<Как ты думаешь, что он будет делать?>
<Я не знаю. Хотел бы знать, но я действительно не знаю.>
<А нам что делать?>
<Этого я тоже не знаю,> признал Быстро Бьющий. <Нехорошо Народу убивать друг друга. Однако в это время и в этом месте всё еще хуже. Как ты сказал, двуногих во всей этой области много, а деревьев мало. Если убийства продолжатся, то, вероятно, об этом узнают двуногие. Эта мысль заставляет меня чувствовать себя очень неловко. Не все из них — наши друзья, как мы оба слишком хорошо знаем, и некоторые, например, новички, которые пришли изучать нас с двуногими Собирателя Мусора, не желают нам добра, как бы сильно они ни старались убедить других двуногих, что это так. Если те, кто не являются нашими друзьями, обнаружат, что Народ убивает друг друга, как они будут использовать это знание, когда будут говорить о нас со старейшинами двуногих?>
<Я согласен, что это может навредить Народу,> грустно сказал Разгребатель Грязи. <Если Зоркий Глаз выживет, мы должны расспросить его подробнее о том, что вызвало это столкновение.>
<Да. С этого мы должны начать,> согласился Быстро Бьющий, <но куда приведет след, ясно гораздо меньше.>
* * *
Было очень поздно, когда Скотт и Ирина вышли из операционной.
— Мы думаем, что спасли его, — немедленно сказал доктор в ответ на невысказанный вопрос, который, как знал Андерс, должен был быть виден как в его глазах, так и в глазах Джессики. — Никто не может быть полностью уверенным, но его показатели жизнедеятельности хорошие. Я благодарен Ричарду Харрингтону за то, что он обновляет мои файлы по биологии древесных котов каждый раз, когда узнаёт что-то новое. Лучше этого могло быть только его присутствие и консультация.
— Храбрец останется с ним, хорошо? — сказала Джессика.
— И Храбрец, и Рыболов. — Скотт устало упал в глубокое, мягкое кресло. — Я абсолютно уверен, что они делали всё возможное во время операции, чтобы наш пациент оставался спокойным и расслабленным. Ричард говорит, что страх — один из величайших врагов ветеринара, поскольку запаниковавшее животное может навредить себе. По крайней мере мы можем быть уверены, что здесь не будет этого фактора, а это значит, что мне не нужно рисковать и добавлять транквилизаторы.
— Что было... — начал Андерс, но понял, насколько усталыми выглядели Ирина и Скотт. Конечно, они оба оказывали неотложную медицинскую помощь, но Скотт привык к пациентам-людям, а Ирина даже не была врачом.
Он начал снова. — Почему бы вам двоим не устроиться поудобнее? Я могу изобразить кого-то вроде дворецкого. У нас был неплохой шанс осмотреть вашу кухню, и я думаю, мне удастся найти всё, что вы захотите.
Ирина, которая до этого момента сопротивлялась желанию сесть, теперь вздохнула с облегчением.
— Андерс, это было бы замечательно. В сине-зелёном контейнере на средней полке есть прекрасный ледяной картофель и крем-суп. В ящике для мяса есть жареный вилорог и буханка черного хлеба. Мы могли бы съесть суп и бутерброды.
— И салат, — добавила Джессика. — Не забудьте про овощи.
— И салат, — согласилась Ирина. — Если вы двое справитесь с этим, мы со Скоттом рухнем перед камином в гостиной. Там кресла удобнее.
— Могу я взять немного сельдерея Храбрецу и Рыболову? — спросила Джессика. — Я не побеспокою пациента. Обещаю.
Скотт с некоторым усилием поднялся на ноги. — Я принимаю твоё обещание. Скажи ребятам, чтобы не капали на пациента.
— Сделаю всё, что смогу, — пообещала Джессика.
На кухне Андерс разогрел суп и начал нарезать мясо вилорога. Поскольку оба его родителя часто отсутствовали, он рано стал неплохим поваром. Эти последние месяцы на Сфинксе предоставили достаточно возможностей для развития своих навыков, поскольку доктор Уиттакер, вероятно, забывал бы поесть, если бы его сын не напоминал ему.
Он нарезал хлеб толстыми ломтями, затем проложил слоями мясо, сыр, зелень, тонко нарезанный лук и хороший острый соус. У другой стойки Джессика приготовила огромную порцию салата, используя красивую глиняную чашу ручной работы, которая, как уверяла Ирина, была создана для этой цели.
— Я не делаю керамику только для того, чтобы поставить её на полку, — объяснила она. — Вы найдёте суповые чашки и тарелки, которые подходят к салатнику. Всё, что есть на кухне, можно использовать.
Андерс не мог не подумать, как приятно было работать с Джессикой таким образом. Может быть, из-за более высокого метаболизма у Стефани всегда был хороший аппетит. Он часто дразнил её, что к тому времени, когда она заканчивала готовить блюдо, она уже съедала его. Джессика, напротив, иногда пробовала что-то, но только для того, чтобы проверить, подходит ли это к тому, что она уже положила в салатник.
"Мне нравится Джессика", подумал Андерс, удивляясь, почему эта мысль кажется неожиданной. Разве он не знал всегда, что она ему нравится? Если бы она ему не нравилась, почему он проводил с ней столько времени с тех пор, как Стефани уехала на Мантикору?
"Мне нравится Джессика... сильно. Слишком сильно. Я...".
— Ты что-то сказал, Андерс?
Андерс поднял глаза и увидел, что Джессика смотрит на него. Он что-то сказал? Он надеялся, что нет.
— Нет, я не думаю. Я бормотал над бутербродами. Думаю, я увлёкся и сделал их слишком толстыми. Они всё время разваливаются.
Джессика засмеялась. ё Мне кажется, они выглядят хорошо.
Андерс почувствовал облегчение. Он не проговорился.
— Я уберу их и подам к супу.
— Прекрасно.
Когда голод был немного утолён — хотя им было разрешено хозяйничать на кухне, Джессика и Андерс были слишком застенчивы, чтобы съесть больше, чем кусочек — Андерс решил задать вопрос, который его мучил с тех пор, как они нашли раненого древесного кота.
— Скотт, у вас есть идея, кто сделал это с древесным котом?
— У меня есть некоторые идеи, — сказал Скотт, — но я предпочёл бы держать их при себе, пока у меня не будет возможности взглянуть на тела, которые вы привезли с собой.
— Завтра, — сказала ему Ирина с твёрдостью, не допускающей споров. — Уже за полночь. Сегодня утром у тебя было много работы, и сейчас не время начинать вскрытие.
Скотт начал спорить, но когда широкий зевок прервал его на середине фразы, он был вынужден признать, что его жена права.
— Прекрасно, завтра утром. Первым делом. Я не думаю, что у меня будет что-то в клинике рано утром.
Ирина посмотрела на свой унилинк. — После полудня придет мистер Альварес, так что ты сможешь проверить этот открытый перелом.
Джессика вмешалась. — Я бы хотела остаться и услышать, что вы обнаружите. У меня уже есть разрешение, у Андерса тоже. Это возможно?
— Более чем. Я не позволю вам лететь так поздно. — Ирина отодвинула свой поднос и встала. — Я всегда держу наготове пару комнат для гостей.
Джессика поднялась и понесла свой поднос на кухню. — Я только пожелаю спокойной ночи Храбрецу. Я уверена, что он останется с пациентом.
— Рыболов тоже, — сказал Скотт. — Должен признаться, я буду спать лучше, зная, что он разбудит меня, как только почувствует, что что-то идёт не так. Вы, ребята, спите, сколько хотите. Обещаю, что мы поговорим прежде, чем я уйду в клинику.
После того как всё было убрано, Ирина показала Андерсу и Джессике их комнаты. — В каждой из ваших комнат есть ванна. Я положила полотенца и халаты в ваши комнаты вместе с запасными туалетными принадлежностями. Когда вымоетесь, принесите мне ваши грязные вещи, и я брошу их в стирку: утром они будут чистыми.
Андерс понял, что он даже не подумал ни о чём таком.
— Спасибо, Ирина. Я очень вам благодарен.
— Вы уверены, что это не будет слишком хлопотно? — добавила Джессика. — Спорю, вы встанете рано, со Скоттом. Я могла бы остаться и постирать, чтобы вы могли поспать немного подольше.
— Стирка автоматическая, — заверила ее Ирина. — Из-за моей гончарной мастерской и медицинской практики Скотта у нас много стирки.
На лице Джессики промелькнуло выражение, почти похожее на зависть. В очередной раз Андерс вспомнил, что её семья, вероятно, обходилась без многих устройств, экономящих усилия, которые он считал само собой разумеющимся, и со всеми этими детьми стирка, вероятно, была постоянной рутинной работой.
— Ну хорошо. Если вы уверены.
— Я уверена. — Ирина быстро обняла Джессику. — Перестань беспокоиться. Если мы будем заняты утром, идите на кухню. Я оставлю кое-что для завтрака там, где вы сможете это найти.
* * *
Умывшись, Андерс сел на край кровати, пытаясь разобраться в путанице чувств, вызванной сегодняшними событиями. Он начал новое сообщение Стефани, но обнаружив, что не может пойти дальше первых нескольких предложений, стёр всё.
"Что со мной не так? Я просто устал? О чём я хочу дать ей полный отчёт? Прямо сейчас это просто мои рассуждения. Завтра, после того как Скотт осмотрит тела, мы лучше поймём, что убило этих котов. Конечно. Вот в чем дело. Так и должно быть...".
Но после того как он укрылся одеялом и выключил свет, образы Джессики заполнили его разум. Джессика работает над раненым древесным котом. Джессика разговаривает или задумчиво молчит во время долгого перелёта к Гремящей Реке. Джессика на кухне готовит салат. Джессика с сосредоточенным лицом встаёт на колени, чтобы осторожно выкопать образец из почвы. Джессика...
Его губы шёпотом повторили её имя в тихой просьбе, хотя он понятия не имел, о чём просит.
—Джессика?
Chapter 16
Андерсу казалось, что он проснулся довольно рано, но когда он умылся и спустился вниз, то обнаружил, что он поздняя пташка. Его выстиранная одежда была разложена за дверью в его комнату, так что он догадался, что Ирина уже встала, но он был немного удивлён, обнаружив Джессику на кухне. Её завтрак был наполовину съеден.
— Привет, — сказал он, изо всех сил стараясь говорить как обычно. — Я думал, ты воспользуешься тем, что на тебе не прыгают дети, и спокойно выспишься.
Джессика усмехнулась. — Я действительно выспалась... как по мне. В любом случае, хотя я и знала от Храбреца, что с раненым котом всё в порядке, я хотела проверить.
— И как он? Хорошо, я полагаю?
— Ну, для того, кто так сильно пострадал, он отлично справляется. Его перенесли в комнату в задней части дома, откуда он может смотреть в окно.
— Он нервничает? — Андерс подошёл к тому месту, где Ирина оставила несколько видов хлопьев, и наполнил свою тарелку.
— Не совсем. Я думаю, что Храбрец и Рыболов заверили его, что он среди друзей.
— Он..., — сказал Андерс, ставя миску на стол. — Кто-нибудь дал ему имя? Как-то неловко называть его "он" или "раненый древесный кот".
Джессика пожала плечами. — Скотт называет его Выжившим, потому что, похоже, так и будет. Думаю, это подходит.
— Согласен. Оптимистично. Могу ли я навестить Выжившего или будет лучше, если я буду держаться подальше?
— Скотт не говорил, что ты должен держаться подальше. Если ты хочешь увидеть его, мы могли бы пойти туда после завтрака. Храбрец даст нам знать, если нужно будет уйти.
Когда они вошли к Выжившему, Андерс сразу понял, почему Скотт и Ирина выбрали именно эту комнату. Большое арочное эркерное окно выходило в заросли позднего осеннего кустарника, обеспечивая не только уединение, но и иллюзию пребывания среди ветвей. Выживший сидел на мягком сиденье под окном, рядом с ним были Рыболов и Храбрец.
Все три древесных кота повернулись, чтобы посмотреть на двух вошедших людей, и контраст между ними заставил Андерса ахнуть.
— Ох, бедняга!
Джессика кивнула. — Да. Скотту пришлось сбрить очень много меха, чтобы добраться до ран и удостовериться, что они чистые.
— Ох... бедняга… — повторил Андерс. Зная, что древесные коты чувствуют эмоции, он попытался показать, что испытывает сочувствие, а не жалость или отвращение или что-то в этом роде. И всё же в Выжившем было что-то жалкое. Его густой мех был выбрит широкой полосой вокруг шеи. Другие участки его спины тоже были выбриты, как и одна сторона мордочки.
— Что бы ни случилось с ним, это повредило жизненно важные органы, — задумчиво произнес Андерс. — Горло, позвоночник, может быть, глаз.
— Тебе отсюда не видно, — добавила Джессика, — но на животе у него тоже большая рана. Тем не менее, поскольку Скотту не нужно было угадывать, какие лекарства использовать, повреждения уже заживают.
— Интересно, как скоро у Выжившего отрастёт мех? — спросил Андерс, вспоминая их разговор с доктором Идальго. — Я имею в виду, что хотя у нас ещё осень, но ночи уже довольно холодные.
— Хороший вопрос, — сказала Джессика. — Держу пари, что у Стефани и доктора Ричарда есть это знание — с тех пор, когда был ранен Львиное Сердце. Хотя, интересно... может быть, мы сможем заставить Выжившего надеть свитер?
Её кривая улыбка ясно давала понять, что она тоже помнит презрительное отношение доктора Идальго к загрязнению первозданных культур.
Позади них раздался голос. — Интересная мысль, — сказала Ирина из конца коридора рядом с кухней. — Скотт прибирается. После этого он хочет поговорить. Вы двое завтракали?
— Да, — ответила Джессика за них обоих. — Я положила тарелки в мойку.
— В таком случае идёмте, — сказала Ирина. — Я поставила воду для чая и кофейник. Мы будем совещаться на кухне.
Скотт уже ждал их. Он выглядел усталым и измученным. Даже рыжие волосы казались тусклее. Ирина сидела рядом, положив руку ему на плечо. Что-то в её позе напомнило Андерсу древесных котов, предлагающих поддержку в стрессовых ситуациях.
— Ну, Скотт, — сказал Андерс. — У вас есть какая-нибудь идея насчет существа, которое сделало это с Выжившим и другими?
