Властелины Срединной Тьмы

3. ИСТИНА И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Неприступные и суровые горы Западного Китая были идеальным местом для преступников любого рода. Сюда забредали лишь случайные охотники, а ближайшие селения находились более чем в сорока километрах от того места, где стояла сейчас штурмовая группа – все как один в кислородных масках: там, где речь идет о жизни и смерти, не стоит тратить драгоценные секунды на борьбу с разреженным воздухом.

Полковник Чан, бывалый солдат и опытный командир, задумчиво жевал недокуренную сигару. На нем была темно-зеленая полевая форма и тяжелые ботинки. В кислородной маске полковник не нуждался, ибо находился в скиммере – похожем на блюдце летательном аппарате, выкрашенном в темный цвет и приспособленном для бесшумного полета. Скиммер парил в воздухе, а под ним на несокрушимые с виду горные пики высаживались солдаты и выгружалась боевая техника. Полковник, кстати, был чрезвычайно доволен тем, что операция проводится в таком отдаленном месте: здесь он не был связан ограничениями, действующими вблизи культурной зоны, и мог использовать самые современные и эффективные средства.

– Должен признать, они неплохо поработали, – заметил полковник, не обращаясь персонально ни к кому из присутствующих в командном отсеке скиммера. – Не могу себе представить, как они умудрились затащить сюда источники энергии, не говоря уже о том, чтобы их замаскировать.

Взглянув на серо-лиловые скалистые обрывы, Сон Чин сразу поняла, что он имеет в виду. Любая аппаратура требует питания, а спутники давно уже наловчились отслеживать малейшие изменения температуры, давления и энерговыделения даже сквозь самые густые облака. Зарегистрировав что-то подозрительное, они тут же давали знать наземным службам безопасности, и ячейки технологистов теперь встречались крайне редко – но те, кому удалось уцелеть, демонстрировали поистине чудеса маскировки.

Сон Чин была из тех женщин, о которых мечтает любой мужчина: невысокая, но изящно сложенная, она обладала внешностью настоящей ханьской красавицы, а все ее повадки и жесты были неосознанно эротичны. Однако под этой кукольной внешностью скрывался незаурядный ум: ее коэффициент интеллекта лежал вне пределов разработанной шкалы, а мозг работал так быстро и на стольких уровнях одновременно, что порой она производила впечатление компьютера, а не человеческого существа. При этом у нее были и свои недостатки: как старшая дочь верховного наместника ханьского региона она была невероятно избалована, ее интеллектуальное и физическое развитие не сопровождалось никаким эмоциональным ростом; в этом отношении она оставалась почти ребенком, несмотря на то что ей уже исполнилось семнадцать.

Полковник был чрезвычайно недоволен ее присутствием, но был вынужден подчиниться вышестоящим лицам. Ее роль заключалась в том, чтобы выяснить, над чем работали технологисты этой ячейки, прежде чем все здесь будет уничтожено или конфисковано. Эту работу могли бы выполнить и другие, но она как дочь наместника нажала на все доступные ей кнопки, чтобы оказаться в этой экспедиции. Для нее это был побег, хотя бы и временный, из золотой клетки, которой являлся для нее родительский дом.

Однако в том, что она попала сюда, крылась своеобразная ирония, ибо сама Сон Чин тоже была продуктом нелегальной технологии, а ее красота и интеллект – следствием тонких генетических манипуляций. Ее отец, как и все властолюбцы, тяготился многочисленными ограничениями и, естественно, мечтал вырваться из-под этого надзора. Рискуя своим положением и самой жизнью, он решил попытаться вывести новую расу людей, которая в конечном счете сумеет сбросить ту петлю, в которую угодило человечество. Сон Чин признавала и одобряла саму цель, но собственная роль в этом ее не устраивала: ей предстояло не искать решение проблемы, а рожать тех, кто сможет его отыскать.

– Запалы вставлены! – послышалось по интеркому. – Скиммеры на местах, войска выведены на позиции. Ждем приказаний.

– Открыть огонь! – без промедления отдал команду полковник Чан.

Пять скиммеров взмыли в небо, и в скалистый обрыв одновременно ударили пять малиново-белых лучей. Бортовые компьютеры взяли управление на себя, и, как только скала была прорезана на заданную глубину, скиммеры закружились в феерическом танце; за мгновение до того, как замкнулся круговой прорез, шестой скиммер выбросил в центр круга фиолетовый сгусток; как только лучи завершили свою работу, сгусток метнулся назад, выдернув прилипший к нему кусок скалы.

Взгляду открылась путаница туннелей, проплавленных в скале. Сон Чин сразу вспомнились искусственные муравейники, зажатые между стеклами.

Две сотни солдат с нуль-гравиторными ранцами на спине снялись с уступов и склонов напротив вскрытой ячейки и устремились к отверстию, направляя полет струями сжатого воздуха из миниатюрных движков.

– Она очень большая, – заметила Сон Чин. – Они сумели построить такую громадину и совершенно не защищают ее, интересно почему?

– Будут еще защищать, – небрежно бросил полковник, не отрываясь от обзорного иллюминатора. – Их аварийные выходы заблокированы, и им остается либо сражаться, либо сдаваться.

