Все исправить

Глава 24 НАШЛИ!

— Господин Алекс? — Дензил возник, как призрак в старинном английском замке — бесстрастный и застегнутый на все пуговицы.

— Лёш, пожалуйста.

Вот нервы у Лёша — залюбуешься. У самой Лины при виде вежливого демона возникали два совершенно противоположных желания: встать по стойке «смирно», притворившись чем-то вроде статуи в парадном зале, и, наоборот, сделать парочку игривых па из латиноамериканских танцев — просто чтобы посмотреть, как чопорный Дензил на это среагирует. Хотя для дела, конечно, можно и поговорить.

— Хм… хорошо, господин Лёш. Милорд убыл по делам, оставив указания на ваш счет и команду. Он почему-то был убежден, что вы вернетесь с переговоров раньше…

Дензил сделал паузу, но молодой Страж в нее вклиниваться не спешил. Просто спросил:

— Какие указания?

— Вот список объектов, принадлежащих некоему Эйке Камеросу, миллиардеру, ныне проживающему в Европе. Возможно, на одном из них содержится ваш… э-э… родственник. Наибольшая активность сейчас вот здесь. Позвольте, я отмечу на карте… здесь и здесь. В помощь придается группа Бэзила, она смешанного состава. Они уже в готовности, ждут только вас.

«И уматывайте, пожалуйста, не до вас», — мысленно закончила Лина. Любопытно, что такое тут творится? Она не эмпат, но сгустившееся в воздухе напряжение можно было буквально потрогать.

— Дензил, а что происходит?

— Я не компетентен обсуждать этот вопрос, — безмятежно отозвался тот. — Но усиленно рекомендовал бы заняться поисками сейчас. Как раз благоприятное время. Кстати, вас очень хотели видеть Координаторы. И ясновидец.

Два взгляда скрестились над небольшим кристаллом с «объектами» — пристальный, с примесью удивления и злости, — и спокойно-холодный.

Наконец Лёш протянул руку и взял кристалл.

— Пойдем, Лина…

— Ух ты…

— Что? Ой.

— Вот именно — ой. Разве мы тут уже были?

— А что, все должно взрываться только там, где мы были? — опомнилась наконец Марина. — Мало ли от чего оно могло взорваться. Бывают же взрывы и просто так. В смысле — без нас.

Игорь удивленно осмотрел развалины, еще кое-где курившиеся дымом.

— Пусто как. А где эти?

— Кто?

— Ну МЧС или что там…

— Нужны они тебе? Пошли лучше посмотрим, что там.

Вблизи развалины пугали уже всерьез. Не обломками, угрожающе зависшими на перекореженным входом, не дымом… чем-то иным.

Здесь было темно, только сыпали искрами разорванные провода. Тихо. Ни голоса, ни шума работающей техники. Абсолютная тишина, только потрескивание огня, неторопливо доедающего выбитые двери.

И бесстрашной Марине чуть ли не в первый раз захотелось позвать папу или братьев.

— Полезем внутрь?

— Сюда? Ой… смотрите, это что, человек?

Близнецы дружно присели у распластанной на асфальте фигуры в дорогом костюме. Наверное, он бежал к вертолету, но не успел — обломки вертолета еще можно было узнать по винтам.

— Он неживой.

— Смотрите, там еще один. И вон…

— Что у них тут случилось?

— Что вы здесь делаете? — послышался голос из-за спины.

Пошли. Они пошли.

Мятущиеся алые сполохи превращали город в филиал ада, здорово затрудняя обзор. Но опытный глаз легко ловит движение, а движение — вот оно. Как пляска теней у лесного костра. Как вирусы в крови…

То одна, то другая группа, не выдержав надвигающегося ужаса, выбиралась из укрытий и перебегала по багрово-коричневым улицам в поисках нового убежища. Муравьи. Смертельно ядовитые муравьи. Сколько миров вы уже уничтожили, плесень?

Мой не получите.

— Приготовились… — Выждать момент, выхватить его из времени, единственный, нужный, выцелить серое скопище, черное в багровом свете… — Огонь.

Файеры бьют в живую черноту.

— Вторая очередь — огонь. Третья…

Чтобы сразу, чтобы не успели увернуться и уйти. Чтобы не выдержала их сволочная энергозащита, чтобы и следа не осталось!

Спокойней.

— Третья очередь — огонь.

А пока по горящему асфальту развеивается пепел, перевести взгляд дальше, дальше, к стене купола — она все ближе. Навскидку — полчаса времени, не больше. Выдержим…

Очень мешают люди, сколько ни твердит узел связи «опасно», сколько ни просит оставаться в домах, некоторые все равно рвутся бежать, словно это спасет. Инстинкты… У серых хватило ума сообразить, что заряды магии не бьют туда, где люди. И кое-кто уже прикрывается ими. Дай-имоны не понимают желания спасти своих, у них это не в обычае, но пользоваться выучились быстро.

А это что? Вон там, на дальней улице, за пределом видимости? Если б не купол, не увидел бы.

Отряд серых. Движется вплотную к куполу, заходит в тыл тройке.

Самые отчаявшиеся? Или самые умные? Там наверняка серые шаманы. И если они выпьют магии…

— Третья группа — готовность! Принять энергию!

— Принято, милорд. Наши действия? — Голос Бэзила, охрипший от дыма, но узнаваемый, кипел энергией.

— К вам движется отряд серых. Видите?

— Да, ми…

— Наперехват. Активировать дополнительную защиту. Не подпускать к себе!

— Есть, милорд!

А в воздухе все светлей и светлей от фаейров.

Движется пламя.

Очистительное пламя. Дай-имонам не место в нашем мире. Они — инфекция. Мы — прививка…

Еще немного. Виски… ломит.

Рядом грохот, и кто-то кричит от боли, и кто-то падает, закрыв его собой от… голова… мм… Почему пробой защиты, ведь ставил на полную?

— Серый на балконе, милорд, слева, слева!

А-а, пробой щита сбоку. Преодолевая зеленую муть перед глазами, Вадим наклоняется над человеком, который прикрыл его собой.

— Беатриса?..

Частое-частое дыхание. Запрокинутая в муке голова. И взгляд черных глаз, отчаянный, пламенный…

— Беатриса…

— …не камень… — она пытается сжать кулаки, пытается что-то сказать, и бессильно хватает воздух, но слышно только: —… хоть статуей…

Расталкивая всех, рядом падает на колени девушка, рвет с лица темные очки, и запрокинутое лицо Беатрисы застывает мрамором. Скорая помощь по-василисски. Правильно. Потом разберемся и вытащим, обязательно вытащим ее. Потом…

Все ближе пламенные стены. Ближе направляющие группы. Все тесней мятущиеся толпы. Оскаленные серые лица. Расчет правильный — смыкающиеся стены постепенно оттесняют всех на площадь. Ближе. Ближе… Крики, давка, чье-то тело под ногами бегущих… Да что ж вам не сиделось на месте, люди!

