Волшебная ферма попаданки, или завещание с подвохом

Глава 33

Прошло несколько дней. Дней странных, наполненных до краёв тишиной и электричеством. Наша долина, укрытая идеальной иллюзией запустения, стала настоящим убежищем. Мир снаружи, казалось, перестал существовать. А внутри… внутри кипела своя, тихая, но не менее напряжённая жизнь.

Мы с Кейденом почти не разговаривали о том уроке, о том ментальном слиянии. Это было слишком… личным. Слишком большим. Мы просто знали, что оно было. И это знание висело между нами, меняя всё. Он больше не смотрел на меня свысока. Теперь в его взгляде было что-то новое, сложное — смесь уважения, любопытства и… опаски. Словно он боялся той силы, которую сам же во мне и разбудил.

А я… я боялась его. Но уже не как врага. А как мужчину. Я боялась этой невозможной, неправильной, сумасшедшей тяги, которая возникала каждый раз, когда он оказывался рядом. Я зарывалась в работу с головой: мы чинили сарай, я составляла подробный план по возведению «маяков», даже пыталась научить Рябу не клевать меня, когда я собираю яйца. Всё что угодно, лишь бы не думать о нём.

Но, как известно, если ты пытаешься не думать о драконе, ты будешь думать только о драконе.

Проблема пришла оттуда, откуда и следовало ожидать. Из-под земли.

Однажды утром, когда я как раз пыталась объяснить Кейдену, почему нельзя использовать магию левитации, чтобы подоить корову («Она нервничает, Ваше Величество, у неё от этого падает удой!»), из своей норы вылетел Буркотун. Он был не просто взволнован. Он был в панике.

— Ведьма! Дракон! Беда! — верещал он, размахивая своей киркой. — Катастрофа! Конец света! Мои грибы! Они поют!

Я уставилась на него. — Что делают?

— Поют! — в отчаянии повторил он. — Хором! Фальшивят, негодники, но поют! Резонанс сбился к демонам!

Поющие грибы? — с иронией подумала я. — Шикарно. У нас тут, кажется, начинается свой собственный лесной «Евровидение». От гномов. Двенадцать баллов.

— Веди, — коротко бросил Кейден, и мы все вместе нырнули в гномью нору.

В его подземном зале было… шумно. Воздух не просто вибрировал. Он гудел. Низкий, ровный, глубокий гул, от которого, казалось, дрожали камни. А светогрибы, которые обычно сияли ровным светом, теперь пульсировали, как стробоскопы на дискотеке, и в такт этой пульсации издавали тонкие, мелодичные звуки. Хор светящихся грибов. Феерично.

Мы подбежали к «колыбели», где на подушке из мха лежало наше сокровище.

Сердце Горы. Яйцо.

Оно изменилось. Оно больше не было просто тёплым. Оно было горячим. И оно не просто пульсировало. Оно билось. Медленно, мощно, в ритме гула, который заполнял пещеру. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. ТУ-ДУМ. Это билось сердце. Огромное, сильное, древнее сердце. И оно светилось. Изнутри, из самой его чёрной глубины, пробивался мягкий золотой свет, и звёздные искорки на его поверхности кружились в медленном танце.

— Оно просыпается! — в ужасе прошептал Буркотун. — Слишком быстро! После того ритуала исцеления оно начало впитывать магию земли, как губка! Мои кристаллы скоро перегорят от перегрузки! Оно дестабилизирует всю мою пещеру!

— Но это же хорошо, что оно просыпается? — с надеждой спросила я.

— Хорошо?! — взвизгнул гном. — Ведьма, этот гул… его скоро можно будет почувствовать за десять лиг отсюда! Никакая твоя иллюзия не скроет такой всплеск силы! Падальщики из Топей примчатся сюда, как мухи на мёд!

Кейден подошёл к яйцу. Его лицо было маской из восхищения и глубокой тревоги. — Он прав, — сказал дракон. — Наш ритуал… он стал для него пищей. Мы создали вокруг него идеальные условия, и оно начало расти. Это значит, что оно живо и здорово. Но это же… это как зажечь сигнальный костёр на вершине горы. Нас найдут. Очень скоро.

Мы снова оказались в ловушке. Мы не могли остановить его рост. Но этот рост неминуемо вёл нас к гибели.

— Что делать? — я посмотрела на Кейдена. В его глазах я видела ту же растерянность.

