Закончив с телами и письмом, шевалье так же тайно покинул дом. А на следующий день старательно спланировал собственную попытку самоубийства, дабы убедить безутешного отца в своей непричастности.
На похоронах Ликаи и ее дочери т’Арьенга не скрывал слез, непрестанно повторяя несостоявшемуся тестю: “Ах, если бы я только знал! Я люблю ее всем сердцем, и я бы простил ей все! Зачем, зачем она так поступила?”, но сердце его было полно радости: на его бесценную свободу более никто не покушается!
Граф начал пить и вскоре был убит грабителями. Все свое состояние он завещал “благороднейшему из дворян”, шевалье Леграну т’Арьенге, хотя я не поручусь, что завещание было подлинным.
- А он молодец! - искренне восхитился Левиафан, дослушав рассказ до конца. - Я мало смыслю в этих человечьих тихих играх, но способен оценить настоящий талант! Ты прав, Маар-си, этот шевалье - весьма ценное приобретение.
- Я надеюсь, что это так, - париасец глубоко поклонился, пряча таящуюся в глубине глаз насмешку.
Несколько свечей, подсвечниками для которых служили черепки разбитого кувшина, не разгоняли темноту в комнате, но кое-как освещали стол и сидевших за ним шестерых человек. Точнее - четверых человек, полуэльфа и орка.
Среди свечей стояли несколько тарелок с мясом и овощами, бутылок пять вина, корзинка хлеба и крынка с молоком - для Арны.
- Прежде чем я объясню вам свой план, я должна взять с вас честное слово, что все, мною сказанное, навсегда останется в тайне, - серьезно проговорила Танаа, медленно поворачивая голову от сэра Лайорна к ла Мару. Несмотря на то, что ее глаза по обыкновению скрывала повязка, каждый из них почувствовал на себе внимательный и испытующий взгляд.
Первым встал сэр Лайорн. Прижал к сердцу правую руку и спокойно, без излишней торжественности проговорил:
- Клянусь своей честью, жизнью, разумом и душой, что ничто из услышанного мною сегодня никогда не будет передано вольно или невольно кому-либо без разрешения миледи Арны. Я сказал.
Вслед за ним поклялся ла Мар, повторив те же слова.
- Благодарю вас, - улыбнулась девушка. - Что ж, тогда слушайте.
Некогда в наш с вами мир пришла беда. Не вторжение извне, не заговор изнутри, но нечто, что уверенно вело мир к краю бездонной пропасти. Но закон Равновесия соблюдается всегда, и вместе с бедой к нам пришло и спасение. Их было несколько человек, но каждый обладал такими способностями, какие не снились и величайшим из магов. Объединив усилия с некоторыми из жителей нашего мира, они сумели одолеть угрозу и собрались покинуть пределы Мидэйгарда. Но те, родившиеся под нашим солнцем, кто помогал им, спросили: что будет, если опасность вернется вновь и рядом не окажется никого, способного помочь? Нет, мы не просим постоянной защиты, но научите нас, как самим отразить угрозу!
Спасители согласились. Они отобрали десятерых детей, которым еще не исполнилось семи зим, и задержались в Мидэйгарде на пятнадцать лет, вместе с этими детьми укрывшись в одной из долин земли, что спустя многие века стала именоваться Париасом. Через пятнадцать лет они вновь пришли к тем, с кем сражались плечо к плечу, и сказали, указывая на воспитанных ими юношей и девушек: вот ваша защита. Имя им Танаа, дом - долина, что сокрыта среди гор, а предназначение - в случае необходимости дать миру того, кто станет его защищать от угрозы извне или изнутри.
После этого спасители навсегда покинули Мидэйгард, ну а их воспитанники остались. Основали монастырь, ставший новым домом для многих детей, оставшихся без родителей. Иногда странствовали по миру в поисках новых знаний, помогали тем, кто нуждался в помощи, но никогда не вмешивались ни во что серьезное. И те, кто знает о существовании ордена Танаа, так и полагают историю возникновения этого ордена лишь красивой туманной легендой.
Но это не легенда, а историческое событие, которое мои же братья-Танаа намеренно превратили в легенду, недостойную реального доверия. Почему это было сделано? Потому, что пока люди считали особое предназначение Танаа правдой, они с каждой проблемой, с каждым конфликтом стремились в долину Дан-ри. Схватившись меж собой, правители сопредельных стран искали поддержки у Танаа, всякий раз утверждая, что речь идет о судьбе мира. Они отчего-то считали, что в монастыре сокрыта некая великая сила, спящая до поры… и в какой-то степени так оно и было. Но сила эта не имела ничего общего с победоносными армиями и грандиозными заклятиями, нет. В монастыре силу именовали Даром.
Дар получал кто-то из молодых воспитанников Танаа. Никто не знал, по какому принципу это определяется, кто обретет Дар, и никто не знал, откуда он берется - просто один-два раза в столетие кто-то из молодых послушников начинал чувствовать чужие эмоции, а потом и мысли. От Дара можно было отказаться, и многие, узнав, что им предстоит, отказывались. Многие, но не все…
Тех, кто отказывался, можно понять: к новым возможностям прилагалась и новая ответственность. Каждый Танаа, что принимал Дар, принимал на себя и обязательство покинуть монастырь и отправиться скитаться по миру, исполняя обязанность Искоренителя - того, кто хранит равновесие в Мидэйгарде, не позволяя чаше весов качнуться в ту или иную сторону.
Каждый разумный в своей жизни творит немало зла и немало добра. Но есть те, кто выбирает себе одну стезю до конца дней своих и придерживается ее. И увы, чем дальше - тем реже разумные выбирают Добро. Все больше и больше тех, кто отказывается от всего светлого, от понимания, от любви, заботы о ближнем, помощи нуждающимся и прочих тому подобных вещей, чистых, простых и правильных. Все больше и больше тех, кто предпочитает добиваться всего для себя - богатства, славы, власти - не считаясь с ценой и потерями, тех, кто готов убивать, лгать, предавать ради собственной выгоды, тех, для кого теряют всякую ценность понятия чести, справедливости, доброты…
И некоторые из них доходят до того уровня, когда переполняется чаша терпения Создателя. Своим поведением, творимым ими злом, они сами подписывают себе приговор - встречу с Искоренителем. А Искоренитель приводит приговор в исполнение, просто обрывая жизненную нить того, кто посмел отказаться от светлой, чистой искры в себе, от собственной души. От Искоренителя нет защиты, ни один маг, мистик, клирик, псионик - никто не способен противостоять Искоренителю.
Арна умолкла и потянулась к крынке с молоком - от долгой речи пересохло в горле. Но прежде, чем она продолжила, заговорил ла Мар.
- Я понимаю, к чему вы ведете, - проговорил он, с некоторым недоверием глядя на девушку. - Искоренитель - это и правда выход, такое существо, способное одним желанием оборвать жизнь человека, может одолеть и Левиафана. Но остается два вопроса: первый - где нам найти такого Искоренителя, и второй - как нам уговорить его помочь? Ведь, насколько я помню философию Танаа, которую, кстати говоря, только подтверждает ваш рассказ, монахи этого ордена никогда не вмешиваются в дела мирские.
- Зайди речь о спасении мира - вмешались бы, насколько я понимаю, - поправил его сэр Лайорн, но бывший магистр недоверчиво поморщился.
- Сомневаюсь. Если так долго не помогали, то и сейчас нечего на них рассчитывать.
Арна прикусила губу. Ей безумно не хотелось вновь заставлять ла Мара доверять ей, но… был ли другой выход?
Другой выход был. Он нашелся, едва Орогрим заметил выражение лица сестренки.
Орк поднялся во весь свой немалый рост и с силой грохнул кулаком по столу, прямо перед сэром Дальстоном.
- А теперь господа рыцари заткнутся, а Арна - скажет! - прорычал он, недобро глядя на ла Мара.
- Грим, не надо, - мягко проговорила Танаа, но орк легко уловил в ее тоне благодарность. - Я рада, что вы выслушали первую часть того, что я хотела вам рассказать. Теперь же позвольте ответить на вопросы сэра Дальстона. Если не ошибаюсь, первый из них был: “где найти Искоренителя”, не так ли?
- Так, - мрачно кивнул рыцарь, зло косясь на Орогрима.
- Искоренитель у вас есть, - спокойно сказала она и, пока никто не успел ее перебить, добавила: - И прежде, чем сомневаться, я советую вам вспомнить судьбу сэра Дильгерта.
На несколько секунд над столом повисла тягостная тишина. Ла Мар, терзаемый подозрениями, недобро смотрел на Арну. Сэр Лайорн, грустно улыбаясь, изучал узор из потеков воска, покрывший добрую половину стола - он уже давно понял, к чему ведет Танаа. Орогрим и Гундольф, и раньше знавшие большую часть рассказанного, с подозрением следили за ла Маром - бывшему магистру до конца не доверял ни один, ни второй.
- Я бы не советовал мне угрожать, - негромко, но с угрозой сказал сэр Дальстон.
- Угрожать?! - непонимающе повторила девушка. Орогрим с тихим рычанием потянулся за секирой. И тут со своего места поднялся сэр Лайорн.
- Магистр, вы неверно поняли слова леди Арны. Она ни в коем случае не угрожала вам судьбой сэра Дильгерта, а лишь предложила вспомнить его смерть в качестве доказательства того, что она - и вправду Искоренитель.
- И вы верите в этот бред? - скептически усмехнулся ла Мар.
Лицо сэра Лайорна закаменело, взгляд стал холодным и тяжелым.
- Вы можете называть это как вам угодно, магистр. Но пока у вас нет ни одного предложения поумнее, чем просто пойти и героически умереть на радость Левиафану, я бы предложил вам помолчать и выслушать тех, у кого таковые предложения имеются.
- И какие же это предложения? - немного присмирев, поинтересовался сэр Дальстон. Сарказма в его голосе не убавилось.
- Все очень просто, - улыбнулась Танаа. - Я уже пыталась дотянуться до Левиафана издалека, но от такого он защищен. Однако мне достаточно просто встретиться с ним лицом к лицу, чтобы уничтожить его.
- То бишь искоренить? - хмыкнул ла Мар.
- Да. Искоренить.
Глава XIII
Сэр Дальстон
Склонившись над картой, Легран внимательно изучал сложно изогнутую ломаную линию, соединявшую несколько зданий, находившихся в разных концах города.
- Ты уверен, что нигде не ошибся? - спросил он наконец у стоявшего рядом Ранна, мрачного, как грозовая туча. - Я, если честно, ни Ярлигова хвоста не понимаю в этих твоих схемах.
- Уверен. Рыцарь въехал в город через главные, они же - единственные ворота три дня назад, как раз на следующий день после того, как я пытался найти его в первый раз. С ним были трое: женщина-человек, полуэльф и орк. Вся эта пестрая команда пересекла город и прибыла в дом Фернана ла Тарта, рыцаря-Грифона. Там они провели несколько часов и незадолго до рассвета покинули дом в сопровождении какого-то еще вооруженного человека. С ним они добрались до этого дома, - Вархес указал точку на карте.
- Это особняк сэра Кальмайна, бывшего рыцаря-Грифона, ныне считающегося предателем и мятежником. За его голову назначена немалая награда, - уточнил Эльверен.
- После этого дома компания разделилась: женщина и фон Кильге исчезли, их следы я нашел позже. Ночью в особняке произошло сражение, сразу после него полуэльф и орк покинули дом Кальмайна и спрятались вот здесь, в старой тюрьме, причем орк как-то изменился, стал пахнуть… резче и по-другому. Здесь они провели день.
- А женщина и рыцарь?
- Они вернулись в особняк сразу же после того, как ушли первые двое, но буквально через несколько минут сами тоже покинули дом, в котором к ним присоединился еще один человек - пожилой рыцарь. Вместе с ним они проулками добрались до вот этого дома и провели там день. Я проверил, откуда они пришли в особняк, и нашел вот этот полузаброшенный парк. Так вот, их следы начинаются в середине этого парка. Оттуда они выходят. Но вот туда - не приводят!
- Телепортация? - предположил эльф.
Ранн неопределенно передернул плечами.
- Возможно. Итак, день орк с полуэльфом проводят в заброшенной тюрьме, причем запах орка постоянно меняется, только к вечеру приходя к относительно обычному. Женщина и с ней оба рыцаря остаются в старом доме, вот здесь, - он ткнул пальцем в карту.
Легран вопросительно посмотрел на Эльверена. Иль Клаэнхар на мгновение задумался.
- Если не ошибаюсь, этот дом когда-то принадлежал сыну кого-то из рыцарей, но давно уже пустует.
- Неважно, в общем, - поморщился Ранн. - Итак, женщина с рыцарями проводит день в этом доме. Вечером к ним приходит еще один рыцарь, тот самый, что провожал их из дома ла Тарта в особняк Кальмайна. А потом начинается интересное: примерно в одно и то же время, и эти четверо, и орк с полуэльфом покидают свои укрытия и встречаются в таверне “Бычий рог”, вот здесь.
- Небольшая харчевня, кормят просто, но вкусно. Комнат не держат, - выдал справку Эльверен.
- Угу. Вкусно, подтверждаю. В этом самом “Бычьем роге” наша компания из аж трех рыцарей, женщины и полуэльфа с орком остается до сегодняшнего вечера. По крайней мере, когда я там час назад был - они сидели наверху. Не знаю, сдает ли хозяин комнаты, или Эльверен прав, и хозяин комнаты не сдает, но даже если и так - то для этих господ он сделал исключение. В общем, вот. Что-нибудь еще надо?
- Вроде как нет, - задумчиво проговорил Легран.
Все казалось слишком просто: Ранн ушел искать рыцаря утром, а вечером уже вернулся с подробным рассказом о местонахождении каждого из тех, кого т’Арьенга должен был доставить Левиафану, в том числе - женщины-париасски, являвшейся самой главной целью. Казалось, теперь можно просто придти и взять их, пока не упущено время, пока есть возможность не гоняться за каждым по отдельности, но что-то тревожило шевалье, какое-то смутное, неоформленное предчувствие…
Слишком неоформленное, чтобы к нему прислушиваться, и в то же время слишком настойчивое, чтобы можно было его просто проигнорировать.
Но если и было на свете что-либо, что Легран ненавидел хотя бы в половину так же сильно, как скуку, то этим чем-то являлось ожидание.
- Ранн, я понимаю, что ты весь день носился по городу, высунув язык, но сегодня нам без тебя не обойтись, - подбавив в голос немного виноватости, сказал он.
- Я так и думал, - проворчал Вархес. - И что ты хочешь, чтобы я сделал? Поймал тебе эту девочку и приволок на серебряном блюде?
