Власть демиурга

Глава 11

— Танья Айлинэри, к вам на приём просится какой-то странный молодой человек, он утверждает, что вы его обязательно примете. Я решила потревожить вас, думая, что это может быть важным.

— Он назвал своё имя?

— Он просил передать, что когда-то вы называли его Дэрием.

— Даже так? Отшельник решил прервать своё добровольное затворничество? Приглашай его и отменяй все мои встречи на ближайшие два ри — не принять этого человека… хм… в общем, не принять этого посетителя я не могу…

Вошедший в кабинет одного из четырёх правителей Иллурийской империи элегантно одетый молодой человек коротко и учтиво, как равный, поклонился, и, поздоровавшись, сразу же направился в угол кабинета, к гостевому столику, где и устроился с удобством на одном из стульев. Айлинэри уже успела занять другой стул, напротив. Появившаяся словно ниоткуда секретарша с подносом поставила на стол чайник, две миниатюрные фарфоровые чашечки на блюдцах, несколько розеточек с печеньем, вареньем, сахаром, мелкими кусочками засахаренных фруктов — необходимый атрибут к чайной церемонии. Улыбнувшись уголком рта, посетитель взял чайник и точно выверенным движением разлил чай по чашкам, заполнив их ровно на две трети, после чего, поставив чайник в центр стола, взял свою чашку и, поднеся ко рту, сделал небольшой аккуратный глоток.

Вся процедура продолжалась в полной тишине. Проследив, как сидящий перед ней молодой человек, отдав дань искусству приготовившего чай, поставит чашку на стол, Айлинэри тем же неторопливым, полным внутреннего достоинства жестом подняла свою чашку, сделала из неё небольшой глоток и также поставила чашку на стол. Официальная часть чайной церемонии прошла, пора было переходить к разговору. Первой тишину развеяла женщина:

— Я рада видеть тебя в здравии, Дэрий. Почти эон о тебе ничего не было слышно, в империи тебя уже стали называть мифическим персонажем. Имя твоё постепенно обрастает легендами.

— Я никуда не скрывался, Лина, и тебе об этом прекрасно известно. А что до легенд — да пусть народ развлекается…

— Ну да, ну да… Однако, после той истории с твоими детьми ты полностью самоустранился от дел, замкнувшись на семье и доме. Ведь не зря же тебя в народе прозвали Отшельником. Кстати, приношу свои извинения — тщательно изучив историю дела, совет был вынужден признать, что ты в той истории был в своём праве. Никаких генетических запретов на тот брак быть не могло, а статус твоей семьи позволяет игнорировать имперские евгенические программы. Ярината и Тимиро полностью оправданы и могут спокойно вернуться в империю — если, конечно, пожелают.

— Возвращение моих детей — одна из причин, по которой я пришёл к тебе. Но не единственная. У моих детей оказалось достаточно много потомков, и я хочу легализовать их в империи. Желательно — в Иллурии, но подойдёт и Окания. Там, я думаю, меня ещё помнят.

— Значит, ты спрятал своих детей не в Оканийской империи… Тассо оказался прав… Впрочем, это уже неважно. Забудь про Оканийцев — мы ничем не хуже, и примем твоих потомков с распростёртыми объятиями.

— Не совсем так, Лина. Я не хочу подчинять своих потомков Иллурии — те правила и законы, которые вы приняли в своём государстве, сильно ограничивают свободу личности и мне не по душе. Поэтому я решил основать свой собственный клан, куда будут входить исключительно мои потомки. Все входящие в клан будут, по аналогии с имперскими кланами, подчиняться исключительно главе клана, во всём остальном планируя свою жизнь так, как они того хотят. Законы, которым будут подчиняться люди моего клана, я разработаю сам, и будут они предельно либеральными. Клан, разумеется, будет соблюдать законы того государства, в котором живёт, будет, разумеется, платить налоги, но входить в него не будет. И я соглашусь, чтобы клан избрал местом своего проживания Иллурию, при нескольких условиях со стороны совета империи.

— Ничего не могу обещать, но постараюсь убедить имперский совет принять твои условия — ты же знаешь, что я всегда была на твоей стороне.

— Ты всегда была в первую очередь на своей стороне, Лина, и именно за это я тебя уважаю. А мои условия таковы: ни один из моих потомков не будет включён в обязательную генетическую программу правительства. Они могут принять во внимание ваши рекомендации на добровольной основе, особенно если те ко всему прочему будут сдобрены обильной материальной помощью, но окончательное решение будут принимать только они сами. Плюс, проживая на Иллурии, мои люди полноценными подданными этой империи не станут, сохранив, как я уже говорил, определённую независимость. Разумеется, будут соблюдаться законы того государства, в котором мои люди будут проживать. От вашего правительства потребуется лишь разработать свод законов для лиц, не являющихся гражданами Иллурии — до настоящего момента в империи таких лиц, насколько я в курсе, пока нет, ввиду её полной автономности и закрытости.

— Причину подобного условия пояснить не можешь?

— Могу. В первую очередь — свобода передвижения, в том числе и по Оканийской империи. Я не хочу, чтобы мои дети были навсегда привязаны к какому-нибудь одному государству, а в будущем число независимых людских сообществ во вселенной будет только увеличиваться. К тому же, не говоря уже о том, что некоторые иллурийские законы неприемлемы для моего будущего клана, я хотел бы сохранить относительную чистоту крови своих потомков. Такое словосочетание, как близкородственное скрещивание, тебе ни о чём не говорит?

— Твои потомки унаследовали от тебя какой-то редкий генетический признак? Впрочем, зная твою наследственность, об этом можно было бы и не спрашивать — это и так ясно…

— Ну раз тебе и так всё ясно — думаю, это условие будет принято.

— Сделаю, что смогу, но ничего не обещаю — мне придётся переубедить и других членов совета.

— Уж постарайся — в противном случае мой клан будет полностью базироваться в Окании. Гражданство там — простая формальность уведомительного характера, ни к чему никого не обязывающая. Тебе ли об этом не знать.

— Постараюсь этого не допустить — наша империя кровно заинтересована в таких неординарных личностях, как твои дети. Думаю, твои внуки и правнуки не сильно от них отстают.

— Не в том смысле, что ты вкладываешь в эти слова. Поэтому будет ещё одно, третье условие — мои потомки должны будут получить наилучшее образование, какое только может им дать Иллурия.

— Получат. Уж это, как министр образования, я смогу тебе гарантировать. Каков сейчас их уровень образования?

— Сложно сказать… По естественным наукам — математике, физике, — примерно на уровне третьего-четвёртого класса начальной школы.

— Какой-какой?? Дэрий, ты, наверное, шутишь! Они что, совсем не учились?

— Ну почему же совсем? Некоторые из них получили весьма недурственное, по меркам того места, где они проживали, образование — на уровне имперской академии. Но мир, в котором они родились и выросли, классифицируется как доиндустриальный. Экономика в нём на уровне натурального хозяйства. Так что делай выводы сама.

— В какую же дыру ты умудрился их запрятать?

— Эта, по твоему выражению, дыра, на самом деле является весьма комфортным местом для проживания, если, конечно, не боишься работать руками. Впрочем, люди, которых нужно будет обучать, поверь, весьма неглупые — программу средней школы они, думаю, пройдут максимум за пару сол, да и в академии будут далеко не самыми худшими студентами.

— Ладно, учителей для твоих людей я найду — подтянут их до необходимого для поступления в академию уровня. Но поблажек им никто давать не будет — поступление на общих основаниях.

— Принимается. И последнее условие — на каждой из планет империи на правах частной собственности мне нужен будет небольшой участок земли — размером примерно ши.

— Мы не в Окании — в Иллурийской империи вся земля принадлежит государству, это условие неприемлемо.

— Тогда со временем мой клан полностью переберётся в Оканийскую империю — там проблем с землёй нет.

— Свободной земли в Оканийской империи, особенно в густонаселённых её секторах, тоже нет — вся она давно уже принадлежит или кланам, или государству.

— Нет такого вопроса в Окании, который нельзя было бы решить за деньги.

— Не все вопросы можно решить за деньги.

— То, что нельзя решить за деньги, можно решить за большие деньги. Или за очень большие.

— У тебя так много денег?

— У меня неограниченная сырьевая база. Я могу выкинуть на рынок любую партию любого товара, будь то химические элементы, минералы или готовые изделия. Цену я также смогу выставить любую, в том числе откровенно демпинговую.

— И обрушишь рынок.

— Мне плевать на рынок. Цель оправдывает средства. Если кто-то из промышленных магнатов не захочет продавать мне свой участок — я обрушу курируемый им сектор рынка, просто разорив его и заставив продать нужную мне территорию. Рано или поздно, а, скорее всего, рано, на каждой планете империи у меня будут собственные участки земли.

— Зачем тебе земля, тем более на каждой планете? Обжитых планет в Оканийской империи сотни миллионов — тебе вечности не хватит, чтобы просто посетить каждую.

