Все будет по-моему! Часть 12

Глава 917

В роскошном ресторане за столиком сидел Амон, Серафима и Кён, который и инициировал эту встречу не следующий день после собрания светлых.

«Не торопи события, Кён. Отец вернётся к этой теме на следующем собрании. Вряд ли, конечно, он выделит тебе места в первый же день, ведь ты и сам должен понимать, что он не в праве ставить тебя выше детей великих старейшин Амра…»

«Конечно, я всё понимаю. Всё-таки речь идёт о самых близких членах семьи императора. И всё-таки мне бы хотелось воспользоваться вратами Аргуса как можно раньше. Обещаю, в долгу я не останусь. За доброту я всегда отвечаю добром.»

«Я всё понимаю, но и ты пойми, даже если я буду умолять отца, вряд ли это сильно на него повлияет. У него своя зона ответственности…» — Амон говорил это нехотя. Очевидно, эта тема была для него неудобной, как попытка перенести денежный долг.

Пока шёл разговор, Серафима излишне усердно помешивала ложкой чай. Поначалу ей нравилось то, каким стал Кён, но сейчас её раздражала его излишняя доброта, доверчивость и даже наивность. Казалось, у него полностью исчез стержень. Совершенно не тот парень, который бросал ей вызов и играл на её чувствах, как на скрипке.

«К тому же как ты себе представляешь своё прохождение через врата Аргуса? Если тёмные тебя увидят, то с ума сойдут…» — добавил Амон первое же оправдание, что пришло на ум.

«Амон, я же просто замаскируюсь…» — искренне сказал Кён.

«Даже если так, у тёмных возникнут вопросы — а что это за светлый такой, который не участвовал в испытании, но достоин того, чтобы пройти через врата Аргуса? Они могут заподозрить неладное…» — Амон, чувствуя, как глупо это звучит, подытожил. — «В общем, я попрошу отца ещё раз, ведь мы все перед тобой в долгу. Только благодаря тебе мы обнаружили гробницу и вернули древнее наследие Амра.»

Амон хоть и планировал сдержать слово, но ни о каком упрашивании и тем более мольбе отца не шло и речи. Такое решение он оправдывал тем, что на острове Кён его ограбил, но подсознательная причина была гораздо темнее, в чём он себе никогда не признает.

«Благодарю, Амон. Рассчитываю на тебя.» — сказал Кён.

«Что ж, вынужден откланяться. У меня много дел.»

Попрощавшись с сыном императора, Кён перевёл взгляд на необычайно красивую и элегантную девушку в шляпе с широким козырьком, смотрящую куда-то в сторону.

«Рад, что тебе полегчало, Серафима. И всё же я кое-чего не понимаю. Почему ты выглядишь недовольной и раздражённой? Не похоже, что это из-за близящегося конца света.»

«Да не бери в голову, всё в порядке.»

«Правда? Замечательно…» — облегчённо сказал Кён.

Серафима прекратила помешивать чай и посмотрела на парня прекрасными золотыми глазами: «Тебя не смущает то, как разительно ты изменился?»

«Серафима, я понимаю, к чему ты клонишь… Ты и сама знаешь, что во мне бушуют две стихии. Иногда верх берёт одна, иногда другая. Я это не контролирую.»

«А почему тебя бросает из крайности в крайность⁈ Почему ты не можешь просто быть собой⁈» — тон Серафимы поднялся выше необходимого, поэтому она сухо кашлянула. — «Я имею в виду, что почему ты вообще подчиняешься тьме или свету, а не контролируешь их? Я думала, что ты человек, привыкший контролировать всё и вся вокруг…»

«Я работаю над этим…» — вздохнул Кён.

«Хорошо, что работаешь. Тебе нужно быть настойчивее.»

«О чём это ты? Разве я не настойчив?»

