Врата

~ЭЛИЗАБЕТ КРИЗИ~

Девоншир, Англия

Элизабет Кризи замерла.

Птица-мать и ее пушистые серые утята шли в один ряд от живой изгороди по одну сторону дороги к насыпи по другую. Когда мать заметила Элизабет и ее взволнованного кокер-спаниеля Бойси, она прибавила скорость. Ее выводок, в свою очередь, прибавил скорость - маленькая милая армия, марширующая на удвоенной скорости. Их пернатое продвижение привело их в длинную траву, где они быстро исчезли.

Элизабет усмехнулась.

- О, какой чудесный день, Бойси.

Бойси поднял голову, высунул язык, но ничего не сказал.

День действительно был чудесный. Зелень была зеленой, а небо - голубым, как кристальный океан. Если бы не легкая дымка, предвещавшая возможную грозу, это был идеальный полдень.

Элизабет уже два года была на пенсии, и ее еще не одолевала тревога, но ежедневные прогулки по полям и фермам, окружавшим ее дом, не переставали радовать ее. После десятилетий работы в офисе она почти забыла о пользе простого свежего воздуха, и это был бодрящий опыт - заново познакомиться с радостной красотой природы. Если бы только ее любимый Деннис был еще жив, чтобы наслаждаться этим вместе с ней, но этому не суждено было случиться. В пятьдесят восемь лет разрыв аорты унес ее мужа, когда он ехал по вечернему автобусному маршруту. В результате аварии, произошедшей на небольшой скорости, никто не пострадал, но Элизабет осталась вдовой с разбитым сердцем. Она оплакивала время, которое они могли бы провести вместе - "обниматься" в постели все утро, а днем кормить уток у озера. Простые удовольствия, конечно, но... самые лучшие.

Она не была с мужчиной с тех пор, как умер ее любимый Деннис, но, видит Бог, она чувствовала в этом потребность. В последнее время она даже подумывала о том, чтобы зайти на сайт знакомств, лишь бы заполучить мужчину между ног. Женщине в ее возрасте могли помочь только батарейки и пластик, а Колин Ферт уже не подходил. Ей нужен был настоящий мужчина, с настоящими мужскими частями.

Впереди показался небольшой холмик, на который она с удовольствием взбиралась. Двенадцать месяцев назад от подъема на него у нее подкосились бы колени, но теперь она могла подниматься бодро. С вершины она могла смотреть прямо через поля на сонную деревню Крапстоун, где у нее был скромный коттедж с двумя спальнями. Дом в Торки, который она делила с Деннисом, был слишком болезненным воспоминанием, чтобы его сохранить, поэтому через год после его смерти она продала его, чтобы купить уютный дом, в котором они с Бойси жили сейчас.

У подножия холма она слегка запыхалась. Душная погода затрудняла дыхание, и она запыхалась. Сегодня ее ежедневный поход должен был быть более неторопливым. В ее возрасте никогда нельзя быть слишком осторожным.

- Давай, Бойси, поднимайся.

Послушный, как всегда, кокер-спаниель начал подниматься на холм в темпе, соответствующем ее собственному, и вместе они топтали густую зеленую траву, продвигаясь к вершине. Щебетали птицы, а солнечный свет был настолько сильным, что, казалось, невидимые руки массировали ее плечи.

Она начала петь:

- Все светло и прекрасно...

Бойси залаял.

- Успокойся, Бойси. Я не хочу дуэта.

Бойси снова залаял.

- Сейчас, сейчас, Бойси, успокойся, - кокер-спаниель перепрыгивал с лапы на лапу, висячие коричневые уши подергивались. Элизабет уже собиралась отругать его, когда увидела, что его так взволновало. - Хм, а ведь вчера этого камня здесь не было, верно, мальчик?

Гладкий черный камень, размером с футбольный мяч, был неуместен на одиноком холме. Вокруг не было других камней или валунов, и уж точно не было таких черных, как этот. Он больше походил на вулканическое стекло, чем на что-то, что можно найти в английской сельской местности. Если бы не тонкие серые прожилки на его поверхности, это мог быть старомодный шар для боулинга или одна из тех мультяшных бомб со взрывателями и надписью "ACME" на боку. Чем ближе она подходила к нему, тем менее гладким казался камень, как ухудшается изображение на экране телевизора, если подойти к нему вплотную.

Бойси натянул поводок, да так сильно, что чуть не вырвался из ее рук. Она быстро натянула поводок и снова взяла спаниеля под уздцы.

- Веди себя хорошо, Бойси! Что на тебя нашло?

Птицы перестали щебетать, солнечное тепло исчезло, но было по-прежнему так душно, что трудно было сделать вдох. Раздался отдаленный раскат грома, но на небе не висело ни единого облачка.

Глаза Элизабет остановились на странном черном камне. В ее сознании всплыло слово "обсидиан". Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, не зная почему, просто что-то внутри нее требовало этого. Кончики ее пальцев уже почти соприкоснулись, когда Бойси укусил ее.

- Проклятье!

Поводок выскользнул из ее рук, и Бойси убежал, сбегая с холма на полном ходу, как борзая в погоне за кроликом.

- Бойси, вернись!

- Черт побери!

Ее рука ужасно болела; в том месте, где один длинный клык сдавил кожу, образовалось фиолетово-синее пятно. Бойси никогда раньше так на нее не огрызался. Никогда. Что на него нашло?

Затем пришла новая боль.

Тум-тум-тум-тум-тум...

Элизабет повернулась и схватилась за лоб. Тонкие серые вены на поверхности камня начали пульсировать и вибрировать. Он взывал к ней. Она не могла сдержаться. Она протянула руку.

Прижала кончики пальцев к камню.

Ледяной холод. Как будто провела рукой по внутренней поверхности холодильника.

Это было... неправильно. Неестественно.

Элизабет уже собиралась отстраниться, когда что-то схватило ее. Кончики ее пальцев прижались к ледяной поверхности камня. Мощная сила захватила ее разум и показала ей невероятные вещи. Страшные образы впились в ее душу и вскипятили кровь в жилах.

Она видела ужасы - изысканные пытки самого худшего вида.

Огромный легион чудовищных существ.

Она видела Ад.

Картины в голове Элизабет были настолько чудесными и ужасающими, что ее глазные яблоки расплавились внутри черепа и потекли по щекам, а сердце лопнуло в груди, как уколотый булавкой воздушный шарик. Когда ее шестидесятисемилетнее тело опустилось на землю, это была пустая шелуха, и дни, когда она бродила по полям, закончились - ее пенсия безвозвратно завершилась.

Холодный черный камень снова погрузился в сон.

~РИК БАСТИОН~

Девоншир, Англия

Когда по радио зазвучала песня Рика, он поморщился и выдернул вилку из розетки. Мало что расстраивало его больше, чем слушать свой хит №1 "Крест на плечах". Это были ногти на доске, и его название стало более чем подходящим. Его существование было его крестом, который он должен был нести.

Сидя на кухне своего огромного загородного дома, он налил себе еще виски и включил встроенный в стену телевизор. Вечер еще не наступил, и в эфир выходила лишь пара запутанных викторин и шуточное судебное дело с участием судьи Кеттлби. Сегодня жестикулирующий молоточек слушал дело о краже Xbox. Захватывающая вещь.

Рик соскользнул с табурета и понес виски в гостиную, где подошел к изящному черному пианино в углу. Несмотря на меланхолические чувства, которые всегда вызывала в нем игра, он никогда не терял привязанности к своему любимому роялю. Он копил на него шесть долгих лет, еще до того, как приобрел свое состояние. Чувство удовлетворения от того, что он наконец-то заработал достаточно денег, чтобы купить этот прекрасный инструмент, заставило его еще больше дорожить им. Теперь он мог купить пианино вдвое дороже, но оно не значило бы и половины того, что он имел.

Сев за пианино, Рик поставил виски на подставку, уже стоявшую на блестящей черной крышке. Его пальцы начали автоматически играть.

"Дом восходящего солнца"[2].

Закрыв глаза, он погрузился в себя и стал вместилищем, через которое текла музыка. Невозможно было не улыбнуться под натиском хорошо сыгранной фортепианной музыки. Именно это ощущение мира и покоя, которое он испытывал, касаясь клавиш, впервые привлекло его в музыкальную индустрию. В жизни так много страданий, поэтому если он и собирался посвятить свою жизнь чему-то, то только этому - созданию красоты кончиками пальцев.

Неудачная нота.

Он в ужасе отнял обе руки от клавиш. Непрошеный до-мажор был безошибочен. Его уши не лгали.

В дверь снова позвонили.

Он вздохнул.

В конце концов, он не сыграл ни одной неудачной ноты - кто-то нажал на дверной звонок в самый разгар его игры.

Он с ворчанием вскочил на ноги. К нему не часто приходили без предупреждения, благодаря внушительным железным воротам, которые стояли в конце его длинной гравийной дорожки. Он не имел ни малейшего представления о том, кто именно сейчас к нему пожаловал.

Загорелась панель безопасности в прихожей, и включилось видеонаблюдение, контролируемое системой CCTV. На жидкокристаллическом мониторе было видно, что на улице стоит мужчина, одетый в костюм и галстук, несмотря на плюсовую погоду.

Рик включил интерком и заговорил в микрофон.

- Кто это?

Костюмированный джентльмен заметил камеру видеонаблюдения и помахал рукой.

- Разве вы не узнаете своего собственного брата? Должно быть, эта крошечная частичка славы вскружила тебе голову.

Рик застонал.

- Давно не виделись, Кит. Заходи.

Какого черта его брат здесь делал?

Он нажал на задвижку, затем пошел и отпер входную дверь. Он подождал на ступеньке, пока бордовый "Рэндж Ровер" с грохотом въезжал на галечную дорожку. Они с Китом уже давно не виделись, так что этот неожиданный визит был довольно... внезапным.

"Рэндж Ровер" остановился рядом с импортным "Мустангом" Рика, перед отдельным двойным гаражом, где Кит заглушил двигатель и вышел из машины. Он выглядел самодовольным и гордым без всякой причины, но это было для него обычным делом.

- Привет, брат, - сказал он.

- Отличный движок, - сказал Рик. - Я помню, ты всегда хотел "Рэндж".

- Лучшее, что когда-либо производила Англия. Купил ее в прошлом году после особенно прибыльного месяца, - oн любовно похлопал по капоту, затем показал большой палец на небесно-голубой "Мустанг" Рика 2009 года. - Не понимаю, как ты можешь водить эту иностранную мерзость.

- В то время это казалось хорошей покупкой.

По правде говоря, Рик никогда не был фанатиком автомобилей и приобрел американский импорт только потому, что он казался чем-то, что делают богатые люди. За ту сумму, которую он на нем ездил, это была пустая трата денег, но на него было приятно смотреть, а на шоссе он ревел, как дракон.

Кит не стал ждать, пока его пригласят. Он шагнул через дверь в прихожую, где с любопытством огляделся.

- Дом великоват для тебя, не так ли?

Рик оглядел свои владения и задумался о том, что это правда. Эдвардианский особняк с грубыми каменными полами и гнутыми балками из красного дерева был, пожалуй, великоват для одинокого, по сути, безработного мужчины, но это было единственное, что напоминало ему о том успехе, который он когда-то имел. Победа или поражение, но он заработал достаточно денег, чтобы жить в таком огромном доме. Он пожал плечами.

- Мне здесь нравится. Через некоторое время он не чувствуется таким большим.

Кит кивнул, но ничего не сказал.

Они оба прошли в гостиную, которая была современной по сравнению с остальной частью нижнего этажа, которая все еще сохраняла свое эдвардианское очарование. Они неловко обнялись.

- Рад тебя видеть, Кит. Присаживайся, я принесу тебе выпить.

- Мне не надо, спасибо. Мы с Марси не очень-то притрагиваемся к алкоголю в последнее время.

- Правда? Вы оба молодцы.

Несмотря на отказ брата, Рик пошел, взял с пианино свой виски и выпил его залпом, затем налил себе новую порцию из бутылки на кухне. Вернувшись в гостиную, он обнаружил, что Кит расположился на диване, как на своем собственном.

Рик расположился на другом диване.

- Так ты действительно не пьешь?

- Ну, ты же знаешь, как это бывает. Мы не хотим растить Максвелла, думая, что выпивка - это обычная часть жизни.

- Ты имеешь в виду, как папа воспитал нас?

- Да ладно, Рик. Папа никогда не был таким ужасным, каким ты его выставляешь.

- Ты поступил в университет к тому времени, когда он стал действительно плохим. Мне было тринадцать. Именно я видел, в какого ублюдка он превратился. Именно я видел, как он избивал маму.

Кит вздохнул.

- Брак мамы и папы не имел к нам никакого отношения.

- В любом случае, - сменил тему Рик, - как Максвелл? Ему должно быть уже - сколько? Четыре?

- Четыре в октябре. Он скоро начнет ходить в школу, хотя я думаю, что он уже готов. Он такой умный, Рик. Говорю тебе, однажды он станет премьер-министром.

- Должно быть, берет пример с тебя. Ты всегда был целеустремленным.

Кит выглядел самодовольным, и Рик укорял себя за то, что разминает "эго" брата. Рик мог бы стать Королем Вселенной, а Кит не удостоил бы его ни малейшего поздравления, так почему же он бросил брату кость? Рик до сих пор помнил выражение опустошения на лице Кита, когда тот подписал контракт на запись альбома. Ни счастья, ни гордости за успехи младшего брата - только обида и злость. Рик стал богатым и успешным братом, и Кит ненавидел его. Когда все это неизбежно пошло прахом, прозрачное ликование Кита чуть не положило конец их отношениям. Возможно, так и должно было случиться, но Рик позволил себе вернуться к старой рутине - Кит воротил нос от всего, что он делал, а он пытался делать вид, что ничего не замечает.

- Итак, почему ты здесь, Кит? Я не видел тебя больше года - с тех пор, как Табита вышла замуж.

- Табби уже развелась. Я мог бы сказать тебе, что это было в планах, как только они произнесли свои клятвы. Он был плотником.

Рик нахмурился.

- И что?

- Просто говорю. У Чэпа не было ничего особенного. Табби хотела большего.

- Это она тебе сказала, да?

Кит пожал плечами.

- Это было очевидно.

- Так почему ты здесь? - потребовал Рик. - Не для того, чтобы поговорить о разводе нашей кузины, я уверен.

- Разве я не могу просто заглянуть к своему младшему брату? Я хотел проведать тебя, убедиться, что ты не повесился в этом большом пустом особняке.

- С чего бы мне вешаться?

- Потому что... Ну, ты знаешь...

- Что? Потому, что я потерял контракт на запись и не могу получить новый? Или потому, что в Интернете снимают смешные видео о том, какой пошлой была моя единственная хитовая песня. Рик Эстли позвонил мне на днях и поблагодарил за то, что я его заменил. Может, мне просто повеситься?

- Я никогда этого не говорил.

Рик отхлебнул виски и пошел за другим.

- Может быть, я покончу с собой, когда закончатся деньги. К счастью, я заработал их дохрена, так что, скорее всего, этого никогда не случится. По крайней мере, я - вонючий богатый неудачник, а?

- Рик, перестань...

Рик ворвался на кухню. Налив себе новый напиток, он поставил локти на стойку и обхватил голову руками. Если Кит считал его подавленным, то это было потому, что так оно и было. Однако самоубийство никогда не приходило ему в голову. Как бы он ни ненавидел тот кислый оборот, который приняла его жизнь, однажды у него все получилось. Он был на вершине чартов и видел свое лицо на обложке журнала "Rolling Stone". Большинство музыкантов только мечтали о таком шансе, как у него, и независимо от того, длился он или нет, Рику повезло. Уже по одной этой причине он был горд. Просто было трудно найти самоуважение, когда ты был чудом на один хит. Если человек сколотил состояние, продав бизнес и уйдя на пенсию в тридцать лет, он навсегда остался успешным, но если музыкант разбогател на одной песне, а потом повесил гитару, он становился посмешищем - его короткая карьера превращалась в повод для шуток. Людям нравилось наблюдать за падением знаменитостей - это был современный кровавый спорт, и хотя Рик был знаменитостью всего пять минут, он упал тяжело.

- ...место гибели гризли обнаружено недалеко от девонширской деревни Крапстоун.

Кит вошел в кухню.

- Эй, Рик, извини, если я тебя расстроил.

- Тише. Они говорят о чем-то, что произошло в Крапстоуне. Это всего в нескольких милях отсюда.

Кит придвинул табурет рядом с Риком, и они оба смотрели телевизор, пока продолжался выпуск новостей. Женщина-репортер стояла у основания травянистого холма, окруженного полицейской лентой. Несколько мужчин и женщин в латексных перчатках спешили вокруг, работая над чем-то вне поля зрения.

- На вершине этого небольшого холма было найдено тело пенсионерки Элизабет Кризи - местной бизнесвумен на пенсии - мертвой; ее глаза сильно изуродованы в результате, как подозревает полиция, преднамеренного нападения.

Рик скривил лицо.

- Бедная леди.

- Должно быть, она разозлила не того человека, - сказал Кит.

- Самое странное, - продолжалa репортерша, - это наличие странного предмета, найденного рядом с местом преступления. Гладкий черный камень был обнаружен рядом с телом миссис Кризи, но все попытки забрать его до сих пор не увенчались успехом. Более того, несколько попыток взаимодействия с камнем привели к новым жертвам: двое полицейских, первыми прибывших на место происшествия, получили смертельные травмы вскоре после прикосновения к предмету. Группа геологов из Университета Эксетера сейчас изучает камень, но их первые исследования пока не дают никакого представления о его природе. Полиция не решается делать какие-либо выводы, но это было странное и жестокое нападение в одном из самых идиллических мест страны. Я - Кимберли Уилкинс. Cтудия...

