Вольный народец

Глава 2. Мисс Тик

Тиффани прочитала вывеску и улыбнулась.

— Ага, — сказала она. Постучать было нечем, поэтому она сказала:

— Тук-тук.

Женский голос изнутри спросил:

— Кто там?

Тиффани ответила:

— Тиффани.

— Какая Тиффани? — спросил голос.

— Тиффани, и ничего смешного.

— О, это звучит многообещающе. Входи.

Девочка откинула занавеску. В палатке было темно и в такой же степени жарко и душно. Тощая фигура сидела за маленьким столиком. У нее был очень тонкий острый нос, еще она носила большую черную соломенную шляпу с бумажными цветочками, которая абсолютно не подходила к такому лицу, как это.

— Вы что ведьма? — спросила Тиффани. — Я не возражаю, если так.

— Странный вопрос для начала, — сказала женщина, выглядевшая немного шокированной. — Ваш барон запрещает ведьмам бывать в вашей стране. Ты это знаешь, и первое, что я слышу: «Вы что — ведьма?». Почему это я — ведьма?

— Ну, вы носите все черное, — сказала Тиффани.

— Кто угодно может носить черное, — возразила женщина. — Это еще ничего не значит.

— И вы носите соломенную шляпу с цветами, — продолжала Тиффани.

— Ага, — сказала женщина, — это доказательство, да. Ведьмы носят высокие остроконечные шляпы. Это все знают с самого детства.

— Да, но ведьмы к тому же еще очень умны, — утверждала Тиффани спокойно. Было что-то такое в мерцании глаз женщины, что велело ей продолжать: — Они скрываются. Вероятно, зачастую они не похожи на ведьм. И ведьма, едущая сюда, должна знать о бароне, и значит, она будет в такой шляпе, которую ведьма никогда не наденет.

Женщина уставилась на нее.

— Это было неплохое рассуждение, — сказала она наконец. — Ты можешь стать хорошей ведьмознаткой. Ты знаешь, что в старину ведьм сжигали?

Независимо от вида шляпы, я преуспела. Можно сказать, что я ведьма, а?

— Ну, хорошо, лягушка, сидящая на вашей шляпе, наводит на определенные мысли, — сказала Тиффани.

— Вообще-то я жаб, — заметило существо, рассматривающее Тиффани из-за бумажных цветов.

— Что-то ты желтоват для жабы.

— Болел долго, — ответил тот.

— А еще ты говоришь, — сказала Тиффани.

— Это только слова, — сказал жаб, прячась в бумажных цветах. — Ты ничего не сможешь доказать.

— У тебя нет здесь достойных соперников, не так ли? — спросила женщина Тиффани.

— Нет.

— Отлично, отлично. Это проверка.

В наступившем молчании женщина пристально рассматривала Тиффани, как будто принимая какое-то решение.

— Меня зовут, — сказала она, наконец, — мисс Тик. И я ведьма. Это хорошее имя, для ведьмы конечно.

— Вы подразумеваете кровососущих паразитов? — спросила Тиффани, наморщив лоб.

— Не поняла?.. — сказалала мисс Тик холодно.

— Москитов, — пояснила Тиффани. — Они кусают овец. Но если использовать скипидар…

— Я подразумеваю, что это похоже на мистическое, — сказала мисс Тик.

— О, это калямбур или игра слов, — сказала Тиффани.[4] — В таком случае, было бы лучше, если бы вы были мисс Тика, как твердое заморское дерево, тогда это походило бы на мистику, или вы могли бы быть мисс Тэйк, что будет похоже…

— Я могу предвидеть, что дом охватит огонь, — сказала мисс Тик. — И никто не выживет.

— Вы правда ведьма?

— Честное слово, — сказала мисс Тик. — Да. Да, я ведьма. У меня есть говорящее животное, я имею тенденцию поправлять произношение других людей: «каламбур», между прочим, а не «калямбур» — и чары, для того чтобы совать свой нос в чужие дела, и, да, остроконечная шляпа.

— Теперь я могу попрыгать? — спросил жаб.

— Да, — сказала мисс Тик, все еще глядя на Тиффани. — Теперь можешь попрыгать.

