Чужая жизнь. Книга V. "Власть"

Глава 22 Вудмент

— Вставай, тварь, и сражайся! — услышал я звенящий ненавистью голос Элениэль, открывая дверь моих (теперь уже моих) покоев в императорском дворце в Вудменте.

Столицу Кортии мы захватили несколько дней назад, но я сюда прибыл только сегодня утром. Так уж получилось, что первыми в Вудмент вошли войска, которые из Блазии вела Элениэль, которая, пока ждала подхода меня и Мелиссы с примкнувшими к нам дружинами местных феодалов, успела навести и во дворце, и в городе относительный порядок.

Впрочем, сейчас она явно было занята чем-то другим. И противоположным порядку. А именно — жестоко избивала ногами Мелиссу. Последняя, скорчившись на полу возле дивана, пыталась спрятать под него голову, а грудь и низ живота прикрыть руками.

— Даже не надейся! — отвечала разбитыми в кровь губами девушка эльфийке. — Ничего у тебя не выйдет. Я не встану, а Ричард тебя за то, что ты сейчас творишь, накажет, — и она плюнула кровавой слюной на сапог Элениэль.

— Ричард⁉ — снова вышла из себя моя третья жена. — Для тебя он «его императорское величество», мерзкая шлюха! И если я еще раз увижу тебя в его спальне, то убью! А сейчас получай! — и Элениэль занесла ногу, чтобы нанести Мелиссе очередной удар.

Остановил ее я, резко дернув назад за плечи, отчего эльфийка отшатнулась назад, промахнувшись по Мелиссе, и чуть не упала, но тут же вырвалась и, похоже, даже не отдавая себе отчета, кто ее только что удержал от удара, снова бросилась к своей жертве.

— Хватит, Элениэль! — остановил я ее. — Немедленно прекрати! Что тут вообще происходит?

Вопрос был излишним. Судя по одежде Мелиссы, вернее — почти ее полному отсутствию, девушка была вытащена из постели. Моей. Другой тут просто не было. И извлекла ее оттуда Элениэль, очевидно, за волосы, о чем говорила растрепанная прическа герцогини Саэкса. А потом… Потом начала избивать, свидетелем чего я и стал. Вовремя я, однако, подошел. Никаких блокираторов магии в Кортии отродясь не использовали, а значит — дело могло дойти и до тумана тления, которым и Мелисса, и Элениэль владеют.

Но Мелисса, должен признать, молодец. Не поддалась эмоциям и стоически терпела побои, ожидая, что или эльфийка успокоится, или я приду. А вот Элениэль, кажется, совсем потеряла способность разумно мыслить.

— Я вызвала ее на поединок! — заявила эльфийка, поворачиваясь ко мне. — По всем существующим традициям она не имеет права отказываться! Здесь и сейчас!

Ага. Помню, как ее саму также вызвала бывшая в ту пору королевой дроу Алира. Тогда я, имея на это право, запретил Элениэль принимать вызов и этим, подозреваю, сохранил ей жизнь.

— Поединок запрещаю! — произнес я и на этот раз. — И не только поединок, но и любые ссоры и выяснения отношений! Элениэль! — я взял жену за подбородок и заставил посмотреть мне в глаза. — Приди в себя! Сейчас ты поможешь Мелиссе одеться и отведешь ее в ее покои. Потом вызовешь туда лекарей. Всех, каких только найдешь во дворце. К утру, делай, что хочешь, герцогиня Саэкса должна выглядеть так, будто ничего того, что я сейчас видел, не было. Используй свою природную магию, если нужно. Этой ночью никто из вас мне не нужен. Все. Вперед и с песней!

— Ваш приказ будет выполнен, ваше императорское величество, — едва сдерживаясь, чтобы не начать возражать, произнесла Элениэль и пошла в спальню, откуда быстро появилась с платьем Мелиссы. — Вставай! — резко дернула она девушку за руку.

— Я сама, — кривя кровоточащие губы и с трудом, опираясь на сиденье дивана, вставая, отмахнулась Мелисса.

Надеюсь, что зубы ей Элениэль не выбила. Их, конечно, тоже можно восстановить, но не за одну ночь, а мне завтра шепелявящая спутница во время приема присяги у местных аристократов, не нужна. Тем более, что ей самой предстоит это сделать первой.