Рик скривил лицо.

- Ужасно.

Кит пожал плечами.

- Кто-то изуродовал ей глаза, Кит. Я не знаю, как человек может... - oн вздохнул и сделал глоток виски. - И тот камень, о котором они говорили... Они сказали, что не могут его забрать. Что это вообще значит?

- Что он тяжелый. Какая разница?

Рик не был уверен, почему его это волнует. Возможно, это было потому, что он часто чувствовал себя таким изолированным и уязвимым здесь, в одиночестве. Иногда он лежал ночью в постели, слыша шум и беспокоясь о том, что внизу крадутся грабители. Возможно, поэтому мысль о том, что старушку изуродовали и убили всего в нескольких милях от его дома, была более чем нервной.

- Я просто нахожу все это печальным, - сказал он. - Зачем кому-то делать это с пенсионеркой?

Кит усмехнулся.

- Ты всегда слишком много думаешь, Рик. Я помню, как умерла наша собака, Кэсси. Ты плакал в своей комнате целую неделю. Ты был таким забавным ребенком.

Рик долил виски и выдохнул в стакан, затем сделал еще один длинный глоток. Он поставил пустой стакан на стойку и некоторое время изучал своего старшего брата - чуть более пухлого и чуть более лысого, чем он сам. Его прежде черные волосы посветлели до седых, а нос казался больше.

- Чего ты хочешь, Кит? Может, ты скажешь мне, почему ты здесь? Я знаю, что это не потому, что ты скучал по мне.

Кит потер рукой заросший щетиной подбородок. Это было непохоже на него - не быть чисто выбритым.

- Может, мне все-таки стоит выпить, Рик. Я буду то же, что и ты.

Рик налил брату виски в чистый стакан и подвинул его к нему.

- Ради Бога, зачем ты здесь? Может, ты просто скажешь мне?

Кит обхватил пальцами стакан с виски и уставился на содержимое, цвета дуба.

- Потому что мне больше некуда идти. Мне нужно остаться здесь на ночь, Рик. Может быть, на какое-то время.

Рик закрыл глаза. Он не мог получить худшего ответа.

~МИНА МЭЙГАР~

Оксфорд-стрит, Лондон

- Давай, Мина, - крикнул Дэвид. - Нам нужно попасть туда раньше остальных. Скоро не останется места для размахивания локтями, а мне нужны эти кадры.

Мина крепко держала камеру и старалась не отставать. Она была на пятнадцать лет моложе Дэвида, но когда нужно было что-то рассказать, этот человек мог двигаться как ветер. Его желтые волосы развевались за спиной, как грива породистого скакуна, и он пробирался сквозь толпу, как вода сквозь сито. Мина уловила лишь короткие вспышки его носков "Argyle". Тем временем она натыкалась на людей почти на каждом шагу и получила более чем несколько грязных взглядов. Она не могла не рассыпаться в извинениях.

Даже в спокойный день Оксфорд-стрит была одним из самых оживленных мест в Лондоне, а сегодня люди кишели здесь, как муравьи. Они собирались небольшими группами, выстраиваясь вдоль дороги по обеим сторонам. Полиция была в огромном меньшинстве и с трудом поддерживала порядок. В этом большом собрании не было праздничного духа, как, скажем, на королевской свадьбе, а вместо этого царила атмосфера, больше похожая на разгорающийся бунт. У людей был озабоченный вид, а несколько фонарных столбов были перекошены, так как люди висели на них, как шимпанзе.

Дэвид снова крикнул.

- Давай, Мина. Я вижу, что эти ублюдки из "Кроникл" уже там. Мы не можем позволить им захватить заголовки.

Мина возилась со своей камерой, пытаясь бежать. Она хотела, чтобы настройки были готовы к тому моменту, когда она начнет щелкать. Ее фотографии будут использованы в "Эхо Слау"[3], но если она сделает что-то примечательное, это может попасть в более крупные издания или даже стать "вирусным". Возможно, если она добьется этого, ее отец наконец увидит, что она хорошо справляется со своей работой, и перестанет постоянно уговаривать ее уволиться.

Не глядя, куда идет, Мина столкнулась с квадратной спиной мужчины. Бритоголовый обернулся и уставился на нее.

- Смотри, куда идешь, милая.

Мина отступила назад.

- Извините, мне очень жаль.

Когда она услышала, как мужчина пробормотал слова "гребаная паки", она была ошеломлена. Как он посмел! Она даже не была родом из Пакистана. Как люди могут быть такими ненавистными?

- Давай, - крикнул Дэвид в третий раз. - Живее!

Мина хотела что-то сказать в ответ рычащему расисту, но в итоге нервно улыбнулась и пошла дальше. Как бы ей ни хотелось вступить с ним в схватку, она не была тем человеком. Даже от одной мысли об этом у нее свело живот. Поэтому она оставила этот опыт в прошлом и сосредоточилась на своей работе.

- Я прямо за тобой, Дэвид, - крикнула она, увернувшись от женщины с коляской, нагруженной пакетами с покупками вместо ребенка.

Впереди недовольно возвышалось историческое здание Селфриджес. В его элегантном интерьере не было покупателей, а автобусная остановка перед входом была разбита и искорежена восторженными соглядатаями, пытавшимися забраться на нее.

Дэвид указал вперед, продолжая с легкостью пробираться сквозь толпу.

- Нам нужно спешить, давай. Мы не можем позволить себе пропустить что-нибудь.

- Я прямо за тобой, - крикнула она, хотя была в шести шагах позади.

Они направлялись к перекрестку Сохо-стрит на восточном конце Оксфорд-стрит, но им пришлось выйти из метро на Бонд-стрит, так как Оксфорд-серкус и Тоттенхэм-Корт-роуд были закрыты. Это была долгая прогулка в обычный день, но сегодня это был кошмар. Это было похоже на протискивание сквозь коридор из горячих, потных людей, и когда она увидела слева от себя Ньюман-стрит, то издала стон радости. Oставалась всего одна улица.

- Вот! Я вижу, - крикнул Дэвид.

Мина догнала его и тоже увидела. Они подъехали к полицейскому кордону возле "Макдональдса". Дюжина ученых копошилась внутри ленты, как будто даже не замечая тысячной толпы, окружавшей их. Их внимание было сосредоточено на странном черном камне, любопытство стояло у них на первом месте. Мина тоже зациклилась на нем, удивленная тем, насколько он непримечателен.

С тех пор, как вчера вечером в деревне Крэпстоун был обнаружен первый камень, появились сотни других. В то утро в Лондоне дела шли как обычно, но вскоре стало очевидно, что происходит что-то странное. В семь тридцать двухэтажный автобус наехал на камень, размером с шар для боулинга, в центре Оксфорд-стрит и сломал ось. Водитель вышел, чтобы разобраться в ситуации, и умер от обширного и взрывного сердечного приступа через секунду после прикосновения.

После этого новости быстро распространились - паника распространялась густо и быстро. Идентичные камни появились по всему Соединенному Королевству, от Инвернесса до Плимута, от Норвича до Халла, и в Глазго тоже. В Уэльсе было обнаружено более дюжины камней. Распространился слух, что любой, кто прикоснется к камням, немедленно умрет от сердечного приступа, и это была та самая новость, которая заставила нацию напрячься.

Камни представляли собой угрозу.

Были выпущены предупреждения для населения:

Не приближаться к камням и немедленно сообщать о любых находках.

Была организована горячая линия, которую размещали внизу каждого выпуска новостей. Новые находки поступали каждую минуту.

Камни были повсюду.

- Это просто камень, - Мина услышала разочарование в своем голосе. - Я ожидала чего-то большего... Я не знаю... Это просто камень.

Сморщенная старуха схватила Мину за руку, с безумием в ревматических глазах, и рявкнула на нее.

- Это инопланетяне! Они послали на Землю сотни метеоритов, чтобы колонизировать нас. Этот камень сейчас расколется, как кокосовый орех, и выльет свой груз в атмосферу, помяни мое слово. Мы все умрем!

Мина отдернула руку и потерла следы пальцев, оставшиеся на коже. Она прижалась к Дэвиду, но он не обращал на нее внимания, сосредоточившись только на том, чтобы прорваться через полицейский кордон. Мина закрыла рот рукой в шоке, когда увидела, как он отпихивает коленом ребенка со своего пути. Маленький мальчик упал на колени, поднялся, а затем с плачем побежал к маме, протягивая руки и умоляя взять его на руки.

- Дэвид, ты только что обидел ребенка.

- Не надо было ему мешать. А вот и мы, наконец-то.

Они подошли к громоздкому сержанту полиции с планшетом в руках. Он скрежетал зубами и делал медленные, глубокие вдохи. Его широко раскрытые глаза с подозрением осматривали Дэвида и Мину.

- Отойдите, пожалуйста.

- Мы из "Эхо Слау", - огрызнулся Дэвид.

Сержант провел пальцем по своему планшету и кивнул.

- Хорошо, пройдите внутрь оцепления, но не приближайтесь к объекту ближе, чем на шесть футов[4].

Дэвид без лишних слов проскочил под полицейской лентой. Мина улучила момент, чтобы поблагодарить сержанта, прежде чем сделать то же самое.

Черный камень лежал посреди дороги.

У Мины заурчало в животе. Это был не голод - она съела хот-дог меньше часа назад - это было что-то другое. Таинственный предмет, находящийся всего в десяти футах от нее, убивал людей. Это было опасно. Она была так сосредоточена на том, чтобы добраться до Оксфорд-стрит, что не подумала о том, какой опасности она себя подвергает. Был ли камень проверен на радиоактивность, токсичность? Была ли она в опасности, просто находясь рядом с ним? Десятки ученых, окружавших эту штуку, мало способствовали рассеиванию ее страхов.

Толчок в руку отвлек ее от страхов. Это был Дэвид.

- Ну-ка, пощелкай, девочка.

- Да, конечно.

Мина подняла фотоаппарат и начала щелкать, меняя и уточняя настройки по ходу дела. Трудно было понять, как будет выглядеть лучшая фотография, пока она не просмотрит цифровой ролик на своем ноутбуке, поэтому она следовала кредо фотожурналиста и просто продолжала щелкать. Чем больше снимков она сделает, тем больше шансов получить что-то ценное. Разные ракурсы, разные настройки, разные объективы - но просто продолжать щелкать.

Дэвид опрашивал полицейских, яростно записывая в блокнот, пока они говорили. Обычно он использовал магнитофон, но полицейские, как известно, стеснялись записывающего оборудования и выдавали гораздо больше, когда перед ними был простой карандаш и блокнот.

Пока Мина пыталась делать свою работу, настырный фотограф из "Кроникл" боролся с ней за лучшие ракурсы, отталкивая ее с дороги так часто, что это почти казалось злонамеренным. Мина знала, что ей следует оттолкнуть пожилую женщину, но это было не то, к чему она привыкла. Другая женщина вела себя так уверенно и властно, что трудно было ей противостоять. Все полицейские улыбались и болтали с ней, в то время, как на Мину они смотрели только неодобрительно. Она начала сомневаться, сможет ли она когда-нибудь найти себя в этой работе.

Удовлетворенная тем, что получила столько, сколько собиралась, Мина положила запасные объективы обратно в набедренную сумку и повесила камеру на шею. Теперь, когда она больше не смотрела в видоискатель, черный камень в центре оцепления казался живым - не отстраненным объектом фотографии, а скорее внушительным присутствием, требующим внимания. С расстояния шести футов она могла видеть, что поверхность камня не черная, а испещрена тонкими серыми прожилками. Ей стало интересно, что она почувствует, если прикоснется к нему. Оно могло убить ее, она знала это, так почему же ей так хотелось подойти к нему? Это было то же самое чувство, которое она испытывала, когда стояла на высоком балконе и заглядывала за край. Тот же голос в ее голове, который постоянно подталкивал ее к прыжку: Просто сделай это!

Позади Мины раздались крики, заставившие ее обернуться. Грузный сержант, стоявший за пределами оцепления, бросил свой планшет и начал драться с парнем в красном балахоне. Худенькая девушка била сержанта обоими кулаками, крича, чтобы он оставил в покое ее парня. Ненормативная лексика, которую она использовала, была впечатляющей.

Сержант применил блокировку головы, дергая парня.

- Я сказал тебе, черт возьми, отойди.

Парень извивался и корчился, пытаясь вырваться.

- Ты не имеешь права, свинья! Люди заслуживают того, чтобы знать, что происходит!

Сержант отпустил шею парня и толкнул его назад.

- Отойди, или я, черт возьми, посажу тебя под арест.

- Пошел ты, свинья, - крикнула девушка.

- Иди, соси хуй, - сказал парень.

- Ладно, раз так.

Сержант потянулся к поясу и достал баллончик с газом CS. Он нажал на сопло и дал юноше полную дозу в лицо, отчего тот попятился назад, кашляя и брызгая кровью. Девушка парня завизжала, как кошка, и набросилась на сержанта с выпущенными коготками. Сержант легко удержал ее своей мясистой рукой и дал ей тоже получить дозу газа CS. Она упала на пол, рыдая и царапая глаза.

Толпа запылала от гнева. Сотни кричащих голосов слились в один, единый обвинительный вой.

- Нацист! - крикнул кто-то.

- Чертова свинья! - крикнул другой.

Сержант включил рацию, вызывая подкрепление, но прежде чем он успел договорить, кто-то бросил молочный коктейль, который разорвался у него на груди и покрыл его розовым месивом. Его лицо покраснело от ярости, и он начал бросаться с кулаками на всех, кто был рядом. Парень в красном балахоне был оттянут назад толпой отцов, которая затем двинулась вперед как единый массивный организм. Мина вздрогнула, увидев, как тот самый рычащий расист, который назвал ее "паки", ударил сержанта по лицу. Громкий треск был похож на удар крикетного мяча по бите, но ошеломленный полицейский остался на ногах и продолжал бешено размахивать кулаками.

Но битва была проиграна, не успев начаться.

Толпа повалила сержанта на землю, и расистский головорез бил его по голове, как по футбольному мячу. Кто-то еще надавал ему по яичкам. Мина была рада, что сержант почти все это время был без сознания. Она также была рада, что не столкнулась с расистом. Тогда ее могли бы ударить по голове, как футбольный мяч.

Двое полицейских в оцеплении бросились на помощь своему коллеге, но не смогли приблизиться. Толпа была похожа на стаю львов, охраняющих свою добычу до тех пор, пока она не будет по-настоящему мертва.

- Нам нужно идти, - сказал Дэвид, сжимая руку Мины.

- Мы должны помочь.

- Нет! Нам нужно убираться отсюда, пока они не сделали то же самое с нами".

Мина покачала головой.

- Зачем им нападать на нас?

- Потому что мы находимся по эту сторону кордона. Теперь идем.

Мина позволила тащить себя, но не могла оторвать глаз от черного камня. У нее было ощущение, что он смотрит прямо на нее.

Полицейские машины с ревом сирен мчались по Оксфорд-стрит, но им пришлось остановиться, когда они столкнулись с плотной массой тел. В течение нескольких секунд патрульные машины накренились и раскачивались, когда люди осаждали попавших в ловушку офицеров. Ветровые стекла треснули, когда люди забрались на капоты, и через несколько секунд полицейские машины исчезли в море тел.

- Это безумие, - сказала Мина. - Они ведут себя как животные.

- Просто продолжай двигаться и не смотри в глаза. Ситуация может стать неприятной.

- Она уже неприятна.

Дэвид снова схватил ее за руку и притянул к себе.

- Люди боятся, Мина. А когда люди боятся, их внутренние пещерные человеки выходят наружу. В человеке нет рациональности, когда он паникует. Просто держи голову ниже и не останавливайся.

Мина увернулась от старушки, которая упала на дорогу. Она хотела остановиться и помочь ей, но толпа была живым существом и поглотила пенсионерку прежде, чем появилась возможность предложить помощь. Дэвид затащил Мину под навес "Френч Коннекшн", чтобы перевести дух.

- Что нам делать, Дэвид?

- Мы дождемся первого просвета в толпе, а потом уберемся к черту из этого города.

- Дэвид, здесь сотни таких камней. Что, если это происходит повсюду?

- Их тысячи, - поправил он ее. - Ты была там, когда Кэрол получила отчет. Тысячи по всему миру. Не думаю, что до сих пор я понимал, какой хаос они вызовут. Сотни лет назад суеверия людей держали их в узде. Теперь, в век науки, люди не терпят того, чего не могут понять. Пока кто-нибудь не разберется с этими камнями, все будет становиться все ужаснее.

Мина сглотнула.

- Я боюсь, Дэвид.

- Я тоже, но время бояться будет позже. Нам нужно выбираться отсюда.

- И что потом?

- Мы сообщим общественности новости и будем надеяться, что они не взбунтуются.

~ТОНИ КРОСС~

Иракско-сирийская граница

Участок пустыни на границе Ирака и Сирии был самым страшным адом, в котором когда-либо бывал старший сержант британской армии Тони Кросс, а он побывал во многих местах. Воздух был настолько засушливым, что казалось, он высушивает тебя изнутри, а каждый вдох был похож на глотание песка.

И еще была изоляция.

