Влюбленный эльф

3.8. Побег удался

С фруктопортацией все прошло идеально.

Как и обещал, через пять сотен мгновений Ариэль был под окном тюрьмы, в руках он держал грушу — большую и сочную, но при этом без единой царапины или вмятины. Крушу он купил у стоящего неподалеку торговца фруктами — толстого эльфа в рабочей тоге, разложившего товар на столике.

Затем Ариэль увидел в окне Мюриэль, которая из всех сил вытягивала шею, пытаясь разглядеть стоящего на улице юношу. Наручники не позволяли девушке полноценно двигаться, но для того, чтобы определить местоположение Ариэля, свободы движений оказалось достаточно.

Смирительный колпак, нацепленный на Мюриэль, затрясся и наконец слетел. Ариэль видел взвившиеся в окне волосы, затем ощутил слабую вибрацию лежащей на его ладони груши. Затем вибрация прекратилась. Не веря своим глазам, Ариэль посмотрел на тюремное окно — в нем ничего не было: ни развевающихся от действующей магии волос, ни смирительного колпака.

За спиной послышались крики. Ариэль живо обернулся и увидел разбросанные по столику фрукты и продавца, заляпанного взорвавшейся грушей, также Мюриэль, материализующуюся из воздуха в тюремном халатике. Девушка немного промазала с расстоянием, фруктопортировавшись не в грушу, лежащую на ладони Ариэля, а в другую — на столике торговца.

Кажется, обошлось: полностью материализовавшись, Мюриэль мягко осела на траву, живая и невредимая. При виде освободившейся возлюбленной Ариэль весело рассмеялся, схватил Мюриэль за талию и подсадил на своего белоснежного Велосипеда, затем вскочил на животное сам.

— Возьми! — крикнул Ариэль торговцу, кидая ему оставшуюся в руках грушу.

Белоснежный единорог поскакал по улице, унося влюбленных подальше от пенитенциарного заведения.

Ариэль надеялся, что исчезнувшую арестантку хватятся не сразу, поэтому время на сборы к дальнему переходу у них оставалось. Первым делом Ариэль остановился у бутика, в котором выбрал для Мюриэль крепкий и не привлекающий внимания хитон, а себе — походную гражданскую одежду. То, что с военной службой покончено, он не сомневался — для них обоих начиналась незнакомая жизнь вдали от родины. Выбор и примерка одежды отняли у влюбленной пары не так много времени.

Затем Ариэль остановил Велосипеда у питальни, в которой они с Мюриэль хорошенько перекусили — еще время, без которого, в принципе, можно было обойтись, но которое необходимо для хорошего настроения.

Возможно, их уже искали, но Ариэль потратил еще немного времени на закупку необходимого для перехода снаряжения, теплой одежды и завяленных продуктов. Взваливая тяжелые тюки на бока Велосипеда, посетовал:

— Помнишь, как мы спорили, кто первым долетит до Алармейских гор?

— Помню, — прижалась к его плечу девушка. — Ты хотел быть первым, а я предложила лететь вместе.

— Летим.

Они устроились на Велосипеде, несколько просевшем под непривычной для себя тяжестью, и тихонько затрусили прочь из города.

Так получилось, что путь возлюбленных пролегал через Буйный парк. В толпе всегда проще затеряться, поэтому Ариэль решил: пока не выбрались из города, держаться по возможности людных мест. Желая пересечь Буйный парк насквозь, они не оставили Велосипеда на стоянке, я въехали в парк через запасной вход.

В будний день отдыхающих было мало, в основном пожилые эльфы и эльфийки с внуками и внучками.

Возлюбленные остановили Велосипеда на том месте, где некогда находился «Червь» — подарок Императорского Гнома президенту Эльфийской конгломерации.

— Не помнишь? — спросил Ариэль. — Именно с этого места семнадцать циклов назад вы совершили побег. Здесь находился землепроходческий аппарат, угнанный твоим отцом.

— А ты откуда знаешь? — удивилась девушка.

— Я тоже посещал Буйный парк.

— Тебе было шесть циклов. Неужели запомнил?

— Честно говоря, нет. Выяснил впоследствии, где находился «Червь». Этот землепроходческий комбайн увез тебя. Я скучал.

— Хочешь сказать, что влюбился в пятилетнюю соплюшку?

Ариэль повернулся к сидящей за его спиной девушке и дотронулся до красного паучьего рубца.

— Скорее, чувствовал вину.

— Брось ты, это же ерунда — красное пятно на щеке. Я ничего не чувствую.

Белоснежный Велосипед пересек территорию Буйного парка и выбрался за город — туда, где вдалеке виднелись Алармейские горы.

Ариэль повернул животное на одну из петляющих сельских дорог — отыскать беглецов с каждым их шагом становилось все сложнее и сложнее. Возлюбленные ехали молча, прижавшись друг к другу. Ариэль прикасался к девушке крыльями, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.

Через несколько часов езды остановились перекусить. Ариэль выложил на траве закупленные припасы, и распряг Велосипеда попастись на лужайке.

— Как мы пересечем Алармейские горы? — спросила Мюриэль.

— Пока не знаю.

— Там же тролли.

— Они не такие страшные, как тебе кажется.

— Отец предпочитал не иметь с ними дела.

Вспомнив об отце, продолжающем томиться в заключении, девушка понурилась. Ариэль мгновенно все понял, но успокоить возлюбленную было нечем.

— Ты не можешь ничего сделать для моих родителей? — спросила Мюриэль.

