Внешняя агрессия

Глава 5

Как только мы более или менее устраняем последствия нападения и вновь начинаем движение по тракту, со мной по ментальному каналу выходит на связь Тапар.

— Сергей, сегодня произошло событие, которое взволновало меня даже сильнее, чем устроенная Юрьевым засада.

Я чувствую напряжение в голосе тайкуна. Случившееся действительно вывело его из равновесия, и, похоже, я догадываюсь, что он имеет в виду.

— Во время боя Ло выстрелила в морфа противника из танковой пушки, — продолжает Тапар. — При этом она использовала модифицированный снаряд, и он сработал так, как будто выстрел произвел человек, владеющий управлением скрытой силой. Закачанная в снаряд энергия высвободилась далеко не полностью. По моим прикидкам, почти три четверти силы впустую рассеялось в пространстве, однако оставшаяся четверть сработала так как надо. Но ведь это невозможно! Люди, родившиеся по ту сторону барьера, неспособны к работе со скрытой силой. За сто пятьдесят лет, прошедших с момента встречи наших цивилизаций, это было проверено не одну сотню раз, причем и нами, и нашими противниками.

Какое-то время я молчу, раздумывая над тем, как сформулировать ответ, а Тапара просто распирает изнутри от волнения, и он продолжает:

— А ведь я чувствовал, что что-то с Ло и Шелой не так. Долго пытался понять, почему Шела потеряла сознание, помогая тебе во время первой модификации снаряда к трофейной автоматической пушке. Много об этом думал, но так и не смог внятно объяснить себе случившееся. В конце концов решил, что вы очень сильно эмоционально связаны друг с другом, и ты в момент запредельного напряжения сил случайно отключил её сознание неконтролируемым ментальным импульсом. Так себе версия, конечно, но другой у меня не было. А потом то же самое случилось с Ло, когда она помогла тебе удержать контроль над диском-разведчиком. Тут уже мне стало очевидно, что Ло каким-то образом отдала тебе часть своих сил, причем очень значительную, что и привело к такому результату. Сергей, у вас есть хоть какое-то объяснение происходящему? У меня имеется одна версия, но я боюсь её даже озвучивать, настолько безумной она мне кажется.

— Достоверно я ничего утверждать не могу, — молчать дальше уже нельзя, и я пытаюсь ответить максимально обтекаемо. — Участие Шелы, а потом и Ло, действительно помогало мне в работе со скрытой силой, но я не представляю, как именно они это делали. И до, и после этих событий они неоднократно держали в руках различные конструкты, но ни разу не ощущали никакой реакции, свидетельствующей о хотя бы слабом взаимодействии с артефактами. Я не знаю, почему после выстрела Ло произошло частичное срабатывание модифицированного боеприпаса. Возможно, сыграло роль то, что она уже однажды помогла мне в работе со скрытой силой, но это очень зыбкое предположение.

Тапар отвечает не сразу. Видимо, ему требуется какое-то время, чтобы переварить новую информацию, но когда он всё-таки собирается с мыслями, его голос звучит уже немного спокойнее.

— Когда вы вернетесь, нужно тщательно проверить Ло и Шелу на взаимодействие с конструктами, созданными разными школами книжников. То, что они ничего не почувствовали, взяв в руки артефакты, ещё не означает, что взаимодействия вообще не было. Здесь нужны специальные исследования, и провести их в полевых условиях вы не сможете. Похоже, ваша планета — совершенно уникальное место, где невозможное становится возможным, и я абсолютно уверен, что мы опять столкнулись с каким-то прорывом, способным перевернуть все наши представления о природе скрытой силы.

— Исследование мы непременно проведем. Я и сам очень хочу понять, что происходит.

С планом тайкуна я готов согласиться без колебаний. На базу мы вернемся не так уж скоро, и у меня ещё будет время подумать над тем, что со всем этим делать.

На пути в Белогорск нам приходится преодолеть две небольшие реки. Мосты через них есть, и вес броневиков они выдержать вполне способны, но танк — это совсем другая история. Он весит почти в три раза больше, и практически с гарантией обрушит эти старые конструкции. Время от времени их, конечно, подновляют и ремонтируют, но применяемые для этого материалы и технологии, мягко говоря, уступают довоенным, так что доверия мосты совершенно не вызывают.

Понятно, что эта проблема была известна нам заранее, так что танк полностью подготовлен к форсированию водных преград по дну. Если при этом нет сторонних наблюдателей, то никаких дополнительных устройств на него монтировать не приходится. Штатный двигатель танка для движения под водой мы не используем, а дополнительная силовая установка, смонтированная Каном, не требует поступления атмосферного воздуха. Ну а на случай присутствия зрителей, у нас имеется шнорхель в виде высокой металлической трубы, устанавливаемой на двигательный отсек танка.

В общем, реки — это для нас редкостное приключение, но неразрешимых проблем они перед нами не ставят. Заранее найти безопасный маршрут по дну для дронов-разведчиков никакой сложности не представляет, а остальное — дело техники. Так что времени на форсирование водных преград у нас уходит не так уж много.

К столице герцогства мы подъезжаем в первой половине следующего дня после стычки на тракте с людьми Юрьева. Можно было бы добраться и быстрее, но полугусеничный броневик барона Самарова — не слишком быстроходная машина, да и на приведение его в порядок тоже потребовалось некоторое время. В Белогорске нас уже ждут и встречают прямо у южных ворот города. О происшествии на тракте я, естественно, сразу сообщил графу. Волжский пришел в ярость и предложил немедленно выслать к нам помощь, но я заверил его, что мы вполне справимся своими силами.

Помимо Юрьева, у нас есть ещё четверо пленных. Раненым бойцам бывшего советника мы оказали медицинскую помощь и решили доставить их барону Самарову. Пусть сам решает, что с ними делать.

Юрьев настолько ошеломлен и сломлен случившимся, что к нему поначалу даже не приходится применять спецхимию для развязывания языка. Видимо, к столь резкому изменению своего статуса он оказался совершенно не готов, хотя, решаясь на предательство, мог бы и подумать о возможных последствиях. Впрочем, шел он к своему поступку, судя по его собственным признаниям, очень давно. Тщательно отыгрывал роль преданного Самарову аристократа, а сам постепенно готовил его смещение.

Когда в Каинову чащу упали летательные аппараты чужих, он впервые решился на активные действия, и если бы тогда к нему в руки попали уникальные артефакты чужих или выжившие тайкуны и кибы, он обязательно воспользовался бы выпавшим шансом. Вот только пройти к местам падения не удалось, и он лишь чудом смог вырваться из превратившегося в смертельную ловушку леса.