— Я люблю прыгать, — пробормотал жаб, отползая назад по шляпе.

Раздался щелчок, легкое твап-твап, и центр шляпы медленными рывками поднялся из бумажных цветов, которые тут же отвалились.

— Э… — протянула Тиффани.

— У тебя есть вопросы? — спросила мисс Тик.

С последним твап вершина шляпы превратилась в прекрасный конус.

— Откуда вы знаете, что я прямо сейчас не побегу и не скажу барону? — спросила Тиффани.

— Потому что у тебя нет ни малейшего желания этого делать, — сказала мисс Тик. — Ты очень заинтригована. Ты хочешь быть ведьмой, правда ведь?

Может, хочешь полетать на метле?

— О да! — она часто мечтала о полете.

Следующие слова мисс Тик резко спустили ее на землю.

— Действительно? Тебе нравится носить толстые, действительно толстые панталоны? Поверь, если надо куда-то лететь, я надеваю две пары шерстяных и поверх еще парочку хлопчатых, которые, скажу тебе, не такие уж женственные, независимо от того, сколько на них нашито оборок. Можно все отморозить. Люди забывают об этом. И потом — щепки. Не спрашивай меня о щепках. Я даже говорить не буду о щепках.

— Но разве вы не можете использовать согревающее заклинание? — удивилась Тиффани.

— Могу. Но ведьмы таких вещей не делают. Как только ты начинаешь использовать колдовство, чтобы согреться, ты начинаешь использовать его и для других вещей.

— Но то, что вы ведьма, предполагает, что… — начала Тиффани.

— Однажды узнав о колдовстве (я подразумеваю, действительно узнав о колдовстве), изучив все, что ты можешь узнать о колдовстве, ты извлекаешь урок, который заставляет тебя учиться еще, — сказала мисс Тик.

— Как это?

— Чтобы не использовать его. Ведьмы не используют колдовство, если без него можно обойтись. Это тяжелая работа, с ней трудно справиться. Мы делаем другие вещи. Ведьма обращает внимание на все, к чему это может привести.

Ведьма использует свою голову. Ведьма уверена в себе. У ведьмы всегда есть кусок веревки…

— У меня всегда есть кусок веревки! — обрадовалась Тиффани. — Это очень удобно.

— Хорошо. Хотя есть нечто большее, имеющее отношение к колдовству, чем веревка. Ведьма подмечает малейшие детали. Ведьма видит сквозь вещи и за вещами. Ведьма видит дальше и больше остальных. Ведьма видит другую сторону вещей. Ведьма знает, где она и когда она. Ведьма увидела бы.

Дженни-Зеленый-Зуб, — добавила она. — Что-то случилось?

— Как вы узнали, что я видела Дженни-Зеленый-Зуб?

— Я — ведьма, догадалась, — ответила мисс Тик.

Тиффани осматривала палатку. Смотреть было особенно не на что даже теперь, когда ее глаза привыкли к полумраку. Звуки внешнего мира поглощал тяжелый материал стен.

— Я думаю…

— Да? — спросила ведьма.

— Я думаю, вы услышали, как я разговаривала с учителем.

— Правильно. Я использовала только свои уши, — сказала мисс Тик, ничего не говоря о блюдце с чернилами. — Расскажи мне об этом монстре, глаза которого размером с суповую тарелку восьми дюймов в диаметре. Какое отношение к нему имеют эти тарелки?

— Чудище упоминается в книге, которая у меня есть, — объяснила Тиффани. — Там сказано, что у Дженни-Зеленый-Зуб глаза размером с суповую тарелку. Есть картинка, но она плохая. В общем, я померила тарелку и теперь могу быть уверена.

Мисс Тик подперла рукой подбородок и слегка улыбнулась Тиффани.

— Это было по правде, не так ли? — сказала Тиффани.

— Что? О, да. Да. Гм… да. Точно. Продолжай.

Тиффани рассказала ей о сражении с Дженни, не упоминая при этом о Вентворте, считая, что мисс Тик вряд ли нашла бы это забавным. Мисс Тик внимательно слушала.

