Восстание

Часть 5

На следующий день, поздним вечером, Талия, растянувшись на кровати Дэша, чувствовала себя расслабленной, уставшей и с небольшой приятной болью в мышцах.

Удовлетворённая.

Довольная собой.

Лёжа на животе, она приподнялась на руках, чтобы любоваться телом Дэша, и обратила внимание на консоль на стене, которая подавала сигнал.

— Тебе сообщение, — сказала Талия, глядя, как мигает свет на консоли.

Дэш лежал на спине, совершенно голый, расслабленный. Он лениво улыбнулся.

— Я проверю его позже. Это не важно.

— Откуда ты знаешь?

— У меня нет никого важного, кто может пытаться связаться со мной, — он произнес эти слова с легкой беззаботностью, которая говорила о том, что он жил долгое время самостоятельно.

Дэш не был жестоким или злым человеком. Совсем. Талия не могла не задаться вопросом, почему он был настолько одинок.

Не обращая внимания на сообщение, он потянулся и провёл кончиками пальцев по её спине. Она тоже была голой, как и он. Сегодняшним вечером девушка сняла даже сапоги. Когда он дотрагивался до её спины, то поглаживал вверх и вниз по позвоночнику, внимательно следя за движением своей руки.

— Что ты делаешь? — спросила она через минуту, чувствуя себя под его пристальным взглядом смущённой, хотя его прикосновения были легкими и приятными.

— Ты такая красивая, — пробормотал Дэш. — Мне нравится вот это местечко.

Она посмотрела через плечо, пытаясь разглядеть место на своём теле, о котором он говорил. Ложбинка поясницы, перед холмиками её полной задницы!?

— Э…, обычно другим эта часть моего тела больше всего не нравится.

— Тогда другие мужчины дураки. Это абсолютно восхитительно, — он откинул одеяло, которое немного прикрывало её попу, и его рука переместилась, чтобы пригладить одну из ягодиц. — Конечно же, я люблю и другие части твоего тела.

Что-то в выражении его лица заставляло сжиматься ее сердце. Эта была не похоть, которую обычно она видела. Талия понимала — это не было желанием секса. Это было тёплая, искренняя нежность. Любование. Восхищение.

Она не привыкла к такому.

Она не знала, как на это реагировать.

Её щёки вспыхнули румянцем, и она улыбнулась, надеясь, что правда выглядит соблазнительно. Его рука двигалась дальше, сжимая и оглаживая заднюю часть её бёдер.

— Я знаю, что это не самая привлекательная часть моего тела, — сказала она, пытаясь сдержать иронию.

Его взгляд поднялся к её лицу.

— Почему нет?

— Почему нет?! Потому что там слишком много лишнего жира. Мне множество раз об этом говорили, говорили не снимать сапоги, чтобы мои бёдра, за счёт длины ног, казались более стройными, визуально вытянутыми.

— Но это смешно! Твои бёдра невероятно сексуальны. Ты вся великолепна, — его рука скользнула назад, чтобы погладить её попу, как будто он не мог оторваться неё.

«Кажется, он говорит именно то, что думает».

— Что ж, спасибо тебе. Но я слышала много раз совершенно другое.

Дэш нахмурился.

— Зачем тебе кого-то слушать? Даже если твои бёдра были бы не идеальны, ты не изменишь их сапогами. Их стройность просто будет казаться.

— Это не имеет значения. Большинство из работников досуга пытаются мне помочь советом. Я по-прежнему новичок, и советы от других работников эскорта помогают.

— Значит, они… они дают советы и о том, как заниматься сексом?

— Конечно. Почему нет?

— Я не знаю. Мне кажется это немного неудобным.

Она усмехнулась и перевернулась на бок, сместив простынь к талии. Глаза Дэша мгновенно переместились на обнажённую грудь, и, похоже, он не возражал и против её объёмного вида.

— Тебе кажется неудобным, потому что ты занимаешься сексом для себя. Для нас же секс не является чем-то личным. Это наша работа. Поэтому, конечно, нам необходима помощь, как сделать свою работу лучше.

Он снова хмурился.

— Какую помощь они тебе оказывают?

— В основном просто советы о том, как обращаться с определёнными типами партнёров и как вести себя с мужчинами, какие шаги лучше всего применять на том или ином клиенте.

Дэш прочистил горло.

