Время лжи

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Я резко проснулась. Вспышка света ударила по глазам, разбудив меня.

Я быстро села, все еще в руках Декса. Фары седана светили снаружи, затопив светом подвал.

— Черт, — проворчал Декс, проснувшись и склонившись, все еще удерживая меня рукой. Мы смотрели, как машина уезжает в ночь, подвал снова погрузился во тьму.

— Похоже, они получили то, что хотели, — пробормотала я. — Который час?

Декс поднял телефон. Час ночи. Мой телефон разрядился, но нам уже было все равно.

— Поверить не могу… ты уснул? — спросила я у него.

Он кивнул и зевнул.

— Видимо, да. Ого, мы спали часа три.

— Джен не перезвонила.

Он фыркнул. Звук напомнил нетерпеливого коня, я каталась на таких в детстве.

— Теперь и не позвонит, телефон без связи.

— Декс… — начала я, не зная, что собираюсь сказать и как.

Он покачал головой.

— Не хочу этого слышать.

Он убрал руку с моих плеч и прижался к стене.

Я смотрела на него, но не собиралась отступать.

— Что не хочешь слышать?

— Я знаю, что ты собираешься сказать.

— И что же? — пусть тогда сам говорит.

Он прижал ладонь к голове, потянул немного за волосы. Его левая нога подрагивала.

— Декс… — снова попробовала я. — Не думаешь, что это странно, что мы сидим тут в подвале психбольницы несколько часов, а твоя девушка за нами не приехала?

— Я не хочу обсуждать это.

Я отодвинулась от него и схватилась за его запястье, убирая руку от его волос. Я склонилась, чтобы он видел мое лицо. Он избегал мой взгляд, но я все равно видела его глаза. В них была паника.

— Это лучший шанс поговорить, — сказала я. — Вокруг никого. По крайней мере, живого.

Он ничего не сказал. И я решила продолжить.

— Думаешь, у Джен есть кто-то на стороне?

Он закрыл глаза. Я не видела у него боли, он скорее думал, как поступить.

Выслушать? Обороняться? Игнорировать? Я сидела и терпеливо ждала ответа, какую бы версию он ни выбрал.

Он открыл глаза и медленно повернулся ко мне.

— Почему ты так думаешь?

Его голос был без эмоций, непонятным.

— Ну… — я посмотрела на телефон. Я подняла его и нервно крутила в руках. — Просто… Ребекка за обедом рассказала мне о теории насчет Джен и Брэдли. И она не говорила, но когда мы были в клубе…

— Да? — паника пробралась в его голос. Он прикусил губу.

— Ну, я ушла, потому что появился Брэдли, и они ушли, и…

Я посмотрела на него. Его глаза расширились.

— И?

— Не знаю. Но они пошли наверх. Он сказал, что там ее ждут его друзья, хотя это могло быть сказано просто так. Когда они шли, я видела, как он обхватил рукой ее талию, и… это выглядело слишком… естественно. Если ты меня понимаешь.

Он смотрел на меня огромными глазами. Его брови поднялись, между ними и волосами пролегли морщины.

— Так ты ушла, потому что Джен якобы бросила тебя из-за Брэдли?

— Как-то так.

— Перри. Зачем ты врала мне? Почему не рассказала? — он спросил так искренне, его голос был таким тихим и уязвимым, что я ощутила укол вины за свое поведение.

— Потому что, — пролепетала я, — она твоя девушка. Я боялась… что ты решишь, что я это выдумала. Что ты не поверишь мне.

— Я всегда тебе верю, — сказал он резко, взгляд был таким же. Это было не совсем так, но я этого не сказала.

— Хорошо, — сказала я. — Но что я могла знать? Вдруг это нормально?

— Ты защищала ее. Зачем?

Я пожала плечами. Так получилось.

— Может, я хотела дать ей шанс. Порой она не так и плоха, мне даже ее в чем-то жаль.

Знаю, вы вместе, и если что-то пойдет не так, я не хочу, чтобы это было из-за меня.

Он отвел взгляд. Я смотрела, как он жевал губу, пока не пошла кровь.

— Я ничего не знаю, — добавила я. — Забудь мои слова. Она дружит с Брэдли. Она дружила с тобой перед…

Я замолчала. Он взглянул на меня.

Я отвела взгляд и вздохнула.

