Всемирный следопыт, 1927 № 11

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О «ВСЕМИРНОМ СЛЕДОПЫТЕ» и «ВОКРУГ СВЕТА»

Среди нового культурного строительства СССР — «Всемирный Следопыт» и «Вокруг Света» занимают определенное место. Задача расширить кругозор читателя[1]), в порядке добровольной его самодеятельности увеличивая способность и подготовку к восприятию жизни, — далеко не из маловажных на нашем общественно-культурном фронте.

Школа одна не может выполнить эту задачу, и путь «Следопыта» вовсе не есть путь конкуренции со школой. Но когда подросток на уроках обществоведения, экономики, политграмоты усваивает и запоминает различные истины — это усвоение, по необходимости, остается еще в достаточной степени отвлеченным и прямолинейным.

Первый смысл чтения для подростков, для грядущих наших преемников — наполнить возможно более богатым конкретным содержанием усваиваемые ими в школе общие понятия и представления, чувствовать жизнь в ее пестроте и разнообразии, освоиться со сложностью явлений в мире людских отношений и в условиях той природной среды, с какою человечеству приходится и придется иметь дело.

Величайший недостаток зрелого человека — господство абстрактного шаблона в его мышлении и упрощенство в подходе к жизни и ко всем встающим проблемам. С такою установкой нельзя итти и нельзя вести к успехам. Величие Ленина, как неоднократно указывалось, проявлялось и в замечательном сочетании теории с богатством конкретного восприятия, во внесении принципиальной ориентировки во весь сложный переплет отношений каждого данного момента, без такого закрывания глаз на своеобразие и особенности положения, какое повело бы к поражению (знаменитое «маневрирование»). Этот пример и является тем образцом, по пути приближения к которому мы должны вести подготавливаемых к жизни юных людей. Не вульгаризаторы, не схематики — новому времени особенно нужны будут люди, умеющие наблюдать явления в их сложности. Ибо давно уже все отношения на земном шаре не были усложнены так, как это с неизбежностью происходит при сосуществовании на земле одновременно и капиталистического, и социалистического или, вернее, активно идущего к социализму строя. Факт этого противоречивого существования отраженно влияет на самые далекие, казалось бы, от «политики» обстоятельства, даже когда этого не подозревают непосредственно прикосновенные к ним рядовики человечества.

И поэтому никогда еще школа подростков не нуждалась так в дополнении чтением, как теперь школа СССР. Какое же это должно быть чтение? Меньше всего обывательского типа шаблонно-благонамеренные коммунистические прописи, являющиеся перевернутым продолжением буржуазной традиции «рассказов о добродетельных детях» (только вместо доброй, подающей милостыню бедным, девочки явился бы геройский мальчик, единолично спасающий СССР от гибели и затыкающий ЦК за пояс своей сознательной революционностью и пролетарским происхождением).

Повидимому, «Следопыт» стоит в этом отношении, в общем, на правильном пути. Он ориентируется не на одних геройских мальчиков (которые, кстати сказать, в некоторой пропорции и приближенные к действительности отнюдь не являются недопустимыми), а прежде всего на выполнение лозунга, ставшего его названием. Провести читателя вокруг всего света, помочь его жадной пытливости в развертывании пред ней всего разнообразного мира в его конкретной пестроте — вот установка, ясно вырисовывающаяся при просмотре ряда номеров «Следопыта» и «Вокруг Света». Описания разных стран и народов, всевозможные приключения в различных условиях, очерки из истории науки, техники, познания людей и природы, современные достижения и мечты о дальнейших, беллетристическая география, социальные отношения и социальная борьба в беллетристике, длинная, пестрая панорама «людей, времен, наречий, состояний», с естественно вытекающим из нее, не навязываемым, не искусственно пришиваемым, не нарочно вдалбливаемым выводом о поддержке угнетенных против угнетателей и т. п — это и есть то, что надо.

