– Зачем столько?
– Положи в сейф, кормить своих будешь, да себя не забывай!
– Да как себя-то позабудешь?
Охрана госпиталя не сопротивлялась, когда взвод вооружённых солдат одетых в страшные костюмы химзащиты и хоботами газовых масок вместо лиц, заняли сначала вестибюль главного здания, потом хирургическое отделение. Из двух других машин появились такие же фигуры, но с носилками, на которых лежали
закутанные в чёрные плащи солдаты. Всех подозрительных и праздношатающихся типов затолкали в палаты. Медсёстры в ужасе глядели, как вставали с носилок окровавленные солдаты и ходили с протянутыми вперёд руками. Их места занимали другие, после чего движение носилок возобновлялось.
– Стиль Зомби! Нравится, а? - лейтенант подмигивал мне из под маски противогаза.
– Все дамы в обмороке! Хоть сейчас хватай и тащи!
Я погрозил ему кулаком.
– Не расслабляйся!
Капитана Стёпу, его жену и сына, случившихся здесь, уложили без долгих разговоров на носилки и погрузили на "Урал". Я снял маску, меня узнали.
– Куда вы нас везёте?- спросила Ирина, Стёпина жена.
– На аэродром. Вас отвезут в Швейцарию. Пусть Стёпа подлечится. Да и вам надо отдохнуть. В Цюрихе вас будет ждать скорая помощь. Говорить можно по-русски, вас поймут. Вот деньги, и не стесняйтесь.
Я гордился собой. Я гордился своей маленькой фирмой и работниками. Они сделали это возможным. А военные дали самолёт. Секретные договоры с другими странами были не только у царской России, или у Ленина. В наше время это стало реальностью, как лозунг "Миру-мир!" Пользуясь таким договором о сотрудничестве с Европейскими странами и Америкой, я мог заряжать аэропланы почти вокруг всей планеты. Приоритет 16 оказался очень действенным. Все хотят сотрудничать. Дипломатия вещь интересная, после того как США передали России право ценообразования нефтегазовых продуктов на Европейском континенте, стало легче жить. Разногласия конечно остались, но на очень низком уровне. Министр Иностранных дел мог гневно обличать Американскую военщину, но ему самому было смешно. Военные машины супердержав давали работу слишком многим. Половина страны прямо или косвенно работала на это. Госструктуры поняли: разоружение это плохо. Это нищета и отсутствие денег. Только сильное государство - делает и народ сильным. Только нам нужен народ умный. Вот почему я тут и болтаюсь, как пингвин в проруби. Есть много возможностей для оболванивания. Искусство и литература, естественные науки, археология, история, реклама и множество других. Аппараты стирания памяти только часть этого большого чёрного квадрата, но люди которые стоят за этим, представляют перманентную угрозу для нашей и других стран.
Министр Обороны не скрывал своей радости.
– Он нашёлся, Николай Платонович!
– И где же, позвольте спросить?
– Звонил из Краснодара.
– Я так и думал... Пока мои люди проверяли Московские контакты, он совершает теракты в Краснодаре. Признайтесь Сергей Борисович, он работает на контрразведку?
– Я был бы этому только рад, но увы... Он контактирует с нашим ведомством изредка, и мы ему в чём-то помогаем, но это всё. Собственно вы знаете зачем я просил о встрече?
– Зачем?
– Хотелось бы, чтобы вы оставили его в покое. Не надо его преследовать. Вы сказали о Москве, но активизация вашего Управления в Краснодаре не прошла незамеченной. Я помню, вы настаивали на партнёрстве.
– Поэтому я сейчас и спрашиваю, вы знаете где он?
– Он взял военный транспортник АН-32 до Женевы.
– И вы не могли этому помешать?
– Решение было сделано на самом верху.
– Президент?
– Приоритет 28!
– Но это невозможно! Он никогда раньше не вмешивался в наши дела!
– И тем не менее...
– Вы знаете номер борта?
– Бесполезно. Он пропал с экранов пол-часа назад. И на запросы не отвечает.
– Авиакатастрофа?
– Возможны варианты. Если он задействовал "лайт свич", то сейчас он может быть где угодно. Иран, Турция, Балканы, Чехия и Москва также.
– А что это вы говорили про какой-то свич?
– Новый прибор "Выключатель света".
– Да, я читал. Что-то там с плазмой, светлое пятно на экране становится чёрным.
– Достаточно верно.... насчёт пятна.
Сергей Борисович не договаривал. Транспортный самолёт АН-32 приземлился в Москве пол-часа назад. Дозаправился, и взял курс на Финляндию. Там он сделает разворот и полетит в Берн, Швейцария. А вовсе не в Цюрих, как было указано в полётном задании. Но вот об этом Министр Обороны не знал.
Жека взял такси и через час уже был дома. Завтра надо было идти на работу, давать объяснения по поводу Янтарной комнаты. Прошёл ровно один год, с тех пор как он последний раз был здесь.
– Здравствуй!- её смех звенел колокольчиком. -Мой рыцарь явился домой. Я так ждала тебя.
– Где ты была?- спросил я с обидой. - Ты не появлялась так давно, что я решил ...
– Разве ты не чувствовал меня?
Я подумал.
– Нет!- мстительно сказал ей.
– Я готовилась к твоему возвращению. Скоро у нас с тобой будет праздник.
– Какой?
– Ты должен знать сам.
Я не ответил. Не буду потакать женским капризам. Когда ей надоест играть светскую даму, сама расскажет.
На следующий день они послали меня искать самолёт, в Иркутскую область. Это моя работа.
Август 2005
Запах готовящейся пищи я почувствовал задолго до того как стало видно решётчатую антенну метеостанции Хатома. Привязал лошадок и пошёл посмотреть, кто же это такой прожорливый. Обычно там трое живут, начальник с женой, да помощник из местных. Помощник всё больше насчёт рыбы, да охотничает. Поскольку рацион известный: мука, да макароны с крупой. Если завезут. Закидывают продукты в охотничий посёлок, а дальше по реке сплавляют. Сверху вниз. Можно было бы наоборот, да пороги крутые, и течение с горы соответственное. Исхитрялись, понятное дело, в старые времена, вверх на руках лодки тянули, самолётов же не было. А в году двадцатом, купец не купец, может просто богатый человек, уходил за кордон со своими нукерами. Одна лодка с золотом и разбилась на пороге. Разметало монеты по дну на много километров.
До сих пор находят, только редко теперь.
Часового увидел сразу. Молоденький солдатик с карабином и красными погонами ВВ. Сидит и курит. Поблизости никого. Ясно что остальные у котла сейчас околачиваются, а молодого на пост.
Зашёл к нему сзади, карабин пнул, чтобы отлетел подальше, а самому кулаком в живот, вдруг запищит от страха.
– Ты кто?- спрашиваю, -Почему по моей тайге шастаешь?
Видит он, убивать его вроде никто не собирается, так почему бы не поговорить?
Тем более карабин в пяти шагах лежит, не достать, а если бы и достал, так наверняка он не заряжен. А если заряжен, надо досылать патрон, потом снимать с предохранителя, да ещё и прицелиться надо. Железяка в общем, бесполезная.
Потому и отвечает, глаза смышлёные:
– Солдат!
– Вижу что не сам по себе.
Присаживаюсь рядом.
– Отвечай как на духу! Что здесь делаете?
– А вы кто?
– Это моё место, хозяин я здесь. Шаман.
Усмехнулся он недоверчиво.
– Вы же русский!
– А тебе кого, китайца надо?
– Н-нет! Нас послали ловить сбежавших преступников.
– Как тебя зовут?
– Андрей.
– Дома кто остался?
– Мама и сестра ...
– В отпуск к ним хочешь?
Пожал плечами, зачем глупости спрашивать?
– Тогда ружьё своё забирай, и поедем.
– Я же на посту!
– Уже нет,- говорю, -с поста я тебя три минуты назад снял. Заодно остальные зашевелятся, когда тебя не найдут. Мне сейчас шум нужен. И побольше. Чтобы треск стоял. Вникаешь?
– Нет. А зачем вы ...
– Вопросы потом, по дороге всё объясню.
Психология солдата-первогодка интереснейшая вещь. Удивительное переплетение из: можно, нельзя, а вдруг?, вот бы мне ... и ещё тысяча и одна ночь, вкупе с недоученным уставом и возможностью совершить нечто героическое.
За то чтобы уйти от придурковатого сержанта и ублюдочных дедов. Народы жаждут чуда. А чудеса делает Шаман.
Я ждал огонька в его глазах. Он зажёгся. Вот это оно и есть.
Реку пересекали по отмели, километрах в шести ниже по течению. Лошадки бежали резво, почуяв конец пути. Мой план ему понравился. Страшновато, конечно, но я пообещал твёрдо: Всё будет хорошо!
Андрюша мне поверил.
Следы нашей группы я нашёл через час, как стадо коров прошло. Приехали!
– Дальше пешком.
Сидит, слезть не может. Пришлось помочь.
– Иди,- говорю, -задницу в ручье намочи, легче будет.
Пошёл он враскоряку, так прямо в штанах и уселся, вид сразу счастливый.
Мне бы такое счастье.
– Что же ты в штанах залез?- спрашиваю. -Разговаривать-то как будешь?
А сам с берёзы здоровенный кусок коры режу, рупор делать буду.
– Так лучше!- отвечает.
Они встали лагерем у зимовья охотников.
Сидели попарно связанные, обнимая невысокие деревья. Мои друзья засели в самом зимовье. Наблюдать удобно, и пулей не достанешь. Хоть и из мелкой лиственницы тафалары построили домик. Дверь из горбыля, и на окне драная полиэтиленовая плёнка. Потолки они обычно накатом из брёвен делают.
С одной стороны жалко, что я автоматы похоронил, с другой - у меня обрез остался, Хеклер и Кох убийцы нашего и нож. Немало. Хотя от более серьёзного оружия я бы не отказался. В музее видел, кулеврина кажется называется. Маленькая такая пушка, заряжалась фунтом пороха и речной галькой свинцом облитой. Рвала купеческие струги на части, а на вид малышка совсем.
Я оставил солдата Андрюшу в безопасном месте, а сам начал двигаться по кругу, разыскивая Наташу, пока наконец не увидел её привязанную вместе с Арнольдом Семёновичем, который уже не реагировал на окружающее. Впрочем, остальные были не лучше. Я подобрал небольшой сучок и постарался попасть в неё.
Она закрутила головой пытаясь понять, кто кидается? Я показался на мгновение, потом развёл руки, расталкивая воображаемую толпу в сторону.
Наташа что-то сказала Арнольду, тот замотал головой, типа мне и тут неплохо.
Тогда она ударила его ногой. Он послушно переполз в сторону, освобождая видимый участок ствола дерева. Далековато, чёрт! Одно дело тренироваться, и совсем другое попасть с десятка метров в довольно тонкий ствол, и не задеть при этом людей. Я помахал правой рукой, снимая напряжение. Взял нож. Сосредоточился и бросил с оттягом, большой палец точно на цели. Он как гид, показывает куда лететь. Не промахнулся. Почувствовал что весь мокрый, как Андрюшина задница. Наташа второй раз ударила Арнольда, чтобы заглушить зарождающийся крик. Так сильно-то зачем? Теперь ждать придётся, когда он оклемается и встанет на ноги, без этого Наташа не сможет дотянуться до лезвия.
А может уже начать? Народ волноваться начнёт, шуметь, а под шумок и я, со своей партией. Нашёл Андрюшины глаза. Смотрит, волнуется. Руку вверх и сразу же вниз! Начали!
– Внимание! - прозвучал в тишине громкий голос в рупор. Никогда бы не поверил что у солдата-первогодка такой командирский голос может быть. Или это моя труба?
– Вы окружены! - я изловчился и бросил пистолет к Наташиным ногам. Она уже верёвку перерезала, подгребла его к себе, и нож старается вытащить. А вот уж это, вряд ли! Вошёл почти до половины, отсюда видно.
– Предлагаю всем находящимся в зимовье выходить с поднятыми руками! В противном случае вы будете уничтожены!
Дверь зимовья скрипнула, кто-то в щель смотрит. Наташа на меня оглядывается.
– Когда?
Машу рукой. Не время ещё.
Голос из за двери.
– А если мы заложников стрелять начнём?
– Мы не милиция, мы Внутренние Войска, поэтому стрелять будем на поражение.
У нас приказ.
– Покажись тогда, Внутренние Войска! Может ты врёшь!
Я замахал Андрею. Не слушай их! Продолжай свою речь!
А он уставился на дверь, как загипнотизированный, и поднимается. Карабин в руках.
– Тю! - голос из за двери, - И вправду армия!
Очередь из автомата. Солдатик мой упал. Я выстрелил в окно и побежал. Как зимой, скачками. Только белые лица туристов мелькнули мимо. Три выстрела от Наташи. Потом ударил гулкий, от Андрея? Жив стало быть! Поедешь в отпуск!
В домике два выстрела из пистолета. А это в кого? В окно влетел ногами вперёд. Прямо в расплывчатый из за скорости силуэт, добавил руками. Он упал.
Я замедлился. Огляделся. Мои преследователи были мертвы. Два выстрела что я слышал, были в них. Перевернул тело третьего. Мишка! Ты всегда оказываешься рядом! Как же ты попал сюда?
– Эй, Мишуня, вставай!
– Нокаут.
Наташа вошла и с интересом смотрела на моего приятеля.
– Это кто?
– Дружок мой, работаем вместе.
– А откуда он взялся?
– Не знаю. Он всегда такой, как снег на голову. И в бронике, как всегда ...
Я опустился на колени, отцепил липучки. У него же рёбра сломаны! Перевернул на живот, задрал рубаху на голову. Ничего нет. Ни синяков, ни кровоподтёков. Рёбра целы. Грудь! Рванул за ворот так, что посыпались пуговицы, и остановился. Застыл, как замороженный. На его груди висела фигурка солдата из янтаря, Араб носил её, и Али наказал что когда помрёт мне отдать. Али уже нет. Некому мне её отдать. А вот взяла и нашлась!
Человек, которого я считал другом, принимал участие в убийстве моих учителей, своих коллег. Это он снял с тела Араба его талисман. Ворованные талисманы не приносят счастья.
– А ты почему не сказала? - спросил я её.
– Было бы хуже.- ответила Она.
Мишка приходил в себя. Его хитрое лицо, на которое я всегда потешался, зарозовело. В нём появилась осмысленность. Наконец он открыл глаза.