На сотни миль во все стороны - ничего, кроме песка, обломков и скал. Ближайший город - Рутба, но его жители боялись британских солдат не меньше, чем фанатичных членов Исламского государства - националистов ИГИЛ. Они боялись Запада, потому что их могли обвинить в союзе с террористами, и боялись ИГИЛ, потому что их могли обвинить в союзе с Западом. Простые люди Ирака были вечными жертвами религии и денег, и ни то, ни другое не служило им на пользу. Тони жалел их так же, как жалел коров в поле - они не понимали, насколько их жизнь не принадлежит им самим.

Лейтенант Эллис стоял, положив руки на бедра, и констатировал очевидное:

- Похоже, этот забор был взломан.

Прореха в пограничном заборе была шириной двадцать метров, и оба конца ее были откинуты в сторону так аккуратно, что напоминали пару декоративных столбов. Саботаж - но с какой стороны?

- О чем вы думаете, старший сержант? - спросил Тони лейтенант Эллис, несомненно, заметив его сомнительное выражение лица.

- Как далеко находится пограничный переход? Две мили? Три? Иракская охрана не заметила огромную дыру в заборе только потому, что они либо бесполезны, либо позволили ИГИЛ пройти прямо через нее.

Эллис напрягся.

- Мы не можем делать таких предположений. Иракские национальные силы были обучены нашими солдатами. Они понимают, что поставлено на карту.

- Понимают? На мой взгляд, их выбор довольно прост. Встать на сторону группы людей с такой же религией и цветом кожи, как у них, или на сторону кучки богатых, белых западников, у которых за улыбками скрывается алчность.

Эллис подошел к Тони и поднял подбородок так, что напыщенный ублюдок, вероятно, посчитал его авторитетным.

- Послушайте, старший сержант, я не позволю вам критиковать наши операции. Вы достаточно ясно выразили свое отношение к нашим обязанностям в этой части мира - и поскольку я служу не так долго, как вы, я воздержусь от своих суждений - но, пожалуйста, держите свое недовольство при себе. Людям не нужно это слышать. Мы здесь, чтобы выполнять работу, так что оставьте моральные проблемы политикам.

- Это последняя кучка мошенников, которым я бы оставил это.

Эллис положил руки на бедра.

- Я правильно понял, старший сержант?

- Абсолютно, сэр.

- Хорошо. Мы можем быть уверены, что это точка входа из Сирии в Ирак, поэтому наша миссия соответствует плану. Мы расположимся здесь и устроим засаду на следующую группу, которая попытается пройти.

- Я не думаю, что это лучший вариант действий, сэр.

- О? Почему нет?

Тони сказал ему:

- Первая группа повстанцев, на которую мы наткнемся, может оказаться кучкой мокроносых детей. Нам следует повременить, пока мы не определим важную цель.

- И позволить членам ИГИЛ в это время проникать внутрь? Нет, боюсь, что нет. Мы здесь, чтобы закрыть эту брешь в системе безопасности для иракского правительства, и именно это мы и сделаем. Мы расправимся с первыми встречными нарушителями границы, а затем восстановим забор.

Тони не стал тратить время на споры. Этот двадцатишестилетний парень, только что окончивший академию Сэндфорда, считал, что знает все и не отступит от того, что считает лучшим. Он был не первым заносчивым недоумком, который отдавал Тони приказы, и это была лишь часть работы. В прежние времена Эллис мог бы получить пулю в спину, но те времена прошли. Поскольку они выполняли довольно рискованное задание в конфликте, в котором официально не участвовали, единственной заботой Тони было уберечь ребят от беды. Эллис мог изображать из себя павлина, сколько ему заблагорассудится.

Тони отсалютовал полушутливым приветствием.

- Я прикажу людям окопаться за тем холмом, сэр. Это позволит нам хорошо спрятаться до подходящего момента.

- Отлично! Проследите за этим, старший сержант.

Тони ушел, оставив лейтенанта стоять, сцепив руки на бедрах. Выражение лица молодого офицера создавало впечатление, что он планирует кампанию, способную соперничать с Днем "Д"[5], но правда заключалась в том, что в его черепе, вероятно, мало что происходило. При всем огромном прогрессе британской армии, превратившейся в современную боевую силу, она все еще была переполнена идиотами из "военных семей" и воспитанными дураками, ищущими веселого времяпрепровождения в войсках. Настоящими лидерами в армии были сержанты, вроде него.

Тони остановил одного из своих капралов, молодого разведчика по имени Грин[6]. Как и следовало из его фамилии, он был немного неопытен, но при этом смышлен и энергичен - а это многое значит здесь, в пустошах.

- Да, сержант Кросс? У вас есть приказ?

- Возьмите четырех человек и выройте оборонительный окоп с тыла этого холма, - oн указал на пологий склон, который образовывал умеренную вершину. - Мы окопаемся с наблюдательным пунктом на вершине. Мы увидим всех нарушителей границы задолго до того, как они увидят нас. Пусть капрал Роуз поможет вам.

- Сию минуту, сержант.

Грин ушел вперед в два шага, собирая людей на ходу.

На границе их собралось пятнадцать человек, отделившихся от отряда из двухсот человек, размещенных во временном лагере в пятидесяти милях от границы. Британия решила не предпринимать прямых действий в сирийском конфликте и не ввязываться в сухопутные войны, но она пошла на компромисс, создав небольшие силы реагирования для действий на территории "дружественного" Ирака. С любыми нарушителями границы можно было бороться как с преступниками, а не террористами, и это делало ситуацию менее политически опасной. После десятилетнего кошмара с Аль-Каидой, Британия не хотела навлечь на себя гнев еще одной экстремистской группировки. Возможно, она и была обязана держать Ирак свободным от опасных личностей, но в отношении Сирии у нее не было таких обязательств. Дамаск мог гореть, если бы Вестминстеру было до этого дело, если бы это был народ или правительство Сирии. Тони не был с этим особенно не согласен. Как арабские страны могли надеяться развиваться и подниматься из грязи, если Запад вмешивался каждый раз, когда правительству угрожала опасность? Не было бы Соединенных Штатов, если бы некоторые бесправные британцы не подняли палец вверх перед короной. В Великобритании не было бы демократии, если бы не Кромвель и его вооруженное восстание. Людям нужно было свергнуть правительства и взять в свои руки контроль над собственной судьбой. Остальной мир должен был отойти в сторону и позволить им это сделать. Движение "арабской весны" стало первым шагом Ближнего Востока к позитивным переменам. Хуже всего сейчас было бы пытаться манипулировать ситуацией из Вашингтона, Лондона и Брюсселя.

Не то, чтобы Тони испытывал какое-либо уважение к ИГИЛ. Как и все фанатики, они были монстрами, прикрывающимися идеалами и традициями - они заслуживали всего, что получали, но разбираться с ними должен был арабский мир. Только пройдя через свои собственные испытания и победы, народы Ближнего Востока обретут уверенность, необходимую для того, чтобы объединиться против экстремизма и присоединиться к остальному миру на равных условиях.

Пока рядовой Грин выполнял приказы, Тони поднялся на холм, чтобы еще раз убедиться, что это действительно подходящее место для засады. Одна только высота должна была дать им преимущество в ходе перестрелки, но знать местность никогда не помешает. Например, поднимаясь по пологому склону, он заметил, что земля под ногами рыхлая. Если внезапный порыв взметнет грязь в воздух, будет трудно видеть. Последнее, что нужно было людям во время битвы, - это набитое песком лицо. Возможно, стоит соорудить ветрозащитную стену из крупных камней, которые они смогут найти.

И Тони отправился на поиски таких камней. Здесь было много валунов, размером с кулак, но мало таких, которые были бы достаточно большими, чтобы укрыться. Отряд пригнал с собой джипы, спрятанные под брезентом в полумиле позади, так что можно было быстро осмотреть окрестности, но не успел он как следует подумать об этом, как заметил впереди большой камень. Это был черный валун, совершенно неуместный среди коричневых и серых тонов пустыни.

На самом деле, он выглядел так, как будто его туда положили.

Тони прищурился и пробормотал про себя:

- Что это за чертовщина?

- На подходе, - пискнуло радио.

Тони опустился на одно колено и взмахнул винтовкой вверх и по сторонам. Рядовой Харрис, крупный грубый мужчина и наблюдатель группы, указал в сторону сирийской границы. Лейтенант Эллис бросился к подножию холма и приказал людям собраться, но поскольку Тони находился на возвышенности, он остался на месте. Эллис понял, что его старший сержант находится в более выгодном положении, и вместо этого собрал людей к месту нахождения Тони.

- Кто идет? Сколько? И в каком направлении? - спросил Тони у рядового Харриса, прежде чем Эллис успел вмешаться.

- Транспортные средства - я насчитал четыре. Три машины, один фургон.

- Боже правый, - сказал Эллис. - Вот это конвой.

Тони срочно обратился к своему командиру.

- Мы должны отвести людей за холм и сообщить об этом командованию.

- Да, конечно. Всем занять огневую позицию за холмом и ждать моих приказов.

Когда лейтенант больше ничего не сделал, Тони нахмурился.

- Вы собираетесь вызвать командование, сэр?

- Нет, в этом нет необходимости, пока мы не знаем, с чем столкнулись.

- Когда мы узнаем, что нам противостоит, будет уже слишком поздно.

- Ерунда. Я не хочу вызывать командование без веской причины.

- В колонне может быть двадцать вооруженных людей.

- Двадцать повстанцев против пятнадцати британских солдат. Да еще и в засаде.

Тони стиснул зубы. Он знал, что лейтенант хочет вызвать командование после успешного уничтожения отряда повстанцев, чтобы выглядеть компетентным лидером с инициативой, а не офицером, который все время вызывает командование, чтобы получить приказ сверху, как действовать дальше.

- Хорошо, - согласился Тони. - Давайте просто будем готовы.

Люди скрылись за холмом и залегли, расположившись в шести футах друг от друга и образовав линию огня с хорошим расстоянием. Приблизившись к вершине холма, Тони заглянул за гребень, чтобы посмотреть, с чем они столкнулись. Все было плохо.

Четыре машины и фургон - не три, как докладывал рядовой Харрис. Если в машинах были повстанцы, начнется серьезная перестрелка. Засада должна быть выполнена безупречно, потому что если она затянется, потери будут с обеих сторон. Тони включил рацию - самый быстрый способ говорить со всеми четырнадцатью бойцами одновременно.

- Всем не высовываться, пока я или лейтенант не дадим команду. Когда дело дойдет до дела, мы забросаем эти машины гранатами и прижмем их огнем. Ударим по ним быстро и достаточно сильно, и они бросят оружие и сдадутся. Радиомолчание до этого момента. Конец связи.

Тони остался на вершине холма, вытащив бинокль и оценивая ситуацию, которая мчалась по пустыне в их сторону. Стволы АК-47 торчали из окон машин, как шипы у дикобраза. Конвой направлялся прямо к пролому в ограждении, а это означало, что они знали о его существовании. Повстанцы ИГИЛ.

Эллис подполз к холму и прилег рядом с Тони.

- Не надо было отдавать приказ о радиомолчании, пока я не заговорю. Возможно, мне было бы что добавить.

Тони знал, что Эллису нечего добавить, но он кивнул и извинился.

- Просто старался сделать для вас все возможное, сэр. Я определил пять машин; пассажиры вооружены до зубов. Мы должны быть готовы.

- Мы готовы, - сказал Эллис. - Мои люди готовы ко всему.

- Будем надеяться, что наши гранаты попадут в цель. Это повысит шансы.

- Вам не кажется, что это немного чрезмерно, старший сержант? Мы не знаем, кто находится в этих машинах. Там могут быть гражданские. Не лучше ли быть немного более точным?

Тони подмигнул своему начальнику.

- Они незаконно пересекают границу и имеют при себе оружие. Наш мандат ясен, сэр. Мы их уничтожим, а гражданские, которые окажутся в центре событий, будут виноваты только сами.

Эллис вздохнул.

- Бедняги и не поймут, что их поразило. Отступайте, старший сержант, чтобы они вас не заметили.

Тони кивнул, затем на животе спустился с холма, пока не оказался на линии огня. Если все пойдет по плану, бойцы поднимутся, как в фильме "Храброе сердце", и уничтожат врага за считанные секунды. Тони верил, что ребята будут готовы к действиям, но ему еще не приходилось видеть, как они ведут себя под огнем. Никогда нельзя было сказать, насколько хорош солдат, пока кто-нибудь не попытается его убить. Если дело не пойдет быстро, оно станет кровавым.

До конвоя оставалось еще полмили[7]. Ничего не оставалось делать, кроме как ждать. Тони старался не обращать внимания на то, что перед боем у него все еще бурлило в животе. Даже после пятнадцати лет службы в армии ты не переставал бояться смерти. Даже самоубийцы меняли свое мнение в последние секунды перед смертью. Все они умоляли дать им второй шанс, когда висели на шее. Каждый солдат боялся, что пуля найдет его, даже не подозревая об этом, и все они молили о своих матерях, если их когда-нибудь ранят. Тони держал за руки больше умирающих, чем хотел бы вспомнить.

Движение в уголке его глаза.

Тони вздрогнул и понадеялся, что не собирается заметить подлого мятежника, заходящего с фланга, но все обошлось. Он увидел не движение, а вспышку света. Странный черный камень, который он заметил ранее, казалось, светился. На его гладкой поверхности плясали тонкие искорки света, как помехи в старомодном телевизоре. Раздался треск. Но Тони был солдатом, а не геологом, и его внимание было сосредоточено только на враге, мчащемся к нему. Чем бы ни был этот странный камень, он должен был подождать.

Послышался шум забитых песком двигателей, и британские солдаты за холмом заметно напряглись. Тони видел напряжение в глазах каждого из них и прекрасно понимал, что они чувствуют. Для человека контроль над адреналином был трудной задачей и, возможно, самым большим умением солдата, - а бежать в опасность, а не прочь от нее, противоречило всем основным человеческим инстинктам. Чтобы преодолеть желание бежать, требовались тренировка и мужество.

Дать команду будет непросто, ведь Тони придется полагаться не на глаза, а на уши. Он должен был определить, когда вражеский конвой окажется в пределах досягаемости, только по тому, что он мог услышать. Слишком рано или слишком поздно, и все может пойти не так.

Шум двигателя стал громче.

Тони подал сигнал рукой бойцам. Ждите.

Гранаты соскользнули с ремней. Сработали предохранители боевых винтовок L-85. Все было сделано в тишине.

Люди были готовы.

Тони держал руку на месте. Продолжаем ждать.

Шум двигателя нарастал.

Конвой был близко.

Почти время. Почти...

- Огонь!

Тони вздрогнул. Его рука все еще была поднята вверх, сигнализируя всем оставаться на месте, но люди выскочили из укрытия и помчались вверх по холму.

Эллис держал винтовку наперевес и рычал на своих людей, как лев.

- Огонь! Огонь! Огонь!

- Долбоёб, - выругался Тони, вскидывая винтовку и взбегая на холм.

Никто из них не мог быть уверен, что найдет там, пока не достигнет вершины.

Когда Тони добрался туда, он увидел, что дело плохо.

Конвой был еще в пятидесяти метрах от них. Ровная, твердая земля пустыни доносила шум моторов и заставляла машины звучать ближе. Если бы люди подождали еще пять секунд, враг был бы достаточно близко, чтобы вступить в бой, но теперь, с ужасом понял Тони, им конец.

Залп гранат британской армии взлетел в воздух, пронесся по небу и упал обратно на землю.

Множественные взрывы сотрясали воздух и поднимали тучи грязи со склонов пустыни. Никто ничего не видел и не слышал. Воцарилось замешательство.

Затем вражеская колонна с визгом остановилась прямо за пограничным забором. Их машины не пострадали - британские гранаты не попали в них - и вооруженные солдаты ИГИЛ высыпали в пустыню, удивленные, но ничуть не обескураженные. Они использовали двери своих машин в качестве укрытия и открыли огонь по холму. Рядовой Грин упал в красном тумане, когда пуля снесла ему макушку. Рядом с ним упали еще два рядовых и капрал. Четыре человека погибли за одну секунду.

Тони прицелился в ближайшую машину в колонне - помятую "Тойоту Короллу" - и нажал на курок. Первая пуля срикошетила и высекла искры из капота, но следующая попала солдату ИГИЛ в горло и повалила его на землю.

Грязь взметнулась на два фута перед Тони, заставив его повернуться и прыгнуть в укрытие, пригнувшись за холмом. К тому времени лейтенант Эллис уже отступил, как и все остальные люди с мозгами.

- Наши гранаты не сработали, - констатировал Эллис.

- Ни хрена себе! - прорычал Тони. - Почему вы отдали приказ?

- Потому что я чувствовал, что это правильно.

- Ну, это было чертовски неправильно.

Эллис прочистил горло.

- Сейчас нам нужно сосредоточиться на наших дальнейших действиях, старший сержант, а не на прошлых.

- Я согласен. Нам нужно обойти их с фланга. У них слишком много укрытий, чтобы продолжать обмениваться выстрелами туда-сюда. Это перерастет в соревнование, у кого больше боеприпасов, а мы не знаем, что у них в кузове фургона.

Эллис вздрогнул, когда пуля просвистела мимо его головы, но он сохранил спокойствие и продолжал говорить.

- Хорошо, я согласен. Я разделю людей на две группы...

- Нет, мы не разделимся. Наше единственное прикрытие находится здесь, и именно здесь отряд должен оставаться. Мне нужно только два человека.

- Ты сам пойдешь?

- Чертовски верно. Люди действовали по неверному приказу, и это наша вина.

Уголки рта лейтенанта сморщились, и он выглядел обиженным на намек, но он сделал виноватый вид и кивнул.

