Время волков

Глава седьмая.

Апартаменты наследного принца располагались в северо-восточной части замка, на изрядном расстоянии от королевских покоев. Дежурившие у их дверей караульные имели вид немного сонный и рассеянный, настолько, что это вызвало у Артура приступ раздражения. Проклятье, воинам на стенах предстоит сражаться и умирать, а эти стоят здесь, и, если все сложится удачно, с них и пылинки не упадет! Тут Айтверн вспомнил, что ему тоже не придется обнажать сегодня меча, и злость только усилилась. Отец был прав, заботясь о безопастности молодого Ретвальда. Если врагам каким-то чудом удастся взять Лиртан, наследник престола обязан уцелеть, чтоб потом было кому возглавить сопротивление, иначе война проиграна. Но одно дело понимать отцовскую правоту, и совсем другое - сознавать, что уводить принца в безопасный тыл выпало не кому-нибудь, а тебе. Стены протаранишь с досады.

- Его высочество у себя? - сухо спросил Артур у преградившего его дорогу сержанта.

- Да, милорд. А вы…

- А я к нему по делу. Извольте испариться, - после короткого колебания стражник почел за лучшее уступить дорогу. До чего же приятно, когда тебя слушаются без пререканий. Да здравствуют исполнительность и послушание. Чужие.

- Пошли, Лаэ, - Артур отворил дверь. - Нанесем принцу визит, а то бедняга сдохнет здесь со скуки.

Они нашли дофина в его личной библиотеке, среди многочисленных книжных шкафов и стеллажей, с полками, заваленными свитками и массивными фолиантами. Гайвен Ретвальд сидел в глубоком низком кресле, спиной к зашторенному окну, и держал на коленях огромную инкунабулу с обложкой, украшенной изумрудами. Сын короля был молодым человеком шестнадцати лет от роду, с субтильным телосложением и бледным от долгого сидения взаперти лицом. Несмотря на это, его наверно даже можно было назвать красивым… правда, Артур предпочитал оценивать женскую красоту, а не мужскую.

При виде гостей Гайвен немного растерянно улыбнулся:

- Миледи Лаэнэ… милорд Артур… рад вас видеть! Чем обязан?

Артур хотел было сразу взять быка за рога, но Лаэнэ опередила его. Сестра шагнула вперед и сделала изящный реверанс. Она всегда умела быть безупречной - и оставалась такой даже сейчас. После той сумасшедшей сцены в кабинете отца. После бешеного крика и столь же бешеной ненависти. Если бы Артур тогда не подхватил сестру - она бы, наверно, попробовала убить отца, и плевать, что едва умела обращаться с мечом, а Раймонд Айтверн был лучшим фехтовальщиком из всех, рожденных на земле. Артур знал такое чувство. Когда невозможно не убить. Он только не знал, что это чувство знакомо и Лаэнэ тоже. А сейчас… Сейчас сестра была вежливой и безмятежной, как если бы не было ничего из того, что было. Как это у нее удается? Артур не мог понять.

- Ваше высочество, - сказала Лаэнэ учтиво, чуть опустив голову. - Мы счастливы встретить вас в добром здравии, - губы Гайвена дрогнули, но он не сказал ни слова. О принце сплетничали, что в добром здравии он бывает нечасто, зато болеет всевозможными хворями десять месяцев из двенадцати. Очевидно, Гайвену было неприятно слышать напоминание о своих немощах. - Нас послал наш отец, герцог Айтверн. Он очень беспокоится о вас.

- Милорд маршал? - тонкие пальцы принца рассеянно перевернули пару страниц. - Приятно слышать, конечно… но о каком беспокойстве может идти речь? Я тут за семью стенами и замками. Или, может, эти… мятежники… они уже берут нас штурмом?

- С позволения его высочества, я отвечу на заданные его высочеством вопросы в порядке их следования, - Артур подошел к Ретвальду поближе, становясь рядом с сестрой. Айтверн почти не старался скрывать владеющую им злость, и она прорывалась в сарказме. - Итак, начнем с вопроса номер один. Я также полагаю, что его высочеству ничего здесь не угрожает. По моему нескромному мнению, его высочество защищен в своих покоях столь надежно, насколько это вообще возможно. Но, увы и ах, мой мудрый отец полагает иначе. Мой мудрый отец всегда старается свести даже призрачную опастность до нуля. Ответ на первый вопрос удовлетворил вас? Прекрасно, переходим ко второму. Я понятия не имею, берут ли враги замок, не берут ли враги замок, и начался ли вообще бой. Думаю, вряд ли, отцу только что сообщили о приближении неприятеля… а редко какой неприятель идет на штурм, не распушив сперва хвост и не укрепив позиции. К превеликому сожалению, я не имел возможности пронаблюдать за развитием событий, ибо был послан сюда. Знаете, зачем?

- Позвольте… позвольте, я сам угадаю, - немного неуверенно сказал принц. Было видно, что резкий тон Айтверна смутил его. - Вряд ли, чтоб защищать меня здесь… говорят, вы хорошо деретесь, но один меч погоды не сделает. Значит, вы мой… конвоир. Телохранитель, если хотите. Вы выведете меня из замка. Дорогой Королей, да?

Артур слегка удивился. В отличие от своего коронованного папаши, Гайвен похоже соображал довольно быстро. Ну и то хлеб. Тугодумы обычно приводили молодого Айтверна в бешенство.

- Мой принц совершенно прав, - согласился Артур. - Отец думает, что вам следует немедленно покинуть Лиртан. А мы - ваше сопровождение. Поэтому собирайтесь, да поскорей.

Гайвен молча отложил книгу на стоявший рядом шахматный столик и встал. Поднявшись на ноги, он оказался одного роста с Артуром.

- Я возьму денег и немного припасов, - сообщил он. - Никто же не знает, что нам предстоит, так?

- Берите, что хотите, - бросил Айтверн, все больше закипая, хотя предложение было разумным. - Хоть счастливую кроличью лапку и любимого щенка, только поторапливайтесь.

Гайвен довольно-таки холодно кивнул, сдержанно поклонился и скрылся в соседней комнате. Артур проводил его недружественным взглядом.

- Чего ты так, с ума сошел? - тут же накинулась на брата Лаэнэ. - Он же тебе ничего не сделал. Зачем сразу хамить?

- Сам в толк не возьму, - признался Артур. - Просто он меня немного бесит. Ладно, неважно. Будем надеяться, что его высочество соберет вещи раньше, чем наступит вечер, - и, игнорируя Лаэнэ, готовую начать очередную отповедь, Айтверн демонстративно отвернулся и двинулся изучать книжные полки. Надо же чем-то время занять.