- Нет, с девочкой я сам справлюсь, особенно если она симпатичная, - гнусно ухмыльнулся т’Арьенга. - В конце концов, о ее целости мне ничего не говорили, только о жизни, а от хорошего траха еще никто не умирал. Нет, Ранн, на тебе будет рыцарь. Тот, которого ты выслеживал, настоящий Гундольф фон Кильге. Я займусь девчонкой, а Эльверен обеспечит нам полуэльфа.
- А что с орком и двумя другими Грифонами? - уточнил эльф, отбрасывая волосы, упавшие на лицо.
- По ситуации. Если будут путаться под ногами - убрать, а если нет - то и нечего тратить на них время.
Улыбка шевалье стала совсем уж скверной. Развязка близилась.
Арна проронила последнее слово, и в комнате воцарилась мрачная, натянутая тишина. Каждый думал о только что сказанном и находил у плана сотни минусов. Но ни один из этих минусов не мог и на тысячную долю перекрыть единственный, но самый главный плюс.
План Арны неминуемо приводил к уничтожению Левиафана.
Сама Танаа, закончив, опустилась на скамью, подтянула колени к груди, обхватив их руками, и спрятала лицо, не желая показать остальным, как ей страшно и больно. Нет, за себя девушка не боялась нисколько, но вот Орогрим, Гундольф, Талеанис, сэр Лайорн… да и ла Мар, если уж на то пошло. Они не могут не понимать, что ее шансы выжить не очень высоки, мягко говоря.
- Девочка, ты понимаешь, что можешь погибнуть? - неожиданно мягко, почти ласково проговорил сэр Дальстон.
- Понимаю. Но разве это имеет значение, если мы при том сможем убить демона? - тихо спросила она. - А ведь если мы этого не сделаем, то я все равно умру, правда, чуть позже и гораздо страшнее. И наш мир - тоже. Цена закономерна и оправдана.
Орогрим не сказал ничего, только сжал кулаки так, что отросшие ногти впились в кожу ладоней, и отвернулся. Мантикора, мрачный и злой, нервно кусал губы, пытаясь понять, что же кажется ему в этом плане неправильным?
- Арна, а как же предсказание? - решился он наконец.
- Какое предсказание? - насторожился сэр Лайорн.
Танаа тяжело вздохнула: она не хотела заговаривать об этом, но раз уж Талеанис сам начал…
- Вы знаете, откуда появился Левиафан в нашем мире? - спросила она и тут же сама ответила на свой вопрос: - Разумеется, не знаете, откуда бы… Я расскажу. Когда-то давно он явился в Мидэйгард из иных времен и пространств. Против него вышли несколько героев, чьих имен история не сохранила. Некоторые из них погибли, но оставшимся удалось одолеть врага - нет, не убить и не уничтожить, увы. Только запереть в одном из них при помощи проклятия: Левиафан, не имея возможности вырваться, должен был быть вечно заточен в сознании героя, а после смерти этого героя - в его потомках. Но, как и у каждого проклятия, у этого имелось ограничительное условие: если бастард жены любого из потомков убьет мужа своей матери, то Левиафан обретет свободу. И только этот же бастард сумеет потом убить демона.
- И что нам это дает?
- Я рожден супругой эльфийского князя Нортахела, убитого мною, - тихо произнес Талеанис, глядя в сторону. - Именно в Нортахеле на тот момент был заключен Левиафан. И согласно проклятию-предсказанию, именно я - единственный, кто теперь может убить демона.
Ла Мар встал. Открыл было рот - и опустился обратно на скамью, тяжело мотая головой.
- Вот оно, значит, как, - медленно проговорил сэр Лайорн. - Что ж, не станем судить за былое - сейчас не время для внутренних распрей, хотя вы, господин Талеанис, и заслуживаете кары за то, что выпустили в мир такое зло.
- Не волнуйтесь, моя кара меня уже давно настигла, - мрачно улыбнулся Мантикора. - Но я не об этом. Арна, как твой план согласовывается с этим предсказанием?
- Очень просто. Вряд ли чародейка, запечатавшая Левиафана проклятием, знала об ордене Танаа и о таком понятии, как Искоренитель, - пожала плечами девушка. - Прости, мой друг, но я боюсь, что исполнение пророчества возможно лишь в том случае, если нам сперва удастся пленить демона и лишить его способностей. Ни ты, ни кто-либо еще из воинов не способен одолеть его в поединке, да что там - в поединке! Я не думаю, что даже целая армия смогла бы победить такого противника!
- А ты?
- А я действую иначе. Мне не нужны ни магия, ни оружие, мне достаточно просто оказаться с ним рядом.
Некоторое время все молчали: аргументы закончились, а спорить впустую не хотелось никому. Даже Орогрим, с точки зрения воина понимавший и принимавший решение сестры, не проронил ни слова.
- Но почему ты хочешь идти одна? - нарушил затянувшуюся тишину Гундольф.
- Потому что после того, как я оборву жизнь Левиафана, кто-то должен уничтожить его ближайших последователей и разрушить планы демона, - пояснила Арна. - Убить поддельного Гундольфа, этого Маар-си и тех, кто следует за ним, зная его природу и природу его господина. Кто-то должен сделать так, чтобы в Мидиграде узнали о происходящем здесь, и чтобы заговор, наверняка простирающийся очень далеко за пределы Хайклифа, был раскрыт.
- Маар-си я возьму на себя, - прищурился молодой Грифон. - У нас с ним личные счеты.
- Я пойду с вами, сэр Гундольф, - тоном, не терпящим возражений, проговорил сэр Лайорн. - Поверьте, у меня тоже свои счеты с этим человеком. Да и вдвоем мы с вами стоим все же большего - не стоит забывать о том, что Маар-си может иметь охрану, кроме того, он наверняка владеет магией на более чем высоком уровне.
Сэра Лайорна поддержали все, и фон Кильге пришлось согласиться, пусть и без удовольствия.
- В Мидиград отправятся Талеанис и Орогрим, - продолжила Арна. Поймала взгляд брата и, чуть побледнев, добавила: - Я тоже поеду с ними… при удачном исходе дела.
- Поедешь, - хмуро бросил орк. - Я тебе поеду… тоже мне, придумала!
- Грим, так надо. И ты не хуже остальных это понимаешь, - строго сказала Танаа и повернулась к ла Мару. - Вы, сэр Дальстон…
В этот момент в дверь постучали, твердо и уверенно.
Рыцари моментально вскочили, обнажая мечи. Тяжело поднялся со своего места орк, а полуэльф сдвинулся на скамье, вскидывая заряженный арбалет.
- Подождите, друзья, не надо так сразу, - девушка улыбнулась, поднимаясь, и подошла к двери. - Кто там?
Ответом ей была лишь тишина. Арна усмехнулась и потянулась мыслью к пространству за стеной.
- Там никого нет, - уверенно заявила она, открывая дверь.
Коридор был пуст. Только на полу, прямо напротив входа в комнату, лежал прямоугольный белый лист, сложенный втрое.
“Сегодня ночью некоему шевалье Леграну т’Арьенге и его напарникам - Эльверену иль Клаэнхару и Ранну Вархесу - Левиафаном де Аббисом было поручено найти и захватить живыми: девушку-Танаа по имени Арна, рыцаря-Грифона Гундольфа фон Кильге, и полуэльфа Талеаниса Нортахеле по прозвищу Мантикора. Всех остальных, кто будет с ними, приказано убить! Т’Арьенга и его команда - очень опасные противники, они способны на то, что не по силам ни людям, ни кому-либо еще. У вас нет шансов. Бегите из Хайклифа! Под городом находятся заброшенные подземные залы, оставшиеся еще от Герельстана, спустившись туда, вы сможете незамеченными покинуть Хайклиф. Вход в подземелья находится в подвале заброшенной тюрьмы, на пересечении улиц Медников и Оружейной. Не медлите! Т’Арьенга знает об этом укрытии и вскоре будет здесь!”
- Письмо не подписано, - сказал ла Мар, последним прочитав послание неизвестного доброжелателя… если, конечно, оно и впрямь было послано доброжелателем. - Это может оказаться и ловушкой, и настоящим предупреждением.
- Если это ловушка, то она немало облегчает нам задачу, - пожала плечами Арна. - Мне нужно всего-навсего оставаться здесь. Пусть хватают и доставляют к Левиафану, именно это нам и требуется. Но вы все должны как можно скорее покинуть таверну. Сэр Дальстон, поблагодарите от моего имени хозяина.
- Он мой давний знакомец, и полностью на нашей стороне, - пожал плечами рыцарь. - И единственной благодарностью, которой он желал бы, является смерть нашего общего врага.
- Тогда я отблагодарю его так, как он желает, - выражение лица девушки стало серьезным, строгим. - Но, как сказал наш хранящий инкогнито доброжелатель - не медлите! Талеанис, Орогрим - покиньте город и ждите меня ровно двое суток в графстве Сайлери. Сэр Лайорн, Гундольф - вы должны обезглавить заговор в Хайклифе, убив Маар-си и его последователей и открыв глаза рыцарям-Грифонам на то, что на самом деле происходило в Клюве последние месяцы. А вас, сэр Дальстон, я попрошу помочь сэру Лайорну и Гундольфу…
- Нет, девочка, - старый магистр усмехнулся, поднимаясь на ноги и странно глядя на Арну. - Нет, они прекрасно справятся сами. А я останусь с тобой.
На несколько секунд Танаа потеряла дар речи. Она ожидала чего-то в этом духе, но скорее от Орогрима или Гундольфа, но никак не от ла Мара, который с самого начала относился к Арне достаточно недоброжелательно и продолжал относиться так же, невзирая на ее попытки как-то это исправить.
- Но сэр Дальстон, это… это бессмысленная гибель! - все же нашла она слова. - Вы же сами читали: “Всех остальных приказано убить”! Вы не сможете мне ничем помочь, или просто поддержать - вас убьют здесь же!
- Кого там разыскивает этот т’Арьенга? - прищурился Грифон. - Тебя, Талеаниса и Гундольфа?
- Да, - заглянув в листок, кивнул сэр Лайорн: в отличие от остальных, он начал догадываться, что задумал ла Мар.
- Ну, за полуэльфа я не сойду, а вот рыцарем был всю жизнь! - гордо произнес магистр, внимательно разглядывая фон Кильге. - Сэр Гундольф, не окажете ли мне услугу?
- Какую? - осторожно уточнил тот, с подозрением отвечая на взгляд.
Ла Мар рассмеялся.
- Быстро учишься, сынок. Если подрастешь да поумнеешь - глядишь, и из тебя толк выйдет… - он дождался, пока молодой человек чуть покраснеет от похвалы, и добавил: - Толк выйдет, а дурь останется.
- Кажется, вы хотели меня о чем-то попросить, магистр, - прошипел побагровевший от насмешки Гундольф.
- Да, было дело. Раздевайся, сынок. Белье можешь оставить, а прочее снимай, и поскорее, - и, не дожидаясь фон Кильге, ла Мар начал расстегивать ремешок кирасы. Сэр Лайорн, нисколько не гнушаясь обязанности оруженосца, стал ему помогать.
- Объяснитесь, магистр! - с тем же запалом, но уже без злости, даже с долей интереса, потребовал Гундольф.
- Всему-то тебя учить надо, - нарочито тяжко вздохнул сэр Дальстон. - Сынок, ты о заклинании обмена обликом когда-нибудь читал?
Молодому Грифону стало одновременно стыдно и обидно. Стыдно - оттого, что и впрямь должен был догадаться, что замыслил старик, а обидно - от понимания, что он сам уже никогда не сумеет прочесть ни единого заклинания.
- Да, я его знаю, - кивнул он, пытаясь скрыть свои чувства. - Но, насколько я помню, оно обоюдное, и читать это заклинание нужно обоим участникам обмена.
- Сэр Лайорн владеет техникой замещения, и прочтет его за вас, сэр Гундольф, - ухмыльнулся ла Мар, выбираясь из кожаного колета, который носил под кирасой.
Раздевшись до нижнего белья, рыцари встали лицом к лицу, положив руки друг другу на плечи. Сэр Лайорн, скинув плащ, расположился за спиной фон Кильге, почти обнимая молодого Грифона - его ладони легли поверх ладоней Гундольфа на плечи ла Мара.
Оба старших рыцаря глубоко вдохнули, коротко кивнули друг другу и начали нараспев читать заклинание. В отличие от большинства магов, Грифоны в своих заклинаниях использовали не драконий и не эльфийский, а староимперский язык, что делало звучание заклятий завораживающе-понятным, но в то же время совершенно не воспроизводимым на языке современном. Голоса магов переплетались, выводя странную, ни на что не похожую прерывистую мелодию, воздух в комнате дрожал от напряжения.
Первым начал меняться Гундольф. Он словно бы постарел в единочасье лет на тридцать, волосы укоротились, будто втянувшись в череп, поредели и потеряли цвет. Усы побелели, узкая бородка раздалась, покрыв весь подбородок и щеки. Лицо, изборожденное глубокими морщинами, слегка оплыло, принимая черты ла Мара.
А сэр Дальстон, наоборот, помолодел, волосы и борода с усами потемнели, бакенбарды сменились четырехдневной щетиной.
Пропев последнюю строку заклинания, рыцари поспешно отняли руки - теперь соприкасаться кожа к коже им было категорически нельзя: такой контакт мгновенно разрушил бы заклинание.
Не говоря ни слова, ла Мар начал облачаться в одежду Гундольфа. Тот потянулся было за рубашкой магистра, но тут же странно охнул, хватаясь за бок.
Сэр Дальстон расхохотался.
- Вот теперь, сынок, поймешь, каково мне было вас, охламонов шестнадцатилетних, по полдня гонять и еще выслушивать ваши стоны и жалобы на то, что “ножка болит, ручка болит, пальчик ушиб”!
- Когда мне было шестнадцать, и вы были моложе! - возразил фон Кильге, с трудом заставляя непривычно болящее тело двигаться.
- Да, сэр Гундольф, вы, безусловно, правы, - с непередаваемым сарказмом проговорил ла Мар. - Той весной, когда вам минуло шестнадцать, мне было всего лишь девяносто два!
Молодой Грифон уронил кирасу себе на ногу.
Струящийся сквозь рваные облака лунный свет вычерчивал стройный силуэт недвижно застывшего в оконном проеме Эльверена. Ранн сидел на полу чуть левее, сжимая в правой руке топор, а в левой - точильный камень. Лезвие и без того было бритвенно-острым, но Вархес так чувствовал себя спокойнее. Легран, прислонившись к стене, подкидывал в руке бутылку с вином.
