Время для жизни

Глава 19

По приезду в клуб, его встретил Илья.

- Иван! Тебя с утра Лазарев искал, чего-то поговорить хотел. Просил в семи часам вечера к нему зайти.

«Лазарев? Какой Лазарев? Это инструктор стрелкового кружка, что ли? А чего он тут… забыл? Да не…».

Не сразу Иван сообразил, что речь шла о секретаре комсомола совхоза.

«А чего ему… Так! Опять какие-то проблемы со вступлением? И чего-то он долго размышлял?».

- Илья! А где его искать-то? – окликнул он уже уходящего в свой кабинет директора.

Тот почесал нос и ответил:

- Ну как где? В конторе совхоза, конечно! А вот кабинет… да там спросишь!

В семь часов Косов заходил в кабинет комсорга. Кроме Лазарева за столом сидели еще пара парней лет двадцати пяти и незнакомая Косову девушка. Так-то вроде бы всех видел в клубе, но лично знаком не был. Вежливо поздоровался со всеми и выжидающе уставился на комсорга.

— Вот, товарищи… Это – Косов Иван. Он работает у нас в клубе киномехаником. Вот… написал заявление о вступлении в комсомол, да что-то и носа больше не кажет. Наверное, сильно занят!

«Вот этот сарказм – он к чему? Не нравится мне такое начало!».

Присутствующие с интересом разглядывали попаданца.

- Ну а что? – протянул один из парней, - действительно – сильно занят! То дерется, так что людей калечит, то все в амурные похождения не наиграется!

«А ты что за гусь такой?».

Девушка молчала, разглядывая Косова. Еще один парень хмыкнул и покрутил головой.

«Похоже… будет не легко, а то и вообще прокатят с «комсомолией»!».

- Мне позволено будет ответить? Или я тут… как подсудимый, так и буду стоять, выслушивая, какой я плохой человек? – Иван разозлился, но старался сдерживать себя.

- Да конечно же… вот стул, бери, садись! – Лазарев, казалось, излучал одну доброжелательность.

- Так вот… про сильную занятость. Кроме обязанностей киномеханика, я выполняю работу сторожа – в свою смену, а также - истопника и дворника. Да и просто – работы по клубу всегда хватает! Что касается драки… Здесь мне вообще не понятно – или Вы не в курсе, как все произошло, или же – по какой-то причине заведомо предвзято относитесь. Что и вовсе непонятно! Тот же Бычок – известный задира, хулиган и драчун, и вам это известно не хуже, чем мне! И если я дал ему отпор, то с чего это я вдруг стал виноватым?

Тот же парень протянул:

- Ну да, конечно! Дал отпор хулигану – челюсть ему сломал! Человек месяц лечился! Это что же за отпор такой?

- А мне не понятно – ты его друг? Или как-то странно выглядит… Хулиган периодически бьет парней, задирает и оскорбляет девушек, а комсомолия никаких мер не предпринимает? А когда кто-то осек дебошира, еще и порицание от бюро комсомола получает! Странно это все! Странно!

«Похоже, Лазарев, сука, все срежессировал заранее! Но девушка молчит, да и второй парень – тоже!».

Тут молчун подал голос:

- Дмитрий! А почему на бюро не присутствуют остальные члены? Насколько будет правомерно принимать решение?

Лазарев чуть поморщился и объяснил:

- Да все нормально! Ребята отсутствуют по уважительной причине. У нас шесть членов бюро. Из них я, как комсорг, с правом решающего голоса. Большинство есть! Так что и решение будет вполне законным!

- Ну а что… про амурные похождения можешь пояснить? – это уже девушка.

Иван чуть подумал, откашлялся:

- Здесь я тоже не очень понимаю суть претензий. Есть какие-то жалобы на меня? И с чего Вы взяли, что у меня есть – «амурные похождения»? Где-то плачет брошенная мной беременной комсомолка? Или я семью молодую разбил? Или девушек перебираю, как перчатки? Да вроде бы нет… Или я чего-то не понимаю, и в Устав «вээлкаэсэм» внесли обязанность соблюдать целибат? Или комсомол — это монашеский орден?

— Вот, видите! Я ж Вам говорил – ты ему слово, он Вам – десять в ответ! – потряс пальцем комсорг.

- Ну так… мне задают вопросы, я отвечаю! Что опять не так?

И снова «молчун» подал голос:

- И все-таки… Дмитрий! Я не понимаю, зачем ты нас здесь собрал? И бюро все же не полное, если уж вопрос так принципиален! А про Бычка того, так я его знаю побольше вашего – мы росли рядом, хоть я чуть постарше! Правильно парень сделал, что поддал Бычку! Я уж пытался Бычка как-то вразумить… по-соседски. Но у него же дури – на пятерых! Ничего не понимает, балбес!

Лазарев покачал головой, недовольно взглянув на парня.

- Ну что ты на меня смотришь? – парень рассердился, - ты, Дмитрий, хоть и комсорг, но в целом – такой же комсомолец, как и мы! И похождения эти… амурные. Больше на сплетни походит! Вот еще бабкины сплетни мы не разбирали!

- Он вообще не участвует в жизни совхоза! Хочет вступить в комсомол, а общественную жизнь – игнорирует! – аргументирует комсорг.

Все присутствующие посмотрели на Ивана.

- И здесь не согласен! Времени, действительно, часто не хватает. Кроме работы, я в стрелковом кружке Дома Красной армии занимаюсь. Трижды в неделю. А общественная жизнь… меньше, чем за полгода мы подготовили и провели три концерта! В двух из них я принимал самое непосредственное участие!

— Это, само собой, дело работника клуба! – взял слово первый парень.

- Сторожа? Или истопника? У меня в обязанностях нет участия в творчестве! Тем ни менее, я участвовал в концертах.

Девушка помялась, но все-таки спросила:

- А это правда, что ты песни пишешь?

- Тут правильнее сказать – мы пишем! Я пишу тексты, пробую подбирать мелодию. А Илья… ну – наш директор, он как профессиональный музыкант ровняет эту мелодию, чтобы текст песней стал, записывает ноты. Без него бы ничего не вышло. Так, что половина – это точно его заслуга!

— Это не является общественной нагрузкой! Тем более, Вы за песни деньги получаете! – снова комсорг.

- Не за все песни мы получаем деньги. Вот, к примеру, детские песни мы в школу, Елизавете Николаевне передали. Там – ни копейки не получили. Вы же слышали эти песни на Новогоднем концерте? Ну – вот, пример!

— Это вы вдвоем делаете, сам же сказал! Какая же это общественная нагрузка? – снова вступил подпевала комсорга.

- То есть, ты считаешь, что общественной нагрузкой может являться только то, что ты делаешь в одиночку? Так, что ли? А если вдвоем – уже нет? Что за бред? А как же – коллективизм? Или этот термин не применим в общественной работе? – что-то этот цирк уже начал бесить Косова.

- Да погодите Вы! Я так понимаю, никаких особых претензий к парню мы предъявить не можем? Да и зачем, не понимаю! А вот Вы кое-что пропустили мимо ушей! А я, как завсектора спорта, хочу спросить – ты говоришь, что занимаешься в стрелковом кружке?

- Ну да… Вот, недавно сдал нормы «Ворошиловского стрелка» на первую степень. Правда, документы еще не получил, - немного сконфузился Иван.

- Да ладно… с документами! Дмитрий! Я тебе говорил, про соревнования в середине февраля, помнишь? Вот тебе и человек к нам, в команду! Иван! Ты на лыжах бегаешь же? Мне кто-то говорил…

- Ну… для себя больше! Не чемпион, точно!

- Мы тут все… не чемпионы! Нужно выставить команду – три парня, две девушки. Парни – лыжные гонки на «десяточку», девушки – «пятерка»! И стрельба!

- А что? Я согласен! Чуток потренируюсь только!

— Вот! Вот Вам и общественная нагрузка у парня, выступит за честь совхоза! Ну что – все тогда? А то мне уже бежать нужно! – «молчун»-спортсмен приподнялся.

- Да погоди ты! Решение не принято, голосовать нужно! – комсорг был явно не доволен таким «раскладом».

- Так давай голосовать! Претензий к парню нет! Или есть? – «молчун» оглядел коллег.

Девушка подумала и покачала головой:

- Нет у меня вопросов, я – за!

Подпевала глядел на комсорга.

Тот поморщился и кивнул:

- Ну, смотри, Косов! Драки эти… прекратить! И с девушками… как-то упорядочивай свои отношения!