- Возьми любых двух человек, Энтони.

Тони выбрал двух ближайших, ибо не имело значения, кого именно. В отряде еще не было героев, просто дюжина хорошо обученных ребят. Он выбрал двух человек: капрала Блейка и рядового 2-го класса Харриса.

- Мы прорываемся на юг вдоль забора, - объяснял Тони, - и пытаемся зайти к ним под углом. Забор не позволит нам проникнуть за их укрытие, но если мы сможем зайти им с фланга, то сможем взять их на мушку, пока остальная часть подразделения будет подавлять их с фронта. Будь осторожен, Харрис, ты большая чертова мишень.

Оба мужчины кивнули, на их лицах отразилась смесь возбуждения и страха, от которого мокнут трусы.

- По моей команде. Готовы...

- ...Вперед!

Трое британских солдат мчались вниз по склону, опустив головы и двигаясь зигзагами. Тони был на десяток лет старше капрала Блейка и рядового Харриса, что заставило его сбавить темп, но он все еще мог двигаться с приличной скоростью - даже в тридцать четыре года. Пулеметные выстрелы разрывали грязь вокруг его ног, но он продолжал идти, опережая свою смерть на считанные сантиметры.

Пограничный забор был прямо впереди. Капрал Блейк был почти рядом, Харрис - прямо за ним.

Что-то привлекло внимание Тони, заставив его остановиться. Странный черный камень появился слева от него и начал ярко светиться. Его сосредоточенность и срочность улетучились. Он направился к нему, даже когда со всех сторон раздавались выстрелы. Его не интересовало ничего, кроме диковинного черного камня. Казалось, он зовет его. Свет, исходящий от него, распространился и начал формировать границу вокруг полупрозрачного слоя, который напомнил Тони взвесь в середине детского пузырька. Что-то внутри этого полупрозрачного слоя двигалось - что-то, что, казалось, смотрело прямо на Тони, когда он приблизился к нему.

Это прекрасно.

Прежде чем Тони успел понять, что происходит, пуля попала ему в спину и повалила его на землю.

Внезапно яркий свет над камнем сменился темнотой.

~САМАНТА СМАРТ~

Центральный парк, Нью-Йорк

Саманта любила Центральный парк летом. Он был таким живым. Когда люди думали о Нью-Йорке, они представляли себе небоскребы, банки и музеи, но для Сэм Центральный парк был настоящей душой города. В семидесятые годы парк был опасным местом, как и сам город, но постепенно, одновременно, и парк, и город развивались. Теперь "Большое Яблоко" было одним из самых гостеприимных мест на Земле. Место, где кошерные гастрономы соседствовали с итальянскими пиццериями, эфиопскими ресторанами и барами для ЛГБТ. Здесь не было расовых неполных классов, как в Лос-Анджелесе или Сан-Антонио; Нью-Йорк был местом принятия. Гей или натурал, черный или белый - в "Большом Яблоке" это не имело значения, поэтому Саманта, лесбиянка из Юты, чувствовала себя как дома. Конечно, от суеты и шума могла разболеться голова, а пробки были сущим мучением, но именно поэтому парк был таким замечательным. Даже на Манхэттене можно было найти спокойствие.

Но сегодня все было по-другому. В парке царило оживление. Сегодня утром в Манхэттене появилась новая достопримечательность.

Странный черный камень материализовался возле карусели Центрального парка и ночью убил трех бездомных. Теперь он был оцеплен, и конные полицейские рыскали между толпами, сообщая, что им известно, и беседуя с любопытными туристами. Камень был смертельно опасен, и никто не мог сдвинуть его с места. Несколько часов назад городской совет прикрепил к камню трос от автокрана. Грузовик опрокинулся еще до того, как камень проявил хоть малейший намек на сдвиг. Три человека были раздавлены. В последний час камень начал светиться.

В толпе нарастало беспокойство, но она не расходилась. Более того, толпа продолжала расти. Тысячи людей собрались в парке, и бизнес остановился, поскольку служащие не вернулись с обеденного перерыва. Даже Уолл-стрит была пустынна, а чтобы выманить этих волков из берлоги, обычно требовалась угроза взрыва. Все хотели быть в парке.

Нью-Йорк был городом единства, и люди собирались, чтобы поддержать друг друга. Этот странный черный камень проник в их город, и они будут стоять вместе, пока не поймут, что это такое. Жители Нью-Йорка были напуганы, но они были сплочены.

Неподалеку стоял пожилой мужчина. Он улыбнулся Саманте, когда она проскользнула из одного проема в толпе в другой.

- Говорят, что это прилетело из космоса, - сказал он.

- Что, метеорит или что-то в этом роде?

- Да, я тоже в это не верю. Вы выглядели уставшей, мисс. Вот, допейте остатки моего кофе.

- Нет, это... - oна улыбнулась, смутившись, но все равно взяла стаканчик. - Вы уверены, что не возражаете? Я бы сейчас не отказалась от кофе.

- Конечно, наслаждайтесь. Сейчас дают такие большие стаканчики, что я никогда не могу допить.

Саманта отпила горячий напиток и вздохнула, чувствуя тепло в животе.

- Заставляет задуматься, когда же они остановятся, не так ли? Однажды мы все будем пить из ведер.

Старик положил руки на свой пухлый живот и усмехнулся. Со своими седыми волосами и серыми глазами он напоминал Санта-Клауса.

- Так почему вы так устали, мисс?

- Я не думала, что выгляжу так плохо. Вы можете сказать это, просто взглянув на меня?

- Мешки под глазами выдают вас. В молодости я работал в ночную смену на зерновой мельнице в Буффало. Я узнаю усталость, когда вижу ее.

- Хотелось бы сказать, что это потому, что я всю ночь работала, но, боюсь, это было безответственное веселье.

- Вечеринка с вашим парнем?

- С девушкой.

Старик отшатнулся.

- О, простите меня, я никогда...

- Нет, все в порядке. Извините, я не знаю, почему я почувствовала необходимость поправить вас.

Старик оправился и пожал плечами.

- Потому что мне нужно было поправить вас, мисс. Почему я должен считать, что у вас есть парень, а не девушка? Я должен был сказать "партнер". Боюсь, вам придется простить старику его старомодность.

Саманта усмехнулась, снова вспомнив, как сильно она любит этот город. Если бы она сказала старому белому парню в Юте, что она лесбиянка, ее бы заругали на улице, но не этот пожилой житель Нью-Йорка.

- Вы прощены, - oна улыбнулась. - Меня зовут Сэм.

- Ха! Меня тоже. Какое совпадение.

- Не может быть! Вас зовут Саманта? Как странно, - oна хихикнула.

- Ты глупышка. Нет, меня зовут Самуэль, но друзья зовут меня Сэм.

- Это может запутать.

- Возможно. Может быть, нам стоит пойти разными путями, мисс.

Саманта хмыкнула.

- Может быть. Вы останетесь, чтобы посмотреть на светящийся черный камень из космоса?

- Было бы неправильно не остаться. В этом есть какое-то судьбоносное чувство, вы не находите? Как будто произойдет что-то, ради чего стоит остаться. Вы слышали, что такие камни есть по всей стране?

Саманта кивнула.

- Да, но этот - наш. Это нью-йоркский черный камень. Я просто надеюсь, что он не окажется чем-то плохим.

Самуэль похлопал ее по руке.

- Я верю, что не окажется. Все эти люди собрались... Это должно быть ради чего-то хорошего. Я думаю, мы все это чувствуем. Нам суждено быть здесь. Скоро что-то произойдет, и все обретет смысл. Это будет хорошо, я знаю. Подарок от Бога.

Будучи всю жизнь атеисткой, Саманта обычно возражала против такого утверждения, но старик принял ее такой, какая она есть, поэтому она, конечно, была готова принять его.

- Возможно, вы правы, - сказала она. - Пойдем, Сэм, поищем место, где можно получше рассмотреть.

- Хорошо, Сэм. Bеди нас.

- Конечно, Сэм.

- Спасибо, Сэм.

- Не за что, Сэм.

Старик усмехнулся.

- Ты уверена, что нам не следовало идти разными путями?

- Теперь уже поздно. Пойдем, Сэм.

- Хорошо, Сэм.

Им удалось найти место рядом с переполненным продавцом хот-догов, где Саманта купила им обоим по футу в длину. Самуэль взял свой с луком и горчицей, а она - без.

- В моем возрасте вкусовые рецепторы нуждаются в пинке, - объяснил он. - Помимо всего прочего.

Саманта поднялась на цыпочки и попыталась заглянуть через плечо крупной женщины. Она не могла видеть черный камень, но могла видеть свет, исходящий от него, и именно это окончательно заставило ее занервничать. Вначале камень был просто необычным, но теперь, когда он светился, он казался живым. Неужели он действительно из космоса?

- Что ты видишь? - спросил Сэмуэль.

- Не очень много. Он все еще светится. Я думаю... - oна попрыгала вверх-вниз, чтобы лучше видеть. - Я думаю, свет распространяется.

Сэмуэль усмехнулся.

- Это происходит. Он собирается раскрыть свои секреты.

Толпа затихла. Несколько тысяч человек стояли в полной тишине. Странный свет определенно распространялся, светящаяся петля превратилась в рамку, внутри которой мерцал полупрозрачный слой. Сэм могла видеть сквозь него, но ее взгляд был искажен, как если бы она пыталась прочитать письмо под водой. Внутри прозрачного слоя мерцали и плясали образы, но она не могла ничего разглядеть в деталях.

- Там что-то внутри, - крикнул кто-то из толпы.

- Как будто смотришь через линзу, - добавил кто-то еще.

Яркая арка продолжала расти, возвышаясь над толпой на двадцать футов[8]. Полупрозрачный центр мерцал, как поверхность пруда.

Саманта не могла отвести взгляд.

- Так красиво!

- Я вижу! - крикнул Самуэль рядом с ней. - Все скоро изменится.

К этому времени вся толпа была заворожена: тысячи ртов широко раскрылись, и вдвое больше глаз смотрели в изумлении. Светящаяся арка продолжала расти, возвышаясь над соседней каруселью. Полупрозрачный центр начал утолщаться и приобретать форму.

Саманта потянулась к руке Самуэля и сжала ее. Происходящее перед ней чудо начинало обретать смысл.

- Я думаю... Я думаю, это врата.

Ослепительный взрыв света.

Толпа вскрикнула от шока.

Весь Aд вырвался наружу.

Крики начались в передней части толпы, ближе к оцепленной зоне с камнем. Сначала это были крики страха, но затем они переросли в крики агонии. Саманта стояла слишком далеко, чтобы видеть происходящее, но толпа разворачивалась, люди расталкивали друг друга локтями, пытаясь убежать.

- Нам нужно уходить отсюда, - Самуэль схватил ее за руку.

Саманта ошеломленно покачала головой.

- Что происходит? Я не вижу, что происходит.

- Что-то произошло, - сказал ей Самуэль. - Я был неправ. Что бы это ни было, это нехорошо. Это не Бог.

Крики продолжались; они не прекращались ни на секунду.

Саманта оглянулась. Люди взлетали в воздух и разбивались о землю, ломая руки и раздирая ноги. Что-то пронеслось над толпой - носорог? Конечно, что-то объяснимое. Затем показалось нечто ужасающее, отбросившее все надежды о сбежавшем носороге.

Мужчина, ростом в двадцать футов[9] и с упругими мышцами, набросился на убегающую толпу, ломая спины и проламывая черепа огромными кулаками. Он был обнажен, только свободный балахон спадал с его плеч на талию. Его голую спину пронзали шипы обугленных костей, а лицо было темной тенью ярости - но безупречно красивым даже в своей свирепости.

Саманта в ужасе смотрела, как чудовищный гигант схватил полицейского с лошади и разорвал его на две части, как рождественский крекер, его мокрые внутренности осыпали толпу.

- Нам нужно уходить, - повторил Самуэль, схватив ее так сильно за бицепс, что она вскрикнула от боли.

Но она понимала. Им нужно было срочно уходить.

Они пошли в сторону игровых площадок, где парк открывался и граничил с Центральным парком Уэст. Может быть, там они смогут избавиться от безумной паники и кровопролития. Повсюду на земле лежали люди, затоптанные до полусмерти бегущей толпой, которая была уже не едина, а эгоистична и напугана. Молодая женщина с двумя сломанными руками лежала на спине и рыдала, но никто не остановился, чтобы помочь ей. Толпа двигалась слишком быстро, чтобы кто-то рискнул стать добрым самаритянином.

Когда двое Сэмов вышли на изумрудную траву игрового поля, Самуэль поскользнулся и чуть не утянул за собой Саманту. Он упал в грязь, но быстро поднялся. Он пытался идти дальше, но скрипел зубами и шипел.

- Самуэль, ты в порядке?

- У меня лодыжка отказала. Я слишком стар, чтобы метаться в слепой панике.

Саманта протянула руку, чтобы помочь ему, но как раз в этот момент отряд подростков в футбольных майках пронесся мимо и врезался прямо в них. Саманта тяжело упала на землю, ругаясь на мальчишек со спины.

- Вы чертовы ублюдки!

Они навалились и на Самуэля. Он лежал на спине и стонал. Саманта протащила себя по траве к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Толпа продолжала давку, топоча ногами, уворачиваясь от Саманты и Самуэля только в последнюю секунду. Скоро кто-нибудь не обратит на них внимания и врежется прямо в них.

Кроме того, нужно было беспокоиться о гиганте, который топал по направлению к игровым полям.

- Самуэль, вставай. Эта штука приближается.

- Я не могу, - ныл он. - Моя нога.

Саманта посмотрела вниз на ногу Самуэля и увидела, что вывих лодыжки превратился в перелом берцовой кости. Сверкающий белый осколок торчал из брюк и блестел от капель крови.

- Эти чертовы качки.

Самуэль вздохнул.

- Не вини их. Они просто напуганы. Иди, мисс. Уходи отсюда.

- Я не уйду от тебя, Самуэль.

- Ты только что встретила меня. Я прощаю тебя.

- Я бы не простила себя.

- Лучше жить с чувством вины, чем умереть с честью, как по мне.

Саманта посмотрела в сторону края игровых полей. Там собралась группа полицейских, которые разряжали свое оружие в возвышающееся чудовище. Гигант нагнулся и взмахнул длинной рукой, подхватив их, словно спички. Кричащие полицейские кувыркались в воздухе на высоте двадцати футов, пока гравитация не подхватила их и не разбила о землю. В гиганта попала дюжина пуль, но он продолжал идти вперед без малейшего беспокойства.

- Убирайся отсюда, - прохрипел Самуэль сквозь боль.

- Я не могу тебя бросить.

- Я не могу позволить тебе умереть из-за меня.

Саманта жалела, что не встретила Самуэля много лет назад. Мгновенная связь, которую они установили, была редкостью, но ей суждено было пропасть. Она покачала головой, борясь со слезами.

- Мне очень жаль.

- Я знаю, мисс, но мне было приятно познакомиться с тобой. А теперь уходи.

Саманта кивнула, вскочила на ноги и побежала. Она хотела оглянуться на Самуэля, но не позволила себе этого. Последний взгляд ничего не даст.

Впереди по траве проносились полицейские машины, оставляя за собой длинные бурые борозды. Офицеры парами выпрыгивали из машин, вооруженные дробовиками и винтовками. Не теряя времени, они направились прямо к "Манхэттенскому зверю".

Самая дальняя часть толпы пересекла край игровых полей и вылилась на оживленную магистраль Центрального парка на западе. Движение с визгом остановилось, когда желтые такси врезались в задние части городских автобусов, а неудачливые пешеходы оказались в центре, истекая кровью, когда скрученный металл пронзал их жизненно важные органы. Гудки гудели так настойчиво, что отдельные звуки сливались в один длинный, непрерывный гул. Однако Саманте, бегущей по игровым полям, это казалось далеким. Ее ноги начали уставать, и с обеих сторон ее обгоняли молодые мужчины и худенькие женщины. Над головой пронесся вертолет, настолько низко, что трава заблестела. Звуки пулеметной стрельбы доносились как будто из фильма о войне во Вьетнаме. Саманта бежала так быстро, как только могла, когда волосы на ее затылке встали дыбом.

Она оглянулась через плечо.

"Манхэттенский зверь" был прямо за ней.

Земля задрожала.

Ей конец.

Что-то врезалось в Саманту, ударив ее по черепу и сбив зрение в бок. Она упала на землю, и что-то придавило ее. Ее глаза оставались открытыми, но она не видела ничего, кроме темноты.

Зверь зарычал.

Рука незнакомца закрыла ее лицо, и она несколько минут лежала в траве, удивляясь, почему она не умерла. Незнакомец, упавший на нее сверху, не сдвинулся ни на дюйм. Он был в порядке?

Саманта убрала руку незнакомца от своего лица и потянула за одежду, пока не нашла ремень. Когда она наконец стянула с себя парня, ей удалось сесть. Она задыхалась, когда увидела, что рядом с ней лежит разбитое лицо подростка. Зверь, должно быть, ударил его. Его мертвое тело, упавшее на Саманту, спасло ей жизнь.

На игровых площадках было тихо. Тела усеивали землю, как конфетти. Зверь ушел в город, где теперь царил хаос. Эпицентр, похоже, находился возле церкви Святой Троицы, которая загорелась.

Саманта поднялась на ноги, всхлипывая. Шок и полное недоумение наконец овладели ею. Кровь мертвого незнакомца пропитала ее, и она почувствовала ее вкус на губах. Что, черт возьми, произошло? Почему Нью-Йорк всегда подвергался таким ужасам? Она была ребенком в Юте во время 11 сентября, но часто представляла себе ужас, царивший в городе в тот страшный день. Теперь она знала.