Живой щит. Щит, который надо спасти.

— Передайте по цепочке: срочно нужно сонное.

— Милорд?

— Зелье, газ, чары — все равно. Чтобы подействовало на людей.

Надо вывести их из-под удара…

У-онннннн… Все ближе гудение огня. Ближе огненные вихри.

Вот растаяла в пламени церковь… какая-то статуя, вроде ангел, но в этом свете сойдет разве что за карающего… Окуталась дождем искр и пропала группа высоких пальм… Теперь — только площадь. Ад на земле…

— Стоять! — рявкнул он на молоденького Стража, когда тот не выдержал и попытался перенестись туда, на помощь. — Держать барьер!

Нельзя нам туда, нельзя, как ни рвет душу, нельзя.

Запомнился мужчина в длинном одеянии до пят (рясе?), что выбежал из собора и поднял руки к небесам. Он молился, глядя в бушующее пламя, а потом на него из темноты выскочила группка из трех женщин и ребенка, за которыми гнался серый, скорей всего ссои-ша… Священник пропустил женщин в храм и загородил дорогу дай-имону.

Они разные, люди. Очень разные.

Парень, бросивший упавшую подругу, и незнакомый человек, метнувшийся ей на помощь.

Крупная женщина в цветастом платье, выхватывающая из толпы детей и по одному передававшая их куда-то в разбитую витрину с зычным воплем: «Вася, держи-и!»

Пьяный парень, швыряющий в серых убийц какие-то дымные бомбочки. Фейерверки.

Старик, дрожащими руками нащупывающий на земле очки и книги.

Молодая женщина с ребенком на руках в кольце дай-имонов. Она отчаянно озирается, напрасно ища выход. Но выхода нет. И она отчаянно прижимает к себе малыша, закрывает ему глаза рукой… и бросается в огонь.

Качок в татуировках, падающий на колени перед ссои-ша… Безумные глаза женщины в блестящем платье… Перекошенное лицо мужчины в прорезиненном переднике… Невозмутимо застывшая старуха с Библией в руках…

Мужчина в деловом костюме — даже галстук уцелел, — с хладнокровной методичностью расстреливающий головы серых из самого обычного спортивного лука… Или необычного? Ведь те и правда падают.

Люди, люди…

Восемнадцать минут. Виски ломит все сильней. Энергия иссякает. Ничего, продержимся. Еще группа рвется сквозь кольцо! Н-н-на!

— Милорд… вот… — Трое запыхавшихся парней держат какие-то баллоны. Хм, знакомая маркировка.

— Годится. Запускаем.

А теперь держитесь, ребята.

Газ и правда был убойный. Когда люди стали падать, это было понятно (и знакомо, дьявол, так знакомо — до шевеления волос на затылке), но когда замедлились движения серых!.. Впрочем, они быстро пришли в себя.

Это стало понятно, когда они перестали огрызаться файерами и один из серых, невысокий, в изодранной где-то форме, вдруг вышел вперед. Встал почти перед Димом, чуть левее, будто чуял, кто командует. А может, и правда чуял — с чутьем у серых убийц всегда был порядок…

На опустевшей площади они смотрели друг на друга. Когда-то, возможно, соратники, теперь — непримиримые враги. Поредевший отряд Дима (от первоначальных пятисот осталась едва ли половина) и сгрудившиеся, сбившиеся в стаю дай-имоны. Чуть меньше двух сотен…

Затем серый что-то скомандовал своим, отрывисто, не поворачивая головы, и к нему подтащили одного из спящих людей. Того самого мужчину в фартуке. Резкий лающий выкрик на полузнакомом-полузабытом языке — и мужчину уронили обратно. А на руки серому поспешно передали… ребенка. Малыша в легкой пижамке. Ах, вы…

Вот этого даже не думайте. Зря вы так, серые. Совсем напрасно.

Соои-ша медленно, напоказ провел когтем по нежной коже, слизнул проступившую кровь и повелительно махнул рукой. Ясно без слов. Пропустите, или…

Рядом сдавленно простонал мальчишка Страж, а справа прилетело крепкое словцо на дей-бра. Демонам ситуация нравилась ничуть не больше.

— Милорд, мы…

— Спокойно. Разберемся.

Серый начал терять терпение. Угрожающий жест, нетерпеливый рык, умолкший, как только Дим поднял руку.

— Самгар, чои.

Дай-имон замер. Меньше всего серые ожидали услышать слова на своем родном языке.

Самгар, чои… Зря ты это, воин…

Красные глаза изумленно сверкнули: «Откуда…»

Дим ударил. На краткий миг, когда ослабли от удивления руки, когда рассеялось внимание. Ударил. В глазах потемнело, виски отозвались яростной болью, и он пошатнулся, чувствуя, как по губам течет кровь…

— Милорд! Милорд, как вы?..

— В порядке, — чужим голосом отозвался он, изо всех сил пытаясь устоять на ногах.

«Когда ты уже отвыкнешь ломить силой, Дим?» — всплыл голос Лёшки.

Вот теперь и отвыкну. Когда мощи — одна десятая прежней…

Перенапрягся. После всего…

Но дело сделано. Сквозь алую пелену (сосуды в глазах тоже, кажется…) он увидел, что стало с серыми.

Резко сжавшийся купол переместился рывком, оставив позади неподвижный людской «ковер». Энергии у Дима осталось на донышке, иллюзия пламени с купола пропала, и он отчетливо видел, как черно-фиолетовые стены обступили уцелевших серых. Больше они никого не могли схватить — на аккуратной мостовой не было ни одного человека.

Точно попал… Только не закончил.

— Сано! (Стой… стой…)

Серый в форме еще стоял. Еще надеялся на ссои-ша, на то, что они смогут сконтактировать с магией барьера? Или просто пытался тянуть время?

— Сано… Нан симэ-сим брибэ: Нан инэр тар чои! (Стой… Дай мне… нам… поединок. Дай умереть как воины!)

— Чего они хотят, милорд?

— Хотят умереть с честью, — разомкнул губы Вадим. — Требуют поединка…

По рядам проходит понимающий шепоток. Ну да, воинская честь.

— Так, может, того… подеремся? Милорд?

Последние почести побежденным… Горящие глаза, легенды у костров… юношеская вера в правила чести.

Мы все равно добьем их. Но при этом я положу как минимум треть моего отряда из тех, кто еще на ногах. А ссои-ша обескровят или выпьют из юнцов магию и сломают жизнь не меньше чем десятку человек. А время, которое можно потратить на помощь раненым…

Все — на чашу весов во имя призрачной чести для серых людоедов?

Вадим медленно качает головой.

— Дерутся с достойными, — тяжело звучит его голос.

И купол вскипает настоящим пламенем.

«Что вы здесь делаете?» — грянуло громом. Марина вздрогнула, а Ян и близняшки мгновенно обступили с трех сторон девочку…

Как эти оказались тут? Ведь секунду назад никого не было.

— Спокойно… — довольно мягко проговорил чей-то голос. — Парни, приглядите.

