Военный трофей

Глава 11

Я смеялась, наслаждаясь свободой, игрой солнца на лице, ветром в волосах. Лошадь гарцевала подо мной, не желая ждать. Я развернула её в сторону города и замка.

Я могла вернуться домой.

Ветер хлестнул волосы мне в лицо, и я убрала их рукой. Я могла вернуться домой, к прежней жизни, как будто ничего не произошло. Прибежать на кухню, к любящим объятьям Анны, усмешке Озара… собрать осколки старой жизни. Восстановить кладовую, заставить Ксиманда озвучить причину и…

Что, если Кир прав? Что, если Ксиманд пытался убить меня?

Если я вернусь в замок, то окажусь в его власти. Анна и Озар могут безмерно любить меня, но они не встанут между нами.

К тому же, если я возвращусь в замок, то вернусь к известному. К рутине, привычному круговороту жизни. И всё же меня вырвали с корнем — горшок разбился — и я не знаю смогу ли его склеить. А уж тем более расти на прежней почве.

Я заколебалась и снова развернула лошадь. Она раздула ноздри и вдавила копытами траву. На сей раз, я смотрела на дорогу, ведущую в долину. У меня есть умения, и найдутся добрые люди, которые мне помогут. Я могу отправиться в завещанные отцом земли, открыть школу и посвятить свою жизнь преподаванию и лекарству. Я могу даже уехать в чужеземное государство. С некоторым количеством припасов и монет я могу пробиться где угодно в этом мире. Оставить Кира и Ксиманда, плести свой узор, убрать нить своей жизни из спутанного клубка, который они обозвали «миром».

Лошадь покачала головой, звякая сбруей, переступила копытами, как будто в неодобрении.

Если я попытаюсь выбрать собственный путь, то нарушу обещание, что моя Кровь дала людям, когда первые Кси заняли престол. Я могу быть свободна от рабства военачальника, но присяга и долг всё ещё связывают меня с народом. Думаю, чтобы у мира возник шанс устоять, я должна оставаться рядом с Киром.

Я снова развернулась, теперь уже в сторону лагеря. В ушах звучал голос Жодена.

«Ты свободна, Лара. И ограничения ставишь лишь собственным выбором».

Дыхание замерло в груди. Лагерь военачальника, лагерь страшного народа Огненной земли. Народа, которой оставался для меня тайной за семью печатями, поскольку я понятия не имела, на что будет похожа моя жизнь среди них, или, что ждёт меня в Сердце Равнин. Лагерь человека, который рисковал всем ради возможности построить нечто лучшее. Сильное. Яркое. Для обоих наших народов.

Вернуться в лагерь и к Киру рискованно. Полная неизвестность, ведь никто не может сказать доживут ли его планы до рассвета, а уж тем более осуществятся. И нет способа предсказать, что произойдёт со всеми нами, если он потерпит неудачу.

И всё же, если отбросить великие планы и королевства, оставалось ещё кое-что. Я покраснела, подумав об этом. Наверняка, дочь Кси, посвятившая себя долгу и обязательствам, не должна думать о мужском прикосновении в ночи или как простое касание губ к шее может породить столько жара в груди. Нет, верная дочь Кси должна размышлять только о долге и обязательствах, как тогда, когда я преклонила колени в тронном зале, чтобы стать рабыней.

И всё же то, что я приняла за требование, являло собой обольщение.

То, что я приняла за цепи, на самом деле представляло символ.

То, что я спутала с гордостью обладания в паре голубых глаз, было… обещанием всей жизни?

Надежда родилась в моей груди, как восход солнца. Есть лишь один способ узнать. Это единственная уверенность, что у меня есть. Если я выберу иную дорогу, вернусь в замок или в мои владения, то никогда не получу ответы. Или я пойду на самый большой риск и открою своё сердце Киру. Из всех возможностей, всех путей, лишь эта будила мою кровь. Будущее, полное риска и опасностей, возможности и обещания. Ради него. Ради меня. Ради нас.

Я засмеялась и погнала лошадь, и она снова охотно пустила вперёд. Мы стали спускаться с холма, земля летела из-под копыт. Проскакали через ворота, услышав лишь окрик стражников. Я мельком увидела их лица и снова рассмеялась. Уверена, они думают, что из меня никудышная наездница. Я не останавливалась, пока не оказалась у своей кладовой.

Жоден всё ещё стоял на месте и, спрыгнув с седла, я увидела радость в его глазах. Эпор и Айсдра бросились ко мне, на их лицах читалась радость и облегчение.

— Хвала небесам! — воскликнул Эпор, когда я передала поводья Жодену.

— Ещё один вопрос. — Я выпрямилась и посмотрела Жодену прямо в глаза. Он стал серьёзным и кивнул продолжать. — Мне придётся рожать пятерых детей?

Он моргнул от удивления, но тут его облик посветлел. По широкому лицу расплылась улыбка.

— Нет.

— Где он? — властно спросила я.

Всё лицо Жодена озарилось светом, и он указал мимо палаток на тренировочное поле. Я улыбнулась и повернулась уйти.

— Трофей! — Эпор встал передо мной, вытянув руку в мольбе. — Трофей, пожалуйста, позвольте пойти с вами.

— Трофей, мы лишимся жизни, если вы… — подала голос Айсдра.

Я остановилась и развернулась.

— А, если я отвечу «нет»?

Айсдра сглотнула.

— Мы повинуемся, трофей. — Посеревший Эпор покорно кивнул. Жоден лишь улыбнулся мне.

— Тогда идёмте! — крикнула я, обернувшись, и бросилась бежать. Жоден засмеялся позади, но уже через секунду меня легко нагнали. Добежав до шатра Кира, я задумалась на минуту. Я могла вернуться и искупаться, найти белое платье и ждать его босиком, распустив волосы…

Нет.

Он ждал слишком долго.

Я ждала слишком долго.

Ни минутой больше.

Тренировочное поле оказалось большим полем грязи без дёрна. Кир стоял в боевой стойке напротив двух воинов. Собралась настоящая толпа, включая Симуса, который сидел на скамеечке и кричал оскорбительные комментарии, подгоняя бойцов. Понятия не имею, какой урок здесь проходил: мой взгляд был прикован к одному воину.

К одному высокому, голубоглазому, потному мужчине.

Никто не заметил, как я подошла к краю поля. Я остановилась отдышаться и понаблюдать, как Кир танцует вокруг противников, используя их движения против них. Он был облачен в блестящую кольчугу, чёрный подлатник и койф, из оружия — два деревянных меча. Соперники были вооружены щитами и деревянными мечами. Пыль стояла столбом, когда воины меняли позицию, пытаясь зайти с флангов, но в результате только спотыкались друг о друга. Лицо Кира стало непроницаемой маской, он полностью сосредоточился на своих противниках. Я могла любоваться им ни один час. Я хотела любоваться им ни один час. Но прямо сейчас меня волновало совершенно иное.

— Кир! — крикнула я.

Он повернул голову, ища глазами моё лицо, в тот самый момент, как один из его врагов сделал выпад деревянным оружием. Меч звучно ударил Кира прямо по заднице. Я вздрогнула от звука. Нападавший в страхе отскочил назад, когда зрители засмеялись, а громче всех Симус. Кир даже ухом не повёл. Он с волнением подошёл ко мне, немного наклонив голову набок и опустив оружие. Моё сердце переполнилось эмоциями, и я стала раскачиваться с пятки на носок.

— Трофей?

Как только он оказался рядом, я обхватила его плечи, встала на цыпочки и поцеловала. Страстно. Кир был пойман врасплох и осторожно поднял руки, чтобы обнять меня, стараясь не задеть оружием. Я засмеялась и слегка прикусила его нижнюю губу.

— Я хочу тебя. — Я откинулась назад, чтобы увидеть его лицо. Кир заморгал в шоке. — Сейчас же, мой военачальник.