Она почти упала обратно на пропитанную кровью траву, когда ее колени столкнулись друг с другом, как тарелки. В воздухе витал запах кордита, откуда-то доносились слабые стоны раненых, но опознать кого-то живого в таком месиве было невозможно. Поэтому она пошла прогуляться по любимому парку, уже не приятному и зеленому, а страшному и красному.

Ей не потребовалось много времени, чтобы найти Самуэля. Она оставила его на краю игрового поля, и там он и остался. Неизвестно, что его убило, но его впалая грудь говорила о сильно сломанных ребрах. Небольшой синяк на виске также мог быть виновником смерти.

- Рада была познакомиться с тобой, Самуэль.

Снова стон, но на этот раз более громкий и многоголосый. Саманта подняла голову и посмотрела в сторону карусели, где начался кошмар. Огромная светящаяся арка по-прежнему висела над черным камнем с мерцающим полупрозрачным центром. Что бы это ни было и куда бы онa ни велa, онa все еще былa открытa.

Кто-то подошел к Саманте.

Сгорбленный мужчина был ранен, его плоть была обожжена и дымилась. Лоскуты почерневшей кожи свисали с его обнаженного тела и усеивали пол позади него, как кровавые хлебные крошки. Его стоны были отчаянными и болезненными - ходячее воплощение нервной агонии. Саманта поспешила к нему, слезы наполнили ее глаза.

- О Боже, я найду вам помощь. Просто... просто сядьте.

Обожженный мужчина не принял ее помощь. Вместо этого он зарычал, как животное.

- Все в порядке. Я хочу помочь вам. Я...

Раненый схватил Саманту за горло сокрушительной хваткой.

- Ты должна сосредоточиться на помощи себе, шлюха.

Саманта попыталась оторвать руку от горла, но нападавший был нечеловечески силен. Каждый раз, когда она усиливала хватку, ее пальцы скользили по кускам обгоревшей плоти, которая отваливалась у нее в руках.

- Пожалуйста, - умоляла она.

- Твои мольбы - это песня, которую будет петь весь мир. Мы принесем бесконечные пытки и вечное рабство. Ваши города рухнут, ваши дети будут плакать кровью и обсирать себя в страданиях.

Саманта поперхнулась, тиски на ее горле сжались. Ее испуганные глаза упали на легион ужасов.

Армия дымящихся, почерневших монстров маршировала по Центральному парку. Сначала их было несколько десятков, но потом их становилось все больше и больше. Вскоре их стало сотни. Сгоревшие монстры из какой-то далекой огненной ямы.

Демоны.

Саманта чувствовала, что слабеет. Ее глаза выпучились, она продолжала бороться, но это было бесполезно.

Смерть манила, и она не могла отказаться от ее зова.

- Почему? - успела спросить Саманта в последние минуты жизни.

Но она не прожила достаточно долго, чтобы получить ответ.

~ГАЙ ГРЕЙНДЖЕР~

Нижний залив, Нью-Йорк

- Что, черт возьми, там происходит, капитан? - заместитель Гая Грейнджера, лейтенант Джеймс Тоско, уставился на него пронзительными голубыми глазами.

Гай не имел ни малейшего представления о том, что происходит. В бинокль было трудно понять, что происходит. С того места, где в Нижнем заливе стоял корабль Береговой охраны США "Хэтчет", трудно было разглядеть Бруклин, но Манхэттен был в центре чего-то плохого. Город был в панике. Повсюду вспыхивали пожары, и шум хаоса доносился до всего Верхнего залива. Судно "Хэтчет", 263-футовый катер Береговой охраны США, приближалось к гавани Нью-Йорка для планового технического обслуживания, когда его остановило объявление чрезвычайного положения. Казалось, террористы нанесли новый удар.

На этот раз не было ни взрывающихся самолетов, ни рушащихся зданий. Ущерб казался меньше по масштабам, но был более обширным. Расстояние между отдельными пожарами простиралось на несколько кварталов, а десятки вертолетов кружили над горизонтом от Адской кухни до Мидтаун-Ист.

Тоско прочистил горло.

- Капитан?

Гай опустил свой бинокль.

- Hе знаю, что происходит, лейтенант, но это плохо.

- Тогда мы должны предложить помощь.

- Нет. Командование приказало нам ждать, поэтому мы дрейфуем и ждем приказов.

Тоско хрюкнул.

- Люди неспокойны, капитан. У многих есть семья, работающая в городе. За то время, пока мы будем ждать приказов, люди погибнут.

Гай ничего не сказал, просто внимательно изучал своего второго командира. В конце концов, он сказал голосом, не терпящим возражений:

- На борту этого корабля десять офицеров, лейтенант, и шестьдесят рядовых моряков. Если вы предполагаете, что у нас будет какая-то заварушка, то это заставляет меня серьезно усомниться в ваших полномочиях, как старшего офицера.

Тоско ощетинился, острые уши дернулись под околышем его офицерской фуражки.

- Все под контролем, капитан. Я просто счел своим долгом проинформировать вас о чувствах людей.

- Принято к сведению, лейтенант, но вы не руководите профсоюзом. Вы выполняете мои приказы, а не их. Идите, проверьте оружие и приведите экипаж в состояние повышенной готовности. Если мы получим приказ войти в гавань, я хочу, чтобы мы были готовы.

- Есть, капитан, - Тоско отсалютовал небрежным салютом и унесся прочь.

Гай выдохнул. Его заместитель в последнее время становился проблемой. Слишком амбициозный и задиристый, чтобы принимать приказы без жалоб, Джеймс Тоско достиг той стадии, когда он явно считал, что должен командовать собственным кораблем. Крепкий тридцатилетний парень, умный и спортивный, он, безусловно, обладал способностями к командованию, но это был корабль Гая, и он не терпел неподчинения или негативного отношения со стороны кого бы то ни было. Стоило один раз упустить ситуацию, и ты давал добро на то, чтобы тебя подрывали на каждом шагу.

Ему придется иметь дело с лейтенантом Тоско.

Главный старшина и самый старый друг Гая, Фрэнк Джейкобс, одарил его овчарочьей ухмылкой, которая говорила о том, что он хочет быть полезным. Пухлые коричневые щеки этого человека обвисли от старости, а его некогда пушистые черные волосы теперь были ломкими и белыми. Он выглядел старше, чем обычно, и был обеспокоен.

- Это будет не очень хороший день, не так ли, капитан?

Гай положил бинокль на стол и ответил:

- Думаю, да. Мы уже получили что-нибудь от командования?

- Ничего, кроме инструкций о готовности. Похоже, они тоже не понимают, что происходит. Видимо, это как-то связано с тем странным черным камнем, который они нашли сегодня утром в Центральном парке. Он взорвался или что-то в этом роде.

- Они говорят, что по всей стране есть такие же камни.

- По всему миру, - поправил Фрэнк. - Моя тетя в Тринидаде сказала, что есть один прямо в центре города, рядом с прачечной.

- Как поживает твоя тетя?

- Восемьдесят восемь, и она все еще выращивает свою собственную клубнику. Это самое вкусное, что вы когда-либо пробовали, капитан.

Гай усмехнулся, затем заговорил более серьезно:

- Как ты думаешь, что происходит, Фрэнк? На Нью-Йорк снова напали?

- После 11 сентября я не вижу, как какая-либо атака может быть успешной. Каждый дюйм Нью-Йорка охвачен полудюжиной камер наблюдения. Достаточно произнести слово "бомба", и на пороге появится МВБ[10], готовое "поднять вас на борт". Что бы ни представлял собой камень, найденный в парке, я не думаю, что это дело рук террористов. Не знаю, лучше или хуже мне от этого.

Гай поднял бровь.

- Ты не из тех, кто верит, что это инопланетяне?

- Я не знаю, во что я верю, просто у меня плохое предчувствие, вот и все. Я старый человек, капитан, и моя душа говорит мне, что это будет долгий день.

- Ну, что бы ни случилось, все еще продолжается. Тоско прав, Фрэнк? Должны ли мы помогать?

- Мы делаем то, что нам приказано.

- Всегда?

- Всегда.

Гай усмехнулся.

- Я знаю тебя двадцать лет, Фрэнк, и, по-моему, ни разу не видел, чтобы ты нарушал правила.

- Я оставляю это таким людям, как вы. Если вы хотите помочь, то помогайте. Пока я выполняю ваши приказы, я делаю свою работу. Это вы должны беспокоиться о том, что подумает командование.

Гай посмотрел назад в бинокль и убедился, что за последние пять минут разрушения удвоились. Пожаров стало больше, и армейские вертолеты, словно голодные канюки, проносились над все расширяющейся территорией. Бруклин оставался спокойным, но остров Рузвельта был охвачен пламенем, и хаос начал захватывать окраины Лонг-Айленда.

- Отведите нас на четверть мили в Верхний залив, Фрэнк. Я хочу посмотреть, будет ли наша помощь иметь значение, прежде чем думать о ее предоставлении.

- Есть, капитан.

Гай вышел из пилотской рубки и направился в оружейную. Он ожидал найти там лейтенанта Тоско, но вместо этого обнаружил двух мичманов и дюжину рядовых матросов. При виде его приближения они замерли в ожидании.

Гай махнул рукой.

- Вольно. Как дела?

Мичман Люси Смит ответила:

- Лейтенант Тоско попросил нас приготовить оружие и боеприпасы, сэр.

Гай кивнул, довольный тем, что Тоско выполнил его приказ.

- Хорошо.

- Сколько нам осталось до входа в гавань, капитан?

- Кто сказал, что мы войдем в гавань, мичман Смит?

- О, я... Моя ошибка, капитан. Я просто предположилa.

Гай стиснул зубы. Тоско забегал вперед.

- Решение о входе в гавань еще не принято, мичман, так что не упреждайте мои приказы.

- Извините, сэр.

- Мы знаем, что там происходит, капитан? - спросил один из механиков корабля, матрос Биггинс.

Мичман Смит крикнулa ему:

- Биггинс! Не обращайтесь к капитану, пока к вам не обратятся.

Гай махнул рукой.

- Все в порядке, мичман. По правде говоря, матрос Биггинс, я не знаю, что происходит. Hо... ничего хорошего. Как только командование даст свежие новости, я поделюсь ими с экипажем.

- Спасибо, капитан.

- Не за что. Теперь, где лейтенант Тоско?

Мичман Смит указалa на широкий затвор в конце складского помещения.

- На стартовой палубе, готовит "Джейхок"[11].

Гай слегка кивнул и пошел прочь.

- Как и должно быть, моряки.

Он подошел к ставням и поднял их. Ветер ворвался внутрь, вместе со звуками далекого хаоса с Манхэттена. Тоско действительно находился снаружи на стартовой палубе, сидел внутри спасательного вертолета "Джейхок" и проводил проверку систем. Основной ротор вращался, а задний пропеллер жужжал в судорогах и рывках.

- Все в норме, лейтенант?

- Я все еще провожу проверки, но так точно, сэр.

- Почему вы сказали мичману Смиту, что мы направляемся в гавань?

- Я сказал, что мы должны подготовиться к заходу в гавань.

- Вы видели ее замешательство.

Тоско на мгновение перестал щелкать выключателями и уставился на Гая.

- Это лишь вопрос времени, когда командование отдаст приказ отправиться туда. Люди в беде, а мы торчим здесь и ничего не делаем, хотя должны были бы помочь.

- То, что мы делаем, полностью мое решение, лейтенант. Если вы отдадите приказ без моего согласия, вы окажетесь на буксире в Арктике.

- Не угрожайте мне, сэр.

- Это не угроза.

Тоско выпрыгнул из вертолета и встал лицом к лицу с Гаем.

- Времена изменились. Береговая охрана больше не вытаскивает из моря тонущих рыбаков. Мы боремся с наркобаронами и торговцами людьми. Мы - люди действия.

- Если вы так сильно хотите воевать, лейтенант, я предлагаю вам перейти в военно-морской флот. Там вам будут рады.

Тоско закатил глаза.

- Меня не интересует участие в иностранных войнах. Я служу в Береговой охране, потому что хочу защищать берега своей страны. Сейчас я не справляюсь с этой задачей. Мы нужны жителям Нью-Йорка.

- Вы нужны людям на этом корабле, лейтенант. Им нужно, чтобы вы делали свою работу и выполняли мои приказы. Подрывая меня, вы ставите под угрозу безопасность экипажа.

- Тогда не давайте мне повода подрывать вас, капитан.

Тоско собрался уйти, но Гай остановил его, схватив за руку.

- Вы знаете, что нужно сделать, чтобы отправить человека на гауптвахту, лейтенант? Я так сказал, вот и все. Мне уже давно не приходилось запирать людей, но пойдите и спросите главного старшину Джейкобса, готов ли я это сделать. Однажды я запер его на шесть недель, не выпуская.

Тоско выглядел удивленным, как и надеялся Гай.

Он воспользовался этим преимуществом и продолжил.

- Именно так, лейтенант. Фрэнк Джейкобс - мой самый старый друг и самый честный стрелок, которого только можно пожелать встретить, но даже он однажды нарвался на меня. Посмотрим, как вы поведете себя, если я сочту вас виновным в неподчинении. Или даже если ты просто выведешь меня из себя.

Тоско облизал губы и промолчал.

- Я буду считать ваше молчание хорошим знаком. Я ценю вашу инициативу по проверке машин реагирования. Продолжайте. Я дам вам знать, если вы понадобитесь.

Гай ушел, как раз когда корабль поднял якорь и начал поворачивать на правый борт.

- Капитан! - крикнул ему вслед Тоско.

- Да, лейтенант?

- Мы движемся. Мы направляемся в гавань?

- Вполне вероятно, да.

- Тогда почему вы так на меня наседаете, если все это время соглашались со мной?

- Потому что это не моя работа - соглашаться с вами, лейтенант. Это ваша работа - соглашаться со мной.

- Мы как раз приближаемся на расстояние полумили, - сообщил Фрэнк Гаю, когда тот подошел к лодочной рубке. - Что вы хотите делать, капитан?

Гай поднял бинокль и еще раз взглянул на город. С более близкого берега он мог разглядеть заторможенное движение и паникующие толпы людей. На Манхэттене царила полномасштабная паника, но было непонятно, почему. Люди прыгали с причалов в воду или забирались в лодки. Небольшие прогулочные суда присоединились к гигантским транспортным средствам, и массовый исход людей направился к морю. Те, кому не повезло упустить шанс сесть на судно, теперь барахтались в реке, головы на несколько секунд уходили под воду, а затем появлялись вновь. Люди тонули.

Гай решил.

- Мы направляемся в гавань, но приближаемся медленно. На нашем пути много транспорта.

- Тоско будет думать, что он добился своего, - прокомментировал Фрэнк.

- Да, но он может пересмотреть свое отношение к делу. Я рассказал ему о том, как запер тебя на шесть недель на гауптвахте.

Фрэнк посмотрел на него и нахмурился.

- Ты имеешь в виду, когда у меня была стафилококковая инфекция и тебе пришлось посадить меня на карантин? И это было меньше двух недель.

- Да, но лейтенант Тоско этого не знает. Он думает, что я оставил гнить самого честного человека на борту. Это должно напомнить ему, кто здесь главный.

Фрэнк усмехнулся.

- И времени в обрез. Еще немного его слов, и я сам выброшу его за борт.

- Я могу разобраться с лейтенантом Тоско.

- Я знаю, что можешь, но мне бы не хотелось, чтобы ты пачкал руки. Лейтенант нравится экипажу, и они не обрадуются, если ты будешь решительно выступать против него.

- Им не обязательно это нравится, Фрэнк; только пойми, что происходит, когда ты задаешь вопросы капитану этого корабля. Теперь веди нас в гавань, главный старшина.

- Есть, капитан.

По пути в гавань они чуть не столкнулись с катамараном миллионера, но в итоге им удалось проложить себе путь к причалам реки Гудзон. Оттуда им не понадобился бинокль, чтобы увидеть разрушения. Старшие офицеры и часть экипажа стояли в пилотской рубке и смотрели в окно на сцену, которую никто из них не мог понять.

В Нью-Йорке потрясенные жертвы шатались по улицам в различных состояниях разгрома, кровь покрывала большинство из них, многие были смертельно ранены. Один старик в недоумении нес свою собственную отрубленную руку, а рыдающая молодая женщина держала на руках сверток пропитанного кровью тряпья, в котором, возможно, находился ребенок.

Тоско качал головой.

- Что, во имя всего святого, произошло?

Гай хотел бы знать ответ, но он продолжал ускользать от него. Ясно было только то, что Манхэттен постигла какая-то катастрофа - возможно, осмелился бы он даже подумать об этом, нечто худшее, чем 11 сентября.

- Командование отзывалось? - спросил он Фрэнка.

- Нет, ты хочешь, чтобы я вызвал их?

- Да.

Фрэнк включил рацию.

- Cудно Береговой охраны США "Хэтчет" вызывает командование округа. Прием.

- Командование округа принимает вас по громкой связи. Прием.

- Запрашиваю разрешение на проведение спасательной операции в гавани Нью-Йорка. Пострадавшие гражданские лица опознаны. Прием.

- Отрицательно. Прошу изменить курс на военно-морскую базу США Норфолк. Прием.

Гай взял интерком.

- Капитан Гай Грейнджер на связи. Вы можете объяснить, почему я должен перенаправить "Хэтчет" на военно-морскую базу Норфолк? Прием.