Его взгляд сразу же уткнулся в фигурку, висевшую на шнурке. Без всякого перехода он ударил меня с левой. Я упал. Я не мог убить его, своего названного брата, которого я любил. Недосмотрел. Упустил парня. Прости, Петрович!
А он сидел на мне и сдавливал своими длинными руками мою шею.
Перекрыл кислород, сволочь! Потерял сознание. Когда очнулся, был вечер. Рядом со мной лежал солдат Андрюша.
– Как твоя фамилия?- спросил его.
– Маслов ... А это кто?- мотнул он головой куда-то вниз. Я посмотрел. На полу лежал связанный Мишка, глядя на нас ненавидящими глазами.
– Друг ...
– Какой же он вам друг? Он же вас предал!
– Предают только друзья.- хотел ответить, но не стал.
– Радуешься?- спросил Мишка.
– Нет.- ответил я серьёзно. Горло саднило и говорить было трудно. -Рассказывать будешь?
– Что ты хочешь узнать?
– Всё!
– Если коротко, ты переиграл всех.
– Всех, это слишком много...
– Ты же искал те пластины? Я только одного не понимаю, как ты успел? По времени ты никак не мог ... Тебя ждали, оставшиеся четыре лежали в сейфе под круглосуточной охраной. Я не спал неделю, стараясь вычислить тебя. Никто даже не мог представить, что ты вернёшься в контору, и спокойно поедешь в командировку. А они пропали. Ты знаешь что с нами сделали из-за тебя?! Ты хотел быть чистеньким? Такой благообразный шаман. Да, я завидовал тебе, сука! Ты всегда смеялся надо мной и смотрел как на идиота. Потом ты вернулся без памяти, а нам пришлось придумывать, как вернуть тебя на это место. Потому что китаец сказал, что ты всё вспомнишь, и покажешь место где спрятал. Не-на-вижу тварь!
Мишка забился в истерике.
На шум прибежала Наташа.
– Всё в порядке? - она оглядела комнату. Пистолет в руке.
– Где Фёдор?
– Тут был недавно, пошёл куда-то.
– Это он привёл бандитов?
Она покраснела, наклонила голову. Ей было стыдно. За него.
– Не надо, Наташа. Это всё случилось из за меня.
– Что из-за тебя?
– Эти убийства, ваша поездка... Федя работал вот с этим.- я кивнул на Мишку. -И ещё с очень большой организацией. Они всё и устроили. Правда, Миша?
Он кивнул.
– Правда. Ты можешь меня убить, только тебе деться некуда, все равно! Тебя ждут, Жека! Ты покойник! Я разговариваю с покойником! - он засмеялся истерическим смехом.
– Прости, Жека! Я не хотела тебя беспокоить. Там солдаты пришли, своего ищут.- она кивнула на Андрюшу Маслова.
– Зови! Сколько их?
Она замялась.
– Человек тридцать... наверное.
– Тогда зови только командиров. Стой! Что это за шарфик на тебе?
Она задумчиво дотронулась до него рукой, и резко сорвала.
Ясно, Федин подарок.
– Шею мне замотай?- я кряхтя стал слезать с нар.
– Лейтенант Соломин! - представился молодой человек от дверей. С ним были ещё двое. Сержанты. Видимо те самые, что надоели моему солдатику. -Вы кто?
– У вас связь есть, лейтенант?
– Я повторяю, вы кто?- повысил голос лейтенант.
Я заметил как Наташа ударила его стволом под ребро. Он покраснел.
Потому что с Наташей они уже познакомились, и она была старше по званию.
– Есть связь!- ответила она за него.
– Давайте сюда. Режим? Уровень?
– Радист знать должен!
– Full duplex, первого уровня!- ответил за него Андрюша.
– Откуда знаешь?
– Интересовался, товарищ Шаман...
– Не товарищ он.- подал голос с пола Мишка. Кто-то его пнул и он заглох.
Принесли рацию.
– Давайте сюда!
Надел гарнитуру, набрал девятизначный код, добавочный и поставил на автомат.
Как только соединится, услышу.
Сначала услышал как лейтенант шипит на радиста.
– Ты что же гад, по твоей коробке домой звонить можно, а ты ни хрена не знаешь?!
– Так я чего? Как учили...
– Сколько у вас людей, лейтенант?
– Двадцать девять!- он посмотрел на рядового Маслова. -Один ранен!
– Пойдёшь со мной, Андрей?- спросил я.
– Пойду! Товарищ...
– Просто Шаман.
– Конечно пойду!
– Может вам взять с собой кого-нибудь другого?- лейтенант смотрел недоумевающе.
– Я ему верю.
Голос в наушниках:
– Повторяйте идентификационный тест.
И слова, потом фразы. Наконец:
– Приоритет 16, можете говорить.
– Соедините с Министром Обороны...
Чужой голос в трубке:
– Министр Обороны слушает!
– Поднимите три вертолёта в квадрат К7, срочно.
– Кто это говорит?
Я выключился.
– У вас что, министра сменили? - у меня ещё оставались сомнения.
– Да, четыре дня как, а вы что, радио не слушаете?- спросил лейтенант.
– И кто такой?
– Зять Зубкова, премьер-министра!
– Дела-а! А как Президент?
– Нашёл себе замену. Новым президентом будет Медведев.
– Знаю, Нацпроект...
Мы проиграли? Или выиграли? Потом видно будет.
– Построй своих орлов, лейтенант.
Я вышел из избушки. Туристы невдалеке жгли костёр, что-то готовили.
– Карта есть?
Он протянул мне карту.
– Подойдите все сюда. Сейчас мы здесь. Вы займёте позицию вот у этой тропы.
Я поискал её глазами. Тропа была не обозначена. Попросил карандаш, нарисовал въющуюся линию.
– Вот здесь, у водопада. Место удобное. Если кто-нибудь пойдёт по ней, арестуете. Будет сопротивляться - стреляйте! Понятно?
– Так точно!- хором ответили они.
– А мне что делать?- Наташа выжидающе смотрела на меня.
– Охраняй туристов, Наташа. Появится Фёдор, стреляй первой. Ему терять нечего.
Она серьёзно кивнула. Глаза красные.
– Теперь позови наших проводников ...
Утром меня и Алексея подсадили на лошадок, Мишку привязали ремнём ко мне сзади, и наш караван с арьергардом из солдат ВВ, тронулся в путь.
У водопада мы расстались, они оседлали тропу, а мы тронулись дальше одни.
Метров через пятьсот я отвязал Мишку, и столкнул его на землю. Разрезал путы на руках.
– Иди пешком, лошадка устала.
– Не боишься что убегу?- Мишка криво улыбался.
– Не боюсь. Ты ведь хочешь досмотреть всё, до конца?
– Хочу.
– Тогда смотри. Только пешком.
Так в молчании мы проехали несколько километров, правда Андрей порывался задать вопрос, но я не реагировал и он успокоился.
А вдруг я ошибся, и им не нужна эта пластина?
Судя по изменениям, случившимся в наше отсутствие, первая фаза закончена.
Какая будет вторая, если они получат одну целую, а следовательно многократно более мощную? Вряд ли они пойдут завоёвывать мир, им и России хватит. Но конечно будут свинячить где попало.
Справа из-за кустов раздался выстрел, лошадки шарахнулись.
– Стоять! Подняли руки!
Я поднял, Андрей тоже. Укоризненно посмотрел на меня, мол что же ты так попался?
– Всё в порядке.- сказал вполголоса.
– Михаил, обыщи Жеку!- Фёдор стал ломиться на тропу.
– Нет у него оружия.- Мишка начал расцветать. -У солдатика только ружьё. А чего ты так долго?
– Народу слишком много в тайге.
– Наши?
– Нет. Ещё кто-то шныряет.
– Местные может?
– Местные не таятся.
– Ну ладно, хорош! Наездились. Слезайте, теперь мы поедем! Давай-давай, шаман раздолбанный, поворачивайся! И идите впереди! А ты давай карабин!
Мишка разрядил его и швырнул Андрею.
– Таскай сам!
Андрей посмотрел на меня. Я кивнул и пошёл вперёд. Слишком большую волну мы подняли. Контрразведка и ФСБ - самые неприметные, потом четыре конкурирующих отдела, они потеряли свои приборы, узнать бы ещё как и кто?
Мои начальники жаждут очень. Это семь. Китайцы должны бы подтянуться. Восемь. Прибалты желают отомстить и оттяпать свой кусочек. Девять.
Интересно, что двадцать восьмой собирается делать? Я достал свою карточку, придавил палец, перевернул и прочитал последнее сообщение:
"Береги себя. 28"
Навстречу нам шли люди, целая делегация. Некоторые были мне знакомы, некоторых я узнавал по описанию, господина Чжи например. По-моему, он единственный был без оружия, как и я. И он здесь командовал. Следовало ожидать. Они платят деньги от которых невозможно отказаться. Они мечтали об этом, по меньшей мере сто пятьдесят лет.
Китайский дипломат середины девятнадцатого века Сюэ Фучэн, размышляя о причинах могущества Великобритании, отмечал, что в этой стране самые богатые люди - евреи, у которых берет взаймы даже английская королева. А значит, евреи - самый могущественный в мире народ. Если бы китайцы сравнялись с ними в богатстве, то они стали бы самым сильным народом. Теперь, в начале двадцать первого века это стало возможным. Они обнаглели.
Он остановился в четырёх шагах от меня.
– Я рад что мы наконец встретились, Самурай!- он склонил голову.
Я кивнул.
– Это знаменательно, что вы завершаете свой круг именно здесь. Вы знаете кто я?
– Вы думаете о себе в превосходной степени, господин Чжи, но забыли, что дракон на мелком месте смешон даже ракушкам.
– Не хотите вы жить дружно, Самурай. Очень жаль. Взять!
Бойцы окружавшие его двинулись ко мне.
– Я бы не спешил!- Раздался знакомый громкий голос.
Китаец против воли обернулся. Из-за ствола столетней пихты выглядывали глаза Карася, и добродушный глазок его автомата.
– Бросьте оружие к его ногам.- он показал на меня,- и замрите, а то я сделаю вам бо-бо.
Я слышал как один спросил у другого:
– What is bobo? (Что такое бо-бо?)
– Just freeze your ass or that bastard will kill us for sure! (Не шевелись или нас убьют!)
– Американцев нам здесь только не хватало. Карась, ты как?- спросил его расправляясь с оружием, и раскидывая детали по обе стороны тропы.
– Руки можете отпустить.- я помахал рукой успокаивающе.
Карась вышел на тропу, волоча в одной руке странную конструкцию из трубок.
– Направленный микрофон? Всё записал?
Он кивнул. Остановился. Выбрал из толпы двух, поманил.
– Давно я с вами встретиться хотел.- сказал он. -Пошли. А ты Жека с этими заканчивай. Я подгребу минут через десять.
Витор поднял руку в прощальном салюте, и потащил наших бывших боссов в кусты.
– Подождите минутку, милейший!- позвал китаец, -Что значит заканчивай?
Карась остановился на секунду.
– Ну вы же хотели посмотреть, пощупать там, ещё что-то... Жека покажет!
Отвернулся и потащил дальше.
– Ничего не понимаю! Что здесь происходит? - у китайца тряслись губы.
Двое отделились от компании и быстро пошли, обогнув нас по тропе.
– Крысы...- сказал я. -Ваш корабль тонет, господин Чжи. И вы вместе с ним.
Только сначала я хочу показать то, за чем вы сюда пришли.
Ещё несколько человек скрылись за поворотом. Китаец странно молчал.
– Видите ли, - сказал я, -после того как вы убили Араба и Али, я решил убить вас. Знаете, кровь за кровь, глаз за глаз. Но это только вначале. Я понял, что мои учителя никогда бы этого не одобрили. Тогда я начал искать людей, в смысле людей. Через одного из них я узнал о Карасе, как он пропал в Чечне.
После того как я проверил почту моих бывших начальников, стало ясно, кто они такие. За моего друга просили восемь миллионов долларов, по одному миллиону, за каждого убитого им боевика. Они отказались. Вместо этого они договорились о поставке большой партии оружия, им же. Мой человек поехал из Швейцарии выкупать его, вы должно быть знаете, как оно случается. Почему-то они решили взять деньги, и не отдавать Виктора. К несчастью для них, неподалёку от аула остановилась рота химзащиты, вооружённая списанным химическим оружием. Вы не удивитесь, если я скажу что зарин и фосген, в сравнении с нашими разработками конца 70-х годов, это примерно как граната против ядерной бомбы? Им продемонстрировали что будет. Там и раньше ничего особо не росло, а теперь не будет совсем, ещё пятьдесят лет.
Вы образованный человек, господин Чжи, и наверняка знаете "Чёрный квадрат" Малевича? Что бы не говорили искусствоведы, я всегда считал, что так называемый художник, изобразил на холсте чёрную душу своего народа, в квадрате. Странная и страшная картина, вы не находите? К чему я клоню?
Мы не вмещаемся в такую картинку, и вы это понимаете. Даже самые простые из нас имеют множество граней. Вы знаете что меня остановило? Чувство, что я становлюсь квадратным как все вы, уроды. Потому что это ваша сверхзадача.
Вы выиграли первую фазу, но второй уже не будет. Просто потому что нам всё равно! Знаете такую песню про зайчиков? Пойдёмте, господин Чжи, здесь недалеко. Я обернулся к солдату Андрею Маслову.
– Забери пистолеты у этих,- я мотнул головой на Фёдора и Мишку, - с оружием туда не пускают.
– Эй, меня позабыли!- раздался весёлый голос Карася, он возвращался один, отряхивая одежду на ходу.
– Совсем забыл тебе сказать, нож твой у нашего капитана.
– Майора!- поправил Виктор. -Интересно, как ты думаешь, смог бы я один сейф за ночь поменять? Он теперь как слон стал. А ножик к нему привык уже, пусть владеет. Таскается, как с игрушкой, особенно как узнал из чего сделан.
– Давно спросить хотел, как же так, твой кузнец Михалыч столько денег зарабатывает, а домик у него неважный, и живут небогато?
– Хе-х!- засмеялся Карась, -Так он же всему селу кум, брат, и сват. Да и остальной округе тоже, а там четыре деревни. Вот и помогает. Только у него уговор с деревенскими: Будешь пить, либо самогон гнать - лишаешься помощи, навсегда. Помнишь я говорил, что они с чёртом братовья?
– Помню конечно!
– Их район и не узнать теперь, как мужики пить перестали. Опять что-то вроде колхоза организовали. И откуда что взялось? А Михалычу персональную дорогу заасфальтировали, чтобы ездил на твоём "Москвиче", уж больно он добитый.
