Все как обычно

Глава 6

Приезд мэтра Вогиса в город вызвал огромный всплеск интереса, всколыхнув это болото до основания. Такой персонаж, на таком элегантном средстве передвижения, с багажом, при слуге-ученике, и приехал из столицы по старой государевой дороге. Герой-путешественник. Сколько интриг, сколько предположений, вся городская знать притихла в предвкушении. Естественно, для проживания выбрали самую шикарную гостиницу с рестораном и прочими сервисными услугами. За одну золотую марку в сутки, можем себе позволить, был предоставлен номер люкс на три комнаты и санузлом. Меня устраивала роль серого кардинала и руководящего слуги, так что огромную спальню с кроватью на четверых и кисейным балдахином над ней, я уступил Вогису. Вторая спальня была скромнее, но кровать есть, тумбочка, шкаф в нише за занавеской, что еще надо. Окна укреплены, решетки имеются, прочная дверь на засове что в номере, что в спальне. Санузел с унитазом и ванной, горячая вода имеется, белье застелено, чистое и глаженое, полотенца в ванной висят. Общий зал превратим в кабинет, вещи расставлены. Пора прогуляться по городу. Знакомство такому персонажу как Вогис надо начинать правильно, мы узнали путь к мэрии, благо в центре все рядом, и пошли знакомиться с руководством города.

Мэр Гиркен являлся выразителем воли городского совета. Двенадцать важных людей города из числа купцов, предпринимателей, глав мануфактур и городских гильдий не утруждали себя непосредственными хлопотами. Они собирались вместе исключительно по важным вопросам с плавным переходом в застолье, а это кабак в гостинице, где мы расположились. Еще будем их лицезреть не раз. Все остальные мелкие и иные хлопоты возложены на Гиркена. А где обязанности, там и права, так что мы зашли правильно. Беседа с мэром была доброжелательной, мы удовлетворяли его интерес часа три. Любой вопрос о жизни города им начинал озвучиваться, но потом опять все смещалось в сторону нашего прибытия. Метр Вогис, выдающийся ученый, приехал в город Дорн как представитель ученого сообщества столицы. Его интерес обширен, его позиция дружелюбная, его задача, выдать подробный доклад научному сообществу о жизни людей на северо-востоке государства, естественно положительный. Научное сообщество, в свою очередь, будет сигнализировать нашему государю о тех бедах и проблемах, которые имеет город. Но все по порядку, мэтр Вогис имеет желание пригласить всех влиятельных людей города на симпозиум в местный ресторан гостиницы «Три кита», где он в настоящее время проживает. Количество мест ограничено. Там, под легкие напитки и закуску, он расскажет новости, покажет диковины и может даже подарит или продаст сувениры из далеких странствий. Мэтр будет рад, если мэр Гиркен организует приглашения для нужных людей, за незначительную сумму билета в 5 талеров, и оставит себе 10 % приглашений в виде подарка и распространит их на личное рассмотрение. Вместимость зала в ресторации была на 60 человек. Я заранее оговорил данное мероприятие с хозяином гостиницы. Основы маркетинга ему знакомы, он четко уловил источники своей прибыли. Реклама от проживания уважаемого ученого, который весь вечер проводит в кабаке, это дополнительные посетители, а нам скидочку или бесплатные дни проживания бонусом. Лекция профессора в наполненном зале, если ресторатор обеспечивает легкими напитками и закусью, то потом догоняться важные люди будут за свой счет. Ну и 5 % с проданных билетов тоже ему. В общем, договорились.

Я носился по городу, мне все было интересно, у меня зрел план светлого будущего для одного человека. Это я про себя. Опыт общества подсказывает, что любая социальная система, замкнутая на одного человека, рушится в одночасье после кончины этого человека. Империя – не для меня. Мне надо как у русских интеллигентов, чтобы были права и не было ответственности. Наднациональная корпорация? Ну, это еврейский вопрос, не потяну. Там все завязано на агрессивной религии, все их за это гоняют по всему свету. Наднациональная корпорация в средневековье, это тамплиеры. Кончилось у них плохо, часть погибла, остальные ушли в подполье, потеряв практически все. А может не теряли? Может правильно замаскировались и сейчас они тоже есть? Тогда все нормально. Если правильно все организовать, то нужен орден, скорее всего религиозный. Народ по вере объединяется значительно легче. Стать серым кардиналом, ничего не выпускать из рук. Поставить вождя, главного священника, босса, власть – это хлопоты. Нужно организовать самодостаточную систему, поддерживающую саму себя.

Все это я додумывал уже по дороге в город. И назначил пророком нового религиозного течения мэтра Вогиса. Может эту падлу потом тоже к чему-то прибьют, нам, молодым верующим, мучеников не хватает.

Короче, я бегал по городу, мне нужны были диссиденты, ренегаты и прочие, недовольные городом и их властями. За пару дней ноги стерлись по ягодицы. По остаткам ног бегали блохи из всех трущобных харчевен и трактиров. Новости можно узнавать по-разному, никто не замечает слуг, они же как мебель в доме. А сколько интересного о хозяевах они знают. А какое состояние можно сколотить, выслушав от них новости про личную и бытовую жизнь босса. Маслоу поздно озвучил свою пирамиду потребностей, а вот по ней и надо работать. Одной финансовой заинтересованности мало, нужна команда единомышленников, сплоченных идеей. И чтобы деньги там были не главными, главное – принадлежность к чему-то основополагающему. Единомышленники появлялись там, где я не ждал, или эти люди еще не знали, что станут моими единомышленниками. Но под эти начала нужны были деньги.

Мэтр Вогис купался в славе, сколько человеку надо для счастья. Славы он был лишен с детства, а организму с завышенной самооценкой слава и почитание просто таки необходимы, или хотя бы известность. Я же его распиарил по самое не хочу. Весь город гудел, перетирая Вогиса во всех подробностях.

Вечер долго не начинался, мэтр нервно выглядывал из-за кулис, я ему запрещал показываться на люди, пока в зале не нарастет напряжение. Зал нервничал и накалял обстановку, продать билеты с нумерованными местами в этом обществе невозможно. Рассаживал гостей сам хозяин заведения, он со всех моих начинаний в доле. Мне не понять их табели о рангах, а неправильно указанное кресло может послужить оскорблением. Со всеми последствиями в перспективе.

Полутемный зал ресторана, основное освещение к трибуне. Тезисы выступления написаны, мною одобрены, оратором приняты к выполнению. Все.

Мэтр зайчиком выскакивает к трибуне и здоровается с публикой. В зале одобрительный гул. Команда поддержки расставлена по рабочим местам.

— Мое почтение, уважаемые господа этого славного города. Позвольте передать привет и наилучшие пожелания от руководства Итонского университета и научного общества столицы. Я прибыл к вам с одной целью – узнать о вас больше и донести ваши беды и чаяния научному обществу столицы и лично государю. Ознакомиться с вашим прелестным краем, его природой и достопримечательностями.