Молчаливые «парни» поняли пожелание по-своему. Группа из шести человек в черных костюмах (точь-в-точь агенты из фильма «Матрица») как-то разом сдвинулась с мест, и на ребят уставилось сразу несколько стволов.

Те замерли. Они могли успеть в телепорт, могли попробовать колдануть незваных гостей, но для этого требовалось время. Совсем немного, пара секунд… Только вот этих секунд теперь не было.

— Спокойно, — повторил голос. — Не надо нервничать. Так кто вы и что здесь делаете?

— А вы? — заставить Марину держать язык за зубами получалось только у братьев, и то через раз. А уж этим-то…

За спинами охраны послышался не то смешок, не то удивленный выдох.

— Наглые… Не стоит дерзить хозяину дома, в который вы явились без приглашения.

— Так по приглашению к вам придешь — не выберешься. — Данька влез в разговор легко, будто общался с одноклассником. И встал рядышком…

— А так — выберешься? Уверен?

— Уверена, — снова ощетинилась Марина.

— Девчонка? Однако. Пятница, ну-ка, глянь, кто это так не хочет нашего приглашения.

Пятница? Что за Робинзон Крузо?

Но когда из-за спины «агента» вперед вышел демон, Маринка замерла. Нет, это не кино… До сих пор все воспринималось как-то не всерьез, будто очередная комбинация в «прикрытии» — люди ведь так легко покупались на хитрости. А сейчас все стало смертельно серьезно.

Демон — на земле! Демон под контролем человека!

Житель Уровней был хорошо замаскирован под человека: черный костюм с длинными рукавами, скрывающими характерные шпоры на запястьях, шапка густых кудрей, прикрывающая дам-ра — выступающие косточки чуть выше висков. Ауру не спрячешь, но ауру видят не все… Остальные видели вполне обычного, хоть и бледноватого молодого человека с экстравагантной прической. Кстати, понятно, как «хозяева» прибыли так неслышно и незаметно: демон перенес. У них такие бесшумные телепорты…

Совсем молодой демон. Откуда он тут?

Он устало осмотрел насторожившуюся группку.

— Маг. Маг. Маг, — тусклый голос лишь чуть дрогнул, когда рука с раскрытой ладонью замерла напротив Яна. — Демон…

И что-то изменилось. Никто из ребят эмпатией не обладал, но сгустившееся напряжение готово было заискрить. Охрана подобралась, отслеживая каждый намек на движение.

Кажется, все-таки придется пробовать телепорты на скорость…

Оборванный провод в очередной раз полыхнул искрами, и в этом синеватом неровном свете на горле демона блеснул ошейник. Маринка изумленно шевельнула губами, но сказать ничего не успела.

— Вот как? — Телохранители наконец расступились, и невысокий мужчина, шагнув из темноты, стал рассматривать ребят. — Спокойней. Крайне любопытно. Маги… и демоны… так что же вас привело ко мне? Вы в гости или что-то ищете?

— Кого-то, — на пробу бросила Марина.

— Ах вот как…

И это небрежное «вот как» вдруг мгновенно растопило все сомнения. Всей кожей они почувствовали: Дим здесь. Дим здесь…

— А вы думали, никто не придет? — уверенно проговорила она. — Маги не бросают своих.

— Знаю. Просто ожидал несколько иных… визитеров. Так маги и демоны теперь вместе?

— Да. И не только они.

— А почему такой странный облик?

— Какой есть, — фыркнул Мишка.

— Представитесь?

— Хозяева первые.

Но Ян разом оборвал странную пикировку короткой фразой:

— Нам нужен наш коллега. Вы не можете его удерживать. Верните.

Усмешка человека приугасла. Он окинул взглядом развалины и покачал головой, словно отгоняя досаду или злость.

— Вот что, парни, опустите оружие. Значит, так. Я Камерос. Эйке Камерос, хозяин этого комплекса. И кажется, у нас плохие новости. Ваш коллега был здесь.

Словно дождавшись нужного момента, в глубине здания что-то снова громко протрещало, заскрежетало и с шумом осыпалось вниз. И словно тень накрыла и развалины, и разношерстную группу людей и магов.

— Был… — тихо повторил Ян.

— И вы видите, что тут теперь.

— Что вы сделали? Почему… так? — И синие, почти черные в полутьме глаза юноши полоснули таким взглядом, что хозяин, кажется, вспомнил: демоны — не обязательно его ручной Пятница…

— Это не я. Боюсь, мои коллеги неверно повели себя в мое отсутствие. Я сожалею.

Подростки переглянулись. Они рвались искать Дима, не представляя, что поиски могут кончиться так. Дим — мертвый? Нет…

— Сожалейте о себе, — глухо уронил Ян, снова поймав взгляд хозяина. — Он живой. И мы его найдем.

Провода наконец перестали искрить — электричество отключили. Стало темно, непроглядно темно и опасно. Охрана откуда-то притащила фонарики, каждому досталось по два, один про запас. Ян и Пятница не взяли вообще, у демонов все в порядке с ночным зрением.

Именно этим зрением Ян поймал короткий предостерегающий взгляд.

«Осторожно».

«Понял, — блеснуло в ответном взгляде. — Поговорим?»

«Потом…»

— Здесь четыре подземных этажа, — инструктировал тем временем хозяин. — Он был на последнем, четвертом. Спускались все через лифт, но там сейчас…

— А лестница? Пожарная, какая-нибудь?

— Есть лестница. Но тоже уцелела не вся.

— Телепортами пойдем.

— Далеко собрались? — вдруг послышался голос сзади, от которого нервы дернуло так, будто и впрямь плеч коснулся оборвавшийся провод. Темнота заплясала вперемежку со светом, лучи фонариков заметались по обгорелым стенам и скрестились на лицах новых людей.

— Лёш?!

От грима Вадим отказался. Только сменил рубашку — на старой насчитали сразу три опалины — и прихватил волосы, чтобы не мешали.

Времени было в обрез, город стоял на ушах, и уже что-то смутно говорили о войсках. А уйти просто так уже нельзя. Из ситуации надо выжать все, что она может дать, и упускать этот шанс — верх идиотизма.

Так что предложение сотрудников местного телецентра пришлось очень кстати. Аппаратуру установили быстро…

— Вы готовы? — Шустрый журналист успел уже побывать у целителей, приводивших в порядок многочисленных раненых, заснять трупы серых, пошептаться с операторами, консультантом-энерговампиром и достать каких-то «мальчиков», требуя с них панораму города с куполом, без и в настоящее время. Профессионал… — Через минуту пойдет эфир.

— Да.

Передача началась тревожной музыкой, бьющей по нервам и буквально притягивающей обещанием: «Сейчас что-то будет… сейчас».

И журналист, как-то вдруг растеряв всю свою шустрость, заговорил негромко и проникновенно:

— Сограждане…

Наверное, это тоже искусство — говорить так, чтобы тебя слушали, чтобы верили каждому слову. И журналист (имени его Вадим не спросил) владел им отменно. Он кратко обрисовал ситуацию, разделил с согражданами горе и ужас этой ночи и мягко, «на кошачьих лапках», подобрался к Вадиму.

