Военный трофей

Глава 8

Я проснулась с криком, вся в холодном поту. Сердце бешено колотилось.

Кир прижал меня к себе. Как только зрение прояснилось, я смогла различить палатку и Маркуса, стоящего недалеко от края кровати, с маленькой лампой в руке. Вспыхнуло пламя, слабое и немощное, и по стенам шатра заплясали тени. Я развернулась и нащупала грудь Кира, чтобы проверить рану. Я должна остановить кровотечение. Богиня, пожалуйста, я должна…

Кир не разжал рук, но дал необходимое пространство. Мои руки безумно зашарили по его груди, упругой коже, старым и исцелённым шрамам. Проверив, я подняла взор.

— Была кровь, так много крови. Я не смогла её остановить.

— Это был ночной кошмар. Всего лишь ночной кошмар.

Сильные руки Кира обхватили меня, и я позволила себе это объятие. Я почувствовала, как Кир махнул Маркусу возвращаться в постель, и напряглась, как только свет отступил.

— Маркус, — тихо произнёс Кир. — Оставь лампу.

Свет остался, а Маркус ушёл. Мы сидели, обнявшись, пока не выровнялось дыхание и сердцебиение. Наконец я слегка отодвинулась, отбросила дрожащей рукой волосы с потного лба и хрипло рассмеялась.

— Прости. Глупо с моей стороны.

Кир уложил меня под меха, отказываясь отпускать.

— Совсем не глупо. Ночные кошмары весьма реальны.

Я положила голову на его плечо, ощущая тяжесть и усталость.

— Когда я была маленькой, Анна всегда была рядом, если мне снились страшные сны. Она обнимала меня, целовала в лобик и сидела рядом, пока я не засыпала.

Кир тихо засмеялся.

— Постарайся заснуть.

Он нежно поцеловал меня в лоб.

Успокоившись, я закрыла глаза.

Через какое-то время я проснулась, лёжа в темноте. Света хватало, чтобы увидеть, что Кир лежит рядом со мной на спине — чуть шевельнёшь пальцем и прикоснёшься. Я закрыла глаза и стала слушать его дыхание, упивалась чистейшим успокоением. Кошмар был так реален, так ужасен. Мне хотелось верить, что мои страхи связаны с вопросом мира между нашими народами, но я беспокоилась об одном мужчине.

Кир пробормотал что-то во сне и слегка сместился. Я открыла глаза и стала изучать его лицо, пытаясь прикинуть возраст. Он не юнец, но остальное сказать сложно. Старше Ксиманда, но моложе Уоррена. Я зевнула, позволяя векам налиться тяжестью. Забота об изувеченных и больных пациентах не учит радости делить тепло под одним одеялом. Пока что это моя единственная обязанность как трофея.

— ГДЕ ЕГО СИМВОЛ?!

Я подскочила, придерживая одеяла, а Кир наполовину выскочил из кровати с мечом в руке. С улицы доносилось множество голосов и ворчание, как будто кто-то переносил тяжёлый груз.

— МАРКУС! — раздался рёв. — ГДЕ ЭТОТ ДУРАК ВОЕНАЧАЛЬНИК?

Палатка тряслась до самого основания.

Не отпуская меч, Кир рухнул на кровать с перекошенным лицом.

— Должно быть, Симус узнал вести у Жодена.

— ТИШИНА!

Я снова подпрыгнула, теперь уже от ора Маркуса; его голос ничем не уступал по громогласности басу Симуса.

— Я не спал всю ночь и утро, а тут ты ещё вопишь!

Я покраснела и посмотрела на Кира.

— Сожалею о прошлой ночи.

Он повернул голову и хулигански улыбнулся.

— А я нет, ведь большую часть ночи ты провела в моих объятиях.

Моё лицо лишь сильнее залилось краской.

— Пропусти меня в шатёр и принеси символ, да проклянут его снега, — снова проревел Симус. — Я должен озвучить несколько истин.

Кир встал и крикнул в ответ:

— Ты много лет его не использовал, зачем теперь он тебе понадобился?

Кир схватил тунику и опоясал меч.

— Эй-эй! Осторожней, я раненый воин, а не дохлый олень!

В палатку попятился мужчина, неся на койке Симуса. Он лежал на животе, держась за бока. Его несли четверо мужчин, но казалось, они только мешали друг другу.

— Сюда, — направил Симус. — Опустите меня сюда.

Койка была брошена, и прежде чем Симус успел бы озвучить новую жалобу, носильщиков как ветром сдуло. Симус зарычал, поскольку лежал наполовину внутри, а наполовину снаружи; откинутый полог закрывал его поясницу.

— У тебя прошлым вечером все мозги в меч утекли?! — исподлобья посмотрел он на Кира.

Маркус появился с другого входа и с грохотом водрузил на стол кружки и кувшин с каваджем.

— Как я понимаю теперь ты захочешь поесть, после того как распугал табуны своими криками?

— Мне понадобятся силы, чтобы вбить разум в одну голову. — Симус принял вид оскорблённого достоинства. Я вцепилась в одеяло и взъерошила волосы, стараясь истерично не рассмеяться.

Ворча и кудахча как старая курица, Маркус повернулся уйти.

— Тело не сможет получить отдых, если всю ночь будут кричать и плакать, — озвучил он напоследок и вышел из палатки.

Кир налил каваджа и передал кружку Симусу.

— У меня было веское основание…

— Распороть брюхо одному из них? В тронном зале? — Симус закатил глаза. — И дай угадаю, ты ещё оскорбил их слабую пародию на короля?

Я нахмурилась, и Симус впился в меня взглядом.

— Я озвучиваю истины, трофей, и уж извини, что я не боюсь твоего клиночка.

— Как твоя нога, Симус? — многозначительно спросил Кир, вручая мне полную кружку.

Симус пропустил вопрос мимо ушей.

— И что же тебя толкнуло так поступить, о великий военачальник Равнин? За что ты бросался камнями в озабоченных эхатов?