И снова ответ нашёлся в дневнике. Я лихорадочно листала его прямо там, в поющей пещере, при свете пульсирующих грибов. Я искала всё, что связано со стабилизацией, с усыплением, с гармонизацией.

И нашла. Не про яйца. Про магические кристаллы. «Перегруженный кристалл, грозящий взорваться, можно успокоить, создав вокруг него гармонизирующее поле, своего рода магический саркофаг. Он не остановит процесс, но сгладит его, сделает тише. Для этого требуется песня тишины, чтобы убаюкать внутреннюю бурю, и структура порядка, чтобы направить высвобождающуюся силу в спокойное, замкнутое русло».

— Кажется, у меня есть идея, — сказала я, и все повернулись ко мне.

План был безумным, но единственно возможным. Нам нужно было снова объединить наши силы. Но на этот раз — для самой тонкой, самой сложной работы. Нам нужно было построить невидимую клетку для урагана.

— Элина, — я посмотрела на сестру. — Нужна твоя самая тихая, самая спокойная песня. Не для роста, а для сна.

— Кейден, — я повернулась к нему. — Мне понадобится ваша сила. Много силы.

— А ты… ты будешь строить? — спросил он. — Да, — кивнула я. — Я построю для него колыбельную из магии.

Ритуал начался. Элина подошла к яйцу и запела. Это была не песня радости. Это была мелодия тишины, похожая на шёпот ветра, на журчание лесного ручья. Гудение в пещере стало тише. Пульсация грибов — ровнее.

Я закрыла глаза и посмотрела . Энергия, исходящая от яйца, была похожа на хаотичный, бушующий вихрь золотого света. Мне нужно было усмирить его.

Я начала плести. Я брала свою сине-белую магию и создавала вокруг яйца сферу. Не сплошную, а решётчатую, как самый сложный архитектурный купол. Каждая линия, каждый узел требовал невероятной концентрации.

— Силы… не хватает, — выдохнула я через несколько минут. Моя конструкция дрожала, готовая разлететься на части под напором энергии яйца.

— Я здесь, — раздался за спиной его голос.

Я почувствовала, как его ладони легли мне на плечи. И в меня хлынула его сила. Не огненная, не разрушительная. А ровная, мощная, как великая река. Он не пытался управлять моей магией. Он… подпитывал меня. Он превратил меня в проводник своей собственной мощи.

Это было самое невероятное ощущение в моей жизни. Я чувствовала его силу, текущую через меня, и направляла её, придавая ей форму, структуру, смысл. Мы дышали в унисон. Мы творили в унисон. Мы были одним целым.

Моя решётка становилась всё прочнее, всё сложнее. Линии сплетались в замысловатые узоры, создавая идеальную, гармоничную сферу вокруг яйца.

Наконец, я замкнула последний контур.

Всё стихло. Гудение прекратилось. Грибы засияли ровным, спокойным светом. Яйцо внутри моей сияющей сферы всё так же билось, но его энергия больше не вырывалась наружу хаотичным потоком, а циркулировала внутри, как в замкнутой системе.

Я открыла глаза и пошатнулась. Кейден подхватил меня, не дав упасть. Я провисела в его объятиях несколько секунд, совершенно без сил.

— Мы… сделали это, — прошептала я.

— Ты сделала это, — ответил он, и его голос был полон восхищения.

Мы стояли, глядя на наше творение. Кризис был преодолён. На время.

И тут тихий голос Элины заставил нас вздрогнуть. — Оно сказало мне спасибо.

Мы оба посмотрели на неё. Она стояла у самой сферы и смотрела на яйцо своими огромными, серьёзными глазами. — И ещё оно сказало, — добавила она, не отрывая взгляда, — что скоро ему понадобится имя.

Я посмотрела на Кейдена. Его золотые глаза были расширены от шока.

Имя. Оно хочет имя. Оно не просто артефакт. Оно — личность. Сознание. Ребёнок.

Наш ребёнок.

Я смотрела на этого могущественного дракона, на свою маленькую сестру, на светящееся яйцо в магической клетке, на гнома, который чесал в бороде, и думала только об одном.

Имя? Оно хочет имя? Шикарно. Мало нам ипотеки, ремонта и войны с тёмными магами, теперь нам ещё и имя для новорождённой горы придумывать. Надеюсь, в дневнике прабабки есть раздел «Популярные имена для драконов-2025». Иначе я просто сойду с ума.