КНИГА ТРЕТЬЯ ДОЛГ

XXXV

Командный пункт полка «Райкен»-ни, Мизери, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

22 декабря 3027 г.


Ледяной ветер хлестнул Мичи Нокетсуну по лицу, когда он переступил порог мобиля штаб-квартиры. Отреагировал он немедленно: опустил защитные очки и поднял ко рту дыхательную маску, которая согревала и увлажняла сухой холодный воздух Мизери. Руки в неуклюжих термоперчатках с трудом подчинялись ему, когда он закрывал лицо. Выйдя из машины, он не мог медлить ни секунды, потому что с порывами леденящего ветра в лицо ему летели клубы дыма и сжатого пара из выхлопной трубы двигателя. Даже тяжелый комбинезон не мог спасти его от озноба. Он пристально вглядывался в пелену летящего снега, но не видел никаких признаков приближающегося командного взвода.

Пригнувшись под ударами стихии, Мичи поспешил под укрытие мобиля. Хотя пройти ему надо было всего несколько шагов, стоял такой мороз, что они показались ему километрами. Но наконец он добрался до помещения и нырнул в двери.

Шесть месяцев тому назад он был на Ан-Тинге, когда там стояли холода, но Серант нельзя было даже сравнить с этим миром. Ну почему, подумал он, штаб-квартиру «Райкена» нельзя было бы переместить подальше к югу, скажем, к Лаэрделу, где в шахтах кипит магма. Правда, в воздухе там стоит тяжелый сернистый запах, но, по крайней мере, тепло.

Мичи осторожно высунулся из-за укрытия, вглядываясь в окружающее пространство. За сумятицей снежных вихрей он видел старые, но недавно отремонтированные машины мобильной штаб-квартиры полка «Райкен»-ни. Двигатель внутреннего сгорания в МШК был новый, но он не шел ни в какое сравнение с ранее стоявшей на ней термоядерной силовой установкой, которую давным-давно пришлось снять и поставить на какой-то боевой робот. Электронная начинка этой машины была далека от стандартов, принятых у Драгун, но считалась собственностью «Райкена». Поэтому тут и размещалось командование. Мобильная штаб-квартира несла на себе гордый символ соединения — дракон, обвившийся вокруг меча-катаны. И кроме того, изображение, которое Миноби сделал символом полка: оскаленная кошачья голова в старинном японском шлеме-кабуто. Лицезрение этих двух символов вызывало у Мичи гордость, не сравнимую с чувством, которое в свое время вызывал извивающийся дракон Синдиката.

Услышав тяжелую поступь, Мичи стал вглядываться в поле, зная, что идут боевые роботы. И действительно, из белых вихрей возникли три темных силуэта, направлявшихся к площадке рядом с МШК.

Машина штаб-квартиры частично скрывала первого робота, и он был виден только до пояса; в белой круговерти на мгновение создалось впечатление, что это снежный дракон выслеживает свою добычу. Иллюзия рассеялась, когда силуэт предстал во весь рост. Его могучие ноги росли из того места, где у дракона должна быть шея; морда кошмарного чудовища сливалась с выпуклым торсом боевого робота, а место гребня занимали тяжелые покатые плечи. То был «Дракон» таи-са Тетсухары.

Мичи был не первым, кто отметил сходство боевого робота ДРК-1Н с драконом. Удлиненные очертания основного оружия, ракетной установки «Телос Дека-Кластер», определяли форму верхней части корпуса. Низкий приплюснутый купол рубки дополнял облик ископаемого ящера. И большинство «Драконов» несли на себе изображение драконьей морды с оскаленными белыми клыками, подчеркивая это сходство.

Шестидесятитонный боевой робот, тяжело ступая, прошел сквозь проем ворот машинного парка и направился к расчерченной полосами зоне, где уже стоял «Страус» Мичи. Вскоре появилась и вторая машина. Ее цилиндрический корпус поблескивал ледяной коркой. «Егерь» Тонга занял место рядом с «Драконом» и, дрогнув, остановился. Сосульки, почерневшие от замерзшей смазки, со звоном стали осыпаться на бетон пола со стволов спаренной установки его правой руки.

Последней возникла машина Уиллоуби. «Пантера» казалась хрупкой рядом с двумя тяжелыми роботами. Уиллоуби заметил стоящего в дверях Мичи, и «Пантера» приветствовала его вскинутой правой рукой. Робот вдвинулся в свой загон и застыл, пока Уиллоуби отключал все агрегаты.

Когда командный взвод в полном составе оказался на месте, Мичи направился к «Дракону». В пяти метрах над его головой Миноби выкидывал трал, закрепленный под нижней челюстью машины. Неуклюжий в своем утепленном комбинезоне, Миноби стал спускаться, соблюдая удвоенную осторожность, поскольку пол был покрыт ледяной коркой.

Добравшись до последней ступеньки трапа, он в прыжке преодолел последний метр до пола и легко приземлился на полусогнутые ноги. Никому и в голову не пришло бы, что фактически у него только одна нога. Прежде чем поздороваться с Мичи, таи-са переговорил с техниками, которым предстояло осмотреть его боевого робота. Убедившись, что старший техник понял суть проблем, что дали о себе знать во время последней вылазки, Миноби повернулся к своему адъютанту.

— Какие спешные новости выгнали вас на холод, Мичи-сан?

— Я хотел бы поговорить с вами.

Поняв, что разговор будет носить личный характер, Миноби склонил голову и махнул подходящим к ним Тонге и Уиллоуби.

— Идите внутрь и приготовьте что-нибудь горячее, — приказал он им. — Мы присоединимся к вам через несколько минут. И я хотел бы выслушать вашу предварительную оценку тренировки.

Отдав честь, воины удалились. Мичи проводил их глазами, пока они не скрылись за Дверью, и, повернувшись, наткнулся на внимательный взгляд Миноби. Шум, который производили техники, не позволял подслушать их разговор.

— Имеет ли смысл вам сейчас уезжать? — спросил Мичи, и тон его голоса не оставлял сомнений, что он думает о смысле этого решения.

— Не сейчас. Попозже. Тут есть некоторая разница.

— Теперь не лучшее время. На Барриспост состоялась очередная стычка. Три боевых робота «Райкена» и два из батальона майора Джаррета. На этот раз никто не пострадал, во всяком случае физически. Но это далеко не последний инцидент, который нас ждет.

— Если взрыву суждено быть, его так и так не избежать. Шигата го най.

Мичи стиснул зубы. Фраза Миноби дала понять, что он не разделяет озабоченности Мичи, хотя инциденты повторялись с раздражающей регулярностью. Даже последний не заставил таи-са задуматься, что происходит вокруг него. Но на этот раз Мичи решил не отступать.

— Если вы сейчас уедете, на вас падет вся ответственность за неприятности.

— Ерунда. Вы здесь, и все будет в порядке. За последние несколько месяцев вы настолько выросли, что можете взять на себя ответственность. Вы без труда сможете удержать майора Джаррета от грубых и непродуманных действий. Кроме того, полковник Арбатнот тоже отбывает на Ан-Тинг. И пока он в отлучке, его офицеры не позволят себе ничего лишнего.

— То есть вы все же намерены отправиться на Ан-Тинг?

— Конечно. Я должен повидаться с семьей, — сказал Миноби, давая понять, что этот вопрос даже не подлежит обсуждению.

Но ему не удалось обвести Мичи вокруг пальца. После выздоровления Миноби почти не уделял внимания семье.

— Смысл вашей поездки заключается не в этом. С этой целью вы можете отправить кого-то другого.

— Так в чем же подлинный смысл? Не вы ли беретесь решать, что я должен и чего не должен делать? — спокойно, не заводясь, спросил Миноби.

— Вы отправляетесь переговорить с полковником Вульфом, — тоном обвинителя сказал Мичи. — Ведь и он вот-вот должен оказаться на Ан-Тинге, не так ли? Поэтому и полковник Арбатнот тоже спешит туда.

— Таковы ли подлинные мотивы моих действий или нет, мой въедливый друг, я все равно не скажу. Да, я в самом деле собираюсь встретиться с полковником Вульфом. Хотя бы для того, чтобы узнать, чем кончилось его путешествие на Люсьен.

— И вы думаете, что Лорд Курита всех поставит на место? Конечно же он не пропустил мимо ушей вранье Самсонова и Акумы.

— Может быть. — Миноби смотрел в окно на небо. Тяжелые снеговые облака ползли с северо-востока. — Надвигается шторм, — сказал он. — Его не избежать, так что мы должны как можно основательнее подготовиться к нему.

XXXVI

Орбитальная станция, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


— Шаттл «Волчья Стая» пришвартовался к двадцать седьмому пирсу, — повторил голос диктора для тех, кто не понял первое объявление, прозвучавшее по-японски. Слова звучали невнятно, словно диктору надоело их повторять раз за разом.

— Видишь! Я же говорила тебе, что подходит корабль полковника. Облик Сьюзен Лин «Худая (англ.). — Примеч. пер»

соответствовал, кроме того, она казалась слишком юной, чтобы носить капитанскую звезду. Она откровенно радовалась небольшой победе, которую ее проницательность разведчика позволила одержать над тремя коллегами-капитанами. Особенно ей было приятно, что она заметила нечто, ускользнувшее от внимания Антона Шадда. Она считала, что головорезы из Седьмой команды слишком задаются.

— Но когда мы сюда прибыли, они сказали, что причал будет двадцать второй, — пожаловался Декхан Фрезер.

— Не важно, соврали они или просто ошиблись, малыш, — проворчал Шадд, крепко сбитый мускулистый блондин. В огромных лапах, обильно усеянных шрамами, он крутил неприкуренную сигарету. Шадд был в форме, которая казалась слишком новой для того, кто столько лет прослужил в рядах Драгун; Шадд то и дело ежился и поводил плечами, поскольку чувствовал себя неуютно в плотно облегающем мундире. Сообщение о прибытии Вульфа вывело его из мрачной задумчивости, которая не покидала Шадда с момента их прибытия с «Гефеста». — Главное, что мы тут же, на выходе, встретим полковника.

С этими словами коммандос отбросил сигарету и направился по коридору. Четвертый член группы сперва отстал на шаг, но длинные ноги дали возможность Вильяму Камерону вырваться вперед и занять место во главе процессии, когда Драгуны заворачивали за угол. Пассажиры, ожидающие прибытия транспорта, и обслуживающий персонал в серо-охристой форме опасливо уступали дорогу целенаправленному движению этого квартета. Они миновали несколько телекамер, чьи подвешенные объективы сразу же выделили их из толпы, но никто не осмелился спросить, куда это они так спешат.

Завернув за угол, Камерон оказался в зале ожидания двадцать седьмого причала. Он резко, как вкопанный, остановился. Декхан и Лин налетели на него, едва не сбив с ног. Увидев затоптавшихся на месте Драгун, Шадд сделал шаг в сторону и потянулся за висящим на боку личным оружием, но замер, когда заметил, что поразило Камерона.

Небрежно развалившись в кресле, в зале ожидания сидел чу-са Джерри Акума. В своей служебной форме «Райкена» он был, как всегда, безупречен. На груди его холодно поблескивали аксельбанты, говорившие, что возглавляет миссию связи при профессиональных солдатах. Сняв со стола, куда он водрузил их, свои глянцевые сапоги, Акума встал и равнодушно повернулся в их сторону. Казалось, его совершенно не удивило неожиданное появление Драгун.

Шадд оценил легкую усмешку Акумы и выражение его глаз как ироническую радость по поводу того, что все идет, как и задумано. Но поскольку его мелочное торжество не могло коснуться Драгун, коммандос расслабился. Акума не представлял собой той угрозы, которую надо было ликвидировать с помощью лазерного пистолета. По крайней мере пока. Шадд не стал скрывать на лице презрительного выражения, с которым он воспринял дешевые уловки Акумы.

"Довольно странная личность, — подумал Акума. — На нем нет нашивок пилота-робота. Тем не менее он держит себя наравне со всеми. Это явно не новобранец из вспомогательного состава и не заштатный клерк из штаба. Реакция у него Мгновенная, такой не обладают даже пилоты. Он быстр почти так же, как Квинн, который тихонечко стоит себе в углу. Этому Драгуну несвойственно этакое надменное выражение неуязвимости, которым, к сожалению, грешат воины-водители. Он из тех, кто полагается только на себя и на то, что у него в руках.

Интересное открытие в среде Драгун. Представляет ли он собой какое-то исключение, — задумался Акума, — или у Драгун есть люди, которых они не внесли в список личного состава?"

Когда Акума увидел, что Шадд расслабился и сменил боевую стойку, даже не заметив Квинна, он решил, что этот человек, скорее всего, не представляет опасности. Даже целый батальон Драгун, составленный из таких вот капитанов, не в силах воспрепятствовать неизбежности. Те, которые не замечают потенциальной угрозы, не несут в себе угрозы.

— Заходите, офицеры, — пригласил их Акума. — Как я догадываюсь, вы прибыли, чтобы встретить полковника Вульфа. Швартовка заканчивается, так что долго ждать вам не придется.

Обогнув мягкие кресла, Драгуны настороженно вошли в зал ожидания. Акума заметил легкое, почти неуловимое движение головы, когда Шадд увидел высокого светловолосого человека в углу зала. Акума знал, что Квинн, облаченный в черный мундир, внимательно следит за его окружением, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул при появлении Драгун. Шадд, по всей видимости, решил, что этот куританин не имеет к нему отношения, что развеселило Акуму.

Звуки, раздававшиеся из-за крышки люка переходной камеры, предотвратили дальнейшее развитие событий. Поршни пневматики с лязгом высвободили запоры герметического щита, которые наглухо отделяли зад ожидания от перехода к пришвартовавшемуся шаттлу. Тяжелая металлическая дверь ушла в стену. По переходу в зал направлялись семь человек. Свет бил им в спину, и поэтому узнать их было невозможно, пока они не показались на свету, заливавшем зал ожидания. Силуэты превратились в Вульфа и пять его офицеров, которые прибыли на орбитальную станцию Ан-Тинга. Седьмым был куританский офицер, который, вежливо поклонившись Акуме, отдал поклон Вульфу и, не проронив ни слова, покинул зал ожидания.

Вульф был мрачен, и не надо было быть знатоком «ки», чтобы увидеть, насколько он озабочен. Акума знал, что причиной был отказ космического командования Дома Куриты перебросить путешественников на «прыгуне» к станции «Гефест», пока в состав сопровождающих не будет включен специальный офицер. Его присутствие было хорошо рассчитанным раздражителем.

Вульф увидел и Акуму, и его человека в углу, но выразил свое пренебрежительное отношение к ним, повернувшись спиной.

— Что тут происходит? — обратился он к своим офицерам.

Камерон откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание Вульфа, и бросил взгляд на Акуму.

— М-м-м... полковник, — начал он.

Вульф поднял руку, остановив его. Нахмурившись, он повернулся к Акуме, не опуская руки. Тот остался невозмутим, даже когда Вульф движением головы показал в сторону коридора.

Акума решил принять жест Вульфа за приглашение к разговору.

— Я не могу понять, почему ваши офицеры отказались общаться со мной. Когда они появились, было видно, как они взволнованны, торопясь скорее увидеть вас. — Он сделал вид, будто внезапно что-то вспомнил. — Ах да, может быть, они хотели сказать какие-то пакости о Синдикате. У них есть полное право на откровенность. Ведь кроме всего прочего, я ваш офицер связи с профессиональными солдатами. И если у вас имеются какие-то претензии, вы можете огласить их в моем присутствии. И не исключено, я чем-то смогу помочь.

— Да в общем-то не важно, полковник, будет он тут торчать или нет. Я думаю, на станции нет такого уголка, где нас не стали бы подслушивать, — сказал майор Стенфорд Блейк, делая шаг вперед. Презрительный тон его слов не оставлял сомнений, какую он испытывает неприязнь к Акуме.

Вульф кивнул.

— Хорошо, Стенфорд. Излагайте. Вильям начал без большой охоты:

— В общем, полковник, дело такое. С тех пор как вы уехали, у нас вечно трения с Драконами. Куританская пресса безостановочно поливает нас грязью, создавая нам плохую репутацию среди населения. Со стороны гарнизонов мы сталкиваемся с грубым отношением. В результате — демонстрации против нас, протесты, оскорбления и даже нападения, но пока мы справляемся. Пока. В войсках идет брожение, полковник. И я думаю, что назревают неприятности.

— Назревают? — взорвался Декхан Фрезер. Пока говорил Блейк, его обуревало нетерпение. — Кипят — и более того!

— Спокойно, капитан Фрезер, — остановил его Блейк.

— О чем ты говоришь, сынок? — спокойно спросил Вульф, но глаза говорили, насколько полковник обеспокоен.

— Прошлым вечером состоялась драка. Драконы сами напросились и пострадали.

— Серьезно?

Декхан смотрел в пол.

— У них есть смертные случаи.

Вульф говорил спокойным тоном, но спокойствие это было ледяным.

— Так что произошло на самом деле? Декхан замялся, и слово взял Шадд:

— Пять человек Фрезера, трое из роты Лин и двое моих... м-м-м... друзей решили провести свободное от дежурства время в баре «Мьюннен». Нормальная дыра. С тех пор как наши ребята стали частенько посещать ее, публика там состоит только из Драгун или наших друзей. Это известно всем местным. Прошлым вечером бар был переполнен, думаю, из-за какого-то праздника. Была куча иногородних, люди из «Райкена», несколько бывших пехотинцев, но главным образом — чужаки. Было там довольно шумно, и кое-кто из чужих позволил себе пройтись по адресу Драгун. Нашим это, конечно, не понравилось, и ответили они кулаками. Когда дым рассеялся, выяснилось, что пятеро наших вышли из строя и один находится в критическом состоянии. А трех Драков пришлось утащить в мешках. Все были в штатском.

— И вот что беспокоит больше всего, полковник Вульф, — возмущенно сказал Акума. — Я просто поражен, насколько вашим Драгунам недостает сдержанности.

— Эти забияки получили то, на что напрашивались, — продолжал стоять на своем Декхан.

Шадд положил ему руку на плечо и без труда отодвинул в сторону. Тяжесть этой длани убедила Декхана куда основательнее, чем любые слова Шадда.

— Спокойнее, малыш. — Затем Шадд обратился к Вульфу: — Драка велась по-честному. Они играли с огнем и сгорели.

— Но этим еще не кончится, — уточнил Блейк. — Не сомневаюсь, мы услышим об очевидцах, которые будут убеждать, что Драгуны сами спровоцировали столкновение.

Акума сделал вид, что не замечает пристального взгляда офицера разведки. Он не сводил глаз с лица Вульфа, пытаясь понять, как командир наемников оценивает ситуацию. Но тот был бесстрастен — ни слова, ни намека.

— Может, — язвительно сказал Акума, — в этом-то все и дело. Может, ваши люди решили, что могут воспользоваться празднованием Нового года, который и скроет их преступные деяния. Может, они спровоцировали мирных граждан на насильственные действия, дабы удовлетворить свои дикарские инстинкты. Сознательную провокацию со стороны подготовленных солдат против мирных граждан можно расценить как убийство.

— Убийство? Эти гнусные Змеи не были мирными жителями, да и подготовлены они были отменно. Пять отличных солдат по их милости оказались в госпитале. Мы попали в ловушку!

— Фрезер! — рявкнул Вульф. — Заткнись!

— Этот инцидент, — зловеще сказал Акума, — может повлечь за собой весьма печальные последствия. Вульф возмущенно посмотрел на него.

— Как, например, высадку военных сил Синдиката Драконов?

— Военное вмешательство допустимо лишь в самом крайнем случае, полковник. Я бы лично не рекомендовал его. Ваши же офицеры сообщили, что участники инцидента были свободны от несения службы. По условиям контракта, в такой ситуации они подпадают под юрисдикцию гражданского законодательства, если, будучи свободными от дежурства, они оставляют анклав, отведенный для размещения войск. Таким образом, данное дело носит гражданский характер: обвинение выдвигает Корпус гражданской стражи, и оно поступает в ведение Министерства юстиции. И если расследование установит состав вины, вашим солдатам, вне всякого сомнения, придется расплатиться за свое преступление. Я выражаю надежду, что до того времени все военнослужащие, в отношении которых ведется следствие, остальные, имеющие отношение к этой истории, так же как очевидцы или случайные свидетели, не покинут данную планету.

Кое-кто из Драгун встретил эти слова неприязненным ворчанием, что обрадовало Акуму, хотя он скрыл свои эмоции. Лицо его оставалось невозмутимым, а голос звучал ровно и спокойно.

— Заверяю вас, полковник Вульф, что данное гражданское дело обойдется без всякого вмешательства военных инстанций.

— И насколько я понимаю, вы не собираетесь спускать его на тормозах, не так ли?

— Что вы имеете в виду, полковник? — Акума изобразил удивление, которого на самом деле совершенно не испытывал.

— Хорошо. В данный момент попробуем играть по вашим правилам.

Вульф повернулся к Камерону.

— Вильям, подготовьте ваш челнок и забросьте Корменскую и ее команду обратно на «Гефест».

— А как относительно нас, полковник? — Шадд имел в виду стоящих рядом капитанов.

— Я хочу, чтобы вы все четверо отправились со мной и Блейком к планете на «Волчьей Стае». Двинулись. — Когда Драгуны выразили готовность подчиниться приказу, Вульф повернулся к Акуме, как будто его поразила внезапная мысль: — Поскольку вы наш... связной, не возьметесь ли вы ответить на несколько вопросов относительно нашего взаимодействия с Синдикатом Драконов?

— Конечно, полковник. Это моя работа.

— Почему на пути от Люсьена я не слышал ни слова об этих проблемах?

Акума развел руки бессильным жестом.

— Не имею представления, почему до вас не дошла эта информация. Мой офис регулярно пересылал ее во все системы по пути вашего следования. Она должна была ждать вас. Неужели вы ничего не получали?

Хмурое молчание Вульфа было единственным ответом.

— Я простой солдат, полковник Вульф, и не вхожу в число служителей Ком-Стара. Может, вам имеет смысл поговорить с ними, ибо именно они осуществляют межзвездную связь. Не исключено, что имеет смысл опросить и ваших офицеров. Если они не доставляли вам сообщения, то, может быть, потому, что боялись признаться в собственных прегрешениях и в некомпетентности.

При этом последнем обвинении Вульф вскинул голову.

Акума знал, что оно не имеет ничего общего с действительностью, но ему еще раз удалось вывести Драгуна из себя. Вульф ему не поверит, но брошенный намек, что он не может доверять даже своим близким, вечно не будет давать ему покоя. Червь сомнения будет точить веру наемника в своих подчиненных; брошенное зерно в свое время даст всходы.

— Почему линии связи Драгун в пределах системы были забиты помехами? — спросил Вульф, не обращая внимания на укол, который нанес ему Акума.

— Не впадайте в паранойю, полковник. Постановка системы помех является частью оговоренных и утвержденных занятий, которые проводит мой полк «Райкен»-ичи; занимают они несколько часов. В это время страдаете не только вы. Скоро вы сможете вести любые разговоры, какие пожелаете. — И чтобы окончательно вывести Вульфа из себя, Акума покровительственно добавил: — Я постараюсь лично проверить, как вы с этим справились.

Акума двинулся по переходу, который вел к шаттлу; Квинн следовал за ним. Вульф остался стоять.

— Так мы спускаемся? — окликнул его Акума. Вульф ответил ему холодным взглядом, поиграл желваками на скулах и двинулся вслед за ним.

XXXVII

Усадьба Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


Закончив упаковывать свою керамику, Миноби обошел дом. Осталось сложить только все оборудование для занятий «кийдо». И если не обращать внимания на развал, всегда сопутствующий переезду, все было нормально. Тем не менее его точило смутное беспокойство. Что-то было не так. Не на месте.

Усадьба Хошон была его домом в течение почти пяти лет, и это были годы, насыщенные событиями. Старший сын Ито подал заявление в Академию «Сан-Занг» и был принят; его отец испытал гордость и тайное облегчение. Его дочь Томой из неуклюжего подростка превратилась в стройную обаятельную молодую леди. Малыш Киомаси, который более не заслуживал этого имени, стал крепким юношей, и можно было предположить, что через несколько лет он станет выше своего двухметрового отца. Мальчишке будет тесновато в рубке любого робота.

То были хорошие годы, и в этих стенах царили мир, тепло и покой. Порой их существование омрачалось и тенями, ибо дела слишком часто вторгались в дом. Самая грустная память сохранилась о тех днях, когда Томико чуждалась его после аварии на Барлоу. На первых порах она была просто не в состоянии смотреть на него, пока он не оденется. И даже тогда взгляд ее избегал вида черной пластиковой руки, что торчала из рукава. Но в конце концов и это прошло, как и все во вселенной.

Во время последнего отпуска Миноби, когда, оставив свой полк, он прибыл с Мизери, Томико преодолела свое отвращение к искусственной руке и ноге и вернулась к нему в постель. Она избегала притрагиваться к протезам, но тут ее можно было понять.

Когда она, заливаясь слезами, все рассказала ему, Миноби понял, какую роль сыграла Мариша Дэндридж в возвращении Томико. Мудрая советчица, подруга Вульфа, помогла его жене уяснить, что Миноби не изменился, что он по-прежнему ее муж, в каком бы виде он ни предстал перед ней. И Томико наконец поняла, что суть этого человека, которого она любила, осталась неизменной.

Несмотря на облегчение, которое он испытал после возвращения жены, Миноби чувствовал иронию ситуации. Она вернулась, ибо решила, что он остался тем же самым. Но он-то слишком хорошо знал, что это не так.

Конечно, он продолжал любить Томико. Без размышлений он простил ей дурацкое отношение к его искусственным конечностям. Такая реакция была естественна для женщины, особенно для Томико, которая придавала такое значение внешнему виду. Он все так же безоглядно любил Томико, но сам уже не был тем человеком, за которого она вышла замуж шестнадцать лет назад. Последние пять лет разительно изменили его.

Истоки этих изменений крылись на Дромини VI, где он совершил поступок, в результате которого его освободили от командования. Миноби никогда не понимал, почему с ним так поступили, но никогда и не спрашивал. Долг самурая — повиноваться, а не задавать вопросы. И действительно, лишь глубокое чувство долга удержало его от отчаяния и разочарования. Но все последующие события — его отстранили от командования, а вслед за тем повысили в звании — были полны противоречий. А затем последовало другое назначение, когда он не мог отделаться от мысли, что оно унижает его. И, оказавшись рядом с Драгунами, Миноби был предельно растерян.

Теперь-то он понимал, что это назначение оказалось поворотным пунктом его жизни. Смущение его стало рассеиваться по мере того, как он начал понимать, что многие из убеждений, которых он придерживался долгие годы, оказались ложными. Но под их обманчивым покровом он сохранил свое чувство чести, которое и поддерживало его все это время. Ведь что ни говори, а честь — это то, на чем зиждется существование самурая.

Чувствуя под собой эту крепкую опору, он встретил Джеймса Вульфа, человека с именем хищного животного, но с сердцем подлинного воина. Еще одно противоречие, но у Миноби хватило заинтересованности заглянуть за внешнюю оболочку. За обликом неукротимого полковника наемников Миноби нашел человека, который придерживался понятий чести, и, что бы ни происходило вокруг него, был верен своим убеждениям. Миноби не мог понять, когда он изменился, но превращения, которые так сказались на его жизни, происходили и сейчас.

О нет, он далеко не тот человек, за которого Томико выходила замуж.

И тем не менее он продолжал оставаться Миноби Тетсухарой, преданным самураем Дома Куриты — это чувство было в нем даже сильнее, чем когда он встретил Джеймса Вульфа и его Драгун. После того как по велению Лорда Куриты он расстался со Вторым полком Мечей Света, Миноби потерял ощущение внутреннего покоя и вместе с ним свое «ки». Но его годы службы офицером связи и уверенность, которая пришла с дружеским расположением Вульфа, помогли восстановить равновесие и внутреннюю силу. И после катастрофы на Барлоу, сделавшей его инвалидом, он смог призвать себе на помощь свое «ки», которое и укрепило его силы во время выздоровления. И на этот раз «муга» не покинула его. Его мир подпитывало «ки», что дало ему гораздо больше, чем искусственные конечности, о чем врачи даже не подозревали. Они не верили в существование «ки» и лишь ухмылялись, слушая его объяснения. Но истина оставалась неизменной.

И вот сегодня «ки» говорило ему — в доме что-то не то. Он чувствовал всего лишь какое-то неудобство... ощущал присутствие обмана... и тот был рядом. Нет, то не было предупреждением об опасности, готовой обрушиться на него, не было поводом для конкретного беспокойства. Он вышел в сад по коридору, где возился слуга, готовясь перетаскивать упакованные вещи. Он был настолько занят, что отвесил хозяину лишь небрежный поклон. Переезд, подумал Миноби, губителен для устоявшегося образа жизни.

Он решил, что именно в этом и кроется единственное объяснение беспокойства, которое владело им. Ведь, кроме всего прочего, им предстоит не просто перемещение из одного места в другое. Томико с детьми не может присоединиться к нему на Мизери, а направится в семейное поместье на Авано, где все они будут в полной безопасности. Учитывая состояние отношений между Драгунами и Домом Куриты, он не мог позволить им оставаться с ним на Мизери. Чтобы оберечь своих близких, Миноби решил утаить этот секрет даже от Томико.

И хотя обман был продиктован благими намерениями, его дисгармония, нарушавшая порядок вселенной, была еще одним поводом для беспокойства.

Миноби прошел дальше по коридору, что вел к спальне. С порога он увидел Томико и Маришу, которые старательно перебирали стопки аккуратно сложенной одежды. Обсуждая, как лучше собрать гардероб, они перекладывали предметы одежды из одного ящика в другой. Из их слов Мивоби понял: Томико не сомневается, что, как подобает верной жене, она последует за ним на Мизери. Он постоял на пороге несколько секунд, прежде чем она увидела, что он наблюдает за ними. Томико улыбнулась ему, но улыбка тут же исчезла с ее лица, когда она заметила его встревоженность.

— Мы укладываемся медленно, муж мой, но я надеюсь, что успеем ко времени, — сказала она, пытаясь понять, не в этом ли причина его обеспокоенности. — Когда мы отправляемся на Мизери?

— Я возвращаюсь в полк завтра.

— Завтра! Тогда нам лучше поторо... — Томико остановилась на полуслове, поняв смысл сказанного. — Ты? В таком случае, почему ты заставил меня и детей складывать вещи?

— Потому что вы покидаете Ан-Тинг.

Томико бросила взгляд на Маришу. Они не обменялись ни словом, но Мариша поняла безмолвную просьбу. Извинившись, она сказала, что пойдет посмотрит, как идут дела у Томой. Когда Дэндридж покинула их, Томико строго посмотрела на Миноби.

— Ты можешь объяснить, что происходит, муж мой?

— Только то, что я направляюсь на Мизери. А это не мир для женщин и детей. — Он остановил возражения Томико, поднеся ей палец к губам. — Я понимаю, как ты мне предана, жена. Но я не хочу ничего слышать. Ты с детьми отправляешься на Авано.

— На Авано? — Повернувшись к нему спиной, Томико грустно понурила голову. — Потому что бытовые условия там лучше, чем на Мизери?

— Да, только поэтому.

Но едва только Миноби положил ей руки на плечи, она тут же высвободилась из его объятий. По тону голоса она поняла, что Миноби врет. Он опустил руки и беспомощно уставился через окно на двор. В дальнем конце его он увидел недавнего слугу, который исчез в тени башни. Миноби испытал желание столь же легко и просто скрыться от всех из виду.