«Я неправильно выразилась… Я говорю про твой разговор с Амоном, да и с остальными тоже за эту неделю. Неужели тебе, тому самому посланнику богини, которого я знаю, не очевидно, что со столь мягким подходом ты воспользуешься вратами Аргуса в лучшем случае через месяц, а то и никогда? Почему ты не можешь быть жёстче?»

«Я уверен, что Амра ответят добротой на доброту…» — ответил Кён. — «К тому же я уже привёл убедительные аргументы, почему меня следует взять…»

Серафима шумно вздохнула, перебив собеседника: «Твои убедительные аргументы не могут убедить даже меня! Все твои техники, рецепты и травы… Они стоят несоизмеримо меньше, чем жизнь детей в безвыходной смертельной ситуации.»

«Так уж устроены все живые существа…» — Кён пожал плечами.

«Проблема даже не в том, что ты мягок, а в том, что ты не можешь позволить себе более грубые методы. Я, конечно, против насилия и шантажа, или обманов всяких, но… Но твои нынешние методы точно не сработают. Разве это не очевидно?»

«То есть сейчас ты предлагаешь мне побыть злодеем?» — вздёрнув брови, спросил Кёна. Когда-то светлая наставляла его на путь света, а сейчас вдруг такая перемена.

«Я ничего не предлагаю, а просто констатирую факт! А ты, судя по всему, ничего не собираешься предпринять по этому поводу. Я думала, ты более целеустремлённый…»

Кён задумчиво нахмурился. Странно как-то. Светлая шоколадка явно мотивирует его что-то предпринять, чтобы пораньше воспользоваться вратами Аргуса, но при этом не желает брать на себя моральную ответственность за методы, которыми он воспользуется. Весь вопрос в том, почему она вообще желает, чтобы он покинул Альбион?

Про любовь речи идти не могло. Возможно, она испытывает к нему здоровую симпатию, но не более. На самом деле Кён заметил, что «светлый он» не вызывает в ней никаких пылких чувств, будь то возмущение, злость или хотя бы удивление. Только добрые и позитивные чувства, какие испытывают разве что друзья. Но этого недостаточно.

Искать эгоистичные мотивы у светлых — неблагодарное дело. Однако Лавр знал, что всё в мире пронизано эгоизмом. Даже если человек отдаёт последние кровные на благотворительность в приют — он это делает это ради удовлетворения. Даже самый добрый альтруист получает свою дозу дофамина, совершая благие дела. В том, что он это делает из-за гормонов, он никогда не признается. Люди любят заниматься самообманом.

«Серафима, расскажи мне о своём детстве.» — попросил Кён.

Серафима удивилась такой просьбе, отпила чай и всё-таки начала рассказ. Он занял больше часа. В основном говорила она, а собеседник лишь задавал уточняющие вопросы. Впервые кто-то столь искренне интересовался её прошлым.

Кён узнал, что Серафима всё детство провела как обычный ребёнок: училась и общалась со сверстниками, имела хобби и увлечения. Иногда ругалась с братом Тимофеем и дралась с сестрой Клементиной, хотя та бывала редко.

Всё это время она росла под фальшивой родословной никому неизвестной женщины. Но однажды спокойной жизни пришёл конец. Высшее общество узнало о ней. Она попала в центр внимания, в водоворот событий, как грязнокровка и дитя тёмного.

Девочка столкнулась с огромным давлением. Вся её жизнь перевернулась с ног на голову. Мать забрали, а её судьба, казалось, висела на волоске. Даже самые близкие родственники открещивались от неё, не желая брать над ней опекунство. Во взглядах всех вокруг читалось едва скрываемое пренебрежение и презрение.

И всё-таки Серафиму не оставили. Ей дали обучение, как интеллектуальное, так и боевое. Как девочка догадалась, это произошло из-за её высшей врождённой базы. Проще говоря, это произошло из-за её силы. Она могла положиться только на неё.