Я нахмурила брови. Что такое «эхат»?

— Мужчина оскорбил военный трофей. Он назвал её шлюхой, — ответил Кир, используя в конце слово ксиан.

— Как? — Маркус принёс еду. — Что это такое?

Я сделала большой глоток каваджа, пока Кир объяснял значение слова. Почему у них нет подобного понятия? Что это означает для их людей? Они могу возлежать с кем пожелают? Это казалось таким варварским.

— Они продают своё тело? — Маркусу поплохело, и он отошёл от стола, бормоча, что ему нужно искупаться.

Симус ничего не ответил, просто глотнул каваджа.

Кир вздохнул и сел на ближайший к Симусу угол кровати.

— Я знал, что совершил ошибку даже в ту секунду, когда доставал меч.

Симус хранил молчание.

— Как я могу просить, чтобы мои воины изменили свой образ жизни, когда я сам не смог измениться в тот миг? — Кир провёл рукой по волосам.

— Об изменениях легко говорить, но сложно исполнить. — Голос Симуса затих, взгляд стал серьёзным. — Конечно, ты скажешь правду.

Маркус вошёл с двумя вёдрами и исчез в уборной.

— Ты скажешь, что сожалеешь о его смерти, но все должны извлечь урок из этого инцидента.

— Он не мёртв, — вмешалась я. — По последним известиям он был все ещё жив.

— Он жив? — переспросил Симус, скользя взглядом к Киру. — Теряешь хватку?

Крик возмущения заполнил палатку. Я вцепилась в одеяло, Кир схватил меч, Симус сжал два кинжала, которые появились из ниоткуда. Я покосилась на вход в уборную и увидела, что Маркус стоит в комнате, размахивая моим женским бельём в кулаке и тряся им в воздухе.

— Откуда это?!..

Я вскочила с кровати и потянулась за бельём, но этот коренастый воин в шрамах увернулся.

— Это моё! — Я предприняла ещё одну попытку, бегая вокруг кровати. Симус взорвался хохотом, а Кир отошёл в сторону.

Маркус снова отпрыгнул.

— Военный трофей не смеет ничего принимать, кроме как из рук военачальника! — Его лицо стало ярко-красным, а рубцы страшно побелели.

— Отдай! — Я сделала ещё один выпад и на этот раз исхитрилась вырвать ткань из рук. Раскрасневшись и задыхаясь, я спрятала белье за спиной и столкнулась с Маркусом нос к носу. — Не твоё дело…

— Кроме как из рук военачальника! — закричал Маркус, плюясь слюной.

— Ты брэгнект! Я купила белье на его деньги!

Маркус заморгал. Очевидно, это было самым страшным ругательством в их языке, так как Маркус просто лишился дара речи. Однако молчал он недолго.

— Ну, стоило попросить Вашество или меня.

Я закатила глаза, просто представляя, какой бы вышел разговор.

— Очевидно, что и о платье она не удосужилась нам сказать.

На этот раз дара речи лишилась уже я. Голос у Кира оставался спокойным, а вот взгляд был колючим. Симус принял нейтралитет: убрал кинжалы и вернулся к кружке с каваджем.

— Скажи нам, трофей. Скажи, о чем умолчала вчера.

Маркус нахмурился, мечась глазами между нами.

— Платье? Что было не так с платьем?

— У нас нет такой ткани как ваша, с такими яркими, интенсивными цветами… — Я нервно запустила свободную руку в волосы, отводя их назад.

Маркус фыркнул.

— Платья горожан тусклые и скучные. Они в них как скучные серые гуси. Ходят вразвалочку, да гогочат…

Кир сел за стол и наполнил тарелку едой.

— Они повели себя так, словно я клеймил тебя, как-то отметил. — Он наклонил голову. — Я прав?

Маркус фыркнул, поворачиваясь к Киру. Я воспользовалась возможностью, чтобы спрятать белье под подушку.

— Это прекрасное платье цвета пламени, подчёркивающее её красоту. В чем проблема?

— Для нас это честь. — Кир пронзил меня взглядом. — А для вас?

Я тяжело вздохнула.

— В городе Водопадов такой цвет носят только шлюхи.

Бровь Маркуса подскочила вверх. Он поглядел на Кира и только потом перевёл взгляд на меня.

— Шлюхи? Это оскорбление?

Я кивнула. Уперев руки в бока, Маркус повернулся к Киру.

— Вы это слышали? Хвала небесам у нас нет подобного слова. — Он воздел руки. — План никогда не сработает. Мы не можем надеяться объединить наши жизни…

Кир хлопнул по столу открытой ладонью, грохоча тарелками. Мы с Маркусом оба подпрыгнули.

— Сработает, — мрачно и решительно выпрямился Кир. — Я сотку новый узор между нашими народами. — Он посмотрел на Симуса. — Свою ошибку использую в качестве примера.

Его глаза сверкнули в сторону Маркуса, который стоял, излучая неодобрение.

— Мы узнаем о наших различиях, зададим вопросы при необходимости. — Теперь он перевёл взгляд на меня. — И высказываться все должны свободно, без страха.

Я покраснела и отвела взгляд.

— Меня все поняли?

Симус и Маркус склонили головы.

— Да, военачальник.

Прикусив губу, я сделала тоже.

Кир сел на место и взял хлеба.

— Симус, прикажу отнести тебя обратно в твою палатку. Маркус, подогрей каваджа.

Маркус ушёл. Кир на меня не смотрел.

— Если хочешь искупаться перед завтраком, то ступай.

Я убежала в уборную.

К тому моменту как я вышла из ванной, Кир и Симус уже ушли. Маркуса тоже не было в столовой, но я слышала, как он грохочет посудой за стенами шатра. Я порылась в седельных сумках и капнула ванильное масло себе на шею. Закрыла глаза и глубоко вздохнула тёплый аромат. На мгновение я вернулась в детство, на кухню Анны, услышала её смех и звон ключей, ощутила присутствие любимых людей. С плеч упал тяжёлый груз. Я сделала несколько глубоких вдохов и села за стол.

