Время, назад! Маришка и Егор Адаменковы. СССР времен Л.И. Брежнева Юмористически-мелодраматическая повесть.

Глава 7 Первенство Союза. Богема. Жестко.

Чемпионат СССР по боксу должен был состояться в феврале-марте, но его перенесли. Егору повезло, и он вошел в сборную ЦСКА. Его приняли нормально. Здоровые, одного роста с ним парни. Сначала проверили на прочность. Кое-где и чуть жестче, чем полагается, провели спарринг. Но Егор был не новичком. Где достойно ответил. Где чуть сильнее ударил. А где-то и промолчал, а где-то и сам подшутил. На такие шутки обижаться не было принято. И ребята, и тренер увидели. Свой парень. Хотя и спущенный сверху. У Егора не было отца, не знал он его. И его тренер заменил его ему.

После того как он в первый раз взял сигарету мама заплакала. Она видела пацанов, растущих до конца. Она видела рано постаревших матерей, везущих передачи сначала в колонии, а потом на Север. Они приезжали молчаливые. Потерянные. Закрытые. Она не желала Егору такой судьбы. Но не знала. Не могла что-либо изменить. Изменил случай. Сосед по подъезду дядя Леша искал в секцию ребят. Он знал и Игоря, отца Егора и сам его тоже тренировал.

Он посмотрел на Егора. Оценил потенциал. Взял к себе на тренировки и не отпускал. Ни на рыбалки, ни на танцы, ни на вечера с алкоголем. Егор привык и стал уже к своим пятнадцати годам чемпионом области в своем весе и категории. С пути спорта он не сошел. Егор видел, во что превращаются его соседи по дому и ребята по двору. Ему это не нравилось. Один уже пошел в колонию по малолетке. Другие не выпускали изо рта сигарет. Армия могла спасти некоторых, и родные считали дни до призыва.

А у Егора здесь, в Москве, команда складывалась отличная. Он тренировался по знакомой методике. По той же, по которой тренировал его тренер. Он не удивился. Такую же книжку 1978 года дал ему тренер в будущем. Почитать. Егор не взял. Показал свою. Тренер оценил.

Егор бегал, прыгал на скакалке, и отрабатывал удары. И был готов сражаться за честь клуба и за себя.

Наконец день финалов Чемпионата настал. Зазвучал гимн СССР. Зрители зааплодировали и вся арена Малых Лужников, встречала спортсменов.

На этот раз Маришка приехала и сидела в «Царской ложе», рядом с Галиной, ее мужем и Генсеком. В соседних ложах расположилась богема.

Приехали модные театральные режиссеры, о которых она тоже читала. Приехал режиссер «Шаганки», Юрий Лабинов, приехал известный ей Навлодский, обнимая свою жену.

Маришка слышала песни Навлодского. Они ей нравились. Но она не любила их за вычурность и претензию на особый смысл. Хорошие песни. Не более.

Навлодского же она уже как-то встретила на многочисленной вечеринке у ее Московских подруг. Обнимая свою жену-парижанку, Марину Гади, Навлодский курил. Хрипло, что-то доказывал и охотно матерился.

В общем, вел себя как гопник на районе. Он ей был противен. Щуплый, с нездоровым цветом лица, Навлодский наливал себе водки и почти без закуски пил.

Жена отошла от него и он, отвлекшись от жены, начал напевать что-то про бокал. Который надо то ли допить, то ли разбить. То ли побить зеркала, или зеркал. При этом он выпил вина. Из стаканчика. Из бумажного стаканчика. Маришка не вникала. Навлодский сфокусировал взгляд и стал лезть к ней с приглашениями, но был вежливо попрошен ее мужем.

Он пытался, как петух вздернуться, но оглядел Егора. Ссутулился. Маленький, злобный, человечек, почти карлик, по сравнению с Егором. Пробормотал что-то под нос и ушел. Просьбы Егора обычно выполняли.

Маришка много слышала о романах Навлодского и решила, что страна, в которой преклоняются только за то, что у них жены иностранки была обречена.

Она уже не видела в Навлодском таланта. Она видела забулдыгу, случаем отмеченным судьбой и этот дар потерявшим. Пропившим. Проевшим. Она видела суетливые движения и глазки наркомана.

А еще она презирала его за то, что он бросил своих детей.

Она помнила и фильм и никогда не понимала того мужчину, который сознательно женится на прототипе главной героине любовницы наркомана - Навлодского и будет сильно этим гордиться.

Подошла Марина Гади. Макияж у нее был плохонький, одежда более дешевая, чем у многих присутствовавших на вечеринке. Гади вешалась на сморчка и подхихикивала. Маришка задумывалась. Столкновение легенды и жизни рушило первую.

