Война Хонор

Глава 28

– … и я сделал именно то, что приказал господин Пират, – произнес Томас Бахфиш со зловещей ухмылкой. – Мы остановились, открыли переходные шлюзы и приготовились принять на борт абордажную команду. Ну а когда их абордажные челноки приблизились к нам примерно на пятьсот километров, мы открыли оружейные порты и шарахнули по их кораблю из восьмидесятисантиметрового гразера.

Многие из слушателей невольно поежились, представив себе, что ощутили люди на борту пиратского корабля в краткий миг между осознанием случившегося и своей гибелью. Но сочувствия к погибшим они не испытывали. Опытные флотские офицеры, они прекрасно знали, сколько горя сеют пираты на своем пути.

– Надо полагать, ваши корабли стали неприятным сюрпризом для здешнего пиратского сообщества, сэр, – заместила Розли Орндорф, вручая Баньши веточку сельдерея.

– Не столько для сообщества в целом, сколько для отдельно взятых личностей, которые на нас наткнулись, – ответил Бахфиш. – На самом деле мы не стремились сделать наше существование тайной – ведь половина эффекта воздействия корабля-ловушки заключается в том, что потенциальные налетчики знают, что мы где-то рядом. Понимая, что ловушка существует, пираты начинают нервничать – ведь ею может оказаться любой торговый корабль. Но по той же причине мы не разглашаем описание и характеристики наших кораблей, зато время от времени радикально меняем цветовую схему. «Разумная» краска обходится недешево, но дело того стоит.

– Я всегда думал, что для кораблей-ловушек она куда полезнее, чем для кораблей регулярного флота, – заметил Алистер МакКеон, и многие из присутствующих закивали.

Корпуса кораблей Королевского, да и большинства других регулярных флотов покрывали особой «краской», содержащей нанороботов и «активные» пигменты, что позволяло программировать и менять цвет практически по всему спектру. Однако, как справедливо заметил МакКеон, военному кораблю это приносило мало пользы. Специфическая форма – с носовыми и кормовыми молотообразными оконечностями – сразу выдавала военный корабль, и смена цвета для маскировки была бессмысленной. А поскольку на визуальную идентификацию военных кораблей не полагался никто, большинство флотов выбирало единую базовую цветовую схему – так, КФМ использовал как основной белый цвет – и не меняло её никогда.

С торговыми судами дело обстояло иначе. Разумеется, пираты тоже полагались главным образом на коды опознавания, но, поскольку они всегда шли на сближение с намеченной жертвой – чтобы захватить груз, а не уничтожить, – зачастую они довольствовались простой визуальной идентификацией. И в некоторых, весьма специфических, случаях идентификация их обманывала…

– Полагаю, адмирал, если вы используете «разумную» краску, у вас имеются и… особые опознавательные коды, – вставил лейтенант-коммандер Рейнольдс.

Бахфиш поднял брови – словно собирался снова поправить человека, назвавшего слишком высокий ранг, но явно сдался и просто кивнул.

– Я уверен, что мои люди могли бы справиться с любым пиратом и в открытом бою, но, честно говоря, мы зарабатываем на жизнь перевозкой грузов. Кроме того, пусть мы и вооружены, а «Смерть пиратам», например, действительно была когда-то вспомогательным кораблем военного флота, но это не делает её дредноутом. Компенсатор и импеллеры на «Смерти» военного образца, как и противорадиационные экраны, да и генераторы гравистен и на ней, и на «Западне» вполне приличные, но корпуса у них тем не менее гражданские, и системам контроля повреждений далеко до военных. Вы, адмирал Трумэн, – он обратился ко второму по старшинству флаг-офицеру, – служили с ее милостью, когда она несколько лет назад была здесь на корабле-ловушке, не так ли?

Трумэн кивнула в знак согласия, и Бахфиш пожал плечами.

– Значит, вы хорошо знаете, что бывает с транспортным судном, если оно попадает под огонь тяжелого бортового оружия. И, надо полагать, понимаете, что ни я, ни мои экипажи нисколько не заинтересованы в честных поединках с пиратами. По этой же причине мы практически не используем собственные опознавательные коды во время рейса и задействуем их только непосредственно перед заходом в порт.