После этого Юрьеву пришлось ждать нового шанса. Казалось, он был близок к своей цели, когда резко обострились отношения барона Самарова с графом Волжским, а армия Шваба вторглась на территорию баронства. Однако и в этот раз шанс был упущен. Дерзкие и непредсказуемые действия оперативника Особой канцелярии Сергея Белова вновь спутали ему все карты, вскрыв ложь Шваба о планах Самарова устроить мятеж. А ведь это была прекрасная возможность проявить лояльность по отношению к графу и ликвидировать барона-мятежника, а потом без боя сдать его земли Волжскому. Юрьев уже видел себя на месте Самарова, но тщательно спланированное и хорошо подготовленное устранение барона пришлось в последний момент отменить.

Когда Юрьеву выпал третий шанс, упускать его бывший советник барона не захотел, тем более что теперь он мог рассчитывать даже не на баронство, а на титул графа. Казалось, звезды сложились так, что успех ему был просто гарантирован. На руках у Юрьева оказались все козыри — и мое доверие, и предоставленный его новыми хозяевами сильный морф, и давно подготовленный отряд, состоящий из преданных ему людей. Юрьев до сих пор не мог понять, каким образом мы догадались о засаде. Способности морфов чувствовать опасность были надежно заблокированы, и Юрьев прекрасно видел, что до последнего момента я ничего не подозревал, но потом что-то пошло не так, и идеально подготовленная операция за считанные секунды превратилась в ужасающую катастрофу.

Показания Юрьева производят на графа Волжского и барона Самарова большое впечатление. Сам факт предательства аристократа, занимавшего столь высокую должность — событие, заставляющее очень серьезно задуматься над устойчивостью всей системы власти. И это в условиях только что начавшейся большой войны.

Казимир Волжский старается держать себя в руках, но я вижу, что он просто в бешенстве. На нас с Шелой, а теперь и на Ло он явно сделал очень большую ставку, и только что чуть было не потерял всё, на что рассчитывал. Судя по всему, барону Самарову граф ещё до нашего прибытия успел высказать множество приятных слов, а когда он увидел своими глазами наш покрытый черной копотью фургон со сгоревшим тентом, проштрафившемуся барону, похоже, прилетела ещё одна порция искренней благодарности от сюзерена.

Самаров в сложившейся ситуации чувствует себя, мягко говоря, некомфортно, прекрасно понимая, что гнев Волжского более чем обоснован. Это ведь именно советник Самарова организовал нападение на нашу колонну. Титула барон, конечно, не лишится, но вспоминать ему эту историю будут ещё очень долго.

Что-то мне подсказывает, что к генералу Павлову у Самарова теперь тоже появится масса крайне неприятных вопросов. История с Юрьевым — явный прокол в работе Особой канцелярии. Слишком увлекся Павлов интригами и устройством собственной карьеры, и проморгал опаснейший заговор прямо у себя под носом. Конечно, Юрьев — это несколько не его уровень, и решение приблизить к себе этого сильного морфа Самаров принимал самостоятельно и единолично, но глава тайной службы просто по определению обязан совать свой нос во все дела баронства, невзирая на лица и должности, так что отмазаться от ответственности у Павлова точно не получится.

Что ж, возможно, это и неплохо. Нужно будет замолвить за генерала словечко, вытащив его из этой крайне неприятной ситуации, и тогда наша с ним игра перестанет идти практически в одни ворота, а то слишком уж много разных зацепок Павлов насобирал на мою скромную персону. Правда, он уже обязан мне своим генеральским званием, так пусть теперь будет за ним ещё и должок за сохранение должности после столь эпического провала.

После допроса Юрьева Самаров приглашает нас с Шелой и Ло к себе. Армия графства выступает в столицу герцогства только завтра, и барон предлагает нам остановиться у него. Само собой, в Белогорске у Самарова есть собственный особняк — ему это по статусу положено. Кстати, надо бы и мне озаботиться недвижимостью в столице графства.

Мы соглашаемся погостить у барона, хотя граф предпринимает попытку похитить у меня Ло, предложив ей остановиться в его резиденции. Я так понимаю, выполняет просьбу Олега. Конечно, он приглашает и нас с Шелой, но я ссылаюсь на необходимость обсудить текущие дела с бароном Самаровым, а Шела, не моргнув глазом, заявляет:

— Благодарю за приглашение, ваше сиятельство, но его милость барон Белов перед началом нашего боевого похода сделал мне предложение стать его супругой, и я ответила согласием, так что уверена, вы поймете мое желание остаться с будущим мужем.

— Мои поздравления, баронесса, — улыбается граф, и я вижу, что он совершенно не удивлен. — После нашей победы надеюсь получить приглашение на свадьбу, а пока могу предложить вам немедленно уладить все формальности, связанные с заключением брака. Состояние войны многое упрощает в этом вопросе, и если на то будет ваше обоюдное желание, мои люди немедленно подготовят все необходимые документы.

Торопится граф. Переживает за сына и хочет закрыть вопрос с Шелой как можно быстрее. Ну и хорошо, почему бы и нет?

— Спасибо, ваше сиятельство, — я отвешиваю графу церемонный поклон. — Мы оба будем вам очень благодарны, если уже сегодня сможем официально считаться мужем и женой. А что касается свадебной церемонии, то вы абсолютно правы — она состоится сразу после нашей победы.

— Прекрасно, — Казимир Волжский явно доволен услышанным. — А что скажет княжна Лоя? Я могу рассчитывать, что вы воспользуетесь моим предложением и остановитесь до начала похода в одном из гостевых домов моей резиденции? Уверен, вы сможете разместиться там с максимальным комфортом.

— Ещё дней десять назад я бы не раздумывая воспользовалась столь привлекательным предложением, ваше сиятельство, — невозмутимо отвечает Ло. — Но сейчас я не столько княжна, сколько боец отряда барона Белова, а бойцу в обстановке боевого похода надлежит находиться вместе со своим подразделением.

Такого ответа граф от Ло явно не ожидал. Он изрядно озадачен и несколько секунд молчит, собираясь с мыслями.

— Очень правильные слова, — наконец, негромко произносит Казимир Волжский. — Война действительно многое меняет в нашей жизни, и вы, княжна, очень своевременно мне об этом напомнили. И всё же я надеюсь увидеть вас всех сегодня на ужине в моей резиденции. Надеюсь, это не противоречит боевому уставу?

— Почтем за честь и непременно будем, ваше сиятельство, — отвечает за нас всех барон Самаров, и я подтверждаю его слова легким вежливым поклоном.

— Я понимаю, что вся эта история выглядит очень нехорошо, — невесело произносит Самаров, когда мы с ним удобно устраиваемся в креслах напротив камина в малой гостиной его особняка. — Юрьев — мой доверенный советник, и именно он организовал нападение на вашу колонну. Я и так в долгу перед вами за избавление от обвинений Шваба, а теперь этот долг увеличился ещё сильнее.