Так, а собственно чем могла гордиться эта ведущая себя как уличная девка, размалеванная женщина? Тем, что ее предки сбежали за границу? Сначала довели страну, а потом сбежали. Или тем, что прощает мужу его загулы?

Маришка понимала, что те небольшие деньги, которые Марина Гади зарабатывает там, кажутся здесь огромными, но не все покупалось.

И пожив здесь, а также имея деньги, она приняла решение.

Гордость и Родина не продается. И она твердо решила всем это напомнить.

Егор тоже не понимал песенку про боксера, который победил не борясь. Он называл эту песню. Непечатно, в общем называл. Причем он делал это без мата. При жене он не матерился.

Навлодский и здесь, на стадионе, вел себя вызывающе бесстыдно. Юрий Лабинов, кривился и ушел бы, если бы это не восприняли как вызов. Он уже был на примете из-за своего прямого характера.

Маришка уже знала режиссера. И уже пообщалась с ним. Он был правильный. Крепкий мужик с головой. И уже успела сходить на его Гамлета. Постановка ей понравилась. Они с мужем сидели на втором ряду, и замысел режиссер был хорош. Но Навлодский, пропитый наркоман, вызывал брезгливость и смех. Прокуренным голосом вопрошающий про «Пить, или не пить, или еще выпить». Вызывал жалость. Пару раз она чуть не засмеялась.

А сейчас Маришка из правительственной ложи улыбнулась знакомцам в ложе богемной.

Там были и те, с кем она встречалась в Спецотделе ГУМа, куда, как руководителю стратегического предприятия, ей уже был выписан пропуск. Встречалась в домах своих подружек и на чьи-то концерты успела уже сходить.

Маришка заметила, как неприятен Навлодский Лабинову, наклонилась к Чубарову, что-то сказала. Тот, на минуту вышел. Через время Навлодский покинет ложу, сопровождаемый двумя ребятами в черном. «Обиженного» выведут. Спустя некоторое время он напишет песню, в которой будет каятся и говорить «про немного выпил». Марина Гади осталась.

Тем временем, шли бои легкого и среднего веса.

Выходили претенденты, проходили награждения. Все ждали начала основного турнира.

Турнир шел по той же схеме, что и первенство Москвы. За исключение того, что отбор произвели позавчера и вчера. Сегодня зрителей ждало два полуфинала и финал.

По сетке турнира в полуфинале Егор встречался со своим знакомым из «Спартака».

Матч прошел по тому же сценарию. Егор выиграл в движении и измотал соперника. Потом поймал на раскрытии и отправил в нокаут. От начала матча прошло ровно пять минут.

В финале Егор встретился с представителем одной из солнечных республик. Огромный, как бык мужик вышел и посмотрел на Егора таким взглядом, что у него возникли сомнения в способности оппонента говорить.

Он смотрел и чуть ли не срывался в бой до гонга, огромной горой идя вперед.

Егор мастерски провел этот бой. Гора-бык пер. Егор, как матадор отходил и оказывался сзади, успевая нанести несколько точных ударов в бок. Гора-бык разворачивался, бормоча непонятные слова. Егор уходил и после очередного удара гора закачалась. Гонг спас гору от падения.

После перерыва все опять началось сначала. Егору это надоело, и он не ушел в бок, нанеся удар. Гора прикрывался перчаткой, но это ему не помогло. Удар был настолько сильный, что кость не выдержала и сломалась. Рука повисла на нити сухожилий, и гора от боли потерял сознание и рухнул. Стадион ликовал и победу присудили Егору.

Переодевшись, он поднялся к жене в ложу. Брежнев поздравил его и вручил погоны. На них было три звездочки и одна полоска. Председатель спорткомитета вручил Егору значок «Мастера спорта».

Все разъехались. Маришка и Егор поехали тоже. Вечером у них был запланирован небольшой выход. Мартин Маговаев давал небольшой концерт. Для своих, посвященный победе Егора в чемпионате.

Они приехали домой. Положили грамоту и Кубок. Переоделись и поехали в гости.

Егор выбрал светлые брюки, рубашку-поло и синий в клетку пиджак.

Маришка оделась в простое бежевое платье, не облегающее, по жаре.

Гости уже собрались и ждали их и Галину с мужем.

Маришку встретил хозяин с хозяйкой. Небольшая, уютно сделанная дача принимала гостей. Их было около тридцати человек и почти все были ей знакомы.

Она вежливо шла, привлекая внимание мужчин. Егор привлекал женщин. Ни Навлодского, ни его жены, естественно, не было.

Здесь были умные люди, и они поняли, что этот «типок» в кожаной куртке, не приятен Маришке.

Егор посмеялся, когда узнал, что именно этот «типок» уже в первый же день успел обойти его. Маришка запомнила это и не простила.

