Три года. Всего три года было отпущено ему, чтобы вобрать в себя мир и стать "Суммой Всех Людей". Или он сделает это, или умрет. Один год, - чтобы объединить север, два - юг. Умри господин Джурима раньше времени и с ним умрет надежда всего человечества. Перед Опустошителями оно было бессильно.
- В таком случае, выступаем в Лонгмот, - сказал Радж Ахтен. - Что за армия у Ордина в Даннвуде?
- Армия? Какая армия? - спросил Джурим. Множество мелких деталей убедили его в том, что никакой серьезной угрозы с этой стороны нет. - Вы видели эту армию? Да, рога трубили в лесу, но кто-нибудь слышал ржание тысяч коней? Нет! Ордин не зря прибег к колдовскому туману. С его помощью он пытался скрыть свою слабость.
Джурим искоса взглянул на своего господина. Лысоголовый и тучный, Джурим внешне выглядел неотесанным и даже придурковатым. Однако Радж Ахтен давно понял, что Д журим не менее опасен, чем кобра.
- В вашем распоряжении двадцать легионов, которые можно бросить на Лонгмот, - продолжал Джурим. - Против них, да еще с вами во главе, никакая армия не устоит. Необходимо как можно быстрее взять Лонгмот.
Радж Ахтен торжественно кивнул, принимая окончательное решение. В эти сорок тысяч форсиблей на протяжении трех последних лет был вложен труд множества рудокопов и ремесленников. С их потерей иссякал огромный запас кровяного металла. Они были незаменимы.
- Готовьте людей к походу, - приказал Радж Ахтен. - Мы опустошим сокровищницу Сильварреста, а пищу добудем в селениях, мимо которых будем проходить. Выступаем через час.
- Милорд, а как же кони? - спросил Фейкаалд. - У нас их почти не осталось.
- Разве у наших воинов мало даров? Большинство из них прекрасно обойдутся без коней, - ответил Радж Ахтен. - Они просто добегут до Лонгмота. А те, кому кони необходимы, пусть обшарят конюшни Сильварреста.
Сто шестьдесят миль пути. Д журим понимал, что сам Радж Ахтен в состоянии покрыть это расстояние за несколько часов, но среди его лучников мало кто имел хотя бы один дар метаболизма. Даже бегом, его воины потратят на дорогу до Лонгмота не меньше дня.
Нелюдей придется оставить здесь, так будет быстрее. Но не великанов и боевых псов - им это вполне по силам.
- А что будет с вашими Посвященными здесь? - продолжал настаивать Фейкаалд. - В Башне их около двух тысяч. У нас не хватит коней, чтобы везти столько человек с собой, и людей, чтобы надежно защитить их, - поняв, что возражать бесполезно, он переключил свое внимание на обсуждение технических моментов похода.
- Нам вообще не нужны воины для охраны Башни Посвященных, - сухо ответил Радж Ахтен. - Что? - воскликнул Фейкаалд. - Это же все равно что напрашиваться на атаку Ордина! Он убьет всех ваших Посвященных.
- Конечно, - сказал Радж Ахтен. - Но, по крайней мере, их смерть послужит более высокой цели. - Высокой цели? Какой высокой цели может послужить их смерть? - в волнении ломая руки, озадаченно спросил Фейкаалд.
И в то же мгновение Д журима озарило. Он понял суть этого замысла, всю его жестокость и великолепие.
- Их смерть породит раскол, - уверенно заявил он. - На протяжении долгих лет народы севера объединялись против нас. Однако, если Ордин убьет Посвященных Сильварреста, как того требует его долг, и среди них своего самого старого и дорогого друга, что это ему даст? Да, нас он ослабит на несколько дней, а вот себя - навсегда. Даже если Ордину удастся сбежать, прихватив форсибли, лорды Севера станут опасаться его. Здесь, в Гередоне, найдется немало таких, кто возненавидит его и даже, может быть, станет искать возможности отомстить. И вся эта ситуация в целом будет работать против Дома Ордин, а сокрушить его влияние - это и есть ключ к завоеванию севера.
- Ты мудрец из мудрецов, - тоном благоговейного ужаса произнес Фейкаалд, бросив быстрый взгляд сначала на Радж Ахтена, потом на Д журима.
Однако самому Джуриму внезапно стало очень не по себе. Какое расточительство! В этом мире существует множество ничтожных людей, которые проживают свою жизнь, не делая ничего и будучи, по существу, ничем. Забрать у таких людей дары, чтобы с толком использовать их, - да, это было мудро. Но расходовать жизнь Посвященных таким способом! Нет, это величайший грех.
Джурим и Фейкаалд выкрикнули несколько отрывистых приказов, и, спустя несколько мгновений, стены замка ожили. Воины, готовясь выступить в поход, стремительно забегали туда и обратно.
Радж Ахтен, стремясь остаться наедине со своими мыслями, зашагал дальше по узким, мощеным булыжником улицам, направляясь в сторону королевских конюшен. Это были прекрасные новые деревянные строения в два этажа высотой. Наверху хранились сено и зерно, внизу размещались кони.
Его люди носились повсюду, выводили лошадей, отдавали распоряжения конюхам.
Проходя мимо конюшен, Радж Ахтен заглядывал в распахнутые двери. В стойлах содержались и Посвященные кони, многие были подвешены на ремнях. Ласточки, живущие в конюшнях, с тревожным писком то влетали, то вылетали из дверей.
Конюшни были битком забиты. Тут находились не только кони, принадлежащие Сильварреста, но и некоторые самые лучшие животные Радж Ахтена, которых привели сюда еще прошлой ночью собственные конюхи Лорда Волка.
Хватит отличных боевых коней для славного кавалерийского отряда.
Радж Ахтен вошел в последнюю конюшню и тут же в нос ему ударил запах навоза и конского пота. Эта вонь раздражала Радж Ахтена, обладавшего повышенной чувствительностью к .запахам. Чтобы уменьшить ее воздействие, личный конюх Лорда Волка дважды в день мыл коней своего господина водой с настоем лаванды и петрушки.
В передней части конюшни у стойла стоял парнишка с темными волосами. Он чистил прекрасного - судя по большому количеству рун на его теле - коня, готовя его под седло. Тут же дожидались своей очереди еще несколько коней, не хуже первого. Парень, слишком бледный лицом, явно не принадлежал к собственным конюхам Радж Ахтена; скорее всего, он достался в наследство от Сильварреста.
Услышав шаги РАДЖ Ахтена, юноша нервно оглянулся через плечо.
- Вон отсюда! - приказал Радж Ахтен мальчишке. - Отведи коней к воротам и проследи, чтобы лучшие из них были оставлены для советника Фейкаалда и канцлера Джурима... Вон они, видишь? - Радж Ахтен указал на Джурима, который стоял, заглядывая в конюшню сквозь распахнутую дверь. Джурим коротко кивнул парню. Смотри, ни для кого другого. Ты меня понял?
Юноша закивал, забросил маленькое охотничье седло на спину коня и торопливо прошел мимо Радж Ахтена и его советников, тараща на них испуганные глаза.
Радж Ахтен улыбнулся - он нередко вызывал у людей такую реакцию. Со спины в фигуре мальчишки ему почудилось что-то знакомое. Он напряженно вглядывался в него, пытаясь вспомнить. И, в конце концов, это ему удалось - да, он несомненно видел этого парня на улице, чуть раньше, сегодняшним утром.
Нет, нет, не так, продолжал вспоминать он. Это был не мальчишка, а просто статуя, похожая на него. Юноша, между тем, вывел коня из конюшни, начал прилаживать седло и седельные вьюки, подтягивать подпругу. Сейчас он находился на таком расстоянии, что не сможет услышать их разговор.
Оказавшись в конюшне наедине со своим Хроно, Радж Ахтен неожиданно резко повернулся и схватил Хроно за горло. Тот сопровождал его, отстав на два шага дальше, чем обычно. Возможно, это было признаком вины, возможно - страха.
- Что тебе известно о нападении на Лонгмот? - спросил Радж Ахтен, приподняв Хроно над землей: - Кто предал меня?
- Не... кха-а-а... я! - прохрипел Хроно. Борясь за свою жизнь, он обеими руками вцепился в запястье Радж Ахтена. Страх исказил его лицо, на лбу выступил пот.
- Я не верю тебе, - прошипел Радж Ахтен. - Только ты мог предать меня... Ты и твой поганый род.
- Нет! - задыхаясь, запротестовал Хроно. - Мы... кха-а-а... не вмешиваемся в дела государств. Это... ваше дело!
Радж Ахтен взглянул ему в лицо. Хроно выглядел предельно испуганным.
Сжимая его горло сильной рукой - мышцы словно сталь северян - Радж Ахтен обдумывал, не сломать ли Хроно шею. Может быть, этот человек и не солгал, но от того он был не менее опасен. Радж Ахтен страстно желал прикончить его, освободиться от этого паразита. Но поступи он так, и против него объединятся Хроно всего мира, а его секреты станут известны врагам, - сколько у него армий, где и как он прячет своих Посвященных.
Опустив Хроно на землю, Радж Ахтен проворчал:
- Я не спущу с тебя глаз.
- Так же, как и я с вас, - ответил Хроно, потирая шею. Радж Ахтен повернулся и вышел из конюшни. Капитан охраны говорил, что где-то здесь неподалеку принц Вал Ордин убил одного из следопытов, который обнаружил принца по запаху.
Радж Ахтен обладал нюхом тысячи людей. Большинство его следопытов получили дар нюха от собак, и поэтому их отпугивал кендырь - или собачья отрава, как еще называли эту траву, - который носил принц.
- Милорд, куда вы? - спросил Джурим.
- На охоту за принцем Ордином, - под влиянием импульса решил Радж Ахтен. Когда еще его люди будут готовы выступить! Со своими дарами метаболизма он мог многое успеть сделать за это время. - Может быть, он еще в городе. Есть вещи, которые лучше делать самому.
20. Принц обнаружен
- Ох, порядок есть порядок! Его лордство приказал посадить короля и его дочь на коней, даже если для этого придется привязать их к седлу! Дорога неблизкая, и на повозке пришлось бы тащиться долго, - сказал Габорн, стараясь говорить с флидским акцентом.
Сейчас принц изображал кавалериста из Флидса, доверенного конюха Радж Ахтена.
Габорн сидел на жеребце, сверху вниз глядя на капитана Башни Посвященных. Стражники подняли опускную решетку и теперь деятельно заполняли большую крытую повозку Посвященными из замка Сильварреста. Теми, кто служил для Радж Ахтена вектором. Среди них был и король Сильварреста.
- Он ничего не говорил мне об этом! - воскликнул капитан с ярко выраженным тайфанским акцентом.
Его люди бросили свои посты и теперь рыскали по городу в поисках провизии. Некоторые офицеры грабили сокровищницу Сильварреста, другие били окна магазинов на Рыночной улице. Каждое мгновение, потраченное на разговоры с Габорном, означало, что у капитана останется меньше времени для того, чтобы набить собственные карманы.
- Ну, вам, конечно, виднее, - сказал Габорн. Делая вид, что собирается отъехать, он начал разворачиваться и потянул за собой четырех коней, которых вел в поводу. Это был исключительно важный момент. Конь Габорна закапризничал, прижал уши, выкатил глаза. Как раз в это время мимо прошмыгнули, в сторону Башни Посвященных, несколько солдат, торопясь принять участие в грабеже сокровищницы. Жеребец Габорна шарахался от каждого из них и, в конце концов, даже слегка ударил одного. Один из привязанных жеребцов среагировал на это неожиданное движение, встав на дыбы. Габорн принялся шепотом успокаивать животных, опасаясь, как бы они не разбежались.
Внезапно улицы ожили - их наводнили люди Радж Ахтена, которые спешили захватить припасы, оружие, коней; и лавочники, бегающие туда и обратно, в тщетных попытках защитить свое добро от грабителей.
- Стой! - крикнул капитан, прежде чем Габорн успел развернуться. - Я посажу короля на коня. Который из них предназначен для него?
Габорн выкатил глаза, точно ответ подразумевался сам собой. Если бы он в самом деле был конюхом, то, конечно, знал бы, какой из коней самый спокойный, какой не даст впавшему в идиотизм королю свалиться на землю. Но, поскольку дело обстояло совсем не так, Габорн больше всего опасался, как бы вся пятерка в любую минуту не разбежалась. Его собственный конь, жеребец, на котором он всего день назад въехал в город, был обучен распознавать солдат Лорда Волка по их щитам и бросаться на них, используя копыта и зубы. Оказавшись в окружении сразу стольких врагов, жеребец Габорна замотал головой из стороны в сторону, беспокойно перебирая копытами. Бедняга, он не знал, как быть! Его настроение передавалось остальным жеребцам, нервируя их.
- Ох, сегодня такой день, ни за что ручаться нельзя! - сказал Габорн. По-моему, будет гроза. Они все немного капризничают, - он перевел взгляд на коней.
Среди них были двое, на которых, казалось, суматоха не производила особого впечатления. - Сажайте короля на Рассвета, и будем надеяться, что король не свалится, - Габорн указал на чалого, на ходу придумав коню имя. - А принцесса... Она пусть садится на его сестру. Кару. Для их Хроно сгодятся и более резвые кони, пусть и поклажу туда грузят. Ох, и проследите, чтобы подтянули подпругу на королевском седле, она слишком болтается. Ох, а вон тот, Похоронный Звон, пусть идет последним. Он брыкается.
Габорн вручил поводья всех четырех коней капитану и повернулся, как бы собираясь отъехать.
- Постой! - окликнул его капитан, как и рассчитывал Габорн.
Принц вытянул шею, придав лицу недовольное выражение.
- Ты получать короля на конь! Все - на конь. Я хочу, ты сам вывозишь их за ворота.
- У меня дел полно! - запротестовал Габорн. Иногда легче всего добиться, чтобы тебе поручили какое-то дело, притворившись, что не хочешь выполнять его. - Я хочу посмотреть, как будут уходить солдаты.
- Давай-давай! - закричал капитан.
Габорн пожал плечами, под опускной решеткой ввел коней во двор Башни Посвященных и остановился рядом с большой повозкой.
Коней, которым предстояло тащить се, никто пока не удосужился привести, поэтому повозка просто стояла, а ее колесная ось лежала на земле.
Габорн заглянул в повозку, стараясь не смотреть слишком явно на Иом. Утерев рукавом пот со лба, он спешился и помог Иом взобраться на ее лошадь. Не зная, умеет ли она скакать верхом, он почувствовал облегчение, увидев, с какой легкостью она уселась на спину своей кобылы, как уверенно держит вожжи.