Повернувшись к мужу, Томико приподнялась на цыпочки и провела пальцами по его лицу, избегая бледных шрамов, оставшихся после пластических операций. Легким прикосновением она заставила мужа повернуться к ней.

— Можешь ли ты посмотреть мне в глаза и сказать, что дело только в условиях жизни на Мизери?

Взгляд Миноби нашел ее глаза. Он знал, что не может сказать ей обо всем, что вызывает у него опасения. Ей хватало и своих страхов. Он молчал, погрузившись в размышления, и его молчание стало тем ответом, которого она и ждала.

— Ты отстраняешь меня. Потому что я так мало уделяла тебе внимания.

— Это не так, — сказал он, вытирая ее мокрые от слез щеки.

— Не поступай так, муж мой. Я изменилась. Честное слово, я стала другой. Теперь я все могу принять, — сказала она, коснувшись его искусственной руки. В голосе ее была мольба. Она мешалась с отвращением, которое она пыталась скрыть. — Мы вернем то, что у нас было, — тихо произнесла она.

— Ты в самом деле изменилась. Теперь ты больше не понимаешь меня. Я не хочу никакого разрыва между нами, Мико-чан, но ты не можешь быть на Мизери.

— Тогда, по крайней мере, разреши мне сейчас побыть с тобой, — всхлипнула она, обвивая его руками.

В ответ он тоже обнял ее, сначала здоровой рукой, а потом осторожно пустил в ход искусственную. Томико даже не вздрогнула. В ответ она прильнула к нему с такой силой отчаяния, которую раньше он и не подозревал в ней. Они поцеловались, чувствуя, как ими овладевает желание. Охваченные страстью, они оказались около футона, оставив за собой сброшенную одежду.

Когда потом они тихо лежали в объятиях друг друга, Миноби почувствовал, как возвращается гнетущее беспокойство дня. То был зов сирены, послание, которое он не мог ни понять, ни отбросить. Оно побуждало его к действиям, но не говорило, каковы они должны быть или какую цель преследуют. Он знал лишь, что не может больше ничего не делать.

Томико задремала, лежа справа от него, так, чтобы протезы его искалеченной левой половины тела не касались ее. Миноби не хотелось беспокоить ее, но он был обязан встать. Медленно и осторожно он извлек руку из-под ее головы. В полудреме она почти не заметила его движения. Когда она легла на другой бок, Миноби смог встать и накинуть кимоно. Завязывая пояс, Миноби увидел, что жена смотрит на него широко открытыми глазами, полными беспокойства.

— В чем дело, муж?

Он затянул пояс на талии.

— Что-то не то, — сказал он.

— Со мной?

Миноби отрицательно покачал головой.

— Ни в коем случае. Я не знаю, в чем дело, но это не касается наших с тобой проблем. Отдыхай.

— В таком случае и ты должен отдохнуть. Возвращайся под одеяло, — сказала она, протягивая к нему руки. Сквозь панели седзи проникал мягкий рассеянный свет, и ее кожа светилась белизной алебастра.

Миноби испытал искушение послушаться ее. Очень сильное искушение.

— Думаю, что под этим одеялом мне вряд ли удастся отдохнуть.

Улыбка Томико подтвердила его подозрения.

— Нет, Мико-чан, я не могу. Как бы ни хотел, но не могу. — Это было правдой. Беспокойство его росло, и он уже не мог справляться с ним. Он не мог позволить себе снова забыть обо всем в ее объятиях.

— Шигата го най. Делай то, что ты должен. Я пойму.

— Знаю.

Миноби направился на галерею. Он вышел словно в другой мир, забыв о Томико у себя за спиной. То, что беспокоило его, крылось не в этом доме. Когда порыв прохладного ветерка забрался к нему под кимоно, это чувство усилилось еще больше.

Смущение и беспокойство слились в прямое предупреждение об опасности — такое чувство Миноби ранее испытывал только на поле боя. Он вскинул голову, не отводя взгляда от угловой башни. Там, на балконе третьего уровня, была видна чья-то согбенная фигура. Ее силуэт был скрыт тенью; человек манипулировал с длинным предметом, который холодно блеснул в лучах полуденного солнца. Ружье.

Доверившись своему «ки», Миноби стал действовать без промедления.

Резко отведя плечи и развернувшись, он освободил левую часть тела от оков одежды. Черная кожа и темный пластик протезов на солнце слились в единое целое. Миноби сорвал крышку колчана, в котором покоился лук, и выхватил его. Все мышцы тела вздулись и напряглись, когда он согнул его, накладывая тетиву. Держа в руке стрелу, он снова повернулся к башне.

Теперь фигура приникла к ограждению, и снайперская винтовка недвижимо застыла на перилах, пока стрелок искал какую-то цель в городе. Чувство опасности, не покидавшее Миноби, обострилось до предела.

Он наложил стрелу на тетиву, и ее оперение коснулось пластика протеза. Плавным непрерывным движением он вскинул лук над головой, одновременно натягивая тетиву и опуская оружие, спустил стрелу. Она устремилась точно к цели, поразив ее в то мгновение, когда стрелок нажал спусковой крючок.

Оружие блеснуло на солнце, падая с башни.

Темная фигура рухнула на пол.

Но было уже поздно.

XXXVIII

Центральная площадь, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


Оказавшись на улицах Серанта, штабной лимузин Акумы постепенно замедлял ход. На краю Центральной площади водителю пришлось остановить машину. Несмотря на ее внушительный вид и на вымпелы с гербами Синдиката Драконов, трепетавшие на бампере, она так и не могла сдвинуться с места. Площадь и примыкающие к ней улицы были запружены людьми. Они. был и полны гневного возмущения.

— Похоже на торжественную встречу, полковник-Вульф, — прокомментировал эту картину Акума, показывая на толчею тел за затененными окнами машины. Вульф и Блейк посмотрели на толпу, но ничего не сказали. Квинн, ни на кого не обращая внимания, наблюдал за тем, что происходит вокруг.

Вульф бросил взгляд в заднее окно, дабы убедиться, что вторая машина по-прежнему держится за ними. Она стояла почти вплотную к заднему бамперу машины Акумы.

— Проверяете, готовы ли ваши головорезы устроить дебош, полковник?

— Просто хочу убедиться, что ваш водитель не сбился с пути.

— Вряд ли это возможно, — поддел его Акума. — Водитель, подайте машину как можно ближе к штаб-квартире Драгун. Не хотелось бы, чтобы наши пассажиры шли пешком.

Машина поползла вперед. Движение ее было медленным, но неуклонным. Даже самые разъяренные и упрямые участники толпы наконец уступали ей дорогу, когда становилось ясно, что машина все равно проследует к своей цели, сойдут они с пути или нет.

Все внимание толпы было устремлено на штаб-квартиру наемников, у основания лестницы которой стоял кордон Драгун. На них были бронекостюмы и глухие шлемы, скрывающие лица за забралами. У каждого из солдат в руках была винтовка фирмы «Оружие Цереры» М-22, предназначенная для разгона толпы. Она обладала мощным парализующим воздействием. На середине лестницы стояли два офицера Драгун. Держа под контролем поведение сборища, они руководили возведением баррикад в проемах между колоннами портика, превращая его в оборонительный периметр. Два капонира из мешков с песком преграждали подход с флангов к главным дверям, и в амбразурах обеих из них виднелись переносные лазеры. Это оружие давало понять толпе, что на любую серьезную попытку насилия Драгуны готовы ответить огнем на поражение.

За пределами кордона толпа восторженно ревела, наблюдая, как в огне костра корчатся издевательские соломенные фигуры в форме Драгун. Они тут же сгорали, облитые бензином, и все старались подобраться поближе к огню, чтобы плюнуть в него. Каждый раз, когда порывы ветра раздували языки пламени, толпа разражалась воплями. В ее гуще не было видно красно-белых полосатых мундиров Корпуса гражданской стражи.

Машина остановилась у остатков ярмарочного павильона. Толпа настолько плотно сдавила ее, что не оставалось пространства для маневра. Следующая сзади машина держалась вплотную к ней, так что водитель не мог даже сдать назад. До ступеней штаб-квартиры Драгун по-прежнему оставалось двадцать метров.

— Ближе нам не подобраться, чу-са-сама, — сказал Акуме шофер.

Вульф взялся за ручку двери.

— Осторожнее, полковник, предупредил его Акума.

— Я и не подозревал, что вы так заботитесь обо мне, — сухо ответил Вульф. Ухмыльнувшись, Блейк оценил сарказм его слов.

— Я забочусь, чтобы вы не стали случайной жертвой насилия. Вульф с силой открыл дверцу и остановился рядом с машиной. Работая локтями, ему удалось оттеснить кишащую толпу, и Блейк присоединился к нему. Покинув салон машины с мягкой обивкой, теперь они слышали вопли, крики и оскорбления, которыми толпа осыпала

Драгун. «Трусы» и «перебежчики» были еще самыми мягкими эпитетами, которые можно было расслышать сквозь всеобщий рев. В нем прорезался одинокий пронзительный голос, вопивший, что Драгуны — подлые убийцы невинных людей; он называл их «теки».

Когда толпа стала скандировать «Враги! Враги!», Вульф заметил, что хором дирижирует человек с мегафоном.

— Стен, посмотри-ка вон на того в красной рубашке, — приказал Вульф, начав проталкиваться сквозь толпу к человеку, который заводил окружающих. При своем росте он не мог смотреть поверх голов, но наемник полагался на Блейка, который направлял его, когда цель перемещалась. Толпа внезапно подалась в сторону, и Вульф оказался за его спиной. Теперь их ничто не разделяло, и Вульф ткнул его кулаком между лопаток.

— Эй, ты! — гаркнул Вульф голосом, который пускал в ход только в боевой обстановке; говорил он по-японски, чтобы толпа поняла его. — Для того, кто скрывается за чужими спинами, ты слишком громко орешь. Если у тебя есть претензии, выкладывай их мне прямо в лицо. Я Джеймс Вульф.

Человек повернулся. У него была фигура борца, и он был на добрых тридцать сантиметров выше Вульфа. Выпятив грудь и напружинив мускулы, он презрительно свел брови, глядя на невысокого наемника. Пренебрежение, с которым он раздвигал толпу, говорило, что он привык подавлять окружающих одним лишь ростом, не говоря уж об этом невысоком человеке перед ним.

Его внешность не произвела на Вульфа ровно никакого впечатления.

— Никак, тебе отбило охоту разговаривать, когда кто-то требует ответа за твое вранье? — спросил Вульф.

Глаза человека, над которыми нависали кустистые брови, сузились. Глянув Вульфу за плечо, он бросил быстрый взгляд в левую сторону.

Не сомневаясь, что Блейк успеет его предупредить о предательском ударе, Вульф, повернув голову, увидел, что горлопан смотрит в сторону штабной машины. Акума вылез из нее и стоял, опираясь на раму приоткрытой дверцы; даже Вульф четко видел его высокую стройную фигуру. Вульфу показалось, что он увидел, как Акума кивнул, но суматоха, вскипевшая рядом со второй машиной, отвлекла его. Находившиеся в ней Драгуны теперь пробивались сквозь толпу. Когда Вульф снова посмотрел на этого верзилу, подданный Синдиката Драконов уже был готов взорваться.

— Значит, ты и есть варвар Вульф! До чего невзрачная упаковка для того, кто так досадил людям Синдиката Драконов.

Толпа вокруг них примолкла.

Вульф сам вызвал это противостояние и теперь был обязан справиться с ним.

— До твоих хозяев тебе явно далеко, тупица. Но я здесь не для того, чтобы обмениваться оскорблениями. Ты называешь Драгун убийцами — а я говорю, что ты лжец!

— Я не вру! Это ты лжешь, если отрицаешь то, что сделали Драгуны! Тут все слышали о бойне, которую твои бандиты устроили среди мирных жителей на планете Кавабе. А теперь ты притащил своих преступников сюда на Ан-Тинг.

— Ни в этом и ни в каком ином из миров мы не убили ни одного мирного жителя.

— Вы только послушайте эту ложь, соплеменники-Драконы! Вы меня знаете. Я Альберт Нитта. Вам известно, что я честный человек. Я сам видел прошлым вечером, как двое из его людей совершили жестокое нападение и убили невинного человека в баре. Без всякого повода — бедняга просто попался им на глаза. — Нитта вскинул руки и заорал: — Граждане, мы должны избавиться от этих червей, пока им под ноги не попали наши дети!

— Ты искажаешь факты, — недвусмысленно предупредил его Вульф.

— А теперь эта трусливая дворняжка ищет какие-то факты в свою защиту. То, что он называет фактами, не имеет ничего общего с истиной, — продолжал орать Нитта. — Он надеется ускользнуть от нашего правосудия при помощи своего грязного языка и увертливости, он надеется залепить судьям глаза своей липкой ложью. А вот я могу изложить вам истину. Она в том, что сегодня трое верных сынов Дракона лежат в гробах, а их кровь — на руках этих подонков-наемников. Вот каковы факты, убийца. Можешь ты отрицать их? Под силу ли тебе заглушить мой голос правды?

Но прежде чем Вульф успел ответить, новый голос прорезал гул толпы, пронзительный и тонкий, как игольчатый луч лазера, что режет бумагу.

— Смотрите, у этих теки оружие! — За его словами послышался треск выстрела.

Нитта замер, словно готовясь обрушиться на Вульфа, и из уголка рта у него потекла тонкая струйка крови. Бесформенной грудой он повалился на полковника.

Тот попытался одной рукой поддержать его, чтобы Нитта не рухнул на землю. Но он был непомерно грузен и тяжел. Тело выскользнуло из рук Вульфа, ибо из-за веса и липкой крови, хлынувшей по спине, удержать его было невозможно. Кисть и предплечье правой руки Вульфа были покрыты кровью.

С яростным ревом толпа рванулась к нему. Вульф скрылся под грудой тел. Он отбивался локтями и кулаками. Он бил наотмашь и наносил удары ногами. Но он не мог справиться с навалившейся на него массой тел, и толпа поглотила его.

Блейк тоже подвергся нападению, но поскольку он был моложе и массивнее, первых ему удалось отбросить. Несколько нападающих, издавая крики боли, отлетели от него, но тут толпа смяла майора и заломила ему руки. И через несколько секунд Блейка поглотила орущая масса людей.

Резкий треск стайеров прорезал воздух, когда стража Драгун открыла огонь со ступеней. Подданные Дракона разлетелись в разные стороны от схватки, что шла над телом упавшего Вульфа. Тем не менее Драгуны опасались стрелять в ее гущу. Если парализующий удар хотя бы заденет Вульфа, ему не устоять против нападающих.

Лейтенант Рикер приказал своим людям построиться в форме клина и пробиться сквозь толпу навстречу пассажирам второй машины, которые в свою очередь старались добраться до Вульфа. Они были уже рядом. И тут лейтенант дал указание своим солдатам развернуться и открыть огонь по той части толпы, что отделяла рвущихся вперед Драгун от мешанины тел, под которой исчез Вульф. Как выяснилось, Рикер отдал совершенно правильный приказ.

Напрягая все силы, чтобы прийти к полковнику на помощь, Антон Шадд так и не понял, почему толпа перед ним поредела и ослабила напор на него, но не преминул воспользоваться этим преимуществом. Несколько точных ударов — и Драки разлетелись, открыв относительно узкий проход через толпу. Между ним и свалкой вокруг полковника оставались лишь несколько обалдевших, ничего не понимающих куритан. Подстегнутый видом мелькнувшей перед ним драгунской формы, коммандос рванулся вперед.

Спину ему прикрывали друзья, которым тоже приходилось работать с полной отдачей.

Он слышал тяжелое дыхание Фрезера, когда малыш рассыпал удары. У Шадда не было времени оглядываться, и он не заметил, как Камерон споткнулся об упавшего Драка. Лин остановилась помочь товарищу, оставив Шадда и Фрезера один на один с рычащей толпой вокруг полковника.

Отбросив мысли об отступлении, коммандос врезался в скопление Змей, наносивших удары Вульфу. Пустив в ход все восемьдесят два килограмма стальных мышц, он стал раскидывать их, ломая кости тем, кому не повезло попасться под удар. Шадд было скрылся под грудой тел, но он был готов к сопротивлению, пустив в ход руки и ноги, колени и локти. Свалка была что надо — такие ему нравились. Через пять секунд он снова был на ногах, но жертвы его ударов остались лежать.

Фрезер возник как раз вовремя, чтобы сбить с ног уличного хулигана, готового опустить кирпич на голову Блейка, после чего юный Драгун тут же сцепился с двумя приятелями Драка. Во всяком случае, на них была одежда той же расцветки, как и на том, что уже валялся ничком.

Вульф поднялся на четвереньки — избитый, окровавленный, но живой. Двигался он медленно и, казалось, не заметил визжащую ведьму, которая с ножом в руке появилась рядом с ним. Фрезер и Блейк решали свои проблемы. Камерон и Лин только успели снова ввязаться в драку и были еще слишком далеко, чтобы прийти на помощь.

Это был Шадд, у которого хватило сил совершить молниеносный бросок. Его яростный вопль «ки-йа!» прорезал бедлам, заставив всех застыть на месте. Треск позвоночника, когда он резким ударом переломил шею ведьме с ножом, был слышен почти на всей площади. Еще до того, как ее тело рухнуло на землю, Шадд нашел нож и выпрямился во весь рост.

— Идемте, полковник. Мы должны вытащить вас отсюда.

Шадд помог Вульфу подняться. Тот с трудом держался на ногах, потеряв ориентацию; он был залит кровью, в том числе и своей. Пока Шадд не мог определить, насколько были серьезны его раны. Полковник был не в том возрасте, чтобы выносить такое обращение.

Камерон и Лин подоспели как раз вовремя, чтобы помочь Фрезеру и Блейку справиться с последними противниками. И толпа наконец отхлынула, растерявшись. Шадд не хотел дать врагам время оправиться и прийти в себя. Нанести смертельный удар и мгновенно исчезнуть — такова была тактика Седьмой команды. Но вот исчезнуть, когда тебя со всех сторон окружает толпа, было довольно сложно.

— Майор! — крикнул Шадд. — Мы должны внести полковника в помещение. Он ранен.

— Верно. — Лицо Блейка было залито кровью из рубленой раны на голове. Вид у него был хуже, чем у Вульфа, но ноги не подкашивались. — Как остальные, шевелятся?

Все коротко доложились — порядок.

— Шадд, вперед. Фрезер — прикрывать сзади. Лин — справа, — приказал Блейк. Сам он занял позицию на левом фланге. Приказывать Камерону не было необходимости, потому что связист уже поддерживал Вульфа. Кто-то должен был взять на себя эту обязанность, а Камерон был самым слабым бойцом в группе. — Двинулись!

Операция по спасению Вульфа и быстрота, с которой Драгуны организовали оборону, застали их мучителей врасплох. Этому способствовали и решительные действия Шадда, врезавшегося в толпу, и ее удивление, когда все увидели, что Шадд не собирается пускать в ход нож, который он держал в руках, — беглецы обрели шанс на спасение.

Они одолели лишь четверть пути до ступеней, когда перед Шаддом выросла фигура в бронекостюме. Он уже был готов нанести ей мгновенный удар, как опознал форму Драгун.

После того как Шадд и его спутники успели добраться до полковника Вульфа, лейтенант Рикер, собрав часть охраны, организовал вылазку им навстречу. Охрана наконец получила возможность пустить в ход стайеры, и теперь только валявшиеся на земле тела преграждали Драгунам путь к ступеням.

Толпа, от которой ускользала ее добыча, кинулась вслед за ними в надежде все же схватить свои жертвы. Мощный залп стайеров снес с ног ее лидеров, и движение застопорилось. В воздухе замелькали камни и бутылки; на ступени, ведущие к баррикаде, полетели гнилые овощи.

Оказавшись в безопасности, Блейк повернулся. Громовым голосом, перекрывшим рев толпы, он приказал:

— Очистить ступени! Марш по домам!

Ответом ему стали лишь новые крики и вопли.

— Хорошо, — понизив голос, сказал он. — Лейтенант, выметите лестницу стайерами. Это наша собственность, и я не хочу видеть на ней ни одного Драка.

— Есть, сэр.

Лицо его было скрыто забралом шлема, но Блейк и без того знал, что лейтенант расплылся в довольной улыбке. Рикер отдал приказ своим людям. Блейк наблюдал, как они открыли огонь, и резкий визг стайеров, залпом ударивших по толпе, заглушил ее крики. Нападавшим некуда было прятаться и некуда бежать. Тела валились кучами, и нервы толпы дрогнули. Она откатилась.

Хотя стайеры били в другую от него сторону, у Блейка стало разламывать голову, и причиной тому была не рана. На нем не было шлема с наушниками, и оружие, что вело огонь почти в упор, оказывало на него свое воздействие. Он знал, что будет мучиться этой болью еще несколько часов, но сейчас это его не заботило. Он был охвачен чувством яростного удовлетворения. Кое-кто из куритан получил уже несколько ударов стайеров. Такая встряска часто приводит к серьезным последствиям. И Блейк надеялся, что кое-кто из нападавших расстанется с жизнью.

Через несколько минут бунтовщики очистили площадь. Она была усеяна телами, среди которых, пошатываясь, бродили куритане, не понимающие, что произошло. В таком состоянии они представляли угрозу скорее для себя, чем для кого-то еще. На мостовой валялись обломки ярмарочного павильона. Площадь выглядела как поле после битвы.

XXXIX

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


Два штабных куританских лимузина стояли посреди площади, в море обломков и валявшихся тел. Их полировка была ободрана, исцарапана и заляпана какими-то потеками — но это был весь урон, что они понесли.

Открылась задняя дверь первой машины, и из нее показался Акума; форма его, как всегда, была безукоризненна. Двинувшись в сторону штаб-квартиры Драгун, он осторожно обходил валявшихся в беспамятстве демонстрантов. За ним следовала могучая фигура его телохранителя-блондина.

Никто из Драгун не сделал попытки остановить приближающегося Дракона, но, судя по тому, как подрагивали их пальцы на спусковых крючках, Блейк видел, что у многих есть такое желание. Когда Акума оказался рядом с Блейком, разведчик преградил ему путь.

— Я считаю, что мне необходимо встретиться с полковником Вульфом, — спокойно сказал Акума.

— А я считаю, — ответил ему Блейк, — вы сделаете это, когда полковник изъявит желание побеседовать с вами. Акума склонил голову в знак согласия.

— Резонное требование. Можем ли мы подождать внутри?

«Ах ты гнусная Змея, — подумал Блейк. — Ведет себя так, словно ничего не произошло. Глупо, но мне придется быть таким же рассудительным».

— Если чу-са проследует за мной в приемную.

— Конечно, — ответил Акума.

Отправив посыльного к Вульфу сообщить об их появлении, Блейк молча проводил Драконов. Поняв, что Блейк не собирается разговаривать, Акума сел и приготовился ждать. Через несколько минут вместе с посыльным вернулась Лин.

— Полковник желает незамедлительно встретиться с вами, — сказала она. Когда Акума начал было вставать, она остановила его: — Не с вами, полковник Змея. Вульф хочет первым делом переговорить с майором Блейком.

— Как ему угодно, капитан. Я предполагаю, что ваш полковник не заставит нас ждать слишком долго.

— Я же предполагаю, полковник Вульф сам знает, что ему делать, — резко отпарировала она.

— Поскольку временем распоряжается он, а не вы. — Акума понимал, что глупо таким образом заводить Лин, но он не мог отказать себе в удовольствии увидеть краску гнева на ее лице. Кроме того, скоро тут вообще не останется Драгун, которые еще будут клевать на его приманку.

— Пять минут, — бросила она.

— Так долго я, конечно, могу подождать. Мы еще увидимся, капитан. — Жестом он дал ей понять, что она может быть свободна.

Лин вернулась точно через пять минут, чтобы проводить куритан в оперативный кабинет. С ней были двое из Службы безопасности. Хотя они остались за дверью, Акума решил, что их присутствие является предупреждением, что любые беспорядки в пределах штаб-квартиры будут пресечены решительно и жестоко. «Юношеский пафос», — подумал он.

Драгуны переместили из центра комнаты большой стол для совещаний и поставили на его место голографический проектор, снятый с одного из шаттлов. Техники еще возились рядом с ним, выводя на него карту Серанта. Даже беглый взгляд, который Акума позволил себе, убедил его, что город изображен во всех мельчайших подробностях. Что удивило его, потому что даже его собственные карты не отличались таким совершенством. Тем не менее на них были отмечены все места дислокации сил Дома Куриты, а также частей Драгун, которых разводили с особым тщанием, выводя с ключевых позиций, занимаемых ныне подразделениями «Райкена».

Понимая, что не стоит проявлять слишком откровенный интерес к карте, Акума оглянулся в поисках Вульфа. Командир наемников стоял у дальнего конца стола, о чем-то беседуя с Блейком. Хотя состояние его после свалки на площади явно оставляло желать лучшего, он, к сожалению, был полностью работоспособен. И все же он еще не совсем пришел в себя — самое время надавить на него. Приблизившись к ним, Акума прервал разговор:

— Вы устроили возмутительную демонстрацию, полковник Вульф.

Тот насмешливо посмотрел на него.

— Предполагаю, вы и не догадывались, что она так печально завершится.

— Я знал, что поведение ваших Драгун возмущает население. Но я не имел представления, что оно может поднять народ на восстание.

— То есть вина лежит на нас.

— А как же иначе? Вас не удовлетворяют условия контракта и вы ищете повод разорвать его, утверждая в то же время, что исходите из преувеличенного чувства чести. Но такое! Мне и в голову не могло прийти, что вы можете пойти на убийство невинных людей, чтобы ускорить развязку. Вы устроили настоящую бойню среди мирных граждан, которые воспользовались своим законным правом выразить протест против ваших преступных бесчинств. Не сомневаюсь, что теперь вы конечно же будете утверждать, что волнения были сознательно организованы, что освобождает вас от всяких обязательств по контракту. Но можете ли вы представить доказательства, что я или мои люди организовали эти выступления? Что вы теперь намерены делать, мясник?

В помещении воцарилось молчание, но Вульф не проронил ни слова.

— Никак, я подошел слишком близко к истине? — Широким жестом руки Акума обвел присутствующих рядом Драгун. — Кое-кто из ваших офицеров не может скрыть удивления. Неужели вы не поделились с ними вашими величественными планами? Неужели вы, одержимый своей мегаломанией, готовы подставить под удар репутацию честных солдат — вместе со своей собственной? Или вы боялись, что они не поверят в вашу ложь о предательстве Дома Куриты? Придумали ли вы план, как заставить их вступить в вашу разбойничью шайку?

— Заткнись! — рявкнул Блейк.

— От вашего имени могут говорить только лакеи? — Акума бросил на Блейка презрительный взгляд. — Вы хотите заткнуть мне рот, как заставили замолчать Нитту? Чего вы этим достигнете?

— Ничего, — наконец сказал Вульф. — Я не убивал его, и вам ничего не угрожает. Громогласные хулиганы не стоят таких усилий. Это только возвеличивает ту ложь, которую они изрыгают. Но молчали бы они или нет, на нас обрушились неприятности, которых я не хотел. Все наши гарнизоны на планете осаждены толпами.

— Этого можно было ожидать. Вы спустили с цепи многоголовое чудовище. Видите, к чему привело свойственное вам насилие. Вы обрекаете на смерть своих же людей.

— А где же прославленный Корпус гражданской стражи? Кто-то же должен контролировать и оберегать ваших граждан. — У Вульфа был холодный сдержанный голос, но он с силой сжимал кулаки. Акума с удовольствием отметил эту его реакцию.

— Корпус вряд ли мог ожидать такого развития событий, и, скорее всего, его ошеломила ярость того зверя, которого вы выпустили из клетки. Но ведь это входило в ваши планы, не так ли? И вы рассчитываете, что некая комиссия оправдает ваши действия и восстановит мир? После чего вы будете продолжать лить кровь и убивать людей? Я не сомневаюсь, что одно присутствие ваших роботов сможет навести порядок. И куритане конечно же не понесут больших потерь.

— Значит, вы пытаетесь заставить нас открыть огонь по гражданскому населению, взяв тем самым отправление закона в свои руки? — Вульф отрицательно покачал головой. — Нет, этого вы не добьетесь. Введите в город свой «Райкен».

— Чтобы вы могли утверждать, будто мы напали на вас? Я не дам вам повода начать военные действия, чего вы так откровенно хотите. Все это время «Райкен» будет держаться вне пределов города. Я не буду угрожать вам, чего вы от меня ждете. Найдите другой способ убедить тех, кто не поверил вашему вранью, что, мол, Дом Куриты хочет уничтожить Драгун. Найдите какой-нибудь другой способ завоевать доверие своих подчиненных. Но ваши поступки падут на вашу голову.

Вульф повернулся к Камерону.

— Связь со всеми гарнизонами. Всем оставаться на местах. Не поддаваться ни на какие провокации. — Из-за плеча он посмотрел на Акуму. — Удовлетворены?

Такое развитие событий меньше всего могло удовлетворить Акуму. Он надеялся, что спровоцирует Драгун на непродуманные грубые действия. Гамбит проигран, но еще не все потеряно. Колесо фортуны не остановилось и сделает еще несколько оборотов.

— Ваше решение вряд ли может устроить всех. Могу лишь заверить, что войска Куриты не нанесут удар первыми.

— Тогда, значит, вас ждет спокойная ночь в казарме с вашими мальчиками.

Акума дернулся от колкого намека Вульфа. Но во вражеском логове он не мог позволить себе гневную вспышку. И прежде чем последовать за ним, Квинн одарил Вульфа сдержанной усмешкой.

Когда куритане исчезли, к Вульфу подошел Шадд.

— Вы хорошо врезали этим Змеям, полковник, — понизив голос, сказал он.

Вульф, задумавшись, помедлил с ответным взглядом.

— Хотел бы я добраться до него, когда он стоял в толпе.

— Вы думаете, что это свалка — дело его рук?

— Трудно сказать. Но он, конечно, воспользовался ею.

— Не угодно ли вам, чтобы он стал жертвой несчастного случая? — Шадд попробовал пальцем острие ножа, который подобрал на площади.

— Это их стиль, а не наш, — остановил его полковник. Шадд пожал плечами.

— Как скажете, полковник.

— Я собираюсь поручить вам более ответственное задание, капитан. Я хочу распространить послание по всей сети Ком-Стара, и мне нужен человек, на которого я могу положиться, что он доставит его по назначению в целости и сохранности. И сам останется в живых. За пределами нашего гарнизона события начинают принимать опасный оборот. И один человек не вызовет такого подозрения, как целая группа. В данный момент вы тут единственный из Седьмой команды.

— Я понял, полковник. Вы хотите передать приказ?

— Нет. Пока еще нет. Пока я просто хочу предупредить все остальные гарнизоны, чтобы они избегали осложнений. Иначе может случиться то, чего мы опасаемся. Может, и нет. Но мы должны учитывать, что такая вероятность существует.

XL

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


— От Шадда есть что-нибудь?

— Нет, полковник, — ответил Камерон. — Корабли Куриты, что висят на орбите, продолжают ставить помехи. Они забивают все частоты.

Вульф присел рядом с дисплеем. Обеими руками он растер лицо, словно надеясь отогнать усталость. Массаж не помог. Он провел ладонями по короткому ежику волос, морщась при каждом прикосновении к синяку или ссадине. День тянулся бесконечно.

— Что с казармами?

— С посадочной площадкой и с ними сохраняется надежная связь. Сообщения за последние два часа говорят, что все тихо.