— Что же произошло этой ночью? Кто были эти нападавшие? Кто нежданно пришел нам на помощь и без кого сегодняшние потери были бы куда горше? И наконец… не повторится ли сегодняшняя трагедия, которая лишь благодаря этой помощи не стала катастрофической? На все эти вопросы может ответить наш сегодняшний гость — маг Вадим…

Шоу, хоть и нежданное, было срежиссировано почти идеально. Словно безымянный постановщик (тоже не спросил имени!) был одним из будущих звезд Службы пропаганды. Страшные, без прикрас, картины нападения (с камер наблюдения?), кадры прибытия отряда, появление купола. Несколько коротких интервью с теми, кого вмешательство спасло в буквальном смысле, слезы, благодарности. Длинный ряд раненых, лежащих прямо на площади, целители, склоняющиеся над безнадежными, по человеческим меркам, пострадавшими. Чудесное исцеление умирающей женщины, за руку которой отчаянно цеплялся ребенок…

Мысль «маги — добро» не была высказана ни разу, но пронизывала программу буквально до последнего кадра, причем без всякого давления на мозги.

А потом дело дошло и до объяснения причин.

— Милорд Вадим, вы глава магов, которые сегодня вмешались в судьбу нашего города?

— Да. Но про сообщество магов предлагаю поговорить в следующий раз. У нас есть более насущные проблемы.

— Вы можете объяснить, кто были нападавшие?

Что ж, хороший вопрос.

— Представьте, что наш мир — бусина. Она может висеть на нити свободно или рядом с другими бусинами. При соприкосновении порой открываются стихийные порталы, через которые из одного мира в другой попадают люди или животные… или растения.

— То есть эти серые существа — инопланетяне?

— Иномиряне. Это вторжение не из космоса — из-за Грани. Из мира Дайомос. Свой мир они сожгли и решили отвоевать себе новый. Наш.

— То есть… то есть такие нападения еще будут?!

— К сожалению. Порталы дай-имонов не стихийные, а намеренные, они рвутся в новый мир. И не остановятся. До сих пор их жертвами были русская деревня Вороновка и болгарский город Несебр. Сегодня ваша очередь. Хорошо, что нас вовремя предупредили, и мы смогли быстро организовать помощь.

Быстрое включение показало все ту же заполненную людьми площадь, бледные лица, тревожные глаза. Когда здесь успело собраться столько народу? Камера выхватывала то одного, то другого.

— Это чудо, это воистину чудо!

— Сеньор, а как узнать, маг ты или нет?

— Сынок, пива хочешь? — Мужчина в мятой майке (тот самый Вася из витрины) сжимал в руках ящик пива — интернациональный способ выражения благодарности. Молоденький Страж изумленно хлопал глазами…

— А если они вернутся?

— Вы уйдете? Неужели вы просто уйдете?

— Ничего, отобьемся сами.

— Грацио… грацио… — Молодая девушка все старалась нацепить на шею Аджитта что-то вроде цветочной гирлянды, а молодой демон, вежливо улыбаясь, пытался отстраниться (еще бы, по законам его Уровня такая гирлянда — дело свадебное).

Вадим невольно усмехнулся. Молодец оператор, ухитряется выловить то, что работает исключительно на положительный имидж… хотя недовольных тоже наверняка немало. Испуганных, возмущенных, недоверчивых, злых. Но камера ловит других.

— Но что вы можете сейчас сказать нашим зрителям? Что нам делать, если это повторится?

Тоже своевременный вопрос.

— Мы постараемся помочь. — Вадим мягко поднял руку, раскрыл ладонь и призвал.

Через секунду на ладони мягко засиял шар размером с человеческую голову.

— Вот. Это тоже магическое устройство. Мы оставим такое во всех городах и местностях, которые попросят нас о защите. Стоит лишь положить ладонь…

— Кто это?

— Я спрашиваю, далеко собрались? — Лицо Лёша не выразило никакой радости встречи, наоборот, взглядом вполне можно было заколачивать гвозди и замораживать холодильные камеры… ребячья компания отчего-то почувствовала себя виноватой. — Идите-ка сюда.

— Лёш, мы Дима нашли, — попытался объяснить Игорь. — Он где-то тут.

— Я разберусь. Добрый вечер, господин Камерос. Надеюсь, мы обойдемся без недоразумений с заложниками?

Как-то раз Лине пришлось доставать клиента, вздумавшего надуть мать с оплатой заказа. Клиент обнаружился быстро, и все бы ничего, если б этому жулику не пришло в голову устроить себе жилье в Осыпях. Тамошние пещеры держались на честном слове и обваливались не то чтобы при сотрясении, а при достаточно громком звуке. Общаться с клиентом пришлось осторожно, будто красться среди пещерных фантомов в период случки. И все равно пещеру завалило.

Вот и здесь.

Здание словно взорвалось изнутри. Стены, полы, панели вздыблены и перекошены, местами висят на арматуре, местами вообще непонятно как. Пол, там, где он есть, усыпан полуобгоревшими бумагами, битым стеклом и всевозможными обломками. Кое-где пол просто «растаял», и свет фонарика так и не мог достать дрожащим лучом до дна этих черных провалов.

— Дим!

Нет ответа…

Лезть сюда было полнейшим безумием, но вариант «не лезть» не рассматривался. Правда, перед спуском все успели тихо, но ожесточенно поругаться, кому именно спускаться в этот висящий на честном слове хаос, а кому — оставаться наверху и страховать.

Страховать почему-то никто не хотел.

Лине несказанно мешали фонарики, напрочь сбивая ночное зрение, поэтому она старалась держаться впереди группы.

Мягко, легко, едва касаясь, спускается вниз владеющий левитацией демон (или Лёш, по очереди), касается ногами пола. Набирает вес, проверяя устойчивость, в любую минуту готовый порхнуть обратно в воздух, если пол в очередной раз посыпется под ногами.

Но пока им везет.

Второй этаж.

Жуткий запах горелого. Чье-то тело поперек коридора, чуть дальше еще одно, в когда-то белом халате… Откуда-то капает вода, где-то сработала система пожаротушения, но никого не спасла.

— Дим! Дим, отзовись!

Третий этаж. Осторожно. Тут пола практически нет, он вздыблен, будто вылезшие наружу корни вековых деревьев. Левитаторы медленно движутся между встопорщенным полом и провалившимся кое-где потолком — ищут площадку для телепорта. Лина ловит себя на том, что старается сдержать тошноту. Качается на проводе потухшая лампочка. Мерзко, отчего-то не страшно, а именно мерзко, тошно… словно… словно…

— Лёш, стой!

Зависшая над дырой в полу фигура мужа разворачивается:

— Что случилось?

— Там, внизу, черные кристаллы.

Глаза Лёша вспыхивают.

— Где?

