Вольный рыцарь

1

— Эй, ты, угощайся!

Я поднял глаза. Я сидел в грязной, засиженной мухами таверне, попивая разбавленный водой эль. Внезапно огромная тяжелая кружка просвистела мимо моего уха, я еле успел отклонить голову.

Меня окатило элем. Чертыхаясь, я оглянулся, чтобы посмотреть, кому предназначался удар. Посудина угодила в какого-то скромного вида мужчину, сидящего рядом со мной. Его челюсть раскололась, треснув, как сухое полено.

Тихо застонав, он свалился на пол у моих ног.

Его напиток, медовуха с травами — судя по дурманящему терпкому запаху, он поглощал именно это пойло, — выплеснулся на меня, залив всю грудь. Мне опять не повезло. Но не больше, чем моему соседу. На полу перед ним лежали два выбитых зуба, а изо рта на опилки, которыми были посыпаны доски, текла тоненькая струйка крови.

За моей спиной раздался звероподобный рык. Я обернулся: сзади, переминаясь с ноги на ногу, топтался огромный волосатый детина. Заняв бойцовскую стойку и размахивая кулачищами, он готовился к драке. Его выпученные глаза были налиты кровью, как у быка. Я сразу же узнал его.

— Давай иди сюда! Померяемся силой? Или кишка тонка? — ревел он.

— Ну вот опять! — вздохнул я. И почему я вечно влипаю в какие-нибудь истории? Вы, наверно, думаете, опыт меня ничему не учит? Но ведь я только мечтал посидеть спокойно, пропустить стаканчик… Неужели я хотел слишком многого?

Впрочем, если вспомнить, какой у меня выдался денек, наверно, так оно и было.

Я проснулся сегодня утром, искусанный с головы до ног. Накануне вечером мы с Джедом укрылись от дождя в полуразвалившейся конюшне. Открыв глаза, я увидел, что подстилка кишмя кишит блохами.

К счастью, Джед был в полном порядке. Насекомые его не тронули, они были слишком увлечены вашим покорным слугой. Пока я остервенело расчесывал укусы, Джед ржал не переставая. Казалось, он смеется надо мной.

Тише воды, ниже травы, я собрал свои пожитки, взобрался в седло, и мы понуро отправились в путь. Это лишь самое начало истории, поэтому пока в ней нет еще ничего примечательного.

Обычно я принимаю участие в замковых турнирах, но после неудачного сезона я был готов взяться за любое дело: показательные выступления, бои на мечах, даже состязания где-нибудь в деревне. Я не гордый.

В начале года мне удалось выбить из седла немало знатных рыцарей. Все несчастья мои начались после одного второразрядного турнира: земля на поле была совершенно изрыта, и чье-то дрянное копье угодило мне в плечо. Я упал с лошади и вынужден был целый месяц проваляться в постели, залечивая рану, которая до сих пор ноет в плохую погоду…

Вот так меня занесло в Засушливый Край, где в каждом покосившемся домишке наперебой расхваливали грабителя-барона, а состязания… Ну, как бы это выразиться? Состязания были менее изысканными.

В Засушливом Крае занимался новый день. Пасмурный, серый и такой промозглый, что казалось, все мое тело искололи иголками. Небо было цвета засохшей овсянки. После полудня пошел мелкий холодный дождик, и я почувствовал знакомую острую боль в плече.

Я слышал разговоры о предстоящем деревенском турнире в небольшом селении у горного озера и решил попытать удачи, сражаясь с какой-нибудь оседлавшей осла деревенщиной.

И вот вскоре, когда я миновал колючие заросли терновника, по другую сторону подлеска мне открылась эта деревушка: жалкая кучка скособоченных хибар, облепивших одноэтажное кирпичное строение, которое в здешних местах, видимо, считалось помещичьей усадьбой. Я выехал на грязную центральную улицу. По пути нам с Джедом не встретилось ни одного прохожего.

Внезапно Джед заржал и попятился, шевеля ноздрями. Я успокоил своего коня, сказав, что все в порядке, но у него явно были причины для беспокойства. Нас преследовал ужасный запах. От него было некуда деться. Вонь докучала нам, как надоедливая хозяйка, требующая месячной платы за жилье. Деревня есть деревня: отовсюду несет вареной капустой да нечистотами из канав. Нет, оседлая жизнь не для меня, лучше я буду вечно бродить по дорогам.

Вскоре я обнаружил и причину безлюдья. Все они сгрудились перед канатами, которые огораживали сделанное на скорую руку турнирное поле: исхлестанный дождем травяной лужок неподалеку от помещичьего дома.

Сердце у меня упало. Весь турнир представлял собой не что иное, как драку на дубинках со щитами в руках, где победитель получает все. В центре круга я увидел двух дюжих молодцов, лупивших друг друга что есть мочи. Восторженные зрители были забрызганы кровью. На высоком помосте над головами болельщиков восседал человек с кислой миной на лице. У него был огромный нос и маленькие бегающие глазки. По тяжелому, отороченному мехом плащу я понял, что это и был хозяин захудалого поместья и прилегающих к нему окрестных земель.

Я уже сотни раз встречал подобных типов. Никчемные людишки с огромным самомнением и толстым кошельком, выскочки, сопровождаемые бандой негодяев. Шепнув что-то на ухо одному, пригрозив другому, они вскоре становятся важными персонами и ведут себя так, будто они являются истинными аристократами. И ничто так не способствует этому впечатлению, как организация и проведение турнира.

Лорд Долгонос пересекся со мной взглядом.

— Вот это да! Вы только посмотрите, кто к нам приехал! — объявил он тоненьким льстивым голоском. — Настоящий рыцарь прибыл на наш скромный турнир! Вы будете бороться врукопашную, сэр рыцарь?

— У меня больше опыта в конных поединках, — крикнул я в ответ.

В это мгновение один из сражавшихся нанес своему сопернику два мощных удара подряд: один в подбородок, другой — по затылку, и побежденный рухнул на землю, как куль с мукой. Судья посчитал до десяти, а затем его за ноги уволокли с площадки. Победитель растянул губы в беззубой улыбке и помахал дубиной восторженно орущей толпе. Я отвернулся.

— Вы, должно быть, приехали издалека, — заискивающим голосом продолжал хозяин. — Вы твердо решили отказаться от участия?

Я оглянулся: на ринг через канат перелезал следующий участник состязаний. Огромный волосатый мужлан с уродливой физиономией, напоминавшей мне об овощных рядах на базаре: нос картошкой и бесформенные уши торчком, напоминавшие листья салата. Он с ненавистью прищурился, глядя на меня.

— Ну что, молодой человек? Будем драться?

Я отрицательно покачал головой. Биться на мечах и махать дубинками — совсем не одно и то же. Несколькими ударами клинка я мог бы разделать эту тушу на куски… И хотя в карманах у меня было хоть шаром покати и я готов был пуститься во все тяжкие… Но не падать же так низко! Нет уж, увольте, такие потасовки только для дураков.

Я снова вскочил в седло. Толпа за моей спиной снова восторженно заревела: еще одного несчастного простачка выпихнули на ринг. Но я не стал задерживаться, чтобы поглазеть на очередное побоище, так как уже заранее знал результат.

Я ненадолго остановился у кузницы, чтобы подковать разболтавшийся гвоздь на подкове у Джеда, и покинул деревню. Хорошо бы, конечно, было перековать моего коня заново, но я надеялся, что на какое-то время хватит и этого.

Вот что значит быть Вольным Рыцарем: приходится содержать себя и своего коня самому. Напомню вам: как-то раз я был в услужении у лорда, но ничем хорошим это не кончилось.

Конечно, прекрасно спать на чистом белье, есть и пить вдоволь, носить самые дорогие доспехи, какие только можно достать, но зато у тебя есть хозяин, напыщенный, разжиревший барон, который гоняет тебя взад-вперед с утра до ночи как собаку.