— Ох… серьезно, не слушай меня.

— Поздно. Думаешь, у них все серьезно?

— Нет, — соврала я. — Просто… я ошиблась. Не то подумала. Джен не такая, прости.

— Думаешь, Джен не такая? — спросил он. Таким голосом, что мне пришлось посмотреть на него. Казалось, он вот-вот рассмеется, но в его глазах была борьба. Боль, словно внутри проходил ожесточенный бой. Но боль… не была связана с Джен. Я это знала.

— Я бы хотела считать, что она милая, но недалекая девушка, — сказала я. Зато правду.

Он ухмыльнулся.

— Знаешь, эти комментарии Анонимки…

Мое сердце замерло. Воздух покинул меня. Я не могла подобрать слова. Я знала, что грядет, и боялась этого.

Он продолжил:

— Это была Джен. Она оставляла их все это время.

Я была потрясена. Сбита с толку. Я могла лишь моргать, словно это помогло бы мне осознать то, что он сказал. Правду.

Он закрыл рот, боясь моей реакции. Я не могла его винить. Я не знала, на что злиться сначала. И я даже хотела не злиться. Я хотела взорваться.

Я быстро поднялась на ноги и прошла по подвалу, не ощущая ящики и трубы, когда задевала их в тусклом свете. Я шумно дышала, пытаясь успокоиться.

— Уверен? Откуда ты знаешь? — выдавила я, стараясь держать голос тихим и спокойным. Я смотрела на стену, а не на него.

Я слышала, как он встал, сделал пару шагов, их звук отдавался эхом. Он остановился в паре футов от меня. Я чувствовала его нерешительность. Он не знал, подходить ли ближе. Я ждала, когда он ответит.

— Ну? — сказала я громче.

— Я поймал ее, — прошептал он. Кровь кипела под моими щеками. — Не на самом поступке, а после. На компьютере. Я случайно нажал кнопку и вернулся в браузере назад.

Попал на один из ее комментариев.

— Как давно это было?

— В начале, — ответил он тихо и с тревогой. — Может, на втором комментарии. Я проверил IP-адреса, все они были от моего компьютера. Я еще не говорил ей об этом.

Черт возьми. Я закрыла глаза и сжала кулаки. Все было так неправильно. Я злилась на Джен, ведь меня выводила ее фальшивая искренность, но я больше всего злилась на то, что Декс все это время знал правду. Я столько раз страдала из-за комментариев, я рассказывала ему, как чувствую себя из-за них. Он знал, но не рассказал мне. Конечно, он злился из-за них.

— Почему ты не рассказал мне? — я пыталась сохранять голос под контролем, но не смогла. Последнее слово прозвучало громче остальных.

Я слышала, что он подошел. Он был за мной. Он положил ладонь на мое плечо.

Я вырвалась и отпрянула.

— Не смей меня трогать!

Декс не слушал. Он схватил меня за запястья, заставил разжать кулаки. Мои ногти успели ранить кожу, царапины саднило.

Он держал меня, на его лице была боль, видная в свете фонарей.

— Прости, — сказал он.

— Пусти меня! — завопила я. Я не боялась его, но не хотела видеть его рядом. Я могла разбить Дексу нос еще раз, если бы это помогло.

— Ладно, ударь меня! — закричал он, зная мои мысли. — Но сначала послушай!

— Ты врал!

Он крепче сжал мои запястья. Не до боли, но крепко. Я чувствовала, как его руки дрожат от напряжения. Он придвинул меня ближе, я не сопротивлялась, ведь это было без толку.

— Поставь себя на мое место, Перри, прошу, — попросил он. Боль на его лице превратилась в отчаяние. — Она — моя девушка. Ты — моя напарница. Что мне было делать?

Кого защищать?

Меня. Защищать нужно было меня.

Я закрыла глаза, чувствуя себя глупо. Конечно, он был прав. Ему пришлось выбрать.

И это была она. Почему бы это была я?

Он ослабил хватку, может, видя что-то на моем лице. Я использовала шанс и вырвалась, прошла к углу, где были смирительные рубашки и крыса-зомби. Лучше это, чем Декс.

— Детка… — позвал он меня.

— Не смей меня так называть, — провопила я, прижалась к холодной трубе, глядя рассеянно на тени в углу. — Не смей. После того, что сказал.