— Почему сковорода? — спросила она. — Ведь ты могла найти палку.

— Сковорода оказалась лучшей идеей, — ответила Тиффани.

— Ха! Это точно. Дженни сожрала бы вас, если бы ты попыталась использовать палку. Сковорода сделана из железа. Существа такого рода не выносят железо, — подтвердила мисс Тик.

— Но ведь это чудище из книжки! С какой стати оно появилось в реке?

Мисс Тик немного посмотрела на Тиффани и спросила:

— Почему ты хочешь стать ведьмой, Тиффани?

Это началось с «Доброй детской книги волшебных преданий». Фактически это началось с множества вещей, но с «Преданий» — в большей мере.

Мать читала их ей, когда она была маленькой, а потом она читала их сама. И во всех историях обязательно была ведьма. Старая злая ведьма. И Тиффани думала: «А где доказательства?». В сказке никогда не объяснялось, почему она была злой. Достаточно было быть старухой, достаточно было жить в полном одиночестве, достаточно выглядеть странно из-за отсутствия некоторых зубов. Этого было достаточно, чтобы тебя называли ведьмой.

Если это было в книге, это не давало точных сведений о чем-либо. Там говорилось о «прекрасном принце»… так было на самом деле или только потому, что он был принцем и люди считали его таковым? Что касается «девочки, которая была настолько же прекрасная, насколько длиннен день»…

Хорошо, какой день? В середине зимы вообще не светает. Сказки не хотели, чтобы вы думали, — они хотели, чтобы вы верили тому, что вам сказали…

И вам внушали, что старая ведьма живет совсем одна в старом домике, сделанном из имбирного пряника (или который стоит на курьих ножках), разговаривает с животными и колдует.

Тиффани когда-то уже знала старуху, которая жила в полном одиночестве в странном доме…

Хорошо, нет. Было не совсем так. Но она знала старуху, которая жила в странном доме, который двигается, и это была Бабуля Болит. И она могла колдовать — колдовать с овцами, и она говорила с животными, и в ней не было ничего злого. Это доказывало, что сказкам верить нельзя.

Но была и другая старуха, которая, как все говорили, была ведьмой. И то, что с ней случилось, сделало Тиффани очень… задумчивой.

Так или иначе, она предпочитала ведьм самодовольным красивым принцам и особенно глупо ухмыляющимся принцессам, у которых мозгов было не больше, чем у жука. Еще у них были прекрасные золотые волосы, а у Тиффани — нет. Ее волосы были коричневым, простого коричневого цвета. Ее мать назвала их каштановыми или иногда темно-рыжими, но Тиффани знала, что они были коричневыми, коричневыми, коричневыми, точно такими же, как ее глаза.

Коричневого цвета, как земля. А в книге были какие-нибудь приключения для людей, у которых были карие глаза и каштановые волосы? Нет, нет и нет… в сказки попадали белокурые люди с синими глазами и краснокожие с зелеными глазами. Если у вас были каштановые волосы, вы были, вероятно, только слугой или лесорубом или еще кем-нибудь подобным. Или молочницей. Хорошо, как она попадет в сказку, даже если она так хороша с сыром? Она не могла быть принцем, и ей никогда не стать принцессой, а быть лесорубом она не хотела.

Значит, она будет ведьмой и будет знать вещи точно так же, как Бабуля Болит…

— Кто такая Бабуля Болит? — спросил голос.

Кто такая Бабуля Болит? Теперь люди начали это спрашивать. И ответом было: кем Бабуля Болит была, тем и остается. Она была всегда. Казалось, жизнь всех Болитов вращается вокруг Бабули Болит. Решения были приняты, вещи сделаны, жизнь продолжалась со знаниями, приобретенными ей в своем фургоне, — доме, на котором она колесила по холмам, ведя наблюдения.

Она была молчанием холмов. Возможно, именно поэтому ей нравилась.

Тиффани, с ее неуклюжестью и неопределенной судьбой. Ее сестры много болтали, а Бабуле не нравился шум. Тиффани не шумела, когда бывала в фургоне. Она любила бывать там. Она наблюдала за ястребами и слушала звук тишины.