– И Флот Конфедерации не предъявляет к вам претензий, сэр? – поинтересовался Раф Кардонес.

Вопрос был вполне резонным, ибо почти во всех звездных государствах, включая Силезскую Конфедерацию, использование ложных опознавательных кодов считалось хоть и не слишком серьезным, но все же нарушением закона.

– Считается, что им это неизвестно, – ответил Бахфиш, слегка пожав плечами. – Невозможно протестовать против того, о чем ты ничего не знаешь. Конечно, на самом деле большинство капитанов в курсе наших уловок, но мешать нам они не собираются, поскольку мы давим пиратов при каждом удобном случае.

– Весьма разумно, – сказала Трумэн, потянувшись к бокалу.

Волшебным образом материализовавшийся МакГиннес наполнил его рубиновым вином, и она, благодарно улыбнувшись ему, продолжила:

– Должна признаться, адмирал Бахфиш, то, что вы на нас наткнулись, – большее везение, чем мы того заслуживаем.

– Так уж прямо и наткнулся, – усмехнулся Бахфиш. – Я искал этой встречи.

– Догадываюсь, – сказала Трумэн, бросив на него задумчивый взгляд. – И благодарна вам за это. И, надеюсь, вы с пониманием отнеслись к тому, что мы не готовы были безоговорочно принять на веру информацию, исходящую от одного человека, пусть даже абсолютно надежного. Ваши сведения радикально расходятся с выводами Разведуправления Флота.

– Ну, – ответил Бахфиш, улыбаясь всё шире, – я на вашем месте тоже испытывал бы колебания. Правда, в то время, когда я находился на действительной службе, руководители РУФ по крайней мере умели находить собственную задницу. Хотя бы двумя руками.

Губы золотоволосой Элис невольно дрогнули. Кардонес открыто осклабился.

– Я имела в виду, сэр, – сказала адмирал Трумэн, помолчав и убедившись, что полностью владеет своим голосом, – что, при всем моем доверии к вашей информации, мне было бы спокойнее, будь у меня представление о том, как и откуда она получена.

– Дама Элис, – серьёзно начал Бахфиш, – мне понятна ваша осторожность, и я вполне солидарен с вами в том, что любая информация, тем более полученная из неофициальных источников, требует проверки и перепроверки. Я уже пообещал адмиралу Харрингтон передать вам подробные записи сенсоров, подтверждающие мои наблюдения, как, например, характеристики ускорения новых крейсеров и возможности маскировки, которые я наблюдал в исполнении нового тяжелого крейсера анди в системе Мельбурн. Вы можете обработать и проанализировать эти записи сами, благо, ваши технические возможности, несомненно, лучше моих. Но вас, думаю, больше беспокоят те сведения, которые не подтверждены записями. К примеру, данные о новых линейных крейсерах.

– Да, именно эта информация вызывает наибольшую озабоченность, – призналась Трумэн, порадовавшись тому, что Бахфиш уважает проявленную осторожность и не воспринимает её как оскорбительное недоверие.

– Я уже предоставил в распоряжение коммандера Рейнольдса все сведения, какие сумел свести воедино. Вам лучше ознакомиться с переданными данными, ибо они основаны на заметках, сделанных мною сразу после того, как я увидел новый корабль. Они точнее, чем то, что я смогу извлечь из памяти сейчас, по прошествии времени. А возможность произвести такого рода наблюдения напрямую связана с нашим разговором о кораблях-ловушках. У меня на борту имелась свежая партия пиратов, которых я собирался передать властям силли на Кроуфорде, но нас перехватила оказавшаяся в той системе эскадра линейных крейсеров анди. Не скажу, – он усмехнулся, – чтобы губернатор, представлявший в системе конфедерацию, этому обрадовался – кажется, он считает, что адмирал анди вел себя чересчур своевольно.

– Почему меня это не удивляет? – пробормотал, скривившись, МакКеон. – Господь свидетель, если силли и считают кого-то более высокомерными и своевольными, чем анди, так только мантикорцев!

