Волчья ночь

ГЛАВА 4

От окна и Эбби Спайка отвлекла мисс Эрдлинг, появившаяся на крыльце. О чем именно они говорили, молодая женщина слышать не могла, но выражения лиц домоправительницы и ее племянника, заставили насторожиться. Уж слишком серьезным вдруг стал мистер Спайк, а мисс Эрдлинг так и вовсе нахмурилась и даже стала кусать губы. И даже Арго, который только что дурачился и прыгал вокруг своего хозяина, виляя лохматым хвостом, вдруг уселся на снег и опустил большую голову, точно провинившийся школяр. Все это никак не способствовало успокоение самой Эбигэйл.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и все-таки отвлечься от созерцания разговора между домоправительницей и ее племянником.

— Войдите. — На пороге появилась Анника. Горничная несмело улыбалась и держала в руках поднос с дымящимся чайником.

— Мисс Эрдлинг прислала меня, миссис Барроу, — девушка вошла и поставила свою ношу на столик у камина. — Давайте я помогу вам раздеться. Это ж, наверное, какого ужаса вы натерпелись, когда несносный Арго метнулся к вам. Бедняжка.

— Да, — Эбби наградила горничную слабой улыбкой и позволила помочь с одеждой. — Этот жуткий зверь перепугал меня до невозможности. Думала, он просто загрызет меня на месте.

— Арго?! — всплеснула руками служанка. — Да быть такого не может, миссис Барроу. — Он страшен, конечно, но такой добрый на самом деле. И никогда никого еще не покусал. Даже не рычит на людей. Это все знают в Барглине.

— По его виду не скажешь, что он такой добряк, — Эбби поежилась, вспоминая о происшествии во дворе.

— Ну… так-то оно так, миссис. Но на самом-то деле, Арго очень милый пес. А вот его матушка такой не была.

— Матушка? — Эбби и сама не поняла, почему так заинтересовалась страшилищем и его родословной.

— Ага, — подтвердила Анника, наливая в чашку ароматного чая на травах. — Мистер Спайк привез Лулу еще щенком откуда-то издалека. Сам растил, воспитывал. Но она была злой. Так-то никого не загрызла, но рычала на любого, кто просто мимо проходил. Только мистера Спайка и признавала, но поговаривают, что и его кусала пару раз. Не сильно, но весьма ощутимо. А потом… — девушка пожала плечами и принялась убирать одежду своей госпожи.

Сама же Эбби в нетерпении наблюдала за горничной. История Арго и его матушки почему-то удивительным образом заинтересовала молодую женщину.

— И что же случилось с этой Лулу? — поторопила ее Эбби.

— Так она сбежала. Не знаю, как там и что, но мистер Спайк тогда полгорода на ноги поднял, все уверял, что ее свели со двора или еще что. Никто не верил — кому ж то придет в голову этакую зверюгу красть. Но мистер Спайк все не унимался. Искал ее. В лес сам ходил — это аккурат в снегопады было — он знатный охотник. Лучший в округе, никто с ним не сравняется. А потом Лулу сама вернулась. Исхудавшая, погрызенная вся. И в тяжести.

— О, как! — усмехнулась Эбби. — Так может в этом все дело? Она просто почуяла самца и… ушла? Или как это у собак происходит?

— Не знаю, миссис Барроу. Но вот роды Лулу не пережила. Издохла сразу, как только щенок появился. Ну и… — тут Анника вдруг замолчала и принялась оглядываться, точно бы их могли подслушать. А когда убедилась в том, что никого, кроме Эбби поблизости не оказалось, приблизилась к столику, за которым восседала хозяйка, начисто забывшая и про чай и про то, что продрогла на морозе, и, понизив голос до шепота, закончила: — только вот Лулу, она не такая была. То есть, такая, но немного не такая. Арго… он, кажется, волчьих кровей. Лулу загуляла не просто с псом там каким, а с самым что ни на есть волком. Или же…

— Или же?.. — Эбби даже вперед подалась, чтобы ни словечка из рассказа горничной не пропустить.

Анника снова огляделась по сторонам и в свою очередь тоже склонилась поближе к госпоже, воздуха в грудь набрала, точно бы в прорубь сигануть собралась:

— Ходят слухи, что в наших местах завелся…

В этот момент в дверь постучали. Служанка вздрогнула и задела рукой чашку со все еще горячим, правда, уже не обжигающим, напитком. Чашка опрокинулась и покатилась по столу, золотистая жидкость выплеснулась на скатерть. Дверь распахнулась — на пороге стояла мисс Эрдлинг.