Библиотеку принц держал знатную - от обилия позолоченных корешков у Артура немедленно зарябило в глазах. Наследник западных герцогов и сам любил временами посидеть, переворачивая пожелтевшие листы пергамента, но тут Гайвен его обставил - он собрал у себя книг куда больше больше, нежели Артур когда-нибудь прочитал. Правда, по большей части здесь были представлены исторические трактаты и хроники, по разумению Артура способные лишь вгонять в сон, но хватало и сочинений другого рода. Некоторое количество рыцарских романов, немного любовных, сборники стихов… ну, это дело благое. Если сам не в силах сочинить сонет или эпиграмму, лучше прочитать даме чужие вирши, нежели ударить в грязь лицом. Хотя, конечно, девичьей благосклонности элегантней добиваться при помощи собственного мастерства. Как бы там ни было, в любом случае стихи - вещь хорошая. А вот дальше пошли толстенные труды на философские темы. Боже, это же со скуки умереть можно… Но принц их читает, и даже похоже частенько - раз стоят не на самых верхних полках, и совсем не покрыты пылью. Хотя возможно - последнее всего лишь заслуга старательных уборщиц. Ладно, поглядим, что же занимает мысли его высочества в нынешний момент - Айтверн подошел к столику и взял ту самую книгу, которую Гайвен читал перед их приходом. Надпись на обложке гласила: "Немалые размышления о природе мироздания и месте, отведенном роду человеческому в оном мироздании, премудрым Матео Флавейским составленные". Святой Патрик! Это ж какое мужество нужно иметь, дабы прилежно изучать нечто подобное?! Нет, положительно, он недооценил будущего сюзерена.

- Я разрешал вам брать мои вещи? - послышался спокойный голос. Артур вздрогнул и поднял голову. Гайвен стоял на пороге, он набросил на плечи дорожный плащ и прихватил несколько туго набитых дорожных сумок. Лицо принца сделалось непроницаемым, только ноздри чуть-чуть раздувались.

- Да вроде бы нет, - признался Артур, глядя ему в глаза. - А что, это так важно? Вроде бы эта книжонка не спешит рассыпаться прахом, хоть ее и осквернили мои нечистые руки, - он провел ногтем по тиснению, соскребая позолоту.

- Положите… положите немедленно! - Гайвен мигом растерял все накопленное было самообладание, превратившись просто в всполошенного мальчишку. - Сейчас же!

- Слушаю и повинуюсь, - ответил Айтверн с издевательской учтивостью и разжал пальцы. Книга упала обратно на стол, тяжело ударившись об его поверхность. Оказавшийся хлипким переплет оторвался, и освобожденные страницы рассыпались веером. - Надо же, как не повезло, - сказал Артур и прицокнул языком. - Но не расстраивайтесь, у вас еще много книг. Не менее интересных.

- Так, ладно, хватит! - вмешалась Лаэнэ. - А ну унялись, оба! Только скандала нам тут и не хватало.

- Как пожелает дорогая сестра, - Артур неглубоко поклонился ей, не сводя с принца изучающего взгляда. Айтверн только сейчас заметил шпагу у того на поясе. Надо же, как интересно, а владеть оружием наш грамотей умеет, или вооружился просто для красоты? - Ладно, забудем. Ваше высочество, раз уж вы наконец собрались - довольно терять время. Вас ждет дорога.

Гайвен отрывисто кивнул. Он тоже выглядел разозленным, хотя изо всех сил старался не подавать вида. Но его злость была совсем иного сорта, нежели та, к которой привык сам Артур. Ярость, частенько испытываемую молодым Айтверном, можно было уподобить чистому белому пламени, разгорающемуся от малейшей искры и пожирающему все, с чем столкнется. Гнев Гайвена едва тлел среди почерневших спекшихся угольков, да и был он перемешан со множеством других чувств, причем таких чувств, которые Артур считал низменными. С недоумением, например, растерянностью, да еще с полудетской обидой. Больше всего сын Роберта Ретвальда напоминал сейчас слепого щенка, которого окунули в прорубь.

Что за черт… Айтверн поспешил выкинуть всю эту чушь из головы и двинулся к дверям, дав спутникам знак следовать за собой.

Увидев принца Гайвена, появившегося в коридоре в сопровождении маршальских отпрысков, охранники немедленно всполошились, повскакивав со своих мест. Зазвенели кольчуги. Кто-то из солдат даже поспешил откинуть плащ, чтоб было видно оружие. Ну и ну, подумал Айтверн с легкой оторопью, а сначала были такие смирные…

- Куда направляется его высочество? - давешний сержант нервно теребил бородку, стараясь одновременно выглядеть грозно и внушительно. Совсем как человек, оказавшийся промеж молотом и наковальней.

- Куда направляется его высочество, дело отнюдь не ваше, - отрезал Артур. Есть ли в этом треклятом королевстве хоть один не чинящий препятствий стражник?! - Не советую преграждать мне путь - я сегодня несколько не в настроении, так и хочется снять чью-нибудь голову.

Гвардейцы многозначительно переглянулись. Было в этой заминке нечто такое, от чего Артур ощутил мгновенный укол тревоги. Что-то здесь не в порядке. Отнюдь не в порядке…

- Прошу простить, - начал сержант, отпустив наконец злосчастную бородку, - но не велено нам, милорд… Никак не велено.

- Что не велено, волчья ты сыть?! - потеряв всякое терпение, заорал Артур. Гайвен вздрогнул, а Лаэнэ так и вовсе отшатнулась. Ничего, сестренка, привыкай - видишь, твоего братца все достали. - Что не велено, отвечай, смерд! По какому праву ты меня задерживаешь?!

- Приказ генерала Крейнера, - отчеканил сержант, распрямляя плечи. - Его высочество Гайвен Ретвальд должен оставаться в своих комнатах до окончания… текущих событий. Нам поручено проследить за исполнением сего приказа. Его высочество должен оставаться у себя. Мы не можем его выпустить… и, простите великодушно, мы его не выпустим.

Какого дьявола?! Айтверн не закричал этого в лицо гвардейцу лишь потому, что от изумления утратил дар речи. Сказанное было совсем уж ни в какие ворота. Чтобы Крейнер… да с какой, мать его, радости?! Он что, не в курсе, что отец с самого начала хотел вывести королевскую семью из столицы? Крейнер же присутствовал при том самом разговоре в монаршей опочивальне и слышал все собственными, а никак не чужими ушами. И что теперь на него нашло? Это же просто абсурд!

- Не понимаю, - признался меж тем молодой Ретвальд, являя образец беспримерного обалдения, - кто дал генералу право отдавать такие приказы? Это же не забота о моем благополучии… это…

- Это больше похоже на домашний арест, - сказал Артур, делая шаг навстречу сержанту. - По чести говоря, именно домашним арестом оно и является. И мне любопытно… нет, мне очень любопытно, какой бес дал безродному служаке право ограничивать свободу наследника престола.

