Возвращение

- И вот тогда я закричал: «Нет!», бросился вперёд, вытянув руку. А потом – вспышка, боль и дальше – провал. Очнулся я уже в больнице. Мне говорили, что рука поражена током, и шрам на ней – глядите – как от ожога. Скорее всего, я попал в эту электру, успел отскочить и не изжариться, но, видимо, какая-то часть меня, энергетическая часть, была оторвана и осталась в Зоне.

- Верно, - шёпотом сказал Алька, - Теперь и я вспомнил. Я себя в момент разряда увидел со стороны. Меня так откинуло, что вернуться не смог, упал на землю. А потом все ушли, только Чиж остался. Я как-то к нему перебрался, прижался, поплакал и уснул. Утром был уже вот такой, как сейчас. И Чижа рядом не было. Только одежда и автомат. Я одежду надел, а автомат не взял – не знал, зачем он нужен. Ничего не помнил.

- Наверное, твоё тело построилось из части молекул его тела, - предположил Денис.

Алька передёрнул плечами:

- Может быть. Только я не взрослею. И много ещё чего странного. Вот и ты замечал: не сплю; не ем и не пью, если только чуть-чуть, за компанию. Мутанты меня не замечают. Это которые тупые, а умные боятся. И контролёр справляется с трудом, мозг-то не такой. Зато всякие электры и контактные пары ко мне притягиваются сами. И я их боюсь.

Я на мгновение крепче прижал к себе худенькое мальчишечье тело. Как же жилось здесь ему, совсем одному, четверть века! Понимая свою необычность, он не подходил к людям, не подпускал их к себе. Какое счастье, что судьба свела их с Денисом! Мальчишка мальчишку всегда поймёт, а на непонятное закроет глаза.

- А мы больше не расстанемся? – спросил Алька.

- Никогда, - твёрдо ответил я, - Мы просто не сможем это сделать.

- Но разве он сможет покинуть Зону? – деловито поинтересовался Денис. Мы с Алькой растеряно переглянулись.

- Будет видно, - заметил я, - Доберёмся до Периметра, а там посмотрим.

Алька благодарно сжал мою руку. И я ощутил не только его тепло, но и уверенность в будущем: пусть он странный, в чём-то не такой, как мы, но на вид, на ощупь совсем обыкновенный. Может, он уже приспособился к жизни и сумеет выйти в нормальный мир. И будет у нас два сына.

- Будет у меня два сына, - сказал я, - Денис и я.

Мальчишки рассмеялись. Я поднялся, сложил рюкзак, проверил оружие. Ребята сделали то же самое. По быстроте и отработанности движений можно было понять, что и они пережили в Зоне немало.

- Ну что, в путь, к дому? – подмигнул я.

- В путь! – нестройно ответили два звонких мальчишечьих голоса.

25

Обратная дорога, как это обычно бывает, показалась значительно короче. Некоторые неудобства мы испытали тогда, когда пробирались по развалинам баррикады бюреров. На камнях подворачивались ноги, кирпичные крошки противно скрипели под подошвами. Алька расцарапал руку, неудачно схватившись за зазубренный край искорёженного металлического листа.

- Мы идём по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, - решил блеснуть познаниями Денис.

Видимо, моё замечание насчёт Вини Пуха его сильно задело. Но сейчас эта фраза навела меня на другую мысль.

- Ребята, - приказал я,- набиваем рюкзаки кирпичами и прочими булыжниками. Кладите, сколько сможете унести.

И на вопросительные взгляды пояснил:

- У самого выхода студень. В коридор я прыгнул. Повторить этот маневр обратно, увы, не смогу. Так мы его всяким мусором забросаем, уничтожим, то есть.

Денис вдруг возбуждённо ткнул меня в бок и торопливо заговорил:

- Ой, а нам там тоже один студень дорогу перегородил. И жарка ещё. Так потом такая штука получилась! Красивенная!

Он раскрыл контейнер и бережно достал оттуда ярко-красный переливающийся, словно дышащий, кристалл, отороченный ниткой серебряного жемчуга. Вещица действительно была красивой и завораживающе-волшебной. Но я, как человек практичный, догадался, что этот артефакт может принести неоценимую пользу. Правда, пока не понял, какую.