«Ага-ага! Упорядочу – понедельник, среда, пятница! Смена «объекта» - один раз в неделю! Вот вроде бы взрослые люди, а… херней маются!».

На улицу они вышли вместе с «молчуном». Тот покосился на Ивана:

- А ты что же? Меня не помнишь, выходит?

Косов покачал головой:

- Нет. А должен был помнить?

Парень засмеялся:

- Николай! – протянул руку, - Ивкин Николай! Это же я тогда с одним приятелем вас с Бычком растаскивал, на дороге, возле станции! Сцепились как два кобеля, не разнять было! А ты… ничего так! Здорово поддал Бычку!

Они шли по улице вместе – Ивкину было немного по пути.

- Я ж с Бычком вместе вырос. Он года на четыре младше. Все пытался его образумить, но… не получается. Хотя… знаешь, я и сам лет до восемнадцати – тем еще хулиганом был! Сейчас я слесарю на машдворе здесь! Ну ладно, бывай! Ты давай, потренируйся, что ли, на лыжах побегай! Может в кружке и пострелять побольше получится? Было бы неплохо! А про соревнования… ну – когда там и что, я тебе потом скажу, когда все прояснится!

Они поручковались, и разошлись.

«Придется пару недель упереться на лыжне! Понятно, что особых результатов я не добьюсь, но и совсем уж позорно выступить не хочется!».

Свою подготовку он решил провести так: утром, в качестве разминки, пробегать как обычно пять километров. А вот во второй половине дня, если нет занятий в кружке, еще одна тренировка с пяти километров, с плавным переходом к концу второй недели на десять километров.

«Херня, конечно, полная! Никто так не готовится. Но… а что делать? Хоть чуток к дистанции привыкнуть! И получается… к Фатьме в гости эти две недели не заехать. Точно – вынужденное воздержание, как на бюро и посоветовали!».

К концу второй недели Иван скинул килограммов пять веса. Хотя и раньше толстым не был. А сейчас и вовсе – одни мослы остались. Тяжко было – очень! К «пятерке»-то уже привык, а вот два раза по пять… ох и тяжко! Через силу, ломая себя.

«Интересно – а вот эти соревнования можно будет внести зачетом на «золотой» значок ГТО, как того требует вторая степень «стрелка»?».

И на занятиях в кружке он подошел к Квашнину, спросил про усиленную подготовку по стрельбе из винтовки. К его радости, Квашнин ответил согласием. Как оказалось, кроме него, в их группе, в этих соревнования будут участвовать половина «шестаковцев», а также, к удивлению Ивана, Ирина.

- А что ты удивляешься? Очень многие из молодежи будут участвовать. Вот и я тоже, от своей больницы. Ну – пока от больницы, а потом, может быть, если переведусь в воинскую часть, от них буду участвовать. Не знаю пока, как там будет.

Его отношения с одногруппниками по кружку, после их посиделок в ресторане, несколько улучшились. Друзьями они не стали, но некоторое подобие приятельских отношений, установилось. Правда, несколько напрягало то, что, похоже, Ирина им заинтересовалась. Нет, никаких поползновений к переводу отношений в более близкие не было, но разговоры, беседы, какие-то вопросы от нее сыпались постоянно.

Ивана немного позабавила та обескураженность Ирины, по поводу его равнодушия к ее, без сомнения выдающемуся бюсту. Вон как парни косились, и чуть не в открытую вздыхали. Ну что делать – не любитель Косов таких… статей!

А вот со Светланой было интересно поболтать. Она рассказывала, как они с родителями жили на Дальнем Востоке, какая там природа, про людей, ее окружавших. С ее слов, отец ее был военным инженером, который довольно долгое время служил практически на границе с Китаем, и некоторое время назад был переведен в Красно-Сибирск. Никакого флирта с девушкой Иван не допускал, даже мыслей не было. Интересный и симпатичный человек.

Их начали вывозить на потрепанном «захаре» на полигон одной из воинских частей, для проведения стрельб и тактической подготовки. В части им подобрали форму, из разряда – «очень б/у». Девушек одели в серо-зеленые бушлаты, а парням выдали длиннющие шинели. Комфорта в них было мало, а возни – много.

Они много бегали, ползали, до изнеможения проходили полосу препятствий.

Когда Иван подошел более серьезно к изучению всего того, что ему было нужно для сдачи норм ГТО, то ему стало очень грустно. И стрельба там была – вовсе не самым сложным делом. Он даже успокоился по поводу стрельбы. А вот физподготовка… Где прикажете готовиться к зачетам по плаванию? Четыреста метров он должен проплыть за десять минут! А доставания предмета с пятиметровой глубины? И тоже – на время! Гребля на лодке – два километра за двадцать минут! Спецназ отдыхает!

Там была и лыжная подготовка. Бег на лыжах, с полной выкладкой, с винтовкой за плечами. Двадцать километров за два часа тридцать минут. Зимний поход на сорок верст с ночевкой в лесу!

И что характерно, основную массу молодежи все это как-то совсем не пугало.

- Товарищ инструктор! А вот предстоящие соревнования – они могут пойти в зачет сдачи норм?

- Могут! Но! Нужно выполнить определенный норматив. Если не уложишься в отведенное время – будешь сдавать нормы отдельно!

А вот та же гимнастика у Ивана особых тревог не вызывала. Все эти прыжки через коня, упражнения на турнике были привычны и вполне выполнимы.

И вот еще… где и когда сдавать на удостоверение на право вождения мотоциклом, легковой и грузовой автомашиной? Видно, не просто так сдачу всех этих норм растянули по времени на два года.

«Может, можно будет в училище что-то досдать, уже после поступления?».

Все это время со своими подружками в клубе, Лизой и Лидой, он практически не виделся. Перипетии их отношений под гнетом постоянной физической усталости ушли на задний план. Лида, при редких встречах, была вежлива, доброжелательна, но – было видно – старалась свести их общение к нулю. Лизу он тоже видел только мельком, пару раз. Она чуть виновато улыбалась ему при встрече, и не более.

За пару дней перед соревнованиями, вечером, к нему в клуб заскочил Коля Ивкин со свертком подмышкой.

- Привет! Ты куда-то запропал совсем, я уже пару раз забегал, да тебя все нет и нет!

- Ну как куда? Тренируюсь, на лыжах бегаю, в кружке занимаюсь. У нас сейчас там тактика и стрельбы пошли – по полдня на полигоне проводим.

- Стрельбы… Стрельбы – это хорошо! Я на тебя надеюсь! А то у нас ребята… нет – так-то мы ходили несколько раз на завод, там у них в подвале Дома культуры тир есть. Но результаты – так себе… если честно! У меня – еще более или менее. А у ребят… Сам понимаешь – пострелять несколько раз из винтовки, это вовсе не научиться стрелять хорошо.

- Ну ты тоже… от меня особых результатов не жди! Послушал я ребят в кружке – там на этих соревнованиях такие зубры участвуют, что ты! Говорят – пятьдесят из пятидесяти – стабильно выбивают! Кто, если вдруг! сорок девять выбьет – так неудачный день, считают!

- Да я все понимаю! Нам пока только участие обозначить. Мы уже два года соревнуемся, но похвастаться – нечем!

- Чай будешь? У меня и пирожки есть!

Коля подумал, улыбнулся и махнул рукой:

- Давай! А то что-то забегался я…

Иван вспомнил про заседание комсомольцев:

— Вот… а мне талдычат, что общественной работой не занимаюсь. А когда ей заниматься-то? Времени – вообще ни на что не хватает! Подругу уже две недели не видел, скоро отставку даст! А мне тут… «амурные похождения»!

Ивкин расхохотался:

- Да забудь ты! Дима этот… Лазарев… Он что-то много на себя берет! У нас здесь еще год назад секретарем организации Дуся Векшина была. Вот она была – действительно секретарь! Жалко, уехала! По направлению совхоза в Омск, в сельхозинститут поступила, на агронома. А какая девушка была! – Ивкин подмигнул Ивану, — вот все при ней! Я даже клинья пробовал подбивать, но – куда там! Серьезная – жуть! А жаль, жаль… А вот еще… тут у Вас на открытии клуба… и потом еще ее видел! Девушка была – такая высокая, смуглая! Вот тоже – красавица! Ты с нею же знаком?

- Кира ее зовут, - Иван что-то загрустил, чего-то ему вдруг невесело стало при воспоминании о комсомолке-красавице, - там… все грустно! У нее такой парень, что нам с тобой, Коля, ничего не светит! Будущий летчик-истребитель!