— Это жизнь, — я слегка пожимаю плечами и делаю глоток горячего и ароматного травяного чая из большой керамической кружки. Люблю этот напиток, и повар барона специально заварил его по моему рецепту. — Сегодня я помог вам, завтра — вы мне. А что касается Юрьева, так от него никто не мог ждать предательства. Ваш бывший советник очень талантливо скрывал свои намерения. К тому же он морф, а значит вполне мог использовать какие-то личные способности, чтобы избежать разоблачения. Если уж даже такой опытный и квалифицированный контрразведчик, как генерал Павлов его ни в чем не заподозрил, значит, обычными методами вскрыть заговор было практически невозможно. Юрьев умел ждать, этого у него не отнимешь. Не переживайте, господин барон, я не вижу в этой ситуации вашей вины.

— Хорошо, если так, — медленно кивает Самаров. — Значит, вы считаете, что строго наказывать генерала Павлова за этот провал не следует?

— Это только вам решать, но мой личный опыт общения с генералом подсказывает, что в данный момент вы вряд ли найдете ему адекватную замену. Скажу честно, я бы и сам был рад видеть человека с его квалификацией на посту начальника своей тайной службы. Ошибаться может каждый. Вопрос лишь в том, как быстро он исправляет ошибки и какие выводы из них делает.

— Ладно, вопрос с Павловым можно решить и позже, — завершает эту тему Самаров. — Завтра мы вновь выступаем в поход, и у меня есть к вам предложение. Раз уж в роли вашего внешнего охранения всё равно будут выступать мои люди, не объединить ли нам наши войска и технику в единую колонну? И вам проще будет, и мне спокойнее. Мои бойцы полностью оградят вас и ваши машины от излишнего внимания посторонних и возьмут на себя всё хозяйственное обеспечение, а вы позаботитесь о нашей общей безопасности на марше. О вашей способности чувствовать на расстоянии фугасы, засады и прочие опасности мне генерал Павлов не раз рассказывал, ещё будучи полковником. Раньше у меня этим занимались Юрьев и его люди, а теперь, сами знаете, обстоятельства изменились. Есть в моем отряде, конечно, и другие морфы, но по уровню им с вами не сравниться.

— Почему бы и нет? — идея Самарова кажется мне вполне разумной. — Но должен вас предупредить, что я не только чувствую возможные неприятности, но и имею опасное свойство эти неприятности к себе притягивать. История с Юрьевым тому наглядный пример. И, к сожалению, он далеко не единственный.

— Знаю я эту вашу способность, — на лице барона Самарова появляется весела усмешка. — Но несмотря на неё, вы до сих пор живы и здоровы, в отличие от тех, кто вам эти неприятности пытался устроить. Глядишь, и мне рядом с вами перепадет часть вашей удачи? Ну что, мы договорились?

— Конечно, — я пожимаю протянутую бароном руку и вновь откидываюсь на спинку мягкого кресла.

Покинуть Белогорск утром, как это предусматривалось изначальным планом, у нас не получается. Собравшаяся практически в полном составе армия графства — слишком крупное соединение, и проблемы у него соответствующие. Практики управления такой массой разнородных войск нет ни у кого, включая графа Волжского. В подобной концентрации сил уже несколько десятилетий не было никакой необходимости, и теперь все нюансы управления этой огромной, но достаточно аморфной силой командованию приходится постигать с нуля.

— Если мы не можем даже вовремя начать движение, то что будет с организацией снабжения армии на марше и с управлением войсками в бою? — с раздражением произносит Ло, глядя на царящий вокруг хаос. — Я никогда не видела феодальных армий. Возможно, в них такое положение дел — норма, хотя, по-моему, это сборище людей в форме нормально воевать просто не сможет. Отдельные подразделения ещё как-то будут боеспособны, но как единая сила — точно нет.

— Надеюсь, у противника ситуация не лучше, — невесело отвечает Шела, которой происходящее тоже не добавляет хорошего настроения. — Они ведь, как и Русская Империя, очень давно не вели настолько масштабных боевых действий.

Войска барона Самарова на фоне остальных выглядят островком организованности и порядка. Видимо, сказывается недавняя война с соседним баронством, заставившая рядовых бойцов и офицеров подтянуться и прийти в тонус.

Ближе к двенадцати часам армия наконец начинает покидать Белогорск. Граф Волжский поставил нашу с Самаровым колонну в авангард. Соответственно, на нас же упала и обязанность выставить головной дозор. Пока вокруг тихо, и никаких опасностей для растянувшихся по тракту войск не видно. Сейчас мы в глубоком тылу, и опасаться следует только диверсионных действий со стороны противника, но в данный момент признаков активности врага не наблюдается. Несмотря на кажущееся спокойствие, складывающаяся обстановка Ло совершенно не нравится.

— Я бы на месте шляхтичей и их союзников поставила задачу своей местной агентуре любыми средствами задержать выдвижение войск из глубины страны к зоне боевых действий, — делится она с нами своими невеселыми предчувствиями. — Сделать это намного проще, чем кажется. Нам предстоит пересечь несколько рек, а мосты через них охраняются только местной стражей, да и то не все. У агентов противника наверняка есть связи с бандитами, и нанять лихих людей для них проблемы не составит. Внезапно напасть и перебить охрану достаточно крупная банда вполне сможет, а дальше остается только взорвать или сжечь мост, и вся наша армия застрянет у водной преграды достаточно надолго. А если уничтожить сразу несколько мостов, результат будет совсем печальным.

— Кан и Тапар проверяют тракт на несколько десятков километров вперед, но это вряд ли нам поможет, — соглашаюсь с Ло, начиная крутить в голове обозначенную ей проблему. — Помешать диверсионным группам противника уничтожать мосты мы не сможем, даже если будем знать об их действиях.

— Можно отправить вперед боевого робота, — предлагает Шела.

— Это вариант, — соглашается Ло, но все стратегические объекты на тракте он одновременно защитить не сможет. Впрочем, это хоть что-то. Думаю, как стемнеет, стоит отправить Крокодила, к ближайшему мосту.

Боевого робота с закрепленной на спине трофейной автоматической пушкой мы везем в десантном отделении бронетранспортера. Дрон упакован в металлический контейнер, похожий на ящик с боеприпасами. Показывать Крокодила никому нельзя — по нему сразу видно, что это совсем не изделие кибов полуторавековой давности. Тем не менее, несмотря на некоторый риск разоблачения, мы решили взять его с собой. Война — штука непредсказуемая, и обстоятельства могут сложиться очень по-разному. Иметь на крайний случай столь весомый аргумент показалось нам неплохой идеей. Кто же знал, что к его помощи придется прибегнуть так быстро. Впрочем, мощное маскировочное поле робота заметно снижает наши риски. Обнаружить его будет очень непросто. К тому же при необходимости он может прикинуться кем угодно, от робота времен Чужой войны, до какого-нибудь модифицированного медведя.