Доктор прикусил верхнюю губу, словно желая сдержать ответ, затем произнёс три слова. — Это сделали древесные коты.
— Древесные коты? — Карие глаза Джессики широко раскрылись от удивления. — Это невозможно. Может быть, есть кто-то размером с древесных котов... какой-то естественный враг, которого мы до сих пор не видели. Кто-то, кто конкурирует за одни и те же ресурсы.
Скотт медленно покачал головой. — Нет. Это древесные коты. Я не судебный патологоанатом, но для этой глуши слишком много совпадений. Я знаком с основами.
Он включил портативный голопроектор. — Некоторые из этих изображений будут немного расстраивать, но я фокусировался на травмах, так что вы можете сосредоточиться только на них.
Появилось изображение чего-то мраморно-розово-серого с красными прожилками. Вспомнив о Выжившем, Андерс понял, что это бритая шкура древесного кота. Розоватые участки были там, где должен был быть светло-серый мех, более тёмно-серые — где полосатый. Красные полосы были ранами, очищенными от запёкшейся крови, так что видны были только линии.
— Взгляните на первую серию, — сказал Скотт. — Вот рана на шее. Теперь здесь: я наложил изображение настоящей руки древесного кота. Посмотрите, как хорошо они совпадают. Следующее изображение — более длинный снимок того же тела. Смотрите сюда и сюда... вот где вцепились средние руки нападавшего и настоящие ноги. Если вы действительно не хотите это видеть, я избавлю вас от снимка головы. Нападавший приземлился на спину противника, вцепился в неё, а затем вонзил клыки в морду. Удар в голову, вероятно, был смертельным, хотя по крайней мере из-за некоторых ран спины, должно быть, жертва сперва была парализована.
Джессика вздрогнула. — Я думаю, что мы можем пропустить вид головы, но если Андерс захочет посмотреть, я закрою глаза.
Андерс покачал головой. — Поверю доктору на слово. Но, Скотт, это не абсолютное доказательство. Я имею в виду, что большинство существ на Сфинксе — с шестью конечностями. Неужели это не мог сделать кто-то, похожий на древесного кота? Например, выдры примерно такого же размера. Они плотоядные. Может быть, они более приспособлены, чем мы думали.
— Я не хочу верить, что древесные коты сделали это, так же, как и ты, Андерс. — В глазах доктора снова появилась усталость. Теперь Андерс понял, что это что-то вроде шока. — Помните, Рыболов спас мне жизнь — спас по собственной воле, безо всякой причины, кроме той, что он увидел другого человека в беде. Мы подозреваем, что Львиное Сердце и Стефани уже были связаны, когда он спас её от гексапумы. Джессика и Храбрец вроде как спасли друг друга, но Рыболов был чужаком, и всё же он рисковал жизнью, чтобы спасти меня. У меня больше причин, чем у кого-либо, считать древесных котов хорошими парнями.
— Простите, док, — извинился Андерс. — Я просто... я не могу в это поверить.
— Вот ещё одно доказательство, — сказал Скотт. — Как я уже сказал, я не судмедэксперт, но знаю достаточно, чтобы проверить содержимое под ногтями — или когтями, в данном случае. Эти изображения увеличены. Я покажу их вам безо всякого улучшения, а потом обработаю. Понимаете, что я имею в виду?
— Это кровь, не так ли? — тихо спросила Джессика. — Кровь и... — Она поперхнулась, но продолжила. — Кровь и плоть... Наверное, врачи называют это тканями. Так проще. Кровь и ткани.
— Верно. Излишне говорить, что я проанализировал их. Кровь древесного кота. Ткани древесного кота. Немного меха древесного кота. Все трое мёртвых демонстрируют признаки того, что они сражались с другими древесными котами. Я не пробовал определить, сколько именно их было, и я не уверен, что нам это нужно.
— А Выживший? — спросил Андерс. — Он тоже сражался?
— О, да. Боюсь, что он не просто проходил мимо. Выживший сражался и проиграл. Думаю, что его оставили там умирать. Он был очень близок к этому.
— Храбрец, должно быть, услышал его, — сказала Джессика. — Вот поэтому он и рванул с места. Выживший, должно быть, пришёл в сознание, лежал и звал на помощь, но никто не пришёл. Никто.
Её голос прервался, и Андерсу пришлось наклонить голову, чтобы скрыть слёзы, подступившие к глазам.
— Слушайте, — сказал он. — Я знаю, что комиссия всё ещё сомневается в разумности древесных котов. Но я думаю, что все мы здесь согласны с тем, что они не только мощные эмпаты, они, вероятно, телепаты. Мы видели, как Храбрец и Рыболов — которые не связаны ни друг с другом, ни с Выжившим — оказывают Выжившему огромную поддержку, практически настаивая, чтобы он жил. Как могут существа, способные на такое сострадание, сражаться друг с другом? Разве это возможно?
— Я тоже так думал, — сказал Скотт. — Я думал, что мы наконец-то нашли разумный вид, которому не нужна война, — древесных котов. Зачем им сражаться, если они способны к абсолютному взаимопониманию?
— Да, — согласилась Джессика. — Значит, что-то пошло не так. Мы нашли тела рядом с тем местом, где были довольно сильные пожары. Интересно, связаны ли эти две вещи?
Скотт кивнул. — Я задавался тем же вопросом. Выживший и двое других были очень худыми, как будто они были на голодном пайке. Другой самец был не очень крепким, но он был в несколько лучшей форме.
— О! — воскликнула Джессика. — Я не забыла, но отложила этот вопрос на потом. Эти трое древесных котов были не первыми мёртвыми, которых мы видели. Был ещё один. И он тоже был довольно худым.
— Еще один? — Ирина была поражена. — Где? Что вы сделали?
— Мы сделали снимки, — сказал Андерс. — Затем мы его похоронили.
Быстро говоря одновременно и перебивая друг друга, Андерс и Джессика рассказали о том, как нашли того первого мёртвого древесного кота.
— Мы не упоминали об этом, — сказал Андерс, — потому что ничего не могли сделать. Кроме того, потому что мы не хотели, чтобы кто-либо — даже мой отец...
— Но особенно эти ненасытные КА, — добавила Джессика.
— ...взяли тело для каких-нибудь лабораторных исследований, — закончил Андерс. — Я имею в виду, что антропологи, возможно, и спорят об их статусе, но, насколько мы понимаем, древесный кот был личностью и заслуживал немного уважения.
— Мы можем увидеть снимки? — спросил Скотт. После того как он просмотрел их, он продолжил. — Трудно сказать по изображению, но этот кот действительно выглядит истощённым. Я бы хотел получить копии.
— Конечно.
Джессика была явно взволнована. — Что, если пожары привели древесных котов к стрессу в такой степени, что они стали восприимчивы к какой-то болезни? Болезнь могла повлиять на их эмпатические способности.
— Или просто свести их с ума, — добавил Андерс. — Одно из увлечений папы — рассматривать старые легенды в медицинском контексте. На Старой Земле была болезнь, называемая бешенством, из-за которой жертвы становились очень жестокими и боялись воды. Животные тоже могли им заболеть. Есть некоторые доказательства того, что галлюциногены и паразиты на домашних культурах способствовали вспышкам веры в колдовство. И всё такое.
— Так может быть, древесные коты едят то, что им не следует есть, — нетерпеливо сказала Джессика. — Может быть, есть то, что они обычно не едят, но едят сейчас, потому что они расширяют свой диапазон поиска пищи. Мы знаем, что они едят различные грибы. Храбрец даже выращивает их на деревьях возле нашего дома. Может быть, они съели какие-нибудь плохие грибы.
— Или, может быть, — тихо сказала Ирина, — они просто соперничают за территорию или еду. Давайте не будем слишком спешить, чтобы убедиться, что древесные коты избежали наших человеческих недостатков. Как бы трудно это ни было принять, мы должны сохранить это в нашем списке вероятностей.
— Так что же нам делать дальше? — спросил Андерс. — Я имею в виду, мы кому-нибудь расскажем? Попробуем ли мы разбросать еду?
Скотт задумался. — Какое право мы имеем вмешиваться? Борьба, подобная этой, может быть частью их естественного жизненного цикла.
Джессика фыркнула. — Храбрец и Рыболов, похоже, не считали, что Выжившего следует оставить умирать. Помните: именно Храбрец показал нам, где того найти.
— Но мы должны быть осторожны, что бы мы ни делали, — сказал Андерс. — Я не думаю, что эти КА способны на что-то хорошее. Я уверен, что они выставят это в наихудшем свете.
Он помолчал, потом пожал плечами. — Я хотел бы узнать мнение Стефани.
Джессика нахмурилась. — Я тоже, но разве у неё сейчас не период экзаменов?
— Да, но я думаю, что она была бы в ярости, если бы узнала, что она знает что-то о культуре древесных котов, что могло бы нам помочь, а мы её не спросили.
— Согласен, — сказал Скотт. — Все мы серьёзно привязаны к древесным котам, но я думаю, что Стефани... ну... считает себя частью семьи Львиного Сердца. — Он прикусил нижнюю губу, явно подыскивая лучший способ выразиться. — Я, конечно, глубоко привязан к клану Рыболова, но когда мы с Рыболовом встретились, я был взрослым. Я не был одиноким единственным ребенком.
Джессика кивнула. — Мне нравится клан Храбреца, но у меня сложилось впечатление, что Храбрец немного странный для них. Я имею в виду, что он садовник среди кошек, которые в основном охотники. И у меня много братьев и сестёр. Так что да, я согласна с тобой, Андерс. Давай расскажем Стефани и будем надеяться, что мы не испортим ей экзамены.
Ирина улыбнулась. — Думаю, с ней все будет в порядке. Может быть, один или два "Хорошо" вместо "Превосходно", но в её возрасте она может позволить себе потерять несколько процентов.
* * *
Обычно Джессика и Андерс переписывались со Стефани по отдельности, но на этот раз они сидели рядом, чтобы ничего не забыть. Изложив предысторию, они перешли к размышлениям.
— Нас многое беспокоит, — сказал Андерс. — Особенно то, что вызвало всё это. Скотт не оставляет места надежде на то, что эти убийства совершил кто-то другой кроме древесных котов.
Джессика перебила его. — Вот наши теории: болезнь, безумие, употребление в пищу чего-то вроде плохих грибов, конкуренция за территорию.
— Последнее включает в себя возможность войны, — сказал Андерс, — независимо от того, насколько отвратительна эта идея.
Джессика кивнула. — Да. Мы хотели бы услышать, можешь ли ты ещё что-нибудь добавить.
— Мы прикрепляем кучу снимков, — продолжал Андерс. — Некоторые из них довольно мрачные, но вы с Карлом изучали криминалистику, поэтому мы полагаем, что вы справитесь с ними. Одна вещь, которая беспокоит всех нас, — это мертвая самка. Из того, что ты говорила, и Скотт видел...
— И я тоже, в клане Храбреца, — ввернула Джессика.
— ... самки, похоже, почти не охотятся. Я знаю, что ты была в плохом состоянии, когда клан Львиного Сердца пришёл тебе на помощь, но были ли там самки? Мы пытаемся получить любую информацию, которая может помочь нам найти закономерности, но по очевидным причинам...
— Типа этих дурацких КА, — вставила Джессика.
— ...и группы моего отца, — согласился Андерс с печальной усмешкой, — мы не хотим, чтобы это стало достоянием общественности. Слишком велика вероятность, что любопытство проявит не тот человек. Мы даже не сказали Фрэнку и Эйнсли. Скотт чувствовал, что это было бы несправедливо по отношению к ним: поставить их между нами и КА.
— Мы будем держать тебя в курсе, — сказала Джессика, — но постарайся сосредоточиться на экзаменах, хорошо? Мы рассчитываем, что ты нас не разочаруешь.
Андерс кивнул. — Да, Чудо-девочка, дай нам повод гордиться тобой.
Они помахали руками, подписали сообщение и нажали "Отправить".
— Надеюсь, мы поступили правильно, —- сказала Джессика.
— Ну, правильно или нет, — ответил Андерс, — дело сделано.
* * *
— Мы должны вернуться домой! — настойчиво сказала Стефани.
Они с Карлом сидели на своей любимой скамейке под голубым навесом, но над головой не было жаркого солнца. Вместо этого свет Рока, единственной луны Мантикоры, просачивался сквозь разрыв в облаках. Хорошо освещённый четырёхугольник не нуждался в лунном свете, и, как всегда, здесь было людно, поскольку студенты наслаждались относительной прохладой, прежде чем лечь спать перед экзаменом. Не то чтобы в данный момент это так уж радовало Стефани.
— Мы не можем, Стеф. — Выражение лица Карла было угрюмым.
— Мы должны! — Стефани посмотрела на него, словно не веря собственным ушам, и крепко обняла Львиное Сердце. — Если Скотт прав — если древесные коты убивают друг друга! — нам нужно вернуться домой и помочь Джессике и Андерсу решить, что с этим делать!
— Стеф, мы здесь в качестве рейнджеров. У нас нет возможности просто развернуться и поехать домой, когда нам захочется. — В глазах Стефани сверкнул гнев, но Карл спокойно посмотрел на неё. — Я не говорю, что ты хочешь вернуться домой из прихоти, Стеф! Но у нас есть обязанности прямо здесь, и, для начала, рейнджер Шелтон серьёзно рискнул своей шеей, чтобы доставить нас сюда. Наша благодарность ему должна быть больше, чем просто сбежать ещё до того, как мы сдадим экзамены. — Она открыла рот, но он безжалостно продолжил, прежде чем она успела заговорить. — Кроме того, как ты собираешься оправдываться? Чрезвычайная ситуация в области здравоохранения? Какой-то семейный кризис — с обоими твоими родителями прямо здесь, на Мантикоре? Или ты хочешь пойти дальше и послать главному рейнджеру — или Фрэнку, или Эйнсли — копию сообщения Джессики?
Стефани захлопнула рот с почти слышимым стуком и уставилась на него. Он смотрел на неё несколько секунд, затем протянул руку и положил свою большую ладонь ей на плечо.
— Я понимаю, о чём ты говоришь, и мне бы тоже хотелось, чтобы мы могли просто сесть на первый же рейс домой. Но мы не можем этого сделать по многим причинам. Если только мы не хотим вытащить всё это на поверхность даже прежде, чем мы точно узнаем, что происходит, и одному Богу известно, как отреагируют такие люди как Франчитти, если они поймут, что коты способны... на сражение как на войне!