- Вот бы ещё что-нибудь этакое получилось, - мечтательно протянул Денис, бережно убирая кристалл обратно в контейнер.

Студень ждал под лестницей и откликнулся на наши шаги плотоядным почмокиванием. Но мы обманули его надежды и вместо органики предложили на обед грубый силикат. Тот, вроде бы, не отказался и проглотил всё, но трансформировался не в нечто привлекательное и полезное, а в бесформенный комок молочно-зеленоватой слизи. На всякий случай, я и его загнал в контейнер. Мало ли что и где может пригодиться.

Денис осмотрел вертикальную лестницу, прикинул высоту и удовлетворённо сказал:

- А дальше – дело техники.

- Не совсем, - отозвался я, примеряясь, как бы половчее пристроить автомат, чтобы он и лезть не мешал, и под рукой в нужный момент оказался.

- Чего ты? – возмутился сын, - Точно, дело техники: подпрыгнул, подтянулся, поднялся. Скользко может быть, но это ерунда. А потом штурвал повернуть и крышку откинуть. Всего дел-то.

- А с крышки перед этим прогнать химеру, - подделываясь под его тон, добавил я, продолжая возиться с автоматом.

- Кого прогнать?- снизил тон Денис.

- Химеру. Она там меня ждёт, но, думаю, будет рада и разнообразию в меню.

Денис гневно смотрел на меня, не понимая, или это правда, или я так вышучиваю его, беру на «слабо». Зато Алька поверил сразу. Он прожил в Зоне значительно дольше и лучше разбирался в повадках хищников. А может, чувствовал эту тварь или видел сквозь железо. Вряд ли, конечно, но кто его знает.

- Я пойду первым, - негромко сказал он, - Химера меня боится. Вон, Бой подтвердит.

(Я взглянул на сконфуженного Дениса и хмыкнул. Значит, Бой. Ну, теперь буду знать, как к нему обращаться, когда потребуется посуду помыть или в магазин сбегать).

Решение Альки показалось мне разумным. Я, правда, не знал о его взаимоотношениях с химерами, но контролёру он противостоял здорово, это точно. Решили сделать так: первым поднимается Ру, потом впритык – я с автоматом и далее на расстоянии – Денис. Он прикрывает тыл и старается не попасть под удар, если кто-то из нас упадёт… Кого-то из нас столкнут… Ну, не важно.

На лестницу Альку пришлось подсаживать, поскольку понятия «подпрыгнуть» и «подтянуться» оказались для него чисто теоретическими. Мне даже стало неловко: неужели я в тринадцать лет был таким недотёпой? Но мальчишка, словно угадав моё настроение, пояснил:

- Я же энергетический, мышц мало. А двадцать пять лет назад это для меня никакого труда не составляло.

Я подождал, пока Алька поднимется немного, и прыгнул на лестницу сам. Последним легко и элегантно, даже несколько рисуясь, это сделал Денис. Жаль, зрителей не было.

В отличие от укоротившейся дороги, эта вертикальная шахта, кажется, удлинилась, а скобы обросли особо скользкой слизью, которой не было несколько часов назад. Разумеется, это субъективное восприятие, вызванное усталостью и глубоким обмороком, в расчет не принималось.

Я ткнулся головой в мальчишечьи ботинки и посмотрел вверх. Алька стоял под люком, держась одной рукой, а другой пытался повернуть тяжёлый штурвал. Я молча поднялся ещё на несколько скоб, прижал мальчишку грудью к стене, а сам напрягся и одним рывком сдвинул запор. Потом шёпотом, на ухо, спросил:

- Крышку-то сам поднимешь?

- Смогу, - также шёпотом ответил Алька, - А ты отойди, химера там.

Я послушно спустился на своё место и поудобнее перехватил автомат, направив его так, чтобы при выстреле вверх случайно не задеть мальчишку. А он, поднатужившись, стал медленно поднимать крышку.

Вопреки ожиданию, в приоткрывшуюся щель не протянулась когтистая лапа или оскаленная злобная морда. Только мелькнула тёмно-серая клочкастая шерсть. Зверь спрыгнул с крышки люка и отбежал в сторону. В этом было, по крайней мере, два положительных момента: во-первых, в сарае, кроме химеры, никого нет (она бы не позволила кому-то делить с ней место охоты), во-вторых, она, кажется, действительно боится Альки.