Я вырвалась из его объятий, развернулась и зашагала в сторону палатки. Эпор и Айсдра последовали за мной, но сохраняя дистанцию.

— Трофей?! — крикнул Кир вслед.

Я обернулась и, усмехнувшись, пошла быстрее.

Симус захохотал во весь голос, а Кир, поругиваясь, последовал за мной. Воины поддержали нас и одобрительно закричали, некоторые даже засвистели. Я рассмеялась и продолжила идти. Я слышала звон кольчуги за спиной, становившийся всё ближе и ближе, и бросила взгляд через плечо, только чтобы видеть, что Кир меня нагоняет.

Я кинулась бежать.

Мне едва удалось первой достичь палатки, стрелой влетев внутрь. Эпор и Айсдра остались снаружи. Я подошла к кровати, повернулась и стала ждать. Позади, всё ещё облачённый в кольчугу и кожаный поддоспешник, стоял Кир, едва переводя дух. Он приблизился ко мне, и внезапно я поняла, что не знаю, что делать дальше.

Я не должна волноваться. Он подмял меня и крепко поцеловал, яростно прижав к себе. Мы повалились на кровать: Кир спиной вперёд, а я у него на груди. Он резко выдохнул, и я отступила, испугавшись, что причинила ему боль. Лицо Кира тут же приняло столь изумлённый вид, что я начала смеяться. Он изучил моё лицо, ища причину моих действий.

— Мой, — произнесла я, смотря в его голубые глаза. Я наклонилась, позволяя волосам упасть на его лицо. — Мой военачальник.

Он открыл рот, чтобы заговорить, и я накинулась на него, целуя, смея брать инициативу на себя. Лишь нехватка воздуха вынудила меня отступить, и мы минуту переводили дыхание. Мои волосы образовали занавес, обрамляя его лицо. Он облизнул губы и с удивлением, и капелькой недоверия посмотрел мне в глаза.

— Скажи это, — наклонилась я, облизывая его щеку. На вкус она была как соль смешанная с пылью. Сказочное ощущение. Кир сглотнул ком в горле и откашлялся. Я подняла голову и улыбнулась ему.

— Твой?

Моё сердце прыгнуло в груди, готовое разорваться.

— Мой. Мой военачальник. Мой Кир.

Я наклонилась, и на сей раз поцелуй был нежным, обоюдным, длительным…

И тут мои волосы запутались в кольцах кольчуги.

Ругаясь про себя, я покинула его объятия, пытаясь освободить волосы. Кир стал хихикать над моими тщетными попытками. Он обнял меня и начал смеяться, пока я сражалась за сохранность своих волос.

— Мой трофей. — Он улыбнулся мне, пока я освобождала волосы. — Мой военный трофей.

Я аккуратно схватила спасённые волосы и убрала их подальше от злых кольчужных колечек.

— Возьми меня, мой военачальник, — прошептала я на ухо, наклонившись.

Улыбку с лица Кира как ветром сдуло.

— Маркус! — завопил он, перекатываясь и аккуратно укладывая меня на кровать. Кир сбросил койф с головы.

— Военачальник? — не скрывая удивления, Маркус без предупреждения вышел из задней комнаты.

Кир бросил койф на пол и принялся за пояс.

— Подойти и помоги всё снять. — Маркус изогнул бровь, а затем повернулся посмотреть на меня, лежащую на своей стороне кровати.

Я улыбнулась Маркусу.

По его лицу расползлась улыбка.

— Сию же секунду, мой военачальник. — Он помог Киру снять тяжеленное боевое облачение и поддоспешник. Наконец Кир остался стоять в чёрных кожаных штанах и чёрных сапогах. Его глаза пронзили меня. Я бесстрашно встретила этот взгляд.

Маркус собрал разбросанные части брони и одежду. Кир даже не удостоил его взгляда.

— Спасибо, Маркус. Теперь оставь нас.

Маркус удалился с небольшой усмешкой на лице. Кир двинулся в уборную.

— Позволь мне помы…

— Нет. — Я встала на колени на краю кровати. — Иди сюда.

Он подошёл и встал передо мной. Я смотрела на него с минуту, вглядываясь в голубые глаза. Робко положила руки на пояс. Кир затаил дыхание от прикосновения, и я замерла в нерешительности. Он накрыл мою ладонь своей и медленно переместил на живот, а затем и на грудь. Я чуть привстала, обернула руки вокруг его шеи и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна. Он вернул её с пылом и нежно опустил меня на кровать.

Я попыталась толкнуть его, подтянуть к себе, но он стал сопротивляться. Он навис надо мной, в ярко голубых глазах засветилось беспокойство.

— В первый раз, Лара, не всегда хорошо, может быть больно. Я могу попросить, чтобы инициатор обучил тебя…

Я втянула воздух во всю глубину своих лёгких:

— Только ты, Кир. Никаких инициаторов, никаких учителей. — Я подняла голову, проводя губами по его лицу и подбородку. — Пожалуйста.

Его глаза расширились на секунду, но, тем не менее, он остановился и как в прошлый раз положил ладонь мне на грудь.

— Это не твой путь, Ксилара. Традиция твоего народа…

Я прикрыла его рот ладонью.

— Здесь нет ни Кси, ни Равнин. Только ты и я. — И я в испуге убрала руку. — Если ты не хочешь…

Он поцеловал мои пальцы, затем губы, не оставляя место для сомнений. Нежно, он опустился на кровать и притянул меня к себе, чтобы мы легли на бок, лицом к лицу. Его рука скользнула по моему бедру, согревая кожу под одеждой. Его поцелуи были медленными и возбуждающими, и я ответила на них с растущей страстью.

Но пассивная роль меня уже не удовлетворяла. Мне стало любопытно узнать больше, и я положила ладонь на грудь Кира, исследуя кожу и волосы. К моему восхищению я обнаружила, что поглаживание моей руки разожгло в нем огонь, как и его прикосновение ко мне, если я только могла доверять дрожи его тела. Редкие и вьющиеся волосы на ощупь были как шёлк. Изменение в его дыхании, взгляд на лицо намекали на власть, которая могла открыться мне в будущем. Но пока моё прикосновение оставалось неуверенным, и я лишь водила пальцами по очертаниям шрамов и мускулов.

Двигаясь нарочито медленно, Кир запустил руки под мою тунику и снял её через голову. Я покраснела и закрыла глаза, пока его руки двигались по бинтам на груди. Он замер, как только его пальцы остановились на изгибах моей груди.

— Что случилось? — прошептал он.

— Ничего. — Я учащённо задышала, ощущая его прикосновение. — Просто я недостаточно… аппетитная.

Тёплые голубые глаза рассмеялись надо мной, а руки скользнули под одеждой, и жар охватил меня, стоило ему сжать мои груди.

— Они прекрасны, — прошептал он. Я выгнулась, стараясь не забывать дышать, пока он показывал мне, насколько они прекрасны.

Повязка на груди, наша одежда и мир исчезли. Были только мы и тлеющее желание между нами. Каждое прикосновение приносило новые открытия и ощущения, каких я не знала прежде. Как могло дуновение тёплого дыхания по влажной коже вызвать такие ощущения? Почему у меня покалывало всё тело, когда Кир проводил пальцами по моим волосам, чтобы разметать их по подушкам? Как мог малейший поцелуй за ухом породить такую страсть?

Я плавала в море удовольствия и удовлетворения, тая на кровати как золото в огне. Кир поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

— Ты уверена, Лара?

— Более чем, — улыбнулась я.

— Хорошо. — Он наклонился и поцеловал меня, даря губами новую и настойчивую ласку. Я ответила, познавая нечто новое в его нежности. Если раньше я была расправленным золотом, то теперь превратилась в бушующий в горах ураган. Я задохнулась, извиваясь от усилий тронуть его ещё больше, чувствовать его больше, знать больше…

Я целитель и знаю всё о плоти. Как она двигается, болеет и даже как умирает. Я знала о любовных утехах, слышала об удовольствиях, которое они приносят, мнила, что я представляю эти ощущения. Ничто не подготовило меня к реальности.