— Вы вот-вот свалитесь. Вильям, найдите кого-нибудь себе на подмену. И отдохните немного. Передайте вашему сменщику, что я хочу незамедлительно услышать Шадда и связаться с «Гефестом».

— Есть, полковник. — Камерон подозвал женщину-офицера к консоли, при помощи которой он поддерживал связь по тем нескольким линиям, что были открыты для Драгун. Проинструктировав сменщицу, он подошел к сидящему Вульфу. — Может, и полковнику стоит передохнуть, пока все тихо.

— Вы слишком молоды, чтобы исполнять роль моей мамы, Вильям.

— Я просто делаю свою работу, полковник. На мне лежит связь. А стоит — вам встать, вы не удержитесь на ногах. И если вы уснете на месте, то не сможете поддерживать связь.

— Ну как я могу спорить с мнением специалиста?

В коридоре внезапно раздались шум и крики. В долю мгновения Вульф вскочил, забыв о смертельной усталости. Выбежав в коридор, они с Камероном увидели, что он запружен Драгунами. Главные двери стояли нараспашку, и за ними в резком свете прожекторов, освещавших лестницу, были видны силуэты людей, охваченных возбуждением.

Вульф схватил за плечо солдата, который пробивался к оперативной комнате. Раздражение тут же исчезло с его лица, когда солдат увидел, что его остановил тот, за кем его послали.

— Вооруженные Драки, сэр. Они притащили какое-то тело.

— Драгуна?

— Похоже, что нет. Но не уверен. Они хотят войти. Лейтенант Рикер не пускает их и ждет ваших указаний, сэр.

— Не сомневаюсь, что они хотят встречи со мной.

— Да, сэр, — сказал солдат, удивившись, что Вульф тут же оценил ситуацию.

— Ну, а я не в настроении для встречи. Если тело не одного из наших, передайте им, чтобы явились завтра. Если это наш, не вступайте с куританами ни в какие разговоры и пусть вас не волнует излишняя вежливость.

Вульф отпустил солдата и было направился обратно, как суматоха у входа снова дала о себе знать. Среди низких мужских голосов Вульф различил женский.

— Джеймс! Джеймс, прикажи им, чтобы нас пропустили! — Это была Мариша Дэндридж.

Вульф одолел пространство коридора с такой скоростью, словно в нем никого не было. Он увидел, что Мариша стоит на ступеньках, а за ней держится примерно дюжина куритан. Растолкав охрану, Вульф обнял ее.

— Я думал, что ты в безопасности на «Гефесте».

— Мариша была в усадьбе, когда начался мятеж, — сказал чей-то голос рядом.

Вульф, оторвавшись от своей женщины, увидел высокого темнокожего куританина, мимо которого проскочил, не обратив на него внимания. Меньше всего он ожидал увидеть тут Миноби. Тот держался в тени, и для человека, который видел только свою любимую, он был всего лишь одним из Драконов.

— Я лишь исполнил свой долг, позаботившись доставить ее под вашу опеку, — продолжил Миноби. — Прошу прощения за задержку, но я ждал, пока тут не воцарится спокойствие. И тогда уж мы без труда добрались сюда. Я надеюсь, вам не пришлось излишне волноваться.

— Знай я, что она на вашем попечении, друг мой, я бы вообще не волновался, — сказал Вульф, выпуская Ма-ришу из своих объятий. Он повернулся к Миноби: — Я и не знал, что вы на Ан-Тинге. Нам есть, о чем поговорить.

— Более чем. Кроме того, я прихватил вот это, — сказал Миноби, показывая на труп, который один из его сопровождающих держал на плече. — Только боюсь, он не столько ответит на вопросы, сколько вызовет новые.

Куританский солдат опустил тело к ногам Вульфа. Свет упал на бледное лицо с застывшим на нем посмертным изумлением. Тело было облачено в форму войск Куриты с эмблемами полка «Райкен»-ни. От него несло кровью и экскрементами.

— Несмотря на форму, к нам он отношения не имеет. Последние несколько недель этот человек работал в усадьбе. Он был всего лишь слугой, нанятым в мое отсутствие, когда понадобились дополнительные рабочие руки. Он представил прекрасные рекомендации.

— Без сомнения, поддельные, — сказал Стенфорд Блейк, протолкавшись поближе к трупу.

Во взгляде, который Миноби бросил на Драгуна, ясно было видно, что он считает его занудным тугодумом.

— Он справлялся со всем, что ему поручали. Разве могли быть сомнения, что он настоящий слуга?

— Нет, скорее всего, что нет, — согласился Блейк. Вульф внезапно обратил внимание, что все стоят на открытом месте.

— Идемте внутрь, — сказал он. — Рикер, уберите отсюда эту падаль.

Люди Миноби остались ждать в приемной, безмолвно подчинившись требованию сдать оружие. Дав указание двум Драгунам оттащить труп, Рикер вернулся на свой пост, продолжая охранять здание. Миноби, Мариша, Вульф в сопровождении остальных офицеров Драгун вошли в помещение.

Миноби рассказал им, как увидел на башне стрелка и что за этим последовало.

— Нам не удалось выяснить, чьим он был оружием, но вот что я нашел на теле, — в заключение своего повествования сказал Миноби. — И больше на нем ничего не было.

Миноби бросил предмет на стол перед Вульфом. Это была пачка сигарет.

Вульф взял ее в руки. Лишь вес говорил, что под оболочкой скрывается нечто иное. Покрутив пачку, Вульф сдвинул защелку. Дно пачки отпало, и из нее выскользнула маленькая черная коробочка с крохотными плоскими кнопками на передней панели. Отошла другая панель, дав выход тонкому прутику антенны.

— Что вы об этом скажете, Блейк? — спросил Вульф, протягивая коробочку офицеру разведки.

Блейк закусил губу, разглядывая предмет под всеми углами.

— Это средство связи. Коммуникатор. Коротковолновый. Такие используются только бондианами из Содружества Лиры.

— Бондианами? — недоверчиво переспросила Мариша. — Во имя всех святых, зачем тайному агенту Дома Штайнера стрелять в куританских мятежников. Я бы предположила, что Лира будет только рада беспорядкам на одной из планет Синдиката.

— Их это в самом деле устроило бы, — подтвердил Блейк. — А убийство такого громогласного громилы — верный способ вызвать у толпы растерянность.

— Но мы не знаем, на кого в самом деле работал стрелок, — напомнил ему Вульф.

— Так же, как не знаем, в кого он на самом деле целился, — добавил Миноби.

При этих словах Вульф кинул на Миноби пристальный взгляд. Тот хранил спокойное бесстрастное выражение лица, на котором было невозможно хоть что-то прочесть. Вульф уже был готов задать ему вопрос, как его прервал Камерон. Едва только группа вошла в помещение, капитан вернулся к консоли и стал прослушивать эфир.

— Сообщение от капитана Шадда, полковник. По-прежнему помехи. На этот раз сообщение поступило незашифрованным, и передача велась из какого-то общественного места. Вот запись.

Камерон нажал клавишу на своей панели и из динамика послышался голос Шадда.

— ...ворит Шадд. Передайте полковнику, что мне не удалось передать его послание. Все аппаратные Ком-Стара кишат вооруженными Мантиями и Змеями. Все наглухо перекрыто. Многие Змеи в гражданском, но все вооружены. Мудрые говорят, что доступ к плазменным генераторам высокой пульсации запрещен для — обратите внимание — «изгоев» Драгун, которые поставлены вне закона. Он сказал, чтобы я напомнил полковнику о святости и неприкосновенности Ком-Стара и что он тут же взорвет все генераторы, если увидит хоть одного робота. Передайте полковнику, что я направляюсь к казармам. Они недалеко, и там... там мои друзья. По прибытии выйду на связь.

— Как давно он связывался с нами?

— Пару минут назад. Он еще не успел добраться до казарм.

— Держите открытой линию связи с ним. Сообщите командиру на месте, что Шадд направляется к ним и пусть он вышлет ему навстречу дозор. Если необходимо, предупредите наружную охрану, чтобы она впустила его. Как только Шадд будет на месте, я хочу переговорить с ним.

— Есть, сэр.

— Вам, Блейк, поручается переговорить с Ком-Старом. Выясните, что это за дела с отщепенцами вне закона. — Вульф еще не кончил говорить, а майор был уже на полпути к консоли.

— Печальное развитие событий, Джеймс-сан, — заметил Миноби.

— Да. Но сильнее всего будет грустить тот, кто все это затеял, — пообещал Вульф.

XLI

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

2 января 3028 г.


Вульф сжал челюсти, и по выражению его лица Миноби понял, что сообщение Шадда об обстановке в Ком-Старе отнюдь не обрадовало его. Вульф понимал, что вслед за этим может последовать волна насилия — и такого насилия, по сравнению с которым уличный бунт покажется воскресной прогулкой.

Миноби молча слушал, пока Вульф опрашивал своих офицеров, как они оценивают ситуацию. Некоторые считали, что Ком-Стар, назвавший Драгун «отщепенцами вне закона», всего лишь предается воинственной риторике, но остальное были убеждены, что утверждения регентов отражают официальное отношение Ком-Стара к Драгунам. Если Ком-Стар заклеймит их как отщепенцев, никто не захочет нанять их. Они станут объектом преследований, гонимыми беглецами. Даже бросив в бой все части самого крупного соединения наемников во Внутренней Сфере, они не устоят перед силами, которые Сфера может выдвинуть против них. Все будут против них, и во всей Сфере для них не останется безопасного места.

И первым, кто может напасть на них, будет Дом Куриты.

Миноби понурил голову. Грозовые тучи собирались куда быстрее, чем он предполагал, и их мрачные скопления повисли между ним и его друзьями. Надежда, что Ком-Стар выразил свое мнение лишь для пущего эффекта, была более чем слабой, но она еще не покинула его. Миноби решил попросить офицера связи допустить его к эфиру. Несмотря на предупреждение Самсонова не сотрудничать с Драгунами, если они проявят свой норов, Миноби хотел хоть чем-то помочь своим друзьям.

Повернувшись, Миноби увидел, что Камерон, не отрываясь, слушает какое-то сообщение. Когда капитан поднял глаза, лицо у него было пепельного цвета. Его голубые глаза встретились с карими глазами Миноби, и куританин увидел, что молодой человек охвачен ужасом.

— Помехи прекратились, полковник. — Камерон, как обычно, произносил слова тихо и отчетливо, но голос у него дрожал. — Идет передача с «Гефеста».

Он включил динамик.

— ...патриоты Куриты. Мы не террористы. Мы взяли в заложники этих преступников и их орбитальную станцию во имя Дракона. Мы требуем, чтобы они ответили за свои преступления. Мы требуем, чтобы все силы Волчьих Драгун на Ан-Тинге и других планетах, которые они оскверняют своим присутствием, сложили оружие. Мы требуем, чтобы они сдались правосудию Синдиката Драконов. Мы обыкновенные люди, но мы верны Дракону. У нас нет надежды устоять перед мощью опытных воинов. Мы не скрываем этого, чтобы все поняли, почему мы действуем именно таким образом. Мы здесь, чтобы восторжествовала справедливость. Мы не хотим обвинять всех поголовно лишь потому, что им приходилось исполнять приказы гнусной своры, которая командует Волчьими Драгунами. Мы взяли заложниками обитателей этой станции лишь для того, чтобы их преступное начальство выслушало наши требования. Мы взываем к остаткам чести, которые еще сохранились в сердцах Драгун. Сдавайтесь! Мы не хотим причинять вред тем, кто ни в чем не повинен. Ни один человек не погиб, когда мы взяли станцию под свой контроль. Для доказательства мы позволим выйти на связь командиру станции. — На несколько секунд голос прервался. — Назовите ваше имя и звание.

— Я майор Джеймс Куо, командир орбитальной станции «Гефест». Наш командный отсек занят бандой... патриотов Куриты. Пока еще они никого не убили. Захватив панель управления, ени контролируют все системы жизнеобеспечения станции. В их власти уничтожить весь личный состав, который в настоящее время находится на борту «Гефеста». Ни у кого из нас нет возможности противостоять этим... гостям. Пока никого не убили. Мне была предоставлена возможность выйти в эфир, потому что я пообещал обратиться с советом ко всем офицерам Драгун выслушать требования этих... патриотов... и действовать соответственно. Я дал это обещание по доброй воле. Я советую всем офицерам Драгун, которые слышат мой голос, подумать о себе. Если вы не сможете убедить свое начальство, берите дело в свои руки. И ломайте хребты Змеям!

Из динамика донеслись звуки борьбы.

Снова прорезался голос Куо. Он говорил быстро, как человек, понимающий, что времени у него осталось немного.

— Корма свободна, полковник! На корпус высадилась Седьмая! Держитесь! Мы сможем...

Пистолетный выстрел прервал слова майора.

Снова возник первый голос. Говоривший с трудом переводил дыхание, словно только что вышел из жестокой схватки.

— Куо дурак и лжец, как и все командиры Драгун. Станция полностью находится под нашим контролем. Он пал жертвой того насилия, которому поклонялся. И если вы последуете его совету, всех вас ждет смерть. Мы полны решимости. Любая попытка сопротивления или неподчинения вынудит нас. произвести показательную казнь одного из обитателей станции. Его кровь падет не на наши головы. Ответственность будет нести высшее командование Драгун. Мы ждем вашего ответа. Слава Дракону!

И канал замолк.

— Все части на связь, Вильям. — Вульф нетерпеливо ждал, пока Камерон закончит вызов. — Совещание на закрытой линии. Присутствуют все командиры. Чтобы без приказа никто не двинулся с места.

Повернувшись к Миноби, Вульф увидел, что тот качает головой.

— В чем дело?

— Мне довелось услышать, как население на улицах поносит имя Волчьих Драгун. Я слышал, как Ком-Стар клеймит Драгун. А теперь и это. Вы не могли избежать того, что случилось. Хотели вы того, или нет, к вам пришла беда.

— Вы можете помочь нам, — сказал Вульф. — Вместе мы сможем заставить их выслушать нас. Остановить пожар прежде, чем он опалит руки.

— Только не в этот раз. Дело зашло слишком далеко. — Миноби понимал, что он слишком мал, дабы остановить надвигающуюся силу. Он чувствовал смертную усталость. Что он такого сделал, чем заслужил такую карму? В отчаянии он сжимал и разжимал пальцы здоровой руки. — Землетрясение может быть далеко в море, — сказал он, — но волна цунами одолеет сотни километров, и ее не остановить. В лучшем случае, удастся передать предупреждение, и кому повезет, тот успеет спастись в горах.

— Значит, вы покидаете нас? — спросил Вульф.

— Я бы хотел остаться. Но не могу. Я связан обязательствами долга и чести. — Миноби замолчал. Вульф ошибся. Он принял совет Миноби как утверждение, что он будет действовать именно так. Миноби не позволил себе обидеться на намек Вульфа, что его обязательствам недостает веры. Вульф не может считать, что Миноби оставляет его лишь ради собственного спасения. Сейчас он лихорадочно ломает себе голову, озабоченный лишь судьбой Драгун. Миноби сделал еще одну попытку прояснить высказанную мысль: — Задумайтесь, по какой дороге вам идти.

— У меня есть свои обязательства, — сказал Вульф, негнущейся рукой обводя Драгун, которые, рассыпавшись по всей комнате, лихорадочно работали.

— Я понимаю. — Миноби осознал, что другого ответа и не могло быть. Грусть и печаль заполнили его сердце. И он и его друг — оба они обречены идти каждый своим путем. Рока, нависшего над ними, не избежать. Миноби чувствовал это. — Похоже, что каждого ждет его собственная карма.

Миноби подошел к сидящей Марише.

— Утром я должен отбыть на Мизери. — Ему не нужно было говорить, что он навсегда прощается с нею. — Благодарю вас за все, что вы сделали.

Мариша, стараясь не оскорбить достоинство самурая Дома Куриты, встала и поклонилась, хотя ей хотелось обнять его.

— Передайте мою любовь Томико и детям.

— У меня нет необходимости передавать им то, что они и так будут хранить в сердце как высшую драгоценность.

Вульф сделал шаг вперед. В его глазах Миноби видел понимание и сожаление, что их пути расходятся. Наемник, казалось, искал слова.

— Много лет прошло с той поры, как у меня был брат. Да суждено вам вечно поражать своих врагов, воин, — наконец сказал Вульф.

Миноби обеспокоило сказанное. Вульф мыслил ясно и нашел те слова, которые, как он думал, будут достойным прощанием с самураем. Но, может, он еще не в состоянии осознать столь же четко, как Миноби, что в скором времени должно последовать.

— Старая умная поговорка предупреждает — будь осторожен с пожеланиями другому, потому что пожелание может и сбыться.

Миноби повернулся и вышел из комнаты.

— Что ты имел в виду? — спросила Мариша, когда он исчез. Она повернулась к своему любимому. — А что он хотел сказать?

Вульф не ответил. Он просто смотрел вслед удаляющейся фигуре.

— Ведь ты же все понял, да? — Не в силах вынести его молчание, Мариша обратилась к майору Блейку, который слышал весь разговор, — Я думаю, он счел это предупреждением, — ответил Блейк, уступив повторной просьбе Мариши. — Dictum Honorium Дома Куриты утверждает, что любой, кто не принадлежит к Синдикату Драконов, является врагом. И я думаю, Железный Человек дал нам знать, что, если мы сойдемся лицом к лицу, он не отступит.

— Все командиры на связи, полковник, — сообщил Камерон.

XLII

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

3 января 3028 г.


Проморгавшись, Декхан Фрезер попытался опознать человека, который тряс его за руку. Бледная кожа, овальное лицо... не Дженет ли Рэнд? Пряди волос коснулись носа, и ему захотелось чихнуть. Что происходит? У Дженет короткие волосы. У нее не может быть того «конского хвостика», который, свесившись с плеча, упал ему на лицо, когда фигура склонилась над ним. Хотя такой есть у Сьюзен Лин. Она почти такая же симпатичная, как Дженет. Это же...

— Лин!

— Ну да, Лин. Я тебе не приснилась, так что вставай. — Лин отпустила его руку и выпрямилась. — Шевелись, Фрезер. Поднимайся. Полковник собирает всех командиров на совещание.

Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, Лин продолжала стоять в дверях, пока Фрезер натягивал на себя форму.

— Чего ты ждешь? — спросил он. Он не привык, чтобы на него смотрели, когда он одевается. Во всяком случае, хорошенькие женщины с усмешкой на лице. Они всегда так улыбаются.

— Я тебя не разыгрываю. Полковник послал меня за тобой. Он в таком настроении, что я не могу вернуться без тебя.

Декхан уловил в ее голосе нотку тревоги, более глубокой, чем беспокойство из-за опоздания.

— Что-то серьезное?

— Можно и так сказать.

— В таком случае не стоит играть в молчанку.

— Ты прав. Прости. — Она рассказала ему о захвате «Гефеста». — Я думаю, что речь пойдет о «Хегире», — заключила она.

— «Хегира»? Что это такое Она хлопнула себя по лбу.

— А ведь верно... я забыла, что ты усыновлен! — вскинув голову, она бросила на него взгляд, полный насмешливой серьезности. — В чем дело, приемыш? Неужто ты спал, когда тебя производили в командиры роты?

— И вовсе нет, — обиженно фыркнул Декхан. Приемыш! Кто ее такой сделал, эту бабу! Так называли новоиспеченных воинов, пока они не становились полноправными Драгунами. Вот уже пять лет никто его так не называет. — Я никогда и не был таковым. Свою звезду я получил как раз перед высадкой на Удиби. И с тех пор я в самом пекле.

— Да спасет нас святое единство от рассеянных майоров! — воскликнула Лин. — Как приемыш, ставший командиром роты, ты должен был получить инструктаж. «Хегира» — это план бегства. После Нью-Делоса Драгуны всегда готовы к отходу вместе со всеми техниками и членами семей, если какому-то рехнувшемуся Лорду-Наследнику придет в голову повторить номер с заложниками. И как только отдан приказ, мы снимаемся с места.

— Это сейчас и происходит?

— Пока еще нет. Но я думаю, что полковник хочет нас видеть именно по этому поводу. В случае большой беды он собирает всех, кто находится в пределах досягаемости. И все, начиная с командиров рот, высказывают свое мнение.

— Но это же нарушение контракта, — возразил Декхан. На самом первом этапе знакомства с правилами и требованиями Драгун ему внушили священное и непререкаемое уважение к контракту.

— Неужто ты еще не проснулся? — вопросила Лин, удивленно качая головой. — Если мы переходим к «Хегире», значит, контракт уже испарился — чьими-то стараниями.

Наконец до него, дошло. Декхан затянул пояс с личным оружием.

— Тогда не будем заставлять полковника ждать. Два капитана быстрым шагом миновали административное здание. Когда Декхан было повернул в коридор, что вел в конференц-зал, Лин схватила его за руку и потащила за собой.

— Не туда, приемыш.

Офицеры Драгун собрались в центре связи. Вся его аппаратура была настроена на контакт с местами дислокации их частей на Ан-Тинге. Вульф и дюжина других офицеров расположились полукругом перед панелью приема. Яркий свет падал на их озабоченные лица. Лин и Декхан присоединились к присутствующим.

Заняв свое место, Декхан очутился лицом к мониторам, как и все прочие офицеры. Командиры Драгун, чьи части дислоцировались далеко от Серанта, принимали участие в совещании при помощи двусторонней видеосвязи. На каждом мониторе была табличка с названием места расположения части или той точки, откуда шла передача. Один ряд экранов был черен, ибо светлые буквы над ним гласили — «Гефест». Наконец засветился и последний монитор, на котором появилось лицо полковника Джереми Эллмана из группы подготовки.

— Вы на линии, Джереми, и можем начинать, — сказал Вульф. Голос полковника прорезался среди приглушенного гула разговоров, и воцарилась тишина.

— Я понимаю, что не все идет по правилам, но в настоящее время у нас нет возможности связаться с остальными Драгунами. И я хочу услышать мнения всех офицеров командного звена.

Вульф сделал паузу, и офицеры шепотом стали переговариваться. Большинство из них уже имели полное представление, что послужило поводом для встречи. И слова Вульфа стали тому подтверждением.

Когда Вульф снова взял слово, Лин толкнула Декхана локтем в бок, как бы напоминая ему — я же тебе говорила.

— Леди и джентльмены, мы оказались в трудном положении. Все вы знакомы с проблемами, с которыми мы сталкивались последние два года. Наниматели жестко давили на нас, но мы воздерживались от ответной реакции. Но теперь они пытается вынудить нас к действиям, после которых на нас может лечь клеймо отщепенцев: Правда, действуют они весьма осмотрительно. Они могут откреститься от чего угодно или даже объявить все происходящее действиями независимых партий и групп. И доказать мы ничего не можем.

Для сведения тех, кто еще не в курсе — капитан Шадд сообщил, что к Ком-Стару у нас нет доступа. Регенты, которые держат сеть в руках, уже относятся к нам как к людям, поставленным вне закона. Мы еще не знаем, является ли это официальной позицией Ком-Стара или же человек, от которого Шадд это услышал, просто пешка в руках наших врагов на местах. Но, по сути, это не имеет значения. Без допуска к системе коммуникаций нам остается полагаться только на курьеров, чтобы установить связь с остальными полками. То есть мы связаны по рукам и ногам. Командный пункт системы Ан-Тинг отказывает во всех наших просьбах об изменении орбиты или о выходе в точку прыжка. Все запросы отправляются в миссию связи, которая, как выясняется, слишком занята, чтобы разрешить эту проблему. Тем не менее они нашли время предупредить нас, что всякое перемещение Драгун в аэрокосмическом пространстве или попытка выйти в дальний космос будут расцениваться как враждебные акции. Вне всякого сомнения, они не хотят, чтобы мы провели переговоры с другими частями. Я думаю, все вы понимаете, к каким объяснениям они прибегнут. «Гефест» или, по крайней мере, часть его был захвачен группой, называющей себя «Патриотами Куриты». По оперативным данным майора Блейка можно сделать вывод, что захвату способствовала кучка местных техников, попавших на борт станции, когда возникла необходимость в ускорении ремонтных работ. Они террористы. Убежден, что к тому же они агенты Дома Куриты. И снова — это не так уж важно. Важна сама ситуация, в которой мы оказались. Опять повторяется Нью-Делос. На этот раз с большим размахом — акция куда лучше организована и предельно безжалостна. Двенадцать лет назад мы не смогли защитить тех, кто находился под нашей опекой, и часть из них была взята в заложники и убита. Да, мы не сдержали свой обет, но поклялись, что впредь не допустим повторения. — Вульф помолчал, чтобы придать особую силу последним своим словам. — Так позволим ли мы снова свершиться такому?

Единодушным ответом ему были яростные крики собравшихся.

— «Хегира»? — перекрывая их голоса, вопросил Вульф.

Все затихли, и возникшая тишина была громче любого голоса.

Первым нарушил ее Джереми Эллман. Лицо его было угрюмым, а движения замедленны, ибо сказывались десятилетия суровой солдатской жизни. Встав, он повторил одно слово: «Хегира».

И все остальные офицеры Драгун, поднимаясь один за другим, повторяли его «Хегира».

Декхан, как младший офицер, встал одним из последних. Он толком так и не понимал, что происходит, но не сомневался в Драгунах. Он верил своим друзьям-офицерам. И, положившись на них, он тоже пробормотал: «Хегира».

После того как все выразили свое мнение, настала очередь встать для Джеймса Вульфа. Он заговорил со странным древним акцентом, употребляя слова, которых Декхану никогда не приходилось слышать ни от кого из Драгун. По лицам всех других командиров, и рядом с ним, и на экранах, Декхан видел, что они прекрасно понимают полковника. Лин оказалась права, он все еще был приемышем. Только шеф технической службы Скотт, который, как и Декхан, вступил в ряды Драгун в пространстве Штайнера, удивленно внимал Вульфу, пытаясь понять его слова.

— По свободному решению конклава — быть по сему. Во имя печати и уз сие провозглашаю я, Хранитель клятвы. И да станут ваши речения моей волей. И стоять ей, пока все мы не падем.

И хор голосов ответил:

— Сейла!

Драгуны сели. Декхан и Скотт, захваченные врасплох, неловко последовали их примеру. В течение минуты все хранили молчание.

— Далее должен последовать приказ, — сказал Вульф. Он повернулся лицом к монитору, который, судя по табличке, транслировал передачу из казарм Бупейга, и обратился к одному из собравшихся там офицеров: — Капитан Шадд, ввести в действие план «Мухаммед».

— Седьмая уже в пути, полковник. Мантии так и не поймут, кто нанес им удар. — И на губах Шадда зазмеилась жестокая улыбка.

Блейк кивнул в знак одобрения.

— Так и должно быть, Шадд. Не оставлять по себе никаких Следов, — Предупредил он. — Ничего, чаю могло бы связать эту вылазку с Драгунами.

— Мы же привидения, майор. На нас никто и глаз поднять не успеет. — Шадд отдал честь и исчез из поля зрения камеры.

Вульф повернулся к другому экрану. Его занимало одно-единственное лицо — полковника Джейсона Кармоди, главы аэрокосмических оперативных сил. Кармоди застыл в напряжении, когда Вульф обратился к нему:

— Джейсон, несмотря ни на какие приказы от меня или с «Гефеста», получив сообщение от капитана Шадда, вы начинаете операцию «Возрождение». А тем временем мы вступим в переговоры с бандитами, удерживающими наших людей, сделав вид, что готовы пойти с ними на сделку. Решение принято, леди и джентльмены, — обратился Вульф к собравшимся. — Пути назад нет. Готовьте ваши машины.

XLIII

Комплекс Ком-Стара, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

3 января 3028 г.


— Проклятые комары! — пробормотал служитель-аколит Ком-Стара, шлепнув по шее в том месте, куда его кольнуло. Он почесался и снова выругался.

— Они всегда злобствуют в это время года, Селдес, — сказал его напарник. Он улыбнулся, видя, как морщится приятель, но улыбка тут же исчезла, когда он тоже почувствовал укус.

— Проклятье! В этом году они прямо посходили с ума! Еще немного — и придется обзаводиться зенитками.

— Нам так и так нужны зенитки, но не против комаров. Драгуны не смирятся, что Ком-Стар отказывается передавать их послания. Вот попомнишь меня, Кент. Они что-то предпримут.

— Да что они могут сделать? Ком-Стар хранит нейтралитет, и его защищают все Государства-Наследники, чтобы он мог служить всем. А если даже Драгуны порвут с Куритой, Драконы будут оборонять комплекс. Так что охранять его — это только впустую терять время. Стоять на часах всю ночь и таращиться во все глаза! До чего больно кусаются! Нам стоило бы просто как следует выспаться. Беспокоиться не о чем. Любого, кто попытается пролезть сюда, перехватят уже у наружной ограды. Ты же видел тех добровольцев Куриты? Крутые ребята. Не хотел бы я столкнуться с кем-то из них, точно?

Ответом ему был сочный храп. Кент бросил взгляд на напарника, Селдес, обмякнув, сидел на полу в проходе под аркой, прислонившись головой к косяку.

— Вижу, что ты так и так решил поспать. — Кент подавил сладкий зевок. — Неплохая мысль. Надеюсь, что регент не засечет... — Он не успел закончить мысль, ибо колени его подогнулись и он опустился наземь.

Из темноты выдвинулась человекоподобная тень и бесшумно прошла меж спящими стражниками. Выйдя из здания, она растворилась в непроглядной ночной тьме. Через несколько секунд она вернулась под арку, дважды махнув рукой перед тем как исчезнуть.

Еще несколько теней, материализовавшихся в ночи, последовали за первой. Все они двигались с бесшумной кошачьей грацией, кроме одного, который споткнулся о ружье Кента. Оно еле слышно звякнуло, и тут же все тени приникли к земле, готовясь к отражению нападения, и застыли в неподвижности. В таком положении они оставались несколько секунд, после чего продолжили движение. Смутный силуэт проскользнул под арку. Двое других оттащили аколитов в здание. Четвертый, подобрав их оружие, замкнул группу.

Тени прошли сквозь здание и пересекли внутренний дворик, сделав лишь краткую остановку, чтобы шепотом посовещаться у неохраняемых внутренних дверей. И через несколько секунд всех, кроме двоих, оставшихся у входа, поглотила темнота.

Два человека, один худой и высокий, а другой коренастый и мускулистый, проникли в глубь здания. Мягкие подошвы позволяли бесшумно передвигаться по темным коридорам. У пересечения двух из них коренастый прекратил скользить вперед и взмахом руки приказал второму тоже остановиться и подождать. Тот прислонился к косяку. Первый одним движением завернул за угол и исчез из виду. Теперь рядом не было никого. И никто не видел, как облаченную в черное фигуру сотрясала такая дрожь, что приходилось придерживаться за темный деревянный косяк двери.

Внезапно открылась дверь на противоположной стороне холла, и из нее в коридор упала полоса, света. На человеке, который открыл ее, была мантия регента Ком-Стара. На лице его появилось такое же изумленное выражение, как и у тени, застигнутой врасплох. Он снова было взялся за ручку двери, но не успел сделать шаг назад, как пистолет в руках взломщика несколько раз кашлянул.

Поток яркой крови залил мантию, и регент влетел в комнату, дергаясь под выстрелами. Он споткнулся о стул и рухнул на пол. Тело уже прекратило конвульсивно содрогаться, но стрелявший продолжал всаживать в него пулю за пулей.

Рядом возникла первая тень. Из-под низкого капюшона выглянуло лицо Антона Шадда, командира диверсантов, искаженное яростью. Он нанес резкий удар по лицу своего спутника, все еще скрытому капюшоном. Удар вывел того из ступора, впав в который он продолжал нажимать затянутой в перчатку рукой спусковой крючок.

