Агентство Магической Реконструкции

Глава 7

– Н-да, – протянула Ксеня, глядя на меня с нескрываемым скепсисом, – вот смотрю я на тебя, Черри, и все больше убеждаюсь в мысли, что некие недружелюбно настроенные к нашей цивилизации инопланетяне заслали тебя на Землю, чтобы сеять хаос и разрушение. А потом нечаянно забыли за тобой прилететь.

– Нечаянно? – хмыкнул Милли, скрестив руки на груди. – Очень в этом сомневаюсь. Сбагрили и до сих пор радуются.

– Полный привет, – подтвердила Марьяша, хихикая. – Это не голем… это костюм на Самайн.

– Так, все! – я сорвала с головы кепку, из-за заправленной под нее косы угрожающе вздыбившуюся над моей головой, и начала судорожно стирать влажной салфеткой белый грим (времен наших школьных театральных постановок, из запасов Милли). – Смешно вам? Что за гадость эти белила! Если я голем, это не значит, что я пугало… или мертвец!

– Ты мертвец, – сказала Ксеня. – Кадавр – это псевдожизнь. Я тебя вообще типа в автоклаве вырастила – судя по твоему виду, из первой попавшейся под руку органики.

– Ха-ха-ха! Вы весь вечер надо мной стебетесь! – возмутилась я. – А вот сейчас вообще никуда не пойду! Солью́ коловрат прямо здесь, пусть стены трескаются.

– Давайте подумаем, что мешает нашей Лучезаре стать похожей на настоящего кадавра, – посерьезнев, предложила Марьяша.

– Волосы, – авторитетно заявила Ксеня. – Белизна кожи не так важна. Да, гомункулы бледноваты, но не настолько же. Впрочем, веснушек у них действительно не бывает, как и многих других индивидуальных биологических особенностей человека! Замажем – смешаем грим с тональной основой. Но волосы… У меня в правах на владение стоит текущий месяц. Получается, моему кадавру от силы три недели! Големы вылупляются лысыми. Откуда такая шевелюра?

– Ну, это легко решается, – оживился Милли, – несите ножницы.

– Не-е-ет! – заорала я. – Все! Я никуда не иду! Еду в лес! В парке опять же можно… заземлиться, на детской площадке, там брусья из железа.

– Главное, не батареей, – поддакнула Ксеня.

– Это было один раз. Я перед всем пансионом извинилась, между прочим!

– Глупая идея, – сказал Милли, – в городе все конструкции слишком близко друг к другу, это опасно.

– Ты прав, – сдулась я.

– Тем более я билеты уже оплатила, – ввернула Марьяша.

– Идите втроем, а деньги я верну.

– Вдвоем. Милли не идет. У него свидание. В библиотеке.

– Ага, с редким волюмом*, который представляет собой описание старинных техник стазиса, – зевнув, пожал плечами Милли. – Вам не надоело еще? Эта шутка со свиданием…

(* – волюм – книга, том)

– Стазис! – Ксеня щелкнула пальцами. – Гениально! Черри, ты помнишь, как подстригла волосы? В классе, кажется…

– Восьмом, – подтвердила я. – Это был протест против… – я уже не помнила, против чего, в средней школе я довольно часто протестовала, от скуки, честно говоря. – Это идея, конечно, но выйдет ли?

– Если не выйдет, тогда уже не знаю, что придумать, – расстроенно призналась Ксеня. – Мы же ради тебя все это затеяли. Марьяша кузена своего напрягла… и вообще, я впервые почувствовала себя бунтаркой! Я никогда раньше в таких местах не бывала! Не разочаровывай меня! Ну, Чер, ты же спец в стазисе! Аманда Генриховна по Основам Безопасности Маготворения на тебя молилась, даже плакала, когда нам аттестаты выдавали!

Подруга была права. Частичный стазис – мой коронный номер! Да и выхода другого нет, утром в хостел придет машина из студгородка Академии .

Решительно вздохнув, я закрыла глаза, напряглась и принялась потихоньку «отматывать» прическу в прошлое. Ключевым моментом-ограничителем было мое воспоминание о том, как при виде меня мама столбенеет, сдавленно журит за эксперименты над внешностью, не выдерживает и начинает… хохотать. А близнецы в полном восторге валяются на полу гостиной в ДОМе и ржут, схватившись за животы.

– Ух ты! – восхищенно протянула Марьяша. – Ну и чучело.

