Волки на границе

XVI

Поместье Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

15 августа 3026 г.

Солнце перевалило за полдень, и дома начали отбрасывать длинные тени, падавшие на двор поместья Хошон. Тень от внешней стены достигала стрельбища, на котором стояли с луками Миноби и Джеймс Вульф. Высокая башня, воздвигнутая на углу стены, напоминала укрепления древних японских замков, и ее узкая тень рассекала двор, еще залитый солнечным светом. Уловив за спиной чье-то движение, Миноби повернулся к веранде и увидел Ма-ришу и Томико, которые смотрели на Серант с балкона второго этажа. Он показал Вульфу на женщин.

— Я рад, что вы наконец вернулись и вместе с Маришей нашли время навестить нас. За спиной осталось так много месяцев. Томико не хватало вашей подруги. Тот замысел, что два года назад вы изложили на «Гефесте», дал прекрасные плоды. Томико и Мариша стали близки, как сестры.

— То был не МОЙ план, — улыбнулся Вульф. — Но я тоже рад, что они подружились. Томико всегда вела себя так отстраненно, а теперь она вежлива даже со мной, варваром-наемником с окровавленными руками. Она даже пытается учить меня цивилизованным манерам. — Вульф помолчал, не сводя глаз с двух женщин. — И хорошо, что Марише есть с кем поговорить вне круга Драгун.

— А у вас нет такой потребности, когда вы навещаете нас?

— Не напрашивайтесь на комплименты, — с легкой улыбкой сказал Вульф. — Мы — это нечто иное. Что бы ни было, мы братья по оружию, мы занимаемся одним и тем же делом.

— Я делю его со многими, но мало кого я мог бы назвать братом. Даже среди тех немногих, кому знакомо понятие чести, редко встречаются друзья.

— Теперь вы пытаетесь льстить мне.

— Ни в коем случае. Ваше "я" не нуждается в похвалах.

— Ах, вот как! — вскипел Вульф, но выражение его глаз говорило, что он дурачится.

— Успокойтесь. Не подобает проявлять свой темперамент, это некультурно, но в излишке культуры вас не обвинить. Вот взять, например, это чудовищное создание из металла и пластика, что вы называете луком. Ни один КУЛЬТУРНЫЙ человек не станет им пользоваться.

Джеймс попался на уловку друга, который старался завести его. Забыв о возрасте и отбросив все заботы, он с удовольствием включился в шутливый спор.

— Это продукт самой передовой технологии, и им пользуются все лучники во Внешней Сфере. Он мощный, сбалансированный...

— Он мертвый, — отмахнулся от лука Миноби. — Как вы, готовясь спустить стрелу, можете слиться с этими безжизненными материалами?

— А мне этого и не надо. Прицел обеспечивает точность выстрела до миллиметра. С таким оружием лучнику не нужны ваши мистические заклинания типа «стать единым целым с мишенью». А система натяжения тетивы придает ему куда больше мощи, чем вашей бамбуковой палке.

— Мощи? Это устройство вообще не обладает мощью.

— Да? Посмотрим. — Вульф выбрал стрелу, натянул лук и, готовясь спустить тетиву, тщательно прицелился. Стрела, свистнув в воздухе, глубже чем на семь сантиметров врезалась в столб, на котором висела мишень. Она поразила центральный круг почти в самую середину, и синие перышки оперения трепыхнулись на его золотом фоне. Вульф с улыбкой повернулся к Миноби, не скрывая удовлетворения точным попаданием.

— Прекрасный выстрел, — согласился Миноби.

Он выбрал одну из своих стрел. Наложив ее на тетиву, он застыл, собираясь. Сведя в одну точку все свое «ки», он одним движением, стремительным и плавным, взвел лук и спустил стрелу, после чего застыл на месте и оставался в таком положении, пока стрела не врезалась в мишень.

Ее наконечник расщепил стрелу Вульфа и вышел с другой стороны мишени, оставив на виду только оперение. Не веря своим глазам, Вульф покачал головой.

— Можете вы объяснить мне, как это делается?

— Я пытался познакомить вас с методикой, но вы сочли ее неприемлемой.

— Вы имеете в виду указание, что целиться надо в тридцати сантиметрах от цели. Это бессмысленно.

— Идущий человек может кинуться бежать.

Джеймс пожал плечами. Не обращая внимания на разочарованный взгляд Миноби, он выпустил еще одну стрелу.

— По крайней мере, вы достигли куда больших успехов, обучая меня японскому языку.

— У вас есть способности. Просто все дело в умении концентрироваться.

— Что вы мне часто и втолковывали. Джеймс Вульф, тайный мастер «ки», — с насмешливой серьезностью сказал он и рассмеялся. — Будем считать, что для обучения я слишком старый пес. Вы должны чувствовать удовлетворение, как сенсей Мичи.

Прежде чем ответить, Миноби еще раз поразил мишень.

— Мичи — отличный адъютант, он прилагает все силы, чтобы я был им доволен. У него сердце настоящего самурая, он многообещающий воин, но вот «ки» у него еще слабовато.

— Он сам обретет его. Каждое новое поколение само находит свой путь. — Вульф подбирал стрелу для очередного выстрела. Спустив тетиву, он сказал: — Келли сообщил мне, что руководство Империи выделило вам боевого робота под командную машину.

В обществе друга можно было не сохранять на лице маску бесстрастия, которую самурай должен являть миру. И улыбка Миноби дала понять, насколько он рад больше не считать себя Отлученным.

— Это верно. Я получил ДРК-1N.

— «Дракона»? Это же вообще не ваш тип машины.

— Сейчас мне кажется совершенно несущественным ее тип. У меня есть машина, и в глазах Лорда Куриты моя честь восстановлена. И я не могу проявлять неблагодарность, оспаривая достоинства предложенной мне модели.

— Вы уже испытали ее? — спросил Джеймс.

— Да. Она совершенно другая по сравнению с моей старой «Пантерой», но ведь сейчас и положение у меня другое. Так что придется привыкать.

— А не возникнут ли у вас проблемы, когда придется стрелять из той «мертвой штуки»? — спросил Джеймс, выразительно качнув своим луком.

— Боевой робот — это нечто совсем иное.

Миноби помолчал, собираясь с мыслями. Джеймс был гений стратегии и тактики, мало кто из генералов мог бы сравниться с ним в глубине интуиции и умении понимать людей. Кроме того, он был великим воином, закаленным двадцатью годами жестоких битв в череде войн за Наследие. Тем не менее он был не в состоянии уловить суть духа Бусидо, воспринять духовную природу кодекса самурая.

— В давние времена душа самурая была заключена в его мече. Он был его частью, тем каналом, через который выплескивалось «ки» воина. Сегодня мы, самураи Дома Куриты, носим при себе мечи просто как символ. Средством для проявления «ки» стали боевые роботы, которые заняли место мечей. Когда воин в рубке робота, он почти буквально становится с ним единым целым. А древние самураи никогда не могли достичь такого слияния со своим мечом.

— Далеко не все воины являются самураями, и им не нужно с помощью своих боевых машин проявлять свое «ки»: Да и не у всех самураев есть такие машины, которые подобают им. Ведь часто оружие им вручают непросвещенные бюрократы.

— Но тип машины сам по себе не так уж и важен. Самое главное — это воин, который ведет боевого робота. Подлинную силу представляет не техника, а дух воина, что владеет ею.

Миноби посмотрел Джеймсу в глаза. Он понимал, что до конца тот его так и не понял, но в их глубине затеплился огонек. Если даже Джеймс и не усвоил его слов, он, по крайней мере, уважает кодекс и тех, кто следует его законам. Джеймс мог придерживаться решительно иных правил, но тем не менее он никогда не отступал от пути чести, чего Миноби не мог ни чувствовать. Основа их дружбы покоилась на том взаимном уважении, что они испытывали друг к другу. Преданность чести объединяла обоих воинов, несмотря на то что лежало у каждого за плечами, пусть даже они что-то не знали или не понимали друг в друге.

— Что же до соответствия машины своему пилоту, — сказал Миноби, — посмотрите на себя. Ведь «Лучник» — далеко не самый лучший робот, подобающий командиру самого большого и самого грозного соединения наемников во всей Внутренней Сфере.

— Тут вы, может быть, и правы. Да, были времена, когда мне хотелось обзавестись чем-то и помощнее, и побыстрее. Но дело в другом. У Драгун немало «Лучников». Этот тип роботов — почти что символ соединения. И когда я веду одну из таких машин, солдаты видят в командире олицетворение самих себя. И когда вы возглавите своих воинов, это стоит взять на вооружение.

— Со ка. Вот и вы стали сенсеем, учителем.

— Нет, — отрицательно покачал головой Джеймс. — Нет, я не могу быть учителем. Я тот, кто совершает поступки. Тут слишком многим приходится заниматься. Может быть, время от времени я смогу давать вам небольшие дружеские советы, вот как сейчас, но я не могу быть вашим учителем. — В голосе Джеймса появилась какая-то новая нотка, смутно напоминающая о том, что было и прошло вчера. — Настоящим сенсеем может быть только поле боя. Только там вы научитесь командовать.

— Если бы вы в самом деле так считали, то вашим Драгунам не была бы нужна команда подготовки, через которую проходит полк за полком.

— Не совсем так. Кое-что можно усвоить и на тренировках. Необходимо усвоить. Вот как ваше собственное искусство кийдо требует постоянной тренировки. То же и с воинским искусством. Но отдавать команды — это больше, чем просто умение руководить. Вы не можете научить человека в долю секунды принимать решение, отдавать приказ и брать на себя ответственность за результаты. Этому человек должен научиться только сам. Если обучение слишком затянется или он не поймет, что ему никогда не усвоить эту науку, погибнут достойные люди. А ему придется жить, неся на себе этот груз. — Остановившись, Вульф перевел дыхание. Казалось, он с трудом возвращается в окружающую обстановку и к себе. — Туше, Миноби. Вот вы и выслушали лекцию от сенсея Вульфа. Но, судя по вашему взгляду, сомневаюсь, чтобы я открыл вам что-то новое.

— Пусть даже человек знает, что он прав, все равно ему надо убеждаться в этом.

— Ах, эта мудрость Дракона. — Снова вернулось дурашливое настроение, скрыв под собой жар выплеснувшихся эмоций. — Друг мой, что-то мы стали слишком серьезны для такого прекрасного дня. Может, вернемся к светским разговорам? Расскажите, как идет комплектование вашей части. Головная боль из-за материально-технического снабжения — самая светская тема, которую я знаю в этом мире.

— В принципе так оно и есть, но в данном случае вам бы не пришлось от нее лечиться. Координатор дал нам имя «Райкен», что значит «Меч Дракона», и, похоже, он хочет, чтобы его меч был в хорошем состоянии. Мы получаем снаряжение лишь самого лучшего качества, и нас обеспечивают по высшему разряду. И главным образом я ломаю себе голову лишь из-за того, где складировать все это добро, пока я не наберу для него личного состава.

— Вам не хватает пилотов?

— Не совсем так. Кое-кому приходится добираться издалека. У других пока еще нет необходимой подготовки. Но все это временные проблемы. Понимаете, я получил право брать людей из других частей. Не говоря уж о добровольцах. И если «Райкену» суждено драться, как вашим Драгунам, я должен иметь особую породу воинов. Я очень тщательно подхожу к отбору. Среди солдат Синдиката встречается много отличных кандидатов. И тем не менее стоит мне отобрать пилота, особенно на офицерскую должность, СВБ должна подтвердить, что он или она в самом деле верны Дракону.

— Похоже, это условие вас не очень радует.

— Давайте сойдемся на том, что СВБ и я не всегда находим общий язык в вопросе о квалификации пилотов.

Вульф понимающе кивнул. Он свел брови, припоминая слова Миноби:

— Вы сказали «он или она», не так ли?

— Да. Вас удивляет, что самурай из Дома Куриты должен искать женщин для службы в боевом подразделении? В военных частях Синдиката служит много женщин. Я не считаю, что они должны взваливать на себя чисто мужские обязанности, но предполагаю, что из них могут получиться отличные пилоты. Я предполагаю, что в единой команде их сильные и слабые стороны уравновесятся, как у ваших солдат. Командир не имеет права пропускать мимо себя талант и компетентность, и я усиленно ищу эти качества в каждом кандидате. Кроме того, я видел, как отлично служат женщины в рядах Драгун. Так что я не собираюсь отказываться от женщин. Есть и другие доводы за. Они искренне благодарны, когда признают их профессиональные способности. Они много и старательно работают, часто даже больше мужчин, и отлично справляются со своими обязанностями. Да и кроме того, у СВБ меньше претензий к женщинам, которых я отбираю в «Райкен», чем к мужчинам.

— Весьма благородно.

По усмешке Джеймса Миноби понял, что тот подтрунивает над ним, но не мог понять, что так развеселило наемника. Несколько смутившись, но все же не потеряв уверенности, Миноби продолжал рассказывать другу, насколько успешно идет формирование полка «Райкен».

— Пока мы усиленно готовим тех, кто уже прибыл на место. Через месяц первый батальон будет в полной готовности к рейду на Барлоу.

Миноби и Джеймс, забыв о луках, которые они держали в руках, пустились в обсуждение мельчайших деталей подготовки «Райкена», но его прервало появление Мариши и Томико.

— Видишь? Говорила я тебе, что они болтают о делах? — сказала подруга Вульфа.

— Ты считаешь, что мы способны заниматься только этим? — возразил Джеймс.

— Порой мне в самом деле так кажется.

— Муж, — сказала Томико, прерывая это добродушное пикирование, пока оно не зашло слишком далеко. — Я предложила Марише разделить с нами ужин.

Миноби повернулся к Вульфу.

— А это означает, друг мой, что я обращаюсь к вам с тем же предложением.

— Я был бы очень рад, но у меня уже есть договоренность о встрече.

— Дела, — с отвращением сказала Мариша.

— Боюсь, что да, — согласился Джеймс. — Но это не причина отказываться от гостеприимства семьи Тетсухара. Если повезет, я еще успею вернуться и составить вам компанию.

Джеймс начал было извиняться, но Миноби прервал его и настоял, что проводит его до строения, в котором размещалось управление частями Драгун. По пути Джеймс был погружен в свои мысли, лишь коротко отвечая на слова Миноби, но тот понимал его. Сгущались сумерки, и неторопливая прогулка доставляла удовольствие. А присутствие друга, пусть и не склонного к разговорам, лишь усиливало его.

Когда они приблизились к цели, Миноби увидел, что перед зданием толпится группа офицеров Драгун. Она включала в себя двух полковых командиров, Бакстера Арбатнота и Вильгельмину Коршт, несколько майоров и младших офицеров. Среди них явно выделялась Наташа Керенская. Хотя с технической точки зрения едва ли не половина офицеров были старше ее по званию, подлинный ее статус не уступал полковнику. Она командовала отдельным самостоятельным подразделением и уже не един раз отказывалась от продвижения по службе. Сейчас все присутствующие внимательно слушали ее слова.

В группе явно царило возбуждение и беспокойство. Хотя Миноби не видел никаких примет, что офицеры готовы к насильственным действиям, державшаяся поодаль полиция, похоже, не разделяла его точки зрения. В дальнем конце квартала стояли четыре члена Корпуса гражданской стражи, с опаской наблюдая за Драгунами. Один из них, в бело-красной полосатой форме, говорил по портативной рации.

Как только один из офицеров заметил появление Джеймса, все разом кинулись к нему. Драгуны галдели все разом, и какофония голосов мешала понять, что, собственно, произошло. Миноби видел, что и Джеймс с трудом пытается разобраться, что тут делается.

— Давайте продолжим дискуссию внутри, — повысив голос, чтобы перекричать галдеж, предложил Миноби. — Не стоит выносить ваше возмущение на публику. Это не пойдет на пользу репутации Драгун.

Настудило внезапное молчание, и Вульф воспользовался им.

— Таи-и Тетсухара прав, ребята. Пошли внутрь. — Он направился к входным дверям. — Вы идете, Миноби?

— Минутку, полковник! — крикнула Керенская, преградив Джеймсу путь к дверям. — Он же из Дома Куриты!

Мрачные реплики, поддержавшие ее, не сулили ничего хорошего. Джеймс пресек их хор резкой односложной репликой, которая напомнила о его силе воли.

— Ну и что?

— А то, что он из тех, на которого мы и жалуемся. Змеи облили нас грязью, а он один из них.

— У тебя когда-нибудь возникали неразрешимые конфликты с таи-и Тетсухарой, Наташа? — Обратившись к ней по имени, Джеймс дал понять, что предпочитает решать проблемы на личном уровне и в то же время тактично напомнил, что она говорит о конкретном человеке, а не о некоем безликом безымянном «Змее».

Керенская запнулась, но только на долю секунды. Хотя в ее голосе уже не было прежней уверенности, держалась она так же высокомерно, как и всегда.

— И все же он офицер Куриты. Мы не можем быть уверены, что он тут же не побежит в СВБ и не сообщит, что, мол, мы подняли мятеж.

— Ему я доверяю. Моих слов должно быть для вас достаточно. — Джеймс обвел взглядом собравшихся офицеров. — И, выслушав вашу историю, я хотел бы услышать его мнение относительно обоснованности ваших жалоб. Будет куда проще, если он лично познакомится с ними.

— Может, стоит обойтись без моего присутствия, полковник Вульф, — мягко предложил Миноби. Ведь я больше не считаюсь вашим офицером связи.

— Вы были им, и вы знаете того, кто пришел на ваше место. Наши части будут действовать бок о бок. Так что вы по-прежнему тесно связаны с нами, друг мой.

В полуосвещенном помещении Правительственного Центра высокий худой человек улыбнулся, подходя к столу тикового дерева с мраморной столешницей. Он выключил монитор, на экране которого было видно все, что происходило внизу. Первым делом расплылись изображения, а затем пропал звук; с экрана исчезли жестикулирующие фигуры и не стало слышно голосов спорщиков.

— Похоже, что дела идут лучше некуда, — сказал он. В руках он держал головной убор Драгун, выбивая пальцем ритм на эмблеме с черной головой волка. В комнате находилось еще двое, и он бросил шапку тому, кто был повыше. Блондин, лицо которого было рассечено шрамом, вскинув руку, поймал ее и, не прилагая никаких видимых усилий, сделал так, что она тут же исчезла.

Худой встал и подошел к окну, за которым простирался Серант. Его довольный смех заполнил комнату. В нем были какие-то зловещие нотки, от которых становилось не по себе, но двое остальных в черной форме Дома Куриты продолжали стоять недвижимо.

XVII

Поместье Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

16 августа 3026 г.

— Мичи, — обратился Миноби по интеркому.

— Да, сенсей, — тут же ответил Нокетсуна. — Я хотел бы кое-что показать вам в саду.

— Какая-то проблема, сенсей? — Может быть.

Никто из них не проронил ни слова, пока они, мягко скользя по навощенным деревянным полам, не вышли за пределы усадьбы. И лишь когда, отдалившись от дома, они оказались в гуще аккуратно подстриженных деревьев, Миноби снова заговорил:

— Я хотел бы обсудить проблемы, которые имеют большое значение для будущего «Райкена».

— Почему вы решили поговорить именно со мной, сенсей? Конечно же ваш начальник штаба, да и другие его члены могли бы быть вам куда более полезны, чем я. Может, и ваш друг полковник Вульф?

— Я уже кое о чем переговорил с Джеймсом Вульфом. Вы были рядом со мной, когда я был офицером связи, так что вы способны видеть перспективу, чего не хватает остальным моим подчиненным. Кроме того, если я соберу весь штаб, СВБ станет известно, о чем мы вели речь еще до того, Как распечатка стенограммы выйдет из принтера. А мне бы хотелось избежать этого. — Миноби видел, что Нокетсуной овладела секундная растерянность, которая тут же уступила место вере в своего начальника. — Служба внутренней безопасности должна быть проинформирована, лишь когда речь идет о государственной измене. И я не сомневаюсь, что у меня не возникнет необходимости общаться с ней. Вы благородны и честны, Мичи-сан. И очень способны.

— Благодарю вас, сенсей.

— И я думаю, что вам пора перестать обращаться ко мне как к сенсею, особенно когда мы одни. Оба мы солдаты; обоим нам пришлось пережить и штормы, которые сотрясали Синдикат, и столкновения с военной бюрократией. Давайте поговорим как друзья.

— Ваше доверие для меня — высокая честь, сен... — Нокетсуна запнулся, не зная, как теперь он должен обращаться. Внезапное предложение перейти на дружескую ногу со стороны старшего по возрасту, и тем более его командира, явно смутило его.

— Когда мы будем наедине, можете называть меня Миноби, — предложил он.

— Миноби, — нерешительно повторил Нокетсуна, но тут же приободрился. — Я согласен, но вы по-прежнему будете моим сенсеем.

Миноби отрицательно покачал головой, но продолжил рассказ о тех проблемах, которые офицеры Драгун изложили перед Вульфом предыдущим вечером. Миноби видел, что, даже не вдаваясь в подробности, его спутник уже может сделать вывод. И вместо того чтобы продолжить, он спросил:

— Ну так что вы думаете?

— Драгуны правы, считая, что чу-са Акума ставит им палки в колеса. Он использует свое положение офицера связи, чтобы осложнить им жизнь.

— Год тому назад вы бы сказали, что наемники не заслуживают лучшего обращения или стали бы оправдывать поведение Акумы. Теперь вы думаете по-другому.

— Я учился у вас, сенсей. — Мичи не мог отделаться от привычки к почтительному обращению.

— Под силу ли вам предсказать возможные в будущем действия Волчьих Драгун?

— Об этом я и думал.

— Хорошо, малыш. Часто их поступки в самом деле трудно предугадать. Джеймс Вульф так же предан своему пониманию чести, как мы своему, и он будет соблюдать условия контракта. И подавляющее большинство Волчьих Драгун без рассуждений последуют за ним. Беспокоит меня лишь Наташа Керенская. Характер у нее просто неукротимый. Она порывиста и стремительна в своих действиях и в данный момент решительно недовольна поведением хозяев. Я боюсь, что она способна на... на что-то ужасное... что повлечет за собой очень серьезные проблемы.

— Но конечно же она не позволит себе ослушаться приказов Вульфа.

— Остается надеяться на это. Ситуация достаточно сложна и без присутствия такой неуправляемой личности. Например, Драгуны привыкли не обращать внимания на задержки в снабжении, но на фоне нашего изобилия...

— Может ли чу-са Акума обеспечить им доступ к «неприкосновенным запасам»? Пусть даже они окажутся должны Синдикату?

— Может быть. Не берусь утверждать. Подняв цену за обслуживание, он не предложил никакого выхода для замены тех источников, на которые рассчитывали Драгуны. Но если таков его план, он не принесет успеха. Драгуны умеют стоять на своем.

— Но вы рассказывали, что у них были неприятности, даже когда они получали груз от их давнего поставщика с Цереры.

— Это еще один любопытный факт. Судя по намекам, которые обронил Джеймс, у меня создалось впечатление, что Драгунам принадлежат акции этой компании. Майор Сьюард, из оперативной группы по контрактам, сообщил, что все время растут тарифы и возникают проблемы со связью. Что тут может быть? Сказываются какие-то неизвестные факторы.

— Если они неизвестны, как мы сможем разобраться?

— Приложив все усилия, Мичи-сан. Все усилия. — Ми-ноби не отводил взгляда от стены, за которой открывался вид на Серант. — И мне начинает казаться, что много недавних событий связаны между собой каким-то образом, только я никак не могу понять каким. Вот, например, последний приказ гласит, что каждый военный груз должен быть проверен и осмотрен офицером СВБ, который затем сопровождает его до места назначения. Офицеры Драгун просто вышли из себя при этом распоряжении. Шпионы, говорят они. Шпионы пытаются выяснить все их секреты. И я думаю, что они могут быть, правы.

— Вполне допустимое предположение, — сказал Мичи.

— Но разве и мы не ведем себя точно так же, друг мой? Мы преследуем цель выяснить методы боевой подготовки Драгун, которые лежат в основе их побед, и использовать это на службе Синдикату. Мы также пытаемся обнаружить их слабые места.

— Но разве из-за этого нас можно считать шпионами? Попытку добиться таких же, как и у них успехов, можно считать мудростью. И разве не является правильным разобрать чужие ошибки, чтобы самому не повторять их?

— Да, так и есть. Но мне как-то не кажется, что наш подход столь прост и невинен. Я опасаюсь, что кто-то побуждает нас искать у них слабые места, чтобы спланировать операцию по разгрому Волчьих Драгун, коль скоро в ней возникнет необходимость.

— Но разве мы так не сделаем, если возникнет угроза Синдикату?

— Неизменный долг самураев Дома Куриты — противостоять любой угрозе Синдикату, — убежденно сказал Миноби. Он набрал в грудь воздуха и закрыл глаза. Переждав мгновение, он снова заговорил: — Я думаю, в свое время что-то для нас прояснится. А теперь у нас есть дела — надо готовить части в дорогу.

— По крайней мере, хоть что-то мы можем делать с чистым сердцем, Миноби-сама. И работа хорошо спорится, когда она ничего не таит в себе.

Миноби кивнул, глядя в небо.

— Но, мой юный друг, боюсь, что Акума тоже не будет сидеть сложа руки.

XVIII

Провинция Грегвиль, Нью-Мэндхем, Военный округ Бенджамин, Синдикат Драконов,

19 сентября 3026 г.

— Ваши документы!

Джон Норрис скорчил гримасу, стоя перед офицером Куриты. Документы! Словно камера и звукозаписывающая аппаратура не говорят, кто они такие. На каждом предмете оборудования, что они тащили с собой, а также на их белых шапочках и нарукавных повязках были эмблемы этой чертовой Донегальской вещательной компании. Норрис полез в сумку за документами.

Если Дракону и не нравилась его неторопливость, он этого не демонстрировал, а терпеливо ждал, стоя под яркими лучами солнца. Козырек шлема затенял его бесстрастное лицо.

Норрис наконец извлек документы и положил их на протянутую ладонь. Его оператор, голотехник Бергер, тут же шлепнул сверху и свои.

Прежде чем удостовериться, что документы в порядке, офицер внимательно изучал их несколько минут. Он вернул их владельцам, и суровость его голоса уступила место любопытству.

— Что вы тут делаете в Кемписе, ребята, так далеко от фронта? — спросил он. — Здесь спокойно. Журналистам совершенно нечего делать.

— Да просто проезжали мимо, — соврал Норрис. — Мы направляемся в Селдез, чтобы собрать материал о том парне из Одиннадцатого бенджаминского. Ну, вы знаете, тот, что на прошлой неделе отбил дэвионовскую атаку.

— Сержант Ямато?

— Ага, он самый. Настоящий герой.

— Так и есть, — согласился таи-и. — Как хорошо, что через прессу все узнают о героизме солдат Синдиката Драконов.

— Еще бы, конечно. Хотя и с опозданием, я бы сказал.

— Словом, хорошей вам дороги, джентльмены, — сказал таи-и, благосклонно кивая репортерам.

— Надо же, как он купился на твои сказки, — заметил коренастый голотехник, когда офицер вернулся к наблюдению за процедурой заправки каравана грузовых машин, который находился под охраной его взвода.

— Не заткнуться ли тебе? Эти Драки могут еще завестись, — прошипел Норрис.

— Да он и не услышит меня из-за шума двигателей.

— У него могут быть приятели поблизости. А нам совершенно не нужно, чтобы он вернулся с дополнительными вопросами.

Бергер разозлился. Ничего нет удивительного, что злые языки на станции называют его спутника Нервный Норрис. Репортер вечно из-за чего-то переживает.

— Мы не шпионы. Мы законопослушные журналисты. Он не имеет права придираться к нам.

— Если он решит, что мы шпионы, еще как придерется, — уверенно возразил Норрис. — Я как-то провел две недели в камере у Дэвиона, дожидаясь, пока контора вытащит меня. Но Драки не будут искать камеру. Шпионов они ПРИСТРЕЛИВАЮТ.

Бергер не побледнел, но бурчать перестал.

— Ты думаешь, что намек о дэвионовском наступлении на этот город верен?

— Скоро узнаем. И в таком случае у нас будет эксклюзивный материал. — Наклонившись, Норрис стал шептать Бергеру на ухо, словно доверяя ему секреты. — И я уже знаю, на что спущу свою премию.

— Могу ручаться. «Старый Нерви, скорее всего, закрутит какой-нибудь пошлый романчик», — подумал Бергер.

Но едва только Норрис собрался посвятить Бергера в свои планы, как часовой на вышке завопил:

— Роботы! Роботы идут!

Куританские солдаты рассыпались во все стороны, занимая оборону. Местные жители кинулись в укрытия. Группа Драконов стащила с машины треножник лазера и поволокла его на околицу деревни. Таи-и, метнувшись в сторону, чтобы схватить бинокль, вскарабкался на вышку, Норрис повернулся, собираясь сказать Бергеру, чтобы тот подобрал хорошее место для съемок. Но тот уже бежал к лестнице на стене соседнего здания. На ходу репортер увидел, что остался последним на улице. Издав сдавленное блеяние, он поспешил за Бергером.

С наблюдательного пункта, который нашел для себя оператор, открывался вид на окружающие поля. Боевые роботы приближались с запада. Они были окрашены в густой черный цвет, и их силуэты четко вырисовывались на фоне зелени, которую они подминали под себя. Возглавлял их «Молот Войны». Вплотную за ним двигался «Мародер», а оба фланга прикрывали «Крестоносец» и «Грифон». Даже «Грифон», самый легкий из всех четырех, со своими пятьюдесятью пятью тоннами производил более чем внушительное впечатление на солдат Куриты. Норрис чувствовал, как по затылку катятся струйки пота, и понимал, что причина их — отнюдь не горячее солнце. Любой человек, видя перед собой эти грозные горы полированной стали, что несут на себе убийственное оружие, не может не испытывать страх. Они были носорогами диких времен, воплощением ночных кошмаров. Голос с вышки прервал его размышления.

— Отбой! — крикнул таи-и. — Это друзья.

По всей деревне куританские солдаты стали вылезать из-за брустверов и покидать окопы. Своим легким вооружением они явно не могли противостоять боевым роботам, и охватившее их облегчение чувствовалось даже в том, как они стояли. Двое из тех, что тащили лазерную установку ближнего боя, стали снимать прицельный механизм, готовясь грузить ее обратно на машину.

— Пока оставайся на месте, — приказал Норрис Бергеру. — У Дэвиона тоже есть наемники. Может, Драки неправильно опознали их.

Бергер бросил на Норриса взгляд, ясно говоривший, куда он хотел бы послать его указание, но все же остался на месте. Кроме того, в любом случае нет смысла подвергаться ненужному риску, тем более что за него не платят.

