Вставай, иди и умирай

Глава 11

33

От Горького до Москвы около четырёхсот пятидесяти-пятисот километров, так что до столицы Анатолий Киборгин добрался за шесть часов летя по дороге со средней скоростью в сто километров в час, благо дорогу можно было назвать полупустой, но уж точно не сравнить с загруженностью в двадцать первом веке.

Московские дороги так и вовсе считай пустые. Капитан как вспоминал свой небольшой опыт езды в своем прошлом будущем, так вздрагивал, эти бесконечные пробки особенно в час-пик могли свести с ума любого.

Машину Анатолий скинул на окраине, чтобы не привлекать внимание «подорожников» не московскими номерами и дальше покатил на автобусе до железнодорожной станции, где и оставил свои ценности в камерах хранения. Средство хранение вроде бы надежное, он не помнил особых слухов, чтобы их вскрывали, по крайней мере лучше, чем ходить с чемоданом и рюкзаком полными денег привлекая к себе ненужное внимание с риском быть ограбленным. При себе оставил только спортивную сумку найденной в багажнике бандитской «волги» с формой и прочими мелочами.

Поужинал макаронами по-флотски в привокзальном буфете.

Остаток дня потратил на поиск гостиницы. Тот еще квест с «мест нет». Но нашел.

А с раннего утра отправился в Генштаб в надежде попасть на прием к маршалу Соколову. К нему хотел попасть не только он, очередь в приемной оказалась весьма внушительной и все в полковничьих и генеральских званиях, так что Киборгин невольно привлекал их внимание своим мягко говоря низковатым званием, а так же полевой формой.

Сам маршал пока отсутствовал. Анатолий приготовился долго ждать, причем не столько самого маршала, сколько непосредственно приема.

Но вот дверь резко распахнулась и в приемную вошел маршал, все тут же встали. Соколов уже взмахнул привычно рукой, чтобы жестом столь же привычно посадить всех обратно не доводя дело до формального приветствия, как замер и повернулся к Анатолию. Ну да, все непривычно, что выламывается из привычной картины привлекает внимание.

— Капитан? — нахмурился хозяин кабинета в попытке вспомнить, кто перед ним.

— Капитан Киборгин, морская пехота, товарищ маршал. Когда мы в последний раз виделись в Афганистане, я был простым лейтенантом.

— Точно! А ты быстро растешь! Орденов уже вон сколько!

— На войне оно всегда так, если ушами не хлопать и пулю не словить, товарищ маршал.

— Верно. Что у тебя?

— Отчет по планерам, некоторые замечания с просьбами по ним же. Отчеты вы наверняка получили… но у меня есть к ним видеосопровождение. Есть на чем посмотреть, товарищ маршал?

Анатолий достал кассету.

— Хм-м…

Соколов глянул на штабных офицеров, что жаждали с ним встречи.

— Я так понял, ты тут неофициально?

— Так точно. В данный момент я в отпуске, но хочу лично донести до вас некоторые моменты, потому как сухие отчеты не дают полного понимания картины, товарищ маршал, чтобы система работала максимально эффективно.

— Понимаю… сам с таким не раз сталкивался. Тогда поступим так… раз ты в отпуске, то и встречусь с тобой не в рабочей атмосфере… Загляни ко мне домой… часов в семь. Нет, лучше в шесть… вырвусь сегодня пораньше и заодно захвачу с собой того, кто в дальнейшем станет командовать всей этой системой, заодно фильм твой посмотрим. Так что жду в шесть.

— Буду как штык!

— Дай ему адрес и оформи пропуск, — приказал Соколов своему секретарю-адъютанту, проходя в свой кабинет.

Получив бумажку, Киборгин стал выбираться из огромного здания Генштаба.

В голове возникла старая мысль, появившаяся у него сразу после возвращение своего сознания в прошлое, а именно мочкануть несколько генералов-вредителей, в частности Зайцева и Власова.

