Возвращение на Титан

Глава двенадцатая Океан

Теперь, когда паук уже не полз по стене и его лапы освободились, я почувствовал, что он плывет (или, может быть, каким-то образом выбрасывает из себя струи воды), все глубже погружаясь в это мрачное море и увлекая за собой нашу троицу. Посмотрев вверх, я увидел нижнюю сторону твердой коры Титана, ледяную крышу, которая накрыла целую планету. Она поблескивала в свете фонарей Пула, но уже удалялась от нас. И еще мне показалось, что я увидел дыру, через которую мы сюда спустились, — воронку с сильно поврежденными эрозией стенами, вокруг которой вяло плавали трубчатые рыбы. Вдали от стен легче было разглядеть, как они передвигались: не имея плавников или хвостов, они словно ползли сквозь воду. Из-за вязкости среды такой способ, возможно, был самым удобным. И вообще они вели себя больше как бактерии, чем как рыбы.

Вскоре мы погрузились настолько глубоко, что ледяная крыша исчезла из поля зрения, и мы вместе с пауком, тащившим нас вниз, остались единственной точкой света, падающей во мрак. И тут Пул выключил фонари!

— Лета! Пул, пощади нас! — взмолился я.

— Ой, не хнычь, — отозвалась Мириам и включила свои фонари. — Только ненадолго. Дадим ему привыкнуть.

— К чему привыкнуть? — осведомился я. — К падению в бесконечный мрак?

— Не бесконечный, — ответил Пул. — Глубина океана не более… сколько там, Гарри?

— Километров двести пятьдесят, — сообщил Гарри, милосердно не показываясь. — Плюс-минус.

— Двести пятьдесят… И как глубоко ты намерен погрузиться, Пул?

— Я же сказал, — мрачно заявил Майкл. — Настолько глубоко, насколько понадобится. Нам надо вернуть ВЕТ-двигатель, Эмри. Иного выбора у нас нет — все очень просто.

— А у меня возникло предчувствие, — уныло вставила Мириам, — что наш паук, выбравшись из жерла, теперь направляется на самое дно. Это логично.

— Да нас там расплющит, — угрюмо предрек я.

— Нет, — прогудел Гарри. — Не расплющит. Слушай, Джовик, просто вспомни, что Титан невелик. И давление на дне всего раза в четыре больше, чем в самых глубоких океанах Земли. От силы в пять. А твой костюм такое давление спокойно выдержит. Если тебя что и убьет, то не давление.

— И долго нам еще до дна?

— Вы погружаетесь быстрее, чем ты думаешь, — если учесть вязкость среды. Ваш паук — сильный пловец. Пожалуй, день.

— День!

— Зато по дороге мы, возможно, увидим что-нибудь интересное, — утешила Мириам.

— Да что тут может быть интересного?

— Ну, трубчатые рыбы не могут жить в изоляции. На больших глубинах должна быть целая популяция всяких разных существ.

Мое воображение мгновенно сорвалось с цепи.

— Аммоновые акулы. Аммоновые киты.

— В этом холодном супе они будут неповоротливы, как улитки, — рассмеялась Мириам. — И кроме того, ты для них несъедобен, Джовик.

— Они могут сперва попробовать меня, а уж потом только выплюнуть. — Я попытался избавиться от паники за счет мыслей о будущем. — Но даже если мы выживем — даже если найдем на дне этот чертов ВЕТ-двигатель, — то как мы сможем вернуться?

— Нам нужно будет сбросить балласт, и мы всплывем, — небрежно ответил Майкл. — И помни, что нам не надо тащить ВЕТ-двигатель наверх. Он понадобится только для подзарядки комбинезонов.

— Есть и еще вариант, получше, — подняться на другом пауке, — предложила Мириам.

— Правильно, — согласился Майкл. — Заодно это решит и другую проблему — как найти в криовулкане дыру, ведущую на поверхность. Пауки-то, очевидно, знают дорогу.

— Даже если пауки вас подведут, я смогу указать путь, — добавил Гарри. — Я вижу и вас, и выходы отдушин, и даже ВЕТ-двигатель. Эта нейтринная технология стоит потраченных на нее денег. Так что, в принципе, у вас никаких проблем.