А это кто у нас такой бравый, да ещё и раненый? И почему эти двое на лошадях едут?
– Так пришли уже, верёвку не забыл? Кстати, куда ты тех двух дел?
– В муравейнике сидят.
У идущего впереди господина Чжи дрогнула спина.
Вдали захлопали выстрелы. Видимо кто-то из бежавших не сдал оружие.
– Ваши?- спросил Карась у Андрея.
– Наши!- ответил тот.
– Гляди какой стойкий оловянный солдатик!- восхитился Карась. -Наши! Там наши, тут не наши...
– А мы где?
– Где, где? В... в.. в смысле посередине. Ни вашим, ни нашим!
– А почему?
– Многие знания, кадет, - многие огорчения.
– Вы все психи! - сказал Мишка.
– Можно я ему рот заткну? - спросил Карась.
– Он пленный, будет ещё жаловаться на несоблюдение Женевской конвенции.
– А мы что, присоединились?
– Ага, ещё сорок девятом году.
– Жаль что я тебя раньше не поймал.- сказал Виктор Мишке. -И толстого китайца тоже.
Он совершенно игнорировал Фёдора, но всё время контролировал его движения.
– Я спускаюсь первым, потом Андрей, затем все остальные, в любой последовательности, Карась замыкающий.
Я скользнул вниз на несколько сантиметров, задержался и добавил:
– Очень советую, у кого ещё осталось, положить оружие здесь на травке.
Моя память восстанавливалась с каждой секундой.
"Охраняй здесь, пока", это ведь я сказал, когда уходил отсюда?
– Ты, ты!- заверещал Она над ухом, -Ты сам вспомнил, без воды. Твоя память хранилась всё это время здесь!
Я вошёл в пещеру. По прежнему струящийся по стенам свет, который давала подрагивающая вода в казане.
– Пей!- сказал знакомый голос. Я оглянулся. Никого не было, только снаружи пыхтел Андрюша.
– Тяжело ему с простреленным плечом.- подумал я.
– Он справится.
Я подошёл к казану, опустился на колени и припал к невероятно освежающей и вкусной воде. Я опять тонул в ней, и всё вокруг было пронизано разноцветными нитями данных, абсорбируемых водой с начала. Начала всего.
– Достаточно.- сказал голос, -Ты уже выпил всё, до дна.
– Как до дна? Я не вижу его!- ответил и понял, что невозможно выпить океан. Никто не может стать богом. Просто я получил что потерял, плюс то, что мне дали.
– Спасибо!
Я разогнулся. Казан был по прежнему полон. Хотя, какой же это казан? Хранилище памяти. Полностью автономное, способное защитить себя и владельца. Оно знает всё!
– Нет Жека, никто не знает всего. В этом и заключена прелесть бытия.
Я повернул голову, Андрей смотрел на меня умоляюще.
– Не сходи с ума, миленький Шаман! - крутилось в его голове.
– Пей солдат!- я зачерпнул пригоршню и протянул ему. Андрюша припал к моим ладоням и сделал маленький глоток. В это же мгновение чья-то рука оттолкнула его.
– Дай мне тоже!- Китаец тянулся к воде, его глаза блестели ненормальным светом. -Я поверил древней легенде и оказался прав! Вечная жизнь! Живая вода! Мы поделимся, Самурай. Мы вдвоём будем владеть миром!
Удар сзади свалил его на землю. Мишка сидел на нём и орал:
– Китаёза поганая, миром ему повелевать захотелось! Жека, не слушай его! Мы вместе...
– Пойдём Андрей отсюда.- сказал я, поворачиваясь к выходу.
В это время тёмная фигура закрыла проход.
– Вот теперь я с тобой разберусь!- голос Фёдора был угрожающим, в руке он держал пистолет. Мой ТТ, не иначе. Я бы не успел остановить его, установка работала на упреждение. Молния безболезненно пронзила меня и Федя осыпался мелкой пылью на пол.
– Однако!- сказал я по привычке, ощупывая грудь.
– Что это было?- Андрей сидел привалившись к стене.
– Концентрация энергии в заданной точке. Его просто распылило на атомы.
Карась спрыгнул на площадку перед пещерой и заорал:
– Эй Жека, у вас всё в порядке?
– В порядке, в порядке...
Я обернулся. Растерзанный труп китайца, Мишка склонившийся над водой...
– Не пей!- закричал я.
Мой бывший друг обернулся, оскалив зубы и сделал первый глоток.
Несколько минут спустя, мы всё так же стояли вокруг, и смотрели на то что от него осталось. Вся штука в том, кто кого пъёт. Ты воду, или вода тебя.
– Ты знал с самого начала.- сказал Карась, его рот кривился. -Ты устроил всё это! Какая же ты сволочь, Жека Самурай!
– Хорошо, я знал. Я не знаю откуда знал, но ты прав. Многие знания - многие печали. Это сказал ты, и это правда. Только исполни мою просьбу, больше я ни о чём не прошу.
Я понимал что теряю друга, уже потерял. Он думал что я схитрил, и расправился со своими врагами чужими руками, а для Карася с его представлениями о порядочности, это было неприемлемо.
– Говори!- сказал он.
– Я открыл новую фирму, называется "Лето", ты директор. Бумаги и всё остальное возьмёшь у Петровича. Деньги здесь.- Я протянул ему банковскую карту. -Кадету устроишь перевод к себе, возражать не будут, у нас контракт с Министерством Обороны. Лейтенанта Митрохина и его орлов возьми к кузнецу, пусть отвадит их от водки. А потом в наш центр, учиться. Нечего им дурака валять. Сделаешь?
Карась молча кивнул. Они ушли, а я остался. Проходили дни, потом месяц и скоро я сбился, предпочитая об этом не думать. Изредка я вылезал наружу и бегал по тайге, в надежде поймать зазевавшихся обитателей себе на обед.
Потом наступила зима, а боль не проходила. Я понял, что двигало мной. Ожидание чуда? Что явится добрый дядя и оживит Ольгу? Глупец. Теперь меня покинули все, даже Она. И ещё, мне не хотелось видеть людей.
В начале декабря, когда мороз начал рвать кору зазевавшихся деревьев, и по-над рекой стояли ломкие туманы от многокилометровых на перекатах полыней, я услышал крики о помощи...
Упряжка собак провалилась под лёд. Нарты и голова человека цеплявшегося за них ещё были видны на поверхности, но это было дело секунд. Ледяная вода несущаяся с гор засасывала всё живое под лёд, а у меня не было ничего, что я смог бы протянуть ему. Искать что-то уже не оставалось времени.
Я прыгнул к нему в воду, подняв фонтан брызг, которые застывали ещё в воздухе, и падали с шорохом рассыпанной дроби.
– Хватайся за меня!
Он схватился, не раздумывая ни секунды о том, что я собираюсь делать.
Глубоко вздохнув я дал течению утащить нас на глубину. По карайней мере здесь было теплее, чем снаружи. В равнинных реках вода в сильные морозы становится тяжёлой и тёмной. Она всегда напоминала мне глицерин покрытый льдом. Иное дело на горных речках, так же как и летом, вода сверкает бриллиантами, даже под хмурым низким небом. У него начались судороги меньше чем через сорок секунд, видимо обессилел от страха, и не смог удержать достаточно воздуха в лёгких. Было бы ошибкой думать что лёд такой же гладкий с обратной стороны. Я был внизу, а он рвался наверх. Его начало ударять головой о подводные наросты, он обмяк.
Пришлось схватить его за шею, нашёл его губы, и стал понемногу давать ему воздух. Он сначала дёрнулся от меня, но потом сообразив, что я единственный источник воздуха, сам вцепился в меня.
Так мы плыли ещё немного, пока я не заметил следующую полынью. Показал ему.
Он прикрыл глаза и отпустил меня.
– Работай ногами!- внушал ему, необходимо было разогнаться для выхода из воды, но ему мешала парка и унты, такие лёгкие наверху, они казались свинцовыми сейчас. Схватив его за руку, я потащил его за собой вверх.
– Спасибо течение помогло, а то бы мы так и плавали там внизу.- думал я, лёжа на мокром льду. Он зашевелился. Шапка слетела с него ещё в воде, и я увидел густые черные волосы рассыпанные на моей руке, той которой я обнимал её. Она открыла глаза от моего движения и отшатнулась. Я понял что дикий заросший человек, вряд ли подарок одинокой девушке мечтающей о спасении. Двигалась она с трудом, её меховой наряд уже начало сковывать льдом. На мне по-прежнему была китайскакя штормовка со свитером и джинсы, в общем мне было легче.
– Бежим!
Она хотела спросить: -Куда?
На десятки километров вокруг не было мало-мальски приличного жилья, где бы мы могли высушить одежду и согреться. Но подчинилась, потому что это был единственный выход. А я вёл её в свою пещеру, потому что другого места для нас попросту не существовало. Она не была физически подготовлена для такого экстрима, задыхалась и падала каждые пять метров, а я продолжал тащить её за руку, до тех пор пока она могла подниматься. Последние километры я тащил её перекинув через плечо, сталкивая на иногда землю, чтобы не поморозилась. Лучше несколько синяков, чем смерть от переохлаждения.
Спуститься по обледеневшей верёвке она не могла, пришлось обвязать её за талию, после чего скатил вниз. Она повисла в метре от площадки перед пещерой.
Я откинул вязанки хвороста, мешающие холодному воздуху проникать в моё жилище и занёс её внутрь. Быстро наломав прутьев, развёл небольшой огонь, и только после этого раздел её. Она была в полнейшей прострации, более я считаю не от холода, а от усталости, страха и беготни по лесу. Растерев её всю, завернул в Андрюшину шинель. И уснул. Прошло два или три дня, она ушла. Во сне я вспоминал её объятия и голос полный нежности:
– Я хочу от тебя ребёнка, Шаман!
– Ты сама ребёнок!
– Мне двадцатьтри года и у меня есть муж.
– Что он будет чувствовать, когда узнает об этом?
– Гордость! От того что породнился с тобой.
Я представил себе книгу "Поверья на родов Сибири и Дальнего Востока".
"Семя человеческое имеет две основные функции: зачатия и духовной силы. Поэтому во многих племенах, до наших дней существует право первой ночи. Когда вождь, обычно самый храбрый и мудрый, первым входит в лоно невесты, далее следует физическая оболочка. Женщина познавшая таким образом двух мужчин, до самой смерти хранит в себе эти семена, и каждый последующий ребёнок зачатый от мужа несёт в себе частичку вождя, потому что ничто не исчезает бесследно. Иное дело, когда женщина имеет беспорядочные связи, с людьми недостойными, этим она обрекает навек своих будущих детей на страдания."
– В нашем сыне всегда будут жить два начала, твоё и его.
– Ты веришь в это?
– Я просто это знаю.- ответила она.
– Тогда иди ко мне, принцесса моих ночей!
И вот теперь её нет.
Я поднялся с готовым решением. Равновесие было восстановлено. Требовалось только дойти до железной дороги. Собравшись, я вышел на "крыльцо" - площадку обрывавшуюся вниз, и услышал звон колокольчиков.
– Охраняй!- опять сказал я, и взявшись за верёвку за два скачка выпрыгнул на утоптанный снег.
Здесь был народ со всех окрестных стойбищ и охотничьих посёлков. Наши проводники тоже были тут, но меня они не узнали, а испуганно попятились.
– Тебя дожидаемся, Великий Шаман!- закричал один из самых смелых, и тут же замолчал спрятавшись за спины соседей.
– Толку не будет.-подумал я, -Надо выбирать одного, с ним и разговаривать.
И тут я увидел её, она стояла вместе с невысоким молодым человеком, который беспрестанно улыбался. Нет, не как идиот. Как очень счастливый человек.
– Иди сюда брат!- поманил его. Он вспыхнул от такой чести, почти подбежал ко мне, и опустился на колени поцеловать полу моей шинели.
– Говори!
– Слух идёт по тайге, что живёт где-то здесь Великий Шаман, помогает охотникам загонять зверя, рыбакам - рыбу в невод, и спасает людей своих от разных опасностей.
Он оглянулся на свою жену, она одобрительно покачала головой.
– Вот народ и захотел узнать, может быть тебе нужно что-нибудь от нас, Великий?
Возьми от нас хоть самую малость, не обижай детей своих!
Он призывно помахал рукой. Несколько человек подкатили нарты, доверху нагруженные предметами домашнего обихода, одеждой, шкурами, и разложили всё это у моих ног. Напоследок они расстелили шкуру белого тигра, добытого не ближе чем в Уссурийской тайге и редкости необычайной, а наверх поставили как высшую драгоценность, золотой ларец.
– Что там?
– Посмотри сам, Великий!
Я чувствовал напряжение в воздухе, когда я взял в свои руки проклятый ларец. Они хотели узнать раз и навсегда, не обманывает ли их белый человек, назвавшись Шаманом?
Они уже позабыли, что это не я, а они присвоили мне это звание. Убежать? Скрыться в пещере? Поздно! Я взял шкатулку в свои руки.
– Что же ты ждёшь Великий Шаман? Открывай!- внезапно произнесла Она.
– Зачем?- ответил я.
– Затем чтобы узнать...- ответила Она.
– Я и так знаю, здесь лежит ключ к будущему.- Должно быть я выглядел странно, разговаривающий со шкатулкой заросший человек, более похожий на худого медведя-шатуна. Но для тех кто собрался вокруг, это имело значение большее, чем если бы они узнали, что жизнь на Марсе есть. Они слышали как Она отвечала мне, это ли не доказательство? Коробка, пусть золотая, отвечает! Значит они не ошиблись! Ликование было настолько бурным, что я испугался, как бы они не задушили друг-друга от радости.
– Сегодня уже никуда не уйду.- подумал я, -Уйду завтра.
Я протянул шкатулку назад. Они отшатнулись.
– Это теперь твоё. И если ты отдаёшь шкатулку назад, значит ты настоящий, Великий Шаман! Шестьдесят лет назад это принадлежало другому Великому Шаману. Перед тем как уйти от нас, он сказал что придёшь ты, и поможешь людям.
– Чем я могу помочь вам?
– Не нам, всем!