— И ты… ты использовала их совет со мной?

Она не могла хорошо читать его выражение лица, поэтому не знала, что он хочет услышать. Не зная ничего другого, она сказала ему правду.

— На самом деле, нет. Ну, некоторые очевидные вещи, которые мне рассказывали в самом начале, о том, как сделать хороший минет. Но я никогда не получала никаких советов про секс, когда… когда мне самой нравится, когда бы я сама получала удовольствие.

Нерешительная улыбка начала играть в уголках его рта.

— Раньше удовольствия не было?

— Да, так. Мне никогда не нравилось. Ты чувствуешься особенным.

Он наклонился, чтобы слегка прикоснуться к ее губам своими.

— Да, — пробормотал он. — У нас особенный секс.

Она не могла не улыбнуться.

— Как это было? — он задал вопрос на другую тему, откидываясь назад и наклоняясь на спинку кровати. — Когда ты начала здесь работать? Тебе было трудно?

Она подумала минуту, прежде чем ответить. Никто никогда раньше не спрашивал ничего подобного.

— Наверное. Я понятия не имела, что делать. Я была совершенно невинна.

— Ты ничего не знала о сексе?

— Да. Ну, я знала, что это такое. Мы жили в очень маленьком доме, в родной деревне, без особого уединения. Я знала, что такое секс. Но в темноте всегда было почти тихо, и я никогда не делала этого сама.

— Ты была девственницей, когда приехала сюда? — его голос был другим, странно задохнувшимся.

Это заставило Талию чувствовать… стеснение.

— Да, я была девственницей. Это часть условия выбора. Некоторые мужчины предпочитают девственниц.

— Значит, тебя просто отправили с каким-то клиентом, а ты раньше никогда не занимался сексом?

— Это было не так. Он не был плохим человеком. Это было… Ну, это было плохо. Это было больно, но мне сказали, чего ожидать. Это не было жестоко или как-то ещё, тебе не нужно так ужасаться. Администрация настороженно относятся к тем, с кем позволяет быть с новыми девушками. Они не хотят, чтобы мы пострадали более необходимого. Я была в порядке. Я сделала всё, что мне говорили, и он, кажется, остался доволен, поэтому я решила, что это успех. Не заставляй меня чувствовать себя так, как будто я… я должна чувствовать себя гадко.

Она говорила слишком напряжённо, и её голос немного надломился. Она не знала, почему его выражение лица заставляло её чувствовать стыд.

— Я не хочу, чтобы ты плохо себя чувствовала, Талия. Правда, я не хочу этого. Мне просто не нравится мысль о том, что тебе было больно.

— Мне не было так уж сильно больно. Говорю же тебе. Я хотела эту работу. Я хотела это сделать. Знаешь, я не спала ночами, когда была девочкой, и представляла себе другую жизнь, в которой у меня могла бы быть своя комната и красивая одежда и много винограда, чтобы его есть.

— Винограда?

— Да, настоящий виноград. Не реплицированный. Старик, которого я знала в родной деревне, который позволял мне читать его книги, однажды ему удалось достать где-то настоящий виноград, и он дал мне восемь ягод. Я никогда не пробовала ничего подобного. Потом я всегда о них мечтала. Когда мне было семнадцать, у меня был небольшой выбор, как строить свою жизнь. Я могла бы остаться в том мире и быть женой для кого-то, кого я не буду любить или хотя бы уважать, и никогда не иметь… да ничего не иметь. Или я могла бы приехать сюда — и иметь хоть какой-то шанс на то, что никогда не смогу получить иным путём. Как думаешь, я ошиблась, сделав такой выбор? Осуждаешь меня?

— Нет! Что ты! Конечно, не осуждаю. На тот момент это было твое единственное правильное решение.

Его явная искренность заставила её почувствовать себя лучше.

— Это было правильное решение. Тогда я это знала. В первый раз было страшно заниматься сексом. Было жарко, неудобно и неловко. Но я знала, что это лучше, чем то, что я оставила. Я была в порядке в свой первый раз. И я была почти счастлива, что тот человек меня выбрал.

— Хорошо, — пробормотал он. Дэш снова протянул руку, и его пальцы прикоснулись к её руке так же, как раньше. — Отлично.

— Это было не плохо, — она не знала, почему всё ещё продолжает, он вроде уже принял то, что она сказала. — Не плохо. Это просто секс. Ничего, кроме секса. Это не похоже на то, что говорят: первый раз должен быть особенным.