— Не переживай, вечность имеет обыкновение очень быстро, и, главное, неожиданно заканчиваться. А земля мне нужна для того, чтобы построить на ней храмы — мои потомки чрезвычайно религиозны, и я хотел бы предоставить им возможность посещения культового места на любой планете, куда бы их ни занесла судьба.

— Верю, что у тебя это получится. Но по поводу Иллурии ничего не обещаю — повторюсь, такие вопросы решаю не я, а совет. Тувилани будет против, да и Тассо его наверняка поддержит. А при равном числе голосов вопрос снимается с голосования.

— Раньше, помнится, при равном числе голосов решающим был мой голос.

— Ты сам вывел себя из состава совета Иллурии. Так что твой голос будет иметь только совещательный вес. Извини, Дэрий.

— Ничего страшного, Лина, я был готов к подобному повороту событий, поэтому подстраховался. У меня есть, что предложить танам Тассо и Тувилани.

— У тебя есть средство уговорить их?

— Есть, Лина, и весьма весомое. Как ты, наверное, знаешь, ничейная планета считается принадлежащей тому государству, которое первым её захватит, точнее, колонизирует. Процедура стандартная — космолёт садится на планету, помечает её, как освоенную, и подаёт заявку в регистрационную палату. Освоенной считается та планета, на которой, помимо стандартного регистрационного маяка, построено хотя бы одно капитальное сооружение, рассчитанное на постоянное проживание одной тысячи колонистов. Аналогично проходит регистрация звёздной системы — для регистрации всей системы достаточно одного капитального сооружения на каждой планете земного типа, то есть планете, имеющей атмосферу и силу тяжести на поверхности, не более чем на пятьдесят процентов отличающуюся от стандартной. Обычно колонизация одной планеты также означает колонизацию всей звёздной системы. Если звезда не имеет планеты земного типа, то её функции играет искусственная орбитальная станция, рассчитанная на постоянное проживание не менее тысячи человек — маркер с передатчиком устанавливаются на ней. На сегодняшний день Иллурийская империя насчитывает в своей собственности почти шестьдесят тысяч звёздных систем, или, если быть точным, пятьдесят семь тысяч девятьсот восемьдесят одну систему. В то же время эта галактика включает в себя около двухсот шестидесяти миллиардов звёздных систем, каждая вторая из которых имеет планеты земного типа. Как вы смотрите на то, что я, создав свой клан, промаркирую ничейные звёздные системы этой галактики своим маркером? Эта галактика ведь вам не принадлежит, что бы вы по этому поводу ни говорили.

— Ты этого не сделаешь!

— Ну почему же? Если звезда с принадлежащей ей планетой — ничья, то кто мешает мне забрать её себе?

— Это наша галактика, и другим здесь не место!

— Откуда такие собственнические замашки, Лина? В ближайшие несколько сотен сол дай вам создатель возможность освоить то, что вы уже забрали. Впрочем, я ни в коем разе не мешаю вам взять столько, сколько захотите — маркируйте планеты, стройте на них необходимую инфраструктуру и включайте в состав империи. На промаркированные вами звёздные системы я не претендую.

— Сейчас империя осваивает около тридцати планет в сол. Даже если мы полностью сосредоточимся на экспансии, то и тогда за один сол мы вряд ли освоим больше двух-трёх сотен новых миров — межзвёздные порталы слишком дороги для их массового производства, а на звездолётах много оборудования и строительной техники не увезёшь.

— Это ваши проблемы. Я ни в чём вас не ограничиваю — осваивайте хоть по миллиону в ло.

— А сколько миров способен промаркировать ты сам? С учётом того, что в каждом новом мире тебе будет необходимо построить соответствующую инфраструктуру?

— Строить я буду только храмы, как и хотела моя жена. Размеры храма будут такими, что в нём одновременно смогут поместиться не менее десяти тысяч верующих, условия для этого там будут созданы. В том числе и для их постоянного, в случае непредвиденных обстоятельств, проживания в храме. Так что возводимые культовые сооружения однозначно будут удовлетворять критериям колонизации. А что касается сроков — сказать сложно. Я планирую привлечь на помощь своих детей — они уже многое знают и умеют, но даже без их помощи я планирую справиться с поставленной задачей примерно за сто сол.

— Сто сол на что?

— На то, чтобы построить зиккураты в каждой звёздной системе этой галактики. Не оставлю своим вниманием и Оканию.

— Храмы будут иметь форму пирамид?

— При зрелом размышлении именно эту форму я принял оптимальной — максимум эффективности при минимуме затрат.

— Ты не первый решил начать строительство с пирамид… Однако ты уверен в своих силах? Промаркировать за один хоро сотни миллиардов миров только в нашей галактике — это более чем по шесть миллионов в ло. Каждый миг ты должен строить по сотне зданий, и это без учёта времени на перелёт к выбранной звёздной системе и поиск самого оптимального места для закладки сооружения. Справишься?

— Должен справиться. Возможно, даже выполню работу быстрее, чем планировал — здания ведь будут типовыми, мне достаточно создать одно, а дальше просто их клонировать, выбрав для постройки подходящий участок. Процедура матричной репликации давно известна.

— Силён, нечего сказать… Эту бы энергию — да на благо империи…

— Иллурии грех жаловаться — темпы её развития и так многократно превышают оканийские. Те вообще, если не ошибаюсь, впали в стагнацию.

— Однако на то, чтобы полностью освоить всю галактику, нам с такими темпами развития понадобится как минимум двадцать-тридцать тысяч сол — и это самый благоприятный сценарий экспоненциального развития иллурийской цивилизации. Но если ты успеешь захватить все ничейные планеты — нам некуда будет развиваться. Ты не боишься войны? Ведь нехватка ресурсов будет означать начало военных действий.

— Войны я не боюсь — от неё пострадаете в первую очередь вы сами. Зато у меня появится весомый рычаг для разговора с советом Иллурии.

— Ты стал слишком прямолинеен, Дэрий, и в качестве аргументов для переговоров используешь шантаж. Так дела не ведутся.

— Напротив, Лина, именно так и нужно вести дела с власть имущими — мягкость они воспринимают как слабость, а идти на взаимовыгодное сотрудничество соглашаются только с сильными. Ты, кстати, не исключение. Я показал свою силу. Теперь я жду ответного хода с вашей стороны.

— И какой вариант сотрудничества ты считаешь взаимовыгодным?

— Первоначально я действительно выказал слабость, попросив всего один ши земли в собственность на каждой обжитой планете Иллурии. Думаю, дабы убедить правителей империи в серьёзности моих намерений, условия нашего договора придётся немного изменить — я хочу получить в собственность по десять процентов территории каждой обжитой планеты Иллурии, плюс к этой территории по одному ши на каждом материке в выбранном мною или моими людьми месте — подозреваю, что выделенные мне земли будут самыми плохими. Взамен на каждой промаркированной мною планете галактики Иллурийской империи отойдёт половина территории, которую по мере своих сил я или мои люди будем помогать вам терраформировать. Плюс по одному ши в любом выбранном вами месте на каждом материке принадлежащих мне планет — я предоставляю вам те же условия, что рассчитываю получить от вас.

— Я буду вынуждена проинформировать об этом предложении совет Иллурии.

— Не возражаю. Обсуждайте, принимайте своё решение, Надеюсь, оно будет правильным. А я пока буду строить зиккураты на ничейных планетах галактики. Начну с самых отдалённых — с противоположного рукава, куда вы попали бы в лучшем случае, по твоим словам, через десять-двадцать тысяч сол. Освоив дальний рукав, начну постепенно приближаться к центру галактики, а затем и к освоенным областям Иллурии. Не забуду также и Оканийскую империю, начав там строительство сразу же после регистрации собственного клана. Так что время на принятие решения у вас есть — как я уже говорил, до обжитых районов Иллурии я доберусь примерно через сотню сол. Да, чуть не забыл — на Лурии у меня есть участок, находящийся в моей личной собственности. Один зиккурат будет построен там.

— Что ж, в этом я мешать тебе не имею права, на своей земле ты можешь строить всё, что захочешь. Кстати, не расскажешь, что за религию ты хочешь принести в мою империю? Или это тайна?

— Да какая тут тайна! С приходом на Лурию моих потомков всё равно об этом скоро станет всем известно. Мои потомки поклоняются богу войны Одину, являющемуся одновременно Творцом, носящим имя Дирой.

— Ты что, создал культ имени себя?

— Если бы… Они сами его создали. Сами построили храмы, сами придумали религию и установили каноны и обряды. Они молятся мне самостоятельно, без какого-либо участия с моей стороны. У меня даже верховная жрица недавно появилась. Сама, кстати, появилась, я тут совершенно ни при чём.

— Вот как? — на прекрасном лице женщины промелькнула улыбка, — насколько я в курсе древней мифологии — жрицы культа своего бога являются одновременно его жёнами.

— Я тоже уже в курсе… Таня — моя вторая жена.