Таи-и, похоже, держался другого мнения. Он спустился с вышки и пошел через поле навстречу приближающимся машинам, вскинув правую руку в дружеском приветствии.

Вот в этом положении верхняя часть его тела внезапно взорвалась, когда удар лазерного луча из «Молота Войны» в долю секунды довел до кипения всю жидкость в клетках его тела. Затем и вторая машина открыла огонь.

Синие энергетические молнии испепелили поселение, разметав изумленных солдат. Разрывы ракет и очереди автопушек косили их одного за другим. Лазер пошел по дуге, уничтожая остальных. А залпы крупнокалиберных пушек быстро прикончили тех, кого миновали лучи лазеров.

— Проклятье! — завопил высоким от страха голосом Норрис. Не в силах оторвать глаз от зрелища этой бойни, он прошептал: — Бергер, ты успел снять?

Тот не ответил. Приникнув к объективу, он снимал и ни на что не обращал внимания. По лбу его текли капли пота, и руки, в которых он сжимал голокамеру, тоже были влажными.

Деревня под ними была охвачена ужасом. Первым рядом с ее домами оказался «Грифон». Расчет лазерной пушки погиб на месте, когда огромная ступня боевого робота размазала людей по земле, превратив в месиво.

Один солдат Куриты стоял прямо на пути приближающегося «Молота Войны»; на плече его лежала труба спусковой установки ракеты ближнего боя, и он держал машину на прицеле. Норрис видел, как при выстреле его окутали плотные клубы дыма от ракетного выхлопа. Ракета попала роботу точно в левую ногу, разворотив броню.

Чуть отступив назад, словно удивившись, что кто-то осмелился открыть огонь, «Молот Войны» было прекратил вести стрельбу, и торс его повернулся в поисках смельчака. И когда вторая ракета поразила его в скос плеча, оставив вмятину на металле, «Молот Войны» уже стоял лицом к одиночке.

То ли прикованный к земле страхом, то ли бросая сумасшедший вызов, но солдат не сдвинулся с места. Жестом, полным отчаяния, он кинул бесполезную установку на землю, выхватил пистолет и стал стрелять по боевому роботу. Не было никаких надежд, что его пули смогут поразить броню семидесятитонной машины. Он все еще продолжал вести огонь, когда пилот «Молота Войны» дал очередь из противопехотной пушки. Тело солдата дернулось и отлетело в сторону, когда его прошили осколки снарядов, но пилот «Молота Войны» продолжал стрелять и когда жизнь давно уже покинула изуродованное тело этого отчаянного воина.

Из конца в конец по деревне расхаживали роботы, разваливая здания, в которых, как они подозревали, могли скрываться куританские солдаты. Если кто-то попадался им, убивали тут же на месте. Их не волновали разрушения, которыми сопровождалась охота. Жители деревни разбегались у них из-под ног.

Наконец внимание четырех боевых роботов обратилось к машинам каравана, которые пережили их нападение. Пустив в ход верхние конечности, «Грифон» стал перегружать содержимое их кузовов в контейнеры, притороченные к спинам роботов. Но прежде чем загружать «Молот Войны», «Грифон» вынул из его контейнера какой-то массивный предмет и передал его «Крестоносцу», который направился к крайним домам деревни. «Грифон» продолжил сортировку добычи.

— Глянь, что там «Крестоносец» делает, — сказал Норрис, тыча в бок Бергера, чтобы обратить его внимание. — Что он туда тащит?

Бергер навел видоискатель на «Крестоносца» и взволнованно приподнялся.

— Господи, да это же рука боевого робота!

— Что?

— Подожди. На ней какая-то маркировка. — Бергер навел объектив на резкость. — Ага, так и есть. Силы небесные! Да это же крест Федеративного Содружества! Что за чертовщина тут происходит?

За их спинами загрохотал громовой металлический голос.

— Ничего, что вам стоило бы знать!

Репортеры застыли на месте. Медленно и с трудом они повернулись к «Мародеру», который вырос над их насестом. Бергер и Норрис обменялись прощальными взглядами, а пилот, забыв о существовании внутренней связи, крикнул лидеру:

— Вдова, тут мне попалась парочка редких пташек!

«Мародер» приказал им выйти на улицу, по которой двигался черный «Молот Войны».

Он остановился вплотную к ним. В задней части верхней полусферы машины откинулась крышка люка. Звякнул металл, когда из него был спущен подвесной трап; скользнув вдоль спины робота, он повис, покачиваясь.

По ступенькам трапа спустилась стройная фигура, увенчанная копной огненно-рыжих волос. На женщине были надеты только шорты и хладожилет. От нее было трудно оторвать взгляд, пока он не падал на кобуру на поясе, откуда торчала выложенная слоновой костью рукоятка пистолета — несмотря на свою декоративность, оружие было мощным.

Она прошла между расставленными ногами своей машины, и Норрис моргнул, когда в глаза ему ударил лучик света от черного хрустального паука, что свисал на цепочке с высокого воротника куртки. На брюшке насекомого блестели три треугольных рубина. Бергер что-то тихо прошептал про себя, оставив Норриса догадываться, поразило ли его это драгоценное украшение или же тело и кошачья грация движений женщины. Глаза ее были скрыты под зеркальными стеклами очков-консервов.

— Ну-ну, — сказала она хрипловатым контральто. — Так что сегодня Черная Вдова поймала в свою паутину?

— Мы представители Донегальской... — начал было Норрис.

— Закройся, тощий, — сказала она. — Я и сама вижу.

Она протянула руку к камере Бергера. Тот явно не испытывал желания расставаться с ней, но Норрис схватил его за руку. Движением головы он показал на «Мародера», который держал их под прицелом. Сдвоенные стволы на каждом из предплечий несли в себе смерть и разрушение, которые станут карой за сопротивление. И Бергер выпустил камеру из рук.

Женщина выщелкнула кассету и легко поймала ее угловатую коробку. Камеру она швырнула на тротуар. Она улыбнулась, когда Бергер издал болезненный стон протеста, и продолжала улыбаться, засовывая кассету за пояс.

— Вы что, теперь собираетесь убивать нас? Норрису показалось, что голос у Бергера куда тверже, чем он мог быть в такой ситуации. Женщина рассмеялась.

— Меня называют Леди Смерть, но я не хочу тратить время на бессмысленные поступки. У меня ваша кассета. А без нее вам никто не поверит.

Повернувшись к ним спиной, она направилась к трапу и стала взбираться по нему. Репортерам осталось лишь стоять и смотреть ей вслед. Забравшись в люк и втянув за собой трап, она крикнула вниз:

— Живите. Пока...

Люк захлопнулся. Через пару минут угольно-черные машины, нагруженные добычей, двинулись в обратный путь к линии горизонта.

— Проклятое солнце!

Норрис не обращал внимания на ругательства Бергера. Он был озабочен лишь тем, чтобы одну за другой передвигать ноги.

— Проклятые наемники!

Норрис продолжал брести, все так же не обращая на него внимания.

— Какого черта им надо было переломать весь транспорт в городишке?

Норрис попытался сделать вид, что не слышит его, но Бергер сзади хлопнул его по плечу.

— Конечно, так они и должны были сделать, — прохрипел Бергер: горло у него пересохло от жажды. — Чтобы тем, кто остался в живых, было потруднее выбраться. Ну так вот двое выживших все расскажут. И им придется за все расплатиться. И еще за мою камеру.

Норрис не ответил. Он тоже хотел стать свидетелем того, как наемники за все заплатят. Хотя первым делом надо добраться до убежища, где их примут. Скорее всего, идти еще долго. Но едва они снова двинулись в путь, кис Бергер заорал и ткнул пальцем в сторону холма, что высился метрах в пятидесяти перед ними.

— Чертова преисподня! Там впереди танк! — Голотехник укрылся за стволом дерева. — Прячься куда-нибудь! Норрис поднял глаза.

— Поздно, Бергер. Они нас заметили.

Он не знал, так ли это было или нет, но его это не волновало. Он слишком устал, чтобы бежать.

Машина, которую заметил Бергер, была колесным танком «Молотобоец». Пестрая раскраска осеннего камуфляжа не позволяла определить его принадлежность, когда, перевалив через гребень возвышенности, танк стал спускаться по склону. Затем появились еще два танка, и троица машин на полной скорости направилась к ним.

Ведущая машина, развернувшись, резко остановилась в трех метрах перед опешившими репортерами; ее огромные колеса вспахали мягкую почву. Открылся командирский люк, и из танка выкарабкался таи-и. Он спустился вниз, отряхивая запыленную форму. Прежде чем подойти к Норрису, он одернул ее, приводя в порядок. Пусть даже у репортера от усталости все плыло перед глазами, ему показалось, что такая высокая стройная фигура несвойственна для танкиста. Но не стоит задавать лишние вопросы тому, кто пришел к тебе на помощь, сказал себе Норрис.

— Я очень рад, что мы нашли вас, джентльмены. — Офицер махнул рукой, подзывая к ним Бергера. Когда тот подошел, они с Норрисом обменялись удивленными взглядами. Никто из них не имел представления, почему кто-либо, а особенно офицеры Дома Куриты, должны были искать их.

— Я со своими людьми только что из Кемписа, — объяснил офицер.

— Значит, вы знаете о той бойне, — сказал Норрис.

— В полной мере. И я хочу отвезти вас обоих в Грегвиль. Это свободный город. И вам будет предоставлена возможность использовать мощности Ком-Стара, чтобы записать вашу историю и поведать всей Внутренней Сфере об этом злодеянии. Синдикат Драконов не потерпит подобного нападения от солдат, которые ему служат.

До Грегвиля они добрались без происшествий. По пути они не встретили ни одного боевого робота, чему Норрис был только рад. Очутившись в городе, они убедились, что в нем царит спокойствие, и его жители заняты своими мирными делами, словно за горизонтом не прошел жестокий бой. Кроме того, в городе не чувствовалось присутствия военных, если не считать трех танков Дома Куриты. Но горожане практически не обращали на них внимания.

Остановив свои машины у северных ворот, подданные Дракона провели Бергера и Норриса прямо к установке Ком-Стара. Как и в большинстве комплексов Ком-Стара, в этом тоже было шесть ворот — по одному на каждый из великих Домов и шестые для всех. Предполагалось, что такая конструкция символизирует нейтральную позицию Ком-Стара, несмотря на столетия военных действий. Поскольку каждое государство имело свои ворота, каждый Лорд-Наследник — теоретически — имел доступ к Ком-Стару, пусть даже данной планетой владело вражеское государство. Шестые ворота Ком-Стара говорили, что его миссия — служить всему человечеству; они были открыты для всех, кто хотел воспользоваться услугами межзвездной системы связи.

Над проходом с северо-восточной стороны красовался черный дракон Дома Куриты. Военный эскорт обеспечил репортерам немедленное внимание со стороны служителей Ком-Стара — те незамедлительно провели их в помещение аппаратной, где их рассказ о предательстве и кровавой бойне был тут же записан и передан по сети. Когда через час двое репортеров вышли на улицу, то увидели, что их дожидается все тот же таи-и. Похоже, он прилагал все усилия, чтобы у них осталось самое лучшее впечатление от армии Дома Куриты. Но Норрис, несмотря на отчаянные взгляды Бергера, отклонил несколько предложений подвезти их.

— Благодарю вас за помощь и содействие, таи-и, — сказал репортер, готовясь расстаться с ним. — Когда эта история выйдет в эфир, Вдовы получат то, что им причитается. Они попытались возложить вину на десант Федеративного Содружества, оставив на месте побоища руку их боевого робота, но этот номер у них не пройдет. Мы все видели. Свое они заплатят.

— Очень надеюсь на это, мистер Норрис.

Человек в форме таи-и проводил взглядом двух журналистов. Когда они почти миновали улицу, он повернулся к невысокому коренастому человеку с жесткими чертами лица, который оказался рядом с ним.

— Как мне кажется, в деловом районе очень оживленное движение. Организуй несчастный случай.

— Хай, чу-са, — ответил человек и направился в ту же сторону, что и журналисты.

Прищелкнув языком, человек в форме таи-и осклабился до ушей. Когда его подчиненный скрылся из виду, он подумал, что послушание достигается тренировкой, но похоже, что мозги усыхают в той же пропорции. Шарканье жестких подошв по мощеному камню прервало его размышления, и, повернувшись, он увидел, что из главного здания вышла фигура в плаще и капюшоне. Когда она подошла к нему, офицер отвесил поклон.

— Хорошего тебе дня, сын мой, — сказала регент из Ком-Стара.

— День в самом деле очень хороший, мудрая Шарилар, — ответил куританин.

— Мне сказали, у вас есть что-то для меня.

— Да, есть.

Он протянул ей кассету с голофильмом. На крышке ее был логотип Донегальской вещательной компании Содружества Лиры. Скотчем к кассете был приклеен толстый конверт. Взяв кассету, регент Ком-Стара легким движением как бы взвесила ее, после чего та бесследно исчезла в складках ее мантии.

— Данный предмет будет в полной сохранности, пока в нем не возникнет необходимость, — сказала Шарилар. — Как договорено.

Офицер Куриты собрался было уходить, но похоже, вспомнил что-то еще.

— Джентльмены, которых я привел к вам, подготовили сообщение для вашей сети.

— Они выступили с ним, и все было записано слово в слово. Но, увы, — с насмешливой серьезностью сказала регент, — произошла небольшая техническая накладка, и при перезаписи текст был утерян. Боюсь, что восстановить его сейчас практически невозможно. Разве что в будущем путем больших стараний моих братьев и сестер...

Человек в форме чу-и понимающе кивнул головой. «Появление» записи произойдет, когда это будет политически выгодно. И, взбираясь на свой танк, он удовлетворенно ухмыльнулся.

По другую сторону улицы, скрытый от глаз, некто пристально наблюдал за этим обменом.

Когда офицер исчез из поля зрения и регент снова скрылась под сводами здания, неряшливый, растрепанный человек поднялся на ноги и направился к общественному входу в комплекс Ком-Стара. На ходу он что-то бормотал про себя.

— Значит, Вдовы! Хе-хе. Билли-бой за это заплатит. Охотники выложат наличными за след, что приведет к Вдовам.

Оказавшись у входа, он сказал дежурному служителю:

— Письмишко хотел бы послать приятелю на Солярис.

Купюра, которой он расплатился за право передать послание, была совсем новенькой, представляя собой резкий контраст с внешним видом ее хозяина.

XIX

Округ Шо, Барлоу, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

29 сентября 3026 г.

Чу-и Изабелла Армстронг, не отрываясь, смотрела на обзорные экраны своего боевого робота. За редкими деревьями на опушке леса чувствовалось присутствие какой-то внушительной конструкции. Это может быть дэвионовский патрульный робот, которому по расписанию надлежит быть в данном месте. Она убедилась, что ее взвод надежно замаскирован и что приближающийся враг не сможет заметить его. Десант на Барлоу был первым боевым заданием полка «Райкен», да и она сама впервые выступала в роли командира взвода. И ей не хотелось сесть в лужу.

Появилась дэвионовская машина шестидесятипятитонный «Громовержец». Двигаясь медленно и осторожно, он возник на фоне леса. Внезапно «Громовержец» споткнулся и сделал шаг назад, когда в него врезались, самое малое, двенадцать ракет. Его реакция объяснялась скорее удивлением водителя машины, нежели уроном, нанесенным боевому роботу. Взрывы нескольких боеголовок не могли серьезно повредить броню шестидесятипятитонной машины, но «Громовержец» окутался облаком дыма, который скрыл его из виду.

— Йе-е-е! Первая кровь! Я пустил первую кровь! — на волне «Райкена» раздался восторженный голос пилота Хираки Джекобса.

Его голос подтвердил то, что Армстронг уже поняла, увидев ракетный залп. Если не считать ее «Катапульты», то «Крестоносец» Джекобса был единственной машиной в составе взвода, что несла на себе ракеты. Этот темпераментный забияка, преждевременно открыв огонь по врагу, выдал засаду. И сейчас его робот ломился сквозь невысокий подлесок, который только что скрывал его от дэвионовского «Громовержца». Он выходил на позицию для прицельного выстрела.

— Ты за это ответишь, торопыга, — пробормотала Армстронг, хотя в рубке «Катапульты» ее никто не мог услышать.

С той позиции, что она занимала, открывалось пространство на сто метров за «Громовержцем», на котором были видны его следы. В тени, отбрасываемой кронами деревьев, она увидела угловатые силуэты спешащих в ее сторону боевых роботов. Проклятье! Ведь предполагалось, что патрульный обход совершает только одна машина. Армстронг включила командную частоту.

— Взвод, на нашу вечеринку собираются и другие гости. Быстрый удар — и отход! Остается воспользоваться небольшим сюрпризом, который нам преподнес Джекобе.

Едва только поступили подтверждения от Фроста и Торагамы, она включила зажигание прыжковых двигателей. Ее шестидесятипятитонный робот взлетел над лесом и приземлился на верхушке соседнего холма. «Катапульта» еще не успела распрямиться, как Армстронг дала залп семидесятипятимиллиметровыми ракетами из спаренной пусковой установки. Она даже не целилась. Враги двигались плотной группой, и если даже ракеты не поразят первую машину, то вторую-то уж точно. Во всяком случае, неожиданный обстрел заставит врага смешаться и остановиться.

В этот момент слева от Армстронг появилась «Пантера» Фроста, который хлестнул протонным лучом по боевому роботу, что укрывался за деревьями. Тем временем другая «Пантера», Торагамы, возникла рядом с Джекобсом. Бок о бок они искали цель. Дымовая завеса, поднимавшаяся над тем местом, куда Джекобе нанес первый удар, пока скрывала их от сил Дэвиона. Обе машины одновременно открыли огонь по той точке, где в последний раз видели «Громовержца», но объект их атаки внезапно возник перед ними. Вырвавшись из клубов дыма, «Громовержец» двинулся вперед, пытаясь поймать лучом лазера средней мощности «Крестоносца».

— Осторожнее! — крикнул Торагама, предупреждая Джекобса об опасности.

Тот попытался увернуться, но вражеский пилот явно превосходил его умением. Второй луч хлестнул почти вплотную к нему, и, уклоняясь, Джекобе подставил машину под траекторию ракетного залпа установки «Стрела-Дельта», что нес на себе «Громовержец». Ракеты пробили броню на торсе «Крестоносца» и разворотили плечо робота. После того как рассеялся дым от взрыва, из зияющих проломов в броне машины потянулись дымные струи. Левая рука «Крестоносца» бессильно повисла.

У Армстронг не было времени оценить, в каком состоянии находится робот ее товарища. Дэвионовские пилоты, следуя за своим ведущим, тоже бросились в атаку. Через редкую поросль ломилась «Валькирия», на ходу ведя ракетный огонь. Ее лазеры ударили по «Катапульте» Армстронг, на короткое время выведя из строя обзорные экраны. Серьезных повреждений этот залп не вызвал. С трехсот метров мощности лучевого удара недостаточно, чтобы прожечь броню даже самого легкого боевого робота. Должно быть, дэвионовский пилот — новичок. Армстронг пока не пускала в ход свои лазеры, пока не сблизится на дистанцию сокрушительного удара.

Она взяла на прицел «Валькирию». Если сумеет справиться с ней, остальное пойдет легче. Она выпустила в нее двойной ракетный залп. Пелена их выхлопов закрыла обзор, но ракеты устремились к дэвионовской машине.

Фрост, должно быть, понял ее замысел, потому что сосредоточил огонь на том же самом роботе. Сине-голубые молнии из его протонно-ионного излучателя с треском полосовали воздух. Их удары испарили защитную краску «Валькирии», обнажив металл, который размяк от нестерпимого жара.

Оказавшись предметом столь нежеланного для него внимания, водитель «Валькирии» запаниковал и, еще не выбравшись из зарослей, поторопился включить прыжковые двигатели. Машина врезалась в крону огромного дерева. На взлете «Валькирия» разворотила сплетение ветвей, но они снесли почти все ее антенны. Тридцатитонная машина пошла по кривой, обходя с северо-востока лысый пятачок возвышенности. Судя по неточности прыжка, то ли робот, то ли его водитель стали жертвой огня Драконов.

У Армстронг не было времени убедиться, благополучно ли приземлился вражеский воин, ибо ее внимание привлекли две другие дэвионовские машины, вышедшие из леса.

«Валькирия» продолжала оставаться потенциальной угрозой, но, по крайней мере, сейчас она вышла из боя. Непосредственную опасность представляли новые, более крупные машины. Первым в строю двигался пятидесятипятитонный «Ночной Стервятник», а вплотную за ним держался шестидесятитонный «Остсол». Их совместная мощь превышала силы трех машин взвода Армстронг. В схватке боевых роботов большая масса, как правило, означает и более высокую огневую мощь.

— Взвод, у нас неприятности, — включила Армстронг рацию. Засада, которая, как предполагалось, даст им неоспоримое преимущество, превратилась в перестрелку, где перевес был явно не на их стороне. — Отходим! — крикнула она на командной частоте. — Отстреливаемся!

Армстронг стала отводить свою «Катапульту» к противоположному склону. И прежде чем ее машина перевалила за гребень, она выпустила еще два ракетных залпа.

Сканеры сообщили, что Фрост отходил в соответствии с полученными приказами. Он пробивался к Армстронг, и, перемещаясь от укрытия к укрытию, его «Пантера» непрерывно вела огонь. Холм не позволял увидеть То-рагаму и Джекобса, но коммуникатор внезапно захрипел и ожил.

— Джекобе свалился! Он так и не выбрался. Я думаю, он ранен!

— Спокойнее, Торагама. Плохо. Если одна машина вышла из строя, не хватало еще, чтобы пилот другой впал в панику. Что случилось?

— «Громовержец» влепил в него ракеты, и он свалился. Его машина неподвижна. Я думаю, что он серьезно ранен!

— Подтверждаю, чу-и, — ворвался голос Фроста. — Я вышел из-под обстрела. С «Крестоносцем» покончено. Торагама отбивается от натиска «Громовержца». Сюда подтягиваются и другие дэвионовцы. Расчетное время подхода первого — через две минуты.

Хвала Дракону, что хоть Фрост сохраняет хладнокровие. Армстронг понимала, что они должны как можно скорее отходить, но если Джекобе жив, они не могут его бросить. Они должны спасти и его и машину. Но у «Катапульты» не было захватов, а единственная «Пантера» слишком маломощна для такой работы. Нужны, как минимум, два робота такого класса, чтобы вытащить с поля боя сорокатонного «Крестоносца». Но под огнем дэвионовских машин это просто невозможно. Надо что-то предпринять.

— Фрост, слушай. Тебе с Торагамой придется вытащить оттуда задницу Джекобса. Я буду прикрывать вас и постараюсь отогнать дэвионовцев.

— Хай, чу-и!

— Вперед!

Машина Фроста, скрытая от врага, рванулась с места еще до того, как до него дошел приказ.

Боевой робот Армстронг поднялся на столбе перегретого пара. Перемахнув через гребень холма, он опустился на открытом пространстве, в восьмидесяти метрах от передовой машины противника. При посадке «Катапульты» Армстронг сильно тряхнуло, потому что она неправильно оценила угол склона на месте приземления. Сотрясение сбило прицел, и луч лазера, которым она ударила по «Громовержцу», не причинил ему существенного урона, разве что привлек внимание водителя. Тяжелая машина развернулась в ее сторону. Чтобы отвлечь «Громовержца», пока ее соратники обеспечивают отход Джекобса, Армстронг затеяла смертельно опасный танец, уворачиваясь от вражеских залпов и непрерывно ведя огонь.

— «Ударный отряд», говорит «Прыгун»-один! — с отчаянием закричала она, получив секундную передышку. — Мы в беде! Скорее, «ударный отряд»!

Она сделала еще две попытки, прежде чем услышала ответ. К тому времени ее поразило еще несколько ракет и очередей из автопушек, которые крошили броню, но, к счастью, не пробили ее и не поразили механизмы управления. Куда хуже, что «Катапульта» подвернулась под удар мощного лазера «Остсола». Луч снес броневое покрытие на ноге робота и вывел из строя приводы. И теперь, хромая, ему стало куда труднее уклоняться от выстрелов со всех сторон.

— «Ударный отряд» — «Прыгуну»-один. В каком вы положении? — спокойным отстраненным голосом спросил офицер на связи. Он мог себе позволить такую реакцию, сидя в безопасности штаб-квартиры.

— Одна машина вышла из строя. Остальные пытаются ей помочь. Нас преследуют три тяжелых боевых робота.

— Понято, «прыгун». — Наступила пауза. Армстронг молилась, чтобы в это время роботы «Райкена» получали приказ идти им на помощь. Она отчаянно взывала, чтобы они подоспели вовремя. В эфире возник другой голос, и Армстронг узнала Тетсухару.

— Поблизости нет наземных сил, «прыгун».

У Армстронг пересохло в горле. Значит, вот оно как. Если на связь вышел сам Железный Человек, то лишь чтобы сказать — пришло время умереть в бою, погибнуть с честью и мужеством. Проклятье! Ей захотелось заплакать, но слезы не к лицу боевому офицеру.

Умирай, но товарища выручай — как благородно это звучало в теории. В жаркой рубке боевого робота, перед лицом гибели, которой угрожали ей три вражеские машины, теория казалась далеко не такой верной. Выжить, остаться в живых — вот что сейчас ее привлекало! Куда больше, чем абстрактное понятие чести полка.

— «Прыгун»! — Таи-и снова вышел на связь. «Провалиться бы ему! — подумала она. — Сейчас последует приказ умереть». Мы наводим на ваши координаты аэрокосмическое звено. Расчетное время прибытия — шесть минут. Сможете продержаться?

Что? Несколько секунд Армстронг просто не могла понять смысла этих неожиданных слов. Пока она осознавала их, из-за рощицы вывернулся «Ночной Стервятник», и «Катапульта» содрогнулась от двойного удара ракет. Армстронг отреагировала рефлекторно, и ее машина, спотыкаясь, кинулась под защиту гранитного валуна.

— «Прыгун», можете вы продержаться еще шесть минут?

— Разве у меня есть выбор?

— Быстрее невозможно, чу-и. Держитесь изо всех сил. Как подобает моим самураям, ничего иного я не жду от них.

— Хай, таи-са! — Он назвал ее самураем. За десять лет службы Империи ни один офицер еще не почтил ее такой честью. И лишь Железный Человек сказал ей высокие слова. Она не может обмануть его ожидания.

Эти шесть минут стали самыми длинными в ее жизни, ибо бой обернулся игрой в кошки-мышки со смертью. По мере того как температура в рубке «Катапульты» все повышалась, красные иглы ее лазеров все чаще шли мимо цели. Запас ракет подходил к концу, и она не имела представления, какой очередной удар ее прикончит. Следующий может быть последним.

— «Прыгун»-один, «Прыгун»-один, вы еще держитесь?

Не думая о достоинстве, Армстронг вытерла слезы облегчения, когда из коммуникатора донесся голос.

— С трудом. Слава Дракону, что вы пришли к нам на помощь.

— Благодарите лучше «Синий Полет» Волчьих Драгун, мэм. — Статический разряд было прервал связь. — На своих экранах мы видим четыре машины. Можете ли вы включить радиомаяк — мы на боевом курсе. Не хотелось бы случайно поразить вас.

— Включаю маяк, — сказала она, и ее устройство связи стало посылать сдвоенные сигналы, чтобы летчики могли опознать ее машину.

Два «Люцифера» с черными волчьими головами на оперении с пронзительным воем вывалились из-за облаков и, пикируя, обрушили на роботов Федеративного Содружества убийственный град огня. Их водители были далеко не новичками, но оказались не в силах противостоять стремительной атаке истребителей. Ни один из их боевых роботов не был предназначен для ведения боя в координатах «земля-воздух», и вражеские машины кинулись прочь в поисках спасения.

Армстронг не стала дожидаться исхода. Едва только увидев, что первые ракеты поразили цель, она изо всех оставшихся сил поспешила с поля боя. Истребители Волчьих Драгун заложили еще один вираж, заходя на цели, но он практически не принес результатов, поскольку все вражеские машины скрылись из виду. Командир эскадрильи связался с Армстронг.

— Путь чист, мэм. Летим по другому вызову. Надеюсь, вы довольны, потому что внизу не осталось ни одного робота федералов, даже для ровного счета.

— Все в порядке, — решительно сказала Армстронг. — Воин, кому я обязана жизнью?

— Моя фамилия Атвил, мэм. Но вы мне ничем не обязаны. Такова уж наша служба. Удачи!

И истребители растаяли в дымке на горизонте, взяв курс на долину реки Шо.

Армстронг потребовалось не меньше часа, чтобы добраться до места сбора, но, по крайней мере, она была уверена, что избавилась от преследователей. Остатки взвода ждали ее. «Крестоносец» лежал ничком, и крышка люка была откинута. Фрост и Торагама стояли рядом с неподвижной машиной. И еще до того как откинуть крышку своего люка, Армстронг уже знала, что она сейчас услышит.

— Джекобе заплатил за всех, — сказал Фрост, когда она спустилась на землю.

Движением плеч Армстронг сбросила с себя хладожилет и опустилась на первый же попавшийся камень. Прохладный лесной воздух был целительным бальзамом для ее тела, но не для мыслей.

— Что ж, он сам напросился и получил то, что заслужил.

— Это слишком жестоко, чу-и, — возмутился Торагама. — Хираки Джекобе принял смерть в бою, как подобает воину. И он достоин посмертных почестей.

— Он был бы достоин пойти под суд за неподчинение приказам! Когда он выскочил из засады, то едва не обрек на гибель всех нас!

— С его стороны это был мужественный поступок. Воин жаждал первой крови, — возразил Торагама.

— То было не мужество, а поступок, достойный задницы. Его честь заключалась в исполнении приказов, в служении своему командиру. Джекобе безрассудно и небрежно отнесся к своим обязанностям. Его смерть обошлась Дому Куриты в одного погибшего, а трое других едва не расстались с жизнью. Два робота получили тяжелые повреждения, а это значит, что весь взвод вышел из строя. И если бы Джекобе шевелил мозгами, он был бы сейчас жив, а воины Дэвиона зализывали свои раны и хоронили своих мертвых. Мы — солдаты полка «Рай-кен». Мы обязаны реагировать на ситуацию, а не слепо повиноваться приказам или бессмысленно бравировать личной храбростью. Мы всегда должны помнить о порученном нам задании. Ты понял это, Торагама? Вакари-масу-ка?

Тот пристыженно кивнул.

— Вакаримасу, чу-и.

XX

Мобильный штаб полка «Альфа», Полевой лагерь «Райкена», Барлоу, Граница Синдиката Драконв и Федеративного Содружества,

30 сентября 3026 г.