Кир двигался медленно, осторожно, ведя меня, обезумевшую от голода, который он пробудил в моей душе, только чтобы я, дрожащая и слабая, вновь упала в его объятия. Я сжала его и попросила о большем, и он повиновался, его нежный смех звенел между нами, когда он начал сначала.

Тогда, наконец, я сжала его в руках и теле, и мы замерли, смотря друг на друга.

— Лара, ты как? — Его дыхание было рваным, и я почувствовала, что его плечи дрожат под моими пальцами, так как он старается не придавить меня своим весом. — Я сделал тебе больно?

— О, Кир. Мой Кир. — Я расслабилась, согретая его нерешительностью, и слегка двинулась, только чтобы лицезреть, как страсть освещает его лицо. Он поцеловал меня и начал двигаться, и была радость, и удовольствие, и божественный лёгкий взрыв внутри меня и вокруг нас и в самой сущности наших душ, связанных вместе.

Я проснулась и поняла, что лежу под любящей рукой, а моя голова покоится на груди Кира. Не открывая глаз, я глубоко вздохнула и вслушалась в биение сердца. Я чувствовала глубокое умиротворение, чувство принадлежности. Мои веки чуть поднялись. По свету жаровен я поняла, что проспала недолго.

Рука Кира лежала на его груди. Я потянулась и накрыла её своей. Его рука оказалась такой тёплой. Я притянула её к себе. Ногти подстрижены ровно и почти под корень. Я перевернула её. На ладони и пальцах костные мозоли от многолетней практики владения мечом. Я провела пальцами по его ладони легонько и игриво. Пальцы были длинными и сильными. Я улыбнулась и поцеловала ладонь. А затем провела по месту поцелуя языком.

Его пальцы быстро согнулись, а затем расслабились. Я немного отступила и подула на место поцелуя. Я была вознаграждена нежным низким стоном и отважилась на поцелуй в запястье.

Кир засмеялся и погладил мою голову свободной рукой.

— В твоей палатке нашлась микстура, которая превратила пугливого котёнка в дикую кошку? — прошептал он.

Я повернула голову, чтобы изучить его сонные глаза, нежно синие под полуопущенными веками.

— Я, наконец, собралась с духом, и спросила Жодена, продавал ли ты когда-либо военный трофей. Именно тогда он объяснил различие. Объяснил, кто такой трофей и что это означает. Именно тогда он сказал мне, что я свободна. Что ты… — я осеклась. Полуопущенные веки резко поднялись, а в глазах вспыхнуло яркое пламя.

— Что я, что?

Я почувствовала напряжение в его мышцах и увидела, как сжалась челюсть.

— Предлагал мне стать твоей парой, твоим консортом.

Я опустила глаза и отстранилась. Возможно, Жоден ошибся, возможно, я …

Кир не позволил мне двинуться. Он просто прижал меня к себе, не давая убежать. Я подняла голову. Его глаза стали узкими щёлочками, а лицо мрачным и жёстким. Но его голос остался нежен и тих, когда он произнёс:

— Лара, что Ксиманд сказал тебе перед церемонией?

Я снова опустила голову на его грудь. Он провёл рукой по моим волосам, разделяя пряди и позволяя пальцам свободно скользить между ними. Я сделала нервный вдох и поведала ему, что сказал Ксиманд. Я объяснила значение слова «рабыня», затем повторила речь Жодена о значимости военного трофея. Я остановилась, отчаянно переводя дух.

Кир продолжил гладить мои волосы. Его голос был всё ещё нежен, когда он заговорил:

— Той ночью ты боялась, не потому что была нетронутой. Ты думала, я собираюсь изнасиловать тебя.

Я подняла голову и увидела суровые глаза, которые тоже пытались скрыть отчаяние. Я поднесла руку к его щеке и коснулась её, смотря Киру прямо в глаза.

— Я думала, ты возьмёшь то, что принадлежит тебе, да. Но ты не взял ничего, что не было свободно предложено. — Его глаза смотрели в мои. — Я боялась, что ты заберёшь моё сердце и ничего не дашь взамен. — Я провела большим пальцем по его губам. — Или ещё хуже, ты заберёшь моё сердце, а затем выбросишь, как изношенный сапог. — Его рука напряглась вокруг меня на мгновение. — Когда я услышала слова Жодена, то поняла, что ты не отнимаешь. А лишь предлагаешь. Предлагаешь мне время. Предлагаешь своё сердце.

Он восхитился мной, поглаживая мою щеку.

— Ты такая храбрая.

Я покраснела и потупила взгляд. Кир приподнял мой подбородок пальцами.

— И почему это так тебя смущает?

Я повернула голову. Кир провёл пальцами по моей щеке и под ухом, лаская шею.

— Я люблю твой румянец. Моя дикая кошка, столь сильная и всё же такая уязвимая. — Он поцеловал мою шею, переместился на ключицу и стал осыпать её крошечными поцелуями. — Когда я начал переговоры, то отвёл твоего дражайшего братца в сторонку и всё ему объяснил. Я хотел, чтобы он знал, что за тобой будут ухаживать с честью и желанием. — Я задрожала от того, как он произнёс последнее слово. Он остановился и изучил мои глаза. — Лара, я представляю, что этот ублюдок наплёл тебе… — Его голос дрогнул. Я успокоила его нежными прикосновениями и поцелуями. — Я ждал, что ты покажешь своё желание. Я не понима… — Он осёкся, а затем спокойно произнёс: — У тебя есть моё сердце, Лара.

Его голос у моего уха наполнил меня поразительной лёгкостью бытия этого мужчины. Он уткнулся лбом в мой лоб.

— Мой военачальник, — прошептала я. Тогда он взял мои губы, даря глубокий поцелуй.

Мы отстранились друг от друга, и он засмеялся.

— Лучше помыться, пока ещё есть силы. — Он встал и занялся мелкими делами, расхаживая голым по палатке, точно большая кошка. Хотя я и восхищалась им, сама я не чувствовала себя так раскованно. Я сгребла меха и подвернула их под руки, чтобы прикрыться. Кир вернулся, неся мне одежду и поднос с потеющим кувшином и грушами.

— Подарок от Маркуса. — Мы выпили холодной ключевой воды и в тишине накормили друг друга кусочками груши.

Капельки сока сбежали по моему подбородку и упали на шею и грудь. Я сморщила нос и улыбнулась Киру.

— Нужно будет утром помыться.

Кир наклонился и облизал след сока. Я посмотрела на него в изумлении. Он посмотрел на меня в ответ, в глазах плясали весёлые искорки. Аккуратно сдвигая поднос, он положил его на пол у кровати. Затем он набросился на меня, перевернул на спину и лёг поверх.

Я засмеялась.

— Кир, я вся липкая.

Он зарычал, глаза замерцали на свету.

— Толи ещё будет.

— Хватит, чтобы бросить ему вызов, — прорычал Симус.

Мой военачальник пригласил Симуса и Жодена к нам на ужин. Маркус ворчал, расставляя различные блюда на столе, но блеск в его глазу заставлял меня краснеть всякий раз, когда он смотрел на меня.

— Нет, не хватит. — Кир отправил в рот кусочек пряного мяса.

— Он не желал мира! — Симус ударил кулаком по столу, так что загрохотали тарелки. — Сказал своим людям, что она должна быть «вещью».

— Дочери Кси рождаются, чтобы вступить в дипломатический брак, Симус. — Я спасла одну из чаш от падения. — Я согласилась по собственной воле, чтобы скрепить мир.

— Чтобы связать партнёров ради выгоды? Кто из нас варвар, трофей? — Жоден пристально на меня посмотрел.

— Он солгал ей и своему народу и отправил людей, дабы убить её. — Симус сжал кружку. — Брось вызов и распотроши его. — Он был убийственно серьёзен.