- Нам предстоит осада, - сообщил сержант, - и, потом, генерал сказал, что в замке может быть тьма изменников. Предательство, милорд… вся соль в предательстве. Если кто из врагов попробует напасть на принца… нельзя так… Нельзя подвергать риску…

- Со мной дофину ничего не угрожает, - Артур сделал еще один шаг навстречу собеседнику. Если тот продолжит упрямиться, решил для себя юноша, надо будет схватить его за плечи и пару раз хорошенько приложить об стену. Говорят, боль прочищает мозги, вот и проверим.

Сержант, кажется, почувствовал настроение Айтверна и попятился:

- Но у меня прямое распоряжение…

- У меня тоже! Я что, думаешь, сам сюда явился? Мне больше нечем себя занять?! Маршал Иберлена, мой отец, повелевает мне обеспечить охрану принца, чем я занимаюсь, и маршал Иберлена понимает в таких вещах куда больше, нежели генерал Крейнер или тем более вы! Ну что? Может наконец прекратите нам мешать? Тем более, у вас и помешать-то не получится… Не станете же вы драться со своим будущим королем и с будущим владетелем Малериона?

Он знал, что говорил. И в самом деле, никакие солдаты, будь они хоть трижды, хоть четырежды облечены доверием коменданта столицы, не могли задерживать ни королевского сына, ни наследника чуть ли не самой влиятельной иберленской фамилии. Особенно, если на их стороне - сам маршал. Но не ссылайся даже Артур на отцовскую волю - все равно, у каких сумасшедших хватило бы дерзости по-настоящему помешать Ретвальду и Айтверну? Приказы приказами, а попасть потом в опалу никому не хочется… Вот и этим не захотелось - с глухим ворчанием стражники расступились в стороны, пропуская Артура и его спутников.

- С ума сойти, что творится, - сказала Лаэнэ, когда вся троица миновала поворот коридора и скрылась с глаз охранников. - Или это полный бардак… или я даже не знаю, что. Братец, как отец собирается выигрывать войну, если даже его лучшие офицеры творят, что хотят, без его ведома?

- Миледи, уверяю, генерал Крейнер всегда был крайне исполнителен и не любит действовать наобум, - заступился за военачальника Ретвальд. - Если он поступает подобным образом - он обязан иметь на то основания…

- Да, но… Артур! - всполошилась Лаэнэ. - Ты чего?

У нее были причины беспокоиться - потому что Артур вдруг споткнулся на ровном месте, остановился, вцепившись рукой в стену, и совершенно побледнел лицом. Пальцы принялись с остервенением молотить по кирпичной кладке, а в ушах застучала кровь. "Он обязан иметь основания"…

Вскормившая Дева.

Он обязан иметь основания.

Против Горана Крейнера можно было сказать много чего, но чем-чем, а глупостью он никогда не отличался. Иначе бы не получил своей должности. И еще он никогда не страдал глухотой или провалами в памяти. Крейнер присутствовал на ночном разговоре с королем. Он прекрасно слышал, чего желает маршал. И он не мог поступать прямо наперекор, пусть даже тогда Ретвальд проявил упрямство и не дал отцу сразу выполнить задуманное. Но Крейнер просто не имел права идти наперекор герцогу Айтверну. Не имел…

- Милорд Айтверн? - Гайвен все норовил заглянуть Артуру в глаза. Интересно, что он там сейчас увидит? - Милорд Айтверн?

- Заткнись.

А еще, Артур… у юноши закружилась голова… а еще, скажи, как ты думаешь - почему мятежники так легко и просто выпустили вас из своего логова? С какой такой стати? С чего им было отпускать на волю маршала королевства, узнавшего об их планах? Чтобы тот поднял войска, раздавил переворот в самом зародыше? О, нет… Герцог Шоненгемский и его камарилья не настолько глупы. Они могли пощадить Раймонда Айтверна в одном-единственном случае - если тот уже не представлял для них ни малейшей угрозы.

А почему… почему… с чего бы могло такое случиться?

- Артур? - подала голос сестра

- Заткнитесь оба!!! - заорал Айтверн, со всей дури впечатав кулак в стену. Лицо Лаэнэ исказилось, словно это ее саму ударили. Артуру даже показалось, что девушка сейчас заплачет, но секунду спустя он уже забыл о ней.

Ну так почему же, ммм?

Все очень просто. Все до того немыслимо и ужасающе просто, что даже странно, почему только такая элементарная мысль не пришла ни ему, ни отцу, раньше. И эта проклятая элементарная мысль с легкостью объясняет такую непостижимую вещь, как сумбурный, толком не подготовленный штурм королевской цитадели, бессмысленное лобовое сражение, когда за спиной осаждающих остается полный лоялистких сил город. Этот город уже сдался. И маршал Айтверн может остаться в живых и трепыхаться, изображая организацию обороны, лишь потому, что не сумеет уже ничего изменить. Лиртанский гарнизон уже перешел на сторону мятежа. А кто у нас командует гарнизоном? Один-единственный человек.

Тот самый, что приказал содержать принца Гайвена в его покоях.

- Что-то случилось? - продолжала допытываться Лаэнэ, но Артур на сей раз не обратил на нее ни малейшего внимания. Не до того было. Его первой мыслью было немедленно броситься на стену, к отцу - тот должен быть предупрежден! Сейчас же! Раймонд Айтверн сейчас там, вместе с королем, которому служит, и с генералом, которому доверяет, и отец знать не знает, что его и короля предали, продали, бросили на съедение волкам и шакалам! Он готовится принять бой… а его ударят в спину. А может, уже ударили. Может, он сейчас дерется в окружение врагов, совсем один, и терпит поражение! Кто придет ему на помощь? Кто отразит вражий клинок? Кто прикроет спину? Только тот, кто знает об измене. Непутевый сын, наконец понявший что-то важное прежде, чем все окончательно обрушилось. А может… а может еще вообще есть время? Хотя бы немного времени? Вдруг битва еще не началась? Тогда тем более нужно спешить. Он раскроет Крейнера прежде, чем тот успеет что-то сделать. Но главное - скорее оказаться рядом с отцом!

И Артур уже собирался поведать спутникам о своей догадке, как новая предательская мысль обожгла ему позвоночник. А если… если он опоздал? Или не опоздал, но все равно не сможет ничего сделать? Его не послушают, его не пропустят, его убьют изменники? Умирать совсем не страшно, но что тогда станет с Лаэнэ и Гайвеном? С теми, кого он пообещал защищать? Куда он поведет их? К смерти в пасть? Умирать самому не страшно, но вместе с Лаэнэ умрет не только его тело, но и его душа, а вместе с Гайвеном - падет королевство. Этот слабый, ни на что не способный вроде бы мальчишка - последний от крови Бердарета Ретвальда, и если конец Гайвену, то и конец Иберлену, каким они его знали, конец всему, во что верили отец, дед, прадед. Ни у кого тогда не будет поводов восставать против власти Лайдерсов, престол окажется обезглавлен, и враги победят. Только потому, что один глупый юнец поступил не так, как надо. Потому что ему доверили судьбу королевства - а он швырнул эту судьбу в грязь.