Вошёл Маркус и поставил передо мной дымящуюся тарелку.

— Военачальник ушёл отправить посланника в замок. — После секундного колебания он налил кавадж в мою кружку. — Я не хотел вас обидеть, военный трофей.

Я озадаченно посмотрела на него.

— Платье. Я не хотел вас оскорбить.

Я уставилась в тарелку.

— Я должна была сказать, Маркус. Но ты так гордился, что нашёл такое платье. Я просто не смогла…

Он покачал головой и поморщился.

— Не в первый раз страдает моя гордость и не в последний.

— Маркус… — Я размазала еду на тарелке. — Маркус, ты поддерживаешь Кира в вопросе мира? А армия?

— Мы знаем лишь сражения и набеги. Завоевать и удержать земли, смешать обычаи — новая идея. Мечта Вашества. — Взгляд Маркуса покрылся пеленой, пальцы забарабанили по кувшину. — Все знали о его планах и последовали за ним, прекрасно понимая, но знать и делать — это не одно и, то же.

Он посмотрел на меня и сморщил нос.

— Вашество держит узды, но кто-нибудь всегда будет критиковать дорогу. Ифтен с удовольствием посмотрит, как Вашество упадёт с лошади.

Маркус резко осел на один из пней.

— И тут появились вы.

— Я?

— Да. Трофей должен быть доставлен в Сердце Равнин. Это целый месяц пути с началом снегов. А вы за всю свою жизнь и дня не прожили вне каменных стен. — Маркус покачал головой. — Вашество — хороший лидер, ему можно доверить жизнь, но риски этого пути намного выше, чем в сражении. Я прошёл с ним всю войну, и неужели откажусь следовать дальше?

— Но ты не веришь, что он одержит успех, — выдохнула я с замиранием сердца.

Маркус тут же встал, хмурясь на меня.

— Вам стоит проведать Атиру. Ешьте, скоро явятся Рэйф и Прест, а у вас тарелка ещё полная.

Как я ни старалась, мне не удалось узнать большего.

С помощью Гила утро пролетело быстро: мы занимались купанием, перевязкой и всем остальным. Я была поражена, как Гил схватывал все на лету. Он цитировал мои речи слово в слово, но даже с такой памятью требовалась практика. Одно дело рассказать, а другое — прочистить рану. Тут у вас живой пациент, который ёрзает и жалуется на боль. В середине работы я услышала шум на улице — кто-то что-то мастерил. Я оглянулись, но Рэйф и Прест не выказали признаков беспокойства, поэтому я решила не обращать на шум внимания.

Мои пациенты хорошо выздоравливали; фактически остались только двое, включая Атиру. Она тоже уверенно шла на поправку, несмотря на ощутимый дискомфорт, когда я скорректировала оказываемое на ногу давление. Казалось, боль стихла, как только Атира улеглась, а оружие заняло своё надлежащее место. В тайне я признала, что отсутствие одежды на больном экономит время, но эту идею я не стану озвучивать перед своими пациентами ксианами.

Эта мысль сбила меня с рабочего настроя. Я растворилась в успокаивающей рутине заботы о людях, забыв, что никогда больше не буду лечить ксиан. Волна ностальгии настигла меня, и пришлось прикусить губу, чтобы не заплакать. Я чувствовала себя потерянной, одинокой и…

Я вырвала грустные мысли из сердца и сконцентрировалась на работе.

Я отчаянно хотела расспросить Атиру о Сердце Равнин и её жизни там и, что она думала о планах военачальника, но она планировала узор и водила камни по дощечке. Кроме того, мы были здесь не одни. Я боялась, что Маркус прав и планы Кира объединить наши народы и, изучить чужой образ жизни обречены на провал с самого начала. Что будет с Киром, если он потерпит неудачу? Что будет со мной? Я покраснела, чувствуя себя дурочкой. Я расспрошу позже, когда Гил уйдёт и все заснут. Я попрошу символ Атиры.

Как только все устроились, я достала «Эпопею Ксайсона». Мне удалось утаить её от Маркуса и незаметно пронести в палатку исцеления.

— У меня для вас сюрприз. — Я с улыбкой открыла фолиант. — Я хотела бы прочитать вам эту книгу. Это история моего предка…

Раздался грохот. Я в испуге подняла голову. Гил уронил кувшин. Все уставились на меня в недоумении. С широко-раскрытыми глазами побледневшая Атира приподнялась на локтях.

— Трофей, вы храните свои песни на бумаге?

Я кивнула и развернула книгу, чтобы все смогли разглядеть письмена.

Гил тщательно их осмотрел. Напряжённо вглядываясь в буквы, подошёл пациент. Даже Рэйф и Прест оставили свои посты.

— Я слышал о таком, но небо мне свидетель, я думал, что это сказки для детей. — Рэйф нахмурился. — Как метки могут содержать ваши песни?

— Послушайте. — Возложив том на колени, я зачитала вслух: — Внемлете легенде о Ксайсоне, короле воинов, и его победе над варварами южных земель. Ксайсон, стройный и сильный как скала, десять лет правил своим народом, как пришли варвары и стали грабить деревни, держать в страхе людей… — Я внезапно осеклась. Только сейчас пришло в голову, что варвары из легенды могли быть людьми Кира.

Прест фыркнул.

— Сколько лет? — спросил он, указывая на книгу.

— Истории почти четыре века. Ксайсон — мой прапрадедушка девять поколений назад.

Прест выглядел впечатленным. Атира опустилась на простыни.

— Какая древняя песня. Ты оказала нам честь, трофей.

— Не спешите так. — Я улыбнулась присутствующим, которые расселились вокруг меня. — Вы ещё не все услышали.

Я читала им около получаса. Моя публика ловила каждое слово, даже если речь шла о численности войск, амуниции или назначении лорда.

