Все исправить

Глава 3 ПРОШЛОЕ БУДУЩЕЕ

— Ублюдки! Слабаки безмозглые! Вырвюки! Дрыбзуты! — Зойка рвется из рук охранников, ненавидяще глядя на братьев. — Да провались ты вместе со своей заботой, скотина!

— Зоя, все постепенно приходит в норму. — Вадим старался проявлять терпение. Перед Зоей он чувствовал себя виноватым. Он перед многими был виноват. Но перед ней — особенно.

За то, что сделал демоном, за то, что избаловал властью и почестями, за то, что не заставлял думать и работать. Она выросла при его дворе, зная, что ей позволено практически все. Отравленная властью, не знающая удержу в желаниях. А теперь все кончилось. Власть ушла, вседозволенность тоже, и смириться с этим Зое оказалось невозможно. Искалеченная «холодком» и былым могуществом душа так и не ожила. Многие из них такие, «потерянное поколение» — подростки, росшие в атмосфере Империи Повелителя. Зойка хотела властвовать и править, хотела быть в центре внимания, хотела любви и преклонения… и не получала.

И он снова виноват, потому что отдалился, потому что ему тяжело на нее смотреть, тяжело сознавать, какой она стала.

Свет, как мне это исправить? Как?

А она становилась проблемой. Только вчера ему доложили, что вокруг Зойки сбиваются в стаю недовольные антигомы — так называли демонов, выступающих против равноправия с людьми и ратующих за возвращение прежних порядков. И Дензил, глава Службы безопасности, как бы невзначай оставил на столе запись слухов о грядущем восшествии над миром некой Черной Королевы…

Неужели Зоя?..

Ее ведь и раньше сдерживал только страх. Она не умеет думать, легко покупается на показное почтение и совершенно не контролирует ни себя, ни свое окружение. И теперь абсолютно не желает слушать старших. Ни советов, ни просьб, ни требований. Чертов подростковый возраст!

Снова в крысу превратить, что ли? Тьфу, что за мысли в голову лезут.

Это, по крайней мере, сделает ее безопасной. А то тревожно что-то. И за Лёшку, и за нее. Особенно за Лёшку. Он на Зойку руку не поднимет, а вот она начала новую встречу с того, что попыталась его ударить. А может, и не только ударить.

Нет, про крыс забудь. Не на Уровнях общаешься… Повелитель.

— Зоя, все кончилось. — Он постарался говорить как можно мягче. — Пора забыть о старых привычках. Тебе учиться надо.

— Учиться?! — прошипела Зойка. Казалось, она не верила своим ушам. — Учиться? Мне? Может, еще в монастырь устроиться? Да ты…

— Зоя!

— Да пошел ты! — Девушку уже колотило. — Пошел к …, понял? Повелитель! И ты, ангелочек! Ненавижу вас, будьте вы прокляты с вашим светом и вашей жалостью! Не лезьте больше в мою жизнь, ясно?! Сама проживу! А ну отпустите меня, шавки!

— Милорд? — «Шавки»-охранники не спешили откликаться на приказы ее вчерашнего высочества. Было им здорово не по себе от такой разборки, но выпускать очумевшую от злости девчонку они не собирались.

— Подождите…

Может, он бы обрадовался, если бы Зоя взбрыкнула так раньше. Ну хотя бы когда он вернул ей человеческий облик. Или когда рассказал, что случилось. Или… но все сложилось как сложилось. И ему очень не нравилось, что Зойка сначала строила из себя лапочку, а теперь озверела. Поняла, что Вадим больше не превратит ее в крысу и об стенку не швырнет?

А значит, можно опять творить что в голову взбредет?

Какая же она все-таки… стерва.

— Подождите. — Вадим глянул на Алекса, но тот молчал. Только смотрел на Зойку так, словно она была безнадежно больным или раненым хищником. — Дензил, Зоя все-таки наша сестра. И очень много пережила в последнее время. Она явно нуждается в заботе и уходе… Короче, выдели ее высочеству свиту. Такую, знаешь… посильнее.

— Да, милорд. Кандидатуры. — Демон бесстрастно коснулся зависшего у его руки шара, и по воздуху сразу поплыли изображения «кандидатур». Девять. В три смены. Ай да Дензил. Заранее заготовил?

— Хорошо. Препроводите высочество в ее комнаты.

— Ты об этом пожалеешь! — вопит Зойка, когда ее довольно бережно выпроваживают из зала. — Ты пожалеешь, слышишь? Вы оба!