{Значит, у неё нет близких людей… Нет того, кто поручится за неё. Может и неосознанно, но она рассматривает меня на эту роль.} — подытожил Кён. В общем-то все девушки в той или иной степени ищут мужчину, на которого можно положиться, но у Серафимы эта потребность гораздо глубже и не имеет привязки к инстинкту размножения.

История Серафимы также означает, что она не будет даже сотой в очереди на прохождение через врата Аргуса, потому что у неё нет покровителя в лице авторитетного родителя.

{Ясно… Я её единственный шанс пройти сквозь врата Аргуса.} — мысленно подытожил Кён, всё-таки обнаружив глубинную причину, почему Серафима желает ему успеха. Однако по ней не скажешь, что она хочет этим как-то воспользоваться. Никаких попыток охмурить его или хотя бы понравиться от неё не было. Она самый настоящий светлый, неспособный проявлять коварство в силу своего воспитания и менталитета.

Сделав выводы, Кён взял девушку за нежную ладонь и решительно произнёс то, что поднимет ей настроение: «Спасибо, что рассказала о своём прошлом, Серафима. Теперь я чувствую ещё больше близости к тебе. Ты очень дорога для меня. Если мне всё-таки удастся найти способ, как пройти во врата Аргуса как можно раньше, то я обязательно сделаю это вместе с тобой. Я не отдам тебя в лапы некроманта.»

Серафима удивлённо посмотрела на парня, почувствовав себя тронутой. С души будто камень упал, настолько ей полегчало. Наверное, именно это она и хотела услышать.

«Ты хороший друг.» — ослепительно улыбнулась Серафима и обняла человека. — «Ты обязательно придумаешь что-нибудь, чтобы стать одним из первых. Я уверена.»

Попрощавшись с Серафимой, Кён мрачно вздохнул. Все цели, которые перед ним стояли, не сдвинулись ни на шаг. Он до сих пор не знал, как пройти через врата Аргуса одним из первых, как установить контроль над светом в душе и даже как ему забрать легендарную медицину света. Не может же он просто взять и зайти в рудник на глазах у тысяч светлых! А потом ещё и выкрасть источник света, питающий весь Альбион.

Неужели тёмный Кён был прав, говоря, что в светлом состоянии он неэффективен? И ведь действительно, если ты хороший, то ты действуешь по правилам. Вот только цели парня слишком грандиозны, чтобы достигнуть их законными методами, никому не навредив, никого не обидев. Жизнь — это сплошная конкуренция.

{Я должен… Быть… Жёстче…} — подумал Кён через силу. Для него рассуждать в подобном ключе было так же сложно, как для обычного человека из тёплой кроватки отправиться на работу в 5 утра лютой зимой в свой единственный выходной за месяц.

Однако светлый Кён не мог просто взять и пойти против своей природы. Если он и сможет совершить что-то противоправное, то, во-первых, это должно быть стократно обоснованно, а во-вторых, это должно произойти мгновенно, как по щелчку пальцев, иначе он попросту сломается и тут же начнёт раскаиваться.

Незаметно промелькнуло два месяца.

Всё это время светлый Кён почему-то не мог связаться с тёмным Кёном. Это вызывало в нём беспокойство. Но понимание, что он в любом случае ничем ему не поможет, вынуждало сосредоточиться на своих трёх основных задачах.

В первый месяц Кён провёл с императором Мубаем две личные встречи. Третью тот назначил лишь через месяц, потому что чертовски занят. Именно она вот-вот начнётся.

Кён находился во дворце Амра и ждал возле кабинета императора назначенного часа. Разумеется, он заметил, что Мубай проводит встречи с ним всё более неохотно. Следующая встреча, вероятно, пройдёт через 2 месяца, если состоится вообще. Парень понимал, что он либо добьётся своей цели сегодня, либо никогда.

