Вор

— Разве кто-то из нас действительно знает, кем он является? — предположил Габриэль.

— тайна личности и ее существования, и всё такое. Давай уже, не стоит терять времени.

— Я не могу открыть тому, кто лишь наполовину Гохей Кацуро.

— Не смешно, конечно же он… — начала объяснять я, но Габриэль закрыл мне рот рукой.

— Есть ли у тебя загадка, которую нам следует разгадать? — спросил он скульптуру.

— Это более традиционный метод, ведь так? — он взглянул на меня. — Зачем ты придумала дверь со ртом? Это утомительно.

— Я не… Это не я… — пробормотала я.

Если бы только Рис был здесь. Он бы смог всё исправить.

Нет, Рис не собирается мне больше помогать. Моя напускная смелость испарилась. Эта чокнутая леди может найти Камиллу в любой момент. Мой отец может появиться здесь с секунды на секунду. У меня нет времени еще и на это.

— Просто откройся уже! — отрезала я, мой голос раздался эхом среди металлических стен.

— Я… открываюсь… лишь для… — скульптура попыталась повторить свои слова, но громкость металлического голоса уменьшалась, пока он вовсе не затих. Скульптура начала таять, что выглядело еще более абсурдно. Она издала несколько стонов, прежде чем окончательно исчезнуть в двери.

Железная дверь приоткрылась, и я увидела лестницу ведущую вниз. Стены, лестница, потолок — всё сделано из железа.

— Прекрасно, — воскликнул Габриэль, поглаживая меня по голове. — Молодец!

Он ступил на верхнюю ступеньку, вглядываясь вниз.

— Молодец, — приглушенно повторил он. Покачав головой, он начал спускаться.

Мы спускались вниз, шаги звоном отдавались от металлических ступеней. Масляные лампы мерцали у нас над головами.

— Ты должна знать, — резко начал он. — Сейчас, сломав печать, мы ищем мое тело.

Я споткнулась на ступенях позади него.

— Что?

— Это тело… взято взаймы, — сказал он, глядя на меня. — Лучший выход из плохой ситуации.

В конце лестницы он остановился возле двери с зарешеченным окном.

— Я прожил столетье с лицом, которое ненавижу, в ожидании тебя, — он улыбнулся мне, но в его улыбке не было и капли тепла. — После того, как я получу мое тело назад, начнется самое веселье для тебя и меня. Единственная вещь, весьма важная, которую тебе следует запомнить — это то, это наилучший шанс, который у нее есть, — сказал он. — Я хотел сделать это по другому, но не хватает времени. Это вечная проблема смертных, — его губы изогнулись в усмешке. — Время. Оно не идеально, но это единственный выход.

Габриэль поднял щеколду и толкнул дверь, со скрипом она распахнулась.

Послышались чьи-то мягкие шаги.

— Кто там? — позвал слабый голос.

У меня округлились глаза.

— Там кто-то есть? — прошептала я Габриэлю.

— Дверь? Это я, и в то же время не я, — сказал он, подталкивая меня в сторону проема.

Подвал был размером со школьную научную лабораторию, и каждый ее дюйм обделан железом. В центе комнаты стояла клетка около двадцати квадратных футов. Внутри нее находился бледный, изможденный человек с изумрудными глазами и длинными зеленоватыми волосами. Я видела его раньше. Где-то видела…

На лице мужчины отразился чистый ужас, когда он посмотрел на Габриэля.

— Что, черт побери, это такое? — спросил Габриэль, осматривая металлическую комнату. — Ни солнца, ни земли. Ничего зеленого или растущего. Я бы медленно сошел здесь с ума. Может, даже и умер. Это и был ваш план? — спросил он у мужчины.

Изумрудные глаза человека за решеткой вспыхнули.

— Вижу, ты такого же мнения, что и я, — прокомментировал Габриэль. — Нашел себе маленького прислужника, не так ли? Неужели он даже приносил тебе небольшие подарки? — он смотрел на книги, журналы и комиксы, лежащие возле клетки.

Человек продолжал молчать.

Габриэль пожал плечами.

— Подробности. Знаешь, что действительно разочаровывает во всём этом? То, что невозможно использовать свою силу. Я надеялся разобраться во всём этом, но, похоже, это часть заклинания. В смысле у меня не было времени, чтобы изучить все нюансы. Я только нашел заклинание, когда попал в твою глупую ловушку. Это действительно был план Б. Но ты должен быть благодарным, за то что твои силы подавляются. Если бы я мог использовать тебя, то не стоял бы сейчас здесь. И ты бы, наверное, сошел с ума за сто лет, если бы был заточен в этой дыре со мной. В некотором смысле, я сделал тебе одолжение.

Мужчина поджал губы.

— Ты прав, возможно, это и не так, — сказал Габриэль с тяжелым вдохом. — Мир изменился, охотник. Если ты еще не понял этого, из книжного клуба, который тебе натаскал бес, — сказал он, скользя взглядом по разнообразным журналам.

— Люди полностью забыли о нас. Они ни во что ни верят, и ничего не изобретают. За исключением нескольких. Ваших студентов, если быть точным. Унимо вышли далеко за ваши первоначальные цели в твое отсутствие. — Габриэль пожал плечами. — Хотя… в Зазеркалье Райан в Ангваре готовится к финальной битве. Он практически получил полную власть над другими государствами. На его пути к полному доминированию стоят только фэйри Фарпик. Ты же знаешь, каковы эти Райаны — никогда не могут довольствоваться тем, что у них есть. Но без зеркал-переходов мы будем в безопасности, до тех пор, пока следующий Создатель зеркал не объединит всех.

Мое сердце учащенно забилось. Сила Риса проблематична, но мой отец играючи превратил стекло в лезвия. И я даже понятия не имела, на что он способен.

— Зачем же я говорю это всё тебе? — ледяным тоном спросил Габриэль. — Зачем давать своему врагу какую-либо информацию, — он ухмыльнулся. — Потому что ты умираешь от любопытства. Подожди, пока не увидишь, что мы с Мередит сделаем. Тебе понравится.

Губы зеленоволосого человека изогнулись в оскале.

Мередит и Габриэль? Работают вместе? Что он такое говорит? Его голос стал таким жестоким, лишенным всякого сочувствия. У меня закружилась голова от новой информации. Я совершила ужасную ошибку?

— Она всё еще в своем репертуаре, конечно. Убивает людей направо и налево, когда у нее плохое настроение. В конце концов, никто не знает, как ее остановить, — Габриэль притворно задумался. — Ой, погодите-ка, ты знаешь. Так что мне следует выпустить тебя, чтобы ты остановил ее. Как в старые добрые времена.

Он потянул за цепочку на его шее, доставая ключ. Человек медленно отступил, пошатываясь. С глубоким недоверием, смотря на то, как Габриэль вставляет ключ в замочную скважину.

— Я позволю тебе выйти, охотник, разве ты не счастлив? — насмехался над ним Габриэль.

— В чем твоя выгода? — скрипучим голосом отозвался человек, когда щелкнул замок.

— Говоришь так. Будто я думаю лишь о себе, — сказал Габриэль, открывая дверцу клетки. — Разве я не могу просто предложить тебе руку помощи?

Он протянул руку и крепко схватил мужчину за ладонь, отчего руны, на его руках ярко запылали.

Потоки энергии заструились между двумя мужчинами, жгуче-яркие, зеленые, исходящие от Габриэля и стремящиеся к зеленоволосому мужчине, а холодно-голубые вихри двигались в обратном направлении, потоки сталкивались между собой в молчаливой борьбе.

Как только потоки энергии сбалансировались, мужчин отбросило друг от друга. Габриэль сориентировался первым, потянувшись за ключом в двери. Собирался он закрыть мужчину в клетке? Потом же я вспомнила, что он не Габриэль. Уже нет.

Габриэль в его бледном, заморенном голоде, зеленоволосом теле, прыгнул на мужчину, заваливая того на пол. Он схватил мужчину за горло.

— Кого я обманываю? — спросил он, нечестиво улыбаясь. — Ты слишком хорошо меня знаешь.

Болезненный зеленый свет пульсировал под его пальцами.

— Нет! — закричал человек, задыхаясь, даже когда Габриэль убрал руки.

Кислотные зеленые пятна покрывали шею мужчины, словно татуировки.

Габриэль откинулся назад, тяжело дыша, зеленоватые волосы торчали вокруг незнакомого лица с резкими, высокими скулами и широкой, жестокой линией рта. Он поднял руку, в которой держал шар, сотканный из сгустившегося мороза, который, казалось, борется с зеленными волнами, вьющимися вокруг его пальцев. Другой рукой он потянулся к истлевшему карману, достав из него колокольчик, размером не больше желудя. Сгусток мороза просочился в небольшой предмет, исчезнув с яркой зеленой вспышкой. Колокольчик выглядел обычным, ничем не отличающимся от тысячи таких же.