Галина подъехала, обменялась несколькими словами с Маришкой. Тепло обняла Мартина. И начался праздник.

Маговаев поздравил победителя, все похлопали. Пригласил к фуршетному столу, где были бутерброды, шампанское и вино.

Мартин был высок, обаятелен и красив. Его жена приветлива и мила. Татьяна с Маришкой как-то сразу оказались на одной волне со своим южнорусским темпераментом. Все что-то поели, что-то выпили и Маговаев запел. Начал он со своего хита из «Музыкантов Бромена». «Золотой лучик». Песня отзвучала, и все заслужено поблагодарили за нее радостными аплодисментами. Потом он спел «Царицу красоты». Ту самую, которую так лихо играл Павлыч у них на свадьбе. Мартин протянул последние строки, и все женщины одновременно зааплодировали опять. Маговаев спел еще несколько песен. Все они были хороши. И Егор попросил спеть еще одну. Про советских хоккеистов.

Маговаев исполнил ее с таким задором, что Галина подошла к Мартину и расцеловала его. Было много вина. Но в руках у нее был сок.

Завтра завод запускал первую линию.

Маришка подошла к Галине. Им надо было еще поговорить.

Маришка начала разговор: «Галина, а почему бы нам не открыть собственную сеть магазинов?». Музыка заглушала вопрос. Галина посмотрела внимательно на подругу и компаньона.

Сказала, что надо подумать и обсудить этот вопрос завтра.

А сейчас, вечер продолжался, и музыка лилась, и голос Маговаева нес их по волнам мелодий. Мелодии были разные, но запомнилась Маришке одна, нежная и приятная песня про море, под которую они, прижавшись друг к другу, танцевали с Егором.

Вечер подходил к концу. Но тут гудки машин у ворот прервали пение.

Во двор вошла, буквально ввалилась компания, возглавляемая бесстыдной женщиной с короткими кривыми ногами и рыжими, растрепанными волосами. Выглядела она не опрятно. Белый, нестиранный балахон. В таких балахонах ходили скоморохи и сумасшедшие. Нелепая черная шляпа. На руке у мадамки была сумочка и юный мужчинка. У мужчинки длинные волосы висели патлами, и сам он как-то висел. Бабища держала его за руку и ласково называла «Чесночек». Сам он был вдвое младше ее и подхихикивал. Маришка знала эту бабищу. Ее песня про «Сотню желтых акаций» звучала со всех экранов. Будущая жена иностранного агента кривлялась, и корчила из себя королеву. Маришка решила понаблюдать. Галина с мужем была в доме и Эллочка Мудачева куражилась. Она подошла к Мартину и облызалась. Подошла к еще нескольким гостям, мерзко хихикая и тряся головой, подала ручку. Висящий юноша мерзко подвывал за ней.

Увидев Егора, который с кем-то разговаривал стоя спиной, она подошла и схватила Егора за…за красиво развитое место.

Егор, рефлекторно развернулся и выдал хук. Эллочка Мудачева с визгом отлетела метра на четыре. Она вскочила и грязно ругаясь, грозила связями. Галина вышла из дома и видела начало картины. Она подошла. Влепила оплеуху. Эллочке. Для симметрии. С другой стороны. И приказала убираться. «Крупный деятель эпохи» Мудачева не посмела ничего возразить и вышла вон. Компашка ее убралась вслед за ней.

Мартин допел и потихоньку вечер прекращался. Маришка наслаждалась. Она относилась к Мудачевой нейтрально, но поливание родины простить не могла.

Маришка с Егором поехали домой. Они доехали быстро. Пробок не было. Их встретила чудесная ночь. Они доехали до дома. Поднялись. Поцеловали Джульетту и пошли гулять. Они сели в машину и доехали до Крымского моста. Пошли по набережной. Завернули в Александровский сад. Посмотрели на полночную смену караула.

Поцеловались у Кропоткинской с видом на бассейн, освещавший все морским цветом. И были счастливы.

А потом сели в трамвай и прокатились по городу. Егору и тут пришлось приложить руку. Пьяный дедок в очках бормотал что-то про трамвай. Лез целоваться сначала к Егору, потом к Маришке и был выкинут Егором за шкирку из троллейбуса. Он встал, отряхнулся, и начал орать, про то, что он известный бард Бухат Окруджава. Егор его не слушал, и троллейбус поехал дальше. «Да. Встреча с богемой не заладилась, - подумала Маришка». Но она не привыкла винить во всем только себя. Прижалась к Егору и окинув день взором про себя сказала:

«Плохая здесь богема. Надо менять».

Они вышли. Прогулялись. У ресторана поймали такси и вернулись домой.