«Дудаева бы еще найти и тоже мочкануть, это мало что изменит в становлении чеченского национализма и религиозного экстремизма, но одним будет меньше, а он как ни посмотри достаточно талантливый военачальник, ну и удобная компромиссная политическая фигура, глядишь все эти сепаратисты не смогут найти столь же подходящее лицо, а учитывая клановую систему чеченского общества, это не приведет к такой масштабной консолидации националистов ибо там каждый в вожаки метит и друг друга терпеть не может… — подумал он. — Как бы узнать, где они сейчас все находятся? Дудаев тоже должен отметиться в Афганистане, тактику ковровых бомбардировок будет шлифовать… вот только не помню, где и когда, но глядишь его все же там дождусь, заплачу за его голову каким-нибудь белуджам».

Спускаясь по лестнице, нагнал какого-то генерала что спускался впереди.

«Да ладно! — не поверил своим глазам Анатолий. — Этого не может быть!»

Присмотрелся.

Он. Это квадратное лицо с грубыми чертами на какой-то кубической голове (такой эффект давала его оригинальная прическа если смотреть сверху) ни с чем не спутать.

Речь шла о «юбилейном герое» генерале Зайцеве, том самом паркетном дегенерате, что в Афганистане станет менять планы боевых операций в последний момент, ну и практиковать загадочные вертикальные охваты.

Генерал шел один.

«Это подарок самой Судьбы и пренебрегать им не стоит», — мелькнула мысль.

Анатолий воровато осмотрелся, но никого на лестнице не обнаружил, ни сверху, ни снизу.

— Товарищ генерал, постойте!

Зайцев замедлился, а потом и вовсе остановился и обернулся на голос.

— Чего тебе? И почему в полевой форме тут⁈

«Вот же скот! Сам будет форсить в полевой камуфляжной форме в штабах вдали от лини фронта, что среди штабных офицеров 40-й армии считается плохим тоном», — мелькнула яростная мысль.

Киборгин еще раз посмотрев в просвет между лестничными пролетами ударил со всей силы генералу в лоб ногой. Зайцева отбросило назад и он покатился вниз по ступенькам.

В несколько прыжков достигнув упавшего генерала, что начал шевелиться и чего-то хрипеть, крепкая голова у него оказалась, присел, обхватил эту кубическую голову и чуть приподняв, резко провернул, а потом с силой отогнул назад.

Хруп.

Далее со всей силы приложил голову об бетонный пол межэтажной площадки, так чтобы еще в черепе трещина оказалась.

Дополнительно дернул шнурок с правого ботинка и вымазал его об подошву, так что картина стала яснее ясного, наступил на развязавшийся шнурок — обычное дело, да еще у новой обуви, споткнулся, ну и вот закономерный трагический результат.

Как назло, кто-то стал подниматься. Так что уйти чисто не получалось. Да и сверху шум послышался.

— На помощь! Генерал упал! На помощь! — закричал Анатолий.

Началась суматоха. Наехали всякие следственные органы, причем самых высоких званий, словно это чем-то могло помочь в расследовании, начались допросы. Следователь все пытался выяснить, был ли Анатолий ранее знаком с Зайцев.

— Нет, я его фамилию только здесь услышал, я вообще морской пехотинец и у нас разные линии подчинения.

В общем отпустили, так как на Киборгина у них ничего не нашлось по определению, а задерживать кого бы то ни было не имеющего мотива для совершения преступления нет смысла. Все что от него могли добиться это взять подписку о невыезде.

34

После того, как Анатолий освободился у него осталось всего пара часов до встречи, маршал жил не так далеко, всего полчаса прогулочным шагом, так что у него имелось немного времени на погулять, так что он наконец смог попить газированной воды из автомата и даже купить мороженого, еще один ностальгический продукт в будущем. И откровенно сказать особой разницы не почувствовал, если не сравнивать с совсем уж дешевым продуктом, хотя справедливости ради стоило признать, что он не особо увлекался мороженым ни в прошлом-настоящем, ни в будущем-прошлом.