И хотя эпопея была скучнее некуда, чтение подтолкнуло меня выучить новые слова при переводе. Рэйф и Прест вернулись на свой пост у входа, но когда я заметила, что они напряглись, силясь расслышать рассказ, стала читать чуть громче. Наконец я остановилась и закрыла книгу. Полная тишина. Атира откашлялась:

— Трофей, я не знаю, что велят ваши традиции, но мы обычно благодарим певца.

— «Спасибо» будет достаточно. — Я встала и от души потянулась. — Я рада поделиться с вами этой историей. Но сейчас я голодна. Обед скоро?

Гил вскочил с места.

— Я мигом. — Он бросился бежать и столкнулся с кем-то у входа. — Извините, военачальник!

— Смотри, куда идёшь, мальчик, — раздался сердитый ответ. Рэйф и Прест выпрямились, поскольку в палатку вошёл Кир. Его лицо не излучало гнев, который он продемонстрировал этим утром.

— Как продвигается… — Кир увидел книгу у меня в руках и встал как вкопанный.

Пришло время сознаваться.

— Я купила её вчера на твои деньги. — Я нервно провела рукой по обложке. — Это старинная история под названием «Эпопея Ксайсона». Я надеялась отвлечь…

— Ты читаешь моим людям? — В его вопросе слышалось неприкрытое удивление.

Я кивнула.

— Я ещё купила букварь. Это учебник по чтению. Так я смогу научить Гила читать мою книгу по травам. — Я рискнула посмотреть Киру в глаза.

Он выглядел очень удовлетворённым.

— Ты согласна учить его? — Он прошёл и посмотрел на Атиру. — А её ты научишь?

— Да, — кивнула я. — Если она пожелает.

Глаза Атиры стали ещё шире.

— Военачальник, по вашему приказанию я буду стараться изо всех сил.

Кир сузил глаза и кивнул.

— Это всё о чем я прошу, воин. Научиться читать не так легко как объехать лошадь, но твоё старание польстит мне.

Она кивнула, принимая напутствие.

Кир выгнул бровь.

— Я объявил о проведении узорных танцев завтра ночью.

Лицо Атиры прояснилось, но лишь на секунду.

— Я пропущу танец, но люди соткут мой узор. — Гордость смешалась с разочарованием.

Кир улыбнулся.

— Если Симуса смогли принести на сенель, то почему тебя не могут?

Я нахмурилась, заметив, что Кир наблюдает за мной, пристально смотря на лицо.

— Объясни ей, воин. Скажи ей, почему это так важно для вас.

— Трофей, создать узор — большая честь. — Мольба сквозила не только в голосе Атиры, но и взгляде. — И не увидеть, как соткут мой первый узор, все равно, что получить удар кинжалом вот сюда. — Она положила руку на сердце.

— Кожа высохла и огрубела. Если мы будем осторожны, и ты поклянёшься не двигаться, я разрешу…

— Я клянусь, клянусь, трофей.

Атира была такой серьёзной и пылкой, что я даже улыбнулась.

— Тогда договорились, если здесь все в порядке, я хочу тебе кое-что показать. — Кир потянул меня за рукав к выходу. Прест и Рэйф улыбнулись во все зубы.

Я прищурила глаза.

— Что происходит?

— Ничего, — ответили они в унисон. Видимо, я даже не постаралась скрыть скептицизм, потому что все рассмеялись.

День выдался пасмурным и обещал дождь. Кир положил руки мне на плечи и повернул за угол палатки. Прест и Рэйф шли немного впереди.

Моему взору предстала вторая палатка, поменьше — видимо её установили совсем недавно. Я перевела взгляд на улыбающегося Кира. Прест и Рэйф встали у входа.

— Это для тебя! — крикнул Рэйф, откидывая полог. Кир подтолкнул меня, и я вошла в палатку. Остальные последовали за нами.

Я застыла, поражённая увиденным.

Здесь было все, о чем я просила, в достаточном количестве, всё, о чем можно было мечтать и…

Оборудованная кладовая. Я прошла внутрь, открыв глаза от удивления. На трех столах стояли колбы и чаши, ступки и пестики, небольшие жаровни, банки и склянки. Я повернулась и посмотрела на Кира. Он улыбался, смотря на меня в ответ. Прест и Рэйф рассмеялись.

— Когда ты успел?

Кир усмехнулся.

— Вчера вечером и этим утром. Когда ты рассказала мне о «кладовой» и что в ней должно храниться, я отправил Сэл к твоему другу Ремну. Они собрали все, что я пожелал, и было необходимо. Теперь у тебя есть… «кладовая палатка»? — Он посмотрел по сторонам, и его улыбка потухла. — Я забыл… эти вещи такие хрупкие. Надо будет придумать, как их перевезти. — Он в задумчивости зашагал по крохотному тенту. — Я поговорю с Сэл. Посмотрим, что она сообразит.

Меня перехлестнули противоречивые эмоции. Радость от подарка. Страх перед предстоящим отъездом. Я положила дрожащую руку на ладонь Кира.

— Спасибо.

Он улыбнулся мне.

— Я помог бы, но на обед приехал Уоррен со своими людьми. Он отправил гонца, подтвердить что явится, и передал, что целитель Эльн всё ещё борется за жизнь Дерста.

Я позабыла, что нужно дышать.

— Эльн очень талантлив. Я была его ученицей.

Кир поднял голову.

— Это он вытащил иглы дикобраза?

Я улыбнулась.

— Да, и это тоже.

Кир приподнял подбородок.

— Мы поговорим о сражениях, будем бахвалиться нашей храбростью. Присоединишься к нам? — В его глазах зажглись искорки смеха.

Я осмотрелась.

— Здесь так много работы. Ты не возражаешь?

— Нет. — У него дёрнулись губы. — И все же ты пропустишь триумф Симуса, множество еды и питья и рассказы о его мастерстве. — Кир покачал головой. — Прест и Рэйф попросились присутствовать. Я пошлю кого-нибудь им на замену.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Со мной ничего не случиться.