— Какое счастье, что он всё еще здесь, — засмеялся Габриэль, его смех звучал странно, незнакомо. — Спасибо, что сохранил его для меня. Но вот оценить то, что ты сделал с моими волосами, я не могу, — он дернул за находящиеся в беспорядке и свисающие до плеч волосы.

На горле мужчины появился отпечаток руки. Ненависть пылала в темных, сузившихся глазах, которые, как я думала, были у Габриэля.

— Всё, чего ты желаешь всего лишь пыль, — усмехнулся Габриэль, убирая с лица непослушные волосы. — Мы оба знаем, что ты практически бесполезен, когда не можешь говорить. Так что добро пожаловать обратно в мир, Кацуро. Ты до сих пор не можешь понять меня.

Та же полуулыбка, те же сверкающие зеленые глаза, то же лицо и выражение, которое я видела на рисунке в лаборатории.

Вор. Хемлок. Тот, о ком ничего не было слышно на протяжении столетия. Бессмертный, считающийся одним из ужасных злодеев истории. Габриэль — Хемлок. Что же я наделала?

Он положил колокольчик во внутренний карман.

— Уверен, твой голос как-нибудь пригодится. Он может быть весьма убедительным в некоторых ситуациях.

С выражением ярости на лице, мужчина бросился на него.

Хемлок поймал его запястья, и резко произнес:

— Haurio.

Мужчина на глазах начал ослабевать, в то время как впадины на щеках Хемлока начали пропадать, а его поза становилась устойчивее. Наконец, Хемлок отпустил мужчину, и тот упал на пол с металлическим звуком. Выглядело весьма больно, но он не мог даже стонать из-за отсутствия голоса.

— Это должно быть знакомо тебе, — непринужденно сказал Хемлок, подталкивая его ногой. Мужчина дышал, но казалось, слишком устал, чтобы двигаться. Хемлок опустился на колени и достал карманное зеркальце с внутренней стороны куртки мужчины, куда он положил его, взяв у папы.

— Я волновался, что будет трудно войти в курс дела, прошло столько времени, — он засунул зеркальце в карман, и с хрустом согнул пальцы. — Я бы предпочел, чтобы ты не следовал за нами. Давай Джульетта, милая, мы и так потратили много времени.

Он потянулся ко мне, я отпрянула.

— Я не кусаюсь, дорогая, — сказал он. — Я здесь, чтобы помочь тебе, помнишь?

— Ты Вор, — закричала я, пятясь к двери. — Ты всё это время был Вором!

Он тяжело вздохнул.

— Не сейчас, милая. Я не мог быть хорошим вором без своих сил, ведь так? Мне нужно было заполучить назад свое тело, — он ухмыльнулся. — И я не мог сделать это без тебя.

Мое сердце громко забилось в груди. Это моя вина. Я это сделала. Я открыла дверь, дала ему всё, что требовалось. Если бы только сделала так, как просила Беа.

— У нас мало времени. Но, полагаю, я задолжал тебе объяснения. Меня зовут Хемлок, но ты можешь продолжать называть меня Габриэлем, если тебе так нравится. Этот парень здесь — Гохей Кацуро. У нас с Гохейем было небольшое недопонимание в прошлом… как давно, приятель? — спросил он немого человека, который всё еще боролся с собой, чтобы удержаться в сидящем положении. — Давай, просто скажем, целую вечность назад. Это всё так утомительно и сложно.

— Ты соврал! — воскликнула я.

— Может, я и врал о своей личности, — сказал он. — Но я не лгал о том, что помогу тебе. Для нас с тобой не существует никаких ограничений. Саймон уже у цели, девочка, и хотя я не особо достойный гражданин по обе стороны зеркала, но тебе будет гораздо лучше со мной, чем с ним. Он использует твою силу, чтобы захватить мир.

— А для чего ты ее используешь? — требовательно спросила я.

Его улыбка была тревожной.

— Чтобы освободить его, конечно же.

— Не знала, что кого-то нужно освобождать.

— Ты удручающе дезинформирована, — он поднял голову и крикнул: — Бес, ко мне.

Маленький монстр материализовался на вершине клетки. Он моргнул своими большими желтыми глазами, цепляясь лапами за прутья клетки.

— Ты сделал всю тяжелую работу, укротил его, но сейчас он мой. — Хемлок усмехнулся Гохею. — Иди сюда, — он поманил существо.

Бес поднял голову, из его горла вырвался звук, похожий на щебет птиц.

— Ты знаешь меня, — спокойно сказал Хемлок. — Ты знаешь этот голос. Иди сюда.

Бес поерзал, шире открывая глаза.

Гохей на полу издал звук похожий на фырк, и существо обратило на него внимание. Он взлетел, приземлившись на его плечо, и в защитном жесте свернув хвост на его шее.

— Ты, должно быть, шутишь, — недоверчиво произнес Хемлок. — Невероятно, чтобы он заметил разницу…

Он сделал шаг в сторону Гохея, и маленький монстр зашипел на него, демонстрируя полный рот острых как ножи зубов.

Хемлок отпрянул с кислым выражением лица.

— Даже проживая века, всё еще познаешь что-то новое, — пробормотал он себе под нос.

Он внезапно поднял голову, будто услышав что-то, что не слышно мне.

— Это уже не хорошо.

Он схватил меня за руку, и потянул к выходу.

— Нам нужно в святилище, сейчас же.

— Я никуда не пойду! — закричала я. — Хочу домой.

— Будь осторожна со своими желаниями, — сказал Хемлок, не отрывая взгляда от потолка.

Бес, все еще цепляясь за Гохея, закричал на нас, Хемлок же потащил меня до лестницы. Я вырывалась, пыталась дотянуться до открытого зеркала и лес за его пределами. Хемлок же потянул меня вверх по лестнице.

— Я сказал святилище. Контролируй себя, девочка, потому как я не смогу так же легко вытащить тебя, если ты будешь без сознания, — отрезал он.

Я замерла с бешено стучащим сердцем. Что случилось с человеком, который любезно делал шоколад и смотрел на Камиллу так, будто она самый важный человек в мире.

Мы в молчании пошли дальше, пройдя Портера с опустошенным лицом в фойе. Бросив тревожный взгляд за занавес в библиотеке, Хемлок пошел в противоположную сторону, к хранилищу.

— Единственное, что всегда остается — это Камень, — сказал он, в то время как его зеленые глаза начали блестеть.

Он встал на колени и потянул на себя одну из плит.

Он намного сильнее меня, я бы не смогла его одолеть. Но я могла свести на нет любую магическую силу, а по эту сторону зеркала практически всё соткано из магии. Я осмотрелась. Ряд стеклянных фонарей Риса висел над головой. Я сфокусировала свои мысли на них, желая, чтобы магия, удерживая их, иссякла. В конце концов, они не настоящие, ведь так? Пальцами Хемлок ухватился за что-то маленькое, он рассмеялся, как лопнул первый фонарь над ним. Он облокотился об стену, струйка крови стекала с его лба.

— Джульетта! — взревел он.

Я побежала к завесе, и чуть не столкнулась с Рисом, выходившим из библиотеки.

— Джул, — воскликнул он. — Что…

У меня даже не было времени, чтобы почувствовать облегчение, от того, что я встретила его. Мое сердце ухнуло вниз, когда я увидела, как человек, которого я называла отцом, поднимается по лестнице, сжимая в руке в перчатке железный меч. Где он его раздобыл?

Инстинктивно, мы с Рисом побежали на террасу, так как знали, что другого выхода нет. Нет никакой возможности преодолеть эти высокие стены. Рис положил руки мне на плечи, когда Саймон подошел, указывая острием меча на нас.

— Ты слишком опасна, — сказал Саймон. — Ты всё ломаешь. И не стоишь риска. Мне следовало догадаться, когда она ушла, — сказал он сердито, — что это было из-за тебя.

Со стен потянулись виноградные лозы, Сайман отскочил, направив на них меч. Там, где он их касался, лозы сохли. Хемлок вышел на террасу, на его пальце сверкало ярко-зеленое кольцо.

— Тут становится слишком людно, — сказал он. — Боже мой, Саймон, у тебя бывали деньки и получше.

— Кто ты? — резко вопросил Саймон.

— Хотя, эта ночка стала бурной для всех нас, — продолжил Хемлок, не обращая внимания на его слова. — Лично я чувствую себя прекрасно. Лучше, чем последние сто лет.

Со злой усмешкой он сжал кольцо, и вся стена, казалось, ожила, виноградные лозы набросились на него и меч. Он издал стон, когда ему на спину упал камень.

— Джул, ты нужна мне, чтобы прекратить это, — прошептал мне на ухо Рис. — Чтобы ты не сделала из штучек Тейлора — мне нужно, чтобы ты прекратила это.

Но я не знала как. Я попыталась сконцентрироваться, но ничего не выходило. Наши спины буквально прижаты к стене, и Рис на меня рассчитывает.