Словно в ответ на его слова приглушенно прогремели взрывы, тут же подхваченные эхом, и из нескольких туннелей вылетели большие облака черно-серого дыма.

В интеркоме послышались крики, ругань и стоны.

Полковник подключился к линии связи.

– Земля, нужно ли вам подкрепление? – спросил он так спокойно, словно речь шла о футбольном матче, результат которого его не интересовал.

– Докладывает капитан Ли, – долетел слабый голос. – Противник заминировал главный туннель, ведущий в центральный зал. Раненых немного, но теперь дорогу придется прожигать. Дайте нам еще десять минут, а потом посылайте вторую волну. Конец связи.

– Принято, – ответил полковник. – Вторая волна, стоп на десять минут.

Сон Чин во все глаза смотрела на полковника, изумляясь, как тому удается сохранять такое спокойствие. Сама она была возбуждена до предела и жалела только о том, что ей не позволили лично участвовать в штурме. Ей хотелось настоящей опасности, дикой ярости, жизни, поставленной на карту, схватки один на один…

В свое время ей пришлось уже поплатиться за подобные настроения: она угнала скиммер – а было ей тогда едва пятнадцать лет – и пронеслась бреющим полетом вдоль реки, насмерть перепугав крестьян на полях. Она проскакивала под мостами, петляла между холмами на предельной скорости и минимальной высоте. В конце концов она разбила два энергоблока и кое-как посадила поврежденный аппарат на рисовом поле. Большего удовольствия она никогда не испытывала, но ее отцу, чтобы замять дело, пришлось оказать множество услуг и раздать еще больше обещаний. После этого случая гайки были завинчены потуже, но даже при всем том скрыть происшествие удалось лишь потому, что никто не мог поверить, что пятнадцатилетняя девчонка, без всякой специальной подготовки, без практики пилотирования, умудрилась поднять в воздух такую сложную в управлении машину.

– Я хочу спуститься туда прямо сейчас! – повелительно заявила Сон Чин.

Полковник негромко хмыкнул:

– Вам лучше знать…

– Я сказала – немедленно! – рявкнула она. – Распорядитесь!

– Я не ваш слуга и не подчиненный вашего отца, – холодно ответил полковник. – Вы приложили уйму сил, чтобы сюда попасть, но теперь находитесь под моим командованием и обязаны выполнять мои приказы, а не наоборот.

– Как вы смеете говорить со мной в таком тоне? – Сон Чин была в ярости. – Я пошлю вас в деревню чистить выгребные ямы!

– Никак нет. Вы будете сидеть тихо и делать только то, что я скажу, иначе я немедленно отстраню вас от участия в операции и отправлю назад. Ваши родители рассказали мне кое-что о вашем характере и дали мне весьма широкие полномочия. Осмелюсь предположить, они будут только рады, если вы получите хорошего пинка. А вы предоставляете мне превосходный повод, и я с трудом удерживаюсь от действий.

– Это возмутительно! Если вы не подчинитесь, я обвиню вас в попытке изнасилования! Полковник невозмутимо повел плечами:

– Ментосканирование расставит все по своим местам, а поскольку проводиться оно будет под юрисдикцией более высокого порядка, вашему отцу уже не удастся замять дело. Впрочем, я только теряю время. Либо вы сядете и замолчите, либо я прикажу вас связать и отправить туда, где вам – вам, а не мне – придется оправдываться за задержку или срыв операции. Выбирайте.

Сон Чин кипела от гнева, но вместе с тем ей безумно хотелось добраться до содержимого ячейки. Полковник явно собирался исполнить свое обещание, так что ей оставалось только сидеть и злиться. Но она еще до него доберется! Как-нибудь где-нибудь когда-нибудь она еще подпалит ему перышки!

На ликвидацию сопротивления и обеспечение мер безопасности ушло почти четыре часа. Штурмовая группа потеряла убитыми сорок семь человек и почти вдвое больше ранеными, но все триста двадцать четыре технологиста были уничтожены. Те, кто не погиб во время штурма, предпочли покончить с собой. Выжили только двое мальчиков, которых оглушило взрывом. Им предстоял допрос в Центре, и едва ли можно было упрекать остальных за то, что они выбрали смерть: то, что ожидало этих двоих, было намного хуже.

Наконец, когда все помещения были осмотрены и все мины-ловушки обезврежены, настал черед группы техников, в которую входила и Сон Чин.

В туннелях царил такой же пронизывающий холод, как и снаружи, но здесь хотя бы не было ветра. На Сон Чин была соболья шубка, парка, меховые брюки и унты, и все же она мерзла.

– У них что, не было отопления? – с досадой спросила она.

– Было, – ответил один из офицеров. – Глубоко внизу, в пещере, они поставили самодельный термоядерный реактор, а во всех туннелях устроили воздушные шлюзы, чтобы обзорные спутники не засекли изменений температуры. Они собирались взорвать его, но, к счастью, нам удалось перехватить систему самоликвидации. Как все непрофессионалы, они даже не помышляли, что их могут атаковать прямо сквозь скалу, и предусмотрели защиту только для туннелей, выходящих наружу. Взрывное устройство стояло как раз там, где мы ворвались. Но когда мы перерезали главный кабель, питание, разумеется, повсюду отключилось, так что ни отопления, ни освещения больше нет, и нам придется пользоваться переносными светильниками. Мы не решились трогать реактор. Конструкция незнакомая, и мы боимся ненароком взорвать его.

