Все исправить

Глава 4 НУ И ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?

Девочка была мертва. Нинне отняла руку и встала. Она знала, что в этом временном приюте нейтральников мертвы все, но надежда не хотела покидать ее. И она переходила от дома к дому. Было странно тихо, даже комары не звенели. Их отпугивал полог, установленный уже покойными магами. Полог еще работал. Он будет действовать еще неделю, не подпуская ни мух, ни комаров. А люди уже…

Мужчина с обожженной рукой — судя по всему, пострадал от своего же огня.

Старик в халате по моде начала прошлого века. Так и застыл, схватившись за амулет. Амулет дорогой и штучный, но владельцу не помог.

Молодая женщина у пустой детской кроватки.

Еще двое. Эти, кажется, оказали достойное сопротивление — комната буквально покорежена. Разбросано и сломано все, что было внутри.

Сколько же было пришельцев, если они смогли накрыть всех?

Даниэль тем временем занимался единственным уцелевшим. Именно этот ребенок смог как-то пережить атаку, а потом найти в вещах погибшего отца аварийный «маячок». Тот был настроен на вызов родичей, а те уже оповестили Стражу.

— Ну, что?

— Все, как думали.

— Какая у них добыча?

— Ты про магию? Телекинез. Пирокинез — средний уровень. Еще что-то из заклинательских талантов, тоже невысокое. Ничего особо опасного.

— Все равно. Послушай, Нинне, навестишь со мной Соловьевых? Есть у меня одна идея…

Когда дом стал затихать, Лёш заглянул в комнату брата. Счастье счастьем, но эмпатических способностей никто не отменял. И облако, окутавшее брата, мог бы засечь даже необученный первогодок. Тревога, горечь, сомнение, отзвук боли… И не нужно никакой эмпатии, чтобы заметить его усталость.

Что это Дим сегодня делал? Или стоит спросить иначе? Что делали с ним? Нехорошее предчувствие холодком прошло по коже. Неужели… Лёш тихо позвал:

— Дим… Ты спишь?

— А, Лёш? Заходи.

Дим сел, и на Лёша взглянули бесконечно усталые, какие-то пепельные глаза. Радужка словно выцвела от прожитых лет. Лёш ни разу не замечал за братом такого. За этим братом. А вот Император… Именно так выглядел бывший Император в последние месяцы перед установкой барьера. После Зойки, после Тигра, после бунта демонов… Тогда огонь в глазах Дима словно потух, сменившись пеплом потерь.

Император…

Догадка обожгла бешено застучавшее сердце. Он же хотел… он же собирался…

— Дим… Ты был там?

А тот лишь пожимает плечами:

— Был. Нет, Лёш, не говори ничего. Мне нужно было знать, понимаешь? Нужно.

— Ой, дурак… Дим, ну зачем?! Я же просил.

Тишина вдруг показалась оглушительной. Вадим повернул голову каким-то тревожно-знакомым движением. Глянул исподлобья, будто тот.

— Лёш. Я старше. И вполне способен принимать решения сам. — В низком голосе Вадима послышались отзвуки грозы.

Алекс слишком хорошо помнил эту внешне ровную интонацию. Неужели тот так быстро забрал власть над этим Димом? Так нельзя. Так нечестно. А как же мой брат?

— Дим… Что же ты наделал? Осел безмозглый!

— Так надо, Лёш. Поверь. Я справлюсь. Мне нужны были знания. Ты понимаешь?

— Нет. Черт, Дим, это опасно! Валить на свои плечи такое, да еще скрытничать, это… это…

— Кто бы говорил.

Лёш поперхнулся. Этот тон, эта усмешка… Это вновь был его Дим. Лёш вздохнул и улыбнулся:

— Ну и что мы теперь будем делать?

— Теперь? Теперь, братишка, будем думать. Как насчет того, чтоб наведаться на Уровни? Только никому пока ни слова.