Хемлок сделал длинный вдох.

— И так, на чем я… — он нашел взглядом меня, и Рис толкнул меня за свою спину. — Ты вдохновляешь самых верных друзей, — прокомментировал Хемлок. — Точнее сказать, бойфрендов. Ты же знаешь, что нравишься им только из-за милой мордашки? Если бы ты была интересной личностью, то, пожалуй, вокруг тебя было бы несколько подруг.

Как будто он забыл про Камиллу. Гнев начал бушевать во мне.

— Беа и Тейлор были правы насчет вас, — ответила я. — Всё, что вы делали — лгали и воровали.

Хемлок развел руками, в вопросительном жесте изогнув бровь.

— Вор? Это моя природа. Я не контролирую это, как и ты свои… аннулирующие штучки, — он поднял руку, указывая на кольцо. — Которым препятствует это кольцо. А сейчас или ты идешь со мной, или я причиню вред этому молоденькому личику князя.

— Джул, — тихо позвал Рис.

Я пыталась сконцентрироваться. За спиной Хемлока, виноградные лозы, удерживающие меч Тейлора и Саймона увядали.

— Здесь нет другого выхода, — сказала я. — Не существует другого пути из зеркала.

Я вышла из-за спины Риса, и Хемлок довольно улыбнулся. Я взяла Риса за руку, и его тепло словно поддерживало меня.

— Не существует, пока не сделаешь его самостоятельно, — произнесла я, глядя ему в глаза.

Его бледно-голубые глаза заметно расширились. Я представила себе ручку, как делала это с дверью внизу. Я не почувствовала как исчез барьер, но его не стало.

Хемлок едва пришел в замешательство, когда мы поднялись в воздух посредством столба из стекла. Он закричал в ярости, виноградные лозы направились на нас. Когда я посмотрела на него, то не заметила ни следа от того человека, кем я думала он является, и я не могла не задаться вопросом: что же сейчас происходит с Камиллой.

Глава 20

Камилла

Он должен быть здесь. Обязан. Всё, о чем он предупреждал, становилось явью — Габриэль должен знать, что делать. Он всегда знает, даже когда ничего не объясняет и не делится своими мотивами, он всегда знает, как поступить, когда что-то неправильно.

А сейчас всё шло неправильно.

— Габриэль, — позвала я, толкая входную дверь кафе. — Габриэль, где ты? — в кафе никого не было, свет не горел.

Я побежала по лестнице, проскакивая по две ступени, жалея, что ноги у меня коротки, и я не могу проскакивать по три. Никогда в своей жизни я не была настолько быстрой.

— Габриэль, — закричала я, распахивая дверь его комнаты. Здесь царил обычный беспорядок: не застеленная кровать, гора одежды на полу, стопки недочитанных книг. Ноутбук с заставкой леса освещал комнату болезненным зеленным светом. И никаких признаков присутствия Габриэля.

Я громко выругалась и открыла дверцы его шкафа. Здесь должно быть что-то, что я могу использовать, что-то, что он спрятал для чрезвычайной ситуации. Я отбрасывала коробки с обувью, фотографии, журналы. Мне нужно оружие. Он не мог оставить меня ни с чем. Только не сейчас. Я подумала о браслете — мече — так небрежно упущенном.

Мне следовало слушать внимательнее, ругала я себя. Я думала, что все его истории — выдумка, обижалась за браслет. А потом потеряла. Мои пальцы сжались на страницах журнала. Мне следовало больше ему доверять. Как бы мне хотелось вернуть время вспять, я бы не обращала внимания на слова Беа и Тейлора, отдала бы все на свете, чтобы Габриэль находился сейчас здесь. Я ударила по дверце шкафа, расколов ее.

Я услышала, как открылась дверь внизу так четко, будто я находилась рядом с ней. Мой слух никогда не был настолько острым. Я вскочила на ноги, сердце гулко билось в груди.

— Габриэль, ты мне нужен! — закричала я, мчась по лестнице, перепрыгивая ступени. И резко остановилась.

Мередит стояла в дверном проеме.

— В твоем голосе чувствуется такое отчаяние, — прокомментировала она, закрывая за собой дверь. — Не очень привлекательно, детка.

Я сжалась, услышав ласкательное имя, придуманное для меня Габриэлем.

— Ты быстрая, — продолжала говорить она. — Но были и быстрее. Все Волки отличаются друг от друга. Но всё же, каждый Волк — разрушительная сила. Тебе еще нет шестнадцати, — она улыбнулась мне. — Так что я могу остановить это, пока это не вышло из-под контроля. Превентивный удар.

— Я не врежу людям, — сказала я в ответ.

— Ты будешь. Я делаю тебе одолжение, детка.

— Не называй меня так, — отрезала я, ударив рукой по прилавку. Осколки стекла осыпались на пол.

Мередит изогнула бровь.

— Вот и знаменитый нрав. Ответь на загадку, прежде чем я убью тебя. Что заставило человека охотиться на шестерых волков, а после прятать седьмого?

— Что? — резко выдохнула я.

— Я не знаю, чем занимался Габриэль до того, как начал помогать мне, — говорит Мередит, подходя ближе. — По правде говоря, я вовсе их не помню. Они меня не заботили. Прошлое есть прошлое. Но я не понимаю, почему он прячет тебя. Почему лжет сейчас? Ты не его ребенок — это ясно, — она наклонила голову, рассматривая меня. — Ты же не встречаешься с ним?

Я смотрела на нее в ужасе.

— Я никогда не могла сказать наверняка на этот счет, — Мередит пожала плечами. — Все эти кошмарные истории про вампиров в кино. Думаю, это жутко для подростка встречаться с кем-то, кто старше Лондонского моста. А теперь, — она подняла руку, на которой уже тлел огненный шар, отбрасывая тень на стены и пол. — Прежде чем ты начнешь мне нравиться, давай избавим тебя от страданий.

Она бросил шар, я нырнула за разбившийся прилавок. Пламя доставало и через витрину, но я уклонилась от внезапной волны жара. Мои пальцы сжались на куске стекла, лежащем на полу. Мередит начала подходить ко мне, и я бросила осколок, рассекая ей щеку. Брызги раскаленной крови прожгли дыру в стене. Я начала отходить в сторону столовой. Огненный шар Мередит, едва не задев мое плечо, попал в дверь, превращая ее в стену пламени. Я резко остановилась и обернулась, чтобы увидеть наступающую Мередит. Кровь гулко застучала по венам. Я подняла стол, едва заметив его вес, и, рыча, бросила в нее. Она упала, а я бросилась вверх по лестнице. Искры засверкали вокруг нее, словно огненная буря. Пламя потянулось через витрину на кухню, и это лишь вопрос времени, когда оно достигнет газовой трубы.

Я замерла на верху лестницы, лишенная путей отступления.

Мередит медленно поднималась по ступеням, от нее распространялся огонь, охватывающий лестницу и стены. Она блокировала меня.

— Хороший Волк, — промурлыкала она, в ее темных глазах отражался огонь. — Стой на месте.

Она потянулась ко мне дымящей рукой.

Моя жизнь сгорала вокруг меня, но я не сдамся этому психу. Я вскочила на перила, схватилась за одну из свисающих ламп и разбила витражное стекло.

Я услышала крик Эндер, падая на гравий стоянки, прокатившись несколько футов по камням и осколкам стекла.

Я застонала, это еще хуже, чем быть избитой Хайдом. Я попыталась опереться на дрожащие руки, чтобы встать. Мне нужно убежать прежде, чем она выйдет из здания. Всё, что спасало меня до этого, так это то, что эта огненная женщина не особо сильна и быстра.

Я начала ползти, адреналин заглушал боль. Я должна найти Габриэля. Не знаю как, но он всё исправит. В кафе позади меня ревело пламя, освещая автостоянку. Тепло волнами исходило от здания.

Всё, что у нас есть, сгорело. Но, думаю, мы сможем начать всё сначала. Он всегда говорил, что мы всё переживем… что я переживу.

Я услышала, как гравий шуршал под сапогами Мередит позади меня. Я вздрогнула, отчаяние холодной рукой сжало сердце.

Я заставила себя подняться, и стала к ней лицом на дрожащих ногах. Она смахнула пепел с плеча, не отрывая от меня безжалостного взгляда.

— Ты смелая, — сказала она. — Плохо, что Волк возродился в тебе. Думаю, ты бы мне понравилась.

Она потянулась ко мне, но остановилась, широко раскрыв глаза в удивлении.

Габриэль?

Тейлор задвинул меня себе за спину. Мак и Дестин стали по обе стороны от меня.

Мередит простонала.

— Это всё продолжается и продолжается! И как много у тебя телохранителей?

— Я не телохранитель, я учитель английского, — сказал Тейлор, разворачивая бумажный свиток.

Его поверхность украшали странные черные символы. Они напомнили мне святые письмена, которые я видела в Буддийских храмах.