Когда вопли стихают, Вадим снова бросает взгляд на Алекса. Тот прислонился к стене и молча смотрит вслед сестре. Алекс первый засек, что в пустом зале кто-то есть. Кто-то, прикрытый невидимостью. Злой. И он заставил Зойку проявиться. А она попыталась напасть…

Сейчас он машинально разминал руку и молчал. Он вообще ни слова ей не сказал. Ни одного. Не попытался уговорить. Ни о чем не спросил.

— Алекс…

— Мы пожалеем.

— Что?

— В ней ничего не осталось, кроме злости. — Голос Алекса был ровным-ровным, как нитка натянутая. — Она нас ненавидит. Завидует, презирает… и ненавидит. Страшно. Что с ней стало, Дим?

И в этом ты тоже виноват.

— Можешь как-то скорректировать? Эмпатически?

— Нет. Не уверен… нет. Можно забрать эмоции, если есть чем заменить. А у нее ничего не осталось, кроме ненависти. Это словно съело ее изнутри. Подари ей сейчас дом — спалит. Дай щенка — свернет шею.

Он проводит рукой по лицу.

— Я не знаю. Это Зойка, настоящая. Но если бы я не читал ауры, решил бы, что это демон, которого никогда не любили.

— Что же теперь… — Дим не закончил.

— Я не знаю.

Мы пожалеем…

Он пожалел скоро. Слишком скоро. Когда на полу в своей спальне нашел два тела.

Усталость пропитывает каждую клетку, и Дим даже не сразу понимает, что в комнате почти темно. Почему-то не отзывается на присутствие хозяина свет. Рука замирает над застежкой у горла. Он даже вдох не закончил — воздух застывает в груди, и мгновенно активируется защита. Потому что он узнает этот запах, от которого начинают шевелиться волосы.

Остро пахнет паленой шерстью. И кровью…

Что ж ты так, Тигр?..

Тигр еще успевает поднять голову и тихонько рыкнуть, хотя он давно должен был умереть — весь правый бок опален, до корки.

А Зоя лежит на полу, у постели, невидящие глаза не отрываются от залитых кровью подушек. Дим не эмпат, но отличить мертвое от живого может с одного взгляда. Мертва, и давно. Не воскресить… Зайка, Заюшка…

Потом в подушках найдут мощнейший «прах», заряд смертельной магии, достаточный для того, чтобы убить всю бывшую Ложу Уровней. Безопасники будут измерять уровень поражающей силы и гадать, хватило бы этого заряда на убийство Повелителя или его б только оглушило и лишило сил? Гадать, как удалось Зое умертвить охрану и выбраться из покоев, как и с чьей помощью она раздобыла «прах»… Будут просить прощения, почтительно осведомляться, как быть с похоронами…

Но все это будет потом, а сейчас он стоит на коленях перед своим умирающим зверем и гладит упругую мягкую шерсть, глядя в гаснущие желтые глаза.

Тигр, Тигр…

— Эй, ты спишь?

Он вздрогнул. Тигра не было, пальцы лежали на мягком подлокотнике дивана. Опять накрыло…

— Что?

— Я говорю: ты спишь? — повторила не-Зойка, по-птичьи склонив голову. — А я уже твою любимую заправку сделала. Ты не голодный, что ли?

Сырная заправка для макарон, которую в семье любят только он и отец. Заправка, которую сама Маринка называла «мышиной приманкой» и забавно воротила от нее носик.

А вот приготовила. Постаралась.

На душе потеплело. И отодвинулось, на прощанье обдав болью потери, чужое воспоминание о девчонке, именовавшей себя демоном. Нет, Вадим, у нас с тобой все-таки очень разная память…

И я добьюсь, чтобы твои воспоминания не стали явью. Даже если жизнь положить придется.

— Я очень голодный. Очень-очень… И съем первого, кто попадет под руку! — грозно надвинулся он. И, ухватив сестрицу телекинезом, от души подкинул к потолку.

Маринка пискнула в шутливом возмущении (мол, ей уже не три и даже не тринадцать!), показавшийся из кухни Ян широко раскрыл глаза…

— Только не нас! — включились рыбы.

И тут откуда-то появились Лёш и его феникс — счастливые и сияющие настолько, что рядом с ними непременно должны были загораться лампочки.

И начался семейный ужин.

— …А как это у тебя получилось?

— Не знаю. Посмотрел на нее, она такая красивая, листья резные, прохладные и совсем живые. Я протянул руку и погладил, а она будто отозвалась. — Ян снова удивленно посмотрел на свои пальцы.

— Как — отозвалась?

— Не могу объяснить. Просто почувствовал — она живая и… Не могу объяснить. — Юный демон виновато улыбнулся. — Только она теперь цвести собирается. Бутоны уже заметные.