Я рванула к зеркалу, посмотрела и успокоилась. Не такое уж и чучело. Просто вместе с длиной волос в стазис отправились мои брови. В последнее время я их лелеяла и холила: подравнивала, укладывала щеточкой и подкрашивала. "Юные" же бровки мои вызывающе топорщились под фиолетовой челкой до кончика носа. Макушку венчал веселенький розовый ежик – вместе с былой длиной вернулся и цвет волос.

– Хорошо, что не зеленые, – порадовалась я. – Как раз куда надо «отмотала».

Ксеня и Марьяша посовещались и решили, что лучше все равно не будет. На меня напялили Марьяшину безразмерную футболку и джинсы унисекс. Ксеня повторяла, что нынче мода на кадавров без четкого гендера. Голем – вещь дорогая, статусная, объект самовыражения. Гендер сейчас у «золотой молодежи» не в моде. Будем соответствовать!

…У входа в клуб подруги прочитали мне лекцию о том, как должен вести себя в злачных заведениях хорошо воспитанный кадавр. Но громила на входе вопросов не задавал. Он молча проверил удостоверения Ксени и Марьяши, подтверждающие совершеннолетие, их электронные билеты в смартфонах и талон на одну единицу квазижизни, а затем прочитал свидетельство на владение големом, ознакомившись с фотографией (наклеенной на бланк прямо перед выходом из хостела) и сравнив ее с оригиналом. Войдя, мы выдохнули с облегчением: моя довольно длинная челка охранника не заинтриговала. Подумаешь! Сейчас девчонки что только на своих кадавров не цепляют.

Обстригать челку я отказалась категорически. Да, я неплохо работаю со стазисом и могу держать его довольно долго. Стазис вообще вещь удобная, однако непредсказуемая и в некоторых областях до сих пор неисследованная. Конечно, магиссы поопытней пользуются им для наведения красоты! Однако всякие магические косметические излишества как считались дурным тоном, так и считаются. Поэтому кожа под глазами, чуть нежнее, чем обычно, овальчик подтянуть, шевелюру погуще и реснички веером – это максимум. И то в честь знаменательных событий, как то Ежегодный Прием Магов и Магисс при Императорском Дворе. При этом желательно с головы до ног обвешаться украшениями с кристаллами – стазис бешено поглощает коловрат. Но мне-то волноваться не о чем.

Заказанный кузеном Марьяши столик был расположен очень удобно, немного в глубине зала. Эраст подошел поздороваться, глянул на меня с диким изумлением и быстро удалился за свой столик к шумной компании молодых повес, бросив кузине:

– Если что, я не с вами и вообще вас не знаю.

На стол подали коктейли от заведения. Два.

– Кадаврам выпивка не положена, – сказала Ксеня, смело опрокинув в себя половину бокала и заев коктейль оливкой. – Ты вообще не ешь и не пьешь – ты голем, у тебя кристалл. Иди танцуй.

Я сказала, что пока посижу и осмотрюсь. Музыка лиричная, для бешеных танцулек со сливом коловрата неподходящая. Вон двоедушники из кордебалета медленно порхают по сцене, поворачиваясь то одним, то другим боком – одна половина тела у них оформлена как мужская (усы, бороды и щетина, брючина и полгалстука), а вторая как женская (макияж, половина боа, чулок с подвязкой, грудь… хм… сегментарно и полголовы в длинном парике). Забавное шоу.

Полиморфизм – явление неоднозначное. Двоедушники становятся одержимыми добровольно, в результате искусственного вживления фантома. Странная практика, скорее извращение, однако магических клиник, предоставляемых услуги вживления, масса. Говорят, они сравнялись по количеству с учреждениями, где фантомоборцы занимаются своей непосредственной работой – изгоняют фантомов из тонких тел одержимых ими людей. Это… пугает. Но, как говорится, кто на кого учился.

Общество признать полиморфизм пока не готово, хотя многочисленные партии толерантности один за другим проталкивают законы о правах двоедушников. Я тут недавно читала статью, явно заказную, где восторженно рассказывалось о том, сколько пользы приносят полиморфы обществу. Взять, к примеру, сферу занятости: работодатель нанимает одного работника, а по факту получает двух.

Двоедушники обязаны стоять на учете в Управлении по Контролю над Межмировой Миграцией и время от времени проходить проверки на специальном оборудовании. Им запрещено эпатировать общество и заниматься деятельностью, требующей высокой концентрации, ибо две души в одном теле и концентрация – понятия несовместимые. Зато есть некоторые сферы, где их готовы принять с распростертыми объятьями, например, магические агентства и конторы, связанные с оккультизмом: двоедушники одной ногой на Той Стороне, а значит, способны с ней общаться.