Перед прибытием к вам, я находился в научной поездке по материку Алами. Много опасностей и экстремальных моментов случилось в этой экспедиции. Но мы с честью выполнили поставленные цели и вернулись с успехом. Конечно, не про все, но самые захватывающие моменты моего путешествия я хочу вам рассказать.

Итак, континент Алами сейчас практически не заселен, людей осталось мало, болезни и войны унесли девять человек из десяти. И вот, на этом пустынном материке, практически в каждом, посещаемом нами месте, мы нашли древние города и поселения.

Тут мэтр вошел во вкус и гнал монолог практически не останавливаясь. Неожиданно так складно рассказать про то, где ни разу не был. Но опыт не пропьешь, все читанное на эту тему, он изложил, как будто сам все видел.

— Мы провели поверхностные раскопки древностей и составили карту. Вот перед вами большая карта материка, — ассистенты, назначенные из трактирных служек, вносят стойку с перерисованной на простыню из планшета картой материка Алами. Я старался изо всех сил, весь комплект фломастеров из экспериментального набора №1 истерся полностью. Карта пестрела всеми цветами радуги, сам не ожидал, что так красиво получится.

— В перерыве, вы можете подойти и рассмотреть карту во всех подробностях. Кстати, она продается. Для лиц, заинтересованных путешествием в эти места, мы после антракта проведем маленький аукцион.

Манера изложения, новизна подачи материала, неформальная обстановка, совмещение развлечения и бизнеса, ввели большую часть зала в транс предвкушений. Помимо карты, были предложены: пара женских косметических наборов, мужская парфюмерия, мой мыльно-рыльный набор с мылом, зубной пастой и кремами-депиляторами. Из сумок вынулись все лишние вещи и белье. Осталось только оружие.

— Вы посмотрите какие письменные приборы есть у древних, — показывал мэтр мой пакет с канцелярией – как приятно вести записи денежных дел на такой бумаге и такими пишущими приборами. Ну да, пять коробок с карандашами, чернильные авторучки и пишущие перья типа «редис» из металла и пластмассы, собственноручно воткнутые в красиво выструганные деревянные палочки. Но самое интересное – это шанцевый инструмент.

— Все эти находки мы раскопали этим восхитительным инструментом, — вещал Вогис, показывая кирки, штыковые и совковые лопаты различной степени износа. Да какого там износа! Мне в мастерской крейсера их изваяли из кремниевой керамики. Из нее броню делают. Ножик мелкий пришлось отдать на продажу. Так, по мелочи, набралось много всего.

— А это еда пришельцев, — тряся пайками перед публикой, вошел в раж мэтр. — Мы ее пробовали сами – божественно. У тех, кто ел эту еду, улучшалось здоровье, повышалась потенция, выросли волосы на лысине, некоторые стали выше ростом. Сейчас вам всем поднесут по маленькой порции для пробы. Я бесконечно рад донести до вас наши находки, наши истории и приключения.

По залу ресторана бегали дополнительно нанятые смазливые официантки в белых, накрахмаленных фартучках. Никакой эротики. В зале чинно сидели солидные мужчины и не менее дородные их жены. По столам разносились фирменные напитки и мелкие порции армейского пайка в маленьких блюдцах. Люди любят халяву, но люди любят выпендриваться перед другими, в том числе и перед собственными женами. Мы это учли.

— Обращаю ваше внимание, — это толкнул речь хозяин заведения. — Я понимаю, что не все готовы участвовать в торгах, не все взяли с собой достаточные суммы денег. Чтобы не испортить праздник огорчениями, я могу купить векселя со сроками погашения через два месяца на основе тендера.

Тендер, это я ему подсказал. Кто согласен продать свой вексель за меньшую от номинала сумму, тот получает наличные деньги.

— Уважаемый нотариус Бреус, — продолжал ресторатор, — тут же заверит ваши бумаги, за какие-то полталера.

Тут все обратили внимание на нотариуса, специально до сих пор сидящего в тени. Красивым жестом, хозяин гостиницы «Три кита» выставил на барную стойку поднос со сложенными столбиками монетами разного достоинства. Наших денег там тоже было – это раз. Монеты чистились зубным порошком весь прошлый вечер и все утро – это два. Подбиралась правильная подсветка барной стойки – это три. Итог превзошел себя – на подносе сверкала в лучах светильника масса денег. Тендер с одной стороны, аукцион с другой стороны и насос начал качать деньги в обе стороны.

Все осматривалось, все щупалось, все оценивалось. Оценивался товар, оценивалось выражение лица и поведение конкурентов. Народ в городе азартный, это тоже учитывалось.

Большую простыню с картой «клондайка» Алами, выставленной за 100 золотых марок, выкупил городской совет за 1270 марок чеком города. Парфюмерия, в том числе и мужская ушла «на ура» по сотне марок за предмет. Тут постаралась женская половина. Мужья только морщились, но лицом в грязь на публике роняться не хотели. Комбез забрал кто-то военный за 2000 марок и два десятка кристаллов. Это случилось после того, как я разрешил желающим потыкать комбез ножиком. Торг был жуткий, но старый комбинезон был один. Трусы и майки армейского образца ушли с торга в компенсацию огорченным, тем, кто не смог себе позволить дорогой лот. Канцелярские товары на аукцион выводили поштучно. Меньше десятки марок за лот не давали. Ушли кирки и лопаты. Тоже задорого. Торг затянулся, на этой ноте пришлось еще оделить людей халявой. В ход опять пошли напитки и паек, обиженных нам не надо. Я считал прибыль, а Вогиса ждала еще одна ноша.

— Я хочу взять на себя смелость предложить уважаемым людям города еще одну историю. В одном из мест Алами мы обнаружили древний храм забытого бога. Вернее, не бога, а богини. Прекраснейшей богини, которую я когда-то видел. Я провел в храме много дней, пытаясь познать его предназначение, пытаясь понять, что несло это божество людям. Уснув на камнях храма от усталости попыток познания, я увидел во сне богиню, она обратилась ко мне со словами любви и ласки. Это забытая людьми в алчности и наживе богиня судьбы и удачи. Зовут ее Макошь, матерь божья. Таким именем ее называли древние народы. Но потом, в погоне за златом, люди принялись почитать золотого тельца, забывая тех, кто управляет их судьбой. Я принял богиню сердцем, и у меня началась полоса удачи. Разве не удача привела меня к вам? Я хочу построить ее храм в вашем городе, и при этом храме организовать приют для тех, кто был лишен удачи, но еще есть время вернуть себе свою судьбу, почитая богиню. Часть денег с аукциона обязательно пойдут на эту благотворительность. Но если у кого есть желание помочь мне в этом деле, не стесняйтесь. Это благой поступок для каждого. И может быть богиня даст вам за это толику удачи.