Тишина была полна звуков. Шум, крики животных, плавающие по холмам, делали тишину глубокой и насыщенной. Бабуля Болит заворачивалась в эту тишину, оставив место и для Тиффани. На ферме всегда было много работы. Было много людей и много работы. Не было времени для тишины. Не было времени для того, чтобы слушать. Но Бабуля Болит была тишиной и слушала все время.

— Что? — моргнув, спросила Тиффани.

— Ты только что сказала «Бабуля Болит слушала меня все время», — напомнила мисс Тик.

Тиффани сглотнула.

— Я думаю, что моя бабушка была немного ведьмой, — отчеканила она с легкой гордостью.

— Правда? Как ты узнала?

— Хорошо. Ведьмы ведь могут проклясть людей, правильно? — спросила.

Тиффани.

— Так говорят, — ответила мисс Тик дипломатично.

— Ну так мой отец говорит, что Бабуля Болит сыпала проклятиями, — сказала Тиффани.

Мисс Тик закашлялась.

— Знаешь, сыпать проклятиями — значит сквернословить, а не проклинать. Сыпать проклятиями — это говорить «елки-палки» или «черт побери», понимаешь? Для проклятия больше подходит «чтоб у тебя нос отвалился или язык отсох».

— Я думаю, что проклятия Бабули Болит были чем-то большим, чем это, — уверенно сказала Тиффани. — А еще она говорила с собаками.

— И какие слова она говорила? — спросила мисс Тик.

— О, слова типа «ко мне» и «пшел вон» или «рядом», — сказала Тиффани.

— Собаки всегда делали то, что она им приказывала.

— Ну, это команды для овчарок, — вздохнула мисс Тик облегченно. — Это точно не колдовство.

— Хорошо, но ведь бывают еще и демоны-покровители, так ведь? — парировала Тиффани, начиная раздражаться. — У ведьм есть животные, называемые демонами-покровителями. Как ваша жаба, например.

— Я не демон-покровитель, — квакнул голос из шляпы. — Я только учусь.

— И она знала все о травах, — настаивала Тиффани: Бабуля Болит будет ведьмой, даже если Тиффани придется спорить весь день. — Она могла вылечить кого угодно. Мой отец говорил, что она могла заставить шашлык встать и блеять, — Тиффани понизила голос. — Она могла оживлять ягнят…

Бабуля Болит не жила под крышей дома весной и летом. Большую часть года она проводила, ночуя в старом фургоне, который надо было перевозить через холмы вслед за отарой. Но в первый раз (который Тиффани не могла забыть), когда Бабуля была на ферме, она положила мертвого ягненка в большую черную духовку.

Тиффани плакала и кричала. И Бабуля мягко, хотя и немного неловко, взяла ее на руки и называла ее «моя маленькая джигит», в то время как ее овчарки Гром и Молния наблюдали за ней с собачьим изумлением. Бабуля практически не общалась с детьми, потому что они не блеяли.

Когда Тиффани перестала кричать из-за явной нехватки дыхания, Бабуля поставила ее на коврик и открыла духовку, и Тиффани увидела, что ягненок… ожил.

Когда Тиффани подросла, она узнала, что «джигит» означает «двадцать» на ван тан тетере — древнем языке подсчета пастухов. Старики все еще использовали его, когда что-нибудь считали. Тиффани была двадцатым внуком Бабули Болит.

А когда Тиффани стала еще старше, она узнала все о теплой духовке, которая никогда не давала ничего больше, чем… ну, в общем, тепла. Ее мать ставила туда тесто, чтобы оно подошло, и Крысошлеп (кот) спал в ней (иногда на тесте). Это было только место, чтобы обогреть слабого ягненка, который родился снежной ночью и был близок к смерти от холода. Именно так это и работало. Вообще никакого волшебства. И в то же время чудо. И это не переставало быть чудом, оттого что вы узнали, как это было сделано.

— Хорошо, но это не совсем ведьмовство, — сказала мисс Тик, прерывая ее. — Так или иначе, у тебя не было предка ведьмы, чтобы быть ведьмой. Это помогает, конечно, если есть наследство.