Стефани почувствовала, как её глаза наполнились непривычными слезами, но он был прав. Она ненавидела это, но он был прав.
— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — призналась она тихим голосом, еще крепче обнимая Львиное Сердце. — Не знаю, смогу ли я просто притвориться, что дома ничего не происходит.
— Ты должна, по крайней мере, для всех остальных. — Карл сжал её плечо. — И мне тоже будет нелегко. Но мы не можем просто выбросить наши планы в окно, не вызывая всевозможных вопросов.
* * *
Лазающий Быстро подавил желание вывернуться, когда руки Погибели Клыкастой Смерти сжались вокруг него. Это было неудобно, но не так неудобно, как стресс и беспокойство, исходящие от её мыслесвета. Он понятия не имел, что вызвало её беспокойство, но знал, что это началось, когда она наблюдала за движущимися изображениями Открытой Ветрам и Отбеленного Меха. И что бы это ни было, это было так же страшно для неё, как и всё, что он чувствовал в ней с того дня, как они вместе столкнулись с клыкастой смертью. Это было даже больше, чем её страх за Открытую Ветрам, когда на неё упало горящее дерево!
Он нежно урчал, поглаживая её руку своей оставшейся настоящей рукой, пытаясь излучать спокойствие, но то, что так напугало её, упрямо сопротивлялось. И каким-то образом, он знал, это также сосредоточилось на нём. Разочарование от его неспособности ясно общаться с ней жгло сильнее, чем когда-либо, но всё, что он мог сделать, это прижаться к ней еще теснее, громко мурлыча, предлагая ей физическое утешение своего присутствия и желая всем сердцем, чтобы он мог заставить её услышать его мыслеголос так же ясно, как он мог почувствовать её эмоции.
* * *
Стефани опустила глаза, когда Львиное Сердце ободряюще похлопал её по руке. Он мурлыкал так сильно, что она почти ощущала, как кости вибрируют в теле, и он пристально смотрел на неё зёлеными глазами, блестевшими в свете, который проходил сквозь кончики голубых ветвей на площадке.
Она поняла, что сейчас раздавит кота, и ослабила объятия, подняв его, чтобы перекинуть через плечо и провести рукой по его спине. Если бы только она могла объяснить ему происходящее! А ещё лучше — спросить его, правильно ли поступили Скотт и другие. Если бы только он мог объясняться с ней!
Но он не мог. И раз не было никакой возможности обсудить это с ним, она должна была принять решение за них обоих.
Только решать было нечего, не так ли? Потому, что Карл был прав.
— Ты прав, — мрачно сказала она ему, всё ещё поглаживая Львиное Сердце, как будто каким-то образом она могла успокоить то, что заставляло тех других древесных котов дома на Сфинксе нападать друг на друга. — Ты прав. Но мне бы хотелось, чтобы ты не был прав, и я не думаю, что буду наслаждаться Выпускной неделей после всего этого.
— Ты странная, Стеф, — сказал Карл, пытаясь разрядить обстановку. — Выпуск нужно вытерпеть, а не наслаждаться им.
* * *
Андерс и Джессика сидели с Тиддлз и Натаном, младшими сестрой и братом Джессики, когда пришел Скотт МакДаллан.
— У меня есть более подробный отчет о вскрытии трёх мёртвых котов, — сказал он. — Я очень тщательно просмотрел содержимое их желудков и всё проанализировал. Если кратко, я думаю, мы можем исключить галлюциногены как причину, по которой древесные коты сражаются друг с другом.
-— Это было бы слишком просто, — вздохнула Джессика. — Но ведь есть ещё кое-что, не так ли?
Скотт сверкнул быстрой улыбкой. — Ничего такого, что можно было бы так легко определить количественно, но у меня есть предположение безо всякой теории. Двое из мёртвых котов — один из самцов и самка — были очень истощены, как и Выживший. Они не умирали от голода, но они уже сжигали накопленный жир. Я сомневаюсь, что они пережили бы зиму, и содержимое их желудков было, мягко говоря, эклектичным. Большая часть рациона древесных кошек — это какое-нибудь мясо. Они едят и другую еду, но в большей или меньшей степени в качестве гарнира. Эти двое питались, по крайней мере, наполовину корнями, клубнями, листьями, сушёными ягодами и тому подобным. Их основным мясным элементом, по-видимому, была рыба.
— Третий кот питался лучше. Он не был пухлым и бойким, но и не до такой степени, чтобы сжигать накопленный жир. Он бы пережил зиму. Опять же, доля не мяса в его рационе была немного выше, но только примерно на двадцать процентов. Я обнаружил доказательства того, что незадолго до этого он съел крупного грызуна — я предполагаю, бурундука.
— Что вы двое думаете об этом?
Андерс тут же вмешался. — Я бы предположил, что они были из разных групп. Подожди! Послушай... Третий кот, возможно, был просто лучшим охотником, но, судя по тому, что мы наблюдали у древесных котов, ни один член клана не позволил бы двум другим умереть с голоду. Если мы правы насчёт их эмпатии, он бы не смог — он чувствовал бы их голод как свой собственный.
— Ещё, — сказала Джессика, кивая в знак согласия, — есть разница в пропорциях. Если когда-либо и существовал древесный кот-вегетарианец, то я с ним живу. Храбрецу действительно нравится пробовать разные растительные продукты. Но он по-прежнему в основном мясоед. Эти два других кота не стали бы есть так много клубней, семян и прочего, если бы у них был выбор.
— И что это значит? — спросил Скотт. — Продолжай.
— Это значит, — сказала Джессика, — что первый и второй коты из клана, которому трудно найти достаточно еды. Мы нашли тела возле одного из сгоревших участков. Я предполагаю, что они потеряли большую часть своей территории.
Андерс подхватил. — Третий кот, напротив, демонстрирует более типичные ’кошачьи' привычки в еде. Я предполагаю, что он происходил из клана, который потерял часть своей территории, но всё ещё в порядке. — Он ухмыльнулся и ткнул Джессику под ребра. — Или он просто чудак, как Храбрец.
— Я согласен с вами, — сказал Скотт. — Насчет двух разных кланов, а не с тем, что Храбрец странный. Я добавлю, что рыба в рационе этих двух кошек также отсутствует. Мой друг Рыболов — фанатик. Большинство кошек, если у них есть выбор, питаются более сбалансированно, но река или ручей будут пополняться быстрее, чем сожжённый лес, так что это ещё одно свидетельство того, что самец и самка пришли с территории, сильно пострадавшей от пожаров.
— И это приводит нас к уродливому выводу, что древесные кошки действительно сражаются за территорию и ресурсы. — Андерс вздохнул. — Почему они не делятся?
— Почему люди не делятся в подобной ситуации? — возразила Джессика, в её голосе звучало все её красноречивое осознание того, как часто люди этого не делают.
— Я знаю, знаю... — ответил Андерс. — Кажется, я просто надеялся, что они лучше нас.
— Я думаю, что в некотором роде так оно и есть, большую часть времени, — заговорил Скотт. — Но эти два клана сильно пострадали от пожаров. Помните, в прошлом году они были чрезвычайно сильными. Мы не должны удивляться, что побочные эффекты так же сильны.
— Вы правы, — согласился Андерс. — И всё, что мы знаем сейчас, это то, что территория одной группы, похоже, находится в лучшем состоянии, чем другая. Мы не знаем, насколько лучше, или насколько велика каждая группа, или что-нибудь об их ситуации на самом деле. Возможно, они не делятся ресурсами, потому что у них недостаточно ресурсов для обеих групп. — Он печально покачал головой. — Если они не будут делиться, это может стать единственной причиной, почему они выживут зимой.
На мгновение воцарилась тишина, пока её не нарушила Джессика.
— Ну и что дальше? Есть идеи?
— У меня есть парочка, — сказал Андерс. — Почему бы нам с тобой не попытаться найти клан Тощих Котов? У нас есть несколько хороших подсказок. Они, наверное, у реки. Они, вероятно, не слишком далеко — сколько пробежит кот — от того места, где мы нашли тела.
— И они, вероятно, используют частокольный лес, — добавила Джессика. — Я за. Мы можем долететь до поляны, а затем идти пешком. Храбрец мог бы нам помочь.
— Я не уверен, как я отношусь к тому, что вы двое будете свободно разгуливать в месте, которое может быть зоной военных действий, — вмешался Скотт.
— С нами всё будет в порядке, — сказал Андерс. — Нет ни одного зарегистрированного случая, когда древесные коты напали бы на людей без провокации. Чёрт возьми, да даже с провокацией...
— Типа этого слизняка Теннесси Больгео,— вставила Джессика.
— ...они проявили большую сдержанность. И у нас будет Храбрец.
— Хорошо. Но вы вооружитесь, — сказал Скотт и замолчал. — Вы умеете обращаться с оружием? — спросил он.
— Андерс умеет, — сказала Джессика, — а у меня есть электрошокер и баллончик. Они могут и не испугать гексапуму, но древесные коты намного меньше.
— Не то чтобы я мог вас остановить, — сказал Скотт, — так что идите с моим благословением. Таким образом, я буду знать, когда вы отправитесь в путь, и у вас будет с кем связаться.
— Мы могли бы поискать и другой клан, — добавил Андерс. — Но если их территория не пострадала так сильно, найти их будет сложнее.
— Начните с клана Тощих Котов, — посоветовал Скотт. — Всему своё время.
— Мы пойдем завтра, — сказал Андерс.
— Если позволит погода, — практично добавила Джессика, глядя на собирающиеся над головой облака.
— Мяу! — добавил Храбрец, но было ли замечание кота выражением энтузиазма или смирения — или просто желания пообедать — Андерс не мог сказать.
Chapter 17
— Боже, как я рад, что всё закончилось! — решительно заявил Джефф Харрисон, опускаясь на стул напротив Карла, Стефани и Львиного Сердца в кампусе УЛМа. — Привет, Львиное Сердце! — продолжил он, протягивая ему стебель сельдерея, которым предусмотрительно запасся, проходя мимо салатного бара.
—Ой, спасибо, Джефф, — сказала Стефани, наблюдая, как кот набросился на угощение, как будто никто не предлагал ему сельдерей в течение последних пары недель. Она знала, что не должна потакать ему так, как делала всю прошлую неделю, но сердцу не прикажешь. — Это его девятый пучок сегодня, — продолжила она, изо всех сил стараясь, чтобы её голос звучал совершенно естественно. — Но кто считает?
— Прости, Стеф, — Харрисон улыбнулся, что выглядело как искреннее извинение. — Просто мне больше не представится случая портить парнишку, до того как вы с Карлом — и Львиным Сердцем — отправитесь обратно в глушь.
— Давайте посмотрим, чью именно планету мы будем называть глушью, — предложил Карл. Его голос показался Стефани немного неестественным, но улыбка Харрисона превратилась в усмешку.
— На воре шапка горит, приятель, — сказал он и снова посмотрел на Стефани. — Должен признаться, последний экзамен заставил меня попотеть. Но, полагаю, ты справилась?
В его дразнящем тоне не было ни злобы, ни обиды, и Стефани сумела улыбнуться ему в ответ.
— Нет, — сказала она. — Я справилась довольно хорошо, и я думаю, что окончу курс на 4,0, но только потому, что доктор Флуре дал нам этот вопрос повышенной сложности. Я проверила свои заметки после того, как сохранила ответы и отправила их по почте, и я запорола вопрос о прецеденте Дрейпера.
— Ты запорола вопрос? — Харрисон прижал руку к груди и вытаращил на неё глаза.
— Это случается… время от времени, — ответила она ему, не упоминая, что по крайней мере в трёх из четырёх экзаменов она выступила не лучшим образом. Она не привыкла, чтобы что-то подобное происходило. С другой стороны, она не привыкла волноваться из-за того, что происходило на Сфинксе.
— Полагаю, ты всё правильно сделал, когда окончил курс? — спросила она через мгновение.
— Все я правильно сделал. — Харрисон задрал нос. — Просто так получилось, что прецедент Дрейпера имел решающее значение для дела, которое мне пришлось проанализировать в рамках моей промежуточной исследовательской работы в прошлом семестре. Мне пришлось практически зафиксировать мнение большинства в памяти слово в слово. Что, — признал он немного самодовольно, — очень пригодилось для последнего теста.
— Цифры, — сказал Карл немного кисло.
— Ты тоже попался, не так ли? — спросил Харрисон более сочувственно. — Я признаю, что это сложно. Но этот восстановительный нанотех был критически важен по крайней мере для дюжины громких дел с 1487 года. Любой, кто рассчитывает стать профессиональным полицейским, должен понимать, когда это допустимо, а когда нет. Я, э-э, был немного небрежен в этом в начале семестра; вот почему судья Тиббетс выбрала эту тему для моей исследовательской работы. Я был не в восторге, но у неё были на то основания.
— Ты, наверное, прав, — признал Карл. — С другой стороны, это не то, что нам часто будет требоваться в глуши, не так ли?
— Вероятно, нет, — согласился Харрисон. — Конечно, мне, вероятно, не нужно будет запоминать области обитания гексапумы в ближайшее время. И даже если бы я это сделал…
Официант прошел мимо их столика, поставив перед Харрисоном пиво, и он сделал глубокий, благодарный глоток. Затем снова посмотрел на Стефани.
— Итак, вы, ребята, всё сдали?
— Да, это так. — Она откинулась на спинку стула, обнимая Львиное Сердце, забравшегося к ней на колени. — Конечно, оценки еще не опубликованы. Она поморщилась. — Флуре говорит, что их не будет до послезавтра, и доктор Глисон, вероятно, не выставит их раньше.
— К чему такая спешка? — Брови Харрисона поползли вверх. — Вы так стремитесь сбежать с Мантикоры? Я думал, вы, ребята, собираетесь провести неделю или около того со своими родителями на Заливе, прежде чем отправитесь домой!
— Ну, да. Конечно! — Стефани снова улыбнулась, надеясь, что это выглядит более естественно, чем кажется на самом деле. — Но мисс Ферисс — она иногда работает с моей мамой, ты знаешь, — говорит, что есть проблема, которую нужно изучить. Так что мы, вероятно, вернёмся немного раньше графика, и я надеюсь, что ты не поймёшь меня неправильно, но, больше, чем ты, как я знаю, любишь Мантикору, я сейчас скучаю по Сфинксу.