Деньги, несколько неохотно посыпались на носимый по залу поднос. Немного, но есть.

Шкатулка с векселями, кошели с монетами считали всю ночь. Под утро, с опухшими глазами, вывели итоговую сумму. Впечатляло. Общий итог – 13340 марок. Из них 11440 нотариально заверенными векселями и 1900 наличкой монетами разного достоинства. Мешок с камнями мы за деньги не имели, не было времени, мэтр обещал оценить кристаллы сам. Такую сумму денег город унести не дал бы. Их следовало тратить здесь.

Вот чего не хватало Вогису, он купался во внимании, его приглашали на все рауты и утренники, его приглашали крестным на тезоименитство, кого он только не посещал. Я ему не рекомендовал настырно проповедовать, но акцентировать внимание на почитании своего божества, особенно среди женской половины города, сам бог, вернее, сама богиня велела.

Следующий мой ход был в наборе маленького войска. Буду делать кадрированную армию. Надо набрать перспективных подчиненных. Вчера и позавчера это было бессмысленно, сейчас это реально и актуально. Вчера не было денег.

В городе народ расселяется по гильдиям. Есть также район проживания бывших военных и место их концентрации, трактир «Наемник». Неожиданно тихое и чинное заведение, никто не безобразничает, никто себя вызывающе не ведет, случайных людей там минимум. Выпивают, конечно, ведут беседы, делятся воспоминаниями, клуб по интересам. Меня приняли с настороженностью, но поскольку я вел себя корректно, пристального внимания ко мне не было. Сижу в трактире не один вечер, здесь хорошо отдыхать. Неоднократно обращал свой взгляд на уже немолодого, но подтянутого и физически крепкого отставного военного, видимо был когда-то в больших чинах. Кувшин с вином для знакомства, беседы ни о чем, общаться приятно. В человеке чувствуется обстоятельность, можно сказать, правильность. Если сравнивать с гвардейским особистом Денером, так небо и земля. Сразу захотелось иметь такого человека в команде.

Со временем разговорились, ушла взаимная настороженность, рассказали друг другу истории. Моя история – веселее, его – более захватывающая. Тоже из столицы, был командиром отдельной роты егерей. Это тебе и спецназ, это тебе и диверсанты, элита элит. Разговаривая с доном Петерсом, начисто рвешь шаблон о представлении типичного военного. Эрудированный, грамотный, основательный, он совсем был не похож на заносчивого и грубого рубаку с бицепсами. Шрамы, конечно были, юношеские дуэльные и последние увечья – следы подлости и насилия. Обезображенные кисти рук дон Петерс демонстрировал неохотно. Предательство, пленение вне боя, рабство на северных островах. Для устрашения остальных, его распяли на мачте, прибив кисти рук к поперечине, так и висел весь путь до продажи новым хозяевам. Выжил, оклемался, кое-как разработал руки, собрал своих оставшихся рядом подчиненных, вырезал охрану и сбежал на утлой лодочке в период темного сезона. Судьба. Из 18 человек до берегов Борна добралось шесть. Городские власти все же сошлись в милости и назначили им небольшую пенсию. Вот так, перспективный капитан спецназа оказался за бортом этой жизни. И главное еще то, что капитан Петерс продолжает оставаться командиром для этих шести солдат, иногда подкармливать, иногда лечить, но всегда заботиться. Вот сейчас у него голова болит о двоих из них. Конечно нетрезвые, но никто и не спорит, два его человека задрались со стражей. А не надо провоцировать контингент, заточенный на убийство. Двух стражников похоронили, два тяжелых в больнице, остальные массой задавили. Местная тюрьма – не мед, дальше только смертная казнь. Но с этим пока повезло, судья болен, заболел чем-то ветреным от местной куртизанки и деловую активность не проявляет.

— Дон Петерс, у меня есть предложение о сотрудничестве. Новая жизнь, так сказать, с чистого листа.

— Рассматриваются все предложения, но хотелось бы быть нанятым всей моей командой. Мне бы решить с ситуацией предстоящей казни моих людей. Если есть возможность помочь, то и служба вам будет не за страх, а за совесть.

Я предложил ему довериться мне на слово. Идеи освобождения его подопечных есть, но любая домашняя заготовка должна иметь перчинку в виде экспромта. Иначе все поломается, а особенно ломаются планы, когда про них рассказываешь.

Позднее утро, это начало работы мэра Гиркена. Меня приняли без проволочек. Еще бы, 6 билетов на концерт дали мэру дополнительные связи в обществе, а продажа тайком перерисованной карты Алами сделала достаток еще комфортнее. Пенсий-то здесь не придумали, вот слуга народа и подпрыгивает насчет где бы урвать, как блоха на сковородке.

Меня он встретил с большой добротой на лице и искренним участием. Родня прямо, это потому, что от меня пахнет деньгами.

— Что у вас на сегодня? Я прямо жду ваших идей, они так финансово обоснованы.

— Ну, сегодня по мелочи, дон Гиркен. Вы же знаете, что дон Вогис, или уже можно сказать, преподобный Вогис, душой отдыхает, когда рассказывает о богине. Нет, он ни в коей мере не нарушает законы и правила, он не третирует и не хулит ни одну из религий, особенно почитателей бога Януса. Но все равно, согласитесь, это неловко, жить в гостинице, молиться на дому, носить дары в убогую комнатенку, вроде как ты их присвоил. Дары должны быть в храме. Вот, первый вопрос – где в городе можно купить хороший дом, недорого и быстро. Мы теряем в гостинице по золотому в день. Я думаю, что месяц сэкономленных золотых марок, может послужить хорошим вам подарком.

— Если это будет подарок за два месяца, то мы можем прямо сейчас поехать на смотрины особняка купца Абу Сина. Его судьба обошла стороной, он в одночасье потерял свой корабль и сына, затем товар на другом своем корабле. Товар был взят в долг под вексель. Вексель сейчас предъявлен к оплате, через неделю суд, и купец лишится имущества и свободы, сам или вместе с детьми.

— Едем немедленно, только решим еще два вопроса. В свете того, что преподобный Вогис решил строить приют для лишенцев, хотелось бы выкупить небольшой клочок земли в окрестностях города.

По звонку колокольчика в руках у мэра, в кабинет влетел дежурный служка на такой случай, получил команду, и уже через 15 минут на столе у мэра лежала карта окрестностей. Стыдливо замаранные прежние надписи говорили о том, что город по отношению к домену чувствует неловкость, но она быстро проходит. По карте граница города с доменом выглядела по краю гор и болота, затем линия продлевалась, оставляя за собой королевский тракт и береговую черту. Неплохо так.

— Дон Гиркен, мне бы вот тот участочек земли, возле гор. Кстати, а сколько стоят горы? Преподобный Вогис любит взбираться повыше к светилу и там молиться. Я думаю, надо уважить светлейшего.