— Какая страшная бумага, — невозмутимо сказала Мередит. — Ты же знаешь, что она недолговечна.

Она вскинула руку, и в меня полетел огненный шар.

Мак

Мы отпрыгнули подальше от огненного шара, но целью Мередит было отвлечь нас, чтобы она могла подобраться к Камилле. Тейлор бросил кусок прямоугольной бумаги в Эндер. Мередит же шла к Камилле, и только я находился достаточно близко, чтобы добраться до нее.

— Камилла, беги! — кричу я, хватая Мередит за руку, в то время как свиток Тейлора ударяется о ее плечо.

— Черт, Мак! — ругается Тейлор.

Бумага приклеивается к татуированной коже Мередит, словно мокрая ткань. В мгновение ока она начинает полыхать. Дым с шипением спускается по ее руке к моей. Я кричу от резкой боли, с проклятьями она отпускает меня. Ее же рука плетью повисла на плече. Бумага сгорела, но символы, которые были на ней, уже впитались в ее кожу красным узором пламени, обернувшись троекратно вокруг ее руки.

Я упал на землю в нескольких дюймах, моя рука дымилась.

— Ну, вот опять! — взвыла Мередит, поворачиваясь к Тейлору. — Снова это!

— Ради Бога, Дюпре, проснись, — говорит Тейлор, пятясь.

— Что? — взволнованно отозвался я, боль в руке постепенно уменьшалась.

— Я передумала, — разгневалась Мередит. — Думаю, я убью и тебя, — она указала пальцем на меня. — Сначала Волк, а потом его спасательная команда.

Ее губы изогнулись в злобной усмешке, когда в ее руке материализовался огненный шар.

— Хочу, чтобы ты никого не убивала, — пробормотал я, прижимая невредимую руку к голове.

Мередит замерла с широко открытыми глазами. Огненный шар исчез так же быстро, как и появился. Она с недоумением посмотрела на свою пустую руку. Одно из трех колец пламени на ее руке поблекло.

— Ха! — воскликнул Тейлор. — Ха-ха-ха! — кажется, в его смехе слышались истерические нотки. — Мак, идиот эдакий, это было идеально!

— Правда? — переспросил я. У меня перехватило дыхание от взгляда на свою дымящую руку. — Что за черт? — я указываю на отпечаток трех красных линий огня на своем запястье. — Ох, — я подскочил от резкой боли, когда одна линия исчезла.

— Небольшая промашка, — говорит Мередит. — Давай попробуем еще раз! — она взмахивает руками в сторону Тейлора, но ничего не происходит.

Тейлор широко улыбается:

— Проблемы?

— Раньше такого никогда не случалось, — недоуменно восклицает Мередит.

— Мак, слушай внимательно, — быстро говорит Тейлор. — Не говори слова «я хочу» снова. Понял? Если ты не истратишь свои желания, она застрянет так навечно.

— Погодите, желания? — в унисон восклицаем мы с Мередит.

— Ты пожелал, чтобы она никого не убила, — самодовольно отвечает Тейлор. — Так что она и не сможет, пока не выполнит контракт.

— Так мы… победили? — неуверенно спрашиваю я.

— Контракт? — восклицает Мередит.

— Стандартный контракт между смертным и бессмертным, — объясняет Тейлор. — Весьма сложное заклинание, которое я обнаружил сегодня. Я собирался применить его на кое-ком другом. Но трудные времена требуют отчаянных мер.

— Эм, ребята, — обеспокоено произносит Дестин.

— Погодите минуту, — медленно говори Мередит. — Ты говоришь… говоришь, что я…

Внезапная догадка, и я восклицаю:

— Джин! Ты мой личный джин!

— Я НЕ ДЖИН! — кричит Мередит.

— Где лампа? — интересно мне знать. — Или бутылка?

— Это словесный контракт, — поправляет Тейлор. — Бутылка — это уже излишне.

— Ты, — резко выдыхает Мередит, — ты один из тех… этих самых!

— Прости, что?

— Один из тех человеческих… как же они называются? Те, кто делают всё ужасно… эх! — в разочаровании она пнула стену. — Это всё действительно так?

— В самом деле, — отвечает Тейлор. — Ты больше не убиваешь, Камилла в безопасности.

— Эм, ребята, — на этот раз громче говорит Дестин, в его голосе слышится страх. — Я не уверен на этот счет, — он переводит взгляд на Камиллу.

Она стоит, нагнувшись и пошатываясь, обхватывает себя руками, словно пытаясь не распасться на части. Взгляд расфокусирован, лоб покрылся испариной.

Тейлор подошел к ней, попытался поддержать.

— Не трогай меня! — тяжело дыша, прошипела она.

Мередит грубо рассмеялась.

— Вот и всё.

Тейлор бросил на нее свирепый взгляд, советующий заткнуться. Она выдержала его взгляд с улыбкой.

— Я могу чувствовать, как горит твоя кровь, маленький фрик, — издевается она над Камиллой. — Без меча ты развалишься на части. Думаешь это ужасно? Это только начало. Если тебя вообще это волнует, — она развела руками, разом обхватывая меня, Тейлора, Дестина. — Вы будете умолять меня прикончить вас. Если я, конечно, смогу, — она резко подалась ко мне.

— Ты не права на счет нее, — говорит Тейлор, в то время как Камилла опускается на колени, сворачиваясь калачиком.

— Твой Габриэль бросил тебя, ты ведь знаешь об этом? — злобно шипит Мередит. — Он предал тебя. Это он сказал мне, что Волк в школе. Он отправил меня к тебе.

Спина, сгорбившейся на земле Камиллы, вздрогнула, она запустила руки в волосы, сжав кулаки.

— Камилла, — говорю я, медленно приближаясь к ней. — Камилла, не слушай ее.

— Она знает, что я права, — гогочет Мередит. — Знаешь, почему он находился рядом с тобой? Он думал, что сможет изменить тебя, старая тряпка, он ошибся. Волк всегда враг, и это никогда не изменится. Он бросил тебя. И ждет, чтобы я завершила свою работу. Даже, если это буду не я, то кто-то обязательно… ты монстр, кровавый монстр, и чтобы он не говорил и не делал, ничего из этого не сможет обуздать твою сущность!

— Uruse, — пробормотала Камилла сквозь завесу своих волос.

— Он бросил тебя, — повторила Мередит.

— Камилла, — я дотрагиваюсь до ее плеча.

— YAMEROU! — кричит она, толкая меня. И в следующее мгновение я лежу на земле, а Камилла нависает надо мной с нездоровым желтым блеском в глазах.

Ее губы слегка выпучены из-за зубов. И на короткий ужасный момент я подумал, что, возможно, Мередит права.

А потом лишь луна сверкнула серебром в волосах Камиллы, как она исчезла среди деревьев.

Глава 21

Джул

Колона из стекла подняла нас на головокружительную высоту. Я вцепилась в Риса, как только мы начали подниматься. Башня, казалась бесконечной, ее вершина исчезала в туманной дымке где-то далеко вверху. Я не могла заставить себя посмотреть вниз, боясь того, что могу увидеть. Наконец-таки мы остановились.

— Нужно прыгать, — сказал Рис.

Я ошеломленно посмотрела на него, еще крепче вцепившись в его куртку.

— Ты сошел с ума?

— Он догоняет, — просто ответил Рис.

Его лицо побелело, стоило ему взглянуть вниз.

— И я не смогу так долго удерживать колону. Я ведь не нестоящий Создатель Зеркал, Джул. Я всего лишь гибрид.

— Ты должен вытащить нас отсюда, — умоляла я его. — Ты единственный, кто может…

Где-то внизу, под нами раздался звон бьющегося стекла. У меня перехватило дыхание. Я заметила одно открытое окно в Башне совсем рядом от нас. Однако пропасть между нами и им хоть и невелика, но весьма страшна. Уняв свой страх, я прыгнула, приземлившись на пол. Рис посмотрел вниз, колонна под его ногами начинала крошиться. Он прыгнул. Небольшой острый край разрушающегося стекла попал ему в щиколотку, из-за чего Рис потерял равновесие. Ударившись об стену, он все же ухватился за оконную раму, вскрикнув от внезапной боли. Я поднялась на ноги и схватила его за свободную руку.

— Иди, — произнес он. — Иди, я попробую сделать лестницу или что-то, на что смогу приземлиться.

— А если не получится, разобьешься, да? — рявкнула я. — Я тебя не брошу. Давай, отрежь ту штуку и забирайся внутрь.

В его глазах засветилось понимание, свободной рукой он схватился за выступ на стене. И вот в его руке уже зубчатое стеклянное лезвие, он дотянулся им до колоны, разрезая ее, осколки посыпались на террасу этажами ниже. Я с его помощью втащила Риса в окно, запыхавшийся, он стал на ноги.

— Хорошая идея, — похвалил он. — И что сейчас происходит внизу?