Совсем другое дело, однако - король, пускающий слюни. Как только Габорн усадил его в седло, тот, испуганно вытаращив глаза, вскрикнул, обеими руками обхватил коня за шею, а потом попытался соскользнуть с него. Прежде он был прекрасным наездником, но догадаться об этом сейчас не представлялось возможным. Габорну стало ясно, что ему и в самом деле придется просто привязать короля к передней луке.
Использовав одну из веревок, которыми были привязаны лошади, Габорн дважды обернул се вокруг талии короля и привязал спереди к передней луке, а сзади - к выступу седла, предназначенному для седельных вьюков.
У Габорна заколотилось сердце. Он, конечно, шел просто на безумный риск: Иом сможет ехать верхом, это ясно, но с королем определенно могут возникнуть серьезные проблемы.
План у него был такой: вывезти короля и Иом за городские ворота и поскакать к лесу, где воины Ордина могли защитить их. Габорн надеялся, что никто из вражеских лучников не осмелится выстрелить в короля - человека, который, став вектором, представлял для Радж Ахтена очень большую ценность.
Больше всего он опасался, что люди Радж Ахтена бросятся за ними в погоню.
По счастью, возгласы и шалости короля скорее заинтриговали, чем испугали его коня. После того, как Габорн привязал короля, тот оставил попытки сползти с коня, вместо этого то похлопывая, то целуя его в шею.
Склонившись над залитой кровью землей в березовой роще, Радж Ахтен принюхивался к оставленному Габорном запаху. Освещенные полуденным солнцем, на скале чуть повыше стояли его советники и два охранника.
Здесь, под сенью деревьев, Радж Ахтен вел поиски в одиночку - так, как это мог только он.
- Вот это место! - позвал один из его капитанов.
Однако земля там хранила лишь запах плесени, перегноя и высохших листьев. Пепел, усыпавший землю, когда горел сад чародея, мешал почувствовать нужный запах. Но острее всего, конечно, был запах крови убитого солдата.
Принц прошел через сад целителя, и теперь на его естественный запах наложились ароматы розмарина, жасмина, спаржи и других пышно цветущих растений. К тому же этой ночью и люди самого Радж Ахтена во множестве бродили здесь, еще больше сбивая его со следа.
Чем дольше он принюхивался к воздуху, тем более неуловимым казался запах.
И все же ни один из охотничьих псов Радж Ахтена не мог сравниться с ним самим. Опустившись на колени, Лорд Волк ползал по плодородной земле под деревьями, чутко принюхиваясь и стараясь не обращать внимания на посторонние запахи, отделить от них лишь тот, который принадлежал Габорну. Проходя здесь, юноша мог задеть виноградную лозу или дотронуться до ствола ольхи. Если это произошло, его запах непременно должен был сохраниться в таком месте.
Рядом с пятном крови Радж Ахтен не обнаружил нужного запаха, но зато нашел кое-что, заинтересовавшее его: резкий мускусный запах молодой женщины, служанки, которая работала на кухне. Странно, что никто из его следопытов не упомянул о ней. Может быть, это не означает ничего, а может быть, свидетельствует о том, что принц шел не один, а вместе с какой-то молодой женщиной.
Внезапно Радж Ахтен поражение замер. С ближайшего дерева взлетела стайка зябликов, Радж Ахтен вслушивался в мягкий шелест их крыльев. Он узнал запах этой девушки! Это был тот же самый запах...
Сегодняшнее утро.
Он прошел мимо нес на Рыночной улице, что тянется сразу же за стенами Королевской Башни.
Радж Ахтен владел дарами мудрости, отобранными более чем у тысячи человек. Он помнил каждый удар своего сердца, каждое слово, когда-либо обращенное к нему. И тут же вызвал в памяти образ этой женщины, по крайней мере, сзади, как он ее видел. Хорошо сложенная, в плаще с капюшоном. Длинные, очень темные волосы. Она стояла рядом со статуей из серого камня. И снова его пронзило странное ощущение, возникла необычная сумятица в мыслях.
Но... Нет, осознал он внезапно! То была не статуя! Эта... вещь двигалась. И все же, когда он проходил мимо, у него возникло ощущение, что это камень.
Он попытался вспомнить лицо статуи, попытался представить себе, что перед ним живая плоть. Ничего не получалось. Он был не в состоянии мысленно увидеть, визуализировать ее. Просто статуя молодого человека - безликого, простоватого парня в грязной мантии.
Они стояли на одной из улиц неподалеку от того места, где был убит его Пламяплет.
Но кое-что ему удалось вспомнить совершенно точно. Их запах. Он удержал его в сознании. И тот же самый запах здесь, под деревьями. Да, и еще там, в конюшне. Парень, которого Радж Ахтен видел в конюшне всего несколько минут назад.
Радж Ахтен мог припомнить все, что видел на протяжении многих лет. Сейчас он попытался вызвать в памяти лицо этого мальчишки - таким, каким видел его в конюшне.
Но вместо этого в сознании возник образ дерева, огромного дерева в самом сердце сумеречного леса, раскинувшего свои ветви так широко и высоко, что, казалось, в них запутались звезды.
Находиться под этим деревом, видеть его - это порождало такое ощущение мира и покоя, что Радж Ахтен поднял руки и почувствовал, как мягкое тепло звездного света касается их, проникает все глубже, глубже...
Возникло страстное желание стать этим деревом, покачивающимся на ветру. Бесстрастным, равнодушным. Только ствол и корни, уходящие глубоко в землю, в их разветвлениях возникает ощущение щекотки от прикосновения бесчисленных червей. Глубокое, спокойное дыхание. Птицы летают среди его ветвей, вьют в их изгибах гнезда, склевывают гусениц и клещей, которые прячутся в складках коры.
Почти перестав дышать, Радж Ахтен стоял среди деревьев, глядел на своих меньших братьев, которые копошились внизу,, чувствовал вкус ветра, медленно текущего над ним и сквозь него. Все заботы отступили. Все надежды и желания угасли. Дерево, такое мирное, такое спокойное...
Ах, стоять вот так вечно!
Внезапно его ствол охватил огонь.
Радж Ахтен открыл глаза. Один из Пламяплетов стоял, изумленно глядя и тыча в него жарким пальцем.
- Милорд, что с вами? Вы стоите здесь уже пять минут!
Радж Ахтен глубоко вздохнул, удивленно оглядываясь на деревья и испытывая внезапно возникшее ощущение тревоги.
- Я... Габорн все еще в городе, - сказал он. Радж Ахтен по-прежнему не смог бы описать того парня, не мог даже представить себе его лицо. Он сконцентрировался и увидел быстро мелькнувшие в памяти "изображения" этой статуи. И... все. Продвинуться дальше что-то мешало.
Почему я не могу увидеть его лицо, недоумевал Радж Ахтен?
Потом он бросил взгляд на деревья, под которыми стоял, и все понял. Это была небольшая рощица, протянувшаяся вдоль реки. Всего лишь одно из щупалец Даннвуда. Но могущественное, тем не менее.
- Сожги эти деревья, - приказал Радж Ахтен Пламяплету.
И помчался к городским воротам, надеясь, что не опоздал.
Пот струился по лицу Габорна, когда он вел коней по двору замка, сквозь толчею, создаваемую снующими по всем направлениям солдатами.
За городской стеной уже собрались пятьсот рыцарей. Их кони красовались в блестящих вороненых доспехах - лучших из тех, которые были выкованы кузнецами Сильварреста.
Еще тысяча лучников стояли наготове, вооруженные мощными луками - на случай нападения со стороны леса.
Но, хотя так много людей уже находились за воротами, в замке все еще творилось настоящее столпотворение. Армию всегда сопровождает множество обслуживающих ее людей. Улицы были наводнены оруженосцами, поварами, портными, оружейниками, носильщиками, проститутками, прачками и прочим людом. Легион Радж Ахтена состоял из семи тысяч солдат, но фактически людей в нем было на тысячу больше. Тут же, во дворе, оружейники снаряжали коней. Под ногами шмыгали дети. Две коровы забрели в Масляный ряд и теперь с трудом пробивались сквозь толпу.
В этой суматохе Габорн, пытаясь выбраться из замка, скакал в сопровождении Иом, ее отца и двух Хроно, с трудом удерживая своего коня от того, чтобы ударить или укусить любого солдата с изображением красных волков Радж Ахтена на щите.
Внезапно какой-то смуглолицый сержант вцепился в поводья его коня и закричал:
- Эй, парень, отдай мне одного коня! Вот этого хотя бы.
- Радж Ахтен велел оставить его для Джурима, - сказал Габорн.
Сержант отдернул руку, точно эти слова обожгли его, но по-прежнему глядел на коня с вожделением.
Габорн продолжал продираться между снующими людьми, туда, где за воротами замка Сильварреста на почерневшей траве толпились солдаты. Натянув покрепче веревку, за которую был привязан конь короля, он оглянулся.
Безумный король, растянув рот до ушей, улыбался и махал рукой каждому встречному. Конь Габорна, благодаря своему сердитому нраву, с успехом прокладывал путь для себя и следовавших за ним собратьев. Замыкали маленькую кавалькаду Иом и Сильварреста.
Самым узким местом был подъемный мост сразу за почерневшими воротами. С одной стороны он был сильно поврежден огнем элементали, но наскоро починен.
- Дорогу королевским коням! - закричал Габорн.
Проезжая сквозь ворота, он поднял взгляд на городскую стену. Лучники по-прежнему охраняли замок, но большинство стоявших у его подножья солдат покинули свои посты.
И вот он уже оказался по ту сторону городских ворот. Полуразрушенный мост не внушал ему особого доверия - через зияющую в нем дыру было переброшено несколько досок довольно хлипкого вида. Поэтому он спешился и Иом тоже. Оставив короля в седле, Габорн осторожно перевел через мост сначала его коня, а потом и своего.
Солдаты Радж Ахтена, все как один, смотрели в сторону холмов, беспокоясь по поводу опасностей, которые могут поджидать их на пути. Они старались держаться вместе, как обычно поступают люди, когда ими владеет страх. Все они меньше часа назад слышали трубные звуки охотничьих рогов короля Ордина и это не улучшило их настроения.
Вслед за Габорном по мосту прошла Иом, принц помог ей снова забраться в седло и повел ее коня по грунтовой дороге, ведя своего в поводу, точно и в самом деле был всего лишь конюхом.
Внезапно позади возникла суматоха. Сильный голос воскликнул:
- Ты принц Ордин!
Габорн вскочил в седло, ударами пяток пришпорил коня и закричал:
- Пошел!
Конь рванул с места так резко, что Габорн едва не вывалился из седла.
Позаимствовав своих коней в охотничьих конюшнях Сильварреста, он не сомневался, что они обучены гоняться за дичью. Услышав его команду, кони понеслись, точно ветер. Это были прекрасные животные, выращенные специально для охоты в лесу, с сильными ногами и мощной грудью.
Какой-то смышленый солдат прыжком преградил Габорну путь, успев наполовину вытащить свой боевой топор.
- Рази! - закричал Габорн.
Конь прыгнул и раскроил солдату голову, обрушив на него мощный удар подкованных железом копыт.
Радж Ахтен, который уже стоял на стене замка, закричал:
- Остановите их! Задержите их! Не дайте им добраться до леса!
Его голос загремел, эхом отразившись от ближайших холмов.
Вскоре Габорн уже скакал по полям, Иом - рядом с ним, крепко сжимая поводья коня, несущего ее отца.
Хроно, однако, повезло гораздо меньше. Один из солдат схватил Хроно короля за край мантии и стащил на землю. Конь встал на дыбы, но на него тут же кинулись еще трое солдат. Хроно Иом, худощавая женщина с поджатыми в ниточку губами, сначала загарцевала вокруг образовавшейся свалки, а потом снова пустила коня вдогонку за остальными.
Вслед за Габорном уже неслись дюжина рыцарей на тяжелых боевых конях, обученных специально для сражений. Габорн, однако, не опасался, что его догонят. И на конях, и на всадниках было нацеплено столько железа, что это ему не грозило. Правда, кони были не совсем обычные. Они обладали сверхъестественной силой и выносливостью.
Оглянувшись, Габорн крикнул Иом, чтобы она поторопилась. Если дело дойдет до схватки, ему даже нечем будет обороняться, кроме одного-единственного короткого меча.
У лучников на городских стенах были мощные стальные луки, способные стрелять на расстояние пятьсот ярдов. Некоторые из них выпустили стрелы. Конечно, прицелиться точно на таком расстоянии было достаточно сложно, но погибнуть от случайного выстрела можно точно так же, как и от очень умелого.
Конь Габорна не скакал, а летел, точно сотканный из ветра, только звенел в воздухе цокот копыт. Подняв уши и хвост, он радовался быстрому движению, тому, что вырвался, наконец, из конюшни и может, как вихрь, лететь над землей.
Лес стремительно приближался.
Мимо шеи Габорна пронеслась стрела, слегка задев ухо коня.
За его спиной мучительно вскрикнул от боли конь. Оглянувшись, Габорн увидел, как он зашатался, стрела угодила ему прямо в шею. Тонкогубый рот Хроно Иом удивленно округлился, она перекувырнулась через голову коня и упала на обугленную землю, из ее спины торчала черная стрела.
Лучники продолжали стрелять, стрелы по длинной дуге летели в сторону Габорна.
- Сворачиваем направо! - закричал он.
Уцелевшие кони, все как один, сменили направление, увертываясь от летящих вдогонку стрел.
- Прекратить огонь! - в ярости закричал Радж Ахтен. Этим глупцам ничего не стоило убить его Посвященных.
Рыцари галопом скакали по почерневшим полям, усыпанным мертвыми нелюдьми и великанами, туда, где обгоревшие деревья вздымали к небу свои изогнутые ветви. Если принца не схватят прежде, чем он доберется до леса, там, под защитой воинов короля Ордина, он окажется в безопасности. Или, хуже того, сам лес вступит в борьбу за жизнь мальчишки.
И точно подтверждая опасения Радж Ахтена, в лесу затрубил одинокий рог высокий звук, отчетливо разнесшийся над полями. Сигнал, призывающий воинов Ордина готовиться к атаке.
Кто знает, сколько рыцарей там прячется? Рядом с Радж Ахтеном на стене беспокойно подпрыгивали два его Пламяплета, их тела источали жар и ярость.