Ну а с другой стороны - как еще поступать этому юнцу? Бросить в беде родного отца?!

Выбирай, Артур Айтверн, и выбирай быстро. Предательская верность или верное предательство. Не спасти одних или погубить других. Что предпочтешь? На чем остановишь выбор? Куда ты пойдешь? Побежишь на стены - и может, спасешь всех, а может погубишь то, что осталось. Или же… Пройдешь Дорогой Королей, глубоким подземным ходом, мало кому известным, надежно выводящим далеко за пределы столичных предместий? Спасешь дофина… Вот только как, как, КАК во имя всех небес и самой глубокой преисподней тебе жить, зная, что оставил на смерть отца?

- Господа, - сказал Артур и осекся.

Суровое лицо лорда Раймонда. "Если мы потерпим поражение, то за будущее королевства отвечаешь ты, и никто другой".

Принц Гайвен, которого во всем свете не защитит никто - кроме Артура Айтверна.

Лаэнэ, за которую Артур Айтверн готов пролить всю свою кровь без остатка.

Отец.

Одни и те же лица, мечущиеся по кругу.

Как. Ты. Поступишь?

- Господа, - Артур вновь заговорил, и с каждым словом он будто сам вырывал у себя сердце, - не будем, что ли, застывать на месте. Мы… слава Богу… не памятники. Идем, Дорога Королей ждет нас.

Это его решение и его выбор. Может, глупый, может, подлый - а скорее, и то, и другое разом. Точно также, как оказалось бы глупым и подлым другой, противоположный выход, как оказался бы им любой выход из этой западни. Но он выбрал и он не отступит. И когда придет день Страшного Суда, и Творец рассудит, что его земной сын поступил неверно - ну что ж, пусть отправляет его в ад. Артур и сам бы себя туда отправил.

Только… прости меня, папа. Пожалуйста. Хотя… Лучше и не прощай.

Я не заслужил.

В сумеречном небе кружились вороны.

Пока что их было не так уж много, и парили они совсем далеко. Просто мечущиеся черные точки высоко над головой. При желании их даже можно было принять за обман зрения. Все же знают, что после очень длинного и очень поганого дня перед глазами иногда мечется черте что. А сегодняшний день выдался на удивление длинным и на редкость поганым. Интересно, как проклятые падальщики узнают, что где-то далеко внизу, на земле, в обилии пролилась кровь. Не иначе, у них особое чутье на такие дела.

Впрочем, нынче воронью добычи будет немного. Трупы убитых уже начали жечь на кострах, и в небо тянулись прямые столбы дыма. Записанные в похоронные команды солдаты смертельно устали и выбились из сил, но им приходилось работать, не покладая рук - если не сжечь мертвецов сейчас, беды потом не оберешься. Закон любой битвы - когда она окончится, всегда убирай за собой.

Александр Гальс выбрал тихий закуток между двумя приземистыми каменными складами, и сел на камни крепостного двора, подстелив под себя плащ. Достал флягу с вином и отпил за один глоток чуть ли не половину ее содержимого. Лучше бы бренди или виски, конечно, но их следовало еще отыскать, а никуда идти и ничего искать граф не хотел. Он вообще сейчас мало что хотел.

Они все-таки взяли штурмом замок, хотя с самого начала это смотрелось авантюрой, а потом и вовсе стало безумием. Гальс до последнего не верил, что перешедшему на сторону восстания Крейнеру удастся удержать под контролем свои полки. Когда Александр слушал слова государя Картвора, обращенные к Ретвальду и его прихлебателям, то почти не сомневался, что защитники замка ответят стрелами. Не ответили, генералу удалось выполнить то, что он пообещал. Вместо стрел, каменных снарядов, выливаемой раскаленной смолы их ждали опущенный мост и отворенные ворота. И вспыхнувшая в открывающемся за ними коридоре ожесточенная схватка. Гледерик Брейсвер, их подлинный король, первым бросился в атаку, явив свое мужество - и едва успел поворотить коня, спасая того от выставленной вперед пики. У обороняющихся нашелся настоящий храбрец, собравший людей под своим командованием, и благодаря этому храбрецу Лиртан пал далеко не сразу. Видя, как враги окружают Гледерика, Александр пустил коня вперед, на несколько терций опередив замешкавшихся Лайдерса, Микдерми и остальных. Гальс копьем пробил горло одному из нападавших, выхватил левой рукой меч и перерубил древко пики второго противника, затоптал копытами третьего. Остальные отхлынули.

- Да вы никак жизнь мне спасли, сударь! - расхохотался Гледерик, откидывая голову. - И что, за себя совсем нестрашно было?

- Моя жизнь принадлежит вам, а ваша - Иберлену.

- На том и сочтемся! Но смотрите, - Брейсвер указал наконечником копья на сгрудившихся в выводящем во двор коридоре королевских гвардейцев, - эти псы не торопятся поджимать хвост. Зададим им жару?

И они задали. Основные силы подошли с того конца площади не сразу, а до того Гледерик, Александр и подоспевшая к ним маленькая горстка бойцов с Лайдерсом во главе попытались прорвать ряды королевских солдат. Схватка вышла жаркой, в узкой, как бутылочное горлышко, горловине прохода значение имели не число бойцов, а мастерство и отвага. То была даже не битва, а беспорядочная свалка, и память Александра с трудом удержала отдельные ее моменты. Блещущая сталь, мечущиеся во стороны бешено орущие бойцы, вал из человеческих и конских тел, обрушившихся настоящей баррикадой. Жеребца, на котором сидел Александр, разрубили почти пополам, он вовремя соскочил, настоящим чудом оставшись в живых, и дальше дрался уже пешим. Молодой граф рассыпал беспорядочные удары во все стороны, окружив себя свистящим железным кругом. Пару раз его все же задели, но то были пустяковые царапины.

Гальс не мог сказать, сколько времени продолжался бой. Он мог бы поклясться, что не менее часа, но подошедшие потом бойцы утверждали, что схватка за ворота заняла немногим более десяти минут. Черт его знает, кто был прав. Но не суть. Наконец они опрокинули врага и прорвались во двор, растекаясь во все стороны. Здесь началась настоящая мясорубка - часть собранных между стен гвардейских отрядов перешла на сторону восставших, часть осталась верна Ретвальду, но попробовать бы разобраться в том хаосе, кто за кого бьется! Все рубились со всеми, не спрашивая имен. Александр подозревал, что отправил на тот свет не меньше союзников, чем врагов. Но что поделать, когда союзники с не меньшим жаром стараются прикончить тебя! Через некоторое время Александру казалось, что он пропитался вылившейся на него кровью весь, от головы до пят, и вовек не отмоется.