Пятно, показанное на карте, выглядело основательным. А желание купить горы по границу с доменом ввело мэра в ступор. Земля в том месте была ни о чем, там не было воды, но там была отличная природная гавань, и предположительно в ту сторону копал тоннель дроид.

За землю не торговались. Минимальная цена на такие участки шла по 20 талеров за акр. По их меркам, это полгектара. Узкую полосу побережья длиной в три километра и шириной в два километра посчитали за 1200 акров с уплатой в казначейство города денег в сумме 2400 марок. Горы, за полученный гонорар в 50 марок, мэр хотел подарить бонусом. Но в перспективе возможного опротестования договора мы решили, что купить длину гор до болота на ширину полоски в 10 метров все-таки по закону правильнее. За 134 акра, который мы посчитали по 10 талеров за акр, я выложил еще 1340 талеров. Договор купли-продажи оформлен на дона Слава с передачей земли в бесплатное пользование преподобному Вогису для строительства приюта. И тут мне внезапно всплыла картинка сирот дома престарелых из моей новой настольной книги, учебника начинающих махинаторов под редакцией Ильфа и Петрова. Воспоминание подняло настроение на большую высоту и потраченные две с половиной тысячи марок векселями меня сильно не огорчили. Мешок со ста десятью марками мэр схоронил в тайниках кабинета со скоростью звука.

— И последний вопрос, но не самый простой.

Это я реализовывал свое обещание дону Петерсу.

— Вы же слышали слова мэтра Вогиса о пути исправления под покровительством Макоши. Человеку только надо стать под тень богини и выбрать себе судьбу. А у вас, дон Гиркен, есть балласт, бременем лежащий на скромном бюджете города. Я говорю об обитателях городской тюрьмы. За скромную денежную сумму городу и некоторый бонус лично вам, мы могли бы избавить город от воров и жуликов и направить их на путь истинный, очищая их трудом в пещерах и тоннелях горы от скверны и порчи.

Люблю понятливых людей. Этот вопрос мы отложили на следующий день. Сегодня, да прямо сейчас, мы едем смотреть дом.

Особняк купца Абу Сина органично совместил в себе жилую зону с торговыми площадками. Строился комплекс долго, постепенно охватывая освободившиеся вокруг территории. Купец докупал склады и здания, ломал или перестраивал. Теперь этот славный уголок достатка, удачно находящийся одновременно в портовой и жилой зоне города, должны поломать судебные приставы и распродать это все по кусочкам. Дело политическое, в этом разграблении в прошлом успешного купца, интерес был у многих. Но судебного решения и торгов еще не было. Самое время пристроиться на приобретение добротных вещей без очереди. Самоходный экипаж мэра управлялся специально приставленным водителем, не по чину мэру рулить этой таратайкой самому. По городу ездили одинокие мобили кустарного производства. Да кто бы их делал серийно, кстати, это идея. Серийного производства самодвижущихся средств не было. Цена такого агрегата была запредельная. Чаще всего, дорнцы или дорнчане, передвигались на двухколесных повозках, запряженными одной двуногой движущей силой. Рикша, хоть и имел другое название, выполнял ту же китайскую работу, меняя силу своего организма на мелкую денежку. Слава богу хоть до паланкинов с четырьмя мускулистыми рабами не додумались.

Дом встретил нас угрюмо, он уже чувствовал смену владельца. Хмурые слуги безропотно открыли ворота и мобиль мэра Гиркена вкатился в широкий двор с фонтаном. Особняк выглядел. Типичный проект на планете жилых зданий в окружении технических и служебных помещений. Ворота во двор имели по сторонам две монолитные двухэтажные постройки из камня, прокрытые той же серой толстой мелкой черепицей. Это торговый дом купца, в смысле – офис и склады. Во дворе стояло более элегантное здание, удачно лишенное казенщины. Конечно, это не воздушные дворцы итальянского зодчества, не та планета, и не тот климат. Но выглядел дом веселее тех проектов, на которые я натыкался по городу. На высоком каменном крыльце нас уже ждал почти бывший хозяин дома.

— Мир вам, достопочтимый купец Абу Син, — объявил Гиркен.

Купца от этих слов сморщило как от лимона.

— Мир и вам, достопочтимый мэр Гиркен.

Отдав дань показной вежливости, будущие захватчики вошли внутрь дома. Для беседы разместились в кабинете купца. Ухоженный, сделанный под вкусы хозяина, кабинет говорил о многом. Об уме, о хозяйственности, об успешности в ведении дел. Дом мне понравился, но решать вопросы о покупке надо было без Гиркена. Спасибо ему, что он меня представил хозяину дома. Остальное я сам. Переговорив с купцом о новой встрече, мы покинули жилище этого славного, но убитого горем человека.

Утром у меня была запланирована встреча с Петерсом. Я его нанимал лично для себя, пока в качестве охранника. Опережая возможные протесты бывшего командира егерской роты, руководителя, бойца и диверсанта, объяснил ему, что так меня учили. Притрется, уяснит мои требования, и эта должность будет не последняя. В деньгах, на первое время, определись в стандартном жаловании – 15 талеров в месяц с моим содержанием. С момента заключения договора и заверением у писарей городской мэрии, все равно туда идем, у меня за плечами появился молчаливый охранник, он же начальник службы разведки. Да пока он один во всех лицах.

Договор об аренде у города заключенных тюрьмы на строительные работы приюта убогих был уже оформлен, осталось вписать количество арестантов. По этому договору, преподобный Вогис брал на трудовое исправление арестантов. С выплатой городу трех талеров в месяц за каждого, с их содержанием и кормежкой. Отдельно прописан травматизм, в том числе, со смертельным исходом. Мэтр не нес ответственность за смерть и увечья, полученные работниками по неосторожности. Такой пункт давал мне широкое поле деятельности по извлечению из тюрьмы нужных мне людей.

Мне написали записку для начальника тюрьмы, мне дали для важности двух здоровенных охранников из мэрии, меня сопровождал помощник мэра. Я шел в тюрьму, преисполненный важности, я был первым тюремным ревизором за все время существования этой тюрьмы в городе. Но при этом, я понимал, что городская тюрьма, это тоже чья-то кормушка. И платить мне еще придется не один раз.

Начальник тюрьмы, уважаемый дон Дион, пузо которого, ровно как и красная опухшая рожа, так и норовили обозвать его Дионисом, или еще проще – Бахусом, все-таки нашелся. Не то чтобы совсем с перегаром, но плохо выспавшийся организм отнесся к нам не столько грубо, сколько безразлично. Но у нас с собой было. Я же не дурак, не узнать подробности о человеке, с которым буду встречаться. Начальник тюрьмы любит выпить, погулять, стеснен в средствах, охотно откликается на деловые предложения, любит злоупотреблять своим служебным положением. Но кто у нас без греха?