А самое страшное — если в тебя влюбится хозяйка, супруга лорда. Тут уж никто тебе не: поможет.

Однажды и со мной приключилась подобная история. Сначала я разбил сердце прекрасной дамы, а потом — нос ее благоверного супруга. В глухую полночь я переплыл ров, окружавший замок, и бежал, чтобы не кончить свои дни в подземной тюрьме.

Нет, жизнь при замке не для меня. Даже если бы передо мной раскрылись самые широкие перспективы, я бы не согласился на это. Не хочу снова стать игрушкой в руках изнеженного лорда, который держит рыцарей для забавы. А поэтому мне оставалось только надеяться, что Джед — чистокровный скакун Арбатнотской породы — окончательно не охромеет в пути.

К этому времени морось перешла в ледяной дождь, шедший сплошной стеной. От промозглой погоды у меня онемели пальцы, голова стала тяжелой, а старая рана в плече снова заныла. К тому же я был голоден, как волк. В животе у меня шумело, будто там завелся целый оркестр, да и Джед тоже жалобно повизгивал. Он совсем охромел. Выбора не было, пришлось возвращаться назад.

— Все будет хорошо, дружок, — сказал я. — Поедем обратно, и там о тебе позаботятся. Я найду место для ночлега. Тебе постелют свежей соломы, а мне — чистые простыни. Черт с ними, с расходами…

Джеду не нужно было повторять дважды. Не успел я тронуть поводья, как мой конь развернулся и потрусил назад в деревню.

Когда мы снова подъехали к этому убогому местечку, уже начинало темнеть. Кузнец, ухмыляясь, обобрал меня до нитки, но Джед был счастлив найти пристанище в теплом стойле. Я тоже решил позаботиться о себе. Расставшись с кузнецом, я заметил тусклый свет и услышал смех, доносившийся из таверны, что располагалась сразу за зеленой лужайкой. Открыв дверь, я направился прямо туда и сразу погрузился в пьяный гул. Двое посетителей оказались мне знакомы: одним из них был дюжий верзила с черными усами и разбитым в кровь носом, а другой — пухленький коротышка с расплывшейся физиономией, которого, как я помнил, толпа выпихнула на ринг. Голова его была перевязана какой-то грязной тряпицей.

Не успел я присесть, как передо мной появилась молодая особа с копной золотистых волос и одарила меня лучезарной улыбкой, прекрасной, как летнее утро. Оглядев меня с головы до ног, она явно одобрила мою внешность.

— Меня зовут Нелл, — представилась она, сверкнув ослепительно белыми зубками. — Я — хозяйка этого заведения.

— Рад с вами познакомиться, улыбнулся я в ответ.

— И я рада, сэр рыцарь, — скромно заметила она. — Чего бы вы хотели, сэр?

Я сказал ей, что мне нужна пища и кров, К счастью, она могла предложить мне и то, и другое, но за такую цену, что у меня в глазах потемнело. Стойло для Джеда по сравнению с тем, сколько заломила моя хозяйка, обошлось мне почти даром. «Вот что значит быть рыцарем, — подумал я, глядя вслед Нелл, исчезнувшей в глубине кухни. — Но назвался груздем — полезай в кузов». Наверно, я произвожу впечатление человека с достатком, а потому каждый встречный и поперечный считает своим долгом выпотрошить мои карманы до дна. Признаюсь, мне это льстило.

В ожидании жаркого я решил подойти к стойке и заказать большую порцию эля. Я заранее облизывал губы в предвкушении удовольствия, пока тавернщик, взяв большую кружку, наливал из бочки пенящуюся бурую жидкость.

— От такой работенки уж точно жажда одолеет, — заметил мой сосед, тот, который был поскромнее.

Я кивнул. Трактирщик подтолкнул кружку, и она заскользила по стойке. Я подхватил ее, поднес к губам и уже собирался сделать глоток, как вдруг чей-то грубый окрик перекрыл добродушный рокот голосов:

— Эй, ты!

Вот так я оказался в грязной, засиженной мухами таверне, где меня облили элем, где тихий пьяница с раздробленной челюстью валялся на полу у моих ног и где на меня напирал, размахивая кулачищами, здоровенный мужлан с носом картошкой.

— Значит, ты и есть тот самый красавчик-рыцарь? — завопил он и наклонился ко мне так близко, что я ощутил гнилостный запах, идущий у него изо рта. — Тебя-то я и ищу.

2

— Да, я рыцарь, — медленно и спокойно ответил я, глядя на него в упор. — Вольный рыцарь.

В таверне наступила мертвая тишина. Нос Картошкой, повернув голову, обратился к своим дружкам:

— Вольный рыцарь, видите ли… — издевательским тоном произнес он. — Звучит очень гордо. — В голосе его проявились злобные нотки. — Никому не служу, где хочу, там брожу… Не рыцарь, а бродяга!

По питейному заведению пробежал недовольный ропот. Мне стало ясно, что Нос Картошкой добился, чего хотел. Пришла пора поговорить с ним по душам. Я поднялся с места, придвинулся к нему на расстояние ладони (что мне было очень неприятно, поскольку изо рта у него несло капустой) и высказал ему все, что я думаю о нем и его манерах, подкрепляя свои мысли короткими и жесткими ударами в живот.

Невежа согнулся пополам, а я, отклонившись в сторону, добавил еще. Получив от меня увесистый пинок сапогом в зад, он грохнулся на пол, только кости затрещали.

Все разом замолчали. Затем один из завсегдатаев питейного заведения засмеялся. Потом другой, третий… Вскоре все они ржали как лошади…..

Нос Картошкой перекатился на спину и, потирая ушибленную челюсть, поднялся на ноги. От злости он пнул ногой в грудь коротышку, который, не приходя в сознание, все еще валялся на полу.

Пьянчуги неодобрительно замычали.

— Ну! — осклабившись, Нос Картошкой оглядел заведение. — Чего теперь будете делать?

Выпивохи замерли над своими кружками, а я сделал шаг вперед.

— А это тебе как? — спросил я, нанеся ему мощный удар кулаком по челюсти.

Я сделал такое быстрое движение, что верзила даже не понял, что с ним случилось. Еще один короткий хук левой по лицу — и он дернулся, замотав головой. От моего удара у него искры из глаз посыпались, но на этот раз мой обидчик устоял на ногах. Я уже встречал таких дурней: груда мяса и жира, даже не соображают, когда нужно упасть. Вот и этот тупо покачивался, уставившись на меня.

Зрители безмолвствовали. Тогда я вытянул указательный палец и легонько толкнул его в грудь.

Нос Картошкой хрюкнул, пошатнулся и, подняв тучу пыли, глухо шмякнулся на пол, угодив носом прямо в кучу опилок.

Посетители восторженно загалдели.

В это мгновение двери кухни распахнулись, и в зал вошла Нелл, желая узнать, что происходит у нее в заведении. Непостоянство толпы известно всем: посетители разом зашумели, кивая подбородками на меня.

Нелл медленно подошла к стойке, посмотрела на тихого пьянчужку, который начал приходить в себя. Затем перевела взгляд на валявшегося без сознания громилу. Она быстро решила задачу: это было просто, как дважды два. Но в ответе у нее получилось не четыре, а пять.

— Я не потерплю никаких драчунов в своем заведении! — гневно обрушилась она на меня, сверкая зелеными глазами. — Убирайся прочь!

Я не стал спорить с ней. Между прочим, хозяйка таверны сразу принялась суетиться, обихаживая своего приятеля; расстегнула ему рубашку, погладила по голове. Было ясно, на чьей она стороне. Он был из местных, а я — чужой. Вот и все.

Я развернулся и пошел прочь. Но в эту секунду тишину нарушил чей-то льстивый писклявый голос:

— Не так быстро.