Я положил шкатулку на шкуру, сел сам и долго думал, что делать? Помочь всем - это слишком много. Всё застыло вокруг меня, даже тайга молчала. А если и в самом деле? Знать будущее это крест, тяжелейший крест для того кто его знает, но это также и оружие. Я потрогал карман с документами, надо ехать в Таджикистан, к Игорю. Он будет мне помогать, как не помогал ни один человек на свете, потому что он мне должен. Ровно одну человеческую жизнь, и я возьму её, потому что он будет рад сделать это для меня и для Ольги. Если же всё будет хорошо, то мы все будем счастливы, насколько возможно в этом мире.
– Согласен!- сказал я, вставая. -Мне будет нужен бубен, вы привезли их с собой?
– Мы привезли много бубнов, Великий! Достаточно чтобы разбудить того кто должен смотреть за своими детьми!
– Тогда начнём!
Ритмично ударяя в бубен я пошёл по кругу, постепенно убыстряя шаг и ритм, остальные подыгрывали мне создавая сплошную линию звука, сначала всё было тихо, но чем быстрее я шёл, тем больший вой сопровождал меня со стороны тайги.
Тогда я побежал, как дикая кошка, вы знаете как бегают дикие кошки? Посмотрите на домашних котов, как важно выхаживают они днём. Хвост трубой и гордые своей силой. У них длинные лапы, они сыты и могут победить любого противника. Потому что у них есть хозяин, который позаботится о них. Они кажутся независимыми и презирают помойных котов, которые питаются тем что найдут или поймают. Они гоняют и бьют их в честной схватке, по крайней мере им так кажется. Но пусть никогда не попадается голодному дикому коту ночью, потому что это их время. Они стелются у самой земли, вытягивая своё тело и непонятным образом укорачивая лапы. Их не видно, они бесшумны, но с жестокостью диких котов не может сравниться ни один зверь. Вот так просто, ни один! Только не ожидайте от них что они будут что-то делать по правилам. Потому что они подлые, хитрые, независимые убийцы. Я люблю их за это.
Страшный вой перешёл в ультразвук, а я стелился по земле, быстро перебирая своими лапами со стальными когтями, передние рвали бубен ударами отбойных молотков, и вдруг... Я плыл по воздуху мимо застывших людей. Проплывая мимо каждого, я ловил их прошлую и будущую жизнь, и было невыносимо видеть как умирают люди, с которыми я только что познакомился. Некоторые дожили до старости, многие - нет. Я посмотрел почему, и увидел. Остановился, и сразу же в уши ударил звон бубнов.
– Всё!- я поднял руку останавливая их. -Дело сделано! Время обеда!
Конечно я был голоден как чёрт, кстати злой дух Амба, старавшийся помешать мне, был голоден тоже, но мы заставили его уйти. Он не получит ничего, по крайней мере не от нас.
– Ты слышал, Великий, как он кричал?- спросил один из них. - Он плакал как ребёнок!
Люди тайги спкойно смотрят на то, что иногда они не возвращаются к своим очагам. Иногда их находят, чаще нет. В этом они отличаются от моряков, на подмогу которым выходят мощные ресурсы спасения. Этих спасать некому. И они знают это. Поэтому я говорил всю ночь, рассказывая как избежать того, что я видел в их будущем. А утром они отвезли меня на станцию, только я не разрешил им приближаться близко к городку, слез с нарт за несколько километров и побежал.
В кармане у меня лежал взятый из шкатулки второй ключ, точно с таким же знаком лука и стрелы. Но он был от другой двери.
Я уже поздравлял себя, подъезжая к Бухаре, всё проходило гладко, как по маслу.
Правда на границе с Казахстаном пришлось вылезать на крышу вагона, хорошо ещё что была ночь, и никто меня не видел, а то совсем уж было нацелился рассказывать сказки о том, какой я монтёр, и натягиваю здесь кабель для усиления хода паровозного котла. Про котёл казахи-погранцы, понятно слышали, каждый день небось шурпу варят, про кабель - тоже, а вот об остальном никакого понятия не имеют, и пришлось бы им верить дяде Жеке на слово. А глаза у меня честные. Было такое. Проверено. Это я насчёт глаз.
В Бухаре, а точнее в Кагане - русском городе, расположенном вдоль железнодорожной линии, поезд стоял десять минут. До самой Бухары - столицы бывшего эмирата, где-то около десяти километров. А там Махалля - старый город и развалины крепости Эмира Бухарского, превращённого в руины Красной Армией под предводительством разбойника Михаила Фрунзе. Вот если посмотреть на замок Монсегюр, который американцы бомбили почти три полных месяца, от забора и до заката, то получите полное представление. Разве что цитадель Эмира пониже будет. А зачем бомбили? Да кто знает? Эмир уже к той поре в Душанбе проживал, а потом в Афганистан уехал, со всей своей казной. А может он маньяк был? В смысле Михаил Васильевич... То что американцы сделали за три месяца, сын фельдшера проделал за три дня, заодно под сурдинку разбомбив более пятидесяти женщин - гарем Эмира. И заработал он на этом ни много, ни мало - высшую тогда награду Республики - орден "Красного Знамени". О библиотеке и разговору нет, какая на хрен библиотека? А вот непростая она была и даже очень. Авиценна писал, что о таких сокровищах научной литературы он никогда не слышал, и не встречал никогда более. Можно ли делать вывод? Сомневаемся? Тогда вот: Фрунзе и после трёх дней осады, закончившейся победой, продолжал бомбардировку цитадели, в центре мирного города. Опять же, стреляли из пушек с боковых улиц, и бомбы с аэропланов кидали довольно аккуратно, чтобы не задеть центральных ворот. А всё почему? Этот прохиндей очень любил ворота, особенно въезжать в них на белой лошади. Представляете картину, он въезжает в ворота, а вокруг ничего-с! Что-то Наполеоновское, согласитесь, в этом есть. Скорее это я болен, если меня это так заботит, после стольких-то лет.
На перроне, старый узбек с грустными глазами продавал манты из грязного, продавленного таза.
– Вкусный манты, с мясом! - восклицал он, обращаясь к отмахивающимся от него спешащих пассажиров.
– Может купить десяток?- подумал я высовываясь из окна.
Узбеки делают манты на продажу, с запахом мяса, остальное как водится лук, а от него никому ещё хуже не становилось.
Напротив, приснопамятный Авиценна советовал: "При перемене места жительства, желательно съесть одну луковицу, дабы устранить вредное влияние чужой воды.
Старик уже заметил меня, замахал руками:
– Иди сюда сынок! Горячий, вкусный, сам делал!
Разгневанная толстуха тащила своего мужа за руку прочь от лотка с криком.
– Ты бы ещё на помойку пошёл поесть, у него же полная антисанитария! Он в этом тазике ноги моет. А потом свои манты туда суёт! И руки он наверное десять лет не мыл! Ах, ты! Мерзавец!- лупила она его своей сумочкой. Мужичок соглашался быстро семеня ножками.
Я выскочил из вагона когда они проходили мимо, и зацепил её ногу в туфле "Прадо", долларов триста, не меньше.
Она повалилась на асфальт визжа от ярости, а я быстро ввинтился в толпу. Рецидивы детства. Бывает. Дед всё видел.
– Спасибо, сынок. Скушай манты!
Он протягивал мне завёрнутую в бумажку большую пельменину.
И совсем у него не грязные руки, в морщинах все, да и тазик чистый, закопчёный немного по вмятинам. Так и это понятно. Зачем врать на старого человека?
Фря напомаженная!
– Сколько стоит, ата?
– Не думай об этом, сынок. Я небогатый, ты небогатый, кушай!
Я откусил, точно, один запах.
– Что же ты старче продаёшь?- спрашиваю, -Ведь у тебя в мантах один лук.
Дед принял шутку.
– Зачем так говоришь, один лук? Много-много лук!
Потом закручинился и добавил:
– Где же я мяса возьму, сынок? Время теперь уж больно плохой.
– Ладно,- говорю -Может не всё ещё так и плохо.
Взял ещё девять штук из тазика.
– Значит по двадцать рублей штука, будет двести рублей! Так?
– Конечно так!
Я достал две свёрнутые купюры по сто долларов, и сунул ему в карман. Он и разницы не успел заметить. Паровоз дал гудок.
– Мне пора старина, прощай! Может ещё свидимся.
Развернулся, и налетел на человека в чёрном костюме и таких же очках. Сумка выпала у него из рук. Нагнулся поднять. Молния была чуть расстёгнута, и в образовавшуюся щель вылез ствол автомата... Оглянулся через плечо.
Узбекский мент стоял неподалёку и делал вид что ничего не видел. Это у них традиция такая. Ничего не видеть. Если меня сейчас начнут убивать, он просто повернётся спиной и уйдёт, тем более я чужой, за километр видно.
Я поднял тяжеленную сумку и подал чёрному костюму. Морда азиатская. Узбек или таджик, и он не один. Второй стоит сбоку, как брат-близнец, и рука под пиджаком.
– Извините,- говорю, -Ненарочно получилось. Не видел вас.
– Иди отсюда! -приказал он.
Я пошёл. Когда влезал в вагон, кинул косой взгляд. Они смотрели в какое купе я зайду.
– Надо же так вляпаться!- ругал я себя. -Мальчики на работе. Или оружие перевозят, или заказ имеют на кого-то. Теперь им в любом случае от меня надо отделаться. Интересно гробы здесь продают, или так похоронят в белой тряпке, по мусульманскому обычаю?
Я положил манты на столик и выглянул в окно. Они садились в следующий вагон. Значит скоро придут, километров через сорок. Отъедем немножко, и тут как тут!
Побежал в соседнее купе. Там сидела русачка лет тридцати, с девочкой и пожилой тёткой, видимо тёща, или как там она называется? Едут к папе-офицеру.
– Антитеррористическая операция!- брякнул я с порога. -Просьба соблюдать спокойствие и перейти в дальнее купе.
Мне надо было прогнать их отсюда, откуда я знаю что их не зацепит, если стрельба будет?
Они посмотрели на мою бороду и волосы падавшие ниже плеч, и не поверили.
– Вы что, с ума сошли, молодой человек?- визгливо начала тёща.
– Доверьтесь мне, мадам!- сказал я глядя молодой в глаза, -Ради вашего ребёнка. Вы же не в центре России, хотя и там всякое случается. И это не самое удачное время для упрямства.
– Помогите мне достать чемодан!- потребовала она, указывая рукой наверх.
– Лариса, девочка, ты что не видишь кто это такой?
– Замолчите, мама и идите за нами!
Настоящая офицерская жена, сама командирша!
Я дождался, пока глупая... вспомнил, сноха - это та, которую сношают, а эта свекровью будет решительной Ларисе. Так вот, пока свекровь протопает мимо, в своих стоптанных домашних тапках. На столе сиротливо лежала пачка заточенных простых карандашей и рисунки маленькой девочки. Собрал их в горсть, сунул в нагрудный карман, и заклинил дверь купе куском матраса, безжалостно мною разрезанного. То же самое я проделал со своей дверью, но изнутри. Пусть поработают. Сам же залез в багажное отделение, находящееся прямо над входом, практически над коридором, по которому они и придут. Узковато конечно, а жить надо.
Директор ФСБ Николай Платонович Патрушев взял со стола лист простой белой бумаги, сложил его пополам и положил на газету "Сибирский комсомолец", которую читал перед этим. Поднял ручку из письменного прибора, как собираясь что-то написать, вместо этого почесал ей свой нос, поднял телефонную трубку и сказал:
– Соедините меня с Министром Обороны!
Он застыл на мгновение и поправился:
– Отмените, соединяйте с Ивановым.
– Сергей Борисович, он нашёлся!
– Николай Платонович, это вы? Ах, ну да! Кто же ещё? Вы случайно не ошиблись, скажем адресом?
– В таких вещах мы никогда не ошибаемся.
– А что же новый Министр Обороны?
– Вы извините меня, Сергей Борисович, я конечно знаю, что вы всегда меня недолюбливали, но ...
– Это не разговор, господин Председатель. О любви я всегда говорил только с женщинами!
– Как мы сможем встретиться?
– Через пол-часа я выезжаю на приёмку новой подстанции, бенефис господина Чубайса...
– 52-й километр?
– Встретимся там.
Сергей Борисович отключился.
– Та-та-та,- Директор ФСБ подержал трубку около уха. Иванов был ему симпатичен, они не были непримиримыми врагами, но расхождения в оценках ... Он сильный противник даже сейчас, в армии его уважают. Смел, находчив, образован. Идеальный кандидат, но он солдат и никогда не пойдёт против воли Президента.
Он может помочь. Он пытался это сделать, но я отказался ...
Палец автоматически нажал на нужную кнопку.
– Машину!
– Сколько машин эскорта?
– Одну! Я не в тыл врага еду. Кстати, позвоните Чубайсу, узнайте кто там ещё будет, и перезвоните мне.
На 52-м километре было вьюжно-морозно, но подстанция была украшена гирляндами, присутствовала пресса и телевидение. Мерседес Иванова стоял в охраняемой зоне, туда подьехал и Патрушев. Чубайс подошёл поздороваться, журналисты направили на них свои камеры. Николай Платонович коротко кивнул своей команде:
– Проследите, чтобы никаких упоминаний!
Старший в команде полуприкрыл глаза, он знал свои обязанности. Каждый кадр будет проверен.
Мэр Лужков стоял на трибуне, рядом с начальником Московской горэлектросети, который делал доклад для прессы.
– Анатолий Борисович, вы не видели Иванова?
– Да, он прошёл внутрь, сказал что знобит немного.
– Я тоже буду там, а вы задержите народ минут на десять-пятнадцать.
– Сделаем, Николай Платонович!
Чубайс выглядел как сытый кот, и это внезапно привело Председателя ФСБ в плохое настроение.
– Вы уж постарайтесь!- сказал он тоном; "не вашего ума это дело", и прошёл по ступенькам внутрь комплекса, под недоумённым взглядом Юрия Михайловича Лужкова.
Сергей Борисович Иванов - заместитель Председателя Правительства, сидел в кресле оператора разглядывая блок-схему подстанции, больше в зале никого не было. Николай Платонович протянул руку, Иванов пожал её ответно.
– Итак,- сказал он, -Вы сказали что нашли его?
– Не так. Я сказал что он нашёлся.
– И где же?
Вместо ответа Директор ФСБ протянул ему сложенную газету. Заголовок гласил:
"Шаман появился снова?"