Глаза Дэша в этот тихий момент остановились на её лице. Затем он очень тихо сказал:

— Мой был особенным.

Её сердце и живот сжались от волнения, и она ничего не могла сделать, чтобы успокоить их.

Ей нужно было отвлечь внимание от себя, прежде чем сделает что-то глупое, например расплачется. Поэтому девушка улыбнулась и сказала:

— Расскажи мне о себе.

Он слегка приподнял брови.

— Талия, ты же знаешь, что ты была со мной в мой первый раз, верно?

Она хихикнула.

— Я не хотела рассказ о твоём первом разе. Я имела в виду рассказать о твоей работе. Например, как ты в первый раз сражался?

Он открыл рот, понимание осветило его лицо, когда до него дошёл вопрос.

— Аа, ну, первая реальная битва, в которую я попал, была на той дикой планете, о которой я тебе говорил. Мне было шестнадцать, и на меня напали эти… пещерные люди. Излишне говорить, что я бы не выжил, если бы не был спасён.

— Кем?

— Другими пещерными людьми. Менее дикими, — он покачал головой. — Я был так слаб. Так беспомощен.

— Тебе было всего шестнадцать.

— Тем не менее, шестнадцатилетний должен был сделать гораздо больше, чем мог я, — он не встречал её взгляда, но Талия видела, что память всё ещё ранит его.

— И что ты сделал?

— Я позволил другим людям заботиться о себе, так как был беспомощен, не умел заботиться о себе. В конце концов, я многому научился. Я тренировался. И даже убил животное копьём.

— Ты? — спросила она, широко раскрыв глаза. — Зачем?

— Чтобы кушать. Конечно, потребовалось три года, чтобы добиться этого момента.

— Я не могу поверить, что ты был на этой планете так долго. Как ты туда попал?

Он прочистил горло.

— Я… в капсуле.

— И никто не пришёл спасти тебя?

— Не было никого, кто бы хотел спасти меня.

Слова были сухими, без жалости к себе, но звучали так невероятно одиноко и тоскливо. Она положила руку ему на грудь.

— Что на счёт твоей семьи?

— У меня нет семьи.

В его глазах появилось какое-то новое выражение, которого она раньше не видела.

Ожесточённость. Это было тяжелее, чем Дэш, которого она знала. Что немного пугало.

— О, — она не знала, что сказать.

После долгой паузы Дэш, наконец, продолжил:

— У меня когда-то был отец. Он был…

Талия хотела побудить его продолжать, но почувствовала напряжение, поэтому не решилась. Она просто тихо ждала.

Дэш продолжил.

— Он никогда не хотел меня. Я был только символом его статуса «Сын», который должен быть умным, который обязан отлично учился. Я любил его, потому что он был моим отцом, но он никогда меня не любил. И он показал это очень чётко.

Её сердце ныло от боли, которую она слышала в его голосе. Она тоже никогда не связывалась со своей семьей, но она никогда не чувствовала себя преданной ими так, как это слышалось в голосе Дэша.

— Что он сделал?

— Он… он доказал, что его личная сила, власть, статус важнее для него, чем я. Я был дураком, когда-либо думавшим, что это может быть иначе, — он слегка покачал головой, словно рассеял свои горькие мысли. — В любом случае, он не искал меня, когда я оказался на той планете. Он… хотел избавиться от меня, когда стало ясно, что я не могу улучшить его статус. Поэтому я застрял на дикой планете на три долгих года.

— Эти года были несчастными? — спросила она.

Он покачал головой.

— На самом деле, нет. Было тяжело. Одиноко. Потом кое-кто ещё… попал туда, и она мне понравилась. Мне наконец-то удалось пообщаться.

— Она была твоим партнёром? — спросила Талия, чувствуя в душе сжавшийся ком. «Это что, ревность?»

Ей не нравилась идея о том, что Дэш имел партнёра на той планете.

Ей это совсем не нравилось.

— Нет! — он рассмеялся. — Нет, никогда. Она оказалась лучше, сильнее, чем я. Она мне понравилась. Мы были друзьями.

Напряжение в груди отступило, хотя ей всё ещё не нравилось, как Дэш помнил себя слабым.

— Значит, не всё было так ужасно?