— Святое Единство, Скотт! — сквозь стиснутые зубы прошипел Шадд. Говорил он так тихо, что даже в шаге от него ничего нельзя было услышать. — Что, черт побери, ты тут натворил?

Старший техник Скотт хватал ртом воздух, как рыба на песке. Подняв левую руку, он откинул капюшон и сдернул с головы очки ночного видения. Лицо его было бледно и залито потом, дышал он тяжело и с хрипом. Лишь на второй раз он обрел голос; подражая Шадду, говорил он шепотом.

— Он появился в дверях. И я подумал, что он хочет поднять шум.

— И ты пристрелил его! — с отвращением сказал Шадд. — Это был регент. Он был нужен, чтобы получить от него коды доступа.

— Он возник так неожиданно. И я подумал, что он не пропустит нас.

— Ты просто запаниковал.

— А что, если и так? — отпарировал Скотт. — Я не был подготовлен к таким ситуациям. Я техник, а не профессиональный убийца, как твои из Седьмой.

Шадд только стиснул челюсти, воздержавшись от ответа.

— Я нашел панель управления высокочастотными генераторами, — вместо этого сказал он. — Пошли. — Шадд прикрыл дверь, пол за которой был залит кровью, и их снова обступила темнота коридора. — В следующий раз оставь убийство профессионалам.

Двое Драгун больше не обменялись ни словом, пока преодолевали короткое расстояние до цели.

Под высоким округлым куполом помещения стояла сероватая дымка, сквозь которую пробивался свет ламп. В переплете окон было красное стекло, и от него падали розоватые отблески на блестящие хромированные поверхности и светлый пластик аппаратуры.

Центр зала занимали подковообразный пульт управления и массивные стеллажи с блоками регулировки. Тяжелые бронированные кабели уходили к северной стене, за которой и крылось огромное тело генератора. Другая аппаратура связи, компьютерные консоли и дисководы с банками данных размещались вдоль стен.

Прямо от входа лестница вела на мостки, приподнятые на три метра над полом. Они огибали зал по периметру и кончались площадкой, с которой был виден пульт управления. Мягкое бархатное кресло с высокой спинкой служило регенту троном, и, восседая на нем, он держал в поле зрения своих прислужников-аколитов, которые готовили ритуал передачи.

Пока Скотт, приникнув к контрольной панели, изучал ее, Шадд проверил возможности доступа в зал управления. В стене с южной стороны он обнаружил небольшую дверь. Шадд тщательно изучил орбитальные снимки комплекса и знал; что за ней расположен сад резиденции регента. С этой стороны вряд ли можно ожидать неприятностей. Единственным доступом снаружи были закрытые щитами окна, что тянулись вдоль мостков.

Неожиданный лязг заставил Шадда резко развернуться на месте, вскинув пистолет-субган. Но, увидев, что источником звука была панель, которую снимал техник, он расслабился. Скотт уже рассматривал провода и реле, беспорядочная путаница которых обнажилась перед ним.

— Давай, Скотт. Каждая лишняя минута увеличивает шансы, что нас схватят.

— Все не так просто, Шадд. Эта чертова машина вся в заплатах. Проводку тут переделывают семь раз на неделе. Подключение на подключении. Их тут так много, и я не могу с ходу разобраться, что к какой сети относится. Похоже, что Мантии сами не понимают, как эта штука работает.

— Меня это не интересует, — проворчал Шадд. — Говорили, что лучше тебя никто не разберется, что ты настоящий волшебник. Вот и доказывай!

Скотт скорчил гримасу, но, склонившись к панели, снова занялся своими делами. Он все чаще изрыгал проклятья, пока Шадд старательно проверял запоры на дверях. Он придвигал второй металлический шкаф к задним дверям, когда услышал звук выстрела снаружи.

— Проклятье! — пробормотал Шадд. То ли кто-то засек их, то ли найдено тело регента. Иными словами, их присутствие в здании больше не было тайной.

Когда Шадд взбежал на мостки, тревожные колокола уже гремели во всю мощь. Он остановился у окна, выходившего во внутренний дворик. Стреляли с той стороны. Стараясь не выдать себя, Шадд чуть-чуть отодвинул ставень.

Пространство за окном было залито лучами прожекторов. В их пронзительном свете Шадд увидел, как вооруженная охрана Ком-Стара и куритане готовятся к броску через дворик. Его команда прижимала их к земле, ведя плотный огонь из своего бесшумного оружия. За треском очередей атакующих и за ревом сирен тревоги не было слышно звуков, которые издавало это специальное оружие. Шадд не мог точно сказать, сколько его людей держались у входа.

Шадд повернулся к технику.

— Времени у тебя осталось немного, волшебник! — крикнул он.

— Лучше, чтобы оно у меня было, — ответил Скотт. Его голос глухо доносился из ниши, в которую он засунул голову, разбираясь с проводкой.

Теперь все внимание Шадда снова было уделено дворику. Он заметил троицу Драконов, которые пробирались вдоль дальней колоннады, чтобы выйти обороняющимся во фланг. И Шадд понимал, что тогда они окажутся вне зоны поражения со стороны входа. Высунувшись из окна, он дал по ним очередь и тут же нырнул обратно, не успев даже снять палец со спускового крючка.

Поскольку ответного огня по нему никто не открывал, он понял, что пламегаситель сделал свое дело. Никто из врагов не заметил, кто и откуда вел огонь. Он рискнул глянуть на результаты своей стрельбы. Двое валялись на земле. Третий перебежками возвращался обратно. Пока еще оборона у входа держалась.

Скотт издал восторженный вопль, и Шадд обернулся как раз в то мгновение, когда на панели управления генератора гиперпульсации замигали огоньки; их мельтешенье превратилось в ровное сияние. Пронзительный вой моторов, поднявшись до невыносимо высокой ноты, перешел в монотонный гул.

— Готово, — с удовлетворением объявил старший техник.

— А как коды допуска?

— Я обошел их.

— Тогда передавай послание. Точно в том виде, как мы получили его от полковника. Чтобы ни одно слово не пропало.

— Я не новичок, Шадд, — проворчал техник, садясь за клавиатуру ввода.

Шум боя стих на несколько минут, и Шадд слышал треск клавиш, которые, подобно тиканью старинных часов, отмеряли оставшееся у них время. Но его почти не осталось. С каждой секундой шансов на отход из комплекса было все меньше.

Треск и грохот плазменного удара разнесся по всему дворику, давая понять, что бой возобновился.

Глянув в окно, Шадд увидел над крышей внешнего здания верхнюю часть корпуса боевого робота. Занимался рассвет, и на его фоне четко вырисовывался устрашающий силуэт с приплюснутой головой. По очертаниям Шадд узнал «Вулкана», страшный робот, предназначенный для уничтожения живой силы. Когда огнемет на правой руке робота второй раз ударил потоком плазмы, отблеск выхлопа осветил корпус робота. И Шадд тут же увидел эмблему, красовавшуюся на левой стороне груди — черный дракон Дома Куриты. Что ж, значит, Змеи повышают ставки.

Раскаленная плазма сжигала на своем пути все — даже то, что не горит. Со стороны входа донеслись крики. Там гибли в пламени отличные ребята.

Из внешних проходов хлынули солдаты Куриты, и теперь никто и ничто не могло остановить их, когда они пересекали открытое пространство — ни автоматный огонь, ни разрывы гранат. Все его люди, удерживавшие подходы к генераторной, погибли. Шадду оставалось надеяться, что хоть кому-то удалось укрыться в здании и занять оборону там, куда боевому роботу не подобраться. В таком случае Змеям не удастся так легко выбить их отсюда. Коммандос отдадут свои жизни лишь в обмен на время.

Огоньки на панели управления померкли, когда мощный выброс энергии кинул сообщение в межзвездное пространство. Шадд увидел, что старший техник блаженно улыбается, не обращая внимания на все, что происходит вокруг. Шадду осталось только покачать головой.

Командир десантной группы нажал клавишу своего портативного передатчика.

— «Мухаммед» вызывает базу. Ответ поступил в ту же секунду.

— Докладывайте, «Мухаммед», — сказал Джеймс Вульф.

— Змеи тут кишат, как в гнезде. К тому же машина. Так что домой нас не ждите.

— Удалось?

— Приказ ушел, полковник. Мы тоже уходим.

— Мы будем вечно хранить память о вас.

Шадд отключился. Люди Седьмой команды жили и умирали в темноте и тайне. «Вечно хранить память», — сказал полковник. О большем он не мог и мечтать. Вставив новую обойму в свой «рейнджер», Шадд застыл у двери, сквозь которую вот-вот должны были ворваться штурмующие.

XLIV

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

3 января 3028 г.


Декхан грыз ногти. За те долгие часы, что прошли после голосования, ожидание достигло такого напряжения, что у него судорогой сводило желудок. Вынужденное безделье всегда плохо действовало на него. Он хотел что-нибудь делать... да что угодно. Больше всего ему хотелось оказаться в рубке своего «Ночного Стервятника», чтобы гнать и крошить Змей, но полковник приказал оставаться на месте. Да и кроме того, его машина стояла в казармах Бупейга, на другом конце Серанта, а на улицах продолжали бесноваться толпы.

Он бросил взгляд на Вульфа. Когда полковник сделал перерыв в переговорах с террористами, которые, казалось, длятся вечно, то сразу же обмяк под грузом навалившейся на него усталости. Переговоры! Явно не то слово, которым можно окрестить политические речи. Создавалось впечатление, что уголовники, захватившие «Гефест», вообще не хотят ничего слушать. Они хотели лишь разговаривать, обвиняя Драгун и провозглашая высокие добродетели Дракона. Декхану казалось, что они, скорее, готовы обсуждать результаты игр на Соларисе, чем обговаривать условия.

Да, Вульфу не позавидуешь. Должно быть, нервы у полковника напряжены сильнее, чем у любого из Драгун в штаб-квартире. Кроме того, промежуток времени для принятия решения становится все меньше.

Два часа назад шаттл Драгун, следующий по своей орбите, прошел довольно близко от станции. Сфокусировав на ней сканеры визуального наблюдения, экипаж подтвердил предположение майора Куо, что Седьмая команда высадилась на корпус. То есть они четко видели фигуры в скафандрах, которые пробивались в командный отсек.

Когда корабль попытался установить связь с ними, террористы убили одного заложника и пригрозили отправить на тот свет еще несколько человек, если будут продолжаться направленные передачи на станцию.

Но при сообщении об этих фигурах у Драгун появилась надежда. Значит, хоть часть того, что успел сказать майор Куо, соответствовала истине. Если это в самом деле Седьмая, дела не так плохи, как кажутся.

Операция «Возрождение» была приостановлена, когда Вульф решил, что у коммандос — если это в самом деле были они — больше шансов спасти заложников, чем может дать полномасштабный штурм. Если шаттл Драгун выйдет на позицию для атаки станции, это будет прямой вызов командованию Дома Куриты, который спровоцирует реакцию военного характера. Вульф все еще не терял надежды, что инцидент будет носить ограниченный характер. Как можно его обвинять за действия отдельных коммандос, которые оказались на станции?

Приказы Вульфа практически не имели отношения к деятельности командного центра. Оставалось лишь ждать и по мере поступления новой информации вносить те или иные изменения в планы. Декхану было тем более трудно, что он был водителем робота, а не штабным офицером.

Когда из комплекса Ком-Стара пришло первое сообщение от Шадда, оно повлекло за собой всплеск бурной деятельности. Но радость по поводу этой удачи быстро сошла на нет, когда Шадд сообщил, что силы Куриты идут на штурм. Всем было ясно, что выжить его группе не удастся.

Можно считать, что Шадд и его коммандос погибли. Декхан вспомнил того грубоватого мужика, который постоянно называл его «малыш». Он не очень хорошо знал его, но никто, не имевший прямого отношения к Седьмой команде, не мог утверждать, что знаком с нею. Даже в сплоченном клане Драгун они были как бы отдельной семьей, державшейся на отшибе. Шадд отлично проявлял себя в бою, хотя слишком торопился ввязаться в него. Змеям непросто будет добраться до его горла.

На защиту здания Ком-Стара куритане бросили штурмовые части, и в данный момент Драгуны были бессильны. Если они потребуют компенсации, это будет равносильно признанию того, что коммандос входили в состав Драгун, и тогда на тех, кто посмел нарушить нейтралитет Ком-Стара, обрушится гнев большинства государств Внутренней Сферы и самого Ком-Стара. Но на самом деле вина за это должна пасть на Дракон.

Декхан представил себе, как он мстит за гибель отряда, уничтожая Змей, — так же как они перебили коммандос Драгун. «Шадд одобрил бы меня, — подумал он. — Шадд не торчал бы в командном центре. Толпа не остановила бы Шадда на пути к казармам Бупейга».

— Полковник Вульф!

Крик Камерона заставил Декхана встрепенуться. Невозмутимость Камерона была притчей во языцех. И если он вскочил, значит, что-то произошло.

— Полковник, террористы снова начали вести передачу в широком диапазоне!

— Выведи ее на основной экран, Вильям, — приказал Вульф.

Это означало, что террористы вклинились в частоты общественного вещания, дабы их могла слышать вся планета. На экране появилось изможденное, осунувшееся лицо с темными кругами под лихорадочными блестящими глазами фанатика. Террорист мотнул головой, давая кому-то сигнал, и повернулся к камере. При первых же словах лицо его оживилось, а глаза уставились на зрителей.

— Совершив гнусное богохульство, презренные отщепенцы Драгуны напали на комплекс Ком-Стара в Ан-Тинге. Они уничтожили сотни невинных людей и разрушили комплекс. Это деяние не имеет себе равных. Оно вне пределов человеческого поведения. Этим гнусным поступком Волчьи Драгуны доказали, что мы не лгали, обвиняя их. Теперь их подлинный облик ясен всей Внутренней Сфере. Полные беспрецедентной наглости, они действуют без стыда и сожаления. Наше дело правое! Враг перед нами! Эти враги человечества подлежат полному уничтожению — в пыль и прах! Их судьба должна стать примером для всех прочих, дабы никто больше не посмел совершить такие отвратительные действия. И им не удастся безнаказанными покинуть священные пределы Синдиката Драконов. Мы простые патриоты, вооруженные лишь преданностью Дракону и Дому Куриты. Мы не можем своими силами одолеть убийц, которые называют себя Волчьими Драгунами. Мы не можем противостоять их боевым роботам. Мы не можем вступить в бой с их космическими кораблями. Но мы можем сделать то, что нам по силам. Поднимите глаза к небу, на котором восходит утренняя звезда истины! Внимайте справедливости!

Да здравствует военный правитель Самсонов! — завопил террорист, потрясая кулаками перед камерой. И тут в долю мгновения экран померк.

— Что с сигналом? — вскинулся Вульф. — Вильям, выведи его обратно!

Камерон застыл над контрольной панелью. У него дрожала челюсть и по щекам катились слезы. Голос его дрожал.

— На орбите «Гефеста» мощный электромагнитный выплеск. Станции больше не существует, полковник.

XLV

Дом правительства, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

3 января 3028 г.


Акума расхохотался.

Звук его голоса, как всегда, действовал на нервы, и чу-са Эндрью Субато Чоу в очередной раз подумал, не страдает ли Акума психическим заболеванием.

Он обвел взглядом богатую обстановку кабинета Квинна. Телохранитель стоял у большого, во всю стену, тран-сплексового окна. В своей черной форме, освещенный пронзительным светом дуговых фонарей, водруженных по другую сторону площади рядом с резиденцией Драгун, его фигура напоминала скорее тень, чем человека. В этой обстановке Чоу чувствовал себя неуютно.

Компанию Квинну обычно составлял Панати, который был заметно ниже его ростом, но Чоу вот уже целый день не видел коренастого японца. Впрочем, его присутствие ничего бы не изменило. Скорее всего, и второй из охранников Акумы был бы так же холоден и сдержан, как и первый. Чоу терпеть не мог ситуации, когда он оказывался единственным военным рядом с Акумой. Делая вид, что поглощен разглядыванием завитушек и арабесок на ковре, он испытывал желание оказаться где-то в другом месте.

Зрелище, как его заместитель играется скрыть свои эмоции; искренне веселило Акуму.

— Посмотри на них, Чоу, — приказал он, показывая на единственный действующий экран среди ряда подобных ему на стене. — Они сбиты с толку и деморализованы.

Чоу послушно повернулся к экрану, на котором подрагивало слегка размытое изображение оперативной комнаты в штаб-квартире Драгун. В центре неподвижно стоял Джеймс Вульф, сцепив за спиной руки. Вокруг него собрались Драгуны, а молодой капитан на заднем плане выскочил из помещения. Были слышны возмущенные возгласы и гул многих голосов.

— Уничтожение орбитальной станции поставило их в тупик. Послушай, как они переругиваются. Они суетятся как муравьи, которых ткнули палкой, — злорадствовал Акума.

— Чу-са Акума, — сказал Чоу, выловив из общего шума одно-единственное слово. — Мне кажется, что большинство из них призывают к мести.

Чоу понимал, что противоречит своему начальнику, но он должен был это сказать. Он был рад, что голос его звучит ровно и твердо.

— Неужто? — Акума провел указательным пальцем по верхней губе, а затем последовательно распрямил все пальцы, демонстрируя полное равнодушие к сказанному. — Это не важно. У них нет перед собой конкретной цели. А когда их гнев и возмущение дойдут до предела, они просто взорвутся изнутри.

Пока Акума говорил, шум, доносящийся из динамика, стал стихать. Эта внезапная перемена заставила обоих офицеров Куриты обратить свое внимание на экран.

Они увидели, как Вульф призывает всех к порядку. Когда в помещении, заполненном Драгунами, воцарилось спокойствие, Вульф начал обсуждение ситуации. Большинство требовали немедленного удара возмездия, и, с их точки зрения, первым делом надо было снести город с лица земли. Но Вульф категорически отверг военные действия со стороны Драгун, пока гражданское население не будет в безопасности. И в дополнение он приказал шаттлам идти к местам посадки.

Один из офицеров, яростно возражая планам Вульфа, назвал его выжившим из ума стариком. Снова разгорелась горячая дискуссия. Подавленный аргументами, но продолжая кипеть эмоциями, офицер дал им выход, запустив в стену своим портативным устройством связи.

На мгновение возникло впечатление, что оно летит, прямо в объектив шпионской телекамеры, но удар пришелся мимо цели, и изображение лишь качнулось. Восстановившись, оно стало еще более резким, демонстрируя изумленное лицо Драгуна, который смотрел прямо в камеру. Кто-то сзади выстрелил из пистолета, и экран померк.

Чоу невольно пригнулся при звуке выстрела. Когда, смущенно улыбаясь, он выпрямился, то увидел, что Акума нервно барабанит пальцами по мраморной поверхности стола и на лице его застыло раздраженное выражение. Чоу удивился, услышав голос Квинна.

— В этой точке мы уже не сможем установить другую камеру.

— Это не важно. — Акума жестом отмел его предложение. — Они нам больше не понадобятся. Драгуны деморализованы, не в силах решить проблему с этими горожанами, которым грош цена. Их командование разделилось. Половина из них готовы свергнуть Вульфа. — Он издал странный смешок. — Но это было бы слишком просто.

— Если мы разберемся с наемниками тут на Ан-Тинге, то обезглавим Волчьих Драгун. Им, правда, удалось передать свое послание, но чего они этим достигли? Их слова никогда не дойдут до ушей тех, кому они предназначены. Все их сподвижники убедятся в этом. Остатки Волчьих Драгун останутся в неведении о событиях на Ан-Тинге, пока не станет слишком поздно что-либо предпринимать. А остальные наемники превратятся в легкую добычу, которую мы без труда переловим на досуге. Может, стоит возглавить эту охоту полку «Райкен»-ни? — При этой мысли лицо Акумы расплылось в довольной улыбке.

Помедлив, Чоу откашлялся, чтобы напомнить Акуме о своем присутствии.

— Я не забыл о вас, шо-са Чоу.

Какая-то интонация в словах Акумы заставила Чоу пожалеть, что о нем помнят.

— Наступает миг вашей славы, — продолжил Акума. — Отдавайте приказ к наступлению. Вы лично возглавите штурм казарм Бупейга.

XLVI

Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

11 января 3028 г.


«Дракон» шо-са Чоу вернулся в шеренгу роботов, которые держали курс на северо-восточную часть Серанта. Когда его машина миновала многоквартирный дом, полуразрушенный восемью днями непрерывных боев, от сотрясения, производимого шестидесятитонным «Драконом», одна из стен обрушилась пыльным каскадом кирпичей. Воздух затянуло серым облаком.

Обходной фланговый маневр, который, как предполагалось, должны были совершить Драгуны, так и не состоялся. Как и большинство прочих сообщений об их действиях за последние восемь дней, это тоже оказалось ложным. Драгуны были сущими привидениями — нанося удар, они тут же испарялись. Казалось, они могут перемещаться по городу лишь усилием воли.

Дела шли из рук вон плохо. Ан-Тинг был планетой Синдиката, а Серант — городом Дома Куриты. Пришлые бродяги должны были неуютно чувствовать себя в нем, а преданные Дракону войска обязаны были справиться с ними за считанные часы. Но снова и снова наемники обрушивались на машины «Райкена» из засад, что дорого обходилось полку, или совершали молниеносные налеты на те районы, которые уже считались очищенными от них.

Бои в городских условиях никоим образом не могли соответствовать тактике этих бандитов. Но тем не менее, казалось, Драгуны держат под контролем любое перемещение в пределах Серанта, хотя Чоу понимал, что это невозможно. В воздушном и космическом пространстве над городом шли горячие бои, и, образно говоря, его можно было считать «ничейной землей». Шаттлам и истребителям то и дело приходилось вступать в схватки, и вести постоянное наблюдение за земной поверхностью не представлялось возможным. Наемникам оставалось полагаться лишь на свою разведку, как и «Райкену».

А разведка Драконов оставляла желать лучшего. Чоу выстроил свои машины в боевой порядок для штурма казарм Бупейга в точном соответствии с указаниями учебников, но наступление захлебнулось в самом начале. Едва машины Куриты без всяких осложнений вышли на рубеж атаки — все радиоперехваты убеждали, что Драгуны и не подозревают о нападении, — как их ряды внезапно были смяты ротой боевых роботов.

Вылазку возглавлял темно-синий «Ночной Стервятник», нагрудная броня которого несла на себе изображение волка. Его пилот дрался с отчаянной отвагой, воодушевляя своих товарищей. Драгуны застали врасплох подготовившегося к атаке врага. И водители машин Куриты были окончательно поражены, когда Драгуны с марша рванулись на них.

Короткий бой закончился полным хаосом в рядах Драконов. Две машины «Райкена» полностью вышли из строя и не подлежали восстановлению, а еще несколько получили тяжелые повреждения еще до начала атаки. А если Драгуны как-то и пострадали, то Чоу это не было известно.

Хотя боевой дух «Райкена» потерпел серьезный урон, хуже всего было то, что теперь обитатели казарм Бупейга были оповещены о присутствии «гостей». И ко времени начала штурма большинство из их боевых роботов уже были в строю, готовые к обороне.

Наемники оказали мощное сопротивление, и «Райкену» не удалось достичь большинства намеченных целей. Сражение затянулось, и они все больше и больше отставали от расписания. Атака захлебнулась, когда два взвода машин наемников неожиданно нанесли удар по фланговым порядкам «Райкена». Уже потйм Чоу узнал, что это были тренировочные машины, которые пилотировали зеленые новички. Но тогда это было не важно, ибо одного лишь появления свежих сил оказалось достаточно, чтобы его фланг дрогнул и смялся.

Раздавшийся рядом взрыв вернул Чоу к насущным проблемам. Перед ним вздымался в небо грибообразный клуб черного дыма, в котором блистали языки пламени. На полной скорости он бросил «Дракона» вперед, не обращая внимания на выбоины некогда мощеной мостовой. Его грызло опасение: он догадывается, что произошло.

Через две минуты его страхи подтвердились, когда, остановив «Дракона», он мрачно уставился на открывшуюся перед ним картину разрушения. Пока он и «Райкен» отбивались от наседавших врагов, Драгуны просочились им в тыл и нанесли удар по полевой штаб-квартире «Райкена». Весь лагерь превратился в груду развалин, а два легких охранных робота — в кучу металлолома. Взрыв поднял на воздух склад боеприпасов, уничтожил центр связи Чоу и последнюю установку кондиционирования «Райкен»-ичи. Пожар стай неуправляемым, огонь грозил перекинуться на соседние здания. Чоу был бессилен.

Второй батальон оборонял часть города, расположенную к югу от позиций Первого батальона, но уже с полудня Чоу не получал от него никаких известий. Третий батальон на дальних окраинах вел бой с частью Лин. Чтобы добраться туда, Первому батальону надо было пересечь район города, удерживаемый Драгунами. Учитывая, что сил у Первого почти не осталось, это было бы совершенно идиотским решением.

Все утро он не мог выйти на связь с высоким командованием «Райкен»-ичи, которое отбыло на какую-то штабную встречу. Обсуждение стратегии без полевого командира «Райкена»? Такая встреча была бессмысленна. Провалиться бы Акуме в седьмой круг ада! Это его делишки вызвали у Драгун вспышку ненависти и дикой ярости. Как Акуме удалось убедить военного правителя Самсонова затеять все это? Неужели таи-шо не понимал, с кем он имеет дело? Как он мог поверить, что Акума в состоянии манипулировать этими людьми?

И теперь «Райкен» оказался в ловушке, которую Акума предназначал для Драгун. Но Чоу не допустит уничтожения полка. Его остатки должны сластись, чтобы снова драться во славу. Дома Куриты. И поскольку Чоу не может связаться с Акумой, он принимает командование на себя. В первый раз он понял, что отсутствие Акумы может принести пользу.

Но тем не менее прежде чем спасать «Райкен»-ичи, он обязан вывести Первый батальон. ДОЛЖЕН существовать какой-то путь отхода. Он вызвал на дисплей топографическую карту местности. Если отойти к югу, он соединится со Вторым батальоном. Чоу обнаружил, что есть несколько путей, которые обходят позиции Драгун. Во всяком случае, так было до последней корректировки карты. Чоу предпочел исходить из того, что она соответствует действительности — в противном случае не оставалось никаких надежд.

Шо-са собрал вокруг себя остатки Первого батальона. Объединившись со Вторым, они могут пробиться к Третьему и уйти из города, оставив Серант на милость наемников. В любом случае Драгуны действовали так, словно город уже принадлежал им. И попытка оспорить это их право приведет к гибели полка.

Два взвода сразу же присоединились к нему. Чоу выслал в передовое охранение «Пантеру» и приказал остальным растянуться и двигаться по параллельным улицам. Прошло пятнадцать полных напряжения минут, и наконец перед ними открылись пустые улицы города. Чоу не сомневался — каждый из его людей ждет, что на любом перекрестке он столкнется с засадой Драгун. Он и сам был уверен в ее существовании где-то поблизости. Этот страх не покидал их все дни боев, страх, который губительно воздействовал на моральный дух. И если Чоу не выведет их отсюда, всех ждет неминуемая смерть.

Радар Чоу пискнул, предупреждая, что к городу приближается летательный аппарат, и на экране блеснула красная засечка. Через секунду, когда сработала система опознания «свой-чужой», она стала зеленой. Сверившись с идентификационной таблицей, Чоу понял, что это куританский шаттл «Алебастр». Остановив «Дракона», он попытался разглядеть его. Остальные машины тоже остановились.

Но, увидев наконец корабль, Чоу пожалел, что тот попался ему на глаза.

Полет его был неверен, шаттл дергался и переваливался с боку на бок, словно его подбрасывали атмосферные течения. Когда, клюнув носому он заложил крутой вираж, к порту, его закрыли густые черные клубы дыма, что поднимались сотого места, где некогда были склады. Снижавшийся шаттл скрылся за зданиями. И хотя он потерпел крушение в нескольких километрах отсюда, Чоу почувствовал, как содрогнулась земля, качнув его боевого робота.

Шо-са обвел взглядом небосвод. Он понимал, что его глаза все равно не увидят ничего, что ускользнуло бы от внимания сенсоров «Дракона». Может быть, с горечью подумал Чоу, что пилот шаттла искал спасения. Гибель «Алебастра» не предвещала Дому Куриты ничего хорошего для исхода сражения, которое шло на орбите.

Если даже гибель шаттла было делом рук Волчьих Драгун, они не могли бы найти лучшего места для засады, чем то, где пришлось остановиться боевым роботам Чоу. Из развалин с ревом полетели ракеты, и со скрытых позиций был открыт мощный огонь — пульсирующие вспышки лазеров слепили глаза. Развалив переднюю стену здания, из руин возникла тяжелая машина Драгун, и «Стингеру», оказавшемуся в непосредственной близости от него, некуда было деться. Обе машины скрылись за облаком каменной пыли.

Когда оно рассеялось, Чоу увидел, что «Громовержец» Драгун стоит над искореженными остатками легкой машины. «Громовержец» вскинул обе руки вверх и обрушил их на «Стингера». Раз за разом бронированные кулаки крушили поверженную машину Драконов.

Ярость пилота потрясла Чоу. Он приказал своим людям на полной скорости отходить от места засады. Они не могут драться на тех условиях, в которых оказались по милости наемников. Чоу занял позицию в арьергарде, дабы убедиться, что никто из его людей не втянулся в дуэль с Драгунами.

Приберегая лазеры и ракеты для встречи с боевыми роботами Драгун, которые наверняка ждали их впереди, Чоу прочесал позиции, где могла скрываться пехота, огнем автопушки. В эту секунду он мог только радоваться, что «Громовержец» был занят поверженным «Стинге-ром». Появившиеся перед ним две машины относились к легкому классу. Их суммарный вес не превышал массы его «Дракона», и у него было преимущество перед ними. А оно было так необходимо ему, чтобы противостоять этим рехнувшимся от крови наемникам.

Обменявшись первыми залпами, Чоу заметил, что Драгуны позволили ему увеличить дистанцию, поскольку не кинулись преследовать его, используя свое преимущество в скорости. Их действия были настолько не характерны для последних дней боев, что Чоу забеспокоился, не задумали ли они чего-нибудь.

Писк радара дал ответ на эту загадку. Сработал второй этап ловушки. Рядом с «Драконом» приземлился боевой робот Драгун, на прыжковых ракетах слетевший с крыши соседнего здания.

Темно-синий «Ночной Стервятник» оказался справа. В облаке пара и пыли, поднявшемся на месте его приземления, боевой робот на полной скорости устремился к «Дракону». Его автопушка была в походном положении, а обе руки вскинуты над овалом рубки. В них был зажат чудовищный стальной швеллер, который он, должно быть, подобрал в развалинах. На долю секунды Чоу пришла в голову абсурдная мысль, что вместо боевого робота он видит перед собой древнего самурая, который, занеся меч, готовится нанести сокрушительный удар, дабы расколоть шлем врага. Чоу показалось, что время остановило свой бег, когда он увидел грядущую гибель. И с пронзительной ясностью он понял, что не в силах избежать ее. Опустившись, швеллер разнес рубку «Дракона».

XLVII

Дом правительства, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

13 января 3028 г.


— Так что же я упустил? — сказал в безмолвное пространство Джерри Акума. В его кабинете, взнесенном на самый верх башни Дома правительства, никого не было. Единственным ответом стало мягкое журчанье кондиционера.

