Воскресшая

Глава 17. Королева

Проснувшись и открыв глаза, я приподнялась на локтях и поймала самую первую бодрую мысль. Она соблазняла и утешала меня. Внушала, что казавшийся бесконечно долгим кошмар закончился.

Чарли не погиб. Вот же он, рядом. В серой футболке, спортивных брюках цвета хаки и рокерской кожанке, похожей на его любимую – “счастливую” концертную. На ногах кроссовки. Почему-то разные по цвету, но из одной партии. Видно, под руку попались при проверке разгромленного магазина.

Я счастливо заулыбалась, когда парень направился ко мне. В тот момент мой измученный каждодневным стрессом разум был ослеплен красивой иллюзией. Сотканной из лучших воспоминаний заменой неприглядной реальности.

Радужная пелена спала, когда парень присел рядом, склонился надо мной, и его длинные черные волосы подались вперед, обнажая остроконечные уши с бледно-розовыми антеннами.

Я чуть не взвыла в отрезвляющей досаде. Захотелось вцепиться в дурацкие уши, напоминающие рифленые чипсы. Руками, зубами – неважно чем! Отгрызть, оторвать, отрезать перочинным ножом. Сделать так, чтобы снова видеть перед собой настоящего Чарли, а не гадкую иномирную тварь, у которой не было, нет и никогда не будет права на использование внешности моего любимого героя. Никто ему не подписывал передачу копирайта на эти лицо и тело. И я уж точно никогда не подпишу!

– Эмбер, ты в порядке? – тихо и вкрадчиво спросил Грейсон, будто бы опасаясь моего внезапного приступа ярости.

– Да, а что? Почему ты спрашиваешь? – стараясь не зацикливаться на сходстве, я стала выпутываться из вороха одежды, в который меня заботливо завернул монстр.

– Ты бледнее нормы. Сбивчивое дыхание. Учащенное сердцебиение. Оттенки запаха свидетельствуют о нервном напряжении, – Грейсон предложил мне руку, чтобы помочь подняться.

– Приснился плохой сон, – я отмахнулась и встала самостоятельно.

На самом деле сон был чудесным, мы с Чарли прогуливались по берегу озера, а вот реальность… О ней и думать не хотелось. Но передо мной по-прежнему стояла цель: побольше разузнать о враждебной расе из другого мира. Наблюдатели не потрудились пролить свет на все тайны иферийской цивилизации. Значит, придется использовать единственный доступный источник информации.

Завтрак занял у меня минут десять, не больше.

– А вы… как часто едите? – я начала допрос, добирая остатки тушенки из жестяной банки.

– Ифери могут обходиться без пищи пятьдесят, а то и семьдесят ваших дней. Суток твоего мира, – ответил Грейсон, глядя мимо меня на куст бересклета. Запах тушенки ему не нравился. – А могут питаться каждый день. Все зависит от их ранга и количества доступной добычи. Низшим запрещено есть без разрешения и больше установленной нормы. В каждого из тех, кого вы называете шакалами, вживлены датчики, которые отслеживают их состояние. Для обычных ифери норма чуть больше. И только высшие могут есть без ограничения, когда и сколько пожелают. Но они никогда не охотятся самостоятельно. Наверное, я первый из них, кому доступна охота.

– Эти ваши касты… Я правильно поняла, что их определяют по рождению?

Меня с детства учили не мусорить в лесу, но яма для припасов – чем не урна? Прихватив собранный Грейсоном рюкзак с запасами воды, еды для людей и патронташем, я вышла на тропинку. Ифери догнал меня и забрал тяжелый рюкзак, закинул на одной лямке себе за спину.

– Да, ты права, – согласно кивнул парень. – Мы отличаемся с рождения. Хотя мы не рождаемся в том же виде, что и вы. Наши личинки больше похожи на червей, и они выходят из яйца. Но до первой трансформации в боевую форму различия не всегда заметны.

– А чем занимаются первые, вторые и третьи?