Пока мальчишка выкарабкивался наружу, я посмотрел на ПДА. Увиденное не привело меня в восторг. В помещении действительно не было никого, кроме единственного мутанта. Зато за стенами сарая притаились шестеро неопознанных. Скорее всего, это нас поджидали бандиты. Мне показалось, что от их меток прямо-таки веяло недоброжелательностью.

Картина вырисовывалась совершенно ясная. Не знаю, конечно, случайно ли оказались двуногие хищники в этих краях или у них где-то неподалёку логово, но заметив забежавшую в сарай химеру, не стремящуюся обычно в человеческое жильё, они легко догадались, что занесло её туда в процессе охоты, и теперь она караулит кого-то, спрятавшегося в подвале. Бандиты решили составить мутанту конкуренцию. Время шло, мы не появлялись, но и химера никуда не уходила. Бандиты не дураки, они поняли, что никто не стал бы просто сидеть в подвале, и догадались про подземный ход. Теперь их ожидание наполнилось смыслом и интересом. Наверняка они представляли нас, выходящих из дверей с полным мешком хабара и попадающих к ним в объятья. С каждым часом мешок в их мечтах становился всё больше. Теперь придётся развеять их напрасные надежды.

Тем временем Алька уже выбрался из люка и стал на пол. Я выпрыгнул за ним, успев заметить, как химера метнулась к двери. Там она остановилась, повернулась в нашу сторону, взъерошила шерсть и издала злобный рык. Но нацеленный на неё автомат показался, видимо, весомым аргументом. К тому же в человеческом жилье зверь чувствовал себя неуютно. А тут ещё в люке показался Денис. Оценив перевес сил, химера развернулась, толкнула лапами дверь и неторопливо, сохраняя достоинство, затрусила к лесу. Вслед ей не раздались выстрелы. Само собой, бандиты поняли сигнал, а выдавать своё местоположение в их планы не входило.

Я собрал свою команду возле стены и, не спуская глаз с двери, объяснил ситуацию, показав ПДА. Мы задумались. Выходить и попадать под перекрёстный огонь не хотелось. Обследовав сарай, мы убедились, что других выходов нет. Впрочем, бандиты знали это раньше, поскольку устроили засаду только неподалёку от двери.

- Может, подкопать с другой стороны, - предложил Денис.

- Они не дураки, - возразил Алька, - Увидят, что мы слишком долго не выходим, и на приступ пойдут.

- Они и так скоро пойдут, - хмуро сказал я, заметив движение на ПДА, - Посовещаются и вышлют кого-нибудь на разведку. Химера-то ушла, путь свободен. Здесь принимать бой не хочется; одного уложим, остальные гранатами зашвыряют. Давайте лучше на улице.

Я первым открыл дверь и огляделся. На улице царила ночь. По моим примерным подсчётам (часы разбились, когда бюреры волокли меня по коридору) скоро небо на востоке должно было посветлеть, но пока кругом было совершенно темно. Над головой торопливо пробегали тучи, то и дело приоткрывая маленькие пятнышки звёзд. О прошедшей грозе напоминала только земля, превратившаяся в бурую грязь. Тишина ничем не нарушалась. Тоже верно, зачем бандитам себя раньше времени демаскировать, если неизвестно, сколько нас. К тому же надо разрешить нам отойти от сарая, а потом отрезать обратный путь и взять в клещи. Я скрипнул зубами от досады – понимать все планы противника и не суметь ничего противопоставить; непростительно! А со мной даже не два бойца, а всего-навсего двое мальчишек.

Мы потоптались на месте, словно примеряясь к размытой почве, а на самом деле всматриваясь в темноту. У нас с Динькой были ПНВ, но первым врага заметил Алька и кивком указал его мне. Громила даже не прятался, а просто стоял, прислоняясь спиной к стене соседнего коровника. Он не сомневался, что в темноте его не заметят. И не заметили бы, если бы не Алька. Я резко развернулся и выстрелил почти не целясь. На таком расстоянии промазать было невозможно. Бандит осел кулём и мягко свалился. Земля откликнулась чмокающим звуком.