В ней сообщалось, что в верховьях Уды появился шаман. Помогая людям, он заслужил признательность местных жителей, простых охотников и рыбаков. Это перекликается с рассказами старожилов о шамане жившем в этой местности шестьдесят лет назад. По описаниям данным нашему корреспонденту, старожилом племени Сунжа, который видел старого шамана ещё в сороковые годы, новый выглядел совершенно так же. Длинные волосы, длинная борода, очень худой и способность спать на снегу, основное описание позволяет предположить европейца в этой роли. Было очень много рассуждений о возрождении старой веры малых народов и росте самосознания коренного населения Сибири и Дальнего Востока, а также о конце света.
– Болтовня.- сказал Иванов, подавая газету назад. -Они сами ничего не знают.
– Я послал туда команду.- Николай Платонович нацепил очки и зачитал из газеты названия населённых пунктов, жители которых якобы принимали участие в камлании (изгнании злых духов) вместе с таинственным шаманом.
– И что они обнаружили?
– Пустые дома. Все жители, включая древних стариков покинули свои дома и скрылись в тайге. Мои люди не были экипированы для преследования, тем более зимой. Мы оставили там участкового милиционера, с приказом позвонить, если что-нибудь прояснится.
– Позвонил?- улыбка появилась на лице бывшего Министра Обороны.
– Они вернулись домой ...
– Дайте я угадаю, это случилось через пол-часа после того как они уехали?
– Через час. Как вы догадались?
– Это просто.- Иванов встал, и прошёл упругим спортивным шагом по залу.-Вы знали, что четыре месяца назад он пытался связаться со мной?
Патрушев кивнул утвердительно.
– Тогда ещё один вопрос. Зачем вы его преследуете? Чем он вам-то мешает?
Он не выдаёт государственных секретов, не шпионит как сукин сын, не представляет собой угрозы для Президента. Собственно всё, что он сделал до сих пор - должны были сделать вы.
– Попробую ответить. - Николай Платонович тяжело опустился в соседнее кресло.
– Ваш Самурай, Сергей Борисович, предмет вожделения слишком многих разведок мира...
– Если бы не ваша утечка...
– Сейчас поздно об этом. Надо исправлять то что сделано. Надо его найти и поговорить.
– А если он не захочет разговаривать с вами?
– Вот поэтому я и приехал к вам. Мне нужна ваша помощь. Не могли бы вы поговорить с ним сами?
– Если я понял всё правильно, то вы хотите получить от него сведения о будущем?
– А если его знания попадут в чужие руки?
Сергей Борисович подумал. Почему Государственная тайная полиция во все времена считала, что её руки предпочтительнее других?
– Я бы поговорил, только где же я его смогу увидеть?
– Вы не хотели бы проинспектировать хотя бы одну заставу в Таджикистане? Мы можем подсказать такую идею...
– Откуда у вас уверенность, что он будет там?
Вместо ответа Патрушев подал ему ещё один лист бумаги, отсканированный из Узбекской газеты, и заговорил ровным как у диктора голосом:
– "Бухоро Ёшлари от 25 декабря 2005 года" - Вчера, на перегоне Бухара - Навои, в поезде Москва - Душанбе ...
– Merry Christmas, Жека!- подумал Иванов устраиваясь поудобней.
Я был прав, они пришли на середине пути, между Бухарой и Навои, примерно через пятьдесят километров от станции. Я слышал их разговор за дверью, следующий раз непременно приведу переводчика, потом один сказал: "О`Кей!", и потопал по вагону. Пошёл блокировать дверь в тамбур, зачем им случайности?
Оставшийся подёргал дверь в моё купе, не получилось.
– Эй, русак! Открой дверь, разговор есть!
Я промолчал.
– Не бойся, деньги нужны? Подойди к двери, поговорим, если такой трусливый!
– Ты здесь, да? Здесь? В натуре, хоть постучи по двери!
Вытянул руку и ножом стукнул в зеркало на двери, два раза.
Едва успел убрать, зеркало разлетелось на маленькие кусочки, вагонное окно тоже покрылось отверстиями от пуль.
А я в это время тащил кусок матраса блокирующий дверь, надо же так было запихать! Вытащил! Дверь немного приоткрылась.
Он схватил за ручку, рванул вправо и сделал шаг в купе.
Когда тебя хватают за голову и поднимают в воздух, мышцы шеи напрягаются, поддерживая вес вашего тела, но они не готовы к тому, что кто-то начнёт откручивать голову, что я и сделал. Жив он или мёртв, это не интересовало меня в тот момент. Держа его как щит перед собой, я оттолкнулся ногами от задней стенки багажного компартмента, и полетел вниз. Его голова ударилась о столик, на котором ещё лежали манты, а я перекатился влево на пустое место. Поднялся, отрезал одним махом рукав его пиджака, надел на свою левую руку, высунул её в проход и помахал второму, "Иди сюда!"
Тот убрал автомат в сумку, и легкой прогулочной походкой подошёл к открытой двери моего купе.
Карандаш в руках - смертельное оружие, никогда не понимал, почему милиция такая зацикленная на ножах? Убить человека можно и утюгом, пусть бравые ОМОНовцы остановят вас. Что несёшь? Да вот, утюг! И ничего. Никаких вопросов типа: А зачем тебе утюг? Сколько он весит? Где взял?
Карандаши из той же серии. Просто надо потренироваться два-три дня, чтобы втыкать их перпендикулярно поверхности тела врага.
Первый карандаш я воткнул над его ключицей, он открыл рот и хрюкнул, когда я сломал выступающую часть. Кинул его на банку, он не мог шевелиться от болевого шока. Расстегнул пиджак, вынул пистолет с навинченным глушителем, забрал бумажник. Что-то тихо в вагоне. Народ безмолствует, привыкли уже. Проверил сумку. Автомат, деньги, аптечка, ещё один пистолет - богатые ребятишки. Один автомат на один миллион сумов тянет (сто тысяч сум - $80). У другого то же самое.
Одну сумку заберу, другую оставлю. Пусть узбекские менты подкормятся, может искать не так резво будут. Открыл аптечку, жаль не войсковая, но набор неплохой.
Шприц-тюбик с красным колпачком, химия, отрава. В смысле отравляющие вещества залечивает - вколол, а вот и мой бесцветный колпачок - промедол. Я стащил с него пиджак, разорвал рубаху. В инструкции написано: Внутримышечное впрыскивание.
А если нужно срочно привести в чувство? Можно сделать внутривенное? Один разок, на пробу? Вколол в вену. А он ногами повозил по полу и окочурился. Не может быть, от промедола? Надо смываться, а то привлекут за медицинскую практику без диплома. Парку придётся оставить и деть её некуда. След конечно.
А если... Быстро напялил на сломанную башку первого песцовую шубу и шапку.
Кто его без документов узнает, самоед-самоедом, чёрненький, про рожу я уже говорил - азиатская. Всё, концерт окончен. Последний штрих. Я высунулся из дверей тамбура, и дал очередь по ходу поезда. Такой международный сигнал: "Притормози!". Машинист понятливый попался, сбросил скорость, чтобы я мог без хлопот спрыгнуть из вагона, а как только увидел меня кувыркающегося на жестком песке, сразу наподдал. Шоссе Бухара-Навои было в двухстах метрах от насыпи, и вопрос куда ехать, не стоял. Первая встречная машина. В Бухару или Навои - неважно, подальше от пустыни, где найти человека на дороге легче-лёгкого. Первый встреченный мной грузовик шёл в Бухару. Судьба! Я попросил весёлого шофёра, который развлекал меня всю дорогу анекдотами о Мулле Насреддине, иногда сбиваясь и называя его ходжой, высадить меня не доезжая двух километров до кольцевой дороги, где засыпанные песками наступающей пустыни стояли курганы, чёрт знает какой эпохи. Учёные пока ничего не сказали на эту тему, при Советской власти было не до того, а теперь денег не хватает.
Изрытые как сыр норами, в которых уже может тысячелетия жили кровожадные стаи одичавших собак. Такая компания была мне больше по душе, чем одичавшие менты, которые уже несомненно перекрыли все въезды в город, по звонку машиниста. А весёлый шофёр, будучи опрошенным на блок-посте, сразу же вспомнит своего лохмато-бородатого пассажира, которого он высадил не очень далеко отсюда.
До вечера я отлёживался в чахлых кустах, на границе засыпанного песком города. Несколько раз над моей головой пролетал вертолёт, неизвестно кому принадлежавший. С наступлением сумерек множество собачьих стай ушли на свою охоту. Лучшие друзья человека очень быстро об этом забывают. В Узбекских городах это принимает иногда чудовищные формы. По-моему в 1976 году, Постановлением Совета Министров УзССР, была введена обязательная регистрация охотничьего оружия. Вот с этого момента, число собак начало опасно возрастать, пока в 1980 не были съедены несколько человек. Маленький мальчик был выкраден через открытое окно и растерзан прямо во дворе дома. До 1976 года администрация города устраивала ежегодный отстрел собак, обычно в марте-апреле, чтобы держать их численность в разумных пределах.
Вглубь лезть не хотелось. Воняло сильно собачатиной, кровью, и экскрементами.
Я достал нож, подложил под голову и уснул. А вот пробуждение было кошмарным.
Снаружи было по-утреннему светло, а напротив меня, загораживая его, стоял громадный пёс и задумчиво глядел на меня. Видимо ещё не определился, сразу меня съесть или оставить на ужин? Из-за его спины доносился многоголосый лай его бригады. Я прижался к стенке освобождая дорогу, он пробежал мимо в темноту один, за ним никто не пошёл. Стая так же стояла и лаяла снаружи.
– Щенков проверяет!- догадался, -Хорошо что дальше не залез, а то бы она со мной и разговаривать не стала.
Значит это она, кобелям на щенков наплевать, сбрёхивают себе, пока мамаша делом занята. Слышу назад когтями стучит опять мимо меня, только походя зубами полоснула, что-то вроде - я хозяйка, а ты место знать должен. Такая большая обнаглевшая собака. Животным и детям, некоторые взрослые тоже вписываются сюда, всегда надо напоминать об этом, потому что проявляя слабость, вы низводите себя с пьедестала Великого вершителя судеб. Сделать это можно только одним способом, и пусть общество охраны животных заглохнет. Уж если вы завели себе домашнее животное, сделайте так чтобы по крайней мере, оно вас слушалось. Ну а если проходит месяц, а оно не понимает - утопите его, как Герасим.
Я ударил её. Она остервенилась, повернувшись ко мне оскаленной мордой, глаза бешеные. Я озверел тоже. Шерсть на моём затылке поднялась, и уши прижались к голове. Она метнулась прямо на выставленный вперёд кулак. У собак зубы загнуты немного назад, чтобы добыча не вырвалась. Поэтому они хватают и тянут, подтаскивая жертву всё ближе. Не надо вырываться, не поможет.
Я совал свою левую руку всё дальше в её горло, а правой бил её по шее, чтобы страшные челюсти не смыкались так тяжело, и наступал. Она начала задыхаться.
Ей уже не хотелось есть незнакомого страшного человека, чья рука забиралась всё глубже и глубже, плюс боль от ударов и вкус ставшей противной человеческой крови. Она уже ничего не соображала, ритмичные удары следовали один за другим... Она упала. Из горла текла какая-то кашица, по-моему её стошнило.
Я аккуратно разжал страшные челюсти, царапая свою и без того изуродованную руку, вытащил наружу. Воды чтобы промыть раны не было, зато была аптечка.
Плотно, пользуясь одной правой, я перебинтовал раны от клыков этой женщины в обличье монстра. Потом схватил её за уши и встряхнул.
– Очнись! Красотка!
Мне совсем не улыбалось иметь дела с заместителем этой дамочки, вдруг он решит что это хороший случай чтобы самому стать вожаком?
Она открыла глаза и лизнула мою руку. Что бы стал делать вожак в таком случае?
Своей здоровой рукой я хлестнул её по спине. Она вздрогнула и стала лизать мою руку не останавливаясь. Всё. Я Хозяин, только придётся это повторять почаще.
На следующую ночь я вышел вместе со своей стаей на промысел.
Мне нужна была горячая вода, бритва, мыло, и нормальная одежда, в которой я мог появиться на улицах города, тогда как моим товарищам было нужно мясо и побольше. Нам годился любой мясной магазин, поэтому мы не пошли в старый город, я боялся заблудиться в переплетении узких улочек. К тому же, откуда там магазины? Бухара по окраинам была пустынна, народ сидел за дувалами или в квартирах, ночная жизнь только в районе Регистана, может ещё вокруг Дворца имени Абу Али ибн Сины, а там где были мы, даже патрули не заезжали.
Впереди шёл я и Красотка, остальные бежали позади в трёх шагах. Иногда она оборачивалась и рычала на стаю, чтобы держались подальше. Никто не может идти с хозяином рядом, кроме неё!
Я рассчитывал на магазин, но получил гораздо больше. Мы шли мимо забора ограждающего большую территорию, до ворот на которых висела доска с золотыми буквами: "Бухарский мясокомбинат имени Раджабова". За сеткой я заметил две тени доберманов, следящих за нами издали.
– Это оно.- сказал я Красотке.
Она недоуменно посмотрела на меня.
– А как мы попадём внутрь?- спросили её глаза.
– Это не проблема.- ответил ей, -А вы сможете справиться с двумя сторожевыми псами?
Её глаза обиженно блеснули.
Я вынул нож и рассёк пятимиллиметровые прутья изгороди. Отогнул.
– Заходите!
Она вошла первая, за ней последовала вся наша компашка, они сразу направились к ожидающим доберманам, которые уже начали перетаптываться в неуверенности. Я видел как моя стая взяла их в полукольцо, прижав к стене здания. Если я не ошибаюсь, то собаки чувствуют волны смерти исходящие от себе подобных. Им было страшно перед двумя десятками голодных безжалостных глаз.
Один доберман не выдержал, подошёл к Красавице, и упал на спину с видом побеждённого. Он ещё умильно поскуливал, когда она одним движением своих громадных клыков разорвала ему брюхо. В это же время остальные налетели на второго. Короткий визг, и всё было кончено. Красавица подошла ко мне, потёрлась головой о мою руку.
– Я правильно сделала?- спросили её глаза.
– Ты молодец!- сказал я, -Теперь мы пойдём через проходную.
С этой стороны дверь в проходную была не закрыта, бабай вооруженный револьвером заткнутым за поясной платок халата, дремал в кресле у пульта управления воротами и большой красной кнопки аварийной сигнализации.
Услышав наши шаги по мозаичным плитам, он открыл глаза, пытаясь сфокусиривать взгляд на чём-то позади меня, потом повернулся посмотреть на телевизор, на тёмном экране которого отражалась вся наша компания, наконец он не придумал ничего лучшего, как встать на колени, приложиться лбом к полу и замереть.