На проходной в дом, где жил маршал Соколов Анатолий появился за полчаса до назначенного срока и буквально через пять минут подъехала «волга» с ним самим.

— Уже здесь! Молодец! — одобрительно кивнул он, опустив окошко и потом обратился к охране: — Он ко мне, пропустите его.

Капитана все-таки проверили, но без фанатизма.

— Подождем немного, сейчас еще один мой гость подъедет… тогда все вместе и пойдем. Да я хоть воздухом чуток подышу, а то все кабинеты… А у нас там… трагикомедия случилась, почти анекдот, — криво усмехнулся маршал Соколов. — Теперь уже был такой генерал Зайцев… хоть и говорят, что о покойниках либо хорошо, либо ничего, но скажу тебе капитан, говнистый был человек и просто дурак… редкостный, и умер по-дурацки. Это ж надо шею себе на лестнице сломать наступив на собственный шнурок!

Маршал глухо засмеялся.

Тут во двор стала заезжать еще одна «волга». Из нее стал выходить еще один генерал.

— Вот и гость мой, что станет курировать всю эту затею с планерами… генерал Власов Николай Андреевич…

— Кхе-кхе!

Анатолий от неожиданности подавился слюной и закашлялся. Ведь это еще одна из его «целей».

— Прошу прошения… здравья желаю, товарищ генерал-майор…

«Хм-м… похоже Судьба тебе благоволит генерал и мне не придется тебя валить, как и самому стреляться», — подумал Киборгин.

Ну да, если Власов станет курировать планерную авиацию, то максимум на что он сподобится, это лично полетать на планере или дирижабле, а с них особо из ракет не постреляешь.

— Ты тоже знакомься, тот самый лейтенант… теперь уже как видишь капитан, что инициировал всю эту затею с планерами, плюс еще кое-какие вещи… ну и командовал мной как простым танкистом во время одного небольшого боя, ха-ха!

Маршала этот факт сильно забавлял.

Власов вежливо посмеялся за компанию.

Поднялись в квартиру маршала, где их встретила жена Соколова — Мария Самойловна.

Потом был ужин средней обильности, но без спиртного, и лишь после того, как жена маршала вместе с домработницей убрали со стола, он произнес:

— Давай капитан, показывай, что ты нам принес посмотреть. Вон техника…

— Есть.

Киборгин быстро разобрался с архаичного вида видеомагнитофоном с вертикальной загрузкой кассеты и включил воспроизведение.

— Вот товарищи…

Дальше Анатолий комментировал происходящее. Смонтировать кассету не получилось, потому приходилось некоторые моменты проматывать. Но ночной удар кассетными бомбами по отступавшим боевикам получился весьма впечатляющим.

— Как видите, от подобного средства противнику не скрыться даже ночью…

— И правда, это кино дает более живое представление и большее понимание необходимости планерной авиации как разведки и целеуказания, — сказал маршал. — А ты что скажешь Николай? Нужно это нашей армии?

Соколов повернулся к Власову.

— Так точно… э-э… верно Сергей Леонидович. Хотя они пригодны лишь в условиях, когда у противника нет собственной авиации. С более оснащенным противником это все бесполезно.

— У мятежников ее и нет… разве что из Пакистана или Ирана прилетит…

«Тоже бывало», — припомнил случаи подобных «залетов» пакистанской авиации.

— Похоже мы в Афганистане надолго, — продолжил Соколов, стрельнув газами в Киборгина, что в свое время прямо об этом заявил маршалу. — Так что оснащаться нужно под местные условия настоящим образом.

Власов на это только кивнул.

— Но товарищи, «бланики» конечно неплохие аппараты, но все же не совсем то, что нам нужно.

— Эх, опростоволосился, стало быть, мой дружбан, — сказал маршал.