Вопреки опасениям Ло, в течение целой недели никто нас не беспокоит. Вражеские диверсанты не нападают на охрану стратегических объектов, не взрывают мосты и не закладывают на тракте фугасы. Это совсем не означает, что десантница в чем-то не права. Просто, похоже, бардак царит не только в нашей армии, но и в стане противника.

Мы все уже изрядно устали от дороги, и хочется поскорее прибыть в столицу герцогства, где нас ждет короткий отдых и возможность провести пару ночей в комфортных условиях. Тем не менее расслабляться явно не следует. С каждым пройденным километром мы приближаемся к зоне боевых действий, пусть и находимся пока от неё ещё очень далеко.

Первые проблемы начинаются при подходе к Дону. Эту широкую реку нам предстоит пересечь по старому, ещё довоенному, мосту. Такие сооружения в те времена строили с большим запасом прочности, причем не только с учетом эксплуатации их в мирное время. Разрушить мощные железобетонные опоры способна далеко не каждая бомба или ракета, даже при прямом попадании. Во время Чужой войны кибы и тайкуны мостами особо не интересовались. Они вообще местное население воспринимали в основном как досадную помеху, поэтому целенаправленно уничтожали только населенные пункты и тех, кто пытался оказывать сопротивление.

В общем, по мосту прилетело далеко не в полную силу. Тем не менее один из пролетов получил критические повреждения и рухнул в реку. Позже, лет через тридцать после войны, его восстановили. Естественно, новый пролет сооружали не из железобетона, а с применением доступных на тот момент материалов и технологий. Получилось, само собой, совсем не так прочно, как было изначально. Частично проблему решили, возведя дополнительную опору, но надежность всей конструкции всё равно оставляла желать лучшего, и мост требовал регулярного ремонта. Впрочем, фургоны на конной тяге и даже одиночные броневики он вполне выдерживал.

Дон — серьезная река, и если бы не мост, армии пришлось бы потратить на переправу очень много времени, особенно с учетом холодной погоды и околонулевой температуры воды. Поэтому я совершенно не удивляюсь, когда Кан сообщает нам, что диверсанты противника собираются нанести удар именно здесь.

— Банда из пятидесяти трех человек, — докладывает инженер. — Вооружение — два миномета, крупнокалиберный пулемет и различный огнестрел, очень разный по качеству, а у троих вообще только арбалеты и ножи. Похоже, почти все бандиты родом из этих мест — бывшие жители окрестных деревень. Но есть и семеро пришлых. Они, скорее всего, и снабдили лихих людей серьезным оружием. Судя по их действиям и разговорам, напасть на охрану моста они планируют этой ночью, ближе к утру.

— Проснулись, наконец, — в голосе Ло звучит пренебрежение.

Сомневаюсь, что Ло недооценивает противника. Её слова явно относятся скорее к организаторам диверсии, а не к непосредственным исполнителям. Слишком уж долго они её готовили, упустив уже множество неплохих возможностей нас задержать, а то и нанести медленно ползущей по тракту армии ощутимые потери.

— Что будем предпринимать? Натравим на них Крокодила? — Спрашивает Шела.

Это решение кажется самым очевидным. К мосту наша колонна выйдет только к вечеру завтрашнего дня, а боевой робот уже почти на месте. К такому важному объекту мы отправили его заранее.

Диверсанты, похоже, знают, что в армии графа Волжского есть сильные морфы, способные почувствовать засаду. Поэтому от идеи взорвать мост, когда по нему будут проходить наши войска, они вполне разумно отказались, решив уничтожить его примерно за день до нашего прибытия.

Предложенный Шелой вариант, безусловно, способен решить проблему, но Крокодил — это крайнее средство. Слишком уж много вопросов вызовет уничтожение банды неизвестно кем и непонятно как. Бесшумно разделаться с лихими людьми у боевого робота не получится, а те, кто придет посмотреть, что за сражение развернулось невдалеке от стратегического моста, очень удивятся, увидев картину разгрома, который учинит там Крокодил. Не узнать результаты работы автоматической пушки кибов довольно сложно, так что вопросов у всех заинтересованных лиц возникнет множество. Совершенно лишних вопросов, стоит заметить.

— Жалко на такую цель тратить боезапас робота, — возражает Шеле Ло, решившая взглянуть на ту же проблему несколько с другой стороны. — Снарядов к трофейным пушкам на базе, конечно, полно, но здесь и сейчас их запас ограничен, и не стоит разбазаривать его без серьезной необходимости.

— Мне кажется, самое время задействовать нашу техногенную птичку, — вношу я альтернативное предложение. — Рано или поздно её всё равно придется показать Волжскому, так почему не сейчас?

— И чем это нам поможет? — озадаченно спрашивает Тапар. — Наши воздушные разведчики и так знают обстановку около моста во всех подробностях.

— Зато о диверсантах не знает Волжский. Наш беспилотник позволит передать ему эту информацию, не вызывая вопросов о её источнике. Собственно, для этого мы его с собой и взяли.

— И что будет делать Волжский?

— Как минимум, предупредит охрану моста. Этого, конечно, может не хватить, но есть и вариант более активных действий. Если отцепить грузовой фургон, броневик успеет доставить нас к мосту раньше, чем диверсанты начнут атаку. Однако на такую операцию нужно получить разрешение графа, и разведданные, добытые с помощью летающего дрона, позволят нам это сделать. Возьмем броневик, посадим в десантное отделение хорошо вооруженных бойцов и решим проблему вполне привычным и понятным Волжскому способом.

— Одно условие, — не терпящим возражений тоном заявляет Ло. — Управлять бронетранспортером буду я, а Шела останется здесь и присмотрит за танком и нашими фургонами. Засиделась я что-то на базе, пока вы вдвоем по лесам бегали. Пора и мне размяться, а то ещё форму потеряю.

Демонстрация возможностей беспилотника проходит далеко в стороне от медленно ползущей по тракту длинной гусеницы армейской колонны. Лишние глаза и уши нам в таком деле совершенно не нужны, и Казимир Волжский понимает это не хуже меня.

Тем не менее охраной граф не пренебрегает, и место испытаний плотным кольцом окружают его люди, однако их задача — внешний периметр, и заходить внутрь без крайней необходимости им запрещено. Единственное исключение сделано для Владимира Волжского — старшего сына графа и второго человека в нашем войске. Случись что с его отцом, и командование армией примет именно он.