— Не имею ни малейшего понятия! — воскликнула я, панически осматривая комнату. Где же мы оказались? — Сначала Габриэль говорил, что мы будем спасать Камиллу от Мередит, а потом он поменялся телами или что-то вроде этого, и начал говорить об использовании моих сил и как я могу помочь ему изменить мир или…

Понимание того, что я натворила, резко обрушилась на меня, я схватилась за голову, делая глубокий прерывистый вдох.

— Я не должна была приводить его сюда, ты был прав. Всё это время ты был прав. Боже, Рис, мне так жаль…

Он обнял меня, прижимая к себе. Я не была в безопасности, но, по крайней мере, Рис не злился на меня.

— Я не должен был отталкивать тебя, — произнес он мне в волосы. — Если бы я не… если бы ты знала, что я могу помочь, этого бы никогда не случилось.

Неохотно я отстранилась от него, осматривая комнату, пытаясь найти выход из нашей ситуации. В комнате, в которой мы оказались, отсутствовали двери, и при этом было лишь одно окно. Посередине комнаты находилась огромная кровать с балдахином, а возле стен и на них располагались зеркала. Большинство из них имело одинаковую серебряную огранку в виде лоз роз, как и то, что в саду, но некоторые были более простыми. Всевозможных размеров. Некоторые больше меня, стояли на ножках другие — висели на стенах в овальном, прямоугольном или квадратном обрамлении. Одно имело форму звезды, с четырьмя длинными и четырьмя короткими лучами. Одна тонкая обсидиановая рамка висела на стене без зеркала. Одно лежало на столе, разбитое на осколки, ожидая восстановления.

Я дотронулась до одного из зеркал, думая, что его поверхность изменится, как и в том, что в саду. Но оно продолжало отражать комнату.

Внезапно Рис закричал. Лоза обвило его тело, удерживая у стены. Она даже легла ему на рот, не давая говорить. Хемлок забрался в окно, грациозно ступая по полу, осмотрел комнату.

— Мастерская, — сказал он, оценивающе. — Фиона приводила меня сюда однажды. Она была настоящим талантом. Если бы ты была ею, всё сложилось бы по-другому, — он улыбнулся Рису, который бросал свирепые взгляды, пытаясь разогнуть свои оковы. — Или даже Сорен. Все говорят о Сорене, но всё, что он сделал — это предоставил ей место для работы. Райаны и их патриархат.

Хемлок взял меня за руку и подвел к ряду зеркал.

— Одно из них должно работать, — сказал Хемлок, дотрагиваясь до поверхности зеркала. — Он вернет всех обратно. Он всё продумал, не так ли? — он встряхнул меня. — Отмени это!

— Я не Создатель зеркал, я не могу…

— Нет, ты Предвестник, — сказал Хемлок, его изумрудные глаза вспыхнули зеленым пламенем. — И к тому же Нуль. Ты можешь…

Он закричал, падая. Пол под ним начал проваливаться, и Хемлок застрял в образовавшейся дыре. Я попятилась, но кто-то крепко схватил меня за плечо. Обернувшись, я увидела мужчину, которого называла отцом. В руке он держал простой железный меч, на лице не было место ни одной эмоции.

— Папа, — произнесла я. — Что ты…

Я почувствовала жгучую боль в ребрах. Меня охватил чужеродный холод, тяжесть. Раздался треск стекла позади меня, как я отступила назад к зеркалам. Я посмотрела вниз. Эфес меча торчал из моей груди. Я подняла руку, дотрагиваясь до него, не веря. Кровь свободно текла из раны.

Ох.

Камилла

Вперед через газон между кафе и школой. Слыша все звуки, ощущая все запахи. Я свободна, избавилась от кандалов. Так и должно быть. Я ныряю в живую изгородь и побежала среди деревьев, быстрее, чем ветер. Ловлю ветвь надо мной, и подпрыгиваю, ликуя. Отпускаю ветку и падаю, кувыркаюсь в воздухе, чтобы ловко приземлиться. Я улыбнулась, но улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. Деревья — это хорошо, но нет никакого удовлетворения. Нет справедливости.

Я хочу навредить кому-то, кто этого заслуживает. Я сдерживалась так долго, будучи спокойной и умиротворенной. И наиболее ограничивающий фактор — сочувствие. Я никогда не хочу больше чувствовать к кому-либо симпатию. Я буду такой, как когда-то, когда бродила по улицам Токио. До Габриэля, который отравил мою кровь. Почему я бегу от кафе? Я могу дать Эндер то, зачем она пришла.

Я чувствую огонь, текущий по венам, единственное железо при мне теперь — это мои кулаки. Я улыбаюсь, сжимая пальцы. Маленькие ручки. Но так даже лучше. Никто не будет ожидать от меня вреда. Они никогда не ждали.

Я ловлю запах по ветру, резко поворачиваю голову. Моя кровь кипит, а голова заполняется образами. Постоянно самоуверенная и надменная, с ее нелепыми волосами и в дорогой одежде, с нескончаемыми ехидными замечаниями в сторону Джул. Ее издевательства над Маком. Ускоряющееся сердцебиение Дестина, когда она подходит к нему и игнорирует. Если бы давали приз за эксплуатацию любви, он бы его получил.

Справедливость. Я еще крепче сжимаю пальцы, улыбаясь шире и увереннее.

Я собираюсь убить Хейли.

Не замеченная, я пробираюсь на школьный двор. Меня не волнует, если она меня услышит. Это не имеет значения. Она человек, человек, человек. Я отчетливо слышу это сейчас. С таким нюхом, я знаю наверняка. Просто человек, обычный человек. Это будет легко. Слишком легко. Какая чудесная ирония: девушка, мнящая себя всесильной в стенах школы, на самом деле абсолютно беспомощна. Я поделюсь с ней этим умозаключением. Хочется увидеть ее выражение лица.

Внезапно я улавливаю ее тень в сумерках, моя кровь бурлит, в ушах появляется звон. Все мысли занимает ее убийство. Плоть. Конечности. Когти. Справедливость. Они поблагодарят меня. Бесполезная девушка.

Она сидит на скамейке в саду между зданием школы и лесом. Ее медово-золотистые волосы сверкают в лунном свете. Она положила голову на руки, я чувствую запах ее туши и соленого раствора.

Она плачет. Смеюсь. Озираясь, она быстро вытирает глаза, окликая:

— Кто здесь?

— Одна в лесу, — говорю я, выходя из-за деревьев.

— Камилла?

Ее дерзкий взгляд становится обеспокоенным, когда она видит меня в свете луны.

— Что происходит?

Улыбка расползается по моему лицу. Она хватает сумочку, инстинктивно отклоняясь назад.

— Ты настоящая сука. Ты ведь знаешь это? — говорю я.

— Я… я не понимаю, — заикается она. Хейли заикается. И дрожит, как кролик. Королева во всей своей красе. Боже, этот вечер хорош.

— Думаешь, можешь смешивать нас с дерьмом безнаказанно? — зарычала я ей в лицо. — Больше нет. Я покончу с этим прямо сейчас.

— О чем ты говоришь? — восклицает она, поднимаясь со скамейки.

Пусть попробует убежать. Она не сделает и двух шагов, как я разорву ей горло.

— Ты говоришь с ней на японском, идиотка. Она не понимает тебя.

Я не почувствовала его запах. Я развернулась, за моей спиной, засунув руки в карманы, стоял Кей Сакамото. Где он взялся? И почему я не чувствую его запах? Словно он не существует.

Он лениво подтягивается, проводит пальцами по волосам.

— Ты смылась с презентации, Лесси. Миллер собирается занизить оценку.

Мои губы кривятся. Я тут не для того, чтобы болтать. Я занята. Я поворачиваюсь к Хейли, но Сакамото уже стоит между мною и ею.

Он не может передвигаться настолько быстро. Взглядом я измеряю расстояние, где он был и где находится сейчас.

— С Хейли не забавно, — говорит он. — Не тебе. Хочешь поиграть со мной взамен?

— Убирайся с дороги! — отвечаю я. Где-то глубоко в горле зарождается рык.

— Джул Грэм мертва, — произносит Кей.

У меня кружится голова. Красная пелена гнева в моей голове меняется на белую. Он должно быть лжет. Он не прав. Мой друг.

— Что? — вскрикивает Хейли. — Как?

— Честно говоря, я и понятия не имел, чего хочет Саймон, когда он поручил мне найти меч Тейлоров. Но сейчас всё предельно ясно, — бесцеремонно говорит он.

Глазами нахожу свою ничем не обремененную левую руку. Мой друг. Красный импульс возвращается, возрастая.

— Каждый день ты входила в эти двери, нося на руке единственную вещь, способную ее убить, — говорит Кей. — Ее смерть — довольно неприятное происшествие.