- А ты, я посмотрю, в ее сторону глядел! Глядел! – Ивкин хлопнул Косова по плечу, - признайся, вздыхаешь об этой Кире?

Косов поморщился.

- Да ладно, Ваня! Не журись! Вокруг вон сколько девчонок красивых! – Николай засмеялся.

- Ага… девчонок красивых! А потом – опять аморалка!

Ивкин расхохотался:

- Да брось ты! Это Лазарев тебя что-то невзлюбил! А так… дело-то молодое! Нет, лишнего-то позволять себе не нужно, а так… Понятно же – мы ребята молодые! А про Лазарева… документы оформили, должен он их в райком передать. Я, кстати, проверю – передал или нет. Съездишь на бюро райкома, посмотрят на тебя, на вопросы ответишь. Да все нормально будет! Да! Я чего пришел-то? Вот…

Ивкин взял брошенный на топчан сверток, развернул оберточную бумагу.

- Дирекция совхоза нам, тем, кто участвует в соревнованиях, костюмы лыжные закупила. Мы-то все по размеру брали. А тебя не было, так я взял как на себя. Мы примерно и ростом, и по телосложению похожи. Примерь-ка!

Николай передал Косову темно-синий зимний костюм «с начесом». На манжетах куртки и на воротнике были белые полоски.

«А что – очень даже симпатичный костюм! И модный сейчас – вон даже редкая «молния» от груди до горла!».

— Вот спасибо! А то я уже думал в своем брезентовом костюме бежать!

- Не… не надо! А костюм у тебя, кстати, очень даже хорош! Ты где его покупал?

- Я его не покупал, мне его сшили в ателье! – Иван рассказал, где именно был пошит костюм.

- Подумаю! Может тоже такой себе закажу!

Косов показал Ивкину свой костюм. Тот поглядел-помял куртку и брюки:

- Точно закажу!

- Потом как – лыжный костюм постирать-погладить и сдать назад? – спросил Иван у Николая.

- Зачем? Нет, ты сейчас включен в состав команды совхоза. Костюм остается у тебя! Потом еще летнюю форму получим – ну там, майку, трусы. Мы же не только зимой в соревнованиях участвовать будем. Мы и летом тоже честь совхоза защищаем. В футбол-волейбол играешь?

- Давно уже не играл. Но – постараюсь вспомнить. Только вот, Николай, я же летом собираюсь в Омск ехать, хочу в училище поступать. Поэтому, долго Вас поддерживать в спорте не смогу.

Ивкин почему-то обрадовался:

- Да ты что? Правда, что ли? Нет, ты серьезно сейчас говоришь? Ха, брат! А

это просто здорово! Меня же тоже летом призвать должны! Да что там – должны? Точно – призовут! И знаешь куда? В Омск, в танковую школу! Я сейчас по направлению «Осоавиахима» на тракториста учусь, чтобы, значит – готовый мехвод боевой машины! Как здорово! Хоть один земляк в Омске будет!

- Ну… ты не радуйся, раньше времени-то! Вдруг еще не поступлю!

- Да ладно! Поступишь! У тебя же десятилетка за плечами? Вот! Чего там? С таким образованием сейчас парней немного! Семь классов, максимум – девять! Все!

Они еще поболтали немного, и Ивкин убежал.

«А вот лыжные ботинки, которые тоже были в свертке с формой, мягко говоря – не очень! Кожа дубовая, их… смазать маслом нужно. А потом – разнашивать еще месяц! Ноги я кончу моментом, если побегу в них! В своих берцах побегу, как сейчас бегаю, решено!».

В день соревнований все совхозные спортсмены собрались в клубе. Кроме Ивана и Ивкина, сюда пришла та девушка с заседания ячейки – Клава, как оказалось после знакомства, и незнакомая Ивану совсем юная девушка.

— Это наша Паша! Прошу любить и жаловать! – представляя Ивана девушкам, смутил ее Николай.

Третий паренек тоже был Косову незнаком.

- Михаил! – баском представился тот сам, протягивая Ивану руку.

- Так! Все на месте, все готовы! Выдвигаемся на станцию! – командовал Ивкин.

Все были одеты в обычную одежду, да еще и потеплее. И добираться до места соревнований, и там ждать тоже придется немало! Считай – весь день на улице провести. А сегодня хоть и был денек не сильно холодный, но все же градусов пятнадцать-семнадцать явно было. С самого утра было довольно пасмурно, но потом, как по заказу, тучки разошлись и выглянуло солнышко. Яркий денек будет, и это замечательно!

Доехав на передвижке до вокзала, они довольно долго ждали трамвай до парка на окраине города. А потом еще и пешком топали как бы не три километра.

«Молодец Коля, что так рано нас погнал! А то могли бы и опоздать. И так добирались чуть не два часа».

Времени было уже около девяти часов утра. Народу и по пути в парк, и в самом парке было – не продохнуть! Казалось весь город сегодня здесь!

Ивкин, оставив их на краю огромной поляны, или даже – поля, под приметной сосной, куда-то убежал. К палаткам организаторов, не иначе.

Парк этот только назывался так. Располагался он на краю города, и от входа действительно смотрелся парком. Как сейчас положено – входная арка ворот, дорожки, скульптуры вдоль них, неявно видимые под снегом клумбы и скамейки. Но через какое-то расстояние этот парк плавно переходил в настоящий лес – дорожки превращались в тропинки, замысловато виляющие меж сосен и берез; скамейки и прочие архитектурные формы сходили на нет. Сейчас эти тропинки изрядно натоптаны и полны народа. Виднелись палатки, где торговали пирогами, на скамьях и табуретках торговцев стояли армейские термосы, откуда народу наливали чай и какао.

Такая палатка стояла и неподалеку от них. Девушки расположились на какой-то валежине, стряхнув с нее снег. Иван довольно бесцеремонно стянул с себя куртку и штаны от «горки», и поверх белья натянул спортивный костюм. Куртку накинул на плечи, а штаны, свернув вдвое, подложил под девушек, согнав их на секунду с места.

- Не дело это – девушкам на холодном сидеть! Вам еще рожать! – заставив покраснеть Пашу, и кинуть на него удивленный взгляд Клаву.

Потом он сбегал к торговке, и взял четыре стакана горячего чая. Михаил помог принести к их биваку.

— Вот! Горячий чай! До старта еще час, а то и полтора! А Вы, если и ели, то уже часа три назад, надо подкрепиться! Сейчас-сейчас!

Он достал из сумки припасенные заранее пирожки, которые по его просьбе напекла супруга Мироныча, и развернув бумагу, протянул сверток девушкам. Михаил тоже угостился.

- Х-м-м… теперь понятно, почему тебя во всяких… похождениях обвиняли! Дамский угодник, да? – улыбаясь, чуть удивленно протянула Клава. А Паша опять зарделась!

— Это… это вовсе не то! Это… просто по-товарищески! – смутился Косов.

- Ага-ага! То-то ты и штаны подложил нам, и чай нам же принес, и пирожки предлагаешь! – продолжала «троллить» его Клава.

- Да ну Вас! Хочешь как лучше… а думают, как всегда! – Иван рассердился.

— Вот видишь, сам говоришь – как всегда! – смеялась Клава.

«Вот же язва! Что-то и аппетит сразу пропал!».

Иван кое-как дожевал пирожок, запивая его чаем. Отойдя чуть в сторону, разглядывал происходящее на поле.

«Ага! Вон трассы флажками разноцветными обозначены! Так… здесь у нас старт значит, ага – а вот тут финиш! А вот и другая трасса! Блин! Ну народу-то сколько! Тут одних спортсменов… да пару-тройку тысяч точно есть! Как же они все это разруливать будут?».

Здесь его мысли прервал запыхавшийся Ивкин. Николай, прибежав, сразу же отобрал у Ивана стакан, с остатками чая, схватил пирожок и в два укуса умял его.

— Это Вы хорошо придумали, ага! Нам еще здесь толочься часа полтора, а то и два! Вон там есть несколько павильонов для обогрева участников. Можно туда пройти, если замерзли. Нет? Ну и правильно – там сейчас толкотня! Михаил! Метнись, возьми мне еще стаканчик чая, а то Косов все выхлебал!

Косов с улыбкой смотрел на Николая – «вот же жох!».