Видя непонимание и любопытство собеседников, Соколов пояснил:

— Да я попросил своего друга генерала от авиации Александра Николаевича Ефимова дать консультацию по планерам, вот он мне и присоветовал их… сказал, что это лучшее что есть в этом сегменте безмоторных летательных аппаратов.

«А чего тогда Власова „подписал“ на это дело, а не Ефимова? — мелькнула мысль в голове капитана. — Или он отказался от такой ерунды?»

Похоже в голове самого Власова мелькнула та же мысль.

— В защиту вашего друга, товарищ маршал, скажу, что эти чехословацкие планеры действительно хороши, почти как настоящие самолеты, так что выбор вашего друга понятен, но все же несколько не под те задачи, что перед нами стоят.

— Да я понял. Вот ему все и растолкуй, что да как, — кивнул Соколов на Власова.

Ну и Анатолий начал растолковывать, плюс выложил заранее подготовленные документы с необходимыми ТТХ.

— Может есть компактные турбины? Или можно быстро сделать, чтобы ими оснастить планеры? А то мотоциклетные двигатели слишком тяжелы и громоздки, при этом неудобны в эксплуатации, я уже молчу что портят аэродинамику. А небольшую турбинку можно сделать убирающейся…

— Не слышал о таком, — покачал головой Власов. — Но надо посмотреть и если нет, инженерам задание дать.

— Так что нам нужны планеры удовлетворяющие таким параметрам, как простота, дешевизна и количество. Как я уже сказал, их нужно очень много, чтобы дороги находились под постоянным наблюдением. Но все это почти бесполезно без дирижаблей. Планеры не везде годятся, особенно при контроле территории вокруг баз, ну и в ночное время лучше гонять их. Я уже молчу о том, что на них можно будет установить кое-какое вооружение, что сделает их не просто наблюдательными машинами, но и боевыми, ту же точеную бомбардировку или ракетный обстрел провести.

Киборгин выжидательно посмотрел на маршала.

— Сделал я заказ на дирижабли, сделал… — кивнул он. — Только это сам понимаешь, дело не быстрое — не готовые планеры купить. Но обещали, что через месяц уже смогут поставить первые образцы, так что жди. Ну и не подведи, хотя с планерами хорошо получилось…

— Не подведу, товарищ маршал.

Так же Анатолий представил вариант модернизации Ан-2 с удалением нижнего крыла и доделкой верхнего, движок чуть помощнее, добронировать за счет отходов от ракетостроения и вот уже что-то вроде «шторьха».

— Получится самолет разведки и целеуказания в особо опасных районах, а так же проведения боевых операций на время непогоды, когда планеры и дирижабли окажутся выведены из игры.

— Интересно… Антонов вроде что-то подобное хотел сделать, но Хрущев был против «старья», выступал за новейшую технику и вообще неровно дышал ко всему реактивному, будь то ракеты или самолеты, дошло до того, что даже танки пытались оснастить ракетным вооружением… и все винтовые проекты боевой авиации зарубил, хотя те же американцы очень активно их использовали в Корее и Вьетнаме…

— Думаешь имеет смысл сделать, Николай? — спросил маршал.

— Ну раз Афганистан рассматривается еще как полигон, то почему бы и нет, раз уж дошло до планеров и дирижаблей? В Африке так точно не помешают.

Соколов согласно кивнул.

35

После еще получаса обсуждения мелких деталей касательно ТТХ планеров с дирижаблями, а также стратегии и тактики их применения, Власов, извинившись, отлучился на поход в туалет, и воспользовавшись этим, Киборгин произнес:

— Товарищ маршал, разрешите сказать несколько слов не по данной теме?

— Что-то серьезное? — нахмурившись, спросил Соколов, глянув в сторону, где скрылся генерал-майор, поняв, что капитан не хочет говорить при постороннем.

— Так точно.

— Хорошо… но чуть позже.