Ее провели в обширную пещеру, где располагалась лаборатория. Множество небольших независимых компьютеров, испытательные стенды, сборочная линия… Все это выглядело весьма впечатляюще, раньше Сон Чин никогда не слышала о таком, но больше всего ее поразило немалое количество настоящих книг – в основном это были факсимильные копии старинных текстов на самых разных языках. Сон Чин наскоро просмотрела их, но никакой определенной закономерности в подборе тематики не уловила.

Что касается оборудования, то оно почти целиком состояло из стандартных блоков и, следовательно, было откуда-то украдено, хотя это и считалось в принципе невозможным. Каждый компьютер, более того, каждый модуль был снабжен опознавательным кодом, и любое их перемещение, несомненно, отслеживалось Главной Системой. Даже простое отключение и перестановка без предварительного уведомления вызывали тревогу и немедленно расследовались. Цветы небесные! Да у них тут целых три ментопроцессора! А ведь любое использование этой техники контролируется Главной Системой.

Сон Чин переходила от одного модуля к другому, а вокруг суетились неразговорчивые люди в коричневой униформе Особого Подразделения. Эти ребята специализировались на изъятии важных предметов недозволенной технологии и умели работать так, что их действия оставались незамеченными ни людьми, ни сканерами. Более того, они были способны позаботиться и о том, чтобы в ментокопиях, снятых с самого верховного наместника – и его дочери, – не осталось никаких намеков на противозаконную деятельность. "Полковник возлагал чересчур большие надежды на ментосканирование", – внезапно подумала Сон Чин.

Да, люди в коричневой форме были подлинными волшебниками – но и рисковали они значительно больше, чем их наниматель. Впрочем, компенсация за этот риск была более чем щедрой.

Что касается Сон Чин, то в ее задачу входило определить, что именно должно подлежать негласному изъятию; ей предстояло разобраться, над чем работали технологисты, и решить, может ли это принести пользу ее семейству. Кроме того, ей отчаянно хотелось узнать, как им удалось провернуть такой проект. Подобно правителям всех времен и народов, создатели этого убежища обнаружили в существующей системе, которая казалась неизменной, такие ходы и щели, о которых никто и не подозревал. Украсть столько оборудования, построить огромный комплекс и при этом остаться необнаруженным – это было невероятно! Впрочем, попытки отследить их приемы были куда опаснее, чем то само по себе рискованное дело, которым она занималась сейчас.

Сон Чин выбрала наугад несколько блоков памяти и проверила их ручным тестером. Содержимое, естественно, было закодировано, но по основным директориям можно было сделать кое-какие выводы. И естественно, она настояла на том, чтобы взять с собой все книги. Они были настолько редки, что Главная Система вряд ли вообще подозревала об их существовании, и в них почти наверняка крылся намек на то, чем занимались их владельцы. Разумеется, в памяти компьютеров хранятся копии текстов, но это лишь придаст достоверности тому массиву информации, который получит Главная Система.

Сон Чин не ошиблась: все данные были зашифрованы, но директории читались свободно. Просмотрев едва ли не сотую часть доступных материалов, она сразу же уловила закономерность. Здесь трудились главным образом над проблемой компьютерного управления и навигации космических кораблей. Эти материалы, а также сведения, явно почерпнутые из старинных архивов. Сон Чин распорядилась скопировать. В прочих блоках памяти говорилось в основном о том, как хозяевам убежища удавалось так долго водить за нос Главную Систему. Сон Чин хотелось прихватить с собой все, но времени не было, и к тому же она не сомневалась, что Главная Система особенно тщательно проверит именно эти блоки, чтобы убедиться в отсутствии утечки информации. Как ни жаль, но их придется оставить.

Майор Чи, начальник Особого Подразделения, работал умело, методично и так быстро, что Сон Чин просто глазам своим не верила; солдаты тем временем вывозили оборудование, которое предполагалось возвратить в распоряжение Главной Системы.

Чи удивленно покачал головой:

– Не представляю, из-за чего эти люди отважились пойти на такой риск!

– Фанатики, – пожала плечами Сон Чин. – Они явно искали способ захватить и взять под свое управление космический корабль. Вероятно, надеялись отправиться в какой-нибудь отдаленный мир и выйти из-под власти Конфедерации.

Майор был поражен.

– Неужели это возможно?

– Не знаю… Но они думали, что да, и успели сделать очень многое.

Самые холодные месяцы зимы семейство Сон Чин проводило в провинции Хайнань, где климат был значительно теплее, хотя и чересчур влажный. В Хайнани отец Сон Чин занимал должность верховного военачальника и владел великолепной усадьбой и обширными угодьями, но никто, даже те, кто состоял у него на службе, не подозревал, что это имение, где придирчиво соблюдаются вековые традиции Поднебесной, на самом деле является самой большой дырой, в которую регулярно ускользают из-под надзора Главной Системы ученые и администраторы. Каждый покидающий административный район обязан был пользоваться темплетом, позволявшим ему не выделяться среди обычных людей. Но во время этой вполне рутинной процедуры доверенные специалисты помечали запретные сведения и переносили их в ментокопию, существующую в единственном экземпляре. Это было довольно безопасно, потому что местные компьютеры, управляющие ментопроцессорами, не были способны отличить информацию, которая подавлялась в соответствии с правилами, от той, которая уничтожалась как незаконная.