Прихлебывая принесенный чай, Ивкин продолжил:

- Трасса для женщин, - покосился на Пашу, - и девушек… вон там! Там «трешка», это для тебя, Паша! Она обозначена зелеными флажками, не перепутай! Потом ты, Клава… Ваша «пятерка» — это желтые флажки. Она рядом с «трешкой». Ага… Значит, наша – в-о-о-н там, видите, красные флажки. Сначала будет старт женщинам… то есть девушкам! Выпускать решили по одной, разрыв в двадцать секунд! Пашенька! Я тебя знаю, ты у нас девчушка крепкая, свою «трешку» пройдешь легко! Смотри – вон там, за поворотом есть такая горочка неприятная. Она небольшая и вполне пологая, не упади! А потом – резко-резко-резко! Ну ты умеешь, я знаю!

- Так… Клава! Ваша трасса, как говорят, без сюрпризов. Тут только бежать! Смотри сама, как настрой. Можешь сначала рвануть, пока силы будут. Можешь – наоборот, приберечь, а потом рвануть. Только не ошибись с расчетом сил!

- Ну а мы… мужчины, - тут Ивкин чуть покосился на Михаила – не похож тот еще на мужчину, - даже не знаю, что сказать… по силам рассчитываем, только по силам!

- А когда стрельбы? – поинтересовался Иван.

- Стрельбы… стрельбы… Стрельбы – после гонок! Вон там, если до конца поля дойти, есть стрельбище. Его отсюда не видно. Да! Стреляем по трем упражнениям: лежа, с колена, стоя. По пять патронов на каждое упражнение! Пристрелочных будет три! Винтовка ТОЗ. Ну, она всем нам знакома!

Девушки стали негромко что-то обсуждать, Михаил отошел чуть в сторону, разглядывая места гуляний и соревнований. Да, праздных людей, просто пришедших поглазеть и погулять было раз в пять больше, чем спортсменов, которых можно было отличить по более легкой, не всегда именно спортивной, одежде.

Ивкин толкнул Ивана рукой в плечо и негромко спросил:

- Охмуряешь?

- Ты о чем, Коля?

- Ну как… подстилочку организовал, чаек, пирожки девушкам.

- Да ладно тебе! Это просто… заботу проявил!

- Ага-ага! Заботу… Только зря все это – Паша еще юная. Я сам тебе голову отверну, если чего насчет нее подумаешь! А Клава… там если только все всерьез! Очень… серьезная девушка!

- Говорю тебе – без всякой подоплеки! Вот же… А потом про меня говорят – типа озабоченный! И это еще… отворачиватель голов – за своей смотри, как бы тебе не отвернули! – шипел в ответ Косов.

Ивкин расхохотался:

— Вот же ты… дурень! Я же шучу! – потом чуть успокоился, - хотя про Пашу… не шучу!

Николай, доев пироги и допив чай, вытащил из-за пазухи сверток с номерами участников.

- Так! Девочки – синие номера! Мальчики – красные номера! Так… вот – твой Клава! Это – тебе, Паша! Нет, Миха, этот отдай Ивану. Вот твой!

- А почему так? Неправильно же! – удивился Иван.

- Что неправильно? – отвлекся Ивкин.

- Ну… обычно наоборот. Красный – женщинам, синий – мужчинам! Хотя… ладно, забудь!

Еще потолкавшись и поболтав, они направились к своим трассам. Ивкин, человек с моторчиком, успел и девушек сопроводить до старта, и с ними провести инструктаж.

Первую половину трассы Иван прошел играючи. Шел легко, даже залихватски. Потом… потом стало сложнее. Чувствовалось, что организм не привык полностью к таким дистанциям. Последние километра полтора Косов тянул, что говорится – «на зубах». Ноги сводило, руки стали тяжелеными, и лыжи с палками налились свинцом. Выкатив за финиш, Иван повис на палках, пытаясь сплюнуть тягучую и вязкую слюну. В груди горело и что-то посвистывало!

Чуть отдышавшись, Иван постарался размять ноги, походил вокруг, помял бедра и икры руками. Не заметил, как с финиша выкатил Михаил. Парню тоже нелегко далась гонка – он все хватал воздух ртом, и лицо его пошло красно-белыми пятнами. А там и Ивкин завершил гонку.

Девушки уже ждали их немного в стороне.

- Бросай курить, вставай на лыжи! Здоровьем будешь не обижен! – бурчал Косов.

Услышав его, Николай скривился:

- Так-то ты прав! Курить надо бросать. Пошли, найдем палатку, да чайку выпьем.

На стрельбище, куда они пришли гурьбой, народу тоже – хватало.

«Не перегореть бы! И так руки-ноги забиты напрочь, еще и психологически скиснешь – как стрелять-то тогда?».

- Так… парни! Знаете, что мешает даже хорошим стрелкам перед соревнованиями? – спросил Косов товарищей.

- Думаю, тоже самое, что мешает и танцорам! – схохмил Николай.

— Это – да! – покосился Иван на стоявших рядом девушек, - но есть и еще вредный фактор! Тремор! То есть – руки трясутся от волнения. И что может нам помочь? А поможет нам небольшой такой… - хотел сказать допинг, но в последний момент удержался. Вряд ли они знают, что такое допинг!

- Поможет нам… витамин! Да! Витамин «ка»!

- Витамин «ка»? Это что такое? - людям было интересно!

- Так… Клава, подай мне мою сумку! – девушка перед его стартом взяла его сумку, — вот! Вот он – витамин «ка».

Косов достал из сумки свою старенькую фляжку, где плескалось граммов триста коньяка.

— Это что? Водка? Или самогон? – поморщился Ивкин.

- Нет, брат! Это – коньяк! Витамин «ка»! По стопке будет в самый раз, чтобы снять волнение!

- Ну-у-у… я не знаю! Не знаю, поможет ли… И не знаю – может это запрещено? – сомневался Николай.

- Поможет – это точно! А вот – запрещено или нет… Мы же никому не скажем! Так… здесь граммов триста! То есть нам, мужикам – по сто граммулек!

- Если это поможет, почему и нам тогда нельзя? – возмутилась Клава.

Коньяк пришлось поделить!

Еще в прошлой своей жизни, будучи «ментом», Сергею приходилось несколько раз участвовать в соревнованиях – либо просто по огневой подготовке, либо – в служебном биатлоне. Служебный биатлон, это когда бежишь на лыжах пять «кэмэ», да еще и стреляешь из табельного «макарки». Никаких особых мест он не занимал, середнячком был. Лишь раз ему удалось отстреляться на четвертое место. Но и в учебке «ментовской», да и позднее, при прохождении курсов переподготовки, инструктора по огневой у него были нормальные. В омской «ментовской» учебке в те времена вообще были очень неплохие «преподы». И, как говорил Стас Внуков, инструктор по огневой:

- Пулевая стрельба – единственный, пожалуй, вид спорта, где пятьдесят-семьдесят грамм крепкого спиртного перед соревнованиями – помогают! Тремор снять, чуток расслабиться, глаз «навострить». Понятно, что на больших соревнованиях это не пройдет, там проверяют! Но на таких – «увэдовских» - почему нет? К Вам же никто принюхиваться не будет?

Стас как раз-таки был из тех стрелков, для которых «пятьдесят из пятидесяти», из любого оружия – норма, обыденность. А с Сергеем Елизаровым они неплохо сошлись на фоне того, что и сам Стас был из «армейских» офицеров, и Сергеевы три курса ВМУ признал за - «свой!». И винца вместе попили, да и по «лялькам» не раз бегали.

Иван, как джентльмен, сначала передал фляжку девушкам. Паша чуть отхлебнула из горлышка, вся сморщилась, стала отплевываться:

- Какая гадость! Не буду пить!

Ивкин усмехнулся:

- Ну не – так нет! Нам больше достанется!

Больше – не досталось: Клава вполне прилично отхлебнула, чуть поморщилась, и «занюхала» допинг своей пуховой варежкой.

Михаил тоже глотнул лишь чуток и передал фляжку Ивкину. Тот, склонив голову, прислушался к содержимому, побулькал им, что-то для себя решил и кивнул. Потом сделал три коротких глотка и передал емкость Ивану:

— Вот так вроде бы поровну будет!

Косов допил спиртное. Коньяк потек внутрь, согревая и успокаивая.

«Хорошо! Но – маловато!».

Стреляли, как и говорил ранее Коля – лежа, с колена, стоя. Винтовка ТОЗ-8, пять патронов и три пристрелочных.

- Получил, осмотрел, замечаний нет! – привычно пробормотал Косов «раздатчику».