Красавица приняла всё это как очередную добычу, и сделала попытку подойти к нему. Я хлопнул её по морде. Она извинилась. По собачьи.
Примерно как:
– Ах, прошу пардону, мой господин! Надеюсь наши отношения не пострадают из за этого никчёмного инцидента?
Я улыбнулся ей. Она это заслужила.
Поднял бабая за воротник, забрал наган, у него так тряслись руки что он мог поранить себя.
– Где остальные сторожа?
Он постарался ткнуть трясущимся пальцем на дверь, на которой было написано что-то по узбекски, но я понял.
Внутри спали четверо, я оглядел комнату - идеальное место, окна нет, кондиционер, металлическая дверь. Я затолкал бабая внутрь.
– Разоружай их!
Он послушно обшарил их вещи и принёс мне ещё четыре нагана.
– Вы что, музей ограбили? - спросил я его.
Он слабо улыбнулся, не зная как реагировать. То-ли согласиться, то-ли нет.
– Сидите здесь тихо.- дал ему последний совет. -Хоп?
– Хоп майли!- согласился он, тряся головой.
Я закрыл их на замок, нисколько не сомневаясь что они будут сидеть тихо до самого утра, и открыл дверь ведущую на комбинат.
– Добро пожаловать, дорогие друзья! В самый настоящий собачий рай!
Столы, на которых лежала продукция мясокомбината, оставшиеся неубранными с вечерней смены, были полны сообразительных толстых крыс, которые завидев нашу компанию моментально скрылись в технологических отверстиях.
Я оставил собак под присмотром Красавицы в разделочном цехе, а сам пошёл в административный корпус. Окна на втором этаже были распахнуты. Я влез и пошёл сразу на третий, справедливо полагая что директор комбината не может сидеть рядом с бухгалтерией. В коридорах горел ночной свет, и мне не составило особого труда найти приёмную этого великого человека. Дверь была таких размеров, какие обычно делают в похоронных конторах на Западе, чтобы выносить гробы. Этот, по видимому, водил сюда слонов, или все коровы идущие на убой имели у него аудиенцию. За кабинетом была комната в стиле будуар, на мой взгляд слишком пышно и вычурно, чтобы расслабляться одному. Громадный гардероб и душ, были самой замечательной находкой. Я постригся, сбрил бороду и переоделся в директорский костюм. Он оказался шире меня на два размера и жал в плечах, но это можно было потерпеть. Не собирался же я ходить в нём всю жизнь.
Мои собаки уже наелись и не желали никуда уходить. Красавица подошла ко мне, посмотрела недоверчиво на мою новую, пахнущую чужим запахом одежду, узнала и потёрлась своей громадной головой.
– Пошли отсюда!
Она побежала следом, по дороге ухватив несъеденную полутушку барана, закинув её чисто по-волчьи, за спину. Остальные припустились за ней.
Мы расстались на улице, им нужно было идти домой, а мой путь лежал к станции, до которой ещё надо было добраться. Слёз и душераздирающих сцен не было.
– До свидания, собачки!
Я сменил свою сумку на громадный кожаный портфель и напоминал, в изменчивом утреннем свете, не то плохо подстриженного банковского служащего, не то проигравшегося в карты мелкого служащего. С любой стороны глядя, я был ни при чём. И это радовало.
Держа курс всё время на минарет Калян, я вышел на площадь Регистан, рядом с которой уже начинал собираться базар. Походив по рядам около часа, я обменял мою обременительную одежду на скромную чёрную майку, джинсы и австрийскую солдатскую летнюю куртку, неведомо какими путями попавшую сюда с Альпийских курортов. Тёмные очки и кепка афганка завершили портрет. За портфель мне предложили брать чего захочу, но я захотел только баул НАТОвского образца, где их солдаты таскают свои личные вещи, и место за занавеской, чтобы переложить мою добычу.
После этого я направился прямо в парикмахерскую, где меня тут же спросили, кто это меня так оболванил?
Ответил как Шварценеггер в фильме "Красная жара".
– Армия!
После чего никаких вопросов не возникло. Короткая причёска. Что ещё?
К десяти утра я был уже на вокзале и направился на то место где днём раньше я покупал манты. Он должен был меня вспомнить. Вряд ли кто-нибудь покупает у него манты десятками.
Я остановился в нескольких шагах, и скоро услышал:
– Что зря стоишь, сынок. Купи манты пока горячий!
– Дед, у тебя же там один лук.- сказал как пароль.
– Почему говоришь один?...- начал, он и оборвал самого себя. -Это ты, сынок? Совсем тебя не узнать!
Говоря это он крутил пакетик из бумажки.
– На поезд не ходи, ищут тебя. Отсюда тоже уходить надо.
Он бросил свой пакетик, и взял таз в охапку.
– Пошли, быстрее!
Через площадь мы вышли на боковую улочку, где под инжиром у дувала стоял двухсотый Мерс.
– Лезь на заднее сиденье, и ложись.
Дед уселся за руль и тронул машину с места.
– Обьясни хоть, в чём дело?
– Вчера ты садился в девятый вагон. Потом все забегали. Люди Курханджона были убиты в девятом вагоне. Утром ты приходишь на станцию опять. Я дурак, да?
А вот это что?
Он протягивал через плечо листовку, напечатанную по-узбекски, с портретами нескольких людей. Один был с бородой и усами, другой был без бороды и усов, но это был я.
– Все одинокий русский мужчина проверяют. Тебе нельзя туда. Никуда нельзя. Ждать надо! Мой имя Искандер, а твой как?
– Жека, а ты я смотрю непростой старик, Искандер.
– Ты мне вчера большой деньга дал, старика пожалел. Искандер добро помнит.
На одной из улочек, в десяти минутах езды от вокзала, старик завёл машину в ворота, открывшиеся сами по себе.
– Не удивляйся,- сказал он -это как радио в машине, когда подьезжаю близко, ворота открываются.
– Ты должно быть миллионер, бобо. А зачем же ты манты продаёшь?
– Человек должен что-то делать. Разве это плохой занятие?
– Не хочешь сказать...
– Почему? Скажу, только не сейчас. Вылезай!
Из-за угла дома вышел человек с чем-то вроде серпа в руках и остановился, внимательно глядя на меня.
– Скажи ему Жека, что у тебя в сумке, а то он беспокоится.
Я медленно достал из сумки АК и пистолет, точно такой как дал мне Мишка - ТТ, интересно как он смог угадать, что там оружие?
– Успокоился Абдуллоджон? Возьми и спрячь это, пока. Не беспокойся,- обратился он ко мне, -Пока ты здесь, на тебя даже муха не сядет, Жека. Иди в дом, я покажу тебе твои комнаты, отдохни. Вечером поговорим.
Перед тем как уснуть, я суммировал то что видел в особняке Искандера.
Пока я видел только трёх телохранителей. Второй заходил ко мне и спрашивал, что господину угодно? Третий сидел в амбразуре под крышей дома, я бы его никогда не заметил, если бы не неестественная тень внутри. Но это не значит, что их всего трое.
Вечером из уважения к гостю, старик распорядился накрыть стол, на европейский манер. Побормотав что-то со сложенными у лица руками, он сделал жест омывающий его, взял лепёшку из большого блюда, разломил пополам и подал одну мне, своими крепкими узловатыми пальцами.
– Я знаю о чём ты хочешь меня спросить.- он вздохнул. -Ты получишь ответы, но сначала я должен узнать тебя. Ответь мне на вопрос, тебе было трудно справиться с теми двумя?
– С какими, теми?
– Я не хотел заглядывать так далеко назад.- сказал он. -Про Австрию я видел целое кино.
Он хлопнул в ладоши. Зажёгся экран телевизора. Происходящее на экране заинтересовало меня, потому что в главной роли был я, выходящий из агентства Аэрофлота. Трёхминутку я досмотрел до конца, обрывавшуюся на отъезжающем такси.
– Мне интересно как было вчера в поезде, Жека.- он отпил воды из высокого серебряного кувшина. -Расскажи мне.
Я видел неподдельный интерес профессионала, поэтому рассказал всё. А зачем мне скрывать? До того момента, как я появился на вокзале сегодня утром.
– Аллах послал мне тебя, сынок!- наконец сказал Искандер. -Видимо теперь моя очередь говорить.
Вкратце его речь сводилась к тому, что существовавшие раньше феодально-байские отношения, качественно изменились. Исчезли стоны и ропот замученных непосильной работой на бая декхан, хотя и это сохранилось в современном Узбекистане, но в очень маленьких количествах.
– Люди должны быть свободны, но также они должны нести ответственность за принимаемые ими решения. Если допустим, декханин хочет заработать много денег, и он заставляет свою семью работать в поле день и ночь, то он получит в конце года, колоссальную сумму за свой хлопок. Но дети лишатся образования.
Очень нечасто, но среди них попадаются очень талантливые. Таким мы помогаем. Мало того, мы помогаем их семьям ни в чём не нуждаться. Но, мы не благотворительная организация. Всю жизнь после этого, любая информация попавшая к ним в руки, будет ложиться вот на этот стол. Мы не делаем различия по национальности или вероисповедованию. Потому что информация не имеет ни того, ни другого.
– Но вам же понадобится много лет, чтобы это всё начало работать и приносить доход!
– Прошла уже тысяча лет, Жека. Может быть больше. Просто двадцать лет назад появились компьютеры и Интернет. Ты спросил не миллионер ли я? Ты можешь себе представить, сколько можно собрать золота за тысячу лет?
– Это прямо просвещённый феодализм, какой-то! А что вы делаете с теми, кто отступился?
– Ещё проще, Жека. Мы просто лишаем такого своей поддержки, он становится парией, на которого можно охотиться, можно ограбить или убить. Его попросту не будут замечать, даже самые близкие люди. Никто не хочет лишиться стены, за которую всегда можно спрятаться.
– Почему о вас никто не слышал?
– Ты знаешь как стать знаменитым и чтобы тебя все узнавали? Перестань быть невидимым, объяви принародно поддержку одному из кандидатов, скупи пол-страны. Это всё.
– Значит вы невидимки?
– Исмаилиты всегда были невидимками. Только времена меняются и наше общество тоже. Нам не нужно зелёное знамя газавата У нас другой знак.
– И какой?
Искандер засмеялся.
– Ты не поверишь, но это значок Интел инсайд, только по-арабски.
– Почему вы всё это мне рассказываете?
– Потому что... ты должен выполнить мою просьбу, и я хочу чтобы ты знал, от кого она исходит. Пока ты спал, все наши ресурсы были задействованы, чтобы узнать о тебе как можно больше. Сейчас мы обладаем полным пакетом информации.
– И если я откажусь?
– Ты этого не сделаешь, потому что знаешь последствия.
– Ты вредный и гадкий старикашка!- сказал я, -Говори, что ты хотел от меня?
– Извини Жека, они украли мою внучку Лейлу...- из его глаз катились слёзы.
– Ну-ну старина, не плачь, нет бы сразу сказал, а то напугал ежа ...- дальше я продолжать не стал. -Лучше расскажи всё что тебе известно.
Они действительно знали обо мне всё. В этом я убедился, перелистывая страницы моего досье на компьютере. Они знали о синтетике белого пластика , изготавливаемого на заводе в Германии, а также сумму моего ежедневного дохода. Теперь и я узнал об этом. Там были перечислены все агентства, прямо или косвенно интересующиеся мною. С этими я поступил просто. Старик сказал что информация обо мне будет бесплатной и доступной. Согласен. Только всегда нужно помнить о сыре, который бывает бесплатным только в одном месте.
Я немного изменил данные о себе, и послал их всем респондентам. Пусть порадуются. Они хотели меня найти? Чудесно! В примечаниях указал конечный пункт своей одиссеи, у них будет время чтобы подготовиться к встрече.
Следующий был маленький файл Лейлы Хамидовой, ученицы пятого класса, фотографии, любимые игрушки ... Обезьяна. Так. Была похищена пять дней назад... организация "Стражи Аллаха". Что хотят? Поставить своего человека во главе организации исмаилитов. Кого именно? Папу девочки, известного государственного деятеля Иди-Мурата Хамидова, который и оформил этот коварный план.
Я встал, потянулся. На часах четыре часа утра. Открыл дверь в коридор. Пусто.
Сказал вполголоса:
– Искандер, зайди ко мне!
Он вошёл через три минуты. Ожидание в глазах.
– Здесь не сказано... Мурат Хамидов, твой сын?
– Нет!
– Тогда, ты выдал свою дочь за плохого человека... Мне будут нужны несколько... впрочем, список лежит на столе. До полудня всё должно быть готово.
Он кивнул, взял листок и вышел.
Я сделал последний звонок в Германию, моему начальнику службы безопасности.
– Жду!- сказал коротко.
Сразу несколько спутников зарегистрировали сигнал телефона и место из которого он был сделан. GPS со смещёнными координатами - очень полезная вещь!
Меня прямо сейчас можно ехать ловить в Ташкент. Бог в помощь!
Оставалась ещё пара часов на сон, что я и сделал.
– Привет, Франц!- сказал я, открывая глаза.
– Здарвствуйте, господин Президент!
– Меня зовут Жека, запомни это, если не хочешь чтобы я звал тебя господин начальник службы безопасности.
– Я запомню...
– Что случилось?
– Моя мама умерла вчера, не приходя в сознание. Похороны завтра.
– Я отправлю тебя домой.
– Подожди!- он задержал меня около двери. -То что ты собираешься делать, опасно?
– Да.
– Тогда я с тобой. Ты хотел этого.
– Но я не знал...
– Это сейчас не играет никакой роли.- произнёс он с железным тевтонским упрямством. -Если я опоздаю, она поймёт.
Я не воспитатель в детском саду. Взрослые люди сами выбирают свой путь. Я согласился.
Полимер синтетика белого пластика он привёз с собой. Инструкции по применению я прочитал в своём файле. Теперь предстояло на практике убедиться, насколько хорошо это молочко.
Шкура и маска обезьяны, сшитые из бледно-жёлтого меха неизвестного мне животного, были пропитаны пластиком и высушены до полимеризации при температуре 85 градусов. Здесь была ещё одна странная конструкция из титановых полос с сервомоторами и пневматическими цилиндрами.
– Это не воздух,- пояснил Искандер, -там газ, хватает на двенадцать часов работы. НАСА готовила этот прибор для Марсианской программы.
– Я не собираюсь на Марс. Мне просто нужно удлиннить руки, для стопроцентной достоверности. Помогайте одеться!