Заканчивался день. Начинался новый. Спала Джульетта. Спал Егор. Спала Маришка. Спала Галина. Ворочался и не спал Леонид Ильич. Он наметил поговорить с соратниками о серьезных вещах и не знал, чем это обернется.

Солнечное утро пришло как обычно, с рассветом. Новый день наступил. Егор, получил выходные и отсыпался. Маришка уехала на завод.

В старых корпусах кипела работа. Американцы привезли станки и уже запускали первую линию. Они не хотели долго ждать, и все сделанные подгузники были расписаны на полгода вперед. Галина и Маришка присутствовали при запуске. Кнопка была нажата. Конвейер проезжал через цех и работницы упаковывали в привезенные и отпечатанные в штатах коробки одноразовые импортные подгузники. Получалось рентабельнее, чем покупать у дипломатов.

Маришка была довольна. Первая прибыль от запуска конвейера почти сразу начала покрывать накладные расходы. Это было приятно. Они с Галиной поехали в ресторан.

Их приняли подчеркнуто вежливо. Маришка задумалась. А когда она задумывалась, в мире становилось лучше. Они вошли и сели за столик.

«Галина,- спросила Маришка, - а почему в Москве так мало ресторанов?».

Галина огляделась и не поняла вопроса. Она была во многих их них, и не обращала внимание на очереди. Не обращала, когда тебя пускают вне очереди.

«Нет, конечно, есть приличные рестораны, но их очень мало. Нет дешевой и качественной еды – сказала Маришка».

С этим Галина согласилась.

Назвать «Пельменные» и «Чебуречные» в целом качественными у нее не поворачивался язык.

Маришка рассказала ей о сети «Желтый клоун», которая работает во всех странах, кроме СССР, и Галина поняла, что разговор о магазинах закончится не начавшись. Они пообедали и поехали к Леониду Ильичу.

Следующим в Москву полетел Президент «Желтого клоуна». Он не был поднят с постели, но прилетел очень быстро. Посчитав прибыль, и обсудив детали, они взялись за дело. Деньги нашлись уже быстро и уже Новый Год многие встречали в ресторанах быстрого питания.

Новое Акционерное общество, включавшее в себя практически всю элиту Москвы и Союзных республик, получало прибыль и доход.

Сельское хозяйство – приток живых денег и стимул работать. Шаг к изменению и не маленький был сделан.

Маришка продавала лицензии на открытие «Желтого клоуна» и скоро по всей стране открылись точки с маской клоуна и красным носом. Почти на тринадцать лет раньше зазвучали слова: «Пойдем, пап, мам, пойдем в клоуна».

Маришка вела на себе много дел и отдыхала своеобразно. Она читала купленную в Таиланде книгу «Йога, или как заставить Вселенную жить». Под вселенной понимался сам человек книгу читавший.

Там много было красивой, завораживающей красивости, но были и конкретные асаны (позы йоги). Маришка занималась ими повсюду и как то незаметно втянулась и организовала небольшой уголок у себя в кабинете. Она постелила красивый ковер, подаренный ей одним из секретарей азиатских республик. Ковер был красив, с вытканными узорами цветов и переплетений. Ворс у него был маленький, и на нем удобно было сидеть. Маришка приняла позу и замедитировала.

Галина, проходящая мимо, решила заглянуть к подруге. Секретарша кивнула вежливо «У себя» и Галина прошла внутрь. Перед ней открылась милая картина. Маришка сидела на подушке, задрав правую ногу за голову. Глаза были закрыты, а голос произносил непонятное.

Галина заинтересовалась. Прошло пять минут. Пятнадцать. Секретарша принесла любимый кофе. Галина выпила и его. Наконец Маришка очнулась. Распрямилась. И обняла подругу. Галина заинтересовалась рассказом и взяла книгу почитать. На следующее утро на широком ковре сидели уже они обе. Они размышляли и медитировали и как то жизнь полегчала.

Главы двух крупнейших корпораций Союза сидели и молчали.

Потом секретарши приносили им чай, и они как-то говорили и говорили.

Галина рассказывала о себе, о своей любви и о том, что хотела бы еще успеть.

Ее лицо разглаживалось, и не убиваемая алкоголем, проступала мощная, природная красота этой женщины. Маришка слушала, переживала, училась у нее. Спрашивала по-женски какие-то советы.

У Маришки тоже случилась неприятность. Пропало молоко, и она знала, производство какой продукции следующим шагом она наладит.

Галина не возражала. Леонид Ильич тоже. Но он понимал, что производя эти изменения, он меняет саму суть, саму систему советского строя. Секрет был прост. Блага должно было давать государство. А эти изменения слишком быстро и коренным образом ломали уклад. У людей появлялось время, и они хотели жить еще лучше. Но отказаться от изменений не мог. Потому что верил. «Социализм и чистые дети, и довольные мамы это залог выживания страны в будущем».