Казимир Волжский внимательно следит за процессом извлечения из контейнера частей беспилотника и его дальнейшей сборкой. Когда крылья, моторный отсек, задняя балка и хвостовое оперение уже смонтированы, граф наконец задает вполне ожидаемый вопрос о системе управления летающим разведчиком. К чему могут привести попытки применения радиосвязи, он знает очень хорошо.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, — улыбается Шела и извлекает из другого контейнера наземный комплекс управления беспилотником. — Радиосвязь здесь не используется. Вся довоенная электроника — это только экраны, видеокамеры и другое локальное оборудование, не пытающееся самостоятельно выйти в эфир. Весь обмен информацией обеспечивается исключительно с помощью артефактов кибов. Самым сложным было наладить взаимодействие наших электронных устройств с техникой чужих. Впрочем, как и всегда в подобных случаях.

— Вообще-то до вас никто ничего подобного не делал, — внимательно следя за установкой БПЛА на пневматическую катапульту, говорит Владимир.

— Всё когда-то случается в первый раз, — пожимает плечами Шела. — Собственно, мы закончили. Аппарат готов к запуску.

Граф молча кивает, и катапульта с негромким хлопком отправляет беспилотник в полет. Спустя пару секунд включается экран наземного комплекса управления, и на нем появляется вид сверху на тракт и растянувшуюся по нему армейскую колонну.

Шела чуть наклоняет ручку управления, и БПЛА делает большой круг над нашими войсками, позволяя графу и его сыну во всех подробностях рассмотреть каждую повозку и даже лица солдат.

— Почему они не реагируют? — удивленно спрашивает Владимир. — Ваш аппарат достаточно большой, и его должно быть видно с земли, да и звук мотора при старте был хорошо различим.

— Маскировочное поле, ваша милость, — поясняет Шела. — Я включила его не сразу, чтобы оно не мешало вам наблюдать за взлетом.

— Скажите, баронесса, — задумчиво произносит граф, — такие аппараты можно запустить в массовое производство?

— Боюсь, что нет, ваше сиятельство. Здесь использованы очень редкие артефакты, и некоторые из них пока имеются лишь в единственном экземпляре.

— И всё же прошу вас подумать над этим вопросом, — мягко, но настойчиво произносит граф.

— Непременно, ваше сиятельство, — обаятельно улыбается Шела, — а теперь, не желаете ли сами попробовать порулить нашей птичкой? Это не так уж сложно, хоть и требует некоторой практики, но сейчас аппарат летит достаточно высоко и вокруг нет препятствий, так что я не сомневаюсь, что у вас всё получится.

Опасность, грозящая мосту, заставляет Казимира Волжского действовать без малейшего промедления. Перспектива переправляться через Дон на сомнительных плавсредствах, которые ещё надо где-то взять, его совершенно не радует. Хорошо организованную банду с очень серьезным вооружением он видел фактически своими глазами, так что людей и ресурсов на пресечение её действий он решает выделить даже больше, чем мы рассчитывали.

Изначально я планировал использовать для выдвижения к мосту только наш бронетранспортер, но граф настоял на участии в операции ещё одного броневика — самого надежного и быстроходного из имеющихся в его распоряжении, так что теперь мы движемся с максимальной скоростью, на которую способна бронемашина наших союзников. Без них можно было бы ехать быстрее, но это сейчас не столь уж принципиально — мы и так вполне успеваем.

Штурмовой взвод, переданный в мое подчинение Казимиром Волжским, считается лучшим в армии графа. Командует им целый капитан, причем уже выслуживший себе личное ненаследуемое дворянство. Шевалье Сабиев производит неплохое впечатление. Судя по всему, это очень опытный командир, и его люди явно относятся к нему с большим уважением. Сабиев — морф средней силы, но с очень подходящей для своей должности специализацией. Его основной артефакт — боевой жезл стихии огня, причем демон утверждает, что настроен этот конструкт на владельца хоть и не идеально, но намного лучше, чем у большинства наших морфов.

В качестве усиления взводу приданы двое моих давних знакомых, успевших побывать в плену у нас с Шелой во время штурма Динино армией бывшего барона Шваба. Стас и Руслан — морфы, но первый специализируется на конструктах наблюдения и связи, а второй — боевик. Правда, Руслан не так давно и не без моего участия лишился своего основного боевого конструкта — жезла мастера огня штурмовой центурии, созданного книжниками школы Следящих. Хороший был артефакт. Руслан в тот раз чуть не поджарил меня выстрелом из этой штуки. Жезл генерировал самонаводящиеся плазменные сгустки, что-то вроде управляемых шаровых молний. Увы, во время нашей короткой стычки конструкт получил слишком серьезные повреждения. Восстановить его не смог бы даже Тапар.

После того, как мы пришли к соглашению с Олегом, я вернул Стасу изъятый у него универсальный конструкт — такой же шар, инкрустированный красными кристаллами, как у меня, а вот Руслану пришлось довольно долго осваивать новый боевой жезл, тоже очень непростой, но всё же заметно уступающий его предыдущему артефакту.

Численно наш отряд уступает диверсантам противника, но по экипировке, вооружению и уровню подготовки лихие люди и их наниматели даже близко не могут сравниться с бойцами графа. Про нас с Ло я вообще молчу.

Не удивлюсь, если охрана моста о диверсантах до сих пор ничего не знает. Средств дальней связи у них нет, а для ближней расстояние ещё слишком велико. Стас регулярно пытается с ними связаться, но пока безрезультатно. Либо дистанция не позволяет, либо конструкт связи у их морфа имеет какие-то особенности. Некоторые из этих артефактов работают только в паре с конкретным конструктом и в принципе не способны устанавливать другие каналы связи.

Мы уже давно покинули территорию графства Волжских, так что у охраны моста свое начальство. О том, что примерно через сутки к мосту подойдет наша армия, их, конечно, в известность поставили, а вот успели ли им передать предупреждение о готовящейся диверсии — это большой вопрос. Графа Росткова Казимир Волжский о возникшей угрозе проинформировал, но если до командира охраны моста эта информация ещё не добралась, у нас могут возникнуть неприятные проблемы. В ночных условиях попасть под дружественный огонь можно очень даже запросто.

— Ваша милость, чем сейчас занят противник? — спрашивает капитан Сабиев. О том, что я имею возможность отслеживать перемещения диверсантов, он от графа знает, хоть и не в курсе деталей.

— Готовится к выдвижению на исходную позицию. Судя по всему, минут через сорок бандиты покинут свой временный лагерь.

— Значит, часа через полтора они уже будут у моста, — производит несложные подсчеты командир взвода. — Успеваем, но почти без запаса. Возможно, придется атаковать сходу, чего, конечно, не хотелось бы.

Сабиев прав. Если будем ехать с той же скоростью, как сейчас, прибудем на место практически к началу атаки на мост. Я думал, у нас больше времени в запасе, но, похоже, диверсантов что-то встревожило, и они решили начать операцию примерно на час раньше, чем было запланировано изначально.