Радж Ахтен поднял руку указующим жестом. Странно, он по-прежнему не мог вспомнить лица молодого человека. Более того, даже когда Габорн повернулся, что-то помешало Радж Ахтену сфокусировать взгляд на его лице. Но он узнал спину, узнал фигуру.
- Раджим, видишь того юношу, который отстал, собираясь вступить в бой? Сожги его!
В темных глазах Пламяплета вспыхнул свет удовлетворения. Раджим сделал мощный выдох, из его ноздрей повалил дым.
- Да, о Великий.
Раджим пальцем нарисовал в воздухе руну, вложив в нее всю свою яростную мощь, воздел руку к сияющему в вышине солнцу и на мгновение сжал се. Небо потемнело, когда он собирал солнечный свет в волокна, в нити, похожие на сияющий золотой шелк, скручивал их в жгут энергии - до тех пор, пока его ладонь не наполнилась расплавленным светом.
Краткую долю секунды Раджим удерживал его в руке - ровно столько, чтобы собрать всю энергию в фокус - а потом со всей силой швырнул его.
Габорн наклонился вперед, когда сильный порыв ветра и энергии ударил его в спину. Что это, стрела, подумал он? Но тут же почувствовал, что его обожгло, а плащ на нем запылал.
Один из рыцарей Радж Ахтена пронесся мимо Иом, норовя схватить поводья ее коня.
Габорн сорвал с себя грязный, вонючий плащ, отшвырнул его в воздух и в то же мгновение увидел, как он исчез во вспышке пламени. Подумать только! Не сделай он этого полсекунды назад и сгорел бы сам. Клочья ткани упали на морду коня того воина, который преследовал Иом, лишив его возможности видеть. Это выглядело почти как волшебный трюк.
Конь от ужаса жалобно заржал, зашатался и сбросил своего всадника.
Габорн быстро оглянулся. Он был уже на расстоянии ста ярдов от Пламяплета - за пределами досягаемости его наиболее опасных заклинаний.
Потерпев неудачу во время первой атаки, Пламяплет, без сомнения, постарается вложить в последующую всю свою ярость.
Впереди на вершине холма снова затрубил горн, призывая людей короля Ордина к атаке. Эта мысль ужаснула Габорна. Если король Ордин нападет, Радж Ахтен поймет, как мало у отца Габорна на самом деле солдат.
Небеса потемнели во второй раз, но теперь мгла держалась дольше. Габорн повернулся и увидел Пламяплета, стоявшего с поднятыми руками. Огненный шар, похожий на осколок солнца, возник у него между пальцами.
Габорн почти вжался в шею коня, чувствуя острый запах его пота и гривы.
Дорога впереди изгибалась сначала на восток, а потом уходила к югу. Это была широкая дорога, разбитая в пыль копытами тысяч проскакавших по ней коней. Она проходила мимо группы почерневших деревьев, за которыми начинался уже сам лес. Именно оттуда доносился звук рога. Однако, оставив дорогу и поскакав напрямик, Габорн добрался бы до леса быстрее.
Только лес укроет его от взгляда Пламяплета, только там он сможет спастись.
- Эй, направо! - закричал он, уводя коней с дороги.
Конь Иом, опережающий его, послушался команды, вслед за ним свернул и королевский. При этом внезапном повороте король Сильварреста взвыл от страха и вцепился в шею своего жеребца. Конь Габорна, точно заяц, перепрыгнул невысокую насыпь и понесся над почерневшими камнями.
Огненный шар со свистом пронесся слева от Габорна - расширяясь во время полета, сейчас он достиг размеров небольшой повозки, хотя и утратил некоторую часть своей мощи.
Волна жара и света врезалась в почерневшую землю, вспыхнул взрыв. Черный пепел и огонь вознеслись в воздух.
Потом Габорн мчался среди черных стволов, бросаясь то вправо, то влево, чтобы укрыться за деревьями. Даже мертвые, они служили хоть какой-то защитой.
Люди Радж Ахтена, с перекошенными от ярости физиономиями бросились вдогонку, выкрикивая проклятия на языке южан.
Только тот факт; что у него теперь не было плаща, что ничто не защищало его, кроме собственной кожи, заставил Габорна вспомнить о мешочке с травами, который Биннесман повесил ему на шею.
Рута.
Он схватил мешочек, сорвал его с шеи и замахал им в воздухе. Измельченные в порошок листья поплыли в воздухе, точно облака.
Эффект был потрясающий.
Как только солдаты попадали в облака руты, кони начинали жалобно ржать от боли, спотыкаться и падать. Люди закричали, послышалось клацанье металла. Габорн оглянулся.
Человек десять рыцарей лежали на земле, натужно кашляя. Остальные, все как один, свернули в сторону и теперь скакали прочь от своих неожиданно рухнувших товарищей. Они сочли, что разумнее держаться подальше от боевого рога, -который продолжал трубить, и сейчас во весь опор неслись обратно к замку Сильварреста.
Немного привстав в седле, Габорн разглядел грунтовую дорогу, которая тянулась от замка через узкую долину.
Среди почерневших деревьев почти на самой вершине холма на серой кобыле, на которой не было никаких доспехов, сидел одинокий воин с круглым щитом на левой руке, совсем небольшим, размером с тарелку.
Это был Боринсон и он ждал. Белые зубы сверкнули в ослепительной улыбке над рыжей бородой, когда он улыбнулся, приветствуя своего принца. Габорну никогда даже не снилось, что он будет так счастлив, увидев зеленый герб Дома Ордин на щите.
Боринсон снова поднес к губам рог, протрубил и поскакал к Габорну. Перепрыгнув через труп Фрот великана, его жеребец понесся вниз по склону холма.
- Лучники, вперед! - закричал он.
Без сомнения, чтобы обмануть врага. За его спиной в долине не было ничего, кроме почерневших деревьев и камней. Вытащив из ножен боевой топор на длинной рукоятке, Боринсон замахал им над головой и пронесся мимо Габорна, чтобы прикрыть отступление своего принца.
Из всех воинов Радж Ахтена только один решился перевалить через хребет и теперь мчался вниз.
Огромный человек на черном жеребце, со светлым боевым копьем, сверкающим, точно луч света. Всего за мгновение до того, как Габорн натянул вожжи, собираясь развернуть коня, принц оглянулся.
Под золотистым плащом на груди рыцаря висела черная цепь с эмблемой в виде красных волков Радж
Ахтена. Его копье, цвета слоновой кости, было обагрено кровью.
На высоком шлеме рыцаря были нарисованы белые перья - знак того, что он не простой солдат, а капитан личной охраны Радж Ахтена из числа "неодолимых", обладающий, по крайней мере, пятьюдесятью дарами.
Боринсон ему был не соперник.
И все же Боринсон не отступил - его жеребец мчался, как стрела, расшвыривая копытами черную землю.
И тут до Габорна дошло: воинов отца тут нет, никто не придет ему на помощь. Боринсон должен убить этого рыцаря или умереть, пытаясь сделать это, чтобы Радж Ахтен не узнал правду.
Габорн вытащил из-за пояса свой короткий меч. "Неодолимый" мчался вниз по склону холма, выставив копье, и казался непоколебимым, как солнце на небе.
Боринсон высоко поднял боевой топор. Теперь нужно было точно рассчитать время для замаха, с тем, чтобы опередить удар копья, который мог проткнуть его кольчугу.
За мгновение до того, как казалось, что вот-вот он нанесет удар, Боринсон крикнул:
- Вперед!
Конь прыгнул и нанес удар.
"Неодолимый" вонзил копье в шею коня. Только тут Габорн разглядел, что это было так называемое "прикрепленное копье", которое крепилось к латной рукавице воина специальным металлическим зажимом. Такое копье помогало в сражении с облаченным в доспехи противни ком, поскольку обеспечивало, что рыцарь не выронит его после удара о металлическую поверхность.
К несчастью, освободиться от копья было невозможно, не сдвинув прочный стальной зажим, с помощью которого оно крепилось к латной рукавице. Когда копье ушло глубоко в плоть и кости коня, под давлением его тяжести руку рыцаря сначала вывернуло вверх и назад, а потом просто сломало.
Кости "неодолимого" хрустнули, а сам он взвыл от ярости и боли. Его правая рука - вернее, то, во что она превратилась - оказалась пришпилена к бесполезному копью.
Он схватил левой рукой булаву, но тут Боринсон бросил коня вперед и нанес "неодолимому" такой мощный удар, что его грозный боевой топор проткнул кольчугу, прошел сквозь подкольчужник и вонзился в горло рыцаря.
Боринсон навалился на копье всей своей тяжестью. И он, и рыцарь перекатились через коня "неодолимого" и рухнули на землю.
Такие сокрушительные удары убили бы нормального человека, но кровожадный "неодолимый" Радж Ахтена издал боевой клич- и отпихнул Боринсона, так что тот пролетел несколько ярдов по склону холма.
Рыцарь вскочил на ноги и вытащил булаву. Он и в самом деле казался "неодолимым". Некоторые из них имели свыше двадцати даров жизнестойкости и могли оправиться практически от любого удара. "Неодолимый" бросился вперед так стремительно, что на мгновение превратился в размытое пятно. Боринсон, лежа на спине, оправленным в металл сапогом нанес ему удар по ноге. Кость хрустнула, точно сломанная ось.
"Неодолимый" взмахнул булавой. Боринсон попытался заблокировать удар щитом. Щит выдержал, но нижний его край врезался в живот Боринсона.
Боринсон застонал.
Габорн, который все это время скакал вверх по склону холма, уже почти добрался до места сражения и спрыгнул на землю. Огромный "неодолимый" повернулся к нему и снова взмахнул булавой, готовясь обрушить на Габорна всю мощь своего оружия, снабженного острыми -железными шипами.
Шлем "неодолимого", прикрывающий всю голову, затруднял ему периферийный обзор, и, поворачиваясь, рыцарь не мог видеть Габорна. Пока это происходило, принц нацелился мечом в щель для глаз, расположенную в верхней части забрала.
Лезвие вошло с отвратительным чавкающим звуком. Габорн навалился на него и опрокинул рыцаря на спину, стремясь пронзить ему череп.
Упав на поверженного рыцаря, он некоторое время лежал, с трудом переводя дыхание. Взглянул "неодолимому" в лицо, желая убедиться, что тот мертв.
Острое лезвие прошло сквозь глазную щель, проткнуло череп и вышло с задней стороны шлема. Даже "неодолимый" не смог бы выжить, получив такую смертельную рану. Рыцарь распластался под Габорном, став мягким и безвольным, точно медуза.
Габорн поднял голову в состоянии шока - только сейчас до него в полной мере дошло, как близко к смерти он находился.
Он быстро осмотрел себя, проверил, нет ли ран, и глянул вверх по склону холма, опасаясь увидеть там еще одного рыцаря. Попытался вытащить меч из шлема "неодолимого", но безуспешно. Потом поднялся, тяжело дыша и опираясь на руки и колени, посмотрел на Боринсона. Тот перекатился на живот и его вырвало на обуглившуюся землю.
- Приятно видеть тебя, друг мой, - сказал Габорн с улыбкой.
У него было ощущение, словно он улыбался впервые за несколько недель, хотя они с Боринсоном расстались всего два дня назад.
Боринсон сплюнул на землю и тоже улыбнулся Габорну.
- Думаю, вам нужно уносить свою задницу отсюда, пока Радж Ахтен тут не объявился,
- Я тоже рад тебя видеть, - сказал Габорн.
- Я именно это и имел в виду, - проворчал Боринсон. - Он вас так легко не отпустит. Думаете, зачем он проделал весь этот долгий путь? Чтобы сокрушить Дом Ордин.
21. Прощание
В Башне Посвященных Шемуаз, кряхтя, помогла отцу подняться со своей постели из соломы и высушенной лаванды и вывела его на зеленую траву дворика, чтобы усадить в повозку. Это было нелегко - практически тащить на себе такого крупного мужчину.
Но главные трудности возникали не из-за того, что он был так тяжел. Все дело было в том, с какой силой он цеплялся за нее, наваливаясь на плечи, сведенные судорогой ноги не держали его, и сильные пальцы впивались в кожу девушки, точно когти.
Она испытывала чувство вины перед ним за то, что ему пришлось пережить в прошедшие годы, - потому что допустила, что он отправился на юг сражаться с Радж Ахтеном. Все это время она боялась, что больше никогда не увидит его, что он погиб. Гнала от себя эти страхи, надеясь, что они всего лишь порождение обычных детских тревог. Но сейчас, после всех лет, которые он провел в плену, Шемуаз казалось, что у нее было предчувствие, почти уверенность - может быть, ей внушили это чувство далекие предки, которым с того света все видно?
Вот почему, теперь она страдала не столько из-за того, что ей приходилось таскать его обрюзгшее тело, сколько от ощущения, что он был обделен се вниманием все эти годы. Вдобавок ощущение вины каким-то образом переплелось с тягостным чувством, не покидавшим се с тех пор, как она узнала о своей беременности. Она, Дева Чести принцессы!
Западный Пиршественный Зал Башни Посвященных представлял собой огромное помещение высотой в три этажа, где пять тысяч человек проводили каждую из подаренных им судьбой ночей. Пол был выстлан гладко оструганным ореховым деревом, в стенах установлены огромные камины, чтобы в помещении всю зиму сохранялось приятное тепло.
В восточном Пиршественном Зале, на дальней стороне дворика, обитали женщины, которых было втрое меньше.
- Куда...? - спросил отец Шемуаз, когда она тащила его между рядами соломенных тюфяков, на которых лежали Посвященные.
- Думаю, на юг, в Лонгмот, - ответила Шемуаз. - Радж Ахтен велел, чтобы тебя тоже отвезли туда.
- На юг, - обеспокоенно прошептал отец. Шемуаз постаралась побыстрее протащить отца мимо человека, который испачкал свою постель. Будь у нее время, она позаботилась бы о несчастном. Но повозка могла отправиться в любой момент, и риск оказаться снова разлученной с отцом подгонял девушку.
- Ты... поедешь? - спросил отец.
- Конечно, - ответила Шемуаз.
В действительности она не имела оснований обещать ему этого. Она могла лишь уповать на милосердие людей Радж Ахтена, на то, что они позволят ей ухаживать за отцом. Они не будут возражать, уговаривала она себя. Им нужны люди, которые станут заботиться о Посвященных.
- Нет! - проворчал отец.
Внезапно он попытался остановить их продвижение, повиснув на ней. Его ноги заскребли по полу, а Шемуаз резко накренилась в сторону и едва сама не упала. Однако устояла и продолжала тащить отца против его воли.