С законом об использования полиморфизма в шоу-бизнесе пока не все ясно. Его активно продвигают на имперском уровне. Управление опасается, что стоит разрешить полиморфам зарабатывать на их «особенностях», это явление выйдет из-под контроля. Поэтому некоторые двоедушники предпочитают не становится на учет и работать в развлекательной сфере нелегально. Клуб «Двойная Луна» – одно из тех популярных и дорогих мест, где им рады и без регистрации.

– Давай и тебе закажем выпивку, – предложила раскрасневшаяся Ксеня. – Никто не заметит. На нас никто не смотрит.

– А жаль, – вздохнула Марьяша. – Это все ваша ботанская аура. Она отпугивает парней.

– Вот и хорошо, – ответила я, вставая. – Пойду делать то, за чем мы сюда пришли.

– Пойду-ка и я… возьму нам еще по стаканчику! Девчонки, как же весело! Давайте приходить сюда каждый вечер! – проорала Ксеня.

– Сиди, – я слегка толкнула подругу, и та упала обратно на стул. – Имей в виду: я только числюсь твоим кадавром и на себе тебя домой не потащу.

– Я тоже, – заявила Марьяша.

Я двинулась к танцполу и почти дошла.

… Мужчина материализовался прямо у сцены. Я успела удивиться: портал? Порталы разрешены только в учреждениях, связанных с магией и нацбезопасностью.

Позже реконструкторы определили, что подрывник был не один – в клубе находился его сообщник, маг, пробивший защиту заведения и построивший необходимые векторы. К сожалению, нечеткие темпоральные слепки не позволили идентифицировать преступников, слишком много людей было в тот момент в здании. Счет шел на секунды. Преступники должны были сбросить взрывчатку и активировать обратные порталы-«консервы». Но гостям клуба повезло дважды: во-первых, один из охранников не растерялся и бросил в террориста темпоральную бомбу, во-вторых, рядом с танцполом стояла я.

Темпоральная бомба, новейшая армейская разработка, откидывает цель в его субъективное прошлое, таким образом дезориентирует злодеев, выводит жертв из-под удара и позволяет службам безопасности выиграть немного времени. Такие штуки отлично работают при ограблениях банков и попытках самосожжения перед императорским дворцом. Но не при использовании порталов.

Как потом выяснилось, взрывника отбросило на второй этаж, к гримеркам артистов, откуда первоначально портал и строился. Незадачливого террориста перемешало в кашу со взрывным устройством, которое немедленно сработало. Я машинально поставила защиту (Иван Дмитриевич и не думал, что обучая Лучезару Огнецвет нейтрализации последствий прорывов ее коловрата, однажды спасет десятки жизней). Ну а дальше… дальше произошла та самая встреча.

… Дымно, ярко, страшно. Лежу на спине и любуюсь делом рук своих. Потолок, выбитый взрывом в верхнем помещении «Двойной Луны», держится над танцполом в аккуратной магической «паутине» с энергетическими подпорками. В щели, кружевом исчертившие потолок, тонкими струйками ввинчивается черный дым. Если бы вся эта красота рухнула, жертвами стали бы все те, кто оказался в тот момент под местом активации взрывного устройства, в том числе и мы.

Мой потенциал полностью истощен. Кажется, задело ауру – не могу встать, даже шевельнуться тяжело.

Люди орут и носятся. Трудно поверить, что пять минут назад тут было весело и коктейльно, народ плясал, фрики танцевали и радовали гостей, а официанты разносили бокалы и канапе на маленьких тарелочках.

С трудом переворачиваюсь на бок и подтягиваю под себя конечности, чтобы спастись от острых шпилек паникующих девиц. И не только девиц. В поле расфокусированного зрения появляется пара ног. Тоже шпильки. Сапоги высокие, лаковой кожи, размер… сорок четыре? Как у папы примерно, я ему недавно туфли в подарок покупала. В мире Двуликих делают отличную обувь.

Поднимаю глаза выше. На «девице» кожаные брюки, обтягивающие узкие бедра, боа из перьев и яркий макияж. На этом сходство с девушкой заканчивается. Волосы довольно коротко стрижены, кадык выпирает над воротом черной шелковой блузы.

– Голуба моя, спасительница, – хрипло говорит чувак в сапогах. – Чего разлеглась, болезная? Эвакуироваться будем?

Какое интересное лицо, отстраненно думаю я. Узкое, с хищным носом и совсем не женскими чертами. Темные глаза горят из под подкрашенных бровей. У полиморфа вторая личность явно женская – дама в мужском теле. Носителю тридцать пять – тридцать семь, а может, и больше.