- Они собираются уходить, - ровным голосом сообщил эльф, вглядываясь в раздробленную лунными лучами темноту.
- Ну, тогда и мы не станем задерживаться, - т’Арьенга зубами вырвал пробку и приложился к горлышку. Опустошив бутылку примерно наполовину, он кивнул Ранну: - Будешь? А ты, Эльверен? Ну, как хотите.
Пустая бутылка полетела в угол. Шевалье проверил, прочно ли держится в ременных петлях за спиной его толстая, тяжелая трость, и закрепил на запястье легкий многозарядный арбалет.
- Ранн, ты первый, - спокойно сказал он, и в голосе больше не было ни тени веселья и шутовства. - Будешь готов - дай знак.
Воин кивнул и исчез в темном провале двери. Эльверен чуть напрягся, высматривая его внизу. Через минуту где-то поблизости залаяла собака, но лай тут же сменился перепуганным визгом: дворовой шавке ответил матерый волк.
- Пора, - коротко кивнул Легран.
Иль Клаэнхар с силой оттолкнулся от подоконника, невероятным прыжком преодолел четыре ярда, отделявшие третий этаж дома, который команда т’Арьенги облюбовала под временный штаб, и второй этаж таверны “Бычий рог” и, разбив стекло, влетел в окно комнаты. Шевалье, не медля, последовал за ним по тонкому, но чрезвычайно прочному шнуру, заранее закрепленному за вбитый в подоконник металлический штырь, а с другого конца удерживаемому Эльвереном.
За дверью звенела сталь и слышался рык Ранна - кажется, он схватился с двумя рыцарями, которые постарше. Эльверен, в полной мере использовав свое преимущество неожиданности, опутывал запястья лежавшего без сознания молодого Грифона веревкой.
А напротив Леграна в боевой стойке замерла молодая девушка едва ли лет семнадцати. Светловолосая, в простой свободной одежде, босая - но опасная, как париасская кобра.
Вот только т’Арьенга не стал атаковать. Остановился, окинул оценивающим взглядом - и внезапно резко махнул рукой, тут же отворачиваясь. Арна, используя момент, прыгнула вперед - и оказалась в самой середине мерцающего облака розоватой искристой пыли.
Посох рассек воздух над головой уклонившегося Леграна, а потом Танаа вдохнула… и медленно осела на пол.
- Эльверен, свяжи ее! - крикнул т’Арьенга, бросаясь к двери. Но открыть ее он не успел - створка сама отлетела в сторону, на пороге возник Ранн, вытирающий кровь с рассеченной щеки.
- Четверо: два рыцаря, орк, полуэльф, - тяжело дыша, сказал он. - Ушли порталом, кажется, с артефакта, я точно не разобрал. Я за ними не полез, потом достанем.
- Ничего, нестрашно, - ободряюще похлопал напарника по плечу Легран. - Мы взяли девчонку и фон Кильге - это главное. Полуэльфа потом выловим, никуда он от нас не денется.
Вархес неопределенно передернул плечами, стирая с лезвия топора мелкие капельки крови.
- Куда теперь? - спросил подошедший Эльверен.
- Ты - к нам, отправишь сообщение Маар-си, что мы взяли девчонку. Ранн может составить тебе компанию. - На тонких губах шевалье блуждала глумливая, нехорошая усмешка.
- А ты? - зачем-то поинтересовался воин, и без того знавший ответ.
- А я желаю прежде получить свою личную награду, - Легран погладил начавшую приходить в себя Арну по щеке, пальцы скользнули ниже, к шее, и еще ниже…
Эльф завистливо вздохнул и направился к выходу, следом за стрелой вылетевшим из комнаты Ранном.
- Не сказал бы, что ты красива, малыш, - т’Арьенга опустился на пол рядом со связанной девушкой, провел рукой по ее груди, отчетливо прорисовывавшейся под тонкой тканью рубашки. - Но мила, это безусловно. А главное - ты наверняка невинна, и это делает тебя прекраснейшей из женщин этого мира…
- Легран, я советовал бы вам сию секунду убрать руки и подготовить пленников к транспортировке, - резко прозвучал голос Маар-си откуда-то с потолка. - Повелитель будет очень недоволен, если вы…
- Повелитель ничего не говорил о том, что она должна быть нетронута, - мрачно пробормотал шевалье, но приказу подчинился.
Холод, страх, боль.
Эти три чувства, принадлежавшие не ей, шелковистой навязчивостью проникли в сознание, обволакивая и замещая собственные эмоции. Не осознавая еще происходящего, Танаа рефлекторно подняла щиты.
- Очнулась, девочка? - странно прозвучали слова ла Мара голосом Гундольфа.
- Кажется, да, - отозвалась Арна, частично ослабляя щиты и пытаясь найти источник эманации. Получалось плохо - создавалось ощущение, что этот источник обволакивал одновременно со всех сторон, и в то же время - находился внутри нее самой. - Мы… у нас все получилось?
- У нас получилось попасться, если ты про это, - отрывисто рассмеялся рыцарь. - А дальше - это уже от тебя зависит.
- Вы совершенно правы, сэр Дальстон, - спокойно проговорил Гундольф, выступая из тени.
Несколько секунд Арна округлившимися глазами смотрела на двух почти одинаковых рыцарей и только потом сообразила, что видит перед собой того самого Маар-си, просто в облике ее друга.
Ла Мар напрягся, не понимая, какая реакция будет наиболее верной и правдоподобной, но париасец избавил его от колебаний.
- Не надо, сэр Дальстон. Я прекрасно знаю, кто вы такой на самом деле, и ваш облик меня не обманет - равно как и мой облик не обманет вас.
- Откуда вы знаете? - пробормотал рыцарь, выбитый из колеи таким провалом. - Я точно знаю, что сделал все правильно, никто не должен был понять…
- Верно, - кивнул Маар-си. - Вы только не учли, что в течение всего вашего совета я наблюдал за вами, слышал каждое слово, и видел, как вы менялись обликом с сэром Гундольфом.
Арна неслышно застонала. Если проклятый прислужник Левиафана знал действительно все, то план провален! Маар-си теперь легко найдет и Талеаниса, и настоящего Гундольфа, и Орогрима с сэром Лайорном заодно, и теперь-то точно не оставит никого в живых! А самое страшное - Левиафана будет некому уничтожить!
- И все же, какая ирония, - невесело усмехнулся париасец. - В этом городе - целых два Гундольфа фон Кильге, и ни один не является настоящим. Но позвольте снять маски, сэр Дальстон.
Повинуясь движению руки Маар-си, черты ла Мара на несколько секунд оплыли свечным воском, а потом вернулись - но уже родными, знакомыми.
Сэр Дальстон вновь стал сэром Дальстоном, а где-то далеко насторожился Гундольф: заклятие разрушено, а это значит, что либо ла Мар убит, либо раскрыт.
Сам Маар-си тоже принял свой обычный облик.
- И что теперь? - угрюмо спросил старый рыцарь.
- Теперь? Все то же самое, что вы и планировали. А разве что-нибудь изменилось? - насмешливо приподнял бровь париасец. И тут же поморщился, прижав пальцы к вискам.
По лицу Арны градом катился пот. С такой сложной защитой она еще ни разу не сталкивалась, но сейчас это не являлось непреодолимой преградой - в конце концов, ей нужно было не обойти щиты, а проломить их, здесь требовалась грубая сила, а не кропотливая, скрытая тщательность. Силы же Арне хватало.
И на краткий миг ей удалось пробить защиту и ворваться в сознание Маар-си. Лишь на миг - в следующую секунду Танаа вышвырнуло, как котенка. Девушка бессильно обвисла в цепях, приковывавших ее к стене, на ее лице застыло выражение крайнего изумления.
- Вы все же успели, - досадливо скривился париасец. - Зря, честное слово. Но я могу надеяться, что…
- Да, конечно, - прошептала она, все еще не в силах до конца поверить прочитанному. - Но зачем тогда?..
- Боюсь, вы еще поймете. Но не будем об этом. Сэр Дальстон, я очень сожалею, но отданный мне приказ слишком однозначен, чтобы я мог как-либо его обойти, - в голосе Маар-си звучало совершенно искреннее извинение и горечь. - Увы, но быстрая смерть - это единственное, что я могу для вас сделать. Можете попрощаться с миледи Арной, но поторопитесь: времени осталось совсем немного.
- Я не понимаю. Я ни Ярлигова хвоста не понимаю, что происходит, - зло проговорил ла Мар, когда его кандалы, повинуясь жесту париасца, со звоном упали на пол.
- У вас две минуты. Простите, - тот отвернулся, положив руку на решетку, закрывавшую вход в камеру.
- Сэр Дальстон, - тихо позвала Арна. - Сэр Дальстон, я же говорила, не надо вам со мной…
- О чем ты, девочка? - усмехнулся ла Мар. - Мне почти сто лет, я уже зажился на этом свете и совершенно не боюсь умирать. Ты только не подведи меня и остальных ребят, уничтожь эту скотину Левиафана, а прочее приложится.
- Я не хочу, чтобы вы умирали… - эти слова, произнесенные дрожащим голосом сквозь едва сдерживаемые слезы, прозвучали так по-детски…
- Не плачь, девочка, - как можно бодрее сказал старый рыцарь. - И сделай то, что должна. Не плачь обо мне.
И, повернувшись к Маар-си, со странным, слегка сумасшедшим весельем бросил:
- Эй, как там тебя? Делай свое дело, я готов.
В следующее мгновение сэр Дальстон, граф ла Мар, магистр ордена Грифона покачнулся и рухнул на пол.
Арна горько, безнадежно разрыдалась.
- Он прав, миледи, - негромко проговорил париасец, с непередаваемой нежностью проводя пальцами по щеке девушки и стирая слезы. - Скоро вам предстоит встретиться с Левиафаном. Держитесь. Потом, когда все будет кончено, вы можете оплакать и своего друга, и других, но сейчас - держитесь. Сил вам…
Глава XIV
Маски сорваны
Легран застыл, преклонив колени и опустив голову. Воздух, казалось, звенел от напряжения, каждый нерв натянут до предела, тронь - лопнет со звоном, как скрипичная струна, рассечет плоть упругим ударом. Сердце шевалье сжимала обжигающе-холодная змея предчувствия скорой развязки. Напрасно он убеждал себя, что еще рано, партия не доиграна, слишком много фигур на доске еще не лишились покрова тайны - интуиция безжалостным тугим комком засела в горле, нетающей льдинкой под диафрагмой заставляя т’Арьенгу не расслабляться даже на кратчайшее мгновение.
- Я доволен тобой, человек, - пророкотал Левиафан. - Пусть ты выполнил не все задание, но по крайней мере - большую его часть, и за очень короткое время. Я не думал, что смертному такое под силу, но ты удивил меня. И ты достоин награды, какой пожелаешь.
“Откуда такая щедрость?” - внутренне изумился Легран, в то же время склоняя голову еще ниже.
- Лучшая награда для меня - служение вам, Повелитель.
- Это хороший ответ, но он начинает мне надоедать. Чего ты хочешь для себя?
- Служить вам, Повелитель.
- Ты испытываешь мое терпение, человек! Я спрашиваю в последний раз: чего ты хочешь?!
- Вы приказываете мне солгать вам? - т’Арьенга поднял голову, посмотрев прямо в глаза Левиафану. И понял, что сейчас будет очень больно.
- Если ты не хочешь отвечать по-хорошему, то я заставлю тебя ответить по-моему, - усмехнулся демон, медленно сжимая когти левой руки. Шевалье в немой судороге бился на полу. - Итак, еще раз: что тебе нужно?
- Служить… вам… Повелитель… - прохрипел Легран, едва не теряя сознание от пронизывающей все тело боли. То, что до поры спало в самой глубине его души, медленно поднимало голову. Он был в ярости.
Недовольно ударив хвостом, князь-герцог оборвал действие заклинания: шевалье обмяк, сжавшись в комочек, но буквально через несколько секунд распрямился. Сдерживая стон, приподнялся на руках, снова упал и опять заставил себя подняться. Спустя долгих две минуты он вновь застыл на коленях, склонив голову. По подбородку стекала тонкая струйка крови из прокушенной насквозь губы.
- Ты не перестаешь меня удивлять… Легран, - задумчиво промолвил Левиафан. И т’Арьенга с гордостью отметил: Повелитель назвал его по имени, а значит - начал… уважать, что ли? Он до сих пор не разобрался в чувствах, которые демон мог испытывать к своим служителям, но точно знал: понятие вины и теплоты князю-герцогу точно были чужды.
- Я надеюсь, что вас это радует, повелитель, - хрипло сказал он вслух.
- Пока - радует, - резко бросил Левиафан, разворачиваясь. - Я хочу, чтобы ты стал моим настоящим слугой. Я введу тебя в свой круг, ты станешь одним из моих ближайших соратников. Да, Легран, я знаю это слово и умею относиться к смертным не только как к рабам. Но ты должен всегда помнить, где твое место.
- Там, где вы укажете, - т’Арьенга поднялся на ноги, понимая, что буря миновала и на ближайшие часы он в относительной безопасности - насколько вообще употребимо понятие “безопасность”, когда речь идет о таком существе, как его господин.
- Я введу тебя в свой круг, Легран, - повторил демон. - Но сперва ты закончишь свое задание и принесешь мне клятву. А сейчас - иди за мной. Если ты не желаешь просить награды, то я награжу тебя сам.
Он развернулся и, тяжело ступая, подошел к высокой арке, затянутой мерцающим маревом портала. Спустя мгновение демон исчез из зала. Превозмогая остаточный эффект заклинания, продолжавший блуждать болью по всему телу, шевалье последовал за ним.
Глубоко, размеренно дыша, Арна погружалась в теплые, ласковые волны астрального плана и выныривала обратно. Она понимала: попытка будет лишь одна, и в случае неудачи ее ждет нечто куда более страшное, нежели просто смерть.
Провал недопустим.
Танаа чувствовала, что несмотря на свою демоническую природу, а возможно - благодаря ей, Левиафан не являлся целью Искоренителя. Но уничтожить его иным способом не представлялось возможным. Значит, потом придется снова бороться с ограничением Дара, придется снова заставлять себя хотеть жить… впрочем, на этот раз это будет гораздо проще: невозможно чувствовать себя виноватой в том, что жизненный путь такой мерзкой твари, как Левиафан, прервался.
Тепло и прохлада мягким контрастом ласкали сознание, уверенность в себе и спокойная, сдержанная решимость приносили состояние покоя и одновременно - готовности.
Да, она была готова.