— Нет. Это было не ужасно. Это было… тяжело, но это не всегда означало плохо. На той планете было нечто не тронутое, как будто я жил в другое время, каким был мир до Коалиции, который я знал из уроков истории, но к которому никогда не мог и не думал прикоснуться.

Его голос сбился на последних словах, и он прокашлился.

Талия села.

— Дэш, что случилось?

Он покачал головой. Он не смотрел ей в глаза. Его плечи были напряжены.

— Дэш, как насчёт твоего друга? С ней всё в порядке?

— Да. С ней всё в порядке. После того, как мы смогли покинуть ту планету, она вернулась на неё обратно, потому что полюбила аборигена, и жизнь с ним для неё была лучше, чем где-то ещё без него. Она думала, что так будет… Она думала, что это продлится дольше. Тот их мир был невинен, девственен. И люди там… они были похожи на остальных людей, некоторые хорошие и некоторые плохие, но планета… планета была невинна, чиста. И многое на ней было прекрасно. Мир там должен был… длиться дольше.

— Скажи, что случилось, — хрипло сказала Талия. Она не знала, почему была так расстроена этим разговором. Она чувствовала, как глубоко это гложет Дэша, и поэтому тоже чувствовала себя слишком расстроенной. — Что произошло?

— В Коалиционном пространстве? Ты действительно считаешь, что что-то красивое и невинное может длиться долго в пространстве Коалиции?

— О нет!

Дэш покачал головой, глядя в пространство.

— У неё было девять лет счастливой жизни, прежде чем пришли они. Представители Коалиции. Развивать планету. Хм. Они называют это развитием. То, что они сделали, было разрушением всего того хорошего, что было на той земле.

Душа Талии разрывалась состраданием, хотя и не знала, почему.

— Она в порядке?

— Да. Она улетела с семьей. Они полетели… они улетели в другое место. Куда Коалиция ещё не добралась. Некоторые другие люди из племени тоже выжили, но… их мир был разрушен.

Талия едва могла говорить, в горле стоял ком.

— Почему ты покинул Мел Тан? — она не знала, как совладала с голосом, но всё-таки спросила. — Плохие новости, не позволили тебе… сидеть спокойно?

Дэш молча кивнул.

— Ты ушёл, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке?

— Да. С ней и её семьёй. А потом… — он прочистил горло. — Пришло понимание, что это несправедливо и совершенно неправильно, я больше не мог прятаться.

Её рука сжалась на его груди.

— И что ты собираешься делать? — прошептала она.

Казалось, он понял, что сказал лишнее, и решил изменить напряжённость момента. Он улыбнулся.

— Сейчас я собираюсь выиграть турнир. А остальное расскажу позже.

У неё появилось ещё больше вопросов — гораздо больше, чем нужно знать девушке из эскорта, но стало ясно, что исповедь Дэша на сегодняшний вечер закончилась.

Следующим вечером, вернувшись в его комнату, зайдя в дверь, прежде чем что-либо сказать, её внимание привлекла большая чаша на столе, стоящая рядом с медицинским устройством, которое она брала в медчасти, чтобы залечить травмы Деша.

Это была большая серебряная чаша.

Заполненная прекрасным фиолетовым виноградом.

Девушка ахнула, рука взметнулась к лицу, чтобы прикрыть рот.

Дэш выглядел немного смущённым, стоя рядом с ней. Когда Талия смогла двигаться, она обернулась и посмотрела на него с удивлением.

Он слегка пожал плечами.

— Ты сказала вчера, что ты… Его довольно сложно получить даже здесь, но я заслужил достаточно бонусов в турнире, поэтому могу себе это позволить. Я думал, ты… будешь рада.

— Ты получил его для меня?

— Ну да. Для кого ж ещё?

Её глаза наполнились слезами, размыв видение. Она дрожала от волнения и ничего не могла сказать.

— Я раньше его пробовал. Этот точно натуральный. Вкусный. Ты сказала, что… мечтаешь о нём. Поэтому я подумал…

Он говорил что-то ещё, оправдывая свой поступок, его глаза смотрели ей в лицо, словно пытаясь понять, что она чувствует.

Талия шмыгнула носом и подошла к столу. Потянулась, оторвала одну ягоду винограда с грозди и уставилась на неё в своей руке.

— Ну же, — сказал Дэш, подойдя к ней. — Пробуй.