- Военно-морской флот Соединенных Штатов принял командование над подразделениями Береговой охраны. Мы должны немедленно передать полномочия Норфолку. Прием.

У парня было плохое предчувствие. ВМС брали под контроль Береговую охрану только во время войны или чрезвычайной ситуации.

- Командование, здесь есть гражданские лица, которые нуждаются в нас. Прошу разрешения провести спасательную операцию до передачи полномочий ВМС США. Прием.

- Отрицательно. Прием.

Гай топнул ногой.

- Черт возьми, мужик. Люди тонут в реке Гудзон. Ты хочешь сказать, чтобы я оставил американских гражданских умирать?

На линии повисло молчание. Затем последовал дрожащий ответ:

- Вы командуете "Хэтчетом", капитан Грейнджер. Делайте, что хотите.

Связь оборвалась.

Гай стиснул челюсти и задумался. Он не понимал, что произошло на Манхэттене, но командование приказало ему перенаправить корабль в Норфолк. Флот взял управление в свои руки, и было бы глупо их ослушаться.

Люди продолжали бросаться в Гудзон.

Флот забирал жизни. Береговая охрана спасала их.

Гай принял решение.

- В небе слишком много птиц, чтобы рисковать запускать "Джейхок", поэтому мы сосредоточимся на людях в реке. Тоско, пусть люди сейчас же возьмут наизготовку 50-й калибр, но не начинают стрелять без моего приказа. Если в городе есть враги, я хочу быть готовым.

- Есть, капитан.

Тоско отдал честь, повернулся на пятках и помчался воплощать слова в дело.

Гай повернулся к Фрэнку.

- Чего эти люди так боятся? Ты хоть понимаешь, что происходит?

- Я никогда не видел ничего подобного, капитан. В доках есть люди с отсутствующими конечностями. Это зона боевых действий.

Это не было преувеличением. Даже сейчас Гай видел, как искалеченные мужчины и женщины бросались в воду, вместо того, чтобы противостоять тому, что происходило позади них. Они тонули быстрее, чем он успевал их заметить.

- Нам нужно двигаться быстро.

Фрэнк положил руку на плечо Гая и сжал его.

- Есть, капитан.

Учитывая, что половина людей, служивших на борту "Хэтчета", никогда не видели реальных боевых действий, они держались молодцом. Катера быстрого реагирования спустились на воду и через несколько мгновений были уже далеко. Каждый матрос взял с собой огнестрельное оружие, но только ручное - винтовки только больше напугали бы гражданских. Если бы потребовалось более мощное оружие, катера вернулись бы на корабль.

В течение десяти минут два спасательных судна были набиты полуутонувшими людьми и отправились домой. Первые группы выживших были уложены на стартовой палубе, и их осмотрел корабельный врач Гонсалес, взятый на время из Службы здравоохранения США. Самого здорового из выживших проводили в пилотскую рубку и поставили перед Гаем. Подросток, фанат "Мстителей", судя по его аляповатой футболке, был испачкан кровью и грязью гудзонской воды, но он не пострадал, если не считать поверхностной раны через левую бровь. Кровь затекла в его левый глаз и высохла так, что теперь он был полузакрыт. Его длинные волосы были настолько грязными, что казались коричневыми, хотя на самом деле были пепельно-русыми.

Гай протянул парню кофе.

- Как тебя зовут?

- Саймон.

- Здравствуй, Саймон. Я - капитан Гай Грейнджер, а это мой корабль. В настоящее время ты находишься под опекой Береговой охраны Соединенных Штатов. Можешь рассказать мне, что произошло?

- Нет. То есть... Да... Hо, вы мне не поверите. Это безумие.

- Позволь мне судить об этом. Пожалуйста, расскажи мне как можно больше.

- Монстры.

Гай наклонился вперед, чтобы услышать больше.

- Монстры?

- Да, и я имею в виду не фигурально. Тот черный камень в парке открыл большие светящиеся ворота, и что-то вышло из них. Монстр, двадцать футов ростом, с крыльями.

Гай прочистил горло.

- Ты сказал, "с крыльями"?

- Да, но они сгорели и были бесполезны. Просто кости, правда, но видно, что раньше это были крылья.

- Ты хочешь сказать, что на Манхэттен напал гигантский монстр? Типа, Годзилла или что-то в этом роде?

Никто в комнате не засмеялся. Было слишком много крови. Парень, рассказывающий эту историю, был смертельно серьезен, и благодаря этому они смогли сосредоточиться на том, что он говорил - как бы смешно это ни звучало.

- Я знаю, что это звучит безумно, - признался парень, - но это правда. Этот черный камень открыл какие-то врата, и Дьявол прошел через них. Это Люцифер, чувак. Конец света, и нам всем конец.

Парень обменялся взглядом с Фрэнком, который сказал ему, что они оба думают об одном и том же. Парень страдал от шока. Дальнейшие расспросы ничего не дали.

- Хорошо, Саймон, - сказал Гай. - Один из моих людей отведет тебя на лечение. Мы вернем тебя на сушу в безопасное место, как только сможем.

Саймон кивнул и встал, но прежде чем позволить увести себя, он обернулся к Гаю.

- Я не все вам рассказал. После того, как Дьявол прошел, появилась целая армия.

Гай сложил руки и уделил парню внимание.

- Расскажи мне об этой армии.

- Люди, как ты и я, чувак, но все обгоревшие, как будто только что вышли из огня. Они вышли прямо из ворот большой группой и начали нападать на всех. Я работал в офисе на 65-й улице - шестнадцатый этаж. Я все это видел.

- Почему ты ушел?

Парень выглядел грустным.

- Потому что моя девушка работает в зоопарке. Я хотел попасть к ней. Я... я до сих пор не знаю, все ли с ней в порядке.

Гай положил руку на плечо Саймона.

- Передай данные своей девушки одному из моих людей, и мы посмотрим, что можно сделать.

- Спасибо, чувак... капитан.

- Можешь звать меня Гай.

Саймон кивнул, затем позволил увести себя, как ребенка.

- Что ты думаешь о парне? - спросил Фрэнк у Гая.

- Понятия не имею.

- Наверное, это шок, - добавил Тоско. - Если только мы не считаем, что Дьявол пришел в Нью-Йорк.

Гай на самом деле усмехнулся, но потом почувствовал себя виноватым.

- Какой бы ни была правда, мы можем предположить, что все началось в Центральном парке и распространилось оттуда. Возможно, в этом действительно виноват камень, который они нашли сегодня утром. Это кажется слишком большим совпадением, чтобы быть иначе.

Фрэнк застонал.

- А как же тогда все остальные камни, которые они обнаружили? Это происходит повсюду?

Тоско прикрыл рот рукой и вздохнул.

- Ты прав! Мне нужно позвонить жене. Парням нужно проведать свои семьи.

Гай сразу же отшил его, хотя часть его отчаянно пыталась согласиться. У Гая было двое детей и бывшая жена, и он был бы рад поговорить с ними прямо сейчас, но у него также был долг. Этот долг был причиной того, что Элис и Кайл почти не разговаривали с ним. Он надеялся, что когда-нибудь его дети будут уважать его за преданность своей работе.

- Лейтенант, наш единственный приоритет - это гавань. Мы можем помочь этим людям, но мы не можем помочь нашим семьям - мы можем только молиться, чтобы они были в безопасности.

Тоско хотел было возразить, но взглянул на Фрэнка и, похоже, решил, что ему лучше не возражать.

- Хорошо, я пойду проверю, как продвигаются "Рапид-1" и "2". Они должны вернуться с другими гражданскими.

В этот момент рация пискнула.

- "Рапид-1" вызывает "Хэтчет". Прием.

Гай схватил переговорное устройство.

- Капитан Грейнджер. Прием.

- Мы атакованы. Повторяю: нас атакуют. Помогите. Алло. Прием. Помогите. Прием.

Голос на линии был неистовым и пытался сохранить протокол радиосвязи. Хороший знак.

- Кто вас атакует, "Рапид-1"? Прием.

- Их плоть горит, даже в воде чувствуется запах. Они в гавани... тащат... тащат людей под воду. Обгоревшие... Они так сильно обгорели. Они стащили Уильямса и Биггинса за борт. Мы открываем ответный огонь, но они продолжают всплывать из реки... Они продолжают хватать нас. О, Боже! Мичман Смит ранена, ей нужна помощь. Потеряли связь с "Рапид-2". Видел, как их взяли на абордаж. Разрешите отступать. Прием. Прошу помощи. Прием. Прием.

Гай открыл все каналы и выкрикнул команду.

- Всем подразделениям, убирайтесь оттуда! "Рапид-2", если вы меня слышите, уходите оттуда немедленно! Всему персоналу как можно скорее вернуться на "Хэтчет"! Немедленно вернуться на корабль!

Он повернулся к лейтенанту.

- Тоско нашел нашим пулемётам хорошее применение.

- Он сказал, что они сгорели, - сказал Фрэнк затравленным тоном.

- Да, я слышал его, - сказал Гай.

- Так мы принимаем то, что сказал нам Саймон, за правду? Он сказал, что там была целая армия сожженных людей.

- Я думаю, мы должны воспринимать его всерьез, пока не узнаем другое.

Фрэнк покачал головой и громко сглотнул.

- Тогда значит ли это, что Дьявол действительно топает по Центральному парку?

- Либо это Дьявол, - сказал Гай, - либо что-то, очень похожее на него.

~РИК БАСТИОН~

Девоншир, Англия

Узнав, что его старший брат планирует пожить у него некоторое время, Рик решил немного проветриться. Поэтому они направились в "Уоррен", местный трактир в нескольких минутах ходьбы от дома, где жил Рик. Был ранний вечер, теплый и приятный, идеальная ночь для посиделок в пабе. Подумав об этом, Рик понял, что прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз выпивал возле своего дома.

"Уоррен" появился в поле зрения, когда они обогнули поворот проселочной дороги. Тюдоровское здание было настолько квинтэссенцией старого английского паба, насколько это вообще возможно, а янтарное сияние заходящего солнца делало его похожим на картину маслом.

Браааарр...

Рику и Киту пришлось отпрыгнуть назад в живую изгородь, когда мимо них пронесся красный транзитный фургон. Ограничение было 30 миль в час, но водитель, похоже, думал иначе.

- Кто-то торопится, - заметил Рик.

- Наверное, забыл забрать жену с занятий на велотренажере, - сказал Кит, когда они осторожно перешли дорогу и направились на парковку паба. - Итак, ты часто выпиваешь в этом месте?

- Нет, я не был здесь уже пару месяцев. Хотя это хорошее место. Дровяные камины и лошадиные упряжки... B таком духе.

- Xочешь сказать, cтарый пыльный реликт?

- А что плохого в том, как все было?

- Ха, ты бы так сказал.

Рик нахмурился.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты всегда смотришь с нежностью назад, вместо того, чтобы с радостью смотреть вперед. Это сдерживает тебя.

Рик проигнорировал замечание и направился внутрь паба. Теплые тени обняли его, когда он вышел на солнечный свет и подошел к старой дубовой барной стойке в центре помещения. Одинокая барменша стояла за латунными кранами и улыбнулась, когда он подошел.

- Что вам принести, джентльмены?

- Мне, пожалуйста, пинту пива. Что ты хочешь, Кит?

Кит подмигнул барменше и сказал:

- Мне коньяк, пожалуйста, дорогая.

В глазах барменши мелькнуло презрение, но она вежливо кивнула и пошла за напитками.

Рик повернулся к брату.

- Я думал, ты завязал с выпивкой.

- Пристрастился к ней после той выпивки у тебя, - oн облокотился на барную стойку и огляделся. - Знаешь, может быть, это все-таки мое место.

Рик проследил за взглядом брата, обращенным на костюмированного бизнесмена, сидящего рядом с пожилым мужчиной в твидовом пиджаке, который читал широкоформатную газету.

- Ты имеешь в виду, потому что люди, которые здесь пьют, высокомерны?

- Вовсе нет, вовсе нет. Мне просто нравится атмосфера. Уверен, зимой здесь прекрасно, когда горят камины. Должно быть, здесь бывают разные люди - фермеры, викарии, местные врачи. Не то, что в городских пабах. Да, это именно то место, которое мне нужно.

Барменша вернулась с напитками, и Рик расплатился с ней. Затем они направились за угол бара к зоне отдыха с диванами и телевизором. В этой части паба было оживленнее, и перед плазменным экраном собралась группа.

- Добрый вечер, - сказал Кит, потягивая свой коньяк еще до того, как сел.

- Ш-ш-ш! Потише, - укорил кто-то.

Кит хмуро посмотрел на брата.

- Дружелюбное место, в которое ты меня привел.

Рик взглянул на телевизор, чтобы посмотреть, что привлекло всеобщее внимание, и увидел, что это были новости. Похоже, что-то случилось в Америке. Возможно, в Нью-Йорке. Молодая брюнетка стояла на краю собравшейся группы, сложив руки и разинув рот от ужаса. Рик подошел к ней и мягко привлек ее внимание.

- Что происходит?

- Произошло нападение на Америку. Оно происходит прямо сейчас.

- О Господи, правда?

Молодая девушка кивнула, а затем бросила на Рика странный взгляд, который он привык узнавать и которого всегда боялся.

- Я вас знаю? - спросила она.

- Вполне возможно, - хмуро ответил он.

Что-то словно встало на место, и ее лицо засветилось.

- Вы - тот самый певец, Рик Бастион. "Крест на плечах", верно?

- Да, верно.

Он удивился, когда она сказала:

- Классная песня.

- Да, если вам нравится шаблонная поп-музыка, - вклинился Кит, затем протянул руку. - Я старший брат Рика, Кит.

- Сара.

- Приятно познакомиться, Сара. Могу я угостить тебя выпивкой?

Рик надулся.

- Господи, Кит. Произошла катастрофа, а ты пристаешь к девушке на десять лет моложе тебя? И при этом ты еще и женат. Мило.

Кит бросил на него взгляд, полный яда.

- Я ничего такого не делал. Просто был вежлив. Некоторые люди любят заводить друзей. Тебе, Рик, это может показаться чуждым, поскольку ты предпочитаешь проводить все свое время в одиночестве, но остальные из нас более общительны.

- Ты ничего обо мне не знаешь, - пробормотал Рик. - В любом случае, ты так и не сказал мне, почему ты появился на моем пороге.

Сара наблюдала за этим коротким обменом мнениями, а теперь закатила глаза.

- Говорят, это даже хуже, чем 11 сентября. Это началось в парке, где они нашли один из тех странных черных камней.

Рик моргнул.

- Как тот, что в Крэпстоуне?

- Да. Полиция весь день была на том холме, пытаясь понять, что это такое. Эти камни появляются из ниоткуда, и никто не может их сдвинуть. Это страшно.

Рик был рад, что тревожное бурчание в его животе не было необоснованным, что другие тоже нервничают.

- Когда я услышал, что ту старуху убило прямо рядом с одним из них, у меня появилось плохое предчувствие.

Сара кивнула, прядь ореховых волос упала из-за уха. Она снова заправила ее обратно и сказала:

- У меня тоже.

- Шшшшш, мы пытаемся слушать, - сказал кто-то.

Рик замолчал и стал смотреть телевизор вместе со всеми. Половина Нью-Йорка была охвачена пламенем. Машины скопились на дорогах, а трупы усеивали улицы. Непривычно, что новости были такими натуралистичными, но, похоже, негде было снимать, чтобы не показать кровопролитие.

Сара прикрыла рот рукой, как будто ее сейчас стошнит.

- Что это за штуки?

Рику потребовалось мгновение, чтобы понять, что она имеет в виду, но когда он понял, то уже не мог сосредоточиться ни на чем другом. Среди хаоса была масса нечеловеческих существ. Они были похожи на людей, но выглядели так, словно выскочили прямо из Aда. Словно саранча, они заполонили улицы города и уничтожали всех на своем пути. Жители Нью-Йорка так отчаянно пытались спастись, что прямо с причалов бросались в реку. Десятки и десятки лодок уходили в море, в то время, как единственное судно Береговой охраны проскочило в обратном направлении.

Рик попытался моргнуть, но не смог.

- Это кровавая баня.

Сара качала головой, тушь потекла.

- Я никогда не видела ничего настолько ужасного.

- По крайней мере, это они, а не мы, - сказал Кит.

Рик и Сара посмотрели на него с отвращением.

- Серьезно, Кит, это не круто.

- Я просто имел в виду, что было бы еще ужаснее, если бы это происходило здесь.

Рик представил себе странный черный камень, найденный возле тела Элизабет Кризи, и почувствовал беспокойство. Был ли такой же черный камень ответственен за то, что происходит в Нью-Йорке? Если это так, то что тогда случится с деревней Крэпстоун?

Двадцать минут спустя Рик и Кит заняли место вокруг маленького круглого столика с шатающейся ножкой. К ним присоединилась Сара, которая, как выяснилось, была сотрудницей кухни отеля "Уоррен". Ей было двадцать семь, но она жила с родителями в деревне после развода с мужем-изменником год назад. Ее работа в пабе была временной, пока она решала, чем хочет заниматься. Рик наслаждался ее обществом, но это также означало, что он не мог расспросить брата о том, почему он появился здесь неожиданно. Неужели Марси выгнала его? Они всегда казались такими близкими - она была такой же претенциозной, как и он.

- Я ненавижу, когда происходят такие вещи, - сказала Сара за второй порцией выпивки. - Всякий раз, когда в новостях показывают что-то ужасное, я не могу не думать о детях - как они должны быть напуганы. Я представляю, как их заводят в комнату и говорят, что их папы не вернутся домой, или что мама пострадала. Это просто ужасно.