– При всём моем почтении, адмирал, – твердо выговорил Бахфиш, – я имел возможность взглянуть на проблему с обеих сторон. И силли по-своему правы. С их точки зрения оба флота, что королевский, что императорский, ведут себя высокомерно и своевольно. И хотя силли, как бы ни притворялись, прекрасно знают, что не способны навести порядок на торговых путях без внешнего вмешательства, от этого только хуже. Как бы вы отнеслись к тому, что по Звездному Королевству свободно разгуливают иностранные флоты, обеспечивая безопасность нашей торговли? Да еще берут под арест преступников, захваченных ими в нашем космическом пространстве, поскольку, видите ли, не доверяют надежности нашей правоохранительной системы… или честности наших правительственных чиновников. – Капитан покачал головой. – Я понимаю, сравнивать трудно, но то, что наше недоверие к ним зачастую оправданно, не делает его менее обидным. К тому же многие офицеры – и императорские, и королевские – не скрывают своего презрения к местным. Да что там, я сам, находясь на действительной службе, вел себя точно так же. В любом случае, я почти уверен, что, когда командир эскадры анди приказал мне доставить к нему пленных, он едва ли знал, что я мантикорец. И даже заподозрить не мог, что имеет дело с офицером на половинном жалованье! Ну а у меня просто гора с плеч упала: отдавая пиратов анди, я не сомневался, что их уже не выпустят на свободу, а на его нахальство мне наплевать. Любопытно было видеть, как изменилось отношение ко мне, когда он понял, что все это время разговаривал вовсе не с силезцем. Не думаю, что он обрадовался, поняв, что дозволил взглянуть на заднюю оконечность своего флагмана человеку, возможно, связанному со Звездным Королевством. В таких обстоятельствах, конечно, вряд ли было разумно достать микрокамеру и сделать пару снимков. А когда я вернулся на «Смерть», они все время старались держаться к нам носом, так что и оттуда мне не удалось сделать хорошего снимка. Однако от меня не укрылись определенные отличия между ним и обычным линейным крейсером. Когда мы доставляли им наших «гостей», мой пассажирский шаттл пролетел за кормой анди менее чем в половине километра, и я могу с уверенностью сказать, что там не было обычных погонных орудий. Зато был очень большой грузовой люк.

– Не нравится мне это, – мрачно заметил МакКеон.

– Могу себе представить, какой мощный залп может дать линейный крейсер, оснащенный для сброса подвесок, – сказал «Призрак» Гудрик. – Другое дело, хватит ли ему боезапаса для длительной огневой дуэли, да и выстоит ли защита какого-либо линейного крейсера против залпа корабля стены, особенно подвесочной конструкции, если до этого дойдёт? Нет, мне такая концепция практичной не кажется.

Хонор и Брайэм переглянулись, и адмирал Харрингтон едва заметно кивнула начальнику штаба.

– Откровенно говоря, – сказала Мерседес, обращаясь ко всем собравшимся, – анди не первые, кому пришла в голову такая идея. По крайней мере, грейсонцы пришли к тому же конструктивному решению совершенно самостоятельно.

– Правда? – МакКеон вскинул голову. – А почему я об этом ничего не слышал?

– Этот вопрос вам следовало бы задать гранд-адмиралу Мэтьюсу, сэр, – невозмутимо ответила Брайэм. – Я, со своей стороны, могу предположить, что это ответ на решение Первого Лорда Яначека и адмирала Чакрабарти свернуть совместные мантикорско-грейсонские исследовательские и конструкторские проекты. Официально всё объясняется, конечно же, экономическими соображениями, но на Грейсоне подозревают, что новое руководство Адмиралтейства решило перекрыть для Грейсона все информационные потоки.

– Но с чего могли взяться такие подозрения? – удивилась Трумэн. – Бога ради, мы же союзники!

– Я говорила лишь о слухах, мэм, – подчеркнуто нейтральным тоном сказала Брайэм. – Слухи не всегда бывают обоснованными.

– Но…

Разгорячившись, Трумэн хотела было возразить, но закрыла рот с почти различимым щелчком. Хонор подавила печальную улыбку. Яначек и Высокий Хребет в очень короткий срок сумели подорвать доверие между Грейсонским и Королевским флотами, хотя узы между ними были скреплены совместно пролитой кровью.