Анника покраснела, затем резко побледнела и отшатнулась от стола, словно бы была замечена за чем-то неблаговидным.

— Миссис Барроу, — домоправительница вошла в комнату и с неудовольствием посмотрела на испачканную скатерть, затем проследила взглядом за чашкой, которая докатилась все же до края стола и глухим звуком упала на ковер.

— Ах! — тут же вскочила на ноги Эбби. — Я такая неловкая. Анника, ты в порядке. Горячий чай не попал на тебя?

— А? — горничная с удивлением воззрилась на свою госпожу, даже рот приоткрыла. — Н-нет… — нерешительно покачала головой.

Мисс Эрдлинг только вздохнула. И приказала:

— Убери здесь. И принеси новый заварник. Этот чай уже совершенно остыл.

— Ах, не стоит, — отмахнулась Эбби, поджимая губы. Ей очень хотелось высказать домоправительнице все свое возмущение, но молодая женщина сдержалась. Не стала отчитывать, только вздохнула и улыбнулась Аннике. — Главное, что никто не пострадал. А чая я уже не хочу. Мисс Эрдлинг, думаю, мне стоит спуститься и передать свои пожелания кухарке относительно ужина. Мистер Барроу скоро вернется и мне хочется порадовать его чем-нибудь особым.

Домоправительница явно что-то подозревала, потому что Эбби точно слышала, как она выговаривала Аннике в коридоре. Весь монолог разобрать не удалось, но про пагубную склонность к сплетням и распространению слухов — там точно что-то было.

Питер явился почти к самому ужину. Эбби на радостях переоделась в соблазнительное платье из удивительного алого атласа. Уложила волосы в высокую прическу, оставив лишь несколько локонов, спускаться на шею. Она улыбалась и была чудо до чего хороша и, что самое главное — прекрасно знала об этом. Ей хотелось так много рассказать супругу, поделиться с ним впечатлениями о сегодняшней прогулке, похвастаться тем, что благодаря мисс Эрдлинг удалось завести несколько знакомств.

— Я получила несколько приглашений, — говорила Эбби, отдавая дань великолепному ужину и дорогому вину, которое Питер привез с собой из столицы. — Понятия не имею, стоит ли мне дожидаться обязательных карточек или же лучше послать записку с извещением о том, что мы явимся на ужин. Как ты думаешь, Питер?

Супруг, однако, совершенно не прислушивался к болтовне Эбби. Он даже к еде почти не притронулся — был полностью поглощен своими мыслями.

— Питер? — Эбби выжидающе посмотрела на мужа и когда не добилась от него никакого эффекта, повысила голос: — Питер! Где ты витаешь? Снова думаешь о своих важных делах? Хоть немного подумай обо мне!

— Эбби, дорогая, — Питер все же сконцентрировался на супруге, — ты несправедлива. Я думаю о тебе постоянно.

— Но не в эту самую минуту, — капризно надула губки Эбигэйл. — Ты где-то далеко. И совершенно меня не слушаешь. А между прочим, сегодня ты едва не лишился супруги. На меня напало настоящее чудовище, и я только чудом избежала если и не смерти, то увечья точно.

Питер вздрогнул и удивленно уставился на супругу.

— О чем ты, дорогая? — в голосе его появились тревожные нотки.

— О том, что когда мы с мисс Эрдлинг вернулись, на меня бросился чудовищный монстр и едва не загрыз. И это произошло прямо перед нашим крыльцом. Представляешь, какой ужас?!

Эбби в красках принялась пересказывать мужу происшествие, пользуясь тем, что теперь его внимание целиком и полностью принадлежит ей. Да и искренний страх в глазах Питера не мог ее не радовать. Он все-таки переживает за свою жену и любит ее — это ли не повод чувствовать себя счастливой?

Эбби с потаенным удовольствием заметила, как карие глаза Питера потемнели, а на скулах заходили желваки.

— Это недопустимо! — воскликнул молодой человек, когда она закончила свое повествование. — Я обязательно поговорю с этим мистером Спайком и заставлю его принести тебе извинения. Как можно спускать с цепи такое страшное животное.

— Ах, Питер, — отмахнулась Эбби от его слов. Стоит признать, что чем больше времени проходило с момента ее встречи с Арго, тем больше растворялся страх. И теперь дневное недоразумение казалось всего лишь досадной случайностью. — Не стоит. Все равно ничего уже нельзя изменить. Да и потом, я уже успокоилась и больше не боюсь. Но… — тут молодая женщина трагично вздохнула и даже приложила к совершенно сухим глазам кончик белоснежной салфетки, — днем я так испугалась. Мне даже показалось, что у меня сердце выскочит из груди — так сильно оно колотилось. И ноги просто приросли к месту. Я была не в состоянии сделать и шага и даже закричать у меня не вышло. Но даже в тот момент, я думала исключительно о тебе.