Ординарец прокладывал себе путь среди скопления машин. Натыкаясь то на офицеров Драгун, то на воинов Дома Куриты, он вежливо извинялся на ходу. Найдя Миноби, он протянул ему пакет.

— От полковника Вульфа, сэр.

Взяв конверт, Миноби убедился, что тот пришел не по сети военной связи. Миноби вопросительно поднял брови, глядя на полковника Келли Юкинова, который покачал головой, давая понять, что не имеет представления о содержании послания. Вскрыв конверт, Миноби развернул лежащий в нем тонкий листик бумаги.

— Это добрые пожелания от полковника. Он желает нам успеха в первой совместной операции.

— Чтобы оправдать его надежды, — сказал Юкинов, — нам еще предстоит кое-что сделать. И немало.

— Вы, конечно, преувеличиваете, майор.

Все повернулись в сторону Джерри Акумы, когда тот подал голос.

Как показалось Миноби, офицер связи явно наслаждался тем эффектом, который произвела его реплика. Хотя присутствие высокого японца не лучшим образом сказывалось на деятельности штаба, говорил он мало, выбирая время для своих замечаний с такой точностью, что Миноби оставалось только завидовать этому умению.

— Знаменитым Волчьим Драгунам не свойственно пораженчество, — сказал Акума. — Это не пораженчество, чу-са Акума, — ответил Юкинов. — А реализм. Данная операция не была предусмотрена. Вчера вы присутствовали на разборе инцидента с неудачной засадой Армстронг. Рапорты разведки полка

«Райкен» и Драгун носят довольно зловещий характер. Они свидетельствуют о присутствии в регионе гораздо более мощных сил Дэвиона, чем предсказывала разведка Куриты.

— А может быть, — задумчиво протянул Акума, — отчеты разведки говорят всего лишь об испуганной реакции плохо подготовленных частей и о желании наемников увеличить число предполагаемых врагов, дабы повысить размер премии? — Если Акума и был разочарован, что ни Миноби, ни Юкинов не попались на его провокацию, то не подал виду. — А коль скоро донесения разведки соответствуют действительности, то они лишь подтверждают, что у дэвионовских ублюдков есть основания скрывать то, что мы ищем. И цена его может быть куда выше, чем предполагает СВБ.

— Это так же означает, что нам придется как следует поработать, дабы добраться до цели, — возразил Юкинов.

— Объем и характер работы — это, конечно, ваши заботы. Ваш полковник Вульф взялся за это задание, и теперь вы должны представить результаты.

— Вы их получите. Акума улыбнулся.

— Не сомневаюсь.

За его спиной постоянно присутствовали два его адъютанта. Одним из них был блондин, ростом не уступающий Акуме, но более крупный и мускулистый. Другим — невысокий подобранный японец. Они сопровождали чу-са повсюду, неизменно сохраняя бесстрастное выражение лиц, на которых никто не видел улыбок.

Старший офицер связи, не глядя, протянул руку, и невысокий адъютант тут же вложил в нее лист бумаги. Держа его перед собой, Акума сказал:

— У меня есть кое-какие данные. Они поступили от нашего информатора с Ахернарского испытательного полигона в Ландове. Агент сообщает, что командование Дэвиона планирует через четыре дня переместить «модель» профессора Макгаффина в более безопасное место.

Услышав эту информацию, штабные офицеры полка «Райкен» и Драгуны обменялись обеспокоенными взглядами. Это может поломать четкий план действий во время рейда. Акума, удовлетворенный беспокойством, которое он вызвал, сделал шаг назад, высвободившись из круга тех, кто, столпившись вокруг стола с голографической проекцией, начал обсуждать услышанное.

— Имеет ли это к нам отношение? — обеспокоенно сказал майор Патрик Чан. Его батальон, который сейчас готовился к рейду, составлял основную ударную силу полка «Альфа».

— Видишь ли, Пат, мы должны исходить из предположения, что они, самое малое, знают, к чему мы готовимся, — ответил полковник Джемисон. Хотя выражение его лица свидетельствовало, что он далеко не в восторге от мысли, что враги могут быть в курсе его планов.

— Может, нам удастся обратить это себе на пользу, — предложил Миноби.

Юкинов встрепенулся.

— Каким образом?

Миноби было предположил, что Юкинов знаком с его замыслом и просто хочет дать ему возможность поделиться своими мыслями.

— Если мы проведем ожидаемую атаку на предприятие, они вряд ли будут готовы к неожиданному нападению на транспортный конвой.

— Звучит неплохо. — Это была капитан Кристин Стейн, командир объединенного отряда легких боевых роботов, который при поддержке с воздуха мог наносить сильные неожиданные удары. Стейн всегда нравились планы, которые предполагали внезапные мощные атаки. Она утверждала, что стремительность действий и растерянность врага всегда играют ей на руку. С типичной для Драгун предусмотрительностью она добавила: — Если только там есть хорошее место для засады.

— Одно вроде имеется, — сказал Миноби, набирая пароль на консоли своей установки. Хранилище голоданных подчинилось, высветив сектор Ландовы. Основная трасса уходила из города на юг, затем поворачивала на запад и, миновав дамбу, которая сдерживала паводки, пересекала долину реки Шо. Пройдя по дамбе, автотрасса шла на запад-северо-запад параллельно притоку, пока густые чащи Ренбурнского лесного заповедника не заставляли ее резко вильнуть в сторону. — Вот здесь, — сказал он, высвечивая район на южном берегу Шо.

— Ясно, — в унисон сказали Чан и Стейн.

Несколько растерявшись, они посмотрели друг на друга. И тот и другая пользовались в среде Драгун репутацией специалистов по засадам. И оба уважали опыт друг друга. Поскольку Стейн была ниже по званию, слово взял Чан:

— Вот здесь, где дорога проходит по краю заповедника. Похоже, что тут самое лучшее место. Теперь вмешалась и Стейн:

— Совершенно верно. Поэтому засаду надо устраивать именно здесь, в Миллионных лесах. До того, как дорога выходит на открытое место.

— Плохо. Нам некуда будет отступать, если дела пойдут не лучшим образом, — возразил Юкинов. Он руководил наземными операциями Драгун и должен был беречь их силы.

— Есть и направление отхода, — сказал Миноби. — Все зависит от продуманного планирования удара.

— Что? — удивились Драгуны. Миноби опередил их. Еще больше смутились члены его штаба, ибо они не привыкли к стилю штабной работы Драгун. Их смущала та быстрота, с которой принимались или отвергались разные точки зрения. Не растерялся только Мичи Нокетсуна. Он уже увидел, на что Миноби обратил внимание, пока Драгуны обменивались мнениями, и сдержанно улыбнулся.

— Состояние реки Шо зависит от времени года, — продолжил Миноби. — Сейчас ее русло пересохло и дно затвердело. И легкие машины отлично пройдут по нему.

— И тем не менее, — возразил Чан. — Берега представляют собой отвесные утесы. Высотой метров в пятьдесят, если не больше.

— Верно, — согласился Миноби. — Поэтому атакующие роботы должны иметь прыжковые двигатели...

— Таким образом они нанесут удар по конвою, уничтожат его и спустятся в долину реки, — закончил его мысль Юкинов. Пока Чан оспаривал этот план, Юкинов уже увидел, к чему клонит Миноби. — Мне это нравится.

Миноби в знак признательности поклонился.

— Если данные нашей наземной разведки точны, то среди дэвионовских боевых роботов прыжковыми двигателями оборудованы не больше половины. Соответственно, такая же пропорция, если не меньше, будет и в сопровождении каравана.

— Как вы все это себе представляете, таи-са? — спросил шо-са Чарльз Эрнст. Из всех членов штаба Миноби он чаще всего подключался к обсуждению планов. Один или два офицера «Райкена» тоже выразили свое согласие с намерением Эрнста быть в курсе дела.

— Если «модель» Макгаффина в самом деле настолько ценна для Дома Дэвиона, — сказал Миноби, — то на ее защиту будут брошены мощные силы, исходя из того, что конвой может попасть в беду. Это означает, что в его составе будут тяжелые боевые роботы, а они в большинстве своем могут перемещаться только по земле. Учитывая, что им приходится оборонять и другие возможные цели, командование Содружества, скорее всего, постарается оставить при себе достаточный резерв, чтобы оперативно реагировать на наши действия. А мобильный резерв — это легкие боевые роботы, преимущественно прыгающие. Это, в свою очередь, позволяет предположить, что преследовать наших десантников в долине реки сможет меньше половины сил эскорта. Далее. В течение веков река прокладывала себе и другие русла. Командование Федеративного Содружества не в состоянии прикинуть, по какому из них мы будем отходить, и им придется раздробить свои силы, чтобы перекрыть все возможные пути отхода. Часть машин впустую будут обследовать трассы, не имеющие отношения к нашему маршруту, и тем самым будут выведены из боя. Другие с тем же результатом уткнутся в тупики.

— И тем не менее в этом плане есть слабое место, — вмешался Чан. Скорее всего, его раздосадовало, что предложенный им выбор места засады был отвергнут. — Остальные машины конвоя будут передвигаться по берегу. Они определят направление преследования, накроют нас огнем, и тут их преимущество скажется на нас самым убийственным образом.

— Так и будет, если мы позволим им воспользоваться этим преимуществом. — Миноби снова привлек к себе всеобщее внимание. — Но дэвионовским машинам на южном берегу будет не до этого. Когда главные силы нанесут подготовленный удар по Ландове, мы оставим там лишь прикрытие, которое будет демонстрировать наше несуществующее намерение прорваться на испытательный полигон. Другой контингент сформирует кордон вокруг города, а основные части выйдут на северный берег Шо, откуда накроют огнем вражеские машины. Части, заблокированные в Ландове, оттянутся к шаттлам. И нам останется лишь получить планету со всеми причитающимися наградами. А с подобными проблемами мы уже умеем справляться.

— Похоже, должно сработать, — сказал Юкинов. — Кто берется за это задание?

— Я думаю, Волчьи Драгуны, — предложил Миноби. — Никто лучше их не умеет наносить мощные удары из засады и стремительно отходить.

— Договорились!

— Но мы...

— Благодарю вас, капитан Стейн. — Предостережение, прозвучавшее в голосе Юкинова, не оказало видимого воздействия на возмущенную женщину. — Я согласен. Таким образом, «Райкен» и наши тяжелые роботы будут участвовать в операции у Ландовы.

— Да. Но я считаю, что легковооруженные части «Райкена» могут отвлечь силы Дэвиона, переместившись...

— Минутку, — прервал ее Чан. — Минутку. Гляньте на эту дамбу. Отсюда можно спуститься в русло реки. То есть, сделав это, враг получит возможность преследовать наш десант. И если к тому же их легкие роботы подойдут на дистанцию огня и замедлят отход наших сил, нас ждут крупные неприятности.

— Со всем уважением к вам, майор Чан, — Мичи Нокетсуна щелкнул каблуками и коротко поклонился, — должен сказать, что в таком случае их ждут точно те же неприятности, которые, как вы опасаетесь, могут подстерегать и наши части.

— Хмм! — помрачнел Чан. Ему не нравилось, когда его точка зрения опровергалась при помощи его же собственных доводов, особенно если их высказывал этот мальчишка, пусть даже весьма уважительно. Взгляд на голопроекцию вызвал к жизни другую мысль. — А что, если они не будут спускаться вниз, а выйдут на другой берег? То ли они вступят в бой с нашими силами прикрытия на северном берегу, то ли направятся к Ландове — неприятностей не избежать.

— Думаю, что вы правы, майор, — согласился Миноби. — После того как конвой пересечет дамбу, ее необходимо уничтожить.

— Кристин, твои воздушные силы справятся с этой задачей? — спросил Юкинов.

— Они заняты, связывая авиацию Дэвиона.

— Похоже, что нам самим придется этим заняться. Есть ли у вас диверсионные группы, таи-са Тетсухара?

— В случае необходимости появятся. Когда мы окружили Ахернар, они неплохо проявили себя в деле. — Миноби прикинул расстояния, которые им придется преодолеть. — Они должны выйти к дамбе, когда конвой приблизится к месту засады. Может, и несколько позже, чем считает майор Чан, но тем не менее они должны взорвать дамбу, прежде чем дэвионовские командиры поймут, что ею можно воспользоваться.

Когда обсуждение перешло к специфическим деталям, таким, как расчет времени, точки прыжков, зоны ответственности, линии снабжения, Акума потерял к нему интерес. Эта скукота утомляла его. Тем не менее он внимательно следил за ходом предыдущего обсуждения и пришел к выводу, что план хорошо продуман и точно сформулирован. Замысел был великолепный, успех почти гарантирован — что в полной мере отвечало и его планам. В ровном гуле разговоров, воцарившемся в штаб-квартире, никто не услышал его, когда он повернулся к своим адъютантам и тихо сказал:

— Сегодня вечером.

XXI

Полевой лагерь полка «Райкен» и Драгун, Барлоу, граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

1 октября 3026 г.

Малькольм Спенс бросил в чашку кофе два кусочка сахару и глянул на часы, что висели на стене. Силы небесные! Всего только половина второго. До конца смены остается еще четыре с половиной часа. Какая длинная и скучная ночь. Враги не догадываются, где десантники разбили свой лагерь, так что их нападения ожидать не приходится. Но Чана Каменноликого это не интересовало.

— Охранение по полной программе, — приказал он, и Спенсу досталась «вахта мертвеца». Чем он так не угодил старику Каменноликому? Хотя в общем-то терпеть можно, только в голове все путается. Но он обязан бодрствовать — для чего и пьет кофе. Если бы только не царила такая полная тишина...

Когда раздался стук в дверь, он чуть не пролил на колени горячую жидкость. Прежде чем Спенс успел что-то сказать, дверь приоткрылась и на пороге возник высокий крепкий воин полка «Райкен». Падавший из-за спины лунный свет высветил его коротко стриженные светлые волосы. Шрам, пересекавший правую щеку, придавал бы ему зловещий вид, если бы не его добродушная улыбка и вежливые манеры.

— О, простите, я не хотел вас пугать.

— Все о'кей, — сказал Спенс, приводя себя в порядок. — В чем дело?

— Да ни в чем. Просто не спится. Наверно, нервы. Вот я и прикинул, что сидит там кто-то у мониторов и хотел бы поболтать, чтобы как-то убить время. Я и сам стоял на вахте и знаю, как это нудно.

— Трудно спорить, — согласился Драгун.

— Зовут меня Кан, — сказал посетитель, протягивая руку, украшенную тяжелым золотым кольцом, блеснувшим на свету. Спенс ответил на его рукопожатие, удивившись силе хватки.

— Это имя или фамилия?

— Как хочешь, — ответил куританин, подтягивая к себе стул.

Они пустились болтать, вспоминая общих знакомых •из среды воинов. Кан с пониманием отнесся к проблемам с отказами прыжковых двигателей на «Ночном Стервятнике» Спенса, ибо выяснилось, что два года назад он мучался точно с такими же на своей машине. Ни ему, ни его технику так и не удалось выяснить, в чем там дело. Пришлось полностью размонтировать систему.

Спенс удивился, когда Кан вытаращил глаза и наклонился вперед.

— Что это?

— Где?

— На четвертом мониторе. Вон там, за машиной. — Куританин встал и склонился над Спенсом, левой рукой показывая на экран. Правая рука Кана, что покоилась на спине Спенса, развернула его в сторону цепочки экранов. Холодный металл кольца коснулся затылка Спенса.

Тот, прищурившись, внимательно вглядывался в экраны, но не замечал на них ничего особенного.

— Ничего не вижу.

— Мне показалось какое-то движение. Должно быть, привиделось. — Левой рукой Кан растер глаза и вернулся на свое место. — Так и не привык к картинке, что дают приборы ночного видения. Не то что усилитель видимого света на моей машине. Да и к нему приходится привыкать.

— Ага, точно.

— Ты давно с ними работаешь?

— Дольше, чем бы мне хотелось!

— Любое время тянется немыслимо долго.

— Господи! До чего я устал, как хочется спать!

— Смена еще не скоро?

— А? — Спенс с трудом понял слова Кана. — Да, очень не скоро.

— Да и сменщик еще, скорее всего, запоздает? — У Кана был настойчивый, уверенный голос, которым он убеждал его.

— За... запоздает... — Но ведь это не важно, не так ли?

— Не... ва...

— Ночь спокойная. На мониторах ничего не видно. Все нормально до зевоты.

Сопротивляться голосу Кана было просто невозможно.

Спенс не ответил.

Кан удовлетворенно хмыкнул и встал. Подойдя к консоли, он перевел картинку района стоянки на главный экран. Подрегулировав четкость и резкость изображения, Кан вынул из кармана куртки плоский черный ящичек. Он пристроил его на кожухе монитора и нажал кнопку на верхней грани предмета. В углу экрана высветился ряд мелких зеленоватых букв и цифр, повторявших данные о месте и времени с видеоэкрана. Еще более мелкие буквы сложились в слово «запись».

Через минуту на экране показалась фигура в темном маскировочном комбинезоне. Нашивка на плече, на которую случайно упал луч света, изображала оскаленную волчью голову в овале.

Коренастая фигура осторожно прокралась мимо палатки с личной эмблемой Миноби Тетсухары и тут же исчезла в тени. Человек снова возник рядом с навесом и подошел к укрытой под ним машине на воздушной подушке. Он поднял капот двигателя и, согнувшись, скрылся в отбрасываемой им тени. Выполнив свою задачу, он закрыл капот и оглянулся, как бы желая убедиться, что его никто не видел. Через мгновение он скрылся в темноте.

Кан пробежался по контрольной панели. Теперь перед ним было изображение части внешнего периметра, обнесенного оградой. Зеленые символы на дисплее ящичка вывели на экран новые данные.

На этот раз прошло около четырнадцати минут, прежде чем на нем кто-то появился. Тот же самый человек, за действиями которого Кан недавно наблюдал, возник слева, легким быстрым шагом подойдя к заграждению из колючей проволоки. Мощным упругим прыжком он перемахнул через него, приземлился на корточки по другую сторону ограды и исчез из поля зрения камеры.

Вернулся он через восемь минут. Теперь он проник в лагерь, прорезав проход в ограждении. Очутившись в его пределах, он стал закапывать какие-то небольшие предметы. Переходя с места на место, он вышел из сектора обзора данной камеры.

Когда Кан не мог больше разглядеть его, он отключил свой черный ящичек и сунул его в карман. Из другого кармана он вынул небольшой цилиндрик и приложил его к яремной вене Спенса, после чего цилиндрик издал легкое шипение. Кан проверил пульс Спенса и удовлетворенно кивнул, убедившись, что противоядие тому препарату, что он ввел Спенсу несколько раньше, оказало свое воздействие, и у него восстановился нормальный пульс. Цилиндрик тоже исчез в кармане Кана. И прежде чем вернуться на свое место, Кан наполнил чашку Спенса свежим горячим кофе.

Ровным монотонным голосом он завел разговор. Он говорил о каких-то незначащих вещах, в подробностях описывая скучные изображения на экранах мониторов и упоминая, как томительно нести вахту, отмечая ее течение только чашками кофе.

— Должно быть, я на секундочку отключился, — наконец сказал Спенс. Язык у него слегка заплетался, но Кан сделал вид, что не обратил на это внимания. «Должно быть, он и сам прикорнул», — решил Спенс. — О чем ты говорил?

— О какой-то ерунде. Я и сам вымотался. Думаю, что пора двигать.

— Везет тебе. А я вот не могу сдвинуться с места до подхода смены.

— С тобой все будет о'кей? Больше не поплывешь?

— Не-а. Сейчас заглотну эту чашку кофе, и он поможет мне продержаться. — Он сделал глоток. — Вот болван! Кофе мне прямо необходим. А то я так вырубился, что даже сахар забыл.

Улыбнувшись, Кан прикрыл за собой дверь.

Через два часа первый взрыв разорвал тишину ночи.

Миноби сорвался с койки и натянул на себя форму еще до того, как взвыли сирены тревоги. Грохот первого взрыва сразу же разбудил его. Накинув куртку и держа в руках пояс, он плечом откинул клапан палатки и оказался на холоде предрассветных сумерек. Звуки взрывов и треск пулеметных очередей доносились с юго-западной стороны периметра. Машина, охранявшая этот сектор, шарила лучом прожектора, пытаясь обнаружить тех, кто прорвался в лагерь. В ту сторону бежали группы солдат. Многие из них были полуодеты, как и Миноби, но у всех было при себе оружие. Среди них он увидел Келли Юкинова. Миноби успел перехватить его.

— Что случилось?

— Пока еще не знаю, — ответил тот. — Похоже, что вылазка коммандос со стороны юго-запада. Не думаю, чтобы их основные силы знали, где мы.

— Боевые роботы?

— Насколько известно, нет. Я как раз спешу туда, чтобы проверить.

— Мой скиммер быстрее доставит нас на место.

— Верно.

Мичи, растрепанный спросонья, но все же успевший прихватить с собой личное оружие, вывалился из палатки как раз, чтобы заметить двух офицеров, садившихся в машину. Ее двигатель взревел, заглушив вопросы, которые продолжал выкрикивать Мичи. Судно приподнялось на струе воздуха и рванулось в ночь, оставив за собой Мичи. Разочарованный и огорченный, он остался стоять, глядя ему вслед, как вдруг внезапно машина на воздушной подушке дернулась, завалилась на левый борт и перевернулась, взлетев высоко в воздух. На фоне пламени, полыхавшего вдоль всего периметра, Мичи увидел силуэты двух фигур, которые кувыркались в воздухе подобно тряпичным куклам, а сама машина с силой врезалась в землю и осталась лежать грудой обломков.

Мичи стремглав кинулся к месту аварии, остановившись, лишь когда увидел лежащее на земле тело. Несмотря на его мольбы, возносимые Будде, это оказался Келли Юкинов. Одна нога была вывернута под странным углом, но болезненный стон дал понять, что Драгун жив.

— Санитаров! — крикнул Мичи, перекрывая царящий в ночи хаос.

Он оглянулся в поисках своего сенсея, моля всех богов, чтобы Миноби остался жив. Скользнувший в их сторону луч прожектора высветил место катастрофы с пронзительной четкостью. Белые пятна и угольно-черные провалы теней сменяли друг друга, создавая гротескную картину. И рука, которая безвольно торчала из груды обломков, придавала ей ужасающую реалистичность.

Мичи оставил майора Драгун на произвол судьбы и кинулся в ту сторону. Миноби был сдавлен обломками, залитыми кровью. Дрожащими пальцами Мичи стал нащупывать пульс. Когда не смог найти его, по лицу его потекли слезы, но он так и не выпустил руку своего сенсея.

XXII

К югу от реки Шо, Барлоу, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

3 октября 3026 г.

Лейтенант Драгун Декхан Фрезер уставился в небо, пытаясь понять, пойдет ли дождь, но даже тщательное изучение облачного покрова ничего не сказало ему. Он вернулся под теплоизолирующии навес, который скрывал собранных тут роботов от орбитальных и воздушных инфракрасных сканеров. Навес рассеивал излучаемое ими тепло, а камуфляжные узоры, которыми была расписана ткань, оберегали машины от наблюдения с помощью оптики.

Лейтенант присоединился к группе пилотов. Если не считать членов его взвода, ни с кем из них ему раньше не приходилось работать. Собравшись в Миллионном лесу, они ждали приказа, специальный «ударный отряд», сидящий в засаде и составленный из самых разных подразделений полка «Альфа», что находились в районе Барлоу. Как и любые солдаты, они болтали и сплетничали, чтобы убить время и стряхнуть с себя то напряжение, что всегда предшествует бою.

Приблизившись, Декхан узнал симпатичную блондинку, водителя робота, известную как Дженнет Рэнд из взвода Ласковски. Он надеялся, что ему удастся познакомиться с ней поближе, но, похоже, она не отличала его среди прочих.

— Кто-нибудь знает, что случилось с тем полковником Драков? — спросила она. — Того, кого ребята из «Райке-на» называют Железным Человеком?

— Я слышала, что коммандосы федератов подстрелили его два дня назад во время своего рейда, — сказала сержант Керри Тенлер. Коренастая и рыжеволосая, она была пилотом «Кузнечика», семьдесят тонн которого делали его самой тяжелой машиной из всех, что сидели в засаде. Хотя Декхану не приходилось встречаться и с ней, он слышал, какой репутацией пользуется Тенлер — крутая баба. Когда капрал Том Домингес расхохотался, услышав ее реплику, Декхан подумал, что сейчас он увидит, как она подтверждает свою репутацию на деле.

— У тебя-то откуда эта информация, Тенлер? — отсмеявшись, осведомился Домингес. В каждом батальоне боевых роботов был свой добытчик, человек, умеющий как из-под земли доставать все, что угодно, и в батальоне Чана эта роль досталась Домингесу. Не в пример всем прочим своим коллегам, он не только находил средства для ремонта, когда приходилось обустраивать новый дом, но и был в курсе всех событий, собирая информацию. И поэтому он не мог сдержать нетерпения, когда кто-то начинал беспардонно влезать в то дело, к которому он относился как к искусству. — Не было там никаких коммандос. Драк пострадал в той же аварии скиммера, что и Старик. Еще не знаю, отправили ли его на удобрения, но у санитаров, что вытаскивали его из-под обломков, были те еще физиономии.

— Беда, если его обрядят в саван, — пробормотал Фрезер. Увидев, что многие непонимающе смотрят на него, он добавил: — На Квентине он помог мне спасти полковника. Он человек что надо... для Змеи.

— Эй, Домингес! Раз уж ты все знаешь, что там слышно о Старике? — спросила Рэнд.

— Ему еще придется полежать. — Домингес опять занял место на авансцене. — Я видел его этой ночью. Нога в таком виде, словно у нее появилась пара дополнительных суставов. Сплошное крошево.

— Ему что, ее отрежут? — Голос принадлежал рядовому Эрику Иоханссону. Как и Домингес, он был из взвода Фрезера. По сравнению с добытчиком, Йоханссон был новичком, лишь недавно из команды подготовки «Альфы». Несмотря на то что Домингес довольно сдержанно описал состояние раненого, мальчишка слегка даже позеленел.

Домингес пожал плечами.

— В таком случае Вульф о нем позаботится. Он уж постарается, чтобы ему сделали самый лучший протез из искусственного миомера. Полковник ничего не пожалеет для своего красавчика.

— А почему бы ему и не раздобыть для него все самое лучшее? — ощетинилась Тенлер. — Может, он и староват, но командир он классный. И о нас заботится как следует.

Непочтительное упоминание об офицере, которого Тенлер уважала, вывело ее из себя куда больше, чем предыдущий намек Домингеса на ее способности. Она стала было приподниматься, готовая вколотить Домингесу в глотку его слова. В тот же момент поднялся и сидящий рядом с ней рядовой Дональд Камерон. Он как бы случайно оказался между ней и Домингесом. Тем не менее Фрезер все понял. В его взводе Камерон всегда исполнял роль миротворца, и его опыт позволил избавить Домингеса от неприятностей.

— Да, Юкинов отличный мужик, — сказал Камерон, чтобы успокоить возмущенную Тенлер, и быстро сменил тему разговора. — Теперь над нами Джемисон. Надеюсь, он помнит, что не все из нас пилотировали штурмовые машины.

— Тут не о чем беспокоиться, — заверил его Домингес, который было уже приготовился к стычке. — Старый Джемисон водил робота, еще когда многих из нас на свете не было. В батальоне «Зета» полно штурмовых роботов, но я не сомневаюсь, что он может отличить легкую машину от тяжелой. Во всяком случае, я уже две или три недели не слышал, чтобы он бросал «Саранчу» против «Атласа».

Все расхохотались, и напряжение схлынуло. Смешно было даже представить себе двадцатитонник, наскакивающий на могучего стотонного «Атласа». "Если только в этот момент ты сам не сидишь в рубке «Саранчи», — подумал Фрезер.

— Во всяком случае, он не то что эта ханжа Сатох. Понять не могу, как ребята из «Райкена» терпят его, — бросила Рэнд, когда все успокоились. По какой-то причине она с презрением относилась к новому командиру Драков. Декхан подумал, что, может быть, таким образом удастся привлечь ее внимание.

— Могло быть и хуже. Я было подумал, что поставят этого отвратного Акуму, — предположил Декхан. И все согласно закивали, включая и Рэнд.

— Не-а, он отбыл, — на передний план снова выдвинулся Домингес. — Думаю, на том же самом шаттле, что и Железный Человек.

— Не врешь? Мне-то казалось, что он будет болтаться рядом, чтобы тут же заграбастать все трофеи. — И Рэнд изобразила, как она прижимает к груди что-то ценное, заставив всех снова расхохотаться.

— Заглохни! — понизив голос, оборвала ее Тенлер. — Идет Каменноликий!

К ним в самом деле направлялся майор Чан в сопровождении капитана Эмми Ласковски, которая командовала этим наспех собранным «ударным отрядом». За ними Декхан увидел и других командиров, которые расходились по своим отрядам.

— Все в порядке, солдаты. С нами вышли на связь, — объявил Чан. — Наши голубки уже в пути и скоро будут на месте. Я знаю, что в этой операции рядом со многими из вас будут новые боевые товарищи. Не забывайте об этом! Не полагайтесь по привычке на приятеля, которого нету под боком. Я не хочу никаких потерь лишь потому, что кто-то будет руководствоваться рефлексами, а не мозгами. Ясно?

Среди хора «Даср» Декхан уловил и послушное «Да, папочка». Он не знал, кто был этим остряком, но Чан ничего не услышал. Хотя, может быть, слышала Ласковски. На ее лице скользнула тень улыбки, когда она отдавала честь Чану. Майор заторопился к своему «Крестоносцу».

— В седло! — приказала капитан, и пилоты рассыпались по своим машинам.

Иоханссон бежал рядом с Декханом, улыбаясь от уха до уха в предвкушении боя.

— Справимся запросто.

— Не хорохорься, — предупредил его Декхан. — Нам еще надо пробиться сквозь тяжелые машины федератов. — Справимся. У них низкопробные наемники. Белые Ведьмы — лучшее, что у них есть, но я слышал, что на Квентине они не могли противостоять «Дельте». Господи, «Дельте». Д мы, куда лучше.

Пока Иоханссон направлялся к своему «Дротику», Декхан вскарабкался по трапу, свисавшему из рубки его «Ночного Стервятника». Едва только заняв пилотское кресло, он тут же надел нейрошлем и проверил все системы машины, задав им полную нагрузку. Когда командир взвода посмотрел на своих подчиненных, все трое отрапортовали сигналом готовности. Лишь тогда Декхан включил коммуникатор и сообщил, что его звено готово к бою.