— У нас нет доказательства… — начала я, но Кир не дал мне договорить.

— Он дал тебе яд.

— Таким же образом как вы предоставляете милосердие своим раненым.

— Нет. — Кир покачал головой. — Он знал правду, Лара. Это не то же самое.

— А как же тогда Ифтен? — Я принялась за хлеб. — То копье было с цельным наконечником.

— А? — По взглядам стало понятно, что Кир умолчал о рынке. Кир кратко рассказал о произошедшем, и оба затихли, задумавшись о соучастии Ифтена. Симус тяжело вздохнул. — Ну, это меняет некоторые хорошо продуманные планы.

— Какие планы? — спросила я.

— С начала мы надеялись на завоевание. План состоял в том, чтобы захватить город, а затем разделить армию, Кир остался бы здесь. Я вернулся бы в Равнины и привёл больше воинов весной. — Симус поднял кружку. — Теперь Кир должен вернуться в Сердце Равнин.

— И бросить Симуса без прикрытия, — нахмурился Кир. — Я не оставлю его здесь с Ифтеном.

— Я могу остаться, — подал голос Жоден.

Симус яростно покачал головой. Кир поднял бровь.

— А как же стремление получить титул Певца во время снегов? Останешься здесь, и придётся ждать целый год…

— Он едет. — Симус был непреклонен. — Я не желаю смотреть, как ты отказываешься от мечты, Жоден.

Жоден потупил голову.

— Старейшины не могут….

— Ты был наказан. — Тёмные глаза Симуса заблестели при смене темы. — Говоря об этом, ты начал работать над песней?

Жоден кивнул.

— Спой нам хотя бы припев, Жоден. — Симус махнул рукой, чуть не пролив кавадж. — Или нам придётся ждать официального представления?

— Нет. — Жоден вгрызся в куриную ножку. — Да.

— Нечестно. — Симус повернулся к Киру. — Ты военачальник. Прикажи ему спеть хотя бы кусочек.

Кир фыркнул:

— Приказать певцу?

Симус склонился ко мне с недобрым блеском в тёмных глазах.

— Ты трофей. Ты могла бы… — Он изогнул брови в намёке.

— Если она так поступит, — спокойно отозвался Жоден, — то в тексте будет говориться об одном раненом воине, который располнел и разленился, когда вылечился.

Симус взглянул на третью полную тарелку.

— Мне нужна еда, чтобы пойти на поправку. Ведь так, маленький целитель?

Сохраняя серьёзней вид, я посмотрела на него.

— Симус, вся армия могла бы прожить на том, что ты ешь.

Кир и Жоден залились хохотом. Симус попытался не рассмеяться, возражая на моё заявление.

— Что за гам? — вошёл Маркус, неся ещё каваджа. Кир и Жоден стали объяснять, заглушая протесты Симуса о невиновности.

— Ах, трофей сказала сущую правду. — Маркус разлил для всех напиток. — Твоё брюхо скоро будет висеть над поясом.

— Лара. — Я посмотрела Маркусу прямо в глаз. — Меня зовут Лара.

Кир, Симус и Жоден занялись едой. Маркус пропустил мои слова мимо ушей.

— Маркус. — Я села очень прямо, решив выиграть в данном вопросе. — Я хочу, чтобы меня называли Ларой.

Его единственный глаз сверкнул; Маркус не был счастливым человеком. Он поставил кувшин каваджа на стол, поклонился и повернулся уйти.

— Маркус, остановись. — Он замер на месте, но не обернулся. — Маркус, я приказываю…

Жоден поперхнулся напитком. Симус втянул воздух между зубами, а Кир поднёс руку к глазам. Очевидно, я совершила очень, очень большую глупость.

Маркус развернулся на пятках и выгнул бровь.

— Да?

Полная тишина за столом.

— Маркус, я была бы очень признательна, если бы ты иногда обращался ко мне Лара.

— Я подумаю. — Маркус снова повернулся и ушёл.

Симус вздохнул.

— А ты храбра, маленький целитель.

— Он же меня не побьёт, — возразила я.

— Каша. Холодная каша и водянистый кавадж в течение месяца, — задрожал Кир. — Я научился на горьком опыте, что лучше Маркусу не перечить.

— Полностью согласны, — поддержали Жоден и Симус.

Ребята ушли от нас в позднем часу. Я разделась и забралась под меха, ожидая, когда Кир вернётся с проверки караула. От жаровен исходил жар, и знакомый отблеск осветил палатку.

Кир вернулся, и я посмотрела на него с улыбкой.

Он нахмурился и посмотрел на меня в ответ.

— А сейчас мы будем спать, трофей. Утром и так будет саднить.

Я улыбнулась и потянула Кира на кровать.

Голос Маркуса разрезал утренний туман:

— Шевелите ленивыми задницами. Утренний сенель. Времени совсем не осталось. — Я услышала, как он торопливо готовит ванную комнату. — Я подогрею ещё воды. Можете быстро обмыться перед сенелем. И я приготовил кувшин каваджа. А теперь подъем.

Я услышала удаляющиеся шаги. Хотелось вновь провалиться в сон. Вчера вечером мы с Киром «обсуждали» важные вопросы до поздней ночи.

Кир погладил мою тёплую щеку. Я подняла голову и сонно заморгала. Кир перевернул меня и поцеловал.

— Когда ты такая сонная и милая, я не могу устоять и не…

— Не теперь. — Маркус вернулся в комнату с большим количеством тёплой воды и скрылся в уборной.

Кир глубоко вздохнул и снова меня поцеловал, но отвёл голову, стоило мне ответить на поцелуй с возрастающей страстью.

— Не теперь, — прошептал он. Я улыбнулась. Он снова вздохнул и поднялся с кровати.

— Я пойду первым. — Он посмотрел на моё лицо и, поняв, какая идея пришла мне в голову, свёл брови. — Один.

Я бросила на него полный недовольства взгляд.

Маркус ушёл, и Кир отправился мыться. Я ещё минуту понежилась в кровати, греясь в остатках тепла. Затем выгнула спину, желая потянуться,… и замерла.

О-ой! Как больно.

Должно быть, я вскрикнула, потому что Кир тут же оказался передо мной с обёрнутым вокруг талии полотенцем. Капельки воды стекали с его рук и груди.

— Ты как?

Я моргнула и залюбовалась. Кир посмотрел на меня, медленно улыбнулся и повторил вопрос.

— Всё хорошо. — Я улыбнулась ему. Вошёл Маркус, и я слегка покраснела, чуть приподнимая одеяло. — Просто рука болит, вот и всё.

Кир нахмурился, и тут его глаза осветило озарение.

— Может, тебе лучше остаться сегодня в кровати.

Я наклонила голову и широко улыбнулась.

— Только если ты останешься со мной.

В глазах Кира вспыхнули яркие искры, и мне показалось, что я увидела небольшое движение под полотенцем. Моя улыбка стала ещё ярче.

Он преувеличенно зарычал и пошёл обратно мыться.

— Маркус! Пошли гонца за Гилом. Я хочу, чтобы он осмотрел её руку. — С этими словами его светлость и величественность вошла в уборную и уронила за собой полог.

Маркус с заботой взглянул на меня.

— У вас рука болит?..

Я пригладила вокруг себя меха.

— Нет.

Маркус улыбнулся.

— А-а.

И Маркус вышел, фальшиво посвистывая про себя.

После того, как я искупалась, Маркус стоял над душой, пока Гил менял повязку и поил лекарством от жара. Рана сильно воспалилась, но выглядела хорошо. Маркус забормотал, когда Гил закончил, и выпроводил его из палатки. На этот раз ему не разрешили прислуживать на сенеле.

Я слышала, как в главном зале собираются люди, и попробовала сосредоточиться на причёске: убрать волосы с лица и закрепить их на макушке. Кир подошёл сзади и схватил меня за руки.

— Оставь так. Пожалуйста?

