромки воды, глубоко вздохнул и подумал, что стоит себя чем-нибудь ударить. Ведь то, что он собирался сделать, было самой ужасной затеей, которая могла только прийти не только ему в голову, но и любому мужчине в расцвете сил.

— Знаешь! — крикнул он Аямэ. — Можешь меня не ждать! Давай в другой раз! — Но та в ответ лишь развела руками. — И я тоже в это не верю, моя хорошая…

Джирайе пришлось повторить все то же самое еще громче, и Аяме, без сомнения, услышала его. Он это понял, когда она показала ему пару не очень приятных жестов. И, гордо развернувшись, быстро скрылась в джунглях. Джирайя проводил ее взглядом, понадеявшись, что она запомнила дорогу, и перевел расстроенный взгляд на Цунаде, которая выглядела весьма озадаченной: подняла брови и внимательно за ним наблюдала.

— Ой, Цунаде, горе ты мое горькое. — Джирайя плюхнулся рядом с ней на бревно, достал флягу и, раскрутив крышку, предложил ей выпить. — Ну рассказывай, что тебя сюда привело?

— Ничего, просто гуляла. — Она забрала флягу, сделала один глоток и тут же округлила глаза. — Вода?

— Извините, я, вообще-то, сюда не пить приходил. — Он тяжело вздохнул и с грустью взглянул в сторону джунглей, куда ушла Аяме.

— Ну, — она шлепнула его по плечу и вернула флягу, — ты сам остался.

Джирайя отпил воды и посмотрел на небо, где полыхал розовый закат. В этих далеких местах совсем не было вечерних сумерек, и после захода солнца джунгли очень быстро погружались в темноту ночи. Запели цикады, залетали над водой светлячки, и его досада стала медленно проходить.

— Я очень скучал по вам, — задумчиво произнес Джирайя, любуясь, как светлячки отражались в ее больших светло-карих глазах и золотые локоны переливались в лучах заходящего солнца.

— Знаешь, мы тоже очень скучали. Впрочем, Орочимару, конечно же, больше. Как видишь, так никого к нам в команду и не принял. На всех ругался и страшно защищал твое место. Так мы и ходили на миссии вдвоем.

— Да? — Джирайя поднял высоко брови и усмехнулся. — А мне вот он обратное рассказывал. Говорил, что ты день и ночь напролет плакала обо мне.

— А ты больше его слушай, еще не такого расскажет. Он у нас болтать любит, сам знаешь.

— Он-то? Да, очень, — улыбнулся Джирайя, — как одно слово скажет, так и не замолкнет.

— И не говори, — рассмеялась она.

Наступила ночь. На бархатном небе зажглись мириады звезд. Водопад продолжал грохотать, тихо журчала река, и ему стало так хорошо, как будто он никогда не уходил в свои странствия, как будто они опять сидели вместе после какой-нибудь легкой миссии, как будто нет никакой войны и нет тех лет, что он провел в одиночестве.

— Нам, правда, тебя очень не хватало, — произнесла Цунаде, легко коснувшись его плеча. — Ты прости, что отвлекла тебя от той девушки, она и вправду была очень красивая.

— Ничего, — отмахнулся Джирайя, — я рад провести с тобой время, но уже становится темно и холодно. Давай вернемся к лагерному костру?

— Нет, — вдруг отрезала она, — я останусь здесь.

Джирайя заметил на ее глазах слезы, и наконец, понял, почему она сюда пришла.

— Наваки… — понимающе вздохнул он.

— Мне в лагере очень тяжело. Там все веселятся и смеются, а мне так гадко на душе, понимаешь? Подумала, что может быть здесь станет легче. — Она сомкнула брови, посмотрела на водопад и заплакала. — Как думаешь, ему бы понравилось это место?

— Конечно понравилось бы. — Джирайя наклонился к ней и мягко улыбнулся. — Наваки был очень любознательным мальчиком и умел ценить прекрасное. Мои рассказы ему всегда нравились.

— Надеюсь, хоть не похабные? — сквозь слезы усмехнулась она.

— Не похабные. — Он осторожно притянул ее к своей груди. — Может я могу что-то для тебя сделать? Хочешь, я в лагерь за едой сбегаю? Хочешь, я у кого-нибудь выпивку попрошу? Хочешь, — он запнулся, — да все что угодно, хочешь?

— Мне ничего не надо, — она крепче прижалась к нему, — просто побудь со мной рядом.

— Конечно… — Джирайя аккуратно коснулся щекой ее волос, прикрыл глаза и тяжело вздохнул.