Стена напротив подернулась мерцающей дымкой. Перед Арной во всей своей отталкивающей красе предстал князь Аббиса и герцог Ада, демон по имени Левиафан.
Конечно, она не могла его видеть. Зато всей душой, разумом, сознанием, всею собой она ощущала тварь, которой не должно было быть, но которая осмеливалась существовать против воли всего живого.
“Пора”
Голос Маар-си отозвался звенящей дрожью во всем теле, и Танаа открыла глаза, более не скрытые повязкой. Ледяная, убийственная синева хлынула вперед, заполняя собой просторный подвал, отражаясь от каменных стен, насквозь пропитавшихся эманациями боли и ужаса… и замерла в дюйме от Левиафана, так и не коснувшись чешуи.
Арна сконцентрировалась, всю свою суть обращая в пылающий бесстрастным гневом Искоренителя клинок. Нить жизни князя-герцога мощно билась на расстоянии мысли от нее, сильная, напитанная энергией многих и многих тысяч тех, кто стал жертвой демона. Танаа стремительно преодолела бесконечно короткое расстояние, сама становясь мечом.
Лезвие коснулось пульсирующего сгустка…
…и отлетело от него, всей накопленной силой ударяя саму Арну.
Девушка страшно закричала, в единый миг осознавая: не получилось.
Это казалось невозможным, такого не могло быть, это вопреки законам и всему, что имело значение в Мироздании…
Левиафан не мог быть уничтожен Искоренителем.
Когда подземелье затопил холодный синий свет, т’Арьенга ни на мгновение не испугался. Но когда демон на мгновение пошатнулся, а потом внезапно резко расправил крылья, оскалившись и страшно зашипев, и в тот же момент из горла плененной девушки вырвался безумный вопль, Леграна на миг накрыла волна удушающего ужаса.
- Вот, значит, как… Танаа, - прогремел голос князя-герцога под сводами камеры. - Что ж, так будет даже интереснее. Нет, глупая девчонка, даже не пытайся. Ни одна сила этого твоего мира, ни даже сам Творец не сумеет тебя спасти.
Арна молчала, обвиснув в цепях. И шевалье никак не мог отделаться от ощущения, что где-то он уже видел ее, лишенную энергии и воли к жизни, но все равно живую, теплую, настоящую…
- Я помню, наши с тобой вкусы совпадают, Легран, - обратился к нему демон. - Я хотел оставить ее для себя, но теперь передумал. Так и правда будет интереснее. Не смей отказываться - я этого не потерплю. Я желаю видеть.
По жесту Левиафана стена, на которой висела пленница, стекла вниз, становясь широким столом наподобие жертвенника. Цепи сдвинулись, растягивая девушку косым крестом, вся одежда с нее исчезла.
Князь-герцог сделал приглашающий жест.
- Прошу, мой новый соратник. Прими мою благодарность и встань в мой круг, - пророкотал он.
В своих покоях демон не носил одежды, и т’Арьенгу едва не вывернуло от зрелища его возбужденной плоти.
- Чего же ты ждешь? Возьми ее так, как пожелаешь.
- Как будет угодно моему Повелителю, - оскалился Легран, склоняясь в поклоне и стараясь не смотреть на Левиафана. - Я безмерно благодарен вам за столь… щедрую награду.
Выпрямившись, он медленным шагом направился к распятой Танаа. Подошел вплотную, внимательно оглядел ее, оценивая. Провел ладонью по животу…
“Нет. Я не смогу. Ради какой угодно великой цели, этого я не сделаю”.
На что способен разумный ради долга? Долга перед миром, перед расой, перед жизнью, как таковой? Имеет ли право человек убить ребенка, если только смерть этого ребенка способна спасти миллионы других детей? Должен ли мужчина совершить насилие над женщиной, если лишь это может избавить всех прочих женщин от неминуемого насилия? Может ли благородный муж предать все и вся, растоптав свою честь, если это единственное, что убережет мир от бесчестья?
Каждый сам отвечает себе на этот вопрос. Кто-то, пожав плечами, вспомнит о принципе меньшего зла, кто-то, содрогнувшись, скажет, что оплаченное кровью добра не принесет, один заметит, что цель оправдывает средства, другой возразит, что не всякая цель и не всякие средства.
Каждый решает сам, на что лично он способен ради долга и что для него есть долг.
- Чего же ты ждешь, Легран? - дыхание Левиафана прерывалось, при желании можно было разглядеть, как быстро ходят вверх-вниз чешуйки, прикрывающие бешено бьющиеся жилы. - Давай же, возьми ее!
- Простите, Повелитель, но вы же сами сказали - она моя награда, - улыбнулся уголками губ шевалье. - Я люблю растягивать удовольствие. Взять девственницу - просто, и удовольствия это несет не так много, как некоторые могут считать. Наслаждение ее телом проходит быстро, и после она становится неинтересна. Но вот упиваться ее страхом, пить ее ужас, трепет кожи, неловкие попытки отстраниться от прикосновений… да, это настоящий экстаз!
- Хм… Я подумаю об этом, - костяные наросты, заменявшие демону брови, сдвинулись, взгляд потяжелел, а возбуждение спало: Левиафан и в самом деле задумался.
А Легран тем временем медленно обходил алтарь и распятую на нем Арну. Тысячи противоречивых чувств бурлили в нем яростным вулканом: одни желали, чтобы он немедленно бросился на девушку, проник в нее, наслаждаясь каждым криком, каждой мольбой о пощаде, другие требовали растянуть удовольствие князю-герцогу, давшему полюбоваться медленным сведением с ума очаровательной девственницы, третьи хотели, чтобы Легран заставил пленницу саму умолять о том, чтобы он ее взял, а четвертые…
Четвертые просто молчали. Холодно и зло.
- Довольно, Легран! - взревел Левиафан. - Я обдумаю то, что ты сказал, но сейчас я хочу, чтобы ты немедленно принял мой подарок!
- Как прикажете, Повелитель, - т’Арьенга расстегнул куртку, бросив ее на пол, и снял с плеча по-прежнему висевшую в ременных петлях трость. - Не угодно ли вам будет подойти ближе?
- Вот это мне уже больше нравится, - довольно ухмыльнулся тот, приближаясь почти вплотную.
Шевалье медленно положил руку на пряжку ремня.
- Жаль, она совсем ничего не видит, - вздохнул он. - Хотя в этом тоже что-то есть…
Пряжка со щелчком расстегнулась.
Пальцы легли на шнуровку.
Она не хотела, не могла, не выдерживала верить в реальность происходящего. Всегда отзывчивое натренированное тело сейчас не желало подчиняться приказам измученного разума. Словно со стороны наблюдая за двумя чудовищами, демоном и его слугой, Арна кричала немым криком, умоляя не о помощи - о быстрой смерти. Ей казалось, что если хоть одна из этих мразей еще раз дотронется до нее, то они опоганят уже не тело, а душу - но то из чудовищ, что прикидывалось человеком, раз за разом прикасалось к ее коже, и ничего не случалось.
Создатель, я молю тебя, убей! Убей меня!
Сухо щелкнула пряжка ремня, Танаа заметалась, пытаясь резким движением сломать себе шею - но тело так и не отреагировало на мятежные попытки духа избежать этого кошмара. Лишь слабо подрагивали мышцы от каждого прикосновения грязных пальцев, лишь пачкалась кожа от каждого похотливого взгляда.
Внезапно ледяная волна сосредоточенного спокойствия вновь окутала сознание Арны.
“Мне не удалось уничтожить Левиафана. Но я могу убить второе чудовище”.
У этого тоже была защита. Невероятно сложная, запутанная, хитрая и очень мощная, гораздо надежнее, чем даже у Маар-си. И в этот раз Танаа не могла действовать напролом - приговоренный ею нелюдь почувствовал бы проникновение, попросил бы защиты у своего господина и остался бы в живых.
Но сейчас Арна не экономила силы, энергию и самое себя. Последним, что она могла сделать в этой жизни, было уничтожение чудовища, пусть даже и помельче, чем Левиафан.
И у нее получилось. Бесконечное безвременье, прошедшее между двумя ударами сердца - и защита твари поддалась, разошлась в стороны, пропуская тонкий ментальный щуп: Танаа не хотела рисковать, у нее был шанс на один-единственный удар, и этот удар следовало рассчитать с хирургической точностью.
Информация прошла по сжатому каналу и четкими образами возникла в сознании Арны.
Глухо вскрикнув, распятая на столе девушка открыла глаза.
Шнуровка расползалась под ладонью, пальцы второй руки скользили по загорелой шее, нащупывая бьющуюся венку. Левиафан склонился над жертвой, и только собственное решение досмотреть спектакль до конца останавливало его желание отшвырнуть медлительного слугу и вонзиться в это мягкое, податливое тело, услышать дикий вопль боли и убивать, убивать, убивать ее медленно и мучительно, получая все то наслаждение, которое недоступно мелким, слабым людям.
Веки пленницы дрогнули. Невидящий взгляд, словно зрячий, устремился на лицо Леграна, ища его глаза, и в пронзительной синеве читались надежда, неверие, страх - и в то же время непоколебимое знание.
- Я так ждала тебя, - прошептали непослушные, пересохшие губы. - Я верю, я знаю, что это ты… Я прощаю тебя, прощаю, только сделай так, как должен… я понимаю… но я так ждала…
Легран вздрогнул, когда в кратчайший миг на него обрушилась волна тепла, нежности, веры, надежды, поддержки и бесконечной светлой любви…
Глаза т’Арьенги потемнели, сменив цвет с карего на непроницаемо черный. Он резко отстранился, прошел вдоль алтаря, подойдя к разведенным цепями ногам Арны. Сделал шаг вперед, положив ладонь на стройное бедро, нехорошо ухмыльнулся, навалился всем телом…
…и резко распрямился, как сжатая до предела и вдруг спущенная пружина. В левой руке хищно блеснула черная сталь катаны, острейшее лезвие с силой полоснуло по морде Левиафана, отсекая один рог и лишая князя-герцога глаза.
Опустевшая деревянная трость с гулким стуком упала на пол. Два чуть изогнутых клинка дважды рубанули по алтарю, рассекая цепи.
Он взвился черным смерчем, осыпая чудовище сотнями ударов, больно ранящих чешую, не позволяющих опомниться, придти в себя, ударить посмевшего обмануть его наглеца всей мощью гнева великого Левиафана!
Но смерч успел раньше.
Обе катаны взлетели в воздух. Легран выбросил вперед раскрытые ладони, громко выкрикивая длинное, непроизносимое человеческим горлом слово - и буро-зеленая иссеченная чешуя вспыхнула черным пламенем.
Дикий рев наполнил помещение, но никто не спешил на помощь Повелителю Левиафану. Где-то далеко Маар-си в своей башне вздрогнул, не понимая, что происходит, но не стал прерывать сеанс наблюдения.
Арна, все еще не осознавая реальности, попыталась сесть, но в следующее мгновение т’Арьенга подхватил ее левой рукой, прижал к себе, активируя еще одно заклинание - и мир померк, погрузившись в мрак.
Тяжелый, сильный поток ледяной воды мгновенно отрезвил, вернул способность ясно соображать и оценивать ситуацию. Времени оставалось мало, очень мало - следовало как можно скорее встретиться с друзьями и выбраться из гибнущего города, спасти который не представлялось возможным. Но сперва - передать информацию, сообщить о своем провале, предупредить, что игра кончена.
Нет, не так. Сперва - вымыть волосы и вообще, помыться как следует. Смыть с себя всю эту грязь и мерзость чужой маски, переодеться, снова почувствовать себя собой.
Все необходимое - здесь, в укрытии: вероятность провала предусматривалась с самого начала, и эвакуация группы внедрения была подготовлена на высшем уровне.
Несколько флаконов из непрозрачного белого стекла - он отмеряет ровно треть: друзьям тоже нужно смыть маски и чужие лица. Одежда комом брошена в углу - закончив, он сожжет ее.
Густая, пахнущая черемухой смесь льется на светлые волосы, разрушая структуру магической краски и распрямляя завитки на концах. Прозрачный зеленоватый лосьон смывает загар, освобождая аристократическую бледность кожи. Белесый крем толстым слоем ложится на лицо, застывает, отпадает гротескным слепком, забирая с собой чужие черты.
Избавившись от образа, он еще долго - целых пять минут - просто стоит под потоком холодной воды, наслаждаясь возвращением к себе, и только потом, кое-как обтеревшись и натянув на голое тело штаны из мягкой кожи, выходит в основную залу.
Арна приходила в себя медленно, плавно, словно бы просыпаясь от долгого и приятного сна. Реальность и фантазии, надежды и страхи смешались воедино, и Танаа никак не могла понять, что из последних событий произошло наяву, а что - в ее воображении, отравленном близостью Левиафана. И с какого момента реальность перестала таковой являться? С гибели сэра Дальстона, или с появления демона, или с неудачи Искоренителя, или?..
Она помнила, как лежала, обнаженная и распятая цепями, на шершавом холодном камне, помнила бесцеремонные прикосновения и похотливые взгляды. Помнила собственный липкий ужас, сменившийся холодной решимостью, помнила отчаянную атаку чужой защиты, невероятно мощной и сложной, помнила образы, с бешеной скоростью проявляющиеся в сознании, вытесняющие друг друга, не дающие опомниться, помнила опрометчивые слова, которые могли погубить его…
Помнила тихий шелест покидающего ножны меча, безрассудную атаку, дикий вопль разъяренного и в то же время ошеломленного Левиафана, сильную руку, обхватившую ее талию, и свой стыд, расцветший багрянцем на бледных щеках. Помнила перемещение - словно бы портал, но моментальное, не сопровождаемое визуальными эффектами и потерей времени. Помнила безумные прыжки по городу, когда улицы и дома сменяли друг друга бешеным калейдоскопом, помнила тяжелое дыхание на своей шее, хриплое и срывающееся, помнила странный запах нечеловеческой крови. Помнила внезапно наступившую тишину, холодный и будто бы звенящий воздух, едва различимое журчание воды в отдалении. Помнила, как на плечи легла, укутывая, легкая ткань покрывала, помнила удивительно мягкую постель и теплое одеяло, помнила ладонь на лбу и короткое повелительное слово на незнакомом, резком языке, и провал в объятия милосердного сна.
И не знала, что было явью, а что - плодом фантазии.
И боялась вслушаться в окружающее, боялась понять, где находится и что происходит.
Боялась проснуться.
В непонимании и страхе текли мгновения, отмеряемые спокойными, ритмичными ударами сердца. И в конце концов Арне надоело бояться призраков, которых могло и не быть.
С некоторым трудом опустив часть приросших, казалось, к коже щитов, она начала осознавать реальность.