"И это не такое уж сильное преувеличение", сказала она себе. В конце концов, Джессика и есть мисс Ферисс. И она иногда работает с мамой.
— Мне жаль это слышать, — искренне сказал Харрисон. — Я буду скучать по вам, ребята, и по Львиному Сердцу. Давайте хотя бы попытаемся оставаться на связи, ладно?
— Конечно, — согласился Карл.
— Эй! — Харрисон склонил голову набок. — Значит ли это, что ты собираешься вернуться домой, не посещая больше Фонд Эдера?
— Нет. — Стефани покачала головой. — Это запланировано на завтрашний вечер, и мы не можем уехать... — то есть мы не хотим уезжать, — поправила она себя, не совсем искренне, — пока оценки не будут официально опубликованы. Так что у нас ещё много времени для этого, и граф Лощина Эдер также пригласил моих родителей. — На этот раз её улыбка была более естественной. — Я с нетерпением жду этого, особенно с тех пор, как им наконец-то удалось пригласить и Львиное Сердце!
* * *
Разгребатель Грязи почувствовал волнение Открытой Ветрам на следующее утро, когда она бросила множество мешков и свёртков в свою летающую штуку и жестом пригласила его запрыгнуть внутрь. Он знал, что одной из причин её счастливого настроения было то, что они собирались прихватить Отбеленного Меха. Даже когда Погибель Клыкастой Смерти ещё была близко, Открытая Ветрам явно находила Отбеленного Меха привлекательным самцом, но Разгребатель Грязи постепенно пришёл к пониманию, что она сдерживает выражение своих чувств, потому что чувствует, что Погибель Клыкастой Смерти имеет на него права.
Такого рода путаница не возникла бы среди Народа, учитывая их способность чувствовать свет разума друг друга, но он признал, что было всё ещё много вещей, которые он действительно не понимал в двуногих. Например, он был далек от уверенности в том, как они выбирают себе пару. Он встречал пары, которые внешне вели себя как связанные пары. Однако в душе каждый был безразличен к другому. Иногда части очевидной пары даже презирали друг друга. Это было достаточно тревожно, но этот вопрос о противоречивых требованиях к одному человеку — эта неопределенность и боль, когда ни в одном из них не было безразличия к другому, — не могла произойти у Народа.
Уже не в первый раз Разгребатель Грязи пожалел, что они с Открытой Ветрам не могут говорить друг с другом. Поскольку это было невозможно, он удовлетворился наблюдением за пейзажем, проходящим в размытом пятне, которое всё ещё было в основном зелёным под летающей штукой. Даже с закрытыми прозрачными перегородками Разгребатель Грязи мог сказать, что они снова были над одной из областей, где пожары были очень сильными, потому что зелёный цвет сменился чёрным и коричневым. Он подумал, что это может быть даже рядом с тем местом, где они нашли Зоркого Глаза. Это напомнило ему их последнюю встречу.
Проснувшись после лечения Врагом Тьмы, Зоркий Глаз очень мало общался с Разгребателем Грязи и Бьющим Быстро. Отчасти это было, очевидно, потому, что лекарства, которые Враг Тьмы использовал для удобства, сбивали его с толку, как знали из первых рук и Разгребатель Грязи, и Бьющий Быстро. Но отчасти, конечно, потому, что он был глубоко несчастен и не хотел делиться своими сокровенными мыслями.
Разгребатель Грязи должен был уйти вместе с Открытой Ветрам, но Бьющий Быстро обещал остаться с чужаком, чтобы он чувствовал себя комфортнее. В том, что Бьющий Быстро также попытается узнать, что так встревожило Зоркого Глаза, Разгребатель Грязи не сомневался. Однако Бьющий Быстро не сможет поделиться этой информацией на огромных расстояниях, разделяющих их, поэтому откровению придется подождать, пока их двуногие снова не соединят их вместе. Судя по тому, сколько раз чувства, связанные с Врагом Тьмы, проносились через её мыслесвет пока она забирала Отбеленного Меха и они издавали шум ртом, Разгребатель Грязи не думал, что до этой встречи пройдёт очень много времени.
Погибель Клыкастой Смерти также сильно беспокоила молодых двуногих. Разгребателю Грязи было интересно увидеть, что мыслесвет Отбеленного Меха в этот момент превратился в богатый комплекс противоречивых эмоций. Разгребатель Грязи не мог ощутить меслесвет молодого самца так же легко, как мыслесвет Открытой Ветрам, но он подумал, что сильная привязанность, которую Отбеленный Мех всегда испытывал к Открытой Ветрам, переросла в нечто более сложное.
Эти бедные двуногие! Как, должно быть, трудно не иметь возможности легко ощутить вкус эмоций и мыслей. Слепота ума должна привести к стольким недоразумениям среди них.
Но, с другой стороны, подумал он, вспоминая Зоркого Глаза и трёх мёртвых из Народа, даже мыслеголос и мыслесвет не могли решить все конфликты.
* * *
— Как насчет того, чтобы сесть вон там? — сказала Джессика, указывая на небольшую поляну на краю частокольного леса.
— Хороший выбор, — сказал Андерс. — Река и частокольный лес — этого достаточно для укрытия, но они слишком близко к зоне пожара, так что, вероятно, охота не очень хороша. Похоже, это логичное место, чтобы найти группу котов, которые едят много рыбы.
Джессика посадила свой аэрокар, вышла наружу и рывком надела рюкзак. Андерс, который делал то же самое, подумал, что ему нужно быть одновременно слепым и бесполым, чтобы не восхищаться тем, как двигается её тело, когда она так делает.
Он заставил себя отвести взгляд и увидел, как Храбрец поднимается по ветвям одного из ближайших деревьев. Сам Андерс подошел к реке, чтобы плеснуть холодной воды на внезапно разгорячившееся лицо.
— Я вижу несколько маленьких рыбёшек, — сказал он, — так что река во всяком случае заселена.
Джессика присела на корточки рядом с ним. — Вон там, — указала она. — Видишь это спутанное растение с маленькими листьями в форме сердца, плавающее на мелководье?
Андерс кивнул.
— Я видела, как Храбрец пробовал его. Обычно площадь растения больше, так что мне интересно, собирали ли его в ближайшее время. Есть много свидетельств того, что древесные коты, как и люди – охотники-собиратели, не видят смысла в том, чтобы забирать всё растение. Они обрезают его, но оставляют достаточно, чтобы растение снова выросло.
— Мы видели некоторые доказательства этого, когда попали в ловушку на болоте, — согласился Андерс. Клан Храбреца — знаешь, я никогда не думал об этом до сих пор, но, вероятно, это был сам Храбрец — оставил немного салата, который мы собрали для себя.
Он повернулся и ухмыльнулся коту. — Спасибо, приятель!
Храбрец ответил вежливым “мяу", но его внимание было сосредоточено на направлении вверх по течению, в сторону гор.
— У меня такое чувство, что мы должны двигаться в ту сторону, — сказала Джессика. — И мы не должны торопиться.
— Это Храбрец тебе сказал?
— Не совсем сказал, но да. Готов?
Они шли в ногу бок о бок. Навес из частокольных деревьев затенял тёмно-красную осеннюю листву. Он приятно контрастировал с тёмно-серой и чёрной грубой корой деревьев.
"Действительно приятное место, чтобы прогуляться с хорошенькой девушкой", подумал Андерс. "Я только хотел бы не чувствовать себя так...".
Его мысли были прерваны резким, повелительным звуком, который издал Храбрец. Древесный кот вёл их, перескакивая с ветки на ветку или грациозно прыгая, когда ему нужно было изменить направление. Теперь он остановился и поднял одну из настоящих рук, показывая: "Стоп".
Люди так и сделали. Андерс старался не шевелить даже головой, но его взгляд сканировал и ветви, и окрестности. Он опустил руку на рукоятку пистолета в кобуре.
— Он кого-то заметил, — очень тихо сказала Джессика. — Я имею в виду кого-то из древесных котов. Больше, чем одного древесного кота.
Андерс ощутил трепет открытия. Он знал, что его отец отдал бы всё, чтобы оказаться сейчас на его месте.
Храбрец мяукнул и жестом пригласил их следовать за ним. Джессика без колебаний шагнула вперед, Андерс — на шаг позади. Он быстро догнал её, и — их плечи почти соприкасались — они пошли туда, где ждали древесные коты.
* * *
Когда Храбрец почувствовал Народ впереди них в зарослях сетевых деревьев, то не предпринял никаких усилий, чтобы приглушить свой мыслесвет или замедлить своё продвижение.
<Я Разгребатель Грязи из клана Влажной Земли,> произнёс он, поделившись изображениями своего домашнего клана. <Хотя сейчас я живу с двуногой по имени Открытая Ветрам, с которой я связан. Это она вместе с двуногим по имени Отбеленный Мех. Возможно, вы слышали об этом в песнях?>
Но эти коты, казалось, не знали о нём и Открытой Ветрам — свидетельство того, что они принадлежали к клану Зоркого Глаза.
<Я Сильно Кусающий, охотник из Безземельного клана.> Из двух самцов, стоящих перед ним, это сказал тот, что был крупнее.
<Я — Длинный Голос, разведчик этого клана. Когда-то мы называли себя Качающимися Листьями, потому что наша область высоко в горах была полна ими. Мы выстилали ими наши гнезда и использовали их для укрытия от снега. Они пахли сладко, даже когда были сухими.>
Это пришло к Разгребателю Грязи как поток общих изображений от Длинного Голоса. Запах, цвет, форма, красота лесов высоко в горах. Воспоминания о том, как они забирались высоко на деревья, чтобы почувствовать ласку пальцев ветра и полюбоваться резкой белизной далёких горных вершин. Воистину, у Длинного Голоса было сердце разведчика, потому что он восхищался мельчайшими деталями и всё ещё находил место для красоты.
Сильно Кусающий был сделан из более прочного материала. Он был тем, кто объяснил, как этот горный Народ пришёл, чтобы жить внизу.
<Сезон пожаров был нашей злой судьбой. Огонь начал расти, а ветры гнали пламя по долинам и возвышенностям. Мы думали, что будем в безопасности, потому что здесь много глубоких ущелий, в которых протекают реки. Мы не учли сухости земли. Высокие деревья с золотыми листьями, которые должны были отмахнуться от пламени, вместо этого стали жертвой облизывающих огней, которые как жеватели коры грызли их бока. Серая кора и зелёные иглы вспыхнули факелами. Даже сетевой лес предал нас, став мостом, хотя мы добросовестно соблюдали надлежащие промежутки.>
Разгребатель Грязи знал, что общая боль делает мосты такими же прочными, как любая ветка сетевого дерева, и поэтому он открыл свои собственные воспоминания в ответ. <Даже в нижних землях, где гнездится мой клан, мы не были в безопасности. Зеленая игла, вспыхнувшая пламенем, перелетела с дерева, в одно мгновение став смертельной ловушкой. Если бы не Открытая Ветрам, я бы сгорел заживо. Когда мы вернулись к жизни, то обнаружили, что связаны так крепко, как когда-либо были связаны два сердца .>
Он поделился невероятной волной эмоций, которая была всё ещё так же свежа для него сейчас, как и в тот день. Затем он стал терпеливо ждать, потому что, хотя воспоминаниями можно было поделиться в одно мгновение, вдумчивое ощущение, которое приводило к более глубокому пониманию, требовало времени. Сильно Кусающий, который встряхнулся от кончика носа до кончика хвоста, издал резкий звук, в котором смешались удивление и явное удовольствие.
<А это существо со светлым мехом рядом с Открытой Ветрам — её пара?>
Разгребатель Грязи вздохнул. <Он был бы им, если бы хотя бы один из них был чувствительнее камней, но двуногие мыслеслепы и должны учиться таким вещам своим собственным способом и в своё время. Тем не менее, пара он или нет моей Открытой Ветрам, Отбеленный Мех храбр и очень решителен.>
Он поделился воспоминаниями о том, как клан Влажной Земли присоединился к спасению застрявших двуногих от свистящей присоски. Отбеленный Мех вызывающе стоял между монстром и более слабыми членами его группы — это несмотря на то, что он был юнцом, всё ещё только на пороге взросления, а многие из тех, кого он защищал, сами были взрослыми.
<Ты хорошо выбираешь друзей,> сказал Длинный Голос. <Что привело тебя к нам? Я вижу, что это не случайная встреча.>
<Я принёс тебе новости о Зорком Глазе, разведчике твоего клана,> сказал Разгребатель Грязи. <Я вижу, вы считали его мёртвым, жертвой недавних боев, но он жив.>
Он поделился с ними тем, как был найден Зоркий Глаз и как за ним ухаживали Враг Тьмы и его спутница. При этом он также показал изображения Быстро Бьющего.
<Наши певицы памяти поделились с нами песней Быстро Бьющего перед пожарами,> сказал Длинный Голос. <Так где же сейчас Зоркий Глаз?>
<Он остаётся с Быстро Бьющим и Врагом Тьмы,> ответил Разгребатель Грязи. <Враг Тьмы — чудесный целитель, но даже с лекарствами двуногих такие раны не заживут за один день.>
Мыслеголос Сильно Кусающего был хриплым от облегчения, мелькающие воспоминания о его общении с Зорким Глазом, который ему явно нравился, затмевали всё, что он говорил. <Это невероятное чудо, если такие раны заживут даже за шесть рук дней. Мы обязаны приветствовать вас. Ты придёшь к нам, чтобы наш клан мог услышать твою историю из твоего собственного разума, а не из наших воспоминаний?>
<С радостью,> сказал Разгребатель Грязи. <И мои двуногие тоже?>
Мыслесвет Сильно Кусающего замерцал в нерешительности, как будто он собирался запротестовать, но Длинный Голос упрекнул его.
<Вспомни, Сильно Кусающий. Эти двое спасли Зоркого Глаза так же, как и Враг Тьмы. Они показали, что достойны доверия.>
Нерешительность исчезла из мыслесвета Сильно Кусающего, сменившись стыдом. <Я приношу свои извинения. В наши дни о доверии легко забыть. Было так много смертей и жестокости. Это не должно заставить меня забыть, как Народ должен верить. Моя мать, если бы пламя не пожрало её, упрекнула бы меня за мое поведение. Следуйте за нами. Мы заранее объявим о вашем приходе.>
* * *
Хотя и Сильно Кусающий, и Длинный Голос были достаточно дружелюбны, они не захотели делиться историями с Разгребателем Грязи, когда встретились. По этой причине его ожидало много сюрпризов, когда они пришли туда, где Безземельный клан устроил своего рода центральное гнездовье.