Секундное замешательство противника позволило нам совершить бросок до теплицы. Это оказалось не самым лучшим вариантом. Первый же ответный выстрел разбил несколько стёкол, и осколки полетели в лицо. Мальчишки были меньше ростом и успели присесть, мне же ощутимо царапнуло щёку. А дальше ударил такой шквал огня, что в грязь упали уже мы и замерли, пытаясь не то, чтобы оценить ситуацию, а просто выжить.

А ситуация получалась, прямо скажем, не блестящая. Видимо, у бандитов тоже есть ПНВ, иначе их огонь не был бы таким прицельным. И мы на этом поле для них, как на ладони. Теплица не в счёт. Я попытался подтянуть поближе автомат, но в паре сантиметров от руки тюкнула пуля. Намёк такой. В это время Денис, который лежал совсем рядом, протянул мне несколько других пуль и одними губами прошептал:

- В меня попали. Гляди, что с ними стало!

На его ладони лежали свинцовые блинчики. Даже если предположить, что мой старый костюм, хоть и из специального материала, но всё-таки не бронированный, превратился в сплошной лист стали, пули бы сплющились, но не раскатались в этакие сусальные лепестки. На их пути встретилась не просто броня, а нечто гораздо более мощное.

- Это артефакт заработал! – сообразил Алька.

Открытие вдохновило. Оставалось только придумать, как им пользоваться. Бандиты, судя по шорохам, потихоньку сужали круг. Денис предложил:

- Папа, давай я его тебе отдам, ты встанешь и спокойненько всех их перестреляешь.

Эту заманчивую идею я отмёл, потому что мальчишки оставались в таком случае без охраны могли пострадать от любой случайной пули.

- А что, если встать втроём спина к спине, а артефакт прижать всем лопатками, - придумал Алька, - Он будет действовать для каждого, если его хоть немного касаться.

Эта идея мне тоже не очень понравилась. Мы становились совершенно немобильными, превращались в одно целое. А вдруг кристалл выскользнет? А вдруг у него хватает сил только на одного человека? Однако, больше никаких идей не приходило, зато бандиты приближались. Они уже уверились в нашей гибели и перестали скрываться. Я быстро, но незаметно, вытащил кристалл. Мелькнула мысль, что он должен касаться открытых частей тела или хотя бы через обычную ткань. Но он лежал в специальном контейнере на поясе снаружи и всё равно защитил Дениса. Эх, была ни была!

Мы резко вскочили и тесно прижались друг к другу, засунув артефакт в район поясниц. Я успел выстрелить до того, как у бандитов прошла оторопь, вызванная нашим внезапным «оживанием», но спешил и потому промазал. Зато эти шакалы, воспользовавшись доступностью добычи, радостно принялись обстреливать нас со всех сторон. Пули подлетали, но словно натыкаясь на невидимую преграду, падали, превращались в плоские «блинчики». Не такие тонкие, как те, которые мне показывал Денис, но тоже эффектные.

Алька время от времени стрелял из пистолета, не нанося нападающим ощутимого урона. Мы с сыном вдвоём поливали из автоматов тёмные тени. Упал один бандит, потом сразу двое. Оставшаяся пара залегла и затихла: мужики тяжело шевелили мозгами, пытаясь понять, почему мы всё ещё живы. Видимо, об артефактах они кое-что слышали, потому что выражения удивления не последовало. Зато откуда-то в нас полетели сразу две гранаты. Это был конец.

Зажмуриться я просто не успел, поэтому смог увидеть великолепную картину: гранаты в воздухе раньше, чем прошли положенные секунды, плавно, как в замедленной съёмке, распались на части, и все осколки, сплющившись, посыпались вокруг нас безобидным градом.

Бандиты действовали на рефлексах. После взрыва гранаты следовало вскочить и побежать, пока кто-нибудь не обогнал и не забрал лучшее. Они вскочили и побежали к нам. Одного я уложил, а на второго не хватило патронов.

- Денис! – отчаянно крикнул я.

- У меня тоже! – отозвался сын.

В этот момент раздался немыслимый грохот, и подбежавший уже бандит свалился с развороченной головой. А Алька скромно опустил охотничье ружьё.

Мы постояли ещё с полминуты, и потом Денис завёл руку за спину, чтобы взять артефакт, не дать ему упасть. Мы шагнули в разные стороны, разминая затёкшие ноги.

- Ой! – воскликнул сын.