Отодвинув кресло, он рывком поднялся на ноги и стал расхаживать по комнате. В третий раз проходя мимо стола, он резко остановился, схватил за голову бронзового дракона, украшавшего пресс-папье, развернувшись на месте, швырнул его в стену. Пресс-папье врезалось в один из видеомониторов, и на пол брызнули осколки стекла. В расколотом корпусе что-то заискрило, и из него потянулась тонкая дымная струйка, которую тут же втянула в себя вентиляционная система.

— Проклятье!

Два дня назад шо-са Чоу погиб в засаде, подстроенной Драгунами, и «Райкен» начал распадаться на глазах. Без Чоу часть оказалась неспособной противостоять численно превосходившим Драгунам.

А сначала все складывалось как нельзя лучше. Бунт и захват станции «Гефест» потрясли Волчьих Драгун. Хотя Акуме так и не удалось заставить Вульфа обрушиться на местное население, он преуспел в другом — как наемник ни сдерживался, он все же был разгневан. В таком состоянии человек склонен совершать ошибки. Но если Вульф и допускал оплошности, то Акума их не замечал.

Когда рота боевых роботов Драгун неожиданно вырвалась на площадь Серанта, еще до того как Чоу пошел на штурм казарм Бупейга, Акума решил: наконец он вывел Вульфа из себя. Тем не менее машины Драгун не стали атаковать боевые порядки Куриты. Вместо этого, заняв оборону, они обеспечили эвакуацию Вульфа и его офицеров из штаб-квартиры. Приняв этот отход за признак того, что у Вульфа сдают нервы и Драгуны отступают, Акума окончательно уверился, что главное направление его удара достигло цели.

Но позже, когда пришло сообщение, что тот же отряд сорвал наступление на казармы Бупейга и тем самым предупредил обороняющихся, Акума впервые почувствовал горечь того, что испокон веков было известно любому военачальнику — никакой план не может выдержать соприкосновения с реальностью и остаться неизмененным. И Акуме не понравился вкус этой горечи.

Казармы Бупейга отказывались сдаваться. Дни шли за днями, а в среде Драгун не чувствовалось упадка боевого духа, чего он так ожидал. Дрались они мощно и цепко, и их сопротивление вынудило «Райкен» растянуть свои батальоны для обороны наиболее уязвимых точек Серанта.

Поведение Драгун было совершенно чуждо и непонятно Акуме. В соответствии с их дурацкими моральными установками очень высоко ценилась безопасность гражданских лиц, имеющих отношение к Драгунам. Те потери, которые ему удалось нанести им, должны были сломить волю к борьбе среди них. Вместо того они продолжали сопротивляться, и яростная мощь их ответных ударов нарастала с каждым днем. Даже нападение на приземлившийся шаттл, который должен был взять на борт совершенно ненужный балласт в виде гражданских, кажется, лишь подогрело боевую готовность Драгун.

Разочаровал «Райкен». С самого начала эти жалкие строевые офицеры не смогли справиться с растерянными и дезорганизованными Драгунами. Каждый день приходили новые известия о потерях и поражениях, которые наносили разрушительные налеты отрядов роботов и пехоты наемников. О, эта проклятая пехота! В те дни, когда сам Акума был воином, никому и в голову бы не пришло бояться пехоты. Но эти офицеры «Райкена» постоянно плакались, что каждый раз, приближаясь к зданию, они опасаются, что сейчас навстречу выползет какой-нибудь вспотевший крот и обездвижит машину, пустив в ход вибронож. Тупицы и трусы!

Словом, на Ан-Тинге больше нечего делать. Пока еще Чоу командовал, оставались какие-то надежды, что удастся переломить ситуацию в свою пользу. Но когда два дня назад этот идиот попал в засаду и погиб, умерли и последние надежды. Пришло время отходить куда-то в другое место и пересматривать планы, после чего продолжить уничтожение Драгун.

Как только Акума обоснуется на новой штаб-квартире, он прикажет выпустить в свет все тщательно подобранные доказательства. Он докажет, что Драгуны не подчинялись указаниям, он представит скрупулезно подготовленные «свидетельства» их преступных деяний. Как только материал окажется в распоряжении средств массовой информации Государств-Наследников, Драгун ждет всеобщее и повсеместное осуждение. Все поймут, что их было необходимо поставить вне закона — а это, в свою очередь, оправдает любые действия, которые Синдикату придется предпринять против них. И пусть даже кое-кто из наемников и останется в живых после той бойни, которую он им устроит, никому из них больше не удастся найти нанимателя, и, окончательно сломленные, они будут обречены на бесславную гибель.

Сдачу Ан-Тинга Акума оценивал как временную неудачу, но не как поражение. Он не сдастся. Уничтожение Вульфа и его Драгун ныне выходит на передний план. Дело теперь не только в том, чтобы доставить неприятности этому лицемерному выродку Тетсухаре — оно становится его личной заботой. Только смерть Вульфа и истребление всего, что дорого этому подонку, сможет удовлетворить Акуму.

Сквозь трансплексовые стены кабинета до него донесся грохот отдаленного взрыва. Присмотревшись, Акума увидел всполохи лазерных выстрелов и дымные траектории ракет, которые полосовали небо над полем битвы. Драгуны в очередной раз пошли в наступление. Он не питал иллюзий относительно способности "Райкен "-ичи остановить их и отбросить. Не пройдет и часа, как наемники начнут штурмовать Дом правительства. Пришло время уходить из него.

Дверь кабинета открылась, пропустив Квинна, который вернулся после выполнения очередного поручения. Акума снова углубился в созерцание отдаленного боя.

— Моя машина готова для переброски к шаттлу? — не поворачиваясь, спросил он.

Чтобы добраться до корабля, придется совершить небольшую «прогулку». В какой-то мере ему будет угрожать опасность, пока шаттл не выйдет за пределы притяжения планеты, но подготовленный удар аэрокосмических сил отвлечет внимание от Акумы и позволит ему покинуть Ан-Тинг. А оторвавшись от нее, он продолжит уничтожение Драгун. По губам Акумы скользнула улыбка. Несмотря на последние неудачи, он отомстит. Можно не торопиться. Тут он вспомнил, что Квинн не ответил на его вопрос. Когда Акума повернулся, слова застряли у него в горле, ибо телохранитель держал его под прицелом лазерного пистолета.

Акума всегда считал его легким оружием изящных очертаний. Но сейчас он увидел все уродство глядящих на него двух стволов портативного лазера. Может, он показался бы ему не столь пугающим, не знай он, как умело управляется с ним Квинн.

— Вы превысили пределы своей власти, — торжественно, словно вынося приговор, произнес Квинн. — Вам было позволено это в прошлом, но на этот раз вы потерпели неудачу. А СВБ не прощает неудач. Вы уломали Самсонова предоставить вам свободу действий. И общими усилиями вы с ним поставили Лорда Куриту в предельно затруднительное положение. Директор выяснил, что, уступив настойчивым просьбам и требованиям Самсонова, Лорд Курита в конечном итоге выразил неудовольствие. Он хотел только немного дискредитировать Драгун, чтобы, не получая иных предложений со стороны, они были бы вынуждены продолжать службу Дому Куриты. Он решил, что и вы это понимаете. Но вы так сильно нарушили его планы, что Драгуны обратились против Дракона и против нашего Лорда.

И теперь вам предстоит расплатиться за это. Верхняя губа Акумы покрылась бусинками испарины. Он слишком часто видел, как умеет убивать Квинн, чтобы питать какие-то иллюзии относительно своей судьбы. Он не проверял его и не блефовал, и никакие слова Акумы не могли изменить уготованную ему участь. Преданность этого человека Индрахару была непоколебима.

И спастись от него было невозможно — никоим образом. Будь даже в руках Акумы оружие, он никогда бы не смог убить Квинна и остаться в живых. Убийца слишком хорошо знал свое ремесло.

— Сайонара, Джерри. — В голосе Квинна прорезался какой-то намек на эмоции. «Может ли он вообще испытывать сочувствие?» — подумал Акума. — Сыны Дракона надеялись на тебя, — сказал убийца.

Но едва палец Квинна напрягся на спусковом крючке, как все здание дрогнуло. Выстрел прошел мимо цели, но все же обжег правое ухо Акумы, когда двойной луч, прорезав комнату, испарил двухсантиметровую дырку в трансплексе и столкнулся с закаленной и блестящей броней боевого робота, возникшего рядом со зданием.

Стены кабинета снова дрогнули и покачнулись, когда боевой робот, сменив позицию, тряхнул небоскреб. С потолка посыпались куски облицовки, не успев придавить Акуму, который нырнул под письменный стол. Тот спас ему жизнь, когда солидный кусок потолочных перекрытий рухнул на мраморную столешницу. До Джерри долетели лишь куски размером с кулак.

Квинну повезло меньше. Обломок мрамора размером с компьютер ударил его по затылку, и Квинн распростерся на полу. И прежде чем сыпавшиеся с потолка другие обломки погребли под собой тело убийцы, Акума увидел, что его голова вывернута под неестественным утлом.

Здание прекратило содрогаться.

Акума поднял глаза на своего спасителя. Машиной, которая цепко поднималась по фасаду здания, был темно-синий «Ночной Стервятник». Акума еще успел увидеть, что на его груди в лучах утреннего солнца сияет золотой сокол, как могучий, покрытый пылью, бронированный кулак разнес трансплекс и проник в помещение.

Командному взводу Декхана Фрезера пришлось недешево заплатить за возможность пробиться в центр Серанта, опередив главные силы Драгун. «Грифон» Веста окончательно вышел из строя, когда его правую ногу оторвало вибробомбой. Фрезер в последний раз видел Эллингса и Ал корна с тяжелыми ранениями, полученными в ходе схватки с двумя «Пантерами» куритан. Да и его собственный «Ночной Стервятник» потерял ракетную установку, когда по ней пришелся удар ПИИ вражеского «Молота Войны». От этого удара треснула броня его рубки, и Фрезер получил осколочное ранение левой руки. Хотя боль сейчас его не волновала, потому что Декхан все же успел добраться до Дома правительства.

Он искал Джерри Акуму, того Змея, который нес ответственность за все, что произошло. Годами Акума занимался лишь тем, что вредил Драгунам. Хотя Декхан предпочел бы увидеть в перекрестье своего прицела военного правителя Самсонова, до него было пока не добраться. Но уничтожить его марионетку надо было во что бы то ни стало.

Инфракрасный сенсор сообщил, что в помещении находится еще один человек. Хотя он был почти полностью погребен под обломками, его оставшаяся на виду рука сжимала пистолет. Никто в здравом уме не станет идти с пистолетом на боевого робота, но Декхан не имел представления, что там произошло. Впрочем, не важно — он явился сюда, чтобы мстить, и он сведет счеты.

Ударом могучего кулака он разнес трансплексовую стену. Осколки непробиваемого пластика усеяли ковер, и без того заваленный обломками, а робот, развернув пальцы, попытался извлечь скрывающегося Дракона. Но они лишь царапнули по массивной крышке стола, прикрывавшей Акуму.

Эта заминка и была нужна Дракону. Увернувшись от пальцев чудовища, он кинулся в открытый дверной проем.

— Вернись и умри, как подобает воину, подонок! — разозлившись, гаркнул Декхан через все внешние динамики машины.

Миомерные мышцы «Ночного Стервятника» напряглись, и он снес внешнюю стену здания. Машина легла на живот, и ноги ее продолжали болтаться в воздухе, когда она продиралась сквозь выломанный проем. Декхан положил робота на бок, чтобы навести оптику на удирающего куританина. Высокие капитальные перекрытия Дома правительства сужали поле зрения столь же успешно, как и толстые стены мешали продвижению вперед.

Акума влетел в кабину лифта. Прежде чем Декхан сумел сориентироваться и пустить в ход хоть какое-то оружие, створки его дверей сошлись. Кабина успела уйти с этого уровня, когда лазерный луч разнес внешние двери и воткнулся в противоположную стенку шахты.

Декхан выругался. Учитывая, с каким трудом он вломился в это здание, он понял, что не успеет к выходу из лифтовой шахты, пока Акума спустится по ней. Тщательно определив, по какой из линий спускается Акума, он стал задом выползать из отверстия. Было мгновение, когда робот чуть не вывалился из здания, но Декхан успел ухватиться за выщербленный край пролома. Свободное падение с такой высоты могло бы изуродовать даже такую крепкую машину.

Обретя равновесие и сориентировавшись, он включил прыжковые двигатели и оттолкнулся от небоскреба. Он был готов врезаться в землю, но столб перегретого пара замедлил спуск. Миомерные мышцы смягчили приземление.

Развернув машину, Декхан повел ее за угол здания. Прямо перед ним вздымался цилиндр темного стекла, по которому скользили лифты. Декхан заметил, что один из них перемещается. Оскалившись, он радостно зарычал, когда быстрая прикидка дала ему понять, что в нем Акума. Он навел прицел. Как только его перекрестие совместилось с центром спускающейся кабины, он дал залп из лазера.

Вспышка за вспышкой били по шахте. Вслед за каждой из пробоин в стене вырывались облака дыма и огня. Несущие тросы были перебиты, и пылающая кабина лифта рухнула с высоты десяти этажей в подвал здания.

Декхан отключил лазер: он знал, что человек был не в состоянии выжить в этом аду.

— Это тебе за Шадда и за всех остальных, — сказал он. Его голос, усиленный динамиками, эхом разнесся над соседними развалинами.

Декхан сдержал обет мести. Но он пока еще не испытывал удовлетворения. Он чувствовал опустошение.

XLVIII

Центральная площадь, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

14 января 3028 г.


Декхан уселся на покатой поверхности ступни своего «Ночного Стервятника» и прислонился спиной к ноге машины. Придерживаясь за перекладину трапа, он получил возможность слегка расслабиться, дать отдых ноющему от усталости телу. Откровенно говоря, ему хотелось лечь и провалиться в сон, дня на два или три, но это было роскошью, которую он еще не скоро сможет себе позволить. После оповещения Вульфа, что он собирается обратиться к Драгунам и рассказать о дальнейшем развитии событий, Декхан решил занять на шумной площади место получше, откуда ему все будет видно и слышно. Так что спать он не собирался.

Тень машины прикрывала его, защищая от жаркого солнца. Остальные оставшиеся в строю боевые роботы его роты расположились на южной оконечности площади. Как и Декхан, их пилоты скрывались в тени, отбрасываемой машинами.

Под ним, между ног «Стервятника», стоял Домингес, тоже стараясь не высовываться из тени. «Росомаха» сержанта Домингеса пока еще была в ремонте, но его разведвзвод, пусть и помятый, прибыл в полном составе.

— Не думаю, чтобы сегодня Змеи нас побеспокоили. Слова Домингеса вывели Декхана из полусонного забытья.

— Ага, — вежливо сказал он.

— Я хочу сказать, что весь день они не попадались на глаза. Когда «Райкен» вчера отошел, город как вымер.

— В чем тебе и повезло, потому что ты голый, — ответил Декхан, намекая, что Домингес временно остался без машины.

— Святое Единство! Да человеку вовсе не нужна машина, чтобы гонять этих тупых червей. С ними справится и младенец на тренажере. Те еще самураи. — И Домингес презрительно сплюнул на мостовую рядом с левой ногой «Стервятника». — Я думал, что нам придется вышибать их с боем. Водители «Райкена» неплохо проявили себя на Барлоу.

— Они такие и есть. Те, с кем мы дрались тут, большей частью новички. А большинство из тех, кто были на Барлоу, перешли в полк Железного Человека на Мизери. Держу пари, что они не могли служить под командой этого подонка Акумы.

— Должно быть, они крепко ненавидели его, если решили променять мягкий климат этой планеты на мерзлую чертову дыру. — Домингес почесал затылок и сладко зевнул. — Сделка не из лучших.

— Наверно, я бы тоже пошел на нее, будь Акума моим командиром.

Задумавшись на секунду, Домингес кивнул.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Декхан бросил взгляд на площадь. Фасады общественных зданий, некогда блестевшие полированным деревом и мраморной отделкой, были в щербинах и ссадинах. Мостовые и тротуары были завалены мусором, оставшимся после уличных бунтов. Бульдозеры сгребли его в огромные кучи, чтобы освободить место для сотен Драгун, которые прибыли сюда, чтобы услышать Вульфа.

Боевые роботы стояли и по другую сторону площади. Они были из роты Лин и уже находились тут, когда появились люди Декхана. Как и его машины, они заняли свои места до появления основной массы Драгун. Предварительный выход боевых роботов обусловливался соображениями безопасности, ибо в толчее усталый пилот мог случайно наступить на кого-то из своих.

Сама же Лин оказалась тут одной из первых и захватила место как раз перед Домом правительства, что несколько разозлило Декхана, ибо он сам целился на это местечко. Он прикинул, что, когда Вульф начнет свое выступление, только там будет достаточно тени для боевых роботов. Искореженные остовы зданий уже перекрывали туда доступ лучам утреннего солнца.

Со своего наблюдательного пункта Декхан видел, что у ног «Лучника» Лин собрались воины ее роты. Похоже, что они были измотаны еще больше, чем его команда.

Долгие дни уличных боев потребовали от них полной отдачи. Вот уже больше недели никому из Драгун не удавалось как следует выспаться.

Около получаса на площадь подтягивалась пехота, вспомогательный персонал и все прочие. Площадь была забита почти до отказа, так как каждый Драгун на Ан-Тинге хотел услышать слова Вульфа. Не присутствовали только те, кто преследовал остатки «Райкен»-ичи или охранял пространство над городом.

Знакомые звуки донеслись до слуха Декхана, легко перекрыв гул разговоров в толпе. Ошибиться было невозможно — то был грохот шагов гигантских боевых роботов. Декхан переменил положение руки и подтянулся на ступеньке трапа, чтобы лучше видеть.

— Что это? — крикнул Домингес. Со своего места ему ничего не было видно.

Декхан широко улыбнулся.

— Малыши.

Толпа, примыкавшая к соседним улицам, разразилась приветственными криками при виде новоприбывших; ликование стало всеобщим, захватив всю площадь. Она стала скандировать в такт тяжелой поступи машин.

На площади появились полдюжины боевых роботов. Все они были тренировочными машинами и несли на себе соответствующие эмблемы. Их молодые пилоты покрыли себя славой, когда сорвали нападение «Райкена» на казармы Бупейга, и в последовавших боях доказали, что достойны звания настоящих воинов. Обороняя район казарм, они выполняли роль сил быстрого реагирования, что дало возможность более опытным воинам Лин и Фрезера вести непростые бои на улицах города. И сегодня им предстояло получить свои знаки отличия. Сегодня они в последний раз ведут тренировочные машины. Они вступают в ряды настоящих воинов и начинают службу в полках. Они завоевали это право.

Герои тренировочной команды вывели свои машины на огороженное канатами пространство, предназначенное специально для них, и заглушили двигатели. Следовавшая за ними машина с открытым верхом миновала их строй и остановилась у ступеней административного здания. Декхан видел, как из нее вышел среброголовый офицер, который оказался полковником Эллманом. Хотя он сутулился от усталости, было видно, что полковник лучится гордостью за своих питомцев. Она более чем оправдана, подумал Декхан. Эти ребята прошли через такие испытания, с которыми было бы непросто справиться и более опытным воинам.

Восторги по поводу их появления стихли, и Драгуны вернулись к своим разговорам, отрывки которых доносились и до Декхана. Все были полны жажды мести, и мнения расходились лишь по поводу того, как лучше осуществить ее. Многие склонялись к тому, чтобы поджарить уши Такаси Курите, спалив Люсьен до основания, а на растопку пустить военного правителя Самсонова.

В темноте, царящей под сводами административного здания, началось какое-то движение, которое привлекло внимание Декхана. Свет бил ему в глаза, и он щурился, пока не вспомнил, что в его защитных очках, которые он прихватил специально для такого случая, стоят поляризованные стекла. Он водрузил их на нос. Теперь за открытыми дверями здания он видел полумрак холла.

По коридору, что вел из глубины здания, с высоко поднятой головой шел полковник Вульф; шаги его были уверенными и четкими. Декхан был не в состоянии понять, как человек на шестом десятке смог так быстро оправиться. Восстанавливать силы было нелегко даже таким молодым, как он сам. Декхан не сомневался, что полковник вымотался, как и все они, но по нему этого не было видно.

Собравшиеся стихли, когда увидели, что Вульф подошел к микрофонам, которые должны были донести его слова до всех, кто стоял на площади и дальше — к тем, кто не смог присоединиться к «высокому собранию».

— Драгуны, — начал Вульф, обводя взглядом площадь, — сегодня мы приветствуем новых воинов, которые вступают в наши боевые ряды. И я призываю всех воздать им заслуженные почести. — Радостные крики и поздравления сопровождали бывших новобранцев, когда они поднимались по ступеням, чтобы получить знаки различия из рук самого полковника Вульфа.

Когда ритуал посвящения был завершен, молодые воины, спустившись, вернулись к машинам, чтобы передать свои нейрошлемы другим новичкам, спешащим занять их места. Полковник Эллман не последовал за ними, а вместе с полковником Арбатнотом и другими старшими офицерами, присутствующими на Ан-Тинге, занял место за спиной Вульфа.

Кто-то из толпы обратился к нему с вопросом:

— Когда мы пойдем на охоту за Змеями, полковник? Каким-то образом полковник определил говорившего и в упор посмотрел на него.

— Ты получишь ответ на свой вопрос, Родригес. Не волнуйся. — Трансляция разнесла вопрос и слова полковника по всей площади. Когда столпившиеся Драгуны услышали Вульфа, они восторженно заорали, предвкушая торжество мести.

Декхан четко видел, как полковник опустил веки, услышав реакцию толпы. На мгновение ему показалось, что силы оставили полковника, и сейчас он просто упадет под грузом невыносимой усталости. Но после секундной слабости Вульф снова предстал воплощением уверенности и мощи.

— Кровь собрала нас сегодня, — сказал он. — Кровь, пролитая нашими товарищами. Кровь наших врагов. Но более всего — кровь наших близких, стариков, женщин и детей. И она взывает к нам. Она взывает о мести.

Драгуны взревели, поддерживая его.

— Причиной нашего сегодняшнего положения являются действия других. Мы были вынуждены оказаться на этой критической черте. Это был не наш выбор. Мы честно несли свою службу, но своекорыстные чиновники предали нас. Они много задолжали нам, и мы только начинаем взыскивать с них по счетам. Мы можем выбирать. — Голос Вульфа перекрыл восторженные крики толпы. — Мы можем подпалить Люсьен со всех концов и выжечь эту раковую опухоль в самом сердце Синдиката Драконов. Мы можем жестоко отомстить за себя, как мы сделали на Нью-Делосе. Вы хотите этого?

— Да! — дружно возопили сотни голосов.

Декхан не мог разделить обуревавшие их чувства. Он еще не был в рядах Драгун во времена Нью-Делоса, но тем не менее чувствовал, что боль тех утрат не утихла и тут, на Ан-Тинге. Он тоже хотел отомстить, но уничтожение Джерри Акумы не вернуло к жизни ни одного Драгуна. Никому не стало лучше от этого. Он не стал легче засыпать. Он не отводил глаз от Вульфа, надеясь, что командир скажет слова, которые помогут разрешить раздирающие его противоречия.

Вульф бесстрастно пережидал, пока собравшиеся перестанут скандировать: «Кровь! Кровь!» Когда он поднял руки, успокаивая толпу, она постепенно подчинилась ему.

— Да, на этом пути нам доведется увидеть много крови. И нашей, и крови куритан. До Люсьена лежит долгий и трудный путь. Путь, на котором мы непрестанно будем подвергаться атакам со стороны сил Драконов. Они не позволят нам беспрепятственно прорезать маршем весь Синдикат и бросят против нас свои лучшие части. Еще более мощные силы будут оборонять Люсьен. Ведь кроме всего прочего, этот город — их столица, символ их единства. С такой ситуацией мы не сталкивались на Нью-Делосе. У Люсьена нам будет противостоять единый народ, не расколотый гражданской войной. И мы не можем не учитывать, что Синдикат Драконов обладает немалой мощью.

Мы Драгуны. Никто, даже среди наемников, не может сравниться с нами. Нам нет равных. Но даже мы не можем считать себя непобедимыми. И мы можем уступить необоримой силе и погибнуть. И марш на Люсьен может стать нашей дорогой к забвению.

Глухой рокот прокатился по толпе. Воплотившийся в ней зверь зарычал, чувствуя, что у него хотят отобрать законную добычу.

— Я не прошу вас забыть о мести. Я дал клятву, что Нью-Делос никогда и нигде больше не повторится. Я всего лишь прошу, чтобы вы подумали о нашем положении и о том, чего мы хотим достичь. Подумайте о тех, кого мы должны защищать.

Здесь, на Ан-Тинге, нам пришлось вступить в бой. И мы будем драться снова и снова. И ничто не сможет остановить нас. Высшее командование Дома Куриты понимает, что оно потеряло нас и что мы покинем пределы Синдиката. Все вы слышали слова террористов, захвативших «Гефест». Неужели вы думаете, что они имели целью убить наших близких? Захватив их в заложники, они хотели остановить нас. А мы должны были защитить своих.

Призыв Вульфа дошел до каждого, и толпа стихла. Снова одержав над ней победу, он продолжал давить на нее:

— Теперь мы просто обязаны сохранить тех, кто еще жив. Мы можем сняться с места вместе с ними. Но Драконы не оставят их в покое. Они встревожены. Они последуют за полками к намеченному месту встречи. Этого мы не можем позволить. Мы должны отвлечь силы Куриты, отвести их от наших людей.

С этой целью мы вынудим Синдикат Драконов выйти на поле боя. Мы бросим вызов их гордости, мы подвергнем сомнению их честь. Отказаться они будут не в состоянии. Пусть даже они называют нас изгнанниками и отщепенцами, они не устоят перед возможностью окончательно сокрушить нас.

А когда они ответят на вызов, им уже придется принимать наши условия, в которых мы будем драться. Войска Дома Куриты с гордостью называют себя воинами. Мы покажем им, что значит быть настоящим воином.

И пока я говорю с вами, наш вызов уже в пути, отправленный с Ан-Тинга через сеть Ком-Стара. Для страховки курьеры отправились на другие планеты, чтобы использовать станции Ком-Стара на них. Вся Внутренняя Сфера услышит наше изложение этой истории. И как только наши слова уйдут в пространство, Дом Куриты не сможет отрицать, что мы имеем право... заставить его расплатиться. И я обещаю вам, что мы ЗАСТАВИМ ЗМЕЙ расплатиться по самой высокой цене!

Единодушный рев толпы сказал, что Вульф убедил ее.

— И вот почему я приказал всем полкам перебазироваться на Мизери.

Восторги собравшихся уступили место недоуменному молчанию. Полковник терпеливо переждал несколько секунд, а потом поднял руку, требуя внимания. Увидев, что он добился его, Вульф продолжил:

— Вы хотите знать, почему я избрал Мизери? На то есть несколько причин. Исходя из целей той операции, что мы планируем, Мизери расположена как нельзя лучше. Наши транспортные средства смогут быстро перебросить туда все боевые части. Мы успеем высадиться и собраться на ее поверхности, не встретив серьезного сопротивления. Когда мы окажемся на ней, в нашем распоряжении окажутся все ресурсы для создания линии обороны. Вот вам неопровержимые основания с военной точки зрения.

Как вы знаете, название планеты намекает на невзгоды и несчастья. И Дом Куриты поймет, что, предав Драгун, он навлек на себя неисчислимые беды.

Но самое важное в оценке Мизери заключается в том, что она расположена достаточно далеко от той звезды, на одной из планет которой должны собраться наши близкие и где им ничего не будет угрожать. Они смогут спокойно двинуться в путь за пределы пространства Синдиката. И когда мы покончим с Куритой, то присоединимся к ним.

Все вы доказали, что являетесь настоящими Драгунами. И я сочту за честь возглавить вас на Мизери. Бок о бок мы встретим все и вся, что Лорд Курита бросит на нас, и заставим Дракона подавиться своим собственным хвостом.

XLIX

Штаб-квартира вооруженных сил Дома Куриты, Лаэрдел, Мизери, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

1 февраля 3028 г.


Миноби продолжал стоять по стойке «смирно», дожидаясь, пока военный правитель Самсонов обратит на него внимание. Последние двадцать минут тот как бы не замечал его присутствия, подписывая бумаги. В этой ситуации для Миноби не было ничего нового" Самсонов игнорировал его со дня своего появления на планете, когда он взял на себя командование. Никаких объяснений не последовало. Даже подчиненные военного правителя ничего не могли сказать офицерам Миноби.

Отодвинув в сторону ворох бумаг, Самсонов, храня каменное выражение лица, поднял глаза.

— Вы, конечно, слышали тот потешный вызов, что Волчьи Драгуны бросили Синдикату.

— Мне довелось видеть его текст.

— И что вы о нем думаете?

Миноби почувствовал, что его заманивают в западню. Не исключено, что военный правитель ищет козла отпущения за катастрофу на Ан-Тинге. И эта роль могла выпасть любому офицеру, кто выскажет симпатии к Драгунам. Миноби знал, что обрел врага в лице Самсонова еще несколько лет назад, когда недвусмысленно поддержал Вульфа, не позволив военному правителю захватить контроль над наемниками. И каждый раз, когда он возражал против планов Самсонова, ненависть последнего к нему росла и углублялась. Самсонов, скорее всего, был бы искренне рад найти доказательства, обвиняющие Миноби в недавнем несчастье. Он служил офицером связи при Драгунах, ни для кого не была секретом его дружба с Джеймсом Вульфом — словом, все офицеры, верные Дому Куриты, имели основания относиться к нему с предубеждением. Конечно, соблюдая все внешние приличия.

— Как должно быть известно военному правителю, я оставил Ан-Тинг в то утро, когда начался мятеж. В то утро чу-са Акума не сомневался, что полностью владеет ситуацией. В заявлении Волчьих Драгун идет речь о многих событиях. Если обвинения соответствуют истине, то их вызов делает Дому Куриты больше чести, чем он того заслуживает. — Чтобы предотвратить вспышку ярости и успокоить уязвленное самолюбие Самсонова, Миноби быстро продолжил: — Но вы военный правитель Галедона, и вы не могли допустить таких бесчестных деяний в вашем округе. То есть не исключено, что Драгуны лгут. Их вызов может быть сотрясением воздуха, пустой бравадой, чтобы скрыть собственные преступления. Как человек, занимающий столь высокое положение, вы, конечно, не обратите внимания на бахвальство тех, кто стоит ниже вас.

Самсонов одарил его хищной улыбкой, сделав вид, что слова Миноби понравились ему.

— С другой стороны, я не могу игнорировать сложившуюся ситуацию.

Реакция Самсонова застала Миноби врасплох.

«Шиматта, — подумал он. — Я сказал Самсонову то, что он и хотел от меня услышать».

Не скрывая удовлетворения от растерянности Тетсухары, Самсонов продолжил:

— Я самурай и знаю, в чем состоит мой долг. И битва, о которой мечтают Драгуны, должна состояться.

— Сомневаюсь, чтобы они мечтали о военных действиях, — возразил Миноби, с трудом скрывая раздражение, которое он испытал, увидев, как при виде его растерянности развеселился Самсонов.

— Можете не сомневаться, Тетсухара, — сказал Самсонов, и глаза его блеснули как у кота, играющего со своей добычей. — Головы и поумнее, чем у вас, давно ждут такого исхода. Координатор ждал прихода этого дня и готовился к нему. И вызов наемников пришелся как нельзя ко времени.