- Помоги нам умереть! - страстно зашептал он. - Еда... Отрави еду. Мы заболеем и... умрем.
Эта просьба, с которой он уже не раз обращался к ней, беспокоила девушку. Самоубийство было единственным способом нанести удар Радж Ахтену. Однако мысль о том, чтобы убить кого-то из этих людей, была невыносима для Шемуаз, хотя она и понимала, что их жизнь - это просто существование, протекающее на грязном полу, к которому немощь приковывала их надежнее всяких цепей. Как воздух, ей была необходима надежда, что в один прекрасный день отец вернется, целый и не оскверненный.
Шемуаз крепко обняла его и провела через огромную дубовую дверь на свет. Свежий ветер нес запах дождя. Тут и там сновали воины Радж Ахтена, грабя королевскую сокровищницу и опустошая кладовые. Внизу на улице послышался звон разбитого стекла и крики купцов.
- О, последни, карашо, - сказал солдат с ярко выраженным муйатинским акцентом.
- Да.
Все векторы Раджа уже лежали в повозке. Охранник перевел взгляд в сторону.
Шемуаз замерла, испуганно глядя на дорогу через опускную решетку. Направляясь к городским воротам, по Рыночной улице на прекрасных лошадях скакали Иом, король Сильварреста, два Хроно и принц Ордин.
Как бы ей хотелось скакать сейчас рядом с ними! Или, по крайней мере, громко, во весь голос, помолиться о том, чтобы им повезло.
Она подождала, пока охранник втащил отца в повозку, которая при этом слегка накренилась. Конюхи начали умело впрягать в нее четырех тяжеловозов.
Шемуаз встала на ступеньку повозки и заглянула внутрь. Там в полумраке на соломе лежали четырнадцать Посвященных. От стен и пола исходило застарелое зловоние - они пропитались запахом пота и мочи. Шемуаз взглядом попыталась отыскать местечко, где смогла бы усесться посреди этих превратившихся в развалины людей - слепых, глухих, утративших разум. Как раз в этот момент охранник положил ее отца на сено и, оглянувшись через плечо, увидел Шемуаз.
- Нет! Ты - нет! - закричал он, отталкивая ее от двери повозки.
- Но... мой отец! Мой отец там! - воскликнула Шемуаз.
- Нет! Ты не ехать! - сказал охранник и еще раз толкнул ее.
Шемуаз попыталась снова взобраться на ступеньки, снова была отброшена и, сильно ударившись, упала на утрамбованную землю.
- Кто служит. Только те, кто служит, - сказал охранник, сделав рукой рубящее движение.
- Постойте! - закричала Шемуаз. - Там мой отец! Охранник посмотрел на нее безо всякого выражения, словно то, что стояло за словами девушки - дочерняя любовь - было ему совершенно чуждо. И положил руку на резную рукоятку кинжала, висящего у пояса. Шемуаз стало ясно, что его не убедить и ни о каком милосердии не может быть и речи.
Без окрика, без свиста кони тронулись с места и потащили огромную повозку прочь от Башни Посвященных. Охранники бежали впереди и позади нее.
Для Шемуаз не существовало способа последовать за отцом в Лонгмот. Она почувствовала, что никогда больше не увидит его.
22. Трудный выбор
С улыбкой глядя на Габорна и понимая, что до принца внезапно дошло - Радж Ахтен пришел прежде всего для того, чтобы убить его и короля Ордина, Боринсон неожиданно почувствовал, как темное облако обволакивает разум, как им овладевает отчаяние.
Он посмотрел на короля Сильварреста, и вся душа его возопила: "Я не Смерть! Я не хочу убивать!"
Он всегда старался быть хорошим солдатом. Зарабатывая себе на жизнь силой оружия, он, тем не менее, никогда не получал удовольствия от самого процесса убийства. Сражаясь, он защищал других, стремясь не отнять жизнь у врагов, а лишь оградить жизнь друзей. Даже его боевые товарищи не понимали этого. Да, он смеялся во время боя, но это был не смех ликования или удовлетворенной кровожадности. Он поступал так, потому что много лет назад понял - смех в такой ситуации вселяет ужас в сердца противников.
Король дал ему задание: убить Посвященных Радж Ахтена, даже если среди них окажутся ею самые старые и близкие друзья, даже если Посвященным стал собственный сын короля.
И на беглый взгляд становилось ясно, что король Сильварреста отдал один из своих даров. Этот король с разумом младенца больше не умел ездить верхом. Привязанный к луке своего седла, он, широко распахнув от испуга глаза, клонился вперед и бессвязно лопотал что-то.
Рядом с королем, так понял Боринсон, скакала Иом или королева - кто именно, он не мог бы сказать. Все очарование покинуло женщину, кожа выглядела грубой, потрескавшейся. Неузнаваема.
Я не Смерть, сказал себе Боринсон, хотя знал, что его долг - убить их обоих. Сама эта мысль вызывала у него отвращение.
Я не раз пировал за столом этого короля, продолжал размышлять Боринсон, вспоминая прошедшие годы, когда Ордин праздновал Хостенфест вместе с Сильварреста. Над этим столом витали острые ароматы - жареной свинины, молодого вина, тушеной репы; свежего хлеба с медом, апельсинов из Мистаррии. Сильварреста всегда был щедр - и на вино, и на шутки.
Если бы этот король в глазах Боринсона не был вознесен над ним слишком высоко, он с гордостью назвал бы его своим другом.
В Исли - местечке в Твинне, откуда Боринсон был родом, - кодекс гостеприимства был предельно прост: ограбить или убить того, кто накормил тебя, считалось верхом подлости. С теми, кто поступал так, расправлялись совершенно безжалостно. Боринсону однажды пришлось стать свидетелем того, как человека забили камнями чуть не до смерти только за то, что он оскорбил хозяина, который угостил его.
По дороге сюда в сердце Боринсона тлела надежда, что ему не представится возможность выполнить приказ своего короля, что Башня Посвященных слишком хорошо охраняется, и он не сможет туда проникнуть, что король Сильварреста отказался отдать дар Радж Ахтену.
Иом. Теперь Боринсон узнал принцессу, не по чертам изменившегося лица, а по грациозности фигуры. Ему припомнилась одна далекая ночь, семь лет назад, когда он сидел в Королевской Башне у огня камина, пил подогретое вино и слушал забавные охотничьи байки прошлых лет, которые рассказывали Ордин и Сильварреста. Тогда малышка Иом, проснувшись в своей комнате от их громкого хохота, пришла к ним и тоже стала слушать.
К удивлению Боринсона, она уселась поближе к огню и не куда-нибудь, а именно к нему на колени. Не на колени отца или кого-нибудь из королевских охранников. Нет, она выбрала его, а потом просто сидела у огня, сонно поглядывая на его рыжую бороду. Даже тогда, совсем ребенком, она была прелестна. Боринсон почувствовал себя ее защитником и размечтался о том, что когда-нибудь и у него будет такая же чудесная дочка.
Теперь Боринсон улыбался Габорну, пытаясь скрыть свое нежелание выполнить возложенный на него долг. Я не Смерть.
Конь убитого врага, отбежав вниз по склону холма, стоял сейчас, прижимая уши и спокойно оценивая сложившуюся ситуацию. Иом подскакала к нему, что-то негромко прошептала и взяла его поводья. Конь попытался укусить ее, Иом шлепнула его по морде, давая понять, кто тут за главного. И подвела коня к Боринсону.
Когда она оказалась рядом, в ее позе стала заметна напряженность, а в пожелтевших глазах вспыхнул страх.
- Вот, сэр Боринсон, - сказала она.
Он помедлил, прежде чем взять поводья. Она была совсем рядом и при этом немного наклонилась вперед, так что он имел полную возможность нанести ей удар бронированным кулаком, сломав шею безо всякого оружия. И все же... Она снова, уже в которой раз, выступала в роли хозяйки, снова вела себя с ним любезно, как это положено по отношению к гостю. Как он мог ударить ее?
- Сегодня вы сослужили моим людям великую службу, - сказала она, заставив Радж Ахтена покинуть замок Сильварреста.
В душе Боринсона вспыхнул крохотный росток надежды. Вряд ли она служит для Радж Ахтена вектором, скорее всего, лишь отдала ему дар и, следовательно, не представляет никакой угрозы для Мистаррии. Это дает ему повод для того, чтобы пощадить се.
Боринсон, сердце которого бешено колотилось, взял поводья коня. Жеребец не испугался его чужеземного вооружения, не пытался сопротивляться. Просто стоял, отгоняя мух взмахами прикрытого металлической пластиной хвоста.
- Спасибо, принцесса, - с тяжелым сердцем ответил Боринсон.
Мне приказано убить вас, рвалось из его уст. Я хотел бы никогда не встречаться с вами. Однако прежде ему нужно было выяснить, что задумал Габорн. Возможно, он привел сюда короля и Иом с какой-то определенной целью, которая Боринсону была пока не ясна.
- Я слышала звуки множества рогов, которые трубили в лесу, - сказала Иом. - Где ваши люди? Мне хотелось бы поблагодарить их.
Боринсон отвернулся.
- Час назад они ускакали вперед. Мы одни здесь.
Сейчас не время болтать. Он вытащил оружие из своего погибшего коня, пристегнул его ремнем к сбруе вражеского жеребца и взгромоздился на него.
Они быстро поскакали между почерневшими деревьями и дальше по дороге, с одного выжженного холма на другой, пока не добрались до уцелевших деревьев, под которыми можно было укрыться.
Услышав на краю леса бормотание ручья, Габорн сделал знак остановиться. Даже очень сильный конь с рунами силы, выжженными На груди и шее, нуждается в том, чтобы облегчиться и попить воды.
Кроме того, в зеленой траве у самого края потока лежал солдат Дома Ордин. Из его шеи торчало черное окровавленное копье одного из нелюдей. Страшное напоминание о том, что хотя они уже вот-вот должны были оказаться в лесу, им все еще угрожала опасность.
Вообще-то люди Боринсона, которые все утро преследовали нелюдей, уничтожили большинство из них. Однако нелюди были больше приспособлены для ночной охоты и обычно нападали маленькими группами. Не исключено, что какие-то из этих небольших отрядов еще оставались здесь, в лесу, затаившись среди теней и выжидая.
Габорн спешился. Пока кони пили, он осмотрел тело солдата и, в частности, открыл забрало его шлема.
- Ох, бедняга Торин, - проворчал Боринсон. Хороший был солдат, храбрый и преданный. На Торине была обычная для мистаррийского воина одежда - вороненая кольчуга поверх куртки из овчины. Темно-голубой плащ украшала эмблема Мистаррии, зеленый рыцарь - мужское лицо с дубовыми листьями в волосах и бороде. Габорн провел пальцами по очертаниям зеленого рыцаря на плаще Торина.
- Прекрасные цвета, - прошептал он. - Самые прекрасные из всех, которые может носить человек, - Габорн принялся раздевать Торина. - Это уже второй труп, который я сегодня граблю, - судя по тону, этот факт был ему неприятен.
- Ну, милорд, вы облагораживаете это занятие, - сказал Боринсон, склонный обсуждать все, что угодно, кроме возникшей перед ним проблемы.
Взглянув на Иом, он увидел ужас в ее глазах.
Она понимала, что он должен сделать. Даже она понимала.
А вот Габорн, казалось, забыл и думать об этом. Может, у него в голове помутилось? Или все дело в юношеском легкомыслии? Что еще могло заставить его поверить в то, что побег с женщиной и королем-недоумком удастся? Как бы ни были хороши кони, нужно еще уметь скакать на них - что, вне всякого сомнения, выходило за пределы возможностей Сильварреста.
- А где отец? - спросил Габорн, продолжая раздевать труп.
- Как вы думаете? ответил Боринсон, опешивший от такого вопроса, к которому он был не готов. - Полагаю, в данную минуту он скачет к Лонгмоту, до которого ему еще миль пятьдесят. Он собирался добраться туда до темноты. Там Радж Ахтен оставил сорок тысяч форсиблей, спрятал их на поле с репой позади Бредсфорского поместья. Вы знаете, где это?
Габорн отрицательно покачал головой.
- Где-то на три мили южнее замка, - продолжал Боринсон, - серое строение, с главным зданием и двумя флигелями. Мы перехватили сообщение, посланное герцогиней Ларен. Судя по се словам, Радж Ахтен рассчитывает, что его главная армия доберется до Лонгмота через день-другой.
- Радж Ахтену известно об этом? - спросил Габорн, сняв, наконец, кольчугу с мертвого тела. - Поэтому он и покинул замок Сильварреста? Чтобы вернуть себе форсибли?
Судя по его сердитому выражению лица, принц, по-видимому, считал это безрассудством. О чем он думает. хотелось бы знать Боринсону? Не понимает, что Сильварреста нужно убить? Какого он мнения на этот счет?
- Ваш отец надеялся создать у Лорда Волка впечатление, что Лонгмот был захвачен два дня назад, - объяснил Боринсон, - а в течение следующих ночи и дня он завладел бы дарами.
- Вряд ли этот блеф ему удался, - сказал Габорн, внимательно разглядывая куртку из овчины на предмет обнаружения в ней блох и вшей.
Но даже если блохи и досаждали Торину при жизни, они наверняка разбежались, как только тело остыло.
Габорн надел куртку, кольчугу и плащ - все было немного великовато ему. Около правой руки Торина лежал маленький деревянный щит, покрытый тонким слоем меди и выкрашенный в темно-голубой цвет. Нижний край был спилен - удар, нанесенный этой частью щита, мог разрезать человеку горло не хуже ножа. Такие маленькие щиты обычно использовали только люди, владеющие даром метаболизма. Тогда действенность этого оружия удваивалась. Габорн взял и щит.
- А что Радж Ахтен? - спросил Боринсон. - Я видел лишь, что он засуетился. Куда он собрался, в
Лонгмот?
- Как отец и надеялся. Выступает через час. Боринсон кивнул. Солнце сверкнуло в его голубых глазах, он улыбнулся. Не улыбкой облегчения, нет. То была жесткая улыбка - та, которая появлялась на его лице во время сражения.
- Скажите-ка, - еле слышно спросил он, - куда вы их ведете? - он кивнул на Иом и ее безумного отца.
- В Лонгмот, - ответил Габорн. - У нас хорошие кони, я взял их в королевской конюшне. Думаю, до сумерек доберемся.
Может, и добрались бы, если бы ваши подопечные умели скакать верхом, хотелось сказать Боринсону. Облизнув губы, он прошептал:
- Это долгое и трудное путешествие. Может, вам лучше оставить Сильварреста здесь, милорд, - он изо всех сил постарался, чтобы голос не выдал его, прозвучал так, точно он просто дает дружеский совет.