Если б не странные, будто оплавленные дыры в полу, они не смогли бы сюда попасть. Дверь, лестница и аварийный люк — все было завалено так, что страшно тронуть, в любой момент все готово было посыпаться в преисподнюю.

Здесь еще пахло дымом. С потолка чудовищной гроздью свисали обломки бетона. Стекла под ногами захрустели как-то странно — приглядевшись, Лина поняла, что стеклянные обломки измолоты в крошево.

И все сильней несло «чернотой». Так, что Феникс испуганно притих, не желая даже касаться этого.

Именно здесь, у стены, они нашли того, кого искали.

Он лежал лицом вниз, чуть-чуть не касаясь пальцами стены. Светлые волосы стали темными от гари и пыли. Пыль присыпала и кожу, превратив Дима в подобие статуи.

И мерцали, будто глаза притаившихся змей, черные кристаллы.

— Дим!

Тишина…

— Дим, отзовись. — Лёш метнулся вперед и встал (преисподняя и адское пекло!) прямо у линии кристаллов. Те хищно перемигнулись, развалины снова обдало волной тошнотворной обессиливающей мути, но Лёш словно не почувствовал — не шевельнулся, продолжая всматриваться в неподвижного брата…

Лина знала, что ее муж ненавидел эту черную пакость до ярости — прошлое сказывалось. То прошлое, в пещере ненормального чародея, решившего нажиться на детской крови. Память о трехдневном плене, о беспомощности в кандалах до сих пор иногда тревожила Лёша во сне. Черные цепи он не терпел, и первое, что подарил ей после свадьбы, — это браслет, двойник своего собственного, сделанный из белых кристаллов-нейтрализаторов… У Дима должен был быть такой же. Сняли?

— Дим…

Правая рука лихорадочно рвет с запястья колкую нитку браслета.

— Лина?

Феникс передает ему свой. И считает, считает… сорок черных кристаллов. А белых — всего двадцать четыре.

— Лёш, я сейчас.

Координаты… и телепорт и мир выцветает, чтобы в следующий миг расцвести сливочно-коричневым и белым. Ага, все правильно, это лавка того самого предприимчивого торговца, у которого она брала белые кристаллы в первый раз. Миос, колдун с невообразимой мешаниной кровей и изрядно поехавшей крышей. Все потому, что Миос никак не мог решить, кем ему быть в вопросе национальности, и в зависимости от пришедшей в голову блажи вел себя то как «горячий джигит», то как русский душа-человек, то…

— Ой-вэй, — послышалось из-за спины. — Какие люди? Шо ви изволите?

Лина обреченно поморщилась. Не везет, так во всем.

Сегодня Миос решил побыть евреем.

А торговаться некогда.

— Мойша имеет любой товар, который вам надо! — почти пропел хозяин лавки. — Даже…

— Даже — не надо. Белые кристаллы.

— Любой товар за ваши деньги! — вдохновился «Мойша». — И совсем маленькие цены. Семья Мойши пойдет по миру, но желания покупателя для него закон. Вот белые кристаллы. Самые лучшие, самые…

— Цена?

— Совсем, совсем маленькие деньги. Только чтоб дети Мойши не плакали вечером от голода.

— Ми… Мойша!

— Совсем маленькая, совсем маленькая цена, шо ви скажете, всем надо кушать. Сто.

— Держи.

— …за каждый.

Лина только губами шевельнула, как и семь лет назад, просто теряясь от такой наглости. Это же надо! Ну да, ей больше не пятнадцать. Феникс мило улыбнулась, подождала ответной улыбки и позволила ей превратиться в хищный оскал:

— А Стену Плача тебе не построить?!

— Что? — сбился с тона еврей-самозванец.

— Ничего. Кончай прикидываться, Миос. Генацвале, — вкрадчиво мурлыкнула девушка, — я очень спешу, понимаешь? Сколько? Меня муж ждет…

— Вах! — переключился в другой режим экс-Мойша. — Да бери даром, дорогая! За один улыбка! Привет твоему уважаемому мужу, и заходите в гости!

Он еще что-то кричал вслед, но Лина уже ссыпала в карман драгоценные кристаллы и испарилась…

На миг показалось, что она ошиблась с телепортом — когда в лицо ударил дикий, какой-то бешеный ветер. Ад и пламя, ведь ее не было всего пять минут! Что…

Темный ветер.

Холодный.

— Лина, ложись! — Крик хлестнул по ушам, рванул сердце тревогой. — Падай! Падай!

Феникс рухнула на пол, в последнюю секунду успев перекатиться. На то место, где она только что стояла, прицельно грохнулся тяжелый обломок.

Ад и демоны, что творится?

Дико скрежетали о стекло и железо обломки бетона — их вышатывало, вырывало из гнезд, било о стены. Электрические разряды, потрескивая, постепенно перерастали в полноценные молнии. Зал трясло от напряжения, воздух кипел… и кричали люди.

В зале бушевал ураган. Чертовски странный ураган, который не трепал волосы и не гудел, но ворочал глыбы и рушил то, что еще не доломалось.

В чем де… Преисподняя! Взгляд выхватил из темного хаоса два алых огонька, и феникс похолодела, уяснив, что это такое.

Глаза Вадима. Он пришел в себя! Или… не он?

«Холодок» проснулся? «Холодок»…

— Дим, очнись! Дим!.. А-а! — Короткий вскрик, изломленное болью тело, оседающее на неровную плиту. Не успели, не успела…

Лёш, Лёшенька! Эмпат несчастный, что ты делаешь?.. Не подходи…

С потолка снова что-то сыплется, мелкое, пыльное, как песок в часах. Время, время…

В том существе, находящемся в кристаллической клетке, осталось ли еще что-то от Вадима? Есть ли кого спасать? Или… Нож возникает в ладони сам собой. Последнее горькое лекарство.

— Вадим! Тирбранэсгри! Милорд! Нуна-дорки! Уртуа… Хир… вар — вирхи! (Вспомните радужный замок, милорд… первого подданного… Уровни… дом… милорд, вы должны вернуться!) — Это Ян. Он тоже пытается дозваться, дотянуться, разбудить. Хоть кого-то — друга, сюзерена, Стража — кого-то, кто заключен вместе с «холодком» в это тело с нечеловечески вспыхивающими глазами.

— Дим!

Невероятно, но грохот стихает. Гаснут молнии. Только холод остается, холод, холод… негодующе шипит Феникс. Ему это не нравится.

— Милорд, — все мягче звучит голос Яна. — Милорд, эсгри бри даорро, Ирина эсгри! Айн де — винта. Ано айн де — этэр! Этэрите! Орвей, Дим! Орвей… (Милорд, вспомните свою семью, Ирину вспомните! Вашу невесту… Она ждет вас! Вы обещали… Тебя ждет мать! Мама! Очнись, Дим! Очнись…)

— Ох… — раздается и тут же замолкает чей-то придушенный вскрик, будто кричавший задохнулся. В чем де… И горло перехватывает. Нет…

Точно в кошмарном сне, точно в обманной иллюзии Лина видит, как, пошатываясь, движется к цепочке черных кристаллов юношески тонкая фигура…

Гадалка проснулась ночью. Несколько секунд лежала неподвижно, напряженно вглядываясь в черноту. Что-то происходило.