Несмотря на то, что глазки торчат в глубине черепа типичной свиньи, там живет разум и развитые хватательные рефлексы. Две корзины, заботливо упакованные в ресторане и укрытые белоснежными салфетками, Петерс внес в кабинет начальника следом за мной.

— Приятного дня, уважаемый дон Дион. Мы пришли нежданно и незванно, но нас может извинить только накрытый стол, — Петерс в это время методично и по-хозяйски стаскивал со стола документы и старые остатки трапезы, накрывая его салфетками и расставляя кувшины и тарелки на импровизированной поляне. Хозяин кабинета застыл в мыслительном процессе.

— А это вот, помощник мэра Гиркена с бумагами из мэрии, — двух лбов из охраны мэрии мы оставили за дверями.

— Тут вот какое дело, дон Дион. Преподобный Вогис, в своем служении, хочет заняться благотворительностью. Ему не терпится наставить на путь исправления ваших арестантов. Хотелось бы, чтобы и вы приняли участие в его начинаниях, естественно, небезвозмездно.

Лицо хозяина этого вертепа разгладилось в умиротворении. Этому способствовала моя речь и вовремя налитые Петерсом стаканы. Петерс уже осознал, что роль слуги и лакея в большой игре не всегда второстепенна. Не важно на какой ты роли, важно то, какими ты рычагами для управления ситуацией владеешь. После насыщения дарами ресторана, красивый сервис, белые скатерти, хозяин этой богадельни так еще ни разу и не едал. Хорошее вино и складные речи про его будущее благосостояние, привели мыслительный процесс в порядок.

— Как видится процесс приобщения к почитанию богини Макоши в стенах моего заведения?

— Ну, преподобный в моем лице, хотел бы помочь самому начальнику в несении тяжелой ноши и ознаменовать милость богини в виде приведения в порядок тюремных камер. Финансово не обременительно: сменить гнилую солому, переодеть в новое тряпье, принести еды и воды. Пусть заключенные осознают, что их быт и дальнейшая жизнь могут измениться к лучшему. Пока будет проходить это мероприятие, я познакомлюсь с контингентом и смогу выбрать для себя кандидатов для работы в каменоломнях. Мы их переведем отдельно, помещения же у вас есть? Потом посчитаем, попросим помощи у вас с охраной, бойцов простимулируем материально, выведем узников из города, оборудуем охраняемый лагерь, дадим в руки кирки и лопаты. Пусть исправляются.

— Я в принципе согласен с такой постановкой вопроса. Но как это выглядит деньгами?

Широту запросов своего собеседника я знал, широта запросов не выглядела дорого, но налички не так чтобы очень.

— Уважаемый Бахус, тьфу, мля, Дион. Я предлагаю оценить ваше участие как начальника тюрьмы в полталера за такую огромную работу и привлечение к делу ваших подчиненных, за каждого заключенного, внимание которому вы уделите. Это официально, в виде благотворительности. Индивидуальная премия в виде половины талера за голову, это лично вам. И вашим подчиненным 10 талеров в месяц за охрану нового лагеря дополнительно к их жалованию.

— Я предлагаю поднять оплату до талера за голову для меня и 6 талеров в месяц охране за полевые условия работы с полным их пансионом.

На том и порешили. Сам начальник в нутро своей же тюрьмы лезть побрезговал, мой же интерес предусматривал вертеться в этой клоаке на самую ее глубину. Процесс был не скор. Два часа ушло на покупку двух телег со свежими водорослями по три талера за воз, причем один талер добавился после озвученного маршрута. Никто в тюрьму ехать не хотел. Два больших мешка с одеждой от старьевщика и два мешка умопомрачительно пахнущих своей свежестью горячих лепешек. Делегация со светильниками в количестве – меня, Петерса и пяти пыхтящих от грузов охранников, начала свою работу с самого нижнего яруса и самого забытого уголка этого тоталитарного комплекса унижения и угнетения.

Тюрьма была маленькой снаружи. Все остальное у нее было оборудовано на три этажа под землей.

Конечно, отбор будет предварительным. За отпущенное время познакомиться с одной тысячей (!) заключенных, не видевших света и воли на протяжении долгих лет, невозможно. Но надо над этим работать. Мы с Петерсом разделились, все-таки, вдвоем, это в два раза больше. Он уже понял ход моей мысли, но виду не подавал. Где ему непонятно, он будет обращаться ко мне за советом.

Вонь, вековая вонь, вызывающая своей резью слезы из глаз. Я на самом нижнем уровне начинаю свое пополнение будущей команды. Мне необходимо понять, с кем имею дело, и аргументированно доказать свой отбор арестанта. Способ счета за голову для начальника тюрьмы не акцентировал статью, по которой отбывался срок. Проходило мимо внимания и то, кто и по какому поводу арестанта сюда определил. Дело в том, что арест и заключение, было распространенным способом сведения счетов. Вроде как руки не обагряются убийством, совесть не щемит в душегубстве, а так – все по закону. В тюрьме содержались в том числе люди, за которых городу мог прийти выкуп. Многого всякого было в тюрьме.

Камера №1, худой тощий старик с белой бородой и грязными ногтями длинной в палец. Гнилая, перетершаяся в труху подстилка, яма для испражнений, заполненная по уровень. Пахнет всем, только не пахнет жизнью. Старик морщится от тусклого света.

— Кто ты? — в ответ только мычание. Бесперспективен, потерял рассудок и искусство речи.

Следующая камера, тощая тень, похожая на женщину отсутствием бороды, забилась в угол и затравленными глазами смотрит на уборку в камере, боится подползти к лепешке. Это уже не человек, но еще не животное. Ее бы убить из сострадания. На этом уровне все камеры одиночные, мертвых выносят, живых заводят, без жильцов эти вольеры не простаивают. Так камера за камерой. Убогие, потерявшие человеческое естество люди. Мужчины и женщины. Бесперспективны, но сострадания я не лишен. В огромную корзину выгребается мусор, истлевшие тряпки сменяются одеждой от старьевщика. Каждому в руки вручается кувшин с водой и огромная лепешка, пусть помнят праздник. Ближе к выходу в камере нахожу обросшего волосами, в когда то дорогом тряпье, грязного до невозможности мужчину неопределенных лет. Особенностью содержания было наличие дополнительной цепи на шее. Интересно, в камере, да еще с цепью на шее.

— Кто ты?

— Я Алекс Аристон, маг.

Мое окружение инстинктивно отшатнулось от решетки камеры. «Какой ты, на хрен танкист», — подумалось мне при его созерцании. Но такого экземпляра в моей команде не было.

— Заверните, — обратился я к вертухаям.

Те моего выражения не поняли, да и ладно, пришлось на пальцах объяснять. Подтянулся Петерс с интересной информацией. Там, наверху, он нашел очевидца гибели владельца домена Ботеро. Начало его рассказа Петерсу пришлось приостановить для проникновенной беседы в подходящей обстановке, но место содержания, отдельное от других, он для своего клиента нашел.