После того как меня одели, мне пришлось ещё пятнадцать минут подвигаться, чтобы привыкнуть к необычно длинным рукам-манипуляторам. Я был похож на снежного человека, таким как его видели множество людей в горных и таёжных районах.
В клетку стоящую на грузовике я запрыгнул как настоящая обезьяна. Франц вооружённый винтовкой заряженной ампулами с высокотоксичным препаратом НСХ только рот раскрыл.
– Ну как?- спросил я, пробуя прутья клетки на излом.
– Я бы никогда не поверил что ты человек.- сказал Искандер. -Да поможет вам Аллах!
Мы ехали в аэропорт, на ожидавший нас чартер. Люди перевозят обезьяну, что тут такого? Я включил таймер, время пошло.
В аэропорту Душанбе нас ждал старый, полуразвалившийся МИ-24.
Франц выпустил меня из клетки и водил за собой, привлекая внимание аэродромных служб, которые не решаясь подойти поближе, обсуждали меня, вернее обезьяну, показывая на нас пальцами.
Мы ждали радио и телевидение, а их всё не было, хотя о нашем прилёте они были информированы час назад. Франц навёл справки, оказалось что единственная дорога, соединяющая город и аэропорт - перекрыта для проведения операции связанной с трафиком наркотиков какой-то местной банды.
Смысла ждать их уже не было, время утекало. План рушился.
– Франц,- попросил я, -прогуляй меня около пассажирского терминала.
– Туристы?
– Они родимые, только не засмейся, когда врать будешь.
Он привязал меня снаружи, уверяя таможенников что это совершенно безопасно, и он никогда не видел существа добрей и приветливей чем я.
Туристы были, они высыпали на воздух всей своей неорганизованной толпой, и сразу же организовали пресс-конференцию, стараясь держаться подальше от меня.
Франц разъяснил им, что я снежный человек, пойманный в горах Афганистана год назад, немецкой научной экспедицией, и содержался в Берлинском зоопарке для проведения научных изысканий. Теперь же настала пора выпустить меня на свободу, что они и собираются сделать на границе.
– Мы нисколько не сомневаемся, что это удивительное существо найдёт своих родственников.- сказал он в заключение. -С новейшими достижениями в области электроники, мы сможем следить за его перемещениями из любого конца света.
– Вы используете для этого военные спутники? - спросил один из туристов.
– Я надеюсь что это был последний вопрос.- ответил Франц, отрекомендовавший себя доктором Францем Грубером из института криптозоологии в Бонне. -Не думаю, что здесь присутствуют столь наивные люди, которые полагают что спутники делятся на военные и гражданские. Многоканальные линии связи позволяют использовать военные спутники в мирных целях, и наоборот.
В нашем случае, мы используем систему "Евросат", которая несомненно является одной из самых демелитаризованных. Спасибо за внимание.
Мы ещё не успели отойти, как новости из Таджикского аэропорта стали сенсацией номер один, вместе с фотографиями и короткими клипами дурного качества, разнесённые с мобильных телефонов.
– Ты этого хотел?- спросил Франц, когда мы забирались в вертолёт.
– Если это повторят в новостях два-три раза, мне будет достаточно.- Вообще я был доволен, только мы потеряли слишком много времени и весь намеченный график был сбит. Мои манипуляторы для ног и рук должны были выключиться через восемь с половиной часов.
Похищенная девочка была уже в Афганистане, в зоне ответственности талибан, где после вывода русских пограничников в 2004 году, образовалась чёрная дыра, через которую в страну транзитом шли наркотики, оружие, литература и вся остальная сволочь, целью которой в 90-х являлось свержение прорусского режима президента Рахмонова, но сейчас всё окончательно было расставлено на свои места, и никто больше не мешал караванам ходить туда и сюда. Всем было заплачено, и обещано ещё больше.
Группа "Стражей Аллаха" расположилась на сопредельной территории за рекой Пяндж, дождаться ответа из Узбекистана. Задумавшие эту операцию не сомневались, что ответ будет положительный, и срок истекал завтра 28 декабря в 9:00 часов утра. После этого девочка будет уведена вглубь страны и продана, как продаются тысячи других детей, без надежды на спасение. Люди Искандера засекли их местонахождение по сигналам радиопередачи, в десяти километрах от границы, в ущелье рядом с замёрзшей речкой без названия. Я собирался сойти в пяти километрах от их лагеря, потом по моему сигналу вертолёт должен зайти с южной стороны и Франц получит возможность отрезать им путь к отступлению. Их не должно быть больше тридцати.
В 5:40 мы пересекли пограничную речку и углубились на Афганскую территорию.
Пилот снизился до двух метров, ниже было опасно из-за камней засыпанных снегом, я спустился вниз помахав на прощание Францу, и побежал на четырёх конечностях к лагерю бандитов, который должен быть находиться с другой стороны горы. Настала ночь, но луна заливавшая своим светом окрестности, помогала ориентироваться на тропе контрабандистов. Где-то впереди у них наверняка секрет перекрывающий подступы к лагерю. Я не хотел тревожить их раньше времени, поэтому скоро оставив тропу в покое, спустился на замёрзшее русло реки. Двоих часовых я заметил наверху, было холодно и они ходили взад-вперёд, один курил и рассказывал что-то другому, одетому в зимний халат и меховую шапку. Появление страшного чудовища из реки, парализовало их настолько, что они не смогли бежать, когда забросив их автоматы в снег я стал подгонять их по направлению к лагерю. Довольно скоро они очухались, увидев что ни один из них пока ещё не съеден и не убит, и с сумашедшими воплями кинулись от меня. Я пыхтел сзади иногда издавая рёв, как натуральная горилла.
За двести метров до палаток, я послал сигнал Францу надавив на кнопку трансивера. После этого я выпустил его из рук, мне он был больше не нужен.
От палаток раздались два выстрела, потом крик и тишина. Они ждали, пока подбегут свои, и вообще было непонятно что происходит.
Я сел прямо на тропу когда часовые достигли палаток, уселся в снег и начал делать дурацкие звуки, откуда мне знать как снежный человек жалуется на судьбу? Из лагеря послышался разговор, потом хохот. Несколько человек вышли из тени. Языка я не понимал, зато прекрасно представлял о чём они говорят.
Сообщения в новостях из Душанбе уже достигли их ушей, и теперь все они все желали посмотреть на ужасное но добродушное животное, а мне нужен был их главный - Нигматулла Рахимов и узнать где находится Лейла. При освобождении заложников, слишком много людей погибает от кретинических выстрелов в разные стороны. Я не хотел чтобы случайным выстрелом в меня, попали в девочку. Поэтому я дал им накинуть мне на шею верёвку и затащить себя в лагерь.
Кто-то важный вышел из центральной палатки, в темноте было плохо видно лицо, но я его узнал сразу. Нигматулла! Масляная плоская рожа лоснилась в лунном свете, отражавшемся от снежного покрова гор. Одной рукой он застёгивал пуговицы на штанах. Сердце ёкнуло. Лейла! Не обращая внимания на их крики и верёвку затянутую вокруг шеи, я нагнулся и заглянул в палатку.
Голая девочка сидела на кровати сделанной из десятка восточных одеял, и рыдала беззвучно. Она не заметила меня, её глаза были полны слёз и боли.
Я повернулся назад. Среди этих дикарей не нашлось ни одного, чтобы заступиться за маленькую девочку.
Своими огромными лапами я стал делать просящие знаки и бить себя в грудь.
Повторюсь, языка я не знаю, но то что они говорили, было понятно без перевода.
– Гляди, командир, он хочет эту девку! Может ты отдашь её ему, а мы посмотрим что он будет с ней вытворять?
Я закивал головой и заревел как буйвол.
– Во! Он понимает по нашему!
– Ну конечно, он же прожил здесь в горах много лет. Вот и выучил. Эй, обезьяна! Если мы дадим тебе девчонку попробовать, ты никому не расскажешь?
Нигматулла обернулся к своим нукерам.
– Хорошо что вы не убили его. Самир, принеси камеру! Скажем что обезьяна украла у нас девку, и затрахала её до смерти. Отпустите его, как отбежит на сто метров - стреляйте трассерами, в кино впечатления больше!
Самир! Ты где сын шайтана?
Он прибавил ещё несколько ругательств по-русски.
– Не снимай, подожди пока отбежит немного!
Меня отпустили. Я издал радостный рёв и запрыгал к палатке. Их смех сопровождал меня.
Снаружи готовились к съёмке, Нигматулла расставлял людей чтобы не попали в камеру раньше времени и для более прицельной стрельбы. Режиссёр, твою мать!
Лейла испуганно захлебнулась, я остановился.
– Это я Лейла! Твоя маленькая обезьянка Чика. Я пришёл спасти тебя! Одевайся.
Дети отличаются от взрослых тем, что верят в чудеса. Она поверила что её маленькая обезьянка стала большой, и пришла ей на помощь.
За спиной уже начали орать:
– Давай быстрей, обезьяна! Чего ты ждёшь?
Она нацепила на себя кое-что из одежды валяющейся по сторонам, я схватил одеяло, плотно её обернул и прижал к своей груди. Потом задом, на трёх лапах, вылез под приветственные крики дикарей. Повернулся и побежал по тропе на север. В это же время послышался звук винтов вертолёта заходящего на посадку.
Я прибавил ходу, не было смысла теперь притворяться. Надо было срочно уходить из под обстрела. Сзади раздались выстрелы, но стреляли в другую сторону. Звук вертолёта начал удаляться, значит Франц уже занимает оборону. Пуля ударила меня в спину и отскочила, то ли молочко, то ли марсианский гидро, или газоусилитель работает. Я спрыгнул под обрыв и бежал так ещё минут пять, пока не решил что хватит. Забрался на отвесную скалу, посадил Лейлу в снег, сказал: "Я скоро", и упрыгал навстречу разгорающемуся бою Франца с дикарями.
Вернее они сосредоточили на нём весь свой наличный боевой потенциал.
Франц отвечал одиночными, и это их развеселило. Одного человека всегда можно снять даже не прицельно, просто долби, пока долбится, а шальная пуля всегда найдёт свою цель. Они не знали что он снайпер и прошёл выучку в Чечне, где никто не выбрасывал патроны на ветер, как они сейчас. Кроме того его доспехи были обработаны, как и моя шкура. В древних русских преданиях говорится о чудесном соке, жаль что секрет утерян. Обычная рубаха вымоченная в этом растворе приобретала крепость стали, и не рубилась мечом. Потом всё было забыто, началась эпоха насильственного христианства. Волхвов и колдунов знавших секреты убивали, помучав перед смертью, только конец двадцатого века подытожил реальность сказок и научно-технический прогресс. Всё возвращается.
Если они и чувствовали во всём этом подвох, то не совсем понимали причём здесь обезьяна? Решив что я не утащу девочку далеко, они сосредоточили свои силы на непонятном снайпере с таинственного вертолёта.
Я пришёл на помощь Францу, и своими лапами-манипуляторами убил десяток из них, прежде чем они опомнились. Шкура защищала меня лучше, чем три бронежилета третьей категории надетых один на другой. Больно конечно, но в угаре схватки когда адреналин течёт из ушей, не до синяков и шишек.
Нигматулла увидев что взбесившуюся обезьяну не берут пули, упал на снег и притворился мёртвым. Мои рычаги были слишком неповоротливы чтобы вязать узлы, поэтому я сломал им руки, всем кто остался жив. Они не могли уйти отсюда, я бы никогда не позволил им этого.
– Франц,- закричал я, -Kommen Sie mir, bitte!
Чёрт знает что на меня нашло, что я заговорил на немецком.
Он поднялся из сугроба и пошёл пошатываясь ко мне.
– Что с тобой?- спросил я.
Он махнул рукой.
– Протез сломал, когда прыгал с вертолёта.
Что-то хрупнуло и Франц завалился на бок.
– Ну вот,- сказал он, -теперь уж точно сломался. Надо было его тоже намазать.
– Почему этого нет в твоём личном деле?- я был сердит на него и на себя. Не заметить что человек без ноги!
– А зачем?- серьёзно спросил, он и сел.
Я устало махнул рукой.
– Чего уж теперь... Я сейчас за девочкой, а ты тогда поползай вокруг и свяжи их всех.
– Как?
– Как хочешь.
И я ускакал.
Лейла ждала меня на том же самом месте и кричала:
– Чика, я здесь!
Её надо было срочно лечить. Я не психолог, но есть один способ, как вывести ребёнка из придуманного им мира. Закон само-собой против этого, потому что те кто их придумывал, никогда не были в шкуре ребёнка, или моей обезьяньей. Судебные разбирательства ранят детскую психику больше, чем то что с ними сделали. Сознание того, что отсидев свои 7-8 лет насильник вернётся, может навсегда погрузить неокрепшую душу во тьму шизофрении или паранойи. Кому как. А кто собственно сказал что дети должны быть детьми, инфантильными созданиями умиляющими родственников своими идиотскими вопросами?
Так вот: Если идёт война, то дети должны быстро становиться взрослыми и терять иллюзии насчёт доброго дяди, который примчится на помощь. Это всё стереотипы голливудских фильмов, и я не собирался им следовать.
В живых осталось двенадцать дикарей, остальные были уже мертвы или готовились отойти в мир иной. На двадцатиградусном морозе это довольно быстро.
Манипулятор мог держать нож, которым я выдолбил три ямки в каменистом покрытии дороги, вытащил титановые колья державшие палатку и установил их острыми концами кверху. Подтащил Нигматуллу и его двух нукеров, разрезал им штаны сзади, и вытряхнул их на тропу.
Лейла пряталась за пологом одной из палаток, не в силах смотреть на своих мучителей.
Нигматуллу и двух его людей я посадил на корточки, прямо на расставленные колья, на шее верёвка, не дающая им подняться и на сантиметр.
– Лейла,- позвал я, -Иди сюда!
– Я боюсь.- ответила она, глядя на неподвижно застывших бандитов.
– Я не должен её жалеть!- повторил про себя, подходя к ней и беря её за руку.
Она дрожала как листок на ветру, но пошла зажмурившись, и спотыкаясь на каждом шагу.
– Сегодня ты стала женщиной не по своей воле, Лейла. Один из этих ублюдков сделал тебя такой. Женщина уже не ребёнок, и она должна уметь отомстить. Если этого не случится, ты никогда не станешь достойной своего дедушки Искандера.
Он должен гордиться тобой. Ты хочешь этого?
– Да!- ответила она.
– Ты понимаешь что должно произойти?