Он провёл пальцами по полусобранному пучку и растрепал волосы. Я вздохнула, когда Кир поднял меня и понёс в зал.

Маркус сыграл роль герольда для нас, неся символ Кира, и присутствующие поднялись, когда мы прошли к нашим местам. Подносы еды были розданы, а кувшины с каваджем быстро разнесли по залу. Я накинулась на еду от голода. Кир завёл беседу, расспрашивая о состоянии людей, снаряжении и провианте.

Я ела и слушала, отмечая, что Кир казался очень удовлетворённым ответами. Симус также задавал вопросы и слушал, и хоть казалось, что они оба увлечены разговором и едой, я знала, что их внимание приковано к Ифтену, сидящему на противоположной стороне зала в обнимку с каваджем. Ифтен даже не старался присоединиться к беседе, но и не привлекал к себе внимания.

Маркус вышел на минуту, чтобы переговорить с охранниками. Вернувшись, он привлёк внимание Кира и произнёс:

— Гонец из замка.

Кир кивнул.

— Я надеялся получить известие от Уоррена. Введите гонца.

Полог открылся, и вошёл мужчина. Из-за солнца за спиной посыльного я не смогла различить его лица, пока он не приблизился. Это был Хит. Моё лицо расплылось в радостной улыбке.

— Хит!

Я встала, подбежала к нему и крепко обняла. Хит тоже с удовольствием обнял меня, а затем отстранился. Как всегда, он приобнял меня за шею и прислонил лоб к моему лбу.

— Лара, с тобой всё в порядке? — Его шёпот был яростным и жёстким, столь противоположно к улыбающемуся лицу.

Я кивнула, не убирая лба.

— Хорошо, очень, очень хорошо.

Я подняла голову и улыбнулась ему.

— Ну же, садись со мной. Поешь.

Он покачал головой и произнёс вполголоса:

— Нет. Я должен передать сообщение и не знаю, как оно будет воспринято. Иди. Возвращайся на место.

Я нахмурилась.

— Что-то не так.

Именно это читалась в его глазах.

Хит отпустил меня и слегка подтолкнул. Я вернулась на своё место, бросая взгляд на встревоженного Кира.

Хит сделал ещё шаг и затем опустился на колено, выказывая уважение перед Киром.

— Добро пожаловать. — Кир показал, что Хит может подняться, но тот не шелохнулся. Кир продолжил: — Ты принёс весть от лорда Уоррена?

— Военачальник, меня послал король Ксиманд.

Кир жестом показал ему продолжать.

— Военачальник, мне приказали передать сообщение о предательстве. Вернувшись в город, лорд Уоррен напал на Ксиманда. — Хит сделал глубокий вдох, и Кир выпрямился. — Это неистинные слова, но я повторю их, если вы так желаете.

Кир и Симус напряглись. Люди вокруг меня прекратили пустые разговоры и затихли, ощущая новую напряжённость.

Хит продолжил:

— Военачальник, моя истинная миссия состояла в том, чтобы убить… — Его голос дрогнул. — …Король сказал мне, что при входе в палатку он был уверен, что Лара приблизится ко мне и поприветствует, как она это всегда делает. Как только она приблизиться я должен был ударить и убить её.

Кир замер, словно дикий зверь перед броском. Его голос зазвучал глубоко, тихо и угрожающе:

— Как?! Я не вижу оружия.

— Вот так, военачальник. — Хит вытянул руку и крутанул запястьем. Из-под рукава показалось лезвие длинной с детскую ладонь. Острое и смертоносное, оно замерцало на свету.

Реакция последовала тотчас же. Воины вокруг меня подпрыгнули, некоторые встали живым щитом, другие потянулись за оружием и направили его на Хита. Испугавшись за жизнь друга, я встала, но Кир остановил своих людей одним жестом.

— И всё же трофей цела и невредима, а ты стоишь передо мной на коленях.

Хит кивнул, сглатывая ком в горле. Быстрыми движениями ладони он убрал потаённое лезвие и заговорил:

— Ксиманд присягнул вам на верность, военачальник, и моя присяга Ксиманду переходит на вас. Я не буду брать грех на душу. Лара как сестра мне, и я не могу… — Его голос дрогнул от напряжения. Он бросил механизм в ноги Кира и откинулся на пятки, резко сломленный горем. — Ксиманд удерживает моих родителей как гарантию, что я исполню задание. Он убьёт их, если моя миссия потерпит неудачу.

— Анна и Озар. — С щемящим сердцем я посмотрела на Кира.

— Боюсь, его коснулась Богиня, — продолжил Хит. — У меня нет иного объяснения.

— Что это означает? — посмотрел на меня Кир.

— Сумасшествие. Безумие. — Я поднесла руку к губам. — Хит, он не может…

— Лара, он изменился с того дня, как присягнул на верность военачальнику. После твоего отъезда он не один час провёл в бреду. — Хит вытер ладонью пот со лба. — Клянусь, его разум не смог пережить поражения.

— Рассаживаемся. Рассаживаемся, — сказал Симус, указывая всем вернуться на свои места. Кир кивнул, и все сели. Я сделала шаг в сторону Хита, но быстро покосившись на Кира поняла, что это плохая идея. Я заколебалась в нерешительности. Кир сжал челюсть и сурово посмотрел на Хита. Я встала за спиной моего военачальника и положила руку на его плечо. При моем прикосновении часть напряжения оставила его.

Симус нарушил молчание:

— Значит, змея показала клыки.

Кир кивнул.

— Если его разум забрали ветра, как устоял замок? Городские стены?

— Ксиманд отвёл меня на возвышенность, с которой просматривается ваш лагерь. Два наблюдателя до сих пор стоять там, ожидая. Они вернутся к Ксиманду и передадут, что случилось в лагере. — Хит поднял голову и посмотрел в глаза Кира. — Уверен, как только мой отец и Уоррен будут освобождены…

— Уоррен тоже схвачен? — наклонился спросить Симус.

Хит кивнул.

— Он был брошен в темницу после визита военачальника в замок.

— Что город? — снова спросил Кир, переводя Хита на интересующую его тему.

— Военачальник, если Озар и Уоррен будут освобождены, то уверен, армия и дворцовая стража послушаются их. Ксиманд — законный король, но доказательства его безумия множатся с каждым часом.

Кир кивнул и кратко перевёл произошедшее для тех, кто не говорил на ксианском. Закончив рассказ, он бросил взгляд на коленепреклонную фигуру Хита и снова перешёл на мой язык.

— Встань, Хит. Ты рискнул многим и сберёг трофей. Я этого не забуду. Где держат твоих родителей?

Хит встал.

— Есть подвалы, военачальник, под кухнями. Они заперты там с остальной частью кухонного штата. Ксиманд позаботился, чтобы молва не разнеслась, пока я не прибуду сюда.

Кир кивнул и снова перешёл на свой язык.

— Прест, Рэйф, вы были в замке и на кухне. Выберите людей себе в отряд, чтобы защитить заложников. Сохраняйте группу малочисленной. Жоден, ты остаёшься ответственным за лагерь. Мы притворимся, что военный трофей убит и лагерь в смятении. Но воспользовавшись хаосом, мы седлаем коней и поедем в замок. Ксиманд наплевал на мир своими действиями, и я заполучу его голову.

Я вздрогнула, сжав плечо Кира. Он не решился посмотреть на меня, и вместо этого повернулся к Симусу.

— Симус, прошу, лично позаботится о защите трофей. Назначь любого, но ты должен уберечь её. Как только начнётся волнение, приведи армию в боевую готовность.

Ифтен встал со своего места.

— Военачальник, это мой долг отвечать за лагерь, не Жодена. — Он почти выплюнул имя.

Кир чуть не зарычал:

— Ифтен, даже если твои ноги будут упёрты в землю, объятые пламенем, и ты призовёшь ветер, держа мой символ в руках, и будешь благословен дождём с небес, я всё равно не доверю тебе свой военный трофей.