— Завтра после завтрака жду вас обеих здесь, — напутствовал я Элениэль и Мелиссу. — День предстоит тяжелый, так что поторопитесь.

Наконец, обе девушки покинули мои покои, и я смог приступить к последнему на сегодняшний день делу — решению судьбы детей императора Ортиса. Жена его, узнав, что ее муж проиграл решающее сражение и сам погиб, покончила с собой.

В первый момент меня такой ее поступок поразил, но потом, узнав получше о местных нравах, я подумал, что ее можно понять. Сначала, я должен был ее отдать на потеху своим воинам, естественно, став первым в этой очереди, а потом содрать с нее кожу. Разумеется, всех детей бывшего императора тоже ждала смерть. Тут, в Кортии, врагов за спиной оставлять не принято, а предельная жестокость — норма жизни и даже признак силы и решительности. Захватил чужой замок — перебей всех ближайших родственников предыдущего владельца. А уж если императора сверг, то тут, вообще, до седьмого колена извести всех нужно. Мрак, одним словом.

К счастью, из родственников у Ортиса остались только три дочери. Остальных он вполне успешно за время своего правления сам извел. Младшая — еще в пеленках, средняя — семи лет, и старшая Талия — пятнадцати. Вот именно эта Талия и должна была завтра заменить принявшую яд вдову императора. Разумеется, ни отдавать эту еще почти девочку празднующей сейчас в городе победу солдатне, ни пользоваться ею сам, ни тем более приказывать содрать с нее прилюдно на площади кожу я не собирался. Но поговорить мне с ней было нужно. От того, как пройдет беседа, будет зависеть, как мне с ней и ее сестрами поступить — отправить навечно в какой-нибудь монастырь или позволить жить на свободе. Конечно, не в Кортии, но где-нибудь в Турвальде или Достере почему бы и нет. Блазия для этого не подходила. Там ненависть к кортийцам еще не скоро уляжется.

Когда ко мне в покои ввели Талию, то я сразу обратил внимание, что девушка, а, несмотря на юный возраст, передо мной стояла уже сформировавшаяся девушка, нисколько не похожа ни на своего отца — тот был рыжим и с грубыми чертами лица, а эта — жгучая брюнетка с тонким, прямым носом, высокими скулами и красиво очерченным подбородком, ни на вдову Ортиса. Последнюю я по понятным причинам живой не видел, но ее портрет мне на глаза во дворце попался — о лице по нему судить было сложно, но волосы точно были светлыми.

— Как вы собираетесь поступить со мной и моими единокровными сестрами, ваше императорское величество? — спросила меня девушка, когда с ее головы сняли мешок, который зачем-то нацепили, когда вели ко мне из камеры подземной тюрьмы.

Вот оно что. Девушка — дочь Ортиса от другой жены. Судя по всему, первой. Интересно, а она куда делась? Этот вопрос я и задал.

— Мою мать отец убил сразу после моего рождения, — ответила Талия. — Не поверил, что я его дочь, обвинил в неверности и…

Это хорошо. Не то, что убил, конечно, а то, что вряд ли девушка испытывала какую-нибудь привязанность к своему папаше и сожалеть о его смерти, по идее, не должна. Если это так, то можно ее оставить на свободе.

Да и вообще, если разобраться, то мне дочерей Ортиса благодарить надо. Если бы не они война в Кортии, которая и так затянулась почти на полтора месяца, длилась бы еще дольше и стоила бы мне потерь среди моих воинов. Моих — то есть, из Юма, Турвальда и Блазии. А так я жертвовал только перешедшими на мою сторону кортийцами. Да, не слишком порядочно и честно, но уменьшить количество магически одаренных и абсолютно неуправляемых по большому счету феодалов, да еще и с учетом их порядков, я посчитал самым разумным решением.

Суть заключалась в том, что у династии императоров Кортии, последним представителем которой стал Ортис, всегда первым рождался сын, который наследовал способности к двум «императорским» стихиям — огню и воздуху, а вот у Ортиса и первой на свет появилась эта Талия, и вслед за ней еще две дочки. И магии в них не было ни на медяк. Это порождало в его вассалах сомнения в будущем Кортии и немало способствовало тому, что они предпочитали нарушить свою присягу и перейти на мою сторону.