— Почему тебя это так беспокоит? — спросил он. И снова приблизился. Он собирался преследовать меня по подвалу? Как комар, который не отставал, сколько бы раз его ни отгоняли.

Я рассмеялась.

— Не хватало мне еще из-за этого беспокоиться.

— Ты хотела, чтобы я рассказал тебе? — тихо спросил он.

— А ты как думаешь?

— Думаешь, я должен был тебе это?

Вопросы были странными. Я не знала, куда он клонит.

— Наверное, — я вздохнула. — Я бы тебе рассказала.

— Почему?

— Потому что, — я медленно повернулась к нему. Я едва видела его, могла различить лишь силуэт, высокий и напряженный. — Ты…

Я не смогла закончить. Не знала, как.

Я сглотнула и посмотрела на землю, пытаясь увидеть белые края подошвы своих ботинок в темноте.

— Перри, — осторожно сказал он. От его тона я подняла голову.

— Что?

Он замешкался. Воздух был тяжелым, напряженным.

— Ты меня любишь?

Мои глаза расширились так, что могли вывалиться.

— Что, прости? — выдавила я.

Хоть я и не могла его видеть, уязвимость его слов была заметной. Он был серьезен.

И вдруг я увидела два варианта для себя, все зависело от ответа. Я могла соврать.

Защитить сердце и гордость. Защитить отношения с ним и работу.

Или могла быть честной. Могла признаться в чувствах. Рассказать и надеяться на лучшее. На крохотный шанс, что чувства взаимны. Или на большой шанс, что это не так.

И я буду унижена. Но я сделаю то, что хотел от меня дядя Ал. Нож пронзит сердце, боль вытечет. И я преодолею это.

— Перри, — повторил он. — Ты меня любишь?

Я вдохнула, желая видеть его лучше. Желая, чтобы он видел, что я смотрю ему в глаза.

— Нет, — сказала я спокойно и ровно. — Не люблю.

Это была самая большая ложь в моей жизни.

Его плечи опустились.

— О, — просто сказал он. Я слышала разочарование? Или хотела слышать.

— Что? — спросила я. И отпрянула на шаг. Я смотрела на его темное лицо. — Ты этого хочешь?

Я знала, что он улыбнулся.

— Ну… какой бы мужчина был против этого?

Мое сердце растаяло. Он серьезно? Я не понимала, не видя его лица. Я выудила телефон из кармана и включила фонарик.

И посветила на его лицо.

Но не успела рассмотреть его. Воздух замерцал, как от жара.

Искаженная голова Эбби была рядом с ним, глазницы с серой вязкой смесью смотрели на нас из-за его плеча.

С моих губ сорвался крик, я выронила телефон и бросилась бежать. Я не знала, куда бежать, услышала крик Декса, нечеловеческий жуткий вопль. Я спотыкалась. Я металась по подвалу, пока не увидела свет из коридора и не побежала к двери.

А потом остановилась посреди комнаты. Декс должен был оказаться рядом со мной.

Но его не было. Я была одна.

— Декс? — крикнула я, заламывая руки. Слова словно никуда не улетали. — Декс, ты в порядке?

Ты жив?

Я прислушалась. Но было слышно только редкие порывы ветра снаружи и скрип труб. Ничего не было. Тишина пугала. Тошнота подступала к горлу, парализовала меня.

— Прошу, Декс, — тихо сказала я и пошла обратно. Я скользила взглядом по теням, боясь движений.

Я приблизилась к углу, где в последний раз видела его, и услышала гудение. Как от электричества. От гудения сжималось все внутри.

Я замерла и слушала. Гудение становилось громче, и я стала различать звуки. Гудели трепещущие крылышки. Насекомых. Ос.

И что-то приземлилась мне на протянутую дрожащую руку.

Я отогнала ее, но от движения насекомое вонзило жало мне в ладонь. Я закричала от боли и с силой отбросила насекомое. Оно отлетело в сторону.

Я подняла ладонь к бледному свету, падающему из окон. Она уже опухала, становилась красной. Я была рада, что у меня нет аллергии, как у Декса.

Ох. Декс.

Я смогла двигать ногами и поспешила к шуму в углу. Я боялась тому, что найду там, но не могла прятаться.

— Декс? — я обошла ящики. Там было темно. Я шла осторожно. И наступила на что-то.