Кир нахмурился.

— Нет. Я назначу замену. Еду распоряжусь принести сюда. — Он коснулся рукой моего лица и поцеловал. Его губы словно не желали покидать меня.

— Я буду думать о тебе. — Он заговорил тише: — И об этом утре. — Наклонился вперёд и прошептал мне на ухо: — И о сегодняшнем вечере.

Он выпрямился и улыбнулся, увидев румянец на моем лице.

— Возможно, тебе и сегодня приснятся кошмары? — Он вышел из палатки, тихо посмеиваясь.

Я с головой окунулась в работу, стараясь отвлечься. Прест и Рэйф помогали мне расставить все по столам. Потребовалась время, чтобы все отсортировать и разобрать тяжёлые ящики.

Наконец не осталось ни одного непроверенного ящика, но все-таки Прест нашёл. Крышка не захотела поддаваться. Прест и Рэйф вцепились в неё, но тут снаружи палатки раздались приветственные возгласы — прибыла смена. Последним рывком Прест смог сдвинуть крышку, и ребята вскочили на ноги, стремясь уйти.

Рэйф привёл новых стражников.

— Трофей, это Эпор и Айсдра. Они будут охранять вас в наше отсутствие.

Прест и Рэйф повернулись и ушли. Я поблагодарила их напоследок.

Я улыбнулась пожилому мужчине и женщине — мы с ними уже виделись в замке. Я запомнила ярко-золотые волосы и бороду мужчины, сияющие точно солнце. У него была простая тёплая улыбку и мощное телосложение, как на изображениях бога солнца в храме. По морщинкам в уголках глаз и небольшой седине на висках я поняла, что он старше большинства жителей огненной земли, с которыми мне довелось встретиться. Да и оружие у него отличалось: за его спиной висела продолговатая палица, конец которой торчал точно рукояти клинков Кира.

Эпор улыбнулся в ответ и кивнул.

— Я Эпор, трофей. Это Айсдра. Сообщите нам, нужна ли вам помощь. Мы будем снаружи, если мы вам понадобимся… если Айсдра прекратит разевать рот.

У Айсдры (она уступала Эпору в комплекции, но не в росте) была длинная, свисавшая вдоль спины коса седых волос, желтоватый оттенок кожи и странно скошенные глаза. На спине у неё висел щит, а на поясе меч с кинжалом.

Айсдра с любопытством осматривала все вещи в палатке. Она показалась мне немного рассеянной, но услышав фразу Эпора, дёрнула голову, перекидывая косу, и гневно сверкнула на Эпора серыми глазами. Тот же просто рассмеялся и вывел Айсдру за косу из палатки. Я заметила у пары металлическую проволоку, тянувшуюся вдоль раковины левого уха. Она заблестела на свету, когда Айсдра повернула голову. Нужно спросить у Атиры, что означает это украшение.

Я понаблюдала, как Эпор и Айсдра занимают места у входа. Мне все ещё казалось непривычным видеть женщин в броне и при оружии, которое они носили не для декоративных целей. Все здешние женщины были так сильны, уверены в своих возможностях и безопасности положения. Я завидовала им в какой-то степени: они свободно владели тем, за что мне пришлось тяжело бороться.

Я вернулась к работе и сняла крышку с последнего ящика.

Я села… резко… и не поверила своим глазам.

Ящик был доверху полон бумагой, чернилами и пустыми журналами.

Через один чудесно-ужасный момент я поняла, что потеряна навсегда. Кир, военачальник, взял меня, потребовал, сделал своим военным трофеем. Но в какой-то момент, каким-то образом, он нашёл путь к моему сердцу.

Как это произошло? Я отдалась на милость варвара, сумасшедшего военачальника-грабителя, ожидая от него лишь надругательство и бесчестие. Но этот человек дал мне, его собственности, только доброту и уважение. Я знала, что это его подарок: я не говорила Сэл о бумаге или чернилах, да она и не поняла бы их важности.

Неужели я ему так дорога, что он обратил внимание на такую крошечную деталь?

Он хотел, чтобы я была счастлива?

Я прижала один из журналов к груди; меня переполняли эмоции. Радость и смятение вступили в схватку. В горле пересохло, и я закрыла глаза. Что произойдёт, когда мы вернёмся к нему на родину? У такого воина как Кир есть другие… завоевания. По крайней мере, пять. Это я знаю наверняка. Я представила, как он обнимает другую, и мне стало дурно. Не в силах справиться с болезненным бессильем, я закрыла глаза.

Кир проводит пальцами по моим волосам, рассыпая их по меху. Глаза вспыхивают, синим блеском.

«Хочешь узнать главный плюс в положении военачальника?»

Я просто поднимаю взгляд и киваю. Кир усмехается.

«Я всегда получаю то, что хочу».

Я уронила голову. Боль рвала мою душу на части. Богиня, позволь ему хотеть меня. Позволь ему хотеть меня вечно.

Хватит. Я выпрямилась и смахнула слезы рукавом. Меня ещё ждёт работа.

Я вернулась в палатку исцеления, чтобы проверить своих пациентов. Мужчина выглядел хорошо и дремал после еды. Тем не менее, Атира не спала и махнула рукой подойти, когда заметила меня. Я отослала Гила, так как знала, что его ждёт другая работа, и поспешила подсесть к Атире.

— Трофей! — Атира выглядела очень обеспокоенной. — Трофей, я могу взять ваш символ?

Она выглядела тревожной и взволнованной.

Я достала камень и вручила ей.

— Ты держишь мой символ, Атира. Какие истины ты выскажешь?

Она смотрела на меня, но все равно колебалась.

— По лагерю прошёл один слух о вас, и я захотела узнать правду. И если это действительно правда подтвердите её.

Я задумалась на минуту.

— Слух? Обо мне?

— О ваших людях. — Она кивнула. — И вас.

Она потёрла камень между пальцами.