Когда такие же сообщения поступили от всех, Чан вывел на экраны пилотов звена картинку, которую он видел со своей выдвинутой вперед позиции. По экрану в рубке Декхана двигался караван Федеративного Содружества в виде вереницы точек. Дюжина боевых роботов сопровождала грузовики и машины на воздушной подушке, в которых, скорее всего, была пехота; рядом с бронированными человекоподобными роботами машины казались игрушечными.

Двигаясь по шоссе со средней скоростью сорок километров в час, дэвионовская колонна миновала укрытие, за которым располагался взвод Фрезера. Звено боевых роботов, что шло в авангарде, уже скрылось из виду и двигалось дальше по дороге. Появился арьергард, тоже, как и сообщала разведка, состоявший из звена боевых роботов.

— Бей их! — рявкнул Чан, когда перед ними открылась вся колонна.

Штурм начало командирское звено Чана, выпустив залп ракет дальнего радиуса действия. Они поразили голову колонны. Их основная цель, командная машина конвоя, исчезла в облаке черного дыма.

С того места, где в зарослях Миллионного леса стояла машина Декхана, он видел, какой переполох произвел этот неожиданный удар. Потеря командной машины и неожиданное появление более чем дюжины вражеских боевых роботов вызвало хаос и смятение в дэвионовском конвое. Грузовые машины резко затормозили, а бронетранспортеры и роботы стали беспорядочно занимать оборону. Декхан ловил по своей рации их суматошные команды. Хотя слов, искаженных электронной защитой, было не разобрать, интонации явно говорили о растерянности.

Отряд Чана, воспользовавшись суматохой в стане врага, рывком сократил дистанцию. Драгуны на полной скорости кинулись вперед, чтобы отрезать голову колонны. Пока команда майора развертывалась в боевой порядок, чтобы отразить подход авангарда, остальная часть его сил под командованием Учимайи атаковала колонну.

Наконец обороняющиеся начали огрызаться. Бронемашины на воздушной подушке «Сарацин» и «Ятаган», развернувшись веером, сорвались с дороги, ибо для них изрытое плоскогорье не отличалось от мощеной трассы. Боевые роботы на флангах стали стягиваться в линию, преграждая Драгунам доступ к машинам, до которых они так жаждали добраться.

Прежде чем грузовой транспорт успел организовать отступление с поля боя, из засады вырвались и остальные силы Драгун. Фрезер обрушился на правый фланг обороны, поддерживая основной удар. Несколько дальше к югу капитан Уоллер бросил своих роботов батальона Юкинова на арьергард дэвионовцев, преграждая им путь отхода.

Отряд Стейн без затруднений справился с несколькими вражескими машинами и танками, которые пошли ему наперерез. Декхан заметил боевого робота и три или четыре танка, которые дымили на месте схватки; все они были из состава Белых Ведьм и несли на себе изображение нагой светловолосой колдуньи. Оставшиеся в живых подтягивались к своим, на которых в свою очередь давил Учимайя.

— Легче, чем сплюнуть, босс, — сказал Иоханссон, имея в виду, что взвод Фрезера практически не встретил сопротивления, когда вышел к дороге.

Декхан не обратил на него внимания, так же как не обращал внимания на разрозненный огонь из легкого оружия, что по нему вела пехота из бронетранспортеров. Он был слишком занят, слушая приказ Ласковски перенести огонь, чтобы поддержать Стейн. Взводу Фрезера и остальному «ударному отряду» предстояло прикрывать силы Стейн, машины которой прорвались к грузовикам. Они искали контейнеры, маркированные знаком черной птицы, в которых, как сообщили куританские шпионы, и находится желанная добыча.

— Противник на подходе, — предупредил Декхан капитана, заметив звено Белых Ведьм, которые собирались броситься в атаку.

Пока солдаты Стейн занимались погрузкой трофеев, остальные держали наемников на расстоянии, осыпая их градом ракет и поливая энергетическими лучами. По общей связи Стейн передала приказ отходить. Через несколько секунд боевые роботы Драгун освободили дорогу.

Когда его звено отошло, Декхан обернулся, дабы убедиться, что все силы Драгун покидают поле боя. Насколько он мог видеть, все были на месте. Часть Стейн и «ударный отряд» отходили в полном порядке, а сама Стейн тащила самый большой контейнер, маркированный изображением черной птицы. Уоллер повел своих вверх по дороге; по всей видимости, им так и не довелось вступить в бой с арьергардом Дэвиона. К северо-востоку команда Чана с боем отходила к Шо.

— Поймали их со спущенными штанами! — гаркнул Иоханссон. Он имел в виду несколько тяжелых машин противника, которые заняли позиции на пути предполагаемого отхода Драгун. Они были застигнуты врасплох, не в силах вести огонь, когда стремительные налетчики двинулись по дороге, вместо того чтобы отступить обратно в лес.

— Ты выдаешь желаемое за действительное, — безжалостно вмешался Домингес. — Просто Ведьмы не интересуются зелеными сосунками. Им подавай только ветеранов.

Взвод Фрезера подходил к Шо, и нельзя было исключать, что им еще придется на полной скорости отрываться от преследования. Декхан резко прервал пикировку между товарищами по команде.

— О'кей, ребята! Прыгаем! — Фрейзер включил зажигание двигателей и бросил своего «Стервятника» вниз со скалистого берега Шо. Мимо него пролетел «Дротик» Иоханссона: в воздухе легкие машины передвигались вдвое быстрее его «Стервятника». Остальные последовали за ними.

Когда «Дротик» уже был готов опуститься в сухое русло реки, он попал в скрещение энергетических лучей. Получив удар невообразимой мощи, его броня расплавилась и потекла. По боевому роботу ударило стаккато очередей из тяжелых автопушек, и машина, точнее ее труп, задергалась в соответствии с их ритмом. Тут и новичку все стало бы ясно. От Иоханссона ничего не осталось.

Его гибель могла быть результатом и случайности, и злонамеренного нападения — во всяком случае, устройство аварийного катапультирования пилота попало под лучевой удар. И металл, и хрупкая плоть испарились в сиянии голубых молний.

— Эрик! — закричал Декхан, но его вопль уже ничего не мог изменить.

Чтобы избежать такой же судьбы, Декхан уже в полете изменил направление прыжка и, кидая машину из стороны в сторону, пытался сбить прицел вражеских залпов. Тем не менее он то и дело попадал под залпы ПИИ, и когда его «Почной Стервятник» с силой врезался в землю, от него шел дым. Содрогнувшись всем корпусом, «Стервятник» успел дать очередь из автопушки, после чего она была сорвана с креплений и отлетела в сторону, но Декхан получил секундную передышку. Он кинулся в укрытие, не успев даже понять, откуда Иоханссона достал смертельный удар.

Тем временем враг перенес огонь на другие цели, спускавшиеся в долину. Декхан видел, какие серьезные повреждения причиняла им вражеская канонада. Убедившись, что противник сосредоточил свое внимание на иных объектах, он рискнул приподнять рубку своей машины над укрытием, дабы понять, кто же напал на них.

Он увидел, что по высохшему дну реки в их сторону движется, самое малое, полная рота боевых роботов. Это были не Ведьмы, о чем ясно свидетельствовала их маркировка. Каждый робот нес на себе желтый овал с черной фигурой в нем. Декхан навел оптику на передового «Центуриона» и увеличил резкость.

В желтом круге четко был виден силуэт вздыбившегося черного жеребца. Декхан сразу же понял, с кем им пришлось иметь дело — Легкая Кавалерия Эридана. Кавалеристы единственные, кому было под силу оспаривать у Драгун титул самого элитного корпуса наемников во всей Внутренней Сфере. Дрались они продуманно и стояли до конца.

И Декхан понял, что как бы ни было трудно раньше, в такую переделку они еще не попадали.

XXIII

Полевой лагерь полка «Райкен», Барлоу, граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

3 октября 3026 г.

В командном модуле «Райкена» было душно и жарко, ибо в нем не имелось кондиционера, которым могли похвастаться мобильные штабы «Альфы», чьи машины были оснащены силовыми установками. В модуле отсутствовали и компьютер и голопроектор.

Тем не менее те два дня лихорадочной подготовки, что предшествовали нападению диверсантов на предприятия Ахернара и засаде на пути следования дэвионовской транспортной колонны, таи-са Элия Сатох руководил «Райкеном» из этого модуля. Приняв на себя командование, Сатох отказался воспользоваться штаб-квартирой Драгун и приказал собрать модуль как символ того, что именем Лорда Куриты он принял бразды правления.

Мичи Нокетсуна стоял рядом с техником, которая поддерживала радиосвязь с частями, сидевшими в засаде. Незадолго до атаки радиообмен был сведен к абсолютному минимуму, чтобы избежать перехвата. Сигнал майора Чана к наступлению поступил одновременно и в штаб-квартиру и к его частям, дав понять, что штурм начался. С этой минуты сообщения поступали отрывочно, и выловить что-либо из них было трудно. С другой стороны, это было понятно, ибо все внимание майора было отдано руководству боем.? Мичи сверился с часами. Скоро Чан должен дать подтверждение, что атака завершилась успешно и они спускаются в долину Шо.

Мичи посмотрел на таи-са Сатоха. На нем была новая, с иголочки, форма. Все его движения и поступки несли на себе печать брезгливости, и он не скрывал своей неприязни к младшему офицеру. Да, он был не тем человеком, который может воодушевлять воинов. Ничего общего с сенсеем Миноби, да хранит его Будда!

Прошло несколько дней с той ночи, когда Мичи смотрел, как санитары извлекают из-под обломков изуродованное тело Миноби и вносят носилки в вертолет, который должен будет доставить пострадавшего в лазарет одного из шаттлов. Миноби тогда еще был жив, но главный врач не скрывал своих сомнений, удастся ли его спасти. С тех пор не поступало никаких известий о его состоянии. Акума, который улетел на том же вертолете, на вызовы Мичи. не отвечал. Вместо этого он прислал Сатоха и покинул планету на шаттле вместе с Тетсухарой.

Таи-са Сатох прибыл на следующее же утро после несчастного случая. Он был в составе наблюдательной комиссии от военного правителя Самсонова, но перечень его обязанностей включал в себя оговорку, что в случае отсутствия старшего по команде офицера он вступает в должность командира «Райкена», что Сатох и сделал. Кроме того, ему было доверено исполнять обязанности Акумы как офицера связи. Обращаясь к офицерам «Райкена», Сатох дал понять, как повезло Дому Куриты, что он, опытный офицер высокого звания, оказался под рукой, чтобы закрыть брешь, которая после аварии образовалась в командном составе полка.

— Я имею в виду Миноби, — уточнил этот человек. Словно Миноби был уже мертв! Мичи пришел в ярость от этих слов Сатоха. Миноби-сенсей не может умереть. Он столь великий воин, что не имеет права погибнуть от несчастного случая.

Но что бы он ни думал, Мичи пришлось выполнять свои обязанности. Как бы он ни хотел последовать за Миноби и быть рядом с ним, преданность Дому Куриты вынудила его служить под началом Сатоха.

Его внимание привлек громкий голос, раздавшийся в модуле. Он принадлежал полковнику Драгун Джемисону, который рассказывал Сатоху о снедающем его беспокойстве.

— Бой на месте засады уже завершился. И подошло время обеспечить прикрытие нашим людям.

— ВАШИМ людям, полковник, — скрупулезно поправил его Сатох. — Испытательный полигон в Ахернаре еще не взят. И до того времени ваши машины продолжают участвовать в этой части операции. Все зафиксировано в основном плане.

— По крайней мере, пошлите ваши легкие боевые роботы перерезать дорогу по дамбе.

— В данный момент это невозможно, полковник. Они отправятся туда лишь после того, как Ахернар будет полностью окружен. Расчет времени четко обусловлен в плане операции.

— План! План! — взорвался Джемисон. Выпятив челюсть и раздувая ноздри, он хрипло дышал. — Никакой план не требует бессмысленных смертей. И если вы будете и дальше держаться за этот клочок бумаги, тем самым вы убьете людей.

— Боевые действия всегда сопряжены с потерями в живой силе, полковник. Как только мы завершим окружение Ахернара, то перейдем к следующей фазе плана.

— Вот и постарайтесь лучше выполнить свою задачу. Батальон «Зета» уже взял свои объекты... в соответствии с ПЛАНОМ. А вот ваши части еще топчутся на месте.

— Я в курсе дела, полковник. — В голосе Сатоха скользнула нотка раздражения, а уголок рта дернулся в надменной усмешке. — «Райкен» столкнулся с непредусмотренным сопротивлением. В городе неожиданно появился отряд наемников Дэвиона. Так что окружение будет завершено с небольшим отставанием от графика.

Этого уже Джемисон не мог выдержать. Он отшвырнул ручку и повернулся спиной к Сатоху. Тот лишь пожал плечами и вернулся к сообщениям, поступающим от офицеров «Райкена» — он сравнивал их с обстановкой на карте, что лежала на центральном столе.

Воспользовавшись занятостью Сатоха, Мичи постарался поймать взгляд Джемисона. Когда Драгун наконец обратил на него внимание, Мичи молча показал на установку связи, на свое ухо и наконец на самого Джемисона. Кивнув, полковник подошел к панели связи, которую Драгуны установили, чтобы сообщать данные из мобильной штаб-квартиры «Альфы». Не отводя глаз от Сатоха, Джемисон надел наушники.

Убедившись, что Драгун вышел на связь, Мичи сообщил Сатоху, что засада попала под удар Легкой Кавалерии Эридана. Лицо таи-са продолжало хранить бесстрастие, когда Мичи передавал просьбу о помощи со стороны обороняющихся Драгун. Он закончил, и Сатох коротким кивком подтвердил, что принял сообщение. Жестом отстранив Нокетсуну, он вернулся к изучению карты.

Отшвырнув наушники, Джемисон взорвался.

— Неужели сообщения из района Шо для вас недостаточно, чтобы вы пошевелились? Мои люди сообщают, что именно Легкая Кавалерия Эридана стойко держит оборону у Ландовы.

— Да, полковник, — утомленным голосом ответил Сатох. — Именно это подтверждение я и получил с поля боя.

— Вы хоть знаете, какие у них силы?

— .Не в полной мере, полковник. — Сатох помолчал, собирая разбросанные на столе бумаги и аккуратно складывая их. — Сводки с линии огня сообщают, что к городу подтянулись еще две роты.

— Две роты! Силы небесные, человече! Да это значит, что там не меньше батальона Кавалерии! Это же все меняет. Кончайте с этим ложным нападением на Ландову и отходите! Необходимо перегруппировать наши войска.

— Нет. — Сатох был мрачен и недвижим, как скала, о которую били штормовые волны ярости Джемисона.

— Я не собираюсь ждать, пока они оторвут нам головы, — предупредил Джемисон.

— Полковник, я бы на вашем месте очень тщательно подумал, прежде чем опровергать план, одобренный вашим офицером связи, личным представителем Координатора. Вспомните условия вашего контракта.

Джемисон поднялся во весь рост, нависнув над собеседником.

— Контракт требует, — жестким голосом сказал он, — выполнения нашей части принятого и одобренного плана. Батальон «Зета» выполнил задачи, поставленные перед ним в соответствии с планом. До. Последней. Запятой.

Повернувшись на пятках, Джемисон отдал приказ остальным офицерам Драгун, находившимся в модуле. Оставив свои занятия, офицеры последовали за ним. Последний прихватил с собой панель связи и, уходя, даже не позаботился закрыть за собой дверь..

Провожая их взглядом, Сатох замер на месте, держа руки по швам. Когда куританский часовой прикрыл дверь, Сатох повернулся к Мичи:

— Таи-и Нокетсуна, зафиксируйте, что командир наземных сил Волчьих Драгун покинул свой пост. Час. Дата.

— Хай, таи-са, — подчинился Мичи.

Долг требовал от Мичи исполнения приказа, и Миноби учил его, что подчинение долгу — высшая доблесть самурая. Джемисон совершенно правильно оценивал ситуацию. А жесткая приверженность Сатоха плану противоречила тем принципам, которые Миноби внушал полку «Райкен». Будь он здесь, все сложилось бы по-другому. Но Миноби отсутствовал. На его месте был Сатох. И у Мичи скрутило желудок, когда он начал делать то, что ему было приказано.

XXIV

Долина реки Шо, Барлоу, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

3 октября 3026 г.

— Дом, слева! — крикнул Декхан Фрезер, открывая огонь по «Коммандосу», который, покинув укрытие, попытался подойти на дистанцию прицельного ракетного залпа. Лазерный луч «Ночного Стервятника» скользнул по броне вражеской машины. Хотя Декхан усомнился, нанес ли он ему серьезное повреждение, водитель поторопился снова убраться в укрытие.

Услышав слова Декхана, Домингес открыл огонь из девяностомиллиметровой пушки и из лазеров по двум боевым роботам, которые, скрываясь в тени берега, пытались продвинуться вперед.

Уже без малого час они отступали вверх по руслу реки. «Ударный отряд» и люди капитана Стейн, передвигаясь короткими бросками, поддерживали друг друга, то открывая огонь, то перемещаясь в другое место. Оказавшись в безопасности, отряд Стейн обрушивал огневой залп, прикрывая товарищей.

В самом начале боя машина капитана Ласковски вышла из строя. Боевые роботы Кавалерии Эридана неудержимо рвались вперед, и Декхану пришлось оставить капитана на произвол судьбы — в противном случае он потерял бы весь отряд. И если капитан осталась в живых, то Кавалеристы конечно же взяли ее в плен. А тем временем Декхан возглавил силы отступающих.

— Эй, Фрезер, — донесся по связи голос Тенлер. — Где подмога?

— Откуда, черт побери, мне знать? Спроси майора Чана. Он руководит операцией.

— Пыталась, радость моя. Его канал забит статикой.

— Великолепно! — Декхану оставалось лишь надеяться, что Чан и остальные Драгуны не попали в плен.

Он попытался убедить себя, что канал забивают лишь какие-то силы свыше.

Кавалеристы не прекращали атаковать, не оставляя Фрезеру времени подумать об остальных. Декхан понял их замысел. Роботы Эридана шаг за шагом будут оттеснять его, пока к ним не подойдет подкрепление, которое ударит по ним с высоких берегов, окаймляющих высохшее русло, а это значило, что к южному берегу снова подтягиваются Белые Ведьмы, готовясь вступить в бой. Он посмотрел наверх. Да, точно, — бледно-голубой «Зевс», возглавлявший острие атаки Ведьм, уже появился на краю откоса.

— В укрытие, ребята! — скомандовал Декхан. — Враг наверху, на два часа!

Пока машины Драгун торопливо искали себе надежное укрытие, «Зевс» обрушился на легкую добычу, которую представляла собой команда Стейн. Они, пытавшиеся спастись бегством, окунулись в море огня. Подобно тому существу, чье имя робот носил, «Зевс» метал вниз громы и молнии.

По «Фениксу» Стейн ударили ракеты, и он рухнул на землю. Удар при падении был сильным, и робот остался лежать недвижимо. Моментально отреагировав, Драгуны кинулись вперед, прикрывая своего командира. Грузы, для доставки которых они были брошены в бой, оказались забытыми. Подлетев к капитану, «Грифон» и «Росомаха» подхватили ее «Феникс» и под защитой огня товарищей уволокли его.

— Прикройте их, — приказал Декхан.

«Ударный отряд» ответил мощным грохотом залпа, который отбросил наседающих Кавалеристов. Отошли назад и все мащины, стоящие на берегу кроме «Зевса». Потрепанные боевые роботы отряда Стейн подтянулись к, позиции фрезера. Когда добьгча ушла из-под обстрела, даже «Зевс» скрылся из виду, не желая быть единственной мишенью мстительных Дрдгун.

Над долиной .воцарилось молчание, это дало пилотам возможность перевести дыхание и, открыв вентиляционные люки, избавиться от невыносимого жара в рубках, который был результатом последней яростной перестрелки.

Декхан использовал это время, чтобы пересчитать оставшихся в живых Драгун. В сборной команде по-прежнему было на ходу восемь машин, а в команде капитана Стейн — девять, включая и ее собственную. От одного из десантников Стейн поступило сообщение, что он осмотрел ее машину, «Феникс» еще может вести бой, но долго не протянет. То есть в наличии имеется шестнадцать боеспособных машин. Нет, семнадцать. Один из людей капитана Уоллера по какой-то причине отделился от своей команды и влился в их группу.

Декхан, который когда-то мечтал возглавить роту, сейчас имел под своим началом как старший по званию остатки, двух рот. Но мечта, претворившись в реальность, стала кошмаром.

Боевые роботы его команды какое-то время еще смогут вести бой, пока их число не начнет катастрофически сокращаться. В конце концов начнет сказываться и нехватка боеприпасов. Погибнут и машины и люди. В памяти у Декхана четко всплыло выражение «общие потери в ходе боевых действий». Он усвоил формулу ОПБД в академии. Неумолимые цифры утверждали, что при данной плотности огня боевые роботы данного класса полностью потеряют боевые качества через такой-то отрезок времени. Мысль не из приятных, но от нее никуда не деться, подумал он, обозревая потрепанные остатки своих двух рот. Не так долго придется ждать гибели самых легких машин из их состава.

Еще хуже было положение дел с боеприпасами. Декхан знал, что его собственный капонир с запасом ракет ближнего радиуса действий опустошен подчистую, да и беглая проверка других хранилищ дала понять, что их запасы тоже подходят к нулю. Кое-где было только по одной или по две ленты, а это говорило, что в самом ближайшем времени в его распоряжении останется только энергетическое оружие. В любом случае под итоговой чертой было слишком много нулей. Если бой продлится еще немного, от них останется только мокрое место.

И что было хуже всего, отсутствовала связь и с майором Чаном и с ротой капитана Уоллера. Им оставалось надеяться только на самих себя.

— Так где же помощь, Фрезер? Нас же располосуют! — снова потребовала ответа Тендер.

— Святая троица! Мне-то откуда знать? — заорал в коммуникатор Декхан. — Может, и ее перехватили Кавалеристы Эридана!

Едва только у него вырвались эти слова, Декхан закусил губу. Он теряет спокойствие и сдержанность. Он остался единственным офицером, и все остальные водители не сводят с него глаз. Крики ничего не дадут, разве что упадок боевого духа. Успокоившись, он сказал:

— Я думаю, что нам придется выбираться отсюда своими силами.

— А что с трофеями? — спросил голос, который Дек-хан не смог опознать. Он прозвучал на частоте, отведенной роте Стейн.

— Мы сможем в другой раз захватить их, — нерешительно предложила капрал Рэнд. — Нам позволят уйти, если мы оставим федератам их игрушки.

— Не думаю, — сказал Декхан. — Как только мы выберемся на ровное место, то станем легкой добычей для Белых Ведьм. Наши потери и так довольно высоки, а прежде чем удастся выйти из-под обстрела, они еще пополнятся. Кроме того, у Кавалеристов хватит «прыгунов», чтобы задать нам жару на отходе.

— А чего ради им преследовать нас? — возразила

Тендер.

— Потому что мы Драгуны, — резко оборвал ее капрал Домингес. — И сейчас мы для них желанная добыча. Ведьмы хорошо помнят Квентин. И, прихлопнув нас, они хотят восстановить свою репутацию. Кавалеристам заботиться о репутации не надо, но и у них есть свои проблемы. Они берегут свою честь. Помнят они и о Хоффе. И никто из тех приятелей, что висят у нас на хвосте, не собирается смотреть, как мы отрываемся от них, лишая их возможности повеселиться.

— И поскольку наши настоящие друзья так и не появились, — вмешался Декхан, — нам остается действовать по аварийному плану отхода. Отступать нам придется вдоль русла. Дальше к западу берега становятся ниже и почва плотнее. Когда мы выйдем туда, то сможем прикрывать отступление, не беспокоясь, что кто-то врежет нам по голой заднице.

Кое-кто стал ворчать, но лучшего плана отхода ни у кого не имелось. Декхан начал было разбивать оставшихся в живых по взводам, как на них обрушился залп ракет. Две поразили его «Крестоносец», а одна попала в «Дротик» Дональда Камерона. Но большая их часть раздробила каменный уступ наверху, осыпав Драгун градом осколков.

Подняв глаза, Декхан увидел наверху «Зевса», который, покачивая рукой, наводил ракетную установку для следующего залпа. Рядом с ним появились другие машины, которые открыли огонь по растерянным Драгунам. С тыла их обходили Ведьмы. С высоты береговых откосов противники могли вести убийственный огонь по Драгунам, которые старались прижаться к земле.

В поисках более надежного укрытия Драгуны пустились вниз по высохшему руслу реки. Декхан, не меняя положения, попытался поймать цель в перекрестие прицела и отогнать «немезид» хоть парой ракет ближнего радиуса действия. Но еще до того, как в паутине прицела вспыхнул зеленый огонек точной наводки, вражеская машина отлетела от края обрыва, и ее броня испарилась от сдвоенного удара тяжелого лазера и ракет. Ведьмы откатились назад.

Декхан так и не понял, что случилось, пока на противоположном берегу не показалась массивная фигура «Центуриона». Отразившись от его брони, луч солнца попал Фрезеру в глаза, но он уже успел увидеть нарисованную на ней ухмыляющуюся волчью морду.

— Ну как, ребята, помощь нужна?

Не.прерывая разговора с Декханом, пилот «Центуриона» продолжал вести мощный огонь по отступающим Ведьмам. Затем слева от него появился «Ужас», а справа вырос «Сталкер». Это был батальон «Зета».

— Чего это вы подзадержались. Мы уже стали думать, что нас, сиротинушек, бросили.

— Небольшие сложности с тупоголовой Змеей. — Несмотря на легкомысленность слов, тон их был мрачен. — Подожди. С тобой хочет поговорить полковник Джемисон.

Наступила пауза, пока водитель переключал связь.

— Кто командует? — рявкнул хриплый голос Джемисона.

— Похоже, что я, полковник. Лейтенант Фрезер, сэр. При мне тут «ударный отряд» и рота Стейн, сэр.

— Что произошло с майором Чаном и всеми остальными?

— Они двинулись по другому притоку, чтобы оттянуть на себя основные силы Кавалеристов и потом оторваться от них. Час назад мы потеряли связь с ними. Капитан Ласковски была подбита и, скорее всего, попала в плен. Капитан Стейн с нами, но она без сознания.

— Силы небесные! — На секунду Джемисон замолчал. — А где «модель»?

— Там, на открытом месте, где ее уронила Стейн, когда ее подбили. — Помявшись, Декхан все же решил полностью обрисовать полковнику ситуацию. — Никто не мог ее вытащить. Вокруг нее зона сплошного поражения, а наш боезапас подходил к концу. Даже под прикрытием «Зеты» мы потеряем не меньше половины состава, пытаясь добраться до нее.

Джемисон отключился, чтобы посоветоваться со своими младшими командирами.

— Мне удалось наладить контакт с Чаном и Учимайей, — Его голос снова возник в эфире. — Они в тридцати пяти километрах ниже по реке, но отряд Уоллера как сквозь землю провалился. Эта ситуация плохо пахнет. Фрезер, мы не можем больше позволить себе потерь. Готовьтесь к отходу. — Линия связи оставалась открытой, пока Джемисон переговорил со своим капитаном, который вел «Центурион». — Лукас, разнеси это паршивое дерьмо на атомы. Если мы не можем забрать «модель», она федератам не достанется. Затем прикрой группу Фрезера и вытащи их оттуда.

— Мы возвращаемся домой. Остается надеяться, что по пути встретим Уоллера.

— Как дела у «Райкена»? — спросил Декхан.

— Они вас бросили на расправу федератам, так что, думаю, нам еще предстоит сквитаться с ними.

XXV

Мобильный штаб полка «Райкен», Барлоу, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

4 октября 3026 г.

— От разведвзвода Кантела поступило сообщение, что засада Драгун соединилась с батальоном «Зета» и следует к месту посадки, — отрапортовал Мичи. Таи-са Сатох только кивнул.

Мичи остался стоять, глядя на неразговорчивого шефа, развалившегося в кресле. Неужели он не понимает, что происходит? Большая часть боевых сил на Барлоу выходит из боя. «Райкену» угрожает опасность попасть в окружение, особенно если силы Федеративного Содружества прервут преследование Драгун и повернут на Ландову. Войска Дэвиона выбьют «Райкен» из города. И осталось недолго ждать, когда их передовые отряды окажутся рядом с командным пунктом.

Неподалеку от модуля раздался взрыв, вслед за которым последовало несколько других. Времени больше не осталось. Подошли силы Дэвиона. Машина, стоящая в охранении, открыла ответный огонь.

При первых же звуках канонады Сатох было встрепенулся, но тут же снова безвольно обмяк в кресле. Он никак не реагировал на происходящее, что вызвало волну беспокойства среди куритан, присутствующих на командном пункте. Когда звуки приближающегося боя стали отчетливо слышны, началась настоящая паника.

Мичи продолжал ждать от Сатоха приказов по обороне лагеря, но никто из остальных не последовал его примеру. Таи-и Вакабе, командир комендантского взвода, кинулся к своим пилотам; остальные рассыпались в разные стороны. Кое-кто задержался, чтобы схватить оружие и вступить в перестрелку с врагом. Другие, охваченные ужасом, просто исчезли — часть из них кинулась в пустоши, где их ждало временное спасение и неминуемый плен, а большая часть обрекла себя на смерть. Через несколько мгновений в модуле никого не осталось, если не считать Сатоха, Мичи и единственного связиста.

— Силы Дэвиона окружают нас, — сказал Мичи, отчаявшись добиться ответа от своего начальника. — Мы должны отходить к шаттлам, таи-и.

Медленно повернув голову, Сатох уставился на Мичи; глаза у него были припухшие, а на лице обвисли все складки.

— Так не должно было быть, — наконец сказал он. — Мне было обещано...

Слова таи-и, казалось, не имели отношения к тому, что творилось вокруг. Мичи стиснул зубы, чтобы подавить гнев при этом жалком извинении командира.

— Соберитесь, таи-са, — решительно потребовал он. — Мы еще не разбиты. Вы должны взять на себя руководство войсками.

Мичи заметил, что связист опасливо переводит взгляд с него на таи-са. Он явно хотел что-то сказать, но не понимал, к кому надо обращаться.

— Говори, — бросил Мичи. — В чем дело?

— Вызов от командира Легкой Кавалерии Эридана. Он хочет, чтобы мы сложили оружие и сдались.

— Никакой сдачи, — пробормотал Сатох.

Мичи с отвращением посмотрел на него. Отказ от сдачи должен быть произнесен с силой, которая говорит о мужестве и решимости.

— Таи-са прав, — сказал Мичи связисту. — Мы не сдадимся. Передай командиру Кавалерии Эридана, что его требование отклонено.

— Не могу, сэр. Все частоты забиты.

— В таком случае он и не ждет от нас капитуляции.