Я остановился и поднял глаза на верхнюю галерею. Там, опираясь о перила, стоял большеносый человек с кислой миной на лице. На плечи у него был наброшен подбитый мехом плащ. Я сразу же узнал его — это был тот самый лорд, которого я видел на турнире.

— Вот мы и встретились, сэр рыцарь, — проговорил он, поднимая одну бровь. — Вы хорошо показали себя в бою. Одолели нашего чемпиона.

Углом глаза я заметил, что Нелл надула губы.

— Нам нужно поговорить, — сказал Лорд Долгонос. — Нелл, налей-ка еще одну кружку нашему гостю.

Я заранее знал, о чем пойдет речь;

— Спасибо, не интересуюсь, — ответил я, собираясь уходить.

Лорд Долгонос недовольно буркнул что-то и щелкнул пальцами. Тотчас же за его спиной возникли трое вооруженных до зубов молодцов с арбалетами, нацеленными прямо на меня.

Пришлось повернуться.

Торжествующая улыбка заиграла на тонких губах Лорда Долгоноса.

— Пожалуй, я пропущу стаканчик, — сказал я.

3

— Возможно, вы тот самый человек, который мне нужен, — говорил Лорд Долгонос, пока я налегал на жаркое, которое наконец-то подала мне Нелл.

Я кивал, отправляя себе в рот ложку за ложкой, но ничего не отвечал. Мы сидели на верхней галерее, устроившись друг напротив друга за маленьким столиком на двоих. Таверна под нами шумела так, будто ничего и не случилось. Я радовался, что все обошлось. К сожалению, Лорд Долгонос не позволил мне забыть об этом происшествии.

— Мне понравилось, как вы дрались. Вы умеете постоять за себя, — продолжал он.

— Чем выше заберешься, тем больнее падать, — пробормотал я.

— Я решил устроить состязания не просто так, — объяснил мне Долгонос. — И ищу человека, который согласился бы выполнить одно небольшое поручение. Он должен быть сильным и храбрым, одним словом, мне нужен именно тот, кто умеет постоять за себя.

Почему мне никогда не дадут поесть спокойно? Я положил ложку.

— Мне кажется, вы подходите для этой работы, — заключил мой сосед. — Хотя, судя по вашим доспехам и оружию, вы не стоите больше одного золотого, ну, в крайнем случае двух… Я уж не говорю о той кляче, на которой вы притащились сюда.

Его последние слова взбесили меня. Конечно, Джед уже не был юным жеребцом, но он — чистокровный Арбатнот, и его растили и воспитывали как настоящего боевого коня. В другой ситуации я поставил бы Лорда Долгоноса на место, быстро объяснив ему, что к чему. Не время было сейчас обсуждать с ним проблемы коневодства. Сложив руки на груди, я откинулся на спинку стула.

— Так в чем заключается моя работа? — спросил я.

Его слова жужжали у меня в мозгу, как назойливые мухи. Я уже много раз слышал подобные обещания. Дескать, буду я сладко есть, крепко спать, денег получу целую кучу, а делать за это практически ничего не надо.

Работенка-то пустяшная, не бей лежачего, особенно для такого славного рыцаря, как я.

Все это, конечно, было сплошное вранье, от начала и до конца.

Но дело было в том, что сезон турниров кончался, а я сидел на мели. Служи я при дворе какого-нибудь лорда, я бы спокойно перезимовал в его замке, оттачивая мастерство владения мечом и тренируясь в метании копья по мишени. Но я — вольный рыцарь, и не спать мне на пуховой перине в лютую стужу. Мне придется довольствоваться малым — тем, что я сумел заработать на поединках в сезон турниров, и, затянув пояс потуже, возможно, я сумею как-нибудь дотянуть до следующей весны.

Я пристально посмотрел ему прямо в его узкие, бегающие глазки. Мне не хотелось соглашаться на предложение Лорда Долгоноса, но, похоже, он был моей единственной надеждой. Более того, он был прав, хотя мне и не хотелось признавать его правоту. Дело, которое лорд хотел поручить мне, было мне по плечу.

Чего он от меня хотел? Вот что я услышал.

Далеко-далеко отсюда есть один остров. Скалистый, окутанный густыми туманами. И стоит этот остров посреди окруженного горами озера. И называется это озеро Озером Черепов. Вот туда-то я и должен отправиться.

Там я найду груду черепов. (Само название уже подсказывает, что так и должно быть.) Моя задача состоит в том, чтобы взобраться на самый верх кучи и найти там череп старого короля, до сих пор увенчанный золотой короной. Мне нужно достать корону и принести ее Лорду Долгоносу, а за добрую службу он вознаградит меня. Кроме кошелька, набитого золотыми монетами, я получаю право жить у него в замке всю зиму, а в придачу есть и пить сколько моей душе угодно.

Я мог побиться об заклад, что золотая корона значит для него очень много: я понял это по тому, как жадно он облизывал губы, упоминая вожделенное сокровище. Почему же он сам не отправится за добычей? Кто знает… Может, он считает, что озеро проклято? Или еще что-нибудь? Как они суеверны, эти неотесанные деревенщины из Засушливого Края!

Во всяком случае, вопросов задавать я не стал. Лорд Долгонос был лицемерным, малоприятным человеком, но денег у него водилось намного больше, чем извилин в мозгу, и ему был нужен я, а мне — его золото. Мне грустно об этом упоминать, но так уж устроен мир, и никуда от этого не деться. Интересно, много ли меня ожидает трудностей?

Это мне предстояло выяснить очень скоро.

4

Я доел жаркое, подобрав остатки мясного соуса корочкой хлеба. Лорд Долгонос все еще продолжал разглагольствовать, убеждая меня, что золотая корона практически ничего не стоит, но дорога ему как память. Он явно не хотел показывать, какую ценность сокровище представляет для него. Я улыбался, кивая головой и поддакивая в нужных, как мне казалось, местах, но в действительности я почти не слушал его. Я думал о Джеде.

Для меня было очевидно, что я не смогу взять его с собой. Я не мог оставить его привязанным к дереву у края озера, а тащить его на остров было немыслимо. Я не хотел рисковать; не мог же я погубить своего бесценного друга, заставляя его ночью переплывать ледяное озеро, а посадить коня в гребную лодку и вообще было бы безумной затеей. Выбора у меня не было: я решил оставить Джеда на конюшне в деревне, где он смог бы дождаться моего возвращения.

— Итак, решено, — заключил Лорд Долгонос, приторно улыбаясь мне. — Давайте пожмем друг другу руки, — сказал он, вставая из-за стола.

Мы обменялись рукопожатием, его ладонь была вялой и склизкой, как дохлая рыба.

— Принесите корону ко мне в усадьбу, — сказал он мне, — а я к этому времени приготовлю деньги. Удачи вам, сэр рыцарь. Надеюсь, вы отправитесь в путешествие прямо сегодня.

И с этими словами он пошел прочь, сопровождаемый свитой телохранителей, смахивающих на троллей. За ними следовало еще несколько вооруженных до зубов хозяйских прихвостней. Тяжело топая, вся команда спустилась вниз по лестнице вслед за хозяином.

Я вздохнул, глядя на них. Если Долгонос думал, что я пущусь на поиски приключений посреди глубокой ночи, то он здорово ошибался. Я снял комнату на постоялом дворе и не собирался отказываться от нее ради чужих затей. Отшвырнув стул, я поднялся наверх.

Комнатенка моя была грязной и запущенной и с таким низким потолком, что я, входя в нее, ударился головой о балку. Но на кровати лежал мягкий матрас и мне было постелено свежее белье. Тепло и уютно…

Я проснулся от грохота бочек у меня под окном. Солнце уже взошло. Ругая себя, что встал слишком поздно, я выскочил из постели, плеснул воды себе на лицо и поспешил вниз. Нелл уже была на ногах: она орудовала шваброй, макая ее в ведро, стоявшее рядом с ней. Хозяйка одарила меня лучезарной улыбкой. От ее недовольства не осталось и следа.