— Придется разделиться, — отвечаю капитану, — Наш броневик способен ехать быстрее. Посадим часть ваших людей на броню и ускоримся. Задача передовой группы — навязать противнику бой и не допустить его к мосту. Вторая группа под вашим командованием прибудет на место чуть позже и ударит диверсантам в тыл, если, конечно, к тому моменту бой ещё не закончится.

— Вас понял, — после короткого раздумья кивает Сабиев, которому не слишком нравится перспектива оставаться на вторых ролях. — Сколько моих людей вы сможете взять?

— Двенадцать человек. Восемь — в десантное отделение и четверых на броню.

— Маловато против пяти десятков врагов с минометами и тяжелым пулеметом.

— Долго их держать нам не придется. К тому же на нашей стороне фактор внезапности. Справимся.

— Принято, — отвечает Сабиев и начинает отдавать команды своим бойцам.

Бандиты явно нервничают и сильно торопятся. Что-то заставило их изменить планы и начать операцию раньше. Возможно, их наблюдатель заметил какие-то изменения в поведении охраны моста. Кан докладывал, что там началась какая-то нездоровая суета. Не исключено, что сообщение о готовящемся нападении всё-таки добралось до конечного адресата, и командир отряда охраны начал лихорадочно приводить своих людей в полную боевую готовность.

Занять позиции в предмостных укреплениях тихо и незаметно у бойцов охраны не получилось. Вояки в такие гарнизоны в мирное время подбираются не самые бравые, а перейти на военные рельсы графство Росткова вряд ли успело. Всё-таки это пока глубокий тыл, и для того, чтобы здесь стало что-то быстро меняться, нужно какое-то изрядное потрясение. Если бы не наше прибытие, местные власти такое потрясение однозначно бы получили. Уничтожение стратегического моста — это очень серьезный инцидент, способный заставить раскачиваться кресла под многими высокопоставленными задницами.

— Нам стоит съехать с тракта и уйти левее, — предлагает Ло. — Бандиты оставили одного из своих следить за дорогой, а мы всё же не полностью невидимы. Можно, конечно, нейтрализовать наблюдателя, но с ним наверняка регулярно связывается командир диверсантов. Если он не ответит, бандиты раньше времени забеспокоятся.

Решение разумное, так что метров через двести мы съезжаем на заросшую кустарником слегка всхолмленную равнину. Восемь больших колес броневика легко справляются с бездорожьем. Связываюсь со Стасом, оставшемся с группой Сабиева, и сообщаю о наблюдателе и нашем маневре, а потом возвращаю шар тайкунов в чехол и поворачиваюсь к Ло:

— Командира диверсантов будем брать живым.

— Само собой, — продолжая следить за дорогой, отвечает десантница.

Бойцы графа в десантном отделении нас не слышат — все звуки, кроме естественных шумов подавляет маскировочное поле генератора, закрепленного на поясе Ло.

— Мы с коллегой главаря уже идентифицировали, — подключается к обсуждению Тапар. — Это некий Вовчан. Во всяком случае, подельники называют его именно так.

— Просто Вовчан? Без всяких «господин» или «шевалье»? — уточняет Ло.

— Да, просто Вовчан. По крайней мере, для ближайших подельников, а рядовые бандиты с ним напрямую не общаются. Видимо, это псевдоним. Судя по его экипировке и манере держаться, он явно не последний человек в местной иерархии.

— Мы уже почти прибыли, — сообщает Ло, снижая скорость и начиная плавный поворот налево. — Сейчас окажемся между диверсантами и рекой. Мост будет к северу, примерно в километре. Противник идет с юга, дистанция та же.

— Десант, на выход! — Приказываю, как только Ло останавливает броневик.

Бойцы спрыгивают с брони и покидают десантное отделение. Ими командует сержант с яркой фамилией Свая, — здоровенный амбал лет тридцати, очень толково распределяющий подчиненных по позициям.

— Хорошее место выбрали, ваша милость, — сержант окидывает взглядом простирающуюся к югу равнину.

Мы стоим на небольшой возвышенности. Ло остановила броневик не на самой вершине, а так, чтобы при взгляде со стороны приближающегося противника была видна только башня. Впрочем, благодаря маскировочному полю бандиты и её не увидят. По крайней мере, пока пушка или пулемет не откроют огонь. У нас же бандиты будут как на ладони, если, конечно, не изменят направление движения.

Сейчас ночь, но луна светит довольно ярко, и видимость вполне приличная. Плохим зрением никто из людей графа не страдает. К тому же все они либо слабые морфы, имеющие низкоранговые амулеты силовых щитов, маскировки и ночного зрения, либо техники, в экипировку которых входят схожие по функционалу гибриды довоенной электроники и устройств кибов. В ночных условиях этим бойцам приходится действовать явно не впервые. Очень серьезное подразделение. Граф Волжский действительно не поскупился и выделил для этой операции своих лучших людей. Проблема только в том, что они именно штурмовики, а не разведчики, и упор в их снаряжении сделан на огневую мощь и хорошую защиту, а не на скрытность.

Мне за счет работы артефактов всё видно практически как днем. Бандиты уже на подходе. Перемещаются аморфной плохо организованной массой. Идут не очень быстро, приноравливаясь к темпу движения бойцов, несущих на себе части разобранных минометов и запас мин. О головном дозоре, правда, не забывают. Впереди, в паре сотен метров от основной группы, осторожно перемещаются два разведчика. Эти действуют намного профессиональнее, и оснащены они на вполне приличном уровне. Я бы даже сказал, на очень достойном уровне, по меркам нашей серой действительности.

Спрашиваю сержанта, видит ли он разведчиков противника. Выясняется, что нет. Впрочем, до них ещё довольно далеко, так что, наверное, так и должно быть.

— Могу взять правого, — негромко предлагает Ло, чем сильно удивляет сержанта. Однако тот не лезет со своим мнением поперек командира и молча ждет моих приказов.

— Ничуть не сомневаюсь в ваших способностях, ваше сиятельство, — вежливо отвечаю Ло, — но вы мне нужны в башне броневика.

— Как скажете, господин барон, — вроде бы соглашается десантница, но тут же добавляет: — хотя я вполне успею вернуться до подхода основных сил диверсантов. Я ведь правильно понимаю, что мы сами к ним не пойдем, а дождемся их здесь?

— Верно, — я медленно киваю, понимая, что Ло права. Разведчиков противника действительно стоит ликвидировать без лишнего шума, а у людей графа это вряд ли получится — не тому их учили и не под то заточена их экипировка — слабовата у них маскировка для таких задач.

— Сержант, займите позиции справа и слева от броневика, охватывая фланги приближающегося противника. Разверните заслоны на сто пятьдесят метров в каждую сторону. Замаскируйтесь и ждите. Огонь откроете только когда начнет стрелять наша автоматическая пушка. И ещё. Командира диверсантов по возможности будем брать живым. Сейчас он идет в центре походного порядка противника, так что поставьте своим людям задачу вести огонь по флангам, не давая бандитам разбегаться в стороны, а центр мы возьмем на себя.