Дождавшись своей очереди на лежащую на дощатом поддоне кошму, Иван постарался выбросить все из головы.

«Так… вдох-выдох… вдох-выдох… мне все по хрену, и я – само спокойствие! Мишень вижу четко! Аккуратно подводим… совмещаем… тянем плавно-плавно… выстрела не ждем. Чего его ждать-то? Выстрел же не девушка!».

Ивкин умудрился выпросить у кого-то старенький затертый бинокль, и сейчас, стоя где-то позади Ивана, тоже замер.

Выстрел! Выстрел… выстрел.

- Что там, Коля?

Тот чуток помолчал:

- Ну ты… зверюга! Тридцать! Три десятки! Ты понял, да?! Давай, Ваня! Еще пяток десяток, до смены упражнения!

Но пяти десяток не вышло! Сорок восемь…

«Но и так неплохо, как мне кажется!».

Ивкин тоже был согласен с Косовым:

- Давай, давай, Иван! На тебя вся надежда! Я и половину того не набью! Мишка тоже – тот еще стрелок. Клава чуть получше, но до тебя не дотягивает.

Но ожидания Ивкина Косов не оправдал – с колена отстрелялся хуже, а «стоечку» - еще хуже! Сорок четыре и тридцать шесть, соответственно!

«М-да… тренироваться мне еще и тренироваться!».

Но все остальные совхозные спортсмены стреляли хуже Косова, тут Ивкин оказался прав. Только Паша, ко всеобщему удивлению, не опускалась ниже сорока очков по всем упражнениям.

— Вот, Коля! А ты говорил! Посмотри, как девчонка «молотит»! Ее бы потренировать еще! И будет тебе вполне стрелок! Не знаешь ты, товарищ инструктор, свои кадры! Не знаешь! – в шутку «пенял» Ивкину Иван.

Тот отшучивался, но, было видно – задумался!

Уже когда они ждали окончательных результатов соревнований, стоя стайкой и притопывая ногами, Ивана кто-то неожиданно и довольно крепко хлопнул по плечу сзади.

- Привет! Ты тоже участвуешь? И каковы результаты? – звонко так! Ну да – Кирочка, а сзади и викинг Сирожа!

Иван подсознательно с самого начала осматривался – не может быть, чтобы такие активные спортсмены-комсомольцы пропустили эти соревнования! Но народу было столько, что разглядеть какие-либо знакомые лица было крайне сложно.

- Привет! – непроизвольно во все лицо «расплылся» Косов, - ну да… участвую от совхоза. А результаты – не знаю пока. Да я на высокие и не надеюсь!

С Сергеем они чинно-нейтрально поручковались.

- Ну а у Вас как? – в ответ поинтересовался Иван.

Кира сморщила недовольно носик:

- Неважно… шестая среди женщин! Вот представь – ну никак мне этот пьедестал не дается! То пятая, то шестая! Лучший результат – четвертое место!

- А ты, Сергей?

Викинг спокойно, даже флегматично, пожал плечами:

- Седьмой! Ну я и не рассчитываю на призы!

Про стрельбы он у парня спрашивать и вовсе не стал. Там результаты, скорее всего – тоже неслабые!

Потом Сергея отвлекли какие-то знакомые парни и они с Кирой остались стоять вдвоем.

- Представляешь – Зина переводиться! – Кира была явно огорчена.

- Куда переводиться? И почему такая грусть? Вы же вроде бы – поссорились? – Иван удивился.

- Поссорились, не поссорились, а она – моя подруга! Мы уже и помирились давно! А переводиться в Томск, в мединститут. Родителям предложили должности преподавателей, и ей тоже – на перевод. Да еще и этот… друг ее сердечный – он инженер. Тоже переезжает в Томск, на какой-то завод. Все одно к одному, представь!

- Грустно тебе без подружки будет…, - посочувствовал Косов.

- Так а я о чем? – вздохнула Кира.

- Ух ты! – к ним быстрым шагом подошел Ивкин, - Иван! Представь меня своей знакомой!

- Кира! Это наш завсектора спорта, член бюро комсомольской организации совхоза, Ивкин Николай! – чуть шутовски раскланялся Иван.

Тот зашипел:

- А без этих… своих штучек – не можешь?

- Не шипи, Змей Горыныч! Вон видишь – добрый молодец стоит? Зовут его Сергей. Он таким… шипящим быстро головы-то откручивает, кто рядом с Кирой виться начинает!

- Да ладно… добрый молодец! Мы сами молодцы не злые! И голова у нас на плечах сидит крепко, ее не враз открутишь! – оценивающе посмотрел на Сергея Николай.

- Да, кстати… Иван! У тебя двадцать седьмой результат на дистанции! Очень, знаешь ли, неплохо! Я – тридцать первый! У Мишани – похуже! И представь, Паша – семнадцатая! Молодец же, да?

Иван скривился: «К чему было это озвучивание? Да еще зная результаты Киры и Сергея?». Позор – не позор, конечно… Но очень жиденько, очень…

Тут Сергей вернулся к Кире, они распрощались и направились к выходу из парка.

- Ты чего морщишься? Нормальный результат же! – недоумевал Ивкин.

- Нормальный… ага. У Киры – шестой, а у Сергея – седьмой!

- Чё, правда, что ли? Ну ни х… чего себе! Тогда да… зря я наши озвучил! Зря! Ну – я же не знал! А чё – и правда у них там… все серьезно, да? Жаль! Какая девушка, а?!

«Ой не кажи кума, у самой куры дохнуть!» - грустно подумал Косов.

Но результаты их выступления всю команду вполне устроили!

- Так… ага! Мы нынче поднялись на пять позиций в общекомандных результатах! По сравнению с прошлым годом. Очень неплохо, я считаю! – разглагольствовал Ивкин в передвижке, - не стыдно будет руководству совхоза докладывать! Но! Будем готовиться лучше – в марте еще соревнования будут, между спортивными обществами.

Косов смотрел на мимо окна проплывающие пейзажи, и был меланхоличен. На ум приходила все та же Кира, да и отношения между ним и женщинами в клубе… были непонятными.

«Так! Надо отдохнуть, встряхнуться как-то! Жизнь продолжается. В кружке занятия становятся все более интенсивными и сложными. И вот что… сегодня отосплюсь, а завтра, с утра – рвану к Фатьме! Соскучился что-то, уже две недели не видел красавицу!».

К его удивлению и даже досаде, Фатьмы дома не оказалось.

«Ну а что? Она может пойти в магазин, по делам. Да мало ли еще что? Привык уже, что, когда не приду – женщина дома и очень рада его приходу?!».

Однако, Косов решил проверить свою догадку и заглянуть в ателье.

«Все же разговоры о показе мод должны во что-то вылиться?».

В фойе ателье, у окна приема заказов, работница ателье в синем рабочем халате, что-то негромко обсуждала с женщиной средних лет. Они настолько были погружены в разглядывание какой-то вещи, что на вопрос Ивана о местонахождении мастера Александра, работница подняла голову, некоторое время смотрела на Косова отсутствующим взглядом, а потом махнула рукой на двери во внутренние помещения ателье.

«Примелькался я здесь, что ли? Как за своего принимают!».

Пройдя по коридору, Иван толкнулся в знакомые двери.

«Ага! А вот и моя красавица!».

Но Фатьма была в помещении не одна. Сидя за столом, она пила чай еще с двумя молодыми женщинами. И были они, все трое, в некотором неглиже, мягко говоря. Увидев Косова, Фатьма с радостью подскочила и бросившись к нему, обняла и расцеловала. Так – в щечку!

- Ну что такое! Почему сюда заходят посторонние! – довольно жеманно протянула сидящая за столом блондинка, - Ну сколько раз можно говорить Александру, чтобы как-то ограничил сюда доступ!

Фатьма в ответ фыркнула, оторвалась от Ивана и с вызовом протянула:

- А это не посторонний! Это мой мужчина!

Блондинка скорчила гримасу, и отвернулась к третьей женщине. Несмотря на явно выраженное недовольство, Косов заметил, что ни эта блондинка, ни вторая женщина, не попытались как-то прикрыться, или более энергично возмутиться присутствию постороннего мужчины.

«Ага… как и говорил Елене: Фатьма – брюнетка, вот – блондинка, а вот и шатенка! А равнодушие женщин, и отсутствие стеснения – так дамы опытные, даже, похоже, привычные к таким обстоятельствам».