– Низшие могут быть только охотниками, солдатами и рабочими. Обычные, их еще называют стандартными или промежуточными, могут быть учеными, врачами, инженерами. А высшие… По существу, они ничем не занимаются.

– Просто бездельничают? – у меня вырвался смешок.

Нельзя сказать, что приятно было слушать рассказ о кастах захватчиках. Наверное, нервы сыграли со мной странную шутку, которую Грейсон принял за живой эмоциональный отклик.

– Большую часть времени они едят, спят и спариваются с теми, кто им подходит для продолжения рода. Это скучно, – парень улыбнулся и пожал плечами. – Я не хотел бы так жить. Мне интересно здесь, в твоем мире. Я хочу охотиться, бегать, играть. Хочу научиться плавать. Жаль, что я никогда не смогу летать, как ты… Не знал, что существуют летающие люди.

– Нас мало, – я обрадовалась тому, что ифери ничего не знают о Наблюдателях.

Выходит, они не заодно с могущественной крылатой расой.

– Но я рад, что нашел такую самку, как ты, – Грейсон улыбнулся счастливо и беззаботно, а меня от его сияющей улыбки покоробило.

Не хотелось видеть его лицо, точнее маску, но я должна была продолжать допрос.

– Я просила не называть меня самкой. Это грубо. Невежливо. Оскорбительно для человеческой девушки, – обиженно надула губки и отвернулась.

– По древнейшим законам ифери каждый самец подчиняется самке из его касты, – Грейсон тронул меня за плечо, чтобы снова увидеть мои глаза.

– У вас матриархат? – я посмотрела в его глаза. Красные прожилки не проявлялись, радужка выглядела черной как зрачок. – Или типа того?

– Типа того, – парень на миг потупил взгляд, словно застеснялся. – Но высшие самцы подчиняются непосредственно Великой Матери. Она дает нам право на жизнь и выбирает пару для каждого из нас.

– Великая Мать – она кто? Ваша королева? – я решила уточнить.

В голове сложилась полная картина. Да, у них все как у муравьев или пчел. Касты, личинки. Даже королева-матка.

– Великая Мать для ифери как живая богиня. Мы не верим в богов, но другими словами я не могу объяснить, – Грейсон пожал плечами. – Она для нас – начало и конец жизни. Свет и Тьма. Великая Мать правит своим народом тысячи лет.

– Вы так долго живете? – не хотелось завидовать насекомоподобным монстрам, но везет же некоторым.

– Не дольше людей. Низшие – даже меньше, – ответ парня меня удивил. – Великая Мать возрождается из раза в раз. Предчувствуя скорую кончину, она производит на свет избранную дочь, свою точную копию, и передает ей накопленную за тысячелетия память. Наша королева – хранительница великих знаний… Я мог бы рассказать больше о моем народе, если бы отец передал мне часть своих воспоминаний. Но я…

Грейсон печально ссутулился.

– Но ты не знаешь, кто твои родители, – я сдержала в себе желание погладить его по руке. Выразить сочувствие. – Хотя бы помнишь, за что попал в выбраковку?

– Нет, я не помню и не могу понять причину. Мне известно лишь одно – только Великая Мать вправе распоряжаться жизнями личинок высших. Это значит, что королева отвергла меня. Наша с ней связь разорвана. По древнему закону я не принадлежу ее народу… Эмбер, ты приняла меня и дала мне имя. Потому ты для меня навсегда – главная самка, которой я обязан подчиняться. И я буду служить тебе до конца моих дней.

– Э-э. Постой. Сбавь обороты, – признание монстра повергло меня в легкий шок. – Ведь я человек. А ты высший ифери. Между нами разница больше, чем ширина Громандродского ущелья. Надеюсь, ты знаешь, где оно расположено на этой планете. Мы не можем быть вместе. Я не твоя самка.

Крайней мыслью подумала, не захочет ли Грейсон меня сожрать после таких веских аргументов. Но, честное слово, мне только не хватало приставаний озабоченного инопланетного подростка. Что он там говорил про распорядок дня высших ифери? Спать, жрать и бесконечный трах-тибидох, как выражался Арс.