— И когда успел? Иллура, кстати, знает? Нам она ничего о твоей второй жене не говорила.

— Ещё успеет рассказать. Они только вчера познакомились.

— И как Иллура? Не ревнует?

— Отнюдь. Они, как говорится, нашли друг друга — Таня признала в Иллуре старшую, выразив ей все причитающиеся знаки почтения, а Лури взяла над ней шефство и покровительство. Так что они сейчас сидят в моём доме и увлечённо друг с другом общаются.

— Может, приведёшь как-нибудь познакомиться? Признаться, никогда не общалась с представителями религиозных культов, тем более с верховными жрецами.

— Могу устроить встречу прямо сейчас, если ты действительно этого хочешь.

— А давай! Я оповещу охрану и секретаршу, порталом твоя жрица сможет добраться сюда менее чем за десять нун, если, конечно же, знает, куда идти.

— Она доберётся быстрее… — и, на мгновение замерев, глядя в пустоту перед собой, Андрей проговорил: — Таня, прекращай мучить свою прабабку, у неё уже голова пухнет от твоих вопросов! Перемещайся ко мне, познакомлю с одним хорошим человеком…

Не успели высказанные мужчиной прямо в пустоту слова утихнуть, как с негромким хлопком в комнате появилась молоденькая девушка в короткой белой тунике, обутая в лёгкие сандалии с плетёными ремешками до колен. Увидев Андрея, она уверенным движением опустилась на одно колено и, склонив голову, произнесла нежным серебристым голоском:

— Приветствую тебя, муж мой!

Улыбнувшись, Андрей поманил её к себе, и девушка, быстро поднявшись, порскнула к столу, привычно устроившись у мужчины на коленях и, обняв его двумя руками за шею, пристроила свою голову с водопадом роскошных белокурых волос у него на груди, так, что диадема с крупным изумрудом оказалась на уровне ключиц обнявшего её одной рукой мужчины. Все движения девушки сопровождались лукавой улыбкой, словно она играла на публику, отлично представляя, какое впечатление производит. Дождавшись, пока девушка поудобнее устроится у него на коленях, Андрей сказал ей:

— Познакомься, Таня, перед тобой одна моя очень хорошая знакомая, танья Айлинэри. Она одна из четырёх правителей империи, в которой мы сейчас находимся.

— А разве не ты настоящий правитель этой империи? — удивление на лице молоденькой девушки было чуть-чуть наигранным.

— Твой муж сам отказался от этой обременительной обязанности, — Айлинэри сразу же постаралась уточнить этот момент, — он никогда не стремился к власти, хотя ему это неоднократно предлагали. И вот теперь пожинает плоды своей нерешительности, придя ко мне с просьбой о выделении ему земли в моей империи.

— Муж мой, — Таня изобразила на своём лице удивление, — зачем тебе унижаться и просить жалкие клочки земли у простых людей? Сотвори столько земли, сколько тебе нужно! Вся эта империя — лишь песчинка по сравнению с сотворённым тобою миром!

— Даже так? — на лице Айлинэри, доселе сохранявшем невозмутимость, прорезалась заинтересованность, — и большой мир сотворил твой муж?

— Сейчас не очень — после недавней борьбы моего мужа с призванным богом он сильно уменьшился и по своим размерам примерно соответствует этой галактике. Но недавно он опять начал расти, так что через несколько миллионов сол таких галактик в моём мире будет много. Хотя и это не предел — у моего мира есть все шансы своими размерами со временем составить конкуренцию этой вселенной.

— Хмм… Дэрий, ты действительно столь силён? Или твоя жрица несколько… преувеличивает?

— Таня не умеет лгать, так что все её слова — истинная правда. Или то, что она сама полагает правдой. Я действительно сотворил мир, по размерам превышающий эту галактику, причём в настоящий момент этот мир — растущий. Я Демиург, Лина, и это далеко не единственный сотворённый мною мир. Впрочем, ты прекрасно осведомлена о моих способностях — ещё будучи в синдикате Камэни-Лерой, покидая Оканийскую империю, я оставил занимаемому синдикатом анклаву в качестве убежища один из своих специально для этого созданных миров.

— А я могу взглянуть на этот мир?

— А зачем? Тебе не хватает забот с империей? Появилось свободное время?

— Ну, я же, в конце концов, учёный! Мне интересно, насколько другие миры отличаются от этого.

— Отличаются, Лина. Свой мир я творил специально для Тимиро и Яринаты, чтобы им было легче оттачивать свои паранормальные способности. К тому же там по-другому течёт время.

— И мир этот, как я понимаю, неплохо заселён, раз ты планируешь построить столько храмов?

— Да, народу там проживает действительно немало. К количеству храмов, которые я хочу создать, это, впрочем, отношения не имеет, однако предполагаю, что уже в ближайшем будущем моим потомкам станет слишком тесно на одной планете — они начнут колонизацию как созданного мною мира, так и этой вселенной. Космический флот для этого им будет не нужен — их паранормальных способностей будет достаточно для построения как межзвёздных, так и межгалактических порталов. В перспективе, конечно же — пока они слишком слабы и неопытны для подобных задач по работе с электромагнитными полями.

— И насколько проживающие там люди отличаются от нас? Я могу провести исследования? Хотя бы в минимальном объёме…

— А зачем, ты думаешь, я поставил условием автономность своего клана? Никаких исследований — а то знаю тебя, всех в свои лаборатории упрячешь!

— Но пообщаться с твоими людьми я смогу?

— Пообщаться — сможешь, тем более что ты пообещала обеспечить им качественное обучение.

— А с твоей женой пообщаться я могу?

— С Иллурой? Ты же общаешься с ней почти каждый день.

— Ты же отлично понял меня, Дэрий — мне было бы интересно пообщаться с Таней.

— И в чём интерес? Хотя я могу догадаться…

— Правильно, интерес исключительно в её способностях. Ведь она сама построила портал сюда? Или ты ей помог?

— С координатной привязкой — действительно помог. Вернее, привязку на меня она может брать самостоятельно — я же её муж.

— Ты мой бог, Один, а первожрица всегда чувствует, где находится её божество, и может в любой момент к нему переместиться, — неожиданно вмешалась в разговор Таня.

— Даже так? — заинтересованность на своём лице Айлинэри даже не думала скрывать, — и ты так легко увидела, где находится твой бог, которому ты служишь?

— Не служу. Поклоняюсь — это разные вещи. А увидеть своего бога мне действительно легко, где бы он ни находился. Сейчас, например, он находится в тридцати восьми местах одновременно, ведь Один — многолик. Некоторые из этих мест я чувствую лучше, некоторые — хуже. Не все они расположены в этом мире, но добраться могу до всех.

— Ты мне об этом не говорила… — голос Андрея был задумчив.

— Ты об этом не спрашивал, муж мой! А ведь я тебя предупреждала, что я, как твоя жрица, всегда буду с тобой.

— Дэрий, что твоя жена сейчас говорила о нескольких десятках мест, где ты якобы находишься? — Айлинэри выглядела уже не заинтересованной, а ошарашенной.

— Лина, ну ты же умная девочка, должна бы уже догадаться. Одну подсказку ты уже знаешь — я давно уже не человек в привычном понимании этого слова. Знаешь и другую — я давно достиг уровня демиурга. Как творец, я могу создавать не только новые миры, но и новые тела для самого себя, а также распараллеливать своё сознание на множество потоков. В принципе, ничего экстраординарного — имперские искины давно уже это умеют, но моё отличие от них — это то, что протекающие в моём сознании параллельные потоки не независимы, а взаимосвязаны — я постоянно вижу себя как бы находящимся одновременно в десятках мест. В некоторых из этих мест я синтезирую себе физическое тело — там для проведения определённого рода экспериментов необходимо моё материальное воплощение; в некоторых присутствую в виде чистого разума. Но в любом месте я одинаково могуществен. Такой ответ тебя устроит? Кстати, именно таким образом, распараллелив своё сознание на множество потоков, я смогу построить храмы самому себе на каждой планете галактики в разумные сроки. И не забудь, что я могу значительно ускорять своё сознание в каждом потоке — так, что любое прожитое мгновение субъективно превратится для меня как минимум в десятки нун. Я вполне реально оцениваю свои силы — то, на что твоей империи понадобятся десятки, если не сотни эонов, я вполне смогу сделать за сотню сол.

— А не мог бы ты тогда…

— Не мог. Извини, Лина, но я не буду строить империи так необходимые для неё объекты — ведь империя сможет построить их и сама. И не буду позволять вам эксплуатировать своих потомков, что наверняка захотят от меня твои соправители.

— Но помощь в их обучении ты от меня принимаешь…

— И я готов расплатиться за неё, причём по хорошей цене — не меньше, чем за аналогичное обучение в империи.