Обнимая Фатьму, которая была одета лишь в белье и чулках с поясом, Иван непроизвольно, придерживая ее одной рукой за талию, другой погладил ее по бедру и положил руку ей на попу.

Блондинка была интересной дамой. Похоже, что натуральный цвет волос - он был не платинового оттенка, а слегка соломенного цвета.

«Ну да… перекись водорода тут еще не сильно-то в моде!»

Длинные волосы, скрученные в какую-то прическу на затылке, были и густы, и пышны. Черты лица правильные; носик чуть приподнят, что создавало дополнительную «милоту» ее облику. Вот только гримаска на лице – этакая усталость от мужского внимания, отстраненность и пресыщение.

«Да и с фигурой у нее – все очень даже неплохо! Грудь в бюстгалтере – явно не меньше «тройки», узкая талия, довольно широкие бедра и длинные, красивые ножки! Ага! А комплект белья на ней – тот самый, автором которого можно назвать его самого. Красный цвет – ей идет!».

Накинутая на плечи «блонди» легкая блузка была расстегнута полностью. В комнате было очень тепло, а Ивану с улицы – так и жарковато!

Вторая женщина была интереснее блондинки. Не во вкусе Ивана, но – интереснее!

Рыжая, даже какая-то – огненная, с очень светлой кожей молочного оттенка. И сыпь конопушек по лицу. Прическа короткая, «каре», с высоко подбритым затылком. Даже вызывающая прическа!

«Фигуры не особо видно за столом. Грудь… хороша! Поменьше чем у «блонди», но – хороша! Интересная внешность! Этакая… Амалия Мордвинова. Помню, была такая актриса в прошлом-будущем! Мне, конечно, такие дамы не очень «в масть», но стоит признать – очень эффектная дама!».

Рыжая сидела, попивая чай, и глядела на Фатьму с Иваном с интересом, чуть приподняв бровь.

- Любимая! Ты не представишь меня дамам? – чуть оторвался от подруги Косов.

Фатьма, продолжая обнимать его, повернула голову, и сказала:

- Девушки! Этот молодой человек – Иван! Ваня! Это – Клава! – «ага, блондинка», - а это Рита.

- Дамы! Мне очень приятно! Извините за вторжение, я и представить не мог, что в привычной для меня комнате будет расположен такой цветник!

Блондинка неопределенно хмыкнула, а рыжая, чуть улыбнувшись, встала, и пройдя к стоявшей у стены скамье, наклонилась и принялась что-то искать в лежавшей на скамье сумочке.

«Мда… Этот короткий халатик вообще ничего не прикрывает! Это… она мне так свой… «тыл» продемонстрировала? А что? Очень эффектный «тыл»! И ноги тоже длиннющие, модельные! Но не худые, как потом у моделек, а очень такие… ровные и полные! Только вот в целом – волосы, лицо, конопушки эти… не мой типаж!».

Не отрываясь от сумочки, и не глядя в их сторону, рыжая спросила у Фатьмы:

- Фатя! А что – молодой человек не слишком молод для тебя?

«Вот же… стервь!».

Подруга сверкнула глазами и, вздернув носик, заявила:

- Знаешь, Рита, в некоторых случая юноши – гораздо лучше зрелых мужчин, и уж тем более – пожилых самцов!

- Ну-ну! – в ответ, с явно слышимой усмешкой.

«А здесь у них славный террариум сложился! Как быстро сформировался «дружный» женский коллектив!».

- А Елена где, красавицы? – отвлек Иван женщин от философских вопросов подбора спутников жизни.

Фатьма повернулась к нему:

- Они с Александром все никак место показа не могут согласовать! Это там, дальше по коридору. Там вроде бы раньше швейный цех был.

В этот момент в коридоре послышались голоса.

- Да вот они сами идут!

Елена обрадовалась приходу Косова, и Александр встретил его с явно видимым облегчением.

Почмокавшись с Еленой в щечки, он пожал мастеру руку.

- Ну как тут у Вас? Я вижу - подготовка идет полным ходом?

Елена чуть улыбнулась, а Александр скорчил такую физиономию, что было ясно – складывающейся ситуации он не рад!

- Ну… полным ходом – это громко сказано! Дирекция, на мой взгляд, не очень представляет, как проводить такие мероприятия, и хочет на копейку – получить алтын!

- Ну, Елена Георгиевна! Ну что опять-то… начинать? Все же уже обсудили… вроде бы! – затянул Александр.

- А вот – давай у Ивана спросим. Покажешь помещение, озвучишь Ваши предложения. Пусть человек со стороны посмотрит, может и посоветует что-нибудь интересное! – Елена посмотрела на Александра, а потом перевела взгляд на Косова, - а девочки тем временем и чай допьют, и приведут себя в порядок!

Они прошли по коридору и зашли в большое помещение.

«Вроде бы отсюда раньше стрекот машинок доносился! Сейчас пусто и чисто. Потолок вот только низковат!».

Он ни в коей мере не относился ранее к представителям модельного бизнеса. Но и фильмы какие-то смотрел, и что-то в книгах попадалось, да и по телевизору видел презентации, показы и прочее. То есть – какое-никакое представление об этом имел.

«Ага! Особенно нравились показы моделей бикини… и прочего белья!».

Здесь же и сейчас, в Стране Советов, это сторона жизни, если и была представлена, то очень невнятно, и скорее всего – в столичных городах. Москва, Ленинград. Может быть – Киев. Уж точно не в Красно-Сибирске!

Окна в помещении имелись лишь вдоль одной стороны. И окна эти были небольшими, и выходили не на солнечную сторону. А в условиях сибирской зимы – в помещении явно было темновато! Об этом он сказал Елене и Александру.

— Вот! А я об этом сразу же сказала! – женщина обличающе ткнула пальцем в Александра.

- Можно будет кинуть дополнительную проводку вдоль стен, под потолком и там расположить ряд ламп. Здесь не нужен свет как от софитов, но все же его должно быть побольше! Посредине потолка тоже можно будет кинуть несколько ламп – пусть место дефиле будет освещено лучше. И как-то продумать, чтобы лампы эти… задекорировать, что ли! Не на голой же проводке они будут болтаться?

Александр подумал и что-то чиркнул себе в блокноте.

Елена вмешалась:

- Могу привести декоратора…

Александр обреченно кивнул.

- А подиум Вы делать не будете? – повернулся Косов к организаторам.

- Ага! А я тебе, Саша, говорила! – опять торжествовала Елена.

Александр начал возражать, что потолки низкие – какой подиум?

- Да я же не говорю, что Вы должны задрать этот помост на метр! Но поднять место прохода моделей сантиметров на тридцать-сорок над полом все же нужно! – Иван ходил по залу, раздумывал, - сколотить его из досок, да обтянуть тем же брезентом! Времянка – ну да и пусть! Только чтобы ровно все было, а то девочки ноги переломают!

Теперь уже Александр приободрился:

— Вот, Елена Георгиевна! А Вам – ковры подавай!

- А где будет гримерная, раздевалка? Или как там называется помещение, где будут развешаны модели одежды, и где девушки будут переодеваться? – продолжал размышлять Косов.

- А они решили в ту комнату все поместить! Представляешь, Иван? – Елена как-то по-бабьи всплеснула руками.

— Это где сейчас чай пьют? Да нет, Александр, там это будет сделать вовсе невозможно! – удивился Косов.

Они прошли из зала в другой коридор, коротенький, переходящий в какую-то бытовку, двери которой выходили в совсем уж крошечный коридорчик, ведущий к двери во двор ателье.

- Да вот – эта бытовка и то больше подходит! Тут и вешалки можно разместить, и те же столики. Да просто – стакан воды выпить. И место для гримера! У Вас же будет гример? Ну – девчонкам макияж поправить, прическу там… – Иван старался мыслить логически, как это все провести организационно.

- А вести показ кто будет? – спросил он у Елены.

- Вести буду я. А вот в гримерке… она же – костюмерная, нужен еще кто-то, кто будет помогать девочкам переодеваться. Гример опять же… ну – здесь я знаю, кого привлечь!

- Елена Георгиевна! – взвыл Александр, - не забывайте про бюджет мероприятия! Он не резиновый!

- Знаешь, Саша… Вы ведете себя как… жиды! За копейку – удавитесь! Вам же нужен модный показ, мероприятие о котором будут говорить все женщины в городе! От этого и количество заказов зависит, и продажи, и доходы! А вы… ну давайте облачим моделей в мешковину, а проводить все будем… в клозете! Зачем же тогда все это начинать?

