Волчий рок

Глава 58

Его глазами:

Воспоминания Фенрира:

Заснеженные вековые деревья, ледяной глубокий ручей, извилистые тропинки пролетают мимо размытыми пятнами. Так быстро ещё никогда не бегал. Я должен успеть… Должен! Пока глупые мартышки не натворили бед.

Сердце колотится всё сильнее. Каждый шаг усиливает бешеную пляску. Я слышу крики. Ужас, боль и страдания. Треск дерева. Или костей? В человеческом посёлке творится настоящий ад. Огромные волчьи демоны громят хутор. Почему четыре? Отец может призвать только одного! Но это тени Алексиса… Знакомый оскал и жёлтые глаза. Яростные, свирепые, нагоняющие парализующий ужас. Ни жалости, ни сомнений. Волки рвут людей на части. Отгрызают руки, ноги… Изувеченные тела лежат в лужах алой крови. Всюду стоны и плач. Мольба о пощаде… И огонь. Буйное пламя пожирает дома и постройки. Великая богиня…

Ад на земле. Отец… Что случилось? Откуда лишние демоны? Почему? Мама? Нужно успокоить дьявольских зверей и спасти хоть кто-то. Мои Тени вырывается на свободу. Волки бросаются на сородичей, ещё больше распугивая обезумевших деревенских жителей. Не подведите, парни! Вой, рык и скулёж раздаются за спиной.

Где же вы? Тамаска… Алексис… Дом на окраине! Быстрее. Бегу, не разбирая дороги. Хотя заблудиться сложно. Полыхающие здания ярко освещают путь. Разрушенная площадь, разваленная булочная. Растерзанный труп пекаря среди разбросанной сдобы. Отец ярился не на шутку. Это может значить только одно — он опоздал… Нет!

Ещё несколько шагов… Нет! Замираю на месте. Алексис стоит в проходе ветхого здания и держит на руках безжизненное тело любимой луны. НЕТ! Мама… Дыхание обрывается. Грудь пронзает нестерпимая боль. Впивается в сердце острыми когтями и выворачивает рёбра наружу. Убили? Суки.

— Отец… — едва слышно шепчу. Мужчина поднимает полные отчаяния глаза. Размытый взгляд фокусируется на мне. Вожак хрипит:

— Они напали на меня… Я не успел даже спросить. Напали… Первые…

— Что с мамой? — громко кричу. Двуликий обезумел от горя и потерял контроль. Жёлтые глаза Алексиса совершенно пусты. Не могу сделать ни шага, ноги словно приросли к оттаявшей от огня земле. Снова рык, звуки борьбы и скулёж. Кажется, мои демоны побороли отцовских. Я пристально рассматриваю женскую фигурку. Прислушиваюсь. Медленный, едва различимый стук. Редкий. Слабое сердцебиение. Жива! Просто отправлена! Скорее всего, титаном. Хвала ясноокой! Ничего, ничего Тама! Хрустальный источник и снадобья Дориана вернут тебя в строй. Будешь снова бегать по лесам, собирать свои ягоды, грибы и целебные травы. И папу в порядок приведёшь.

С облегчением делаю глубокий вдох и давлюсь кислородом. Воздух опаляет лёгкие нестерпимым жжением. Удушающий кашель разжимает бронхит. Хрип, стон. Падаю на колени, давясь собственной кровью. Мелкие крупицы ядовитого металла серебряными пылинками летают вокруг меня. Блядь… Кто-то стремительной тенью проскакивает мимо и несётся к растерянному отцу. Нет!

Тот самый парень… Ты же просил помочь! Ты не врал! Почему? В глазах мужчины полное безумие. Ещё одна щепотка металлического песка летит в лицо Алексису. Недлинное острое лезвие бликует в лунном свете. «Гонец» вонзает охотничий нож прямо в сердце отца. Устрашающий рык. Искра волчьей жизни гаснет в жёлтых глазах. Папа! Убийца толкает Алексиса назад в дом. Стараюсь подняться, зову своих демонов, но тщетно.

Отправленное тело не слушается. Новый приступ кровавого кашля забирает последние силы. Падаю в грязь.

— За мою семью, — злобно шипит незнакомец. Вытаскивает огромную горящую масляную лампу и бросает на соломенную крышу. Нет! Сука! Нет! Мама же ещё жива! Огонь стремительно разгорается и перебирается на стены. Боль, ярость и темнота.

Сейчас

— Я отключился не сразу, — с трудом выдавливаю признание. — Слышал ужасные крики мамы. Волчица пришла в себя от боли, но ей не хватило сил, чтобы спастись. Моя мать горела живьём. Предсмертные слабоумные вопли, запах жжёной плоти… Я ничего не мог сделать. Ничего. Всё видел, но не спас.

— Почему парень так поступил? — прекрасная земляничная луна тихо плачет. Нежная рука сжимает мою ладонь.

— От страха Алексис потерял рассудок. Решил, что мама мертва. Он впал в ярость. Громил, крушил, рвал всех подряд. Убил невинных. Девушек, детей, стариков. В том числе и жену несчастного и новорождённых сыновей. Зуб за зуб, — продолжаю рассказ, — Я не виню, именно этого человека… Могу понять. А вот остальных. Особенно Дрейка. Не знаю, откуда деревенские взяли титан. И уже не узнаю. Флеки с бойцами сожгли поселение. Добили тех, кто не успел сбежать, оставив мёртвую кровавую пустошь.

Глубокий вдох. Василиса нежно целует мою бородатую щеку. Пухлые губки едва касаются жёсткой щетины. Ты рядом. Ты со мной. И ты не осуждаешь.

— Матушка столетиями спасала жизни глупых мартышек, а они… Ненавижу людей. Всех. Кроме тебя…