Вернулся Власов. Соколов встал и сказал:

— Ну что же Николай, проблему обсудили, пути решения наметили осталось только все сделать как надо, так что будем прощаться и так у тебя время отнял. А ты капитан останься. Сейчас мой сын Владимир подъедет… ему скоро самому в Афганистан отправляться, я хочу, чтобы ты ему рассказал о всяких неформальных вещах установившихся за это время в армейской среде в Афганистане дабы он на первых порах не выглядел полным дураком пока будет их самостоятельно постигать. Сын маршала должен соответствовать и не являться объектом неизбежно вызнающего в таких случаях пренебрежения и насмешек, дабы не бросать тень на меня.

— Есть!

Распрощавшись с хозяином и хозяйкой квартиры, генера-майор Власов отбыл.

— Ну что капитан, говори, что хотел сказать.

— Товарищ маршал, буду говорить прямо и откровенно, я пока плохо понимаю всю политическую кухню высших эшелонов власти и армейской в частности, но смею надеяться, что личное знакомство с вами не останется для меня без последствий… при этом положительных.

— Ха-ха! Ну ты наглый капитан! Но продолжай, мне стало интересно!

— Так вот товарищ маршал, я на этом фоне кровно заинтересован, чтобы с вами ничего не случилось.

Соколов сбросил маску веселья с лица.

— А что со мной может случиться? Ты сейчас вообще о чем?

— О том, товарищ маршал, что нынешний министр обороны не вечен. Неважно по какой причине он уйдет со своего поста, будет ли это отставка на фоне неудовольствия им Леонидом Ильичом, уход вслед за самим Брежневым или реально из-за ухудшающегося здоровья, но как мне видится со своего места, у вас есть все шансы стать следующим министром обороны.

— Э-э… допустим, — произнес Соколов глядя на Киборгина несколько ошалелыми глазами. — И?

— И я думаю, что у вас полно если не врагов, то соперников-недоброжелателей, что используют всякую возможность, чтобы вас дискредитировать и заставить уйти с должности. Я отчетливо вижу одну такую причину, по которой вас могут сделать козлом отпущения грехов, свалив на вас всю вину.

Соколов нахмурился еще больше.

— Говори конкретнее. Что за причина?

— Товарищ маршал, не знаю, доходит ли до вас такая информация и если доходит, то в каком виде, но в армии принимают просто чудовищные размеры такие явления как дедовщина и землячество. От неуставных отношений каждый год гибнет до пятисот солдат и сколько остается физическими калеками остается только гадать, я уже молчу о психологическом аспекте проблемы… когда людей ломают морально, превращая в полное ничтожество…

— Да что ты такое говоришь, капитан⁈ — вскочил Соколов.

Киборгин тоже встал и продолжил:

— Товарищ маршал, позвольте договорить, я отвечаю за свои слова. Вы можете мне не верить, но вы можете мои слова проверить и, если я говорю неправду, у вас есть все возможности уничтожить меня, разжаловать хоть в младшие лейтенанты и отправить в самую… в общем туда куда Макар телят не гонял.

— Верно… могу.

— Только прошу провести проверку не формально, как это у нас сплошь и рядом делается для отвода глаз, а реально. Лучше не в часть какую-то заглянуть, где для прибывающей проверочной комиссии даже траву покрасят в зеленый цвет да стол богатый устроят с подношениями, а пообщаться с уже отслужившими солдатами. Им скрывать и бояться уже нечего, так что расскажут все как есть.

— Ладно капитан… продолжай.

— Так вот, товарищ маршал, я сейчас не буду касаться общественных последствий таких явлений, хотя и они весьма серьезны в своей многогранности, я именно в контексте вашей карьеры скажу. Все бы ничего, если бы не было войны в Афганистане. Сор из избы не вылетел бы. Но я знаю о нескольких случаях, когда солдаты, доведенные до отчаяния из-за дедовщины или землячества устраивали самострелы и даже пытались уйти из расположения и сдаться противнику. Были и попытки суицида.