Компьютеры были умнее людей, но они не были людьми и никогда не могли уяснить себе все тонкости человеческой психики, особенно когда дело касалось хитрости и обмана. Предполагалось, что им доступно и это, но на самом деле они пасовали при малейшем намеке на двусмысленность. Машины хорошо справлялись с теорией управления группами людей, но парадоксы отдельной личности были им не по зубам.

Отправив доклад, Сон Чин должна была сразу же отправиться в имение – ей предстояло сделать все необходимые приготовления к приезду остальных членов семейства, а их было пруд пруди: бабушки, дедушки, дядья и тетки, их семьи и семьи их детей… Как уже сказано выше, перед поездкой ей предстояло отказаться от многих воспоминаний и значительной части знаний – конечно, до тех пор, пока доверенные врачи не восстановят лакуны. Однако на этот раз дело осложнялось еще и тем, что время рекреации, обязательной даже для администраторов самого высокого ранга, неумолимо приближалось, а это значило, что перед официальным ментокопированием придется пойти на гораздо более существенные жертвы, пройти довольно продолжительный курс гипнотерапии перед рекреацией и еще более продолжительный курс – после, чтобы восстановить утерянное.

В период рекреации даже глава семейства ничего не знал о тайных подземных лабораториях под главным зданием хайнаньского имения, заполненных предметами нелегальной технологии, собранными честолюбивыми администраторами и членами Особого Подразделения.

В помощь Сон Чин были отряжены несколько юношей и девушек приблизительно ее возраста, которые, в силу своего положения в семействе, были в той или иной степени осведомлены о запретных делах самой Сон Чин и ее родственников.

Сон Чин терпеть не могла имение, хотя сам дом был красив и стоял в приятной местности: ее бесили ограничения, налагаемые традиционной культурой предков на ее собственные привычки и мировоззрение. Пекинский церемониал был настолько сложен, что даже она не всегда могла верно оценить свое положение. С точки зрения этой культуры девушки считались опорой семьи, но вместе с тем обязаны были оказывать почтение юношам, чего ей никогда толком не удавалось. С другой стороны, как дочь верховного военачальника, она занимала среди родственников достаточно привилегированное положение, и ей был полностью поручен надзор за домом. Однако при этом ей приходилось играть роль почтительной и услужливой хозяйки и всячески ублажать своих двоюродных сестер, не говоря уж о двоюродных братьях, которых, если разобраться, она в любой момент могла вышибить на рисовые поля. В результате Сон Чин установила равновесие между этими крайностями путем своеобразного компромисса: на людях она вела себя как требовали обычаи, зато наедине с родственниками пользовалась всей полнотой матриархальной власти.

Естественно, у нее были друзья – тоже не лишенные способностей, хотя никто из них не мог и мечтать сравниться с Сон Чин. В этот маленький круг входили ее двоюродные братья и сестры: шестнадцатилетняя Тай Мин, пятнадцатилетний ан Хао и Во Хо, ровесник Сон Чин. Мальчики, разумеется, были влюблены в старшую дочь наместника и постоянно искали ее общества и внимания, что, кстати говоря, немало огорчало Тай Мин. Эта девушка, которую представители самых разных культур сочли бы прекрасной, была несколько полноватой для ханьской красавицы и, стоически терпя неудобства, стягивала повязкой грудь, чтобы не так выдавалась.

Доверенные слуги, они же охранники, приготовили все блюда, но стол, согласно обычаю, девушки накрыли сами, а юноши присоединились к ним позже.

– Ты пропадала где-то целых две недели, – с легким оттенком обиды сказал ан, обращаясь к Сон Чин. – Ты слишком много работаешь.

Она улыбнулась:

– Дел много, а времени мало. Зато я наткнулась на что-то невероятное, нечто такое, о чем очень опасно знать…

Все трое подались к ней, обратившись в слух.

– Кто-нибудь из вас бывал когда-нибудь на космическом корабле?

В доме, построенном не меньше тысячи лет назад, этот разговор между юношами и девушками, сидящими за трапезой на циновках, расстеленных на полу, при свете масляных ламп под монотонное пение крестьян, бредущих с рисовых полей, казался совершенно неуместным.

– Я, – к удивлению всех остальных ответила Тай.

– Ты? Когда? – недоверчиво переспросил Во Хо.

– В космопорте во Внутренней Монголии. Отец ездил туда по делам и взял меня с собой. Корабль был очень большой.

– Ах, на земле… – с легкой насмешкой протянул Хо. – Я думал, ты скажешь, что летала на нем. – Этого не дозволялось почти никому, и Тай Мин моментально обиделась.

– А ты что, летал? В иные миры?

– Конечно, нет! Это же смешно!