К вечеру мы определились с судьбой трехсот человек из тысячи, перевели их на верхний уровень, переодели и накормили. Триста талеров дону Бахусу, тьфу, дону Диону, прилепилось же на язык, и следующим утром колонна кандальников двинулась в сторону купленной территории в окружении двадцати вертухаев для построения светлого будущего. Тележки с инструментом, едой и прочим, они тащили сами. Дом у них будет в горе, безопасно для них, безопасно для нас. Петерс нашел своих сержантов, но виду, что они знакомы, не подал. Правильный мужик, фишку сечет, он же и старший над этим балаганом с задачей – рыть пещеры и тоннель, полученный камень использовать на дорогу и продажу, разметить площадку под строительство обители. 3D-план строительства я нарисовал на планшете, осталось продумать и перечертить на бумагу. Я обещал его навестить, время еще есть, не та цель достигалась этой имитацией деятельности.

Еще один день, из немногих оставшихся до темного сезона, я опять в доме купца Абу Сина. Теперь предполагается разговор по душам, обстоятельный и вдумчивый.

— Я ни в коей мере не хочу выглядеть человеком, ухудшившим вашу жизнь, но не я, так кто-то другой. Это же объективное состояние дел.

— Я понимаю, дон Слав, нынешние обстоятельства не оставляют мне выбора.

— Давайте разберемся в вашем деле, может у меня появятся мысли, как вам помочь.

— История моя проста и предсказуема. Я с семьей, а у меня к тому времени родилось и росло уже двое сыновей, перебрался с одного из островов запада. Там мне стало тесно, я продал дело и организовал купеческий дом в Дорне. Здесь я обустраивался, вел дело, в основном, с островами запада, довольно успешно. Здесь у меня родился еще один сын и дочь. Жена, к сожалению, умерла родами дочери. Но мы дочь после этого не перестали любить, она очень напоминает мать, мою покойную жену. Прибыли хватало на дом, образование детей, развитие собственного дела. Успешность в деле, это всегда чужая зависть. К тому же я не местный, и несмотря на то, что меня общество свой круг приняло, я все равно остался здесь чужаком. Сначала у меня пропал корабль со старшим сыном Бором. С ним потерял корабль и товары на десяток тысяч марок. Гонец принес послание с требованием выкупа. Выкуп в пять тысяч марок не самая большая цена за родного сына. Проблема в том, что у хорошего купца наличных денег не бывает, это плохо, когда деньги не работают. Пришлось брать взаймы по векселю. Обмен не получился, ведущие обмен люди меня обманули и присвоили деньги, сына взамен я так и не получил. Корабль купца, в торговое дело которого я также вложился, пропал без вести. На сегодняшнее время у меня долгов по обязательствам больше чем на 10 тысяч марок. Дом и дело уйдут с молотка. И есть подозрение, что по сговору, мое имущество оценят в копейки, и следом за долги в кабалу попаду я и мои дети. Рабства в городе нет, но в том положении, в котором окажется моя семья, это фактическое рабство.

— Давайте думать. Я так понимаю, что жить спокойно в этом городе вам не дадут. У вас нету крыши.

На недоуменное выражение лица Абу, я объяснил понятие «крыши», он тут же согласился с этим выражением.

— Я вам предлагаю крышу. Во всех ваших начинаниях. Но видимость жесткого отношения к вам и семье должна сохраняться. Надо же порадовать недоброжелателей. При этом, я не говорю о благотворительности. Я ничего не собираюсь дарить. Я предлагаю вам возможность начать все заново, только под руководством ордена. Какого ордена? Это я сам пока не придумал, но вакансии уже имеются.

Спектакль был организован, сценарий расписан. В кабаке, на день, назначенный как продолжение симпозиума членов городского совета, с помпой прибыл с домочадцами Абу Син. Старшие сыновья и младшая дочь скромно следовали за главой семьи. Купец картинно упал на колени перед мэтром Вогисом и попросил благодати Макоши в служении ей. Дети следом бухнулись на колени и молили о том же. Толпа в зале замерла от этого вида лицедейства. Вогис степенно привстал со стула, подошел к купцу, поднял его с колен, обозвал братом по вере и усадил за стол вместе со всей семьей. Стулья были расставлены заранее.

— Я, преподобный Вогис, выражаю свое согласие в таком осознанном решении, уважаемый Абу Син, и готов молить Макошь о снисхождении благодати. Но чист ли ты душой, и нет ли у тебя меркантильных пожеланий в служении богине?

— Нет, преподобный. И в знак своего решения, я вверяю все свое состояние, движимое и недвижимое имущество, а также судьбу своих детей в руки Макоши.

— Хорошо, я преподобный Вогис беру под опеку богини купца Абу Сина и его семью. Отныне все его дела защищены церковью Макоши, все его доходы и все его долги, это расходы и доходы всей общины почитающих Макошь прядильщицу, богиню судьбы и удачи.

После такого концерта, городскому совету ничего не оставалось, как принять балаган за факт и за пару дней оформить все финансовые и процессуальные решения. Между делом, в городском совете зарегистрировали организацию в виде церкви богини Макоши, пора от слов переходить к делу и перестать заниматься кустарным производством верующих в виде походов по гостям. Хотя мэтру это очень нравится.

Тринадцать с копейками тысяч марок разошлись со свистом. Три тысячи – земля под приют с остальными расходами и десятка долгов купца – вот и все деньги. На оставшуюся мелочь еще много планов.

Еще решать вопросы сосуществования с представителями церкви бога Януса, все-таки, в столице эта конфессия набирает обороты. Здесь пока отдельные проповедники и маленькая община, но люди агрессивные и пакости могут творить немереные. Пришлось толкать Вогиса, дабы он выплыл из своей эйфории, и понес свои стопы к служителям культа Януса. С мыслей, почем опиум для народа, мы направились в офис конкурентов.

Приняли нас хмуро и недоверчиво, Вогис слегка сконфузился, он уже отвык от такого к себе отношения, но тем не менее. Мы не заморачивались и опять пришли делегацией с двумя корзинами, накрытыми салфетками. Накрывать поляну в этом городе – самый быстрый путь к взаимопониманию.

— Здравствуйте, братья. Я не оговорился, — тек мыслию по древу Вогис. — Мы все браться по вере. Ибо главное, это вера, и какой путь к Богу ты ни избрал, он уважаем, поскольку ведет к совершенству.

Речь мэтра я писал сам, озвучивал вслух, правил, и опять озвучивал. Потом заставил мэтра выучить текст наизусть.

— Братья, прежде чем я выскажу свои доводы, позвольте предложить вам те дары, которые ублажат тело, и этим ублажат дух. Ибо сказано, в здоровом теле, здоровый дух.

