Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом

Глава 5

БУМ.

Третий удар был самым сильным. Старая дверь затрещала так, что я была уверена — сейчас она разлетится в щепки. Я инстинктивно отпихнула Элину себе за спину и метнулась к камину, выискивая оружие. Самым подходящим на вид предметом оказалась ржавая кочерга. Я схватила её. В руке она ощущалась жалкой и бесполезной, как постановление о запрете курения на остановках. Но это было лучше, чем ничего.

— Спрячься! — прошипела я сестре, указывая на развалины шкафа в углу.

Элина, не задавая вопросов, прошмыгнула за него.

Удары прекратились. Наступила тишина. Ещё более страшная, чем грохот. Я стояла посреди комнаты, сжимая кочергу вспотевшими руками, и не дышала. И в этой тишине раздался голос.

Он не был громким. Он был… всепроникающим. Низкий, рокочущий, с металлическими нотками, он прозвучал не снаружи, а прямо у меня в голове, заставляя вибрировать каждую косточку.

— Я знаю, что вы там. Откройте.

Это был приказ. Спокойный, властный, не терпящий возражений. Голос того, кто привык, что ему подчиняются. Всегда.

Откройте? Щас, разбежалась! Может, тебе ещё и ключи от квартиры, где деньги лежат, принести? — истерично подумала я.

Но голос был таким, что ему хотелось подчиниться. Просто чтобы он замолчал. Чтобы этот рокот перестал вибрировать в твоём черепе.

Я медленно, на ватных ногах, подошла к двери. Кочергу я держала наготове, как копьё. Заглянула в щель. Снаружи никого не было. Только туман и деревья. Я прижалась ухом к холодному дереву. Тишина.

Может, мне показалось? Может, это просто старый дом так шутит?

И тут тот же голос раздался прямо над моим ухом, заставив меня отскочить с визгом: — Не заставляй меня повторять.

Он был уже внутри?! Нет, голос звучал снаружи. Как он это делает?!

Всё. Хватит. Неопределённость пугает больше, чем любая угроза. Я глубоко вздохнула, зажмурилась и рванула на себя тяжёлую дверь.

На пороге стоял ОН.

И первое, что я подумала: «Ну, здравствуй, Апокалипсис. А ты у нас, оказывается, симпатичный».

Он был огромным. Высоким, широкоплечим, словно высеченным из камня. На нём был безупречно чистый чёрный дорожный плащ, который на фоне нашей разрухи смотрелся так же неуместно, как смокинг на свиноферме. Длинные тёмные волосы были стянуты на затылке кожаным шнурком. Но всё это было неважно. Важны были глаза.

Глаза цвета расплавленного золота. Без зрачков. Светящиеся изнутри собственным, недобрым светом. Это были не человеческие глаза. Это были глаза хищника. Древнего, могущественного и абсолютно безжалостного. Он смотрел на меня сверху вниз с таким холодным презрением, что мне на секунду стало трудно дышать.

— Наконец-то, — пророкотал он, и я поняла, что это был тот самый голос. — Я уж было решил, что придётся выламывать дверь. А это лишние хлопоты.

Он, не спрашивая разрешения, шагнул через порог. Я инстинктивно отступила, выставив вперёд кочергу.

— С-стойте! Кто вы такой? Что вам нужно? — мой голос прозвучал жалко и пискляво.

Он окинул мою «пику» таким взглядом, каким смотрят на таракана, а потом снова перевёл свои золотые глаза на меня.

— Опусти эту железку, человечка. Ты выглядишь ещё более жалко, чем я предполагал.

Человечка?! Ах ты, индюк золотоглазый! Ваше Чешуйчатое Высокомерие! — в моей голове тут же родился десяток обидных прозвищ.

Он прошёл в центр комнаты, и его присутствие, казалось, заполнило всё пространство. Он не осматривался с любопытством. Он осматривался с брезгливостью. Словно инспектор санэпидемстанции, попавший в самый грязный притон города.

— М-да, — протянул он, проведя пальцем в перчатке по пыльному столу. — Картина даже хуже, чем я ожидал. Фон нестабилен. Эманации хаоса пробивают защитный контур. Полный дисбаланс.

Он говорил на каком-то странном языке, из которого я понимала только предлоги.

— Какой ещё фон? Радиационный? — не удержалась я. — И вообще, вы кто такой, чтобы врываться в чужой дом и устраивать тут проверки? Покажите удостоверение!

Он медленно повернулся ко мне. В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. Кажется, к такому тону он не привык.

— Удостоверение? — переспросил он, и в уголке его губ появилась холодная усмешка. — Моё удостоверение — это эта земля. Этот лес. Этот ручей, который ты не видишь, но который медленно умирает из-за того, во что превратилось это место. Я — Хранитель этих земель. И владелец. А вы, человечки, находитесь здесь лишь по моей милости. И по условиям Договора, который ваша безумная прабабка заключила со мной.

Договор? Хранитель? Мама, я, кажется, попала не просто в средневековье, а в самое настоящее фэнтези. С драконами и магией. И, судя по всему, дракон сейчас стоит передо мной и смотрит на меня, как на мусор.