— Так точно, ваша милость, — быстро кивает сержант. — А как же разведчики?

— Мы с княжной Лоей Эристави разберемся с ними сами.

— Простите, ваша милость, но стоит ли подвергать княжну такой опасности?

— Она сама — опасность, сержант. Через несколько минут сами увидите, что я имею в виду. Выполняйте приказ.

— Слушаюсь.

Прохожусь взглядом по бойцам графа и вновь обращаюсь к их командиру:

— Сержант, у двоих из ваших людей маскировка слабее, чем у остальных, — я поочередно указываю на солдат, которые могут создать нам проблемы. — Пока расстояние до противника достаточно велико, и это не критично, но когда дистанция сократится, их могут обнаружить.

— Говоров, Шнитко, ко мне, — немедленно приказывает сержант. — Укройтесь за холмом и не высовывайтесь оттуда без приказа. Задача — тыловое прикрытие наших позиций и охрана броневика.

Видно, что приказ обоим рядовым не нравится, но они исполняют его без возражений и задержек. Остальные бойцы быстро разбегаются по позициям и замирают на них в неподвижности, полностью сливаясь с местностью. Я ещё раз отмечаю про себя их хорошую подготовку. Мы с Ло выдвигаемся метров на пятьдесят вперед, продолжая наблюдать за приближением диверсантов. До идущих впереди разведчиков остается около полукилометра. Идти им навстречу никакого смысла нет — минут через десять они сами окажутся возле наших позиций.

Ло не просто так выбрала для себя именно правого разведчика. Судя по данным сканирования, он не морф, а техник, а значит, более понятный для Ло противник. Мне же достаётся морф с довольно неплохим артефактом, создающим достаточно плотный полог скрытности. В отличие от нас, бойцы графа с такой дистанции разведчиков не видят, и знают о них только с наших слов, но когда расстояние сократится, сержант и некоторые из его людей смогут их обнаружить.

Разведчиков нужно нейтрализовать бесшумно, но тут имеются нюансы. У морфа на шее висит амулет силового щита. Несколько попаданий обычных пуль он может отразить. Надолго его, конечно, не хватит, однако поднять тревогу противник может и за пару секунд. Впрочем, стрелять я собираюсь пулями, модифицированными на повышенную пробиваемость, так что есть неплохой шанс, что щит противнику не поможет.

У разведчика-техника, которым должна заняться Ло, силовой защиты нет. Он больше полагается на маскировку, что в нашем случае, естественно, не сработает. Моя союзница вооружена обычным с виду автоматом АКС-74У с глушителем. Однако, в отличие от оригинала, стреляет он практически бесшумно. Кан провел нашему оружию неплохой тюнинг, результатом которого стало очень существенное изменение его характеристик при сохранении внешнего вида. Голову Ло защищает кевларовый шлем с интегрированными тактическими очками ночного видения. Они тоже только выглядят довоенным земным изделием, кустарно усовершенствованным с помощью артефактов кибов. Столь же серьезно доработаны наши бронежилеты и прочее защитное снаряжение. Не стоит забывать и о генераторе силового щита, висящем у Ло на поясе под курткой. В общем, за её безопасность можно особо не переживать.

Пока задача кажется мне достаточно простой, и я больше беспокоюсь о том, чтобы люди графа не увидели ничего лишнего. Дистанция до противника продолжает постепенно сокращаться, и скоро нам с Ло предстоит тихо выполнить свою работу. Мы аккуратно смещаемся, немного расходясь в стороны, чтобы разведчики противника вышли прямо на нас. Они движутся не совсем по прямой, периодически отклоняясь от маршрута и проверяя места, кажущиеся им подозрительными.

— Семьдесят метров, — предупреждает Тапар.

В принципе, уже можно стрелять, но мы ждем, подпуская разведчиков ближе. За это время и основная группа диверсантов несколько приблизится к нашим позициям, и бойцам графа будет проще по ним работать.

— Сорок метров.

Пожалуй, пора. Я ловлю в прицел грудь своего противника и плавно тяну на себя спусковой крючок. Вал издает тихий шелест механизмов перезарядки, и к цели устремляется рой модифицированных пуль. Маскировочное поле подавляет звуки, так что противник не слышит даже негромкого лязга металлических деталей автомата. Пули прилетают в него откуда-то из пустоты, и он умирает, даже не успев сообразить, что произошло.

Силовой щит у разведчика оказывается довольно дохлым. Впрочем, возможно, он и смог бы защитить хозяина от обычных пуль, но модифицированные боеприпасы не оставляют ему шансов. Первое же попадание оказывается результативным. Щит тускло вспыхивает и лопается, не сумев отразить удар. Пуля пробивает тонкую грудную пластину легкого бронежилета, как бумагу. Вслед за ней прилетают ещё четыре. Я явно перестарался с длиной очереди, но в данном случае надежность важнее экономии боеприпасов.

— Минус два, — звучит в моем ухе сосредоточенный голос Ло. — Возвращаюсь к броневику.

Десантница тоже справилась со своей целью и даже успела убедиться, что и у меня проблем не возникло.

— Чисто сработали, — комментирует Шела, дистанционно следящая за ходом операции. — Основная группа диверсантов продолжает движение в прежнем направлении. Признаков тревоги не видно.

Остаюсь на месте и жду. Ло и бойцам сержанта я сектор обстрела не загораживаю, их позиции расположены выше по склону. Бандиты и их наниматели уже близко. Ещё секунд двадцать, и можно открывать огонь, но тут примерно в километре позади нас в небо одна за другой взлетают две осветительные ракеты. То ли охране моста что-то почудилось, то ли там просто решили проявить бдительность после получения сообщения о возможном нападении.

Ракеты висят довольно далеко, но диверсантов эта иллюминация заставляет нервничать, и лишь их командир продолжает невозмутимо идти вперед, не обращая никакого внимания на царящую вокруг суету. Что-то с ним явно не так…

— Главарь ведет себя странно, — сообщаю на общем канале.

— Сейчас посмотрим поближе, — немедленно откликается Тапар, и я вижу, как его голем-разведчик закладывает крутой вираж и пикирует практически на головы бандитам.

— Ло, Сергей, это фантом! — со смесью тревоги и удивления в голосе докладывает тайкун. — Сложный автономный призрак. Где сейчас главарь диверсантов, я не вижу.

— Огонь! — без дальнейших раздумий командую я, и банду буквально сносит ливнем пуль и снарядов.

Лихие люди не успевают ничего сделать. Их больше, чем нас, но они не ожидают нападения. К тому же у нас подавляющее преимущество в огневой мощи. Автоматическая пушка броневика — это очень серьезный аргумент против впавших в панику бандитов. В нашу сторону всё же летят пули, но ответный огонь хаотичен и практически не имеет шансов нанести нам хоть какой-то урон.