Конечно, любая панорама бесполезна, если она будет неинтересно устроена, если ее не будут смотреть. Но в этом отношении «Следопыт» и «Вокруг Света», можно полагать, выдерживают экзамен достаточно удовлетворительно. Если подростку скучна книга для взрослого, это яг значит, что книга плоха — ведь подросток не побывал еще взрослым, у «£го пробудился еще ряд интересов и условий для понимания, которые явятся позже. Но если взрослому скучна книга для подростка — не много она стоит! Ведь в каждом взрослом дремлет бывший подросток, и если он улучит время почитать подростковую литературу, то сможет отнестись к ней и обсуждать ее с юным поколением, так сказать, на равной ноге. В этом отношении характерно, что есть взрослые люди, — имена которых знает вся страна, — которые, измученные всякими заседаниями, резолюциями, делами, дискуссиями, — берут для отдыха «Следопыт» или «Вокруг Света» и еще заявляют, ухмыляясь: «вот это — литература для меня!..»

Насколько допустим элемент фантазии в нашей подростковой и детской литературе? В «Следопыте» и его приложениях он занимает известное место — рост кораллов поворачивает Гольфштрем; путешественники открывают землю с давно вымершими в остальных странах животными; под землей оказывается гробница Александра Македонского; появляются неоткрытые еще лучи будущего и т. д.

Иногда говорят, что юношеству не надо давать фантастику. Взрослый, мол, неудовлетворен жизнью — пусть утешается или отвлекается миром воображаемым. А подростку давайте только патентованную действительность, смеренную и взвешенную, — в ней найдет он более чем достаточно пищи для ума, только открывающего мир и могущего всецело быть поглощенным его разнообразием…

Что мир разнообразен и представляет необозримое поприще для ума — это, конечно, верно. Но отсюда вовсе не следует безоговорочное изгнание фантазии. Теперешние подростки, дети советского города и революционной среды, правда, не желают читать о волшебниках, чародеях, о святых и подобных личностях. Я знаю пионеров, которые сомневались, допускает ли их пионерское достоинство читать о королях, царях и разных «князьях» Серебряных, — не то что о фантастических персонажах, вроде ангела, несущего душу от бога на землю и использующего свободное в пути время для подходящих случаю песнопений. Но в отличие от реакционной фантазии, которой наши дети явно не желают («скучно», «глупо» и т. п), — творческая фантазия, ведущая вперед фантазия и фантазия, как прием обогащения новыми знаниями и новыми проблемами, для них вполне приемлема и полезна.

Всякий подросток — как, впрочем, и всякий взрослый с душой живою — поэт и творец. Поэзия социальной борьбы, поэзия борьбы с природой, поэзия научных достижений, поэзия государственного строительства — все это существеннейшие моменты, отрицать значение которых и не замечать было бы смешно. Где поэзия — там и фантазия, поэтическое забегание вперед действительности, поэтическое преображение ее под желательным или искомым углом. Недаром Ленин сказал в одной из речей, что в определенных размерах фантазия необходима даже для государственной работы.

Наши дети, дети революции, отрешились от мира богов, ведьм, спиритических духов, привидений, и т. п., — поэтому фантазия такого рода их не привлекает, им скучна и не может служить орудием для того, чтобы вести их. Но другое дело — фантазия, стоящая на почве реальности, творческая фантазия, представляющая собой поэтическую постановку проблем борьбы с природой, новой техники, социальной борьбы, развития науки. Такая фантазия не уводит от жизни, а помогает оценить и прочувствовать, продумать ее — и сохраняет все права на существование и теперь…

Пусть же «Следопыт» и «Вокруг Света» продолжая работу над своим совершенствованием, никогда не впадая в довольство уже достигнутым, — и впредь помогают нашим молодым «следопытам» расширять свой кругозор разнообразием познания «всего света», совершая этим необходимую часть общекультурной подготовки грядущей коммунистической смены!