Ариэль грустно покачал головой.

— Их казнят?

Мюриэль едва сдерживала слезы.

— Нас тоже, если поймают.

— Ты президентский сын, тебя могут пощадить.

— После того, что я сделал с отцом — навряд ли.

Мюриэль не стала спрашивать, что Ариэль сделал со своим отцом, а просто поднялась на ноги и принялась запаковывать вещи. Юноша тоже промолчал. В принципе, он мог связаться с отцом по служебной магической связи — как у командира воинской части, у него оставалась такая возможность, — но не хотел.

Они собрались, запрягли Велосипеда и тронулись в путь.

Возлюбленные скакали по светлым березовым перелескам, перемежаемым звенящими ручьями, или по темным ельникам, заслоняющими своими растопыренными лапами солнце, или между нехитрых сельскохозяйственных угодий, иногда проезжали мимо домиков, принадлежащим местным плантаторам и отдыхающим от городской суеты дачникам.

До вечера Алармейские горы немного приблизились — впрочем, до них оставался еще день пути, не меньше.

Ариэль уже подумывал расположиться на ночлег, когда неподалеку от них раздались странные звуки и земля как будто завибрировала. В этот момент они проезжали по пересеченной местности. Дорога кончилась — точнее, Ариэль счел более безопасным последнюю часть пути проделать по бездорожью, поэтому свернул в заросший травой и мелким кустарником луг. Это луг оказался испещренным оврагами, поэтому беглецы продвигались с большим трудом. Ариэлю пришлось слезть с Велосипеда и везти его под уздцы. В этот самый момент, как было сказано, раздались странные звуки и земля завибрировала.

Ариэль мигом стащил с Велосипеда девушку, а самого единорога отвел в овраг, готовый скрыть беглецов от опасностей. Опасность существовала — вовсе не в воображении Ариэля. Шагах в пятидесяти от Ариэля и Мюриэль, за кустами, ухнула вниз земля и показался металлический бок землепроходческого аппарата.

Некоторое время ничего не происходило, затем послышался лязг открывающегося люка. Эльфы видели, как из открывшегося люка вылезли вооруженные гвоздометами гномы и принялись осматриваться. Ариэль с Мюриэль съехали в овраг. Волосы на голове Ариэля зашевелились и приняли боевое положение, с них просыпались на землю первые предупредительные искры.

— Тише ты, привлечешь внимание! — шепотом прикрикнула на Ариэля девушка.

Ариэль уменьшил магическое напряжение и снова вылез на край оврага, что было разумно: гномы могли приблизиться поверху и, обнаружив их, атаковать. Мюриэль поспешила вслед за юношей. Хорошо, что съехавший в овраг Велосипед не предпринимал попыток пошуметь: единорог был вымуштрованным военным животным, привыкшим во всем полагаться на хозяина.

Кажется, гномы не были намерены отдаляться от «Червя». Они, положив гвоздометы на плечи, о чем-то переговаривались на своем гномьем языке, затем принялись возбужденно махать руками.

— Спорят, куда направится, — прошептала Мюриэль.

— А ты откуда знаешь?

— Меня Дор обучил гномьему языку. Но я не все понимаю.

— Захватить бы «Червя», — помечтал Ариэль.

Разумеется, ничего бы из этого не получилось: во-первых, вдвоем эльфийцы не смогли бы справиться с экипажем «Червя», а во-вторых, даже если бы справились, управлять «Червем» не умели. Пришлось бы захватывать одного из гномов в заложники. Все это было слишком опасно и трудноисполнимо, потому не стоило обсуждения.

Между тем гномы направились в их сторону. Овраг зарос травой, был завален валежником и имел неровное дно, поэтому удалиться по оврагу, да еще ведя под уздцы Велосипеда, не представлялось возможным. Оставалось принять бой.

Эльфы съехали вниз по склону и, взявшись за руки, легли на противоположную сторону оврага — так, чтобы гномы, когда обнаружат притаившихся в овраге беглецов, находились в зоне видимости.

— Я люблю тебя, Мюриэль, — одними губами прошептал юноша.

— А я тебя, Ариэль, — тем же способом ответила девушка.

Волосы Ариэля удлинились и потянулись к противоположной стороне оврага, откуда должны были появиться гномьи головы, при этом Ариэль старался искрить как можно меньше, чтобы не выдать себя раньше времени. Волосы Мюриэль заклубились золотистыми искрами, образуя защиту от гвоздометов.

Они ждали последнего боя, взявшись за руки, но гномы из-за края оврага все не появлялись — судя по всему, они изменили направление движения либо вернулись к землепроходческому комбайну.

Через некоторое время Ариэль убрал волосы и заполз на откос — посмотреть, что поделывают гномы. Те по-прежнему толпились возле «Червя», но уже более лениво, чем в начале — видимо, решение было принято. Затем гномы забрались внутрь землепроходческого комбайна и захлопнули люк.

«Червь» завибрировал и принялся вгрызаться в землю — не так, как обычно бывает при отступлении, задним ходом, а головными сегментами, демонстрируя все свое гибкое металлическое тело.

Через сотню мгновений ничто не напоминало о посещении гномами территории Эльфийской конгломерации, кроме оставшейся от «Червя» взрыхленной почвы. Зачем гномы выползали на поверхность, осталось неизвестным.

Возлюбленные выбрались из оврага и совместными усилиями, не без помощи магии, вытащили наверх заскучавшего и перемазавшегося в глине Велосипеда, затем принялись искать место для ночевки.