Обнаженное тело окутывала шелковистая ткань, а поверх - тяжелое, теплое одеяло. Пахло влагой и камнем, невдалеке шумела льющаяся вода. Запястья и щиколотки слегка саднило - кандалы в подземельях рассадили кожу.
Все происходившее оказалось все-таки явью.
Зашуршала ткань, в помещение вошел…
Он. Тот, о ком когда-то говорил Раанист, тот, встречи с кем Арна ждала всю свою пусть и не очень долгую жизнь, тот, кто…
Не было, не придумали еще таких слов, чтобы описать охватившие девушку чувства. Да и не должно быть таких слов, ведь то, что можно высказать словами, не стоит того, чтобы быть высказанным.
Приподнимая щиты, Танаа едва заметно улыбнулась. Она не хотела обрушивать на него все свои эмоции, да и лезть в его душу без разрешения не считала правильным. И пока что девушка только слегка коснулась его, считывая облик.
Он тем временем подошел к стене, опустился на широкую лежанку, сколоченную из грубых досок, приложился к горлышку бутылки - Арна уловила резкий запах крепкого алкоголя: коньяка или виски.
- Ты очнулась.
Не вопрос - утверждение.
- Ты что-нибудь знаешь? - эльф отбросил за спину упавшую на лицо прядь волос, на мгновение притормозил, изучая два широких сводчатых коридора, ведущих в противоположные стороны. - Кажется, нам налево…
- Направо, - оборвал его варвар. - Нет, он сообщил только, что раскрыт и что ожидает нас обоих в укрытии под городом.
- Аналогично. Так, а здесь…
- Здесь тоже налево. Неужели не помнишь? Вон та дверь.
Северянин толкнул тяжелую створку из дубового массива, окованную стальными полосами, и вошел в залу. Улыбнулся при виде высокого черноволосого человека.
- Можно разоблачаться? - спросил он.
- Да, - кивнул Вега. - Маски сорваны, я провалился, так что все эти игры больше не нужны. Мы немедленно покидаем Хайклиф - этот город уже не спасти.
- Вот и прекрасно, - усмехнулся Эльверен-Киммерион, скидывая расшитый золотой нитью плащ. - Где здесь можно… смыть чужую кожу?
Де Вайл махнул рукой в сторону тяжелой занавески, за которой приглушенно шумела вода. Ким довольно улыбнулся.
Рагдар же внимательно посмотрел на Вегу, потом на сидевшую на постели Арну, закутавшуюся в одеяло, и снова на Вегу.
- Ну рассказывай, - вздохнул варвар, доставая бутылку вина из стоявшего у стены ящика, - как так вышло и каким образом ты ее вытащил?
- Из-за нее и вышло, - поморщился даргел, вновь прикладываясь к бутылке. - Левиафан, скотина, решил наградить своего верного Леграна, предоставив ему возможность отыметь девственницу. Ну и… сам понимаешь. А, дьявол, я с самого начала предлагал Александру выбрать в качестве моего образа что-нибудь хоть немного поприличнее, но ему, понимаете ли, втемяшилось в голову, что лучше т’Арьенги на эту роль никто не сгодится! А ведь я предупреждал, что могу и провалиться на проверке! - зло сказал он.
- Ты все равно говорил, что миссию мы выполнили, - философски пожал плечами Рагдар.
- Только часть. Причем наиболее легкую. Кроме того… Да, команда выполнила миссию, добыв информацию, которая позволит легко и без лишней крови обезглавить весь левиафанов заговор. Но я сам получил лично от императора другой приказ: во что бы то ни стало уничтожить демона, или же хотя бы найти способ это сделать!
- Уничтожить Левиафана вам в любом случае не удалось бы.
Вега и Рагдар как по команде повернули головы в сторону Арны, произнесшей эти слова. Варвар открыл было рот, но командир его опередил.
- Объяснись, - коротко бросил он.
- Даже если сильнейшие маги империи сотрут с лица земли Хайклиф, устроив здесь большой взрыв, Левиафан уцелеет, - негромко проговорила девушка. - Его защищает пророчество куда более мощное, чем любая магия и любой меч.
- Не бывает тех, кого нельзя убить, - пожал плечами Вега. - Я встречал немало бессмертных и неуязвимых, и у каждого в результате находилось некое слабое место. Есть те, кого очень сложно убить - но все-таки возможно.
- Например, ты, - съязвил северянин. Даргел пропустил колкость мимо ушей.
- Я не говорила - “невозможно”, - невозмутимо возразила Танаа. - Я сказала только, что это не удалось бы вам.
- Почему?
- Потому что Левиафана, согласно пророчеству, может убить только один… человек. И этот человек - не вы.
Когда Арна окончательно осознала, что произошло и с кем она встретилась, первым ее порывом было высказать все, рассказать подробно о пророчестве и о Талеанисе, о Маар-си и о многом другом… Но злая сдержанность Веги, его холодная колкость остановили девушку, заставив ее отстраниться от эмоций и вновь вернуться к трезвой, рассудочной оценке ситуации.
- И кто же он? - с деланным безразличием поинтересовался де Вайл. - Неужели ты?
- Нет конечно. Если бы это было так, то я убила бы Левиафана сразу, едва увидела его.
- Кто он? - коротко и холодно повторил он.
- С чего вы взяли, что я отвечу? - не менее холодно парировала Арна, поднимая все щиты.
- С того, что если ты не скажешь это мне, то тебя спросят в Тринадцатом департаменте. И я сомневаюсь, что тебе это понравится, - безразлично пожал плечами Вега.
Рагдар, всеми обостренными чувствами оборотня ощущавший растущее в зале напряжение, чуть наклонился вперед.
- Вега, мне кажется, что ты перегибаешь палку, - тихо сказал он на Северном наречии. - Ты же не отдашь ее в самом деле…
- Отдам, - оборвал его даргел. - Отдам, Рагдар.
- А совесть не заест? - с усмешкой сказал варвар.
- Совесть меня заест, если стремясь сохранить собственное душевное равновесие и не запачкать руки, я лишу империю и весь мир единственного, возможно, шанса на спасение, - ровно ответил Вега. - Так что не переживай, со своей совестью я как-нибудь договорюсь.
- Договариваться с совестью - это первый шаг к тому, чтобы и вовсе ее лишиться, - заметил Рагдар. Резкость и неоправданная грубость друга, наложившиеся на чудовищное нервное перенапряжение последних недель, заставили его отступить от всегдашней добродушной хладнокровности, и сейчас оборотень готов был даже поссориться с Вегой. Хотя в глубине души прекрасно понимал, что такое поведение даргела вызвано было лишь тем же перенапряжением, последней встречей с Левиафаном, полным энергетическим истощением - несколько перемещений по городу отняли все запасы Силы, скопленные за последние три месяца - и досадой от такого неожиданного провала.
- Если для выполнения моего долга мне понадобится лишиться совести - я это сделаю! - прошипел Вега, чуть наклоняясь вперед, в его глазах разгорался опасный огонек.
- Если бы дело обстояло подобным образом, ты бы спокойно изнасиловал бы эту девочку, чтобы не лишиться доверия Левиафана, - логично возразил Рагдар.
- К сожалению, я еще не научился так договариваться со своей совестью, - выплюнул де Вайл, сжимая кулаки.
- К сожалению? - варвар насмешливо изогнул бровь. - Знаешь, в чем-то Легран т’Арьенга мне нравился больше.
Вега резко встал. Его глаза, и без того непроницаемо-черные, казалось, обратились самой Тьмой.
- Легран т’Арьенга - подлейший из подлецов, когда-либо встречавшихся на моем пути, - отчеканил он, переходя на имперский. - Это человек, хладнокровно отравивший целую семью, включая троих детей, ради тридцати тысяч золотых. Это человек, изнасиловавший семилетнюю девочку - просто потому, что ему стало интересно, какие это приносит ощущения. Знаешь, ему так понравилось, что следующими его “любовницами” стали дети обоих полов в возрасте от восьми до десяти лет! Только после десятой жертвы ему надоело, и он переключился на более взрослых девушек, начиная с четырнадцати лет. Еще Легран приторговывал людьми - он был одним из последних работорговцев в империи. Специализировался, кстати, на детях - с ними проще. Всю свою жизнь он лгал, предавал, убивал, насиловал. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы доставить себе как можно больше удовольствия. А когда я пришел его убивать - он валялся у меня в ногах, визжал, как поросенок, умолял пощадить, сулил деньги и драгоценности, предлагал молоденьких рабынь, готовых удовлетворить любое мое желание. Я в жизни не видел ничего омерзительнее, Рагдар. И если эта тварь тебе действительно… симпатична - я не уверен в крепости нашей дружбы. А прежде, чем ты скажешь, что Легран т’Арьенга зато не желал договориться со своей совестью, я тебе с полной уверенностью скажу, что у Леграна т’Арьенги совести не было как таковой.
- Про совесть не скажу, но зато Легран т’Арьенга никогда не оправдывал бесчестность - долгом, - холодно сказал Рагдар, тоже поднимаясь на ноги. В его интонации начали проскальзывать рычащие волчьи нотки - верный признак того, что северянин пребывал в крайней ярости.
- Что здесь происходит? - зло прозвенел голос Киммериона. Эльф, в одних штанах вышедший из-за шторы, быстро подошел к друзьям. - Вега, Рагдар, что вы творите? Вы вообще думаете…
- Не лезь не в свое дело, Ким! - оборвал его даргел.
- Мы сами разберемся, - прорычал варвар - волчья сущность сейчас преобладала в нем настолько, что исконная ненависть оборотней к вампирам была сильнее дружеской симпатии.
Киммерион сощурился, отступая на шаг. Клыки удлинились, на четверть дюйма показавшись из-под верхней губы.
Несколько минут все трое сверлили друг друга взглядами. Воздух дрожал от напряжения, каждый видел, что другие готовы броситься в атаку в любой момент.
Первым опомнился де Вайл. Он медленно шагнул назад, тряхнул головой и глухо проговорил:
- Рагдар, прости меня. Я слишком устал за последние дни, а провал миссии чрезмерно раздосадовал меня. Я не должен был этого говорить. Прости, я сорвался.
Варвар угрюмо молчал: его сложно было разозлить, но если уж он впадал в ярость, то остывал очень долго. Но сознания оборотня ненавязчиво и почти что даже незаметно коснулась теплая волна, смывая усталость и унося злость, освобождая от переживаний, приглушая гнев, а взамен оставляя умиротворенность, которой северянин не помнил уже очень, очень много лет…
- И ты прости, друг, - сказал он наконец. - Я тоже… лишнего наговорил.
Взгляды встретились. И на этот раз первым вперед шагнул Рагдар.
Арна тихонько улыбнулась.
- Вижу, я вовремя, гроза миновала, и теперь можно попробовать поговорить, - прозвучал вдруг от двери новый голос.
Все обернулись одновременно.
У входа в залу стоял Маар-си.
Глава XV
Как это было (часть первая)
три месяца назад
- Александр, я осмелюсь напомнить, что меня пока еще не помиловали.
- Я думаю, за этим дело не встанет. Не так ли, Ваше Величество?
Лицо императора осветила хищная улыбка.
- Не так. Казнь состоится в назначенное время и в назначенном месте.
Киммерион вздрогнул, со страхом и непониманием переводя взгляд с Лаарена на Вегу. Даргел же, напротив, остался спокоен, лишь глаза стали еще непроницаемее, чем обычно. Через несколько секунд на тонких губах появилось подобие усмешки, и де Вайл коротко поклонился, игнорируя Здравовича, с язвительной улыбкой наблюдавшего эту пантомиму.
- Вы правы, мой император, - проговорил он. - Если вы подпишете помилование, то желающие добраться до меня предпримут новые попытки, а так как знают они обо мне преступно много, то эти попытки причинят мне немало неудобств и отвлекут от выполнения миссии. Если же казнь состоится, мои враги сочтут меня мертвым и не станут опасаться, а это развяжет мне руки.
- Именно, - кивнул Лаарен. - А поскольку я желаю как можно скорее получить информацию об этом загадочном Левиафане, то считаю необходимым позаботиться о “развязывании рук”. Я не стану отменять приговор. Казнь состоится завтра, в десять часов утра. Но вместо де Вайла на эшафот взойдет… да без разницы кто, любой из преступников, приговоренных к колесованию или чему-нибудь еще столь же мучительному. За право умереть мгновенно и безболезненно он будет молчать. Маг из ООР, хотя бы этот ваш Кирандрелл, изменит его внешность. Кардинал Алара и прочие будут уверены в том, что виконт де Вайл мертв, а он тем временем приступит к выполнению нашего приказа.
- Не согласен, Ваше Величество, - покачал головой Вега. - Его Высокопреосвященство прекрасно осведомлен обо мне и моих… особенностях, и я не чувствую ни малейшей уверенности в том, что подделка обманет его. Если же кардинал разгадает обман, то он, во-первых, будет знать, что я жив, и приложит все усилия к тому, чтобы это исправить, а во-вторых - действовать станет предельно осторожно, понимая, что теперь вы предупреждены и более ему не доверяете. Более того - он вполне может покуситься и лично на вас, Ваше Величество.
- Виконт прав, - подтвердил Здравович.
- Допустим, - Лаарен недовольно нахмурился. - Но что вы тогда предлагаете? Не казнить же мне де Вайла в самом деле?
Вега нехорошо ухмыльнулся.
- Почему же? - вкрадчиво поинтересовался он. - Вряд ли кто сумеет изобразить меня так же правдоподобно, как я сам.
- Я не совсем вас понимаю. Кто же тогда выполнит задание?
- Я, мой император, - совершенно серьезно сказал даргел. И, поймав непонимающий взгляд Лаарена, пояснил: - Вы же знаете, что я не человек. Мои ловкость, скорость и сила во много раз превосходят человеческие, я обладаю великолепной памятью и некоторыми магическими способностями, пусть и ограниченными, частичной неуязвимостью и прекрасной регенерацией.
- То есть, если отрубить вам голову, то она прирастет обратно? - в голосе императора явственно звучало недоверие.
- Если с момента отделения головы от тела пройдет не более четырех часов - то прирастет, - на мгновение задумавшись, ответил Вега. - Придется использовать некоторые вспомогательные средства, кроме того, желательно, чтобы срез был как можно более чистым - я предпочел бы, чтобы меня казнил профессионал, причем опытный.
- Других не держим, - ухмылка Александра получилась едва ли не более скверной.
- Вот и прекрасно. В таком случае, мой император, смело рубите мне голову, - спокойно сказал де Вайл. - Вот только если тело потом сожгут - то из пепла восстать мне уже не по силам.