Одним из них был размер и состав клана. В то время как в нём всё ещё было достаточно членов, чтобы управлять ими, это было дерево со многими отрубленными ветвями. Хуже того, многие из оставшихся конечностей были очень старыми, очень молодыми или страдали от травм — старых и новых. Разгребатель Грязи почувствовал, что самые тяжелораненые уже умерли. Эти были теми, кто держался из-за тщательного ухода их товарищей по клану.
После общения с Зорким Глазом Разгребатель Грязи был готов найти клан недоедающим и эмоционально перегруженным, но явная бедность их положения сразу тронула его. Им не хватало всего, кроме самого необходимого... и он не видел никаких признаков запасённой пищи.
"Понимают ли они, что если что-то не изменится, они не смогут пережить зиму?", думал он, надеясь, что это ужасное откровение смешается с другими потрясениями, кружащимися в его мыслесвете. Неудивительно, что Безземельный клан дошел до того, что начал сражаться с другим кланом! Они должны найти место получше, чем это.
Каким бы ужасным ни было это открытие, второй шок был еще хуже. Зоркий Глаз сказал ему, что у его клана нет певиц памяти. И всё же, когда старейшины вышли ему навстречу, он обнаружил, что ищет среди них ясный блеск певиц памяти. Не найти его было всё равно, что не найти собственных зубов во рту. В самом реальном смысле певицы памяти и были кланом, потому что они хранили всю его общую историю. Потеря Широких Ушей и её помощников лишила Безземельный клан не только важной части его руководства, но и чувства собственного достоинства.
Среди особей второго ранга Разгребатель Грязи почувствовал яркую искру разума, который очень внимательно наблюдал за ним. У этой молодой кошки был потенциал, огромный потенциал, но кто научит её тому, что ей нужно знать? Часть истории её клана была бы передана соседним кланам, но всё же...
Понимание того, как много пожары отняли у этого Безземельного клана, ударило Разгребателя Грязи, как молот.
Он всё ещё думал об этом, когда сморщенный старейшина по имени Кислый Живот предложил свою версию событий с тех пор, как пожары превратили Раскачивающиеся Листья в Безземельный клан. Какими бы недостатками ни обладал Кислый Живот — а Разгребатель Грязи ощущал среди них как мелочность, так и дурной характер — его рассказ не вызвал ни у кого в его клане протеста по поводу полноты деталей. Всё это было: бегство, борьба, постоянные переходы, смерть за смертью, окончательное поселение, надежда, переходящая в отчаяние, когда разведчик за разведчиком (среди них выделялся Зоркий Глаз) сообщали, что все пути из этого места, казалось, заблокированы.
Затем последовало исчезновение и убийство Красного Утёса. В этом образе Разгребатель Грязи узнал тело, которое он и его двуногие друзья похоронили. Он искал и нашёл Прекрасный Ум среди искалеченных, всё ещё цепляющихся за жизнь, потому что она не хотела, чтобы жертвы её супруга ничего не значили.
Наконец, события, которые привели к битве… План Зоркого Глаза. Исполнение плана. Проворные Пальцы. Надежда растёт, преследуемая отчаянием и потерей, как котёнок гоняется за собственным хвостом. Ужас битвы. Доставка домой убитых и раненых. Ожидание... Ожидание...
Для Кислого Живота это ожидание было равносильно смерти, потому что теперь все знали, что Окутывающие Деревья блокировали единственный выход и что Окутывающие Деревья не имели милосердия в своем сердце.
<Но что с этим Проворными Пальцами?> в отчаянии спросил Разгребатель Грязи. <Он не кажется плохим парнем. Уверен, он поможет вам.>
Ответ Кислого Живота ударил так же сильно, как когти крылатой смерти в ночи.
<Проворные Пальцы хотел помочь нам, но он был тяжело ранен, когда пытался остановить бой. Его собственные товарищи по клану были слишком охвачены боевым гневом, чтобы понять, что они схватили того, кого пришли спасать. Его жизнь в безопасности, но он слишком слаб, чтобы идти к своему клану, и, конечно, мы не можем помочь ему.>
* * *
Андерс связался со Скоттом МакДалланом, как только они поднялись в воздух.
— Это плохая ситуация. Никто из нас не является экспертом по древесным котам…
— А кто является? — сухо спросил Скотт. — Даже Стефани первая сказала бы, что мы едва прикоснулись к их сложной организации. Продолжай.
— Тогда ладно. Это маленький клан. Они не стояли на месте, чтобы мы могли их посчитать или типа того, но мы предполагаем, что их было не более семидесяти пяти особей, и это с учётом кучи котят и некоторых взрослых, которые явно были инвалидами. И не только из-за боёв. Были и такие, которых вы, я думаю, назвали бы хроническими случаями.
— Вероятно, лёгкие повреждены дымом, — вмешалась Джессика. — Мы также видели много заживающих ожогов. Зарубцевавшихся к настоящему времени, но уродливых.
— И многие из тех, что казались здоровее, были в возрасте.
— Почему ты так решил?
— Храбрец передал мне такое ощущение, — Джессика ответила вместо Андерса. — Кроме того, существует теория, согласно которой чем старше становятся самцы, тем больше колец появляется у них на хвосте. Если это предположение верно, то мы видели множество хвостов с большим количеством колец.
— О! — добавил Андерс. — Опять же, мы высказываем предположение, потому что не пытались подойти слишком близко, но под всем этим мехом они казались довольно тощими.
— И поэтому ты думаешь, что это клан Выжившего?
— Ну, я надеюсь, что это так, — огрызнулась Джессика, — потому что при мысли о том, что есть другая, настолько же несчастная группа древесных котов, мне хочется рыдать! — Она сделала паузу. — Простите. Просто я думаю, что Храбрец расстроен не меньше меня. Прямо сейчас мы никак не можем помочь друг другу.
Тон Скотта был успокаивающим. — Я понимаю. Что-то ещё?
— Они бедны, — сказал Андерс. — Мой отец изучал мусор древесных котов, помните? Я знаю, что у них должно быть и чего у них нет. Я не видел тыкв, и корзин у них тоже не много. А горсточка тех корзин, что я заметил, была сплетена как попало, как будто достаточно было просто их изготовить. Я видел несколько сетей, но... Я был в клане Львиного Сердца вместе со Стефани, и они живут иначе. У них есть красивые корзины. У них есть насесты на деревьях с подстилками, некоторые из них практически подушки! Они плетут устойчивые к погодным условиям гнезда, достаточно толстые и изолированные, чтобы выдерживать даже сфинксианскую погоду. Они хранят мех. Они запасаются едой. В этом клане ничего подобного не было.
Джессика согласилась. — Я ездила домой с Храбрецом. Его клан тоже небольшой, но разница очевидна. Это не просто вещи, которых нет у этого клана. Все дело в том, как они передвигаются. Эти ребята были вялыми, как будто до смерти устали.
— Вы уверены, что они не просто были настороже, потому что в их поселении был странный древесный кот и два человека? — спросил Скотт.
— Абсолютно, — сказала Джессика. — Даже котята выглядели побитыми. Вы же не будете говорить мне, что даже самые воспитанные дети во вселенной будут просто сидеть и смотреть. Они не только голодают физически; я думаю, что они пострадали эмоционально. Я думаю, они знают, что не переживут зиму с тем, что у них есть, и они сдались.
— Слишком громко сказано после единственного визита, — сказал Скотт, — но я не говорю, что не верю вам. Вы говорите, Храбрец подавлен?
— Очень. Совершенно раздавлен. Когда мы только пришли в клан, он был очень доволен, особенно когда он и этот другой самец древесного кота оказались нос к носу. Я предполагаю, что они говорили о шторме, но потом ему стало грустно. Сейчас он у меня на коленях, а он никогда не садится рядом, когда я лечу.
— Я сделал кучу снимков на свой унилинк, — сказал Андерс. — Ни один из них не будет произведением искусства, но я переправлю их вам, если хотите. Посмотрите. Я знаю, вы не хотите получать эмоции, но у вас будет нечто большее, чем наши слова.
— Сделай это, — сказал Скотт. — Мне придется вернуться к своим пациентам на несколько часов, но я просмотрю снимки, как только смогу. Вы двое возвращаетесь в Твин Пикс?
— Да. Джессика пообещала матери, что вернется, чтобы приготовить ужин. Миз Ферисс делает все возможное, чтобы сделать шикарным дом Харрингтонов, прежде чем они вернутся домой на следующей неделе.
— Уже ближе к четырём дням, — напомнил ему Скотт. — Ричард прислал мне по электронной почте расписание их корабля. Мы все собираемся встретиться в поместье Харрингтонов на конференции, как только они вернутся домой.
— Хорошо! — сказал Андерс. — Я рад.
Но где-то глубоко внутри он удивился, что не почувствовал радости.
* * *
Разгребателя Грязи преследовали воспоминания о Безземельном клане. Он слишком хорошо понимал, что без вмешательства Погибели Клыкастой Смерти, Открытой Ветрам и их друзей его клан может оказаться в таком же положении, если не хуже. Как и Безземельному клану, им было бы трудно переехать на новое место, не вторгаясь на территории, уже занятые другими кланами или, что ещё хуже, заселенные двуногими.
"Так, если бы не доброта некоторых импульсивных юнцов, было бы и с нами", подумал он. "Конечно, я могу что-нибудь сделать. Но что?".
Он размышлял во время полета к дому Открытой Ветрам. Даже после того, как вечерняя рутина закончилась и она погрузилась в беспокойный сон, он пробовал идею за идеей, так же, как он испытывал бы растения в различных типах почвы и света. Примерно в самые тёмные часы он придумал план.
Безземельный клан нуждался в перемещении. Это было несомненно. Однако их путь к новым землям был перекрыт кланом Окутывающих Деревья. Проворные Пальцы был готов выступить в качестве посла, делясь со своим собственным кланом опытом общения с Безземельным кланом, но он был слишком сильно ранен, чтобы путешествовать.
Если бы Открытая Ветрам смогла вылечить Проворные Пальцы, возможно, даже помочь приблизить его к тому месту, где гнездились Окутывающие Деревья... Конечно, у Безземельного клана было бы достаточно времени, чтобы понять, что чужаки могут им помочь. Он был уверен, что сможет убедить их в том, что нужно сделать.
Единственная проблема была такой: как объяснить Открытой Ветрам, чего он хочет?
Chapter 18
— Что тебя беспокоит, Стефани? — спросила Марджори Харрингтон. — Ты корчишься внутри своей кожи, как сумасшедший заикающийся жук!
Против воли Стефани хихикнула, вообразив это. Заикающиеся жуки были одним из самых ярких аналогов насекомых на Мейердале. Они были размером с её ладонь и общались, втягивая воздух в вибрирующие спикулы, покрывающие их ярко раскрашенные бока. Заикающийся жук в полном брачном наряде выглядел как ярко-оранжевый волосатый мешочек с фасолью, в который кто-то засунул вибратор.
— Прости, мама! — Она с сожалением покачала головой. — Я думаю, я просто слишком нервничаю сегодня.
— Естественно, — вставил Карл, лояльно поддерживая её оправдание. — Это первый раз, когда они позволили тебе взять Львиное Сердце куда-то за пределы кампуса, Стеф!
— Я уверен, что это всё объясняет, — сказал Ричард Харрингтон тоном, который — для знающего уха его дочери — предполагал, что он был гораздо менее уверен в этом, чем предполагали его слова. К счастью, он оставил объяснение Карла в силе, хотя взгляд, который он бросил на Стефани, подсказывал, что он вполне может вернуться к этой теме позже.
"Ну конечно вернётся! Мы действительно уже должны были сказать им, но если бы сказали, они бы забрались на следующий шаттл Мантикора–Сфинкс, что бы ни случилось. И те же самые люди, которые удивлялись бы, почему мы с Карлом убежали домой, удивлялись бы, почему они возвращаются в Твин Форкс, в то время как мы с ним всё ещё застряли на Мантикоре. Тем более, что последние три месяца они нас даже не видели!".
— Хорошо, что Фонд надавил на руководство ресторана, — сказал Ричард вместо того, чтобы выяснять причины очевидного беспокойства своей дочери.
— Конечно, — искренне согласилась Стефани, когда такси остановилось у входа в парк вокруг "Герба Чарльстона". Тот же лакей, который открыл ей и Карлу дверь в первый раз, открыл её снова, но на этот раз улыбнулся им.
— Добро пожаловать, -—сказал он. — Я так понимаю, вы отправляетесь домой на Сфинкс через день или два?
— Да, — признала Стефани и искренне улыбнулась ему. Он оказался гораздо более дельным человеком, чем она думала в тот первый вечер. — Стив, это мои мама и папа. Мама, папа — это Стив Сирилло.
— Приятно познакомиться, — сказал Сирилло, по очереди пожимая руки Марджори и Ричарду. — Вы, наверное, устали это слышать, но у вас замечательная дочь.
— Это не совсем то, в чём признаются умные родители, — ответила Марджори, и он усмехнулся.
— А это Львиное Сердце, — сказала Стефани, гладя уши древесного кота.
— Итак, эти старые... пни в конторе наконец сказали, что вы можете привести его, не так ли? — Сирилло взглянул на родителей Стефани краем глаза, меняя существительное на ходу. — Повезло вам!
— Я думаю, миз Эдер много сделала для этого. Она и её кузен, — сказала Стефани.
— Граф обычно получает то, что хочет, — согласился Сирилло и указал им на декоративные ворота. Дни, когда он выполнял роль смотрителя, чтобы убедиться, что они не заблудились или не украли дверные ручки, давно прошли, и Стефани снова улыбнулась ему, прежде чем с родителями и Карлом пройти в ворота и по гравийной дорожке через ухоженный парк ресторана.