- После всех трудов, которые я приложил, чтобы увезти их от Радж Ахтена? спросил Габорн.
- Не прикидывайтесь, что вы не понимаете, - гневно сказал Боринсон. Лицо у него вспыхнуло, все тело свело. - Долгие годы Сильварреста был нашим другом, но теперь он служит Лорду Волку. Он - вектор Радж Ахтена. Сколько даров мудрости тот получает через него? И сколько даров обаяния через принцессу?
- Это не имеет значения, - ответил Габорн. - Я не убиваю друзей.
Боринсон ответил не сразу, пытаясь справиться с нарастающим гневом. Ему хотелось крикнуть: "Хотя вы и принц, но разве можете позволить себе проявлять такое великодушие?" Однако он сдержался, попытавшись прибегнуть к рассуждениям.
- Они больше не друзья нам. Они служат Радж Ахтену.
- Может, их и используют как векторы, но они предпочли жить, надеясь таким образом послужить своему народу.
- И позволить Радж Ахтену уничтожить Мистаррию? Не обманывайте себя. Они служат вашему врагу, милорд. А ваш враг, враг вашего отца и Мистаррии - мой враг! Это пассивное служение, да, но от них ему не меньше проку, чем если бы они были воинами.
Ох, как Боринсон иногда завидовал им - Посвященным, которые жили, точно скот, изнеженный и жиреющий на хлебах своего лорда.
Конечно, Габорн не может не понимать, как преданно Боринсон служит своему лорду, отдавая ему все, и ночью, и днем. На этой службе он немало страдал, истекая потом и кровью. Имея дар метаболизма, он старел вдвое быстрее обычных людей. Хотя от роду ему было всего двадцать лет - он был ненамного старше Габорна - Боринсон уже заметно облысел, а в бороде появилась седина. Жизнь для него проносилась мимо, точно он с борта судна наблюдал за вечно ускользающим берегом, не способный толком осознать ничего, не способный удержать ничего.
А люди, между тем, восхищались Посвященными за их "жертву". Еще до рождения Боринсона, его собственный отец отдал дар метаболизма одному из солдат короля и последующие двадцать лет пролежал в забытьи, скованный дремотой. Это какое-то мошенничество, думал Боринсон - лежать вот так, не старея и не страдая, в то время как человек, воспользовавшийся его даром, дряхлел и увядал. Чем, спрашивается, пожертвовал его отец?
Нет, больше страданий выпадало на долю тех, кто служил своему лорду как Боринсон, а не как какой-нибудь проклятый Посвященный, боящийся прожить свою жизнь.
- Вы должны убить их, - продолжал настаивать Боринсон.
- Не могу, - ответил Габорн.
- Тогда, клянусь всеми ужасными Силами, вы позволите мне сделать это!
Он начал вытаскивать топор из ножен, бросив взгляд в сторону Сильварреста. Услышав, как рукоятка скребет по коже, Иом вздрогнула и испуганно посмотрела на Боринсона.
- Постой, - негромко сказал Габорн. - Я приказываю тебе. Они под моей защитой, под моей клятвенной защитой.
Порыв ветра поднял пепел, устилающий землю.
- А мне приказано убить Посвященных Радж Ахтена.
- Я отменяю этот приказ, - твердо сказал Габорн.
- Вы не можете! - Боринсон весь напрягся. - Вы не можете отменить приказ вашего отца! Я получил от него приказ - нелегкий, прямо скажем, которому мало кто позавидует. Но я обязан подчиниться. И буду служить королю Ордину, даже если вы измените ему!
Меньше всего Боринсону хотелось сейчас спорить. Он любил Габорна, как брата. Но как ему сохранить свою верность Дому Ордин, если принц и король придерживаются столь разных подходов?
Вдали, у замка Сильварреста, зазвучала боевая труба южан - отряды Радж Ахтена выступили в поход. Сердце
Боринсона забилось. Его людям, которые" торопились к Кабаньему броду, предстояло иметь дело с целой армией.
Боринсон сунул топор в ножны, достал свой рог и издал сначала два долгих, потом два отрывистых звука. Воины Радж Ахтена доберутся до Лонгмота не слишком быстро, если будут каждое мгновение опасаться засады. Боринсону стало почти жаль, что он отослал своих людей и не имеет возможности ввязаться в бой.
У него возникло ощущение, что здесь, на краю леса, они выставлены на всеобщее обозрение. Габорн взял шлем мертвого Торина и надел его на голову.
- Послушай, Боринсон. Если в нашем распоряжении сорок тысяч форсиблей, у отца нет никакой необходимости убивать своих друзей. Он может убить Радж Ахтена и вернуть трон Сильварреста.
- Вот именно, если, - сказал Боринсон. - Разве мы имеем право рисковать? А что, если это Радж Ахтен убьет вашего отца? Не исключено, что, защищая Сильварреста, вы обрекаете своего отца на смерть.
Габорн побледнел. Он, конечно, понимает, что такая опасность существует. И, конечно же, знает, каковы ставки в этой игре.
Ах нет, с горечью осознал Боринсон, он слишком наивен.
- Я не допущу этого, - твердо пообещал юноша. Боринсон выкатил глаза, стиснув зубы.
- И я тоже, - добавила Иом от ручья, где она стояла рядом с конем. - Лучше я сама покончу с собой, если не будет другого выхода.
Боринсон, конечно, старался говорить тихо, чтобы она не услышала, но ему мешал гнев. Он задумался. В данный момент король Ордин скачет в Лонгмот со своими воинами в количестве полутора тысяч. В другие замки разосланы сообщения с призывами о помощи. Очень может быть, что еще до рассвета в Лонгмот прибудут три-четыре тысячи воинов.
Но Радж Ахтен окажется во главе огромной армии, а не только того отряда, который он ведет сейчас; ведь он ожидает подкрепления, которое должно прибыть с юга.
Для короля Ордина важно заполучить форсибли и укрыться в Лонгмоте. В этом королевстве ни один замок так хорошо не приспособлен для того, чтобы выдержать осаду.
По всей вероятности, Радж Ахтен владеет столькими дарами, что смерть Сильварреста и Иом никакой особой пользы королю Ордину не принесет. Именно этой точки зрения придерживался Габорн.
С другой стороны, времена такие, что ни за что ручаться нельзя. Ордин и другие короли отослали на юг немало убийц. Не исключено, что и в стане самого Радж Ахтена имеются предатели, которые воспользуются его отсутствием для увеличения собственной мощи. В любой момент может случиться так, что дары Радж Ахтена, полученные им в Гередоне, окажутся жизненно важны для него.
Нет, Боринсон должен убить этих людей, ставших векторами. Он вздохнул и с тяжелым сердцем, но все же вытащил боевой топор. И направил коня вперед.
Габорн схватил поводья его коня.
- Держись подальше от них, - это было сказано тоном, какого Боринсону никогда прежде от принца слышать не доводилось.
- Я выполняю свои долг, - с сожалением сказал Боринсон.
Ему не хотелось делать этого, но в процессе спора он сам убедил себя, что и впрямь у него нет другого выхода.
- А я должен защищать Иом и ее отца, - ответил Габорн, - как лорд, Связанный Обетом.
- Лорд, Связанный Обетом? - удивился Боринсон. - Нет! Вы... Что за глупость!
Теперь он ясно видел, что это правда. Все эти две недели, что они путешествовали по Гередону, Габорн держался от него на расстоянии. Впервые в жизни он проявил скрытность.
- Все так и есть, - сказал Габорн. - Я поклялся Иом.
- А кто свидетели? - выпалил Боринсон первое, что пришло ему в голову.
- Иом и ее Девы Чести, - да уж, такую клятву в тайне не сохранишь, подумал Боринсон. Разве что убив и свидетелей. - И еще ее Хроно.
Боринсон положил топор на луку седла и взглянул на короля Сильварреста. Кто может подсчитать, сколько еще человек в курсе случившегося? Что знают Девы Иом, то известно советнику короля, а, значит, и всему Гередону. Нет, никакие его, Боринсона, усилия не помогут скрыть глупость, совершенную Габорном.
Принц был слишком горяч. Такой смелый! Такой... такой глупый! Боринсон задумался. Он что, собирается драться со мной? В самом деле будет драться со мной из-за них?
И все же он понимал, что это не пустяки. Клятва Защиты - дело серьезное, даже святое.
Боринсон не решился поднять руку на принца. Это была бы самая настоящая измена. Какой бы приказ ни дал ему Ордин, за нападение на принца его ждал бы бесславный конец.
Габорн, который, не отрываясь, следил за выражением глаз Боринсона, рискнул сказать:
- Если, по-твоему, я не могу отменить приказ отца, тогда я отдам тебе другой. Подожди. Подожди до тех пор, пока мы окажется в Лонгмоте. Там я поговорю с отцом.
Не исключено, что Габорн доберется до замка раньше Боринсона, а там король и впрямь сможет решить эту непростую проблему.
Боринсон закрыл глаза и склонил голову в знак покорности.
- Как прикажете, милорд, - сказал он. Однако ужасное чувство вины продолжало грызть его. Ему было приказано прикончить Посвященных замка Сильварреста. Убив этих двоих, он спас бы множество других; в частности, всех тех, чьи дары поступали к Радж Ахтену через них.
Но убить Сильварреста было бы так жестоко! Боринсону не хотелось поднимать руку на друга, независимо от того, какова была цена этой смерти. А уж поднять руку на собственного принца он и вовсе никогда не осмелился бы.
Обрывки всех эти соображений вертелись в голове Боринсона. Он посмотрел на короля Сильварреста, который внезапно, увидев сойку, перестал жалобно хныкать от страха. Необыкновенно изящная, в прожилках голубого, птица кружилась сейчас над его головой.
Но если я не трону этих двоих, скольких других Посвященных мне придется убить? Сколько даров идет через Сильварреста? Почему жизнь этих людей ценнее жизни других Посвященных?
Какой вред они способны причинить? Ни один из обитателей Башни Посвященных даже гнилого яблока не швырнет ни в кого. И все же самим фактом своего существования они увеличивают мощь Радж Ахтена.
Стиснув зубы, Боринсон углубился в свои мысли. Его глаза увлажнились от слез.
Ты подталкиваешь меня к тому, чтобы убить всех этих людей, понял он. Ничего другого ему не оставалось. Он любил своего принца, а его преданность не знала границ.
Я сделаю это, подумал Боринсон, хотя и навсегда возненавижу себя. Я сделаю это ради тебя.
Нет, запротестовала какая-то глубинная часть его души!
Боринсон открыл глаза и посмотрел на Габорна взглядом человека, принявшего решение.
Принц отпустил поводья его коня и сейчас стоял с сердитым выражением лица, точно готов был выбить Боринсона из седла, если возникнет такая необходимость.
- Идите с миром, милорд, - сказал Боринсон, стараясь скрыть печаль, звучавшую в его голосе. Габорн мгновенно расслабился.
- Мне нужно какое-нибудь оружие, - сказал он. - Может, дашь что-нибудь? кроме черного копья, торчащего из горла Торина, под рукой ничего не было.
К седлу вражеского коня, на котором скакал Боринсон, был приторочен молот, оставшийся от прежнего владельца. Довольно тяжеловесное оружие. Боринсон понимал, что Габорн предпочел бы саблю, позволяющую наносить молниеносные удары. Но молот обладал и определенным преимуществом: с его помощью можно было пробить кольчугу или шлем врага. В сражении с закованным в броню противником сабля позволяла лишь слегка "укусить" его.
Боринсон вытащил топор и бросил его Габорну. Нельзя сказать, что принятое решение сняло тяжесть с его души. Даже сейчас у него руки чесались броситься на Сильварреста. Я не Смерть, сказал себе Боринсон. Я не Смерть.
Это не мое дело - сражаться со своим принцем, убивать королей.
- Скачите быстрее в Лонгмот, - с последним вздохом сказал он. - Чую, надвигается буря. Она смоет ваш запах и выследить вас станет труднее. Скачите сначала на юг, но не до самого Хейвортского моста, он сожжен. Оставайтесь в лесу, пока не доберетесь до Ардамомского хребта, а потом сверните на юг, прямо к Кабаньему броду. Знаете, где это?
Габорн покачал головой. Откуда ему было знать?
- Я знаю, - сказала Иом.
Боринсон внимательно посмотрел на нес. Спокойная, уверенная, - несмотря на свое безобразие. Никаких признаков страха. Хорошо хоть, что, по крайней мере, она умела сидеть в седле.
Боринсон понудил своего коня шагнуть вперед, вырвал длинное копье из шеи бедняги Торина, сломал его и бросил острый конец принцессе. Она поймала его одной рукой.
- Ты не поскачешь с нами? - спросил Габорн. Он что, в самом деле не понимает, чем мне предстоит заниматься, удивился Боринсон? Нет, решил он. Габорн не догадывался о том, что он задумал. Видать, и впрямь слишком наивен для таких предположений. Знай он, что на уме у Боринсона, наверняка попытался бы остановить его.
Но вот этого допустить Боринсон не мог. Я сделаю это один, подумал он. Пусть зло падет на мою голову, и кровь запятнает мои руки, а твои останутся чисты.
- У меня есть и другие дела, - сказал он, покачав головой. Эта ложь успокоит принца. - Я последую за армией Радж Ахтена, чтобы убедиться, что он ничего неожиданного не задумал.
По правде говоря, часть его страстно желала сопровождать Габорна, доставить его до места в целости и сохранности. Но лучше держаться от него подальше. В любой момент в Боринсоне может перевесить желание, даже вопреки воле Габорна, убить добряка Сильварреста.
- Если так тебе будет легче, - сказал Габорн, - когда мы доберемся до Лонгмота, я скажу отцу, что не встречался с тобой в лесу. Ему не обязательно это знать.
Боринсон лишь кивнул, не в силах произнести ни слова.
23. Охота начинается
Радж Ахтен, стиснув кулаки, стоял над своим мертвым "неодолимым". На склоне его армия спешила в Лонгмот, лучники мчались как ветер, разноцветные туники делали их похожими на золотистых змеек, пробирающихся по черному лесу.
Канцлер Джурим опустился на колени рядом с поверженным воином и, не обращая внимания на то, что пачкает одежду, внимательно изучал следы, оставленные на золе. Понять, что-тут произошло, было нетрудно. Один человек. Один человек убил "неодолимого" его господина, потом украл его коня и ускакал вместе с Габорном, королем Сильварреста и его дочерью. Джурим узнал мертвого скакуна, лежавшего неподалеку. Того, на котором гарцевал посланец Ордина.