– Я впитал ДНК человека, и ваша сущность стала частью меня в момент вторичного развития личинки, – с пугающим равнодушием ответил Грейсон. – Разница между нами есть, но и сходство – тоже. Я помню, Чарли очень любил и ценил тебя. Он просил меня не убивать его малышку Эмбер, если мы однажды встретимся.

– Да, я запомнила, – мне стало плохо, как только подумала о последних днях Чарли. – Ты говорил с ним. Скажи, ему было очень больно?

Не смогла идти дальше. Остановилась, взявшись за покрытый лишайником сук тополя.

– В нашей слюне содержится сильный анестетик, – Грейсон облизнул передние верхние зубы – белые, человеческие. – Личинка пожирает жертву, начиная не с жизненно важных органов. Чарли не чувствовал боли, и у нас было время на мысленное общение.

– Помолчи минуту. Меня сейчас стошнит, – я пригнулась и схватилась за горло, пытаясь отдышаться.

Все поплыло перед глазами.

Мой бедный Чарли! Было больно представлять, какие мучения он испытывал.

– Я могу помочь? – Грейсон встал передо мной и приподнял мою голову за подбородок.

Вынудил посмотреть в лицо, которое я больше никогда не хотела видеть. Слишком это было болезненно и мучительно для меня. Невыносимо тяжкая пытка.

– Мне продолжать хранить молчание? – Грейсон заговорил словами, будто выкопанными из старой книги.

– Да… Нет… Не знаю, если честно, – дыхание у меня приходило в норму, а настроение оставалось препоганым.

Как-то так писали в романах давно минувших веков.

– Общение с тобой помогает мне больше вспомнить и понять, – просительно протянул ифери.

– Тогда говори. Идем дальше, – я заставила себя отцепиться от дерева. – Я слушаю.

– Симбиотическое растение установило между мной и Чарли связь для передачи воспоминаний.

Грейсон хотел повести меня за руку, но я оттолкнула его и пошла самостоятельно. Показала, что достаточно твердо держусь на ногах.

– Я позже узнал, что это было неправильно. Личинка не должна говорить с жертвой. Низшие шептались об этом. Рабочие, которые занимались обслуживанием инкубатора, – по кусочкам вытаскивал из памяти мой ручной монстр. – По этой причине Великая Мать могла приказать меня убить. Или потому, что я начал думать… Слишком много думать.

– Разве это плохо? – удивилась я. – Давай соберем логическую цепочку, как на школьном уроке. Допустим, высшие ифери – правящий класс. Они должны размышлять о процветании цивилизации. Не одной королеве ломать над этим голову. Ее задача – принимать конструктивные предложения. Назовем ваших высших аристократией… Фух-х. Мистер Пикстер мной гордился бы. Сказал бы, что по части политологии я отлично подготовилась к выпускным экзаменам. Короче, Грейс, ты понял, к чему я веду разговор?

– Да, Эмбер. Ты помогла мне… освежить или возобновить память. Не помню, как правильно, но суть не в этом. Ты сказала точно по древнему закону. Высшие – голова, промежуточные – тело, а низшие – лапы. Так в нем говорится при дословном переводе на твой язык. Без приказа высшего ифери, как без сигнала мозга всем остальным органам, ученые и рабочие бездействуют. У них нет права самостоятельно ставить задачи для выполнения.

– Вот, уже кое-что мы начали понимать вместе, – я решила его подбодрить, чтобы не вешал нос. – Продолжай дальше выстраивать цепочку.

– Древняя мудрость ифери гласит, что чем тяжелее брюхо, тем мутнее голова. А наши высшие, похоже, ни о чем не думают, кроме поиска вкусной добычи в чужих мирах. Я слышал сплетни, что некоторые из них потеряли способность менять форму тела на прямоходящую. Все пустоты внутри их туловища заполнены, и масса превышает максимальную.