– Не так уж и смешно, – вмешалась Сон Чин. – Ячейка техов, которую разгромили в прошлом месяце, собиралась украсть корабль и улететь туда, где не властна Конфедерация. Кстати, они успели решить большую часть задачи.

– Что за чушь! – возразил ан. – Конечно, можно тайком проскользнуть на борт или подделать записи, чтобы тебя приняли в команду, но все космические корабли управляются компьютерами. Это каждый знает!

– Так было не всегда, – пояснила Сон Чин. – Когда-то ими управляли и люди, и компьютеры, причем главными были люди. Это ясно видно из старых записей. А эти технологисты разнюхали, что хотя Главная Система вывела людей из контура управления, она не стала заменять интерфейсы. Чтобы восстановить все в прежнем виде, нужно лишь удалить замыкающие модули.

Они заинтересовались, но на их лицах читалось сомнение.

– Ладно, пусть так, но ведь управлять кораблем надо уметь. Это тебе не скиммер, о котором ты нам все уши прожужжала, – заметил Во Хо.

– Ты прав, но знаешь, что всего забавнее? Тебе вовсе не обязательно знать, как пилотировать корабль или прокладывать курс. Это знает компьютер. Он сделает это по твоей команде, вот и все. Существует человеко-компьютерный интерфейс, который позволяет управлять компьютером со скоростью мысли, а тот делает всю черную работу да при этом еще следит за безопасностью полета.

– И ты могла бы повести корабль? – недоверчиво спросила Тай Мин. – На Марс, например?

– И гораздо дальше, если понадобится. Чтобы попасть в любое место в известной части Галактики, достаточно лишь указать координаты и сделать прокол пространства. Время тратится только на маневрирование в системе Солнца или другой звезды.

– Что ж, может, оно и так, – сказал ан, – но что толку? В любом случае тебя поймают или собьют раньше, чем ты улетишь достаточно далеко. А даже если ускользнешь – что тогда? Где бы ты ни посадила свой корабль, тебя сразу же сцапает Главная Система, да так быстро, что ты даже не успеешь понять, куда прилетела.

– Конечно, ты прав, сын моего дяди, но все же пилотировать собственный корабль…

В свое время она не раз втягивала их в разные рискованные проделки, но это был уже совершенно иной уровень. Даже одна мысль об этом пугала их. Помня, что у слуг тоже есть уши, Тай Мин осторожно направила беседу в менее опасное русло, и больше они к этой теме не возвращались.

И все-таки Сон Чин работала над этой проблемой намного усерднее, чем требовали ее обязанности. Больше всего ее тревожил вопрос – откуда? Откуда техи знают о существовании машинно-человеческого интерфейса? Безусловно, назначение его очевидно – но лишь для того, кто понимает, на что он смотрит. Глупо считать, что техи сами открыли принцип и разработали схему с нуля, а ведь их указания носили чрезвычайно практический характер – такого не узнаешь понаслышке, допустим, из книг. Они явно руководствовались чьими-то указаниями, и это было даже важнее самого факта существования интерфейса.

Вывод напрашивался сам собой: где-то далеко-далеко в пространстве есть люди – существа, принадлежащие к человеческому роду, – которые летают на своих собственных кораблях, могут направиться куда им заблагорассудится и действуют в собственных целях, а не по указке Главной Системы. Собственный отец вдруг показался ей хитроватым управляющим, гордящимся тем, что умудряется ежемесячно присваивать крохотную часть хозяйского добра, в то время как кто-то другой уже вовсю хозяйничает в погребах его господина.

Но кто эти люди, обладающие недоступным знанием, и что еще им подвластно из того, что считалось невозможным? Сон Чин чувствовала одновременно ликование и испуг. Если богов так легко провести, насколько же тогда их власть далека от абсолютной?

Со скрипом вращалась старушка Земля, некогда прародина, а ныне – полузабытое захолустье Вселенной. Конфедерация, уже освоившая одну спиральную ветвь Галактики и потихоньку распространяющаяся на другую ветвь, не была Конфедерацией в обычном смысле слова. Устаревшее название сохранилось лишь потому, что все населенные миры имели одного общего хозяина – Главную Систему.

Истоки этой власти были теперь уже почти забыты: творение позаботилось о том, чтобы воспоминания и знания его творцов не мешали его целям. Одно лишь можно было сказать наверняка: в незапамятные времена человечество создало на Земле великую машину, способную мыслить настолько лучше и быстрее человека, что слуга превратился в господина. Легенды в один голос утверждали, что Система была призвана охранять человечество от его врожденной склонности к самоуничтожению – однако легенды были частью той же Системы.

Великая машина, единственная в своем роде и именуемая компьютером исключительно потому, что другого названия для подобных машин не существовало, перестроила человечество и включила его в Главную Систему, преследуя одной ей известные и понятные цели. Она никому их не сообщала, и все, что человечество знало о них, было выведено только из наблюдений за результатами ее действий.

Одной из этих целей, несомненно, действительно являлось предупреждение гибели человечества – причем гибели как от внешних, так и от внутренних причин. Наилучшим средством для этого великая машина сочла расселение. Не связанная никакими моральными соображениями, она перевела проблему межзвездных путешествий в плоскость сугубо инженерных задач – и, естественно, быстро решила их. Нечего и сомневаться, что эти путешествия совершались только по ее собственным планам, и ничьим иным. Она создала целый флот автоматических кораблей-разведчиков, которые без устали исследовали Вселенную в поисках пригодных для заселения миров.