— И всё же я разочаровалась, в тебе, Дэрий. Сильно разочаровалась. После всего того, что мы для тебя сделали, я думала, что ты как минимум будешь должен…

— Ты забываешься, ччшшеловеччшшек… — шипение разом преобразившейся Тани перебило фразу испуганно умолкнувшей Айлинэри, — ты не представляешшь, с кем ты сейчасс разговариваешшь… Один ничего тебе не долшшен… Я вижу кашшдую секунду твой никшшемной жизни, и даже то, что мой бог когда-то делил с тобой постель, даже твой неродившшийся ребёнок — не дают тебе права так с ним говорить! Склонись перед ним, упади на колени, и умоляй простить тебя! — голос Тани, постепенно повышающийся, внезапно приобрёл силу и глубину, рассыпаясь по помещению обертонами и пробирая, казалось, насквозь. Волосы девушки поднялись, как будто наэлектризованные, и образовали вокруг диадемы сияющий ореол, придав милому детскому личику зловещие черты. Глаза девушки засветились зелёным светом, как и ярко вспыхнувший в диадеме изумруд. На лице замолкшей Айлинэри появилась маска ужаса — по-видимому, ей неплохо досталось…

Но вдруг всё внезапно прекратилось — волосы Тани опали, мерцающий зелёным светом изумруд погас, а сама она отвернулась от Айлинэри, спрятав своё лицо на груди у Андрея, ласково поглаживающего девушку по голове. Переведя взгляд на испуганно сжавшуюся в кресле Айлинэри, Андрей произнёс:

— Извини, Лина, Таня больше не будет тебя пугать. Она совсем недавно в этом мире, и ещё не знакома с его реалиями и правилами поведения. Больше подобного не повторится. Если бы я смог предположить, что Таня сорвётся, то не привёл бы её сюда. Успокойся и расслабься — всё уже прошло.

— Что это было, Дэрий? Такого ужаса в своей жизни я ещё никогда не испытывала! У меня внутри всё заледенело, я даже вздохнуть не могла! Мне кажется, что даже сердце моё остановилось…

— Это была обычная магия, Лина. В данном случае ты столкнулась с магией жрецов — когда они считают, что кто-то оскорбил их божество, они вполне могут самостоятельно покарать святотатца. Но я вовремя вмешался и прекратил сеанс литургии, а Таня никогда, за исключением храмов, больше не будет применять её в империи, разве что для своей собственной защиты. Таня это обещает. Ведь ты мне это обещаешь, правда, малышка?

Уткнувшаяся носом в широкую мужскую грудь женская головка несколько раз утвердительно кивнула.

— Дэрий, а если бы ты не прервал это магическое действие?

— Ты бы умерла от ужаса. Но зачем думать о плохом? Всё закончилось хорошо, твоему здоровью ущерба не нанесено — я уже проверил, а незначительные последствия устранил.

— И что, все жрецы могут сотворить такое?

— Если брать моих потомков — то могут и большее. Некоторые из них одним движением руки в состоянии разогнать вооружённую толпу — я сам тому свидетель. Кстати, одного из таких людей, боевого мага, действующего ректора магической академии, ты только что дала слово обучать.

— А в процессе обучения от империи останется хоть что-нибудь?

— Думаю, что у ректора с самоконтролем как раз проблем не будет — за долгие годы преподавательской работы он не только прекрасно этому научился сам, но и присмотрит за молодёжью. А Таня — по сути ещё девочка. Сильная, но неопытная. Но со временем это пройдёт, так что и с ней можно будет спокойно общаться.

— Если её не злить и не выводить из себя…

— Разумеется. Но она будет учиться сдерживаться и контролировать свои эмоции и поступки.

— Значит, подводя итоги нашей беседы, от империи ты хочешь обучения своих потомков, нахождения на территории империи неподконтрольного ей клана и выделения этому клану или тебе лично десяти процентов территории каждой колонизированной империей планеты плюс по одному квадратному ши на каждом континенте. Взамен ты оставляешь за империей не менее половины территории на всех колонизированных и промаркированных тобою планетах как в нашей галактике, так и в других, если ты расширишь радиус колонизации на другие галактики.

— Речь идёт только об этой галактике, Лина. Всё остальное правильно.

— А почему ты не хочешь включить в наш договор другие галактики?

— Звёздные системы в Оканийской империи тоже попадут в договор?

— Нет, Окания не даст закрепиться на её территории другим государствам, а император мыслит категориями галактик. Стоит Оканийской империи прийти в какую-нибудь незаселённую галактику, как она тут же объявляет её своей собственностью.

— Вот видишь, вам с колонизированных мною в империи территорий ничего не светит. А в другие галактики я вторгаться пока не планирую.

— Почему?

— А подумать? Лина, да только эта галактика отнимет у меня массу сил в ближайшую сотню сол, не говоря уже о территориях в Оканийской империи. Мне что, больше делать нечего? К тому же я, создавая храмы в этой галактике, помогаю не только своим потомкам, но и вам, жителям Иллурии.

— А чем твои храмы смогут помочь нам?

— Мои храмы — это в первую очередь места силы. Моей силы. И пусть эту вселенную создал не я, но и здесь моя власть достаточно велика. Построенные мною зиккураты будут проводниками моей энергии, которую смогут использовать мои жрецы. Если мы добьёмся взаимовыгодного сотрудничества, то использовать храмы сможете и вы.

— Энергия — это хорошо, но для чего она может понадобиться твоим людям?

— Для чего может понадобиться энергия? Для того, что мои люди называют магией — для управления энергетическими потоками. Для материализации — преобразования энергетических конструктов в вещество. Для связи, наконец. Ну и, разумеется, в качестве порталов — при известном умении мой жрец сможет переместиться в любой посвящённый мне храм, вне зависимости от того, на каком краю вселенной или в каком мире он расположен.

— Но это будет означать…

— Верно, Лина. Это будет означать, что на каждую планету этого мира, где построен мой храм, в любой момент могут прийти мои потомки. Я обещал это не только им. Обещал в первую очередь самому себе…

В этот день Иллура возвращалась домой уже поздно — помимо основной работы ей пришлось встретиться с Айлинэри и решить вопрос по обучению своих дальних потомков, которых привёл в дом Рэй. Переговоры прошли успешно, правда, отняли много времени — пришлось искать преподавателей и договариваться об индивидуальных занятиях, чтобы подтянуть будущих учеников к поступлению в академию в кратчайшие сроки. И это при том, что им придётся всё изучать практически с нуля — знания гостей даже на уровне начальной школы были фрагментарными. Правда, тестирование показало высокий потенциал будущих абитуриентов — мозгами их создатель явно не обделил, схватывают всё на лету… Но это не заменит полноценного обучения, так что деткам придётся постараться. Хотя какие они детки — мужчина по имени Орив внешне выглядит намного старше самой Иллуры, да и суждения у него как у пожилого, побитого жизнью человека. Никогда не расстающаяся с мечами женщина со странным именем Абиша вообще имеет вид отчаянного головореза, на чьей совести не один десяток загубленных человеческих жизней — первый раз, взглянув ей прямо в глаза, Иллура не смогла сдержать всепоглощающего чувства страха — казалось, в глубине зрачков женщины поселилась сама смерть. В первый раз Иллура на себе ощутила, что чувствуют данхои, взглянув в глаза рурха… А ведь на вид ей не дашь больше тридцати, максимум — тридцати пяти лет. Остальные хоть и выглядели молодо, но и они уже имели чётко устоявшуюся жизненную позицию взрослых людей. Похоже, жизнь в мире Наты, откуда они пришли, не такая уж и безоблачная — взрослеть её правнукам пришлось слишком рано…

Зайдя в дом и направившись в сторону кухни, Иллура услышала на кухне оживлённую беседу — похоже, ужин был в самом разгаре. Но, уже очутившись на кухне, женщина поняла свою ошибку — ужином за широко раздвинутым столом и не пахло, её муж, окружённый несколькими своими потомками, был занят совершенно другим делом, рассматривая выстроенную над столом невесомую конструкцию из ажурных светящихся нитей. Пирамида…

Заметив, что на кухне прибавилось народу, Рэй обернулся навстречу жене и с улыбкой сказал:

— Проходи, солнышко, посмотри, какой домик мы для Тани за сегодняшний вечер наваяли!

— И совсем не для меня! Вернее, не только для меня, — пробормотала внимательно рассматривающая макет конструкции девушка, — это будет самый лучший, самый величественный храм Создателю, который я когда-либо видела.

— Так вы что, проектируете храм? — Иллура оглядела собравшихся за столом рядом с мужем Таню, Абишу и молодую девушку по имени Олла — сегодня Иллура впервые увидела её без Джала и Тоя — в первые дни парни вообще не отпускали от себя девушку ни на шаг. Хороший признак — дети начинали привыкать к дому и осваиваться.