На его ладони вместо великолепного кристалла, отороченного жемчужинами, поблёскивала желеобразная розовая субстанция, которая на глазах превращалась в пар.

- Что это с ним? – чуть не плача, спросил Денис.

- Когда артефакт выполняет свою миссию, он расходуется, - хмуро пояснил я, ожидая, что сын буркнет: «Знал бы – не давал бы такую красоту». К счастью, этой фразы не прозвучало.

Мы перезарядили оружие. Обшаривать бандитов не стали. У того, который валялся рядом, не было ничего ценного, кроме остатков боеприпасов (их мы всё-таки взяли), а весь вид говорил о нищете группировки. Стало понятно, что это какая-то слабая ветвь бандитского клана, которая не могла устроить настоящую драку и потому столько часов на «авось» караулила нас.

Пора было выбираться отсюда. Я решил вывести ребят к базе «Долга». Это было безопаснее, чем сразу пилить до Периметра. Я взглянул на карту, потом, По-привычке, для ориентировки – на небо. Несмотря на то, что туч стало меньше, а звёзд больше, близость рассвета не ощущалась. Не задумавшись особо об этой странности, мы пошли потихоньку вперёд. После всего пережитого наступила соответствующая реакция организма. Я чувствовал себя как выжатый лимон (интересно, кому цитрусовый об этом рассказывал?), но старательно двигал ногами, а вот мальчишки совсем выбились из сил и спотыкались на каждом шагу. Чтобы их подбодрить, я негромко болтал о всякой ерунде, время от времени прерываясь и торжественно сообщая: «Прошли полкилометра», «Прошли километр, осталось всего четыре». Им это, вроде бы, помогало, а сам я успевал смотреть вперёд, назад и по сторонам, ориентироваться по карте, считывать с ПДА информацию об аномалиях и живых объектах, прислушиваться и чуть ли не принюхиваться к этой бесконечной ночи.

Наверное, от такой перегрузки мне стало совсем плохо. Когда до базы оставалось не больше километра, я вдруг устало опустился на землю. Голова болела так, что казалась раскалённым чугунным ядром, вжимающим моё тело в грязь. Денис тоже держался за голову и даже слегка постанывал.

- Здорово нас обработали, да? – странно слабым голосом спросил я, потрепав сына за плечо. Он только кивнул и уткнулся в меня носом.

- Привал, - объявил я.

Мы растянулись на грязной земле, глядя в небо над головой. Туч не стало ещё меньше, но они проносились так, что почти уже не закрывали звёзд. Наверное, там, наверху, бушевал настоящий ураган. Однако, вокруг не было даже самого слабого ветерка. А он бы не помешал. Похоже, опять собиралась гроза, потому что в воздухе ощутимо нагнеталось электричество. К тому же организм словно пытался разорваться пополам: душа испытывала необъяснимый ужас, панику, желание убежать – а тело не хотело пошевелить даже пальцем. Я с трудом оторвал взгляд от неба, думая, что это мельтешение туч вносит тревогу в мозг, молящий об отдыхе, и посмотрел на Альку. Он глядел вверх с ужасом и беззвучно шевелил побелевшими губами. Я потянул его за рукав и, желая успокоить, пробормотал:

- Ничего, переживём.

- Что переживём?! – сумасшедшими глазами взглянул на меня Алька, - Это же Выброс. Сейчас будет выброс! Проклятый контроллёр. Я всё забыл, всё забыл. Можно же было остаться у сарая и спрятаться в подземелье. А я всё проморгал.

Я резко поднялся и повернулся к центру Зоны. Так и есть – небо над ней клубилось багровыми тучами с лиловыми краями, напоминая необработанную загноившуюся рану. Тучи там уже не просто мчались, а закручивались, попав в гигантскую воронку аномального смерча. Из его середины мощными гейзерами выплёскивались струи ослепительно-белого сияния. Преодолевая усилившееся земное притяжение и собственную смертельную апатию, я вскочил и дёрнул за рукав Дениса:

- Бежим! Да бежим же!