С рыком я бросаюсь на него. Хейли с криком срывается с места, растворяясь в ночи. Я с силой ударяю его, он ныряет под мою руку. Как можно быть таким черствым? Он считает, что это забавно? Неважно. Я занята. Глаза застилает красное полотно. Когда я распотрошу по земле его внутренности, ему уже не будет так смешно.

Прыгаю, и он падает на спину, ударяет меня ногами и отталкивает. Я приземляюсь на ноги, готовая к следующему удару.

Но он уже в другом месте.

— Давай поиграем, — слышу его голос. Не могу точно определить, откуда он исходит. Кажется, со стороны леса. — Как насчет пряток?

Я кружу вокруг себя. На этот раз его голос звучит с другой стороны, ближе.

— Или еще лучше…

Я снова поворачиваюсь, обо что-то ударяясь.

— Салочки, — говорит он мне прямо в ухо.

Я с силой ударяю его, он быстро скрывается в лесу.

С разочарованным ревом я пускаюсь вдогонку.

Хемлок

— Нет, — кричу я, с трудом подтягиваясь. Я не видел его. Должно быть, он проскользнул в комнату, когда я сосредоточился на ней. Прошел через дверь, может быть. Или через окно. Создатель Зеркал может изменить что угодно в этой Башне. Маленькая трусливая мерзость. Нужно было убить его, пока был такой шанс.

— Интересно, он когда-нибудь использовался против Тейлоров? — усмехается Саймон, прокручивая меч с ужасным хлюпающим звуком в сочетании с хрустом битого стекла.

Глаза Джульетты становятся стеклянными, она оседает. Он вытащил меч, и она, истекая кровью, рухнула на пол. Она смотрит на него с широко открытым ртом. Без каких-либо эмоций он наблюдает, как из нее уходит жизнь. Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести и звука, ее легкие наполнились кровью.

— Ты идиот, — прошипел я, направляясь к Джульетте.

Саймон наставил меч Тейлора на меня, и я замер.

— Еще одно оружие в твою коллекцию.

Я отступил, поднимая руки вверх. Мой последний шанс на месть умирает на полу, но я не собираюсь жертвовать собой ради нее.

— Ты не знаешь, что совершил, — говорю я Саймону.

Ее кровь заполняет щели на каменном полу, окрашивая в красный битое стекло.

Он не видит, что Башня поглощает ее жизнь? Неужели он настолько ослеплен ненавистью к ней?

— Рис, — вырывается крик Джульетты. Ударная волна силы, исходящая от нее, разбрасывает нас. Темная энергия фиолетово-черного цвета клубится вокруг ее тела, призрачные щупальца силы окутали ее и растворились в ней. Из ее рта хлынула кровь. Джульетта Грэм умерла. Алчность, которая всегда была характерна для этого тела, охватила меня.

— Она была моей, — взревел я.

Башня начала трястись под нами. На лице Саймона отразилось замешательство.

— Тебе нужна земля, чтобы вызвать землетрясение.

И снова ударная волна покачнула Башню, несколько зеркал пошли трещинами. Я медленно повернулся. Молния искрились в воздухе вокруг связанного мальчишки Райана. Мои лозы, сковывающие его, осыпались песком на глазах. Он не шевелился, с широко раскрытыми глазами, смотря на безжизненную Джульетту.

Потолок начал осыпаться. Осколки стекла скользили по полу, превращаясь в песок. Разряды электричества достигли кровати и штор, полыхнувших огнем.

— Убирайтесь, — пробормотал он.

На мгновение мною овладел страх, я попятился. Я не ожидал такого. Он неуправляем, у него не должно быть так много силы.

— Кто ты, черт возьми? — потребовал ответ Саймон, удобнее перехватывая меч. Но он отреагировал, только когда мужчина вступил в поле его зрения.

— Пошел вон! — взревел Рис.

Через открытые окна ворвался ветер. Он оттолкнул меня и Саймона к стене, обогнув Джульетту и Риса. Осколки стекла кружились по комнате; я поднял руки, чтобы оградить лицо от острых, как бритва, осколков.

— Вот и выход, новичок, — сказал я, склонив голову к одному из оставшихся целым зеркалу. Саймон может активировать его, и мы избежим подавленного горем мальчика. Последний раз, когда я видел кого-то настолько неистовым, был уничтожен весь Сан-Франциско. Тогда это было дело рук Волка. Создатель Зеркал — это совершенно другое.

Саймон медлил, в то время как Рис обратил внимание на его руку, сжимающую меч, с которого всё еще капала кровь его девушки.

— ВЫ, — закричал он. Сверкающие молнии вместе с осколками кружили вокруг него.

Больше не колеблясь, Саймон прижал руку к зеркалу. Поверхность замерцала и он прыгнул. Я нырнул за ним, не обращая внимания на место назначения.

В лунном свете, освещающем комнату через небольшое отверстие, я прокатился по пыльному деревянному полу. Вокруг разбросаны старые коробки и бутылки. Лесопилка? Напоминает кладовку старой лесопилки. Я посмотрел на зеркало, из которого вышел. Статистический разряд всё еще скользил по его поверхности. С безумными глазами Саймон взял первый попавшийся под руку предмет и запустил им в зеркало. В оглушающей тишине леса треск стекла прозвучал оглушительно. Опадая, битое стекло дернулось, словно живое, но все же замерло, упав на пол. И снова тишина. Успокаиваясь, Саймон глубоко вздохнул, убирая волосы с лица. Что ж, по крайней мере, он достаточно умен, раз боится необузданной силы мальчишки. Кто же из них окажется сильнее? Думаю, со временем станет ясно.

Саймон потянулся к мечу, но он, казалось, бесследно исчез. Он повернулся ко мне, я же невинно опустил руки.

— Однажды ты уже украл его, — заявил он.

Я колебался. Я помнил, что выкрал его из дома Тейлоров. Но не помнил зачем. Я тряхнул головой, избавляясь от замешательства.

— И я бы сделал это снова, — ответил я. — Но ведь не обязательно быть вором, чтобы украсть.

— Кто сказал, что я краду? — раздался голос сверху со стропил. — Это более похоже на заимствование. Но на постоянной основе.

Мы оба посмотрели вверх, мальчик азиатской наружности сидел на краю дырки в крыше, в руках он крутил меч. Он учится в школе — один из любимчиков Унимо, если я не ошибаюсь. Все мысли и воспоминания о школе, словно в тумане, большую их часть я не помнил отчетливо.

— Мы заключили сделку! — прокричал Саймон.

— Вы уже сделали то, что хотели, — ответил мальчик, осматривая лезвие меча, покрытое кровью. — В любом случае, он не принадлежит вам.

— И что же ты хочешь сделать с ним? — потребовал ответа Саймон.

— А что нужно чучелу с мозгом или железному человеку с сердцем? Чао.

Он исчез в небольшом сиянии, прижимая к себе меч.

Саймон посмотрел на меня. Выражение его лица изменилось, когда он понял, что находится со мной наедине без единственного в мире оружия, способного причинить мне значимый вред. Осколки разбитого стекла завертелись в воздухе, образуя вокруг него защитный барьер.

— Так что ты хочешь делать сейчас? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Ты хотя бы знаешь, кто я?

— Хемлок, — заявил Саймон. — Я исследовал зеркала и Зазеркалье в течение пятнадцати лет. Прояви хотя бы немного уважения.

— Значит, ты знаешь, что потеряешь.

Осколки начали кружиться быстрее, в такт с участившимся дыханием Саймона. Смешайте кровь Райанов с Грэм — и в результате получится нечто невразумительное. Он имеет силу от Райанов и целеустремленность от Грэм. И категоричность от обеих. Слишком сложно держать его в игре.

Я ухмыльнулся и попятился. Никто не будет его оплакивать. Что может быть проще? Задушить его? Яд?

— Она сказала, что ты сделаешь это, — сказал он. — Она сказала, что ты убьешь меня лишь для того, чтобы избавиться от осложнений.

Страх сочился из него.

Конечно, именно для этого Саймон взял мое зеркало. Чтобы найти ее. Оно обнаружит любого, позволит поговорить с каждым, и существует лишь один человек, знающий о его свойствах.

Я нахмурился. Как она смеет предугадывать мои действия! Она думает, что может забраться мне в голову? Этот ребенок?

— И как же поживает Кира? Погоди-ка, я спрошу у нее сам, — говорю я, доставая из кармана зеркало. — Покажи мне Киру Харман, — произношу я.

Поверхность заколебалась, но почти сразу же вернулась в нормальное состояние.

— Что ты с ним сделал?

— Перестраховка, — ответил он, нервно облизывая губы. — Оно работает только для меня. Если ты убьешь меня, то зеркало станет бесполезным.

— Ты действительно думаешь, — я начал медленно наступать на него, — что это зеркало я ценю настолько высоко, чтобы сохранить твою жалкую шкуру?

Он нервно сглотнул.

Улыбнувшись, я положил зеркало обратно в карман.