Миноби смутился. Он не мог понять, что военный правитель имеет в виду. Координатор всегда подчеркивал свою симпатию к Драгунам. Правда, Миноби не представилось возможности поговорить с Вульфом о его визите в Люсьен.

Откинувшись на спинку кресла, военный Правитель сложил руки на выпуклом животе. Его слова заставили Миноби вернуться в сегодняшний день.

— Тут, на Мизери, вооруженные силы Синдиката Драконов дадут бой этим наглым Драгунам. И возглавите их вы, ГЕНЕРАЛ Тетсухара, — объявил Самсонов, толчком послав ему через стол маленькую коробочку. Крышка ее откинулась, и он увидел, что в ней покоятся знаки различия таи-шо. Один из них плашмя лег на стол.

Миноби испытал потрясение. Вести бой против Драгун? Он не сомневался, что военных действий не миновать, но надеялся как-то остаться в стороне от них. Но надежда испарилась, когда он услышал приказ взять на себя командование и выступить против Вульфа.

И к тому же теперь он стал таи-шо. Еще одно временное повышение. Нет, хуже, чем просто временное. Это болезненно острый удар, чтобы уязвить его.

— Вы достойны этой высокой чести, — сказал военный правитель, и в его голосе была фальшивая теплота. — Вы можете счесть его случайным совпадением. Но в таком случае вы недооцениваете прозорливость нашего Лорда Такаси.

Качнувшись вперед, Самсонов поставил локти на зеркальную поверхность стола и оперся подбородком о сплетенные пальцы.

— Да, кстати. В октябре я был почтен вниманием и получил хокку от Лорда Куриты. Как вы знаете, он часто использует такую форму, излагая свои самые важные распоряжения. И я не сомневаюсь, что вы совершенно ясно поймете ее содержание.

Из центрального ящика стола Самсонов извлек листик рисовой бумаги и протянул его Миноби. С самодовольной улыбкой он откинулся на спинку кресла, пока Миноби читал стихотворные строчки:

Дракон чувствует холод весны. Железный охотник вздымает копье.

Гонимый волк должен пасть.

Как и Дракон, о котором шла речь в первой строчке, Миноби почувствовал озноб.

— Вы и есть тот самый железный охотник, Тетсухара, — коротко бросил правитель. — На вас пал выбор Координатора, и вам предстоит смести с лица земли взбунтовавшихся Драгун. Он знает, как вы верны Дому Куриты, и преисполнен уважения к вам. Он не сомневается, что вы не подведете его.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Ну да. Только не надо ложной скромности, Тетсухара, — мягко сказал Самсонов. Но в его голосе чувствовались стальные нотки. — И я, — подчеркнул он, — полностью доверяю вам. Успех не минует вас.

Самсонов грузно поднялся с кресла и подошел к стене, к которой он приказал прикрепить карту района. Линии, проведенные свинцовым карандашом, покрывали гладкую пластиковую поверхность, усеянную бледно-желтыми точками. Они представляли боевые порядки, развернутые на Мизери.

— Войска Куриты уже готовы встретить вызов.

— То есть у вас уже есть стратегический план действий.

— Конечно, таи-шо. Координатор может изъявить желание, чтобы именно вы возглавили силы, которые разобьют наемников, но пока еще это мой округ. И все ваши команды будут идти через меня. Вакаримасу-ка?

— Хай, правитель, — без промедления ответил Миноби.

— И постарайтесь не забывать этого, — приказал Самсонов. — Посмотрите, — сказал он, обращаясь к другой карте, на которой были изображены местное солнце и его пять планет. — Этих предателей Драгун мы встретим тут, на Мизери, как они и хотят. Но мы приготовим им несколько сюрпризов. Вы возьмете на себя командование всеми наземными войсками, включая полки «Райкена» и части Семнадцатого и Двадцать Первого галедонских пехотных полков. Также под вашим началом будет и Восьмой полк Мечей Света. Что является высокой честью для новоиспеченного таи-шо. Мои Пятый галедонский пехотный и Третий полк Гусар Прозерпины останутся на орбите, укрывшись за четвертой Луной. Мы позволим Драгунам спокойно высадиться, дабы не подвергать опасности наши драгоценные космические системы.

— Но во время высадки их боевые роботы будут наиболее уязвимы, — прервал его Миноби.

— Я не нуждаюсь в критике своей стратегии, — рявкнул Самсонов. — Стычка в космосе повышает риск того, что находящиеся в засаде войска будут обнаружены. Волки не должны и подозревать, что на самом деле им уготована роль жертвенных овец.

Миноби так и не понял, как сражение в космосе может угрожать шаттлам, надежно укрытым на обратной стороне Луны, но предпочел промолчать. Чем больше подробностей изложит Самсонов, тем меньше будет на нем ответственности за исполнение этого проклятого приказа.

По всей видимости, Самсонов принял молчание Миноби за признание его полководческого таланта.

— Как только завяжется сражение, вы вынудите этого бандита Вульфа ввести в бой все его силы. После чего мои войска стартуют с Луны и десантируются у него в тылу. Драгуны попадают в клещи, и нам остается только раздавить их.

— В основе своей такой стратегический замысел приемлем, — осторожно сказал Миноби, стараясь снова не вывести военного правителя из себя. — Но он будет зависеть от деталей.

— А их я оставляю на ваше усмотрение, — сухо ответил правитель.

Миноби не мог не знать, что ЭТО рано или поздно придет. И карма не позволит ему уклониться.

— Когда я завершу переброску войск, то оставлю лишь небольшой штаб. Чтобы он был в курсе ваших распоряжений. Силы десанта должны быть проинформированы о зонах высадки и о предполагаемом сопротивлении. Вы, естественно, подавите его до минимального уровня. Мои машины обязаны высадиться в целости и сохранности, готовые тут же, с места, вступать в бой.

— Я понимаю, правитель.

Самсонов глянул на Миноби и еле заметно усмехнулся, словно он втайне разыгрывал какую-то пьесу и слова Миноби стали неплохим финалом. Через несколько секунд он торжественно выплыл из помещения, оставив Тетсухару наедине со своими мыслями. И сколько бы раз он ни возвращался к ним, вывод всегда был один и тот же: он связан обязательствами долга и чести. Но чем он заслужил такую карму?

Несмотря на свои слова, обращенные к Самсонову, Миноби не верил в вину Драгун. Он работал с ними, он дрался бок о бок с ними. Он знал, что они собой представляют. И что еще более важно, он знал, что представляет собой Джеймс Вульф. Не исключено, что Вульф был вынужден пойти на такие действия — точно так же, как сейчас вынуждают Миноби.

НИНЬО.

Он хотел помочь Вульфу и его Драгунам. В течение всех этих лет наемники были его друзьями. В памяти у него всплыло все, что сблизило их за прошедшие годы. На нем лежал долг чести прийти на помощь другу в беде — так был обязан поступить любой благородный человек. Но от Миноби потребовали убить своего друга.

ГИРИ.

Миноби был офицером вооруженных сил Синдиката Драконов. Командиры отдали ему приказ действовать. И долг солдата обязывал его подчиниться приказу. Кроме того, Миноби был самураем Дома Куриты. А главным для самурая было подчинение суверену. И обязательства чести требовали, дабы ничто не стояло между ним и его долгом.

Он оказался в ловушке, загнанный в угол своим чувством долга. Он всегда был хорошим самураем, верным, преданным... и исполнительным. Такова была его натура. И иным он не мог быть.

Миноби медленно подошел к дверям и раздвинул их. Мичи сидел в приемной, дожидаясь, когда начальник обратит на него внимание. Едва только панели разошлись в стороны, он тут же вскочил на ноги. Но его вопросы так и остались невысказанными, когда он увидел, в каком состоянии Миноби.

— Приготовь карты и список частей, — глухим голосом приказал Миноби. — Начинаем готовить план кампании.

L

Полевой штаб «Райкена», Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

22 апреля 3028 г.


Мичи прокладывал путь в лабиринте консолей, аппаратуры и висящих кабелей, перекрывавших доступ в бункер. Калориферы безостановочно трудились вот уже больше недели, с того дня как командование перебралось в это строение, но и они, казалось, были не в состоянии противостоять леденящему холоду Бореалиса, северного континента Мизери.

Мичи завернул в отсек, где находился центр планирования. Почти все помещение занимал голографический стол, взятый из мобильного штаба «Райкен»-ни. Он во всех подробностях отображал восточную половину Бореалиса. Красные точки боевых роботов светились вокруг города Фарсунда, отмечая расположение подтягивающихся сил Драгун. Такие же синие символы редкой линией тянулись от побережья до побережья через все двухтысячекилометровое пространство континента. Их концентрация была заметна рядом с городом Борас на севере, а также поблизости от Лаэрдела на юге. Центральные районы занимало плоскогорье Тролфьел, и голубые ленточки обозначали проходы, удерживаемые «Райкеном».

Все чу-са «Райкена», включая и Чарльза Эрнста, к которому после повышения Миноби перешла вся полнота власти над «Райкеном»-ни, совещались вокруг стола. Миноби стоял у его торца, и на воротнике его мундира блестели знаки различия таи-шо. Он беседовал с шо-са Сарагуччи, ныне начальником штаба командного центра.

Мичи подошел к Тетсухаре и остановился в ожидании.

— Донесение от разведчиков, — наконец сообщил он, вводя данные в приемное устройство. На дисплее появились миниатюрные красные изображения шаттлов. — Они отметили посадку новых кораблей Драгун в районе Фарсунда.

— Не исключено, что с Делакруза прибыл полк «Альфа», — предположил Миноби. — Типы шаттлов?

— Как и раньше, «грузовики». Доставили только роботов и прочие грузы. Сообщений о прибытии живой силы не поступало. По предварительным сообщениям, идет выгрузка только машин и стандартного транспорта поддержки. Никаких бронемашин не замечено.

— Мда, — хмыкнул Эрнст, недоверчиво поводя головой. — Что Вульф себе думает? Выгружать роботов, не обеспечив их поддержкой, — это отнюдь не стиль Драгун.

— Не исключено, Вульф предполагает, что на поле боя сойдутся лишь те, кто властвует на нем, — указал Миноби.

— Прошу прощения, таи-шо, — сказал Мичи. — Я бы предположил, что полковник Вульф исходит всего лишь из соображений здравого смысла. Он обеспокоен, что между его базой в Фарсунде и оборонительными позициями, занятыми нашими войсками на Тролфьеле, лежит более ста километров труднопроходимой местности. Приемлемых дорог для транспорта там нет. Любые колесные или гусеничные машины застрянут в зыбучих песках, что тянутся к югу. Конечно, машины на воздушной подушке могли бы легко преодолеть плоскогорье, но и им оно не под силу. Металлические лопасти пропеллеров, скованные холодом, треснут и расколются, стоит только попасть в них камешку. Даже самый неприхотливый транспорт выйдет из строя после четырех или пяти километров такого пути, а им надо покрыть гораздо больше. Роботы — то самый практичный способ передвижения на Мизери.

Пока Мичи описывал все эти трудности, Миноби внимательно рассматривал все возможные маршруты по плоскогорью. Он видел, что Мичи был прав, и понимал, что Вульф пришел к таким же выводам.

— Порой, Мичи-сан, вы бываете излишне практичны. То, что вы изложили, соответствует истине, но Драгуны редко останавливаются перед такими трудностями. Хотя расстояние между нашими армиями довольно значительно, транспортные мощности, появившиеся в нашем тылу, могут представлять угрозу. Правда, масштабов ее мы можем не опасаться. Вульф пока не склонен идти на соединение с ними. И у него есть на то свои резоны.

— Не вижу почему, — заявил Эрнст. — Если, как вы говорите, есть способ воспользоваться силами, не имеющими поддержки роботов, почему Вульфу не пустить их в ход? Я считаю, что они жаждут пролить кровь Драконов.

— Они хотят крови, и они получат ее, — грустно подтвердил Миноби. — Бой будет жестоким. Тем не менее я думаю, что Вульф уже готовится к дальнейшему развитию событий. Машины входят в состав тех сил, которые можно быстрее и легче прочих эвакуировать с планеты. Это может означать, что в ближайшее время они собираются объединиться со своими независимыми подразделениями.

— Вы говорите так, словно он безоговорочно уверен в своей победе, — фыркнул Эрнст.

— А вы сомневаетесь в этом? — обманчиво мягким голосом спросил Миноби. Он обвел взглядом всех офицеров, которые ныне собрались у голографического стола. Каждый из них отрицательно покачал головой.

— Джентльмены, Лорд Курита ждет, что мы принесем ему победу. Но битвы выигрываются не ожиданиями. Планирование, руководство, смелость и оружие — вот что обеспечивает победу. Займемся первым фактором, после чего сможем уделить внимание всем остальным.

Все поспешили опустить глаза, чтобы избежать острого, проницательного взгляда Тетсухары. Повернувшись, Мичи было направился на свой пост в центре связи, но Миноби остановил его, взяв за руку.

— С этой высадкой в Фарсунд прибыли последние из Драгун. Других баз у них не будет. Свяжись с Меченосцами в Лаэрделе и с пехотой в Борасе. Я хочу, чтобы все наши силы как можно скорее подтянулись сюда. Меченосцы пусть идут через проход Восс. Этот маршрут сэкономит им, самое малое, два часа.

Мичи глянул на голокарту. Как он помнил, проход Восс расположен в двадцати километрах от Фарсунда.

— На марше через проход Меченосцы растянутся в длинную колонну, — возразил он. — И они будут представлять собой заманчивую добычу.

— До начала главного сражения не будет никаких засад, — сказал Миноби.

— Почему вы так уверены? Правда, послав вызов, Драгуны не предпринимали никаких наступательных действий, хотя «Альфа» уже на месте. Но откуда мы знаем, что Вульф уже не забросил туда десант? Почему мы считаем, что он не готовится к удару?

— МЫ так не считаем. Так считаю Я, — ответил Миноби. — Хорошо, что вы пытаетесь мыслить самостоятельно, Мичи-сан, но вы еще не готовы оспаривать мои решения. Выполняйте приказ.

Мичи сделал вид, что не обратил внимания на повелительный тон своего начальника.

— По крайней мере, разрешите поднять шаттл и провести разведку, — запротестовал он.

— Нет. Все свои корабли Драгуны держат на земле. Мы ответим им той же любезностью.

— У них на подходе и другие шаттлы. Они держат в резерве транспорты с войсками и машинами.

— Они в охранении вокруг их «прыгунов». Они не представляют угрозы для нас на поверхности планеты. И не забывайте, что в космосе есть и наши силы. Ждут приказа и войска Самсонова. Его роботы справятся с любым количеством пехоты Драгун, которую те смогут высадить в спешном порядке.

Миноби сосредоточился на голокарте, прослеживая предполагаемые перемещения войск, о которых шла речь с его чу-са. Мичи продолжал стоять рядом с ним.

— Почему вы так уверены в Самсонове? От него нет известий.

Миноби вздохнул.

— И не будет. Чтобы достичь эффекта внезапности, о его кораблях никто не должен подозревать. Они на месте. Все мы исходим из приказов Координатора. Даже Самсонов не может не понимать важности этого сражения. Такой возможности он не упустит. Разбив Драгун, он покроет себя славой — и одно это гарантирует его участие. Он не оставит нас без поддержки, как сделал с Иориоши на Галторе. А теперь к делу. Ваше промедление оттягивает прибытие Меченосцев. Когда Драгуны начнут наступление, нам понадобятся их опытные воины.

Миноби посмотрел вслед Мичи.

Этот молодой офицер тоже обратил внимание на то, что больше всего беспокоило таи-шо. Что бы Миноби ни говорил, он был серьезно озабочен отсутствием связи с Самсоновым, но ничего не мог поделать. Силы Дракона, находящиеся вне пределов планеты, подчинялись другим приказам. Продуманная стратегия и немного удачи — и они могут выполнить свои задачи даже без вмешательства военного правителя. Миноби присоединился к офицерам, стоящим вокруг дисплея. Некоторые из их замыслов нуждаются в уточнениях.

Обсуждение длилось несколько часов. Миноби наконец прервал его, и офицеры разошлись по своим местам. Миноби, не покидая командного центра, снова и снова проверял свои разработки, пока не почувствовал, что его неудержимо клонит ко сну. Он не знал, сколько времени был в таком состоянии, пока прикосновение чьей-то руки к плечу не заставило его очнуться.

— Разведка сообщила, что с базы Драгун в Фарсунде выдвинулись боевые роботы. — У Мичи был такой же усталый вид, как и у Миноби. Его молодой помощник, кажется, вообще не спал.

— Они оставили укрепления? — Еще задавая вопрос, Миноби понял, что он излишен. Он еще не стряхнул с себя сонного забытья и с трудом осознавал окружающее.

— Да.

— Сколько их?

— Разведка говорит, что больше четырехсот. Эта цифра заставила Миноби окончательно прийти в себя.

— То есть все пять полков. Похоже, что Вульф делает решительный шаг.

— Когда они выйдут из-под прикрытия своей зенитной артиллерии, мы можем бросить на них истребители и основательно потрепать до встречи с нашими войсками, — предложил Мичи. — И если до снегопада истребители настигнут врага, Драгуны станут для них легкой добычей. Я готов приказать пилотам готовить свои машины.

— Разве Драгуны вышли без прикрытия с воздуха?

— Его у них нет, — неохотно признал Мичи.

— В таком случае нашим пилотам оставаться на земле, — приказал Миноби. — Битва будет вестись по законам чести. Мы примем бой на этих условиях.

— Стоит ли? — Мичи не мог скрыть, насколько он поражен. — Разве наши командиры не требуют от нас победы? В распоряжении Драгун, пять полков боевых роботов, которых ведут отборные пилоты. Мы превышаем их количественно, но мало кто из наших воинов обладает таким опытом, как они. И мы должны делать все, что в наших силах, дабы завоевать преимущество. Подумайте о своем будущем, Миноби-сама, — предостерег его Мичи.

Миноби видел, в каком тот состоянии, но всего лишь пожал плечами. Молодой человек пытался скрыть свои эмоции, но Тетсухара слишком хорошо знал его.

— . Для воина будущее не имеет значения. Путь самурая ведет к смерти. Шигата го най. Несколько секунд Мичи молчал.

— Вы считаете, что погибнете в этой битве?

— Я ничего не считаю, — ровным голосом ответил Миноби. — Если так предписано моей кармой, я погибну. И снова Мичи замолчал, обдумывая слова Миноби.

— И вы позволите, чтобы вас убили?

Молящая нотка в голосе Мичи дала понять Миноби, чего боится его протеже — что он, Миноби, оставил все надежды и будет искать смерти в бою, дабы уйти от всех проблем, которые он не может разрешить.

— Воин должен достойно принять объятия смерти, если он настоящий самурай, но это не значит, что он легко расстается с жизнью. Самурай до последней капли крови обязан сражаться за своего суверена. И отказ вести себя подобным образом бесчестит его.

— Бесчестит, — эхом отозвался Мичи. — А что, если мы потерпим поражение, а вы останетесь в живых?

— Если мы проиграем сражение, положение усложнится. Но до той поры я буду делать все, что в моих силах, дабы выполнить свой долг и не уронить чести. Если я останусь в живых, то лишь потому, что буду драться как подобает воину. Но как командир я буду честно вести себя с противником. Dictum Honorium требует, чтобы мы относились к своим врагам в соответствии с кодексом чести. Я не сомневаюсь, что Джеймсу Вульфу знакомо это понятие, и поэтому я должен соответственно вести себя по отношению к нему. И даже во время сражения он будет действовать сообразно понятиям чести.

Мичи нахмурился, ибо последняя реплика сенсея смутила его.

— Мичи-сан, вы отметили, когда роботы Драгун начали движение?

— В полночь, — сказал он. — Вульф ждал, когда сгустится темнота, и лишь потом начал марш. В этом нет ничего особенного.

— Полуночная темнота тут ни при чем, Мичи. В полночь истек срок действия контракта, который Драгуны заключили с Домом Куриты. И теперь Вульф и его Драгуны — свободны.

LI

Долина Хамар, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

23 апреля 3028 г.


— Возьми правее, Вест! — крикнул Декхан по интеркому.

Послушавшись его приказа, огромный «Грифон» ушел в сторону, и на то место, где он только что был, обрушился залп огня куритан. Разрывы разносили в щебенку гранитные обнажения, но растаявшие снег и лед мгновенно замерзали снова.

Драки не ударили лицом в грязь, учитывая, что взвод Фрезера застал их врасплох. Но самая большая их машина, «Крестоносец», была подбита первым же выстрелом. Эта потеря серьезно сказалась на огневой мощи Драконов, и теперь им приходилось отходить под непрерывным обстрелом Драгун.

— Они слабеют. Продолжай давить на них. Уэйкман, весь огонь по ведущему!

Декхан спустил с направляющих ракеты, дополнив залп «Катапульты» Уэйкмана. Огненный дождь разрывов обрушился на отступающих Драконов. «Крестоносец» и еще одна подбитая машина рухнули. Два оставшихся вражеских боевых робота скрылись в глубокой промоине, которую из века в век прогрызали в жесткой морене весенние ручьи.

— Сделаем их! — прохрипел Уэйкман.

— Веди наблюдение и не высовывайся. У них еще есть на ходу вполне исправные боевые роботы.

Вслед за «Грифоном» Веста «Ночной Стервятник» Дек-хана поднялся на гребень возвышенности.

— Ты что-нибудь заметил, Вест? Мы должны засечь Змей.

— Посмотрите сами, капитан. — Вест поднял массивную правую руку своей машины, на которой был укреплен протонно-ионный излучатель «Фусигон».

Повернувшись в ту сторону, Декхан увидел на расстоянии примерно в два километра группу боевых роботов куритан. Двое оставшихся из уничтоженного Драгунами взвода спешили к своим товарищам.

— Вот, значит, где остаток их батальона.

— Без поддержки мы с ними не справимся, капитан.

— Мы и не должны связываться с ними, Вест. Наша задача — только обнаружить их. Мы в добром старом разведывательном дозоре.

— Почему? Почему мы не можем навести на них несколько шаттлов? Пусть летуны отрабатывают свою зарплату.

— Полковник потребовал — поэтому мы и ведем себя таким образом.

— Сдается мне, что он темнит, — проворчал Вест.

— У полковника, должно быть, есть на то причины.

— Мне он о них не рассказывал.

— Мне тоже, но это не меняет сути дела.

Два робота спустились обратно со склона; двигались они осторожно и неторопливо, чтобы не привлечь внимание врага. Едва только скрывшись из виду, они, набрав скорость, направились туда, где над «Крестоносцем», рухнувшим боевым роботом Куриты, стоял «Остскаут» Гэтлина.

— Какова добыча? — спросил Декхан.

— Это лучше, чем просто добыча, босс, — ответил Гэтлин. — Нам достался живой пленник.

— Можешь придавить его своей изящной маленькой ножкой, — предложил Уэйкман. — Одной Змеей будет меньше.

— Спусти пары, Келвин. Судя по маркировке на рубке, он офицер, — сообщил Гэтлин. — Я толком в их званиях не разбираюсь, но вроде не ниже батальонного уровня.

— Значит, мы заработали премию, — сделал вывод Декхан. — Вест, вытащи-ка оттуда Дракона. Полковник захочет лично поболтать с ним. Гэтлин, не отрывай глаз от сенсоров. Вместе с Уэйкманом держите ситуацию под контролем, если кто-то нами заинтересуется.

Пилоты подчинились приказу Фрезера, но было уже слишком поздно. Батальон Куриты направлялся в их сторону. Господи! Он должен был оставить кого-нибудь на гребне. Но кто тогда предполагал, что они так задержатся из-за пленника.

— Давай, Вест! Я хочу, чтобы мы успели выбраться на дорогу.

— Не гоните волну, капитан. Вы же не хотите, чтобы я повредил имущество полковника, не так ли?

— Выволакивай его оттуда и побереги свои остроумные замечания до того времени, пока мы не уберемся подальше от куританских пушек.

У Веста не нашлось что ответить, и он принялся за работу, отделяя головную часть «Крестоносца», в которой находилась рубка пилота, от корпуса. «Грифону» понадобилось пять минут, чтобы высвободить ее из креплений. При каждом повороте куританского пилота, должно быть, основательно швыряло о стены рубки. Когда головная часть «Крестоносца» нашла себе надежное пристанище под мышкой робота Драгуна, он присоединился к своим товарищам, и они на полной скорости направились к командному пункту.

Миновав часовых, взвод Фрезера остановился у небольшой котловины, в которой Вульф расположил свой штаб. Маскировочная сеть, густо занесенная снегом, сохраняла тепло и скрывала расположение штаба. Слева от входа на страже стояли «Оса» Селдена, роботы системы «земля — воздух» и «Победитель» Вордела. Справа над навесом палатки высился «Циклоп» Камерона. На заднем плане виднелись другие роботы. Среди них Декхан узнал зловещий черный силуэт «Молота Войны» Наташи Керенской. Он был еще не в курсе, что Вдова высадилась на Мизери, но и без того догадывался, что в любом случае она ввяжется в потасовку.

Люк «Циклопа» был открыт, и оттуда шли волны горячего воздуха от нагревателя, которые тут же оседали инеем на грузном обледеневшем корпусе машины. Робот махнул рукой в ответ на радиовызов Декхана.

Служба безопасности пропустила Фрезера. Камерон, отдав все необходимые распоряжения, сообщил, где находится ремонтный парк, чтобы взвод мог привести себя в порядок и пополнить запасы вооружений. Прежде чем его машины двинулись в ту сторону, Декхан помог Весту освободиться от его ноши.

«Ночной Стервятник» остановился на ровном месте рядом с командным пунктом. Путь ему преграждала охрана Службы безопасности, и Декхан опустил рубку вражеского робота на землю.

— Вот, — сообщил он через динамики внешней связи. — Посмотрите, сможете ли вы вскрыть эту банку.

К тому времени, когда он успел облачиться в свой комбинезон и откинул крышку люка, Служба безопасности уже смогла уговорить захваченного водителя открыть люк. Когда Декхан спустился по трапу, двое охранников помогали тому вылезать из рубки. Чувствовалось, что человек был основательно помят, и несколько его ран кровоточили. Несмотря на то что его бил озноб, никто не предложил ему что-то более теплое, чем та легкая форма, которая была на нем.

Декхан вошел под навес палатки; вслед за ними следовали майор Корменская и два человека, волочившие за собой пленника. Им приходилось почти нести его, потому что одна нога у него подламывалась.

За дверью температура воздуха была значительно выше, а во внутреннем отсеке было еще теплее. Но Дек-хана даже после краткого пребывания на открытом воздухе била дрожь, и ему не хотелось расставаться с курткой. Он нашел выход, всего лишь расстегнув ее.

— Полковник, мы притащили кое-кого, кто может заинтересовать вас, — сообщил он.

Драгуны, столпившиеся вокруг голографической проекции, ждали его, и никто, казалось, не удивился сообщению. Но эта профессиональная сдержанность исчезла как по мановению ока, когда Декхан повернулся к обмякшему пленнику, висящему на руках охраны, и, ухватив за волосы, вздернул ему голову.

— Сингх, — выдохнул майор Блейк.

Пленник рывком высвободился из рук, которые держали его, но сдавленный стон дал понять, что это усилие дорого обошлось ему. Закашлявшись, он сплюнул сгусток крови и осколок зуба — и лишь потом повернулся к полковнику:

— Привет, Вульф.

Фадре Сингх распрямил плечи, и на свету блеснули его знаки различия таи-са войск Куриты. Запинаясь, он сделал шаг к руководителю наемников. Охрана попыталась было остановить его, но Вульф жестом заставил их остаться на месте. Сингх сделал еще несколько шагов и остановился лицом к лицу с Вульфом.

— Ты удивлен при виде меня, о, великий вождь Волчьих Драгун?

— В таком состоянии... да.

— А когда тебя интересовало мое состояние? Плюю я на тебя, ископаемое. Ты ничего собой не представляешь, как и твоя команда. Драконы накроют тебя в любом месте, стоит им только захотеть. Твои дни сочтены. Я рад, что вырвался от тебя. У меня открылись глаза — я понял, что представляешь собой ты и твои дружки. Я все понял, увидев, как вы стали ко мне относиться после Хоффы. Мое умение, мои успехи — все это ровно ничего не значило для вас. Ты отшвыривал меня, хотя ты-то знал, что я был прав. Ты предпочитал иметь дело с выжившим из ума и трусливым старым Пареллой. Ты, должно быть, сам выжил из ума, старик.

— Держи язык за зубами, — прервал его Блейк.

— С чего бы? — окрысился на него Сингх. — Я не уважаю его, — сообщил он, взмахнув рукой, чтобы привлечь внимание всех присутствующих. — Да и любого из вас. Вы теперь уже далеко не те, что были когда-то. Вы ничего не видите, никаких талантов, даже перед своим коллективным носом. Бели бы я хотел вернуться назад, я бы это сделал, но вы отрезали мне все пути. Вы бросили меня за борт. А чего вы от меня ждали? Чтобы я ползал на коленях и просил о милости вашего седоволосого тирана? Молил о праве снова стать членом клана? Я выбрал свой путь.

Сингх хрипло рассмеялся и снова повернул голову к Вульфу.

— Я ничего не должен ни тебе, ни твоим марионеткам Драгунам, Вульф. Я не нуждаюсь ни в ком из вас. Я оставил вас в дураках и нашел другого, кто смог по заслугам оценить мои способности. Военный правитель Самсонов видит настоящего командира с первого взгляда. Он дал мне то, чего я заслуживал. — Сингх помолчал, не отрывая взгляда от Вульфа. По лицу пленника расползлась жестокая улыбка. — Стоило только мне рассказать, где кроется твое логово.

Наступила мертвая тишина, в которой было слышно, как кто-то потрясенно перевел дыхание. Вульф вскинул руку, чтобы дать Сингху пощечину, но не успел он прикоснуться к нему, как Сингх отлетел в сторону, отброшенный ударом двух тяжелых пуль. Вульф резко повернулся на месте в поисках того, кто стрелял.

Наташа Керенская спокойно, без тени сожаления на лице встретила его взгляд. Из дула ее пистолета еще тянулась струйка дыма.

— Тот, кто нарушит обет верности нашему единству, отправится в вечную тьму ада, — процитировала она.

LII

Ледник Опдал, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

25 апреля 3028 г.


Миноби стоял в открытом люке своего «Дракона». Порывы ледяного ветра били по могучему телу машины, завиваясь вихрями вокруг ее массивных плеч. Тетсухара мерз даже в плотном комбинезоне. Он старался, чтобы металл окуляров сорокасильного бинокля не прикасался к обнаженным участкам кожи, которые приходилось сразу же растирать. С помощью оптики он рассматривал сомкнутые ряды боевых роботов Драгун, которые тянулись по языку ледника и ровному ледяному полю перед ним. Машины высились среди черных клыков голых скал, прорезавших поверхность льда.

Внимание Миноби привлекло какое-то движение, и он присмотрелся к нему. Черная машина, четко выделявшаяся на фоне снега, выдвинулась из рядов на левом фланге Драгун. Бинокль позволил ему легко различить эмблему в виде красного паука. Он понял, что прибыло соединение Наташи Керенской, которое присоединилось к штурмовым машинам батальона «Зета». К Драгунам подошло мощное подкрепление.

Предварительная подготовка закончилась. Армии сошлись среди отрогов скал и ледяных полей, соблюдая неписаное соглашение о месте сражения. Никто из генералов не избрал бы его по своей воле, но обе стороны сочли его приемлемым. Миноби надежно укрепил уязвимые места своей обороны. Он понимал, что практически невозможно навязать бой врагу в том месте, которое тебе не нравится.