Сражение закончилось само собой, распавшись на отдельные затухающие искры. Остатки сопротивляющихся оттесняли к закоулкам двора, к лабиринту пристроек, флигелей, складов и конюшен, там они старались укрепить последние позиции и там погибали. Но впереди оставался донжон и вся внутренняя часть цитадели, и ворваться туда тоже стоило усилий. Мятежники пробивались бесчисленными коридорами и залами, среди мечущихся в панике придворных и слуг, и то и дело встречали отпор. Впрочем, внутри оказалось немало солдат, заранее выбравших сторону Картворов, да и из придворных кое-кто прибыл в замок специально, чтоб нанести по людям Ретвальда удар со спины. Правду говоря, Александр и сам должен был находиться в цитадели и осуществлять руководство отдельными группами переметнувшихся к Брейсверу бойцов - такова была часть его уговора с Лайдерсом и Крейнером. Так бы оно и было, когда бы не этот малерионский мальчишка…

Кровь господня. Каким простым и честным все казалось вчерашним вечером! Как все было легко, правильно и славно. Есть слабый король, игрушка в руках властолюбивых вельмож, есть тайно вернувшийся на родину потомок старой династии, долг любого уважающего себя дворянина - вернуть трон тому, кто владел им раньше. А потом явился Артур Айтверн и старательно все растоптал. Александр и рад бы обо всем забыть, но не имел привычки прятать голову в песок. Когда сын Раймонда навестил их компанию и предложил забраться к Лайдерсам - Александр сразу заподозрил неладное. Если маршальский отпрыск да накануне мятежа предлагает такое… совпадения быть не должно, дело явно нечисто. Спутники Гальса, также, как и он, посвященные в заговор, ломали комедию, давая Александру время принять решение. Он его и принял. Требовалось пойти с Артуром и разобраться, в чем дело. К сожалению, дело оказалось куда хуже и гадостней, чем можно было предположить…

Нет, Александр не строил иллюзий по поводу Лайдерса и прочих, организаторы переворота были опытными интриганами и жили в реальном мире, а не в красивой сказке. И все равно, проделанное ими не помещалось ни в какие рамки. Похитить невинного ребенка… шантажировать его отца, угрожая убить несчастную девчонку… и после этого произносить красивые слова про честь и верность - право слово, да какому дьяволу Мартин и компания продали свою душу?! Если это и было их меньшее зло, призванное остановить бойню, и все равно ее не остановившее - да пусть они своим меньшим злом и подавятся! Гальс ничуть не жалел, что убил ради спасения Лаэнэ Айтверн своих друзей и соратников, а вот о том, что нельзя тем же манером свернуть шею Мартину Лайдерсу - жалел, и еще как. К сожалению, они все гребут в одной лодке, и нельзя эту лодку переворачивать.

Господи, ну и денек… Лучше бы он не начинался.

Когда бой закончился и над крепостью было поднято знамя победителей, Гледерик Брейсвер со своим ближним кругом отправился в тронный зал. Гледерик не стал занимать Серебряный Престол, хотя тот и стоял пустым - вместо этого потомок Картворов устроился в простом деревянном кресле, поставленном у самого подножия. Нельзя садиться на трон, если ты не коронован по всем законам, перед Господом и народом. Прежде Александр восхитился бы благородством своего нового сюзерена, а сейчас только и мог, что стоять в стороне и вглядываться тому в лицо. Гадать, знал ли Брейсвер о похищении Лаэнэ Айтверн. Дал ли он на то согласие? Согласился бы лишить ее жизни? Во время сражения тягостные мысли куда-то делись, изгнанные накатившим порывом, зато теперь одолевали с новой силой.

Роберт Ретвальд погиб в самом начале замятни, и никто толком не мог сказать, каким образом. Одни утверждали, маршал Айтверн лично перерезал ему горло, чтобы тот не попал к врагам в плен, вторые болтали, что низложенного венценосца убил Крейнер, с самого начала решивший от него избавиться, третьи клялись на Священном Писании, что король покончил жизнь самоубийством. Александр даже не пытался судить, кто из них в большей степени врет. Если честно, ему было плевать. Крейнер тоже погиб, говорили, его зарубил все тот же Раймонд Айтверн - чтобы самому оказаться убитым минутой спустя. Кровавая баня…

Маршал был единственным из всей злосчастной троицы, чьего убийцу в итоге нашли. Невысокий щупловатый гвардеец с длинными руками великолепного стрелка клялся всеми святыми, каких помнил, что ходил у Крейнера в доверенных людях и получил приказ убить Айтверна лично от генерала. Он, мол, специально занял позицию на одной из башен, чтоб было сподручнее в герцога целиться. И прицелился наконец - хотя не с первого раза, и его чуть не опередил какой-то другой парень, стрелявший с противоположной стороны. Лучник был смертельно перепуган и явно сам не соображал, похвалят ли его за содеянное или отругают, но при том отчаянно желал выслужиться. Не удалось.

- Герцог Раймонд Айтверн был одним из благороднейших и честнейших людей в королевстве, - промолвил Гледерик Брейсвер, и его лицо все аж побелело от гнева. - Я лично приказывал его не трогать. Лично, слышишь? Айтверн должен был остаться в живых и служить мне. И что теперь? Хочешь сказать, Крейнер наплевал на мою волю? Может, он последнюю память пропил?

- Н-нет, м-милорд, - пролепетал убийца лорда Раймонда, позеленев. Несчастный трясся как заяц. - Генерал… никогда… не стал бы он, понимаете…

- Да уж понимаю, что не стал бы, - перебил Брейсвер. - Получше тебя понимаю. Горан Крейнер был честным человеком, он поднес мне Серебряный Престол, и на такую подлость никогда бы не пошел. Но кто-то ведь пошел, верно? Не он, так ты, больше некому. Признавайся, змей - ты самовольно нарушил приказ и выстрелил в лорда маршала?

Гвардеец рухнул на колени и пополз к Брейсверу, не иначе намереваясь ухватить того за ноги и облобызать, но Гледерик замахнулся на него сапогом:

- Стой, где стоишь, мразь! Отвечай, с чего такую кривду совершил?

- Я просто выполнял приказ! - выкрикнул лучник звенящим фальцетом. - Мне так Крейнер приказал! Если Айтверн попробует сопротивляться - стрелять на поражение. Он попробовал. А я сделал, что велели! Богом клянусь! Вскормившей Девой! Ясновидящими магами! Святыми апостолами! Клянусь! Не лгу я, милорд, вот вам крестное знамение!