Рик потягивал пиво, стараясь держать себя в руках. Он был неряшливым пьяницей, поэтому обычно пил один дома. Однако это не волновало его брата: Кит был готов к следующей порции коньяка - добавленной к счету Рика - вскоре после того, как начал свою последнюю.

- Я все еще не понимаю, что происходит, - сказал Рик. - Эти монстры атаковали, как целая армия.

Кит закатил глаза.

- Нет, он прав, - сказала Сара. - Они были монстрами. Вся их кожа была сожжена, как будто они вышли прямо из Aда.

- Не глупи, - сказал Кит. - Не существует такой вещи, как Aд.

- Существует, - сказал Рик, взглянув на телевизор. Последние двадцать минут по нему крутили одни и те же кадры Нью-Йорка с воздуха, и это было трудно вынести. - Меня беспокоит камень в Крэпстоуне. Что, если произойдет то же самое?

Никто ничего не сказал, даже Кит. Фактически, весь паб молчал, за исключением мрачных тонов репортеров телевизионных новостей. Никто не знал, что сказать. Молчание казалось единственным подходящим высказыванием.

Только через час произошло что-то новое.

- Помогите!

В паб, пошатываясь, вошла раненая женщина, ее декольте было открыто и покрыто рваными следами когтей. Боковая часть ее лица была так сильно изранена, что часть щеки отсутствовала и обнажала зубы внутри. Не успела женщина войти в паб, как рухнула на пол прямо перед барной стойкой. Первым к ней подошел бизнесмен. Он опустился и поднял голову женщины на руки.

- Кто-нибудь, вызовите скорую.

Барменша уже была на месте, достала из-под барной стойки беспроводной телефон и позвонила. Рик бросился на помощь бизнесмену, но не знал, что делать. Рваные раны на ее голой груди выглядели так, словно острая вилка провела по теплому, телесного цвета маслу. Кровь не столько вытекала, сколько непрерывно сочилась.

Бар наполнился медвяным ароматом.

- Вы знаете, как оказать первую помощь? - спросил Рика бизнесмен.

- Нет, не знаю. Нам просто нужно поддерживать ее в комфортном состоянии, думаю, пока не приедет скорая помощь.

- Она уже едет, - крикнула барменша из-за стойки. - Они сказали, через десять минут.

Бизнесмен покачал головой.

- Я не думаю, что у нее есть столько времени.

- Будем надеяться на лучшее, - сказал Рик.

- О, Боже, - закричал кто-то.

Рик выгнул шею, чтобы оглядеться.

- Что?

Это была Сара. Она показывала на телевизор.

- Смотри!

В новостях показывали новые сцены разрушений, но не Нью-Йорка. Атаке подвергся другой город - Лондон.

Барменша прибавила громкость.

- Оксфорд-стрит оцеплена, так как на столицу страны обрушилось стихийное бедствие. Несколько минут назад, когда собралась большая толпа, неопознанный черный камень, расположенный сегодня утром на самой оживленной торговой улице города, начал излучать свет. То, что произошло дальше, было чем-то из ночного кошмара. Эти кадры были сняты менее пяти минут назад...

Репортер исчезла, а ее место заняла видеозапись. На них было видно светящееся лассо света, исходящее из черного камня в центре дороги. Лассо распространилось на более широкий круг и образовало арку. Качество не ухудшилось, когда первое существо вышло на Оксфорд-стрит. Оно прыгнуло на стоявшего рядом полицейского и впилось в его шею почерневшими зубами. Толпа расступилась, крича от ужаса, люди боролись друг с другом, пытаясь спастись бегством, а через арку позади них вливались новые существа. Появился бесконечный поток чудовищ.

Легион сожженных и извращенных ужасов.

Видео закончилось, и вернулся репортер новостей.

- Это происходит во многих местах. Таинственные черные камни, недавно обнаруженные по всей стране и миру, открыли, похоже, какие-то шлюзы, и неизвестный враг хлынул через них. Первым осажденным городом стал Нью-Йорк, но теперь мы можем подтвердить аналогичные нападения в нескольких крупных городах мира. Вооруженные силы мобилизуются, как и вооруженные силы других стран. Лучшее, что можно сделать сейчас, - это оставаться дома и не отходить от телевизоров...

Кит положил руки на голову.

- Черт. Мне нужно позвонить Марси.

- Мне нужно позвонить маме, - сказала барменша.

- Иисус, мать твою, Христос, - сказал Рик.

Сара упала в обморок.

~МИНА МЭЙГАР~

Сохо, Лондон

Менее чем в двадцати футах от того места, где сейчас стояла Мина, автомобиль "БМВ" на скорости 50 миль в час[12] врезался в витрину магазина и она разлетелась на куски стекла. Водитель выбрался наружу, ошеломленный, но чудом живой. Люди прогуливались вокруг аварии, как будто даже не замечая ее, и единственным человеком, который отреагировал, был молодой парень, который показывал пальцем и смеялся.

- Дэвид, нам нужно выбираться отсюда.

- Мина, почему ты не фотографируешь? Нам нужны фотографии.

Мина погладила тяжелую камеру, висевшую у нее на шее, и подумала о том, чтобы бросить ее, но не смогла. Она была ее частью и стоила столько же, сколько ее машина - не то чтобы ее десятилетний "Пежо" многого стоил. Она вздохнула и сделала фотографию разбитого "БМВ". Ракурс усиливал дезориентирующее ощущение от аварии. Она позаботилась о том, чтобы запечатлеть и потрясенного водителя. Затем она намеревалась сфотографировать горящую кофейню на углу улицы, но когда она посмотрела в видоискатель, то увидела нечто такое, что заставило ее обратить на это внимание.

Внутри здания лежала молодая женщина, зажатая под опрокинутым столом. Она кричала о помощи, пока пламя подбиралось к ней.

Мина поняла, что снимает чужие страдания вместо того, чтобы попытаться помочь, поэтому она повесила камеру на шею и помчалась к горящему кафе, даже когда Дэвид кричал ей, чтобы она вернулась и сосредоточилась на своей работе.

У молодой женщины, запертой внутри, была сломана нога - левая ступня была направлена назад.

- Помогите мне, пожалуйста! - умоляла она, глаза опухли от боли и слез.

Мина схватилась за край стола и напряглась, чтобы поднять его. Огонь находился в задней части комнаты у стойки обслуживания, но он был достаточно жарким, чтобы заставить ее вспотеть. Девушка вскрикнула, когда вес переместился на ее лодыжку. Мине пришлось стиснуть зубы, чтобы не уронить стол, потому что он оказался тяжелее, чем казалось. Слишком тяжелым.

- Больно, больно.

- Я знаю, что больно, - сказала Мина, напрягая все свои силы. - Ты можешь освободиться?

- Нет, больно.

Руки Мины дрожали - она не могла больше держать стол. Со стоном она приподняла его еще на несколько дюймов, но это было все, что у нее оставалось.

- Как насчет сейчас...? Ты можешь освободиться?

Девушка закричала в агонии.

- Я не могу! Больно...

Костяшки пальцев Мины скрипели. Вопрос был только в том, что сдаст первым - руки или бицепсы.

- Тебе нужно двигаться. Я не могу держать!

- Больно.

Стол начал шататься. Мина больше не могла его держать.

Пламя подбиралось все ближе.

Ей пришлось бы бросить стол и бежать. Она не могла помочь девушке.

- Мне жаль, - сказала она.

Внезапно тяжесть в ее руках уменьшилась.

- На счет "три", - сказал Дэвид, теперь стоявший рядом с ней. - Раз... два... три!

Вместе они толкнули стол вверх и вверх. Он упал на девушку, и она закричала от новой боли, но теперь в ее крики вкрался намек на облегчение. Они схватили ее под мышки и вытащили из ресторана на тротуар. Никто не пришел на помощь и даже не обратил на нее внимания, потому что у каждого в толпе было свое место, и оно единодушно находилось далеко отсюда.

Мина и Дэвид отступили с Оксфорд-стрит на юг, в Сохо, когда ворота открылись, избежав первоначальной резни, но они не избежали массового бегства из города. Все в Лондоне знали, что на них напали. Никто этого не понимал, что еще больше усиливало их панику. Они дошли до театра Сохо, прежде чем затормозить, а затем направились на запад, на улицу Мирд, чтобы перевести дух.

- Как тебя зовут? - спросила Мина девушку, пытаясь остановить ее крик и привлечь внимание.

- Г-Габби.

- Красивое имя. Габби, нам нужно идти. Я знаю, что у тебя болит нога, но ты должна прыгать так быстро, как только можешь.

- Мы не можем взять ее с собой, - сказал Дэвид. - Нам нужно работать.

Мина посмотрела на него.

- Я больше не буду фотографировать, Дэвид. Мы должны убираться отсюда.

Дэвид посмотрел на нее как на сумасшедшую.

- Это новость века и всей истории человечества. Ты хочешь быть сторонним наблюдателем или фотографом, чьи снимки останутся в архивах человечества до конца времен?

- Я хочу быть одной из выживших. Именно поэтому я ухожу отсюда и забираю с собой Габби.

Дэвид взмахнул руками и почти комично топнул ногой.

- Ты будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, девочка. Подумай об этом.

- У меня не будет остатка жизни, если я буду здесь торчать.

- Мы все умрем, - стонала Габби. - Они придут, чтобы убить нас.

Мина схватила девушку за голову и заставила ее сосредоточиться.

- Габби, у нас все будет хорошо. Двигайся как можно быстрее, хорошо?

Они продолжили движение на юг к театральному району, Мина поддерживала Габби, а Дэвид шел позади и жаловался на то, какую ошибку она совершает. Отчасти она задавалась вопросом, поступил бы настоящий фотожурналист так, как предложил Дэвид, и продолжил бы снимать. Фотографы в зоне боевых действий каждый день смотрели смерти в лицо, но она предпочла бежать. Но здесь все было по-другому. Это не было похоже на ситуацию, когда от репортера ожидают, что он будет сидеть здесь и документировать.

Они еще не видели вторгшихся тварей воочию, но разрозненные выжившие, бежавшие из города, кричали и причитали об обожженных монстрах, разрывающих людей на части. Одна женщина даже рявкнула на Мину, что огромный ангел пришел, чтобы уничтожить их всех. Люди сходили с ума от ужаса. Дэвид пытался допросить некоторых из них, но в основном получал лишь путаный лепет.

Дороги были забиты разбитыми машинами, тротуары усыпаны осколками стекла. Медленно движущиеся вереницы измученных выживших пробирались туда, где был просвет, и работники магазинов в униформе спотыкались бок о бок с руководителями и государственными служащими. Несколько тысяч беженцев искали выход - и это была лишь одна небольшая часть города. Насколько плохи были дела? Люди уже начали ополчаться друг на друга. Мина видела, как мужчина без верхней одежды ударил велосипедиста кирпичом, а затем скрылся на его велосипеде. Предыдущий владелец все еще лежал без сознания в канаве возле офиса СМИ. Дэвид настоял на том, чтобы его сфотографировали.

Вертолеты прожужжали над головой, но ничем не помогли.

Вдалеке раздавались выстрелы.

Габби застонала еще до того, как они достигли конца улицы.

- Мне нужно остановиться. Моя нога...

- Мы не можем остановиться, глупая девчонка, - кричал Дэвид.

- Я не могу больше идти.

Мина прижала девушку к капоту помятого фургона "Королевской почты" и отступила назад.

- Тридцать секунд, - сказала она, - но потом мы не остановимся, пока не окажемся в безопасности. Ты понимаешь, Габби?

Габби кивнула, по ее щекам текли свежие слезы.

- Я даже не из Лондона, - пробормотала она. - Я живу в Страуде. Я приехала сюда только на собеседование. Моя мама будет очень волноваться за меня.

- Прости, - это все, что смогла сказать Мина.

Дэвид постукивал ногой и вообще выглядел взбешенным. Мина сделала единственное, что она могла придумать, чтобы обязать его, - она подняла фотоаппарат и начала делать снимки. Она увеличила изображение старика, лежащего под перевернутым мотороллером. Был шанс, что он жив, но никто на улице не мог ему помочь. Его голова была разбита, и мозги вытекали наружу. Мине пришлось закрыть рот, чтобы ее не стошнило.

Толпа начала редеть, когда они проходили мимо театра "Аполло": достаточно людей убежало в дальние районы города, оставив Сохо в основном пустынным. Если бы не постоянная задержка Дэвида, они бы тоже ушли оттуда.

Зловещий серый дым поднимался над горизонтом в сторону Оксфорд-стрит и за реку, на заднем плане торжественно возвышалась остроконечная вершина Шарда. Лондон горел, но выстрелы вдалеке могли быть выстрелами армии, дающей отпор. Можно ли справиться с ситуацией? Можно ли отвоевать город у ужасов, которые выплеснулись на Оксфорд-стрит?

Мина сделала последний снимок - грязного лабрадора, рыскающего по тротуару со свернутой газетой во рту, - и уже собиралась отвернуться, когда заметила что-то вдалеке. Сначала ее глаза зафиксировали только движение, но затем она рассмотрела несколько более мелких деталей. Там определенно что-то было.

Не понимая, что она видит, она посмотрела в видоискатель своего фотоаппарата и увеличила изображение в 12 раз. Что-то массивное переходило дорогу в нескольких кварталах позади. Полуобнаженная фигура шла как человек, но была на пять футов выше и с остатками крыльев на спине. Мина подумала о том, что эта сумасшедшая женщина рявкнула на нее раньше: гигантский ангел. Может ли такое быть правдой?

Как только она начала принимать увиденное, гигантское существо исчезло на соседней улице и пропало так же быстро, как и появилось.

Дэвид схватил ее за руку.

- Пора идти.

- Ты это видел?

- Что видел?

Мина покачала головой.

- Там было... Ничего.

Крик.

Мина и Дэвид повернулись и увидели Габби на земле. Она ползла назад, и что-то преследовало ее.

Существо вскочило на крышу фургона "Королевской почты". Оно было так ужасно обожжено, что его ноздри срослись, а одна глазница была полой. Оно спрыгнуло на Габби и схватило ее за руки, подняв с земли, как ребенка.

Мина хотела помочь, но Дэвид схватил ее за плечо и развернул к себе.

- Однажды ты уже спасла ее.

Еще больше существ выскочило на улицу с боковой дороги впереди. Они набрасывались на всех, кто попадался им на пути, и вскоре воздух наполнился агонизирующими криками. Габби тоже закричала, когда обожженный человек выколол ей глаза своими почерневшими пальцами. Этого было достаточно, чтобы погасить все надежды Мины на спасение девушки. У нее почти не было шансов спастись самой.

Дэвид уже бежал, но Мина догнала его, как только взяла себя в руки. Существа, высыпавшие на улицу, стонали в экстазе, отрывая головы и конечности у кричащих жертв. Одно из них заметило Мину и бросилось в погоню.

- Дэвид, помоги! - закричала она.

Дэвид накренился набок в спринтерском темпе и указал вперед.

- Tуда.

Впереди была аптека, ее дверь была широко распахнута. Дэвид направился прямо к ней, оставив Мине только один выбор - следовать за ним, если у нее есть хоть какой-то шанс спастись от того, что рвется за ней. Она выскочила на тротуар и помчалась.

Существо, преследовавшее ее, увернулось от разбитой автобусной остановки и устремилось на нее спереди. Ничего не подозревая, Дэвид продолжала бежать. К ее удивлению, существо заговорило. Его обугленные губы трескались и шелушились, складываясь в слова:

- Некуда бежать, девочка. Мы повсюду. Красный Властелин сделает вас своими рабами.

Прежде чем Мина успела ответить, существо прыгнуло на нее, рычащий зверь выхватил лишенные кожи руки. Мина схватила единственное, что могла - свою камеру - и изо всех сил замахнулась ею. Тяжелый цифровой зеркальный фотоаппарат ударил обожженного человека в боковую часть черепа и повалил его на тротуар, где он и застыл. Ремешок порвался, и дорогостоящее оборудование разбилось о землю.

Мина зашевелилась и успела войти в дверь аптеки как раз в тот момент, когда Дэвид закрывал ее. Она захлопнулась за ней, и Дэвид быстро опрокинул витрину, чтобы сделать из нее баррикаду.

Улицы наполнились испуганными криками.

- Быстрее, иди сюда, - сказал Дэвид, приседая за стойкой в задней части помещения.

Мина перепрыгнула через него, и они оба поспешили к складу в задней части, заваленному таблетками и лекарствами.

Дэвид положил руку на плечо Мины и прислонил ее спиной к стене.

- Кто-нибудь из них видел тебя?

- Разве они не были бы уже здесь, если бы видели?

- Я видел, как тот напал на тебя. Думаю, ты его убила.

- Что? Ты хочешь сказать, что видел, что я в беде, и не помог?

- А что я мог сделать? Кроме того, ты хорошо справилась с проблемой. Если маленькая женщина может убить этих монстров, то армия должна скоро разобраться со всем этим бардаком.

Мина прикусила губу от этого сексистского замечания. Слишком многое произошло, чтобы вступать в мелкий спор. Она не умела противостоять в обычный день - она была кроткой и застенчивой с тех пор, как умерла ее мать, и отец начал обучать ее на дому. Ей хотелось посидеть в тишине и попытаться разобраться во всем этом - но разве может быть понятным тот факт, что на Лондон напали кровожадные монстры?

Она думала, что нет.