Наконец, к посланнику богини подошёл сопровождающий…

Вскоре Кён оказался в прекрасном просторном кабинете. Атмосфера в нём сочетала в себе библиотечный покой и порядок с дворцовым изыском и утончённой роскошью. Мягкий свет из массивной хрустальной люстры отражался в позолоченных деталях мебели, а на стенах висели картины бывших императоров Амра, хранящих в себе историю.

Аудиенция началась так же, как и предыдущие. После этапа приветствий и обмена любезностями Кён поднял вопрос о том, как контролировать стихию света, но, как и ожидалось, никакой новой информации не получил. Тогда он перешёл к главному…

«Кён, мальчик мой, прости, но я не могу поставить тебя выше сотого в списке.»

«Но на прошлой встрече вы обещали поставить меня и Серафиму в первую двадцатку!»

Император покачал головой и с виноватой улыбкой произнёс: «Я обещал постараться вас в первую двадцатку. И я постарался. Как ты понимаешь, мои старания не увенчались успехом. Теперь вы будете примерно стодцадцатыми…»

«Но вы же император! Ваше слово закон, не так ли?»

«Ты, конечно, прав, но как император, для меня также важно прислушиваться к мнению моей семьи. Каждый родитель желает спасти своего ребёнка любой ценой. У некоторых есть по десять детей, тогда как через врата может пройти всего лишь пять человек в день не старше шестидесятилетнего цикла, половина из которых будут Каганы.»

«Я сталкиваюсь с беспрецедентным давлением старейшин. Многие из них встают на колени, умоляя меня назначить их ребёнка одним из первых… А стоит мне заговорить про тебя, как они и слушать не желают. Все как один говорят, что именно ты ограбил Амона и других молодых людей на острове. Мне нечем оспорить этот аргумент…»

Светлый Кён чувствовал, что сейчас должен быть в ярости, но ничего кроме разочарования он не испытывал. Даже император светлых нарушает свои обещания под предлогами, раздутыми до размера слона. Он, конечно, действует в своём праве, но парень не мог просто взять и позволить Серафиме умереть от рук некроманта.

Дальнейший разговор оказался бессмысленным и безрезультатным. Кён попытался назначить ещё одну встречу, но Мубай лишь назначил неопределённую дату, дескать он свяжется с ним сам, когда появиться свободное окошко на следующем месяце.

{К чёрту. Это трата времени.} — мысленно подытожил парень и отправился домой.

Оказавшись в уединённом месте, Кён в очередной раз попытался связаться со своим создателем, но безрезультатно. Тогда он запрокинул голову и с уважением спросил: «Ваша Светлость, скажите, пожалуйста, добыл ли тёмный Кён легендарную медицину тьмы?»

{«Я обещала помочь тебе в изготовлении легендарной медицины и её хранении. Полагаю, за информацию о том, что находится в хранилище, плата не потребуется. Ответ: да.»} — в голове парня прозвучал пробирающий до мозга костей великолепный, вездесущий женский голос, своей нежностью и прохладой похожий на северные ветра.

«Спасибо за ответ! Скажите, пожалуйста, если мне удастся изготовить легендарную медицину и успешно употребить её, то я смогу силой прорваться через врата Аргуса?»

{«А вот за эту информацию тебе придётся заплатить.»}

«Но чем я могу вам заплатить? Я же не вправе распоряжаться судьбой моего создателя, а также всем, чем он владеет, вроде Небесных Жемчужин…»

{«Верно. Однако ты обладаешь некоторой информацией о своём мире, которая мне интересна. Если ты готов мне поведать её, ответив на мои вопросы, то я отвечу на твой вопрос и даже расскажу, как именно тебе научиться контролировать свет, а также о том, в какой сейчас ситуации находится Кён, твой создатель.»}

Глаза Кёна расширились от воодушевления, как вдруг он заколебался. Вправе ли он делиться с богиней информацией о своем мире, тем самым лишая себя настоящего этого козыря в будущем? Достаточно ли ценна награда?