— Беспокойся о том, чтобы оно все еще представляло хоть какую-то ценность, — схватив запястья Саймона, говорю: — Proxima.

Осколки оставляют порезы на моем лице и плечах, но они — ничего большего, чем неприятность. Моя кожа успевает восстановиться прежде, чем начинает сочиться кровь.

Саймон дернулся, но тернистый зеленый цвет уже покрывал его кожу.

— Ты приковал меня? — восклицает он.

— К себе, — подтверждаю. — Я доверяю тебе следовать за мной. У тебя есть расстояние в милю. Не заставляй меня сокращать его. А теперь, давай, мы уезжаем из города, прежде чем прибудет кавалерия.

Странное чувство неправильности охватило меня на мгновение, отодвигая рваные края дыры в моей памяти. Я вспомнил основной побочный эффект при перемещении в тело. Чего-то не хватает в моей голове, что-то я оставил позади, когда покинул тело Гохея. Я знал, что так случится, что я потеряю часть себя, но я не знаю, что это за часть.

Камилла

Лес полностью меня поглощал, и мне это нравилось. Считала ли я это место чужим? Нет, это дом. Мое зрение приспособилось к темноте, слух обострился. Все стало бы прекрасно, если бы я смогла почувствовать запах. Разочарованно я остановилась на небольшой поляне.

— Трус! — кричала я в деревья. — Покажись!

Но я слышала только ветер, колышущий деревья, и биение крови в ушах. Слишком много тишины. Я оторвала толстую ветвь дерева и отшвырнула ее подальше. Все еще недовольная, я обхватила ствол дерева руками. С громким треском оно развалилось на части. Некая часть меня отметила, что подобное далеко выходит за пределы моих способностей. Но я настолько зла, что это не его шея — что мне все равно.

— Так сильно скучаешь по мне? — Он появился среди упавших веток, улыбаясь, словно чеширский кот. — У меня есть небольшое поручение. — Сакамото сжимает в одной руке меч, в другой подбрасывает какой-то предмет.

И хоть я знаю, что на моем запястье уже нет браслета, мои ногти инстинктивно впиваются в кожу.

Кровь, которую Габриэль откачивал с его помощью, сейчас течет по моим венам.

— Я передумал, — отвечает он на вопрос, который я так и не задала. — Такая ты не забавная. Твой мозг полностью испарился. Это будет даже не трудно.

Я не позволю ему отвлечь меня.

— Кто? — закричала я. — Кто ее убил?

Я наскакиваю на него, но в этот раз он даже не сдвигается с места. Воздух выходит из легких, как я резко падаю на землю. Он склоняется надо мной и с громким металлическим щелчком застегивает что-то на моей руке.

Руку начинает покалывать, и я чувствую, как из меня уходит сила. Разъяренная, я с такой силой бросаю Сакамото, что он отлетает. Но прежде, чем удариться об дерево, он группируется и оказывается на ногах.

Браслет голоден и начинает есть меня живьем. Становится тяжело дышать, пот ручьем течет по лицу. Ярко-красная пелена сходит на нет, оставляя пустоту. Закружилась голова, я оседаю на землю. Бормочу проклятия на японском в сторону Сакамото, пока глаза не застилает темнота.

— Мак, Дестин, я нашел ее! — слышится голос Тейлора так близко и одновременно далеко.

Камилла открывает глаза. Руки и ноги плохо ощущаются, а горло пересохло. Все вокруг достаточно светло, но это из-за пожара, бушевавшего в кафе. Каким-то образом она оказалась лежащей на траве возле парковки кафе.

Тейлор стоял перед ней на коленях, осматривая на наличие травм.

— Ты вернула браслет? — заметил он. — Как ты его заполучила обратно?

Камилла застонала, не способная что-либо сказать в ответ.

Мак и Дестин вышли из тени леса. Что ж, они искали ее. Идиоты. Она же могла их убить. Она почти напала на Хейли. А Джул…

На глаза навернулись слезы. Сакамото лжет. Это не может быть правдой. Он просто пытался спровоцировать ее.

— Что случилось? — воскликнул Мак.

— Я только что обнаружил ее, — ответил Тейлор. — Думаю, она в порядке.

— Тогда почему она плачет? — не унимался Мак, опускаясь на колени. — Эй, ты как? Давай, золотой рейнджер, скажи, ты же в порядке?

— Да, — тихо ответила Камилла.

Мак вздохнул с облегчением.

— Я знал, что ты нас не тронешь.

Она бы тронула. Если бы Сакамото не вернул браслет…

— Это плохо, — произнес незнакомый голос. — Мне придется начинать с нуля.

Собрав всю оставшуюся силу, Камилла с трудом повернула голову, чтобы увидеть человека, стоящего на границе леса, смотрящего на горящее кафе. Он оказался высоким, с зелеными запутанными волосами, одетый в устаревшую истертую одежду.

Выражение его лица стало раздражительным, как он посмотрел на них.

— Итак, Джон, так ты говоришь, что Мередит сожгла мое кафе?

Его кафе?

Тейлор озвучил ее вопрос, повернувшись лицом к мужчине:

— Кто ты, черт возьми?

— Я тот, кем вы и думали, я являюсь, — усмехнулся он.

Камилла узнала его улыбку, ее она видела на тех картинах, которые они обнаружили с Джул. Третий бессмертный.

— Я привык, когда меня называют Габриэлем. Так что вы можете продолжать, — сказал он. — Но сейчас, когда я вернул свое тело, я также откликаюсь и на Хемлока. Или Вора. Хммм, — он задумался, прижав палец к подбородку. — Габриэль Хемлок — мне нравится, как звучит.

Камилла не верила. Нет. Этого не могло быть. Но это его выражение лица, поза, поворот головы, вот только тело не то. Узкое лицо, широкая линия губ, сверкающие зеленые глаза. Он обладал суровой красотой.

Он — не Габриэль.

Тейлор в удивлении широко открыл глаза.

— Другое тело? Ты имеешь в виду, что скрывался в другом…

— С 1906 года, — сказал этот мужчина, волосы которого имели зеленоватый оттенок. — Самим собой я был почти столетие назад. Должен признаться, это был тяжелый век, — он потянулся. — Нужно поблагодарить вашу Джульетту, что исправила это. Да, должен вам сказать, что Саймон проткнул ее своим адским мечом.

Каждый дернулся.

— Лишние расходы, согласен, — сказал мужчина, называющий себя Габриэлем. — Но что сделано, то сделано. Я думаю, я оставил что-то здесь… — на его лице отразилось смятение. — Но что бы это ни было, оно уже сгорело в пламени. Ладно. У меня есть хорошая новость для тебя, Джон. Ты не увидишь меня в течение некоторого времени. Так много дел. Позволю тебе вернуться к, — он с любопытством посмотрел на Камиллу, — блондинке, — на его лице не отразилось даже намека на узнавание.

Вот и доказательства. Это не Габриэль.

— Передавай привет Шарлотте, — сказал напоследок он, не оглядываясь, исчезая среди деревьев.

Она хотела встать и отправиться за ним. Накричать на него, потребовать ответов, но тело отказывалось подчиняться.

Это не Габриэль.

Тейлор набрал номер и поднес телефон к уху.

— Беа? — сказал он в трубку. — Беа, ты уже дома? Скажи, — он замолчал на несколько долгих минут, становясь все более угрюмым по мере услышанного. — Скоро будем, — сказал он и повесил трубку. Повернулся к нам: — она нашла ее.

Глава 22

Мак

Мы ворвались в дверь миссис Грэм в тот момент, когда она выходила с гостиной.

— Я нашла ее в саду, — говорит он. — Она лежала возле дерева. Зеркала больше не существует.

Я не уверен, насчет чего она расстроена больше. Например, я не мог думать о каком-то чертовом зеркале. Джул мертвая лежала на диване.

Камилла отмерла, направившись к ней, я же не мог сдвинуться с места. Платье Джул всё в крови, ткань на груди оборвана.

Камилла резко выдохнула.

— Там нет… — она положила руку на сердце, пытаясь показать слово, которое забыла.

— Нет сердца? — воскликнул я. Боже, меня стошнит.

— Нет раны? — коротко спрашивает Беа. — Да, я знаю. У нее есть пульс к тому же. Невероятно слабый, но есть. Но она не проснется. Здесь ее тело, но не она сама.

Она не мертва. Меня переполняет облегчение.

— Что это значит? — спрашивает Тейлор. — Габриэль сказал, что Саймон ее убил.

— Габриэль? — переспрашивает Беа. — Габриэль не может даже говорить. Я тоже нашла его в саду. Он помог мне принести ее сюда. На нем своего рода заклятие, но я не могу его осмотреть, потому как чертов бес не подпускает меня к нему.

— Подождите, что? — требую я объяснений, и тут он выходит из кухни.