— Я готова ко всему и сопротивляться не буду, что бы вы со мной ни сделали сейчас, — продолжила между тем Талия. — Но у меня к вам будет одна просьба. Пощадите младших! Они еще ничего не понимают и не будут представлять для вас никакой угрозы.

Ну-ну, можно подумать, что, захоти я «что бы с ней ни сделать», она смогла бы оказать какое-то сопротивление. Разве что кричала бы. Да и то ей бы быстро заткнули рот. Или она хочет, чтобы я это что-то сделал? Пригляделся к девушке. Пожалуй, что и да. Вон как грудь вздымается. Но нет. Раз я решил, что ее не трону, то так и будет. Хотя, должен признаться, выглядит дочка Ортиса очень притягательно.

— Завтра тебя и твоих сестер с несколькими служанками отправят под охраной в Турвальд. Поживете пока там, а потом я посмотрю, как с вами поступить. Но обещаю, что жить будете, — озвучил я свое решение.

Сила воли у меня — кремень, характер — железо, ложусь спать один. Действительно, отдых необходим. Вымотался я за последнее время прилично. Даже энергия жизни, которую я периодически в себя вливал, не очень уже помогала.

Началась вся эпопея два месяца назад, когда по дороге в Саэкс я перехватил караван Элениэль и Изабеллы. Последней надлежало следовать дальше в Турвальд, где и оставаться до моего возвращения, наводя там порядок и доводя до конца расследования «в сфере экономических преступлений», которые выявила Рагнхильда.

Элениэль же должна была срочно вернуться в Блазию, собрать там не меньше сотни боевых магов и тысяч пять воинов и с этим силами через месяц вторгнуться в Кортию. По моим расчетам к этому времени я уже начну боевые действия против императора Ортиса с территории Саэкса, и он будет вынужден снять большую часть своих сил с границы с Блазией. Потом Элениэль должна будет начать продвижение к столице Кортии Вудменту, возле которого мы еще через месяц встретимся. Конечно, весь план носил очень приблизительный характер, и многое в нем еще могло десять раз поменяться, но мы будем поддерживать при помощи гонцов постоянную связь и в случае чего наши действия скорректируем.

С мной в Саэкс следовали тысяча турвальдской конницы, пять сотен оборотней на своих любимых лосях и столько же моих горцев. Использовать их я собирался только в самом крайнем случае. Магов я в этот поход брать не стал. Их задачей было прикрывать границы Солбери с проклятыми землями.

Вообще, вся эта каша, которую Мелисса все-таки умудрилась заварить в Кортии, меня совсем не радовала. И Блазия еще не полностью перешла под мою власть — по сути, только столица да самые ближайшие к ней области, и в том же упраздненном королевстве Солбери, которое теперь стало частью Турвальда, еще далеко не все готово к ожидаемому мной нападению нежити, да и не решил я пока, какое направление в данный момент важнее и какую проблему решать первой — то ли с Кортией сначала нужно было разобраться, то ли до конца продумать и подготовить операцию против древнего мага. Его я считал противником куда более опасным, что все Кортии и Блазии вместе взятые.

Но моя дорогая Мелисса лишила меня этого выбора. Впрочем, увидеть (и не только) эту неудержимую в достижении поставленных ею целей девушку я хотел.

Застал я Мелиссу в самом плачевном состоянии.

— Она в камере в подвале, — указывая пальцем в пол, ответила мне Элантра, когда я, прибыв в Саэкс, спросил, почему меня не встречает «герцогиня».

— Так выпустите ее и приведите сюда, — приказал я. — Сейчас займусь ее лечением.

— Простите меня, ваше императорское величество, — смутилась Элантра. — Но не могли бы вы сами за ней спуститься? Она совсем, боюсь, потеряла разум. Пока мы готовились к отражению первого нападения имперских войск и еще пару дней после него, она была более или менее нормальной, но потом… В общем, она кидается на любого, кто заходит в ней. Мы ей даже еду передаем в специально проделанное окошечко в двери. Ведет себя, как дикий зверь. Может быть, увидев вас, она придет хоть немного в себя. В противном случае ее придется связывать, чтобы доставить к вам.

Забавно, но связывать Мелиссу действительно пришлось. Только мне самому. Потому что она меня не узнала и, когда я вошел в ее камеру, набросилась на меня с явным желанием выцарапать мне глаза. Еле-еле увернуться успел.