— Правда ли, что вы нетронуты? И ваши люди не возлегают друг с другом, пока не связаны супружеским долгом?

Я отскочила от неё как ошпаренная. Сознательно или нет, Атира сделала то же самое, продолжая крепко сжимать символ и держа его между нами. Мне потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями.

— Атира, кто сказал тебе…

— О Небеса, это правда, — прошептал она, уставившись на меня в неописуемом ужасе. — Вы слепы в молодости и спите только с вашими избранниками?

Мне удалось кивнуть. Лицо опалило таким жаром, что стало дурно.

— Но тогда кто вас учит? Кто наставляет?.. — Она замолкла, стоило ей взглянуть в мои глаза. — Никто? Вы сами должны с этим разбираться?

Атира молча, рухнула на койку.

Я закрыла глаза и прижала пальцы к щекам, пытаясь их охладить.

— Никто мне ничего не говорил, трофей. Я подслушала рассказы ваших людей, слова военачальника о желании следовать вашим обычаям, и высказала предположение. И всё-таки я скажу: это безсловеснство. Такое безсловеснство, трофей.

Я озадаченно посмотрела на неё.

— Что значит это слово? «Безсловеснство»?

— Тупо. Глупо. Невежественно. — Её сердитые глаза с яростью смотрели на меня. — У нас есть инициаторы. Учителя. Как Жоден. Он был бы отличным выбором. Вам стоит попросить его.

В этот момент она была похожа на родителя, рекомендующего ребёнку учителя.

Я пыталась подобрать слова, но слезы и смех сдавили мне горло:

— Атира, мы верим, что пара должна быть связана узами… быть нетронутой… и учиться вместе.

Она покачала головой и подняла символ.

— Военачальник сказал изучать и уважать чужой образ жизни. Но такой обычай варварский и глупый.

С хмурым взглядом она протянула мне символ.

Я взяла камень.

— Я благодарю тебя за твою истину, Атира. Ты права, наши обычаи очень сильно различаются.

— Я прошу обдумать мои слова, трофей. Кир опытен, но он не инициатор. У вас нет тхиэ, чтобы посоветовать в выборе, но хорошенько подумайте и приходите ко мне. Мы всё обсудим. Обещаю, данный разговор останется только между нами.

Я сбежала в кладовую, чтобы окунуться с головой в безумство знакомого.

Как и всегда, я полностью погрузилась в работу. Вскорости у меня на столе кипели и булькали различные горшочки. Двойная порция лекарства от лихорадки охлаждалась во флягах на дальнем столе. В углу вымачивался кувшин с отваром из шиповника. На всех столешницах была разбросана бумага, так как я пыталась восстановить рецепты различных бальзамов и лосьонов, которые делала уже не один год. Я не обладала феноменальной памятью, так что процесс шёл со скрипом. Проще начать смешивать ингредиенты, и мой нос вспомнит нужные запахи. По крайней мере, я надеялась.

Я также надеялась, что не сходящий с моих щёк румянец вызван работой, а не разговором. Дражайшая Богиня, инициаторы? Ко мне могут обратиться с просьбой понести пять детей? И что, если мы с Киром не сможем зачать стольких детей? Меня заставят уйти в «услужение» другому?

У входа раздался шум, я подняла голову и увидела Маркуса, укутывавшегося в плащ, с большой корзиной в руке. Он уставился на меня своим глазом.

— Вашество так и думал. Уже за полдень, а вы даже обедать и не собирались. — Маркус зацокал, посмотрев на моё лицо. — Да, заработались, как я и ожидал. Хорошо, что хоть у кого-то из нас есть здравый смысл, которые элементали дарят всем живым существам.

Он осмотрелся.

— Уже? А пространство для еды или питья не выделили?

Я рассмеялась, и мы вытащили несколько ящиков, чтобы сесть. Маркус достал из корзины тарелки и флягу. Ощутив внезапный приступ голода, я накинулась на еду. Маркус же стал расхаживать по палатке и нюхать мои смеси.

— Уоррен все ещё здесь? — спросила я, набив рот едой.

— Да. — Маркус вдохнул лекарство от лихорадки. — Они хлещут кавадж и травят военные байки. — Он закатил глаз. — По звукам можно подумать, что они решили пережить бои заново.

— Маркус?

— Да? — откликнулся он, продолжая расхаживать вокруг.

Я откашлялась.

— Что с тобой произошло?

Он резко развернулся и уставился на меня. Я уж было думала, что оскорбила его, но он только фыркнул одно слово:

— Целители.

И тихонько засмеялся про себя.

— Так и думал, что вы спросите. — Он достал ящик и сел. — Ладно, у меня совершенно простая история. Вы когда-нибудь слышали о воспламеняющемся дёгте?

Он показал мне жестом продолжать есть, так что я просто покачала головой.

— Ясно. — Он вздохнул — Противная вещь. Её бросают в противника. Это вещество загорается при запуске и убивает всё чего касается. — Он уставился на свои ноги. — Я был в подобном сражении, и мне хватило глупости высунуться, когда поблизости пролетала эта штука. Я задел лишь самый краешек, но и этого хватило с лихвой.

Он вздохнул.

— Субстанция покрыла меня и начала гореть. О, как она горела! Я мечтал умереть, но молодой воин, едва молоко на губах обсохло, не внял моим мольбам о милосердии.

Он посмотрел на меня с серьёзным взглядом.

— Вашество не сделал этого. Он не позволил мне умереть. Даже после боли и страха в последовавшие дни, он не позволил мне умереть.

Маркус поднялся.

— Когда все закончилось, и я был излечен… моим боевым дням пришёл конец. С одним глазом я бы долго не продержался на поле боя.

Он сжал кулаки, затем прижал руки к голове и лицу.

— Горе от потери жжёт меня сильнее, чем тот огонь.

Его руки опустились, и единственный глаз уставился куда-то в отдаление.

— Вашество обругал меня за глупость и сделал своим символоносцем.