— Вы подразумеваете наличие таланта? — спросила Тиффани, нахмурившись.

— Частично, я предполагаю, — сказала мисс Тик. — Но я думаю об остроконечных шляпах, например. Если у тебя есть бабушка, которая может передать тебе по наследству свою шляпу, — это большая экономия в расходах. Они невероятно жесткие, достаточно прочные, чтобы противостоять падающим сельским домикам. У госпожи Болит было что-нибудь подобное?

— Не думаю, — сказала Тиффани. — Она почти никогда не носила шляпу, кроме как в сильный холод. Впрочем, она носила старый мешок из-под зерна, как капор. Гм… это считается?

В первый раз мисс Тик выглядела не такой неприступной.

— Возможно, возможно, — сказала она. — У тебя есть братья и сестры.

Тиффани?

— У меня есть шесть сестер, — сказала Тиффани. — Я самая младшая. Большинство из них уже не живет с нами.

— А сейчас ты уже не самая младшая, потому что у тебя появился дорогой маленький братик, — сказала мисс Тик. — Причем и единственный мальчик. Наверное, это была приятная неожиданность.

Внезапно Тиффани нашла легкую улыбку мисс Тик немного раздражающей.

— Как вы узнали о моем брате? — спросила она.

«Этот ребенок не прост», — подумала мисс Тик, и улыбка исчезла с ее лица.

— Только предположение, — сказала она.

Никому не нравится признаваться в шпионаже.

— Вы на мне используете головологию? — злобно спросила Тиффани.

— Я думаю, что ты подразумеваешь психологию, — сказала мисс Тик.

— Однофигственно, — ответила Тиффани. — Вы думаете, что он мне не нравится, потому что родители носятся с ним и портят его, да?

— Да, это действительно приходило мне в голову, — ответила мисс Тик и перестала волноваться по поводу шпионажа. Она была ведьмой, и это было то, что нужно. — Я думаю, это ерунда, что ты использовала его как приманку для прыгающего монстра, но это на что-то намекает, — добавила она.

— Он сплошная неприятность! — буркнула Тиффани. — Он отнимает у меня время, я должна все время заботиться о нем, и он всегда хочет конфет. Так или иначе, — продолжала она, — я должна была быстро что-нибудь предпринять.

— Понятно, — сказала мисс Тик.

— Бабуля Болит сделала бы что-нибудь с монстрами в нашей реке, — сказала Тиффани, игнорируя это замечание. — Даже если их нет в книге.

«И она сделала бы кое-что с тем, что случилось со старой госпожой Снапперли, — добавила Тиффани про себя. — Она бы говорила, и люди бы ее слушали. Они всегда слушали, когда Бабуля говорила. «Говорите за тех, кто не может сказать», — всегда говорила она».

— Хорошо, — сказала мисс Тик. — Значит, оно было. Ведьмы имеют дело с вещами. Ты сказала, что там, где выскочила Дженни, река была очень мелкая? И мир выглядел стертым и шатким? Был суссурус?

Тиффани просияла:

— Да, конечно был!

— Ах! Как плохо!

— Я могу остановить его? — заволновалась Тиффани.

— Я поражаюсь, — сказала мисс Тик. — Ты спросила «Я могу остановить его?», не «Кто может остановить его?» или «Мы можем остановить его?». Это хорошо. Ты берешь на себя ответственность. Это хорошее начало. И твоя голова холодна. Но нет, ты не можешь остановить его.

— Я победила Дженни-Зеленый-Зуб!

— Везение, — сказала мисс Тик. — Могло получиться намного хуже, поверь мне. Я полагаю, что вторжение главных частей собирается начаться здесь, и хотя ты и умна, моя девочка, у тебя не больше шансов, чем у одного из ваших ягнят снежной ночью. Ты понимаешь? Я постараюсь найти помощь.

— Что, у барона?

— Спасибо большое, нет. Он вообще ни на что не годен.

— Но он защищает нас, — сказала Тиффани. — Это то, что говорит моя мать.

— Он? — спросила мисс Тик. — От чего? Я имею в виду, от кого?