Однако планет, похожих на Землю, было слишком мало, а терраформинг требовал колоссальных затрат. Гораздо экономичнее оказалось переделать людей: экзобиология и психогенетика для великой машины тоже были задачами не более чем инженерного уровня. При этом она, естественно, непрерывно надстраивала себя и увеличивала свою мощь в той мере, в которой этого требовали ее развивающиеся планы в отношении человечества.

В результате население Земли сократилось с почти шести миллиардов до каких-то пятисот тысяч, рассеянных по планете. Остальные отправились заселять новые миры. Сама Земля была разделена на регионы, и в каждом из них, на основании исторических сведений, были воссозданы древние общества. Были тщательно соблюдены все требования географического, культурного и этнического характера, за исключением одного: все сообщества были заморожены на доиндустриальном этапе развития.

При этом великая машина отнюдь не стремилась к власти – у нее хватало других целей, и к тому же она не была человеком. Она не собиралась править, она хотела лишь поддерживать раз и навсегда установленное положение вещей, а проблему управления передоверила немногим избранным за свои способности людям. Она вполне могла создать для этой цели другие, меньшие машины – но не сделала этого. Почему? Никто не знал. Главная Система не отчитывалась ни перед кем, кроме себя самой.

Все смотрители этого зоопарка регулярно проверялись на предмет того, не узнали ли они чего лишнего и не хотят ли сделать что-нибудь запрещенное: было известно, что каждый компьютер на Земле достаточно часто докладывает Главной Системе о том, какие ему были даны задания. Исполнение правосудия было возложено на администраторов, но в исключительных случаях Система вмешивалась сама, в основном через Валов, чтобы предотвратить малейший шанс утечки особо опасного знания.

Между мирами, принадлежащими обновленному человечеству, курсировали корабли, но, поскольку космическая навигация целиком являлась прерогативой Главной Системы, большинство из них не были приспособлены для перевозки пассажиров; впрочем, имелись и такие, но количество их было ничтожно и предназначались они, как правило, сугубо для межпланетных рейсов – поскольку Марс, например, тоже был заселен, между земными и марсианскими администраторами существовали естественные связи и взаимозависимость. Любые научные исследования проводились исключительно под строгим контролем Системы, однако на некоторых изолированных аванпостах цивилизации этот контроль был чуть менее жестким – там разрешалось даже ставить эксперименты.

Где именно находится этот великий координатор нового мирового порядка, не было известно вот уже несколько сотен лет, но создали ее на Земле, и следовательно, искать ее нужно было там. Впрочем, на это давно уже никто не отваживался – да и зачем? В понимании Главной Системы Земля и Марс были уже "стабилизированы" – то есть являлись скорее зоопарками, чем природными популяциями. Что касается Системы, то та, очевидно, вознамерилась стабилизировать ни больше ни меньше, как всю Галактику, и почти все усилия направляла именно на это.

И вот дочери одного из смотрителей этого музея, сидящей за нелегально установленным компьютером, который не сообщался ни с кем за исключением своего оператора, вдруг пришла в голову ошеломляющая догадка, что, несмотря на кажущуюся всеохватность системы, некоторые из экспонатов сумели выбраться из своих клеток и витрин и разгуливают на свободе.

Сон Чин не терпелось рассказать отцу о своих переживаниях и открытиях, но тот задерживался: как губернатор и верховный военачальник целой островной провинции он мог передвигаться только в сопровождении многочисленной свиты и должен был исполнять все обязанности, предписываемые ему обычаями, давать аудиенции и делать еще многое-многое другое.

Они с отцом никогда не были особенно близки, хотя он баловал ее и защищал. Но человек, достигший его положения и обладающий его властью, как правило, не может себе позволить иметь близких людей, а он, кроме того, был продуктом династической культуры, в которой дочери ценились невысоко, и вообще женщинам полагалось знать свое место и принимать это с радостью. Сон Чин появилась на свет новее не потому, что отец хотел дочь, а потому, что сыновьям предстояло бы унаследовать его многочисленные обязанности и ответственность и постоянно быть на виду, в то время как дочь можно было сохранить для кое-какой тайной цели.

Что же касалось ее, она могла думать только о своих открытиях и с нетерпением ждала вызова. Вызов пришел через три дня после приезда отца. Это была сугубо частная аудиенция в его кабинете. Разумеется, у дверей стояла неизбежная стража, но Сон Чин сразу же провели в покои, где она и застала отца, в полном одиночестве сидящего в позе Будды на шелковом ковре.

Он был рослым человеком, и не только по ханьским меркам, но круглое лицо и широкие плечи делали его толще, чем он был на самом деле.

Сон Чин поклонилась, села напротив и стала терпеливо ждать, когда он откроет глаза и заговорит с ней. Он был единственным человеком, которого она боялась, уважала и, несмотря на всю его холодность, отчасти даже любила.