— Это правда⁈

— Так точно. Пока что все подобные случаи удалось замять, тех же покончивших с собой или забитых до смерти сослуживцами списывают на небоевые потери от неосторожного обращения с оружием, болезней и тому подобных причин, но проблема не решается и значит подобные случаи с побегами станут повторяться причем с нарастающими масштабами, и рано или поздно замять ничего не получится. Представляете какая поднимется волна, когда какому-то солдату все-таки удастся сбежать за границу, и он расскажет о творящихся в нашей армии бесчинствах на национальной почве в контексте землячества?

— Да, скандал будет страшным… дерьмом станут поливать и глумиться по полной.

И тут до Соколова дошло, что подобное может случиться при новом министре обороны, то есть, если все пойдет как надо, при нем.

— Твою мать!

Соколов снова вскочил из кресла.

На шум заглянула его обеспокоенная жена.

— Все в порядке дорогая… сама понимаешь… — виновато развел руками Сергей Леонидович.

Строго взглянув на Анатолия, жена маршала ушла.

Соколов же, не выдержав подошел к серванту, достал оттуда бутылку коньяка и набулькав с полстакана, залпом выпил.

В реальности ничего такого с маршалом в бытность его министром обороны не случилось, даже после дезертирства нескольких солдат, но почему бы не нагнать страху, тем более что это работает.

— Да, товарищ маршал, фекалий выльется на политическое руководство столько, что простым стрелочником не откупиться, чтобы не отвечать самим придется в жертву приносить кого-то крупнее калибром, министерского уровня.

— Да уж… ошиблись тогда, начав призывать уголовный элемент. Из-за них ведь началось?

— Так точно. Представляете последствия для общества и государства?

— Продолжай, — кивнул Соколов.

— В первую очередь упадет авторитет армии, в какой-то момент от службы начнут всеми силами уклоняться и те, кто все-таки оденет форму и обует кирзовые сапоги в обществе станут считаться неудачниками, их станут презирать. А ведь еще совсем недавно не служивший мужик за такового и не считался вовсе, типа прокаженного был.

— Верно…

— Вряд ли вы хотите, чтобы падение авторитета армии связывали с вами.

Соколов зло зыркнул на Анатолия.

— Ну и национализм основанный на ненависти появился, пока бытовой… а где национализм, там и фашизм… И я хочу вас спросить, товарищ маршал, ради этого вы и ваша жена сражались, чтобы семена фашизма обильно проросли в нашем народе, причем сажает и проращивает их сама армия!

— Нет капитан, ни я ни моя жена сражались не для этого, и тем более не за это погиб в фашистском плену мой брат… — сверкнув глазами прорычал Соколов.

Маршал хлобыстнул еще полстакана коньяка.

— И как, по-твоему, можно решить эту проблему? — спросил он, после паузы.

— Не знаю. Из простого, что можно вот прямо сейчас сделать, то пригрозить разжалованием и понижением в должности с переводом на менее ответственный участок работы командиров частей и замполитов, в которых зафиксированы подобные случаи и пусть они уже сами там порядок наводят. Но быстро это явление не изжить. Идеи дедовщины и землячества уже проникли в сознание людей, отслужившие рассказали обо всем братьям и друзьям, потому новые новобранцы, даже если их отделить от старослужащих, будут пытаться все это воспроизвести… К тому моменту, когда вы станете министром обороны, если начать борьбу прямо сейчас, проблему жесткими методами можно будет только придавить, отправляя виновных в дисбат за малейшее нарушение Устава во взаимоотношении между военнослужащими. Причем не только солдат наказывать, но и офицеров нижнего звена, что не могут удержать свои подразделения в рамках приличия. Будем говорить прямо, множество офицеров фактически случайные люди в армии и им плевать на то, что происходит в их подразделениях, так пусть теперь днюют и ночуют в своих ротах. Вот только чтобы в дисбат реально боялись загреметь, а то тех же полууголовников он не испугает, особенно тех, что по малолетке успели отмотать срок, та же тюрьма только военная, еще и бахвалиться этим станут, надо сделать так, чтобы отбытие наказания происходило в Афганистане.