– Они должны умереть!
– Они не просто умрут, сначала они позавидуют всем мёртвым.
Я протянул ей свой нож.
– Это Лунный нож, Лейла. Сотни миллионов лет, металл из которого он сделан летел из Дальнего космоса, посланный создателем.
– Аллахом?
– Это самое святое оружие, которое когда-либо касалось рук человека. Ты готова?
Она застыла с ножом в руке около одного из нукеров, потом наклонила голову.
– Да!
– Режь верёвку!
Пройдут годы, и она вспомнит эту сцену, убеждаясь раз за разом в своей и моей правоте. Она будет гордиться этим. Но это потом, когда она совсем выздоровеет, может быть уже сегодня.
Она прикоснулась к верёвке лезвием ножа сначала слабо, а потом с отчаяньем полоснула по ней, отсекая свою прошлую жизнь от той, которая ждала её впереди.
Одновременно я легонько толкнул нукера в лоб, и его нанизало как на шампур. Кусок дерьмового мяса.
– Иди к другому!- сказал я переходя к следующему.
Нигматулла силился что-то сказать, но кусок одеяла торчащий из его рта заглушал звуки. Может быть он раскаивался?
Я посмотрел на Лейлу. Сейчас она выглядела как маленький мститель, и стальные искры мелькали в её глазах.
Мы покончили с ними, теперь они сидели на мёрзлой земле, с широко раскрытыми глазами полными боли и ужаса, и кровь текла из под них на холодные камни тропы контрабандистов. Они будут жить возможно ещё час, пока боль и кровопотеря не сделают своё дело.
Лейла подняла голову и посмотрела, как будто увидела меня впервые.
– Ты не Чика!- сказала она.
– Это правда.- ответил я со вздохом. -Моё имя Жека, а его зовут Франц.
– А почему он без ноги?
Я понял что сработало. Она не видела в нас мужчин-врагов, а это самое главное. Остальное приложится, со временем.
Всех остальных: и живых и мёртвых, я скинул в реку. После того как я бросил пятого, лёд треснул и они провалились в чёрную воду. Остальные исчезали ещё быстрее, пока наконец на тропе не осталось только трое сидящих на штырях фигуры.
Вертолёт показался через несколько минут после того как я закончил уборку. Он шёл опять с юга, подсвечивая лучом посадочного прожектора.
Внезапно раздался характерный звук: "ву-ш-ш", и наш вертолёт исчез ярком свете огненного шара.
– Дождались!- Франц пытался что-то сделать со своим протезом. -Вы уходите, я постараюсь их задержать!
У него ничего не получалось, и вообще он напоминал мне никакого не тевтонского рыцаря, а маленького хоккеиста, отчаявшегося завязать шнурки на коньках.
– До границы всего десять километров, уйдём!- сказал я взваливая его себе на шею. -Держись получше!
У меня оставалось заряда всего на два часа. Только дополнительные 75 килограммов Франца и уж не знаю, 25-35 Лейлы сокращали время работы.
– Дебилы!- ругал я американцев, забывая что только недавно я хвалил их инженерный гений, и искренне восхищался этим марсианским изобретением. -Не могли паршивого счётчика-расходомера поставить!
Эта конструкция хотя и помогала моим усталым мышцам и избитому телу, всё равно не могла заменить простую лошадку.
– А слона, было бы ещё лучше!- думал я, ковыляя на трёх лапах. Хоть Франц и поддерживал Лейлу, с его одной ногой было совсем непросто держаться на мне, вот и приходилось поддерживать манипулятором их обоих.
В горах нельзя бегать. Бесконечные подъёмы и спуски нагружают сердце, плюс недостаток кислорода... Я сильно рисковал. Потом, после получаса пути я загнал адреналин внутрь и захлопнул крышку. Я успокоился. Пошёл размеренным спокойным шагом, стало легче. Мне уже были видны скалы на другом берегу Пянджа, когда завод кончился. Я встал мёртво на трёх точках и сказал: -Приехали! На Марсе должно быть проще.
Им понадобилось пятнадцать минут чтобы освободить меня от шкуры, потом я лежал на снегу и отдыхал, вслушиваясь в крики преследователей и стараясь найти хоть какой выход из этой ситуации.
– Лейла, поможешь Францу. Карабкайтесь на эту горку.- Я показал им. -Франц, у тебя в мешке должны быть гранаты ...
– Две РГ-42 ...
Я достал их из заплечного ранца. Одну отдал Лейле, другую Францу.
– На крайний случай, если кто-нибудь из вас смалодушничает...
Ответом мне было возмущённое пыхтение.
– Я пошёл!
Они не спросили куда, и так было ясно, мне надо идти назад.
Если я не вернусь, Франц и Лейла тоже не выживут. Она его не бросит, это ясно читалось в её чёрных глазах.
Лишившись обезьяньего костюма согревавшего меня всё это время, я остался в довольно тонком свитере и тренировочных штанах узбекского Адидаса.
Мне была нужна одежда. Её можно было взять только у преследователей.
Отбежав достаточно далеко от места где мы расстались, я полез в гору, чтобы посмотреть на тех кто за нами гнался. Их было четверо. Три гружёные лошади шли в поводу, осторожно ступая копытами на ночную тропу. Трое шли быстрым шагом вслед за нами, лошади двигались в двустах метрах позади, с погонщиком державшим повод. Я пропустил их мимо и заскользил вниз. Достигнув тропы я быстро догнал лошадей, которые зафыркали, почуяв что-то неладное. Погонщик обернулся вовремя чтобы почувствовать нож на своих глазах. Я приложил палец к губам, снял с него шапку, повернул лицом вперёд и ударил по голове.
– Шубу тоже снимай!- сказал я бесчувственному телу. Контрабандисты. Чертовски не вовремя. Обрезал ремни державшие тюки, аккуратно свалил их на снег, сел на переднюю лошадь и стал погонять, быстро приближаясь к тройке преследователей.
Я подъехал к ним почти вплотную. Задний обернулся и что-то закричал, может быть он понял, что я не тот, за кого себя выдаю. Огонь из автомата по цели с расстояния в четыре-пять метров, и скорострельности 400 выстрелов в минуту на практически открытом пространстве, не даёт ни одного шанса на спасение. Они это знали, война с Советской армией пошла им на пользу, хотя бы в этом. Поэтому они застыли как памятники, подняв руки кверху.
– Бросить оружие и лечь на землю!- негромко произнёс я.
Если уж человек не стал стрелять им в спины, то глупо не сделать то что он просит.
Молча, они улеглись на землю, отбросив оружие на склон горы.
Надавив коленом на шею одному, и держа под прицелом остальных, я быстро обшарил его. Потом остальных. Изъял только три ножа - небогато, но я и тем был доволен.
– Идите назад!
Они поднялись и пошли, держа руки за головами. Погонщик ещё не пришёл в себя, и кругом валялись тюки, обрывки верёвок и ремней.
Я выбрал одного пошустрей.
– Вяжи их! Только руки!
Лейла съехала с горки крича: -Чика-Жека вернулся!- Сжимая гранату, от которой шарахнулись контрабандисты. Я аккуратно забрал её из маленьких ладошек.
Заметив как она смотрит на чужаков, успокоил:
– Это другие, не такие плохие...
Отвёл на десяток шагов в сторону, дал автомат в руки.
– Если побегут, стреляй!
Пока я ходил за Францем, Лейла начала разговаривать с пленными. Они отвечали ей в разнобой, гортанными голосами.
Когда мы вернулись, они все уже стояли на коленях, дожидаясь очереди поцеловать край шубки Лейлы. Их командир, высокий бородатый старик, и видимо самый недоверчивый, спросил у меня: Правда ли Лейла - внучка Великого Сардара?
Я пожал плечами, имя Сардар мне ничего не говорило.
– Имя её дедушки Искандер.
– Сардар Искандер! Великий человек! Ты видел его?
– Да.
– Позволь мне спросить тебя, уважаемый, ты русский?
– Да.
– Как же так?- он был растерян, -Ты русский, встречал и говорил с Великим?
– Он сказал, что у друзей нет национальности.
Пленный помолчал обдумывая мои слова.
– Можно ещё один вопрос, друг Великого?
– Говори!
– Почему ты не убил нас?
– Если несчастье постучится в двери вашего дома, то не я буду тому причиной.
– Что ты собираешься делать с нами?
– Вы поможете нам перейти границу, потом можете идти куда хотите. Я не думаю, что кто-нибудь тронет ваши тюки.
Он кивнул головой, соглашаясь.
– Мы думали что это американцы выследили нас, потом мы увидели трёх мусульман на тропе ...
– Это не мусульмане, это дети свиньи и шакала.
– Ты знаешь лучше, друг Великого!
Я кивнул. Стечение обстоятельств.
– Лейла,- позвал, -Я хочу чтобы ты перерезала верёвки на их руках.
Она взяла у меня один из ножей, отобранных у контробандистов, покачала в руках, потом бросила его на землю. Подошла ко мне и вынула из-за пояса мой нож.
Повернулась к первому, тот потупил глаза.
– Смотри на меня!- сказала она, он посмотрел и содрогнулся. -Читай клятву из Корана! Вы тоже!- обратилась она к другим.
Глядя на неё как загипнотизированные, они забормотали.
– Бисмиллахи Рахмани Рахим ... И солнцем и его сиянием ...
– Как закончить клятву, госпожа?
Она подняла нож к его губам.
– Целуй сталь Аллаха и силу заключённую в ней. Никто не отвратит удара, если клятва будет нарушена...
Я своим ушам не верил.
Она повернулась ко мне.
– Чика-Жека, помоги Францу сесть на лошадь.- Лейла показала на него, сидящего в стороне со своей винтовкой. Её глаза приобрели другое выражение. -Я поеду с ним.- добавила тихо.
Она поддерживала его до самого Пянджа, где наши бывшие пленники на руках перенесли Лейлу и Франца через ледяную воду на территорию Таджикистана.
Мы были почти дома, тропа вела к бывшей заставе Московского отряда. Вот по ней мы и шли, пока из-за камня не послышался голос:
– Кто такой незнакомый, стреляй буду!
– Научная экспедиция!- закричал я, -С нами раненый и девочка-ребёнок!
Лейла двинула меня в бок за такие слова, но глаза её смеялись.
– Какой-такой экспедися? Русский экспедися? Ничего не знай, твоя назад ходи!
– Ага, а то снег башка попадёт, совсем мёртвый будешь!- добавил я фразу из фильма.
Лейла выжидательно посмотрела на меня, я пожал плечами и улыбнулся.
– Ты можешь сражаться с целым светом и победить, переплывать океаны и покорять вершины, чтобы однажды на дороге, наткнуться вот на такое чучело.
– Я поняла.-ответила Лейла.
– Эй, погранец!- раздался голос Франца.
Тот выглянул из-за камня.
– Чиво тибе?
Раздался выстрел и шапка сорванная пулей с его головы, поскакала по тропе.
Франц нажимал спуск ещё три раза, и каждый раз шапка как живая подпрыгивала и отлетала дальше.
– Вай, зачем мой шапка испортил? Командир приходить, ругаться станет!
Франц не обращая внимания на его стоны, тронул лошадь. Лейла пошла рядом с ним, держась за его здоровую ногу. А я поплёлся сзади.
Нам было видно, как сверху бежит тревожная группа. Первым был высокий человек со светлыми волосами. Я сел на камень, вытащил измочаленную пачку сигарет и закурил, как всегда делаю в конце трудной работы.
Игорь только на секунду задержался около Франца с Лейлой спросить.
– Вы как, до заставы дотянете?
Лейла что-то ему ответила, я не слышал что. В ушах у меня уже гудел шторм и трещали паруса. Ко мне Игорь подходил медленно, волоча ненужный автомат за ремень, он звякал на камнях, пока державшая его рука не разжалась.
Я встал навстречу и протянул руки. Друг обнял меня, зарывшись лицом позади моего грязного уха.
– Сволочь ты, Жека!
– Мне было очень тяжело.- ответил ему на невысказанный вопрос, -Собирайся, поедешь со мной.
– А как же приказ?
– Ты можешь мне не верить, но приказы теперь буду отдавать я.
– Авторизация?
Я достал карточку, у которой на обороте было написано:
"Запрещается использование в личных целях."
– Понял?
Его глаза заиграли искорками как и раньше.
– Я ждал тебя каждый день.- сказал он, потом добавил без перехода: -Иванов здесь в Душанбе, с неофициальным визитом.
– Телефон у тебя есть?
– Ты не знаешь, как нас снабжают друзья из Пакистана.- ответил он, вынимая из кармана шинели спутниковый телефон.
Я набрал номер.
– Искандер? Можешь начинать. Жду в Душанбе, как договаривались. Буду рад. Лейла в порядке. Конечно даю.
Лейла взяла трубку.
– Дедушка! Здравствуй, ты видел маму? Со мной всё в порядке, не волнуйся.- она молчала некоторое время, слушая Сардара. -Я не повторяю двух раз!- Лейла повернулась, отдала телефон мне.
– Жека,- услышал я голос полный удивления, -Что ты сделал с моей маленькой внучкой?
– Она выросла, Сардар. Ты можешь гордиться ею. До встречи...
Я отключился.
– Игорь, посадить машины есть место?
Он кивнул.
Я опять набрал номер. Сказал коротко:
– Три вертолёта, основной и два прикрытия. Даю пеленг.- и нажал красную кнопку маяка. -Теперь пошли, познакомлю с моими. У нас есть пол-часа.
Три вертолёта Хорогского авиаотряда зашли на посадку, когда мы заканчивали наш завтрак в домике начальника заставы. Русские экипажи, мужики за деньги работают и не удивляются ничему. Поэтому их старший выслушал молча то, что ему говорил оборванец с громадным тесаком у пояса.
– Вопрос, командир.- он поднял палец. -Доставить вас в Куляб без проблем, только лететь придётся по прямой, над Афганом. Там шалят иногда.
– Шалунов уничтожать. Сразу. Не подвергая наши драгоценные жизни опасности.
– А если это американцы?
– Твоё имя Виктор?
– Да, но...
– Угадай Виктор, с трёх раз. Тебе зачем две машины огневой поддержки?
Он выдохнул и улыбнулся.
Виктор как в воду смотрел. Бывает же такой язык у человека. Накаркал называется. На середине пути над Афганским языком в наш радиообмен вмешалась английская речь. Виктор включил внешние динамики.
– Attention! Russian choppers!
(Внимание, русские вертолёты!)
Here`s major John Lucas, Marine Corps.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