Народа было меньше, чем обычно, хотя на самом деле дорожки редко бывали очень многолюдными. Стефани потребовалась пара визитов, чтобы понять, что "Герб Чарльстона" на самом деле вовсе не публичный ресторан. Фактически, всё это здание было частным клубом, принадлежавшим графу Лощины Эдер. Ресторан был открыт для публики три дня в неделю, но не по пятницам, когда Фонд регулярно собирался здесь. Она удивлялась, почему потребовалось так много времени с тех пор, как она узнала, как на самом деле всё устроено, чтобы разрешить ей привести Львиное Сердце с собой. Она знала, что в Лэндинге были более строгие правила, чем в Твин Форкс, о допуске животных в рестораны, но они сделали множество исключений для служебных собак и лисомедведей с Беовульфа. Возможно, это просто бюрократическая инерция, решила она, и то, что на этой неделе сам граф вернулся в Звёздное Королевство из длительной командировки, вероятно, объясняет, почему им внезапно удалось преодолеть эту инерцию.
Конечно...
Внезапное рычание Львиного Сердца остановило её на середине мысли.
* * *
Лазающий Быстро напрягся, его мускулы плотно сжались, уши прижались к голове, а обнаженные клыки казались белыми в свете, исходящем с высокого столба позади него и его двуногой.
"Я должен был почувствовать их раньше!" яростно сказал он себе. "Я разведчик Народа или маленький котёнок, который не может выбраться из гнезда самостоятельно?!".
Даже когда он думал об этом, он знал, что это несправедливо по отношению к себе. Мыслесвет Погибели Клыкастой Смерти был яснее и ярче с тех пор, как её родители прибыли в место обучения, но он оставался более затенённым, чем должен, и Лазающий Быстро не понимал причин этих теней. Если не считать возрастающей уверенности в том, что они связаны с Народом. И эхо её раздражительности проникло в его собственный разум. Это не затуманило его восприятие, но сфокусировало его собственные мысли на усилиях понять, что делало её такой оживленной, как пожиратель мёртвых на двухдневной туше острого рога.
Мыслесвет двуногих всегда был сильным, и это было частью проблемы. Он привык к тому, что приходилось закрываться от его интенсивности, как закрывают глаза от слишком яркого солнечного света. И он позволял себе наслаждаться мыслесветом родителей Погибели Клыкастой Смерти — и тем, как её собственный мыслесвет успокаивался в их присутствии, даже если ей не удавалось освободиться от того, что вызывало столько беспокойства. Но даже в этом случае он знал, что его собственная озабоченность ее беспокойством была единственной причиной, по которой он пропустил мыслесвет приближающихся, пока не стало почти слишком поздно.
* * *
Голова Стефани резко поднялась и автоматически повернулась влево. Намного позже она поняла настоящую причину, по которой она посмотрела туда, и осознала, что почувствовала это от Львиного Сердца. В данный момент всё, что она видела, было размытым движением, выходящим из теней и подлеска... и направлявшимся прямо к ней.
— Что за... — начал её отец.
— Ричард!
Это был голос её матери, и уровень адреналина в крови Стефани резко вырос, когда она поняла, что её родители тоже в опасности.
— Стеф–!
Карл выкрикнул её имя жёстким, резким голосом, но она едва расслышала его сквозь высокое рычащее крещендо боевого клича Львиного Сердца и почувствовала, что наполовину присела.
"Их пять", размышлял абсурдно спокойный уголок её мозга. "По крайней мере, пять. Как...?".
Но не было времени беспокоиться о том, как они оказались на территории "Герба Чарльстона", и она почувствовала, как Львиное Сердце катапультировался с её плеча.
* * *
Лазающий Быстро бросился в нависающие ветки, рыча свой боевой клич. Это был не первый раз, когда его двуногая, его человек, находилась в опасности, и красное безумие ярости охватило его. Народ знал, как бороться с угрозами тем, кого они любили, и его когти-ятаганы выскользнули из ножен.
И даже когда он зарычал, даже когда он почувствовал страх Погибели Клыкастой Смерти — за её родителей, а не за себя — он почувствовал внезапный всплеск новых опасений, возникших в её мыслесвете. Опасений со знакомым привкусом, даже если он никогда раньше не чувствовал его так сильно. Она боялась за него, и не только из-за того, что он мог снова получить травму, как это было, когда они вместе столкнулись с клыкастой смертью. По-своему этот страх был даже острее, чем страх, который она тогда чувствовала, потому что он был более сфокусированным, более выстраданным, и он ещё яростнее зашипел, когда понял, что это было.
"Я не хочу понимать это!" промелькнуло у него в голове. "Они хотят нам зла — они хотят ей зла — и заслуживают того, что с ним случится!".
Но даже возмущаясь, он знал, что она права. Это не была клыкастая смерть, лишённая разума. Это были двуногие, и он не мог убить их, как он убил бы клыкастую смерть или снежного охотника. Только если не было другого выбора.
"Вероятно, не мог", подумал он мрачно. Но если они не оставили ему выбора...
* * *
Всё, что случилось позже, в памяти Стефани было размыто.
Она почувствовала, как Львиное Сердце нырнул с её плеча на ветви ближайшего дерева. Она почувствовала, как отец схватил её мать, толкнул за себя и потянулся к самой Стефани. Но она нырнула под его руку, потому что одна из размытых фигур, выходящих из куста, держала в правой руке какое-то оружие, и Стефани кинулась к нему.
Он был на треть выше неё, и несомненно, весил вдвое больше, но в тот момент она об этом не думала. Она схватила его за запястье, дернула его изо всей своей силы вверх и ударила его по правому колену так сильно, как могла.
Стефани Харрингтон никогда не была высокой женщиной, но она была джинни, генетически сконструированная, чтобы жить в гравитации, на тридцать процентов большей, чем в родном мире человечества, и она была напугана до смерти. Комбинация её усиленных мускулов и этого выброса чистого адреналина имела печальные последствия для главного нападавшего, и он закричал от боли, когда его коленная чашечка разбилась.
Что-то прошипело мимо уха Стефани, и парализующий дротик вонзился в кору дерева. Она повернулась, а раненый грабитель выпустил парализующий пистолет. Он с грохотом упал на землю, и она услышала высокий, фальцетом, визг второго нападавшего.
* * *
Лазающий Быстро узнал этот звук. Он слышал его раньше, когда Говорящий Ложно столкнулся с молодой клыкастой смертью возле гнездовья клана Яркой Воды. Это был один из видов оружия двуногих, но не тот, который убивал мгновенно, и он увидел ещё одно такое в руке второго атакующего двуногого.
Он бросился со своей ветки дерева, когда двуногий Погибели Клыкастой Смерти упал, завывая и хватаясь за раненую конечность. Он пролетел над головой Погибели Клыкастой Смерти и ударил руку второго двуногого обеими парами рук и ног и оставшейся настоящей рукой, и его когти вошли глубоко.
Его жертва взвыла, отчаянно размахивая правой рукой, когда демон с когтями, как ножи, рвал его. Бандит понятия не имел, как ему повезло: как легко Лазающий Быстро мог полностью порвать всё его предплечье. Фактически он подумал, что именно это делал древесный кот, и отбросил парализующий пистолет, ударив левой рукой по шипящему кремово-серому монстру.
Настоящие ноги Лазающего Быстро впились в другую руку двуногого, и он снова зашипел — на этот раз от яростного удовлетворения — когда злодей закричал от новой боли. Он предпочёл бы потратить немного больше времени, имея дело с кем-то, угрожавшим его двуногой, но их было больше за первыми двумя, и он бросил свою первую жертву, чтобы ударить второго нападавшего в грудь.
* * *
Стефани выпустила запястье первого бандита, чтобы броситься за Львиным Сердцем. Это было ошибкой.
Несмотря на боль в сломанной коленной чашечке, бандит сумел поднять руку и схватить её за лодыжку, когда она пробегала мимо. Она упала вперед, едва успев выставить руки, прежде чем приземлиться.
— Стефани!
Она никогда не слышала, чтобы Карл так кричал, но сейчас у неё не было времени останавливаться на этом. Вместо этого она повернулась в сторону, и её свободная нога ударила в подбородок нападавшего. Это было не так чисто и мощно, как удар, сломавший ему коленную чашечку, но этого было более чем достаточно, чтобы заставить его отпустить её лодыжку.
Она откатилась от него, вскочила на ноги, но прежде чем она смогла подняться, Карл шагнул мимо неё. Она не могла видеть точно, что произошло дальше, но что бы это ни было, это не заняло много времени. Она услышала резкий, мощный удар, напряжённый крик, судорожные вздохи, вероятно, от боли, и поверх всего этого странный голос, кричащий:
— Уберите это! Уберите это !
А затем внезапно всё кончилось.
Тот, которого она пнула, свернулся в узел, одной рукой прижимая сломанную коленную чашечку, а другой пытаясь успокоить также сломанную челюсть. Первый из тех, кого ударил Львиное Сердце, стоял на коленях, прижимая свои кровоточащие руки и предплечья к груди. Тот, кто кричал "Уберите это!" прижался к стволу дерева, его китель и рубашка были разорваны, из по крайней мере дюжины мелких порезов на груди сочилась кровь, в то время как Львиное Сердце, присев перед ним, хлестал хвостом по бокам и шипел. По выражению лица бандита было очевидно, что ему совершенно неинтересно бросать вызов явной ярости древесного кота второй раз.
А ещё был Карл, и глаза Стефани расширились, когда она увидела, что один мужчина лежал без сознания, а другой опустился на одно колено, резко наклонившись вперёд и, очевидно, пытаясь не кричать от боли, в то время как Карл вывернул его руку, заведя её достаточно высоко, чтобы прижать его запястье к его шее.
— Ты в порядке, Стеф? — спросил Карл, и она кивнула.
— Д...да, — сказала она и густо покраснела, услышав дрожь в своем голосе. Затем она повернулась. — Мама! Папа!
— Мы в порядке, Стеф! — Голос Ричарда тоже дрожал, но он сумел улыбнуться, обнимая её мать. — У нас всё в порядке. Спасибо тебе, Львиному Сердцу и Карлу. — Он склонил голову, глядя на молодого человека. — Это было очень, э... эффектно с твоей стороны, Карл, — сказал он.
— Мой отец всегда говорил, как важно знать, как защитить себя, доктор Ричард, — ответил Карл со слабой улыбкой. — Он очень серьёзно учил меня, как это делать. — Он пожал плечами. — Я заработал черный пояс три стандартных года назад. Никогда не знаешь, когда это понадобится.
Он ещё раз улыбнулся Ричарду, но его внимание было сосредоточено на Стефани.
— У тебя течёт кровь, Стеф, — сказал он немного хрипло, и Стефани посмотрела вниз и увидела кровь на своём колене через брюки, порванные, когда первый бандит уронил её.
— Только поцарапанное колено, Карл, — сказала она быстро.
— Хорошо. В таком случае...
— Охрана! — рявкнул голос, и луч мощной переносной лампы осветил потрёпанную группу. — Всем оставаться на местах, пока мы во всём не разберемся!
* * *
— Стефани, мне так жаль, что это случилось! — Гвендолин Эдер покачала головой, выражение её лица было более обеспокоенным, чем Стефани когда-либо могла вообразить. — Я не могу представить, как им вообще удалось попасть на территорию!
— Очевидно тот, кто нанял их, взломал наши протоколы безопасности, мэм, — сокрушенно сказал старший охранник. — Во всяком случае, полиция говорит, что они были загружены в их унилинки.
— Но почему? — спросила Марджори Харрингтон. — Я имею в виду, я уверена, что члены клуба вашего кузена достаточно богаты, чтобы их стоило ограбить, миз Эдер. Но зачем взламывать вашу систему безопасности и вместо того, чтобы грабить их, набрасываться на нас?
— Боюсь, я могу ответить и на этот вопрос, доктор Харрингтон, — неохотно сказал охранник. — Полиция нашла в кустах переноску для животных. Полагаю, они хотели парализовать всех, включая Львиное Сердце, а затем засунуть его в переноску.
— Они хотели похитить Львиное Сердце?! — спросила Стефани.
— Мы ещё не знаем этого, Стефани, — ответила Гвендолин. — Действительно кажется, что это имеет смысл, но я пока не стала бы делать поспешных выводов.
Стефани смотрела на неё, чувствуя, как в ней всё ещё сгорает избыток адреналина. "Пройдёт немного времени, прежде чем я начну трястись", подумала она, но что-то в Гвендолин её беспокоило. Какой-то проблеск беспокойства, как будто что-то не так. Это было почти как...
"Конечно, что-то не так, дура!" сказала она себе. "Кто-то только что пытался напасть на нас и похитить Львиное Сердце!".
При этой мысли она мысленно фыркнула. Она была почти уверена, что всё ещё ощущает отголоски эмоций Львиного Сердца вместе со своими собственными, что, вероятно, помогало объяснить, по крайней мере, некоторую напряжённость её нервов. И как бы то ни было, Гвендолин Эдер не была похожа на Теннесси Больгео, неважно, насколько были измотаны её нервы в данный момент! Кроме того...
— Я совершенно уверен, что они сочли бы это кражей, а не похищением, миз Харрингтон, — сказал другой голос, и она повернулась и обнаружила, что смотрит на мужчину, который был похож на постаревшую Гвендолин, так что она сразу поняла, что это, должно быть, граф Лощины Эдер. Теперь он качал головой с сожалением на лице в ярком свете от сотрудников его службы безопасности и полиции, выстроившихся вокруг места преступления.
— Как и Гвен, мне ужасно жаль, что это могло случиться с вами здесь, в "Гербе Чарльстона", — искренне сказал он, протягивая ей руку. Она с изумлением потрясла её, и он, в свою очередь, протянул руку её родителям. — Уверяю вас, что обычно мы гораздо лучше заботимся о наших гостях, — сказал он им.
— Кажется, эти гости могут позаботиться о себе сами, Джордж, — отметила Гвендолин, и он слегка улыбнулся.
— Действительно могут, — согласился он и пожал руку Карлу. — Отлично, господин Цивоник! На самом деле, у всех у вас всё получилось замечательно… включая и вас, Львиное Сердце.
Граф опустился на одно колено, демонстрируя гораздо больше уверенности — и хладнокровия — чем у большинства сотрудников службы безопасности и полиции, протянув открытую ладонь окровавленному древесному коту. Львиное Сердце склонил голову, посмотрев на него на мгновение, затем положил свою трехпалую настоящую руку на открытую ладонь. Граф оставался в таком положении несколько секунд, затем вежливо кивнул древесному коту и встал.
