Волчий рок

Глава 2

Его глазами:

Она здесь, в моём лесу. Ещё один порыв ветра обдаёт тело чарующим дурманом. Чистый наркотик… Хочу ещё и ещё…

«Аа-р-р-р-ргх!» — силы хвостатого растут с каждой секундой. Нечеловеческий слух с лёгкостью улавливает голос таинственной незнакомки:

— Чёрт… Вот же вредная! — серебряный колокольчик звенит мягкими переливами. Судя по интонации, девушка жутко раздражена.

— Ва-а-а-урф! Ва-а-а-урф! — грозный рёв озлобленного хищника вторит барышне. Это что? Рысь⁈ Какого дьявола там делает рысь⁈

— Ва-а-а-урф! Ва-а-а-урф! Ва-а-а-урф!

Шелест высокой травы и непонятный грохот.

— Дурында! — кажется, незнакомка по-настоящему злится.

«Аа-а-а-а-р-р-р-р-р-ргх!» — лютует зверь внутри.

— Фенрир? — изумлённый голос светловолосой волчицы впустую пытается привлечь внимание. Бесполезно… Широкий шаг вперёд, ещё один и ещё один. Возбуждающая смесь земляники, мяты и полыни манит сладкими и свежими нотами. Не говоря ни слова, я обхожу Лирану и устремляюсь навстречу судьбе.

— Рир⁈ — тон брошенной двуликой становится угрожающим. Наплевать… Ноги невольно несут меня на окраину Волчьего леса. Я без тени сомнений оставляю обнажённую самку в гордом одиночестве.

«Аа-а-а-а-р-р-р-р-р-ргх!» — предвкушение долгожданной встречи пьяняще будоражит дикого хищника. Адреналиновые искры вспыхивают в крови электрическими импульсами. Приятное покалывание горячей волной прокатывается по телу и отзывается дрожью в пальцах. До предела натянув поводья самоконтроля, я чудом сдерживаю зубастого друга. Чёрт… Я уже и забыл эту дьявольскую боль… Мой пушистик давно сидит на прочном поводке, но сейчас клыкастый яростно бунтует. Мнимая угроза самовольного обращения приобретает вполне отчётливые черты. Нужно поспешить! Я активно перебираю длинными ногами и заметно ускоряюсь. Заветная цель примерно в полукилометре от меня. Странно… Так близко к обезьяньей границе…

Веками племена двуликих соседствуют с людьми. Мы научились мастерски прятаться и маскироваться. Хочешь жить, умей вертеться. Большая часть тайги доступна туристам, грибникам, охотникам и мерзким браконьерам. Но самое сердце чащи принадлежит оборотням. Волчий лес — название придумали жалкие людишки, но мне нравится. Гибель поджидает непрошеных гостей на каждом шагу. Однако первые три вида «посетителей» обычно остаются живыми. Немного седыми, заикающимися и обделавшимися со страха. Последних же настигают кара и жуткая смерть.

Молодым оборотням запрещено приближаться к пограничной территории. Только взрослая особь может использовать зверя, не выдавая себя. И возникает вполне логичный вопрос: какого чёрта ты здесь забыла⁈ Пожалуй, эта загадка далеко не единственная… Кто ты такая? Из чьей стаи? Как зовут? Ни в Тенях, ни в Стражах нет самочки с таким необыкновенным запахом. Несколько прыжков и я вылетаю на поляну. Полуденное солнце, мелькнув сквозь ароматные кусты можжевельника, ослепляет на несколько секунд.

— Ва-а-а-урф! Ва-а-а-урф! — рык ушастой кошки набирает децибелы. Судя по воплям зверёныш больше шокирован, чем напуган. Сощурившись, я внимательно осматриваюсь по сторонам. Какого⁈ На месте рыси я бы тоже знатно охренел. Происходящее здорово попахивает зоошизой. Мелкая девчонка безрезультатно пытается разжать охотничий капкан и периодически тыкает палкой в зубастую морду. Браконьеры, мать их! Импровизированный щит в виде хлипкой деревянной доски с трудом выдерживает даже мявканье «узницы». Если хищник решит напасть, то незнакомке несдобровать.

«А-а-ар-р-р-р-р!» — почуяв неладное, мой волк предупреждающе рычит. Вот чёрт! Я вижу, как дикая кошка изящно группируется для атаки. Твою мать… Считаные доли секунды отделяют малышку от мучительной смерти.