Иногда мне казалось, что ситуация меня пугает куда меньше, чем моих спутников — именно из-за того, что они такие безбашенные.

Мириам что-то достала из поясной сумочки. Я не разглядел, что это, и посмотрел на Майкла.

— Джовик не переживет целый день погружения в темноте.

Майкл посмотрел на меня, затем на нее.

— Давай.

— Что вы задумали?.. — Не успел я дернуться, как она протянула руку и с профессиональной ловкостью прижала флакон к клапану на груди моего костюма. Я ощутил внезапный холод, когда препарат попал мне в кровь, и провалился в сон без сновидений, лежа в уютном тепле моего костюма.

Вот так и получилось, что я пропустил все события нескольких следующих часов: и спокойное время, когда Пул и Мириам тоже попытались немного поспать, и возбужденную суматоху, когда странные обитатели аммиачных глубин Титана стали приближаться к ним из темноты.

И еще я пропустил очередное великое потрясение, пережитое нашей странной маленькой компанией, когда она наконец-то увидела ледяное дно подземного океана Титана на расстоянии трехсот километров от поверхности. Странный ландшафт этой бездны — складчатый спрессованный лед, усеянный кусочками метеоритов, — пронизывали отдушины и трещины. Они напоминали зеркальное отражение ледяной коры высоко над нами. Но паук, на котором мы ехали, не остановился. Он юркнул в одну из этих отдушин, и его конечности снова застучали по гладким ледяным стенам.

Гарри предупредил Мириам и Пула, что эта последняя отдушина, судя по всему, пронзает весь внутренний слой льда, покрывающий ядро. Титана, — так называемый «лед‑VI», насыщенный дигидратом аммония, — и толщина этого слоя еще минимум пятьсот километров. А в конце этой дыры находится только силикатное каменное ядро Титана, и туда, несомненно, паук и направлялся.

Ничего не оставалось, кроме как ждать и терпеть. Спуск займет, наверное, еще целый день, поэтому Пул и Мириам позволили пауку просто тащить нас вниз. Другие трубчатые рыбы экзотичной разновидности, видимо, привыкшие к высокому давлению, бесконечно паслись на ледяных стенах. Мириам вкатила мне еще одну дозу снотворного и кормила меня внутривенно, пока я спал. Гарри беспокоило истощение наших батарей и постепенное возрастание давления: под столбом воды и льда толщиной в сотни километров мы приближались к пределу прочности костюмов. Но у них не было иного выбора — только вперед, а я, утратив связь с реальностью, одновременно лишился и права голоса.

Когда паук наконец остановился и наша поездка завершилась, Мириам меня разбудила.

Я лежал на спине на бугристом полу. Сила тяжести ощущалась здесь даже слабее, чем на поверхности. Надо мной склонилось лицо Мириам, подсвеченное фонарем.

— Посмотри, что мы нашли, — сказала она.

Я сел. В теле ощущалась слабость, а от голода немного кружилась голова. Рядом сидели Мириам и Пул, наблюдая за моей реакцией. Тут я вспомнил, где нахожусь; и к слабости добавился страх.

Я быстро осмотрелся. Даже при свете фонарей обзор был сильно ограничен. Мутность воды и какие-то плавающие частички подсказали мне, что мы все еще находимся в глубине океана. Над головой я увидел ледяную крышу — недалеко, метрах в ста или около того. Под ногами было нечто похожее на каменную породу с темными и пурпурными прожилками. Значит, мы в какой-то ледяной пещере, а ее стены теряются в темноте, за пределами света фонарей. Позднее я узнал, что мы оказатись в пещере, выкопанной под нижней ледяной мантией Титана, между нею и каменным ядром, — в восьмистах километрах под ледяными равнинами, где несколько дней назад разбилась наша гондола. Вокруг я увидел ледяных пауков, деловито бредущих по своим загадочным делам, и куски оборудования из нашей гондолы — нарезанные, принесенные сюда и сложенные. И среди них я увидел ВЕТ-двигатель! Мое сердце радостно забилось: быть может, я все-таки выживу.

Но Мириам хотела мне показать вовсе не двигатель.

— Посмотри, что мы нашли, — повторила она.

Я посмотрел. В полу, в каменном ядре Титана, я увидел люк.