– Во всяком случае, – продолжила Брайэм, вновь повернувшись к МакКеону, – новые линейные крейсера класса «Курвуазье II» также созданы для сброса подвесок. Управление Кораблестроения пошло на восьмидесятипроцентное сокращение бортового ракетного вооружения, что позволило установить энергетическое оружие супердредноутного калибра.

Глаза МакКеона расширились, затем неожиданно приняли задумчивое выражение.

– Полагаю, – продолжила начальник штаба, – многие проталкивали идею пойти по пути «Инвиктуса» и вовсе отказаться от бортовых пусковых установок ракет, но управление отказалось от такого решения. Призрак прав, поддерживать ракетный огонь так же долго, как оснащенный подвесками супердредноут, крейсер, конечно же, не может, но ведь и обычный линейный крейсер не может сравнится емкостью погребов с обычным кораблем стены. А проведенные нами на Грейсоне учения показали, что именно у нового класса появляется шанс выстоять против кораблей стены.

– Только не один на один, – возразил Гудрик.

– Это зависит от того, насколько устарел корабль противника, – не согласилась Брайэм. – Для старого, доподвесочного корабля «Курвуазье» может оказаться серьезным противником. Он может сбрасывать достаточно подвесок, чтобы насытить возможности противоракетной обороны даже супердредноута. Пусть не многих, но против одного, может быть, даже двух СД устаревших классов «Курвуазье» устоит. А когда ракеты будут исчерпаны, он может пустить в ход энергетическое оружие, достаточно мощное, чтобы пробить их защиту. А если на одной цели сосредоточатся два или три «Курвуазье», даже СД(п) несдобровать. Ему придется лезть вон из кожи, чтобы уничтожить их как можно быстрее, потому что в противном случае они уничтожат его.

Сама мысль о том, что пара линейных крейсеров может расправиться с супердредноутом, произвела на Гудрика столь заметное впечатление, что Брайэм усмехнулась.

– И этим дело не ограничивается, – продолжила она. – Разработчики не только сделали «Курвуазье» страшным противником на дистанции поражения энергетического оружия, но и автоматизировали все системы управления в еще большей степени, чем это было сделано для класса «Харрингтон». Численность экипажа крайне невелика. В случае необходимости управление этим кораблем может осуществляться всего тремя сотнями людей.

– Тремя сотнями? – переспросил Гудрик явно недоверчивым тоном.

– Тремя, – подтвердила Брайэм. – Именно масштабное сокращение систем жизнеобеспечения в сочетании с полой сердцевиной позволило вмонтировать в этот корпус столь мощные гразеры. По сравнению с предшественниками, число орудий «Курвуазье» сокращено на треть, зато имеющиеся не уступают по мощности тем, которыми оснащены корабли класса «Харрингтон».

– Если вдуматься, Призрак, – вступила в разговор Хонор, – целью проекта, в конечном счете, было не повышение мощности бортового залпа и не создание корабля, способного сразиться один на один с супердредноутом. Главным было появление линейного крейсера, превосходящего по боевым возможностям старые корабли своего класса настолько, насколько СД(п) превосходят старые супердредноуты. Таким образом, если конструкторская мысль анди работала в том же направлении, корабли, описанные капитаном Бахфишем, представляют собой наибольшую опасность из всего, о чем мы до сих пор слышали.

– Вот и я о том же, – поддержал её Бахфиш.

– А вы не видели – или, может быть, слышали – что-нибудь о наличии у них оснащенных подвесками кораблей стены? – с явной тревогой спросил Рейнольдс.

Бахфиш покачал головой:

– Не видел и не слышал, коммандер. Но это, увы, не значит, что у них таких кораблей нет. Правда, строить принципиально новые линейные крейсера удается гораздо быстрее, чем корабли стены. Быть может, что их СД(п) уже проектируются, возможно даже уже строятся, но на вооружении пока не состоят.

– Почему они, хотя и усиливают свое присутствие в регионе, на открытый конфликт пока не решаются, – вслух сделал вывод Раф Кардонес.