— Ваша прабабка Изольда обязалась поддерживать на этой ферме магический баланс, — продолжал он, шагая по комнате и пинком отшвыривая сломанный стул. — Она была сильной ведьмой и справлялась. Но она умерла, и этот источник силы превратился в гниющую язву на моей земле. Магия дичает, прорывается наружу, пугает моих созданий.

Он вдруг замер и посмотрел в угол, где за развалинами шкафа пряталась Элина. Я похолодела.

— А, — протянул он. — Здесь ещё один. Совсем крошечный. С почти несформировавшейся аурой.

Он сделал шаг в её сторону.

— Не подходите к ней! — крикнула я, снова выставляя кочергу.

Он остановился и снова посмотрел на меня. На этот раз в его взгляде была не только брезгливость, но и откровенная скука.

— Успокойся, человечка. Я не питаюсь детьми. В отличие от некоторых тварей, которые скоро начнут сползаться к этому месту, если здесь не навести порядок.

Он отвернулся от Элины и снова уставился на меня.

— Я пришёл сюда, чтобы исполнить условия Договора. В нём чётко сказано: если носитель силы умирает, а его наследники не в состоянии поддерживать баланс, земля возвращается ко мне. А всё, что на ней стоит, подлежит очищению.

— Очищению? — переспросила я, чувствуя, как по спине ползёт холодный пот.

— Да, — кивнул он. — Огнём.

Огнём?! Он что, собирается нас сжечь?! Вместе с этим домом?!

— Но это наше наследство! У нас есть документ! — запротестовала я. — От нотариуса!

Он рассмеялся. Тихим, холодным смехом, от которого у меня волосы на затылке встали дыбом. — Ваши человеческие бумажки не имеют никакой силы по сравнению с Договором, скреплённым кровью и магией. Я мог бы сжечь это место прямо сейчас. Но… — он сделал паузу, — Договор даёт наследникам право попытаться.

Он подошёл ко мне почти вплотную. От него пахло озоном, грозой и ещё чем-то древним, как сама земля. Я была вынуждена задрать голову, чтобы смотреть в его нечеловеческие глаза.

— Я даю вам срок. Три луны. До Летнего Солнцестояния. За это время вы должны восстановить магический баланс этой фермы. Усмирить дикую магию, очистить землю, заставить источник снова работать правильно.

— Но… как?! — выдохнула я. — Я ничего не умею! Я не ведьма!

— Это твои проблемы, — отрезал он. — Изучай записи своей прабабки, если найдёшь их в этом хламе. Молись своим богам. Делай что хочешь. Но если к Солнцестоянию это место не перестанет быть язвой, я вернусь. И тогда меня уже ничто не остановит.

Он смотрел на меня так, будто уже видел пепел на месте этого дома. Он был абсолютно уверен в моей неудаче. Он просто выполнял формальность.

— У тебя всё, человечка? — спросил он, видя моё ошарашенное молчание. — У меня есть и другие дела, кроме как инспектировать гниющие развалины.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и пошёл к выходу. Я смотрела ему в спину, и страх во мне начал сменяться чем-то другим. Злостью. Обидой. Упрямством.

Ах ты… ящер перегретый! Пришёл, напугал, ультиматум поставил и уходит!

Он остановился на пороге и, не оборачиваясь, бросил: — И мой тебе совет. Заделай дверь получше. Скоро сюда потянутся те, кто любит питаться чужим страхом и отчаянием. А у вас тут этого добра в избытке.

И он вышел. Я бросилась к двери. На улице никого не было. Он просто исчез. Растворился в тумане, оставив после себя лишь запах грозы и ощущение тотальной катастрофы.

Я прислонилась к двери, и ноги меня больше не держали. Я сползла на грязный пол.

Итак, подведём итоги. Я в другом мире. В чужом теле. У меня на руках маленькая сестра. Мы живём в проклятом доме, который разваливается на части. Вокруг нас растения-мутанты и, возможно, скоро появятся монстры. И вишенка на торте: у нас есть дракон-домовладелец, который дал нам три месяца на капитальный магический ремонт, после чего обещал устроить нам всем кремацию.

Я должна была бы плакать. Биться в истерике. Но я почему-то рассмеялась. Тихим, злым, срывающимся смехом.

Элина осторожно выглянула из-за шкафа. — Он ушёл?

— Да, Лина, ушёл, — ответила я, вытирая слёзы смеха. — Наш арендодатель. Заходил проверить счётчики.

Я встала. Подошла к сестре и обняла её.

— Значит, так, — сказала я твёрдо. — План меняется. Теперь у нас есть дедлайн.

Я посмотрела на хаос вокруг. На грязь, на разруху. На наш несчастный извивающийся корень на полу.

Сжечь? Мою собственность?! — мысленно обратилась я к исчезнувшему визитёру. — Ну, держись, ящер. Ты ещё не знаешь, на что способна женщина из Екатеринбурга, у которой за плечами ипотека, три проверки из ОБЭП и опыт работы с самыми невменяемыми подрядчиками. Мы тут такой капитальный ремонт забабахаем, с таким благоустройством и ландшафтным дизайном, что ты свою землю не узнаешь! Конкурс на лучшую клумбу района выиграем! Ты у меня ещё за разрешением на пролёт над моей территорией в очередь стоять будешь!

Война была объявлена. И я не собиралась её проигрывать.