— Вы хорошо спали? — весело спросила она.

Я заверил ее, что замечательно выспался. Несмотря на удар по голове, а может, благодаря ему я спал без задних ног. Теперь пора было отправляться в путь. Отказавшись от предложенного мне завтрака, я вышел из таверны и направился к кузнице.

Джед очень обрадовался мне. Он тыкался в меня мордой, пока я отвязывал его, и теплый пар из его ноздрей грел мне ладони. Он плохо переносил долгую разлуку со мной, и меня мучили угрызения совести, что я снова оставляю его одного. Нo выбора не было. Кузнец посоветовал мне отвести его в стойла на окраине деревни. Издали я увидел обветшалые сарайчики, но внутри, в покосившихся стойлах стояло с полдюжины сытых и ухоженных лошадей. Джеду, однако, его новое жилище понравилось гораздо меньше, чем мне. Как только я соскочил с седла, он встал на дыбы и принялся махать передними копытами в воздухе.

— Резвый у вас конек, — услышал я чей-то голос.

Я оглянулся. За мной стоял мужчина невысокого роста с лисьей физиономией и пронырливыми глазками. Протянув руку, он схватил моего коня под уздцы и стал нашептывать ему что-то сначала в левое ухо, потом в правое. С неожиданной силой для такого хрупкого телосложения незнакомец крепко держал моего скакуна. Джед вздрогнул и затих.

— Здорово! — воскликнул я.

— Я всегда умел ладить с лошадьми, — проговорил он. — Как и мой отец. И дед, и прадед…

Я понял, что лучшего места мне было не найти: здесь я мог спокойно оставить Джеда на время своего отсутствия, Я вручил конюху три серебряных монетки в качестве задатка.

— Так куда же вы направляетесь? — спросил меня Хитрый Лис, когда серебро уже позвякивало в его карманах.

— В горы, — отвечал я. — Там не проехать верхом.

— Не заговаривайте мне зубы, — усмехнулся конюх, шумно вдохнув воздух через рот. — Озеро Черепов — вот куда вы собрались. Спорю на что угодно. За этой чертовой короной…

Мужчина поежился. Я навострил уши, слушая его рассказ.

— Мы, местные, давно поняли: не трогай лиха, покуда тихо, — начал он. — Не нужно баламутить озеро. Оно там лежит испокон веков. Все вокруг него дышит стариной, а древнюю историю надо уважать. Может, на острове еще сохранились кой-какие ценные вещи, но лучше там ничего не трогать. Но его светлость об этом и слышать не хочет! Ему нужна корона, а кто за ней пойдет — ему все равно. И какие несчастья она принесет — на это ему тоже наплевать. Он слишком труслив, чтобы отправиться туда самому, поэтому и посылает других, чтобы всю грязную работу сделали за него. — Конюх посмотрел мне прямо в глаза, — Вы не первый и не последний. Его светлость не остановится ни перед чем, пока сокровище не окажется у него в руках.

— А что случилось с остальными? — небрежно спросил я, стараясь не выказывать интерес.

Хитрый Лис горестно покачал головой, и это мне сразу не понравилось.

— Точно не могу сказать, — отвечал он. — Но ни один из них еще не приходил за своей лошадью.

— Не волнуйся, Джед, мой старый и верный друг, — сказал я своему коню, похлопывая его по боку. — Я не буду долго таскаться пешком. Очень скоро я вернусь к тебе.

Я старался говорить спокойно, но, признаться, на душе у меня была тревога. В желудке сделался спазм; наверно, я выпил слишком много эля. Или, может, меня смутил странный блеск в глазах Хитрого Лиса: у него был вид человека, который только что получил в наследство прекрасного Арбатнотского скакуна, да еще и три серебряных монеты в придачу.

— Скажи мне, — попросил я конюха, вынимая еще одну серебряную монетку из кармана, — что именно тебе известно про Озеро Черепов?

По описанию, данному мне Лордом Долгоносом, я знал, что Озеро Черепов находится за сосновым лесом, что лежит к северо-востоку от деревни. Он, правда, не упомянул, что это был не лес, а густая чаща, — так тесно деревья, опутанные высокими травами и молодой порослью, сплетались друг с другом. Вытащив меч из ножен, я прорубал себе путь. Двигаться приходилось очень медленно. Я подумал о Джеде: хорошо, что я оставил его на конюшне.

Воюя с ветками, преграждавшими мне дорогу, я вспоминал древнее предание, рассказанное мне Хитрым Лисом: легенду о том, как в древние времена один король полюбил прекрасную девушку и женился на ней, сделав ее королевой. И только после свадьбы бедняга обнаружил, что его возлюбленная супруга-колдунья и вместе со своими служанками занимается черной магией. Король изгнал всех ее приспешниц из королевства, а самую главную колдунью, свою жену, казнил. Но до этого он велел ей изготовить для него чудесную золотую корону, которая сделала бы его полновластным хозяином всех окрестных земель…

Но король не смог полностью насладиться своей властью. Кто знает почему? Согласно преданию, череп короля до сих пор венчает груду черепов, сложенную посреди острова, и на макушке все еще сверкает золотая корона в форме свернувшейся кольцом змеи. По ободу короны выгравированы слова заклятия — последнее колдовство его супруги, злой волшебницы.

«Интересная деталь», — подумал я. Внутренне улыбаясь, я вспомнил слова пророчества, буква в букву приведенные Хитрым Лисом:

Я ухмыльнулся. Неудивительно, почему эта легенда так воодушевила Лорда Долгоноса. Просто диву даешься, в какую ерунду верят люди. Но, если вспомнить, что за выполненное задание мне был обещан кошелек, туго набитый золотыми монетами, жаловаться не стоило.

В лесу было темно, и когда я наконец выбрался из чащи, вокруг меня тоже лежала непроглядная мгла. Солнце уже зашло, и тусклая луна едва виднелась на горизонте. Она слабо освещала подернутые легкой рябью воды горного озера, лежавшего передо мной. Пристально вглядываясь в даль, в центре озера я различил подернутый дымкой остров.

Я сделал отметину в том месте, где вышел из леса: положил камень на берегу, чтобы можно было найти путь обратно, и отправился дальше вдоль кромки водоема. Вскоре я обнаружил шаткий деревянный настил, служивший причалом. Рядом с ним — как и обещал мне Лорд Долгонос — на привязи болтался утлый челн. Мне никогда не нравились одновесельные лодки. Поймите меня правильно: такие посудины больше подходят для жирных аббатов, которые решили поразвлечься ловлей рыбы. Но если вы хотите добраться в какое-то место, забудьте про них! Уж лучше переплывать реку в корыте!

Мне казалось, прошла делая вечность, пока я приноровился к ритму. Пока я греб к острову, поднялся ветер, и на ходящие ходуном волны лег густой туман. Луна окончательно спряталась за тучами. Я не суеверен, но, положа руку на сердце, могу смело сказать: в этом месте чувствовалось что-то зловещее. У меня даже мурашки побежали по спине.

Я думал, озноб пройдет, стоит только переплыть озеро и оказаться на суше.

Я жестоко ошибался.

5

Остров представлял собой сплошную массу гигантских склизких и поросших мхом черных валунов. Причалить было невероятно трудно: для меня это оказалось сродни героическому подвигу. Когда я наконец ступил на скользкое илистое дно, усыпанное острыми камнями, руки у меня были сплошь в царапинах, а разбитые колени — в ссадинах и синяках.

Отовсюду слышались вздохи и стоны — это ветер, набравший силу, свистел в проемах меж береговых глыб. Неудивительно, что среди обитателей Засушливого Края остров пользовался дурной славой. Впервые я услышал об Озере Черепов очень давно, когда объезжал окрестные замки для участия в турнирах. Но только сейчас, увидев это зловещее место своими глазами, я стал прекрасно понимать ужас местных жителей.