Я закричала и упала на колени, ощупывая вокруг, как слепая. Это была нога. Декса. И она не шевелилась. Я дошла до его ботинка и нащупала волосы под штаниной.

Я поднималась так, затаив дыхание, пока не нащупала колено. Моя нога задела что-то, прогремевшее металлически. Я обнаружила там свой телефон.

Я схватила его и быстро нажала на кнопку. Чудом он не треснул, и я направила свет на Декса.

Я не была готова к тому, что увидела.

Декс лежал на спине неподвижно, только руки дергались по бокам.

А лицо. Его лицо…

У него не было лица. Там был корчащийся покров из ос, задевающий и его шею.

Я закричала, но звука не было. Грудь сдавило, я не могла дышать, а сердце не хотело больше биться.

Декс мог умереть от укуса одной осы. На его лице их было не меньше ста. Одно жало, и он умрет. И быстро. А лекарство было в машине, которая была близко, но недосягаемой. И хотя его руки дрожали, его пальцы дрожали, я не знала, был ли он жив или уже медленно умирал.

Я не хотела спугнуть насекомых, хотя некоторые уже потеряли к нему интерес и принялись летать вокруг моей головы, как крылатые демоны. Я давала им садиться на меня и жалить. Я медленно, дюйм за дюймом, тянулась к руке Декса, а потом обхватила.

Она была холодной и липкой. Через пару секунд он обхватил мою ладонь.

Он был жив. Мое сердце пело, но радовалась я не долго. Реальность накрыла с головой. То, что он жив сейчас, не означало, что он будет таким через минуту. И что мне делать? Он был покрыт осами. Его лицо. Его губы, нос, шея. Они лезли в его уши. Я поежилась, свет задрожал, и я попыталась успокоиться. Нужно думать. Нужно спасти его.

— Декс, — тихо сказала я. — Я здесь. Я узнаю, что делать. Все будет хорошо.

Это звучало безнадежно и смешно. Но он сжимал мою руку, держась за жизнь. Я была так близка к потере, что расплакалась.

Я глубоко вдохнула и телефоном сбила с плеча осу. К счастью, моя куртка была плотной, они не могли ее пробить.

Что делать? Как избавиться от ос? Воды здесь не было. Для этого нужно было открывать трубы.

Я села на корточки, посмотрела на трубы на стенах. С них капала вода порой, но я сомневалась, что там есть вода. Откуда ей здесь быть?

Если не вода, тогда что? Что работало дома поздними летними днями во дворе?

Дым. Отец разжигал костер, и он отгонял днем ос, а ночью комаров.

Я могла прогнать их дымом.

— Декс, — сказала я со спокойствием, которого не ощущала. — Я отгоню их дымом.

Ладно? Просто не двигайся. Оставайся со мной.

Я сунула телефон в рот и сжала его зубами. Одной рукой я отыскала в его кармане зажигалку, другой осторожно достала из кармана его куртки мешочек марихуаны и стопку листиков бумаги.

Я не знала, сработает ли это, но у меня не было выбора. Я положила все на его грудь, близко к шее и лицу, но не беспокоя ос. Я поднесла зажигалку к бумаге. Я покрутила колесиком, но огня не было.

Я снова и снова опускала большой палец, стараясь все сильнее, но искры не разгорались.

— Блин, — выдохнула я. Только не это.

Я старалась все сильнее, пока не заболел большой палец. Осы приближались к моей шее, забирались под волосы.

Я ощутила боль на шее. И тут же огонь вырвался из зажигалки. При виде этой небольшой победы я забыла о боли и жаре на шее.

Огонь загорелся на бумаге с легкостью. Я ждала, пока он не разгорится, а потом сунула его в мешок марихуаны, опалив пальцы.

Я вдохнула свежий воздух, пока могла, и смотрела, как морщится мешочек, воняя, пока плясал ядовитый лилово-синий огонь. Ядовитое облако темного дыма поднималось, смесь марихуаны и химикатов.

Я отодвинулась, держась за его руку, закрыла рукой рот. Я кашляла, огонь растекался, и я сбила пылающий пакетик на землю у его головы, пока не загорелась куртка.

Но его куртка горела. Я опустила его руку, сняла свою куртку и начала тушить ею грудь Декса.