— Я рад, что ты в полном порядке, — произнес Питер, откладывая салфетку и вставая со своего места. Он подошел к Эбби и прижал ее голову к своей груди, погладил по волосам, точно маленькую девочку. — Не представляю, что бы сделал, если бы с тобой произошло что-нибудь страшное.

— Ах, Питер, — счастливо вздохнула Эбби и потянулась губами к губам супруга. — Ты себе и представить не можешь, как я испугалась. Все мои мысли были только о тебе в тот момент.

Когда с нежностями было покончено, и Питер вернулся на свое место, Эбби поинтересовалась:

— А как твоя встреча с градоправителем? Тебе удалось решить свои важные вопросы?

— Все в порядке, — несколько сухо кивнул Питер, не желая и дальше распространяться о разговоре с главой городской власти. Он не желал посвящать супругу в то, что вопреки ожиданиям вместо невежественного местечкового богача встретил на посту градоправителя вполне уверенного в своих силах и власти господина, который к тому же, имел определенный вес не только в Барглине, но и в столице. — Только у меня к тебе большая просьба, Эбби, — продолжил он, серьезно глядя прямо в глаза супруге. — Постарайся не распространяться о нашей жизни в столице. Как можно меньше упоминай имена знакомых, особенно… особенно тех, кто так или иначе может знать о том, что вынудило нас переехать в Барглин.

— Ты думаешь, слухи могут докатиться и до этой глуши? — хорошее настроение Эбби тут же померкло, румянец схлынул. Молодая женщина выглядела взволнованной и даже немного напуганной.

— Эбби, родная, ты знаешь, что я пойду на все, только бы защитить тебя, но… если в Барглине кто-то узнает о том, из-за чего нам пришлось переехать, то дело может закончиться плачевно и не только для твоей репутации. Поэтому постарайся не говорить лишнего.

— Конечно, Питер, — закивала Эбби.

— Я очень надеюсь на то, что ты сделала правильные выводы из всего произошедшего и раскаиваешься в содеянном. А так же, — сухо произнес ее супруг, — очень надеюсь на то, что подобного не повторится. Держи себя в руках, Эбби. и не заставляй меня снова краснеть из-за твоих действий и поведения.

Молодая женщина лишь вздохнула и виновато опустила глаза. Питер снова напомнил ей о произошедшем несколько месяцев назад. И снова обвинил во всем ее. А ведь клялся, что никогда больше не заговорит об этом. Уверял, что не держит зла и не винит. А сам…

Эбби поджала губы. А ведь не она одна виновата во всем. Вернее, она вот уж как раз, виновна совсем чуть-чуть.

— Конечно, Питер, — очень тихо повторила молодая женщина и отложила приборы. Есть расхотелось и глаза защипало от слез.

— Эбби, — вздохнул ее супруг и поднялся со своего места. Приблизился, развернув супругу так, чтобы видеть ее лицо. — Ты…

— Я все понимаю, Питер, — сдерживая подступающую истерику, произнесла Эбби и поднялась на ноги. Даже отошла от супруга на несколько шагов. Кулаки сжала, впиваясь ногтями в ладони. — Я виновата. Но… но ведь и ты тоже виноват! Не меньше меня виноват! — выкрикнула она в запальчивости и, не дожидаясь ответа, выбежала из столовой.

Уже в спальне, молодая женщина дала волю слезам. Она рыдала так отчаянно, так безутешно, что Анника, пришедшая помочь госпоже с переодеванием ко сну не решилась даже войти в комнату. Постояла в коридоре под дверью, помялась немного, а затем отправилась искать мисс Эрдлинг.

Эмилия Эрдлинг тяжело вздохнула, выслушав сбивчивый рассказ служанки, и коротко приказала ей приготовить успокаивающий чай. Сама же направилась в спальню миссис Барроу. Остановилась в нерешительности около двери, прислушиваясь к приглушенным рыданиям.

Вздохнула трагически.

Прожив достаточное количество лет, мисс Эрдлинг давно уже избавилась от иллюзий. Не считала она себя и человеком отзывчивым или же хоть сколько-нибудь добросердечным. Терпеть не могла давать советы или решать чужие проблемы.