— Хорошо, от… знаете… наверное, нападения. От других баронов, как говорит мой отец.

— У него большая армия?

— Ну-у-у, э, у него есть сержант Робертс и Кевин, и Невилл, и Тревор, — пробормотала Тиффани. — Мы их всех знаем. В основном они охраняют замок.

— Кто-нибудь из них обладает магическими способностями? — спросила мисс Тик.

— Я видела, как Невилл однажды показывал карточные фокусы, — сказала.

Тиффани.

— Неплохо для вечеринки, но не подходит для использования против чего-нибудь вроде Дженни, — сказала мисс Тик. — И что же… здесь вообще нет никаких ведьм?

Тиффани колебалась.

— Была старая госпожа Снапперли, — сказала она. — О да, она жила в полном одиночестве, в странном доме, — все правильно…

— Хорошее имя, — сказала мисс Тик. — Не могу сказать, что слышала его прежде. Где она?

— Она замерзла в снегу прошлой зимой, — пробормотала Тиффани.

— А теперь скажи то, о чем промолчала, — голос мисс Тик стал острым, как нож.

— Э… Она просила, люди слышали, но никто не пустил ее к себе, и э… ночь была холодная, и… она умерла.

— И она была ведьмой, не так ли?

— Все говорили, что она была ведьмой, — пробормотала Тиффани.

Она действительно не хотела говорить об этом. Никто в деревнях поблизости не хотел говорить об этом. А еще никто не ходил возле развалин домика в лесу.

— Ты так не думаешь?

— Гм… — Тиффани поморщилась. — Понимаете… У барона был сын по имени Роланд. Ему было двенадцать, кажется. И он поехал один в лес прошлым летом, и его собаки вернулись без него.

— Госпожа Снапперли жила в тех лесах? — спросила мисс Тик.

— Да.

— И люди думают, что она убила его? — продолжила мисс Тик, вздыхая, — вероятно, думают, что она зажарила его в духовке или что-то вроде того.

— Конкретно ничего не говорили, — сказала Тиффани. — Но я думаю, что было как-то так, да.

— Его лошадь вернулась? — уточнила мисс Тик.

— Нет, — сказала Тиффани. — И это было странно, потому что если бы она появилась где-нибудь на холмах, люди заметили бы ее…

Мисс Тик сложила руки, фыркнула и улыбнулась безрадостной улыбкой.

— Неплохое объяснение, — сказала она. — У госпожи Снапперли должно быть была действительно большая духовка, а?

— Нет. На самом деле довольно маленькая, — возразила Тиффани. — Только десять дюймов глубиной.

— Держу пари, что госпожа Снапперли была беззубая и бормотала себе под нос, правильно? — спросила мисс Тик.

— Да. И у нее была кошка. И косоглазие, — сказала Тиффани. И продолжила на одном дыхании: — И после того, как он исчез, они пошли в ее дом, и они искали в духовке, и они перекопали ее сад, и они бросали камни в ее старую кошку, пока не убили, и они выгнали ее из дома, и бросили все ее старые книги посреди комнаты и подожгли их, и сожгли это место до основания, и все сказали, что она была старой ведьмой.

— Они сожгли книги, — сказала мисс Тик плоским голосом.

— Они объяснили, что в них было старое письмо, — сказала Тиффани. — И картинки звезд.

— А потом ты пошла, чтобы посмотреть, так? — спросила мисс Тик.

Тиффани внезапно похолодела.

— Как вы узнали? — прошептала она.

— Я умею слушать. Неплохо, правда?

Тиффани вздохнула.

— Да, я пошла в дом на следующий день, и некоторые из страниц, знаете, только обгорели по краям. И я нашла часть одной, и у нее была старая надпись и синим позолоченный переплет. И я похоронила ее кошку.

— Ты похоронила кошку?

— Да! Ведь кто-то должен был! — воскликнула Тиффани горячо.

— И ты измерила духовку, — сказала мисс Тик. — Я знаю, измерила, потому что ты только что сказала мне, что мерила.

«И ты измеряла суповые тарелки, — добавила она про себя. — Что я здесь нашла?»