Что-то менялось, сейчас, в эту минуту, она чувствовала!

Менялась линия реальности. Три ключевые фигуры собрались в один центр, на глазах свивая новую нить, еще слабую, неясную, но без черной тени многих смертей. А вот отсюда вплетается еще одна нить, нить-основа. И если они переплетутся…

Гадалка, несмотря на почтенный возраст и строгий самозапрет на чародейство после полуночи, соскочила с постели и, прихватив шар, пошла на крышу.

Она должна это видеть!

«Лина, поможешь?»

«Да, но…»

«Сейчас…»

Сейчас? Преисподняя!

— Нет! — Она уже поняла, что он хочет сделать, поняла…

Поздно.

Быстрое движение, белый кристалл неслышно сталкивается с черным, и оба сливаются, поглотив полярные энергии, тают, открывая в цепочке кристаллов проем. Не такой, чтобы выпустить заключенного (кристаллы уже настроены и синхронизированы и будут удерживать добычу даже в половинном составе). А такой, чтобы пройти.

И пока Ян отвлекает Дима, черная завеса вздрагивает, раздается, пропускает Лёша.

— Нет…

У Лины холодеют руки. Этот голос, хриплый, почти неживой — это Дим. Это же Дим! И он пытается отодвинуться.

— Не под… не подходи… Лё-ша…

Он словно несет что-то, неподъемно тяжелое, и слова не говорит, а выдыхает, с паузами.

Еще шаг.

— Нет же… я и так… еле держу… стой… выпьет…

Еще.

И поднимается, поднимается, осыпая пыль, обнаженное тело. Навстречу…

Брату или врагу? Лина стискивает нож так, что кажется, сейчас хрустнут кости. Но не двигается. То, что происходит сейчас — в это нельзя вмешиваться.

Еще шаг.

— Лёша, нет! — Это уже крик. — Нет! Стой!

Еще шаг. И бледное лицо, на котором медленно расцветает улыбка.

— Все будет хорошо, Дим. Я тебе верю…

— Стой… — Мучительно запрокидывается светловолосая голова, и просящий голос обрывается стоном, яростным рыком. — Не смей, тварь! Не сме-ей-й-й! Его — не получишь! Никого больше не получишь…

И снова кипит-переливается грозовым напряжением воздух. И каждый миг — как песчинки на чаше весов. И что-то решается сейчас с этим яростным стоном, будто от непосильной тяжести, и шагом навстречу.

Через боль и страх. Через ложь «холодка». Через оковы чужой, лишней, ненужной в данный момент памяти.

Один шаг.

— Лё… ша…

И что-то все-таки хрупнуло в ладони, когда братья Соловьевы разом преодолели последний разделяющий их шаг.

И обнялись.

Лина бессильно прислоняется к первой попавшейся глыбе. Руку саднит… порезалась, надо же… С пяти лет не было такого.

До чего ты меня довел, эмпат несчастный!..

Мысли текут вяло, будто после тяжелого боя, и радостные вопли спасательного отряда останавливает не она, а Ян — потише, мол, орать не рекомендуется. И особо дергаться тоже. Плавненько выходим, осторожненько. Тут такая просадка, что в любой момент…

Лине неинтересны просадки грунта. Она смотрит только на братьев Соловьевых. Видит, как постепенно стихает дрожь в руках Вадима. Как он, пытаясь улыбнуться, набрасывает припасенную кем-то накидку. Как спасатели — демоны и Стражи вперемежку — осторожно нейтрализуют черные кристаллы. Как Ян и Лёш торопливо копаются в «аптечке».

Все нормально. Все живы. И один сумасшедший Страж тоже.

Перехватив ее взгляд, «несчастный эмпат» (и «сумасшедший Страж» по совместительству) смущенно улыбается.

«Все хорошо».

«Вижу. Ты с ума сошел — так рисковать?»

Снова улыбка и легкое пожатие плеч — без малейших признаков раскаяния.

«Все ведь получилось?»

«Убью».

«Только попозже, ладно? — умоляюще смотрят зеленые глаза. — Я сейчас и сам упаду…»

— Лина… — Вадим поворачивает голову. — Иди сюда. — И как выдох: — Спасибо…

Дети столпились в том углу двора, где было меньше всего обломков. Они молчали, время от времени поглядывая на пролом в стене. Собственно, там должна была быть дверь, но именно что должна была. Сейчас ее обломки валялись на земле. Что там происходит? Что с Димом? Радость — нашли же все-таки! — смешивалась с тревогой за Дима и досадой на себя самих. Ну не успели помочь, взрослые все сделали без них. Обидно, но что поделаешь?

Маринка про себя злилась на собственную глупость. Привыкла водить людей за нос, привыкла к тому, что они доверчивые и ни о чем не подозревают. А оказывается, некоторые очень даже в курсе. Хорошо, что Лёш вовремя успел, а то что бы с ними стало? Да ничего хорошего. А теперь вот стой в ожидании, надейся, что все пройдет хорошо, что брата вытащат живым и невредимым. Хотя какое там невредимым… Девочка покосилась на трупы и нахмурилась. Что же здесь такое было…

Игорек хмуро рассматривал землю под ногами. Ян ушел помогать спасателям, а сидеть без дела он не привык. Чем бы заняться? Внимание мальчика обратилось на невольного (или нет?) виновника Димовых бед. Незнакомый демон, по виду почти ровесник Яна, неподвижно стоял в стороне с таким видом, будто имеет право. Лицо застывшее, как на фотографии. Нельзя сказать, чтобы после знакомства с Яном Игорь изменил свое отношение к демонам. Скорее, он просто сделал исключение для некоторых из них, но неприязнь к обитателям Уровней осталась. И сейчас кипела с новой силой.

— Эй! Как там тебя зовут? Вторник? — насмешливо окликнул он замершего демона.

Быстрый взгляд исподлобья. И пальцы — сжались на миг и снова расслабились.

— Меня зовут Чейттверк, — ровным голосом представился демон.

Четту было неуютно. Даже больше чем неуютно. Вот сейчас эти вытащат пленника, а потом займутся «виноватыми». Особенно Стражи. Четта, скорее всего, накажут за выход на поверхность. И ангел с этим. Все лучше, чем встретиться с отцом.

«Бестолочь! До каких пор ты будешь позорить наш род?! — как наяву слышался гневный отцовский голос, в котором проскальзывали нотки язвительности и презрения. — Найти „ступеньку“! И, не сказав ни слова семье, удрать по ней в одиночку! Да еще и попасться в руки людям! Людям! Позор, позо-ор… посмешище! Не слишком ли дорого ты обошелся для чести рода, щенок? Человечий прислужник!» Четт с трудом удержался, чтобы не почесать пониже спины. Впрочем, не исключено, что в этот раз пострадает как раз спина. Четт уже взрослый демон и должен отвечать за свои поступки. «Твои проблемы — тебе и решать», — любил поговаривать отец. Ну что ж, он не будет бегать от ответственности.