Маркус пожал плечами.

— С тех пор я у него на службе.

— Значит, он сделал то же самое, что и Жоден. — Я задумалась на мгновение. — Он был наказан?

Маркус рассмеялся над моими словами.

— Нет, трофей, не в том смысле, которое вы вкладываете в это слово. Я был простым воином, а не заместителем командующего. Конечно, к отказу Кира отнеслись не очень хорошо, и его действия вызвали много толков, но вы видели каков он в бою. Никто не посмел бросить ему вызов. Многие брали его символ и критиковали за нарушение традиции, но каждый раз он отвечал на истины.

Маркус встал и с головой укутался в плащ.

— Нет, с Жоденом всё по-другому. Из-за его отказа предоставить милосердие Симус попал в плен и от этого факта нельзя отмахнуться, трофей. Пока Кир поддерживает его, а Симус благодарен, будут большие проблемы с Советом старейшин. И возможно с Певцами.

— Как поступили целители…

Маркус поморщился.

— Я понятия не имею кто, что и как делал и не имею ни малейшего желания вспоминать детали. Это дела давно минувших дней, трофей. — Он впился в меня взглядом и указал на тарелку. — Ешьте. Я должен вернуться в шатёр и узнать нужно ли что-нибудь Вашеству.

Он ухмыльнулся и поднял бровь.

— Симус травит байки, а эти горожане верят каждому его слову. Я должен вернуться и заделать дыру в ведре, из которого льётся его самомнение.

Я захихикала, а Маркус покинул палатку.

Я поработала даже во время еды, кратко записывая все рецепты, которые только смогла вспомнить. Покончив с записями, я поставила горшки охлаждаться. Осталось время, чтобы дистиллировать лекарство от кашля (рецепт, к счастью вспомнился) если только смогу найти нужные ингредиенты в ящиках. Нужно проверить, не забыла ли я заказать мед. С ним лекарство будет вкуснее.

Внезапно на улице раздались мужские голоса и топот коней. Полог открылся, и в палатку вошла Айсдра.

— Трофей, там раненые.

— Раненые?! — Сняв последний горшок с жаровни, я вскочила с места, завязала волосы в узел и побежала.

В палатке толпились люди. Капитан разведчиков увидел меня и поспешил подойти.

— Трофей, у нас шесть раненых. Хуже всего выглядит воин с ранением в живот, мы положили его в дальней части. Остальные пострадали весьма незначительно, хотя у некоторых весьма серьёзные ссадины и порезы. — Он глубоко вздохнул. — Я отправил гонца военачальнику.

Я кивнула, быстро подсчитывая. Первым делом нужно позаботиться о ранении в живот. Мы с Гилом собрали воду и ткань, и я отправила паренька справиться с более лёгкими случаями. Атира не спала, но только приподнялась на подушках — сильнее она двигаться не могла. Я отправилась в дальнюю часть палатки, опасаясь увидеть худшее.

Двое воинов стояли перед корчащимся на койке мужчиной. Один выглядел знакомо под шлемом, но моё внимание было устремлено только к раненому. Окровавленными руками мужчина сжимал рукоять кинжала, торчащего в паху. Кровь просачивалась между пальцами. Я проглотила ком в горле. Ох, Богиня, он плох.

Я опустилась на колени у койки и поставила около себя воду и ткань.

— Я целитель, позвольте мне помочь вам. — Я потянулась, пытаясь убрать руку с оружия и хорошенько рассмотреть рану. — Осторожно, осторожно.

Я убрала руки мужчины и стала ощупывать…

Не было никакой раны. Была кровь, но не рана. Проткнув броню, кинжал лёг плашмя. Я в удивлении подняла голову и узнала эти глаза.

— Арнит?!

Я отшатнулась в недоумении. В его глазах читалась не боль, а невиданная мною прежде ярость. Я не успела среагировать, как он кинулся на меня. Одной рукой он сжал моё горло, другой достал кинжал и повалил на землю, плюхаясь мне на живот и выбивая из лёгких воздух. Арнит усилил хватку, не давая мне и шанса сделать вдох.

Его напарники тоже пришли в действие. Краем глаза я заметила, что они достали оружие, закричали и бросились на раненых. Палатка потонула в криках и звуках борьбы.

Арнит поднял руку. В воздухе сверкнуло лезвие кинжала и резко опустилось ко мне. Я вцепилась обеими руками в запястье Арнита. Но он здоровый мужчина полный сил, и кинжал опускался к моему сердцу, медленно, но неотвратимо. Арнит снова сжал мне горло, не давая ни вскрикнуть, ни вздохнуть. Его глаза сверкали безумной яростью.

— Умри, вражеская сука.

Собрав все силы, я попыталась отвести клинок. Острие ринулась вниз. Вспышка боли, и меня окутала тьма.

— Открой глаза, маленький целитель. — Шёпот звучал нежно, но настойчиво. Голос Симуса просачивался сквозь темноту и боль, мягкую и тихую, упрямо требуя ответа.

— Маленький целитель, открой глаза. Очнись ради меня.

Я стала поворачивать голову на звук, но остановилась, как только ощутила боль. Воздух, которым я дышала, был отравлен запахом крови и смерти.

— Хвала небесам. — Голос Симуса стал ещё настойчивее, и он прошептал: — Не двигайся, маленькая. Просто открой глаза и говори. Кир нуждается в тебе.

Кир нуждается во мне? Я подняла веки.

Кир стоял передо мной с мечами в руках. Он был забрызган кровью и стоял в боевой стойке, будто напротив врага.

— Наконец-то! — Голос Симуса, все ещё нежный и тихий, раздавался откуда-то со стороны. Я медленно повернула голову и увидела его чёрное лицо на земле, под задней стенкой палатки. Черты его лица были напряжены, но он все-таки улыбнулся мне.

— Трофей, Кир бушует. Попытайся достучаться до него.

Я не видела и не могла сказать, что именно происходит. Я облизала губы и задохнулась от боли.