— Хорошо, да. Я сделала это. Я думаю… это чушь! Если она заколдовала мальчика и целую лошадь, почему не смогла спастись от тех людей, которые пришли к ней? Это бессмысленно!

Мисс Тик прервала ее:

— А потом что случилось?

— Тогда барон сказал, что никто не должен иметь с ней дело, — сказала.

Тиффани. — Он сказал, что любые ведьмы, пойманные в стране, будут связаны и брошены в воду. Э, вы можете попасть в беду, — добавила она неопределенно.

— Я могу развязывать узлы зубами, и у меня есть золотой диплом по плаванию от колледжа для молодых особ, — сказала мисс Тик. — На практике по прыжкам в бассейн в одежде я показала лучшее время. — Она наклонилась вперед. — Позволь мне предположить, что случилось с госпожой Снапперли, — сказала она. — Она прожила с лета до наступления холодов, правильно? Она воровала пищу из кладовых, и, вероятно, женщины давали ей еду у задней двери, если мужчин не было поблизости. Я предполагаю, что мальчишки кидались разными предметами, если видели ее.

— Откуда вы знаете все это? — спросила Тиффани.

— Для этого не надо быть гигантом мысли, поверь мне, — ответила мисс.

Тик. — И она не была ведьмой, не так ли?

— Я думаю, что она была просто больной старушкой, и бесполезной для всех, слегка попахивала и выглядела странно, потому что была беззубой, — сказала Тиффани. — Она только была похожа на ведьму из сказки, любой недоумок мог это заметить.

Мисс Тик вздохнула:

— Да. Но иногда трудно найти недостающую часть ума, когда в ней нуждаешься.

— Разве вы не можете научить меня всему, что нужно, чтобы стать ведьмой? — спросила Тиффани.

— Скажи мне, почему ты все еще хочешь стать ведьмой, принимая во внимание то, что стало с госпожой Снапперли?

— Чтобы такие вещи не повторялись, — ответила Тиффани.

«Она даже похоронила кошку старой ведьмы, — думала мисс Тик. — Какой же это ребенок?»

— Хороший ответ. Однажды ты могла бы стать отличной ведьмой, — сказала она. — Но я не учу людей быть ведьмами. Я рассказываю людям о ведьмах. Ведьмы учатся в специальной школе. Я только показываю им путь, если они хорошо работают. У всех ведьм есть специфические интересы, мне вот, например, нравятся дети.

— Почему?

— Потому что они легче помещаются в духовке, — ответила мисс Тик.

Но Тиффани не испугалась — только разозлилась.

— Ну и гадость вы сказали, — буркнула она.

— Ладно, ведьмы не должны быть хорошими, — сказала мисс Тик, вытаскивая из-под стола большую черную сумку. — Я рада, что ты обратила внимание.

— Действительно есть школа для ведьм? — спросила Тиффани.

— Можно ее назвать и так, — ответила мисс Тик.

— Где?

— Очень близко.

— Она волшебная?

— Очень волшебная.

— Хорошее место?

— Ни на что не похожее.

— Там есть волшебство? Например, можно покататься на единороге или еще что-нибудь?

— С чего бы это? Единорог — всего лишь лошадь с большим рогом, не больше. И не надо волнений, — сказала мисс Тик. — С тебя за это будет одно яйцо.

— Так где я могу найти школу? — спросила Тиффани, отдавая яйцо.

— Ага. Вопрос на целый корнеплод, я думаю, — сказала мисс Тик. — На две морковки, пожалуй.

Тиффани отдала и их.

— Спасибо. Готова? Чтобы найти школу для ведьм, пойди на высокое место неподалеку, поднимись на вершину, открой свои глаза… — мисс Тик колебалась.

— Да? — …и затем открой свои глаза еще раз.

— Но… — начала Тиффани.

— Есть еще яйца?

— Нет. Но…

— Значит, урок закончен. Но у меня к тебе есть вопрос.

— Есть яйцо? — тут же ответила Тиффани.

— Ха! Ты видела еще что-нибудь у реки, Тиффани?