- Вот значит как, - протянул Брейсвер, - клянешься, значит. И что, душегубец, не страшно тебе в аду гореть за клятвопреступничество? По тебе вижу, не страшно. Ты бы, гляжу, родную мать продал, только лишь бы выкрутиться. Но, предположим, ты говоришь правду, и Крейнер в самом деле проявил самовольство… Ну так ответь мне, как мне его судить, если его уже сам Господь Бог, Создатель и Вседержатель, на том свете судит?

Стрелок выдавил из себя нечто совсем уж нечленораздельное.

- Значит, так, - постановил Брейсвер. - Я не могу судить Крейнера, не могу установить подлинную меру его вины, не могу даже знать, была ли та вина. Но ты-то здесь, и на твоих руках кровь. Тебе голова дана не для того, чтоб бездумно выполнять приказы. А потому - тебе будет полезно встретиться с генералом Крейнером, вместе и обсудите, кто из вас больше виноват. Стража! Выведите этого человека прочь. Предать его смертной казни через повешение, завтра на рассвете. За измену против короля и убийство герцога Западных берегов.

Тут Александр и не выдержал. Он молча вышел из тронного зала, находиться там больше решительно не хотелось, и отправился бродить, куда глаза глядят. Замок, еще недавно такой веселый и оживленный, производил удручающее впечатление. Выбитые стекла, сорванные с петель двери, порубленная на куски мебель, осколки дорогих ваз и статуй под ногами… И - мертвецы. Сколько же их здесь сегодня погибло… Лиртанская крепость погрузилась в угрюмое молчание, двор и лакеи попрятались кто куда, забились в норы, и по опустошенным залам, помимо патрулей, вышагивала одна только тишина. Таков привкус у победы, Александр, привыкай - свою победу подчас очень сложно отделить от чужого поражения…

И вот он сидит здесь, пьет и смотрит на воронов и дым от костров. Не самое изысканное зрелище, но какое имеется. Вороны далеко, дым забивается в ноздри, а земля холодная, совсем как смерть или вода подо льдом. Говорят, там, где пролилась кровь, разгорается подземное пламя, но это ложь. К тому же, тогда бы весь мир давно сгорел в огне…

- Сэр Александр! Я уж умаялся вас искать! - из сумерек вынырнула темная фигура, превратившаяся в Майкла Джайлза, юношу, служившего у Александром оруженосцем. Щека Майкла была рассечена, да и надетый поверх кольчуги камзол кое-где порван, но несмотря на это парнишка держался молодцом, даже и не скажешь, что впервые в жизни сражался в настоящем бою, не считая одной давешней схватки в лесу. Мне бы пример с него брать, невесело подумал Александр.

- Нашел же, - сказал Александр, протягивая оруженосцу фляжку. - Будешь?

- Спасибо, сэр! - просиял мальчишка и приложился к горлышку. Он пил жадно, большими частыми глотками, и Гальс подумал, что ему бы не вина предложить, а простой родниковой воды похолодней - после боя часто першит в глотке. А еще граф порадовался, что не стал брать Майкла с собой, и оставил его в рядах дружины, подоспевшей лишь тогда, когда первое, самое отчаянное сопротивление было уже сломлено. В такие переделки едва начавшим брить усы юнцам лучше не соваться…

- Зачем искал хоть? - осведомился Гальс, когда оруженосец оторвался от фляги и утер губы.

- Вас король видеть хочет.

- Который? - еще вчера Александру и в голову бы не пришло иронизировать по подобному поводу, но то было вчера. - Ах да, совсем забыл… У нас же теперь только один король. Ну-ну. Не говорил, зачем я ему сдался?

Майкл широко распахнул глаза:

- Так ведь… он мне не докладывает.

- И правда. Как я только мог об этом забыть? - Александр поднялся на ноги и принялся отряхивать плащ. - Между прочим, Майкл, соизволь запомнить одну простую вещь. Король становится королем только тогда, когда архиепископ возложит на его голову венец и заставит принести клятву перед страной. До этого наш король, будь он хоть трижды монарших кровей, должен зваться принцем.

Меньше всего граф ожидал от Джайлза тех слов, что он ему сказал, но слова эти его порадовали:

- Сэр Александр… вы это славно сейчас сказали… но вот только в лицо милорду Брейсверу - сможете повторить?

- Разумеется. Пошли, - Александр хлопнул оруженосца по плечу.

В освещенной десятком свечей и согреваемой разожженным камином зале, куда Джайлз привел своего господина, Гледерика Брейсвера не обнаружилось, зато здесь присутствовали несколько вельмож, возглавлявших заговор. Граф Томас Дериварн сидел за обеденным столом, расправляясь с копченой уткой, рядом пил виски из доверху наполненного стакана граф Роальд Микдерми, у камина сидели Рокбсург, Тресвальд и Малер, о чем-то негромко переговариваясь, при этом герцог Джеральд Малер, чьего старшего сына Гальс убил этим утром, казался постаревшим лет на двадцать. Значит, уже знает о пропаже наследника, но едва ли успел прознать о его гибели. Пройдет несколько дней, не меньше, прежде чем кто-то найдет спрятанные в парке тела Элберта Малера и Руперта Вейнарда. Александр знал, что рискует, ведь именно он должен был находиться в обществе двух пропавших дворян, и его ролью в этом деле рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, заинтересуются. Как и точными причинами того, почему граф Гальс в урочный час находился не в цитадели, а в доме Лайдерса. Ему не задавали пока особых вопросов только из-за всеобщей суматохи. Ничего, еще зададут… Да, Александр рисковал, но волновало его это мало. В конце концов вся человеческая жизнь состоит из риска, а выкручиваться из всевозможных переделок граф умел.

- А вот и ты, клянусь морской солью! - при виде Гальса Дериварн оторвал утиную ножку и постучал ею о край стола. - Где пропадал, братец? Все собрались, а тебя и нету!

Он и правда приходился Александру братом, пусть и двоюродным. Все знатные семьи Иберлена давно породнились друг с другом, и Гальс временами истово желал встретить хоть одного дворянина, который не был бы ему родственником. Тот же Артур Айтверн, например. Сын Рейлы, урожденной Гальс, он числился Александру троюродным братом. Ниспослал же Господь кузена, нечего сказать…

- Я дышал свежим воздухом, - отсутствующе сообщил Александр, подходя к заваленному снедью столу. Накрывали на сотню персон, собралось едва ли десять, а где все те, кто пировал в замке вечером? Пригласить бы сюда, чтоб давешние гуляки составили компанию победителям. Те из них, кто выжил, конечно. - А то, знаете, замутило чего-то.

- Что-то ты хлипковат, братец! - добродушно возмутился Дериварн, обгрызая с птичьих костей хорошо прожаренное мясо. - Ну-ка, выпей-ка с нами, глядишь веселей будешь! А потом песню какую споем! Я знаю много преотличных песен!