- Да есть ли вообще способы вас убить? - изумленно спросил Лаарен.
- Один из них - у ваших ног, - с улыбкой ответил Вега, кивая на сиаринитовый стилет, до сих пор лежавший на ковре. - Так что не судите строго Еву за провал - она не могла этого знать, но все ее средства против меня бессильны.
Повелитель империи чуть нахмурился и наклонился, поднимая стилет с ковра. С полминуты он разглядывал матово поблескивающее черное лезвие, а потом протянул оружие обратно даргелу.
- Возьмите, и более не разбрасывайтесь подобными вещами, - строго сказал он. Вега с поклоном взял сиаринитовый клинок, пряча улыбку. Еще пару часов назад он готовился принять смерть за преступления, которых не совершал, а теперь жизнь вновь наполнилась смыслом.
- Один из способов убить вас - сиаринит, - проговорил Здравович, с интересом глядя вслед скрывшемуся за голенищем сапога стилету. - А другие?
- Разведываете на будущее? - съязвил следователь.
- Что вы, просто любопытствую, - не менее язвительно парировал Александр.
- Новая голова, если не приставить старую, у меня не вырастет. Огонь уничтожит тело, и регенерировать будет попросту нечему. А прочее я, скорее всего, переживу.
- В дальнейшем, виконт, я запрещаю вам сообщать подобные сведения о себе кому-либо, - безразлично-недовольным тоном бросил император.
- Простите, Ваше Величество.
- Прощаю. Итак, значит, завтра вам отрубят голову, потом люди Александра подменят ящик с телом по пути к печи, доставят вас в заранее подготовленное помещение, где голову, гм… приставят обратно. И вы оживете. Так? - с некоторым недоверием уточнил Лаарен.
- Не совсем. На регенерацию уйдет несколько дней, от трех до пяти - точнее я не знаю, пока что не проверял. Потом я приду в себя, но еще примерно столько же буду восстанавливаться - все резервы организма и моя собственная магическая сила уйдут на регенерацию, и еще пару дней я буду слабее младенца.
- Что ж, дней десять мы вполне имеем право потерять, - кивнул император, но Здравович покачал головой.
- Не десять, Ваше Величество, а гораздо больше. Не забывайте, нам ведь нужно подготовить виконту легенду, проработать ее и подготовить к легенде самого виконта.
- Да, герцог, об этом я не подумал, - невинно проговорил Вега, выделив интонацией титул. Александр едва заметно усмехнулся, но кивнул, показывая, что намек понял и учел. - Пять часов утра, мой император, - тем временем продолжил даргел. - Мне нужно подготовиться, а времени осталось совсем немного…
пять часов спустя
Больше всего Вегу раздосадовало даже не то, что он потерял концентрацию. Сильнее его злило то, что он не успел разглядеть нападавшего. Тонкая фигурка с пылающими волосами лишь на краткий миг оказалась в поле зрения оглушенного даргела, он успел еще краем глаза заметить метнувшуюся наперерез ей тень, а в следующее мгновение на спину, едва не перебив позвоночник, рухнула тяжелая доска, оторвавшаяся от эшафота, потом рядом возникли телохранители кардинала Алары…
Перед глазами плыл темный туман, де Вайл с трудом различал очертания фигур, звуки доносились будто бы сквозь вату.
- Начинайте казнь. И побыстрее, вы и так задержались, - холодно прозвучал голос императора.
Впереди глухо стукнуло, Вегу швырнули на землю, кто-то с силой ударил его ногой в живот - больно, но совершенно не страшно.
- Вставай, тварь! - рявкнул кто-то. Веге-свободному, вольному в любой миг взорваться смертоносным вихрем, пришлось стиснуть зубы и стерпеть. А Вега, принесший клятву императору, спокойно поднялся на ноги, вызвав несколько изумленных взглядов, и медленно подошел к импровизированной плахе. В голове вихрем проносились судорожные, отрывистые мысли.
Кто метнул огненный шар, а главное - зачем? На какую-то долю секунды нападавший показался даргелу знакомым, но увы, разглядеть его не удалось. Какую цель он преследовал? Убить императора? Или сорвать казнь? Но кому это могло потребоваться? Киммерион и Рагдар предупреждены, близкие знакомцы из Тринадцатого департамента - тоже. Алиссара? Она не стала бы действовать настолько в открытую, да и не могла весть о казни добраться до нее так быстро. В том, что сама Янатари сумела бы преодолеть даже столь значительное расстояние за считанные минуты, Вега не сомневался, он помнил, на что способны тени. Нет, это не могла быть Идущая в Тенях. Тогда кто?
Если бы Вега узнал ответ, он бы очень сильно удивился. Впрочем, сейчас у него не было времени ни удивляться, ни даже как следует обдумать головоломку.
От тяжелого удара, казалось, содрогнулась земля. Из рассеченного ударом горла хлынула кровь, волна болезненной агонии судорогой скрутила тело… к тому моменту, когда все закончилось, он был уже почти без сознания, и только успел подумать, сумеет ли регенерировать такие повреждения, особенно, если кости раздроблены, а не перерублены.
- Приказ Его Величества: сопровождать гроб с телом казненного де Вайла, ни на секунду не оставлять без присмотра, не дозволять транспортировку никому.
Второй гвардеец кивнул, подтверждая слова сослуживца.
Кардинал Алара недовольно нахмурился, но перечить не стал: он понимал, что сегодняшнее происшествие и без того не порадовало Лаарена, а навлекать его недовольство лишний раз кардинал пока не хотел.
- Хорошо. Куда нести, вы знаете?
- Да, Ваше Высокопреосвященство. Вы будете нас сопровождать?
- Нет-нет, я вполне вам доверяю. Благослови вас пресветлый Магнус! - он осенил всех заключенным в круге крестом и направился к выходу со двора.
Гвардейцы легко подняли ящик и направились к неприметной двери за эшафотом. Телохранители кардинала последовали за ними.
Крематорий тюрьмы располагался на первом подземном этаже, и из внутреннего двора, где проводились казни и экзекуции, к нему вел узкий, темный коридор, освещенный только тусклыми, чадящими и зачастую гаснущими от сквозняков факелами. Вот и сейчас, когда господин фон Гольденк лично открыл запертую дверь, ведущую в коридор, на гвардейцев и телохранителей дохнуло темным, сырым подземельем.
- Факелы погасли, - констатировал тот гвардеец, что шел первым.
- Здесь есть фонарь, - указал второй. - Вы, зажгите фонарь и идите первым, освещайте дорогу, - кивнул он старшему телохранителю.
Через несколько минут, справившись с отсыревшим фитилем и разведенным маслом, печальная процессия ступила под низкие своды. Первым шел телохранитель кардинала, подняв перед собой единственный источник света, за ним - его товарищ, следом - гвардейцы с ящиком, за ними еще двое слуг Алары, а замыкал шествие фон Гольденк, до сих пор пытавшийся отряхнуть камзол от пепла и гари.
- Какого…! - громко возмутился шедший первым телохранитель, а в следующее мгновение рухнул на пол, поскользнувшись на обильно смазанном жиром полу. Фонарь с печальным звоном разбился.
Процессия остановилась, послышался шелест извлекаемых из ножен мечей.
- Подождите, подождите, сейчас! - торопливо проговорил Гольденк. Секунд через двадцать слабый сноп искр на миг осветил коридор, выхватив из темноты обнаживших оружие, но не выпустивших из рук ящик гвардейцев.
Тюремщик извлек из объемистого кошеля на поясе свечу, с третьей попытки зажег ее. Неровное пламя слабо осветило бледное лицо.
- Господа, позвольте, я пройду первым, - сказал он, осторожно протискиваясь вдоль стены.
А с другой стороны, в скрытой нише, затаил дыхание Кирандрелл. На полу, у его ног, стоял ящик с телом Веги де Вайла. Нишу эту лично глава магического отдела Тринадцатого департамента делал всего несколько часов назад, плавя неподатливый камень, а после закрывая вход непроницаемым ни для кого, кроме него самого, пологом.
- Прошу, господа, - Гольденк распахнул дверь, ведущую в крематорий.
Здесь все уже было готово. Ящик с телом погрузили в огромную печь, тюремный маг мэтр Келнвер произнес заклинание - пламя загудело так, что слышно было даже в коридоре. Спустя десять минут огонь стих. Мэтр прошептал еще несколько слов, остужая печь, после чего отворил засов и поднял заслонку, чтобы все присутствующие могли убедиться: в металлическом поддоне печи остался только пепел. Один из телохранителей Алары, высокий и плечистый мужчина с лицом, не обезображенным печатью интеллекта, а на самом деле - первый помощник кардинала, человек умный, хитрый и изворотливый, прекрасно умеющий пользоваться своей внешностью дурачка, выгреб пепел специальной лопаткой в керамическую урну и плотно закрыл горлышко пробкой.
Казнь закончилась.
А в нескольких милях от тюрьмы, в штаб-квартире Тринадцатого департамента на Охотничьей улице, Его Императорское Величество Лаарен III, Кирандрелл, Николас и Киммерион стояли вокруг широкой каменной плиты, возле которой эльф поставил принесенный ящик.
- Чего мы ждем? - резко спросил Лаарен. Тот, кто не знал императора близко, ни за что не уловил бы в его голосе страха или нервозности, только раздраженное нетерпение человека, которого заставили ждать. Но Киммерион, чьи чувства сейчас были невероятно обострены, отчетливо ощущал и страх, и нервозность, и подсознательное чувство вины.
- Александр еще не пришел, Ваше Величество, - поклонился Николас.
- Мы не можем начать без него? - ледяным тоном осведомился Лаарен.
- Он… очень просил его дождаться, - ровно произнес Кирандрелл, глядя в сторону. Ага, как же, просил. “И не смейте ничего делать до моего прихода!”.
Император прошипел себе под нос злое ругательство, нервно комкая в пальцах полу плаща.
- Простите за опоздание, Ваше Величество, господа, - Здравович быстрым шагом пересек комнату, коротко кивнул присутствующим. - Мы можем приступать.
Киммерион украдкой посмотрел на главу Тринадцатого департамента. Сейчас тот уже не выглядел, как человек, лишь чудом выживший в пожаре: жуткие ожоги на лице сошли почти полностью, оставив после себя только сизые пятна, и Ким был уверен - не пройдет и нескольких часов, как и эти следы сойдут. Вытекший глаз восстановился и почти не отличался от того, что уцелел, разве что поверхность глазного яблока покрывала едва заметная сизая пленка. А вот волосы стали заметно короче, теперь темные пряди едва прикрывали уши. Одежду Александр, разумеется, сменил.
- Где вы были? - холодно спросил император, бросив на Здравовича злой взгляд.
- Там, Ваше Величество, где мое присутствие оказалось наиболее необходимым для империи, - на этот раз глава ООР поклонился ниже. Киммерион заметил, что его голос звучал устало и как-то… вымученно, что ли? Вампиру даже в который уже за сегодня раз подумалось: ведь если он сейчас нападет на ненавистного врага, то без особого труда сможет победить…
Лаарен же, уловив скрытый упрек в голосе Александра, резко переменил тему, будто бы удовлетворившись ответом. Однако в его взгляде мелькнула тень любопытства - как-никак, он понимал, что пока заканчивали казнь, а Кирандрелл транспортировал в штаб тело, Здравович занимался нападавшим. И судя по откровенно потрепанному виду главы департамента, разговор оказался не из легких.
- Сколько времени прошло с момента смерти? - тем временем совершенно бесстрастно спросил Александр.
- Полтора часа, - отозвался серый эльф, торопливо смешивая в стеклянной миске несколько неизвестных даже ему самому эликсиров.
Бровь герцога чуть приподнялась.
- Целых полтора часа… долго же меня не было, - пробормотал он себе под нос так тихо, что расслышал один только Киммерион.
полтора часа назад
Он никогда бы не подумал, что пламя может быть настолько обжигающим. Пронзительная боль дрожью прокатилась по коже, мгновенно вспыхнули и сгорели волосы, лицо словно бы охватил колдовской огонь, который не сбить и не потушить - и все же Александр сумел удержать себя в руках. Он слишком хорошо понимал, что именно грозит императору, де Вайлу, да и тюремному кварталу заодно, если даже и не всему Мидиграду. А он некогда поклялся защищать империю до тех пор, пока сердце бьется в груди, и даже тогда, когда оно перестанет биться.
Невероятным, невозможным ни для человека, ни даже для оборотня или вампира прыжком он переместился на крышу главного тюремного здания, где за ограждением скорчилась хрупкая девушка. В ее руках наливался злым золотом новый огненный шар, а в растрепанных рыжих волосах искрились крохотные алые огоньки.
- Получи! - закричала рыжая, швыряя шар в Здравовича.
Серый, тяжелый туман на мгновение окутал фигуру главы ООР и тут же рассеялся - но свою задачу он выполнил, поглотив большую часть жара. Вспыхнули, догорая, обрывки плаща - но сейчас Александру было не до плаща.
Голова потяжелела, виски сжала резкая, сверлящая боль. В следующий миг он уже знал, что делать.
Здравович резко шагнул вперед, переместившись сразу на десяток ярдов - его как будто перенесло резким порывом ветра. Раскинул руки, словно в объятии, между ними сгустился воздух, стал серым и влажным. Облако тумана окутало девушку, и Александр сомкнул объятия, тут же растаяв вместе с нападавшей.
Спустя мгновение оба оказались совершенно в другом месте. Высокие стрельчатые окна, закрытые глухими ставнями и завешенные тяжелыми шторами. Массивный стол красного дерева, гигантский книжный шкаф во всю стену, несколько кресел и стульев, узкая кушетка в углу, застеленная темно-красным бархатным покрывалом. Личный кабинет, а по слухам - еще и спальня главы Тринадцатого департамента.
Оказавшись в кабинете, Александр тут же разжал руки и сделал шаг назад, поднимая ладони в примиряющем жесте. Потрескавшиеся, обгоревшие губы не желали слушаться, однако Здравович все же заставил себя разомкнуть их.
- Асмодей, остановись! Я не враг тебе!
Он не знал, откуда взялись слова и язык, на котором он произнес их, и тем более - не знал, откуда взялось имя.
В глазах рыжеволосой девушки мелькнуло сперва удивление, а потом узнавание.
А в следующую секунду сознание Александра Здравовича померкло, вытесненное куда более могучим и древним разумом. Впрочем, не настолько уж и более древним… но это уже отдельная история.
Если бы кто-нибудь мог сейчас находиться в этом кабинете и со стороны наблюдать за беседой, он имел бы полное право решить, что глава ООР сошел с ума, и беседует с другой такой же сумасшедшей.