Это зрелище расстроило Д журима. Если бы Габорна преследовал не один этот воин, а хотя бы несколько, принц наверняка был бы у них в руках.
- Здесь не было никого, кроме этих пятерых, - сказал Фейкаалд. - И вряд ли они поскакали дальше по дороге, скорее через лес. Мы могли бы послать следопытов, дюжину или около того. Но, учитывая, что в лесу полно солдат Ордина, может быть, лучше просто позволить им уйти...
Радж Ахтен облизнул губы. Джурим понял, что Фейкаалд даже сосчитать толком не может. Судя по следам, отсюда ускакали лишь четыре человека. Габорн дорого обошелся его господину - два следопыта, боевые псы, великаны, Пламяплет... И теперь вот еще "неодолимый". Принц Ордин выглядел незрелым юнцом, но, может быть, подумал Д журим, он тайно владел огромным количеством даров?
Люди Радж Ахтена слишком часто недооценивали это отродье короля Ордина. Судя по коням, которых он отобрал, Габорн собирался углубиться в лес, избегая дорог. Но почему? Потому что хотел заманить Радж Ахтена в ловушку? Или у мальчишки в лесу были спрятаны солдаты?
Или он просто опасался скакать по дороге? В свите Радж Ахтена было несколько очень мощных коней. Прекрасные кони, выращенные специально для равнин и пустыни, у каждого родословная длиной в тысячу лет. Может быть, парень понимал, что на ровной местности ему не уйти от коней Радж Ахтена.
Но и у Габорна кони хороши - приученные охотиться в горах, без брони, с крепким костяком и сильным крупом. На этой местности догнать их почти невозможно. К тому же, как предполагал Д журим, Габорн и Иом знали эти леса несравненно лучше любого, самого осведомленного шпиона.
Джурим отрывисто вздохнул и принялся подсчитывать, сколько людей послать. Габорн Вал Ордин будет прекрасным заложником, если в Лонгмоте все пойдет так, как рассчитывает Лорд Волк.
Сейчас в лесу было тихо, но чуть больше часа назад
Джурим слышал, как Даннвуд оглашали звуки боевых рогов Ордина.
Надо думать, Габорн уже добрался до своих, и теперь его окружают сотни воинов. И все же... Джурим просто не мог позволить Габорну уйти. При мысли о том, что принцу удастся сбежать, Д журима охватывала ярость. Безрассудная, слепая.
- Нужно отправить за мальчишкой погоню, - посоветовал он. - Можем мы послать сотню лучших следопытов? Радж Ахтен выпрямился.
- Нет. Пошлем двадцать моих лучших "неодолимых", только пусть снимут с коней броню. И с ними двадцать мастифов, чтобы выследить принца.
- Как пожелаете, милорд, - сказал Джурим и отвернулся, собираясь выкрикнуть приказ, но вдруг замер. Мысль, только что пришедшая в голову, поразила его. - Кто из ваших капитанов возглавит отряд?
- Я сам его возглавлю, - ответил Радж Ахтен. - Охота на этого принца может оказаться неплохим развлечением.
Джурим, подняв темную бровь, искоса взглянул на него. И слегка поклонился с видом неохотного согласия. - По-вашему, это разумно, милорд? Есть немало других, кто может принять участие в охоте. Даже я, к примеру, - мысль о том, что ему придется вынести, ввязавшись в эту погоню - боль в ягодицах, к примеру - заставила Д журима остановиться на полуслове.
- Да, есть немало других, кто может принять участие в охоте на него, сказал Радж Ахтен, - но лучше меня этого не сделает никто. Я от него не отстану.
24. Надежда измученных людей
После того, как поздним утром по небу промчалась буря, дорога на Лонгмот превратилась в грязное месиво. Король Ордин упорно скакал на юг, направляясь к селению Хейворт, до которого было девяносто восемь миль. В этом мирном городке, раскинувшемся на берегах реки Двинделл, имелась небольшая мельница. На юг, насколько хватало глаз, уходили округлые холмы, заросшие раскидистыми дубами.
Обитатели здешних мест жили тихо, мирно, спокойно. В основном, это были бондари, которые изготовляли бочки для вина и барды. Весной, во время половодья, мужчины на плотах связывали вместе сотни бочек, чтобы сплавить их по течению реки для продажи.
Мысль о том, что придется сжечь мост, была неприятна Менделласу Ордину. Он не раз останавливался здесь во время своих путешествий, с удовольствием смакуя превосходное пиво, которое варили в гостинице
"Двинделл", притулившейся на мысу над рекой, как раз рядом с мостом.
Но к тому времени, когда Ордин добрался до городка, мост сильно пропитался водой, льющейся с неба. Дождь все шел и шел, просачиваясь в щели между четырехдюймовыми планками моста. Люди Ордина попытались развести огонь на северном конце моста, там, где вплотную к нему подступали густо растущие виноградные лозы. Но река разлилась, затопила берега и дорогу, превратила улицу в настоящий поток.
Ордин думал, что для этого дела хватит пары хорошо пропитанных маслом факелов, но и от них не было никакого толку.
Король проклинал свою незадачливую фортуну, когда, в довершение всего, двое шустрых мальчишек привели хозяина гостиницы, старого Стеведоре Харка, под гостеприимным кровом которого Ордин не раз останавливался.
- Ах, ваше высочество, чем вы с вашими людьми тут занимаетесь? - на всю улицу завопил хозяин гостиницы.
Появление полутора тысяч воинов, казалось, беспокоило его меньше всего. Это был крупный мужчина в мешковатых брюках, с фартуком, повязанном на толстом животе. Седобородый, с красным лицом, по которому сейчас стекали капли дождя.
- Боюсь, нам придется сжечь ваш мост, - ответил Ордин. - К ночи по большаку сюда придет Радж Ахтен. Нельзя допустить, чтобы он висел у меня на хвосте. Я готов с радостью выплатить городу возмещение за причиненные неудобства.
- Ох, не думаю, что у вас получится сжечь мост, - засмеялся хозяин таверны. - По-моему, вам лучше отправиться со мной и выпить чего-нибудь горячительного. Могу предложить вам и вашим капитанам отменное тушеное мясо, если вас, конечно, не устраивает больше жиденькая солдатская похлебка.
- Почему не получится? - спросил король Ордин.
- Магия, - ответил хозяин таверны. - Пятнадцать лет назад в мост ударила молния и прожгла его до самого основания. Поэтому, восстанавливая его, мы пригласили чародея вод, чтобы он наложил на мост заклятие. Теперь это дерево не поддается огню.
Ордин стоял под проливным дождем, чувствуя, что слова хозяина таверны перевернули ему всю душу. Прихвати он с собой чародея вод, тот без труда снял бы заклятие. Но чародея вод у него не было. Хотя, судя по тому, как давно и упорно лил дождь, может, и это не помогло бы.
- Тогда нам придется разрубить его, - сказал Ордин.
- Лучше не надо, - проворчал хозяин гостиницы. - Если хотите непременно убрать мост, просто скиньте его вниз, но так, чтобы не пострадали доски. Тогда через день-другой мы сможем поставить его на место, а пока уберем доски на мельницу.
Ордин обдумал это предложение. И вспомнил, что Стеведоре Харк был больше, чем просто хозяин гостиницы. Он был мэром города и вообще деловым человеком. Мост изготовили из огромных планок, подогнав их друг к другу и скрепив болтами. Над рекой его удерживали три каменных опоры. Разобрать мост на части и скинуть их вниз - на это потребуется немало времени, но в распоряжении Ордина было полторы тысячи человек. К тому же, видят Силы, даже его могучие кони нуждались в отдыхе.
Вдобавок, это был вопрос сохранения дружеских отношений. Ордину претила мысль о том, чтобы вот так просто взять и разрушить этот мост. Если он поступит таким образом, то в следующий раз, когда ему доведется проезжать через этот город, наверняка выяснится, что все пиво прокисло.
- В таком случае, буду признателен, если ты угостишь меня обедом, старый дружище, - сказал он, - пока мои люди будут разбирать ваш мост.
Таким образом, соглашение было достигнуто. Дождь лил, люди Ордина работали, а сам он сидел в гостинице у камина и дожидался обещанного обеда. Спустя полчаса хозяин принес хлебный пудинг и кусок свинины, точнее, кабана, которыми так славился Даннвуд. Мясо, посыпанное перцем и розмарином, вымоченное в темном пиве, запеченное с морковью, грибами и лесными орехами, пахло восхитительно. И на вкус оказалось не хуже.
Конечно, оно было добыто незаконным способом. В королевских лесах запрещалось охотиться на кабанов; Стеведоре Харка могли высечь за то, что он этим занимался.
Мясо было изумительное. Но хотя Харк с его помощью явно надеялся поднять королю настроение, этот великодушный жест привел скорее к обратному. Ордин впал в черную меланхолию, теребя пальцами бороду и обдумывая сложившуюся ситуацию.
Сколько раз по дороге к Сильварреста он обедал в этой гостинице? Сколько раз вкушал от щедрот этих лесов? Сколько раз трепетал, заслышав лай охотничьих собак, которые травили огромного кабана, и с радостным чувством метал дротик в разъяренного зверя?
Радушие хозяина, превосходное качество мяса... Все это заставило короля Ордина почувствовать себя таким... несчастным.
Пять лет назад, когда Менделлас Ордин охотился здесь. в этих краях, в замок проник убийца и убил его жену с новорожденным ребенком прямо в постели. А всего за полгода до этого, во время предыдущего нападения, погибли две дочери короля. Убийство жены Ордина и младенца было совершено с особой жестокостью, однако преступник так и не был пойман. Следопыты потеряли его след в горах, к югу от Мистаррии. Может, он сбежал на юго-восток, в Инкарру, а может, на юго-запад, в Индопал.
Сам Ордин думал, что это, скорее всего, Индопал или Муйатин. Но обрушиться на своих соседей, не имея конкретных доказательство, не решился.
Поэтому он ждал, и ждал, и ждал. Ждал, пока убийцы нанесут новый удар, придут за его жизнью. Этого так и не произошло.
Ордин чувствовал, что со смертью жены, единственной женщины, которую он любил всю свою жизнь, какая-то очень существенная часть его самого оказалась потеряна безвозвратно. Он больше не женился и не собирался делать этого. Даже потерянную руку или ногу заменить невозможно, что же говорить, если человек утратил половину самого себя?
Прошли годы, но боль не стихала. Обладая множеством даров мудрости, он помнил все - звук голоса жены, ее лицо. Коретта нередко являлась ему во сне, разговаривала с ним. Иногда, просыпаясь холодным зимним утром, в первые мгновения он испытывал удивление, обнаружив, что она не прижимается к нему своим мягким податливым телом - так, как делала это при жизни.
То ощущение потери, которой он испытывал, было почти невозможно выразить словами, хотя он однажды и попытался это сделать - исключительно для себя, конечно.
Это не было ощущение того, что у него нет будущего, что его жизнь подошла к концу. Сын - вот его будущее. Именно он продолжит начатое отцом, пусть даже и без него, если Силы пожелают.
Не было у него и чувства утраты прошлого. Ведь Ордин до сих пор прекрасно помнил даже вкус поцелуев Коретты в их первую брачную ночь, даже то, как она плакала от счастья, когда впервые кормила грудью Габорна.
Нет, если он что и утратил, так это настоящее. Возможность быть с женой, любить ее, проводить в се обществе каждую минуту свободного времени.
Однако сейчас, когда он сидел в гостинице на берегу реки Двинделл и ел жаркое с прекрасной фарфоровой тарелки, у короля Ордина возникло острое ощущение, что его постигла какая-то совсем новая утрата.
Прошлое, вот с чем он сейчас расставался. Очень скоро даже все хорошие воспоминания станут для него непереносимы. Насколько Ордину было известно, король Сильварреста все еще жив, но не далее как этим вечером Боринсон попытается выполнить полученный им приказ. Ордин оказался вынужден убить человека, которого любил и которым восхищался больше, чем кем-либо.
Это было подло; горькая приправа к превосходному мясу.
Может быть, Стеведоре Харк понимал, что происходило в душе Ордина. Иначе почему, оделив жарким остальных своих постояльцев, он с сочувствующим видом уселся у ног короля?
- Прошлой ночью до нас дошли новости из замка Сильварреста, - прошептал он. - Плохие новости. Самые худшие в моей жизни.
- Да, и не только в твоей, - проворчал Ордин, глядя на старика.
За этот год в бакенбардах Стевадоре прибавилось седины, а белых волос на голове стало гораздо больше, чем серых.
Рассказывают, что Лорды Времени ежегодно звонят в серебряный колокольчик, и тот, кто слышит его, стареет на год. Для тех, кого Лорды Времени недолюбливают, колокольчик может прозвонить не один раз в году. Те же, к кому они благосклонны, могут и вовсе не услышать звон колокольчика.
В этом году Лорды Времени явно не благоволили к Стеведоре Харку. Глаза у него запали. Может быть, от недосыпа? Учитывая трагические новости, этой ночью ему наверняка было не до сна.
- Думаете, вам удастся справиться с этим монстром? - спросил Стеведоре. Людей-то у него побольше вашего.
- Надеюсь, что удастся, - ответил Менделлас.
- Если получится, то вы станете нашим королем, - решительно заявил хозяин.
Король Ордин не задумывался о возможности подобного развития событий.
- Нет, ведь у вашего короля есть семья. В случае гибели Дома Сильварреста, его титул наследует графиня Арене.
- Не обязательно. Люди не поддержат ее. Она вышла замуж в Севорде, не оттуда же ей править? Если вы сумеете защитить Гередон, люди захотят, чтобы их лордом стали вы и никто другой.
У Ордина гулко забилось сердце. Он всегда любил леса и холмы Гередона, любил его искрящийся чистый воздух, его умелых, дружелюбных людей.
- Я прогоню Радж Ахтена отсюда, - сказал Ордин, прекрасно понимая, что сделать это - еще не значит освободить от него страну.
Необходимо пойти дальше. Лорд Волк - не щенок, который отстанет, если его хорошенько высечь. Он должен быть уничтожен, точно бешеный пес.
Перед мысленным взором короля Ордина разворачивалась вся картина дальнейших военных действий. Ему придется выступить на юг, огнем и мечом пройтись по Дейазу, Муйатину и Индопалу, а потом углубиться еще южнее, в Курам, Дармад и расположенные за ними королевства.