Дэвид достал из кармана телефон и попытался позвонить. За последний час он уже несколько раз пытался позвонить, но из-за массовой паники сеть давала сбои, так как тысячи людей одновременно пользовались своими телефонами. Однако этот раз выглядел многообещающе, так как Дэвид срочно взглянул на Мину со своего места.

- Да, алло? Кэрол, это ты? О, слава Богу. Да, это Дэвид. Я в порядке...

Мина оттолкнулась от него ногой по полу.

- ...Мина тоже со мной. Мы застряли на лондонской улочке где-то в Сохо. На нас напали монстры - это лучшее, что я могу объяснить. Хочешь цитату от меня? Как насчет...

Мина снова пнула его.

- Она может позвать нам помощь?

Дэвид закатил глаза, но намек понял.

- Нам нужна помощь, Кэрол. Мы заперты в маленькой мрачной аптеке, и я не знаю, как нам выбраться из города. Дела плохи. Тот камень на Оксфорд-стрит открыл какой-то портал, - oн сделал паузу и прислушался, затем сказал: - Я не знаю, инопланетяне ли это. Они не похожи на пришельцев. Они больше похожи на демонов. Кэрол, тебе нужно послать помощь. А пока я могу провести интервью по телефону. Кэрол? Кэрол...?

Дэвид взглянул на свой телефон и выругался. Он тут же набрал номер, но не смог дозвониться.

- Черт побери!

Мина сосредоточилась на чем-то, что он сказал и упомянул сейчас.

- Демоны?

Дэвид с любопытством посмотрел на нее.

- Что?

- Ты сказал, что они похожи на демонов.

- Разве нет?

- Да, похожи, но если они демоны, тогда врата, которые открылись, были...

Дэвид закончил ее мысль.

- Вратами в Aд.

Мина кивнула.

- Это сделает все намного хуже, чем мы даже думали.

- В нас не вторгнется aд, глупая девчонка. Я даже не буду об этом думать. Небеса-Aд, это все полная ерунда.

- Ну, так набей мне морду, - сказала Мина. - Потому что те монстры снаружи - демоны.

Дэвид надулся.

- Разве ты не индуска?

- Что? Потому что я одна из "коричневых"? В Индии столько же христиан, сколько индусов, но это не важно. До сегодняшнего дня я была такой же атеисткой, как и ты. И вот ты здесь, говоришь о демонах.

Дэвид сложил руки на груди.

- Справедливо. Хотя ты можешь считать меня все еще атеистом.

- Даже после всего, что ты видел?

- Эти монстры могли быть кем угодно. Сбежавшие из лаборатории образцы, насколько мы знаем...

- А как насчет... - Мина запнулась.

- Что насчет чего?

Она знала, что Дэвид ей не поверит, но ей очень хотелось поговорить об этом.

- Я видела кое-что еще, - сказала она. - Там был гигант. Он был похож на человека с крыльями. Он выглядел, я полагаю, может быть, немного, ну, знаешь, как... ангел.

Дэвид разразился смехом, затем вздрогнул и закрыл рот рукой.

- Прости, - сказал он шепотом. - Но ты, должно быть, сошла с ума.

- Да ладно, Дэвид. Ты просто не хочешь признать правду.

- Правда имеет свойство развиваться, Мина. Я подожду, пока у нас не будет всех фактов, прежде чем делать выводы. А сейчас давай подумаем, как выбраться отсюда.

- Вернуться на улицу? Это небезопасно.

- Нет, возможно и нет, но мы не можем сидеть здесь вечно. Думаешь, эти чурбаны из "Хроник" где-то затаились и прячутся?

- Нет, - сказала Мина. - Они, скорее всего, мертвы.

Дэвид надулся.

- Все затихло. Давай просто посмотрим.

Мина закрыла глаза и набралась храбрости, чтобы подняться с пола. Когда ей это удалось, Дэвид уже исчез в передней части магазина и притаился за баррикадой. Она поспешила к нему и осмелилась выглянуть в окно. Демоны исчезли. На их месте лежал ковер из тел. Сотни, может быть, тысяча человек погибли. В конце дороги начался пожар.

Это был Aд на земле.

- Мы должны выбраться отсюда, - сказала Мина, полностью передумав оставаться. - Никто не придет нас спасать.

Дэвид выглянул из-за баррикады и увидел все трупы.

- Я согласен. Кто-то должен рассказать истории этих людей.

- Нельзя рассказывать историю, пока она не закончена, - сказала Мина, - а эта еще даже не началась.

- Боюсь, что ты права, - Дэвид снял пиджак и положил его на стойку.

Он закатал рукава и начал разбирать баррикаду.

~ТОНИ КРОСС~

Иракско-Сирийская граница

Тони лежал на спине, задыхаясь. Он протянул руку под спину и пощупал себя, пока не почувствовал самую сильную боль. Самое чувствительное место было чуть ниже правой лопатки, и когда он вернул пальцы обратно, они были в крови. Его ранили. Впервые за пятнадцать лет. Он даже не заметил, как это произошло. Потому что он отвлекся.

Нет, не отвлекся - был зачарован.

Этот странный черный камень. Светящийся.

Грубые руки схватили Тони за шиворот и начали тащить его. Внезапно он заскользил по пустыне на спине. Тащивший его человек исчез из виду, но перед собой он увидел наступающих солдат ИГИЛ. Они сняли со своих машин тормозные механизмы и использовали их в качестве укрытия. Несколько человек из их числа лежали мертвыми, но по крайней мере дюжина все еще продолжала сражаться.

Засада провалилась.

Будь ты проклят, Эллис.

Спаситель Тони отпустил его перевязь и позволил ему упасть на грязь за холмом. Перед ним появился лейтенант Эллис, похожий на привидение с бледным и угрюмым лицом.

- Энтони? Тебя ранили.

- И не говори, блядь!

Эллис нахмурился.

- Не слишком сильно, я вижу. Харрис, помоги старшему сержанту подняться.

Тони ухватился за предложенную ему мясистую руку и поднялся в приседающее положение. Боль в плече была сильной, но он боролся с ней.

- Докладывайте.

- Мы потеряли шесть человек, но держимся, - сообщил ему Эллис.

Тони застонал. Шесть молодых людей погибли. Какая потеря. Он повернулся к рядовому Харрису.

- Почему ты здесь? Ты направлялся к забору с капралом Блейком.

- Блейк мертв. Я увидел, что вы тоже ранены, поэтому отказался от плана и вернул вас в укрытие. Вам повезло, что пуля только задела вас, сержант.

Боль в плече Тони не заставила его чувствовать себя таким уж счастливчиком, но он похлопал рядового по одной из его массивных рук и поблагодарил.

- Ты спас мне жизнь, парень, но это значит, что мы все еще прижаты к земле без вариантов.

Эллис прижал винтовку к груди.

- Должно же быть что-то, что мы можем сделать?

Тони не мог придумать ничего, кроме полного отступления, но затем его мысли обратились к чему-то другому.

- Камень... Харрис, ты видел странный черный камень, когда спасал меня?

Молодой рядовой кивнул.

- Да, эта штука светилась. Я чуть не получил пулю, глядя на него, так что мне пришлось убраться оттуда.

- Полагаю, сейчас это неважно, - признал Тони. - Нам нужно уносить отсюда свои задницы.

Солдаты ИГИЛ были уже у подножия холма - Тони мог их слышать. Он высунул голову из укрытия и увидел, что они приближаются. Он также заметил тот странный черный камень. Странное свечение отвлекло и ИГИЛ, и, если повезет, это могло дать Тони и остальным шанс сбежать, но когда он увидел, что задние двери их фургона открылись, он испугался худшего.

Появились два солдата ИГИЛ с автоматическим гранатометом AGS-17. Тони видел это оружие только в учебных видеофильмах, но он знал, что оно может выпустить тридцать фугасных осколочных гранат примерно за десять секунд. Это уничтожит холм и всех людей, укрывшихся за ним.

- Нам нужно срочно уносить отсюда свои задницы! - крикнул Тони. - Шевелитесь!

- Они нас перебьют, - возразил Эллис.

- Они собираются взорвать нас.

Эллис понял и схватил рацию, но прежде чем он сделал вызов, что-то остановило бой.

Ослепительная вспышка света.

Пронзительный вой.

Тони зажал уши, поднял голову из укрытия и увидел, что происходит. На мгновение он подумал, что взорвалась граната, но когда зрение восстановилось, он увидел, что враги в замешательстве разбегаются.

Над черным камнем на высоте двадцати футов возвышалась светящаяся арка, которая теперь мерцала в воздухе, словно облако пара. Это было похоже на какие-то ворота.

Что-то пронеслось сквозь них. Оно материализовалось из плавающей лужи и упало на пустыню в твердом виде. Что бы это ни было, оно было едва похоже на человека, сгорбленное, как старая карга - скорее обезьяноподобное, чем человекообразное. Оно было голым и совершенно лысым, с каждой руки свисали по два свернутых когтя длиной с поварской нож.

Тони поднялся на ноги.

- Какого ху...?!!

Уродливое существо подпрыгнуло в воздух и опустилось на одного из солдат ИГИЛ. Оно выхватило у солдата АК-47 и одним из своих острых, как бритва, когтей пронзило его шею. Рассечение было настолько глубоким, что голова жертвы упала назад и кровь хлынула фонтаном из обнаженного обрубка шеи.

Гремел гром и лил дождь из пуль.

ИГИЛ открыли огонь первыми, дюжина советских автоматов загрохотала одновременно, но британские солдаты быстро добавили огня из своих более современных боевых винтовок. Рычащее существо попятилось назад. Куски плоти и темно-красная кровь заполнили воздух вокруг него.

Оно упало на землю, как мертвое.

На участок иракской пустыни опустилась тишина. Две противоборствующие группы людей стояли на противоположных сторонах холма, только что расправившись с общим врагом. То, что только что произошло, настолько сбило всех с толку, что бой прекратился. Но никто не осмелился выйти из укрытия. Никто не смел опустить оружие.

Центр арки мерцал.

Из нее выпрыгнуло еще одно существо.

На этот раз солдаты были готовы к этому, и существо было мертво еще до того, как его когтистые лапы опустились на землю. ИГИЛ посмотрели на его труп, а затем друг на друга. Страх и растерянность украшали их лица. Тони никогда не видел, чтобы исламские экстремисты чего-то боялись, но эти люди просто обделались. Надо отдать им должное, ни один из них не попытался бежать.

Еще дюжина существ прошла через врата.

Тони вернул палец на спусковой крючок, но не выстрелил. Он уставился на них. Это были настоящие чудовища: когтистые лапы, руки с когтями, мерзкие голые тела - у некоторых из них между ног болтались непристойные "снасти", а у других не было ничего. Один из них заметил британских солдат за холмом и помчался в их сторону.

Тони выстрелом из винтовки отрубил ему ногу, затем прицелился и разнес голову на куски. Твари были быстры. Существо прыгало и неслось к Тони, как разъяренная горилла, и если бы он не успел выстрелить, оно было бы прямо над ним. В течение нескольких секунд несколько человек из ИГИЛ были уничтожены в результате безжалостной атаки. Существа были настолько быстры, что невозможно было прицелиться в них достаточно быстро, чтобы сдержать их. Они рванулись вперед в потоке смертоносных когтей и зубов.

Сирийские повстанцы закричали, когда начали падать.

Пробившись через пограничный забор и окружив основание холма, солдаты ИГИЛ погибли. Их машины стояли в нескольких метрах от черного камня, когда врата открылись. Монстры выпрыгнули прямо на них.

- Мы должны им помочь, - сказал Эллис.

Тони бросил на него взгляд.

- Что?

- Их разрывают на части эти монстры. Мы должны им помочь.

- Нам нужно убрать свои задницы отсюда. Они могут идти на хрен. Мы потеряли людей.

- Да, мы потеряли, но мы все равно спасем солдат ИГИЛ. Мы лучшие люди, старший сержант. Мы британские солдаты.

Тони покачал головой и выругался так громко, что бойцы услышали его поверх стрельбы.

- Хорошо, но единственный шанс, который у нас есть, - это перебраться через границу в Сирию. Если мы попытаемся отойти с этого холма к нашим машинам, эти твари нас перебьют.

- Отлично, - Эллис включил рацию. - Всем внимание. По моей команде мы покидаем этот холм и направляемся к пролому в заборе. Мы движемся на восток в Сирию, пока не найдем место для перегруппировки. Во время нашего отступления мы постараемся помочь силам ИГИЛ, находящимся внизу. Их атакует общий враг, и использовать их в качестве заслона для нашего бегства - неблагородно. Конец связи.

Тони видел, как люди застонали при упоминании о помощи ИГИЛ, но он знал, что они сделают то, что им приказано. Судя по тому, как развивались события, это могло даже не стать проблемой. Солдат ИГИЛ почти не осталось. Существа пробрались среди машин и стремительно кромсали напуганных экстремистов на куски. Одна тварь заметила Тони, выглядывающего из-за холма, но он выстрелил ей в лицо, прежде чем она успела предупредить своих собратьев.

- Нам нужно двигаться, пока они не пришли за нами.

Эллис рявкнул в рацию.

- Всем внимание. По моей команде... Стоять... Cтоять... Bперед!

То, что осталось от британской огневой линии, преодолело вершину холма и спустилось к границе спринтерским шагом. Они не встретили вооруженного сопротивления, поскольку ИГИЛ были подавлены тварями. Если и была возможность помочь им, то только сейчас.

Тони направился к разбитой пулями машине ИГИЛ. Один из иx солдат увидел его приближение и воспринял это как угрозу, но прежде чем он успел навести винтовку, Тони выстрелил ему в грудь. Он пришел на помощь, но они все еще были вражескими комбатантами, и если они направят на него оружие, то пойдут ко дну. Вспыхнувшая боль в правом плече убедила его в этом.

Тони пробрался среди оставшихся ИГИЛ и крикнул, чтобы привлечь их внимание. Они подозрительно посмотрели на него, но он махнул рукой в знак мира, прежде чем кто-то из них попытался выстрелить в него. В конце концов, они поняли, что британские солдаты выстроились позади них и добавили свой огонь к борьбе с существами. Вместе две группы людей смогли уничтожить дюжину чудовищ одним быстрым залпом, и вскоре они уже отступали к пограничному забору.

Тони насчитал только трех выживших солдат ИГИЛ и всего семь британских солдат - включая его и Эллиса. Больше половины людей с обеих сторон были мертвы.

А враг все еще приближался.

Оставшиеся люди пробирались между машинами и вырвались на открытую местность, где все набрали скорость и направились к забору. Тони не хотел, чтобы ИГИЛ были у него за спиной, поэтому он отступил и прикрывал тыл. При этом он оставил себя уязвимым для атаки существ. Оглянувшись назад, он увидел, что армия обретает форму.

Он заметил и кое-что еще.

Впереди стоял фургон ИГИЛ, а рядом с его задним колесом в грязи лежал гранатомет AGS-17. Тони облизал губы и почувствовал вкус гравия. Если он ничего не предпримет, твари погонят их прямо в Сирию. Он должен был дать им всем фору. Работа сержанта заключалась в том, чтобы заботиться о своих людях.

Лейтенант Эллис заметил Тони, когда тот бежал в неправильном направлении.

- Энтони, какого черта ты делаешь?

- Не даю пропасть большой гребаной пушке, - крикнул он в ответ.

Он как раз собирался добраться до упавшего гранатомета, когда перед Тони выскочило существо из двух разбитых "Тойот". Он поднял винтовку и выстрелил прямо в левый глаз, но к тому времени тварь уже взлетела в воздух. Его мертвая туша упала прямо на него, и его раненое плечо забилось в агонии, когда он упал на спину. Он только и смог, что отпихнуть от себя мертвое чудовище и пробираться по грязи.

Навстречу ему мчались новые твари.

Остальные мужчины продолжали отступать к границе.

Он остался один.

AGS-17 был в двух футах от него. Он вскарабкался на брюхо и схватил его. Тяжелая сталь в его руках вернула ему уверенность, и он вскочил на колени и развернул треногу так изящно, что мог бы играть музыку.

Первая граната попала прямо в морду существа, а мощный взрыв уничтожил еще двух, находившихся поблизости. Все три существа взорвались в несуразных ухватках. Грязь взлетела в воздух и облепила лицо Тони, но он почти не почувствовал этого - слишком много было в том тихом, сосредоточенном месте, куда попадают все солдаты в пылу сражения. Он был на ногах, даже не осознавая этого, и стрелял гранатами туда, где скопилось больше всего тварей. Когда однa из них подходилa слишком близко, он поднимал винтовку и делал выстрел, а затем возвращался к гранатомету в другой руке. Отдача должна была свалить его с ног, но оружие было частью его самого, и он укрощал его, как диких лошадей.

Вокруг него взрывались существа.

Одна из "Тойот" перевернулась и упала на крышу, когда под ее шасси взорвалась граната. Она раздавила несколько существ и заставила многих других отпрыгнуть в сторону. Тони превратился в армию одного человека, нанося разрушения одной гранатой за другой. Последний залп попал в зону перед воротами и уничтожил кучу существ, которые только что прошли через них. Когда гранатомет наконец иссяк, по меньшей мере три десятка существ лежали мертвыми или искалеченными. Их поросячьи визги наполняли воздух.

Тони на мгновение перевел дыхание, вдыхая пьянящий запах горелой плоти и горящего металла. Он бросил пустой AGS-17 на землю и повернулся на пятках, чтобы помчаться к границе и присоединиться к своим товарищам. Он выиграл для них немного времени. Надеясь, что его хватит, потому что у него было чувство, что враг только начинает действовать.