Светящаяся над столом конструкция, пусть и в уменьшенном виде, выглядела впечатляюще: к монументальной арке, прорубленной в одной из граней здания в форме равносторонней пирамиды с гладкими гранями и высоким шпилем на самой верхушке, вела такая же монументальная пологая лестница. Светящийся провал арки испещряли многочисленные разноцветные нити, уходящие вглубь сооружения. Можно было рассмотреть, что они обозначали контуры многочисленных помещений, расположенных внутри пирамиды. Помещения располагались ярусами — от первого яруса, скрытого много ниже основания, до последнего, самого большого, к которому и пролегал широкий коридор от арки, являвшейся входом в пирамиду. Вход был не единственным — на остальных трёх гранях мелкими светящимися точками виднелись и другие выходы. Один выход наличествовал и около самой вершины, правда, непонятно, кому нужно было выходить на самый верх сооружения — разве тому, кто умел летать…

Помещений в пирамиде было множество — Иллура навскидку прикинула, что на одном из нижних, по-видимому, жилых ярусов их было никак не меньше нескольких сотен — реальные размеры сооружения должны были быть если не циклопическими, то как минимум весьма впечатляющими. Верхний ярус почти целиком занимало одно громадное помещение, заполнившее почти четверть объёма пирамиды.

— Верно, Лури, храм.

— И большим он будет?

— Примерно шесть мил в основании. Точнее определим на конечном этапе проектирования, когда заложим в здание все помещения, которые планировали.

— А не треснет под собственной тяжестью такая массивная конструкция?

— Этот вопрос уже продуман и рассчитан — пирамида не треснет даже при сильном землетрясении. Она будет не цельной, а сделанной из множества базальтовых блоков сложной формы, грани которых будут снабжены пазами и выступами, чтобы входить в зацепление с соседними блоками со всех сторон, а также снизу и сверху. Между собой блоки будут проложены тонкими платиновыми пластинами, которые, деформировавшись под весом пирамиды, сделают её герметичной. К тому же все блоки основания пирамиды будут пронизаны сотнями тысяч мельчайших каналов, по которым будут протянуты напряжённые мононити из углеволокна. Расчёты показывают, что даже если потянуть получившееся здание за один из углов и приподнять его над землёй, то и тогда оно не даст трещины. Даже в местах с высокой сейсмической активностью здание без видимых повреждений должно простоять как минимум десятки эонов. Но я не без оснований рассчитываю, что оно прослужит как минимум в сотни раз дольше.

— А зачем так много? И зачем такая большая арка на входе? Лестница к ней, опять же, слишком уж большая, по моему… Да и зачем такое большое количество помещений в храме, в котором, по идее, должны только молиться?

На недоуменный вопрос Иллуры ответила Таня:

— Это же храм, великая… Поднимаясь по ступеням храма и проходя в арку входа, люди по коридору попадают в зал для моления, где и возносят свои молитвы Творцу. Остальные помещения храма действительно не предназначены для молитв, однако могут вместить и предоставить условия для постоянного проживания не менее чем десяти тысячам людей — так повелел Творец.

— А это ещё зачем?

— Тысяча людей, Лури, — ответил Андрей, — минимальное количество колонистов, чтобы планету признали обитаемой и заселённой. В здании заложен десятикратный запас — потеснившись, здесь действительно поместятся десять тысяч людей, но комфортно могут разместиться не более трёх-четырёх тысяч.

— А вы собираетесь строить этот храм на другой планете?

— Храмы будут на всех планетах этой галактики, которые можно колонизировать, а также по возможности на всех уже колонизированных планетах Оканийской империи. Я хочу предоставить нашим потомкам право выбора — где они захотят жить. К их услугам будет любой мир в пределах шаговой доступности.

— Для чего храмы в уже обжитых мирах — понимаю, если ваша религия для отправления религиозных обрядов предполагает культовые сооружения… Но зачем храмы в пустых мирах? Как люди будут туда добираться?

— Наши потомки — маги, не забывай об этом. Все они обладают врождённой способностью оперировать пространством.

— И в чём им помогут храмы?

— Это самая важная функция храмов, которую, пусть она и не является тайной, мне не хотелось бы излишне афишировать раньше времени, пока все заселённые людьми галактики не покроются сетью храмов.

— И, кроме тебя, её никто не знает?

— Кроме тебя, её знают все здесь присутствующие… Хм… Действительно, некрасиво получается… Думаю, что ты не будешь об этом пока распространяться — алтари всех храмов являются не только культовыми сооружениями, но и порталами. Алтарь — это не только почти безграничный источник энергии, но и точка привязки в пространственной координатной сетке. Любой одарённый, воспользовавшись своим энергетическим источником, теоретически сможет из одного храма попасть в другой, где бы они ни находились…

Уходя на следующее утро на работу, Иллура заметила, что от портала, расположенного на опушке стоящего за домом леса, в сам лес проложена широкая просека, стрелой уходящая в девственные кущи. Сразу стало понятным отсутствие Рэя за завтраком, несмотря на то, что тарелки с едой, предназначенные для самой Иллуры, стояли на столе, заботливо накрытые термоколпаками — муж позавтракал раньше, видимо, не захотев её будить и заботливо оставив на столе завтрак для жены, и уже приступил к запланированному строительству, которое он вчера обсуждал с Таней. Просека уже была вымощена полированными гранитными плитами, подогнанными друг к другу с ювелирной точностью, но идти по ней Иллура не стала — длинная прямая дорога стрелой уходила далеко вглубь леса и её конечная точка скрывалась за густыми ветвями высоких деревьев — лес тянулся на расстояние нескольких ши от их дома. Решив, что вечером она обязательно поинтересуется результатами строительства, Иллура привычно нырнула в портал…

Возвращаясь вечером с работы, немного уставшая, Иллура вышла из того же портала, и ей даже не потребовалось всматриваться вдаль, чтобы сразу же обратить внимание на изменение пейзажа — вдалеке, высоко над лесом, на расстоянии почти в половину ши, виднелся шпиль громадного зиккурата. Широкая, идеально прямая и идеально ровная дорога уходила вдаль, утончаясь до состояния нити, одним своим концом беря начало от портала, и вторым концом упираясь в протяжённые ступени, ведущие к монументальной арке, прорубленной в одной из граней пирамиды — всё, как и было задумано на вчерашнем макете. Арка скрывала за собой прохладу широкой галереи с овальным сводом, ведущей в громадный зал, утопающий в полумраке. Впрочем, это Иллура увидела лишь тогда, когда, спустя примерно половину ри, она добралась до ступеней храма и, пройдя под аркой, вошла под сень исполинского сооружения.

Поднимаясь по ступеням, Иллура одновременно пыталась прикинуть истинные размеры зиккурата, и у неё выходило, что пирамида имеет в своём основании квадрат со сторонами никак не менее пяти милов, а, возможно, и все шесть — всё так, как и говорил Рэй. Но на фоне этих исполинских размерах сооружения входная арка не выглядела незаметной — её высота, немногим превышающая ширину, составляла примерно двадцать пять до, и она плавно переходила в такой же широкий и высокий коридор, заканчивающийся громадным квадратным залом со сторонами не менее двухсот до и сводчатым потолком, теряющимся в высоте. Высоту потолка Иллура не смогла оценить даже приблизительно — своды зала терялись в полумраке, однако, если вспомнить пропорции зала на макете, то можно было бы предположить, что в самой высокой точке высота зала составляла около ста до. Воистину колоссальное сооружение…

Медленно пересекая зал, Иллура внимательно рассматривала его конструкцию. Она, по её мнению, была предельно простой — квадратный в основании, зал имел слегка скошенные стены, вертикальные в основании и куполом смыкающиеся в верхней точке. По краям стен, на расстоянии примерно в десять до, шли колонны, возносящиеся в высоту примерно на тридцать до и заканчивающиеся небольшой аккуратной балюстрадой, окаймляющей протянувшуюся вдоль стен галерею, узкой лентой связывающую все колонны и исчезающую над входом в зал. Эта же балюстрада слегка светилась мягким зеленоватым светом, разгоняя мрак зала и отбрасывая от окружающих зал колонн призрачные тени. Из противоположной от входа стены выступала какая-то конструкция, плохо различимая в полумраке.

Подойдя поближе, Иллура в восхищении остановилась, разглядывая единственное на весь зал величественное творение — на небольшом постаменте, представляющем собой лестницу из двух десятков полукруглых ступеней, упирающихся в стену, развалился огромный ящер, сжимающий в своих лапах пару даже на вид бритвенно-острых меча и кольцами своего тела обвивающий исполинский прозрачный трон. Тело ящера, или, точнее, дракона — присмотревшись, женщина отчётливо разглядела два распахнутых громадных крыла, почти сливающихся со стеной — было, казалось, вылеплено из цельного куска обсидиана — в неверном фосфоресцирующем свете, лившемся с балюстрады, оно переливалось всеми оттенками чёрного и иногда, когда Иллура непроизвольно моргала, вспыхивло радужными бликами. Глаза дракона светились зелёным, как и изумруд в диадеме Тани, отчего выражение оскаленной пасти рептилии выглядело зловещим. Впрочем, не для женщины — она уже видела этого ящера, и не в виде скульптуры, а вживую — этот вид умел принимать её муж, Рэй Лерой, и именно на этом драконе любила кататься Ярината. Впрочем, по рассказам Омико, матери Яринаты, та ещё малышкой любила сидеть на шее своего папы, свысока взирая на пытающуюся её покормить маму…

Воспоминания давно минувших дней нахлынули на Иллуру, заставив её улыбнуться — всё-таки у неё есть всё, что нужно для счастья. Любимый муж, любимая работа, дети, и даже, как недавно выяснилось, внуки. Точнее, правнуки. Посмотрев прямо в грозную пасть ящера, Иллура счастливо сказала:

— Спасибо тебе, Рэй. Спасибо за всё!