«Ступенька», участок земли без печати Стражей, была заветной мечтой каждого второго демона. Они попадались не так уж редко. Землетрясения, осыпи, вмешательство человека — и незримая печать слабеет или гаснет. Именно через такие незапечатанные выходы можно было выбраться на поверхность. Обычно они быстро запечатывались обратно, но изредка темным магам удавалось замаскировать такие местечки, чтобы использовать по-своему. Сами они, как и Стражи, могли запросто мотаться туда-сюда, а вот демоны могли только через «ступеньки» или под рукой кого-то из Верхних. Несправедливо…

Четт нашел «ступеньку» почти случайно. Захотел исследовать. И с ходу вляпался по уши. Кто мог знать, что пока он готовился, выход нашли другие и уже устроили целый обменный торг? Кто мог знать, что один из Ложи Уровней, патриар Иккорг, не просто будет продавать людям демонов своего рода за фрукты и консервы, а еще и покажет способ их подчинять? Кто знал, что его, Чейттверка, отловят и поменяют на два ящика апельсинов? Ничтожная цена, как он теперь знал…

— Эй, Пятница! — окликнул демона Игорь. — Что стоим-молчим? За хозяина волнуешься?

— Нет, — почти равнодушно ответил тот.

Пятница, Робинзон — эти странные прозвища ничего не говорили неопытному демону. Да и на хозяина пленник не рассчитывал. Ему достался не самый плохой — от того же Микора, к примеру, его хозяин требовал куда побольше, чем простые телепорты, — но раб есть раб, а хозяин есть хозяин:

— А зря, — злорадно сообщил Игорек. — Уровни сейчас уже не те, там сейчас будет порядок, как в аптеке. И со всеми нарушителями разберутся. Знаешь про нового Владыку?

Четт отрицательно мотнул головой. Как тут узнаешь, если тебе запрещено разговаривать? Да и не видел он никого с Уровней.

И какая разница, в конце концов. Прикончат тут или выпнут домой, где старшие рода с неудачника шкуру сдерут.

Он смотрел на Верхних — молодь совсем — и горько завидовал. Они вели себя свободно и совсем без страха. Он так никогда не мог.

А демон, который с ними, без ошейника…

— Эй, вылетай из астрала! Ошейник снять?

Демон вынырнул из отстраненных размышлений о двух невеселых вариантах своей судьбы.

— Что?

— Я говорю, тебе ошейник не жмет? — сказал один из близнецов. — Хочешь, снять попробуем?

Поня-атно.

— Что взамен?

— Не понял…

— В обмен что надо? Вы с меня — ошейник снимете. А я вам — покажи точки?

Четверка запереглядывалась.

— Точки… — наконец осторожно проговорила девчонка-маг. — Точки — это что?

— Места, где бывал хозяин по делам, — медленно ответил Чейттверк, уже понимая, что ошибся. Что ему хотели помочь просто так, не требуя размена. — Хотите?

— По делам? — наконец загорелись глаза у близнецов. — Класс! Это точно поможет Диму его поприжать!

Через пять минут компания подростков вкупе с демоном уже вовсю вертела в руках модель-карту, тыкая в нее пальцами, напрочь забыв про расовое непонимание, ошейники и страхи.

— Так. Тут, если верить сети, крупная энергокомпания. И завод стройматериалов, тоже один из самых-самых. Удачненько.

— А вот здесь какой-то важный объект господина Йоргоса. Я там только раз был. Но запомнилось. — Демон передернул плечами.

— Йоргос — это кто?

— Йоргос — это сволочь, — неохотно высказался Чейттверк после паузы. — Если уж его купленный демон попытался убить, забыв даже про ошейник, то… Слушайте, а он ведь может быть живой!

— Кто?

— Микор, раб Йоргоса! Хозяин наказал его два дня назад, а сюда добирался не телепортом. Может, он…

— Вполне возможно, — послышался из-за спины холодновато-вежливый голос, и стайка ребят мгновенно затихла. — Разрешите представиться: Дензил, руководитель новообразованной Службы безопасности. Нам с вами необходимо побеседовать, Чейттверк с Уровня Рхи. И с вами, молодые люди. Но сначала — вы целы? Здоровы?

— Демон не будет беседовать с несовершеннолетними светлыми магами, — внезапно вмешивается еще один голос.

Страж!

— Координатор Даихи, — безошибочно определил Дензил. — Рад вас видеть, хоть и при таких… прискорбных обстоятельствах.

— Обстоятельства воистину трагичны. — Холодный кивок. — Не стоит усугублять ее взаимным несогласием. Расследование этих событий — наше дело.

— Месяцем раньше я бы согласился. Но ныне изменились обстоятельства, и если Стражам позволен свободный доступ на Уровни, то и мы вправе рассчитывать на ответную любезность. Так сказать, для равновесия.

— Ох, да поговорите с ними вдвоем, — вмешивается третий голос, очень усталый, но на него мгновенно оборачиваются все.

— Лёш! Ди-и-и-им!!! А-а-а-а-а!!!

И вежливая пикировка демона и Доверенного Стража прекращается сама собой. Ведь нельзя же, в самом деле, беседовать при таких шумовых эффектах. Восторженный визг, радостные крики и угрозы кое-кому открутить голову, если он вздумает пропасть еще раз, совершенно заглушали все остальные голоса.

— Дим, ой, ну и вид у тебя!

— Живой, живой, ой как я рада.

— Осторожно, добьете же. — Бледный Дим, пошатнувшись, осторожно отводит руки сестры.

— Ура!

Демон и Страж почти синхронно покачали головами. Покосились друг на друга…

А почему бы и в самом деле не вести допросы вместе?

Импульс толкнул нервы неожиданно. Вадим, вздрогнув, отстранил руку очередного искателя автографов. Вслушался.

Паршиво, ох как паршиво.

Дим — здешний Дим — наконец-то появился.

Вот только в его «отпечатке» отчетливо ощущалась чертовски знакомая примесь. Не узнать «холодок» было невозможно.

Вадим стиснул зубы, маскируя дикую сумятицу чувств. «Холодок». Снова, снова… Снова!

Так.

— Извините, я вынужден отбыть. Аджитт, тяжелораненых — к целителям. Список погибших готов? Передать в Ложу, пусть пригласят представителей семей, будем награды вручать. Здесь оставить дежурную группу. Троих хватит. Под… пожалуй, под твоим началом. С местными проявлять дружелюбие, лишнего не болтать. Дензил потом проинструктирует. Если пристанут всерьез, полиция или секретчики, уходите телепортами, доложитесь по месту — пришлют замену. Хотя не думаю, что до этого дойдет. Не сразу, по крайней мере… Энерговампиры, вам готовить следующую передачу, вы знаете о чем.