Мичи глянул на Сатоха, дабы убедиться, как он воспринял это известие. Тот безвольно водил пальцем по карте, явно смирившись со смертным приговором, вынесенным всем силам Дома Куриты, что присутствовали на Барлоу. Если Дэвиону не ответили на предложение о сдаче, никто не осудит его войска, если они перебьют всех куритан, что попадутся им по пути. А затем они могут сообщить, что все попытки прекратить сопротивление были всего лишь уловками, дабы сблизиться для нападения.

Конец был неминуем.

Мичи повернулся к связисту:

— Здесь вам больше нечего делать. Найдите оружие и присоединяйтесь к отважным солдатам, которые защищают лагерь.

— Мы должны держаться здесь, — еле слышно пробормотал Сатох. — Мы должны завершить план... тот план... тот план, что принесет нам успех.

Несмотря на приказ Мичи, связист остался стоять. Его лицо было олицетворением ужаса, а взгляд молил о спасении.

— Вы получили приказ, солдат, — хрипло сказал Мичи. — Выполняйте его!

Связист кинулся к дверям, пытаясь спастись бегством. Мичи продолжал наблюдать за таи-и, который копался в картах — в тех картах, данные на которых уже несколько часов не соответствовали действительности. Сатох ничего не соображал. Не обращая внимания на то, что делалось вокруг, он начал отдавать приказы подчиненным, которые были уже убиты или взяты в плен силами Дэвиона.

У Сатоха не хватило силы воли, и его нежелание признать реальность привело к предательству тех, кто служил под его командой; последний приказ таи-и обрекал их на бессмысленную гибель. Войска, взлелеянные и воспитанные Миноби, гибли без цели и смысла.

Нет, это не та служба, которой мог бы гордиться Дом Куриты, решил Мичи. Его лицо застыло в жесткой маске решимости, когда он понял, что нужно делать.

И в грохоте битвы никто не услышал одинокого выстрела.

XXVI

Резиденция правителя Галедон-сити, Галедон V, военный округ Галедон, Империя Драконов,

2 ноября 3026 г.

— Военный правитель, регент Ком-Стара из Галедона просит аудиенции.

Адъютант застыл неподвижно, весь воплощенное внимание, кулак правой руки прижат к сердцу — как принято отдавать честь среди военных Дома Куриты. Самсонов обратился к Джерри Акуме, не обращая внимания на адъютанта.

— Интересный поворот, — сказал он. — Обычно, нанося ему визит, я держал за спиной не меньше батальона, чтобы регент уделил мне хоть минуту своего драгоценного времени. Что вы об этом думаете?

— Может, достопочтенный регент Фуд хочет произвести на вас впечатление чем-то более внушительным, чем три дюжины боевых роботов.

Самсонов разразился хриплым смехом.

— Вряд ли он сможет убедить меня, разве что машин у него будет куда больше.

— Даже регент Ком-Стара на планете — всего лишь человек, военный правитель. — На лице Акумы блеснула многозначительная усмешка. — Многим нравится демонстрировать внушительность своих доводов. Может, наш регент заслуживает снисхождения.

— Не исключено, что вы и правы. Если он ищет неприятностей, он их получит, и тогда ему останется только вопить о святости его покоев. Должно быть, ему что-то надо. — Самсонов выпятил нижнюю челюсть и потер подбородок. — В любом случае, он должен почувствовать, с кем имеет дело. Для начала заставим его подождать.

Самсонов бросил взгляд на адъютанта.

— Введите сюда регента ровно через час.

— Хай, правитель.

Точно через час регент был приглашен в кабинет правителя, но человеком, переступившим порог двери, которую открыл перед ним Акума, был не Джи То Фуд.

Складки церемониальной мантии облегали высокую и худую фигуру; гость ничем не напоминал толстого старого бюрократа, с которым им приходилось иметь дело в прошлом. Блики света отражались от плотной дорогой ткани мантии, от украшений и от лысого черепа.. На лице его были видны следы времени, но твердая поступь нового регента свидетельствовала, что возраст не лишил его уверенности и решительности. Приблизившись к военному правителю, который сидел за массивным столом твердого тикового дерева, он поклонился и сказал:

— Да пребудет на вас благословение Святого Блейка, сын мой.

Самсонов бросил на гостя холодный взгляд. Смену регентов, о которой ему не сообщили, явно можно было рассматривать как попытку поставить его в неудобное положение. Что ж, посмотрим, кто из нас двоих кого переиграет, решил он. Не ответив на благословение, жестом он показал на кресло. Регент ничем не дал понять, что это мелкое оскорбление задело его. Не проронив ни слова, он сел на указанное ему место.

Молчание затянулось. Каждый из них ждал, что другой наконец разрядит напряжение. Не в силах справиться с обуревавшим его любопытством, первым нарушил молчание Самсонов.

— Чему обязан честью вашего посещения, регент?

— Это честь для меня, правитель. С сожалением должен сообщить вам, что регент Фуд призван для исполнения других обязанностей. — Гость сделал секундную паузу, изобразив вежливую скорбь. — Он сообщил Первому Кругу, что ваши с ним отношения складывались как нельзя лучше и к взаимному удовлетворению ничем не были омрачены. И я не сомневаюсь, что таковыми они останутся и в дальнейшем. Я, сменивший его, именуюсь Алехандре Калафон. Я прибыл, чтобы вручить вам свои верительные грамоты. Все соответствующие документы доставлены с еженедельной почтой и находятся у вашего секретаря в приемной.

— Но конечно же у вас есть и другая причина для визита?

Регент одарил его тонкой улыбкой, как бы давая понять, что обоим им ясна очевидность этого предположения.

— Обязан ли тут присутствовать этот человек? — спросил Калафон. Он не спускал взгляда с Самсонова и сидел совершенно неподвижно, но не подлежало сомнению, что он имел в виду Акуму, который продолжал стоять у дверей.

— Естественно. Он много раз на протяжении службы доказывал, что достоин моего доверия.

— Если на то ваше желание, правитель. Не сомневаюсь, что вы прекрасно разбираетесь в своих людях. Тому, кто заслужил ваше доверие, можно не бояться кары, которую Дом Куриты дарует тем, кто предает его тайны. — Бросив этот зловещий намек, регент пустился в обстоятельное повествование о своем путешествии в Галедон и об удовольствии от приятной погоды, которой тот встретил его.

Самсонов понимал, что гость несет всю эту чепуху, подчиняясь общепринятой у куритан моде: прежде чем перейти к делу, необходимо уделить время светской болтовне. Самсонов также знал, что тому, кто первый перейдет к делу, угрожает опасность потерять лицо — опять-таки в соответствии с куританскими обычаями. Очередная глупость из числа тех, с которыми он сталкивался каждый день. Не в пример многим соратникам из силовых структур Империи, он не считал себя связанным формальными ритуалами и понятием чести. Такие правила он обращал себе на пользу лишь в тех случаях, когда они отвечали его намерениям или же когда он сталкивался с соперником. Но регент не принадлежал к Дому Куриты, и потому соблюдение им правил в самом деле вызывало раздражение. Чем скорее он закончит, тем лучше.

— Должно быть, вы очень занятый человек, регент, — прервал его Самсонов. — Как и я. Давайте отбросим все эти формальности и поговорим как старые друзья, без всяких вступлений и увертюр — перейдем прямо к делу, которое привело вас сюда. — Военный правитель наклонился к нему и серьезно спросил: — Так что вам надо?

— Как пожелаете, правитель, — согласился с ним Калафон.

Самсонов не заметил никаких признаков того, что регента задело столь грубое нарушение этикета с его стороны. Может, с этим человеком и стоит иметь дело.

— Боюсь, что вы неправильно поняли цель моего визита, — спокойно продолжил Калафон. — Мне от вас ничего не надо. Более того, я хочу кое-что предложить вам. — Помолчав, он добродушно улыбнулся. — Чисто случайно в моем распоряжении оказалась информация, которая может представлять определенную ценность с точки зрения ваших последних начинаний.

У Самсонова тут же вспыхнуло подозрение. Что этот человек знает о его «начинаниях»? Военный правитель прищурился.

— Какого рода информация?

— Позвольте мне поведать вам о некоем солдате. О пилоте боевого робота по имени Фадре Сингх.

— Я не имею привычки приобретать солдат, регент, — фыркнул Самсонов. — Я-то думал, что у вас есть информация.

— Пилот Сингх — весьма интересная личность, правитель. Знакомы ли вы с его историей?

— Нет, — раздраженно буркнул Самсонов. Регент не обратил внимания на его реакцию, явно намереваясь и дальше вести разговор в своем ключе. Ему нравилось играть роль делового партнера. Но чем скорее старик покончит со своей болтовней, тем быстрее он уберется. — Не сомневаюсь, что вы можете мне поведать о ней.

— В определенной мере, — столь же благодушным тоном ответил Калафон. — Самые последние успехи Сингха связаны с Волчьими Драгунами. Он блистательно зарекомендовал себя во время рейда на Хоффу в три тысячи двадцать третьем, где вел себя как настоящий самурай Дома Куриты. Мне рассказывали, что когда его командир пал духом, он взял на себя руководство боем, что и решило исход кампании. И рейд на Хоффу кончился благоприятно для Империи, не так ли?

Самсонов продолжал хранить безмолвие, что позволило Калафону принять его молчание как подтверждение точности сведений, полученных от его источников.

— Увы, — продолжил регент, — к сожалению, с несчастным Сингхом обошлись не лучшим образом. Двусмысленное положение, в которое он поставил своего командира, перевесило его заслуги на поле боя. Возревновав к ним, офицер унизил бедного Сингха и выгнал его из отряда. Он получил назначение на одинокий форпост на Мизери. Это мрачный унылый мир, где большая часть континентов холодна и негостеприимна, а в зонах вулканической активности стоит невыносимая жара. Словом, то было изгнание в полном смысле слова, которого герой не заслуживал. На Мизери он встретил товарища. Предполагаю, тоже из числа наемников. Женщина была обаятельна и смогла внести умиротворение в его душу. От этой милосердной самаритянки я и узнал о судьбе несчастного Сингха.

Калафон остановился, дожидаясь реакции слушателя.

Самсонов же использовал это время, дабы обдумать, в какой мере может быть полезен оскорбленный и униженный Драгун. Это приманка, решил он. Тем не менее ловкая рыба может стащить наживку и не попасться на крючок.

— Значит, Сингху не повезло с Драгунами, — сказал он.

— Вот это мне и дали понять, — уклончиво ответил Калафон.

— Почему это должно меня заинтересовать?

— Ах да, конечно. Вы же не покупаете солдат. Простите мою дырявую память. Но есть кое-что еще.

— Как-то длинной темной ночью на Мизери пилот Сингх завел обстоятельный разговор со своей приятельницей. В его ходе он кое о чем намекнул данной леди — о так называемом «Плане хегиры».

Он утверждал, что этот план предполагает полномасштабный исход Волчьих Драгун из пространства Дома Куриты. Может ли это представлять для вас какой-то интерес, правитель?

— Глупый вопрос, а ведь вы далеко не дурак, регент. Какова ваша цена?

— Не будем говорить о цене. — Калафон распростер руки, давая понять, что он совершенно откровенен. Он улыбнулся, и по лицу его разбежались морщинки. — Я ничего не собираюсь вам продавать. Просто в знак доброй воли я преподношу вам дар.

— Добрая воля имеет смысл, если встречает такую же ответную реакцию, не так ли? — сказал Самсонов, глядя в черные глаза Калафона, в глубине которых поблескивали искорки холодной продуманной расчетливости. «За этой внешней воспитанностью кроется опасная личность, — сказал про себя Самсонов. — С ним надо вести себя осторожно и продуманно».

— Рад убедиться, что вы действительно столь мудры, как мне о вас рассказывали, правитель.

— Порой мудрость не торопится дать о себе знать, — сказал Самсонов, включаясь в игру вежливыми оборотами и уклончивыми выражениями. — Предоставьте мне время обдумать грустную историю этого воина. Может, я и найду способ как-то облегчить его судьбу.

— Благородство угодно пресвятому Блейку. — Калафон поднялся. — Теперь я должен покинуть вас, правитель. В нашем хозяйстве многое нужно приводить в порядок. Там вы, конечно, можете меня застать. Да пребудет с вами благословение Блейка, сын мой.

С этими словами регент направился к дверям, которые Акума распахнул перед ним. Служитель Ком-Стара прошел мимо него, не обращая внимания на внимательный взгляд Меченосца.

— Весьма интересный человек, — задумчиво сказал Акума. — Пользы от него может быть куда больше, чем от Фуда.

— Но и весьма опасный.

— Тем интереснее будет иметь с ним дело. Самсонов уставился на своего адъютанта, но не обнаружил на его лице ничего, кроме преданности.

— Когда-нибудь вы слишком глубоко сунете руку в огонь, Акума.

— Заверяю вас, — блеснул взгляд Акумы, — что я всегда очень осторожен, когда играю с огнем.

Его слова заставили Самсонова задуматься — что же он действительно знает о своем адъютанте. Этот человек впервые привлек его внимание, когда поступило требование перевести его из Восьмого полка Мечей Света. Ходили слухи, что мол од ой офицер будет подвергнут репрессиям, ибо он несет определенную ответственность за неприятности, что пали на голову старшего офицера. Это говорило, что он представляет собой опасность в роли подчиненного, но СВБ заверила Самсонбва, что Акума безусловно предан Империи. С ее точки зрения, отстранение Акумы было результатом требования излишне жестких последователей кодекса Бусидо. Это-то Самсонов мог понять. Он считал, что архаичный кодекс и его сторонники доставляют слишком много хлопот, не имеющих отношения к делу. И если Акума стал их жертвой, то с деловой точки зрения такой человек может быть весьма полезен.

Кроме того, Акума опозорил одного из офицеров военного правителя Иориоши, а неприятности подчиненного сказываются и на репутации его начальника. Самсонов решил присмотреться к Акуме в роли своего адъютанта и санкционировал его перевод из состава Мечей Света.

Когда Меченосец оказался на Галедоне, Самсонов увидел в нем черточки, напомнившие его самого в молодости. Акума был умен, работоспособен, честолюбив, и вызывало сомнение лишь его чувство долга. Добром или злом, но он всегда рассчитывался с теми, кто имел отношение к его жизни. Но он мог быть более чем полезен тому, к кому испытывал благодарность, и правитель постарался, что Акума оценил его отношение к нему.

С этой целью он повысил его в звании и сделал своим адъютантом. Решение было удачным, ибо Акума оказался отличным советчиком и агентом. Он был неутомим и предан.

И все же странный блеск его глаз встревожил правителя. Причиной его была ненависть, близкая к фанатизму. Самсонов считал, что фанатик несет в себе опасность. Одержимый своей страстью, он ни на что больше не обращает внимания. Может, пришло время убрать с доски эту пешку. Но это зависит от того, в какой мере Акума будет отвечать обращенным к нему требованиям. Если он не справится с ними, если он потеряет ясность мышления, он ответит за это.

— Что вы думаете об этом «Плане хегиры»? — спросил Самсонов. — Существует ли он на самом деле? Может ли он нам пригодиться?

— Давайте не будем заниматься вопросом, насколько можно доверять источнику регента, — с суховатой педантичностью начал Акума. — Если это план отступления, мы должны выяснить о нем во всех подробностях. Знай Драгуны о наших замыслах, они в самом деле могли бы нас оставить. И вот тогда нам позарез надо было бы выяснить, куда они направляются.

— Но это бессмысленно, если они не собираются сниматься с места.

— Конечно, — согласился Акума. — Но разве Координатору не стоит подстраховаться против такой возможности?

— Стоит. — Занятый размышлениями о судьбе наемников, Самсонов даже не удивился, откуда Акуме может быть известно о пожеланиях Координатора. — Как обстоят дела с вашим заданием?

— В соответствии с вашими указаниями, правитель. Я использовал все законные пути, имеющиеся в моем распоряжении. Положение Драгун продолжает ухудшаться. Потери растут, и часть их сил осталась на вражеской планете, считаясь пропавшими без вести. К сожалению, жесткое расписание действий часто вынуждало оставлять этих несчастных во вражеском окружении до того, как удавалось прийти к ним на помощь. Хотя среди Драгун это не принято. Я постоянно высказывал им свое сочувствие, но в каждом случае я был вынужден указывать, что в соответствии с условиями контракта приказ на отход носит совершенно законный характер. И посему Драгунам приходилось подчиняться, как того требовал контракт. Часть своих солдат Драгунам удалось спасти, но такого рода вылазки обходились очень недешево.

— У них все меньше и меньше возможностей позволять себе такие расходы, поскольку они сталкиваются с финансовыми сложностями. Хотя выплаты им производятся в строгом соответствии с контрактом, доходы от Ан-Тинга, к сожалению, падают. Что объясняется низким спросом на продукцию этой планеты. Кроме того, высока стоимость снабжения. Что весьма грустно, но неизбежно, учитывая экономическое давление, которое наши враги оказывают на Империю. Я предложил Драгунам пользоваться военными поставками, но, похоже, они предпочитают других поставщиков. Но скоро им станет ясно, что источники жизненно важных предметов за пределами наших границ стали для них недоступны. Мне придется предупредить их. Остальные планы тоже, успешно претворяются в жизнь.

— Какие, например? — поинтересовался Самсонов.

— Вывод из строя их самых убежденных защитников.

На самом деле Акума имел в виду только одного человека. Войдя в число приближенных военного правителя, Акума продолжал демонстрировать бессмысленную, но по-своему логичную ненависть к Тетсухаре. Но может ли холодный расчет уступить место безрассудным поступкам?

— Вы организовали покушение на Тетсухару?

— Покушение на Тетсухару? — с благородным негодованием переспросил Акума. — Я не считаю себя тупым убийцей.

«Да, — подумал Самсонов, — ты явно не туп».

— Как раз перед появлением регента я собирался проинформировать вас, — успокоившись, сказал Акума. — В командование полком «Райкен» вступил один из самых преданных вам офицеров Элия Сатох. Похоже, что таи-и Тетсухара серьезно пострадал во время аварии скиммера.

— Погиб?

— Только тяжело ранен... к сожалению. Члены гильдии врачей на борту шаттла слишком истово относятся к требованиям профессиональной этики, — сказал Акума. Уголок рта у него дернулся, словно эти неприятные воспоминания вызвали у него раздражение. — Врачи оказались очень опытными, и Тетсухара остался в живых. После выздоровления он может вернуться к своим обязанностям.

— Тем не менее пока нет никаких оснований сворачивать операцию на Барлоу. В распоряжении Сатоха великолепный план действий, и, реализовав его, он покроет себя славой. И даже выздоровевшему Тетсухаре не удастся отнять у него лавры героя, — заключил Акума.

— Будем надеяться, что вы правы, — промолвил Самсонов. — Сатох обделен воображением, но солдат он преданный. С его помощью я смогу контролировать «Райкен». Когда придет день, они послужат рычагом в моих руках. И Меч Дракона поможет мне противостоять Тени Дракона, если в этом возникнет необходимость.

Акума испытал глубокое удовлетворение при виде воодушевления правителя. Он прикинул открывающиеся перед ним возможности. Самсонов был восходящей звездой, и если держаться за него, то yмный человек может взлететь на недосягаемые высоты — как никто другой, Акума считал, себя поистине, умным человеком.

Тактично помолчав, он напомнил правителю, что его ждет почта, в которой должна быть депеша об исходе рейда на Барлоу.

— Да, пришло время, — согласился Самсонов, сдвигая панель на своем письменном столе, за которой скрывалась компьютерная консоль. Когда из ниши появился монитор, правитель набрал требование выдать на экран тексты последних донесений. — Они пришли, — сказал он.

На лицо правителя упали янтарные отблески, когда по экрану побежали строчки. Акума увидел, как на скулах Самсонова вздулись желваки; он вытаращил глаза, и его лицо побагровело. Что-то случилось.

— Предательство! — взорвался он. — Эти трусливые наемники сбежали с поля боя!

Самсонов разразился проклятиями в адрес Драгун, но Акума не слушал его. Он развернул к себе экран и пробежал текст. Меньше всего он ожидал отхода наемников. Проклятье! Трудно даже представить, к чему это может привести, если этот толстый старый болван будет и дальше бесноваться. Он совершенно не умеет держать себя в руках, подумал Акума, хотя еще несколько лет назад он сам был точно таким же. Но в конце концов Самсонов не собирается тыкать пальцем в Акуму, возлагая на него ответственность за все происшедшее. И прежде чем оценить размеры бедствия, он первым делом должен успокоить правителя.

Через час Самсонов недвижимо сидел за столом, сцепив перед собой руки. Ярость его вроде стихла, но хотя правитель хранил спокойствие, гнев продолжал бурлить в нем.

— Слишком часто Волчьи Драгуны ставили меня в трудное положение и оскорбляли меня, — сказал он. — И я хочу уничтожить их.

Акума отпрянул, столкнувшись с его холодной решимостью. Он тоже хотел уничтожения Драгун, но его намерения не носили столь личного характера. Их устранение было способом нанести удар Тетсухаре. Но чтобы справиться с Драгунами, предстояло тщательно продумать все действия и двигаться шаг за шагом. В уточнении и согласовании нуждались тысячи мелких деталей, чтобы поставить противника в безвыходное положение. Да, какие-то подробности могут и не укладываться в общую схему, но надо тщательно подготовить решающий удар, от которого уже не будет спасения. Непридуманные действия, продиктованные вспышкой ярости, ни к чему не приведут и погубят замысел. Они навлекут беду скорее на нападающего, чем на противную сторону. И если Самсонов позволит себе какую-то глупость, оба они получат «приглашение к расставанию». А у Акумы не было никакого желания вспарывать себе живот. Он позволил себе осторожно предупредить Самсонова:

— Имеет ли смысл действовать без разрешения Координатора?

— Нет, — сказал Самсонов. — Нет, не имеет.

Редкая для правителя удовлетворенная улыбка растянула его губы. Акуме оставалось надеяться, что она говорит о появлении какого-то блистательного плана, а не о предвкушении кровопролития.

— Действовать тут придется очень тонко, — хрипло рассмеялся Самсонов. — Попросите регента вернуться.

Хотя Акума испытывал страх, что потерял контроль над правителем, ему не оставалось ничего другого, как выполнять его приказы.

XXVII

Королевский дворец, Авалон-сити, Новый Авалон, Федеративное Содружество,

15 ноября 3026 г.

Квинтус Аллард миновал кордон стражи у входа в то крыло дворца, что было отведено под личные апартаменты, и поприветствовал охрану лишь вежливым кивком. И сам старик и его истертый, несколько великоватый деловой костюм давно примелькались королевской страже, которая охраняла Хэнса Дэвиона в его дворце. Часовые передали сообщение, что к принцу направляется его министр специальных операций и расследований.

Когда тяжелая дверь кабинета личных аудиенций скользнула в сторону, принц Дэвион с доброжелательной улыбкой поднял глаза.

— Особое послание, Квинтус? Надеюсь, оно не несет в себе плохих новостей?

— Я не уверен, можно ли это вообще считать новостями, мой принц. — Аллард вынул из кармана и показал зелено-золотистый голодиск.

Хэнс был заинтригован. Если уж и Квинтус Аллард не уверен, тут в самом деле что-то странное.

— Ничего особо странного тут нет, — продолжил Аллард, словно прочитав мысли принца. — Смущают меня мотивы, которые побудили вашего возлюбленного шурина передать вам это послание. И я пытаюсь понять, какие надежды его питают.

— Что ж, вы дали и мне пищу для размышлений. Давайте ознакомимся с посланием.

Кивнув, Аллард вставил диск в щель проектора. Экран ожил и замерцал. Первым делом на нем появился личный герб Майкла Хасек-Дэвиона — золотой лев на зеленом поле. Затем его изображение расплылось, уступив место самому Майклу, сидящему за письменным столом. Оператор тщательно соблюдал композицию кадра, в соответствии с которой на месте глаз льва появлялись зеленые зрачки Майкла. Но замысел представить Майкла в виде благородного животного сводили на нет беспокойно бегающие глаза персонажа. Вот голос, который донесся из динамика, куда больше соответствовал львиному облику. То был голос настоящего политика, глубокий и звучный.

— Приветствую тебя, брат мой. Я надеюсь, что пожелания благоденствия от Мэри и от меня найдут тебя в добром здравии. Я знаю, насколько утомительны обязанности по руководству Федеративным Содружеством, и поэтому постараюсь не отнимать у тебя много времени.

При этих словах Хэнс и Аллард обменялись многозначительными взглядами. Оба они знали, что Майкл мгновенно перехватил бы эти «утомительные обязанности», если бы ему представилась такая возможность. Возникнув на экране, герцог Нового Сиртиса отбросил длинную прядь черных волос, упавшую на плечо его безукоризненного мундира.

— Недавно я получил некую информацию, которая может представлять интерес для тебя, — сказал он.

Майкл щелкнул пальцами, подавая знак кому-то за кадром. Голографическое изображение уплощилось, став обыкновенной черно-белой видеозаписью. Она производилась в полутемном помещении, освещенном лишь мерцанием синеватой полусферы в центре стола. За ним сидел маленький взъерошенный человечек, и по его лицу с острыми чертами бродили странные тени. Пряча глаза, он обвел взглядом комнату и наконец уставился на что-то или на кого-то за рамками кадра.

Скупая обстановка и почти голые стены не позволяли определить место действия. Рекламы алкогольных напитков давали основание предположить, что речь может идти о каком-то питейном заведении или, точнее, о задней комнате дешевого бара, который мог находиться в любом месте Внутренней Сферы.

Голос Майкла объяснил:

— Мой агент перехватил это на Ле-Бланке. Запись адресовалась некоему Стену Уэллеру, известному детективу, что работает по свободному найму. Я не сомневаюсь, что вслед за данным сообщением ему последовало бы приглашение взять на себя некие обязанности.

Герцог замолчал, когда раздался голос человека на экране.

— Так вот, я вам и толкую. Видел я ее прямо аж в упор. Да она это была — и никто другой. Даже ее черную машину узнал. Сам я еле унес ноги из Кемписа, точно вам говорю. Как только все стихло. Говорил и с другими, что видели ее. Они запомнили ее физиономию и рыжие волосы. Даже рассказывали мне о тех забавных побрякушках, что она носит. А другой парень, хоть и сущая деревенщина, но прочел на ее машине слово «Молот». Действовали они как чистые профессионалы. Сам видел ту оторванную руку машины, что они бросили. Хотели сбить со следа. Они вдарили и сразу пропали. Получили, что им было надо, и оторвались со всем добром. Чистые профи. Все одно к одному. Кроме них, больше некому. Вот и все, чего могу вам рассказать. Так что а кончил.

В поле зрения возник другой человек. Синеватые отблески падали на его кирасу, усеянную вмятинами и буграми. Хотя лицо его было в тени, поблескивание металла говорило, что он носит шлем. Щуплый соглядатай вздрогнул, когда человек в доспехах, вытянув руку, сделал шаг вперед. Пальцы кованой перчатки, разжавшись, бросили на стол бумажник. Человек с крысиной мордочкой торопливо подтянул его к себе, словно опасаясь, что бумажник тут же исчезнет. Он и в самом деле пропал в складках его лохмотий.

— Благодарствую вам. Работа была что надо. Как у настоящего детектива...

— Лучше бы ты был настоящим копом, мой высокооплачиваемый друг. — Голос закованного в металл человека передавало электронное устройство, ибо то ли скафандр полностью изолировал его от окружающей среды, то ли модулятор искажал его голос — так же как шлем не позволял увидеть его лица. — Но если все это специально подстроено, Билли, нет такого места, где бы ты мог скрыться от меня.

— Да все точно. Честное слово. Жизнью клянусь. — Человечек был явно перепуган.

— Быть по сему, — подвел итог ледяной голос. Изображение растаяло, и на экране снова появилось лицо Майкла.

— Если ты еще не догадался, брат мой, то темой разговора была небезызвестная Черная Вдова — Наташа Керенская и ее люди. Похоже, что эта преступная банда совершила жестокое преступление против Дома Куриты на планете Новый Мендхэм. И как сказал этот человечек, действовали они как настоящие профессионалы. Точнее, как профессиональные убийцы, а не солдаты. Я знаю, что ты восхищаешься Волчьими Драгунами, но, может, теперь у тебя откроются глаза, и за сиянием славы Драгун ты увидишь в них нечто иное. Они всего лишь бандиты, преступный сброд с Периферии. Это правда, что в наши дни в их распоряжении обилие подержанных машин и разрушенных предприятий. И без сомнения, они разграбили несколько забытых промежуточных станций, оставленных после исхода генерала Керенского. Но есть у них снаряжение или нет, они продолжают оставаться грязными наемниками, которые прикрываются хорошо продуманной ложью, что, мол, они всего лишь профессиональные солдаты. Они профессиональные ГРАБИТЕЛИ, оставляющие по себе кровавые следы по всей Сфере, и их следует уничтожить, а не привечать. Как ты знаешь, мною руководит всего лишь забота о благе нашего Федеративного Содружества и о величии нашего Дома. И я считаю, что ты должен тщательно обдумать ситуацию прежде, чем твои агенты на Галатее заключат сделку, которая нанесет урон нашему престижу. Я сказал, что не хочу отнимать у тебя время, так что я прощаюсь, дабы ты мог обдумать поступившую информацию. — Серьезное выражение на лице Майкла сменилось его привычной усмешкой. — Пока — и до встречи, брат мой.

Изображение померкло, и Аллард восстановил нормальный уровень освещения кабинета.

Хэнс нахмурился.

— Жестокость. Это не совмещается с обликом той Наташи Керенской, которую я знал двадцать лет назад.

«Та Керенская была на двадцать лет моложе, — подумал Аллард. — И предательство еще не заставило ее лишиться любимого. С тех пор она могла измениться».

— Могу согласиться, что она резка и темпераментна, но она из тех, у кого все на виду. Она никогда не нанесет удара в спину. — Несмотря на готовность к защите Керенской, Хэнс все же не смог не спросить: — Как вы думаете, правдива ли эта история?

— Как раз это меня и смущает, — признался Аллард. — В тот день, о котором идет речь, в Кемписе в самом деле был разгромлен и разграблен торговый конвой Дома Ку-риты. Серьезные разрушения были причинены и гражданским сооружениям. Вне всяких сомнений, нападающие действовали решительно и жестоко.

— Вопрос, кого они представляли, продолжает оставаться открытым. Экспедиционный корпус наемников, который мы высадили на Новый Медхэм, не сообщает ни о каких контактах с Драгунами. Хотя не исключено, что отряд Керенской в самом деле был на Новом Медхэме и вел себя именно так, как рассказывается в отчете свидетеля.

— Почему Майкл наконец решил выслать нам эту запись?