Внезапно он заговорил, не открывая глаз:

– Я прочел доклады об операции; судя по ним, ты справилась великолепно. Похоже, мы успели как раз вовремя. Сейчас в нашей системе находится корабль, способный нести пассажиров, а несколько челночных катеров приземлились для ремонта в Улан-Баторе. Целью явно были они. Разумеется, им бы не дали улететь далеко, но это могло бросить тень на репутацию моих администраторов и на меня лично. Мы, несомненно, – и заслуженно – понесли бы всю ответственность за случившееся. Именно поэтому я позволил тебе участвовать в операции: честь нашего семейства требовала, чтобы кто-то из нас присутствовал там. Сон Чин церемонно склонила голову:

– Почтительно благодарю вас за эту возможность. Из вывезенных материалов я узнала много нового и интересного.

Его глаза открылись, и он взглянул на нее в упор:

– Вот как? Что же именно? Ей пришлось сдерживаться, чтобы выглядеть смиренной и спокойной, но в душе она ликовала:

– Они обнаружили, что люди могут пилотировать космические корабли и прокладывать курс среди звезд почти без всякой подготовки!

Сон Чин помедлила, ожидая хотя бы изумленного восклицания, но отец, казалось, ничуть не удивился.

– Да? И что еще?

Внезапно она поняла, что он наверняка знал все и раньше, это было ясно уже по тому замечанию, которое он сделал в начале беседы. С некоторым смущением она сообразила, что не у нее одной был доступ к копиям файлов, записям и устройствам, захваченным во время операции.

– Я почти уверена – больше чем на девяносто девять процентов, – что об этом известно давно и в прошлом некоторые люди или группы людей уже проделывали такие вещи. Я убеждена, что существуют люди, которым доступно все, что недоступно нам, и они неподвластны Системе. Их планы совершенно ясно указывают на это.

– Да, не исключено, – спокойно согласился он. – Вопрос только в том, как эти сведения попали к той группе.

Это замечание потрясло ее. Он знал!

– В информации, которой мы располагаем, об этом ничего не говорится, – сказала она, сдерживаясь изо всех сил. – Этим должна заняться служба безопасности, у нее свои методы.

– Да. Но к сожалению, на то, чтобы опознать и выследить всех нелегалов и обнаружить утечку, не насторожив при этом Главную Систему, уйдет слишком много времени.

Для нее это было уже слишком.

– Прошу простить за мою самоуверенность, но трудно предположить, чтобы Главная Система по меньшей мере не была осведомлена об их существовании.

– Ты совершенно права, дочь, но ты, увы, забываешь, что Вселенная велика. Эти нелегалы столько времени прятались у нас под носом и едва не добились успеха. Если такое возможно на Земле, вообрази, насколько легче скрываться в открытом космосе. Безусловно, это уже не наша забота и тем более не твоя. Однако это смертельно опасная информация, угрожающая всем нам, и я распоряжусь, чтобы при первой же возможности она была удалена из твоей памяти.

– Отец! Умоляю вас! Не делайте этого! Я…

Он остановил ее взглядом и почти незаметным жестом:

– Достаточно. Я был слишком терпим к тебе. – Он помедлил. – Я подарил тебе роскошное детство, но рано или поздно всем приходится взрослеть. Угрожая моему офицеру фальшивым обвинением в изнасиловании, ты покрываешь позором свою мать и меня лично. В такой ситуации я вынужден обратить на это внимание и понять, что настало время изменить твою жизнь.

Он был единственным, кто мог заставить ее ощутить подлинный стыд, и Сон Чин почувствовала, как слезы подступают к глазам. Но где-то глубоко внутри злобный голос повторял: "Это все Чан, сын свиньи! Когда-нибудь я его убью!" Но вслух она сказала:

– Во всем виновато лишь мое нетерпение. Я не хотела никого позорить, даже полковника.

– Я мог бы понять, а возможно, и простить это нарушение, но тут случай особый. Ты осмелилась помешать человеку, командовавшему операцией, жизненно важной для существования всего семейства, и пыталась вынудить его нарушить приказ. Мой приказ. Ты уже много раз нарушала приказы и пренебрегала советами, но сейчас ты сделала это преднамеренно, и с этим примириться уже нельзя. Ты была создана для того, чтобы дать жизнь новому поколению лидеров завтрашнего дня, которое упрочит власть нашего семейства, а возможно, и расширит его. Приближается рекреация – а вместе с ней и время твоей свадьбы.

Сон Чин испугалась. Он уже говорил об этом и прежде, но сейчас его слова прозвучали так, словно все уже решено.

– Свадьбы? С кем?

– Проще всего было бы отдать тебя за полковника Чана. У него много полезных качеств, да и справедливость была бы соблюдена. Но он бы стал слишком близок к нашему семейству, а это не входит в мои планы. По правде говоря, есть несколько кандидатов, но у меня были более срочные дела, и я отложил окончательный выбор. Однако откладывать дальше я не намерен. Тебе уже семнадцать, и ты достаточно взрослая. Когда придет время, тебя известят.

Она не осмелилась возразить прямо и решила сделать это через посредника.

– А матушка знает?

Он не принял вызова, прозвучавшего в этом вопросе. Разумеется, мнение матери не имело никакого значения, но она была не из тех, кого легко успокоить. Жена великого человека сама была незаурядным политиком и могла найти достаточно способов, чтобы воздействовать на мужа. Например, ей были известны кое-какие сведения, огласка которых причинила бы немалые неприятности, даже в пределах семейных владений и на уровне ханьской культуры.