- Да нам и так уже пришлось все производство из этого здания перенести! Сейчас здесь только приемка осталась, да стол выдачи готовых заказов! Швеи сейчас в бывшем складе разместились! А там… пришлось и освещение заново проводить и печи ставить!

«Похоже, что так они «собачатся» уже не впервые!».

Косов, не обращая внимания не перепалку женщины с мастером, еще раз прошел по помещениям, прикинул что к чему. А потом озвучил свои предложения. Они еще спорили минут тридцать, а то и больше. Елена все больше улыбалась, ей происходящее явно нравилось, а вот мастер «смурнел» все явственнее.

- Я даже не знаю, как все это докладывать Николаю Яковлевичу! А уж дирекцию как уговаривать?

Елена приобняла Александра за плечи:

- А давай мы вместе с тобой сходим! Я думаю, вдвоем нам получится все объяснить и убедить Ваших… старичков!

Когда они вернулись в комнату для «попить чая», девушки были уже полностью одеты, и занимались – кто чем. Змеюка Рита что-то чиркала в блокноте, а Фатьма и блондинка Клава листали какие-то журналы.

- А что, Иван, может у тебя есть еще что-то в памяти – из моделей одежды? – запивая чаем баранку с маком спросила Елена.

Александр сразу же забыл про грусть-печаль и явно насторожил ушки. Рита смотрела на Косова с удивлением, а Фатьма – с интересом. Лишь «Блонди» не отвлекалась от журнала.

«И чего я им могу предложить-то? Что еще помниться из будущего? Что там еще носили женщины?» - пытался что-то вспомнить попаданец.

- Ну вот… если… Это вроде бы называлось – коктейльным платьем. Там… в тех журналах. Там еще статья такая была. Что оно надевается для приемов, которые начинаются до семи вечера. Без рукавов и плечей. Открытое. Ткани дорогие, но не из самых дорогих. Зимой приемлемы цвета черный и красный. Летом – более светлые, из тонких тканей. Длина – чуть выше колена.

Как и ранее, Александр сразу же стал накидывать женские силуэты, а Иван подсказывал, какое должно быть платье. Елена подсела ближе к Александру. Так они и сидели – мастер в центре, а по краям – Косов и Елена. Фатьма подсела к Ивану с другой стороны и тесно прижалась, приобняв его за талию.

- Что-то очень знакомое! – задумчиво произнесла Елена, - я уже видела где-то что-то подобное!

Подруга, увлеченно разглядывая получавшиеся силуэты, положила голову Косову на плечо. Было не очень удобно, и довольно тяжело. Но – до одури приятно! Иван почувствовал, что даже чуть задерживает дыхание и млеет. А потом… потом он почувствовал, как кто-то навалился ему на спину, и начал тихонько и приятно дышать почти в ухо. Эта тяжесть на спине была приятно-упругой. Чуть покосившись, он увидел лицо Риты, которая внимательно смотрела на эскизы будущих нарядов. Почувствовав или увидев его взгляд, она улыбнулась уголками губ.

«И довольная такая! Вот же где… змея!».

А приятно, приятно ощущать вплотную к себе… и сбоку и сзади двух красивых женщин! И дыхание их – одной – слева… по щеке и уху. И другой красотки - с другой стороны… в шею и другое ухо… приятно и возбуждающе щекотали лицо и волосы. И Косов почувствовал… определенное шевеление в паху.

Он осторожно, по сантиметру, просунул правую руку вниз и потянул ее назад.

«Где же ты… а-а-а… вот ножка! И по ножке… вверх! Гладкий и приятный чулок и такое теплое и упругое его наполнение!».

Скосил глаза вправо и назад. Рита подвинулась еще ближе и улыбалась, скрывая свое лицо от Фатьмы за его головой.

«И дыхание ее… изменилось! И на эскизы смотрит уже не так внимательно!».

А тут и Фатьма толи почувствовала что-то, толи по женской интуиции – тоже прижалась теснее. А потом… протянула левую руку и положила ее ему на пах!

«Это, мля… что за соревнование?!».

- Так… а не слишком ли коротко будет? – сбил весь настрой Александр.

Иван откашлялся.

- А это… давай вот у женщин спросим! – Косов перевел ответственность за решение вопроса на других.

Женщины дружно заявили, что «если вот так – то нет, все нормально! А вот если чуть короче… то, да – возможно уже и коротковато!».

- Иван! Еще! – потребовала Елена.

«Вот же… черт возьми!».

- Ну вот… почти тоже самое. Но не совсем! Мадам Коко Шанель придумала его еще в двадцать шестом году… по-моему… Называется – маленькое черное платье. Оно может быть совсем простым, а можно чуть усложнить его…

И опять – рисунки, правка их, бурные обсуждения. И опять – теплое дыхание в оба уха, и по шее. Он уже вовсю тискал левой рукой за бедро подругу, а правой – наглаживал по ножке Риту.

- Еще вспоминай, Иван! – требует Елена.

- Да что же такое-то? Ну не помню я!

- Девочки! Нужно как-то подвигнуть Ивана на воспоминания! – откровенно смеется Елена.

Александр вмиг стал пунцовым, и рисунки его стали резко хуже.

- Ну… может если только купальники? – засомневался Иван.

- А что с купальниками? – негромко спросила у правого плеча Рита.

- Ну… вот я видел только сплошные купальные костюмы для женщин.

- Раздельные тоже есть. Только вот они… какие-то… не очень! – Рита высказалась.

- Да я тоже их видел. Но вот мне не понятно – почему трусики в купальных костюмах такие… высокие? Я понимаю, если женщина полная – ну… там… животик спрятать! А если стройная, как вот… наши красавицы? Тогда зачем?

И опять – рисунки, рисунки, рисунки…

«Ага… бикини! Пусть и не такие узкие и откровенные. Хотя… там, в будущем – бикини вовсе не самые откровенные наряды. Скорее – уже классика!».

- Можно с боку задрапировать тело этакими бантами! Или вообще – что-то вроде юбочки поверх трусиков нашить! Вот я видел в парке девушка на коньках каталась – у нее поверх трико была такая юбочка коротенькая! Ну – здесь простор для воображения!

К удивлению Ивана, не «бикини» и не маленькое черное платье вызвали самые тяжкие раздумья присутствующих. А – женские брюки! Когда, по наводке Ивана, Александр изобразил женский брючный костюм! Классические неширокие, а скорее узкие брюки; пиджачок, похожий на мужской.

- Здорово! – выдохнула ему в ухо Рита, - как же здорово! Я такой костюм уже хочу!

- Хочет она! – усмехнулась Елена, - ты как рассчитываться будешь? Твоей зарплаты явно на все не хватит – ты уже и белья набрала, и юбку с платьем! А сейчас еще и этот костюм!

- Ну не знаю… а может я с Александром как-то договорюсь? – и дыхание Риты от уха Ивана переместилось в сторону Александра.

- Так, красавица! Ты тут нашего мастера с мыслей и настроя не сбивай! – выручила пунцового Александра Елена.

Потом Елена с мастером принялись довольно долго обсуждать – насколько вызывающе будут выглядеть на женщине такие брюки. Сомневались они… и даже мнение Риты, выразившееся в словах, что, дескать, ей плевать на мнения окружающих – она хочет этот костюм! не очень убедили их.

«Ну да… я же где-то слышал, что женские брюки – считались чуть ли не вызовом обществу! Даже где-то и кого-то арестовывали за ношение брюк. Только не помню, где и кого!».

- А что еще? – снова Елена.

- Да что еще-то? Уже времени сколько? По домам нужно идти! – возмутился Иван.

- Ваня! У нас мало новинок для показа! Мало! Вспоминай еще! – требовала Елена.

- Ну не знаю… Вот только… если – обувь.

- А что с обувью? – заинтересовалась Елена.

- Ну там… модели разные. Каблучки… носок моделей можно изменить.

- Так, Александр! Давай – рисуй! А ты, Ванюша, объясняй!

В рисунках появился каблук «рюмка», и даже – «шпилька»! туфли «лодочки», ботики, сапоги «ботфорты».

- И как же на таком ходить? – ужаснулась Фатьма, разглядывая «шпильки».

- Чем выше каблук, тем больше напряжены голень и мышцы ягодиц. А значит – попа и ножки будут выглядеть красивее! – объяснил то, что помнил из будущего Косов.

- Да ты садист, Иван! – покосился на него Александр.

- Красота – требует жертв! – как отрубил Иван.