— Если обвинения соответствуют истине, он действует как любой верноподанный Дэвиона, обеспокоенный нашей честью.

— Майкл — и верноподанный? — расхохотался Хэнс.

— В той мере, в какой его устраивает нынешнее положение, даже Майкл не хочет, чтобы Федеративное Содружество погибло под ударами врагов, — напомнил Аллард принцу. — Является ли эта история истинной или ложной, в данном случае он действовал всего лишь как посыльный, доставив нам информацию, которую, с точки зрения друзей его приятеля Ляо, нам стоило бы иметь.

— Интригующий вариант, — задумался Хэнс. — Несмотря на то что я «восхищаюсь ими», на самом деле я давно потерял следы Вульфа и его людей и не знаю, что они сейчас представляют собой. Не они ли участвовали в деле на Барлоу?

— Они, мой принц. Данные разведки сообщают, что силы десанта состояли, главным образом, из полка «Альфа» и батальона «Зета», плюс приданная куританская часть.

— Войска Дома Куриты? Не является ли это в какой-то мере ответом на "Операцию «Галахад»?

— В сообщениях говорится, что десант Куриты был запланирован до начала наших военных игр.

— И все же они засекли переброску Легкой Кавалерии Эридана. — Хэнс пощелкал ручкой по зубам, обдумывая эту возможность. — Что они могли выяснить?

— Думаю, немного. Ход сражения сложился для них далеко не самым лучшим образом. Вскоре после того, как в бой вступила Легкая Кавалерия, части Драгун оставили войска Дома Куриты. Скорее всего, они поняли, что достичь своей цели теперь им не удастся. Части Куриты остались без поддержки. Сражение длилось еще день, и им пришлось отойти.

— Мы тоже понесли потери, но в целом небольшие. Тем не менее единственная «модель» прыжкового стабилизатора профессора Макгаффина была уничтожена. Профессор, конечно, впал в ярость. Не сомневаюсь, что профессор Банзай тоже будет расстроен. Он вложил столько трудов в эту конструкцию.

— Но в заключительном рапорте Легкой Кавалерии есть одна любопытная деталь. Хотя куритане в конечном итоге все же отступили, но их войска дрались едва ли не с фанатичным упорством. Мы нашли их командира на боевом посту мертвым, с мечом в руках. В затылке у него было пулевое ранение. То было что-то вроде ритуального убийства, может быть, вариант сеппуку.

Хэнс покачал головой, не в силах понять требования этического кодекса, который требовал отдать жизнь из-за обыкновенного отвода войск. Разве мало потерь на поле боя?

— Значит, вы считаете, что сейчас Драконы бросят все силы на передислокацию своих войск и им не удастся понять суть наших оборонительных действий?

— Да, я так считаю, — ответил Аллард. — «Галахад» пока остается для них недоступен. Тем не менее я убежден, что разведка Драгун, как минимум, на шаг опережает СВБ.

— Что вы хотите этим сказать? — с подозрением сказал Хэнс. — Что им удастся выяснить?

— Как вы знаете, наши агенты пытаются вербовать наемников по всей Сфере, главным образом на Галатее. У Драгун в том мире также есть офицер, которая в курсе рыночного спроса на услуги наемников. И хотя наши предложения заключить контракт на их переброску пока встречаются довольно прохладно, она уже начинает проявлять к ним интерес. Затем время от времени в нашей системе стали мелькать «прыгуны» Драгун. И как правило, рядом с нашими местами переброски.

— И боевых действий не велось. Они всего лишь наблюдали за нами, — заметил Хэнс, и Аллард кивнул в знак согласия. — Я не думаю, что они по указанию свыше вели разведку. Внутренняя служба СВБ проверяет и перепроверяет Вульфа. Он старается обезопасить свой тыл.

На лице принца Дэвиона расползлась усмешка.

— А может, взаимоотношения между Драгунами и моим старым другом Такаси складываются далеко не так гладко? Сколько еще будет длиться их контракт?

— Примерно полтора года, — коротко ответил Аллард. Хэнс разочарованно посмотрел на него.

— Долго.

— А что происходит в среде Драгун? Удалось ли нам внедрить к ним агента?

— Мы пытались, но Драгуны редко берут к себе кого-либо со стороны. Практически они представляют собой закрытый клан. Последняя попытка проникнуть к ним, по сути, не увенчалась успехом. Наш агент предстал перед ними в роли потенциального рекрута. Мы исходили из предположения, что воин с новой машиной типа «Убийца» должен вызвать интерес у Драгун, ибо их всегда привлекала новая и нестандартная техника во время их контракта и с нами и с Домом Штайнера. Мы считали, что их командиры захотят заполучить не столько нашего агента, сколько наложить руки на «Убийцу».

Хэнс лишь фыркнул и покачал головой.

— Порой мне кажется, что Вульф куда более хитрый лис, чем я. Они нашли способ прибрать к рукам машину, не имея дел с нашим агентом, не так ли?

— Так они и сделали, — подтвердил Аллард его предположение. — Они предложили нашему агенту в виде сделки одну из их специальных моделей «Лучника» в обмен на его машину. И плюс к тому должность в рядах Кавалеров Картера, отряда наемников, которые работают с ними по субконтракту. И чтобы не расшифроваться, нашему агенту не оставалось ничего иного, как согласиться на это предложение.

— Прихоти войны, — вздохнул Хэнс. — Не каждый гамбит может привести к успеху. Но в конце концов это еще нельзя считать полным провалом. В будущем он еще может принести плоды. Ну а пока придется попробовать что-то еще. Поскольку по другую сторону границы вроде возникло некоторое напряжение, может быть, нам имеет смысл поддать жару. Имеются ли в нашем распоряжении какие-то силы, которые преследуют Драгун на их отходе с Барлоу?

Настала очередь Алларда удивляться.

— Кое-какие имеются.

— Подготовьте сообщение, в котором будет идти речь, что мы отлично знакомы с расписанием отвода Драгун; подчеркните, что мы держим у них на хвосте строго соответствующие силы. Пленка с этой информацией должна попасть в руки агента Куриты. Может, Такаси и посодействует нам, обрушившись на Драгун. Это еще не значит, что они перейдут к нам, но во всяком случае, на него они работать тоже не будут.

Аллард выслушал приказ молча. Он направился к дверям, но на полпути Хэнс окликнул его. Министр повернулся и увидел, как в руке принца блеснул небольшой предмет, который тот протягивал ему. Он взял голодиск.

— Когда вы будете готовить посылки, постарайтесь найти скрытый способ передать это Джеймсу Вульфу. Он человек чести. И если существует какой-то заговор с целью опозорить его людей, ему это не понравится. Не исключено, что в таком случае он может незамедлительно разорвать контракт.

Хэнс улыбнулся, оценивая свой хитрый ход. Никто не осмелился бы сомневаться, что кличку Лис он носит вполне заслуженно.

XXVIII

Усадьба Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

24 ноября 3026 г.

Утреннее солнце, пробиваясь сквозь ветви сада, бросало густые тени на деревянный пол. Открытая панель седзи не препятствовала порывам легкого ветерка, который наполнял помещение прохладой, но Миноби не чувствовал холода. Он был поглощен своим занятием, тщательно вырисовывая лепестки хризантемы на черной вазе, которую держал в левой руке. На матовой поверхности переливались световые блики.

Подняв вазу, Миноби повернул ее к свету. Удовлетворенный своей работой, он поставил вазу сушиться и промыл кисточку. Едва только он повернулся к двери, ведущей во внутренние помещения, как панель скользнула в сторону и в дверном проеме возник Джеймс Вульф. Хотя притолока была невысока, наемнику не пришлось наклоняться, переступая порог.

— Наконец нашли время нанести визит инвалиду? — сказал Миноби, когда Драгун сделал шаг вперед.

— После Барлоу события несколько ускорили бег, — коротко ответил Джеймс, хотя хрипловатая нотка недовольства в голосе друга удивила его.

— Как я и предполагал.

Дни Миноби ничем не были заняты, хотя его тело продолжала терзать боль: выздоровление шло медленно. Процесс этот был долгим и неторопливым, и ему не хватало присутствия друзей рядом. Он редко общался даже с Томико, ибо стоило только ей увидеть протезы его руки и ноги, как она выбегала из комнаты.

— Мариша осталась с Томико, — сообщил Джеймс.

— Моя жена будет рада ее обществу. «Может, теперь все изменится, — подумал Миноби. — Мариша поможет Томико принять новый облик мужа».

Да и визит Джеймса говорил, что изоляции пришел конец. Все эти семь недель после несчастного случая Миноби не покидало ощущение, что его все бросили. Даже появление Мичи неделю назад не принесло облегчения. Молодой таи-и был сдержан и замкнут, весь в делах. По нему можно было судить, насколько все изменилось. Создавалось такое впечатление, что не Миноби, а он был ранен на Барлоу.

Хватит. Миноби поймал себя на том, что начинает проникаться жалостью к себе.

— Я стал настолько невнимателен, что даже не поблагодарил вас за присланный отчет о событиях этой операции, — неловко признался он. — Многое мне стало ясно.

— Не убивайте меня невыносимой самурайской вежливостью, — раздраженно фыркнул Джеймс. — Мы достаточно давно дружим.

Теперь смутился Миноби. Занятый собственными проблемами, он не заметил, что Джеймса снедает какое-то беспокойство.

— Еще при нашей первой встрече я понял, насколько вы проницательны, друг мой, — сказал тот. — Но я не подозревал, что собственная проницательность может обернуться для вас шилом в заднице.

Легкая улыбка пробежала по лицу Миноби, но тут же исчезла, едва, только он попытался встать. Его качнуло, когда боль прострелила ногу. Перенеся вес тела на тросточку, он постарался обрести равновесие и усилием воли подавил острую режущую боль; теперь нога только тупо ныла.

— Такого рода болей мне сейчас хватает. Раздражение на лице Вульфа уступило место сочувствию.

— Прошу прощения за невежливость. Идемте выпьем чаю, — предложил Миноби, приглашая гостя жестом.

Миноби и Джеймс вышли в сад. Прогуливаясь по гравийной дорожке, они миновали миниатюрный замок, который окружали заботливо взращиваемые карликовые деревца бонсай. Когда они очутились на изгибе мостика, переброшенного через ручей, Миноби остановился.

— Вы сделали все, что могли, — сказал он, возвращаясь к прерванному разговору. — Если я и разочарован действиями «Райкена», то ни в коей мере не могу возлагать ответственность на вас.

— Не повезло, что там появились Кавалеристы. Никто не ждал встречи с ними. Даже опытных солдат такие ситуации могут застать врасплох. — Слова Вульфа дали Миноби понять, что и он переживает из-за неудачного исхода операции.

— Келли говорит, что ваши люди держались просто отлично, пока командование не перешло к Сатоху.

Сатох! Миноби нахмурился при упоминании его имени. Ставленник Самсонова оказался безмозглым и некомпетентным — нет дурака опаснее! Миноби подавил вспыхнувшее в нем возмущение и расслабил напряженные мышцы лица. Есть более подходящие темы для вежливого разговора. Даже с Джеймсом он не мог говорить об этом человеке и о том, чего Миноби не смог предотвратить на Барлоу.

— Как майор Юкинов?

— Я сделал для него все, что возможно. Через неделю он возвращается к своим обязанностям, разве что будет немного прихрамывать. Миомерный имплантант, кажется, прижился не лучшим образом.

Джеймс смешался, поняв, что он коснулся трудной для Миноби темы.

В течение тех недель, пока он ждал результатов операции, Миноби не видел Вульфа. Врачи не отходили от него и заменили размозженные руку и ногу искусственными конечностями. Медики заверили, что они будут служить ему не хуже естественных. Тем не менее его протезы не могли идти ни в какое сравнение с технологией миомерного замещения, которую Вульф организовал для Юкинова. Миноби был искренне благодарен врачам, что сможет и впредь пилотировать робота, разве что не так уверенно, как раньше, и все же не мог отделаться от чувства зависти. Но его «ки» поможет преодолеть последствия травмы.

Джеймс попытался оживить разговор, переведя его на деловые рельсы.

— Келли по уши занят восстановлением боеспособности «Альфы». Он завинчивает гайки и не позволит Джемисону, чтобы его батальон «Зета» вел себя, как капризный ребенок. Вскоре «Альфа» возвращается в строй.

— У вас большие потери?

— Достаточно серьезные, — сказал Джеймс. Так же, как в старые времена на Квентине, он не стал вдаваться в детали. — Но мы оправимся. Мы знаем, как это делается.

— Ах да. С помощью ваших загадочных источников снаряжения и людского состава, которые находятся где-то за периферией. Величайший из всех секретов Драгун.

Остановившись, Вульф уставился на своего спутника.

— Послушайте, Миноби. К чему вам эти игры с наживками?

— Разве я пытаюсь подцепить вас на крючок?

— Силы небесные! Вот опять. Я не поклонник вашего дзэн, чтобы отвечать на вопрос вопросом. — Теперь Вульф говорил суховато и напористо. — В чем смысл этих игр?

— Если это и игра, то она не носит легкомысленного характера, — серьезно ответил Миноби. — Между нами сегодня существует напряжение, мы как-то отдалились друг от друга. Я знаю, что волнует меня, но не вас. И все же я достаточно хорошо знаю вас, чтобы видеть, как вы избегаете какой-то неприятной темы. Поговорим откровенно.

На мгновение их взгляды встретились. Не желая сдаваться, Джеймс сказал:

— В таком случае давайте кончим эти игры. Миноби кивнул.

— Я приехал поговорить с вами относительно того, что происходит с полками, — начал Джеймс. — Этот подонок Акума по-прежнему старается доставлять мне неприятности при каждом удобном случае. И дела идут все хуже. Мне уже приходится сдерживать офицеров, которые хотят оторвать ему голову. Но мы приближаемся к опасной черте, за которой может последовать взрыв.

— Во всем этом я чувствую руку Самсонова. Во всяком случае, он не препятствует наскокам Акумы на нас. Кроме того, я слышал, что он распространяет по Синдикату слухи: Драгуны отбились от рук и вышли из-под контроля. Что мы слишком сильны. Что мы угрожаем безопасности Синдиката. Но ВЫ-ТО лучше знаете, как обстоят дела!

— Я думаю, они попытаются нанести полкам еще один удар. — У Вульфа опустились плечи. Заговорив наконец о своих проблемах, он на глазах терял присущую ему энергию.

— Чего вы никогда не допустите. — Миноби прижал руку к голове. В ней снова стала пульсировать боль, как в первую неделю после аварии, но сейчас причиной ее были не старые раны. Такого рода головные боли сошли на нет месяц назад. — Почему вы приехали ко мне?

— Драгунам угрожает опасность, — тихо ответил Джеймс.

— И вы готовы пойти на что угодно, даже прибегнуть к помощи друзей, чтобы защитить их.

— Да, — не пытаясь изображать раскаяние, сказал Вульф.

Миноби долго не отводил глаз от водной глади пруда. Джеймс молча стоял рядом. Признание Вульфа окрасило их отношения новым светом. Каждый из них понимал, что от ответа Миноби зависит будущность их дружбы.

— Каких действий вы от меня ждете? — спросил Миноби.

— Вы знакомы с ситуацией, в которой мы оказались, и вы отлично знаете, что Драгуны честно и со всей отдачей служат Синдикату. Помешайте свершиться несправедливости. Изложите всю правду и разоблачите ложь Самсонова. Вы назначены самим Координатором. Вы пользуетесь влиянием. И я прошу вас использовать его.

— Если я и попытаюсь сделать то, о чем вы просите, я не могу гарантировать результаты. Кроме того, мне необходимо кое-что выяснить. — Когда Вульф нахмурился, он добавил: — Я не спрашиваю о ваших тайнах. Но я должен знать, с чем вы готовы смириться. Какова граница ваших требований?

— Где конечная черта?

— Да.

Вульф облизал губы и перевел дыхание.

— Конечная черта заключается в том, что каждый полк должен сохранить свой состав. Ни один из них не должен быть раздроблен, и я не позволю, чтобы самостоятельные подразделения были изолированы от всех остальных. Пока в нашем распоряжении имеется Ан-Тинг, я буду продолжать круговое перемещение частей на планету, ибо не могу позволить, чтобы гражданское население оставалось без защиты.

— Я имел в виду не только это. — Никто из них не требовал друг от друга чрезмерной откровенности. Миноби продолжал смотреть в сад, взвешивая слова Джеймса. — В вашей позиции есть известный резон. Может, Координатор и примет ее.

— Но вы предполагаете, что переспорить Самсонова будет нелегко.

— Да. Он военный правитель. Неудача на Барлоу дала ему повод поиграть мускулами. И трудно отрицать, что ваши части предприняли определенные шаги.

— Мы и не собираемся отрицать, — спокойно сказал Вульф. — Мы делали то, к чему были понуждены. Я передам вам все материалы, что имеются у меня — записи разговоров, тексты, данные под присягой показания. И любой, у которого есть хоть половина извилин, убедится, что мы должны были поступить именно так, а не иначе.

— Боевые заслуги Драгун не нуждаются в подтверждении, их военная репутация гораздо выше, чем у большинства полков Мечей Света. Мы представляем ценность для Синдиката. И Такаси Курита убедится, что сохранить при себе мои войска для него гораздо важнее, чем удовлетворить самолюбие какого-то мегаломаньяка.

Миноби видел, с каким страстным ожиданием Вульф смотрит на него. Полковник взывал к его дружбе, надеясь на его помощь в беде. Для подавляющего большинства людей этого было бы более чем достаточно, но кроме того, на Миноби лежал груз и других обязательств. Поскольку он спас жизнь Джеймса Вульфа, он нес ответственность за его поступки. По всем законам и правилам Джеймс как командир отвечал за свои войска. Это означало, что на Миноби лежала ответственность и за их действия тоже. И если Драгуны выступят против Синдиката, отвечать за это придется Миноби. И он не мог позволить, чтобы Волчьих Драгун толкали на неоправданный мятеж.

— Хорошо, друг мой Джеймс. Я попытаюсь.

XXIX

Усадьба Хошон, Серант, Ан-Тинг, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

1 декабря 3026 г.

Мичи открыл дверь в кабинет Миноби, ожидая застать своего наставника за работой, но он был пуст. В углу валялись осколки разбитых ваз, и их мелкие черепки свидетельствовали, что изделия погибли безвозвратно. Заинтересовавшись, Мичи вошел в помещение. Рядом с рабочим местом он увидел следы крови.

Опасаясь самого худшего, Мичи резко откинул в сторону панель внешней стены и вылетел на веранду. Сад, залитый светом сумерек, был пуст, и в нем стояла тишина. Ничто не нарушало гармонию последних часов дня.

Если с Миноби что-то случилось, он конечно же должен это почувствовать, подумал Мичи. Он попытался собрать в единое целое все свои ощущения, как его учил Миноби. Да, что-то присутствовало в потоке энергии, которую всегда излучало древнее строение — высоко, выше уровня стен.

Мичи поднял глаза на угловую башню. На ее третьем этаже стоял Миноби, залитый сиянием заходящего солнца. Свободно висящее на нем кимоно трепетало под порывами ветерка, облегая его неподвижную фигуру; и пастельное освещение контрастировало с темной кожей Миноби.

Мичи с облегчением перевел дыхание. С сенсеем все в порядке.

Он направился к башне и поднялся по внутренней лестнице; кобура лазерного пистолета била его по ноге, когда он одолевал ступени. На третьем уровне курилась жаровня; от обугленных листиков бумаги к потолку в поисках выхода поднимался легкий дымок. Отмахнувшись от него, Мичи вышел на галерею и набрал в грудь воздуху, перед тем как заговорить.

— Я увидел кровь в вашем кабинете. Вы поранились?

Миноби не взглянул на Мичи. Не отрывая глаз от простирающегося вдали Серанта, он поднял правую руку. Кисть ее была обмотана белым бинтом.

— Ничего серьезного.

Наверно, царапина в самом деле была несущественной. Но Мичи не сомневался — тут было что-то еще.

— Вы обеспокоены. Я это чувствую.

— Да.

Мичи молчал, ожидая продолжения, но видно было, что Миноби не был склонен к нему.

— Что вас беспокоит, сенсей? — обеспокоенно спросил Мичи. — Может, я смогу помочь вам?

— Меня беспокоят сообщения о расформировании «Райкена», — сказал Миноби, наконец поворачиваясь к своему адъютанту. — Каждое из его подразделений станет основой для новой части. И уже есть решение, что каждая из них расширится до состава полка. То есть можно считать, что наш эксперимент увенчался успехом, несмотря на печальный опыт Барлоу.

— Так ведь это хорошие новости, — успокоился Мичи.

Он ничего не понимал. Программа подготовки, разработанная Миноби, принесла плоды. Все это должно было бы обрадовать его, но он был мрачен. Те глупости, что позволил себе Сатох, забыты, и гений Миноби-сенсея восторжествовал. Почему же он так расстроен? Тут что-то не то.

— В таком случае что же вас волнует? Словно не услышав слов Мичи, Миноби продолжал говорить тем же ровным монотонным голосом.

— Они получили назначения на Ан-Тинг, Капру, Ми-зери, Тестрию, Делакруз и на Рифт-Марлоу. Это что-то говорит вам?

Мичи задумался. Он не видел никакой связи между этими шестью системами, если не считать их близости к границам Федеративного Содружества и существования в пределах военного округа Галедон. Но это было слишком очевидно и ясно. Всю неделю Миноби посещали курьеры от Драгун. Может, дело кроется в этом?

— На первых четырех планетах расквартированы Драгуны. И я не вижу связи между ними и остальными двумя системами.

— Теперь на всех из них будут стоять гарнизоны Волчьих Драгун. «Альфа» направляется на Делакруз, а «Бета» — на Рифт-Марлоу. Недавно в районе этих систем было «выявлено» усиление активности Дэвиона.

Теперь Мичи понял смысл этих назначений. Каждая часть «Райкена» станет нести гарнизонную службу рядом с Драгунами. Это хорошо. Находясь рядом с опытными воинами, «Райкен» сможет многому научиться от них.

Все же оставались непонятными причины меланхолии Миноби, хотя Мичи уже начал догадываться, в чем они кроются. Шесть полков — это мощная сила, и командовать ею надлежит генералу. Скорее всего, Миноби опечален от известия, что теперь командование перейдет к другому. Все же Мичи заставил себя задать вопрос:

— Командовать «Райкеном» будете вы?

— У полков «Райкена» не будет единого начальника. Каждый из них будет нести прямую ответственность перед Галедоном. И если наш военный правитель не сможет управлять Драгунами, он будет руководить «Райкеном».

— То есть вам придется уходить в отставку? — Мичи постарался скрыть то неуместное сочувствие, которое прозвучало в его голосе.

Но Миноби не заметил его. Он продолжал говорить столь же холодно и отстраненно, не подтвердив и не отвергнув этого предположения.

— Нет. Я буду командовать «Райкен»-ни на Мизери.

Вторым полком? Почему не Первым? «Райкен» — детище Миноби, и он заслуживает чести возглавить Первый полк.

— А что с "Райкен "-ичи?

— «Райкен»-ичи будет базироваться на Ан-Тинге под командованием чу-са Джерри Акумы, офицера связи при Волчьих Драгунах.

Мичи был потрясен — и таким назначением и равнодушным отношением к нему Миноби.

— Это же оскорбительно. Вы не должны соглашаться.

— Есть много вещей и поступков, которых я не могу себе позволить. И сегодня первое место среди них занимает отказ принять это назначение. Военный правитель Самсонов сообщил мне, что таково желание Лорда Куриты.

— Но по крайней мере, звание Акумы не позволяет ему быть выше вас, — возмущенно сказал Мичи. — И вы не обязаны повиноваться его приказам.

Отвернувшись, Миноби посмотрел на звезды, которые стали появляться на небе. И казалось, голос его доходил из той же дали, откуда лился их холодный свет.

— Мой юный друг, сколь многому вы еще должны научиться.

ХХХ

Штаб-квартира Драгун, Фарсунд, Мизери, Военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

8 апреля 3027 г.

— Вольно! — скомандовал Вульф. — Поздравляю с повышением" капитан Фрезер.

— Благодарю вас, полковник, — расслабляясь, ответил молодой воин. Он старался понять, с какой целью его сюда пригласили. Ведь не для того же полковник будет вызывать к себе новенького, «с иголочки», капитана, лишь чтобы похлопать его по плечу. Не означает ли это, что Декхан наконец обрел такое высокое положение, что ему наконец будут доверены кое-какие тайны соединения? Он уже семь лет дрался в рядах Драгун, но так и не знал, что, кроме шаттлов, Драгуны считают своим домом.

— Предполагаю, ты пытаешься понять, с какой целью тут очутился, — сказал Вульф, не обращая внимание на удивление, с каким Декхан принял его слова. — Я собираю специальную команду для неожиданного и мощного удара. В нее будут включены взводы из всех полков, то есть она будет состоять из людей, которым никогда раньше не приходилось работать совместно. А ты в прошлом году на Барлоу обрел такой опыт. Твой отряд отлично зарекомендовал себя там, да и здесь, на Мизери, вы не ударили в грязь лицом. И я хочу, чтобы ты и твой взвод вошли в эту команду. Но лишь по добровольному согласию...

Все задания, для которых вызывались добровольцы, не относились к разряду обычных. Тем более если группа формируется из разных полков.

— Я не совсем понимаю, полковник. В чем суть дела?

— Ты имеешь в виду задание или команду?

— И то и другое, сэр.

— С командой все достаточно просто. Я хочу, чтобы в операции участвовали представители каждого из полков, ибо таково желание нашего нанимателя. Суть задания — провести рейд. Один из наших разведывательных кораблей перехватил дэвионовское сообщение. Федераты нашли часть из пока неизвестных складов снаряжения, и нам представилась возможность воспользоваться ими. Если мы будем действовать быстро и решительно, — они наши, В противном же случае разведка предсказывает, что эти запасы пойдут на переоснащение того самого Седьмого корпуса, который мы с таким трудом выбили с Мизери.

— Вы хотите нанести еще один удар по Уланам?

Уланы были теми десантными частями, которые чуть не захватили Мизери. Они входили в состав войск Дома Дэвиона, с чем тут на границе встречаться приходилось довольно редко. В прошлом году основное противостояние оказывали не регулярные войска Содружества, а части наемников, с которыми Драгуны и привыкли драться. Разведсводки Драгун сообщали, что вдоль границы наблюдается перемещение войск Дома Дэвиона, которые, совершая короткие вылазки, тут же перебрасывались в другое место, а не возвращались домой. Поведение их было довольно странным, но никто, даже специалист по добыванию информации Домингес, не мог объяснить, что за этим кроется.

Во всяком случае, Волчьим Драгунам редко выпадала возможность вступить в бой с регулярными частями Дэвиона. Но наконец им представился шанс накрыть их и основательно потрепать. И ни кого иного, а тот самый Седьмой корпус, который уже облизывался в предвкушении лакомства.

— Хорошо, полковник. Мы готовы.

— Отлично. Пусть ваши техники готовят машины для Удиби. Все данные по операции заложены в компьютер «Центуриона». — Вульф вручил Декхану диск, на котором были записаны пароли для входа в программу. — Я собираюсь перебросить ваших людей из здешних снегов в тамошние дюны. Удиби находится по пути в пространство Дэвиона, так что проверь, готовы ли шаттлы для долгого пути. В вашем распоряжении неделя.

Замолчав, Вульф внимательно посмотрел на Декхана.

— Это очень важно, сынок, — сказал он. — Никаких увольнительных для участников рейда. Никаких писем тем, кто остается на Ан-Тинге. Полная тайна.

Требование Вульфа соблюдать такие меры предосторожности заинтриговало Декхана.

— Сэр, но ведь речь не идет о разрыве контракта?

— Нет, сынок. Все совершенно законно — до последней буквы. Нам нужно снаряжение и припасы, и, в соответствии с контрактом, мы стараемся сами раздобыть их. Хотя наши наниматели не собираются в заботе о нас совершить прогулку за границу. Они не совсем правильно понимают сложившуюся ситуацию, а нам не удается объяснить ее.

Декхану это не понравилось. Может, и верны сплетни, что наличность иссякает.

— Неужели ситуация с обеспечением так плоха, сэр?

— Не из лучших, сынок. И я не хочу, чтобы она стала еще хуже. Наши друзья в куританской миссии связи с тех пор, как в прошлом декабре сменили гарнизон, давят на нас все основательнее. Отступление не пойдет нам на пользу, так что давай будем считать, что в этот раз мы делаем шаг в сторону.

XXXI

Графство Гаккен, Бенет III, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

19 мая 3027 г.

— Разведка, говорит Командир, — повторила Наташа Керенская. — Клавелл, ты меня слышишь?

«Боже мой! Да как он может ее услышать?» Она сама с трудом слышала собственный голос сквозь грохот автоматных очередей. Град пуль осыпал защитный козырек рубки ее «Молота Войны».

Они высадились тут неделю назад, и эта пехотная часть федератов, с которой они столкнулись, была самым слабым звеном во вражеской линии обороны. В их распоряжении было только легкое оружие и, пытаясь задержать продвижение роботов, дэвионовцы только впустую тратили время и боеприпасы. В лучшем случае они могли рассчитывать, что точным выстрелом удастся вывести из строя сенсоры машины. Правда, шансы на такую удачу были весьма невелики. Но смелости им не занимать, вынуждена была признать Наташа. Ее бы никто не заставил противостоять боевому роботу всего лишь с ружьем в руках.

Машины Керенской двигались вереницей, не обращая внимания на безвредный треск очередей. К чему тратить драгоценные боеприпасы?

Колину Макларену пришла в голову другая идея. Его «Мародер» внезапно выдвинулся из строя, направившись в сторону дэвионовской пехоты. Как хищник, преследующий добычу, боевой робот странных непривычных очертаний рванулся вперед. Из угловатого массивного предплечья вылетел жалящий луч лазера, который в поисках жертв прошелся по брустверам.

Федераты еще держались, пока Макларен не открыл огонь из стадвадцатимиллиметровой пушки. Дергаясь в прорези щитка, она поливала снарядами окопы, сея смерть среди пехоты противника. Потери были так велики, что дэвионовцы не выдержали и стали отступать. Преследовать их Макларен не стал. Ведь это была всего лишь пехота. Его «Мародер» вернулся на место в строю.

— Спустил пары, старик? — Керенская улыбнулась в уединении своей рубки.

— Я слышал, как капитан пыталась вызвать разведку, и подумал, что немного тишины ей не помешает. — Сержант Макларен, как всегда, обращался к начальству в третьем лице.

— Ты очень внимателен. Спасибо. — Теперь ей ничто не мешало, и, пока взвод занимал оборонительный порядок, она предприняла еще одну попытку выйти на связь — с теми же результатами. Почему-то разведвзвод был вне пределов слышимости. Она связалась с остальными членами своей группы.