— Я понимаю, что это было не совсем такое начало вечера, которое вы имели в виду, когда мы вас приглашали, — сказал он своим гостям. — Тем не менее, я очень надеюсь, что вы всё-таки окажете нам честь своей компанией. Я глубоко сожалею, что был вне Звёздного Королевства до сегодняшнего вечера и считаю для себя личным одолжением иметь возможность поговорить со всеми вами — и особенно с вами и Львиным Сердцем, миз Харрингтон. — Он победно улыбнулся Стефани. — Говоря от имени Фонда, я считаю, что это может стать началом долгих и тесных отношений.
* * *
Лазающий Быстро сидел на плече своей двуногой, когда она, Затеняющий Солнечный Свет и её родители двигались к огромному жилому месту. Отголоски битвы всё ещё дрожали глубоко внутри него, и он заставил себя сделать глубокий мысленный вдох, пытаясь заглушить их.
Это было тяжело, и не в последнюю очередь потому, что он снова обнаружил злодеев среди двуногих. Он понятия не имел, что именно имели в виду эти злодеи, но имело ли это значение? Как он мог убедить остальной Народ, что они действительно могут доверять двуногим, когда происходят подобные вещи? И действительно ли двуногие вокруг него знали, что только что произошло и почему? Их мыслесвет был таким ярким и таким взволнованным их реакцией, что он не мог ощущать их глубинные эмоции, и он напомнил себе, что не следует читать слишком много в этих бурных чувствах. У большинства из них было сильное потрясение — и почти столько же гнева, сколько шока — и от интенсивности всего этого у него разболелась голова.
И, как ни странно, двое, гнев которых был самым сильным, явно были главнее всех остальных двуногих в этом жилом месте. Может быть, как его старейшины, они чувствовали особую ответственность за то, что едва не произошло? По крайней мере, это имело бы смысл.
* * *
— Ну, это сработало не очень хорошо, не так ли? — пробормотал Освальд Морроу, когда он и Гвендолин последовали за графом и Харрингтонами через парк.
— Да, не очень, — признала она с ледяной улыбкой, в которой было очень мало веселья.
По крайней мере, ей не нужно было беспокоиться о том, что что-то укажет на неё. Она наняла громил через анонимного электронного посредника. Всё, что они знали, это то, что кто-то был готов заплатить им более четверти миллиона мантикорских долларов, если они смогут доставить ему древесного кота. Им сообщили, что они узнают место доставки, как только у нанимателя будет доказательство того, что древесный кот находится в их распоряжении. Ничего не было сказано так или иначе о людях, сопровождавших древесного кота, хотя, учитывая размеры её одноразовых наёмников, она ожидала серьёзных травм.
Конечно, она также ожидала, что они никогда не покинут территорию "Герба Чарльстона" со своим призом. Код доступа, который она им предоставила, провёл их через службу безопасности ресторана, но их таинственный работодатель очевидно забыл, что для выхода требовался совершенно другой код. К тому же, если бы дела пошли как надо, они не были бы в состоянии даже думать о том, чтобы куда-то уйти.
Всё, что могло загнать гексапуму в угол хотя бы на короткое время, должно было вызвать быстрое нападение с раздиранием лиц и глоток, и это было именно то, чего она ожидала. То, что она планировала. Кто бы мог подумать, что древесный кот проявит такую сдержанность? Особенно, когда Гвендолин позаботилась о том, чтобы родители Стефани присутствовали на ужине. Если что-то и могло быть просчитано, чтобы ввергнуть Стефани в панику и спровоцировать Львиное Сердце на... крайнюю реакцию, то это была именно та ситуация. Но среагировал ли он? Нет, конечно, нет!
— Графиня Фрэмптон не будет довольна этим, — прошептал Морроу, когда они подошли к парадной лестнице ресторана. Она бросила на него ядовитый взгляд, и он пожал плечами. — По крайней мере я смогу сказать ей, что это не моя вина, — сказал он.
— Что ж, тогда ей просто придется побыть несчастной, не так ли? — резко ответила Гвендолин. — Это не сработало, как планировалось, но то, что маленький монстр никого не убил, вряд ли получит такое широкое освещение, как мы получили бы, если бы он кого-то убил. — Она показала зубы в очередной невесёлой улыбке. — Как я уже сказала, мы вряд ли изменили бы мнение Фонда, что бы ни случилось, и я должна быть в состоянии развернуть угрозу "браконьерской охоты на экзотических животных" таким образом, чтобы подтолкнуть к мысли о формировании защитной резервации. Конечно, продать это будет сложнее, но у меня была большая практика управления кузеном Джорджем и его небольшой группой филантропов. И милые маленькие Стефани и Карл поедут домой, думая обо мне как о своём друге. Это предполагает много возможностей, не так ли?
Морроу хотел ответить, но они уже добрались до лестницы, и он удовлетворился коротким кивком, прежде чем они вдвоём начали подниматься.
Chapter 19
Андерс связался с Джессикой на следующее утро после того, как они нашли клан Выжившего, и застал её завершающей утреннюю работу.
— Я смотрел карты, Джесс, — взволнованно начал он. — Я не понимал, как много не пострадавшей от пожаров земли к востоку от гор уже используется людьми, и я предполагаю, что демографическое давление определённо является частью картины с этими древесными котами.
— Интересно. Дай мне ссылку на твою карту. — Когда ей представилась возможность взглянуть на карту, она сказала: — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но там ещё много незанятых земель.
— Незанятых по нашим сведениям, — сказал Андерс. — Помнишь тело того третьего древесного кота? Мы все согласились с тем, что, судя по данным вскрытия Скотта, он действительно выглядел так, как будто тут замешан другой клан, как будто это не борьба внутри одного клана. Если мы найдём этот другой клан, мы можем нанести его местоположение на карту и закрасить зону его вероятных владений. Никто точно не знает, сколько земли нужно клану древесных котов, но, общаясь с антропологами, я узнал, что охотникам-собирателям, как и древесным котам, нужно много земли. Я думаю, мы должны выяснить, сколько земли другой клан — если он есть — использует, где он расположен относительно нашего клана Тощих Котов и насколько сильно он зажат территориями, занятыми людьми.
Джессика кивнула. — Мне кажется, это хорошая идея. И я всё равно собиралась тебе позвонить. Я скопила немного денег, сидя с детьми. Я позвонила на склад уценённой еды, и у них есть ящик замороженной курятины, они продадут мне дешевле. Я собиралась отдать её Тощим Котам.
Довольный тем, что она не отвергла его теорию сразу, Андерс рискнул поддразнить её. — Но что сказал бы доктор Идальго? Разве мы не вмешиваемся в древнюю туземную культуру?
— Я вмешаюсь, и с удовольствием — и ты тоже, мистер Демографическое Давление. Почему-то я не думаю, что ты планируешь остановиться на раскраске карты.
Андерс стал серьёзным. — Нет, но я думаю, нам понадобится помощь. Я чуть было не написал Стефани об этом, но вспомнил, что у неё сегодня трудный день. Я уверен, что у неё не возникнет никаких проблем, но я не хотел её отвлекать. Тем не менее, если кто-то и может помочь нам убедить СЛС переместить клан Выжившего, так это Стеф. Давай доставим ей все боеприпасы, какие сможем.
— Я с тобой, — сказала Джессика. — Я заеду за тобой, потом заберём товар со склада и поедем. Мама уже дала мне свободный день. Она взяла всех детей в поместье Харрингтонов. Созревает какая-то ягода. Старшие дети помогут собирать, а у нас будет ягодное мороженое. Мне сказали, что ты тоже можешь прийти.
— Мне бы это понравилось, — сказал Андерс. — Хорошо. Слушай, раз уж ты угощаешь меня обедом, позволь мне оплатить еду для древесных котов, ладно?
Джессика помолчала, но она была слишком практична, чтобы гордо отказаться. — Ладно.
* * *
Разгребатель Грязи был доволен вкусом мыслесвета Открытой Ветрам. Как только она проснулась этим утром, она повернулась к штуке, показывающей изображения, и изучала изображения Безземельного клана, которые сделали она и Отбеленный Мех. Её печаль по поводу ужасных трудностей, в которые попал клан Зоркого Глаза, излилась на него через их связь, а вместе с ней и решимость что-то с этим сделать.
Эта решимость осталась с ней, горела в глубине её мыслесвета, когда она суетилась, явно готовясь к ещё одному длительному путешествию. С облегчением поняв, что она хочет пойти туда, куда и он, Разгребатель Грязи сосредоточился на том, чтобы убедить её упаковать дополнительные лечебные вещи.
Он знал ящики, в которых они хранились, в большом каменном помещении, где жила семья, и в летающей штуке. Проблема заключалась в том, чтобы сказать ей, что она должна принести их, и он решил её, взяв меньшую коробку из летающей штуки и сев на большую коробку. Когда Открытая Ветрам позвала его, он мяукал, пока она не нашла его.
Он почувствовал интерес и счастье, промелькнувшие в её голове, когда она сообразила, чего он хочет. Последовательность ротовых шумов, которую она издала, ничего для него не значила, но эффективность, с которой она собрала много предметов из большей коробки и переместила их не только в маленькую коробку, которую он держал, но и в ещё одну, показала, что она готова помочь многим, не только Проворным Пальцам.
Когда они сели в летающую штуку, он прижался к ней поближе, гладил её и мурлыкал. Она тепло улыбнулась и погладила его в ответ. Охваченные теплотой взаимной любви и одобрения, они поспешили подобрать Отбеленного Меха.
* * *
Храбрец первым выскочил из аэрокара, когда они приземлились рядом с местом, где накануне нашли Тощих Котов. Он мяукнул им, подняв руку в жесте "стойте и ждите", а затем бросился сквозь ветви.
— Надеюсь, с ним всё будет в порядке, — нервно сказала Джессика. — Вчера всё было хорошо, но мы знаем, что эти коты не ко всем относятся по-дружески.
Но Храбрец вернулся прежде, чем Андерс успел сформулировать обнадёживающий ответ. С ним были ещё два древесных кота. Андерс подумал, что они могут быть теми же, что приходили вчера. Храбрец спрыгнул, чтобы присоединиться к людям, и вскочил на крышку багажного отсека аэрокара на случай, если они забыли разгрузить его.
— Я возьму еду для котов, — сказал Андерс. — Даже с антигравом это достаточно большой ящик, поэтому провести его между деревьями будет непросто.
Джессика склонила голову и задумалась. — Давай сложим все три ящика, а потом я пойду вперёд и буду рулить. Ты можешь толкать сзади.
— Есть, капитан, — сказал Андерс. Когда ящики сложили, он обнаружил, что может видеть поверх них. Следуя указаниям Храбреца, они быстро пошли к поселению клана древесных котов.
Джессика посмотрела на Храбреца. — Сначала еду? — спросила она, касаясь ящика. — Или лекарства?
— Мяу! — сказал Храбрец, показывая на ящик с курятиной. — Мяу! Мяу!
Замороженная или нет, курятина имела большой успех. Вскоре окружающие деревья были заполнены древесными котами, получившими то, что могло стать их первой большой трапезой за несколько недель. Андерсу особенно понравилась группа котят, которая получила целую птицу. Один даже залез прямо в курицу, как пушистый кусок начинки.
— Смотри, — тихо сказала Джессика. — Эти кошки несут еду другим, хотя сами не ели. — Спорю, они кормят раненых.
Её предположение подтвердилось. Мгновение спустя вернулся Храбрец. Он взял меньшую аптечку и жестом показал им следовать за ним с большой коробкой, в которую Джессика положила средство для быстрого заживления, бинты, губки и огромный термос с горячей водой. У неё было совсем немного других лекарств, которые доктор Ричард одобрил для лечения древесных котов, но Андерс настоял на том, чтобы купить больше в местной аптеке, прежде чем они отправятся в путь.
— Я не доктор, — пробормотала Джессика. — И определённо не ветеринар. Выживший был без сознания. Большинство этих бодрствует.
— Я тоже не доктор, — сказал Андерс. — Но Храбрец верит, что ты можешь делать то, что, по его мнению, нужно делать. У нас есть инструкции, которые доктор Ричард написал для тебя, чтобы ты могла помочь Храбрецу в экстренных случаях. Если мы столкнёмся с чем-то, с чем не сможем справиться, мы свяжемся со Скоттом. Мы вместе, помнишь? Если ты рискуешь быть укушенной или поцарапанной, я тоже.
Она храбро улыбнулась. — Спасибо, Андерс. Это много значит для меня.
Храбрецу особенно хотелось, чтобы они сначала вылечили одного из молодых котов, хотя его раны были не самыми страшными. Однако он был сильно поцарапан, и похоже, не мог двигаться. Один глаз опух, почти закрылся, а кончик уха отсутствовал. Дав ему для начала дозу обезболивающего, они сконцентрировались на очистке и дезинфекции открытых ран, опрыскивании их спреем для быстрого заживления и осторожной промывкой повреждённого глаза тем же стерильным раствором, который Ричард Харрингтон использовал для подобных ран. За этим последовал одобренный Ричардом Харрингтоном антибиотик, и хотя ни один из них никогда не сравнивал свои навыки с навыками опытного ксеноветеринара, когда они закончили, они были рады видеть кота сидящим и жующим куриную ножку.
Они не остались наблюдать за ним, а перешли к другим, начав с наиболее раненных в недавнем сражении.
— Честно говоря, — сказал Андерс, ещё раз распыляя заживляющий спрей, — легче понять, что делать с порезом или царапиной, чем с более старыми травмами.
— Согласна, — сказала Джессика, — но я хочу взглянуть на них тоже. У нас есть пара таких же ингаляторов, которые доктор Ричард использовал для Храбреца и близнецов. Может, ещёе не поздно заняться респираторной терапией.
Пока они работали, Храбрец находился рядом, издавая такое же ритмичное мурлыканье, как и во время лечения раненого Выжившего. К нему присоединились ещё несколько древесных котов, в основном самок. Андерс быстро заметил, что они очень внимательно наблюдали за тем, что делали он и Джессика — не как если бы они были подозрительными, а как будто...
— Джесс, я думаю, это местные доктора, — сказал он, когда одна из самок передвинула конечность его пациента, чтобы он увидел неприятный порез, который в противном случае мог бы пропустить. — Если у древесных котов есть целители, было бы разумно, что многие из них были бы кошками, чтобы оставаться дома с котятами и ранеными. Спорим, у них есть полевые медики, чтобы...