- Нет… ну если ненадолго, как сменная обувь для различных праздников, то, наверное, можно и потерпеть – ради красоты! – задумчиво протянула Елена, глядя на эскизы, - Александр! А Ваши сапожники могут такое пошить? И если могут – то за сколько времени?

- Елена Георгиевна! Здесь же не только пошить, тут и ходить на таком нужно научиться! – попытался остудить «зуд» Косов.

- А я бы – научилась! – заявила Рита.

- Еще, Иван! – не унималась Елена Завадская.

- Да хватит уже! Ну… еще – аксессуары разные… пояса там, шляпки, перчатки, сумочки!

Показалось, что Рита застонала, продолжая прижиматься к нему, нависая:

- Ой, как я все это люблю – сумочки, перчатки, шляпки!

Даже Клава заинтересовалась:

- Шляпки – это интересно!

Елена, к облегчению Ивана, а еще более – Александра, посмотрела на всех и сказала:

- Так! Действительно, нужно прерваться. Все уже устали, и больше всего – наш Александр! – она с виноватым видом погладила того по руке, - ты уж, Саша, прости нас! Просто, когда идет речь обо всем этом, женщины забывают о прочем!

- Иван! Отпустим Александра, а пока девочки собираются, пошли пройдемся по помещениям еще раз, и посмотрим – не забыли ли мы чего? Это хорошо, что ты, наконец-то, нашел время и зашел сюда! – Елена поднялась и требовательно посмотрела на Косова.

Они прошли по помещениям. Иван начал что-то говорить о мебели для показа, но Елена потянула его за руку в ту бытовку, где обняла его, и потянувшись к его губам, сказала:

- А ты, юный негодяй, решил обмануть меня?

- С чего ты сделала такой вывод, красавица? – чуть возмутился Косов.

Ну не стоять же ему столбом? Пришлось взять ее чуть ниже талии!

- Ну как же? Кто обещал мне прийти ко мне в гости? А сам и носа не показывает – ни на службу ко мне, ни домой!

- Леночка! Красавица! Да я же со всей душой, но ведь и у меня дела есть!

— Вот! Вот вы все такие – все дела у Вас, дела! А кто-то многое обещал бедной женщине!

«М-да… обещал – нужно делать!».

- Да я же и не отказываюсь, красивая! Но ты же понимаешь, что вот сегодня – уж точно никак! Я Фатьму уже две недели не видел!

- Мерзавец ты, Ванечка! Ну и когда?

- К-х-м-м… может быть завтра? – предложил Косов.

Она засмеялась:

- Нет уж! Завтра – ты мне будешь не нужен! Если две недели Фатьма тебя не видела, то сегодня… Нет – ты должен быть бодр и неутомим!

Косова немного покоробили слова Завадской:

- А ты… не боишься меня?

- А чего я должна бояться? Я же сама хочу этого!

- Ну-у-у… может я очень требователен в постели? Может тебе это не понравится?

Она рассмеялась:

- Ну как же об этом судить, Ваня, не попробовав? Знаешь, я все-таки… осмелюсь!

- Ну ладно! Ты сама этого хотела!

Она поцеловала его в губы и прошептала на ухо:

- Я и сейчас этого хочу!

Потом отстранилась от него:

- Ладно… чего уж себя пережигать. Подожду еще немного! А вот скажи – как тебе понравились мои… девочки?

Иван хмыкнул:

- Ну… Клава. Она хоть и красива… внешне. Но вот эмоционально как-то не очень!

Елена засмеялась:

- Не так! Не эмоционально! Она просто… глуповата! А Рита?

- О! Рита это… Рита! На мой взгляд… она – опасна. Стерва первостатейная, по- моему! Но… не в моем вкусе. Фигура, конечно – высший класс! Но вот этот вид – молочная кожа, рыжая, в конопушках… Нет, не мое!

- Ну и зря! Там такой огонь, что ты! А ты вцепился в свою смуглянку…

Косов потер кончик носа:

- А вот скажи… а ты с этой Ритой… сама… тоже?

Елена с интересом посмотрела на него:

- А ты что – не принимаешь такого?

- Да нет… отчего же. Не то, что... не принимаю. Каждый по своему с ума сходит. Просто я сторонник более традиционных отношений. Только вот… мне кажется, что Фатьму… не надо к этому склонять. Она не такая! И портить мне ее – не смей!

— Вот как?! Не смей? Хотя… ну и ладно! Немного жаль, конечно…, - Елена хрипловато засмеялась, - Да не хмурься ты! Я же тебя просто... подкусываю, а ты и... поверил. Забавно так сердишься... У меня, Ванечка, была довольно бурная молодость. Там... всякое бывало. Но вот сейчас... меня привлекают такие... юноши. Но! Попробуй только меня обмануть! Знаешь, как мстительны и изобретательны могут быть отверженные женщины?

- Не пугай! Во-первых, я не собираюсь тебя обманывать! Я и сам… хочу. Только сразу предупреждаю… я требователен, как уже говорил. А во-вторых… ладно – довольно и первого!

Она снова обняла его, впилась губами в губы.

- Ох… когда встретимся? – она с ожиданием смотрела на Косова.

- Когда... когда? Может быть... В четверг?

Она чуть задумалась:

- Да! В четверг будет в самый раз! Я буду ждать с нетерпением!

Иван про себя улыбнулся и прижав ее к себе рукой за попу, провел правой рукой по низу живота.

- А ты не… мокрая сейчас?

Елена засмеялась негромко:

- А я давно уже… мокрая! И… все – иди! А то я не хочу видеть сейчас довольную мордашку твоей подружки! Боюсь – зарычу от зависти!

Когда они с Фатьмой шли к ней домой, не торопясь, прогулочным шагом, женщина была задумчива.

- О чем загрустила, душа моя? – улыбаясь и любуясь ее красотой, спросил Косов.

Она чуть встряхнулась, и посмотрев на него, тоже заулыбалась:

- Ты знаешь, Ваня… Что-то мне все это не нравится. Нет, так-то даже интересно! Но вот… не нравятся мне эти… девушки! Да и Елена…

- А что такое?

- Ну… Клавочка – та просто дура-дурой! Просто вот – на удивление глупая! А манерная какая, жеманная вся! И разговоры у нее только… про мужиков! Даже не про самих мужиков, не про это самое… А про то, кто и что ей подарил! Дура и хвастушка! А уж гонору в ней сколько!!! Мне как-то вовсе не понравилось с ней общаться! Хоть и красивая, но тупая кукла!

Потом помолчала:

- А Рита… Она умная, но… стерва первостатейная! Даже не так! Она… сволочь, вот! Она все продумано делает, все – не просто так! А уж как она над Клавочкой издевается! Тонко так, даже сразу и не поймешь! А от того – еще более противно! А та, дура, ничего не понимает! Еще и подружкой Ритку считает! В общем, мне такие знакомые и на дух не нужны! И если и остальные такие же – ну их к черту, такие знакомства!

- А Елена что же? Ты же ее интересной считала?

- А Елена… меня знаешь, что обидело? Когда она нас только познакомила, ну – в первый день… Клавка сразу нос стала задирать, цаца такая! А Ритка – присматривается-приглядывается. И нет-нет, да на Елену поглядывает! А потом… тоже стала такие… подколочки отпускать. Вроде и тонко, и даже не обидно… на первый взгляд. А потом чувствую я – толи в космы ей вот-вот вцеплюсь, толи – расплачусь! Так обидно стало! И даже не то обидно, что сука эта надо мной издевается, а то, что Елена на это смотрит так… изучающе. Как я отреагирую? И улыбается! Обидно мне стало, что я в ней… в человеке ошиблась! Закусило меня, понимаешь?! Ну, думаю, бросать это все негоже. Да и ты, вроде бы, мне это советовал. Но вот только… как только закончится вся эта канитель с показом – на дух они мне не нужны! Буду работу искать. Пусть и в столовку снова пойду, пусть посуду грязную мыть! Но только – не с такими… общаться-разговаривать!

- И что… даже не хочешь попробовать… ну – с Еленой?

Женщину ощутимо передернуло от отвращения!

- Нет уж, Ванечка! Такие эксперименты не по мне!

Может от переживаний этих, или от разлуки двухнедельной, но Фатьма была той ночью нежна и неутомима. Ах, какая женщина! И свечи она уже расставляла сама, поглядывая на Ивана и улыбаясь.

И правда, вряд ли бы стоило следующим вечером идти к Елене. Очень вряд ли бы той понравился он, как любовник! Уж Фатьма постаралась!