Маркус засмеялся в числе некоторых. Ифтен стал ярко-красным, но прикусил язык.

Кир посмотрел на Хита и перешёл на ксианский.

— Хит, ты будешь в спасательном отряде. Прест и Рэйф говорят на вашем языке. Не теряй их. — Кир положил ладонь на мою. — Трофей верит в тебя. Тебе выдадут оружие. Но если предашь, умрёшь. Я ясно выразился?

— Да, военачальник. — Хит склонил голову.

Кир встал.

— Переговорите меж собой, но никому не позволено выходить из шатра, пока мы все не согласуем.

Люди разошлись повинуясь. Кир повернулся, и одним быстрым движением загородил мне обзор палатки. Кир возвышался надо мной. Я осталась стоять на месте и вернула взгляд. Он поднял руку и приложил палец к моим губам.

— Нет, — выдохнул он. — Мне нужно, чтобы ты оставалась в безопасности, я должен знать, что ты не попала в лапы этого пса-предателя.

— Кир, он мой брат и законный король. Ты не можешь просто убить его без… — я осеклась.

Кир сжал челюсть.

— Он предал свой народ. Нарушил присягу. Пытался убить тебя, свою кровь и семью. Его жизнь — плата за преступления, и я заберу её вот этими руками. Ты всё равно продолжишь защищать его?

— Кир, мы не наказываем безумных за их действия. Ты не можешь…

— Мы придерживаемся той же истины, Лара, пока одурманенный разум не становится опасен.

— Знаю. — Я закрыла глаза и отвела взгляд. — Но в нем течёт моя кровь и кровь кси.

Я изучила его глаза, пытаясь понять, как объяснить. Ксиманд может быть и жалкий, безумный правитель, но он мой единокровный брат, и отец любил его.

Кир провёл пальцем по моей щеке.

— Я пытаюсь понять, Лара.

— Знаю, — прошептала я. — Я сама пытаюсь понять. Он угрожает Анне и Озару и хрупкому миру между нашими народами. И всё же…

— Ты получишь его невредимым. — Кир поморщился. — Я попробую, Лара. Но не даю обещания.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Кир многозначительно посмотрел на меня.

— Ты останешься здесь, трофей.

— Но…

Кир сжал мои плечи и с силой тряхнул.

— Поклянись, что останешься в этой палатке под защитой. Или до того как взойдёт солнце, клянусь, что прикую тебя цепью к столбу до своего отъезда.

Это говорил страх, именно он оттенял его голубые глаза. Я кивнула.

— Не трать впустую время. Спаси Анну и Озара. Сделай то, что должен. Я буду здесь к твоему возвращению.

Облегчение охватило его, и он поцеловал меня, сгребая в свои объятия. Я охотно ответила и вцепилась со всей силой, боясь за него. Боясь за мир. Он держал меня очень долго прежде, чем развернулся к комнате.

— Мы готовы?

Люди начали собираться вокруг него.

Я подошла к Симусу и сжала его руку, чтобы привлечь внимание.

— Симус, ты должен поехать с ним. — Симус озадаченно взглянул на меня. — Симус, он не должен убить Ксиманда. — Я тряхнула его руку, чтобы подкрепить своё мнение. — Ксиманд — законный король. Должно быть соглашение от лордов, доказательство, что он нарушил присягу.

Симус кивнул.

— Кир знает, маленький целитель. Он…

— Присмотри за ним, Симус.

Симус послушался меня. Его глаза сузились, когда он понял позицию Кира.

— Возможно, ты права. — Он улыбнулся мне. — Доверься мне.

Симус подошёл к Киру и заговорил. Кир покосился на меня, затем повернулся спорить с Симусом.

После нескольких минут пререканий стороны достигли соглашения. Симус и Жоден создадут хаос в лагере. Воспользовавшись моментом, Кир уедет с Престом, Рэйфом и Хитом в замковые кухни вызволить заложников. Симус и Ифтен поведут отряд окружить замок и присоединяться к Киру, чтобы дать отпор Ксиманду. Жоден останется в тылу, взяв командование над часовыми. Я останусь в безопасности, в палатке, под надёжной защитой и связанной клятвой никуда не уходить. Эпора и Айсдру быстро позвали, чтобы те заняли позиции в палатке.

Кивнув, Кир привёл план в действие. Все закричали как будто в ужасе, а Кир громче всех. Воины начали выбегать из палатки и топтаться у входа, крича от гнева. Было слышно, как стража на улице задала вопросы и завопила в ответ на известие. Симус выскочил на улицу, требуя мести и коня.

Прест, Рэйф и Хит остались стоять у входа; Хиту выдали шлем и меч. Все ждали Кира, который стоял около меня, опоясываясь своими клинками. Он кивнул следовать за ним и повернулся ко мне.

Я положила ладонь на грудь Кира, около сердца. Короткая кольчуга на нем холодила пальцы.

— Сбереги себя.

Он посмотрел на меня и нежно обнял, пряча лицо в моих волосах.

— Сберегу. Мне так жаль, Лара. Он твоя кровь и семья. — Он поднял голову, и я увидела гнев в его глазах.

Я кивнула.

— Знаю.

Он тоже кивнул, отпустил меня и с поворотом плаща покинул шатёр. До того как полог упал, я увидела, что Кир заговорил с Маркусом, что задержался на пороге.

Я стояла на месте, боясь больше не за физическую безопасность Кира, а за цену гибели Ксиманда. Виновный или нет, он король, и местные лорды, согласившиеся с условиями мира, могут не признать его смерти от рук военачальника. А ещё Ксиманд мой брат, независимо от его ошибок и неверных суждений. Я не желала видеть, как ему причиняют боль. Вот какие мысли крутились в моей голове в ту минуту.

Маркус повторно вошёл в палатку. Он покачал головой и отвёл меня к моему месту.

— С Вашеством всё будет хорошо, трофей. Не стоит терзать себя. — Через секунду меня уже завернули в толстый плащ и напоили подогретым вином. Маркус наблюдал за мной с тревогой.

— Тяжело ждать, — спокойно произнесла я, изучая кубок.

— Да. По-моему, требуется больше храбрости, чтобы ждать, чем быть в гуще событий. Этот урок я извлёк, когда боевым дням пришёл конец. — Маркус сел у моих ног и поднял кубок для себя. Он снова наполнил наши чаши.

— Вы и крошки не съели. — Он подтолкнул ко мне самые вкусные блюда. — Перекусите, а я угощу вас рассказами. Я лучше певца.

— Правда? — Я потянулась за хлебом.

— Да. Хотите узнать, как я встретил Вашество?

Я кивнула с набитым ртом.

Маркус продолжил:

— Итак-с, это произошло на тренировочном поле. Я учил молодняк боям на мечах, проверил их в деле, как в круг вошла кроха с голубыми глазами и нежными кудрями, таща за собой деревянный меч.

Маркус сделал глоток.

— «Что это такое?» — спрашиваю я. «Хочу драться» — говорит мальчишка.

Маркус усмехнулся.

— Вашество был слишком мал, чтобы овладеть мечом почти с него ростом. «Ты слишком мал» — отвечаю я, становясь на колени перед ним. Эти дерзкие голубые глазки уставились на меня. «Войном-войном», говорит он. «Хосю стать войном».

Маркус покачал головой.

— В конце концов, мне пришлось взять его на руки и вынести из круга, чтобы остальные смогли вернуться к тренировкам.

— Что он сделал? — пробормотала я, окружённая едой.

Маркус рассмеялся.

— Ну, у меня оказался на руках несчастный маленький человечек. Я усадил его рядом с собой на скамье и начал говорить о борьбе, об ошибках, которые совершали ученики и что им нужно сделать, чтобы добиться большего успеха. Он сидел со мной, полностью очарованный рассказом, пока его не нашла тхиэ. — Маркус посмотрел на меня с блеском в глазу. — Вашество пользовался любым шансом, чтобы сбежать от тхиэ и придти посмотреть. С ума их сводил.