Опекун Камиллы. Хорошо, парень, который выглядит как он. Он идет медленно, вглядываясь в наши лица, будто видит незнакомцев. Он слегка наклонил голову. На его горле новая зеленая остроконечная татуировка. На его плече сидит бес, его длинный хвост подрагивает, а глаза одновременно косятся на нас всех.

Тейлор внимательно его осматривает.

— Беа, мы видели настоящего Габриэля возле кафе, как раз перед тем, как я тебе позвонил. Кем бы он ни был, но они поменялись телами.

Он взглянул на мужчину.

— Animus mutatus? Зачем кому-то делать такое? Это заклинание имеет ужасные побочные эффекты.

Мужчина смотрит на Камиллу, хмуря в замешательстве лоб.

— Гохей, — глухо произносит он. — Ты Гохей. Он Хемлок.

Гохей медленно кивает. Камилла тяжело опускается в кресло.

Беа и Тейлор переглядываются. Видимо, происходит что-то важное, но, честно говоря, меня это не волнует. Я прохожу и сажусь в кресло возле дивана, беру руку Джул в свои. Эта мысль меня не пугает. У нее холодная кожа, но Беа права, удары ее пульса слышны где-то каждые 5 секунд.

— Я нашла, где ты прячешь вииииски, — раздается певучий голос из кухни.

— Забыла упомянуть, — вздыхает Беа.

Прекрасно. Снова она.

— Почему все с такими мрачными лицами? — говорит Мередит, проскальзывая в свободное кресло. — Будто кто-то умер.

— Я думаю, тебе не следует пить, учитывая события сегодняшнего дня, — говорит Беа, смотря на нее с укором.

Бес на плече Гохея сердито шипит, дергая хвостом. Мужчина поднимает руку, чтобы удержать его.

— Милая, после сегодняшнего дня, мне нужно всё спиртное, что есть, — вздыхает она. Отпивая прямо из бутылки.

— Ты сожгла здание, — холодно говорит Тейлор. — Ты почти убила Камиллу.

— А сейчас я абсолютно безвредна, — отвечает она, показывая на символы заклинания на ее плече.

— Ты все еще хочешь убить Камиллу, — не сдается Тейлор.

— Она все еще бомба замедленного действия, я была бы психом, если бы не хотела этого, — пожимает она плечами, делая еще один глоток из бутылки. — Уверена, вы слышали о том, что друзей нужно держать близко, а врагов — ее ближе? Вот ваш шанс. Я могу остаться с вами. Или пойти в команду к вашему любимому мальчику Габриэлю. Он человек с целью.

— Почему бы тебе не пойти к нему тогда? — спрашивает Тейлор. — Почему остаешься с нами?

— Потому что, несмотря на мое сегодняшнее поведение, я хочу, чтобы мир оставался обычным. Я люблю обычность, — нежно отвечает она. — В ней много счастливых мгновений, горячие хот-доги, мускулистые мужчины, играющие в американский регби, в маленьких спандексных штанах. Я вела себя таким образом, чтобы сохранить этот мир. Волк уничтожит всё это, — она обводит взглядом всех нас. — И я надеюсь, вы увидите это в том свете, в каком вижу я. Так-то, — она улыбается, наблюдая за нашими лицами. — Можно выбирать любую свободную комнату?

— Будто нам нужны лишние осложнения, — ворчит Тейлор.

— Эй, это ты связал меня, — заявляет она, указывая на кольца на ее руке. — Если хочешь освободиться от меня, только скажи волшебное слово, — улыбается она мне.

— Ты можешь вернуть Джул? — хватаюсь я за этот шанс.

Она делает вид, что обдумывает мой вопрос. Из заднего кармана брюк она достает небольшую записную книжку, начиная быстро листать страницы.

— Не похоже, — говорит она, убирая блокнот. — Такого нет в моем списке способностей.

— Ты хотя бы знаешь, что с ней? — спрашиваю я.

Она отставляет бутылку и подходит ближе, внимательно осматривая Джул.

— Это… — она хмурит брови. — Возможно… Ой, — восклицает она, ударяя себя по лбу. — Нет! — вдруг яростно кричит она. — Не имею ни малейшего представления. Хватит задавать мне вопросы. Мне всё равно, что произойдет с твоей подружкой, — она проносится к входной двери.

Гохей смотрит ей вслед с пустым выражением лица. Бес успокаивается.

— Габриэль говорил, что Саймон проткнул ее с помощью меча Тейлоров, — говорит, стоящий за моей спиной Тейлор. — Он изготовлен для убийства бессмертных. Но я никогда не думал о том, как он работает. Мой отец говорил что-то про разрыв связи с их душами, что они переносятся…

— Ниже, — впервые подал голос Дестин.

Я оборачиваюсь, он неотрывно смотрит на Гохея, потупившего взгляд. Тейлор делает шаг в его сторону, но бес шипит на него, и он останавливается.

— Ты знаешь, что делает меч? — спрашивает он.

Гохей легко пожимает плечами, словно говоря, конечно, знаю.

— Тогда скажи нам, — говорю я, а он указывает на символы, начерченные на его шее и вопросительно поднимает бровь.

— Ради всего святого… — говорит Беа, доставая из ящика листок бумаги и карандаш.

Он с любопытством начинает строчить ответ. Закончив, протягивает листок Беа, и она читает вслух:

— Тела бессмертных не поддаются разрушению. С целью борьбы с нами Тейлоры выковали меч, способный разрушать связь с душами, отправляя их ниже.

— Ниже? — переспрашиваю я.

Он, опять же, указывает вниз.

— Что-то вроде ада? — восклицаю я, вглядываясь в бесстрастное лицо Джул. Она ведь не может быть в аду?

— Это место называется по-разному, — говорит Беа, также смотря на нее. — Но твое определение может быть наиболее точным.

— Хорошо. И как мы вернем ее? — с каменным выражением на лице произносит Камилла.

Эпилог

Рис

Что толку?

Я сидел в своей комнате, уставившись в зеркало. Когда я очнулся в саду, рядом с собой обнаружил тело Джул и зеркало из Башни, покрытое сетью трещин. Никогда раньше я не мог его переместить, но сейчас оно было сломано. Я принес его домой. Никто больше не использует мое зеркало. Я провел пальцем по серебряной розе.

Но что толку?

Я собирался вернуть ей дневник. Я думал, что возврат этой глупой вещицы позволит нам наладить отношения. За ним я и вернулся в Башню. Я вытащил его из кармана пиджака, смотря на оттиск. Кира. Дневник ее матери, сказала она. Он привел ее ко мне, и я…

Ладно.

Нужно сконцентрироваться — я представил бесконечные просторы спокойного океана. Я, один, вокруг ничего, способного поколебать мое спокойствие.

Но океан темный, а небо грозное.

Это казалось смешным, что я оказался в таком смятении. Она всего лишь девушка. Я едва знал ее. Я ни с кем достаточно близко не знаком, и это никогда меня не волновало. А сейчас я не могу избавиться от огромного чувства потери. И вины. Мне кажется, океан начало штормить. Если бы я только…. Если бы я не запер ее…

Я ходил кругами по своей комнате. Моя кровать выглядела похожей на ту, что сгорела в Башне. Книжные полки вокруг меня, роза от пола до потолка действовали гнетуще. Полно исследований, которые мне предстоит провести. Это было то, что я хотел. Ясный путь к трону, только он имел значение. И ничего не отвлекает.

Я толкнул стопку книг, и они попадали на пол. Боже, помоги мне, я хотел бы, чтобы Джул отвлекала меня. Я был один, не имея никаких перспектив. Но что толку?

Повернувшись к зеркалу за моей спиной, провел пальцами по трещинам. Я потерял Джул. Потерял Башню. Из-за того человека… Молнии засверкали над океаном. Мои зубы крепко сомкнулись, когда я думал о Саймоне Грэм. Может быть, я и не могу вернуть Джул, но я могу отомстить за нее. Если бы я только нашел способ, чтобы моя сила действовала по эту сторону зеркала, я мог бы уничтожить его.

Я потерял целую библиотеку Башни, но, возможно, в этом дневнике… я услышал мягкое шипение, похожее на шелест бумаги. Я осмотрелся, в комнате не могло быть ветра.

— Сссс….

Я оглянулся, ища источник шума.

— Кто здесь? — спросил я.

— Сссс….

Я неподвижно застыл, пытаясь уловить звуки.

— Рис? — произнес тихий голос. — Рис, это ты?

С широко раскрытыми глазами я смотрел на разбитое зеркало. Трещины не дают полной картины, но это несомненно лицо. Ее идеальное, красивое лицо — ее пышные губы, ее большие темные глаза, глаза, в которых я мог потерять себя навеки.

— Рис, помоги мне, — умоляла Джул, ее голос звучал приглушенно и далеко. — Ты должен вытащить меня отсюда!

Это стало маяком, далеким маяком. Я мог бы доплыть до него.

— Вытащу, — сказал я ей. — Клянусь.