Я сноровисто накрывал поляну. Фишка с накрахмаленными белыми салфетками тут тоже сыграла свое дело. Монахи за хрустящими скатертями не восседают. Вино из кувшина по принесенным красивым кружкам уменьшили степень ожидаемого подвоха.

— Так вот, реку я, братья. У каждого свой путь к Богу. Как бы Он, Вседержатель наш, не назывался, Он существует и владеет нашими умами и поступками. И не мне, ничтожному, решать за богов, тем боле, я представляю не Бога, а богиню, нужную людям богиню судьбы и удачи. Неужто мы будем спорить между собой о величии богов. Пусть боги между собой решают сами, а мы, вкусив этого крепкого напитка, и закусив этой снедью, восславим их на небе таким способом, пусть они радуются за нас в том, что мы между собой нашли взаимопонимание.

Хмурые лица монасей расправились, цвет напитка напитал капилляры кожи лица. Такими они мне больше нравятся.

— Так что ты, брат Вогис, хочешь? Какой помощи ты от нас ждешь? Почитая бога Януса, мы отвергаем существование других богов, особенно тех, которые привечают ересь в виде подлой волшбы. Мы допускаем возможность существования Макоши, богини древних, и согласны с тем, что Макошь правильно отвергла свой взор от предавших ее стяжателей, зараженных тленом золотого тельца. Но это не наша богиня, и ее существование еще надо согласовать с теми почитаемыми патриархами, которые руководят нами из столицы.

— Братья, я не претендую ни на что. Я, наоборот, всегда согласен оказать вам помощь в ваших святых делах. Мне надо только, чтобы маленькой общине моих верующих никто не мешал. Покровительство бога Януса для богини, богоугодное дело, хотя я может и грешу, высказывая такие мысли.

Короче, милое теологическое застолье под хорошие напитки – тоже богоугодное дело. Расстались мы слегка отяжелевшими от выпитого. И без 50 марок в кармане, выданных на богоугодные дела монахам. Есть надежда, что хоть эти не будут палки в колеса ставить. Нам еще прорваться через домен донны Лары, и не сколько ее, как подлого ее цербера дона Денера.

Вот для этого я сейчас еду на место новой стройки и сформировавшегося там коллектива закоренелых зеков.

Дело пахнет керосином, до начала темного сезона остается 8 дней, и это не точный срок. Тут точных сроков нет. Не бывает такого, чтобы сезон менялся строго по расписанию. Дел – начать и кончить. Собрал в доме купца, своем новом офисе Вогиса и Абу с семьей. Наконец-то они представились мне по полной программе. Итак, Абу Син, отец и главный в семье, старший сын Бор Син, возраст тридцать два года отсутствует по уважительной причине – находится в плену. Второй сын, Ван Син, 29 лет, сидит передо мной. Сынуля имеет знания в торговом деле, уверенно себя чувствует в воинском искусстве, особенно в морском. Знает галакт и местные диалекты. Ходил с отцом и братом по торговым делам не единожды. Очень сильно повезло, в тот раз он приболел, и со старшим братом не уехал. Годится. Третий отпрыск Георг Син, 23 года, не то что ботан, но предпочитает чтение физическому развлечению. Последняя, Дина Син, неполных 20 лет, не красавица, миловидная, слегка полноватая, манеры имеются, ум есть – хорошо папа воспитал. Большим плюсом стало то, что комплекс вины у девушки остался. Все это сподвигло ее занять в семье нишу матери. Маленькая хозяйка вникала во все вопросы семейного хозяйства, и нечаянно выросла отцу неплохой помощницей. Объем знаний и опыта Дины в рамках добротного финансово-экономического колледжа. Плюс опыт торговли, плюс свободное владение языками, черчение, рисование, каллиграфия. Одно плохо, даже при хорошем раскладе, в замужестве ей это не пригодится. За принца замуж не получится – принцев мало. Сама по себе рыхловата, росточка небольшого, черты лица крупные, такими рисуют гномок в фэнтезийных книгах.

— Значит так, сейчас будем писать каллиграфический диктант. Вогис, Абу, пишете шариковыми ручками на стандартном листе бумаги, Ван и Георг чертите по листам металла, есть такая фишка, тонкие листы мягкого сплава вместо бумаги. Канавки после нарезания буков, заливаются краской. Дина, ты пишешь на местной бумаге, ручка моя, чернила ваши. Выводим слева вверху – «город Дорн», справа вверху календарный год. Кстати, какой сейчас год? Я запутался в пересчетах уже давно и начал считать даты от сезона к сезону. Ну, еще приезды кураторов раз в три года. Так, год у нас сейчас 546 от большой войны. Пишем дальше.

Для начала хватит.

— Теперь нумеруем экземпляры и отправляем на регистрацию. Достаем новый лист и пишем следующее. Точно так же — город, дату, только посередине листа, с большой буквы, пишем – Приказ №1. Приказ будет называться «О создании штатно-должностного списка ордена». Буду приучать их к штабной культуре.

Теперь снизу место для подписи, и берем новый лист бумаги. Теперь, как глава ордена, можно писать бумаги дальше. Количество экземпляров можно сократить до трех.

— Братья, вы с металлом свободны. Остальные, продолжаем писать. Пишем:

Минимум я обозначил, власть в руки Вогису, особенно, в свое отсутствие, я отдавать не собирался. Дина в восторге, практически сошлось ее желание и возможность. Абу на своем месте, и ему же придется принять в руководство стройку приюта. Петерса придется забирать с собой, хотя хотелось бы соблюсти равновесие в количестве народа, забираемого с собой. Если бы не терки с доменом, столько народа увозить с собой и не надо. Пора перебираться в нору, пока темным сезоном не накрыло. Опять же, отсутствие на рабочем месте карается строго и по меркам Содружества.

Наутро двинули в сторону приюта. Тащились медленно, оставшиеся деньги вложил в еду и инструмент. Со мной едут Вогис, Абу и братья Сины в виде охраны. Абу будет принимать дела и должность у Петерса на стройке, мелкие Сины будут сопровождать меня на базу. Вогис, пусть осуществляет идеологическое прикрытие, замполит, он в любом виде замполит.

С доном Петерсом приятно работать, который раз убеждаюсь. Команда для моих дел уже отобрана. Двадцать оборванцев и приданный обоз с необходимым имуществом и оружием. Два тщательно упакованных возка нам пришлось тащить с собой на стройку, поскольку отбытие в домен планировалось без заезда в город, нефиг соглядатаям знать лишние подробности нашей жизни.