— Здорово, Ян!

Здорово. Но учиться ты все равно будешь. Цветы цветами, но твой дар не только в этом. Судьба второй раз стаскивает тебя с того распроклятого алтаря ведь не только затем, чтобы ты всю жизнь проторчал в теплице старины Феликса. Никто за тебя не построит Дворец на озере. И парк тот сказочный…

Надо связаться с Координаторами — у них есть какая-то программа работы с «кукушатами», брошенными демонятами. Секретная, правда… но ведь Яну всего лишь и надо, что документы и разрешение жить на поверхности. Можно и не выдавать своей осведомленности о проекте «Кукушка».

— А мне тоже предложили подработку, — вдруг открывает тайну Маринка. — В местном отделе зачистки и сокрытия.

Один из близнецов поперхнулся кофе.

— Ты подалась в «скрытники»? Ну, Марин…

— Ага. Здорово, да?

— Замечательно, — тепло блеснули глаза мамы. — Горжусь тобой. А учеба?

— Да управлюсь я, они ж не на полную работу берут, а на стажировку. Так, присматриваться буду и помогать изредка. У нас все ж не Москва, регион поспокойней.

— Ну конечно! — проворчал недоверчивый голос из аквариума. Все ясно, у рыб закончился корм.

— Что ж они так торопятся тогда? Тебе до совершеннолетия еще, как до той же Москвы.

— До Москвы, между прочим, я могу телепортироваться за пять секунд. И если б не запрет на телепортацию для несовершеннолетних…

— Поняли мы, поняли, — торопливо перебил близнец Андрей, пока Марина не оседлала любимого конька про излишние запреты.

— Ну ладно… Им понравилось, как я тогда Игорька прикрыла. Без всяких фокусов, без угроз и подозрений. Маис Элмарович… ну, главный у них… он тоже так работает. Помнишь, Дим, как он тогда тебя с той девчушкой прикрыл? Мол, чудесное исцеление от святой иконы, которую приволокла верующая санитарка…

— Помню.

На этот раз я не повторю своей ошибки. И излечение переломанного позвоночника у мальчика из клиники никому не покажется чудом.

— …безобразие! — донеслось до него спустя несколько секунд. — Эти букеты весь обзор загородили!

— Букеты? — удивилась Лёшкина невеста. — А откуда? Мы ведь ничего не брали с собой.

— Это на дом доставили, — пояснил Ян. — А я расставил.

— Красиво получилось, — улыбнулась Людмила.

Игорь ревниво надулся и, отвлекая внимания от Яна, демонстративно обратился к Лёшке:

— Хорошо концерт прошел?

— Отлично. — Лёш снова засиял новеньким месяцем. — И концерт и после…

— После? — Близнята, оторвавшись от попыток незаметно стянуть один у другого последний пирожок, с интересом уставились на парочку. — У вас новости?

Алексей подмигнул:

— Лина, покажешь?

— Сейчас? — усмехнулась девушка. — Ну, хорошо.

Смуглые ладони раскрылись над столом, легонько шевельнулись пальцы, и знакомый блеск прорезался в маленьких руках. Ножи! На тонком лице затанцевали светлые блики — ножи порхнули в воздухе, заплясали на пальцах, потом их резко стало четыре… восемь… Они закружились на ладони, словно там раскрыл лепестки стальной цветок, и разом исчезли.

Секунду стояла тишина. Потом ее резанул восторженный вскрик Маринки:

— Ты вернула себе магию!

— Ага. — Лина пыталась казаться бесстрастной, но не выдержала, и смуглое лицо озарила счастливая улыбка.

Раньше она улыбалась совсем по-другому.

Кареглазая девушка, всего лишь одна из подарков.

Такой дани он с пришедших под его власть не требовал. Как-то повелось так, что их присылали среди других даров, а он не гнал. Вадиму не хотелось больше ни к кому привязываться, так что безликая череда подарков с красивыми телами приходилась кстати.

Сегодня подарок предоставили новенькие. Фениксы, которых привела его несостоявшаяся убийца. Девушка, замершая перед ним, непривычно серьезна. И спокойна.

— Вы хотели меня видеть, Повелитель?

— И не только видеть.

Она склоняет голову, и на миг становится неприятно — наверное, с такой улыбкой она смотрит на очередное задание. Интересная улыбка. Такая… прицельная.

Он любил купаться в бассейне с акулами, а вместо кошки завел тигра. Поэтому неудивительно, что спать с убийцей тоже пришлось по вкусу. Но привязываться по-прежнему не хотелось, да к тому же адреналина и без того было завались, так что через пару недель, незадолго до штурма, он сказал, глядя в карие глаза:

— Как тебе мой подарок?