Я начал карабкаться вверх по круче. Я решил, что если мне удастся добраться до вершины горы, перелезая через нагроможденную свалку торчащих во все стороны валунов, то я смогу сориентироваться и определить, где нахожусь. Конечно, если раньше я не сломаю себе шею. Поэтому при тусклом свете луны, то и дело пропадавшей за тучами, я упрямо лез на гору, а ветер продолжал завывать, и туман клубился, обволакивая меня.

Тяжело дыша, как ослик, везущий на спине жирного монаха, я наконец добрался до вершины горы. Колени у меня подогнулись, и я рухнул ничком. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я отдышался и встал на ноги, чтобы оглядеть окрестности.

Вокруг меня раскинулось бескрайнее горное плато, плоское, как шутка циркача. В эту секунду луна снова выглянула из-за облака, и ее бледный свет упал на высокий штабель каких-то белесых камней, находившийся не более чем в ста шагах от меня. Пока луна опять не скрылась за тучами, я поспешил к этому странному сооружению.

Ветер хлестал меня по лицу, завывая на разные лады. Туман клубился у моих ног, поднимаясь все выше: до пояса, до самого подбородка. Во рту у меня появился горький привкус, как от вчерашнего эля. Мне еще повезло, что хотя бы луна продолжала лить свой неверный свет.

Вскоре странная пирамида нависла надо мной. Лучше бы я не приближался к ней!

Белесые шары пялились на меня черными провалами глазниц. Нет, это был не выветренный массив, а светлые кругляши — вовсе не камни! Это были черепа! Сотни, тысячи черепов, сложенных в кучу, и все они глядели на меня в упор! А на самом верху я увидел то, что искал: череп, увенчанный золотой короной!

Да, неприятно, если на тебя уставятся тысячи пустых глазниц, но, если подумать хорошенько, Лорд Долгонос был не так уж не прав. Для такого рыцаря, как я, работенка эта была самая что ни на есть заурядная. Я даже пожалел, что сокровище досталось мне слишком легко. Однако если вспомнить, какое у меня выдалось лето, такая служба оказалась благословенной передышкой от серьезных дел.

Я полез вверх по груде черепов. Они осыпались подо мной, скатываясь на землю и ударяясь друг о друга.

Я уже был на полпути к вершине, когда носок моего сапога застрял в пустой глазнице одного из черепов. Я уцепился за череп повыше, чтобы не потерять равновесие, и челюсть, выломавшись из кости, осталась у меня в руке. Хорошо еще, что я не из пугливых. Мертвецов нечего бояться: живые могут принести тебе гораздо больше вреда.

Итак, я полз все выше и выше, перебираясь через черепа всех возможных оттенков: от коричнево-желтоватых до молочно-белых, сверкающих; во тьме. Подумав о перемене цвета, я поежился: те, что слагали основание, почернели от времени, — они, возможно, пролежали здесь не один десяток лет, а то и столетий. Но чем выше я забирался на эту пирамиду, тем свежее были кости. У самой вершины я даже обнаружил череп с полуистлевшими клоками волос. А на другом болтались лоскуты еще не сгнившей дотла кожи.

Тут я вспомнил о лошадях, стоявших на конюшне у Хитрого Лиса. Быть может, я глядел на останки их владельцев.

Я добрался почти до самого верха. Казалось, только руку протяни — и корона моя!

Я сделал последний рывок, чтобы дотянуться до золотого обода. Черепа трещали и скрипели у меня под ногами, когда наконец кончиками пальцев я дотронулся до блестящей металлической чешуи!

Ну! Еще чуть-чуть!

Я ухватился за золотое кольцо и аккуратно подцепил его. Корона легко снялась с черепа. Не менее легко череп слетел с кучи и, громыхая по сваленным грудой черепам, как хромая лошадь по булыжной мостовой, скатился вниз. Звонкое эхо разнеслось по всей округе, когда он упал на острые камни у подножия горы. Теперь череи лежал на земле, насмешливо скаля зубы.

В тот же миг гробовую тишину окутанного туманом острова огласил неистовый вопль. На секунду мне даже померещилось, что этот душераздирающий звук исходил от черепа. Но буквально на секунду.

Подо мной, у основания груды черепов, я увидел огромное волосатое чудовище. Судя по нечленораздельным завываниям, оно было вне себя от ярости. Это страшилище, двигаясь огромными прыжками, быстро подскочило к кладбищу костей. Теперь мой преследователь стоял внизу и злобно пялился на меня полными ненависти глазами.

Я обомлел. Таких массивных и таких обросших шерстью ведьм я еще не встречал! На голове у нее возвышалась копна спутанных, никогда не чесанных грязных волос, из вонючей пасти торчали острые клыки. Она была очень сильной и очень безобразной! И чем ближе она подступала, тем крупнее и уродливее она мне казалась! Покрепче зажав корону, я спрыгнул с другой стороны кручи и побежал прочь, петляя меж валунов.

Ведьма заголосила пуще прежнего. От ее воплей у меня кровь застыла в жилах. Этот звук был чем-то средним между воем насмерть раненного медведя и ревом огнедышащей плавильной печи.

Заткнув корону за пояс, я бросился к высокой скале, стоящей по правую руку от меня.

На секунду укрывшись в ее тени, я метнулся влево, к тому месту, откуда начинал подъем. Если мне повезет, решил я, то под прикрытием клубящегося тумана, при еле брезжу щей луне, я смогу добраться до лодки. А там налягу на весла — и поминай как звали!

— Ах ты, дрянь! — воскликнул я, останавливаясь на бегу.

Ведьма, должно быть, срезала путь, метнувшись наперерез через скалы, и теперь стояла прямо передо мной, загораживая дорогу.

Злобно ухмыляясь, она смотрела прямо на корону. Из ее рта, полного острых клыков, плотоядно капала слюна. Она не сводила глаз с короны и грозно помахивала серпом.

Я тоже попытался выдавить улыбку.

— Лично против вас я ничего не имею, — сказал я. На лице ведьмы не отразилось ничего. О взаимопонимании говорить не приходилось. — Я просто выполняю поручение одного лорда, — продолжал я. — Может, вы слышали о нем: небольшого роста, с большим носом…

Внезапно новый приступ ярости исказил физиономию ведьмы, и, взмахнув острым серпом, она набросилась на меня. Я обнажил меч, и мы со звоном скрестили оружие. От сильного удара дрожь прошла по моему телу, и я, потеряв равновесие, упал навзничь.

Испустив звериный рык, ведьма снова бросилась в атаку, желая перерезать мне горло кривым лезвием. Мне с трудом удалось увернуться, — лежа на земле, я был похож на рыбу, выброшенную на берег. Острие серпа вонзилось мне в плечо, я был на волосок от гибели. Я почувствовал смрадное дыхание ведьмы, когда она наклонилась надо мной. Еще секунда — и мне конец!

Но тут я перекатился по грязной земле и перевернулся на спину. Я хотел применить старый трюк — «Гамбит Шута», к которому не прибегал с тех самых пор, как служил оруженосцем. Это был удар правой назад. Я поднял меч, волочившийся по земле, и, сделав кувырок назад, направил его прямо в голову мерзкому страшилищу. Но я встретил сопротивление, наши клинки снова скрестились. Ведьма сделала шумный вдох, и в горле у нее забулькало от ярости. Я рухнул на землю, но одновременно с этим серп вывалился из ее костлявой руки и с лязгом упал на острые камни.