Призрак главаря диверсантов делает ещё десяток шагов в нашем направлении и бесшумно истаивает в воздухе. Проходит совсем немного времени, и банда прекращает свое существование. Уйти не удается никому, если не считать главаря, а вот что делать с ним, совершенно непонятно.

— Командира диверсантов не наблюдаю, — звучит на общем канале голос Кана, в котором отчетливо слышно непонимание происходящего. — Он точно где-то здесь, но сканеры летающих разведчиков его не видят.

— Скорее всего главарь диверсантов — это кто-то вроде османского шпиона Оздемира или одного из людей герцога Клещеева. — Высказывает предположение Тапар. — Краев, кажется, его псевдоним. Если мои големы и ваши разведчики его не видят, значит у него имеется хорошо развитая личная способность, такая же, как у шевалье Оздемира и Краева. Ну, или очень похожая.

— А созданный им призрак? — спрашивает Ло. — Это же автономный фантом. Довольно сложная штука. Вряд ли у морфа может быть личная способность создавать нечто подобное.

— Думаю, у него имеется очень непростой артефакт, — отвечаю Ло, вспоминая, как я преследовал морфа по кличке Гарпун, одного из подельников Скрома. Тогда он тоже пытался отвлечь меня подобным фантомом. — Скорее всего это построитель иллюзий — разновидность жезлов со специализацией на создании призраков. Я как-то захватил один такой в качестве трофея, но, к сожалению, в сильно поврежденном состоянии.

— Не хочу вас расстраивать, но главаря мы почти наверняка упустили, — заявляет Тапар. — С такой маскировкой он легко уйдет от преследования. Группы Оздемира и Краева мы смогли обнаружить только потому, что знали, где их следует искать, а этот морф спасается бегством, и с каждой минутой круг поиска расширяется. Фантом он создал не просто так. Видимо, как-то почувствовал гибель разведчиков и понял, что дело плохо. Своих подельников он подставил под наш огонь, а сам тихо исчез со сцены. У него было достаточно времени, чтобы сбежать.

На этом обсуждение вынужденно прерывается — справа, со стороны холма, ко мне подходит сержант Свая.

— Ваша милость, враги, похоже, закончились. Потерь среди личного состава нет. Какие будут указания?

— Организуйте сбор трофеев, сержант. Проверьте, есть ли выжившие среди диверсантов. Если найдете раненых — окажите первую помощь и доставьте их сюда. Возможно, ими заинтересуются дознаватели тайной службы. Как закончите — с докладом ко мне.

— Разрешите выполнять?

— Приступайте.

Лорд Уильямс расслабленно сидел на заднем сиденье автомобиля, предоставленного ему по распоряжению короля Сигизмунда четвертого. Мерзкий холодный дождь, льющий уже не первый день, не вызывал у него никакого желания выходить на улицу. То, ради чего он приехал в эту глушь вместе с генералом Трембицким, можно было неплохо рассмотреть и из окна машины.

По большому счету особой необходимости тащиться сюда не было, но королева Анна возжелала, чтобы он лично убедился в успешной доставке столь важного груза к границам Русской Империи.

— Ещё лет десять назад так быстро развернуть у русских границ столь крупную армию вторжения мы бы не смогли, — глядя на струи дождя за окном, произнес Трембицкий. В его голосе прозвучали нотки гордости, а лорд Уильямс лишь усмехнулся про себя и продолжил смотреть вперед, туда, где на невысокой насыпи поблескивали рельсы недавно введенной в строй железнодорожной ветки Варшава-Брест.

В чем-то, конечно, начальник генерального штаба Королевства Польского был прав. Шляхтичам действительно было чем гордиться, хотя на фоне успехов Британии их достижения смотрелись откровенно жалко. Тем не менее реиндустриализация добралась и сюда, пусть и двигалась она черепашьими темпами.

— Собрать и развернуть армию — это только начало, — ответил Уильямс. — К сожалению, до победы ещё очень далеко. Русские отступают, но мы продвигаемся слишком медленно. К тому же к армиям их приграничных графств уже начинают подходить подкрепления из глубины империи, а помешать этому нам удается далеко не всегда.

На лице Трембицкого промелькнуло недовольное выражение, но он быстро взял себя в руки. Лорд Уильямс намекал на недавний провал тщательно спланированной операции по уничтожению стратегического моста через Дон. Отвечала за её подготовку именно агентура Королевства Польского. Впрочем, генерал нашел, чем уколоть британца в ответ.

— Операция в землях графа Росткова провалилась по причине утечки информации. Граф Волжский как-то узнал о готовящейся диверсии. Мы уже работаем над выявлением предателя. Тем не менее мост был бы взорван, если бы не вмешательство элитного отряда противника, возглавляемого бароном Беловым. Если я правильно помню, именно его необычные способности стали одной из причин начавшейся войны. Ходят слухи, что на подходе к Белогорску колонна Белова попала в засаду, но смогла отбиться, и именно это событие заставило его в дальнейшем присоединиться к отряду барона Самарова, шедшего в авангарде армии графа Волжского. Не случись того неудачного нападения, Белов шел бы где-то в середине или в хвосте армейской колонны и не успел бы помешать нашим диверсантам.

Теперь пришла очередь лорда Уильямса испытывать досаду. Шляхтичи откуда-то узнали, что за неудачной попыткой пленения Белова стояла агентура бритов, и теперь Трембицкий ткнул его носом в этот провал, да ещё и передернул факты так, будто это именно они виновны в срыве операции по уничтожению моста.

— Белов — не единственная причина войны, — с демонстративным спокойствием ответил Уильямс, уводя обсуждение от неприятной ему темы. — Скорее, это повод. Достаточно весомый, но лишь повод. Для северян и карликовых балканских княжеств хватит и его, но мы-то с вами знаем истинные причины. Кстати, генерал, я слышал, что один из ваших людей, участвовавших в атаке на мост, смог выжить и уйти от преследования. Как ему это удалось?

— Он сильный морф с хорошо развитыми личными способностями, — неохотно ответил Трембицкий. — Наш агент вовремя сориентировался в ситуации и предпочел отступить, чтобы донести до нас информацию о случившемся. Именно благодаря ему мы знаем многие важные детали этого инцидента.

— Рад, что вы не потеряли столь ценного агента, — нейтрально произнес лорд Уильямс, продолжая всматриваться в завесу дождя.

Из-за ближайшего перелеска раздался резкий свисток паровоза, и спустя минуту к покрытому лужами перрону медленно подошел состав, состоящий из двух вагонов с охраной и двенадцати открытых платформ, на которых под мокрым брезентом угадывались угловатые силуэты средних танков Mark.VIII «Кромвель».