– Строить на этом расчеты, Раф, я бы поостереглась, – предостерегла Хонор. – Даже если предположить, что все обстоит именно так, нам не известно, как далеко они продвинулись в своих приготовлениях. А если мы ошибаемся, а действовать будем, исходя из этого предположения…

– Понял, ваша милость, – отреагировал Кардонес. – Тем не менее мне эта возможность представляется интересной.

– В самом деле, – поддержал его Бахфиш. – Честно говоря, я бы не удивился, если бы в своих расчетах они руководствовались похожими соображениями. Но, как верно указала её милость, полагаться на них я бы не стал.

– Согласна, – кивнула Трумэн и откинулась в кресле, сосредоточенно обдумывая услышанное.

Судя по выражению лица, а еще точнее – по эмоциональному фону, если у нее и имелись какие-то сомнения относительно нового источника информации, они быстро рассеялись.

– Мы с Призраком с нетерпением ждем возможности проанализировать записи сенсоров, капитан, – сказала она Бахфишу. – Особенно в части, касающейся новых андерманских ЛАКов.

– Не удивительно, – улыбнулся Бахфиш. – Скажу также, что меня весьма заинтересовали отмеченные уже здесь, в Марше, характеристики ваших ЛАКов. У меня не было времени для подробных сравнений, но, по первому впечатлению, ваши пташки мощнее и шустрее тех, какие я видел у них.

– А их носители вы не видели? – спросила Трумэн.

– Нет, не видел. Но на месте анди я, пожалуй, скрывал бы свои НЛАКи даже более тщательно, чем, например, факт наличия подвесочных линейных крейсеров. Причем это не составило бы особого труда. Надо полагать, вы представляете, как легко укрыть НЛАКи в какой-нибудь звездной глухомани и спокойно доводить их там до ума.

– На самом деле, представляю это в точности, капитан, – отозвалась Трумэн с легким смешком, после чего с серьезным видом перевела взгляд на Харрингтон. – Я согласна с Алистером, Хонор. Всё это мне совсем не нравится. В частности, если объединить новые сведения с аналитическими материалами Зана и рапортами Ферреро. Особенно с рапортами Ферреро. Если анди сознательно выпячивают перед нами определенные технические достижения, но в то же самое время скрывают наличие у них новых линейных крейсеров – во всяком случае стараются скрыть…

Она замолчала, и Хонор кивнула. Ей пришла в голову та же мысль. Действия капитана «Хеллбарде» напоминали намеренную провокацию и вполне могли быть истолкованы как стремление капитана Гортца припугнуть командующего станции «Сайдмор» обновленными техническими возможностями, а заодно заставить мантикорцев задуматься, какие еще сюрпризы могли приготовить для них анди. К тому же, как следовало из множества донесений, силезцев Императорский Флот запугивал еще более активно. Но тот факт, что при этой похвальбе андерманцы скрывали наличие у них нового класса боевых кораблей, наводил на тревожные размышления. Получалось, что, с готовностью демонстрируя всяческие новинки, главные козыри они держали в рукаве.

Глубоко вздохнув, она обвела взглядом собравшихся за столом офицеров… и Томаса Бахфиша. Его мундир торгового шкипера казался чужим среди черно-золотых мундиров КФМ, но при всем этом именно его присутствие создавало странное ощущение завершенности. Было что-то правильное в том, что её первый командир оказался здесь, когда она впервые приняла командование станцией. И, судя по эмоциональному фону, нечто подобное ощущал и он.

– Итак, леди и джентльмены, – сказала она, обращаясь ко всем присутствующим. – Благодаря капитану Бахфишу мы получили куда более полное представление о потенциальной угрозе, нежели имели по прибытии. В связи с этим мне хотелось бы, не теряя времени, спуститься к тренажеру на флагманской палубе и проиграть несколько ситуаций с учетом новой информации. И если вы располагаете временем, капитан, – она взглянула Бахфишу прямо в глаза, – почту за удовольствие и честь, если вы согласитесь присоединиться к нам. Ваше мнение для меня очень ценно.

– Это вы оказываете мне честь, ваша милость, – ответил, помолчав, Бахфиш.

– Вот и прекрасно!

Хонор широко улыбнулась, встала, подхватила Нимица и посадила его на плечо.

– В таком случае, люди, – сказала она офицерам, еще раз улыбнувшись Бахфишу, – давайте приступать.