К тому времени облака рассеялись, и на небе засияла яркая луна. Я увидел ведьму, стоявшую передо мной во всей своей красе. Глаза у нее злобно горели, клыки блестели, черная, как смола, кровь текла по груди. Я знал, что нужно покончить с нею раз и навсегда. Как-то раз я не добил раненую нечисть, и мне дорого пришлось заплатить за свой промах. Я не собирался повторять свои ошибки.

Застонав от напряжения, я поднял свой двуручный меч и, раскрутив в воздухе, метнул в цель. Лезвие со свистом рассекло ночную мглу. Ведьма замерла. Секунду она стояла как вкопанная. Но в следующее мгновение тело гнусной твари рухнуло на землю передо мной, а отрубленная голова откатилась в сторону.

Я со всех ног бросился вон из этого жуткого места — так мчится гончий пес, преследующий кабана на охоте.

Когда я наконец добежал до жалкой посудины, поджидавшей меня на берегу, я был с головы до ног мокрым от пота и задыхался, как загнанная лошадь. Но я сделал свое дело! Я добыл золотую корону, убив ведьму, которая сторожила это сокровище. Мне оставалось только вернуться к Лорду Долгоносу, вручить ему драгоценность и потребовать плату за выполнение задания. Никогда в жизни я так не радовался при виде утлой рыбацкой плоскодонки!

Я сел в лодку. Неприятности, решил я, остались позади.

Откуда мне было знать, что дальше будет еще хуже.

6

Я оттолкнулся от берега, и мое хлипкое суденышко тронулось в путь по неспокойным водам, вихляя подо мной, как необъезженный пони. Я протянул руку, пытаясь достать весло, и тут я увидел, что мешает мне плыть.

В борт лодки вцепилась чья-то огромная волосатая лапища с узловатыми пальцами, на которых блестели капли воды.

Быстрым движением я дотянулся до весла и со всей силы ударил водяного монстра по выпирающим костяшкам искореженных пальцев. Мой челн круто накренился, но захват ослаб, а громадная ручища исчезла под водой.

Обнажив меч, я принялся вглядываться в мутную жижу, стараясь увидеть все чудовище целиком, хотя, по правде сказать, я уже догадывался, кто это мог быть.

Внезапно раздался всплеск, и та же лапища ухватила меня за лодыжку, — в железных пальцах я оказался как в тисках. Меня сбили с ног и утащили в ледяную воду. Я успел нахлебаться мерзкой жижи, прежде чем закрыл рот. Я тонул, тонул, как нашкодивший дворовый Нот, которого сунули в мешок и для верности натолкали туда камней. На мне были тяжелые доспехи, и, как я люблю говорить, железо и вода не дружат никогда.

В следующую секунду меня схватили за горло мертвой хваткой и начали душить. На мгновение я приоткрыл залепленные тиной глаза и увидел существо, с которым я предпочел бы не встречаться: это была еще одна ведьма. Несмотря на то что она была намного старше и сильнее первой и размерами вдвое превосходила свою сестру, мерзкие лица обеих тварей имели черты фамильного сходства. Впрочем, их гнусные физиономии вряд ли можно было назвать лицами.

Меня страшили не столько гигантские телеса и могучая силища этой карги, сколько тот факт, что она жаждала отмщения. Я прикончил ее близкую родственницу. И теперь по ее выпученным, налитым кровью глазам я понял, что она ненавидит меня лютой ненавистью.

Мы барахтались в воде, клокотавшей и пенившейся вокруг нас. Я отчаянно сражался, пытаясь высвободиться из ее цепких рук, а старая ведьма с таким же рвением старалась задушить меня.

Я изворачивался, вертелся, брыкался, лягался, но подлая тварь, терпя удары, продолжала крепко сжимать мне горло. Я понял, что она не оставит меня в покое до последнего вздоха..

Я задыхался. Легкие у меня пылали огнем, в ушах звенело. Еще мгновение — и я покойник! И тут же я понял, что надо делать. Действовать нужно было быстро.

Я резко обмяк. Ноги мои безжизненно волоклись по дну озера, руки безвольно повисли. Я закрыл глаза.

Железные пальцы, обвивавшие мое горло, постепенно ослабили хватку. Мы двигались к берегу; ведьма шла вперед, зажав мое тело под мышкой. Я был недвижим, как дохлая рыба. Когда мы добрались до суши, старая карга шумно втянула в себя воздух, набрав полные легкие. Я же дышал мелко и часто, притворяясь мертвецом. Наверно, это была моя лучшая роль.

Очень медленно и осторожно я дотянулся до рукояти меча, висевшего у меня на поясе. Ведьма, хлюпая по отмели, добрела до большого валуна и, не выпуская меня из рук, уселась передохнуть. Ей надоело тащить свою добычу, и она выронила меня на холодные прибрежные камни.

Я лежал не шевелясь. В тот момент я, наверно, был похож на кусок мяса, поданного на блюде к ведьминому обеду. Никогда в жизни я не играл свою роль так убедительно, как тогда.

Ведьма, склонившись надо мной, обнюхала мое тело со всех сторон. Ее спутанные мокрые волосы упали мне на лицо.

Изучив меня с головы до ног, людоедка нацелилась на мою правую ногу. Она приподняла ее за пятку, а затем когтистой лапищей отодрала поножи, прикрывавшие голень. Затем, спустив мой чулок, она с голодным блеском в глазах вожделенно уставилась на обнаженную плоть, будто перед ней лежал свиной окорок.

Ведьма облизала губы, обнажив желтые клыки. Я чувствовал ее гнилостное дыхание.

Внезапно я вскочил и нанес ей короткий резкий удар в грудь, утопив лезвие кинжала в сердце мерзкой твари. Ее гнусная физиономия исказилась в гримасе удивления; ведьма покачнулась, издав низкий гортанный хрип. Затем она закашлялась. В глотке у нее забулькало, кровь потекла из уголков ее рта, и людоедка, испустив дух, скатилась с валуна и упала в воду.

Над Озером Черепов воцарилась мертвая тишина.

С золотой короной у пояса я вернулся к утлой лодочке, качавшейся на волнах вверх дном. К счастью, ее не отнесло далеко от берега. Я перевернул свою посудину и во второй раз взялся за весло.

Я решился оглянуться, только когда доплыл до середины озера. За моей спиной высилась груда черепов, поблескивавших в лунном свете. Я усмехнулся про себя: мне вспомнилось, какое разочарование я испытал, добыв корону. В тот момент мне показалось, что сокровище досталось мне слишком легко! Ну, что ж, на ошибках учатся!

Вдруг вода подо мной снова забурлила. Наверно, слева по борту промелькнул карп или щука. Но я не собирался задерживаться ни на секунду для выяснения, кто это такой. Схватившись за весло обеими руками, я принялся грести изо всех сил: пора было уносить ноги из этого места.

К тому времени, как я дотянул до причала, я взмок от пота, хоть выжимай. От усталости у меня ныла каждая косточка, подгибались ноги. В полном изнеможении я ступил на сушу.

Положа руку на сердце, скажу вам, что в тот момент мне больше всего хотелось рухнуть на землю и закрыть глаза. Но отдыхать было некогда. Я понимал, что надо убираться подальше от Озера Черепов, и чем скорее, тем лучше. Опасность все еще была велика, и я продолжил свой путь.

7

Вскоре я подошел к камню, который я оставил на том месте, где вышел из леса. Дальше я пошел по той же тропинке, которую проложил по пути к Озеру Черепов. Дорога обратно, как правило, бывает легче, но я вымо^} до нитки, замерз и совершенно выбился из сил. К тому же меня чуть не задушили… Поэтому я брел, еле передвигая ноги, и с каждым шагом доспехи мои становились тяжелее и тяжелее. Нагрудная пластина скрипела, сдавливая ребра, в наручных латах было невозможно шевельнуть рукой, от ножных лат ноги сделались как деревянные, а перчатки сковывали пальцы.