Только расправившись со всеми Посвященными Радж
Ахтена, можно надеяться убить его самого.
Если он, король Ордин, выиграет войну, все богатства этих королевств окажутся в его распоряжении. Хотя его интересует только одно: кровяной металл из Картиша, расположенного к югу от Индопала.
Решив сменить тему беседы, он заговорил с хозяином о минувших днях, о том, как охотился вместе с Сильварреста.
- Если в один прекрасный день я и впрямь стану королем Гередона, - пошутил он, - приглашаю тебя принять участие в моей следующей охоте.
- Наверно, это единственный способ заставить меня отказаться от браконьерства, - засмеялся Стеведоре Харк и неожиданно хлопнул короля по спине.
В Мистаррии никто не осмелился бы -так фамильярничать с королем, однако Ордин допускал, что Сильварреста не раз его друзья хлопали по спине. Он относился к людям как раз такого сорта. Того сорта, когда для сохранения королевского престижа вовсе не обязательно держаться с людьми холодно и отстраненно.
- Ну, вот и договорились, друг мой, - сказал Ордин. - Ты примешь участие в моей следующей охоте, - потом король снова сменил тему разговора. - Итак, сегодня ночью армия Радж Ахтена прибудет сюда и обнаружит, что моста нет. Я хочу попросить тебя о любезности. Напомни им, что по Кабаньему броду реку не пересечешь, он для этого слишком мелок.
- Вы приготовили им сюрприз? - спросил Харк. Ордин кивнул. - Хорошо, я сделаю, что вы просите.
На этом беседа закончилась - хозяин вернулся к своим обязанностям. Вскоре дождь прекратился, и король Ордин покинул гостиницу, чтобы сделать все необходимые приготовления к продолжению похода.
Убедившись, что мост разобран, а огромные балки и доски спрятаны в безопасное место, он дал возможность своим людям и коням закончить свою скудную трапезу.
Капитаны купили для коней сена, а для солдат - бочонки с пивом. И хотя на отдых ушел целый час, даром он не пропал - все заметно приободрились.
И вот уже с новыми силами они тронулись в путь, торопясь поскорее добраться до Лонгмота.
Всю оставшуюся часть дня они скакали через Даркинские холмы и еще до захода солнца оказались у подножья гор, неподалеку от Лонгмота.
Замок Лонгмот стоял на узком, обрывистом холме, а к югу и западу от него расположился маленький веселый городок. Сам замок был невелик, в отличие от большинства других, но его окружали невероятно высокие стены с прочными навесными бойницами. Через эти бойницы защитники замка могли обстреливать врага, или лить на него кипящее масло, или забрасывать камнями - и при этом не опасаться ответных ударов.
Сами каменные стены представляли собой феноменальный образчик сооружений такого рода. Камни, некоторые из которых весили двенадцать или даже четырнадцать тонн, были подогнаны так плотно, что человеческий глаз не мог обнаружить места их соединений.
Многие считали, что Лонгмот неприступен. До сих пор еще никому не удавалось взять его штурмом, взбираясь на стены с помощью лестниц. Замок пал лишь однажды, пять веков назад, когда саперам удалось прорыть ход под западной стеной и взорвать ее.
Другим способом овладеть замком было невозможно. Хорошо бы замок оказался цел, подумал король Ордин, когда они уже почти доскакали до Лонгмота. Он чувствовал, что зрелище разрушений сейчас может оказаться ему не по силам.
Город больше не существовал - несколько сот домов, амбаров и складских помещений выгорели до каменного основания. Над некоторыми домами еще вился дым. На полях не было видно ни одной коровы или овцы - вообще никаких животных в пределах взгляда.
Серые знамена Лонгмота по-прежнему развевались на флагштоках башен, но все они были порваны в клочья. На внешних стенах стояли несколько солдат.
Ордин никак не ожидал, что от городка остались одни обуглившиеся развалины. Может быть, тут разыгралась серьезная битва, о которой он ничего не знал?
Потом ему стало ясно, что произошло. Ожидая, что поутру к стенам замка подойдет основная армия Радж Ахтена, сами защитники Лонгмота сожгли город до основания, а животных загнали в замок. Таким образом, оккупационным силам негде будет укрыться. Здесь, в этих холмах, да еще с учетом надвигающейся зимы, для осаждающих это могло создать серьезные неудобства.
На лицах солдат, стоящих на стенах, появилось выражение облегчения, когда небольшая армия короля Ордина доскакала до ворот замка. Послышались звуки боевого рога - всего несколько нот, которые обычно исполнялись в знак приветствия при приближении дружественных сил.
Подъемный мост опустился.
Когда король Ордин проскакал сквозь ворота, послышались радостные крики, увы, голосов было совсем немного.
Он оказался неподготовлен к зрелищу, открывшемуся его взору: вдоль всех стен внутри замка лежали мертвые тела и сидели раненые жители города. На многих были щиты и шлемы, позаимствованные у воинов Радж Ахтена. Окна разбиты, в деревянных балках застряли стрелы, топоры и копья, башня, над комнатами лорда сожжена. И повсюду на каменных плитах кровь.
С окна герцогской башни на собственных кишках свисал сам герцог, в точности так, как это описывала герцогиня Иммедайн От Парен.
Повсюду виднелись следы сражения, но признаков того, что тут остались живые, было совсем немного.
Пять тысяч людей обитали здесь. Пять тысяч мужчин, женщин и детей, которые сражались с захватчиками Радж Ахтена лишь с помощью зубов и кинжалов.
Тут не было солдат, имевших множество даров и прошедших хорошую воинскую школу. Тут не было серьезного оружия. Этим людям помогал лишь фактор неожиданности - и их горящие сердца.
Вес, к чему они стремились, это выиграть день. Чтобы их семьи смогли скрыться? опасаясь возмездия Радж Ахтена.
Король Ордин рассчитывал, что найдет здесь пять или, в крайнем случае, четыре тысячи человек, которых он сможет использовать для обороны, в особенности, если снабдить их дарами.
Внутри замка на крышах сидели куры и гуси, по двору бродили несколько свиней.
Приветственные крики, такие немногочисленные, такие негромкие, вскоре и вовсе смолкли. Стоявший на Башне Посвященных одинокий человек крикнул сверху:
- Король Ордин, какие у вас новости о Сильварреста?
Ордин посмотрел вверх. На человеке была щеголеватая форма капитана. Это, наверно, Седрик Темпест, адъютант герцогини, а сейчас - временный глава защитников замка.
- Замок Сильварреста пал, люди Радж Ахтена захватили его.
На лице капитана Темпеста проступило выражение смертельного ужаса. Похоже, таких вестей он не ожидал. У него осталось, по-видимому, не больше сотни людей. Он знал, что с такими силами ему не отстоять замок, и надеялся лишь на то, что придет помощь от Сильварреста.
- Мужайтесь, люди Сильварреста! - воззвал к ним Ордин звенящим в этом замкнутом пространстве Голосом. - Королевство Сильварреста еще на пало и мы отстоим его для короля!
Со стен послышались радостные крики стражников:
- Ордин! Ордин! Ордин!
Наклонившись к своему капитану Стройкеру, Ордин прошептал:
- Капитан, скачи на юг к Бредсфорскому поместью и отыщи поле с репой. Найди место, где недавно копали. Там должны быть зарыты форсибли. Если найдешь их, принеси мне двадцать форсиблей с рунами метаболизма, а остальные снова зарой. Да получше.
Король Ордин улыбнулся и помахал рукой измученным защитникам Лонгмота. Не стоит забирать все форсибли сюда, в замок, ведь в поисках их Радж Ахтен может разнести его на части.
Из всех оставшихся в живых только три человека знали, где спрятаны форсибли - он сам, Боринсон и вот теперь капитан Стройке?.
Король Ордин очень хотел, чтобы такое положение дел сохранялось и дальше.
25. Шепот
Спустя всего час после того, как она оказалась в Даннвуде, Иом впервые услышала лай боевых псов - звуки погони, которые, точно туман, наплывали из долины у нее за спиной.
Только что пошел дождь, со стороны гор послышались раскаты отдаленного грома. Ветер постоянно менял направление, и лай собак то слышался совершенно отчетливо, то стихал, то начинал звучать с новой силой.
Здесь, на скалистом, голом гребне, лай, казалось, доносился совсем издалека. Однако Иом знала, как обманчивы тут расстояния. Боевые псы, с дарами мышечной силы и метаболизма, могли в считанные мгновения покрыть расстояние в несколько миль. К тому же кони уже заметно устали.
- Слышите? - крикнула Иом Габорну. - Они уже совсем близко!
Габорн обернулся как раз в тот момент, когда его конь перепрыгнул через высокие вересковые кусты и снова углубился в лес. Принц, с хмурым побледневшим лицом, сосредоточенно прислушался.
- Слышу, - ответил он. - Нужно спешить. Что они и сделали. Габорн, непрестанно понукая коня, на скаку молотом сшибал ветки деревьев, чтобы Иом и се отцу не приходилось увертываться от них.
Иом охватил страх, что из их побега ничего не получится. Ее отец не понимал, где находится, не отдавал себе отчета в том, что им угрожает опасность. Он просто смотрел вверх, на падающие капли дождя. Рассеянным, неузнавающим взглядом.
Ее отец забыл, как сидеть в седле, а ведь люди, которые гнались за ними, были превосходными наездниками.
Габорн отреагировал на опасность, заставляя их мчаться все быстрее и быстрее. Миновав большую группу сосен, он свернул на запад, в сторону горной седловины, углубляясь все дальше в лес.
Все звуки - глухой цокот копыт, тяжелое дыхание коней - поглощали огромные темные деревья, такие высокие, которых Иом никогда в Даннвуде видеть не доводилось.
Здесь могучие кони обрели, казалось, второе дыхание. Габорн дал им возможность развернуться вовсю, и они только что не летели, углубляясь все дальше в каньон, в непроглядную тьму. В небе над головой оглушительно грохотал гром. Верхушки сосен качались под порывами ветра, деревья трещали до самых корней, но дождь сюда не проникал. Точнее, иногда самые тяжелые капли просачивались сквозь ветки сосен, но их было немного.
Из-за того, что они скакали так быстро, Иом не сразу сообразила, что, углубляясь все дальше в каньон, они обогнули подножье горы, сделали круг и теперь скакали на северо-запад, возвращаясь к замку Сильварреста.
Нет, нет, решила она, спустя некоторое время. Не к замку, а гораздо дальше на запад, в направлении Вествуда и Семи Стоячих Камней в самом центре леса.
Эта мысль огорчила ее. До сих пор никто не мог приблизиться к Стоячим Камням и остаться в живых, - по крайней мере, никто за прошедшие несколько поколений. Отец не раз убеждал Иом, что она не должны бояться духов, обитающих в лесах вокруг этих камней.
- Эрден Геборен отдал нам леса во владение и сделал правителями этой земли, - говорил он. - Он был другом даскинов; значит, и нам они друзья.
Но даже ее отец никогда не стремился добраться до этих Камней. Одни говорили - это потому, что род Сильварреста от поколения к поколению становился все слабее. Другие утверждали, что духи даскинов забыли свои клятвы и больше не защищают тех, кто разыскивает эти Камни.
Иом вспоминала все это на протяжении часа, пока вслед за Габорном скакала на запад. Лес вокруг с каждым мгновением выглядел все более древним и мрачным. Наконец, они оказались у подножья холма, на плоской площадке под темными дубами, и здесь Иом увидела небольшие дыры в земле, из которых доносились отдаленные крики, клацанье оружия, ржание коней и другие звуки древних сражений.
Она узнала это место: Алнор, Поле Мертвых. Дыры в земле служили для того, чтобы вайты могли спрятаться от дневного света. Она закричала:
- Габорн, Габорн, сворачивайте на юг! Он оглянулся - с. остекленевшими глазами и таким странным выражением лица, точно спал. Она указала на юг и снова закричала:
- Туда!
К ее облегчению, Габорн повернул на юг, вверх по длинному пологому склону. Через пять минут они перевалили через вершину холма и снова оказались в лесу, где росли березы, дубы и ярко сияло солнце. Однако деревья тут были так невысоки, что их ветки едва не касались земли, а кустарник под ними рос так густо, что кони замедлили бег.
Перевалив через очередной невысокий хребет, они внезапно увидели место лежки диких кабанов; целое стадо этих огромных животных отдыхало тут в тени дубов. Земля выглядела перепаханной - так усердно свиньи рыли ее в поисках желудей и червей.
Заметив коней, кабаны взревели от ярости. Один из них, высотой лишь чуть ниже коня Иом, стоял, расставив мощные ноги, угрожающе рыча и злобно обнажив клыки.
В первое мгновение ее конь едва не бросился на кабана, но тут же живо отскочил и так резво поскакал вниз по склону холма, что Иом чуть не вывалилась из седла.
Она обернулась, чтобы выяснить, станет ли кабан преследовать ее.
Но сильные кони мчались так быстро, что свиньи не успели среагировать и просто стояли, удивленно порыкивая и провожая Иом взглядом блестящих темных глаз.
Габорн поскакал сквозь кусты, направляясь к мелкой речушке футов сорока шириной, с усыпанным гравием дном.
Едва увидев эту реку, Иом поняла, что не представляет, где находится. Она не раз верхом отправлялась на прогулки по Даннвуду, но всегда держалась его восточной части. И уж точно, никогда не видела этой реки. Может, это верховье реки Вай или ручья Фро? Однако в это время года ручей Фро обычно пересыхал. Значит, это, скорее всего, река Вай. Но в таком случае, за последний час они забрались гораздо дальше на запад, чем она себе представляла.
Габорн позволил коням войти в реку, чтобы напиться. Они сильно вспотели и дышали тяжело, с хрипом. Судя по рунам, выжженным на их шеях, каждый конь обладал четырьмя дарами метаболизма, а также дарами мышечной силы и жизнестойкости. Иом быстро подсчитала в уме. Кони скакали примерно два часа без воды и пищи, что было эквивалентно восьми часам для обычных коней. Обычные кони уже три раза пали бы, если бы им довелось так бешено мчаться. Хотя по тому, как вспотели и хрипели кони, Иом не была уверена, выдержат ли даже они это тяжкое испытание.
- Нужно дать отдых коням, - сказала она.
- А те, кто за нами гонится, тоже будут отдыхать? - спросил Габорн.
Иом знала ответ.
- Но кони погибнут.
- Это сильные животные, - что было очевидно. - Кони наших преследователей погибнут раньше.
- Разве мы можем быть в этом уверены? Габорн покачал головой.