— Берегись! — проворно выскочив из кустов, в полёте отпинываю разозлённого зверя. Волей ясноокой богини я успеваю вовремя. Грохот падающей деревяшки и женский визг. Рысь с трудом приземляется на лапы и жалобно воет. Прости ушастая…

— Эй! С ума сошёл⁈ Ей же больно! — мелкая козявка грозно упирает руки в тонкую талию. Взгляд ярко-зелёных глаз опаляет жгучим огнём. Потряхивая густой рыжей копной, злобный клоп оглушительно пыхтит и притопывает ножкой. Серьёзно⁈ И только сейчас, глядя в бездонные очи, я осознаю злую шутку судьбы: моя пара — человек. Двуногая мартышка! С отчаянием всматриваюсь в тонкие черты. А может, я ошибся⁈

Хороша… Все изумруды мира позавидуют глубокому оттенку выразительных глаз, обрамлённых густыми пушистыми ресницами. Аккуратный чуть вздёрнутый носик украшен россыпью светло-коричневых веснушек. Слегка растрепавшаяся коса радует взгляд огненно-красным оттенком. Безумно хороша, но… Человек! Долбанный человек! Вот откуда предчувствие возможной смерти, волчице укусы и царапины лесной кошки не страшны… Чёрт… Зверь сразу понял…

— Ты кто такая⁈ — я грозно реву, до конца не отойдя от шока. Бедная рысь поджимает хвост и рвётся в кусты, громко звеня капканом. Животина от страха позабыла, что сидит на «цепи». Хозяин леса не в духе — пиши пропало. Хах… Даже матёрые волки разбегаются с визгом… А мандариновый клоп нет! Только недовольно пофыркивает и негромко бубнит:

— Василиса я.

Премудрая⁈ Или прекрасная⁈ Вслух спросить не успел. Мелкая зараза боком проскальзывает мимо меня и снова несётся к хищнику.

— Куда, дура⁈ — проворно хватаю девчонку за капюшон просторной куртки и встряхиваю. Малышка трепыхается и бурно сопротивляется:

— Животному помочь нужно! Пусти, дебил! — лёгкий удар крохотным кулаком в грудь добивает моё самообладание. Мягким толчком отпихиваю барышню в ветвистый можжевельник. Коза строптивая! Злобно шипя, я в мгновение ока подлетаю к заржавевшей железняке и легко отжимаю зубастые створки. Ушастая кошка срывается с места и шустро улепётывает. Даже раненая лапа не мешает ей нестись со скоростью света.

— Откуда ты свалилась на мою голову? С луны упала? — закономерный вопрос вырывается из груди тихим хрипом. Сделав несколько глубоких вдохов, отчаянно стараюсь обуздать противоречивые эмоции. Ещё немного и я задушу пару собственными руками.

— Из лагеря, — короткий ответ звучит из пушистых зарослей. У тебя лимит на слова? Какого ещё, к чёрту, лагеря⁈ Василиса выбирается из запашистых кустов и неспешно отряхивается. На нежной щеке красуется тонкая царапина. Алые капли девичьей крови собираются на порезе. Дурманящий разум запах усиливается и увеличивает власть внутреннего зверя.

«Аа-а-а-а-р-р-р-р-р-ргх!» — волк требует самку. Приказывает сграбастать девушку, утащить в своё логово и поставить метку. Сейчас же, сию секунду… Нет! Она человек! Больная на всю голову мартышка. Виданное дело шарахаться в Волчьем лесу одной. Скрипнув увеличившимися клыками, я отворачиваюсь.

— Мы с друзьями на отдых приехали. Встали с палатками на берегу реки, — продолжает крошка, не замечая творящихся со мной изменений. Реки⁈ Это же в двадцати километрах отсюда! Каким штормовым ветром тебя задуло в сердце тайги⁈ Словно предчувствуя немой вопрос, противная девчонка быстро тараторит:

— Питер говорил, что нельзя далеко забредать. Нёс какую-то ерунду о проклятье, волках и пропавших без вести, — краем глаза замечаю лукавую улыбку на хорошеньком лице. — Но я знаю — если ты пришёл с добром, то лес никогда не навредит тебе.

Похоже, пережитые потрясения дали плоды и из девчонки наконец-то полился словесный фонтан:

— Да и как можно было оставить рысёнка в беде? Я его ещё вечером нашла! Пришлось возвращаться в лагерь и тащить щит. Побоялась, что охотники опередят меня…

Так стоп… Значит, рыжая дурында попёрлась одна ночью в чащу, чтобы спасти зверька? Точно больная!

«Аа-а-а-а-р-р-р-р-р-ргх!» — рык волка звенит в ушах, хвостатому не нравится упоминание мужского имени в рассказе.

— Кто такой Питер?

Неожиданный вопрос застаёт девчонку врасплох. Взмахнув пушистыми ресницами, Василиса тихо отвечает:

— Мой парень…

Что⁈ Тонкие ниточки сознания, сдерживающие яростную бурю в душе, с треском разрываются. Армагеддон вырывается на свободу и несёт угрозу всему живому.

— Убирайся отсюда! — с силой впечатываю кулак в стоящую рядом сосну. Твёрдая древесина разрывается на части, и вековое дерево с грохотом падает на землю. В изумрудных глазах малышки застывает леденящий ужас. Впервые с момента встречи.

— Живо!