Роальд Микдерми наклонился к Дериварну и ухватил его за локоть:

- Спокойно, приятель, - сказал он не очень громким и не очень твердым голосом. Роальда уже довольно прилично развезло, и голова его временами склонялась то к одному, то к другому плечу. - Видишь, Алекс не в настроении веселиться… Я вот его понимаю, я и сам не в настроении. Устал, как собака, и башка трещит, - он выразительно постучал себя кулаком по лбу, - какой-то умник по шлему саданул, не знаю, как жив остался.

- Шлем, надеюсь, цел? - безразлично осведомился Гальс, отодвигая стул и садясь рядом с собеседниками.

- Во-о-от такенная вмятина, - сложил ладони чашей Микдерми. - Будь я проклят, этот идиот лишил меня отличного шлема, его еще мой прадед носил… Ничего, зато я лишил его жизни, разрубил до пояса… Мы, получается, в расчете теперь.

- Изумительно, - прокомментировал Александр и окликнул жмущегося у дверей оруженосца: - Майкл, поди сюда! Перекуси, что ли, а то голодный совсем.

Юноша вздрогнул, с оторопью поглядел на сюзерена и приблизился к столу. Бросил несколько вороватых взглядов на наслаждающихся отдыхом высоких лордов, опустился на скамью и нерешительно придвинул к себе блюдо с ветчиной. Немного пожевал. Снова нервно огляделся и плеснул в кубок вина на три пальца.

- Да что ты трясешься, боишься меня, что ли! - возмутился Томас Дериварн, взмахнув из стороны в сторону наполовину уже общипанным бедрышком. - Тебя, парень, как звать?

- Майкл Джайлз, - юноша, обычно довольно языкастый в компании своего господина, сейчас отчаянно смущался и отводил глаза.

- Джайлз? Не помню такой семьи. Кто твой отец, приятель, где у него лен?

- Майкл простолюдин, - коротко сообщил Александр, разделывая ножом кусок свинины.

- Простолюдин? - удивился Томас. - Где ж ты его нашел тогда?

- Занятная история, - Гальс глянул в сторону оруженосца и принялся рассказывать. - Отец Майкла служил у моего отца, и неплохо служил - стал лейтенантом. Потом и у меня немного послужил, а год назад Господь рассудил, что пора призвать к себе своего земного сына. Умирая, лейтенант Джайлз попросил у меня принять его сына в дружину и обеспечить протекцию. На словах я согласился, обижать старика отказом перед смертью было бы грехом, а на деле отнесся к его просьбе с сомнением. Я принимаю в свою дружину обученных бойцов, а не каких-то детей, не способных отличить меча от вил… Тем не менее, я все же съездил на ферму, где жили жена Джайлза с сыном. При личной встрече я лишь убедился в том, что Майкл не создан для военной жизни. Он показался мне не очень смелым, не очень искусным и совершенно лишенным нужного стержня пареньком. Крестьянин… Так я подумал, но я ошибался. Майкл мало что не на коленях убеждал меня взять его в солдаты, но я оставался непреклонен. Дал ему от ворот поворот и поехал обратно, не зная, что щенок увязался следом. В лесу на меня напали разбойники, дело выдалось жаркое… а Джайлз приметил это и кинулся на помощь. Он храбро дрался и даже прикончил одного негодяя - кухонным ножом, представляете? Я лишь тогда понял, насколько в нем ошибался. Не парнишка, а чистое золото. С тех пор Майкл мой оруженосец, и я лично учу его владеть мечом. Сегодня он впервые участвовал в настоящем сражении.

- Да ну? И как тебе, мальчик? - поинтересовался граф Дериварн у Джайлза.

Осмелевший юноша провел пальцем по щеке, показывая на свежий шрам:

- Вот, видите? Тот, кто меня этим подарком украсил, сейчас уже на небесах, среди ангелов. Я его насквозь проткнул.

- Молодец!!! - одобрил Томас, от всей души хлопнув Майкла по спине. - Так и дальше держать! Ты, гляжу, сердцем отважен и рукой не подкачал, далеко пойдешь!

- Когда подрастет - сделаю его рыцарем и дворянином, - сообщил Александр, отпивая вина. Джайлз покраснел, как рак.

- На вашем месте, граф, я бы поостерегся строить планы на будущее, - послышался от дверей немного укоризненный голос. - Лиртан мы взяли, но война еще не закончилась, и знал бы я, чем вообще закончится, - Гледерик Брейсвер, а это был именно он, вошел в зал в сопровождении Мартина Лайдерса. Новый король, или точнее принц, напомнил себе Александр, успел снять доспехи и сменить их на простое безыскусное платье.

- Ваше величество! - вскочил, салютуя, кто-то из дворян, но Брейсвер только махнул рукой:

- Но-но, обойдемся без титулов, тем более я пока что не коронован. Раз уж вы тут напиваетесь, то и мне налейте, что ли, а то неудобно как-то. Мартин, не стой столбом и сделай лицо попроще. Я понимаю, что новости мерзкие, но нельзя же так явно это всем показывать…

- Мерзкие новости? - подал голос граф Тресвальд.

Прежде чем ответить, Гледерик Брейсвер рухнул в первое попавшееся кресло и поджал под себя ноги:

- Эх, ну можно и так сказать. Я вообще-то сначала собирался с вами немного повеселиться, но раз уж ляпнул, придется и дальше докладывать. Но для начала - вот что. Вы теперь будете моим Коронным советом, не возражаете? А какие тут возражения… Итак, поскакали. Во весь опор. Роберт Ретвальд трагически и скоропостижно скончался дьявол его ведает от чьей руки, это для вас не новость. Городской гарнизон присягнул мне на верность. Королевские войска, расквартированные в летних лагерях, находятся под командованием верных нам офицеров. Престол, можно сказать, пуст. Казалось бы, уже можно радоваться жизни, но не все так радужно. Мои люди обыскали весь замок от подземелий до флюгеров, но не нашли никаких следов принца Гайвена Ретвальда. Сына убиенного. Как в воду канул. Удалось только допросить одного выжившего солдата, стоявшего в карауле, охранявшем утром принца. Этот парень сообщает, что Ретвальда увел с собой Артур Айтверн, сын покойного маршала. Но никто не знает, куда они делись. В этой чертовой крепости много потайных ходов?

- Существует некий подземный коридор, выводящий отсюда далеко за пределы города, - сказал Лайдерс, ставший за спиной у Гледерика, - его называют Дорогой Королей. Те, кто о нем знают, а знают очень немногие. Даже я понятия не имею, где именно он начинается, как его найти… Но Ретвальд и Айтверн могли уйти только им.