— Кир? — Голос звучал не громче шёпота, горло раздирала агония.

Кир лишь на секунду посмотрел на меня, а затем снова перевёл взгляд на вход в палатку, как будто наблюдая за врагом. Мечи были покрыты кровью.

— Продолжай пробовать, маленькая, — прошептал Симус. — Он не узнает нас и никого не впускает в палатку. Боевая ярость? Ты поняла?

Я слышала об этом. Кажется, в «Эпопее» кто-то страдал от этого недуга? Я заморгала в замешательстве.

В голосе Симуса снова послышалась тревога:

— Останься со мной, маленькая. Только не отключайся.

— Кир. — Я попыталась откашляться и заговорила немного громче: — Позволь им помочь. Они — друзья.

Он перевёл свой осторожный и подозрительный взгляд на меня, а затем отвернулся к стенам палатки. Я немного сместилась, пытаясь получить лучший обзор, но совершила ошибку. Крик вырвался из моей груди, поскольку меня накрыла волна боли. Я не смогла сдвинуть плечо.

— Трофей? — Взволнованный тон Симуса ворвался в расплывшийся перед глазами серый мир.

Кир зарычал, один мечом указывая на Симуса, другим на вход. Снаружи толпились люди: я слышала их голоса. Стены палатки вибрировали от топота.

Я поборола страх и панику.

— Симус, скажи всем молчать и отойти от палатки.

Лицо Симуса исчезло, и на улице раздался ропот. Кир напрягся, мечи по-прежнему наготове, кровь катится по острию. Я отгородилась от увиденного и попыталась дышать размереннее. Кажется, тишина помогла, и Кир немного сменил позицию.

— Кир. — Я заговорила ещё громче: — Военачальник.

Его взгляд снова встретился с моим, но на сей раз, он казался более озадаченным, чем настороженным. Я слегка улыбнулась.

— Позволь Симусу войти.

Я закрыла глаза и вздохнула, превозмогая боль, боясь, что снова потеряю сознание.

— Симусу?! — грубо произнёс Кир, почти прорычав имя.

— Друзья. Полегче, Кир. Они помогут нам. Симус! — крикнула я. — Убери оружие и войди.

Я услышала шелест и движение снаружи. Симус, а может быть и не он, медленно разрезал заднюю стенку палатки. Кир развернулся, занимая место между мной и расширяющейся щелью.

Симус вполз на четвереньках, волоча за собой раненую ногу. Кир отслеживал каждое его движение кончиком меча. Оставаясь вне пределов его досягаемости, чёрный воин вжался в пол.

— Мой военачальник, враг убит, и все в безопасности. Каковы будут распоряжения?

Несколько секунд Кир не отрываясь, смотрел на Симуса, а затем медленно опустил мечи.

— Симус? — Его голос звучал грубо и озадаченно.

— Что?..

Симус не поднял головы.

— Боевая ярость, военачальник.

Кир уже озирался, поворачивая во все стороны.

И тут его взгляд упал на меня.

— Небеса!

Сквозь туман я увидела, что он отбросил свои мечи и опустился на колени рядом со мной. Симус протянул руку и подвинул оружие к себе.

— Войдите и помогите ей! — зарычал Кир.

Я рассмеялась бы, но мне было ужасно больно.

Ко мне подбежал Гил. Жоден появился изниоткуда и оттащил от меня Кира.

— Позволь мальчику работать.

— Трофей, вы меня слышите?

Весь мир перед моими глазами окутала какая-то серость, но я смогла различить копну рыжих волос и тревожный взгляд. Гил отвернулся, а затем сунул что-то под нос. Глубокий вздох, и внезапно все стало ярким и резко различимым. Аромат измельчённых листьев, лежащий в руке Гила, очистил мой взор.

— Трофей. — Гил сглотнул и продолжил срывающимся голосом: — Кинжал прошёл через ваше плечо до самой рукояти. Сейчас вы прикованы к полу.

Он подавил всхлип.

— Крови очень много.

Ну это, конечно, объяснило некоторые вещи. Я задрожала на секунду, но не от холода. Перед глазами проплыла картина произошедшего.

— Что с остальными? — выдавила я из себя вопрос, несмотря на боль. — Атира?..

Кир заворчал.

— Ты пострадала сильнее всего, — тут же ответил мне Гил.

Симус кивнул.

— Скажи нам что делать.

— Переверните меня так, чтобы кинжал было хорошо видно. Внимательно очисть его и вытащи из моей руки. — Я сделала ещё один глубокий вздох. Аромат листьев продолжал действовать. — Гил, ты должен очистить и перевязать рану. Используй варёную скунсовую капусту; в палатке есть ещё немного.

По телу прошлась очередная дрожь. Казалось, что я веду занятие по лекарству, а сама нахожусь где-то далеко-далеко.

— Держи меня в тепле и следи за симптомами жара. — Туман вернулся, листья больше не могли отгонять боль. Я смогла лишь различить кивок Гила и его взволнованный взгляд.

— Ты справишься, — прошептала я. — Симус.

— Трофей. — Симус не шевелился вместе с Киром.

— Как только кинжал очистят, я хочу, чтобы ты его вытащил.

Кир начинал возражать, но я не позволила ему продолжить.

— Военачальник.

Я попыталась поднять руку. Кир встал на колени и взял мою обессилившую ладонь.

— Позволь им сделать то, что они должны.

Я посмотрела ему в глаза.

— Со мной всё будет хорошо.

Симус опустился на колени. Взяв все необходимое, Гил встал на колени рядом с ним. Они слегка меня сдвинули, и я задохнулась от боли. Сквозь туман я попыталась сфокусироваться на глазах Кира. Они были такими синими, такими испуганными.

Испуганными?

Удивившись, я открыла рот, чтобы спросить чего он так испугался, но в этот момент Симус вытащил кинжал из моего плеча. Боль нежно разрезала туман, окутывая всё темнотой.