– Они заплыли жиром? – я чуть не рассмеялась.

– У ифери другое строение и тип запасающих клеток. Но мы друг друга поняли. Некоторые из старших высших не могут подняться на лапы без помощи слуг. Они не думают ни о чем, даже о том, что родной мир погибает, а два чужих не удается покорить.

– Грейс, подожди. Ты сказал, два мира. Наш и еще чей-то?

– Ниаксы. Так называется эта разумная раса. Они оказывают жесточайшее сопротивление. Наши личинки не приживаются в их телах, не могут поглотить их ДНК. Их технологии для нас недоступны и сильно превосходят наши по уровню развития.

– Ну надо же! – я задумчиво приложила указательный палец к выемке над губой.

– Вот по какой причине у ифери в твоем мире недостаточно войск, чтобы установить полный контроль, – Грейсон выдал мне действительно важную вражескую тайну. – Нас погибают сотни, а рождаются единицы. Трупы, которые ты видела в мельнице для удобрений – личинки в них не прижились и погибли. Наш родной мир угасает, потому что из него выкачивают жизненную силу для зарядки кристаллов и завоевания чужих миров. Но идя по этому пути мы рискуем потерять все. Абсолютно все. Если в нашем мире увянет последнее симбиотическое растение, вместе с ним вымрет и вся раса.

– Но вашим властям на это плевать, – я эмоционально всплеснула руками. – А я думала, только люди способны на фатальные ошибки. Человечество едва не погубило свою планету. Ваш наместник Лиарки в длинной пафосной речи говорил, что ифери умнее людей и соблюдают вселенские нормативы.

– Лиарки – подлый лжец, – процедил Грейсон со злобой и презрением. – Я слышал, он был разжалован из фаворитов королевы. Не знаю, за какую провинность, но завоевание твоего мира для него – последний и единственный шанс выслужиться перед ней. Он всеми силами пытается вернуть доверие Великой Матери и получить разрешение оставить после себя потомство. В наказание ему выделили бесплодную самку из низших. Это несмываемый позор.

– Эллоиса, – я вспомнила имя твари из видеотрансляции. – Так она его жена? Я считала ее собакой наместника.

– Она приставлена следить за ним, – подчеркнул Грейсон. – Больше я ничего не могу о нем вспомнить. Но понимаю, что война с людьми может окончательно погубить наш мир. Ифери должны вернуться домой и закрыть порталы для сохранения живительной энергии. Тогда у нас будет шанс на выживание.

– С какой планеты вы к нам заявились? – я задала простой вопрос, держа в уме не меньше дюжины сложных.

– Эмбер, я не могу сказать, откуда мы, – Грейсон окинул взглядом кроны деревьев над нами. – Ифери, в отличие от людей и ниаксов, не летали в космос. Но у нас другое звездное небо. Не такое, как в твоем мире.

– Ты помнишь, с чего начались все эти ваши войны? Только ради охоты вы напали на никсов или кого-то там? Как вы научились открывать порталы в другие миры? Можешь рассказать? – войдя в шпионский азарт, я закидала парня кучей вопросов.

Наверное, завалила бы его ими с головой, если бы вопросительные знаки вдруг приняли материальную форму.

– Все началось с мутации нашего вида. Наверное, так правильно сказать, – Грейсон замешкался, не иначе как вспоминая скудные знания Чарли по биологии. – Много тысячелетий ифери бегали только на четырех ногах и охотились на лесных животных. Наш разум эволюционировал медленно. Мы не были цивилизованным обществом. Разумные племена двуногих жили по соседству с нами, и мы с ними часто друг на друга охотились. А потом случилось удивительное для нас. Личинки одной пары ифери, которые питались двуногими существами, переняли некоторые их черты и получили новые знания из воспоминаний. Вскоре так стало происходить по всей планете. Ифери начали отлавливать двуногих для выкорма личинок, потому что прямоходящая форма тела была удобнее для развития технологий. Постепенно мои предки полностью истребили ту, другую расу. От нее мы научились использовать кристаллы для накопления энергии и открывать порталы в другие миры. Был указ Великой Матери об освоении новых миров. Ифери думали, все пройдет так же просто, как с той двуногой расой. Удастся вырастить новое поколение, которое заменит аборигенных жителей захваченного мира. Но получилось, что ифери не проложили прямую и гладкую дорогу в богатые добычей леса. Мои предки открыли дверцу ловушки и полезли туда.