Зелёное сияние глаз статуи усилилось, по изображению дракона, выгравированному на спинке трона, проскочили разноцветные сполохи…

Жизнь империи уже десятки эонов течёт плавно и без потрясений, радуя оканийцев своей предсказуемостью. Давно отгремели великие войны, и, раскинувшаяся на десятки галактик, империя людей процветала. Или, по крайней мере, изображала видимость процветания.

Сидящая в мягком удобном кресле под тенью начинающего цвести молодого вишнёвого дерева пожилая женщина улыбнулась, глядя, как очередная пришедшая на её землю весна пробуждает от спячки её любимый фруктовый сад. Природа просыпалась, даруя окружающим непередаваемое ощущение молодости и счастья — тёплый, напоенный медвяным ароматом воздух, распускающиеся на деревьях белые бутоны, жужжащие пчелы… Цветущие вишни прекрасны — она поняла это совсем недавно, только после того, как у неё диагностировали неизлечимое генетическое заболевание. Какую весну по счёту она уже встретила? Женщина давно не вела подсчёта прожитым вёснам — сначала она считала себя выше мелочного подсчёта прожитых сол, а теперь… Теперь воспоминания о первых днях её рождения давно затерялись во мраке прожитых эонов. Когда-то имя женщины было широко известно в империи — её уважали, называли стальной госпожой, и даже сам император склонял перед ней голову, как перед равной, отдавая дань её мудрости и жизненному опыту. Сейчас женщина постепенно отходила от дел находящегося по её управлением могущественно синдиката, состоящего из двух кланов, оставив бразды правления своему молодому мужу, и полностью сосредоточилась на доме и семье. Первые мысли отойти от дел появились у неё почти эон назад, после вступления в брак и рождения дочки, а окончательно порвать с руководящей работой она решила после рождения второго ребёнка — вторая дочка, родившаяся почти десять сол назад, сильно подорвала её здоровье, что-то нарушив в казалось бы идеально сбалансированном генетическом коде женщины. На протяжении тысяч сол являясь бессменным лидером одного из самых могущественных кланов империи, кланом, подмявшим под себя все передовые разработки в области медицины, она не смогла ничего противопоставить скорой смерти, уже постучавшейся в двери её дома. Конечно же, никто не может жить вечно — женщина, прошедшая уже сотни сеансов омоложения, и так намного перекрыла все среднестатистические показатели продолжительности человеческой жизни, но хотелось бы пожить ещё подольше и увидеть взросление и становление своей второй дочери.

Однако лучшие клановые светила от медицины были неумолимы — сотни операций по омоложению, ранее успешно перенесённых телом женщины, больше не приводили к прежнему результату. Вернее, омоложение происходило, но буквально за несколько сол его эффект стирался и опять подступала физическая старость, причём интервалы между омоложениями, раньше составлявшие двадцать и более сол, сейчас стремительно сокращались. Ситуация нехарактерная — обычно после большого количества проведённых операций по омоложению в результате какого-то генетического сбоя очередная омолаживающая процедура просто не приводила к ожидаемому результату и пациент умирал прямо в медицинском боксе. Здесь же процедуры проходили успешно, в штатном режиме, ничто в медицинской аппаратуре не указывало на сбой, но женщина уже знала предполагаемую дату своей кончины — в лучшем случае ей удастся перенести ещё десяток-другой омолаживающих процедур и прожить ещё несколько десятков сол. Но и это было бы большой удачей — любая последующая процедура по омоложению могла стать последней, а без неё стремительно стареющему организму оставалось жить от силы всё те же несколько сол. И нет никакого выхода — подобные генетические аномалии имперские медики ещё не научились лечить…

Покой женщины, наслаждающейся видом весеннего цветущего сада, неожиданно прервал писк заблокированного коммуникатора, встроенного в ручку кресла. Сообщение наверняка крайне важное — если служба безопасности синдиката всё же решилась отключить блокировку входящих сообщений личного коммуникатора матриарха, изволившей немного отдохнуть…

Кряхтя от боли в старческих суставах, женщина дотянулась до клавиш коммуникатора и, отключив уже ненужную блокировку, включила голоэкран. На развернувшейся перед креслом проекции возникло взволнованное лицо молодой женщины, немного нервно заговорившей, стоило ей увидеть, что матриарх активировала двустороннюю связь:

— Госпожа матриарх, до вашего мужа мне не удалось дозвониться…

— И не удастся — в течение ближайших двух ло Мидо будет недоступен.

— Меня известили, госпожа, но в связи с важностью сообщения я была вынуждена нарушить инструкции и попытаться связаться с таном Мидо, и только после этого получила добро от службы безопасности на разблокировку вашего коммуникатора.

— Хорошо, говори. Надеюсь, что информация действительно важная.

— В канцелярию синдиката, с пометкой «крайне срочно» поступило сообщение с просьбой о личной встрече с матриархом. Отправитель — тан Рэй Лерой…

Последовавшая затем долгая пауза наверняка доставила секретарше, нарушившей покой матриарха, массу неприятных ощущений — если бы сообщение в действительности оказалось не таким важным, как она представила, этот день был бы последним днём в её доселе безупречной карьере. Но, помолчав, стальная госпожа ничего не сказала секретарше, лишь еле слышно пробормотала про себя что-то вроде «мальчик вернулся», после чего отключила коммуникатор, оставив обеспокоенную секретаршу в неведении.

Иллэри Камэни, или стальная госпожа, меньше всего в этот момент заботилась о психическом благополучии собственной секретарши — принятие правильных решений и бремя ответственности за них входили в её функциональные обязанности, и та пока отлично справлялась со своей работой, мгновенно проведя аналогию между древней легендарной личностью, о которой вот уже почти эон никто ничего не слышал, и таинственной заявкой в канцелярию. Надо будет поощрить девочку — имея возможность пустить заявку по обычным бюрократическим каналам, что заняло бы значительно больше времени, но ничем бы ей самой не грозило, она сопоставила древнее имя и пометку «крайне срочно», после чего воспользовалась редкой и полузабытой строкой инструкции.

Наконец, приняв определённое решение, Иллэри набрала на коммуникаторе номер службы безопасности и, устремив жёсткий взгляд в появившееся изображение оператора, спросила:

— Вызов отследили?

— Нет, госпожа. Абонент оказался скрыт от наших систем слежения. Возможно, воспользовался одной из секретных имперских разработок.

— Маловероятно. Мальчик ещё тогда был очень талантлив, а сейчас, по прошествии стольких сол, я даже боюсь предположить, насколько сильным он стал. Организуйте приём немедленно.

— Простите, госпожа? — выражение лица оператора выдавало крайнюю степень недоумения, смешанную с испугом.

— Вам что-то непонятно? Я приказываю вам организовать мою встречу с абонентом. Немедленно. Даю санкцию на аудиенцию в соответствии с поступившей в канцелярию заявкой.

— Да, госпожа… Но как же ваша безопасность? А вдруг…

— Для того, чтобы не было этого «вдруг», и существует ваша служба. Дайте знать абоненту, что я жду его здесь. Адрес вы знаете. Исполняйте!

Не успело свернуться окно терминала, как откуда-то из-за спины донёсся молодой юношеский голос:

— Браво, танья Иллэри! За прошедшее с нашей последней встречи время вы ничуть не изменились. Всё такая же суровая и решительная!

Едва заслышав первые звуки речи, женщина развернула кресло, воспользовавшись прикреплённым к нему джойстиком, и оказалась практически лицом к лицу с молодым человеком, одетым в строгий, элегантный светло-серый костюм. Человек улыбнулся и уселся в почти точно такое же кресло, словно бы из воздуха соткавшееся за его спиной. Разместившись в нём, молодой человек сам начал разговор:

— Я не буду надолго отнимать ваше время, танья — у вас его мало, а у меня — ещё меньше. Мне нужна ваша помощь в легализации в империи моих потомков.

— Тан Рэй… А вы всё так же молоды, как и во время нашей первой встречи.

— Спасибо за комплимент. Кстати, передавайте от меня привет Мидо — я был бы рад с ним когда-нибудь встретиться. Но это потом. А сейчас — что вы можете сказать по поводу моей просьбы?

— Каким образом вы хотите легализовать в империи своих потомков? Ведь, как я понимаю, они рождены не здесь и не имеют имперского гражданства.