— Милорд, а вы…

— Я по делу.

— Милорд, но… охрана!

Окрик пропал втуне: Вадим не повернул головы. Посмотрел на шар, сияющий над гранитным столбиком, на суетящуюся вокруг толпу журналистов всех мастей, на цветы, которые уже успели натащить горожане… и переместился.

Пещера была чем-то знакома, хотя он совершенно точно не бывал здесь раньше — ни в какой жизни. Этот сводчатый потолок, точно расплавленный камень застыл волнами, это ощущение разлитого в воздухе тепла…

Что здесь делает Дим?

И что делать с ним?..

Надо же, его уже потянуло в пещеры…

«Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои». Нет ничего нового на земле, все повторяется. Что бы ты ни сделал, что бы ни отдал, все вернется, пусть и с некоторыми вариантами. Дим снова получил «холодок», по земле снова ходят серые, и рано или поздно он окажется у могил своей семьи, теперь уже новой. А Алекс — в камере… Нет. Нет, этому не бывать!

Вадим двинулся вперед. «Холодок» он чувствовал весьма отчетливо. Дима тоже. И еще что-то странное…

— Потерпи. Может, я все-таки поделюсь?..

— Не лезь. Это не мне достанется, а ему. А он и так чересчур… активный.

— Держись, — мягко попросил голос Ал… Лёша. — Лина, скоро?

— Почти готово. Дим, руку протяни.

Лина? Все со щелчком встало на свои места. Так вот что это за место. Пещера фениксов!

— Готово.

— Давай. Осторожно…

Это совсем близко — за поворотом коридора! Что они делают?

Пламя заполняло пещеру, как оранжевая стена. И Дим вошел в эту стену, опираясь на руки Лины и Лёша.

— Мила… да Мила же! Все нормально, успокойся, обошлось же.

— Ага. — Людмила от души плеснула в кружку еще дымящегося отвара, почти обжигаясь, сделала несколько глотков. Не показываться же ей перед сыновьями зареванной.

Ее мальчики живы! Все обошлось, ничего не случилось. И у Дима с Лёшей, и у Линочки. И у этого, у Вадима. Про себя Мила называла двойника своего сына исключительно полным именем — уж очень не вязались к полуседому мужчине без возраста (или вне возраста?) уменьшительные имена. Он тоже сумел выиграть бой, спасти город. И пресс-конференция, показанная по всем главным каналам всех крупных стран, — это то, что надо. Можно гордиться…

— Пар-р-р-р-ршивцы! — рыкнула Маргарита, на минуту прервавшая свои утешения. — Зар-р-разы!

— Что такое?

— Ты только не волнуйся… Мои поросята вместе с твоим Игорем… все обошлось, не переживай. Но в общем, они там сейчас, на месте.

— Они же на практике!

— Нетушки! С ними сейчас общается Координатор. Ухитрились найти Дима почти одновременно с… Слушай, а ну делись! Что ты там пьешь, а? — И Маргарита, выхватив у подруги кружку с отваром, от души приложилась, успокаивая растрепанные нервы.

— Прискорбное отсутствие воспитания… — ханжески высказался аквариум.

— Что поделаешь, — вильнула хвостом средняя рыбка. — Икринки из неполной семьи…

— Вас не спросили! — возмутилась Марго. Реагировать на рыбьи высказывания она до сих пор не научилась, за что тут же схлопотала дополнительно:

— И нервы лечить надо.

— Да, впечатления детства, что ни говори, формируют характер зрелой особи…

— Ой, а расскажите?

Рыбки наперебой ахали, охали, радовались, возмущались, порой перекрикивая хозяев, даже поцапались в очередной раз. Маргарита, отвлекшись от очередной выходки неугомонных близнят, вступила в схватку с невыносимым трио самозваных воспитательниц, а Людмила наконец вздохнула полной грудью и улыбнулась.

Все было привычно, все как всегда, словно жизнь входила в прежнюю колею. Будто не было ни похищения, ни тревог этих безумных дней… Ее Димка просто отлучался ненадолго, а теперь вернулся. Все будет хорошо, убеждала себя Людмила. И плевать на пророчества. Осталось всего четыре дня.

Ничего не случится.

Ох, они же скоро вернутся! А у нее еще и мясо не готово…

— Дензил, данные! — Март быстро слевитировал на ладонь безопасника два кристалла. — Для вас и милорда Вадима. Очень интересная информация по ресурсам.

— Благодарю. — Дензил запустил голограмму и всмотрелся…

К этому времени допросы Эйке Камероса, его коллеги Константина, а также «рабов» Чейтверрка и Дейгера были закончены (допросить Микора, «раба» некоего Йоргоса оказалось временно невозможно вследствие его плачевного состояния). По добытым адресам прошли обыски с реконструкцией событий. Теперь аналитики отдела во главе с Мартом (какой все-таки многообещающий демон, не зря милорд его подключил) систематизировали полученную информацию и делали выводы. Выводы получались тоже многообещающие. План похищения… э-э-э… родича милорда был достаточно хорошо проработан с обеих сторон. Патриар Иккорг (какая жалость, что уже покойный!) и люди (в большинстве, увы, тоже покойные), оказывается, неплохо сотрудничали. Плодотворно так. Есть на чем поприжать этих бе-эре!

И есть что докладывать милорду…

— Очень и очень неплохо, — пробормотали рядом. Незваный коллега Координатор держался рядом как пришитый, присутствовал на всех допросах и исправно капал на мозги задержанным. Сокровище, а не коллега. Кстати, с его помощью допрашиваемые переставали брыкаться вдвое быстрее. — Это то, чего нам очень не хватало. Человеческие ресурсы. Власть государства — еще не все, люди далеко не всегда к ней лояльны. А вот власть денег…

На вдруг замолчавший австралийский городок обратили внимание не сразу. В большом мире хватало дел и забот. Лишь ближе к вечеру, когда пыльный автобус привез домой тридцать школьников с экскурсии к озерам, учителя и водитель обратили внимания на странно пустые улицы.

И на тишину. Молчал городской радиоузел, не было слышно привычного шума «Шкурника» — цеха по обработке овечьей шерсти. Мертво молчала абсолютно пустая детская площадка. И светофоры не горели.

— Дэйв, стой… — Встревоженный учитель, пока напарница старалась успокоить заволновавшихся детей, настороженно осматривал улицу. — Что-то не так.

Автобус сбавил скорость. Водитель на всякий случай посигналил — один раз, коротко. Сигнал странно и дико прозвучал в мертвом городе и почти сразу смолк, когда за поворотом прямо поперек улицы обнаружилось два автомобиля с распахнутыми дверцами.

А потом стали попадаться первые тела. Кровь. Полуобгрызенный скелет — на нем еще осталась приметная цепочка, которую любила носить библиотекарь Кэти…

— Боже! — вскрикнул чей-то голос. — Господи…

Автобус развернулся и, набирая скорость, рванулся прочь.