Осы зло гудели вокруг его головы. Они улетали под потолок, и в дыму я смогла различить лицо Декса. Его глаза были закрытыми. Я боялась, что он мертв.

Он закашлялся, открыл рот, чтобы вдохнуть, но он получил только дым. Я удерживала его плечо рукой, ожидая, пока с его шеи улетят последние две осы.

Они недовольно улетели к остальным, и я быстро сунула руки под его плечи и потянула его из дыма.

— Идем, — кашляла я, но подняла его на колени. У пола дыма было мало. Я обхватила его рукой, тянула его из угла в другую часть подвала. Мы добрались до более открытого пространства, куда еще не добрался дым, я остановилась, и он рухнул на землю рядом со мной, ему не хватало воздуха.

— Тебя ужалили? — спросила я, кашляя.

Он с силой покачал головой, но не мог говорить.

Я посмотрела на облако дыма. Оно растекалось. Марихуана и мешочек сгорели, но огонь охватил ящики со смирительными рубашками. Это уже плохо.

— Эх, — я указала на огонь. Когда Декс отдышался, он посмотрел туда, его лицо исказилось, помрачнело.

И тут из темноты побежала пылающая зомби-крыса с насекомыми на спине, отпадающими на пол, как искры.

Я встал на ноги, подняла Декса и, не думая, побежала, таща его к двери. Когда мы не смогли двигаться дальше, а мои легкие запылали, мы остановились и смотрели. Крыса врезалась в стену под окнами, лежала на полу, дергаясь, пока огонь угасал. Ужасный резкий запах кого-то зажаренного наполнял воздух вместе с дымом от ящиков, охваченных огнем. Пламя плясало в углу, озаряя пространство вокруг нас.

Я прижалась к двери, попыталась ее открыть. Декс склонился, уперся рукой в стену.

Он отплевывался и пытался совладать с собой.

— Это место может сгореть с нами? — тревожно спросила я.

Он не успел посмотреть на меня и ответить, зазвенел оглушительный звук. Пожарная сигнализация. Через миг полилась вода.

Я смотрела на ледяную воду, льющуюся с потолка. Заработали разбрызгиватели.

Декс побежал к камере и ФЭГ, которые оставил у стены, где мы спали. Он подхватил их и спрятал под опаленную куртку, чтобы защитить от воды.

Я вытерла лицо и посмотрела на угол подвала. Огонь быстро затухал под водой.

Декс смотрел, как угасает пламя, держась за живот, чтобы приборы не выпали из-под куртки. Он выглядел как мокрая беременная крыса.

— Теперь нас здесь затопит? — спросила я и почему-то рассмеялась.

Декс взглянул на меня. Я не сдержалась. Все, что произошло, было бредом.

Он покачал головой, капли воды отлетали в стороны. И тут вода перестала литься, звон прекратился. Мы были мокрыми. Мне было очень холодно. Но огня не было. Ос не было. И мы выжили.

Я взяла себя в руки и подавила смех, убрала мокрые волосы с его лица. Он выглядел очень сексуально мокрым. Часть меня хотела ударить его. Не от злости, не из похоти, а потому что он стоял рядом со мной. Я чуть не потеряла его. От этого осознания нервы запылали.

Он все еще ничего не сказал. Наверное, из-за потрясения.

— Декс? — моя рука скользнула по его шее. Я вела пальцами по его мокрой коже, пытаясь найти следы укусов ос. Кожа была гладкой, липкой, пульс бешено бился под ней. — Ты в порядке?

Он кивнул, тревожно глядя на мою руку.

Я убрала ее. Я хотела многое ему сказать, но не знала, как.

И не нужно было. Сквозь шум капель мы услышали стук по тротуару снаружи, тень мелькнула среди света фонарей, открылась входная дверь.

Я оглянулась на окошко двери. Раундтри бежала по лестнице с фонарем, с ней был охранник.

Она открыла дверь и вскрикнула, увидев промокших нас.

— Что такое? — закричала она. Охранник поднял свой фонарь и вытащил рацию.

— Несчастный случай, — сказала я как можно бодрее, чувствуя себя мастером преуменьшений. Она зарычала и указала на лестницу, будто была мне матерью. Мы были готовы послушаться. Мы взбежали по ступенькам в фойе, а потом выбрались на свежий воздух.

Мы возвращались домой.