Она положила виноград в рот. Как только девушка прикусила ягоду, взрыв хрустящей сладости переполнил её вкусовые рецепторы, заполняя все чувства.

Он был точно такой, как она помнила, когда пробовала впервые, в шесть лет. Слезы текли по лицу, и она с раздражением смахнула их. Талия повернулась, благодарно улыбнулась Дэшу, чувствуя, что внутри вспыхнуло что-то новое.

— Спасибо, — сказала она после того, как проглотила комок нервного спазма в горле.

Выражение его лица смягчилось.

— Пожалуйста, — он указал на стол. — Ты же знаешь, что можешь взять больше. Возможно, мы сможем сохранить его до завтра, но не на более длительный срок, со временем он не становится лучше.

— Ты много знаешь о винограде?

— На самом деле, нет. Хотя я знаком с парой, которая владеет виноградником.

— В самом деле? Целым виноградником!?

— Да. Они немного научили меня. Они выращивают его, чтобы делать настоящее вино. И немного для еды.

Она не могла сопротивляться, и вместе они съели около половины чаши. Талия наслаждалась так сильно, что была почти пьяной. Дэш начал немного сердиться за непрестанные слова благодарности.

— Ты не должна снова благодарить меня, — проворчал он после очередной попытки выразить свою благодарность. — Это было не так уж трудно.

— Это было для меня, — сказала она. — Никто раньше никогда не делал для меня что-то приятное.

Он долго смотрел на неё. Затем покачал головой.

— Кто-то давно должен был тебя порадовать.

— Могу я теперь сделать что-нибудь приятное для тебя?

Его лоб сморщился.

— Что сделать?

Она встала и развязала свою тунику, позволив ей соскользнуть с плеч на пол.

Глаза Дэша жадно исследовали её тело, его щёки покраснели, внутри всё напряглось, и не только внутри. Мужчина всегда так возбуждался на вид тела Талии. Ему очень нравилось, как она выглядит.

Он сидел с прямой спиной на кресле у стола, она подошла к нему ближе.

— Тебе не обязательно… — он прочистил горло. — Тебе не нужно ничего делать. Я не для этого угостил тебя виноградом, я не ожидал от тебя…

— Я знаю, что не для этого. Но я очень хочу сделать кое-что для тебя.

Он с огнём желания уставился на неё, наклонившись, прикоснулся к её груди, медленно провёл по животику.

Затем она добавила:

— Я бы сделала это для тебя даже без винограда.

Руки девушки оказались на его члене поверх брюк, в которых уже было тесно его возбуждённой плоти.

Талия сжала, и он не в силах был сдержать глухой стон, его бёдра с нетерпением подались в её хватку.

— Если ты… если… хочешь…

— Мне нравится радовать тебя, — хрипло пробормотала она, опустившись на колени на пол. — Мне нравится, что ты наслаждаешься мной.

— Наслаждаюсь? — прохрипел он, снова непроизвольно подавшись нижней частью тела к ней, когда она расстегнула брюки, освобождая его эрекцию. — Наслаждаюсь этим? Ты… ты меня опьяняешь, сводишь с ума.

Это звучало возбуждающе. Она улыбнулась, опуская рот к его члену.

Дэш схватился обеими руками в её плечи, когда она стала его посасывать и облизывать, и уже вскоре беспомощно стонал и качал бёдрами в такт её действиям.

У него не получалось себя контролировать. Дэш всегда был слишком взволнован и возбуждён, не в силах удержаться надолго. А сегодня огонь желания был гораздо больше, чем обычно.

Когда она втянула щёки, он неуклюже двинулся в неё, подтянув руками, его стоны стали прерывистые, хрипящие.

Он не был груб, как многие мужчины, которых она знала, другие трахали её горло, не обращая внимания на комфорт девушки. Дэш всегда старался быть осторожным, даже когда был на грани наслаждения.

Вскоре всё его тело напрягалось, и член запульсировал. Мужчина издал громкое рычание, когда достиг экстаза, она продолжила сосать и сглатывать каждую серию спазмов кульминации.

Дэш упал обратно в кресло, когда Талия наконец позволила его члену выскользнуть изо рта, и мужчина блаженно улыбнулся.

— Похоже, тебе понравилось, — сказала она, выпрямляя спину и успокаивающе поглаживая его бёдра. Всё его тело расслаблялось и наполнялось истомой.