- Я только надеюсь. На мне лишь легкая кольчуга, какие носят кавалеристы отца. А у "неодолимых" Радж Ахтена железные кирасы, массивные латные рукавицы и наколенники, да и кольчуги потяжелее моей. Каждому их коню приходится нести фунтов на сто больше, чем самому тяжело нагруженному из наших. К тому же их кони хорошо приспособлены только для пустыни. У них широкие копыта, но очень узкие подковы.
- По-вашему, они начнут хромать?
- Я нарочно выбирал скалистые гребни, через которые наши кони просто перепрыгивали. Думаю, их кони быстро растеряют свои подковы. Ваш конь и тот уже потерял одну. По моим подсчетам, половина их коней уже хромают.
Иом слушала Габорна как зачарованная. Она и не заметила, что ее конь потерял подкову, но, взглянув на реку, увидела, что он стоит, явно оберегая левую переднюю ногу.
- Вы хорошо соображаете, даже для члена семьи Ордин, - сказала она Габорну.
И тут же испугалась, что он воспримет ее слова как оскорбление - ей хотелось, чтобы они прозвучали как комплимент.
Он, казалось, ничуть не обиделся.
- Схватки вроде нашей редко выигрывают силой оружия, - ответил он. Скорее, с помощью разбитых копыт или падающих на скаку всадников, - он взглянул на свой боевой молот, лежащий поперек передней луки седла. И добавил чуть охрипшим голосом. - Если нас догонят, я стану сражаться, а вы попытайтесь скрыться. Однако должен признаться, что у меня нет ни оружия, ни даров, которые позволили бы одержать верх над людьми Радж Ахтена.
Она поняла, что стояло за этими словами. И тут же сменила тему разговора.
- Куда вы направляетесь?
- Куда? - переспросил он. - К Кабаньему броду, а потом в Лонгмот.
Иом заглянула в его глаза, полуприкрытые слегка съехавшим большим шлемом, который был ему немного великоват, пытаясь понять, - он лжет или просто сошел с ума?
- Кабаний брод на юге. А вы на протяжении двух последних часов почти все время скакали в северо-западном направлении.
- Правда? - ошарашено спросил он.
- Правда. Я подумала, может, вы просто обманули Боринсона. Признайтесь, ведь вы боитесь брать нас с собой в Лонгмот? Хотите защитить нас от своего отца?
Иом снова стало страшно. Она догадалась о намерениях Боринсона, взгляды, которые он бросал на нее, внушали ей ужас. Он хотел убить ее, воспринимал это как свой долг. Она боялась и того, что он попытается убить ее Посвященных, хотя Габорну, казалось, эта мысль и в голову не приходила. Правда, когда Боринсон сказал, что хочет проследить за армией Радж Ахтена, это объяснение показалось Иом правдоподобным. И все же червь сомнения продолжал грызть ее душу.
- Защитить вас от моего отца? - спросил Габорн, впрочем, без особого удивления.
Иом было нелегко сформулировать следующий вопрос.
- Он желает нам смерти, - сказала она наконец. - Считает, что это необходимо. Он убьет моего отца, а потом, если не сможет убить женщину, которая служит вектором Радж Ахтену, то захочет убить и меня. Вы поэтому не поскакали на юг?
Неужели он в самом деле так боялся оказаться в Лонгмоте, что, даже не отдавая себе в этом отчета, свернул в сторону? Конечно, если король Ордин придет к выводу, что Сильварреста нужно убить, Габорн не сможет переубедить отца. Выходит, принц не в состоянии защитить ее.
- Нет, - растерянно, хмуро, но совершенно честно ответил он. Потом неожиданно выпрямился в седле и спросил. - Слышите?
Иом прислушалась, затаив дыхание. Она ожидала услышать лай боевых псов или крики погони, но не услышала ничего. Только шелест пожелтевших листьев в кустарнике на гребне холма, которые шевелил внезапно возникший ветер.
- Я ничего не слышу, - сказала Иом. - Наверно, слух у вас лучше моего.
- Нет... Это там, среди деревьев! Прислушайтесь! - он указал куда-то в направлении северо-запада.
Ветер так же внезапно стих, как и появился, листья больше не шуршали. Иом изо всех сил напрягала слух - может, она услышит, как под чьими-то шагами треснет ветка? Но нет, по-прежнему ничего.
- А вы что слышите? - прошептала она.
- Голос, со стороны деревьев, - ответил Габорн. - Он шепчет.
- Что? - Иом, направив коня вперед и наклоняя голову под разными углами, внимательно разглядывала деревья, на которые он указывал. Но и увидеть что-либо ей не удалось, - только белые стволы, подрагивающие зеленые и золотые листья и тени в глубине. - Что он говорит?
- Сегодня я слышу его уже третий раз. Сначала мне показалось, что он зовет меня по имени, но сейчас я слышал его более ясно. Он говорит: "Эрден, Эрден Геборен".
По спине Иом пробежал озноб страха.
- Мы забрались слишком далеко на запад, - еле слышно сказала она. - Здесь есть вайты. Это они говорят с вами. Нужно свернуть на юг, сейчас же, до наступления сумерек, - темно станет часа через три, но они слишком углубились в Вествуд.
- Нет! - воскликнул Габорн, повернувшись к Иом. Вид у него был рассеянный - казалось, он полуспит. - Если это и дух, то он не желает нам вреда!
- Может быть, и нет, - горячо прошептала Иом, - но не стоит рисковать! она боялась вайтов, несмотря на все заверения отца.
Габорн пристально и слегка удивленно взглянул на Иом, как будто никак не мог вспомнить, кто перед ним. На холме листья деревьев снова затрепетали. Иом перевела взгляд на рощу. Небо опять хмурилось, и серая пелена дождя не позволяла разглядеть что-либо в тенях между деревьями.
- Вот, опять! - закричал Габорн. - Неужели вы не слышите?
- Нет, ничего, - призналась Иом. Внезапно глаза Габорна вспыхнули.
- Я понял! Теперь понял! - воскликнул он. - "Эрден Гсборен" на древнем языке значит "Землерожденный". Деревья этого леса сердятся на Радж Ахтена. Он нанес им оскорбление. Но я - Землерожденный. Они хотят защитить меня.
- Откуда вам это известно? - спросила Иом.
Почему он называет себя Землерожденным? С какой стати? Эрден Геборен был последним великим королем Рофехавана еще во времена единения населяющих его народов. Он подарил эти леса одному из своих военачальников, Гередону Сильварреста, в качестве награды за верную службу и, в частности, за блестящие победы в войне с опустошителями и колдунами Тота. Со временем предки Иом и сами стали называться королями - и они имели на это право, хотя были королями более низкого уровня, чем те, кто вел происхождение непосредственно от Геборена. За прошедшие с тех пор шестнадцать веков род Геборена настолько умножился, а его представители стали составлять такую существенную часть знати Рофехавана, что теперь уже было трудно установить, у кого из них больше оснований считать себя наследником великого короля.
Однако, если бы Дома Вал и Ордин объединились, как и было задумано, Габорн, конечно, имел бы основания претендовать на эту честь, - если бы осмелился. Что он хотел сказать, называя себя Землерожденным? Что уже считает эти леса, да и все королевство своими?
- Я уверен, - ответил Габорн. - Эти духи... если они духи... не желают нам зла.
- Нет, я спрашиваю не об этом, - объяснила ему Иом. - Я спрашиваю - откуда вам известно, что вы Землерожденный?
- Биннесман назвал меня так, когда мы были у него в саду. Земля попросила меня поклясться, что я буду защищать ее, и потом Биннесман посыпал мне голову землей и провозгласил Землерожденным.
У Иом отвисла челюсть. Она знала Биннесмана всю свою жизнь. Старый целитель как-то рассказывал ей, что в прежние времена Охранители Земли благословляли новоиспеченных королей, посыпая им голову землей, которую те клялись защищать. Но эта церемония не совершалась уже сотни лет. По словам Биннесмана, Земля считала современных правителей "недостойными" такого благословения.
Теперь она вспомнила слова Биннесмана в отцовской Башне, произнесенные во время допроса, учиненного ему Радж Ахтеном:
- Новый Король Земли идет.
Иом думала, что Биннесман имел в виду короля Ордина, ведь именно он вступил в королевство се отца в тот день, о котором говорил Пламяплет. Однако теперь ей стало ясно, что Земля провозгласила Новым Королем не старого Ордина, а Габорна...
А как же слова Радж Ахтена о том, что его Пламяплет видел в пламени Менделласа Ордина? Лорд Волк боялся именно его, недаром он тут же помчался в Лонгмот, чтобы уничтожить старого короля.
Внезапно Иом охватила такая слабость, что она была вынуждена слезть с коня, боясь попросту свалиться с него. У нее возникло ужасное предчувствие, что когда Менделлас Ордин и Радж Ахтен встретятся в Лонгмоте, сила Земли не спасет короля Ордина во время этого сражения.
Иом соскользнула с седла прямо в воду, тут же замочив ноги по щиколотки. Но, не обращая на это внимания, постаралась сосредоточиться. Прежде она боялась идти в Лонгмот, потому что понимала - король Ордин хочет ее смерти. Теперь она не боялась идти в Лонгмот, потому что, если Биннесман прав, спасти короля Ордина может только Габорн.
Жизнь Иом и ее отца - в обмен на жизнь короля Ордина, вот какова цена Лонгмота. На жизнь короля Ордина, человека, которого она всегда недолюбливала. Но даже не любя его и не доверяя ему, она не могла допустить, чтобы он умер.
Но и своего отца она не могла принести в жертву ради Ордина.
Сейчас ее отец сидел на своем коне, немо глядя на бегущую воду и не обращая внимания на происходящее вокруг. Капли дождя падали на него, и он поворачивался то так, то эдак, пытаясь разглядеть, что беспокоит его. Безнадежно. Безнадежно потерян для нес.
Габорн смотрел на Иом сверху вниз с таким выражением лица, как будто беспокоился за се здоровье. Иом стало ясно, что он не понимает, какая перед ней стоит дилемма. Габорн был родом из Мистаррии, из королевства неподалеку от океана, где, в основном, жили чародеи вод. Он ничего не знал об Охранителях Земли. Он понятия не имел о том, что был провозглашен Королем Земли. Он понятия не имел о том, что Радж Ахтен будет смертельно бояться и попытается убить его, если только узнает, кто он такой.
Ветер снова пробежался по веткам деревьев на вершине холма. Габорн насторожился, словно услышав далекий голос. Всего несколько минут назад Иом задавалась вопросом, не безумен ли он. Сейчас у нее возникло ощущение, будто случилось нечто удивительное. Деревья разговаривали с ним, взывали к нему. С какой целью? Этого не понимали ни он, ни она.
- Что мы должны делать, милорд? - спросила Иом. Она никогда не называла так никого, кроме своего отца, никогда не склоняла голову ни перед каким другим королем. Если Габорн и заметил, что ее отношение к нему изменилось, то не подал вида.
- Мы должны отправиться на запад, - прошептал он. - Дальше, в самое сердце этих лесов.
- Не на юг? - спросила Иом. - Возможно, вашему отцу угрожает опасность, гораздо большая, чем он себе представляет. Мы могли бы помочь ему.
Габорн улыбнулся.
- Вы беспокоитесь о моем отце? - спросил он. - Вот за это я люблю вас, принцесса Сильварреста.
Он произнес эти слова с такой легкостью, что можно было подумать, будто за ними ничего не стоит. Однако Иом почувствовала, что он в самом деле испытывал к ней и благодарность, и любовь.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Она желала его как ни одного мужчину до сих пор! Иом всегда была восприимчива к магии и отдавала себе отчет в том, что вспыхнувшее в ней желание было порождено силами земли, которые теперь ощущались в Габорне гораздо сильнее. Красавцем его не назовешь, сказала она себе. Самый обычный человек, каких множество.
И все же се со страшной силой тянуло к нему. Разве можно меня любить, удивлялась она? Разве можно любить это лицо? То, что произошло с ней - утрата обаяния, чувства собственного достоинства и надежды - возвело между ними стену, казавшуюся непреодолимой. И все же, когда Габорн сказал, что любит ее, она почувствовала, что у нее стало теплее на сердце. В душе вновь забрезжила надежда.
Габорн, сосредоточенно о чем-то размышлявший, сказал:
- Нет, нам не нужно на юг. Мы должны идти своим путем - на запад. Я чувствую притяжение со стороны духов. Отец идет не куда-нибудь, а в Лонгмот, в хорошо укрепленный замок, стены которого обеспечат ему защиту. Замки срастаются с землей и становятся ее частью. Силы земли защитят отца. Он будет там в большей безопасности, чем мы здесь.
С этими словами он протянул руку, помог Иом забраться в седло и пришпорил коня.
Ветер принес новые звуки со стороны далеких холмов - лай боевых псов.
26. Подарок судьбы
Час за часом они скакали, перепрыгивая через поваленные ветром осины и то спускаясь, то поднимаясь по склонам холмов. Направление задавал Габорн и Иом не мешала ему. Отчасти из любопытства - ей было интересно, какой путь он изберет.
Они потеряли всякое представление о времени - мимо проносились неразличимые при такой скорости деревья, час проходил за часом, но ничего не менялось.
В какой-то момент Габорн обратил внимание Иом на то, что, похоже, ее отец сидит в седле лучше. Как будто приоткрылась какая-то часть его памяти и утраченные навыки начали восстанавливаться.
Иом засомневалась. Габорн остановил коней у очередного ручья и принялся тормошить Сильварреста, снова и снова спрашивая его:
- Сможете вы скакать сами? Не упадете, если я отвяжу ваши руки от седла?
Отец Иом не отвечал, наблюдая за мухой, с жужжанием летавшей над его головой. Потом поднял голову, взглянул на небо, скосил глаза на солнце и принялся издавать непонятные звуки, вроде: "Га-а-а-а-х! Га-а-а-а-а-х!"
- Может, он хочет сказать "да"? - предположил Габорн.
Однако, заглянув в глаза отца, Иом не увидела в них ни малейшего проблеска мысли. Нет, он не отвечал на вопрос, просто издавал бессмысленные звуки.
Габорн достал нож и разрезал веревки, которыми руки короля Сильварреста были привязаны к передней луке седла.
Нож, казалось, произвел на короля гипнотизирующее действие - он попытался схватить его.
- Осторожно, не прикасайтесь к лезвию, - сказал Габорн.
Однако отец Иом снова попытался схватить нож, тут же слегка порезался и удивленно воззрился на свою окровавленную руку.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