— Командир — к «Огню». Сообщите, что у вас. — Командир, это «Огонь». Неприятности дома.

То есть что-то происходит в районе посадки шаттлов. Их заданию мешали возникающие одна за другой проблемы.

— Где ты, Икеда?

— На холмах над домом. Недавно тут шныряли кое-какие гости. Мы выкинули их, но предполагаю, что скоро они появятся снова в компании своих друзей.

— Что с судном? — Если федераты нашли шаттл, то в попытке изолировать соединение Черной Вдовы они конечно же направятся к нему.

— Не думаю, что его заметили, но они должны заинтересоваться, чего это мы тут шастаем.

— Прошу прощения, — прорезался грубоватый голос Макларена, — но я подумал, капитану стоило бы узнать, что по лощине поднимаются дэвионовские машины.

— Спасибо, Колин, — ответила Керенская. — Держись, Икеда. Я гляну сама.

Ее «Молот Войны» поднялся по склону, где за валуном, принесенным в незапамятные времена растаявшим ледником, скрывался «Грифон» Хейса. Отсюда она видела, как по лощине перемещались «Мародер» Макларена и «Крестоносец» Шеридан. За ними по долине поднимался взвод боевых роботов Дэвиона.

Машины федератов неторопливо продвигались в походном порядке. Не подлежало сомнению, что они не видели Волчьих Драгун, да и отступившая пехота не сообщила об их присутствии. Ягнята на заклание.

— Не открывать огонь до моего приказа, ребята, — сообщила Керенская по общей связи. — Пусть они подойдут поближе — и весь огонь по ведущему. Пока нам не стоит ввязываться в полномасштабный бой. Если мы пугнем их, сняв лидера, они отойдут и на какое-то время оставят нас в покое.

Боевые роботы врага продолжали продвигаться вперед, и Керенская обождала, пока передовой «Штурмовик» не оказался в тридцати метрах. Тогда «Молот» выдвинулся из-за укрытия, и Наташа нажала кнопки спуска обеих протонно-ионных излучателей.

Ее взвод ощетинился радугой энергетических вспышек. Прежде чем федераты успели отреагировать, «Штурмовик» превратился в груду дымящегося металла, а его пилот, спасаясь, катапультировался.

Теперь внимание Черной Вдовы было обращено к остаткам вражеских сил. Не зная, какой противник им противостоит и уже потеряв четверть своей боевой мощи, федераты решили отступить. Ожесточенно отстреливаясь, они стали оттягиваться назад, не в силах причинить серьезный урон нападавшим. Драгуны стреляли точнее, но и им больше не удалось вывести из строя ни одну из машин дэвионовцев.

— Отличная работа, — поблагодарила Керенская свой взвод. — Хейс, спустись-ка вниз и поищи выход из этих гор — чтобы мы больше не натолкнулись на федератов. Колин, Шеридан, держите ушки на макушке. А я постараюсь связаться с Икедой.

Керенской пришлось переместиться на другое место, чтобы избавиться от помех в эфире. Теперь слышимость была четкой и ясной. — Икеда, наши помощники Драки дали о себе знать?

— Ответ отрицательный.

Никогда не доверяй Змеям и не полагайся на них, напомнила она себе. Без войск Дома Куриты, которые, как предполагалось, высадятся на Венете, чтобы поддержать их, у Драгун не хватит сил, чтобы отбросить дэвионовцев. Но пока ее взводу не приходилось сталкиваться с неразрешимыми проблемами. И хотя молчание разведвзвода намекало на обратное, они остаются в приличной форме. Правда, обстановка все время накаляется, и они не приблизились к решению основной задачи. И если у остальных сил Драгун дела идут не лучшим образом, их могут ждать большие неприятности.

— Что с Эпсилоном?

— Они столкнулись с большим затором, преодолевая эскарпы. И полковник Арбатнот дал понять, что его интересует, когда он сможет паковать чемоданы.

Керенская отвела душу, крепко выругавшись по-русски. Икеда, привыкший к сочным выражениям Наташи, терпеливо переждал взрыв негодования; разговор снова обрел нормальный характер.

— Мы идем на соединение с вами, Икеда. Если есть связь с разведкой, отзывай ее к дому.

Она надеялась на лучший исход рейда на Удиби. Проблемы со снабжением давали о себе знать все острее, и Драгунам позарез было нужно все, что они могли там захватить. Она хотела принять непосредственное участие в налете на склады, но полковник счел, что ее группа должна оставаться на виду, привлекая внимание куритан. Так что Черной Вдове пришлось совершить бессмысленный бросок на Бенет, и ей уже начало казаться, что Змеи испытывают желание всех Драгун положить в этой операции. Но это не означало, что она согласна с таким самоубийственным исходом.

— Ладно, взвод, — вышла на свою частоту Керенская. — Время паучкам спешить к себе домой в паутинку.

В сопровождении спутников она стала спускаться по склону. Хейс сообщил, что силы Дэвиона перекрыли все пути отхода, но он нашел тропу рядом с пожарной вышкой, которая вьется по восточному склону и уходит вниз. И поскольку она хотела избежать стычки с силами Федеративного Содружества, Керенская решила избрать этот путь.

Но когда они вышли на него, выяснилось, что пожарная станция занята небольшим отрядом дэвионовцев. В коротком жарком огневом контакте Драгуны уничтожили «Валькирию» и АВВЗ — аппарат вертикального взлета, предназначенный для охоты на боевых роботов. Остатки федератов были смяты и отброшены. «Грифон» Хейса не уберегся от удара по прыжковым двигателям, которые и до того были не в лучшем состоянии, так что ему пришлось отключить их, надеясь на мастерство ремонтной службы. Остальные машины получили лишь незначительные повреждения, которые не помешали им продолжить путь.

Дважды они замечали АВВЗ, которые искали их. На первом, должно быть, не было инфракрасных сканеров, ибо жар их разогретой брони не мог бы скрыть даже густой покров листвы, под которым они укрылись, сойдя с тропы. Но он их не заметил. На втором то ли оборудование было получше, то ли пилот оказался более наблюдательным. Но, обратив на них внимание, он вынес себе смертный приговор. Ракетный залп «Крестоносца» Шеридан превратил дэвионовского разведчика в огненный шар.

Выругав Шеридан за несдержанность, Керенская повела их дальше. Она понимала, что гибель самолета станет для федератов столь же неопровержимым свидетельством их присутствия, как и радиодонесение наблюдателя. Если повезет, они смогут оттянуть на себя значительные силы противников, которые, растянувшись, попытаются перекрыть все возможные пути отхода черным машинам Драгун. И тогда, не исключено, они смогут проскользнуть сквозь редкую цепь поиска.

Тропа, по которой они шли, сужалась на глазах. Теперь боевые роботы могли идти по ней только по одному. Керенская послала вперед Хейса. Его «Грифон» был самым легким и маневренным из всех машин взвода, и, если впереди их ждут неприятности, он успеет отреагировать. Несмотря на протесты, следующим она поставила Макларена. Сержант хотел остаться рядом с Керенской, чтобы оберегать ее. Она убедила его, что, если Хейс попадет в засаду, мощного огня «Мародера» будет достаточно, чтобы прорваться и провести за собой всех, в том числе и ее, через это бутылочное горлышко. Дальше двигалась Шеридан, потому что Керенская решила сама прикрывать отряд с тыла. И если федераты настигнут их в этом месте, никому из ее соратников не придется приносить себя в жертву, чтобы остальные могли уйти.

Через двадцать нервных, предельно напряженных минут Драгуны вышли к горному склону. При каждом шаге из-под ног грузных боевых машин сыпались потоки гальки и гравия, улетая далеко вниз. Сложнее всего было Макларену. Поскольку конструкция его «Мародера» была не гуманоидной, ему было гораздо труднее сохранять равновесие; его все время подстерегала опасность. И стоило Керенской бросить взгляд на Макларена, ей казалось, что она слышит пронзительный визг его гироскопов, удерживающих машину.

Но противник не спешил за ними в погоню. Керенская уже решила, что им удалось выбраться, как из внешних микрофонов донесся низкий гул. Мощный обвал породы, сопровождаемый воздушной волной, ударивший по «Молоту Войны», едва не опрокинул ее робота. Отчаянно стараясь удержать его от падения, Керенская подала боевого робота назад. Одна ступня уперлась в край тропы, и под давлением семидесяти тонн машины выщербленный временем гранит не выдержал. Он пошел трещинами и рассыпался.

Керенская тут же повела машину вправо. Хотя она рисковала упасть прямо на тропу, все же это было лучше, чем скатиться по склону. Маневр удался, но в конечном итоге он ничего не дал.

Пока она вертелась на месте, снова раздался грохот. Его источником были сотни тонн каменного крошева, лавина которых ударила по «Молоту Войны», сорвав его с тропы.

Линн Шеридан издала вопль бессильной ярости. Пока она беспомощно сидела в рубке своего «Крестоносца», черный «Молот» Наташи Керенской исчез в густом облаке серой каменной пыли.

Вскрик Шеридан заставил остановиться все командное звено. Не обращая внимания на опасность, Макларен развернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся обратно. Оказавшись рядом с Шеридан, он увидел, что «Крестоносец» склонился над краем обрыва, направив вниз свои сенсоры. Путь вниз был перекрыт грудами каменных осколков.

— Я не могу засечь ее машины, сержант, — отрапортовала Шеридан.

— Продолжай искать, — приказал Макларен. Он снова и снова продолжал вызывать своего капитана, но ответа так и не было.

XXXII

Графство Гаккен, Бенет III, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

19 мая 3027 г.

Давно стих грохот камнепада и воцарилось молчание, а Колин Макларен продолжал вызывать Керенскую. Хейс и Шеридан пытались убедить его, что Вдова погибла, что таков уж перст судьбы. Не в силах поверить, что Наташа таким образом ушла из жизни, он не оставлял попыток связаться со своим капитаном. Его соратники уже стали обсуждать, каким образом они смогут силой дотащить его до шаттла.

Когда на волне связи послышался легкий треск, все трое замерли на месте, поторопившись увеличить мощность приема. До них донесся слабый голос.

— Успокойся, старина. Ты еще не потерял меня.

Шеридан и Хейс заорали от радости. Несмотря на только что обуревавшее его возбуждение, Макларен сохранил спокойствие, и лишь тембр голоса выдавал его чувства.

— Все ли в порядке с капитаном?

— Я жива, и это больше того, на что могла бы рассчитывать. Черная Вдова видывала и лучшие дни. В полете я потеряла антенну. Пришлось повозиться, пока выкинула запасную. Прошу прощения, что заставила вас поволноваться.

— Капитану нет необходимости извиняться, — возразил Макларен. — Если капитан даст нам свои координаты, мы спустимся.

— Хотела бы я, чтобы это было так просто, Колин. Я нахожусь в какой-то расщелине. Стены ее слишком круты, и на них не взобраться. А попытаться спуститься вниз без прыжковых двигателей — чистое самоубийство. Склон после камнепада очень ненадежен и под весом машин, скорее всего, опять посыплется. Попробуйте связаться с «Паутиной» и вытащите из корабельного компьютера кроки местности. Это хоть что-нибудь да даст. Макларен послушался указаний. Когда компьютер шаттла «Паутина» транслировал ему карту этого района, он определил местонахождение провала, убедившись, что тот уходит на двадцать километров к северо-востоку. Эту информацию он и передал Керенской.

— Значит, так, — сказала она. — Встречаемся в квадрате семь-два, ближе к три-семнадцать. Снимайтесь с места. Вы и так тут слишком задержались.

— Но в таком случае капитан останется одна.

— Никаких «но», Колин. У нас нет выбора. Ты же не можешь спуститься сюда за мной. Отправляйся.

— Есть, капитан.

Керенская живо представила себе, как «Мародер» снялся с места, подобно обиженному ребенку, которому отказали в его желаниях, и от этой картины ей стало легче на душе. Ребята готовы отдать за нее жизнь — как и она за них. Отряд Черной Вдовы был лучшим из лучших, хотя в свое время в него были собраны все отбросы Волчьих Драгун. Она превратила сборище игроков, преступников и неисправимых нарушителей дисциплины в самую отборную команду самого отборного соединения наемников во всей Внутренней Сфере. И этим достижением могли бы гордиться даже ее предки в далеком прошлом.

Тем не менее сейчас ей придется иметь дело с настоящим. Ее помятому искалеченному боевому роботу предстоит двадцатикилометровый марш. В рубке стояла невыносимая жара, потому что система кондиционирования пострадала при падении. На приборной панели мигала россыпь красных и желтых огоньков, говоривших о состоянии систем робота, и Наташа видела, что устройство отвода тепла вышло из строя. Один ПИИ можно списать со счетов, но все остальное оружие вроде функционирует. Наташа решила положиться на достоверность информации. Остается надеяться, что по пути ей не придется вступать в бой.

Дно расщелины было усеяно глыбами гранита и ледниковых отложений, большинство из которых превышали размерами ее машину, а весили, скорее всего, раз в пять больше. Могучие скальные откосы перекрывали поле зрения большинства ее сканеров и не пропускали радиоволны. Видимость была ограничена парой метров.

Она не прошла и полукилометра, как пискнул детектор массы. Избегая столкновения с преградой, она сменила направление движения. Еще дважды она уходила от встречи с препятствием, масса которого, судя по показаниям детектора, не уступала массе боевого робота. Когда оно в четвертый раз мелькнуло прямо у нее на пути, Керенская из осторожности замедлила продвижение. Но, добравшись до точки, откуда можно было вести визуальное наблюдение, она ничего не заметила.

Она проверила исправность сенсоров детектора массы, которые ответили ей зелеными огоньками. То ли они вышли из строя, то ли она гоняется за привидениями. Детектор еще трижды дал о себе знать, но как она ни всматривалась, все было по-старому. Должно быть, дело в сенсорах. Привидений не существует, сказала она себе. Но здесь, в полусумраке, царящем среди огромных каменных изваяний, напоминавших о древних временах, ее рационализм стал уступать место древним страхам, которые человек всегда испытывал перед темным и непонятным. «Молот Войны» двинулся вперед, и его осторожные движения говорили о растущей неуверенности пилота.

— Бах! И ты мертва! — раздался искаженный коммуникатором голос.

Керенская резко развернула «Молот» в поисках объекта, о котором ей сообщил писк детектора. Голос говорил о присутствии не бесплотной тени, а настоящего врага, которого она встретит лицом к лицу. Она увидела цель в расщелине скалы; из-под обрывков Маскировочной сетки виднелись его полусогнутые ноги. Это был ярко-зеленый «Мародер», на защитной броне которого блестел знакомый серебряный символ.

Узнав эту машину, Наташа откинула защелки на пусковой установке ракет ближнего боя и подняла в боевое положение единственный действующий излучатель. Перед ней был «Удачливый Охотник». Она не знала его имени, да и не хотела знать.

Тыльный люк боевого робота откинулся назад, и в его проеме, широко разведя руки, появился пилот. Керенская удержалась от желания нажать кнопки пуска оружия, ибо не могла позволить себе испепелить того, кто полагался на ее милосердие. Даже этого подонка. Похоже, что «Удачливый Охотник» хочет вступить с ней в переговоры. И может, он изложит причины, в силу которых она изменит свои намерения.

— Не стреляйте, Леди Вдова. По крайней мере, пока не посмотрите себе за спину.

Еще три машины выдвинулись из-за укрытия — «Орион», «Бросок» и «Ночной Стервятник». То есть кроме семидесяти пяти тонн, что выросли перед ней, отход ей перекрывали еще сто девяносто. Если бы даже ее «Молот» не пострадал в ходе боев на прошлой неделе и от падения со склона, Керенская понимала, что выхода нет.

— Может, вы наконец поздороваетесь, Наташа? Я понимаю, что у нас остались друг от друга не лучшие воспоминания по Ле-Бланке, но мне нелегко было выйти на вашу частоту.

Керенская не удостоила его ответом. В последний раз, когда она встречалась с этой безымянной личностью, им пришлось вступить в бой. Майкл Хасек-Дэвион дал знать Драгунам, что в его распоряжении находится семейство техников, перешедших на его сторону, и Вульф послал ее убедиться, что эти техники не дезертировали из одного из полков. Когда Керенская прибыла на Ле-Бланку, герцог предложил ей перейти к нему на службу, разделив участь техников. Она до сих пор не могла понять, почему он решил, что она может соблазниться этим предложением. Когда он отказал ей во встрече с техниками и ее пилоты двинулись забрать их, герцог натравил на нее «Охотника» с его псами. В тот день «Охотнику» удалось справиться с двумя Драгунами. Вдова все же заполучила техников и оторвалась, но «Охотник» последовал за ее звеном.

И теперь «Молот Войны» неподвижно стоял перед ним. «Охотнику» со своими загонщиками удалось перехватить ее, и теперь она ждала его следующего хода. Если он настроен враждебно, то прежде чем погибнуть, Черная Вдова успеет превратить его в тлеющие угли.

— Да бросьте, леди. Все, что в прошлом было между нами, носило чисто деловой характер. Вы же крепко подпалили старого Майкла Ха-Дэ, когда утащили его техников. Так что давайте считать, что мы квиты.

— Мы никогда не сквитаемся, подонок. Ты слишком дорого мне обошелся!

— Ах, какой милый голосок. Никогда не говори никогда, моя дорогая, — промурлыкал он, явно довольный тем, что все же заставил ее подать голос. Теперь уж он ее дожмет. Первым делом, ей необходимо напомнить, в каком она положении, после чего переговоры пойдут легче. — Если бы я хотел дать вам пинка под зад, вы были бы уже размазаны по стенке. Но у меня хорошее настроение, — выразительно сказал он. — И у меня есть к вам предложение. Так что сбросьте давление в котле. "Почему он считает, что она ему доверится? Она уже имела дело с его «предложением». Итак, неужели нельзя поговорить с человеком, который хочет сделать вам одолжение?

— Единственное одолжение, что ты можешь мне сделать — это подохнуть.

— Вы испытываете мое терпение, — сказал он, и хриплая нотка в его голосе объяснялась не только электронными помехами. — Позвольте мне внести ясность. Я заключил контракт на вас, и пушки моих ребят держат вас под прицелом. Вы не сделаете и шага отсюда, если меня не будет рядом с вами. Чего, по сути, я и хочу добиться.

— Никогда.

— Что я вам сказал относительно этого слова? Послушайте, у нас обоих возникли проблемы. Ваши милые Змеи так и не появились. И ваши Волки могут рыть носом землю и скитаться по этим горам, пока не доберутся до порта посадки у Бью-Пола, по пути на орбиту потеряв половину своих шаттлов. Да и к порту вам не пробиться, разве что вас будет вдвое больше, чем его защитников.

Что же до меня, то вместе со своими ребятами я случайно нанес оскорбление нашим бывшим друзьям, и они пришли к выводу, что больше не испытывают к нам симпатии. Так что мы оказались меж двух огней, и нам приходится уходить от погони. Как видите, мы тоже влипли.

И в данной ситуации нам есть что предложить друг другу. У вас имеются в системе «прыгуны». У меня же в Бью-Поле есть приятель, у которого имеется в изобилии взрывчатый материал. И не только. Я откажусь от заключенного на вас контракта. Для этого всего лишь требуется вытащить нас отсюда на вашем «прыгуне». Подбросить попутчиков, согласитесь, весьма небольшая плата за то, чтобы эта нежная шелковая кожа осталась нетронутой.

— Я не путешествую вместе с убийцами.

— На вашем месте я бы не торопился с оценками.

— Что вы хотите сказать?

— У меня был разговор с приятелем. Восемь месяцев назад он засек вас на Новом Мэдхеме. И был свидетелем, как банда черных машин разнесла городок, который удерживал Дом Куриты. Вдребезги. И налетчики постарались возложить ответственность на Дэвион.

— Мой отряд видят повсюду.

— Я-то лично вам верю, радость моя. Вам не имеет смысла мне врать. Но доказать-то вы ничего не в состоянии, не так ли?

Керенская задумалась. Нет, она ничего не может доказать без риска подставить под удар безопасность Драгун. Это означает, что у Вульфа будут большие неприятности, а на это пойти она не может. «Охотник» принял ее молчание за ответ.

— И вот что я подумал. Мой приятель рассказал, что есть картинки, на которых запечатлена вся эта история. — Удачливый «Охотник», лицо которого было скрыто шлемом, улыбнулся, услышав, как Керенская выругалась. — И знаете, леди, я думаю, что вас и ваших друзей элементарно подставили. Кто-то просто сходит с ума от ненависти к вам. И вы не единственная из этой волчьей команды, кем мне предлагали заняться.

— Кто мог сделать такое? — спросила она, не в силах скрыть возмущения в голосе. Если «Охотник» обрадуется началу разговора, то не исключено, он что-то и выболтает.

— Вот это мне не рассказывали, — ответил он. — «Прости, Наташа, — пробормотал он про себя. — Меня не так легко поймать». — И продолжил вслух: — Вы же знаете, что клиенту предоставляются привилегии. Я мог бы рассказать вам, что мой хозяин неряшливо замаскировал Рейнджеров Вако, но ведь это, по сути, вам ничего не даст. Все, кто в этом деле, знают о Смертной Клятве Старого Вако. И если кто-то хочет подставить Волков, то ничего лучше не придумать. Конечно, когда мы выберемся из этой системы, не исключено, что я смогу припомнить еще какие-то важные подробности. Возможно, мне придет в голову несколько имен и дат, существенных для дальнейшего расследования.

— Так выкладывай! — потребовала Керенская, отбрасывая в сторону все хитрости и в то же время и надежду, что из «Охотника» удастся выудить какую-то информацию.

— Ну-ну, леди. Ни слова, пока мы находимся в этой системе. "Ты ничего больше не узнаешь от меня, — подумал он, — но скажи я тебе об этом, мне отсюда не выбраться ".

Керенская вскипела. «Охотник» оказался слишком увертливым для нее, и ей с ним не справиться, тем более что она еще не пришла в себя после падения. Этой игрой слов он загнал ее в тупик. Как бы она хотела добраться до тех трусов, которые позволили «Охотнику» выйти на ее след — и теперь она не может с ним торговаться!

— Хорошо, — наконец сказала она, — я принимаю твое предложение. Мы вытаскиваем вас из системы, а ты выкладываешь имена. Я хочу выяснить, что за мерзавцы кроются за всем этим!

— Не сомневаюсь, что вам это удастся, милая леди. — Керенская поняла, что его люди тоже слышат их диалог, когда он обратился к ним. — Пошли, ребята. Мы купили билеты на выход из этих камней.

XXXIII

Штаб-квартира Дэвиона, Китчукенские пустоши, Граница Синдиката Драконов и Федеративного Содружества,

22 июня 3027 г.

Капитан Френк Вумек продолжал разглядывать простирающийся перед ним унылый пейзаж, и какое-то движение слева привлекло его внимание. Одна из местных ящериц гуру соскользнула со своего прогретого солнцем местечка и скрылась в тени скального выступа. Вертолет, на борту которого было изображение солнца и меча, с ревом пошел на снижение. Шум его двигателей был слышен даже из-за пластигласа. Машина, скрывшись из поля зрения Вумека, пошла к ограждению комплекса. За ней последовала вторая, а потом и третья.

— Федераты что-то засуетились, — сообщил капитан своим спутникам.

— Капитан, вы не думаете, что полковник кого-то прислал за нами? — с надеждой в голосе спросила капрал Кэти Киган. Из всех троих пленников заключение на базе Дэвиона сказывалось на ней хуже всего. Хотя надсмотрщики позволяли им свободно общаться, она с трудом переносила пребывание на форпосте Федеративного Содружества, в здании без кондиционера.

— В таком случае, Кэти, уже к вечеру мы будем на орбите, — уверенно сказал Стив Гейгер. Ни потеря «Стингера», ни его раны не повлияли на неукротимый боевой дух рядового Драгуна.

— Не вселяй в нее ложные надежды, Гейгер, — предупредил Вумек. — Мы не знаем, что там делается. Может, это всего лишь маневры.

— Но, капитан, мы сидим тут уже больше месяца. Если федераты решили получить за нас выкуп или обменять, нас заберут отсюда. Даже если они отказались, — пришел к выводу Гейгер, — полковник не оставит нас гнить тут.

— Вот тут ты прав, Стив. Драгуны никогда никого не оставляют, — сказал Вумек, адресуя свои слова, главным образом, Киган. — Может, в силу каких-то политических причин федераты затягивают переговоры. В таком случае нам остается только сидеть и ждать. Могло быть и хуже. А ведь пока они обращаются с нами скорее как с гостями, чем как с пленниками.

— Надеюсь, что вы правы, капитан, — согласилась Киган, зябко обхватывая себя руками. — Но порой бывает так тяжело. Эти стены. Нет возможности выйти наружу. Все это в самом деле начинает давить на меня.

При этих словах Киган начала бить дрожь. Вумек подсел к ней и обнял за плечи.

— Держись, Кэти. Скоро мы выберемся отсюда. — Кэти всхлипнула. Вумек закусил губу. Он никогда не испытывал трудностей, посылая людей в бой. В ходе сражения исчезали все моральные проблемы. Но сейчас звуки боя не могли отвлечь их. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но почему бы не попытаться начать военные действия? — Поможет ли, если я заставлю их вывести нас отсюда?

— Может быть, — слабым голосом ответила Кэти.

— Тогда вот что я сделаю. — Вумек потрепал ее по плечу и повернулся к Гейгеру: — Ребята, прикиньте, сможем ли мы вывести из себя кого-нибудь из ихних офицеров?

— Без проблем, босс, — сказал Гейгер, кивком головы показывая на дверь.

Повернувшись, Вумек увидел лейтенанта Федеративного Содружества, который, сложив на груди руки, появился в дверях.

— Капитан Вумек, — сказал дэвионовский офицер, — майор Уитфилд хочет снова видеть вас.

— Неужто? А мне вот как-то не хочется видеть его. — Если федераты собираются возиться с ними, он попробует вести себя как упрямый ребенок, который пытается понять как далеко он может зайти в своем неподчинении.

— Не могу поверить, что вы в самом деле так считаете, Драгун.

— Вы собираетесь нести меня на руках, федди?

— Не я лично. Тем не менее могу это организовать, — со спокойной уверенностью сказал офицер. Интонация его голоса не оставляла сомнений, что он твердо намерен осуществить эту встречу.

— Вот что я тебе скажу, федди. Ты выводишь моих людей на прогулку, а я мирно и спокойно иду с тобой. Офицер засмеялся.

— Твое миролюбие совершенно не важно, Вумек. Если твои люди хотят прогуляться, компанию им составят мои солдаты. Дело несложное. Кстати, где вы хотите пройтись?

Вумек бросил взгляд на Киган. Глаза ее вспыхнули от предвкушения возможности оказаться на свежем воздухе. Вумеку не удалось произвести впечатление на федератов, но в конце концов он добился того, чего хотел.

— Ладно, федди. Идем к твоему майору. — Пройдя мимо офицера, Вумек направился по коридору. Дэвионовский лейтенант лишь покачал головой и последовал за ним.

Вумек не стал ждать сопровождения. Он знал, куда ему идти. Иначе и быть не могло. Майор общался с ним по три раза в неделю в течение всех трех недель после отступления Седьмого корпуса. И каждый раз это были два или три часа невыносимой скуки. Было куда веселее, когда пленников охраняли Рейдеры Маккиннена. Дразнить Кейт Номуру было весьма забавно.

Драгуну пришлось остановиться, когда он оказался рядом с кабинетом майора, но лейтенант отстал от него всего на несколько шагов. Он открыл двери, и Вумек переступил порог.

Майор Уитфилд сидел за письменным столом. Слева от него, как обычно, восседал секретарь, в распоряжении которого был диктофон. По другую сторону стола располагался незнакомец со снежно-белыми волосами. Деловой костюм, в который он был облачен, редко можно было увидеть в этом воинском учреждении. Вумек предположил, что он из числа психиатров и будет анализировать рассказ Драгуна.

Уитфилд показал ему на свободное кресло, и Вумек занял его.

— Капитан Вумек, — наконец сказал Уитфилд, — я бы хотел, чтобы вы рассказали о вашем участии в последнем налете Волчьих Драгун на планету Федеративного Содружества Удиби.

— Снова?

— Снова, капитан.

Вумек пожал плечами. Он уже рассказывал о рейде Драгун и об их успешном отходе, когда им удалось прихватить большую часть содержимого складов. На этот раз он особо подчеркнул безукоризненную организацию действий Драгун и их строгую приверженность Военной Конвенции Ареса. Вумек понятия не имел, кем был этот старик, но, во всяком случае, не помешает изобразить перед ним, какая мощь присуща Драгунам, что пойдет только на пользу их репутации, если этот старикашка пользуется каким-то влиянием. Вумек закончил свое изложение вежливо сформулированной просьбой взять за них выкуп, что было обычной практикой по отношению к попавшим в плен наемникам.

— Заверяю вас, капитан Вумек, что вы незамедлительно вернетесь к своему отряду, как только для этого представится возможность, — с привычными для него искренностью и серьезностью произнес Уитфилд, как он уже неоднократно информировал капитана.

— Это я уже слышал, федди, — отпарировал Вумек. — Я слышал это от Райдера, когда шла речь об освобождении под честное слово. От Маккиннена перед его отлучкой. Три недели слышу это от вас. А в моих четырех стенах уже нечем дышать.

— Не надо дерзить, капитан, — сказал седовласый. — Причина задержки — это я.

Вумек испытующе посмотрел на него. Старикашка не произвел на него впечатления.

— Так кто же вы такой, старик?

— Мое имя Аллард. Я министр в правительстве принца Хэнса Дэвиона. — Аллард одарил Драгуна вежливой улыбкой. — Я прибыл, чтобы подвести конец переговорам о вашем возвращении.

— Очередная бюрократическая чушь.

— Может, и бюрократическая, — хмыкнул Аллард. — Но очень надеюсь, что вы не сочтете ее чушью. Вы и ваши товарищи вместе с остатками ваших машин будете отправлены на Ле-Бланк, где состоится соответствующая встреча. Выкупа не предполагается.

Вумек открыл и закрыл рот.

— Что вы имеете в виду, говоря, что выкупа не предполагается?

— От вас потребуется выполнить единственное задание.

— Вот оно как! — вспылил Вумек. — Так должен вам сказать, что среди Драгун нет предателей.

— Никто не говорит о предательстве, капитан. Мы всего лишь хотим, чтобы вы взяли на себя обязанности курьера. У принца Дэвиона есть весьма заманчивое предложение, которое он хотел бы передать полковнику Вульфу.

XXXIV

Штаб-квартира Волчьих Драгун, Серант, Ан-Тинг, военный округ Галедон, Синдикат Драконов,

29 июня 3027 г.