Он рассмеялся и налил ещё вина.

— Когда он, наконец, взял меч в руки, он словно понял и извлёк уроки из всего, что услышал от меня. Не бойтесь за безопасность военачальника, трофей. С ним всё будет хорошо.

Даже когда я поела, Маркус продолжил развлекать меня рассказами о маленьком мальчике. Но время прошло, тени удлинились, и мои страхи усилились. Я стала мерить палатку шагами. Маркус остался подле меня, делая вид, что он убирает и наводит порядок в зале, расхаживая между перевёрнутыми пнями и поднимая разбросанные тарелки. Он даже предложил послать за Гилом, чтобы я дала ему урок, но я только махнула рукой.

Вдруг снаружи послышался шум. Эпор вышел, и раздались приглушённые голоса. Наконец Эпор поднял полог.

— Прибыл посланник, говорит только на ксианском. Я сказал привести его сюда, так как Жоден на объезде.

Маркус кивнул.

— Правильное решение. Думаю, трофей не может прождать и минуты больше. — Эпор уронил полог, и Маркус проводил измученную меня к обычному месту и помог укутаться в плащ. — Думаю, ещё немного вина не повредит. Вернём цвет вашим щекам.

Маркус стремительно двинулся взять кувшин с чашей и разлить напиток, когда в палатку вошёл посыльный, закутанный в плащ с ног до головы. За ним проследовал Эпор и занял свой пост подле Айсдры.

Посланник откинул капюшон. Я судорожно сглотнула, так как передо мной предстал единокровный брат.

Ксиманд выглядел ужасно. Глаза запали, лицо осунулось и приобрело болезненно-сероватый оттенок. Это был не старший брат, с которым я вместе выросла, не гордый молодой человек, которого короновали на царствование. Казалось, на меня смотрел незнакомец. Секунду я сидела как истукан, прежде чем смогла взять себя в руки.

— Пожалуйста, присаживайся, брат. Ты выглядишь изнеможённым, — произнесла я на ксианском, надеясь вернуть мир в сердце брата. Я верила, что это путь без кровопролития и боли. Маркус занял место позади меня. В его присутствии я чувствовала себя спокойнее.

Ксиманд едва взглянул на Маркуса.

— Ты хорошо выглядишь, Лара. Рабство пошло тебе на пользу. — Его голос звучал хрипло и резко, словно он много выпил.

Я покраснела, но не опустила глаз.

— Я не рабыня. Я избранница и консорт Кира-военачальника. Твоего повелителя. — Я выпрямила спину и отвела плечи, понимая, что у этого человека больше никогда не будет власти надо мной. — Моё положение — честь, поскольку я военный трофей.

Брат презрительно усмехнулся:

— Иное слово для шлюхи.

Маркус напрягся рядом со мной.

Я смотрела на измученного человека перед собой. Всё же в его глазах я читала глубокую ненависть ко мне и Киру. Мой военачальник даже теперь пытался спасти моих любимых Анну и Озара и сохранить мир, растоптанный Ксимандом. Меня возмутило, что брат манипулировал нами. Может быть, мои привязанности и стояли под вопросом раньше, но теперь я не колебалась. Я нахмурилась, глядя на брата, не сочувствуя тяжёлому состоянию, до которого он себя довёл.

— Я готова выслушать, брат. Но я не потерплю оскорблений.

Он зарычал:

— Твой военачальник в замке. Он вторгся туда со своими людьми, они охотятся за мной. Уоррен восстал против меня. Они выдвинули дикие предположения, что я пытался убить тебя.

Я вздохнула:

— Хит…

Ксиманд злобно уставился на меня:

— Хит — лжец.

Я просто взглянула на брата.

— Ты знал Хита и его родителей с самого детства. Он не лжец.

Глаза Ксиманда озверели. Его ладони судорожно сжимались и разжимались в кулаки. Казалось, он ушёл в себя, смотрел в мир, который мне не достичь.

— Ты всегда была его любимицей. — Он задрал голову к небу, словно проклиная богов. — Я думал, что ты была моей верной младшей сестрой, которая исполнит свой долг и ответит за последствия. — Он сделал шаг ко мне. — Я пошёл убрать твою комнату, как поступил бы любой почтительный и любящий брат. И что я нахожу в твоём ботинке? — Он взметнул руку. Маркус напрягся позади меня. Но Ксиманд только бросил маленькую вещицу на помост, где она приземлилась на первой ступени, у моих ног.

Маркус подошёл, опустился на колени и протянул вещицу мне.

Это была брошь Симуса. Чёрная, готовящаяся к атаке кошка, переливающаяся на свету. Тёплая на ощупь. Мои пальцы сжали украшение.

Ксиманд продолжил:

— Ты предательница. Ты возжелала трон для себя и предала моим врагам. — Он почти выплюнул эти слова.

Сердце заколотилось в груди, но я постаралась сохранить спокойствие.

— Ксиманд, я не предавала тебя. Я забрала её у раненого воина из страха, что ты предпочтёшь убить его, чем обменять.

Лицо Кисманда стало ало-красным, на шеи выступили вены.

— Отец обожал тебя. Даже когда ты отказалась быть послушной дочерью Кси. Я знал, что мог превзойти тебя, затмить как наследник и воин, но ты стала целителем, и отец был так горд.

— Он гордился и тобой, — спокойно произнесла я.

Ксиманд плюнул от ярости:

— Будь они все прокляты. Они все смотрели на меня, ожидали моего падения. Шептались за спиной, что я смалодушничал, испугался. Вечно сын своей матери, никогда наследник своего отца. — Его голос сорвался на крик: — Я послал Арнита и его людей, чтобы убить тебя и всех кто будет рядом. Арнит поклялся, что отдаст жизнь за меня, заручился помощью глупого мальчишки Дегнана и нанял подонков. — Ксиманд остановился, чтобы перевести дыхание.

— И они умерли. — В душе мне стало так горько и больно от разочарования. Я бы оплакала погибшие ни за что жизни, но гнев был сильнее. — А на рынке? За тем покушением тоже стоял ты?

— На рынке?.. — Ксиманд выдержал паузу. — Я желал, чтобы ты сдохла в лагере, в лошадином навозе. Арнит подвёл меня. Я завершу его дело. — Одним быстрым движением он достал меч и двинулся на меня.

Я замерла.

Но, всё ещё стоявший на первой ступеньки помоста, Маркус не растерялся. Он прыгнул вперёд и выхватил два кинжала как будто из воздуха. Маркус принял атаку Ксиманда на себя, зажал лезвие межу кинжалами и полностью остановил наступление.

Ксиманд выругался. Маркус улыбнулся ему. На секунду они просто стояли на месте, Ксиманд возвышался над худым жилистым стариком. Живописная сцена прервалась, когда они отскочили друг от друга. Спотыкаясь о пни и стол, Ксиманд попытался отступить, и Маркус перешёл в наступление. Вытянув меч перед собой, Ксиманд достал кинжал свободной рукой и пронзил Маркуса диким взглядом.

Эпор и Айсдра прыгнули вперёд с оружием наготове. Они обошли дуэлянтов, чтобы добраться до меня, сопровождаемые охранниками с улицы, что замерли на входе, привлечённые шумом.

— Ксиманд, опусти оружие. — Я вышла вперёд, разозлившись, что он напал на Маркуса.

Маркус выругался и занял позицию между Ксимандом и мной.

— Лара, дура, вернись на место.

Я замерла на месте, но у Эпора были другие планы. Он оттолкнул меня и вместе с Айсдрой встал между мной и угрозой.

Маркус опустил руки по бокам, словно приглашая Ксиманда подойти.

— Калека? — Ксиманд рассмеялся. Он сделал выпад, размахивая мечом по яростной дуге. Маркус увернулся, блокировал удар и парировал кинжалом. Ксиманд отступил. Маркус отпрыгнул. Ксиманд снова напал, направляя меч в плоть Маркуса. Но Маркус уже двинулся и, заметив, что Ксиманд открылся, сделал выпад и порезал щеку противника.