Иринка опять что-то учила. Дим любил на нее смотреть вот так, когда она погружалась в глубины ранней диагностики патологий или еще чего-нибудь, столь же зубодробительного и туманного. Было что-то удивительно уютное в том, как сидит она в своем любимом кресле, поджав одну ногу в мягком, пушистом тапке…

Мягко светит лампа, высвечивая кресло и девушку с книжкой на коленях. Головка в светлом ореоле волос чуть наклонена, тонкие пальцы теребят подаренную им сережку (надела все-таки, умница), а тихий голос бормочет что-то непонятное.

Дим вслушался:

— В план лечения детей с атопическим дерматитом накануне вакцинации могут быть включены различные средства, нормализующие функции тучных клеток, антигистаминные препараты, биоантагонисты, энтеросорбенты, ферментные препараты, фитотерапевтические средства, а также усилена местная терапия за счет применения гормональных препаратов. — Иринка закрыла глаза и повторила: — Антигистаминные препараты, биоантагонисты, энтеросорбенты, ферментные препараты, фитотерапевтические средства…

Иринка…

Захотелось, как всегда, шагнуть к ней, обнять, в глаза глянуть, подхватить на руки, а он застыл у двери, чувствуя, как странно и горько перехватило горло. Тому Диму не довелось встретить свою Иринку.

Снежинка моя.

Что с тобой сталось там, в той реальности? Попалась на глаза кому-нибудь из серых убийц? Продана на аукционе, как «домашняя прислуга категории А»? Оказалась в лагере-кровесборнике, как одна из «пробирок»? Или сложила голову в первый же день, защищая кого-нибудь из своих пациентов? Такие, как ты, в моем мире не выживали. Такие, как ты, как Лёш — вы всегда встаете на защиту других, чем бы вам это ни грозило.

Иринка, Иринка…

«И что ты теперь будешь делать, Дим? — спросил внутри чей-то безжалостный голос. — Выбирай. Теперь, когда рядом с тобой станет так опасно. Рано или поздно кто-то захочет захватить заложника из тех, кто тебе дорог. Ты же не оставишь ее здесь одну? То, что тебе дорого, нельзя оставлять незащищенным. Лёшка вот свою феникс дома под защитой укрыл, а ты? Так нечестно. Или забирай разом и навсегда, или… или оставь. Тоже навсегда».

— Дим, ты? — Иринка подняла голову от книги и просияла улыбкой. Правда, улыбка тут же погасла… Девушка нахмурилась, как-то растерянно поглядела на парня и неуверенно спросила: — Дим?..

— Иринка… — медленно проговорил Вадим. — Мне надо кое-что тебе сказать.

Даниэль активно работал с подрастающим пополнением не только потому, что такой уж сильный универсал, которому по силам было обуздать практически любого из учеников. И не потому, что сам был учеником Александра, который признавал за ним недюжинный педагогический талант и терпение. И не потому, что был таким непробиваемо упертым оптимистом, способным любой сотворенный воспитанниками ужас (внезапно отросшие щупальца, ураган в теплице и прочее) истолковать позитивно и даже обратить на пользу (хотя Светлана, например, оценила прелесть щупалец лишь после их ликвидации). Даниэль был незаменим в работе с юношеством еще и потому, что всегда был чуть-чуть впереди учеников, и те шли за ним, как на огонь маяка, не замечая, как растет их собственное мастерство, пока не приходила пора. На это тоже нужен дар.

В частности, одной из граней этого дара было умение выдавать порой совершенно дикие идеи, которые потом, по размышлении, оказывались весьма полезными и даже здравыми, но при первом их озвучании вызывали неизменный шок и оторопь. Вот и сейчас…

Выдвинуть одного из молодых магов в Белые Владыки? Ну знаете ли, коллега Даниэль!

Нет, мы понимаем, что тем самым мы получим возможность повлиять на часть Уровней — пусть небольшую, но все же. Нет, ясно, что в борьбе с серыми вторженцами Стражи остро нуждаются в любом пополнении, даже демоническом. И разумеется, это сбережет силы Стражей, так необходимые сейчас, в период возмущения… Чтоб вас, коллега Даниэль! И откуда вы всегда берете такие идеи?

Ладно, кого вы выдвигаете в эти… Белые Владыки?

КОГО?!