Александр, сдержанный порой до чопорности, развалился в кресле, закинув ноги на стол. Плащ небрежно лежал на полу. На самом столе, бесцеремонно сдвинув на край папки с секретными документами - а других документов в Тринадцатом департаменте просто не водилось - сидела, скрестив ноги, рыжеволосая синеглазая девушка.
И они разговаривали.
- Значит, это и впрямь тот самый Левиафан, что поставил на уши весь Прайм и ухитрился сделать своими врагами всю вашу компанию и Раадана в придачу? - недоверчиво протянул Александр. Его тело уже почти полностью восстановилось.
- Да, - коротко кивнула рыжая. - От меня тщательно скрывали эту информацию, но я все же узнал. Попросил о наложении Печатей и портале сюда - Раадан отказал. Пришлось искать обходные пути.
- Использовать человека?
- Именно. Это самое простое и самое эффективное решение в данных обстоятельствах. Да и девочке мое присутствие будет только полезно.
- Что ты собираешься делать, Асмодей?
- Пока еще не знаю. Я достаточно хорошо помню, как это было в прошлый раз, и не стану рисковать. Я прекрасно понимаю, насколько слаб здесь и насколько меня ограничивает это тело, но я уверен, что найти обходные пути можно. Левиафан должен быть уничтожен раз и навсегда. Знать бы еще, как это сделать…
- Александр с Лаареном сейчас планируют отправить к нему шпиона с калькой личности. Ты его видел, это Вега де Вайл…
- Которого так рвалась спасти Ниалэри? - рыжая усмехнулась. - Видел, видел. И даже раньше, чем ты думаешь. Впрочем, это неважно. И какую же задачу ты планируешь поставить перед Вегой?
- Не я, а Александр, - уточнил собеседник. - Для начала - разведка. Пусть узнает, что такое Левиафан, выведает его планы и так далее.
- Почему сам не скажешь?
- Асмодей, ты не хуже меня понимаешь, какие ограничения накладывает на меня мое… состояние. В нем есть свои преимущества, но есть и минусы. Если бы я мог просто сказать, кому и что надо делать…
- То твоя империя давно бы уже захватила весь мир, - перебил Асмодей. - И шаткое равновесие, которое только недавно удалось восстановить, было бы нарушено.
- Именно. А я все же хочу добиться снятия сферы вокруг Мидэйгарда. И ты не хуже меня знаешь, что для этого необходимо сделать.
- Снизить вероятность прихода…
- Не называй! - демон содрогнулся. - Не надо лишний раз… касаться этого. Я тебя понял.
- Вот и хорошо. Ладно, вернемся к делу.
- Вернемся. Итак, Вега отправляется шпионить за Левиафаном, правильно? Кто пойдет с ним?
- Его приятели, Рагдар и Киммерион.
- Этот молодой вампирчик?
- Он самый.
- Александр все пытается найти способ освободиться?
- Он имеет на это право. Если сможет - что ж, честь ему и хвала. Если нет - его проблемы. Его сил хватит еще на пару тысяч лет, а потом я что-нибудь еще придумаю.
Асмодей только усмехнулся.
- Что ж, хорошо. Раз отправляется Киммерион, то поедет и моя девочка, а соответственно - я. Может, тоже что-нибудь… узнаю.
- Только не рискуй. Левиафан может почувствовать тебя даже при такой маскировке.
- Я и не собираюсь рисковать, - пожал плечами демон. - Ты не поверишь, но мне уже даже все равно, кто конкретно уничтожит эту тварь. Я, ты, Александр, де Вайл - кто угодно, лишь бы он сдох наконец!
- Тогда зачем ты сюда так рвался?
- Пропустить самое главное и радостное событие последних пяти тысячелетий? Ну уж нет! Да и… я все же надеюсь, что честь прикончить Левиафана выпадет мне. Ну вдруг есть в Прайме справедливость?
- В Прайме-то она есть. Вот только Мидэйгард достаточно надежно отрезан от Прайма, чтобы на него не распространялась эта самая справедливость.
- Там посмотрим, - поморщился Асмодей.
- Посмотрим. Ладно, мне пора. Не могу долго здесь находиться, к сожалению. Да и Александру надо идти на церемонию оживления де Вайла.
- Мы еще увидимся, - кивнул демон, спрыгивая со стола. Подошел к камину, бросил взгляд на подготовленные в нем дрова - они вспыхнули жарким пламенем.
- Да, кстати - пожалуйста, присмотри все же за своей… девочкой, - бросил ему вслед собеседник. - Сегодня она едва не спалила Лаарена.
- Это она случайно, перенервничала просто, - хмыкнул Асмодей, ступая в пламя. - До встречи!
- До встречи, - пробормотал опустевшему камину тот, кто занимал сейчас тело Здравовича.
Гроздьями висевшие в воздухе осветительные шары медленно перемещались по залу, создавая удивительно мягкую игру света и тени.
Александр приблизился к ящику, небрежным движением сорвал крышку. При виде мертвого тела его зрачки на короткое мгновение расширились, и Киммерион, прекрасно знавший, что это означает, едва сдержался от смертоносного броска.
- Прошу вас, мэтр Ленаор, - вежливо и как-то даже почтительно проговорил он.
И только после этих слов все присутствовавшие поняли, что Здравович пришел не один.
У дверей стоял старый эльф. Нет, не так: у дверей стоял очень, очень древний эльф. Глубокие морщины избороздили лицо, почти полностью лишив его присущего эльфам изящества, длинные, почти до пят, волосы отливали седым серебром, а в руках мэтр Ленаор сжимал легкий, но прочный посох. Посох можно было бы принять за магический, если бы в нем была хоть капля энергии, но на самом деле он служил старику всего лишь опорой. Глаза эльфа скрывала широкая белая повязка.
- Старейший из известных мне представителей лесной ветви, - шепнул Кирандрелл, поймав непонимающий взгляд Кима. - Слабенький друид, когда-то был хорошим магом-целителем, но потом лишился Силы. Стал хирургом, оперировал - без магии, только одним умением. Около трехсот лет назад, во время войны, попал в плен, где ему выжгли глаза. Вот только на его умении это увечье никоим образом не сказалось…
- Он работает в Тринадцатом департаменте? - спросил Киммерион, глядя, как Александр с Николасом осторожно вынимают из ящика тело, а Ленаор сбрасывает плащ прямо на пол, оставаясь в рубашке с коротким рукавом. Кирандрелл вскинул руку, сложив пальцы несложным знаком сотворения воды - таз, стоявший на краю стола, наполнился прозрачной, чистейшей влагой.
- Он иногда оказывает Тринадцатому департаменту помощь. Очень редко. Если Александр просит. Правда, ему он чаще отказывает, зато иногда приходит сам, не дожидаясь даже, пока его позовут. Откуда узнает, что нужен - неизвестно, но я полагаю, что его дар сам подсказывает ему, где и когда он нужен более всего.
- Сегодня его Александр попросил придти? - уточнил Ким, слегка запнувшись на предпоследнем слове - представить себе главу ООР просящим он не мог при всем желании.
- Нет, он пришел сам. Если хочешь, я позже расскажу тебе подробнее, а сейчас - помолчим, не стоит его отвлекать.
Ленаор же тем временем взялся за дело. Тонкие, сухие, длинные пальцы бережно расправили рваные края страшных ран.
Самое сложное - собрать раздробленный двумя непрофессиональными ударами позвоночник, но старый эльф справился и с этой задачей.
- Кирандрелл, - негромко позвал он, и Ким поразился готовности, с которой маг бросился к столу. - Держите, пожалуйста, голову вот так вот. - Он показал положение. - По моему знаку тут же ставьте ее… на место.
- Вам раньше приходилось пришивать головы? - не удержался от вопроса император. В его глазах читалось любопытство, все еще смешанное со страхом, Лаарен так до сих пор и не мог полностью поверить в то, что кто-то может ожить после обезглавливания.
- Да, Ваше Величество, - коротко ответил Ленаор. - А теперь я попрошу меня не отвлекать. Александр, подайте мне бальзам.
Затаив дыхание, Киммерион наблюдал за тем, как быстро и без возражений глава Тринадцатого департамента и шеф магического отдела выполняют приказы старого эльфа.
Зазор между шеей и головой составлял около десяти дюймов, и скрипач в какой-то момент испугался, что если целитель сделает хоть что-то неправильно, или Кирандрелл не успеет вовремя исполнить свою задачу, или что-нибудь пойдет не так, то Вега потеряет остатки крови, и это уже может стать фатальным. Но Ленаор и впрямь не зря имел репутацию врачевателя, способного спасти любого.
Эльф медленно и осторожно расправлял лоскуты мышц, чуть вытягивал концы сухожилий, счищал запекшуюся на плоти кровь и совершенно не выглядел озадаченным или неуверенным в собственных силах. Наконец он несколькими быстрыми, резкими движениями снял тромбы в артериях.
- Кирандрелл, давайте.
Края ран сомкнулись. Ленаор чуть нахмурился, левой рукой развел лоскуты кожи и мышц, а пальцы правой почти на всю длину погрузил в тело де Вайла. Киммерион отвел взгляд, не в силах заставить себя на это смотреть.
- Иглу, - коротко скомандовал эльф через несколько минут, и только тогда скрипач рискнул вновь посмотреть на “операционный стол”.
Вега казался глубоко спящим, разве что дыхания не было видно, а кожа обрела мертвенно-белый оттенок. Но Ким все равно пытался видеть в нем только спящего. Ленаор сноровисто зашивал темную, рваную линию.
- Его сердце должно начать биться в течение часа, - сказал целитель, закончив шов и погрузив перепачканные руки в таз, заново наполненный магом. - Если этого не произойдет - увы, ваш друг в чем-то ошибся, и пережить отрубание головы ему все-таки не по силам. Однако будем надеяться, что он все же не ошибся. Когда сердце начнет биться, будете каждые два часа давать ему полстакана вот этой смеси, пока она не закончится. Это кроветворное средство, подстраивается под состав крови представителя почти любой расы. Кроме того, я рекомендовал бы перенести его в помещение, насыщенное нейтральной энергией - ваш друг природу имеет определенно магическую, и наличие в свободном доступе энергии поможет его телу восстановиться быстрее.
- Мэтр Ленаор, а каким образом это вообще возможно - оживление после таких повреждений? - полюбопытствовал император.
- Есть несколько способов, Ваше Величество. В данном случае… как же это пояснить-то? Если грубо, то организм этого существа имеет, кроме обычной нервной системы, некую дублирующую большую часть нервных узлов сеть, сигнализирующую о повреждениях особым образом. Если обычный человек ранен, то его мозг подает сигнал организму, и тело начинает регенерацию, ну, как умеет. У нашего пациента сигнал на регенерацию подает не мозг, а эта дублирующая система. После того, как ему отрубили голову, она подала сигнал о серьезных повреждениях, и тело, если можно так выразиться, законсервировалось. Остановился ток крови - вы заметили, он потерял крови гораздо меньше, чем лишившийся головы человек или эльф, а все потому, что эта кровь остановилась в сосудах! Она гораздо гуще человеческой и не стремится вытекать так быстро, особенно, когда сердце ее не перекачивает. Долго организм держаться в состоянии консервации не может, по моему мнению - максимум три, может, четыре часа. Но сейчас мы соединили голову с телом, и прямо сейчас точки сигнальной системы уже чувствуют друг друга, система восстанавливается, начинает сращивать сосуды и нервы, потом займется позвоночником и в последнюю очередь - мышечными тканями. Кожа срастется сама, причем в последнюю очередь. Шов, который я накладывал, надо будет снять завтра вечером - он несет роль временного крепления, чтобы, простите, голова не отвалилась.
- В общем, весь секрет в этой… дублирующей системе? - быстро спросил Киммерион, пока старый целитель переводил дух.
- Не совсем, юноша, - обернулся к нему Ленаор. - Весь секрет - во всем теле этого существа. Признаюсь, я не думал, что можно создать даже магическим путем настолько совершенный организм. И не просто совершенный, но живой и способный к размножению обычным биологическим путем! Вот только, боюсь, потомство у него может быть только от особи его же вида, а таковых, насколько я понимаю, больше не существует…
- Не существует, - подтвердил Здравович. - К моему величайшему сожалению… или радости, это уж как посмотреть.
- Что ж, свою задачу я выполнил, - эльф, не обращая внимания на слова Александра, поклонился императору. - Ваше Величество, господа, на этом я вас покидаю, но перед этим напомню: ни секунды без присмотра! Ему потребуется много пить, когда он придет в себя.
Попрощавшись, целитель вышел за дверь. Оставшиеся в зале переглянулись, и Киммерион, не говоря ни слова, шагнул к столу, всем своим видом демонстрируя: живым его отсюда не выгнать.
Глава XVI
Как это было (часть вторая)
спустя две недели после казни
Ее золотые волосы были настолько длинными и густыми, что скрывали тоненькую, еще не до конца оформившуюся фигурку до колен. По мнению Господина, этого было вполне достаточно - на ней не было ни единого клочка ткани, наготу скрывали только тяжелые локоны.
- Вейла, подойди, - она дернулась при звуке его голоса, резкого, злого - так он разговаривал только с рабами, с теми, кто ему принадлежал. - Ну же, быстрее!
Преодолевая страх, Вейла приблизилась, быстро опустилась на колени, склонила головку - волосы водопадом скользнули со спины и плеч, обнажая молочно-белую кожу.
- Обопрись руками о пол, разведи колени и прогни спину, - непривычно равнодушно приказал Господин. Обычно в его голосе звучала страсть и похоть, к ним Вейла привыкла. Но сегодня ее явно ждало что-то новенькое. И девочка знала заранее - чем бы это “новенькое” не было, ей оно точно не сулит ничего хорошего.
Зашуршал шелк рубашки - Господин потянулся к шнурку. Через несколько секунд открылась дверь.
- Венгор, дружище, доставь-ка сюда мое сегодняшнее приобретение, - в медовом голосе Господина Вейла слышала угрозу. - Пора бы уже его оценить.
- Одну минуту, лорд, - с достоинством поклонившись, дворецкий вышел. Вейла каждый раз удивлялась - откуда в этом тщедушном человечке столько достоинства и каким образом это самое достоинство уживается в нем с готовностью служить такому, как Господин?
Она чуть шевельнулась - ворс ковра, длинный и мягкий, тем не менее очень неприятно давил на колени. В следующее мгновение ягодицы ожег несильный, но болезненный удар трости.
- Не дергайся.