Брейсвер задумчиво подпер рукой подбородок:

- Ну пусть так… Черт, да какая разница, как они отсюда убрались, суть не в этом, - он скривился и тут же перешел на официальный тон. - Надеюсь, господа понимают, какое значение имеют принесенные мной известия? Сын короля скорее всего жив и на свободе. И вполне может заявить права на трон. Сам он, конечно, на такое не сподобится, если верно то, что о нем болтают, ни духу не хватит, ни воли, но с ним Айтверн… Вот кто сможет стать лидером сопротивления.

- Исключено, - возразил Лайдерс. - Сын Раймонда - такое же пустое место, как сын Роберта. Много гонору, много спеси, но совсем мало ума. Он нам не опасен.

- Не пори ерунды, Мартин, - тяжело ответил Гледерик. - Сын Раймонда - это сын Раймонда. Он теперь герцог Айтверн. И лорд Западных берегов. Тебе напомнить, что это значит? Почти все побережье вместе с неприступным Малерионом, плодородные равнины запада, и целая толпа верных вассалов. Стоит юному Артуру свистнуть - и к нему придет четвертая часть всего Иберлена. Все закатные земли у него в кулаке. И вот этого человека ты полагаешь не опасным? Я видел его, Мартин, и совсем недавно. Не знаю, умен он или глуп… но в нем чувствуется сила. Большая. Разрушительная. Дикая. И если кроме силы, он найдет у себя еще и волю… - голос Брейсвера стал опасно низким, - помоги нам Бог выстоять в этой войне. Сам по себе Айтверн может не знать или не уметь почти ничего, не располагать опытом, не смыслить в политике или военном деле - это уже не будет иметь значения. За ним пойдут люди, и среди них найдется достаточно таких, кто будет знать или уметь. Лидер, господа мои - это не тот человек, который может все на свете. Но лидеру достаточно уметь собрать вокруг себя тех, кто сможет. Если Айтверн жив и станет бороться - нам придется нелегко.

- Вы рисуете мрачную картину, государь, - заметил Рокбсург.

- О нет. Всего лишь реалистичную. Вы, друг мой, давно смотрели на карту Иберлена? Посмотрите при случае, и вы увидите, что ваши лены, лены тех, кто пришел на мою сторону, занимают почти весь север и восток королевства. И немного юга, благодаря графу Гальсу. Почти все эти земли принадлежат сейчас нам… А на самом краю подвластных нам земель - Лиртан. На западе королевства - Малерион и вассалы драконьих владык. Земли Айтверна. А, соизвольте вспомнить, что там лежит в сердце страны, между Иберленом и Малерионом?

- Стеренхорд, - сказал Гальс, догадавшись, к чему клонит Брейсвер. - Стеренхорд. Недостающая четверть королевства. Ленное владение герцога Дерстейна Тарвела, которым он управляет железной рукой. И земли всех тех дворян, что ему присягнули. Сердце Иберлена, как вы и сказали. Точка, в которую стремятся все силы.

Гледерик захлопал в ладоши:

- Браво! Браво, мой граф! Вы меня не разочаровали. Да, совершенно верно. Стеренхорд и правящий в нем старик Тарвел. Он нелюдимый человек, этот герцог, и давно не показывался в столице. Мы так и не вышли на него, он остался в стороне от заговора. Сейчас Тарвел остается единственной не выбравшей своего цвета фигурой в игре. Если он перейдет на нашу сторону - нашим будет и весь Иберлен. Никто не сможет собрать достаточно сил, чтоб нас одолеть. Если Дерстейн Тарвел заключит союз с Айтверном - они будут сильнее нас, и столица окажется под ударом. Силы станут не просто равны - мы очутимся в проигрыше. Так что, как видите, вся наша судьба сейчас будет зависеть от решения одного вздорного провинциального затворника. А я вот даже и не знаю, что он решит…

- Зато я, кажется, предполагаю, - сказал Гальс. - Герцог Тарвел обучал Артура Айтверна воинскому искусству. Лорд Раймонд чуть ли не силой заставил своего отпрыска присягнуть из всех дворян именно хозяину Стеренхорда, славящемуся своей жесткостью, молодой человек отбыл в провинцию, и Лиртан на пару лет отдохнул от его присутствия. Артур года три ходил у Тарвела в оруженосцах, а затем был посвящен им в рыцари. Удивительное дело, но они поладили. Железный Лорд Стеренхорда и беспутный столичный шалопай. Какой причудливый мезальянс. Дерстейн чуть ли не гордился своим учеником, когда признал его службу законченной.

- Это осложняет дело, - изрек Брейсвер, едва уловимо меняясь в лице, - в худшую для нас сторону. Придется хорошенько попотеть, чтоб Тарвел оказался с нами, а не с врагом. Необходимо немедленно выслать в Стеренхорд посла, чтобы тот попробовал заключить с ним союз. Времени у нас в обрез, если не успеем мы - успеет Айтверн. Но Тарвел обязан перейти под мое знамя, если мы не хотим увидеть вражеское войско под стенами Иберлена. Ну, господа Коронный Совет, кто из вас желает отправиться на запад и послужить мне своим словом, а не железом?

Повисло нерешительное молчание, вельможи переглядывались между собой, приняв многозначительный вид. От миссии, о которой сказал Гледерик, зависела судьба всего начатого им дела и сами их жизни, и чтобы взвалить ее себе на плечи, нужно была абсолютная уверенность в своих силах. Александр подумал, что вряд ли здесь найдется много достойных кандидатов. В любом случае, это не Лайдерс, он предводитель и должен оставаться в столице. Остальные же… Дериварн создан для поля боя и дружеских попоек, а не интриг, он неукротим, как бык со своего герба, и плохо умеет убеждать, Микдерми - умен и внимателен, но слишком прямолинеен, куда-то запропастившийся Блейсберри - напротив, слишком хитер, но недостаточно последователен, он возведет изощренные дипломатические конструкции до небес, но сам же в них и запутается, у Рокбсурга не хватит силы характера настоять на своих условиях, он просто не может обойтись без бесконечных уступок, Малер когда-то был настоящим мастером закулисной игры, но с тех пор постарел и сильно сдал, Тресвальд… Ну, разве что Тресвальд, у него может и получиться.

- Мой государь, - сказал Лайдерс, - я бы предложил…

Мартин не успел договорить, так как Гледерик оборвал его:

- Пустое, герцог, предлагать уже не нужно. Я выбрал. - Брейсвер оглядел всех собравшихся в зале и остановился на Александре. - Граф Гальс. Вы кажетесь мне крайне сдержанным и разумным человеком. Вы умны, у вас твердый характер, и язык, когда надо, подвешен получше, чем у целой оравы менестрелей. Думаю, если вы не сумеете договориться с Дерстейном Тарвелом, то не сумеет никто.