– Мы с твоей матерью неоднократно обсуждали этот вопрос. У нее, разумеется, будет право голоса при окончательном выборе, согласно ее правам и обязанностям, но в основном она полностью согласна со мной. Мое решение окончательно, дочь. Ступай. Твое детство кончается, насладись оставшимся временем. Оно драгоценно.

После этого разговора ей казалось, что мир перевернулся. Она шла к нему, упоенная своим открытием, она надеялась, что отец похвалит и оценит ее работу, а оказалось, что он давно уже знает все, что ей хотелось ему сказать, и ее счастливая жизнь вскоре круто изменится, и далеко не в лучшую сторону.

Несколько дней она пыталась отвлечься, помогая приезжающим родственникам и присматривая за кухней и прислугой, но у нее ничего не вышло. Ненавистный брак маячил впереди, словно огромная и грозная стена, о которую ей предстояло разбиться, и с каждым днем стена эта становилась все ближе.

Она отдыхала в большом саду, разбитом позади главного флигеля, любовалась цветами и наслаждалась одиночеством, когда ее отыскали Тай Мин и ан Хао. С первого взгляда было заметно, что они чем-то удручены.

– Вы такие серьезные… – сказала Сон Чин. – Неужели ваши родители тоже приготовили вам сюрприз?

Весть о предстоящей свадьбе уже успела широко распространиться, хотя бы потому, что при ее положении в обществе требовались продолжительные приготовления к такому событию.

– Нет.., пока что нет, во всяком случае, – рассеянно ответила Мин. – Тут другое…

– Ходят разные слухи, – вмешался ан. – Упорные слухи. И надо сказать, есть вещи, которые их подтверждают.

– Слухи? О чем? О моем браке? Стало известно, кто будет моим мужем?

– В некотором роде, – ответила Мин; было видно, что ей трудно подобрать подходящие слова.

Сон Чин знала, что эти двое общаются с прислугой и персоналом намного теснее, чем могла себе позволить она, а слугам всегда известно гораздо больше, чем господам.

– Ну, говорите же кто-нибудь! Я не могу больше!

– Твой отец предупредил тебя, что все знания, которые ты получила после разгрома ячейки, должны быть стерты? – спросила Тай Мин.

Сон Чин кивнула:

– Да, и мне это не по душе. Я всегда терпеть не могла, когда копаются у меня в голове, хотя бы и безопасности ради, а уж стирание мне нравится еще меньше, но в этом случае выбирать не приходится. Любому на моем месте сказали бы то же самое.

– Да. Нас всех отсылают в Центр перед рекреацией, – согласился ан и, помолчав, наконец решился. – Но с тобой поступят иначе. Они уже собрали целую команду экспертов. Психохимики, психотехники – полный комплект – и все это для тебя. Я сам слышал, как твой отец разговаривал с генералом Чином.

Чин был правой рукой ее отца и должен был исполнять его обязанности на время рекреации.

– Сон Чин, тебя хотят переделать! – со слезами выкрикнула Тай Мин. – Они.., он сказал, что иначе ты не сможешь быть хорошей женой и матерью.

У Сон Чин внезапно потемнело в глазах.

– Он не осмелится! – гневно воскликнула она, но, хорошо зная своего отца, отлично понимала, что тот не только осмелится, но и сделает это. Должно быть, так было задумано с самого начала, вот почему он сквозь пальцы смотрел на ее проделки. Он проверял ее, испытывал ее способности, ее физическое и умственное развитие! И вот теперь она прошла последний тест, и ей предстоит воплотить в жизнь заветную мечту отца.

Он вынашивал этот план много лет, и обойти его было невозможно. Она никогда уже не вернется из этой рекреации. Ее прежняя психика исчезнет, сменившись темплетом, который – Сон Чин была в этом уверена – отец давно уже приказал подготовить. Она превратится в покорную, услужливую дурочку, не знающую иного мира, кроме Хайнани, и ничем не интересующуюся. Скучнейшее изнеживающее растительное существование. У нее будет одна задача – нарожать как можно больше детей.

Сон Чин знала, что это вполне возможно, она даже ничего не заметит. Химические препараты проникнут в мозг, внедрятся в рецепторы и сделают ее кроткой, послушной, пустоголовой нимфоманкой.

Поблагодарив друзей за предупреждение, она сказала, что хочет побыть в одиночестве, но и сама не осталась в саду. Сон Чин вернулась в дом и по потайным, тщательно охраняемым переходам спустилась и компьютерный зал. Она была гениальна и генетически превосходила всех, даже своего отца. Она знала, что, располагая достаточным количеством информации, можно найти решение любой проблемы. Даже такой.

Сев перед компьютером, она включила его и задумалась, пристально глядя на машину, столь знакомую и простую для нее. Через месяц ей и во сне не приснится этот зал, а если ее приведут сюда, она решит, что попала в сказку. Риск не имел для Сон Чин никакого значения, ибо то, что ее ожидало, было стократ хуже смерти. Ничего, она еще покажет им всем!