— Не то слово.

Он потянулся и притянул её к себе на колени, прижимая к груди.

Девушка прижалась к нему, наслаждаясь его руками, такими сильными, как и остальные части тела мужчины.

Раньше её никогда так не держали.

Это заставило чувствовать себя… по-особенному, драгоценной.

Он молчал, пока оправлялся от своего безумия и просто продолжал обнимать девушку. Затем пробормотал в тишине:

— Если бы ты могла выбирать место во Вселенной, где бы ты хотела быть? И чем бы ты хотела заниматься?

Она моргнула и подняла голову с его плеча.

— Я… я не знаю.

— У тебя нет мечты?

— Конечно, я мечтаю. Но обычно мечтаю по книгам, которые читаю. Все эти старинные истории о мужестве и приключениях, о революциях и сражениях, как герои спасают людей. О восстаниях, отбрасывающих угнетение народа. Иногда… — она помолчала, понизив голос, продолжая: — Иногда я представляю, как это произойдет здесь, в Коалиции.

Он обнял её.

— Ты действительно мечтаешь об этом?

— Да. Я мечтаю. Мне нравится… Я знаю, это звучит смешно, но я составляю всякие планы по сюжетам историй. Свою собственную стратегию восстания. Вокруг мало мятежников, они разрознены, поэтому я планирую каким-то образом собрать их всех вместе… — она хихикнула. — Я знаю, это безумие, но ты спросил. Я ответила. Это всего лишь мечты… но от них мне становится лучше на душе.

Он погладил её по волосам, и она снова прижалась к нему.

— Ты не мечтаешь о личном счастье?

— Думаю… это как раз то, что может сделать меня счастливой. Я не знаю, как ещё я могу стать счастливой. Иногда мечтаю, чтобы иметь собственную комнату, иметь уединение, время от времени получать натуральные фрукты. Это тоже радует, я могу представить себя в этом мире. В мире, в котором уже живу сейчас. Но это мелкие радости. Счастье — это что-то большее, и не только для меня лично.

— Жизнь здесь тебе не очень нравится.

— Это лучше, чем у меня было раньше, — она послушала минутку, как он дышит. Затем спросила: — Как насчёт тебя? О чём мечтаешь ты? Если бы ты мог быть, где угодно во Вселенной, где бы ты был?

Он вздохнул.

— Планета с виноградниками, о которой я упоминал. Там мой друг и её семья. Все мои друзья, если они у меня есть во Вселенной, на той планете.

— Так почему ты тоже там не живешь?

Он покачал головой.

— Не думаю, что могу быть доволен настолько… так много неправильного, несправедливого. Будет всегда казаться, будто я скрываюсь на окраине своего разума. И правда в том, что я не знаю, как долго эта планета сможет оставаться безопасным убежищем. Сколько ещё пройдёт времени, пока власти Коалиции не придут и не разрушат и тот мир тоже.

— Значит, ты не знаешь, где бы ты мог быть счастлив?

— Не думаю, что я… рождён быть счастливым.

Она втянула воздух и снова выпрямилась.

— Что это значит? Для чего тогда ты рождён, если не быть счастливым?

— Каждый рождён для свершения чего-то? Сделать всё, что в наших силах, с тем, что у нас есть, — он наклонился, чтобы нежно поцеловать её. — Но на сегодня, я как минимум с тобой. Я никогда не думал, что смогу так наслаждаться женщиной.

— Как?

— Хорошо. Очень хорошо.

Она долго смотрела на него, прежде чем смогла признать:

— Я не верила, что тоже смогу когда-то чувствовать себя так хорошо.

Восемь дней спустя, после очередного раунда турнира, Талия появилась у двери Дэша.

Последние две недели она была в его комнате почти каждую ночь. Если вечером ей назначали другое свидание, то она шла в его комнату позже.

Дженель говорила, что это слишком много. Она сказала, что это опасно — проводить такое долгое время с одним человеком, который не может позволить себе оплачивать постоянный эскорт. Но Талии было всё равно.

Турнир продлится ещё всю следующую неделю, а потом Дэш покинет Резиденцию. Ей хотелось провести с ним столько времени, сколько сможет.

Его двери распахнулись, и Талия вошла в комнату, прежде чем она сообразила, что происходит, он уже страстно обнимал её. Прижал к стене, ненасытно жадно целуя.