Миноби соскользнул обратно в рубку машины и прикрыл за собой люк. Избавившись от порывов ветра, в тепле рубки «Дракона» он счел, что одежда слишком стесняет его. Скинув куртку, он поудобнее устроился на сиденье водителя.

— Всем командам сообщить о готовности. Код двадцать три, — приказал он. Опустив на плечи нейрошлем и включив систему охлаждения, он пробежал взглядом по веренице зеленых огоньков, которые, сигнализируя о готовности его войск, вспыхивали на дополнительной панели. Техники смонтировали ее рядом с передатчиком, и в без того тесной рубке совсем не осталось свободного места. Впрочем, Миноби легко перенес это неудобство. Хотя данные этого устройства не превышали способности компьютера «Тактикой», они позволяли оперативнее принимать решение. А это полностью компенсировало тесноту. Когда он кончил затягивать ремни безопасности, не горел лишь один огонек. Миноби вышел на канал связи с полком «Райкен»-го.

— Таи-са Салливан, у меня нет информации о подходе Мечей Света. Объясните.

— Объяснений не имеется, таи-шо, — сразу же ответил Салливан, но чувствовалось, что он нервничает. Хотя его можно было понять. Предполагалось, что полк Мечей Света прикроет его левый фланг. — Мои разведчики пока так и не засекли его. Я попытаюсь еще раз вызвать его.

Пока Миноби ждал результата, общая масса боевых роботов Драгун пришла в движение.

— Спокойнее, — посоветовал Миноби командирам. — Не открывать огня, пока они не приблизятся на дистанцию прицельного выстрела. Стрелять только наверняка. — Он выслушал ответы и остался доволен реакцией своих войск. Только несколько пилотов в Семнадцатом галедонском нарушили дисциплину, открыв огонь без приказа, но их командиры незамедлительно восстановили порядок.

Едва только Миноби собрался отдать приказ открыть огонь из всех видов энергетического оружия, как Драгуны остановились. Он с удивлением увидел, как из центра их порядков выдвинулась одинокая машина. В соответствии с его таблицей идентификации, это был «Победитель», восьмидесятитонный штурмовой робот. Оставив за собой около полукилометра, он тоже остановился. Приемник затрещал, когда Драгун вышел на связь по открытому каналу.

— Я Ганс Вордел, лейтенант Волчьих Драгун, водитель робота в четвертом поколении. За спиной у меня двадцать четыре цикла, а миров, на которых я дрался, больше, чем мне лет. У кого из вас хватит смелости сойтись со мной в бою один на один?

Его вызов был груб и оскорбителен для японцев. Он был встречен молчанием. Никто из войск Куриты не подал голоса, ни по свободному каналу, ни на одной из закрытых частот. Этот вызов явился полной неожиданностью. Теки пытаются действовать как древние самураи? От изумления все застыли в неподвижности.

Внезапно из рядов Куриты вырвался «Громовержец» и пошел навстречу «Победителю». Передатчик буквально завибрировал, когда пилот ответил на брошенный вызов.

— Слушай, злодей! Я Тадаси Боливар, простой чу-и великой армии Синдиката Драконов. Я не так стар и дряхл, как ты, но я самурай Дома Куриты в пятом поколении и в одиночку одолел трех дэвионовских пилотов. Я принимаю твой вызов. Молись всем богам, которых ты почитаешь, теки, и готовься принять смерть от моей руки.

Из рядов его товарищей по «Райкен»-сан донеслись разрозненные крики одобрения. Некоторые включили внешние динамики, и эхо их воплей отразилось от окружающих скал.

Боливар отважно двинулся на своего противника. Машина Вордела сорвалась с места и стремительно набрала скорость. Миноби увидел, что Боливар неправильно выбрал направление движения: впереди тянулся участок битого льда. Вордел, должно быть, тоже заметил его и поспешил воспользоваться преимуществом. Боливар, торопясь перехватить «Победителя», пренебрег опасностью и повел робота по прямой.

Когда «Громовержец» приостановился, «Победитель» сразу же открыл огонь. Луч сдвоенных лазеров застал машину Дракона врасплох. Действуя как новичок, Боливар неуклюже попытался развернуться. В тот момент, когда скорость противника упала почти до нуля, Вордел выстрелил из тяжелой автопушки «Понтиак-100», смонтированной на правой руке «Победителя». Разрывы расщепили броню на верхней части корпуса «Громовержца» и разнесли рубку. Робот Боливара дернулся и рухнул навзничь.

Среди гор разнеслись победные крики Драгун.

Прежде чем вернуться в строй, «Победитель» вскинул левую руку, и в небе блеснули две рубиновые вспышки салюта. И, сменяя его, к центру поля уже двигалась вторая машина Драгун.

Прогремел второй вызов, столь же оскорбительный, как и предыдущий. В ответ навстречу Драгуну двинулся другой робот Драконов. Миноби сразу же узнал в нем «Острока» Мичи Нокетсуны.

— Принимаю! — не останавливаясь, крикнул Мичи. На этот раз дуэль длилась дольше. По ее завершении на ледяном поле остались лежать искореженные остатки " Катапульты ".

На этот раз победу праздновали куритане, и даже горы, казалось, дрогнули от их восторженных криков.

Миноби попытался понять, в чем замысел Вульфа, позволившего такие дуэли. Наемник, скорее всего, решил таким образом воздействовать на Миноби. Может, он дал ему понять, что сражение будет вестись по законам чести. Пока все так и выглядело.

Хотя сегодня войска Миноби не могли позволить себе такую роскошь. Силы Куриты численно превышали Драгун, но не намного. Если они сойдутся робот против робота и человек против человека, с наемниками им не справиться. О галедонской пехоте не стоит и говорить. Такие одиночные схватки приведут лишь к тому, что небольшое преимущество Драконов окончательно растает.

Но имелось и другое соображение. Салливан сообщил, что полк Мечей Света пока так-и не появился. Пока будут длиться дуэли, он успеет пробиться сквозь заслоны Драгун и выйти к полю боя. И тогда куритане пойдут в наступление, ибо их шансы на успех резко повысятся. А пока Миноби не будет препятствовать этим одиночным поединкам. Ему оставалось лишь надеяться, что до появления Меченосцев он потеряет не так много опытных пилотов.

Яростные стычки сменяли одна другую. Драгуны, как и пилоты Куриты, не отступая, дрались до последнего, но останков их роботов на ледяном поле было куда меньше. Лишь часть поединков были столь же скоротечны, как и первый, но все были преисполнены жестокости и ярости. Миноби с удовлетворением отмечал, что никто из победителей Драгун не выходил из боя без тяжелых ран.

Последняя схватка между «Пауком» Драгун и «Пантерой» Куриты положила конец затянувшейся игре Миноби в ожидании подкрепления. «Паук» рухнул на спину, и "Пантера

приблизилась, чтобы нанести последний смертельный удар. Но в это мгновение из рядов Драгун в нее ударила синяя молния, поразив робота прямо в грудь. От энергетического удара чудовищной силы броня треснула и раскололась. Сверхплотная струя ускоренных протонов замкнула все цепи «Пантеры» и привела к непроизвольному взрыву капонира с ракетами, который мгновенно превратился в груду расплавленного металла. Верхняя часть «Пантеры» исчезла в огненном шаре.

Этого вопиющего нарушения законов поединка куритане выдержать уже не смогли. Их боевые роботы лавиной рванулись вперед, и яростные крики эхом отразились от пиков. Дуэлям пришел конец, и противника ждет разгром.

Развернувшись, Драгуны, как вспугнутая стая птиц, пустились в бегство от наседающих врагов. Но хотя они нарушили все законы морали и этики боя, огонь их был хорошо скоординирован и на удивление точен. Преследуя их беспорядочными залпами, Драконы растянулись в неотступной погоне по всему пространству ледника. Но насколько Миноби мог видеть, мощные ракетные залпы, огонь из автопушек и лазеров не наносил врагу ощутимого урона.

Когда Миноби двинул вперед свою машину, им владело какое-то странное беспокойство. Его войска пошли в наступление, он не должен отрываться, если надеется сохранить хоть какой-то контроль над ними. Он не мог оправиться от удивления при виде действий Драгун, которые с самого начала показались ему достаточно странными. Сначала вызов на поединки, которые велись по всем правилам, а потом вопиющее нарушение дуэльного кодекса — нет, тут было что-то не то. Еще меньше смысла содержало в себе внезапное бегство с поля боя. Должно быть, за этим кроется западня.

И едва только он пришел к этому выводу, Миноби заметил, что левый фланг Драгун замедляет отступление и разворачивается. Теперь он оказался под прикрытием небольших каменистых возвышенностей, что поднимались над ледяной коркой.

— Прекратить! Прекратить! — закричал он, резко останавливая своего «Дракона». — Прекратить наступление!

Но его приказ остался неуслышанным. Первые машины куритан уже миновали ту позицию, которую еще недавно занимали Драгуны. И когда машины среднего класса и самые быстрые из тяжелых ворвались на нее, мышеловка захлопнулась.

От внезапного взрыва лед под роботами Драконов взлетел высоко в воздух; озаренные синими всполохами, его осколки напоминали причудливые новогодние украшения. Лед пошел глубокими трещинами, которые протянулись по всему полю. Тут и там он проламывался столь же легко, как корка глазури на пироге, открывая зияющие провалы, которые проглатывали боевые машины противников.

Когда две дюжины роботов мгновенно исчезли из виду, рывок Драконов тут же превратился в хаос и столпотворение. Оставшиеся отчаянно старались покинуть участок поверхности, которая крошилась под ногами. Кое-кому удалось выбраться на твердый лед, но многие рушились вниз вместе с многотонными льдинами, за которые они пытались ухватиться. Несколько машин свалилось в расщелины, придавив тех своих товарищей, которые вырвались вперед, не подозревая об опасности. Потрясенные потерями, силы Куриты смешались в полном беспорядке.

Отдалившись на километр, Драгуны прекратили свое инсценированное отступление и, ощетинившись вспышками выстрелов, двинулись на Драконов. Их яростный удар произвел губительное воздействие.

Теперь-то Миноби понял причины, по которым Вульф оттягивал начало решающего сражения. Пока шли дуэли, его саперы торопливо прокладывали проходы под поверхностью ледника, расставляя заряды и готовя ямы-ловушки. И одним ловким маневром Драгуны свели на нет численное преимущество врага.

И теперь группки куританских роботов, разбросанные по поверхности ледника, оттягивались назад, а Драгуны, выбирая участки плотного льда, неотступно преследовали их. Сражение шло по всему пространству ледника Опдал. И если раньше предполагалось, что строгие порядки полков Куриты ударят по врагу, то теперь битва превратилась в ряд разрозненных схваток, в которых участвовали группы численностью не больше роты или батальона. Подхваченный было наступательным порывом, «Дракон» Миноби теперь осторожно отходил назад вместе с потрепанными порядками полка «Райкен»-ни, который отступал в долину Хамар.

Гонимые куритане отчаянно отбивались от натиска Драгун, но те не позволяли им оторваться. В серии стычек преимущество постепенно переходило к Драгунам, обладавшим гораздо большим опытом таких боев.

Окружающие горы мешали бесперебойной связи, и все каналы Миноби были забиты треском статических разрядов, не позволявшим ему выйти на связь со своими частями. Когда он наконец оторвался от преследователей, у него практически не осталось возможностей, чтобы заново собрать воедино свои силы. Миноби понимал, что это только вопрос времени — Драгуны успеют разгромить его, не позволив зацепиться и организовать оборону.

Внезапно Драконы получили передышку. Волчьи Драгуны стали отходить с поля боя, на котором они повсеместно одерживали победу. Кто-то, прорвавшись на открытый канал, громогласно благодарил Будду за это чудо. Тем не менее со своего наблюдательного пункта Миноби видел подлинную причину этого неожиданного отступления. Она объяснялась отнюдь не вмешательством сверхъестественных сил.

К месту сражения наконец прибыл Восьмой полк Мечей Света.

Столкнувшись со свежими силами врага, Драгуны решили удовлетвориться тем разгромом, которого уже добились. Они растянулись, преследуя «Райкен» и галедонскую пехоту, и теперь им угрожала опасность, что их могут перебить поодиночке. Не желая сталкиваться с бронированным кулаком Меченосцев, Драгуны отошли.

Отступали они в полном порядке. Как и Миноби, они понимали, что их ждут и другие битвы.

LIII

Плоскогорье Тролфьел, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

20 мая 3028 г.


Небо на востоке посветлело. Миноби вздохнул. Вот и еще одно утро на Мизери. Еще один день боев с Драгунами Вульфа. Прошел почти месяц со дня сражения на леднике Опдал. Драконы как-то оправились, и бои возобновились, не принося ни одной из сторон ощутимого преимущества.

В свете наступающего дня он видел, как по лагерю сновали мужчины и женщины, неуклюжие и неповоротливые в своих утепленных комбинезонах. В трансплексовое окно был врезан динамик, и с его помощью он слышал рокот двигателей, когда техники проверяли ходовую часть боевых роботов и загружали боеприпасы, готовя машины к бою.

Он повернулся к человеку, который молча стоял рядом с ним последние полчаса.

— Настало время, Мичи-сан, присоединиться к своей части.

— Хай, Миноби-сенсей.

Миноби чуть не рассмеялся, услышав, что его подопечный опять вернулся к торжественному титулованию.

— Вы настояли на своем желании вступить в ударные части. Но вы выбрали для этого не лучшее время.

— Другого времени может и не быть. Миноби погрустнел. — Значит, и вы чувствуете. Это будет последняя битва.

— Хай, сенсей.

Они помолчали — говорить было больше не о чем.

— Деритесь как подобает, — подбодрил Тетсухара Мичи.

— Я самурай, сенсей.

Слова Мичи обрадовали Миноби. Юноша обрел внутреннюю силу. Он уже ничем не напоминал того неоформившегося мальчика, которого Миноби взял себе в адъютанты. Он положил ему руку на плечо, глядя на Мичи сверху вниз. И, глядя в темные глаза Мичи, сказал:

— Я надеюсь, что мои сыновья, когда вырастут, пойдут по такому же пути чести, что и вы, самурай Мичи Нокетсуна.

— Вашим сыновьям предстоит пойти по вашим стопам, а не по моим, сенсей. И это будет для них великая честь.

Миноби сдержал обуревавшие его чувства.

— Достаточно, мой юный друг, — сказал он, опустив руку. — Предстоит битва, и ваше место в рядах воинов. А теперь идите.

Мичи отдал ему низкий, полный глубокого уважения поклон. Миноби сдержанно кивнул ему в ответ, как подобает носителю высокого звания.

Мичи еще раз склонил голову и, повернувшись на каблуках, исчез за дверью.

Когда Миноби в следующий раз увидел его, Мичи в тяжелом комбинезоне и дыхательной маске с трудом можно было узнать. Из-за трансплексового стекла Миноби наблюдал, как Мичи, сопротивляясь порывам ветра, направлялся к своей машине.

Как и все остальные боевые роботы Куриты, красный «Острок» был изрядно помят, и торопливые ремонтные работы, необходимые, чтобы снова ввести его в строй, оставили по себе приваренные заплатки металла, покрытые черной антикоррозийной смазкой. Бои и суровый климат Мизери сделали свое дело. И сомнительным утешением были сообщения разведки, что, несмотря на их великолепные технические службы, Драгуны испытывают те же тяготы. Месяц непрерывных стычек, в течение которого было несколько крупных сражений, вымотали всех до предела. Ни одна из сторон не могла больше выдерживать такое напряжение.

Ситуация могла бы сложиться гораздо лучше, если бы Самсонов не бросил их. После поражения в первом бою маневры Миноби дважды заставляли Вульфа вводить в бой все свои силы. Дважды призывы к Самсонову атаковать оставались без ответа. Дважды полки военного правителя так и не вступали в сражение, и части Миноби с трудом отрывались от противника, дабы спастись от разгрома.

В первый раз это могло быть случайностью. Скажем, призыв не дошел до цели. Во второй раз места для сомнения не осталось. Военный правитель предал их, бросил на милость Волчьих Драгун. Более того, Самсонов предал и Дом Куриты. В противном случае, Синдикат Драконов никогда бы не позволил Драгунам нанести своим войскам такой урон. И если даже их наконец удастся сломить, цена победы будет непомерно высока.

Но на этот раз Самсонову не избежать справедливого суда, который должен был ждать его после Галтора. Прощения от Координатора ему не будет. Слишком явны его преступления.

Но настоящему положению дел помочь это не могло. Миноби по-прежнему был обязан подчиняться приказам Координатора, его основная цель оставалась все той же — разбить Драгун. И когда Самсонов не оказал ему поддержки, у Миноби не оставалось выбора — он был обязан справиться собственными силами.

И сегодня после утомительных недель беспрерывных боев появилась надежда, что им будет положен конец. Большая часть машин, попавших в ловушку на леднике Опдал, вернулась в строй: на их ремонт и восстановление пошли запасные части, снятые с боевых роботов, пострадавших в дальнейших боях. И войска Куриты могли считать, что окрепли и стали сильнее, усвоив урок того ужасного дня на леднике. Им оставалось сделать последнее усилие, использовать последнюю возможность сломить Драгун.

Основные силы Вульфа уже вышли на позиции. Части Миноби тоже были на месте и ждали только сигнала от Восьмого полка Мечей Света, который должен был выйти из гиперпрыжка уже два часа назад. С минуты на минуту, как думал Миноби, они сообщат, что готовы к атаке.

И, словно уловив его мысли, появился связист. Почтительно поклонившись, он протянул депешу.

— От шо-шо Торисобу, из Восьмого полка Мечей Света, сэр.

Миноби не обратил внимания на его протянутую руку с донесением.

— Что он сообщает?

— Что добился успеха, сэр. Что Драгуны отходят в долину. Все идет в соответствии с планом.

В соответствии с планом. Столь простая фраза, за которой кроется такое сложное переплетение событий. Если донесение Торисобу соответствует истине, то Драгуны, для которых появление Меченосцев явилось неожиданностью, выйдут прямо к скрытым позициям «Райкена» и галедонской пехоты. Не подозревая о присутствии врага, Драгуны подставят свой фланг. В условиях утренней метели видимость будет почти нулевой. Не догадываясь о грядущей опасности, Драгуны подойдут почти вплотную, и огонь в упор сметет их ряды. Битва будет жестокой, но она выбьет у Драгун опытных артиллеристов, сведя на нет их преимущество в точности огня — и у Тетсухары появится возможность одержать победу.

Все надежды Миноби базировались на этой шаткой возможности.

Вот уже два дня они не замечали присутствия разведки Драгун. Он не сомневался, что воинам «Райкена» удалось выйти на позиции незаметно для вражеских соглядатаев. Конечно же замысел должен увенчаться успехом. Почему же, не переставал он задаваться вопросом, его терзает мучительное чувство приближающейся беды?

Впрочем, от бесцельных мудрствований толку не будет, решил он. Поскольку Драгуны уже на марше, его место в центре связи, откуда он сможет координировать действия войск Дракона. Первым, с кем он установил связь, было его бывшее соединение, полк «Райкен»-ни. Потребовалось некоторое время, но наконец на линии, защищенной от перехвата, прорезался чу-са Эрнст. Голос его был полон уверенности.

— Утренний снегопад начался как по расписанию, таи-шо. Почти все время видимость не превышает пятидесяти метров. Нет никаких признаков... подождите. — Канал замолчал, издавая лишь легкое шипение. Через несколько секунд снова появился Эрнст. — Я думаю... да, это они... боевые роботы, таи-шо. На этот раз Дравуны идут в НАШУ западню.

— Начинайте атаку по своему усмотрению, но не выпускайте их из поля зрения, — предупредил Миноби.

— Понятно, таи-шо. Мы будем...

Последние слова Эрнста пропали в треске статических разрядов.

Миноби знал, что та линия, которой они пользовались, не поддается воздействию статики — пока в нее кто-то не врезается.

Что-то тут не так.

— Прервать радиомолчание, — приказал он связисту. Сейчас самым важным было обеспечить связь с его командирами. — Собрать всех в эфире!

Связист поднял глаза, удивленный яростным напором в голосе Миноби.

— Шевелитесь, бездельники! Немедленно выйти в эфир!

Связисты один за другим сообщали о сильных помехах на всех каналах. Им потребовалось несколько минут, чтобы справиться с ними и пробиться в эфир.

— «Райкен»-ни на связи, — оповестил один из них, когда в динамике послышался чей-то голос.

— Не то! Не то! Огонь прямой наводкой!

— Где чу-са Эрнст? — потребовал ответа Миноби.

— Его машина подбита. Мы потеряли с ним связь, — говоривший едва ли не кричал в истерике.

— Спокойно! Это таи-шо Тетсухара. С кем я разговариваю?

Властность Миноби, по всей видимости, оказала свое воздействие. Голос человека на другом конце чуть окреп, но ему пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем ответить.

— Чу-и Бенедикт Кирасу, сэр.

— Докладывайте, чу-и.

— Это Драгуны, сэр. Они не отходят. Они пошли прямо на нас. В атаку. Я не понимаю, как это получилось, но они знали, где наши позиции. Мы не смогли обмануть их. — Он снова впал в истерику. — Нас всех перебьют! Нас раздавят! Тут повсюду машины Волчьих Драгун!

Связь прервалась.

— Восстановить, — коротко приказал Миноби. Сделав несколько попыток, связист доложил:

— Враг вышел на позиции «Райкен»-ни и ставит помехи. Мы не можем пробиться.

— Продолжайте попытки.

Пока Миноби пытался добиться толка от перепуганного чу-и, его штаб лихорадочно работал, сортируя беспорядочные донесения с передовой линии и пытаясь воссоздать реальную обстановку на голографическом дисплее. Когда связь с Кирасу окончательно прервалась, Миноби повернулся и оглядел результаты их трудов.

— Дела очень плохи, таи-шо, — сообщил Сарагуччи. — У нас прорыв в центре. Все полки «Райкена» сообщают о мощном натиске Драгун. С Двадцать Первым галедонским связаться так и не удается.

— Что с Семнадцатым гагледонским?

— Они сообщают, что в их секторе пока тихо.

— Мы не можем позволить, чтобы они сидели сложа руки. Бросить их на помощь «Райкен»-го. Если мы сможем стабилизировать положение на этом фланге, то не исключено, что полк Мечей Света еще успеет поддержать нас.

Про себя Миноби в этом сомневался. Дела зашли слишком далеко.

Следующие два часа он провел, перебрасывая части с одного места на другое. Но едва только он приходил к выводу, что поставил заслон вражескому наступлению, Драгуны опять выходили во фланг или оказывались в тылу — и новая позиция теряла смысл. Порой ему казалось, что Вульф читает его мысли и остановить продвижение Драгун невозможно.

Внезапно командный пункт дрогнул от раздавшегося неподалеку взрыва, и все, кто стоял рядом, полетели на пол. Заглушая ракетные залпы, раздались знакомые звуки, от которых завибрировал пол под ногами — тяжелый боевой робот на полной скорости мчался в атаку. В стенах командного пункта гулким эхом раздался грохот выстрела.

Залп выбил огромную дыру в задней стенке центра связи, и все, кто в нем был, разлетелись в разные стороны. Миноби вскочил и, спотыкаясь об обломки голографического стола, кинулся к пролому в стене. Не обращая внимания на режущие порывы ветра, он смотрел, как боевой робот громит лагерь. Над их головами буйствовал сине-золотой " Лучник ".

Непонятно откуда возникла куританская «Пантера», преградившая путь машине Драгун. «Лучник» бросил все свои семьдесят тонн в атаку. На фоне штормовых облаков ярко блеснул луч протонно-ионного излучателя «Пантеры». Удар правой руки «Лучника» отшвырнул «Пантеру», и, проломив крышу ремонтного ангара, она пропала из виду.

«Лучник» направился к центру комплекса, двигаясь так уверенно, словно распоряжался тут по праву хозяина. Роботы, появившиеся вслед за ним, продолжили разрушение базы. Нависший над Миноби «Лучник» остановился. Еще один шаг — и он раздавит в прах хрупкую конструкцию модуля, что служил Миноби штаб-квартирой.

Ему показалось, что время остановило свой бег.

Человек и робот; и тот и другой застыли друг перед другом.

Миноби был крохотной фигуркой рядом с огромной массой боевого робота. Подняв глаза, он уловил взгляд пилота, который тот бросил на него из-за защитного экрана рубки. Боевой робот застыл на месте.

Он внезапно дрогнул и качнулся, когда ему в левое плечо врезались три снаряда. По корпусу потекли добела раскаленные потоки церамета, и Миноби бросился под укрытие.

Развернувшись на месте, «Лучник» дал залп из уцелевшей установки на правом плече. Ракеты с пронзительным визгом прошли над целью — стрелявший был слишком близко к «Лучнику», чтобы тот успел взять точный прицел. Жар лазерного удара раскалил воздух вокруг боевого робота Драгун, и несколько лучей точно поразили его.

Поврежденный, но по-прежнему исполненный силы, «Лучник» шагнул назад. На поле боя внезапно появилось несколько взводов тяжелых и средних боевых роботов Куриты, и теперь Драгуны значительно уступали им числом. Сплотившись, они отступили из разгромленного лагеря.

Миноби рискнул выглянуть из модуля, дабы выяснить, кто же пришел им на помощь. Красный «Острок» показался ему очень знакомым.

LIV

Плоскогорье Тролфьел, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

20 мая 3028 г.


Появление Мичи спасло их, но не надолго. Через несколько минут машины Драгун снова пошли на штурм командного центра. На этот раз сине-золотого «Лучника» среди них не было.

Миноби стоило лишь бегло взглянуть на обломки мебели в модуле и на дымящиеся останки голопроектора, как он понял, что оставаться тут не имеет смысла. Через поле он побежал к своему «Дракону». Воины звена Мичи прикрывали его, пока он не вскарабкался в рубку и не включил двигатель. Оказавшись в безопасности и приведя себя в боевую готовность, Миноби обратился к коммуникатору: — Делай, как я! Мы попробуем прорваться и выйти на соединение с полком «Райкен»-го.

— Что это даст? — спросил незнакомый голос.

— Немного. Но тогда у нас хватит сил отойти к линии бункеров. А зацепившись за них, мы сможем держаться, пока не измотаем Драгун.

При этих словах Миноби его «Дракон» снялся с места. Набирая скорость, он прошел мимо «Острока» Мичи. Полдюжины машин Куриты, подчинившись приказу, последовали за ним в форме развернутого клина.

Огонь со стороны нападавших Драгун сначала носил случайный характер, потому что только один или два пилота заметили, как машины противников начали движение. Но как только командир Драгун узнал о нем, он приказал своим боевым роботам построиться в линию для атаки. Машины, которые только что разгромили командный центр, бросились наперехват, и в ожесточенной перестрелке число куритан уменьшилось вдвое. Но и пять машин Драгун остались дымиться на поле боя, когда их командир отдал приказ отходить, позволив противнику оторваться. Куритан преследовали лишь разрозненные выстрелы с дальней дистанции, когда они покидали развалины командного центра. И наконец снежные вихри утренней метели скрыли их от Драгун, которые продолжали мародерствовать.

Как только Драконы почувствовали себя в безопасности, Миноби приказал сделать остановку для охлаждения двигателей, но в морозном климате Мизери длилась она недолго. На самом деле он хотел оценить, в каком состоянии находится его группа, и попытаться выйти на связь с Седерасу из «Райкен»-го.

«Дракон» Миноби участвовал в боевых действиях реже, чем те, кого он возглавлял. Но хотя его машина не получила серьезных повреждений в ходе стычек, у него подходил к концу уже четвертый боезапас для автопушки. Он знал, что у остальных дела обстоят еще хуже.

Миноби посмотрел на тех, кто в силу обстоятельств стал его командным взводом.

Самой тяжелой машиной из всех был красный «Острок» Мичи, но он и серьезнее всех пострадал в последнем бою. Из-под брони в верхней части торса торчали изуродованные крепления одного из лазеров. Мичи сообщил, что все остальное оружие функционирует, но не упомянул о левой руке своего боевого робота, которая бессильно висела вдоль корпуса. При свете дня было видно развороченное плечо.

Следующей из тяжелых машин была «Пантера». Трещина на боковой поверхности рубки курилась паром. Искореженные лохмотья броневых плит ее покрытия стояли дыбом, придавая роботу странный причудливый облик, и если раньше рубка напоминала голову припавшего к земле перед прыжком леопарда, то сейчас смахивала на изуродованный череп. Пилот сообщил, что он катастрофически теряет тепло, но в остальном все в порядке.

Четвертым в звене Тетсухары шел робот «Жеребенок», покрытый глубокими шрамами. Его корпус негуманоидной формы был усеян следами свежих травм. Без повреждений осталась единственно только бронированная рубка пилота, утопленная в корпусе, который и защитил ее. Пилот, почему-то обуреваемый странным весельем, перечислил список механических повреждений и полупарализованных систем, и Миноби осталось только удивляться, как робот вообще смог добраться до места.

Закончив знакомство со своим небольшим отрядом, Миноби снова попытался связаться с Седерасу. Но заряды снежной пурги, которая скрыла их от преследования, мешали и тем попыткам связи на длинных волнах, которым удавалось пробиться сквозь окружающие горы.

Центр связи был уничтожен, положив конец контактам Миноби со своими частями. Он надеялся для этой цели использовать компьютер «Тактиков» и мощную станцию связи на борту «Циклопа» Седерасу. Если он сможет собрать воедино разбросанные части Драконов и отвести их за линию стационарных укреплений к западу от долины Хамар, наступление Драгун захлебнется, а куритане получат возможность оправиться.

Миноби приказал своим спутникам сниматься с места. Каждый раз, поднимаясь на перевал или оказываясь на траверсе между вершинами, Миноби пытался связаться с кем-то из своих, но контакты были столь скоротечны или неразборчивы, что толку от них не было. Наконец ветер переменился, сдувая снежную завесу. Тетсухара испытал надежду, что их положение тоже изменится.

Оно в самом деле изменилось, но не так, как он хотел. Вместо того чтобы вывести звено на куритан, неустойчивая штормовая погода столкнула его нос к носу с ротой Драгун.

Даже не отдавая отчета в своих действиях, Миноби, увидев приближающиеся машины, навел прицел и нажал кнопку пуска ракет дальнего радиуса действия. «Дракон» изрыгнул огонь.

Поняв, что неожиданное нападение не удалось, Драгуны перестроились в боевой порядок и открыли яростную стрельбу.

Миноби сосредоточил огонь на тех машинах врага, которые держались дальше всего, ибо его «Дракон» лучше прочих мог поражать отдаленные цели. Кого бы из боевых роботов Драгун он ни подстрелил прежде, чем те подойдут на дистанцию прицельного огня, все же одним врагом для его отряда будет меньше. Он не сомневался, что Мичи и все остальные справятся с остатками передового взвода Драгун.

Миноби почувствовал, что к нему пришло то состояние воина, когда мысли и действия сливаются воедино. Он воплотился в «Дракона», а его машина стала могучим Драконом Куриты, дыхание которого уничтожает врага. Движения его были легки и изящны, а точные реакции миомерных мышц позволяли бронированному корпусу отклоняться от вражеских залпов ни больше и ни меньше, чем это было необходимо, — и в то же время он сам вел огонь. Каждый его выстрел нес в себе смерть. Несколько легких машин Драгун смолкли или вышли из боя.