— Верно. Но я также помню, что любой человек, вступивший в один из официально зарегистрированных имперских кланов, автоматически становится гражданином империи.

— И в какой из кланов вы решили определить своих потомков?

— В свой собственный. Я хочу создать клан. От вас мне нужна помощь в его регистрации.

— Формально сделать это вы можете и сами — необходимы лишь список будущих членов клана, название и устав клана, а также комиссионный сбор. Всё это для вас, как я понимаю, не проблема.

— Правильно понимаете. Но вы не сказали о том, что заявка о создании нового клана, поступившая от уже зарегистрированного в империи клана, рассматривается вне очереди.

— Правильно. В том случае, когда этот клан является поручителем.

— Вы прекрасно меня поняли, танья Иллэри.

— То есть вам нужно поручительство Камэни?

— Можно и Лерой, но Камэни будет предпочтительнее — в этом случае заявка будет рассмотрена в максимально короткие сроки.

— А имя клана?

— Рэй.

— Ваше имя?

— Совершенно верно. Я же сказал, что это будет мой клан. В него войдут исключительно мои потомки.

— И много у вас на текущий ло взрослых потомков?

— Много. Необходимый минимум в сто кандидатов я наберу абсолютно без усилий.

— Достаточно было бы и пары десятков…

— Но тогда у императора появится шанс отказать в регистрации по формальному поводу — если мне не изменяет память, можно зарегистрировать и клан из десяти человек, но только если их будет больше сотни, то отказ в связи с малочисленностью не будет иметь места. В противном случае мне придётся доказывать социальную значимость каждого кандидата — ведь удельный вес каждого человека в клане настолько субъективная величина, что его очень легко подтасовать заинтересованному материально клерку в регистрационной палате. К тому же я сомневаюсь, чтобы у императора вдруг образовались проблемы с памятью — моё имя ему слишком хорошо знакомо. А расстались мы с ним не слишком хорошо, так что он вполне может постараться мне помешать — наверняка я до сих пор числюсь у него в категории личных врагов.

— Вы как всегда правы, тан Рэй. И я помогу вам — по старой памяти. А сейчас лучше расскажите мне, как вы жили всё это время — новости из Иллурии доходят до нас нечасто…

Дальнейший разговор между мужчиной и женщиной продолжился за столом, который был спешно принесён прямо в сад и поставлен перед сидящей в кресле женщиной. Словно по мановению волшебной палочки, на нём появилась идеально белая скатерть, чайник с крепко заваренным душистым чаем, небольшие чашечки на тонких фарфоровых блюдцах, розетки с закуской и десертом… Организовавшие эту незапланированную чайную церемонию люди неслышно появлялись, оставляли принесённое и тут же исчезали, чтобы через некоторое время вновь появиться, неся уже совершенно другие лакомства.

Достаточно долгий разговор был в самом разгаре, когда раскрасневшаяся женщина, вызнав некоторые подробности об увеличении семейства своего собеседника, с улыбкой сказала:

— Я как знала, Рэй, что ты не остановишься на одной жене. Иллуре нужно было привязать тебя к себе кучей наследников, а не ограничиваться одним сыном.

— Мы с Лури подумываем о втором ребёнке — она уже созрела для повторного материнства.

— Но ты всё же взял себе вторую жену!

— Тут ещё надо посмотреть, кто на ком женился…

— Ой, что я слышу! Великого тана Рура, грозу империи, чьим именем до сих пор пугают маленьких детей, кто-то посмел на себе женить? Ох, как бы я хотела взглянуть на эту воистину легендарную женщину!

— Во-первых, не женщину, а девушку — она хоть и моя официальная жена, но пока ещё слишком мала для постели с мужчиной. А во-вторых — нет ничего проще, сейчас позову…

Мгновение — и с лёгким, почти неслышным хлопком рядом со столом появилась молодая девушка в лёгком белом платьице до колен и изящных белых открытых туфельках на низком каблуке. По-детски юное и наивное лицо девушки обрамляла копна густых, слегка вьющихся золотисто-льняных волос до пояса, скреплённых на голове диадемой с крупным изумрудом. Сразу же найдя взглядом мужчину, она припала на одно колено и, склонив голову, отчего её роскошные кудри разметались по плечам, свесившись до земли, звонким голоском, похожим на переливы серебряных колокольчиков, сказала:

— Приветствую тебя, муж мой. Ты звал меня?

— Звал, Таня. Порталы, кстати, у тебя с каждым разом получаются всё лучше и лучше — ты молодец, хорошо тренируешься. Иди ко мне, присаживайся за наш стол, я познакомлю тебя со своей хорошей знакомой.

— Такой же, как лэри Айлинэри?

— Рэй, ты уже познакомил свою вторую жену с Айлинэри?

— Как видишь. Теперь знакомлю с тобой. Таня, познакомься — это танья Иллэри, матриарх синдиката Камэни-Лерой и клана Камэни. Моя хорошая знакомая.

— Я вижу вас, танья Иллэри. Вы хорошая женщина — в вас нет корысти и гнили. Тысячи сол вы железной рукой правили десятками миллионов своих подданных, и ни одного принятого вами решения вам не пришлось стыдиться. Однако дни ваши сочтены — жизнь ваша подходит к концу, и не в силах ваших подданных это изменить.

— Таня, — голос мужчины был полон укоризны, — даже если ты и видишь прошлое и будущее своих собеседников — это ещё не повод, чтобы им об этом говорить. Прошлое они знают и сами, а будущее нередко лучше вообще не знать.

— Ничего страшного, Рэй. У девочки действительно удивительный дар, но она не сказала мне ничего нового — я и сама знаю, что скоро умру. Мои люди действительно ничем не могут мне помочь, несмотря на то, что в клане Камэни собрались лучшие светила имперской медицины. Мне вообще никто не сможет помочь, и я с этим уже смирилась — в этом мире никто не вечен. Однако это не повод, чтобы не исполнить твою просьбу и не помочь тебе — в конце концов, я благодарна тебе и за мужа, и за семью, и за дочек — не знаю, как сложилась бы моя судьба, если бы случай не свёл меня с тобой. Твоя просьба — это самое малое, что я могу для тебя сделать.

— Вы намного старше моего мужа, госпожа — я это чувствую, хотя не понимаю, как такое может быть. Старше и мудрее. Мой муж уважает вас. И поэтому я, Таня Рой, делаю вам подарок!

С этими словами девушка сняла со своей шеи медальон, до недавнего времени скрытый в неглубоком вырезе своего платья, и с поклоном протянула его сидящей напротив пожилой женщине.

Иллэри приняла медальон и стала его рассматривать. На первый взгляд — ничего особенного. Тяжёлый кругляш из золота с выгравированными по кругу непонятными рунными символами, окаймляющими изображение свернувшегося кольцом дракона, держащего в своих лапах два скрещенных меча. Вместо глаз дракона переливались всеми оттенками зелёного два небольших изумруда. К медальону крепилась цепочка из скрученных затейливым образом витых золотых колец. Вся обратная сторона медальона также была испещрена рунами — по-видимому, там была зашифрована какая-то надпись. Тщательно изучив подарок, женщина спросила:

— И что я должна с этим делать?

— Просто оденьте его себе на шею, госпожа. Так будет правильно.

Одев медальон на шею, как посоветовала девушка, Иллэри сказала:

— Вот, одела. И что дальше?

— Этот медальон — изображение Одина, бога войны и справедливости. Мой муж — справедлив и могуществен. Вы многое сделали для него, поэтому я, верховная жрица Одина, своей властью дарую вам его благословение.

— И что мне делать с его благословением, дитя?

— С ним ничего делать не надо — оно само сделает то, что нужно. Вам даруется ещё одна жизнь — используйте её так, как считаете нужным. Да, и вот ещё одно обязательное условие — дайте мне, пожалуйста, вашу чашку из-под чая и нож.

Получив просимое, девушка, поставив чашку на стол, быстро провела ножом по своему запястью. Из открывшейся раны в чашку тонкой струйкой полилась кровь…

Набрав почти половину чашки, Таня положила нож на стол и провела ладонью второй руки над раной. Кровотечение сразу же прекратилось, а рана на глазах стала затягиваться и через несколько мгновений исчезла без следа — на месте глубокого пореза розовела идеально гладкая кожа без малейшего шрама. Протянув кружку сидящей напротив женщине, Таня с прорезавшейся в голосе властностью приказала:

— Пейте. Быстро. Одним глотком!

— Не в силах противиться приказу, женщина одним глотком осушила маленькую чашечку с кровью, не успев даже удивиться абсурдности данной процедуры, после чего, поставив чашку с красными кровяными потёками на белоснежную скатерть стола, на пару мгновений замерла, как будто прислушиваясь к чему-то, происходящему внутри нее, и вдруг начала обеспокоенно себя ощупывать.