Она ответила немедленно, её сердце замирало от волнения.

Она никогда в своей жизни не знала, что через поцелуй может чувствовать мужчину, как будто он был так глубоко внутри неё, что она никогда больше не будет одинока.

Они целовались, вжимаясь друг в друга, а затем он взял её прямо у стены, поднял за бёдра и крепко держал, пока трахал быстрыми резкими толчками.

Затем, не выходя из неё, отнёс на кровать и навис над ней, продолжая держать за попу, стал медленно растягивать наслаждение второго соития, ведь первичный голод был уже удовлетворён. Талия кончила ещё у стены и теперь снова закусила губу, чтобы громко не кричать, когда мужчина ритмично вколачивался в неё.

Они одновременно подошли к кульминации, жарко и громко закричав, достигли финального пика. Талия почувствовала, как её тело снова разлетелось на кусочки. Обессиливший Дэш упал на край кровати.

Им потребовалось много времени, чтобы восстановить дыхание и прийти в себя, но оба довольно улыбались, когда посмотрели друг на друга.

— Наверное, сегодня у тебя переизбыток сил, — сказала она. Его голова касалась её плеча, и она ласково перебирала его волосы. — Остаточный заряд энергии от турнира.

Дэш выиграл этим вечером бой, не получив слишком сильных ранений. Это был нелегкий бой, но он всё время контролировал ситуацию. На следующей неделе он выступит в финале, последний раунд.

— Думаю, у тебя тоже была какая-то напряженная энергия, — пробормотал он, прижимаясь к её плечу поцелуем.

Она хихикнула.

— Может немного. Я была в восторге, когда ты выиграл.

Он наклонил голову, чтобы улыбнуться ей в лицо, её сердце быстрее застучало, она знала, что глупа.

Дэш был здесь только временно.

Она не могла позволить себе с ним связаться.

Он никогда не сможет сделать её любимой и единственной, даже если бы захотел.

Даже с выигрышами от турнира он не сможет позволить долго жить здесь, в Резиденции.

Ей не нравилось думать о его отъезде после окончания турнира, поэтому она намеренно выкинула эти мысли из головы. Если она будет думать об этом, то уже сейчас станет плохо, а ей хочется наслаждаться проведённым временем.

Они лежали в молчании, пока она не спросила:

— Что ты хотел, когда был мальчиком, в детстве?

Он моргнул, явно удивленный вопросом.

— Не знаю. Это не интересно рассказывать.

— Почему?

— Всё, что я делал, это учился. Я же сказал, что в значительной степени ботаник.

— Твоя семья была учёными?

— Не совсем. Я показывал ранние признаки хорошей учёбы в школе, поэтому к тому времени, когда мне было семь, проходил ускоренный учебный план. Мне нравилось. К тому времени, когда мне было шестнадцать, у меня было закончено несколько высших ученых заведений.

— И в тот момент ты попал на ту планету?

— Да.

— Куда ты направлялся… случилась катастрофа, когда ты упал на ту планету? И почему твои родители не искали тебя?

Он не ответил.

Тишина растянулась так надолго, что Талия подняла голову, чтобы изучить его лицо.

— Дэш?

Он вздохнул.

— Это была планета-свалка.

Её тело дёрнулось.

— Что? Планета-свалка? Как… наказание? Тюрьма?

— Да. Вот почему никто не искал меня. Потому что я должен был умереть.

Она дышала быстро и глубоко, пытаясь осознать эту информацию.

— Что ты сделал?

Он покачал головой.

— Не так уж и много. Сказал кое-что не тому человеку. А они назвали это… мятежом.

— Мятеж? Что ты такое мог сказать?

— Знаешь, все истории, которые ты читала, о мятежах и восстаниях, все они основаны на нескольких основных идеалах. То, что я сказал, было чем-то вроде этих идеалов. Но я сказал это не тому человеку. Он… он не очень хорошо себя вёл. Вот я ему всё и высказал. Думал, он ко мне прислушается.

Она подумала об этом минуту и решила, что это не удивительно. Не в коалиционном пространстве. Даже с атрибутами передовой цивилизации люди подвергаются варварскому обращению. Смертная казнь может быть запрещена, но преступников всё так же судили и отправили на тюремные планеты на всю оставшуюся жизнь или забрасывали на враждебные дикие планеты, на которых просто не выжить.