В пути командует Петерс, я как джокер, вне игры. Но паранойя расслабляться не дает. Гнетут две беды, осталось четыре дня до непогоды, тут бы скорее, и надвигалась встреча с капитаном Денером и его войском. Мое войско идет в виде оборванцев со впалыми щеками от недоедания и хилыми торсами с выпирающими ребрами. В указанной Петерсом точке нас, слава богине, ждала остальная группа капитана. Точку встречи превратили в место боевого слаживания нового отряда. От цепей и кандалов освобождены все. Команда разделилась на 2 части: бойцы и расконвоированные. Ровно по десятку. Отряд бойцов Петерс подобрал под себя, с учетом десятка доходяг и старой его команды, отряд вырос до 16 человек. Два брата считались моей личной охраной. А вот расконвоированные, пока они пока никто, надо присматриваться, стоит ли их выкупать из тюрьмы. В числе их был маг Алекс Аристон. Что с ним делать, я пока не знал, но в первую очередь, дал команду переодеть его так, чтобы никто его в маге не заподозрил. Два моих бойца и 4 человека Петерса имели оружие легально согласно представлений местных о количестве оружия на одно воинствующее лицо. Увешайся лишним, или засмеют или заподозрят. Или то, или оба варианта. Для части рекрутов в тележках была амуниция, братья забрали весь оставшийся домашний оружейных запас. Строевой смотр в первом дубле вызвал слезы. Оружие на планете дорогое, это по отношению к колюще-режущему. Метательное оружие дорогое даже по меркам Содружества. Ручная работа, драгоценные камни в механизмах. Я, кстати, забрал с собой весь запас камней с целью разобраться с ними в спокойной обстановке.

Прохожу мимо строя, уже переодетого в военную робу. Остальные одеты в более бюджетный прикид, не совсем лохмотья, но пока и так сойдет. Девятнадцать человек, если считать Петерса и двоих братьев. Вот, с ними, на солдат были похожи всего одиннадцать. Плохое копье на фоне одетых лохмотьев на дохлое тело, это не боец, это расходный материал. Таким бойцом только пугать. Строй распустили и засели на малый совет. Петерс в руках колющее и режущее оружие держать не может, изуродованные кисти рук былую ловкость не вернули. Показал арбалет.

— Справишься?

Проблем не было. Снял кобуру с револьвером, отдал Петерсу.

— Пробуй, вот тут нажимать, вот туда направлять.

Выстрел. К сожалению, пока руки не позволяют производить мелкую моторику по перезарядке. Отдал в руки «Хауду». Выстрел, перезарядка, получается. С этого момента Петерс вооружен обрезом, владеть дробовиком его учить не надо, тот же метатель, только пороховой. Все охотничьи патроны в торбу Петерсу. Не, я все-таки хомяк, какое облегчение от снятой единицы оружия и боеприпасов к нему. Продолжим дальше. Братья с мечами и копьями, завистливо смотрят на прикид Петерса, отдаем трофейные пулеметы моих несостоявшихся убийц братьям, мечи и копья передаем по цепочке нуждающимся. Теперь строй смотрится без слез, но с огромным скепсисом. С этим народом идти в атаку, это перевести половину людей в безвозвратные потери. А мне за них отчитываться перед красномордым Бахусом, взял же я их в аренду. И доказывать травматизм в виде несовместимых с жизнью колото-резаных ран довольно сложно. С контингентом следует определиться, возвращать их обратно тоже нельзя. Тут выдвинулся маг.

— Я могу высказать просьбу?

— Я слушаю тебя.

— Я, как боец, пригодился бы в бою, тем более, что у вас на рюкзаке висит неплохой меч. Мое владение искусством фехтования позволит им эффективно пользоваться.

Ну что, в строю стоит двадцать бойцов. Я перевесил автомат с рюкзака на плечо, телу стало легче, все лишние оружие роздано, револьвер остался на поясе коротким стволом.

Запускаю беспилотник летать кругами и медленно двигаемся дальше. Нам до домена еще 200 километров, мои доходяги волчьим ходом идти не смогут, их еще кормить и тренировать.

Перед доменом Ботеро мы остановились как раз к началу смены климата. Беспилотник показал наличие тридцати вооруженных особей перед входом в поместье и две группы в засаде по сторонам. Аристократически и очень героически, своей красивой грудью на защите поместья стояла донна Лара, рядом с ней особист.

— Я приветствую дона Слава, хотя доброго здравия мне желать не хочется. Особенно, после той подлости и вероломства, которое он совершил, поправ законы гостеприимства, — начала свой спич хозяйка домена.

— Донна Лара, сегодня последний день, когда у меня заканчивается статус гостя согласно вашему повелению. И этот день плавно переходит в период темного сезона, что по всем законам полагает представление крова. Давайте договоримся о следующем, я забираю свои вещи и ухожу в горы. Когда стихнет эмоциональный фон от нашего разговора, я предлагаю обсудить ряд договоренностей по торговым делам и вопросам сосуществования. А чтобы нам не мешали в этом процессе, я обращусь к вашему охраннику.

— Дон Денер, вам привет передавал уважаемый Отар Норд. Или он вами не уважаемый? — с удовольствием гляжу на посеревшее лицо гвардейского шпиона.

— Видите ли, он не погиб, справедливый суд города Дорна решил подождать со смертной казнью, поскольку клиент обещал за себя выкуп. Выкуп задерживается до бесконечности, арестант Отар Норд решил изменить свой образ жизни обитателя тюремной камеры и стать адептом веры в богиню судьбы. Кстати, безвременно пропавший мэтр Вогис сейчас работает проповедником новой веры в городе Дорн. Очень уважаемый и известный человек теперь. Я бы вам советовал уехать в столицу, рассказать свежие новости, и обратно больше не возвращаться. Поскольку я не верю в справедливость суда над работниками спецслужбы, предпринимать что-либо в этом отношении мне лениво. Но и вступать с вами в ритуальные пляски в виде дуэли, я тоже не буду. Донне Ларе на это время все равно нужен защитник. Я надеюсь, что хоть по отношению к ней, у вас остались чувства благородства.

Я знал, о чем я говорил. Когда запел как соловей Отар Норд, бывший капитан корсаров, часть головоломки сошлась моментально. Корсара, раненного после налета на отряд дона Ботеро, подобрала стража города. Теперь выяснился заказчик, сумма гонорара и политическая подоплека этого дела. И все ниточки в этом деле держал в своих грязных руках дон Денер. Служба безопасности не хотела усиления доменов на северо-востоке Итона. До доменов у государства руки пока не дошли, но и оставлять на местный произвол смысла не было. Вот и было решено держать территорию ослабленной междоусобицей. Монахи Януса тут же, эта конфессия может стать в государстве ведущей. Ковырять скелеты в шифоньерах, шеренгой стоящих в коридорах службы безопасности королевства я не хотел. Настраивать против себя государственные структуры мне не по карману. Слаб я еще против них.

С разрешения донны Лары были оживлены киберы, один с реактором, один с телегой без колес на своем горбу, поковыляли по тропе в гору.

В начало периода темного сезона мы все-таки попали, прямо в первом метре тропы, ведущей на базу.