— Благодарю, Повелитель. — Опять эта дежурная улыбка. Она как щит — не пускает дальше. Впрочем, его это устраивает…

— Хорошо. Твой клан требует заботы?

— Повелитель…

— Теперь ты свободна по вечерам.

Лёшка поправляется! Вадим щедр на радостях, и ей отливается пожалуй, даже больше сил, чем планировалось…

— Спасибо, Повелитель, — чуть изгибаются кончики губ. — Ставку на меня сделаешь?

— Что ты делала в этом баре?

— Милорд, я просто пила. — В улыбке проскальзывает что-то виноватое и одновременно заговорщическое. — Больше такого не повторится.

Он цедит слова, стараясь не показать, как зол. Насколько его зацепило это предательство.

— Ты ненавидишь лед и холод. Однообразие. Несвободу. Тут все в комплекте.

— Интерьер сами обдумывали? — Она в первый раз улыбается по-настоящему, вызывающе, зло. — Какая честь, милорд.

Так вот ты какая… С…!

А потом был Теневой зал. И сорвавшийся с цепи «холодок»… какой, к дьяволу, «холодок», — мороз, мрак… — и Лина, закрывшая собой Лёша. Может, ему показалось, но на ее мертвом лице была улыбка. Настоящая. Не маска.

Вадим с усилием выдохнул, возвращаясь в свою реальность. Опять. Дьявол. Так рехнуться можно.

Я этого не делал. Я не…

Но мог же?

— Спасибо. Приятного всем аппетита. Я пойду поработаю.

Шар был еще совсем пустой. Он мягко переливался в полутьме комнаты, как маленькая луна. Дим несколько секунд молча смотрел на него, потом потянулся к указке.

Что ж, посмотрим.

Проблема первая — дай-имоны. Серые пришельцы из мертвого мира. Альтер-память снова подсунула остробровое красноглазое лицо, шелестящий голос…

Шаман? Пришел за мной?

Тихо, Дим. Эмоции потом.

Дай-имоны.

Теперь он знает, как их найти. Дело не только в частичке иномирской силы — потом он понял, что «серых» вполне можно выследить по особому ментальному рисунку. Главное, правильно настроиться. И вообще-то уничтожить этих, непонятно как проникших сквозь барьер, он сможет хоть сейчас. Мысль, кстати… Правда, сначала надо с ними поговорить. Узнать, как они ухитрились пройти через барьер. То есть ему нужна чья-то помощь. Лёша, например, или кого-то из телепатов. Ничего допросят… Завтра. Сейчас, после общения с этим альтер эго его, наверное, даже Ян завалит. Или аквариумная Кармелита.

Дай-имонов он прищучит завтра. Решено.

Только это капля в море. Если барьер рухнет, то завтра на Земле окажутся разом тысячи серых. Стражам такое не сдержать. Магический мир рухнет сразу. Дай-имоны слишком легко тянут из магов силу… и не скованы ни Соглашением, ни совестью. Паника, хаос, десятки тысяч погибших. Демоны, под шумок расчищающее себе место под солнцем.

Потом придет очередь людей.

У них будет шанс проредить серых пришельцев — людей много, и оружие у них… кое-что и на дай-имонов сработает. Но оружие есть и у серых. И помнится, тогда они готовы были его применить.

А потом, когда укрощенное «мясо» распихают по загонам, придет очередь и демонов. Жаль все же, что тогда, в прошлой жизни, он мало разговаривал с серыми убийцами. Они были очень послушными и довольно полезными, он всегда мог положиться на их присмотр за Протекторами, но общаться с этими тварями было тошно. А ведь у них, помнится, был какой-то план… не просто так они на Землю свалились. Был… есть… демон, от этого «было-есть» можно с ума сойти.

Спокойствие. Он закрыл глаза, вспоминая… воссоздавая обманчиво простой узор плетения потоков. Барьер… В прежней реальности вот здесь, по узловым точкам, стояли станции. Удобная вещь. Во-первых, с их помощью барьер становился стационарной самоподдерживающейся системой и требовал совсем немного энергии. Во-вторых, любой вторженец падал не куда придется, а в специальные изокамеры, где его легко было обследовать и решить, что с ним делать.

Станции…

А успеют ли их построить?

Если только Стражи и Координаторы, то нет. Что ж, все-таки Уровни?

Вадим закрыл глаза, откинулся на спинку дивана. Уровни…

Кое-что не меняется.