И не все преступления были соразмерны этим наказаниям.

Так Коалиция держала контроль над многочисленными мирами. Жёстко и жестоко. Даже самые маленькие из преступлений были пожизненными.

— Прости, — сказала она, наконец. — Это не должно было случиться с тобой.

— Я думал, что что-то изменится к лучшему, — пробормотал он. — ОН изменится. Я подумал… может быть, я надеялся, что ко мне по-другому отнесутся, но я просчитался. Может быть, мне так и надо.

— В одиночестве на какой-то дикой планете? — она не знала, что он пытается здесь сделать, но была уверена, что это что-то не очень хорошее.

— Да. По крайней мере, избавился от иллюзий.

Кто-то причинил ему боль в прошлом. Много боли. Кто-то предал его доверие. Дэш считал, что кто-то защитит его, а он этого не сделал. Она могла только предположить, что это был член его семьи. Талия возненавидела того человека, хотя и понятия не имела, кто это. Она ненавидела любого, кто мог причинить боль такому нежному и доброму человеку, как Деш.

— Если они приговорили тебя к наказанию, как ты прошёл через систему безопасности, чтобы появиться в Резиденции? — спросила она, задумавшись на минуту.

— Нетрудно получить данные об удостоверениях личности. Прежде чем я отправился на Meл Tан, мне кое-кто создал новую личность, полностью, и даже отпечатки пальцев.

— И тебя никто не узнает?

Он немного вздохнул.

— Я ещё никого не видел.

Она подняла голову.

— Это звучит не очень хорошо. Думаю, именно поэтому ты всегда носишь эту маску. Но всё же, если тебя узнают, у тебя будут большие неприятности.

— Знаю. Но к тому времени, когда кто-то меня узнает, будет слишком поздно.

Она не знала, что это значит, но это звучало мрачно.

— Но…

— У меня всё получится, Талия. Меня не узнают.

Она сжала губы и сдержала ещё одно возражение. Он явно не хотел говорить с ней об этом.

Если бы она продолжила расспросы, он бы начал раздражаться. И тогда он выгонит её и вообще перестанет с ней видеться. Она должна быть профессионалом, хотя в последнее время забыла подобные правила.

Талия потянулась пригладить его волосы и сменила тему.

— Почему ты не продолжил получать образование? После того, как спасся. Тебе не хочется больше учиться?

Он слегка пожал плечами.

— Вся учёба оказалось… бесполезной для выживания.

Это огорчило её.

Действительно печально.

То, что он любил раньше, теперь ему бесполезно.

Он надломлен во многих отношениях, и она ничего не могла сделать, чтобы отвлечь его.

— Ты всё ещё любишь читать? Ты читал в библиотеке, не так ли?

— Да.

Он сделал лицо, которое явно выражало отвращение к тому, что он видел, как она трахалась с командиром в тот день несколько недель назад.

— Похоже, ты ещё можешь заинтересоваться учёбой.

— Может быть. Но сейчас это просто хобби. Уже слишком поздно.

— Почему? — он посмотрел на искреннее чувство заинтересованности в её глазах, но не ответил на вопрос. Через минуту он поцеловал её в волосы. — Ты любишь читать. Может быть, тебе стоит пойти учиться.

Она рассмеялась.

— Уже слишком поздно.

Всё, что ей осталось, это мечтать, и эти мечты никогда не воплотятся в реальность.

Воплощение мечты о восстании и другой, свободной жизни никогда не будут реальными.

Лёжа рядом с ним в постели, она попыталась представить, как это могло бы быть, если Дэш каким-то образом сможет сделать её любимой, если ей не придется трахаться с кем-нибудь другим, кроме Дэша.

Никогда.

Это была такая дразнящая и прекрасная фантазия, что она позволила ей какое-то время играть в её сознании, пока не осознала, что же делает. Дженель была права.

Романтизация опасна.

Талия могла позволить себе мечтать о том, что никогда не произойдет, но это в конце сломает её.

Дэш на следующей неделе выиграет турнир или проиграет. В любом случае, он уедет.

Он не высокопоставленный офицер Коалиции. Он никогда не сделает её своей парой.

И для неё было плохо мечтать об этом.

Он будет двигаться дальше, а она останется здесь, угождать другим мужчинам. Даже если Дэш — единственный мужчина, которого она хочет.