Альку торопить не имело смысла. Он словно впитывал электричество из воздуха и готов был двигаться без понукания. Денис, автоматически повинуясь, поднялся и сделал, шатаясь, несколько неуверенных шагов. Нет, не успеть, конечно, не успеть. Всего пять минут ходу! Пять минут обычной ходьбы в обычной ситуации. Но если бы даже сейчас мы закрутили волю в стальной трос и смогли двигаться нормально, Зона не дала бы нам этих пяти минут. Я взглянул на усилившееся свечение. Нет, она нам и минуты не даст.

Я повернулся к сыну. Застыв от ужаса, он смотрел вперёд, сжигая глаза сиянием. В последнем рефлекторном порыве я уронил его лицом вниз и прикрыл собой, отчётливо понимая, что это совершенно бессмысленно. Сознание не уплыло и даже не стало пропадать, а раздвоилось, растроилось, разодралось на сотню ничего не выражающих клочков, тупых, но беззвучно вопящих от боли.

Вдруг я ощутил движение рядом, и внезапно стало легче. Ветер? Нет. Это Алька, раскинув руки и словно распластавшись в воздухе, прикрыл нас собой. «Зачем, это же бесполезно», - вяло подумал я, но тут же понял, что если я вообще ещё думаю – значит, не бесполезно. В шаге от меня в смертельной схватке столкнулись две стихии. Энергетическая сущность Альки экранировала энергию Выброса, отталкивала её назад, не допуская до слабой человеческой плоти. Худенький отчаянный мальчишка замер перед лицом почти космической катастрофы, защищая свою взрослую ипостась и своего собственного сына. Силы казались неравными, но на Алькиной стороне были ещё любовь, преданность и ответственность за будущее.

Я с ужасом наблюдал, как тело его становилось сё прозрачнее, теряло контуры, расширялось, образуя купол, плотно прикрывающий нас. Сквозь то, что ещё недавно было тёплым и живым туловищем, я отчётливо видел ярость бушевавшего Выброса. Зеленоватое свечение, наполнившее окрестности как ядовитый туман, не проникало под эту жуткую защиту.

Наконец, всё стало затухать. Реже и реже вспыхивало холодное пламя; словно по инерции, вращался смерч; тучи принимали обычный тёмно-серый цвет, а небо на востоке стремительно светлело под напором давно уже наступившего дня. Воздух вокруг подрагивал и струился, словно над раскалённой плитой. С огромным трудом я мог ещё различить слабые контуры чего-то, но вдруг меня словно слегка кольнуло электрическим разрядом – и всё исчезло. То есть, мир стал обычным. Под лёгким ветерком шуршала бурая листва деревьев. Подсохшая грязь застыла неопрятными буграми. Небо плотно затянули привычные низкие облака, обещая мелкий нудный дождь. А метрах в трёхстах виднелся знакомый бетонный забор. Неужели я обсчитался, и мы были так близко? Впрочем, всё равно не смогли бы дойти, нечего себя корить.

На земле завозился Денис. Судя по осмысленному взгляду, он тоже пришёл в себя.

- Мы живы? – спросил он удивлённо.

- Живы, - ответил я, пока не вдаваясь в подробности, - Живы и даже здоровы. Всё страшное позади. Вон база «Долга». Сейчас мы туда зайдём и получим приют. Нас обязательно проводят до Периметра или даже довезут на машине – кажется, у них есть. Считай, мы уже дома.

- А где Яндекс? – перебил мою болтовню сын.

- Не Яндекс, а Алька, - строго поправил я, - Просто Алька.

- Так где он? – нетерпеливо огляделся Денис, - Он ушёл?

Я промолчал, только крепко прижал к себе своего мальчика. Тот понял всё и, не сдержавшись, судорожно всхлипнул.

- Мы больше никогда не встретимся?

- Мы больше никогда не расстанемся, - поправил я. И в ответ на недоумённый взгляд Дениса, пояснил:

- Он вернулся туда, откуда был выброшен четверть века назад. Теперь мы всегда будем вместе. И я не стану испытывать этого мучительного зова Зоны. А когда ты захочешь увидеть Альку, достанешь мой старый фотоальбом.

Самые серьёзные жизненные события за пять минут чувствами не охватишь. Большое действительно видится на расстоянии. В данном случае на расстоянии, измеряемом днями или месяцами. Мы привычно проверили оружие, поправили рюкзаки и молча зашагали по обманно-спокойной Зоне к видневшимся уже металлическим воротам в бетонной стене базы.