Ксиманд отпрянул в потрясении. Маркус двинулся, чтобы закрепить своё преимущество, отводя брата подальше от меня.

— Маркус, будь осторожен, — крикнула я, боясь за него. Я, было, двинулась за ним, но Эпор и Айсдра остановили меня. — Ксиманд, во имя Богини, пожалуйста…

— Я убью тебя, сука, — завыл Ксиманд, как сумасшедшая собака.

Маркус рассмеялся и ухмыльнулся вспотевшему Ксиманду с порезанной щекой. Он перестал наступать и отошёл. Маркус ударил кулаком в грудь, ясно бросая вызов Ксиманду, дразня его напасть. О чем он думал? Кисманд крупнее и сильнее. Почему Эпор не спешил на помощь?

Тяжело дыша и истекая кровью, Ксиманд впился взглядом в Маркуса.

— Я убью твоего слугу и тебя на месте, убогая шлюха.

Лицо Маркуса стало непроницаемым, единственный глаз прищурился — он различил слово «шлюха». Атмосфера в палатке изменилась. Маркус больше не играл, его позиция, и отношение неуловимо изменились. Казалось, Ксиманд тоже это почувствовал. Он сильнее сжал рукоять и присел ниже. Внезапно я поняла, что это Ксиманд в смертельной опасности, а не Маркус.

Снаружи раздался топот коней: множество всадников скакало к палатке. Некоторые охранники у входа вышли, чтобы остановить вновь прибывших.

И всё же я продолжала умолять:

— Ксиманд, прекрати. Какие бы чувства ты ни испытывал ко мне, не забывай о мире. Твоя присяга требует…

Ксиманд зарычал и яростно напал на Маркуса. Лицо брата искривилось, глаза выперли из глазниц, рот перекосило. Он бросился вперёд, направив меч в лицо соперника. Маркус парировал удар со своего рода презрением, поймав лезвие кинжалами, он приблизился к противнику и плюнул в лицо Ксиманда.

Крича от гнева, Ксиманд отскочил назад и инстинктивно поднял предплечье, чтобы прочистить глаза. Маркус увидел свой шанс и воспользовался им, выбив меч из рук Ксиманда. Один кинжал уткнулся в шею брата, кончик другого остановился чуть выше паха.

Ксиманд замер.

Маркус хмыкнул.

— Трофей, скажи этому дураку стать на колени.

Глаза Ксиманда дико прошлись по комнате, когда я повторила слова.

— Я не буду становиться на колени перед слугой и шлюхой. — Его глаза встретились с моими. — Я твой король, возведённый на престол и помазанный на царствование. Ты не можешь требовать моей смерти.

Вся внешняя стена палатки упала, представляя Кира, Симуса и его людей. С ними также был лорд Уоррен со своими солдатами. Все остановились и уставились на Ксиманда с ненавистью в глазах. Раздался холодный и острый голос Кира:

— Я могу.

Усмешка Маркуса стала ещё острее, и лезвие кинжала сдвинулось, чуть сильнее вдавливаясь в горло Ксиманда. Брат медленно опустился на колени. Маркус позволил нижнему кинжалу подняться по камзолу Ксиманда до точки, обозначающей сердце.

— Маркус, — прорычал Кир. — Не убивай его.

Маркус фыркнул.

— Дай мне веское основание, военачальник. Эта свинья не достойна умереть от вашего клинка и, со всем должным уважением, трофей не сможет убить домашнюю птицу на обед, даже если будет умирать от голода. — Маркус не расслаблялся ни на минуту, прижимая лезвия к горлу и груди.

— Маркус, — дрожащим голосом взмолила я. — Маркус, его народ должен осудить его, признать виновным, должен знать, что он натворил… Маркус, они должны знать… иначе всё, чего Кир хочет достигнуть, будет потеряно. Пожалуйста…

Маркус презрительно улыбнулся и наклонился к Ксиманду.

— Единственное, что спасло тебя сейчас — слова трофея… её чтут, прежде всего. — Ксиманд не мог понять ни слова, но, конечно, уловил их суть. Его глаза сверкнули диким жаром, когда Маркус отстранился. Эпор и Айсдра подошли, готовые охранять заключённого.

Люди заполнили палатку, и я с улыбкой повернулась к Киру. Его напряжённая спина расслабилась, и он пробежал по мне взглядом, убеждаясь, что я в безопасности. Я кинулась вперёд, желая лишь достичь его.

Сама того не осознавая, я встала ближе к Ксиманду. В слепое пятно Маркуса.

Издав звериный рык, Ксиманд вскочил на ноги, схватил кинжал и бросился ко мне. Он сжал моё плечо, и я увидела его гнев, ощутила горячее дыхание на лице, когда лезвие кинжала метнулось к моему животу.

Кир! Одним движением он оттолкнул меня на пол и встал между нами, обхватывая запястье Ксиманда. Лезвие зависло между ними.

Ксиманд сопротивлялся, пытался вырваться из хватки, подняв вторую руку. Его лицо было диким и пугающим, кровь медленно сочилась из щеки, обрызгивая грудь Кира, пока брат пытался вырываться из железного захвата.

— Остановись. Сейчас же.

Ксиманд бушевал, пытаясь всеми силами освободить запястье.

— Нет, Нет! Смерть шлюхе и предательнице.

Кир ничего не сказал, лишь прикрыл глаза. Он медленно отвёл острие кинжала вниз, к животу Ксиманда.

— В последний раз повторяю, остановись сейчас же и спаси свою жизнь, — резко произнёс он.

Ксиманд завопил и бросился на Кира.

Кир пихнул острие кинжала в живот.

Глаза Ксиманда выперли из орбит. Он всё ещё сжимал рукоять. Кир отпустил его и сделал шаг назад, поворачиваясь, чтобы поднять меня и увести. Эпор, Айсдра и Маркус бросились к Ксиманду. За их плечами я видела, что Ксиманд начал заваливаться назад, а затем Кир обнял меня и загородил обзор.

Я стала биться, пытаясь заглянуть за его спину.

— Отпусти, позволь увидеть что… — Кир судорожно меня ощупывал, проверяя на наличие ранений и одновременно удерживая. — Кир, позволь мне попробовать…

— Нет. — Кир снова поймал меня, прижимая мою голову к груди. Он стал меня убаюкивать.

Я услышала кашель за спиной Кира, и Симус спокойно констатировал:

— Он мёртв. Какие будут распоряжения, военачальник?

Кир ничего не сказал. Он отстранился и посмотрел на меня. Я изучила его глаза и попыталась улыбнуться. Он улыбнулся в ответ, но в глазах плескалась лишь печаль.

— Унесите тело. Мы отвезём его в город и расскажем дворянам и простому люду, что произошло. — Он провёл большим пальцем по моим губам. — Лара, я… — Он умолк, как будто от боли. — Не забывай, что моё сердце принадлежит тебе.

— Лара! — Вопль заполнил воздух, и с криками и слезами к нам подбежала Анна. Она прижала меня к своей груди. Кир встал и отошёл, позволяя Анне и Озару приблизиться ко мне. Мы обнялись в радостном воссоединении.

Лорд Уоррен подошёл к Киру.

— Военачальник, кто теперь должен управлять наделом Ксиманда?

Внезапная тишина, и все ксиане посмотрели на Кира.

Кир склонил голову.

— Мы должны обсудить данную проблему. Мы возьмём тело и вернёмся в замок. Будущее этой земли и дочери Кси должно быть решено быстро, чтобы сохранить мир.

Моё сердце остановилось.

Я чувствовала, как напряжение покидает комнату. Уоррен улыбнулся, и дворяне, казалось, расслабились, возвращаясь к лошадям. Анна засуетилась, а Озар и Маркус присмотрелись друг к другу. Страхи моих людей ослабли.

Только мои страхи усилились.