Я пытался отвлечься, — подумать о чем-нибудь другом — скажем, о теплой постели с пуховой периной, которая по возвращении будет ждать меня на постоялом дворе, но все было напрасно. Я упрямо тащился вперед, но мягкая лесная подстилка из опавших сосновых иголок неумолимо звала меня прилечь, и мне становилось все труднее бороться с искушением.

Я отдал себе приказ собраться, взять себя в руки. Стоило провести одну ночь под крышей, на уютной постели — и я расслабился!

Кроме мечты о долгожданном отдыхе меня гнала вперед еще одна: мысль. Я думал о Лорде Долгоносе. Я уже представлял себе удивленный взгляд этого высокомерного вельможи, когда я вручу ему корону, и его недовольную гримасу, когда ему придется отдать мне заслужённое вознаграждение за труды.

Занимался рассвет. Деревья начали редеть, и вскоре я вышел на опушку. Засунув корону за нагрудную пластину — подальше от любопытных глаз, — я зашагал по направлению к деревне.

Первым делом я отправился на конюшню, проведать Джеда. Подойдя поближе, внутри я услышал голоса. Точнее, два голоса. Один принадлежал Хитрому Лису — высокий и насморочный. Другой был низким и грубоватым. Речь явно шла о какой-то сделке. Я тотчас насторожился.

— Двадцать золотых соверенов, — говорил тот, кому принадлежал голос пониже. — Больше за твоего Арбатнота я не дам.

— Он стоит гораздо больше, — плаксиво гнусавил Хитрый Лис. — Но что поделаешь, нужда заставляет меня… Ладно, давайте свои двадцать золотых — и по рукам.

Я подошел поближе к торгующейся парочке.

— Не спешите, — проговорил я.

Хитрый Лис резко обернулся. Лицо у него вытянулось, когда он увидел меня.

— Вы… — пробормотал он. — Я не думал, что вы вернетесь…

— Жаль разочаровывать вас, — ответил я, — но я пришел за своей лошадью. Большой серый жеребец Арбатнотской породы. По кличке Джед. Может, вы забыли?

— Значит, Арбатнот ваш? — скучным голосом спросил Низкоголосый, глядя себе под ноги.

— Точно, слизняк, — подтвердил я. — И он не продается!

Отвязав Джеда, я вывел его из стойла.

Вскочив в седло, я развернулся и бросил два грота Хитрому Лису. Монетки мягко упали на солому у его ног.

— Это вам за заботу о моем коне, — сказал я. — Да, кстати… Можете продавать всех остальных лошадей. Их владельцы никогда не вернутся назад, даю вам честное слово.

Я натянул поводья, и мы отбыли.

Хитрый Лис окликнул меня:

— Значит, вы нашли ее? Золотую корону со змеей?

Я ничего не ответил. Пусть это останется для него неразгаданной тайной.

Следующей целью моего назначения был полуразрушенный особняк Лорда Долгоноса. Свой рассказ я решил приберечь для него.

Солнце уже клонилось к закату, и на дорогу ложились длинные тени. Небо на западе полыхало, значит, назавтра нужно было ждать дурной погоды. Я проехал мимо зеленого лужка, служившего площадкой для деревенских турниров, и уже поворачивал к таверне, когда услышал знакомый голосок:

— Вы вернулись, храбрый сэр рыцарь! А я уж испугалась, что никогда больше вас не увижу!

Это была Нелл, хозяйка таверны, и произнесла она это ласковым, сладким голосом.

— А я даже и не догадывался, что вы так беспокоились обо мне, — улыбнулся я в ответ, придерживая Джеда.

— Ах, сэр рыцарь, ну конечно, я очень волновалась из-за вас, — проворковала она, тряхнув головой, и золотые кудри рассыпались у нее по плечам. — У вас усталый вид. Пойдемте в таверну! Посидите, отдохнете. Я приготовила вам местечко у огня.

— Правда? — С интересом я посмотрел на нее.

— Ну конечно, сэр! Я буду очень польщена, — продолжала красавица, — если вы позволите мне посидеть рядом с вами. — И меня пронзил взгляд ее огромных, изумрудно-зеленых глаз.

— Ну что ж, согласился я. — Может, и заскочу к вам на кружечку эля.

Джед сердито заржал и топнул копытом, когда я привязал его. Оставив своего коня, я последовал в таверну за Нелл.

— Нет, не сюда, — сказала хозяйка, когда я направился к главному входу. — Идите за мной. Вот эта маленькая дверь — для моих особых гостей.

Через боковой вход она провела меня внутрь. Там было темно и тепло. За решеткой жарко пылал огонь, и перед столиком с огромной, пенящейся кружкой эля стояло большое уютное кресло.

— Угощайтесь, — тихо проговорила Нелл, закрывая за мной дверь.

Я уже открыл рот, чтобы поблагодарить ее, как в темноте послышался чей-то грубый голос.

— Давно пора разобраться с ним, — произнес кто-то.

И прежде чем я смог рассмотреть, кто стоит у меня за спиной, я услышал странное шуршание, а затем тихий свистящий звук.

Голова у меня, казалось, раскололась на части…

Перед глазами все побелело, затем почернело.

Затем — пустота.

8

Я проснулся от странного ощущения: что-то теплое и влажное скользило по моему лбу и щекам. Я содрогнулся. На секунду мне показалось, что я снова на острове и одна из ведьм хочет меня прикончить.

Я судорожно, открыл глаза. Рядом со мной, опустив голову, стоял Джед и вылизывал мне лицо.

— Джед, — пробормотал я, увидев покрытую мягкой шерсткой морду своего коня, — что со мной случилось?

Джед, тихо заржав, поскреб землю копытом. Я попытался сесть, и острая боль сразу же пронзила меня, будто обухом по голове ударили. У меня ломило затылок, нестерпимо ныла спина. Я огляделся вокруг.

Я был на конюшне, в одном стойле с Джедом.

— Как я сюда попал? — спрашивал я себя. Боль постепенно притупилась, но в висках все еще стучало.

— Ну что, проснулись? — послышался знакомый голос. Передо мной стоял Хитрый Лис с ведром и тряпкой в руках. — Это я подобрал вас, — ухмыльнулся конюх. — Валялись в канаве рядом с таверной мертвецки пьяным. Это мне Нелл сказала. Ей пришлось выкинуть вас вон.

— Нелл! — Я мысленно чертыхнулся и сразу же сунул руку себе за пазуху. Под нагрудной пластиной, конечно же, ничего не оказалось. Корона исчезла.

— Я рад, что смог хоть как-то помочь вам, — продолжал Хитрый Лис, — особенно после того, как вы проявили такую щедрость, несмотря на неприятную историю с вашей лошадью… Даже мне денег дали за ее содержание…

— Ладно, ладно, — отмахнулся я, постепенно приходя в себя. — Забудем об этом. Сколько времени я отсутствовал?

— Я нашел вас сегодня утром, на рассвете, а сейчас уже… — Хитрый Лис бросил взгляд на небо, видневшееся в квадратике окна, — сейчас уже вечер, скоро солнце зайдет.

Я застонал. Вскочив на ноги, я стряхнул солому, прилипшую к плечам.

— Приглядите за Джедом, — распорядился я. — Я вернусь к утру. Но только не вздумайте продавать мою лошадь, пока меня не будет!

И я ушел, оставив Хитрого Лиса, который еще долго смеялся над моей последней шуткой.

Из трактира доносился привычный шум и гам. Я слышал хриплые возгласы, взрывы смеха, неясное бормотание, звон бокалов и грохот передвигаемых стульев. А всю эту разноголосицу перекрывали звуки музыки: пиликали скрипки, пищали флейты, били барабаны, — все гремело в оглушительном ритме танца.

Толкнув дверь таверны, я вошел внутрь. Смех и разговоры тотчас же оборвались. Оркестр прекратил играть. Сердцу нет ничего милее радушного приема, но, похоже, здесь радушием и не пахло.