– Но если вам не удается выиграть войну, то почему бы просто не уйти обратно в свой мир? – наивно спросила я.

Можно подумать, люди, которые развязывали войны с другими странами, умели оценивать риски.

– Ниаксы тоже могут перемещаться сквозь порталы, – ответил Грейсон. – Уйдут наши войска из их мира – и они заявятся к нам. Им не раз удавалось проникать в наш мир. И они не остановятся. Будут вести войну до полного истребления ифери.

– Хорошо вы их разозлили, – насмешливо хмыкнула я. – А теперь и людей – тоже.

– Есть один способ защитить наш мир – заблокировать возможность открытия порталов, разрядить все накопительные кристаллы. Но высшие не хотят отказываться от вторжений на другие планеты. Ищут новые лазейки. Великая Мать не была ни в одном из чужих миров. Не знаю, о чем думает и на что надеется королева. Но это путь в пропасть. А потому мне ближе по духу те, кто против войны. Такие, каким был Чарли, и…

– Я? Хочешь сказать, ты на нашей стороне?

– Не знаю, Эмбер. Мне трудно говорить о выборе стороны, потому что вы, люди, считаете всех нас врагами. И сейчас ты не веришь моим словам.

– Я сомневаюсь. Это нормально и справедливо. Ты – ифери, еще и высший. А я – простой боец человеческого сопротивления.

– У тебя есть крылья.

– Ну, не совсем простой, – я пожала плечами и глянула себе через плечо. Лопатка зачесалась, и я подумала, что крылья пробиваются наружу. – Все равно я человек. Я не съела самку ифери, чтобы стать похожей на нее. Вот в чем наша главная разница. Потому, правда, Грейс… Нам лучше не приходить вместе в убежище моих друзей. Ребята меня не поймут. Тебя попытаются убить. Ничего хорошего не получится из глупого, непродуманного плана.

– Но мы можем вместе придумать подходящий план, – уверенно заявил Грейсон.

– А думать тут не о чем, – я отрицательно мотнула головой. – У нас разные пути. Ты можешь жить в лесу, оставаться свободным и охотиться на животных. Можешь вернуться к сородичам и отстаивать перед ними свою точку зрения. Но… Мы… Не можем прийти вдвоем в хижину. Нам лучше расстаться на этом перекрестке. Мы с тобой квиты. Спасли друг друга, поболтали, узнали много интересного. а дальше… Пока-пока.

– Мы дали клятву защищать друг друга. Я никуда не уйду, – Грейсон преградил мне путь, и я отступила на шаг в испуге.

– Не перевирай. Все не так было сказано, – запретив себе пятиться, я приняла решительную позу.

– Эмбер, у нас одна цель. Ты хочешь спасти твой мир, а я свой. Тот, в котором зародился внутри яйца и откуда меня сюда притащили.

– Разные миры и разные цели, – я топнула правой ногой, сунув большие пальцы в карманы.

– Мы оба понимаем, что война – дело гиблое, – не отступал Грейсон.

– Я не могу тебе доверять.

– Позволь доказать мою преданность избранной высшей самке.

– Прекрати меня так называть! Слышать этого не хочу! Я тебе не енотиха с помойки! – я впала в истерику от чувства беспомощности.

Понимала, что я ничего не могу сделать с увязавшимся за мной монстром. Пощечину он даже не почувствует. А воткнуть кинжал в его нервно дергающееся ухо – рука не поднимется, как ни убеждай саму себя и какими грязными словами ни ругайся в собственных мыслях.