Вейла замерла, боясь даже дышать. Господин никогда не был слишком жесток… сам. Для наказаний провинившихся он держал особого специалиста, привезенного откуда-то из-за моря, кажется, с островов. Это был невысокий и на вид довольно хрупкий мужчина с черными волосами и узкими раскосыми глазами, в нем не было ни капли ненависти к тем, кого он пытал по приказу Господина - но не было и ни капли сочувствия. Он просто делал свою работу. Хорошо делал.
Дверь вновь отворилась, по шагам Вейла узнала дворецкого, но с ним был кто-то еще.
- Спасибо, Венгор. Принеси мне шелковые шнуры, и… пожалуй, пока что все.
- Может быть, вина, мой лорд? - спокойно осведомился тот.
- Да, и вина.
Венгор вышел. Вейла, пользуясь тем, что внимание Господина направлено на что-то другое, рискнула чуть повернуть голову.
Это был молоденький мальчик, ему едва ли минуло тринадцать зим. Но юность выдавала только его внешность - взгляд мальчика едва ли можно было назвать невинным.
- Раздевайся, - коротко распорядился Господин.
Несмотря на все то, через что ей самой пришлось пройти в руках Господина, Вейла покраснела при виде похотливой грации, с которой мальчик медленно стянул через голову рубашку и начал расшнуровывать брюки.
Она все еще не могла понять, зачем потребовалась Господину. Неужели он хочет посмотреть, как этот мальчик будет… ее?
Действительность оказалась отвратнее. Налюбовавшись новым приобретением, Господин уложил его спиной на Вейлу, используя рабыню в качестве пуфа.
Было очень тяжело и довольно противно, но девочка держалась, сколько хватало сил. К сожалению, сил было гораздо меньше, чем ей порой грезилось ночами - ах, если бы эти грезы могли стать реальностью, с какой радостью она сдавила бы тонкими пальчиками горло ненавистного мучителя, и какое наслаждение испытала бы, глядя, как в его глазах угасает жизнь! Но сил было мало… слишком мало, чтобы долго удерживать на спине такой груз.
Двое дернулись слишком сильно, Вейла вздрогнула, напряглась, пытаясь сохранить равновесие… Испуганно вскрикнул мальчик, выругался Господин, девочка распласталась на ковре, раздался тошнотворный хруст.
- Что ты наделала, маленькая дрянь! - не проговорил - прошипел Господин. Его пальцы вплелись в роскошные золотые волосы, жесткая хватка вынудила Вейлу поднять голову…
Ей хватило одного взгляда. Она закричала, судорожно зажмурилась, дернулась, пытаясь вывернуться из его рук, но тщетно - что она, двенадцатилетняя, могла сделать взрослому, здоровому мужчине?
Ничего. Зато, неудачно дернувшись, проломить углом низкого столика висок мальчишке - запросто.
К ее удивлению, Господин отошел довольно быстро. Ударил несколько раз, больно, сильно, по груди и животу, обругал - да и только. По крайней мере, ей так показалось сначала.
- Что ж, раз так получилось - то почему бы и нет? Давно хотел попробовать… - задумчиво проговорил мужчина. - Вставай и ложись спиной на стол. Руки и ноги - вниз.
Он быстро, умело зафиксировал ее на низком столике. Отошел на пару шагов, полюбовался. А потом подхватил мертвое, еще теплое тело и аккуратно уложил его спиной на Вейлу.
Ее затошнило от понимания того, что сейчас произойдет.
Голова мальчика моталась из стороны в сторону, кровь и что-то еще, очень противное и липкое, текло на лицо рабыни, а Вейла могла только закрывать глаза и молиться, чтобы Господину не понравилось. В противном случае не могло быть никаких сомнений в том, кто станет его следующей мертвой игрушкой.
Что-то в комнате вдруг изменилось, резко и неуловимо, как меняется направление ветра. Вейла рискнула открыть один глаз, посмотрела за спину Господину - и тут же зажмурилась, боясь взглядом или криком выдать себя.
У распахнутого окна стоял демон. Очень высокий, черноволосый, с пылающими темными глазами. Демон с отвращением смотрел на Господина, а Вейла мысленно сжалась в комочек, надеясь только, что демон убьет ее быстро.
В руке демона сверкнула полоса черной стали. Господин, кажется, почуял неладное и потянулся рукой к браслету - Вейла не знала, что именно мог этот браслет, но Господин как-то сказал, что это артефакт, и он обошелся ему в пятьсот раз дороже, чем сама Вейла, и что браслет способен защитить его от кого угодно.
Действовать надо было быстро и не раздумывая, сработает ли браслет против демона, или же нет. Вейла громко вскрикнула, дернулась, отвлекая Господина от тревожного предчувствия…
К ее удивлению, демон не стал рубить Господину голову - только ударил в висок рукоятью своего меча. Посмотрел на мертвого мальчика, на красивом, но злом лице отразилось омерзение. Потом его взгляд упал на Вейлу. Девочка с трудом удержалась, чтобы не отвести взгляд, и тихо спросила о том, что ее в данный момент волновало больше всего.
- Вы меня быстро убьете, или сперва помучаете?
Демон посмотрел на нее в упор, в черных глазах промелькнуло недоумение, а потом - обида. Он покачал головой, подошел к лежавшему на полу Господину, нацепил ему на голову странный обруч, тут же засветившийся желтым и зеленым. Демон удовлетворенно кивнул и несколько раз ударил Господина по щекам. Тот застонал, приходя в себя, открыл глаза, попытался дернуться - но демон держал его за горло так, что Господин мог только с ужасом на него смотреть… и выгибать кисть в попытке дотянуться до браслета.
Вейла опять не раздумывала.
- У него браслет, артефакт, очень опасный!
Демон отреагировал мгновенно - перехватил запястье Господина, сжал - раздался хруст, а Господин замычал от боли.
- Спасибо, - сказал демон. Вейла удивилась - она, конечно, мало знала о демонах, но была уверена, что благодарить, просить и все такое прочее они не умеют, а может, даже вовсе не могут.
Несколько минут прошли в тишине, нарушаемой только периодическим сдавленным мычанием Господина, да один раз - шумом упавшего тела, когда Вейла наконец-то сумела скинуть с себя мертвого мальчика.
Цвет обруча менялся с желто-зеленого на густо-фиолетовый. Когда свечение приобрело ровный оттенок, демон - если, конечно, это был демон, осторожно снял обруч, спрятал его за пазуху и отпустил полузадушенного Господина. Тот немедленно воспользовался обретенной свободой и попытался отползти. Демон, не обращая на него внимания, подошел к Вейле, ловко перерезал шелковые шнуры, привязывавшие девочку к столику, помог встать на ноги.
- Как ты? - спросил он, и Вейла почти что полностью убедилась в том, что он все-таки не демон. Или просто очень хороший демон - мало ли, как бывает…
- В порядке, - кивнула она. И только тут сообразила, что полностью обнажена. Обычно рабыня не обращала на это внимания, ее окружали те, кто видел ее и ей подобных во всех возможных видах, но этого черноволосого может-быть-все-таки-демона Вейла почему-то очень застеснялась. Он заметил, отвернулся, сдернул с кресла покрывало, накинул девочке на плечи.
- Завернись. Я пока закончу, и уйдем.
Это было очень противно и даже ни капельки не приятно. Господин - бывший господин! - корчился у ног наверное-все-таки-демона, молил о пощаде, предлагал все свои богатства, любых женщин, всевозможные удовольствия - все, чем обладал. Черноволосый молча смотрел на него, потом вложил меч в ножны. Бывший господин несказанно обрадовался, попытался обнять колени демона, а тот наклонился, подхватил с пола обрывок шнура, которым была привязана Вейла, накинул его на шею бывшего господина, сдавил и держал, пока не стихли хрипы. На несколько секунд прижал пальцы к горлу убитого, удовлетворенно кивнул, бросил тело на пол.
И в упор посмотрел на не отводившую взгляда от казни девочку.
- Тебе понравилось то, что ты увидела? - хрипло спросил он.
Вейла не знала, как ответить правильно, и потому ответила честно:
- Нет.
- Это хорошо. Сейчас я подожгу дом, и мы уйдем. Не отходи от меня, поняла?
- Да… но, господин, здесь есть еще такие, как я! Они… они не заслужили сгореть заживо!
Демон тяжело вздохнул.
“Александр меня убьет, когда я притащу ему этот выводок детей-рабов”.
- Ты права. Где они?
Они потратили около получаса на то, чтобы обойти дом. Черноволосый ловил каждого, кто попадался ему по дороге, а Вейла говорила, кто это. В зависимости от ее ответа он либо сворачивал шею, либо велел идти следом. У самых подвалов девочка, не удержавшись, спросила:
- А если бы я сказала про кого-нибудь хорошего, что он плохой - что бы вы сделали?
- Убил бы его, - пожал плечами все-таки-демон. - У меня нет другой информации, кроме твоих слов.
- А как это - убить хорошего?
- Если бы ты кого-то оговорила, то сразу же об этом узнала бы.
- В смысле?
- Его убила бы ты. Я бы только послужил мечом в твоей руке.
- То есть, всех плохих тоже убила я?
- Нет. Плохих убил я.
- Почему?
- Потому что я все равно убил бы их всех. Это было мое решение. Ты, пойдя со мной, спасла, гм, хороших. От тебя зависела их жизнь, и ты ее спасла. Вот и все. А теперь пойдем.
Дверь распахнулась с такой силой, что Вега мог бы подумать, что кто-то открыл ее ногой, если бы речь не шла о двери в кабинет главы Тринадцатого департамента, Александра Здравовича. Впрочем, когда на пороге появился Его Величество Император Лаарен Третий, предположение о способе открывания дверей незамедлительно всплыло.
- Герцог, я требую немедленно объяснить мне, по какой причине виконт де Вайл был отправлен вами на опасное задание, при выполнении которого, помимо всего прочего, он мог быть замечен кем-либо? - отчеканил Лаарен, не замечая виновника своей ярости, скрытого от него все той же дверью.
Здравович тяжело вздохнул и выразительно указал Веге взглядом на Его взбешенное Величество.
Де Вайл опустился на одно колено, склонил голову.
- Простите меня, мой император. Это была моя инициатива.
- Вот как? - Лаарен резко обернулся. Судя по сурово сдвинутым бровям, менять гнев на милость он не собирался. - В таком случае вы, виконт, объясните мне: почему вы отправились на опасное задание, не выздоровев до конца, больше того - еще и рискуя попасться на глаза кому-либо из соглядатаев нашего врага?
Когда нечего сказать - говори правду, - подумал Вега.
- Простите меня, мой император, - повторил он. - Я слишком засиделся в покое, и сам просил Александра дать мне это задание. Кроме того, узнав, кем мне предстоит прикидываться…
- Кем вам предстоит стать, - поправил его Здравович.
- Кем мне предстоит прикидываться, - упрямствовал даргел, - Так вот, узнав о том, что это за… существо, мне очень захотелось убить его самому. Простите.
Лаарен покачал головой. Подошел к столу, налил себе вина. Посмотрел на Вегу, вздохнул.
- Ладно. Надеюсь, вас никто не видел?
Александр ухмыльнулся как-то совсем уж мерзко, де Вайл склонил голову еще ниже.
- Понимаете ли, мой император… - протянул Здравович, когда стало ясно, что виновный говорить не собирается. - Виконт, конечно, позаботился о том, чтобы никто из посторонних его не увидел. Как и было приказано, он убил всех, кто мог о нем рассказать… ну а кого не убил - тех притащил в штаб департамента.
- Объяснитесь, - коротко бросил Лаарен Веге. Александр демонстративно отвернулся.
Но теперь даргелу было что ответить.
- Да, мой император. Я действительно убил не всех, кого обнаружил в особняке. На детей двенадцати-тринадцати лет из числа рабов т’Арьенги у меня не поднялась рука. Я счел, что ООР вполне способен прокормить их то время, пока никто не должен знать, что я жив.
- Резонно, - кивнул император. - Что ж, хорошо. Но запомните, Вега - если вы еще раз заскучаете - ищите другой способ поразвлечься. С этой минуты и вплоть до начала операции вы не должны покидать штаб департамента. В противном случае вы очень сильно разочаруете меня.
Вега поднял голову, поймал взгляд Лаарена. Тот смотрел спокойно, строго, жестко, но в глубине его глаз даргел поймал то самое, что впервые увидел, очнувшись после казни.
Лаарен, в свою очередь, видел во взгляде визави понимание и обещание. Теперь он был уверен, что по крайней мере в ближайшее время ему не придется бояться за второго и последнего во всей империи человека… условно, человека, которому он мог действительно доверять. В тот день, вернее, в ту ночь, когда решалось, выживет де Вайл, или же нет, император второй раз в жизни ощутил страх за кого-то. Первый раз он так боялся за Еву-Темную, когда Александр сказал, что свое задание она провалит, но тогда все обошлось, она пришла в то время, когда ее и ждали. Второй раз, когда Лаарен ждал известий о де Вайле… Он сидел в своем рабочем кабинете, перебирал бумаги, не видя, что в них написано, и каждые пятнадцать минут посылал Еву в штаб на Охотничьей. Прошло полчаса, сорок пять минут, час… и каждый раз, возвращаясь, она молча мотала головой. Спустя полтора часа Лаарен плюнул на все условности и отправился в штаб Тринадцатого департамента сам. Его встретил Киммерион, бледный до синевы, молча поклонился, так же молча покачал головой, в его глазах стояла боль. Император стиснул зубы и прошел в комнату, где лежало тело. Вега казался почти живым - но только казался. Черный неровный шрам, охвативший шею, дико контрастировал с белоснежной кожей. Лаарен сел рядом, положил пальцы на запястье в нелепой попытке найти несуществующий пульс. Через несколько минут, не выдерживая мертвенной тишины, он заговорил - скорее, сам с собой, чем с мертвым, хотя - кто знает?
- Мне казалось, что я наконец-то нашел того, кому мог бы доверить самое главное и самое ценное, что у меня есть. Нет, даже не “казалось” - я уверен в этом. Я нашел - и тут же потерял, по собственной же ошибке. Не стоило соглашаться на твою безумную затею, Вега. Да, ты очень убедительно умер. Слишком убедительно, - на мгновение в голову пришла совсем уж безумная мысль, и Лаарен не преминул ее озвучить. - Но если это игры Здравовича, то я все-таки отрублю ему голову. В профилактических целях. О, Пресветлый Магнус, что я несу?
Один из редчайших моментов, когда можно было увидеть не императора Лаарена, человека со стальной волей, несгибаемого и сильного, а человека Лаарена, с его слабостями и страхами, с его желаниями, на которые император не мог иметь права.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