— Ты начинаешь говорить как антрополог, — поддразнила его Джессика. — Но держу пари, ты прав. Многие раны, на которые я смотрела, были чистыми, шерсть вокруг них подстрижена, чтобы она не попала в струпья, и тому подобное.
Наконец они закончили. Храбрец очень помог, особенно показав, как работают ингаляторы, и убедив древесных котов использовать их. Затем, когда Джессика и Андерс собирали свое снаряжение, он напрягся, повернулся и побежал в сторону молодого кота, их первого пациента.
— Что бы это значило? — сказал Андерс.
Джессика усмехнулась. Она устала, но сияла от удовольствия, что они смогли сделать так много. — Без понятия. Тот позвал его. Это все, что я знаю, но могу заверить тебя, что если Храбрец решит, что нам нужно это знать, он найдет способ сообщить нам об этом.
* * *
<Разгребатель Грязи, вы можете отвезти меня в мой клан?> Мыслесвет Проворных Пальцев сиял от нетерпения. <Что бы ваши двуногие ни сделали с моими ранами, я чувствую себя почти самим собой. Я, правда, неуверенно стою на ногах. Но если Открытая Ветрам отвезёт меня, я уверен, что справлюсь.>
Разгребатель Грязи с беспокойством посмотрел на Проворные Пальцы.
<Ты уверен? Лекарства от боли могли дать тебе ложное представление о том, что ты способен делать.>
<Я думаю, что это больше, чем просто обезболивание. Я действительно чувствую, как будто разорванная плоть соединилась и зажила. Но это неважно: я считаю, нельзя терять время зря. Я слышал, что меня зовет дядя. Он осторожен и держится на расстоянии, и хотя я сказал ему иное, он уверен, что я пленник. Следы боли, которые он ощущает в моем мыслеголосе, только подтверждают его уверенность. Ради безопасности этого клана, который уже и так сильно пострадал, я должен уйти отсюда, прежде чем его рассудок полностью потеряет равновесие. Слишком многие пострадают, если он с боем доберется до меня. Если ты сомневаешься, что он может быть настолько свирепым, скажу тебе, что это Бич Пловца чуть не убил Зоркого Глаза.>
<Тогда он сам должен быть сильно ранен.>
<Не так сильно, как ты думаешь. Зоркий Глаз прокусил его горло, так что Бич Пловеца потерял сознание, но Зоркий Глаз, как бы он ни был зол, в душе не убийца. Он не рвал и не душил его, как мог бы поступить с каким-нибудь жевателем коры или земляным бегуном, а другие травмы Бича Пловца достаточно незначительны.>
Разгребатель Грязи понимающе махнул хвостом. <Если ты уйдешь отсюда, у Бича Пловца не будет причин приходить. Я понимаю. Он вряд ли будет угрозой для нас, даже если мы пойдем пешком: ты же не можешь привести нас к центральному гнездовью твоего клана с летающей штуки.>
<Боюсь, что нет. Не думаю, что я узнал бы ориентиры, если бы летел по воздуху, как крылатая смерть. Вы бы хотели попробовать это? Когда мы уйдем отсюда, я сообщу дяде, что возвращаюсь в наш клан. Он может выследить нас, но я сомневаюсь, что даже он достаточно безумен, чтобы атаковать.>
Разгребатель Грязи согласился. Ни один кот, даже если он в состоянии стресса, не нападет на кота из другого клана и — особенно — на пару двуногих. Запрет на связь с двуногими длился много поворотов, прежде чем Лазающий Быстро случайно нарушил их. Хотя в последние несколько сезонов он был смягчён, его всё же придерживались в большинстве кланов.
<Хорошо. Открытая Ветрам и Отбеленный Мех закончили лечить больных и раненых. Я постараюсь объяснить им.>
Как и в случае с его последней попыткой, Разгребатель Грязи обнаружил, что его задача облегчена, потому что у его двуногих уже была похожая идея. Когда он подошел к ним, они сидели в передней части летающей штуки, ели какую-то еду, которую привезли с собой, и с определённым удовлетворением наблюдали за теперь уже насытившимся Безземельным кланом.
Он мог чувствовать их удовольствие от того, что в большом ящике было достаточно мёртвых птиц, которых клан уже съел, так что голод на некоторое время отступил.
"И если нам повезёт, к тому времени, когда они снова начнут голодать, мы найдём способ переместить их с этого места".
Эта мысль доставила ему огромное удовлетворение, когда он остановился перед тем, как Открытая Ветрам, взяв его за руки, как она обычно делала, подхватила его, чтобы обнять и прижаться, и указал на Проворные Пальцы.
* * *
Андерс и Джессика были немного удивлены, когда Храбрец показал, чтобы Джессика подобрала и позаботилась об одном из древесных котов.
— Сделай это, — поторопил Андерс. — Я понесу упаковку со всем необходимым. Мы, наверное, не зайдём слишком далеко.
Джессика кивнула и пошла посмотреть на пассажира.
— Это тот самый, которого Храбрец хотел лечить первым, — сказала она, проверяя раны кота перед тем, как помочь ему занять позицию настоящими ногами на подкладке, вшитой в спину её куртки, и настоящими руками — на её плечах. — Он кажется достаточно спокойным, но присматривай за ним.
— Я бы с удовольствием привязал его ремнём, — сказал Андерс, — но он, вероятно, не поймёт. Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы он не упал, или, если он начнёт падать, я его поддержу.
Джессика кивнула. — Я заметила, когда мы лечили его, и теперь это более очевидно, когда он у меня на плече. Этот парень тяжелее, чем был Выживший. Его рёбра не так сильно выпирают. Как ты думаешь, он может быть из другого клана?
Андерс пожал плечами. — Может быть. Значит, он был военнопленным? Заложником? Они взяли его, когда он был ранен?
— Не уверена, что мы когда-нибудь узнаем, — сказала Джессика. — Но может быть, он тот проводник, на которого мы так надеялись.
Когда они углубились в раскидистые деревья, они почувствовали, как лес вокруг них оживает. Там, где были Тощие Коты, было мало птиц и совсем не было маленьких существ. Даже растения были меньше. Теперь их проход потревожил множество живых существ, которые мелькали, когда они удалялись. Листья над головой потеряли опалённый вид.
— Но следы пожаров всё ещё видны, — сказал Андерс, — и поскольку всё вокруг сгорело, те, кто здесь живёт, не смогут рассчитывать на обычную миграцию. Эти сожжённые области будут действовать как своего рода ров, по крайней мере, для наземных существ.
— Для летающих тоже, — сказала Джессика. — Только охотники любят открытые места, хотя крупные стада рискнут выйти на них, потому что вероятность нападения распределяется на большое число. Но в этих почерневших местах нет ничего, чем могло бы кормиться стадо.
Они замолчали. Потом Джессика сказала: — Храбрец показывает путь, но я думаю, что на самом деле указания даёт парень на моей спине.
— Проводник, — сказал Андерс. — Давай называть его Проводник. "Парень на моей спине" звучит немного странно.
Джессика засмеялась. — Ладно. Он — Проводник. Но есть кое-что ещё. Они оба нервничают. Не знаю почему, но это так.
Андерс похлопал по своему пистолету. — Я готов. Хочешь, чтобы я нёс свой пистолет как герой голодрамы?
Ответ Джессики превратился в крик, когда что-то с ужасающей скоростью рванулось из-за их спин и приземлилось прямо ей на голову.
* * *
Позже Разгребатель Грязи поймёт, что чувство угрозы, которое было приглушено мыслесветом Бича Пловца, ощущалось в течение некоторого времени до нападения. В то время его собственный страх перед тем, что может случиться, когда они дойдут до клана Окутывающих Деревья, в сочетании с необходимостью следовать указаниям Проворных Пальцев, служившего разведчиком для их небольшой группы и фильтровавшего сильные эмоции, текущие к нему как от Открытой Ветрам, так и от Отбеленного Меха, был достаточно силён, чтобы он не осознавал приближающегося врага так, как мог бы.
К тому же, как и Проворные Пальцы, Разгребатель Грязи на самом деле не верил, что Бич Пловца будет атаковать в присутствии двуногих. В конце концов, и он, и Проворные Пальцы были неправы — и в то же время правы.
Когда Бич Пловца атаковал, он целился не в Открытую Ветрам, а в Проворные Пальцы, который положил свои настоящие руки на её плечо, а его голова была на уровне её головы. Это привело к тому, что они оба пострадали от нападения безумного кота.
У Проворных Пальцев была густая шерсть, и к тому же он был бойцом. У Открытой Ветрам, какими бы густыми ни были длинные волосы на её голове, лицо было беззащитным. Прыжок Бича Пловца привёл к тому, что его клыки, настоящие руки и руконоги могли рвать Проворные Пальцы, но оставшиеся настоящие ноги — и их ужасные когти — царапали голову Открытой Ветрам.
Разгребатель Грязи почувствовал потрясение и боль двуногой сразу, как будто они были его собственными, но, поскольку они не были его собственными, он мог броситься ей на помощь. Он был в этом не одинок. Каким бы слабым он ни был, Проворные Пальцы бился, защищая как двуногую, так и себя самого. Его гнев обрушился на дядю, хотя раны сделали его ответные атаки слабыми.
Всё решил Отбеленный Мех, хотя и с огромным риском для себя. Он был выше, чем Открытая Ветрам, и имел хорошую возможность схватить Бича Пловца обеими руками и оттащить его. Потрясённый ощущением больших чужих рук, крепко сжимающих его, и громкого голоса, кричащего прямо ему в уши, Бич Пловца ослабил хватку. Всего на мгновение, но этого было достаточно.
Разгребатель Грязи знал, что Бича Пловца невозможно удержать надолго. Его двуногой было больно, у неё текла кровь — это само по себе заставляло его страдать, но он должен был остановить Бича Пловца. Тот представлял опасность для себя и для всех вокруг. Если он убежит в лес, сколько ещё вреда он сможет причинить?
Бросившись на Бича Пловца, Разгребатель Грязи изо всех сил пытался удержать его, не причинив вреда — кот, находящийся в своём рассудке, не мог убить другого кота, — и хотя Разгребатель Грязи был разгневан, он не был безумен. Всё же он был создан для охоты, и шесть наборов острых, как бритва, когтей обращались с Бичом Пловца, как с особенно трудным озёрным строителем.
Бурные потоки мыслесвета Бича Пловца — а он казался утратившим дар речи — были достаточными, чтобы напомнить Разгребателю Грязи, что это не озёрный строитель. Это был кот, кот, столь же израненный душой, насколько Зоркий Глаз был ранен телом.
Но мог ли он удержать его, не причинив ему вреда — или не получив раны сам? Разгребатель Грязи начал сомневаться в своих силах, когда кто-то другой пришёл на помощь.
* * *
Андерс знал, как быстро приятный день может превратиться в кошмар, но ему так нравилось не спеша идти с Джессикой и двумя древесными котами — один из которых был "дикий" — что даже помня об опасениях Джессики, он был совершенно не готов к этому внезапному нападению.
Крики Джессики сначала парализовали его, а затем привели в ярость. Пистолет, который он собирался вытащить, был бесполезен на таком малом расстоянии. Вместо этого, всем сердцем надеясь, что не ухудшит ситуацию, он крепко схватил нападавшего древесного кота за середину тела, поднял его и оттащил от Джессики и Проводника. Он хотел удержать его, но древесный кот извивался с явным намерением направить на него свои смертоносные когти.
Столкнувшись с этой угрозой, Андерс изо всех сил бросил древесного кота на землю. Он надеялся, что оглушит его — в конце концов, сила тяжести на Сфинксе была очень высокой, — но древесные коты были созданы для жизни в этой среде. Этот вскочил почти сразу, но Храбрец прыгнул на него.
Андерс ожидал увидеть, как льется кровь, но быстро понял, что хотя Храбрец пытался остановить другого кота, он также пытался удержать его от действий, не нанеся тому серьёзных ран. Хотя Андерс понятия не имел, почему Храбрец так милосерден к нападающему, он знал, что должен последовать его примеру.
"Мы пытаемся остановить войну, а не сделать её еще хуже", подумал он. Возможно, это то, что пытается делать Храбрец.
Пока он думал об этом, у него появилась идея. Бросившись вперёд, он отстегнул антиграв с пояса, где всегда носил его, и подстроил регулятор.
Если я смогу надеть его на этого кота...
Борясь со внезапно увеличившимся весом собственного тела, Андерс пытался поставить антиграв поверх дергающегося комка меха. Как и многие другие замечательные идеи, реализовать её было не так просто, как он думал, но в конце концов ему удалось установить устройство поверх атакующего древесного кота и настроить регулятор так, чтобы кот внезапно почувствовал себя намного, намного тяжелее. В то же время он использовал свою свободную руку, чтобы оттолкнуть Храбреца.
Его идея чудесно сработала. Нападавший кот издал задушенный вопль и попытался сдвинуться с места, но Андерс на собственном опыте знал, каким невероятным бременем может быть даже лишняя треть силы тяжести, а он дал этому парню немного больше — хотя надеялся, что недостаточно, чтобы причинить ему травму.
Затем Андерс снял куртку и обмотал её вокруг передней части нападающего, что, несомненно, испортило её, но дало уверенность, что эти смертоносные клыки и когти не порвут что-то более важное, чем ткань.
Храбрец присоединился к нему. Вместе, используя различные предметы (включая запасные носки, которые Андерс всегда носил с собой), они связали настоящие ноги, затем руконоги и, наконец, настоящие руки. Уверенный, что древесный кот не сможет сбежать, Андерс забрал свой антиграв. Закрыв голову древесного кота, он бросился к Джессике.
Она и Проводник были в ужасном состоянии. Её милое лицо было испорчено длинными следами когтей, один из которых едва не попал в левый глаз. Джессику повалило на землю силой внезапной атаки, и она дрожала от боли, но все равно у неё хватило духа вытащить аптечку.
— Андерс! — сказала она, в ужасе глядя на него. — У тебя течёт кровь!
— Как и у тебя, — сказал он, встав на колени возле неё и забрав аптечку из её трясущихся рук. — И я могу честно сказать, что мои раны самом деле — это просто несколько царапин. Давай посмотрим на тебя.
— Сначала Проводник! — сказала она.
— Ты, — настаивал он, говоря строго, чтобы скрыть свой страх перед обнаружением серьезных ран. — Даже Храбрец согласен. А теперь будь умницей. Ты можешь лечь на спину? Положи голову на мой рюкзак.