Жаркие лучи солнца заливали центральную площадь Серанта. Высокое здание правительства, в котором обитало планетарное руководство Дома Куриты, мрачно нависало над бывшим служебным комплексом, в котором ныне располагалось административное управление Волчьих Драгун. Не обращая внимания или, по крайней мере, не будучи осведомленными о том напряжении, которое существует между этими двумя сторонами, граждане Ан-Тинга занимались своими повседневными делами. Торговцы продуктами и лоточники старались привлечь к себе внимание полуденной толпы. Тут и там виднелись яркие красно-белые полосатые мундиры солдат Корпуса гражданской стражи, одно присутствие которых пугало преступников и усмиряло нарушителей спокойствия. Толпа была занята только своими интересами. Сквозь скопление людей пробиралась группа куританских солдат, направляясь в здание, занятое Драгунами.

Возглавлял ее Миноби Тетсухара, которому в Отсутствии офицера связи пришлось взять на себя его обязанности. За ним шел адъютант Мичи и шо-са Чарльз Эрнст, его заместитель в «Райкен»-ни. Их сопровождали таи-и Делла Сарагуччи и отряд из шести солдат Службы безопасности. Мрачные лица команды без слов ясно говорили о цели, которая привела их сюда.

Они поднялись по длинной лестнице перед входом в здание и миновали тень, падающую от портика. Когда они пересекали линию колонн, Миноби поднял глаза на суровые лица стражников Мийо, которых изображали резные колонны. Он не имел права на слабость и на ошибки. «О, великие духи, — взмолился он к ним, — благословите меня, дабы моя решимость была столь же сильна, как и ваша».

У дверей на страже стояли четверо Драгун, чьи лица выразили лишь доброжелательное удивление. Куритане миновали их, не ответив на короткое отрывистое приветствие.

После раскаленного воздуха снаружи они остро ощутили прохладу холла. На ходу Миноби отметил те изменения, которым подверглось здание после того, как его заняли Драгуны. Исчезли вдохновенные плакаты, на которых Лорд Курита призывал рабочих трудиться на благо Синдиката. Исчезли и произведения искусства, что должны были вдохновлять тех же рабочих. Теперь строение эффективно служило конкретным целям Драгун. Если бы они могли убрать резные изображения Мийо без риска повредить зданию, они бы, наверно, это сделали.

— Где полковник Вульф? — спросил Миноби у лейтенанта, сидевшего за столом в приемной.

— Полковник проводит совещание в конференц-зале, таи-са Тетсухара. — Офицер отлично справлялся со своими обязанностями и не выказал никакого удивления при виде шести вооруженных солдат Службы безопасности. Тем же вежливым тоном лейтенант продолжил: — Если вы и ваши спутники присядут в приемной, я не сомневаюсь, что сразу же по окончании совещания вы встретитесь с ним.

— Перекрыть этаж, — приказал Миноби, не глядя на него. — Нокетсуна, отключить связь.

Прежде чем лейтенант Драгун успел запротестовать, двое солдат схватили его за кисти. Стайеры, появившиеся в руках остальных членов группы захвата, пресекли его попытку возмутиться. Один он ничего не мог сделать и не желал испытать на себе неприятное воздействие этого оружия — посему он позволил увести себя из приемной. Когда похитители уводили его с этажа, лейтенант успел увидеть во внутреннем коридоре одинокую фигуру Миноби. Все произошло так быстро и бесшумно, что наружная охрана ничего не заподозрила.

Миноби без труда нашел конференц-зал. В более счастливые времена он часто бывал здесь. Его карточка-ключ, полагавшаяся ему как офицеру связи, открывала все замки, и дверь с шипением отошла в сторону. Когда Миноби вошел в помещение, дискуссия прекратилась и все повернулись в его сторону.

Он обвел взглядом лица присутствующих. Кое-кто выразил лишь легкое раздражение из-за того, что помешали разговору. Другие были смущены или удивлены. А кое-кто смотрел на него с откровенной ненавистью. Миноби предположил, что она не относится лично к нему, а лишь к его форме. Драгуны имели веские основания ненавидеть все, что символизировало Дом Куриты.

В дальнем конце стола сидел Джеймс Вульф. Бесстрастное выражение его лица не выдавало обуревавших его мыслей, и Миноби не мог понять, что он сейчас чувствует. Джеймс, как всегда, был загадкой.

Немую сцену нарушила Наташа Керенская.

— Вас сюда не приглашали. Что вам здесь надо, Змей? — прошипела она. Она была среди тех, кто смотрел на Миноби с неприкрытой враждебностью.

Не обращая на нее внимания, Миноби обратился прямо к Вульфу:

— Я только что получил сообщение от военного правителя Самсонова. И его тема требует немедленного обсуждения.

— Наше совещание обсуждает стратегию действий, — заявил Вульф.

— Вот ваша стратегия и должна стать темой разговора.

— Очень хорошо. Займите место. — Когда Миноби направился к столу, возник глухой гул недовольства. — Спокойно! — приказал Вульф. — Нам придется выслушать его.

Полковник Шостокович встал и жестом предложил Миноби занять его кресло. Огромный офицер, напоминающий медведя, пройдя вдоль длинного стола, остановился рядом с Вульфом. Сложив руки на груди, он замер, давая понять, что собирается внимательно следить за ходом разговора.

Сев, Миноби положил перед собой сложенный лист с текстом донесения. Он не выразил намерения развернуть его или передать своим соседям по обе стороны.

— Военный правитель прислал мне отчет о событиях последнего месяца на Удиби.

Миноби подождал реакции Вульфа или его объяснений, но таковых не последовало. Напряженное молчание стало обретать неприятный характер.

— Военный правитель утверждает, что Волчьи Драгуны совершили несанкционированное вторжение во вражеское пространство. В ответ он направил Координатору формальный протест по поводу неподчинения.

— Но не обвинение в государственной измене? — спросила полковник Коршт.

— Нет. Наемники не способны совершить государственную измену, — уточнил Миноби.

— В таком случае, что он имеет в виду? — продолжила Коршт.

— Я не посвящен в замыслы военного правителя, полковник. Возможно, вы и правы. Во всяком случае, обвинение достаточно серьезно. — Взгляд Миноби прошелся по лицам офицеров. — Военный правитель выдвигает ряд и других обвинений, не последнее место среди которых занимает нарушение условий контракта.

Как Миноби и предполагал, эти слова вызвали гул возражений. Акума должен был знать, что так и будет. Миноби подумал, не специально ли бывший Меченосец именно ему отвел роль посланника, чтобы враждебность Драгун обрушилась на него, а не на Акуму. Но Миноби ничего не мог с этим поделать. Военный правитель приказал ему взять на себя обязанности офицера связи, и отказаться он не мог.

— Драгуны не предпринимали никаких действий, которые нарушали бы строгие условия контракта с Синдикатом Драконов, — сказал Вульф.

Миноби надеялся, что его друг не будет слепо отрицать выдвинутое обвинение, но выложит доказательства, которые позволят опровергнуть его. Слова же. Вульфа не оставили у Миноби сомнений, что Драгуны в самом деле совершили налет на Удиби, как и сообщал Самсонов. Тщательность подбора слов Вульфа говорила, что полковник возлагает надежды на юридическое истолкование формулировок. Этот ход был присущ торговцу; самурай так бы не поступил.

— Значит, вы не отрицаете, что Драгуны совершили рейд на планету Федеративного Содружества Удиби?

— Как командир Драгун я ничего не утверждаю и не отрицаю, пока не познакомлюсь с подробностями выдвинутых обвинений.

— Очень хорошо, полковник Вульф.

Миноби показалось, что в глазах полковника мелькнуло сожаление, когда он услышал такое формальное обращение, но он не был в этом уверен. Но сегодня Вульф был для Миноби не столько другом, сколько командиром, отвечающим за действия своих войск. Да, между ними существовала связь, но не исключено, что, испытав такое напряжение, сегодня она порвалась. Но во имя того, что между ними было, Миноби счел себя обязанным взять слово.

— Текст отчета военного правителя о событиях на Удиби свидетельствует, что он в ярости. Он относится к числу тех людей, которые не терпят, когда их ставят в двусмысленное положение. И он пришел к выводу, что в данном случае ваши успехи оказали вам дурную услугу. Кроме того, говоря между нами, мне стало известно, что он поклялся уничтожить Драгун, если они нарушат обет верности Дому Куриты. Оставляя в стороне вопрос о вашей преданности Синдикату, похоже, он пришел к выводу, что ваши действия затрагивают его честь. А человек, который считает, что его унизили, способен на непродуманные шаги. И если даже они не будут отвечать его высшим интересам, озлобление может его заставить совершить их.

После того как Миноби закончил, Вульф несколько секунд продолжал хранить молчание. Он сплел пальцы и крутил их перед собой. Не отрывая от них взгляда, Вульф спросил:

— Вы говорите, что он в любом случае попытается уничтожить нас?

— Я не уверен, что он пойдет на это. — Миноби с трудом перевел дыхание. — Но он предупредил меня, что потребует голову любого куританина, который помогает Волчьим Драгунам в их действиях против Синдиката... или против него лично.

— Нам не нужна ничья помощь против этой брюхоногой слизистой змеи, — воинственно заявила Керенская. — Драгуны могут так дать ему по заднице, что он пролетит до Альдебарана и обратно. И если он хоть пальцем шевельнет, это мы и сделаем.

Драгуны, сидящие вокруг стола, дружно поддержали ее. Из хора оскорблений и жалоб в адрес неблагодарного работодателя снова выделился голос Керенской.

— Давайте сразу порвем с ними, полковник. Видит Бог, они сами на это напрашиваются.

— В словах капитана Керенской есть немалый смысл, — поддержала ее Коршт. — Может, в самом деле лучше всего разорвать контракт и положить конец всем обязательствам. — Большинство из присутствующих офицеров закивали или громогласно выразили свое согласие с предложением.

— И куда мы в таком случае направимся? — спросил Вульф. — Никто не захочет иметь дело с наемниками, которые уносят ноги, когда дела начинают обретать крутой оборот.

— Все поймут, — возразил майор Патрик Чан. — Никто не возьмется упрекать нас за то, что мы оставили Куриту.

— Ты ошибаешься, Пат. Лорды-Наследники внимательно следят за каждым поступком друг друга. Если мы нарушим клятву верности одному из них, любой сочтет, что так же поступим с ним или с ней, если от нас отвернется удача. И то, что кажется нам достаточным основанием, с другой стороны прилавка выглядит совершенно по-другому.

— И если даже у нас есть веские деловые основания для разрыва контракта, мы по-прежнему не имеем права забывать о нашей чести. Мы дали слово. Если мы нарушим его, какая нам будет цена? И мы окажемся дешевыми обманщиками, каковыми они и пытаются считать нас. Может ли любой из вас сказать, что мы хотим оказаться в этой роли?

Ответом ему было молчание.

— Мы будем соблюдать наш контракт до последней буквы, — продолжил Вульф. — Если Синдикат перейдет черту, мы будем действовать в соответствии с нашими понятиями о чести. А до того мы служим Дому Куриты.

Пусть и не очень убежденно, но все с ним согласились. Миноби заметил, что кое-кто из Драгун, включая Керенскую и Коршт, промолчали. По крайней мере, они не выразили несогласия. Но, несмотря на их молчаливое неприятие, Миноби не мог представить себе, что они осмелятся не подчиниться Вульфу.

— Ваша преданность чувству чести вызывает к вам огромное уважение, полковник, — сделал ему комплимент Миноби. — И высоко вознесет вас.

Вульф пристально посмотрел на него.

— В этом есть и нечто иное, не так ли, таи-са Тетсухара?

Что бы ни чувствовал Вульф несколько раньше, Миноби неприятно поразило это формальное обращение. Он склонил голову, перевел дыхание и расслабился. И прежде чем поднять взгляд на Вульфа, он бросил перед собой на стол послание, поступившее от Самсонова.

— Лорд Такаси Курита вызывает вас на Люсьен, где вы должны будете дать отчет о своих действиях.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Дворец Единства, имперская столица Люсьен, Военный округ Пешт, Синдикат Драконов,

28 августа 3027 г.

Небольшая группа Драгун прибыла ко дворцу Единства. Она включала в себя только шесть человек — в соответствии с условиями, приложенными к приглашению на встречу. Джеймс Вульф хотел было отправиться один, считая, что чем меньше из них окажется в Люсьене, тем меньше будет число заложников. Но майор Стенфорд Блейк настоял на своем присутствии, ибо как шеф разведки он может понадобиться для защиты интересов Драгун. Майор же Ольга Корменская сама включила себя в состав группы, заявив, что обязанности шефа Службы безопасности Вульфа требуют ее присутствия. Трое остальных членов группы были в форме офицеров Драгун, но не подлежало сомнению, что они чувствуют себя гораздо уютнее под защитой тусклой боевой брони. На их присутствии настояла Корменская. Поскольку она не могла прихватить с собой боевых роботов, то обратилась к следующему по мощи оружию — рейнджерам из Седьмой команды, силам специального назначения, которые считались самой большой тайной Драгун.

Взвод Отомо, беспредельно преданных Координатору телохранителей, встретил членов делегации у ворот дворца; этот эскорт и препроводил их дальше. У таи-и стражи была при себе черная кожаная кобура и два традиционных меча с эмблемами Военной академии «Сан-Занг». Его белый мундир резко контрастировал с бело-синей формой охраны и их бронежилетами из полированного церамета. Охрана во дворце была облачена в церемониальные доспехи, но у каждого из стражников на правом боку висел длинноствольный станер. Оружие выглядело едва ли не игрушечным на фоне их могучих кирас и бронированных рукавиц.

Таи-и встретил Волчьих Драгун вежливым сухим поклоном, после чего они проследовали за ним в тишину сада, окружавшего резное великолепие дворца. Они прошли мимо искусственно подстриженных деревьев, изображавших причудливые создания, и мимо потрясающих образцов садоводческого искусства — этот сад воистину не имел себе равных во всей Внутренней Сфере.

Когда они оказались во дворце, в убранстве которого господствовал тик и резное дерево, то увидели, что игра света и теней на резных украшениях придает им невесомость, не лишая впечатления плотности и надежности. Следуя за Отомо, они проходили зал за залом, пока наконец не оказались в небольшом помещении с панелями седзи.

— Ваши спутники, полковник Вульф, подождут вас здесь, — таи-и показал на ряд стульев с высокими спинками, вид которых явно не сочетался с убранством, носившим преимущественно японский характер. — В зал для приемов вы войдете один.

— Майор Блейк должен представить весьма существенные данные, — возразил Вульф.

— Все данные могут быть введены вот сюда. — Сопровождающий хлопнул в ладоши, и один из охранников вкатил великолепный, в позолоте, плоский, экран, смонтированный с хромом и пластиком компьютерной консоли. Таи-и снова отдал сухой вежливый поклон и оставил их в одиночестве.

— Что-то мне тут не нравится, полковник, — сказала Корменская.

— Даже хуже, чем я думал, — мрачно согласился Вульф. — Они не собираются нас выслушивать. Блейк поднял глаза от компьютерной консоли.

— Этого вы еще не можете утверждать, полковник. Вульф прекратил растирать переносицу и повернулся к Блейку:

— Не могу? Вы же офицер разведки, Блейк. Оглянитесь. Посмотрите, как они к нам относятся. К какому иному выводу можно тут прийти?

— Вам не поможет, если вы будете изображать упрямого старика, — укорила его Корменская, и Блейк кивнул в знак согласия.

Вульф ухмыльнулся, глядя на офицеров своего штаба.

— Может, я упрям и, может, я стар, но я не такой дурак, чтобы упорствовать впустую. Даже юноша не может с голыми руками противостоять неопределенности.

Блейк и Корменская служили под началом Вульфа много лет и отлично понимали, когда следует отступить, ибо полковник сейчас просто не воспринимал их доводы. Они обменялись беспомощными взглядами, после чего Блейк снова погрузился в изучение консоли, а Корменская сделала вид, что заинтересовалась одной из пяти статуй эпохи Фудо, которые украшали помещение. Вульф стоял молча, повернувшись к ним спиной.

Через полчаса таи-и Отомо и двое стражников вернулись, чтобы проводить Вульфа за высокую арку, за которой открывался проход в небольшой зал для аудиенций. Перед ним высились створки дверей резного тика с изображением сцен из истории клана Куриты; по обеим сторонам их застыли часовые. Таи-и остановился на середине зала и показал на ряд стульев.

— Будьте любезны, присядьте, полковник Вульф. Военный правитель Самсонов вскоре присоединится к вам.

И действительно, Самсонов тут же вылетел из-под арки. У военного правителя перехватило дыхание, когда он увидел сидящего Вульфа, ждущего аудиенции. Не проронив ни слова, военный правитель устремился к высоким дверям все того же резного дерева, что вели во внутреннее помещение. От него ни на шаг не отставал щеголеватый Акума, который рядом с пылающим от гнева правителем сохранял ледяное спокойствие. Встав, Вульф последовал за ними.

Бесшумно открылись массивные двери, пропустив их в зал, где должна была состояться встреча. Его архитектура была простой и функциональной, но тем не менее он производил величественное впечатление. Он лучился лучшими сортами дерева, красоту которого ненавязчиво подчеркивала золотая инкрустация. Несколько ниш скрывали в себе пьедесталы со скульптурами из слоновой кости. В дальнем конце зала стоял коренастый человек в черном кимоно, тончайший черный шелк «дайгумо» которого играл бликами.

Несколько мгновений человек стоял к ним спиной, пока по залу не разнеслось эхо их шагов. Такаси Курита повернулся лицом к визитерам и кивком головы поприветствовал каждого из них.

— Военный правитель Самсонов, добро пожаловать снова в Люсьен. Приветствую и вас, чу-са Акума. Рад видеть вас, полковник Вульф. После Квентина прошло много времени, и у нас не было возможности поговорить, после того как в двадцать шестом на Бенджамине я наградил вас Клинком Бусидо. — Такаси ни словом не обмолвился о причине, которая не оставила Вульфу никакого выбора, кроме как прибыть в Люсьен.

— Вам пришлось пойти на немалые расходы ради небольшого разговора, Координатор, — сказал Вульф.

— Как Координатор я нередко могу позволить себе такие прихоти. — В голосе Такаси скользнула легкая нотка сожаления. — Хотел бы я, чтобы и сейчас это было так. Но у военного правителя Самсонова имеются серьезные претензии к вашим Драгунам, полковник Вульф. И я подумал, что, может, вы захотите воспользоваться возможностью встретиться лицом к лицу с вашим обвинителем и ответить на его претензии.

— Ни одним словом он не сможет опровергнуть факты! — заорал Самсонов.

Такаси и Вульф повернулись к нему, удивленные таким неожиданным яростным вмешательством в разговор.

— Тщательно проверьте их, прежде чем обнародовать, правитель, — предупредил его Вульф.

Самсонов был готов взорваться еще одной тирадой, но сдержался, услышав, что Лорд откашлялся.

— Факты есть, джентльмены. Они существуют сами по себе. Нас же интересует интерпретация их. Я в целом знаком с ситуацией и теперь готов выслушать ваше мнение о ней. — Такаси занял место на небольшом возвышении и жестом дал понять, что присутствующие могут рассаживаться на циновках у его подножия. Вульф и Акума, согнув колени, присели. Самсонов остался стоять. — Излагайте, военный правитель, — приказал Такаси.

— Волчьи Драгуны представляют угрозу для Синдиката Драконов и безопасности Дома Куриты, — с характерной для него напористостью начал Самсонов. — Их офицеры — трусы, которые боятся неизбежных потерь в сражении. Они придерживают вне поле боя свои части, уклоняясь от тех военных операций, проведение которых возлагается на них. Все это в конечном итоге наносит ущерб Синдикату. И мы не можем позволить, чтобы столь некомпетентные и неподчиняющиеся приказам войска занимали столь важное положение в военной структуре Империи. Неконтролируемые Драгуны угрожают целостности наших границ, на которые покушается Дом Дэвиона.

Поскольку Такаси не возразил Самсонову, военный правитель оскалился на Вульфа победной улыбкой и пустился в детальное изложение огрехов Драгун на их службе Синдикату. Когда он путал имена, даты и цифры, Акума холодным сдержанным голосом поправлял его.

Этот штурм, для которого Самсонов не жалел голосовых "вязок, длился около часа. Когда Самсонов наконец убедился, что достиг своей цели, он надменно повернулся к Координатору.

— И конечно же теперь Координатор может сам убедиться, что Волчьи Драгуны по самой своей природе представляют опасность. И эта опасность должна быть устранена. Должны быть устранены и их руководители, преступники все до одного.

Во время этой тирады Такаси хранил полное спокойствие. Он заметил, что Вульф был столь же невозмутим, словно наемник не слышал слов Самсонова.

— Вы убедительно отстаивали свою правоту, военный правитель.

Во взгляде, который Самсонов бросил на Такаси, светилось сомнение, что Координатор в полной мере осознал ту опасность, размер которой он ему только что изложил. Медленно и неловко военный правитель опустился на циновку.

Такаси перевел взгляд на Акуму.

— Чу-са Акума, что вы можете добавить? Вежливо поклонившись, Акума встал.

— Я не собираюсь взывать к эмоциям, Координатор. К тому, что рассказал военный правитель, добавить мне практически нечего. Как офицер связи, я всегда действовал, исходя из высших интересов Синдиката Драконов, неизменно побуждая Драгун к тесному сотрудничеству во исполнение планов Дома Куриты. Задача эта была не из легких. Драгуны неоднократно проявляли упрямство. В своем письменном отчете я исчерпывающе изложил эту деликатную тему, Координатор. И считаю, что добавить к нему мне больше нечего. Если вы с присущей вам мудростью сочтете, что некоторые темы я раскрыл недостаточно, то приложу все усилия, дабы исправить свою оплошность.

— Благодарю вас, чу-са. Пока у меня нет к вам вопросов. Можете оставить нас и вернуться к своим обязанностям.

Выслушав отданный ему приказ, Акума низко поклонился и направился к дверям. Тяжелые резные створки разошлись при его приближении, и Меченосец, не оглядываясь, скрылся за ними. Когда он исчез, Такаси повернул голову к Вульфу.

— Итак, полковник Вульф. Вы выслушали обвинения, выдвинутые против вас и против Драгун. Чем вы можете на них ответить?

Вульф остался сидеть. Он даже не отдал поклона. И когда он заговорил, голос его был тих и спокоен.

— Драгуны таковы, какие они есть, Координатор. — Несмотря на мягкость интонаций, слова он произносил четко и ясно, так что они были бы слышны в любом углу и гораздо большего зала. — Их репутация как лучших солдат неотделима от их природы. Они не примут над собой никакого иного руководства, чем то, которое они считают своим. Вы не можете устранить отца и считать, что семья примет другого человека как своего главу.

— Интересное возражение, полковник Вульф. — Такаси помолчал. Краем глаза он видел, что Самсонов нахмурился, а его выпятившаяся челюсть говорила, что он с трудом сдерживает гнев. Но дело было не только в бурных эмоциях военного правителя. Отчетливо было видно, что сравнение с холодным и сдержанным Вульфом складывается явно не в его пользу. — Но вы не опровергли ни одно из обвинений.

— Отчет о всех наших действиях после заключения контракта с Синдикатом Драконов содержится в данных досье, которые полковник Блейк ввел в ваш компьютер. Я исхожу из них, и только из них. Кроме того, могу добавить лишь несущественную подробность. К нам относятся с предубеждением.

— Не так. Я еще не принял решения.

— Почему? — вскакивая, заорал Самсонов. — Складывается нетерпимая ситуация. Вы выслушали все доказательства. Вы убедились, что этот малодушный червяк не в состоянии взять под защиту ни одно из деяний своих бандитов. Я требую, чтобы Волчьи Драгуны немедленно были переданы под мое непосредственное командование. Я требую, чтобы Коршт и Дюмонт были освобождены от командования полками. Я требую, чтобы преступники, особенно эта гнусная Керенская и мясник Арбатнот, чьи действия привели к беспорядкам среди населения на Кавабе, были немедленно отданы под суд и приговорены к смерти за свои действия.

Военный правитель подчеркивал каждое из своих требований, тыкая кулаком в сторону Вульфа.

— Вы ничего не можете требовать от Координатора, военный правитель, — жестко сказал Такаси, не отводя взгляда от Самсонова. — Драгуны будут подчиняться только и исключительно полковнику Вульфу.

Самсонов прекратил жестикулировать, но при словах Такаси у него исказилось лицо. Из красного оно стало багровым; дышал он теперь с хрипом.

— Я со всем уважением хотел бы напомнить Координатору о его обязанностях перед Синдикатом, — сдавленным голосом сказал Самсонов.

— А я напоминаю ВАМ, ТАИ-ШО, о ваших обязанностях передо МНОЙ.

Оскорбленный, что его титуловали меньшим званием и посрамленный тоном Координатора, Самсонов только лязгнул челюстями, закрыв рот. Но его молчание длилось не больше нескольких секунд.

— Понимаю. В таком случае я возвращаюсь в свой округ к своим обязанностям.

Военный правитель отвесил поклон и повернулся на пятках. Часовой не успел прикрыть дверь зала, и Такаси с Вульфом услышали, как он обрушился с громовыми оскорблениями на адъютантов, которые явились встретить его. Тяжелая поступь и лязг металла были последними звуками, что донеслись до них из-за сдвигающихся массивных створок, и в небольшом помещении снова воцарилась тишина.

Поднявшись со своего места, Координатор заговорил так, словно не произошло ничего экстраординарного.

— Кажется, мне стоит вдохнуть свежего воздуха, полковник Вульф. Пройдемте со мной на балкон. Оттуда открывается потрясающий вид на город.

Вульф последовал за Такаси сквозь открытую на балкон дверь, почувствовав легкую прохладу ветерка. Широким жестом руки Такаси обратил его внимание на панораму города, от которой в самом деле перехватывало дыхание. Имперская столица Люсьен по праву считался одним из красивейших городов во всей Внутренней Сфере.

— Это сердце Империи Дракона. Отсюда я правлю мирами более чем четырехсот звезд. Задача эта нелегка. Постоянно надо отвечать на непростые вопросы и принимать трудные решения. Жесткие требования ко времени не оставляют возможности расслабиться и отдохнуть, вкусить хоть скромные радости жизни. Когда мы встретились на Квентине, я почувствовал благородство, присущее вашей душе. В наши дни так мало людей, которые видят высокую цель за мелочами повседневности. Людей с кругозором. Где они, эти люди?

— Если вы имеете в виду меня, то я нахожусь здесь по приказу своего нанимателя. Что же до остального, я всего лишь командую Драгунами.

— Все далеко не так просто. Драгуны представляют собой выдающееся соединение. А вы выдающийся командир. И я хотел бы, чтобы Волчьи Драгуны продолжали служить мне.

— Об этом не шло речи.

Такаси обратил внимание на нотку горечи в словах Вульфа.

— Все пойдет куда лучше. Наладится снабжение. Установится надежная связь. Вы будете получать многообещающие задания, с богатой добычей.

— Я могу принять ваше предложение, лишь посоветовавшись со своими офицерами.

— Только не размышляйте слишком долго, друг мой. Кое-кто считает, что долгая затяжка с ответом равносильна отказу.

— Вы имеете в виду себя, Координатор?

— Я этого не сказал, полковник. Так что ваш гнев не по адресу.

Повернувшись, Такаси уставился на город. Блеск солнечных лучей заставил его успокоиться и смирить раздражение от игры словами, которую позволял себе этот несговорчивый наемник.

— Мы люди одной закалки. Оба мы смотрим поверх голов толпы. Мы можем быть друзьями, Джеймс Вульф.

— Вы говорите о дружбе, но в то же время не пресекаете то, что произошло. Неужели ваша философия не учит, что человека надо судить в первую очередь по делам и лишь потом по его словам.

— Да.

— Как и моя. Такаси был уязвлен этим упреком.

— Хорошенько подумайте над тем, что сегодня произошло, Джеймс Вульф. Вы в опасной зоне. В ней правят враждебные души, с чуждой системой мышления, которые могут со всей жестокостью устранить то, что они сочтут пятном на чести Синдиката. А в худшем случае такие... личности... могут потребовать от меня одобрения жестких действий против ваших Драгун.

Вульф ничего не ответил и никак не отреагировал на слова Такаси, но тому не составило труда почувствовать, как напряглась аура его «ки». Во время пребывания на Квентине он понял, что наемник не поддастся на его уловки. И целую минуту он не нарушал воцарившегося молчания.

— Отдохните неделю в столице, пока вы думаете над моим предложением. Вы всегда сможете встретиться со мной, если у вас появится желание поговорить.

— Я учту это.

Повернувшись, Вульф пошел к дверям, которые не сразу открылись перед ним. Наемник застыл на месте, но наконец створки разошлись, и он исчез за ними.

Такаси остался ждать на балконе, пока на нижнем уровне дворца не увидел Вульфа с его спутниками. Он провожал взглядом эту маленькую группу, которая спокойно шла через сад. «Не надо спешить, полковник Вульф», — молча предостерег его Такаси.

Для Такаси было совершенно ясно, что полковник Вульф умеет держать свои мысли при себе — и очень надежно. Во время встречи чувствовалось, что Вульф размышляет о чем-то еще. Такаси догадался, что Вульф пытается понять, что тут от зрелища, что серьезно, в какой мере он может верить сказанным ему словам. Предложение Координатора он не воспринял с полной серьезностью. И Такаси не верил, что Вульф когда-либо вернется во дворец.

Наконец Такаси вернулся в зал и, подняв голову к потолку, приказал:

— Голозались встречи переслать директору Индрахару. — После чего вернулся к созерцанию имперского города. Но на этот раз его сияние не вызвало у него умиротворения, которое посетило его несколько минут назад.

На Координаторе лежали нелегкие обязанности. Ему неизменно приходилось сталкиваться с древним конфликтом: «ниньйо» или «гири». Ему надо было отдавать предпочтение одним своим чувствам перед другими, и он старался руководствоваться голосом сердца, если ему удавалось перебарывать давящий груз обязательств. Как Координатор Синдиката Драконов Такаси знал, каким путем ему надлежит следовать. Но когда все было сказано и сделано, выбора у него не оставалось.

ГИРИ. Долг, который всегда довлеет над правителем. Надо принимать нелегкие решения, и личные чувства или радости всегда уступают железным законам долга. Если в его силах отвести опасность, угрожающую его владениям, он не может позволить себе сидеть сложа руки. В мире Координатора нет места таким понятиям как дружба, а люди всего лишь пешки в той игре, что он ведет с историей, предметы, которые он перемещает с места на место, дабы укрепить позиции правящего Дома.