– Будем, – шепчу я. – Извините, вы не могли бы… сказать той… леди… в синем, чтобы она не орала? Я… мне нужно сцонконтрироваться… сконцентрироваться и… усилить подпорки.

– Могла бы. Все, что пожелаешь, зайка. Вон та? – тип с хищным носом оборачивается.

Сзади него, прямо под «паутиной», верещит еще один двоедушник мужик-леди. У него (или все-таки у нее?) явная истерика. Голос орущего то опускается на мужские басы, то поднимается в ультразвук. Тонкие мужские ноги в ажурных чулках дрожат, локоны золотого парика липнут к потному лицу. Полиморф держит перед собой красную сумочку, словно пытается защититься. Глаза выпучены, ярко накрашенный рот раззявлен.

– Мадам! – кричит ему «мой» двоедушник. – Вы не могли бы заткнуться?

«Мадам» не обращает внимания.

– Бесполезно. Придется действовать радикально, – носатый подходит к «блондинке» и впечатывает кулак в лицо «дамы». Та отступает, роняет сумочку и садится на пол, раскинув худые ноги и прижав пальцы к носу.

– Убрать? – деловито интересуется носатый.

– Если вам не трудно…

– Не трудно,– двоедушник милостиво кивает. – Я пришлю кого-нибудь на помощь, голуба моя.

Он хватает воющую на низких нотах блондинку за шиворот и волоком утаскивает из поля моего зрения. Вот это я понимаю: мужик сказал – мужик сделал. На полу остаются сумочка и туфелька-лодочка, в которую поместились бы две мои ступни. С облегчением вздыхаю и «сканирую» конструкцию над танцполом: еще минут десять продержится. Коловрат потихоньку прибывает, но очень медленно.

Слышен вой полицейских сирен. Где же мои подруги? Рядом со мной на этот раз появляется уже две пары ног. Мужских, одетых в дорогие туфли. Папе бы такие понравились.

Один из подошедших наклоняется ближе.

– Эй, малец! Где твой хозяин?

Вопрос меня несколько озадачивает. Молчу и смотрю в веселые карие глаза молодого мужчины.

– Говорить можешь? – нетерпеливо спрашивает он.

Киваю, а потом качаю головой.

– Даня, ты не видишь? Это девушка, – в нашу «оживленную» беседу вступает обладатель второй пары дорогих ботинок.

Странно. Этот голос кажется мне знакомым. От него почему-то встает дыбом чувствительный пушок на руках.

– Какая разница? – хмыкает первый. – Девочка, мальчик. Голем он и есть голем.

– Ты уверен? – с сомнением тянет второй.

– Конечно! У человека такой потенциал бывает? Ты видел, как он «бордюр» выставил? Мощный накопитель у кадаврика. Наверное, под завязку накачали. И слава богу! Где бы мы все сейчас были, если бы не он? Говорят, теракт… Эй, кадаврик, а хозяин где? Молчит. Разрядился в ноль. Встать вряд ли сможет. Нельзя его здесь оставлять, жалко.

Открываю рот, чтобы возмутиться. Это кто здесь голем?! Закрываю рот. Уж лучше меня посчитают кадавром, чем эта история дойдет до профессора Капалова. Тогда мой первый год в Академии начнется с неприятностей… если вообще начнется. А если ювенальная полиция проведает – ТАКОЙ штраф влепят! Нет, рисковать не буду, промолчу. Где Ксеня, имп ее возьми?! Это она все придумала. Пусть теперь и разбирается!

– Какой маленький и такой мощный кадавр. Надо же, – бормочет второй, становясь на колено и наклоняясь совсем близко.

Я с восхищением рассматриваю его из-под своей мальчишечьей челки. Это молодой мужчина лет тридцати, темноволосый, с длинноватым, резко вылепленным лицом, острыми скулами и… янтарными глазами.

– Ты все-таки нашел меня? – выдаю странную фразу и сама удивляюсь: чего это я? Я его знаю?

Янтарные глаза вспыхивают и смеются. Но лицо мужчины остается серьезным.

– Нашел, чудо квазигенетики. Замечательные у тебя речевые настройки, малыш. Тебя создал настоящий профессионал. Богдан, что думаешь?

– Феноменально! – кивает второй мужчина, пожирая меня взглядом, и с явным волнением добавляет: – Антон, если мы найдем нежить-мастера, создавшего это…

– Сначала нужно поговорить с хозяином, – парень с янтарными глазами наклоняется… и подхватывает меня на руки. Встает и почти без усилий несет к выходу. – Поспешим. Скоро все тут рухнет, – через минуту со знанием дела сообщает: – Очень хорошо вылепленный кадаврик. Девочка.