— Оставьте нас, — приказал я, захлопывая за собой тяжелую, обитую металлическими полосами дубовую дверь.

Да, видеть то, что происходило потом, никому нельзя было, так как все дальнейшее больше всего напоминало действия наемника, ворвавшегося в поверженный город и теперь предававшегося грабежу и насилию. Грабежа в моем случае, правда, не было, а вот к насилию прибегнуть пришлось. Сначала попробовал просто повалить Мелиссу на кровать (хоть кровать для нее в камере нормальную установили, и то хорошо), но она так отбивалась руками и ногами, что я был вынужден девушку связать. Как же она рычала, брыкалась, извивалась. Наверное, в ее повредившемся от воздействия магических энергий мозгу я и был самым настоящим насильником.

Относительно в себя Мелисса пришла только спустя два часа. То есть отбиваться перестала, но меня по-прежнему не узнавала. Просто лежала безвольным трупом, позволяя мне делать с ней все, что захочу. А я хотел только одного — вернуть ее в нормальное состояние, и способ этого добиться я знал, к сожалению, только один.

Должен сказать, что никогда не понимал насильников. Но это непонимание носило теоретический характер. Теперь, могу утверждать, что не понимаю и практически. Это какое-то психическое расстройство должно быть, чтобы от такого процесса получать удовольствие. У меня было единственное ощущение, что я несколько часов то ли мешки грузил, то ли какой-то отвратительной мерзостью занимался. И это, несмотря на то, что умом я осознавал, что занимаюсь лечением.

Наконец, Мелисса отключилась, провалившись в какую-то смесь сна и бессознательного состояния. Судя по всему, сопровождавшуюся кошмарами, потому что она периодически издавала жалобные стоны, бормотала что-то вроде «пожалуйста, не надо», а один раз, не открывая глаз, постаралась вскочить, чтобы, видимо, куда-то бежать.

— Ричард! — очнулась девушка на утро следующего дня. — Ты приехал! Ты меня выпустил из этого отвратительного подвала! — и она потянулась, чтобы обнять меня.

Да, мы были уже в ее спальне, куда я Мелиссу перенес, пока она спала. И это снова была Мелисса, а не то полусумасшедшее сначала дикое, а потом жалкое существо, которое я увидел вчера.

Всю следующую неделю мы готовились к походу и принимали перебежчиков из стана императора Ортиса. Симпатии они мне не внушали. Гордые, заносчивые, готовые ради приобретения новых владений и увеличения своей власти убивать без разбора. Бывали случаи, когда один брат давал присягу мне, а второй оставался верен Ортису. При этом, как я понимаю, при встрече на поле боя каждый из них не будет сомневаться ни единого мгновения перед тем, как послать в брата огненную стрелу, воздушное лезвие или, если магические силы уже на исходе, проткнуть его мечом.

Но в магии они все были весьма сильны. Теперь я понимал, почему железные легионы Блазии не только не могли столько лет победить Кортию, но частенько сами терпели поражения. Огневики, помимо стрел, шаров и щитов, умели вызывать настоящий огненный дождь, который мог накрыть сразу отряд человек в пятьдесят. Владевшие земляной магией поражали противников вырывавшимися из-под земли каменными кольями, на которых враги потом корчились, истекая кровью. Водники не ограничивались каким-нибудь смерчем, а создавали целые тучи ледяных копий, пробивавших насквозь любые доспехи. И это только несколько примеров. И, конечно, все эти феодалы были буквально с ног до головы увешаны различными амулетами.

И сколько же их тут в Кортии было! Только к нам за первую неделю и за три последующие, пока мы, беря замок за замком, продвигались в сторону Вудмента, примкнуло почти пять сотен таких магов. В армии Ортиса их было еще раза в полтора больше. Правда, для этого ему пришлось снять войска с границы с Блазией, чем сейчас должна была воспользоваться Элениэль, но все равно магическая мощь Кортии впечатление производила. Счастье, что местные феодалы почти все свои силы тратили на междоусобицы, а то, уверен, они уже давно захватили бы и Блазию, и мой Юм, и Эльфару с Драуром. Может быть, только оборотни сумели бы отбиться, да и то — только благодаря тому, что в их лесах можно скрываться до бесконечности.

Наконец, на обширной равнине мы увидел войско Ортиса.