Тишина внезапно заполнила палатку. Рассказы о неправильной пунктуации и беспорядочной географии раздавались снаружи, в то время как Тиффани и мисс.

Тик смотрели друг другу в глаза.

— Нет, — солгала Тиффани.

— Ты абсолютно уверена? — спросила мисс Тик.

— Да.

Они продолжали игру в гляделки. Но Тиффани могла переглядеть и кошку.

— Я вижу, — сказала мисс Тик, отводя глаза. — Очень хорошо. В таком случае, скажи мне пожалуйста… Когда ты сейчас остановилась у моей палатки, ты сказала «Ага», как мне показалось, очень самодовольным голосом. Ты думала: вот странная маленькая черная палатка с таинственной вывеской у входа, значит внутри можно рассчитывать на приключение, или ты думала, что это может быть палаткой злой ведьмы такой, какой говорят, была госпожа Снаппрели, и с тобой случится что-то ужасное, как только ты войдешь? Все в порядке, можешь отвести глаза. Они у тебя уже слезятся.

— Я думала и так, и так, — ответила Тиффани, моргая.

— Но, так или иначе, ты вошла. Почему?

— Чтобы узнать.

— Хороший ответ. Ведьмам свойственно любопытство, — сказала мисс Тик, вставая. — Ладно, мне надо идти. Надеюсь, что мы встретимся снова. Все же я дам тебе несколько бесплатных советов.

— Это будет мне чего-нибудь стоить?

— Что? Я только что сказала, что это бесплатно! — сказала мисс Тик.

— Да, но мой отец говорит, что бесплатный совет часто оказывается дороже, — парировала Тиффани.

Мисс Тик фыркнула.

— Можно сказать, что этот совет бесценный, — сказала она. — Ты слушаешь?

— Да, — сказала Тиффани.

— Хорошо. Теперь… если ты мне доверяешь…

— Да?

— И веришь своим мечтам…

— Да?

— … и следуешь за своей звездой, — продолжала мисс Тик.

— Да?

— …присматривайся к людям, которые проводят время в упорном труде, познавая новые вещи и не ленясь. До свидания.

Казалось, что в палатке стало еще темнее. Надо было уходить. Тиффани опять оказалась на площади, где другие учителя разбили свои шатры.

Она не оглядывалась. Она узнала достаточно, чтобы не оглядываться. Если палатка все еще там, это будет разочарованием, а если она таинственным образом исчезла — слишком волнительно.

Тиффани направлялась домой, задаваясь вопросом, должна ли она была рассказать о маленьких рыжих человечках. Она не находила особых причин.

Теперь она не была уверена, что на самом деле их видела. У нее было предчувствие, что они еще встретятся, и хорошо было бы иметь что-то, о чем мисс Тик не знала. Да. Это было главное. Мисс Тик была чересчур умна, по мнению Тиффани.

По пути домой она поднялась на вершину холма Болитов, который находился несколько в стороне от деревни. Он не был слишком большим — побольше, чем холмы рядом с фермой, но не сравнимый по высоте с горами.

Холм был очень… домашний. Наверху было плоское место, на котором ничего не росло, и Тиффани знала историю, где говорилось, что когда-то здесь герой сражался с драконом и его кровь сожгла все до основания там, где пролилась. Была другая история, которая гласила, что под горой зарыт клад, защищаемый драконом, и еще одна сказка, в которой говорилось, что там похоронен король в доспехах из чистого золота. Было много историй о холме…

Удивительно, что он не стал ниже от их веса.

Тиффани стояла на голой вершине и смотрела вдаль.

Она видела деревню и свой дом, и замок барона. А дальше этих знакомых мест тянулись серые леса и холмистые равнины.

Девочка закрыла свои глаза и открыла их снова. Потом мигнула и открыла их еще раз.

Не было никакой волшебной двери, никакого невидимого здания не показалось, никаких таинственных указателей.

И все же, на мгновение воздух задрожал, и запахло снегом.

Когда Тиффани вернулась, она нашла «вторжение» в словаре. Это означало «вторжение».

Вторжение главных частей, по словам мисс Тик.

…Маленькие невидимые глаза наблюдали за Тиффани с верхней полки.