Однако благодаря довольно внушительному жизненному опыту, научилась неплохо разбираться в людях. И вот та девочка, что сейчас рыдала за закрытой дверью, вызывала в мисс Эрдлинг чувство… не жалости, но сострадания, что было несвойственно для суровой и совершенно неэмоциональной Эмилии. Они были знакомы не так уж и долго, да и, честно признаться, миссис Барроу даже не старалась понравиться домоправительнице, но… мисс Эрдлинг словно бы видела суть своей молодой хозяйки.

Взбалмошная, эгоистичная, избалованная и легкомысленная девчонка — именно такой была Эбигэйл Барроу. Но, в ней не было злости и подлости. Она могла сделать гадость другому человеку — это мисс Эрдлинг понимала — но на подлость и удар в спину была неспособна.

Сказать то же о ее супруге у мисс Эрдлинг же не получалось. Безукоризненно вежливый, интеллигентный до такой степени, что сводило зубы, педантичный, Питер Барроу домоправительнице решительно не нравился. Вот нисколечко. Было в нем что-то такое, что заставляло Эмилию Эрдлинг сжимать зубы при одном только взгляде на его красивое лицо. И гнильцой от него тянуло за версту.

Домоправительница вошла в хозяйскую спальню без стука.

— Миссис Барроу, — тихо позвала все еще безутешно рыдающую госпожу, приближаясь к кровати, на которой лежала Эбби. — Миссис Барроу, простите мне мою настойчивость, но…

— Ах, — всхлипнула Эбби, — уйдите и оставьте меня.

Мисс Эрдлинг и не подумала исполнять приказ. Вместо этого она обошла кровать и опустилась на край. Вздохнула и осторожно погладила молодую женщину по плечу.

— Ну что вы, миссис Барроу, право слово, — сочувственно произнесла домоправительница. — Слезы, они ведь никогда еще не решали проблем.

— Ах, — Эбби приподняла голову от подушки и посмотрела на мисс Эрдлинг, — что вы понимаете. Что вы… — и она снова зарыдала.

— Не много, это верно, — со вздохом признала домоправительница. — Но все же… не стоит так убиваться. Никто же не умер, верно? А все остальное можно решить. Только смерть необратима, миссис Барроу, только с того света нельзя вернуться и все исправить. Давайте я приготовлю вам успокаивающий чай, а Анника пока поможет приготовиться ко сну.

Слова домоправительницы произвели на Эбби странный эффект. Молодая женщина вздрогнула и перестала плакать. Приподнялась на согнутых в локтях руках и с подозрением уставилась на мисс Эрдлинг.

— Смерть? — одними губами произнесла она. — Вы… вы…

— Да, миссис Барроу, — мисс Эрдлинг постаралась улыбнуться как можно более доброжелательно. — Только смерть необратима. Все остальное — такие мелочи.

Эбби лишь всхлипнула несчастно и закусила губу. Села на кровати. Нет, сначала она хотела высказать этой женщине много чего нелицеприятного, выгнать ее из комнаты или, быть может, даже и совсем рассчитать. Но… не решилась.

И про смерть заговорила. К чему бы? Неужто все знает?

Эбби покосилась на домоправительницу и тут же отвела взгляд. Нет, наверняка не знает. Никто не знает. А раз так, то быть может мисс Эрдлинг просто желает ее утешить? И не желает зла.

Эбби всхлипнула и утерла глаза. Постаралась улыбнуться, правда получилось не очень.

«Нет, точно не знает, — подумала про себя. — Просто не может знать, ведь мы даже и не знакомы толком. Значит, у нее нет никакого повода ненавидеть меня. По крайней мере, пока. А раз так, то… пусть заботится».

И решив таким образом, Эбби уже полностью успокоилась и даже слезы течь перестали. Она уже намного более уверенно улыбнулась мисс Эрдлинг.

— Несите свой чай, — произнесла Эбби и вздохнула. — И Аннику позовите. Я уже успокоилась.

Домоправительница лишь улыбнулась и поднялась с кровати, направившись исполнять поручение своей госпожи. Уже на пороге, когда она взялась за ручку двери, ее настигло тихое восклицание Эбби:

— Мисс Эрдлинг!

Она обернулась, с немым вопросом глядя на молодую хозяйку.

— Спасибо вам, — со слабой улыбкой произнесла Эбигэйл. — Я… на меня иногда находит вот что-то такое… странное. То плачу, то смеюсь или веду себя странно. Питер… — она осеклась и помрачнела, при упоминании имени супруга, но смогла-таки взять себя в руки, — Питер говорит, что это из-за избалованности и слабости характера. Наверное, он прав. Простите меня и… спасибо.

Мисс Эрдлинг только кивнула в ответ и покинула спальню.