Таня же, удовлетворённо улыбнувшись, продолжила:

— Вы, вероятно, почувствовали сейчас себя немного странно. Возможно, даже неуютно. Вероятно, сейчас вас мутит или по телу разливается слабость. Не надо с этим бороться — медальон, воспользовавшись божественной кровью, перестраивает ваше тело, и на это ему понадобится некоторое время. Просто расслабьтесь, закройте глаза и думайте о чём-то приятном…

Пока происходил этот диалог между двумя женщинами, сидящий за столом мужчина молчаливо рассматривал обоих и отстранённо улыбался — видимо, он только что узнал для себя что-то интересное и теперь обдумывал полученную информацию. А вот на Иллэри стоило посмотреть — лицо закрывшей глаза и откинувшейся на спинку кресла женщины быстро менялось, молодея на глазах — с него исчезали морщины, подёрнутые сединой волосы темнели, меняя цвет, кожа под подбородком зарозовела, тело периодически сотрясала дрожь… Прошло ещё немного времени, и за столом вместо почти старухи сидела ослепительно красивая молодая женщина лет двадцати на вид. Открыв глаза, она в недоумении выставила перед собой, разглядывая, сначала одну руку, потом вторую, потом, слегка смущаясь, расстегнула платье, ощупала грудь и посмотрела на живот… После чего подняла взгляд на сидящую перед ней девушку и тихо проговорила:

— Невероятно… Если бы не видела сама — никогда бы не поверила… И что это было?

— Божественное благословение, госпожа Иллэри. Я же вам уже об этом говорила, разве вы забыли? — мелодичный голосок Тани не убрал печати сомнения на лице Иллэри.

— Танья Иллэри, моя жена абсолютно правильно объяснила вам только что наблюдаемый вами процесс. Божественная сила, как одна из разновидностей энергии вселенной, имеет значительно более широкие сферы применения, чем обычное возвращение молодости биологическим объектам. Была использована моей женой несколько нерационально, зато от души. Так что примите этот подарок от моей жены и спокойно живите дальше.

— И насколько продолжительна будет моя вторая молодость? — голос Иллэри по-прежнему был полон недоверчивости.

— Вторая жизнь, госпожа, — в словах Тани прорезались стальные нотки, — она может закончиться завтра, а может продолжаться вечно. Всё в руках Одина.

— Бога войны?

— И моего мужа, госпожа.

— Но твоего мужа, насколько я узнала, зовут Рэй!

— И это тоже одно из его истинных имён, госпожа…

Глубокой ночью, не обнаружив мужа рядом с собой, Иллура, немного повозившись в кровати, поняла, что заснуть ей уже не удастся. Посмотрев на часы и убедившись, что до утра осталось всего ри с небольшим и продолжать валяться в кровати бессмысленно, она встала и, накинув халат, спустилась на первый этаж и пошла на кухню, чтобы заварить себе свежего чая — из той небольшой партии, которую ей по большому знакомству привезли с южных склонов чайных плантаций Зари — недавно колонизированной планеты с необычайно удачным для земледелия климатом.

Подойдя к кухне, Иллура увидела, что та уже кем-то занята — там горел свет, из-под неплотно закрытой двери доносились восхитительные ароматы свежей выпечки. Любопытство оказалось сильнее нежелания тревожить одного из своих недавно поселившихся в её доме беспокойных потомков — те никак не могли привыкнуть к спокойной размеренной жизни империи и могли не только не спать ночами, но и вообще куда-нибудь сорваться в любое время дня и ночи. Однако, открыв дверь, она увидела не гостившую в её доме молодёжь, а Рэя, с комфортом устроившегося в мягком кресле за кухонным столом. На коленях мужа лежала тарелка со свежими пончиками, посыпанными сахарной пудрой и расточающими на всю кухню запах ванили, а над столом, стоящим перед ним, возвышалась ажурная трёхмерная конструкция из тысяч, десятков тысяч светящихся силовых нитей, сплетающихся в непонятные символы. Вне сомнения, Рэю опять пришла в голову какая-то мысль и он сейчас сосредоточенно что-то высчитывал, воспользовавшись для этих целей каким-то аналогом искина, скорее всего, собственной разработки. Видимо, услышав шаги, муж оторвался от поедания пончиков и разглядывания сооружённой им сложной таблицы, обернулся к вошедшей в помещение женщине и, увидев её озабоченное лицо, спросил:

— Лури, солнышко, тебя что-то тревожит?

— Да, Рэй… Ты знаешь, недавно я была в построенном тобой храме бога Одина… Твоём храме…

— Тебе понравилось?

— Понравилось. Величественное сооружение. Но я не об этом. Твой храм — действительно очень красивое здание, побывав в нём даже один раз, начинаешь по-другому смотреть на мир. И на свою жизнь. Я много размышляла в последние дни, вспоминала всю свою прожитую жизнь, анализировала, сравнивала со своими планами и мечтами…

— И чем закончился твой анализ?

— Ничем хорошим, Рэй. Вся моя жизнь была жизнью обычного человека, каких в империи миллиарды. Дом, работа, семья, дом. Всё как у всех. Время моей жизни было по дангам расписано на сотни сол вперёд, спланировано ещё в далёком прошлом. У меня был сын, который, стоило только ему повзрослеть, стал жить собственной жизнью и которого я не видела сотни сол. У меня был муж, которого я считала пусть и сильным, необычным, обладающим удивительными способностями, но всё же человеком. А теперь мой привычный уютный мир раскололся на тысячи осколков, и собрать их воедино уже невозможно. Мой сын оказался богом, его жена, которую я воспринимала собственной дочерью — богиней, мои потомки — магами, а муж — вообще даже не богом, а демиургом.

— И что же тебе не нравится, любимая?

— Я не вижу в этом новом мире места для себя, Рэй. Кто я тебе? Творцу миров, всесильной могущественной бессмертной сущности, что может повелевать вселенными? Любимая игрушка? Домашний зверёк? Ведь я же простой человек, Рэй, пусть даже Таня преклоняет передо мной колени. Я только недавно осознала, что между мною и тобой лежит громадная пропасть — мы настолько разные, что теперь я даже не представляю, как мне с тобой не просто общаться, а вообще жить. Разговаривая с тобой, я всё время представляю, как когда-то в детстве я сама разговаривала с домашними питомцами. В детстве я любила всё маленькое, мягкое и пушистое. Увидев пушистого зверька в клетке, я тут же норовила его схватить и погладить, и даже не задумывалась, что по этому поводу думает этот зверёк. Только недавно я начала понимать, что звери ведь тоже в некотором роде разумны, и некоторые даже весьма — рурхи тому пример. Но между домашними питомцами и мною пропасть значительно меньше, чем между мною и тобой. Да, ты понимаешь меня и разговариваешь со мной. Но вот понимаю ли я тебя? Не кажутся ли тебе мои слова писком домашнего котёнка или лепетом маленького ребёнка, едва-едва научившегося разговаривать и весь мир которого состоит из детской кроватки и разбросанных вокруг неё игрушек?

— В чём-то ты права, любимая. Общение на равных, к сожалению, между нами действительно уже невозможно — как не бывает общения на равных даже между родителями и их малолетними детьми. Бытие определяет сознание. Но ведь родители всё равно общаются со своими маленькими детьми, пусть и мироощущение тех недалеко ушло от их детской кровати. И родителям, и детям вполне достаточно того, что они друг друга любят. У нас с тобой ситуация аналогичная.

— Извини, Рэй, но одной любви мне недостаточно. Я не хочу быть твоей любимой домашней игрушкой, которую гладят, ласкают, чешут за ушком, безумно любят, но с которой не о чем говорить.

— И чего же ты хочешь от меня? Как ты понимаешь, опуститься до твоего уровня я не смогу — это физически невозможно.

— Я это понимаю. Но, наверное, есть способ подняться пусть не до твоего уровня, но хотя бы до уровня моего сына. Ведь это возможно?

— Теоретически возможно подняться и до уровня Тимиро, и до моего, и даже больше — нет предела совершенству. Именно так измыслил создатель. Но готова ли ты к этому? Ведь тогда придётся полностью поломать весь твой уютный мирок, в котором ты весьма комфортно существовала все эти сотни сол. Я в любое время могу внести в твоё тело необходимые генетические изменения, но это только дополнительная возможность для тебя стать кем-то большим, чем обычный гражданин империи. Основной вклад в процесс перестройки твоего организма будут вносить ежедневные упорные тренировки — тело само должно выстроить необходимые для своего функционирования на новом уровне энергетические каналы. График твоих нынешних тренировок будет кардинально пересмотрен в сторону увеличения — тех нескольких десятков нун, которые ты отводишь на них ежедневно, будет недостаточно. Работу, скорее всего, тоже придётся бросить.

— Совсем бросить? А если сократить моё рабочее время до нескольких ри?

— Два-три ри можно, наверное, будет уделять работе, но тогда придётся сокращать время на отдых и сон. Ты к этому готова?

— Я готова, муж мой. Когда приступать к тренировкам?

— Прямо сейчас, дорогая. Пошли в додзё, я лично проведу с тобой первый урок…