— То есть штрафбат…

— Так точно. Сдохнуть мало кто захочет и только страх смерти на войне от понимания, что штрафников будут бросать в самые тяжелые и жесткие условия, даст результат.

Соколов задумчиво покивал головой, явно что-то мысленно просчитывая.

«Надеюсь это все сподвигнет тебя на активные действия, чтобы подстелить себе соломки», — подумал Киборгин.

— А ты далеко пойдешь капитан, — после изрядно затянувшейся паузы, как-то вдруг расслабившись видимо приняв какое-то решение, произнес маршал. — Иметь в должниках маршала, в перспективе министра обороны, это…

— Это опасно. Как в ситуации с медведем.

— То есть?

— Как в анекдоте, один охотник другому кричит: я медведя поймал! Тот в ответ: так неси его сюда! А ловец отвечает: так не могу, он меня не пускает! Нетрудно понять, что потом медведь сделает с таким охотником. Порвет на ленточки для бескозырок.

— Ха-ха!

— Никто не любит быть должником, должник начинает ненавидеть того, кому должен и старается избавиться от такого человека. Потому я предлагаю урегулировать этот вопрос здесь и сейчас.

— Хм-м… и как ты это себе представляешь?

— Полковник Громов, командир пятой мотострелковой дивизии может выйти на высшее командование с предложением создание штрафбата. Мы как раз обсуждали с ним тему дедовщины и землячества…

— С чего бы ему выходить с таким неоднозначным, если не сказать сильнее, предложением⁈ Или ты и его должником умудрился сделать?

— Нет. Он после моего с вами знакомства, решил на будущее взять меня под свое крыло, помогал с планерами, ему это ничего не стоит, а в случае удачи может как сопричастный оказаться подле вас и что-то с этого поиметь. Ну вы это и сами прекрасно знаете, как подобное происходит.

— Ну да, не первый год замужем… — кивнул Соколов. — Продолжай.

— Так вот, если решение по отправке в Афганистан части осужденных на дисбат солдат будет одобрено, то я хочу стать командиром этого батальона.

— Хм-м… так себе батальон, но, с другой стороны, у тебя получится стремительный карьерный рывок, от комвзвода до комбата за полтора-два года… А там майора получишь по выслуге в должности.

— Особенно если вы обеспечите мне режим максимального благоприятствования, чтобы при прочих равных вперед двигался я, а не кто-то еще. Вот и все.

— Не так уж и много… — согласился маршал Соколов.

Напоследок Анатолий выложил на стол перед маршалом последнюю небольшую пачку бумаг.

— Что это?

— Да так, по мелочи. Диэлектрический щуп для саперов, чтобы не подрывались на «бутербродах», а то приходится самим делать деревянные, а они ломаются. Наверняка есть какие-то сверхпрочные пластики… Нормальный приклад с прицелом, а то большая часть пуль в реальной боевой обстановке «молоко» уходит. Обувка. Ну и шлемы с брониками. Я знаю сейчас нормальные титановые делают шлемы. Нам они нужны, а то сами видели, приходится извращаться с титановыми пластинами. Хотя бы для ДШБ их дайте. Понимаю, что дорого, но и наши головы не на помойке найдены…

Маршал взял пакет и пролистал.

— Некоторые из этих идей на изобретения тянут, в крайнем случае на рацухи… можешь с этого поиметь неплохо.

На это Киборгин только махнул рукой.

— Знаю, но у меня нет ни времени, ни откровенно говоря желания всем этим заниматься. Обходить все эти НИИ, доказывать, потом ждать, когда они все это в свои планы внесут… у меня отпуск не такой длинный. Так что лучше если вы отдадите необходимые распоряжения, те возьмут под козырек и дадут результат. Те же щупы в недельный срок можно изготовить.

— Сделаем…