Оставшись без дальнобойных ракет, «Дракон» подошел на дистанцию прицельного огня, и тут ему стало ясно, что положение катастрофическое. «Жеребенок» лежал недвижимо, но, как ни странно, его рубка оставалась нетронутой. От «Пантеры» остались только раскиданные взрывом обломки. Красный «Острок» Мичи еще боролся, сцепившись врукопашную с «Грифоном».

«Острок» нанес удар из лазеров, вмонтированных в броню на груди, и «Грифон» отлетел назад, вскинув руку, словно пытаясь прикрыть обнажившиеся внутренности. Ноги его подкосились, и он тяжело рухнул.

Падение «Грифона» дало его напарнику возможность открыть огонь в упор, чего тот давно ждал. Дробный грохот автопушки «Ночного Стервятника» перекрыл свист ракет, сорвавшихся с направляющих.

Пилот не промахнулся. «Острок» содрогнулся, когда броневые плиты слетели с креплений. Он дернулся и закачался от мощного удара.

Миноби воткнул иглу своего лазера в «Ночного Стервятника», не позволив ему добить «Острока». Прекратив огонь, Драгун спрятался за скалой.

Но машине Мичи уже ничего не могло помочь. Из нее повалил густой дым с искрами, и «Острок» начал оседать.

Густые клубы дыма стремительно прорезал какой-то блестящий предмет. Мичи промедлил буквально секунду, прежде чем нажать кнопку катапультирования, и кресло пилота описало траекторию под слишком низким углом. Это было опасно. Парашют раскрылся, но он почти не успел притормозить ту жуткую скорость, с которой кресло врезалось в землю.

По направлению к «Дракону» устремился огненный след ракет, но огромная машина сместилась с удивительной легкостью и быстротой. Ракеты разорвались за спиной «Дракона», который помчался к месту падения Мичи.

Мощный удар лазера поразил «Дракона» в левую ногу. На панели в рубке загорелся красный огонек, сообщая, что приводы вышли из строя; нога замерла в полусогнутом положении. «Дракон» покачнулся. Он потерял способность уворачиваться от лазерных лучей, которые раз за разом били по его броне, прожигая ее.

Внутреннее освещение в рубке «Дракона» погасло, и теперь в ней стоял красноватый сумрак от многочисленных аварийных лампочек и мигания сенсоров, предупреждавших о приближении какой-то массы. Развернувшись, Миноби уклонился в сторону и обрушил бронированный кулак на «Ночного Стервятника», проскочившего мимо него. Остов конструкции робота хрустнул, когда сокрушительный удар пришелся по его спине. Лишь откинутая назад армстронговская автопушка, расстрелявшая весь боезапас, спасла рубку «Ночного Стервятника». Робот рухнул навзничь, дернулся и замер.

«Дракон» продолжил свой путь.

Миноби заметил, что в изуродованных обломках выкидного сиденья кто-то шевелится. О подозрительном движении сообщил и экран три-шестьдесят, но, поглощенный поисками упавшего Мичи, Тетсухара опоздал.

Слева в него врезалась другая машина, но атакующий был слишком легок, чтобы справиться с шестьюдесятью тоннами веса «Дракона», хотя удар пришелся точно в цель. Но пусть даже реакция Миноби была замедленной, он успел несколько отклониться в сторону. Легкая машина повисла на «Драконе», осыпая ударами купол рубки.

«Дракон» отвел руку, вооруженную автопушкой, уткнул ствол в бок вражеской машины и до последнего снаряда опустошил обойму. По барабанным перепонкам ударил грохот взрыва, который задел и «Дракона». Но это повреждение было несравнимо с тем уроном, который взрыв нанес машине Драгуна. Она отлетела от «Дракона» и. распласталась на снегу, как раздавленное насекомое.

Этот отчаянный шаг окончательно вывел из строя автопушку «Дракона». Впрочем, неважно. Боеприпасов для нее все равно не оставалось.

Драгуны прекратили ввязываться в рукопашные схватки и вернулись к тактике обстрела энергетическими лучами и ракетами с близкого расстояния. Поскольку у Тетсухары на вооружении остался только пятисантиметровый лазер, он послал «раненого» Дракона вперед, чтобы поразить наверняка своих мучителей. Продолжить схватку он теперь мог только в ближнем бою.

Залп ПИИ дал понять, что «Грифон» вернулся в строй. Электростатический разряд ионизировал воздух вокруг раненой ноги «Дракона», когда синяя молния пробила ослабленную броневую защиту. Лохмотья обугленных миомерных мышц были больше не в силах держать на себе вес машины. Нога подломилась. «Дракон» еще несколько секунд качался на здоровой ноге, клонясь влево, и наконец рухнул.

Миноби в полубессознательном состоянии повис на привязных ремнях. Сотрясение лишило его чувства полного слияния с машиной, и он снова стал обыкновенным водителем боевого робота.

Сенсор пискнул, предупреждая о приближении машины Драгун. Тетсухара собрал в кулак все свое «ки», чтобы поставить преграду боли, которая пронизывала тело, и теперь как бы издалека видел вскинутую левую руку «Дракона». Вспышка рубиновой иглы врезалась в одного из подходивших Драгун.

В ответ на него обрушился мощный лазерный залп.

Снова замигали красные огоньки, сигнализируя, что одна система за другой выходят из строя, и «Дракон» непоправимо слабеет. Оружейная панель пискнула, сообщив, что лазер больше не функционирует. Один за другим огоньки меркли по мере того, как «Дракон» умирал. Наконец отказали сенсоры, и Миноби остался в одиночестве в дымном полумраке рубки, освещаемой лишь горящей проводкой.

«Дракон» содрогнулся от удара, и Миноби резко швырнуло в сторону. Его голова ударилась о боковую стенку рубки. Несмотря на защиту нейрошлема, перед глазами все поплыло и раздвоилось. Из раны на переносице потекла кровь, и когда она доползла до верхней губы, он ощутил ее солоноватый привкус. И хотя в воздухе стоял запах озона, ему показалось, что он ощущает аромат цветущей вишни. Но прежде чем он смог разгадать эту загадку, тьма поглотила его.

LV

База Драгун, Фарсунд, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

26 мая 3028 г.


— Сеппуку? — недоверчиво переспросил Вульф. Миноби устало посмотрел на человека, который стоял рядом с его постелью.

— У меня нет выбора. Я не оправдал доверия своего суверена.

— Не оправдали? Вы нанесли страшный урон нашим силам. Пройдет не один месяц, пока Драгуны будут готовы к крупной операции. Слишком много отличных пилотов — мужчин и женщин, которые были рядом со мной с того времени, как мы появились во Внутренней Сфере — нашли себе покой в этих снегах. И если вы считаете это поражением...

Миноби уставился в потолок. Краем глаза он видел, что в ногах кровати смущенно сидит Мичи Нокетсуна. Миноби понимал, что его смущение вызвано не забинтованной головой и не травмированной рукой, которая в перевязи висит на груди. Дело было и не в красных пятнах обморожения, которые оставил по себе суровый климат Мизери после гибели его машины. Как и Миноби, он был расстроен словами Вульфа. Частичный успех не мог быть бальзамом для ран самурая. Воин, который не достиг поставленной перед ним цели, изменил своему долгу. Только все или ничего.

— Я не собираюсь уходить лишь потому, что вы не обращаете на меня внимания, — сказал Вульф, не дождавшись ответа от Миноби. — Ваш суверен не может возложить на вас ответственность за неудачу.

— Неужто?

— Вашей вины в этом нет, — продолжал настаивать Вульф. — Вы сражались по правилам и проиграли. И это не бесчестие.

Миноби продолжал смотреть в потолок. Что он может ответить? В мире, где существовал Вульф, достаточно было попытки оказать сопротивление. И даже частичный успех признавался удачей. Вульф не мог понять, что самурай или одерживал победу или терпел неудачу. И ничего иного тут быть не могло, никаких полумер.

Огорчившись, что так и не услышал ответа, Вульф вздохнул и потер щетину на подбородке.

— Послушайте, — сказал он. — У вас не было ни одного шанса на успех. Вы играли по правилам, а мы — нет. Вы попались на наш гамбит с дуэлями и кинулись прямо в западню после нашего грязного трюка с водителем «Пантеры». Но даже он не смог остановить вас.

Вы последовали нашему примеру, не бросив в бой аэрокосмические силы, но мы успели обложить вас. Нам удалось скрыть, что в кампании принимают участие орбитальные спутники-шпионы. Они были нашим тайным оружием. И пока вы тыкались подобно слепцу, мы в любую минуту знали, где находится каждая ваша часть. И даже в этих условиях вы чуть не одержали над нами верх.

Миноби молча слушал признания Вульфа; он был расстроен, что тот постоянно был в курсе всех его трудностей. Вульф дрался по своим военным законам и соблюдал свои правила чести. Его признание, что он воевал не по правилам, ничего не могло изменить. Главным было то, что он, Миноби, не достиг цели, которую поставил перед ним Координатор. Но добейся он успеха, это означало бы, что он уничтожил и своего друга и его любимых, несправедливо, в чем можно было не сомневаться, обвиненных Драгун. Такой успех был бы непосилен для Миноби.

Еще хуже было то, что и с той и с другой стороны погибло много отважных воинов; они погибли без смысла и цели, ибо ни одной из сторон не удалось победить. Куритане не смогли разгромить Волчьих Драгун, и наемники продолжали оставаться боеспособным соединением. Драгуны же потребовали высокой платы кровью и рассеяли силы Дракона, но оказались не в состоянии полностью уничтожить войска, обложившие их. Правда, Двадцать Первый галедонский был разнесен в клочки, а Семнадцатому пехотному, скорее всего, так и не удастся оправиться. Но Восьмой полк Мечей Света почти не потерпел урона, и примерно половина воинов «Райкена» остались в строю. И все выжившие стали теперь закаленными ветеранами, испытанными сталью тех, кто пытался уничтожить их.

Да и сами Драгуны были основательно потрепаны. Хотя потери варьировали в зависимости от накала боев, в которых принимал участие тот или иной полк или независимое соединение, иногда урон доходил до шестидесяти процентов. Но, несмотря на потери, наемники сохраняли связь друг с другом, удерживая поле боя. Материальные потери можно было возместить, а вернуть опытных ветеранов — нет. Волчьи Драгуны не могли больше позволить себе придерживаться присущей только им практики рекрутирования, если хотели иметь части полного состава. И тем не менее они устояли в битве за выживание. Несколько «прыгунов» уже покинули систему, унося Драгун к их близким.

Когда Вульф погрузился в молчание, Миноби с трудом принял сидячее положение, не обращая внимания, что все мышцы болезненно запротестовали. Поле зрения сузилось до ограниченного темнотой туннеля, и у него слегка закружилась голова, но голос был ровен и спокоен.

— Почему вы рассказываете мне все это?

— Я пытаюсь убедить вас, что ваш Лорд должен гордиться вами. Вы сделали больше, чем было бы под силу любому человеку, окажись он на вашем месте.

— И тем не менее я потерпел поражение. Вульф фыркнул.

— Господи, до чего вы упрямы!

— Лучше сказать, упорен, — спокойно поправил его Миноби. — Всю жизнь я старался придерживаться высоких правил. Дракон преклоняется перед упорством, и кодекс самурая тоже ценит его. Так что я старался воспитывать в себе это качество. Я верен своему кодексу.

Вульф начал было отрицательно качать головой, но остановился. На лице его появилось хитрое выражение.

— Но ведь, кроме всего, этот кодекс высоко ценит верность и преданность, не так ли?

— Вы знаете, что так и есть.

— Но разве вам неизвестно, что суверен предал вас еще до того, как вы потерпели поражение?

Сдавленный вздох Мичи не смог отвлечь Миноби, который в упор смотрел в серые глаза Вульфа. Его «ки» не обманывалось — в словах Вульфа была правда, и Миноби чувствовал силу убежденности, с которой он говорил.

— Не Драгуны остановили Торисобо и его Меченосцев. — Вульф помолчал, чтобы Миноби усвоил эту новость. — Они подчинились приказам Самсонова отойти и не мешать уничтожению «Райкена». После того как мы расколошматили бы друг друга, они должны были появиться на поле боя и навести порядок. А те, кому удалось бы остаться в живых и с той и с другой стороны, нашли бы свой конец под дулами излучателей. — И Вульф с горестным изумлением покачал головой. — Это бред, но он соответствует истине. Эта старая сволочь, должно быть, рехнулась.

Миноби знал, что Самсонов склонен делать глупости, но он никогда не считал его сумасшедшим.

— Мы разгромили штабы Меченосцев, после чего они с поджатыми хвостами покинули планету, — сказал Вульф. — Среди захваченных документов были и приказы Самсонова. Я могу их показать вам.

Миноби отрицательно покачал головой.

— Так что, как видите, Самсонов никогда и не собирался организовывать засаду в космосе, чтобы перехватить нас. Он был скрыт завесой темноты — но не в этой системе. Он и его войска занимались другими делами — они гонялись за нашими семьями. Великий и отважный военный правитель был полон желания убивать мирных людей. Вам не кажется, что такие поступки недостойны поистине благородного человека? Как и Акума до него, он считал, что, напав на семьи, он ослабит решимость Драгун и отвлечет их от участия в боевых действиях. Мало того что он дурак — он оказался и трусливым предателем.

— Самсонов покрыл себя позором, — подвел итог Вульф. — Ваш суверен предал вас и обрек на поражение. Он и только он разорвал узы верности.

На лице Вульфа ясно отражалась та мольба, с которой он обращался к Миноби. Он изо всех сил старался заставить его изменить свою точку зрения, он отчаянно пытался увести его с избранного пути.

Миноби не видел, как он может ответить на призыв Вульфа, не уронив при этом своей чести. Что бы ни сделал другой человек, это не может уменьшить доли его ответственности.

Он сидел, сотрясаемый дрожью, и Мичи вскочил, чтобы поддержать его. Миноби снял руку Мичи со своего предплечья. Выпрямившись, он сказал:

— Самсонов — не мой суверен, которого я подвел.

Вульф не мог скрыть своего разочарования, которое тем не менее не лишило его решимости.

— Он всего лишь исполнял указания Такаси Куриты, который приказал предать вас.

Вульф бросил серьезное обвинение. Если верховный владыка всех самураев Дома Куриты позволил себе бесчестное поведение, если он сам порвал связывающие их обеты верности, в таком случае ситуация меняется. При определенных обстоятельствах суверен, который приказывает самураю совершить недостойный поступок тем самым позволяет восстать против себя. Миноби набрал в грудь воздуху, и треснувшие ребра отозвались острой болью.

— У вас есть доказательства?

— Я в них не нуждаюсь, — быстро и уверенно ответил Вульф.

— Я нуждаюсь.

Вульф опустил голову и растер опухшие от усталости глаза.

— Послушайте. Вы совершенно не обязаны идти на такой шаг. Откажитесь от преданности Дому Куриты. Присоединяйтесь к нам. Я обеспечу вам достойное место в рядах Драгун.

Это предложение не удивило Миноби. Оно послужило лишним подтверждением того доброго отношения к нему, что жило в сердце его друга. Но как бы Миноби ни хотел его принять, это было выше его сил.

— Я понимаю вас и высоко ценю ваше предложение. Но и вы должны понять, почему я не могу принять его. С того дня, как я спас вас на Квентине, я несу ответственность за вас. Что бы вы ни делали, я отвечаю за это. Ваша карма стала частью моего кармического долга. И в той же мере я отвечаю за те войска Куриты, которых разбили ваши Драгуны.

Вульф открыл было рот, чтобы возразить, но Миноби покачал головой, останавливая его.

— Драгуны представляли собой основу сил Синдиката в Галедонском округе. Теперь вы отводите их. Это ослабит оборону нашей границы, — продолжил Миноби. — Бои тут, на Мизери, практически уничтожили пехотные части, которые прикрывали границы Галедона. Теперь они открыты для врагов. И я несу ответственность за тот страшный удар, что был нанесен Дому Куриты. Я не оправдал доверия. И у меня нет иного выбора, кроме сеппуку. Никаким иным образом я не могу восстановить свою честь. И все то время, что я знал вас, друг мой Вульф, вы понимали те требования, которые честь предъявляет к человеку.

Миноби посмотрел в лицо Вульфа, но вместо понимания увидел на нем откровенное отчаяние. Говорить было больше не о чем. Близился закат, и в такой день он не мог позволить себе упустить эти мгновения.

Тетсухара поднялся и перенес вес тела на здоровую ногу, которая отозвалась острой болью. С трудом передвигаясь, придерживаясь рукой за стену, вышел из комнаты. Часовой в коридоре преградил ему путь, но Вульф жестом остановил его. И Миноби, не встречая препятствий, пошел к выходу. В конце коридора был небольшой зал, в котором обычно собирались солдаты, свободные от нарядов в казармах. Сейчас в нем никого не было. Миноби, прихрамывая, подошел к прозрачной трансплексовой панели, за которой тянулось посадочное поле; в последних отсветах дня в трюмы шаттлов грузились машины Волчьих Драгун. Он уселся на пол в позе лотоса и замер. Лучи заходящего солнца брильянтовыми искрами преломлялись в ледяных кристаллах атмосферы. Впитывая в себя непреходящую красоту природы, он погрузился в светлое задумчивое забытье.

Оставшись в небольшой комнате, Вульф повернулся к Мичи:

— Ну, а что с вами? Вы тоже собираетесь вспороть

себе живот?

— Нет.

Похоже, что Вульф удивился, услышав этот ответ. Мичи не собирался объясняться с наемником, но поскольку Вульф не сводил с него глаз, он продолжил:

— На этот раз я не последую за своим господином Тетсухарой, потому что у меня еще остались дела. Я буду мстить тем, кто обрек его на смерть.

Вульф понимающе кивнул. Прежде чем заговорить, он помолчал несколько секунд.

— Если мы оставим вас здесь, вашим хозяевам из Дома Куриты преподнесут вашу голову. И своей цели вы не достигнете. Ради чести вашего господина я обращаюсь к вам с тем же предложением.

Мичи склонился в поклоне. Как и Миноби до него, он испытал искушение. И так же, как Миноби, он не мог сойти с пути, предписанного честью.

— Если я присоединюсь к вам, не выполнив своих обязательств, это будет неправильно.

— Кто сказал, что мы будем удерживать вас от их выполнения? Мы не собираемся останавливаться. Мы продолжим драться с Куритой. Часть наших людей стала жертвой Самсонова, потому что мы не успели предупредить их об изменении места встречи. И мы тоже будем мстить.

— Не знаю, принесли ли мне ваши слова удовлетворение, — сказал Мичи. Он по-прежнему считал себя подданным Куриты. Его возмущение не касалось жителей Синдиката или тех воинов, которые защищали их. Они стояли перед дулами пушек Драгун. — Если даже вы будете драться с моими врагами, я не могу быть на вашей стороне.

Произнеся наконец эти слова, которые тем самым стали действием, Мичи вышел в коридор и остановился, глядя на одинокую фигуру, сидящую в конце холла. Вульф подошел и остановился рядом с ним.

— Что же мы можем для вас сделать? Вам нельзя оставаться тут.

На несколько минут Мичи погрузился в раздумья. Какой бы путь он ни избрал, его ждет судьба изгнанника. Хотя в одном Вульф был прав. Попытка остаться в пределах Синдиката равносильна самоубийству.

— Разрешите вместе с вами добраться до какого-нибудь места, откуда я смогу начать свой путь.

— Это все, чего вы хотите? — недоверчиво спросил Вульф.

— Ни о чем большем я не могу просить.

— Вы хотите сказать, что и не будете? Мичи пожал плечами.

— Вы сумасшедший самурай, Нокетсуна, но вы мужественный человек.

LVI

База Волчьих Драгун, Фарсунд, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

27 мая 3028 г.


При появлении Вульфа в полной парадной форме, блеск и великолепие которой составляли резкий контраст с усталым осунувшимся лицом наемника, Мичи вышел из комнаты Миноби. Он сам был измотан не меньше, и его форма, пусть чистая и аккуратно выглаженная, не могла этого скрыть. Нашивки о принадлежности к Дому Куриты были с нее спороты, и теперь рукав ее был украшен красной нарукавной повязкой с черной волчьей головой — знак того, что он освобожден из плена. Хотя правая рука по-прежнему была на перевязи, на правом же боку висела кобура с лазерным пистолетом. Он отдал поклон полковнику наемных войск.

— Охайо, полковник.

— Доброе утро, Мичи.

— Я хотел бы поблагодарить вас за мое освобождение. Для бывшего врага вы ведете себя благородно.

— «Бывший» — это слово из штабного лексикона, Мичи. — Вульф кивнул в сторону закрытой двери. — Он там?

— Да, полковник. Он ждет вас.

Мичи сделал шаг в сторону и снова поклонился. Вульф открыл дверь и вошел в комнату. Мичи закрыл ее за ним.

Миноби сидел на кровати в позе лотоса. Где-то в соседнем городе Мичи смог раздобыть кимоно из белого блестящего шелка, которое сейчас было на нем. На его фоне четко выделялось темное лицо Миноби. Глаза его были закрыты; он был совершенно спокоен и расслаблен.

Когда Вульф вошел в комнату, он поднял веки.

— Вы хотели видеть меня, — сказал Вульф.

— Благодарю, что пришли.

Жестом Миноби показал Вульфу на кресло в ногах кровати, но Вульф, не обратив на него внимания, остался стоять.

— Вы не передумали? — спросил он.

— Нет.

Миноби снова поднял руку, чтобы остановить возражения Вульфа.

— Прошу вас, не будем спорить. Никакие ваши слова не заставят меня отступить от своих намерений. Та точка, в которой еще можно было изменить судьбу, пришла и исчезла. Когда Акума начал свою кампанию, дабы накрепко привязать Драгун к Синдикату, дорога еще оставалась открытой. Последняя возможность была упущена во время вашей поездки в Люсьен. И после того как Самсонов получил хокку от Лорда Куриты, катастрофы уже было не избежать. Интересно, как много событий в цепи изменений происходит осенью, ибо осень — это время перемен, не так ли? — Миноби помолчал, но чувствовалось, что он и не ждал ответа. — Мне всегда нравилось время перемен, — задумчиво продолжил он.

Миноби видел, как Вульф хочет что-то сказать, но остановил его.

— Я хочу вас попросить об одолжении, — сказал он.

— Я сделаю все, что вы ни попросите.

— Вы соглашаетесь, даже еще не зная, в чем суть? — Миноби с насмешливым удивлением посмотрел на Вульфа. — Нет, это явно не тот подозрительный Джеймс Вульф, которого я знал столько лет.

— Вы никогда не будете просить того, что я не смог бы сделать, — уверенно ответил Вульф.

Миноби снизу вверх посмотрел в серые глаза своего друга, который стоял перед ним. И всем своим существом он согласился с тем, что ему говорили глаза и сердце.

— Вы искренне верите в это.

— Верю.

— Очень хорошо. — Миноби изменил позу и встал, а Вульф отступил, чтобы дать ему место на маленьком пространстве. Миноби привел кимоно в порядок и склонился перед Вульфом в низком поклоне. — В ходе той церемонии, которая мне предстоит, должен присутствовать самый близкий, самый верный друг. — Миноби помолчал. — И я прошу, чтобы вы взяли на себя обязанности «кай-схаку-нин» во время церемонии.

— Хорошо.

Быстрый ответ Вульфа заставил Миноби подумать, понимает ли его друг, в чем суть просьбы, но ему не хотелось вдаваться в подробности. Он сказал лишь:

— Благодарю вас, — и снова поклонился Вульфу. — Пришло время, — проронил Миноби. — Мичи уже все подготовил. Идемте. Даже мне не свойственна всегда и во всем железная решимость.

Миноби открыл дверь перед Вульфом. За ней ждали Декхан Фрезер и Гамильтон Атвил, оба в парадной форме Драгун. Когда Вульф и Миноби направились в зал, они последовали за ними. Возглавляя миссию связи при профессиональных солдатах, Тетсухара сотрудничал с ними и сейчас был приятно озадачен, что именно они составляют его почетный эскорт. Маленькая тайна, решил он, которая вместе с ним уйдет во тьму.

Немногочисленная группа в молчании прошествовала по коридору до зала. Мичи ждал их на пороге. За его спиной Миноби увидел помещение, подготовленное в строгом соответствии с правилами — лучшего нельзя было и ждать. Старания Мичи, сумевшего как из-под земли достать все аксессуары для приличного ритуала, были достойны уважения. Мизери был голым бесплодным миром пограничья, и такие тонкости были ему не знакомы.

Пол в комнате был покрыт тростниковыми циновками, и в центре лежала большая белая подушка. Слева от нее размещался поднос с листом рисовой бумаги, кистью и квадратиком твердой туши. За подушкой и несколько правее Миноби увидел ведро с лежащим на ободе ковшиком. Рядом с ним стояла лакированная подставка для мечей. Сверху лежал в ножнах его катана. Ниже — пустые ножны от вакизаши. Драгуны, тихо переговариваясь между собой, опустились на колени, образовав проход от дверей до места, закрытого циновками.

Всех их Миноби знал в лицо. Он был тронут, что тут присутствовали все командиры полков. Здесь были все старшие офицеры, в том числе и Наташа Керенская. Знаменитые воины оказали ему честь своим присутствием.

Миноби остановился в пяти метрах от дверей, позволив Вульфу пройти вперед. Наемник подошел к Мичи и тихо сказал:

— Он попросил меня стать «кайсхаку-нин». Где мне встать?

— Рядом с ведерком. Вы будете чуть сзади него и слева. Стойте там на коленях, пока не придет время.

Мичи отметил, что в Вульфе совершенно не чувствуется напряжения, которое он должен был бы испытывать. Догадавшись, что Вульф не знает сути того, что предстоит сделать ему как «кайсхаку-нин», Мичи спросил: — Хорошо ли вы владеете мечом?

— А что мне надо с ним делать?

— «Кайсхаку-нин» должен одним ударом отрубить голову тому, кто доверил ему эту обязанность, чтобы невыносимая боль не успела покрыть самурая позором.

Вульф вытаращил глаза.

— Что?

— Вы не знали?

— НЕТ!

Мичи понурил голову.

— Понимаю. Тогда это сделаю я. Вульф схватил его за руку.

— Нет. Он попросил меня. И я это сделаю. — Вульф повернулся. — Этим мечом?

Мичи потрясение уставился на Вульфа, пытаясь понять, что тот сейчас чувствует.

— Если удар будет неудачен, вы покроете позором и себя, и его память.

— Разве у меня есть выбор? Я сделаю все, что в моих силах.

— В сложных обстоятельствах «кайсхаку-нин» имеет право воспользоваться и другим оружием, — сказал Мичи.

— Например?

— Пистолетом.

— По крайней мере, им-то я умею пользоваться. Вульф направился в помещение, но Мичи преградил ему дорогу, неловко пытаясь расстегнуть кобуру левой рукой.

— Прошу вас, полковник Вульф, воспользуйтесь моим. Позвольте мне разделить эту честь.

Вульф взял предложенный ему лазерный пистолет и направился к своему месту. Собравшиеся Драгуны молча встретили появление своего полковника.

Миноби подождал, пока Вульф опустится на колени. Переступив порог, он отдал поклон всем, кто тут присутствовал. Спокойно, не глядя по сторонам, он подошел к подушке и, подогнув колени, сел лицом к дверям.

Минуту он сидел неподвижно, собираясь с мыслями. Обретя покой, он повернулся в правую сторону, взял поднос и поставил его перед собой. Осторожными движениями он тщательно развел тушь и обмакнул в нее кисточку. На мгновение его рука застыла над бумагой и наконец опустилась к ней, выводя четкие короткие строки «кан-джи». Ровным спокойным голосом он прочитал написанные им слова:

Война обнажила сталь мечей. Ржавый цвет пал на осенние листья.

Как кровь самурая.

Он положил кисточку поперек мисочки с тушью и вернул поднос в прежнее положение. Откинувшись на пятки, он подождал, пока Мичи подойдет по проходу, образованному Драгунами.

Мичи нес перед собой поднос белого лака, осторожно поддерживая его здоровой рукой. На нем стояли керамическая чашечка и небольшой графинчик с саке. Опустившись на колени, Мичи поставил поднос перед Миноби. Они поклонились друг другу.

Левой рукой Миноби взял графин и дважды плеснул жидкость в чашку. Графин он поставил точно на то же место. Подняв чашечку к губам, он отпил два глотка и, сделав паузу, еще два. Чашечку он тоже вернул на место.

Поклонившись, Мичи отнес поднос в заднюю часть комнаты.

Миноби молча стоял на коленях. В помещении воцарилась полная тишина. Одна минута сменилась второй, потом третьей. Наконец он заговорил:

— Я и только я один несу ответственность за гибель тех, кто доверился мне. Я потерпел неудачу и обязан покончить с собой, сделав харакири. И я прошу всех присутствующих здесь оказать мне честь, став свидетелями этого акта.

Миноби склонился в поклоне перед окружавшими его Драгунами. На их лицах отряжались самые разные чувства — от ужаса и отвращения до — почтительного уважения к такому способу мести. Но даже сквозь окутывавшую его пелену забвения Миноби заметил, что лишь Наташа Керенская хранила такое же, как и у него, бесстрастие.

Отдав поклон, Миноби распрямился и движением плеч сбросил кимоно. Упавшие рукава он подоткнул под колени. Обнаженный до пояса, он застыл в ожидании, положив руки на бедра. Лицо его было спокойным и замкнутым.

Снова появился Мичи, неся с собой другой белый лакированный поднос. На этот раз на его блестящей глянцевой поверхности лежал вакизаши Миноби. Короткий меч был плотно обернут рисовой бумагой и в трех местах перехвачен красными шнурами. Только три сантиметра блестящей стали оставались на виду с одного конца. С другого — высовывалась рукоять, покрытая лаком и украшенная «моном», фамильным гербом Тетсухары.

Медленно и осторожно опустившись на колени, он поставил поднос перед Миноби. Меч лежал лезвием к нему, развернутый острием в левую сторону. Мичи еще раз поклонился, встал и обошел Миноби справа. Оказавшись за спиной своего сенсея, он остановился чуть сзади Вульфа и опустился на колени рядом с Драгунами.

— Джуманджи, — тихо сказал Миноби, и его услышали только два человека, что коленопреклоненные стояли у него за спиной.

Склонившись к Вульфу, Мичи шепнул:

— Он просит вас подождать, пока не сделает второй, вертикальный разрез.

Раздув ноздри, Вульф втянул в себя воздух, но еле заметно кивнул в знак того, что он все понял.

Легким движением Миноби протянул недрогнувшую руку и взял лежащий перед ним короткий меч. Он опустил на него глаза. Его сияющая поверхность теперь отражала все, что составляло для него смысл жизни. И блеск клинка был столь же незамутненным, какой останется его честь.

Он приставил острие к животу и собрал в одну точку всю силу своего «ки». Острие глубоко вошло в его плоть с левой стороны, ниже пупка. Он медленно провел клинок до правого бока и, повернув его в ране, рванул кверху, к сердцу.

Боли он не чувствовал. «Ки» освободило от нее. Слева за спиной он услышал легкий щелчок.

И пришло ЗАБВЕНИЕ.

В горле у Вульфа стоял запах желчи и спаленных волос. Он почти ничего не видел из-за слез, когда, опустившись на колени, вынул из безжизненной руки Миноби короткое лезвие. Он вложил в ножны окровавленный клинок и поднял длинный меч Миноби.

— Что вы делаете, полковник? — спросил Мичи, пораженный тем, что Вульф, как ему показалось, отнесся к мечу без должного уважения. — Эти мечи должны перейти к его семье.

— Не беспокойтесь, Мичи. Они будут там. Я всего лишь хочу найти соответствующего посыльного.

Загрузка...