За спиной у меня раздался женский голос:

— Мерзкий пьяница, тебе что, мало досталось?

Я обернулся. Это была Нелл. Она улыбалась, но на этот раз весьма нелюбезно. И тут рядом с ней я увидел могучего детину, обнимавшего ее за плечи. Огромные лапищи. Нос картошкой. Я сразу узнал его.

Наши глаза встретились, и он осклабился. Опять-таки его ухмылку никак нельзя было назвать приятной.

— Не с тем связался, красавчик, — загоготал он. — Будет тебе наука.

Тут же я услышал еще один голос, прозвучавший с галереи. Лорд Долгонос!

— Сэр рыцарь, — обратился он ко мне, — боюсь, что вы опоздали.

Я поднял глаза. Он стоял наверху, опираясь о балюстраду. Лицо его сияло самодовольством, а на голове поблескивала золотая корона со змеей. За его спиной я различил целую толпу приспешников: они стояли плотной стеной, нацелив на меня арбалеты.

— Ну, что скажешь? Наш парень обставил тебя и вышел в победители! — произнес он, глядя сверху на верзилу с носом картошкой. Тот с довольным видом похлопывал по привязанному к поясу толстому кожаному кошельку. — Тем не менее спасибо за участие. — Лорд Долгонос растянул губы в ухмылке. — Может, в следующий раз больше повезет?

Я знал, что потерпел поражение. Неудачи постигают всех странствующих рыцарей. Лорду Долгоносу было совершенно безразлично, кто именно добудет для него золотую корону со змеей. Что касается детины с носом картошкой, то от него я ничего другого и не ожидал. Но меня разочаровала Нелл.

— Поймите, лично против вас я ничего не имею, — объяснила она.

Я кивнул. Я был уверен, что она говорит правду. Они имели наглость зайти слишком далеко, а я проявил легкомыслие и позволил заманить себя в ловушку. Но я — вольный рыцарь, а это значит, что каждое приключение связано для меня с большим риском.

— Останемся друзьями, — предложила Нелл. — Выпейте кружечку эля перед отъездом. За счет нашего заведения. — Тон ее голоса смягчился, и мне даже почудилось, будто хозяйка таверны испытывает угрызения совести, проведя меня, как мальчишку. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось…

— Ну хорошо, — согласился я после некоторых раздумий. — Налейте мне большую кружку.

— Пользуйтесь моментом: ловите удачу за хвост, — сказала Нелл, намеренно выбирая маленькую кружечку. Может, никаких угрызений у нее и не было. Не обращая внимания на насмешки ее приятеля и потупив голову, я взял угощение и отправился в дальний угол.

Вскоре в таверне снова воцарился пьяный гул: возобновились крики и тосты, грянула музыка, и мне показалось, что все благополучно забыли обо мне. Мне это было на руку: в тот момент я совсем не был расположен к беседам.

Лорд Долгонос устроил на галерее большой прием: он громко разглагольствовал о том, как он собирается править миром и что теперь никто не сможет противостоять ему, поскольку на нем — золотая корона со змеей. И все мужланы из Засушливого Края одобрительными возгласами поддерживали каждое его слово. Я заказал себе еще одну порцию эля.

Может, от удара по голове, может, от выпитого эля или от жара, пышущего из открытого очага, но вскоре я отключился…

Когда я открыл глаза, жарко полыхающие дрова в топке превратились в тлеющие угольки, и отовсюду до меня доносился храп уснувших пьянчуг. По-видимому, я пропустил самое интересное.

Пора было уходить. Я осторожно пробирался по залу, стараясь не наступить на валявшиеся тела забулдыг. Один из них, перекатившись с одного бока на другой, пробормотал во сне:

— Красавчик-рыцарь…

Это был Нос Картошкой. Он был мертвецки пьян, выдув не меньше трех бочонков эля. На его губах играла блаженная улыбка. Наверно, ему снился хороший сон.

Склонившись над ним, я отвязал ремешок, прикрученный к его поясу. Мне на ладонь упал тяжелый кошель.

— Приятных сновидений, — пробормотал я, сунув честно заработанное мною золото в карман, и Нос Картошкой сладко захрапел мне в ответ. Я усмехнулся, подумав, что он скажет, когда проснется. Что ж, хорошо смеется тот, кто смеётся последним.

Я двинулся к выходу. Вольте мне здесь делать было нечего.

И тут я почувствовал, что тяжелая капля упала сверху на мою щеку. Я поднял глаза.

На галерее сидел Лорд Долгонос, уронив голову на стол. На фоне открытого окна вырисовывалась его согнутая спина, на которую был наброшен плащ с меховой опушкой.

«Наверно, заснул и опрокинул бокал», — подумал я. Еще один мелкий тиран с великими идеями, не знающий удержу в вине.

Я вышел из таверны и направился к стойлам. Джед мягко заржал, когда я появился на конюшне. Он радовался не меньше меня, понимая, что мы навсегда уезжаем из Засушливого Края, этих Богом забытых мест. Я отвязал веревку, вскочил в седло и натянул поводья. Оставив позади таверну, мы выехали на главную улицу и поскакали дальше, прочь из этой деревни. Когда мы добрались до перекрестка, наперерез нам метнулась какая-то темная фигура, и Джед в страхе попятился. Я с трудом удержал моего коня, но в конце концов мне удалось его успокоить.

Обычно Джеда не так-то легко испугать, но я нё виню его. У меня самого сердце заколотилось как бешеное, даже холодный пот выступил на лбу.

— Тихо, Джед, — скомандовал я ему. — Успокойся. Все будет хорошо.

Джед заржал, и я обтер ему морду, влажную от пота. Взгляд мой упал на руку: она была вся в крови. Но я не был ранен.

Я вспомнил последнюю сцену в таверне: Лорд Долгонос, лежавший ничком на столе, красная жидкость, стекающая с балкона, и капля, упавшая мне на лицо. Внезапно меня озарило: это было не вино, а кровь!

И тут все встало на место. Я вспомнил страшную картину: обезглавленное тело Лорда Долгоноса, мешком лежавшее на столе у окна. Третья ведьма с оторванной головой лорда под мышкой. Я понял: она возвращалась на Озеро, чтобы увенчать груду костей свежим черепом с золотой короной на макушке.

Да, теперь имя Лорда Долгоноса будет известно всем. Его будут почитать и бояться, имя его прославится навек… Но не так, как он хотел.

Мне никогда не нравился Лорд Долгонос, я невзлюбил его с нашей первой встречи, но сейчас я испытывал нечто сродни жалости к несчастному спесивцу, горько обманувшемуся в своих мечтах. Никому я не желаю такого страшного конца. Но в одном я был совершенно уверен: всем жителям деревни будет гораздо лучше без него.

Я не верю ни в волшебные короны, ни в колдовские эликсиры, дающие бессмертие. Подобная дребедень хороша лишь в сказках. Но все же эта история кое-чему меня научила. Я понял следующее:

Мудрое изречение. Я надеялся, что смогу придерживаться этого принципа. Образ Лорда Долгоноса все еще был свеж в моей памяти, и я твердо усвоил преподанный мне урок.

Но, с другой стороны, как вольный рыцарь, я завишу от желаний и прихотей других, а тут всякое может случиться. На сей раз мне повезло, я остался в живых и к тому же увозил с собой туго набитый золотом кошелек, который поможет мне продержаться до весны. В другой раз счастье может отвернуться от меня.

Будущее мое было неясно, но я не расстраивался.

Я честно могу сказать вам, за что я люблю такую жизнь. Это — радость погони за удачей. Упоение в бою. Игра в кости со смертью.

Может, вы назовете меня глупцом, но мне нравится быть вольным рыцарем, несмотря ни на что. И я не собираюсь ничего менять в своей судьбе.

По крайней мере, не сейчас.