Влад Талтош. Том 3. Орка. Дракон. Иссола

– Что ты обнаружил? – спросила я.

– Что?

– Сделай кляву.

– Да, конечно.

– Воду следует залить в воронку, поставленную на…

– Я знаю, как делать проклятую Виррой кляву, – прорычал он.

– Конечно.

Он умудрился проделать все необходимые операции, не пролив ни капли, чем произвел на меня впечатление. Потом мрачно посмотрел на пол и пошел за метлой.

– Похоже, я не скоро дождусь от тебя ответа.

– Что? Угу. Дай мне сначала выпить чашку этого яда.

– Яда? Мне казалось, ты любишь кляву.

– У хозяйки кончился мед, – оскалившись, ответил он.

– Подожди минутку, – заявила я.

К тому моменту, когда клява была готова, я вернулась с глиняным горшочком меда, и Влад сказал:

– Однажды ты должна будешь позволить мне разорваться на куски в твою честь.

– Опять читал Паарфи?

– Я забыл, как буквы складываются в слова. Пройдет еще час, прежде чем я снова смогу читать.

Влад положил мед в чашки и добавил кляву, но чуть-чуть не рассчитал, и жидкость перелилась через край. Он выругался.

– Я вытру, – сказала я.

– Готов в любое время принести себя в жертву.

– Ловлю на слове, – пообещала я.

Через полчаса он почти полностью пришел в себя.

– Ну, так что тебе удалось узнать?

– Я узнал, – медленно проговорил он, – что здесь требуется либо настоящий эксперт, умеющий собирать нечто из кучи обрывков, либо любитель, располагающий неограниченным запасом времени. И тогда появляются шансы найти зеленый стебелек в поле.

– Иными словами, ты ничего не нашел?

– О, я бы так не сказал.

Влад улыбался. Значит, ему повезло. Я кивнула и немного подождала.

– Большая часть содержала цифры. Очень много. Я не обращал на них особого внимания, пока не сообразил, что они скорее всего обозначают деньги; тогда они меня слегка расстроили. Но от них я не смог ничего добиться. Я не стал их выбрасывать и на всякий случай отложил в сторону.

Я молчала.

– На нескольких листочках я обнаружил имена, иногда рядом с ними имелись загадочные записи. К ним я отнесся внимательнее. И рассортировал на три группы. В первую стопку складывал бумаги главным образом с числами и именем или кодовым словом. Во вторую положил записки – например: «Ленч, Первый день, Вернохвост, леди Префф» или «Уточнить дополнительное обеспечение на закладные – встреча в три часа». В третьей стопке…

Он встал, подошел к столу и взял несколько листков бумаги.

– В третьей стопке собраны результаты работы с первыми двумя – я получил их, просмотрев множество других вариантов. Здесь совсем немного, но кое-что нам удастся использовать.

Он подошел ко мне и вручил листки.

– Давай, Киера, – заявил Влад, – посмотрим, насколько ты хитра по сравнению со мной. Читай их один за другим, по порядку, и попытайся связать между собой.

– Отлично, – кивнула я. – Люблю игры.

У меня в руках оказалось четыре листка – два, судя по виду, откуда-то выдраны, а два других – самая обычная бумага. Сверху лежал один из двух обрывков, на котором очень красивым, аккуратным почерком было написано: «5Т для БТ, 5 и 10, 8:00, небодень, пнркв»…»

– Ну, – начала я, – 5Т, если мы говорим о деньгах, означает пять тонн: пять тысяч империалов. Но термин «тонна» известен главным образом среди джарегов – банкир не стал бы им пользоваться.

– Да. Это первое, что приходит в голову. Продолжай.

Я пожала плечами.

– Небодень и 8:00 – совсем легко. Но я не знаю, что означает «БТ, 5 и 10», или «пнркв»…»

– Начни с конца, – посоветовал Влад. – Неподалеку от банка есть гостиница, которая называется «Пенная раковина». Наша хозяйка рассказывала мне о ней. Судя по тому, что она говорила, ее трудно назвать местом, куда обычно ходят банкиры.

– Хм-м-м. Становится все интересней. Какая-то взятка?

Влад кивнул:

– Еще раз взгляни на время.

– Ты прав, – сказала я. – Восемь часов утра или даже восемь вечера – совсем не то время, когда работают банки.

– Именно. Ну а как ты расшифруешь «5 и 10»?

– Банкноты или монеты по пять или десять империалов?

Он кивнул:

– Я пришел к такому же выводу. Скорее всего, монеты. Неудобно носить, но удобнее торговаться.

– Значит, действительно взятка. А «БТ» означает человека, получающего взятку – из банковских фондов. Кто может им быть?

– Загляни в следующий листок.

Он почти не отличался от первого – тот же почерк, та же сумма. Изменились дата и время, однако не упоминалось место встречи и отсутствовали «5 и 10». Листок был смят, словно кто-то хотел выбросить его в мусорную корзину, но промахнулся.

– Ну? Они передали взятку в самом банке?

– Возможно. Другой вариант – мы нашли одну из первых и одну из более поздних записей, когда уже не было необходимости лишний раз оговаривать место и сумму, как нечто само собой разумеющееся. И еще одно: обрати внимание на кляксы на обеих бумажках.

– И сами листки сырые.

– Верно. Полагаю, леди Воннит писала их для себя. Если бы они относились к официальным бумагам, то их бы подшили в специальные папки и забрали с собой – или, что более вероятно, уничтожили бы. Но она записывала суммы взяток, делая подсчеты или во время разговора, а потом хотела выбросить бумажку в мусорную корзину, но промахнулась.

– Да, – согласилась я. – И кое-что было записано совсем недавно – скажем, в тот день, когда банк закрылся.

– Верно.

Я кивнула:

– Кстати, я узнала почерк.

– Ты его узнала?

– В том смысле, что я вспомнила, где подобрала листочки с записями – большая их часть в скомканном виде лежала на полу за письменным столом – очевидно, они завалились туда. И еще: стол находился в самом просторном кабинете из всех – пожалуй, ты прав, заметки делала лично Воннит.

– Отлично. Сделав эти выводы, я снова просмотрел все листочки, пытаясь найти другие упоминания БТ.

– Похоже, они нашлись?

– Да. Прочти следующий листок.

– Другой почерк, – отметила я. – Скорее всего мужской. Ты обнаружил его там же?

– Да.

– Тогда записка адресована ей. Хм-м-м. Почерк далеко не идеальный, но я могу разобрать. «Возникают вопросы относительно распространения до БТ – я считаю, что мы должны усилить меры безопасности, прежде чем получится зеркальное отображение. Стоит ли использовать зап. фонд?» Не могу прочитать подпись – очевидно, она носит символический характер.

– Да, пожалуй, ты права. И какой ты сделаешь вывод?

– У меня вызывает любопытство странная фраза: «прежде чем получится зеркальное отображение».

– Да, я тоже обратил на нее внимание. Почему бы не написать: «пока не отразится»? И что, вообще, она может значить? У тебя есть гипотеза?

– А у тебя?

– Есть. Но сначала я хочу услышать твою.

– «Прежде чем получится зеркальное отображение». Хм-м-м.

– Сдаешься?

– Пока еще нет; ты слишком рано радуешься. – Я еще немного подумала, но ничего путного в голову не приходило. – Ладно, сдаюсь. Что тебе удалось заметить?

Влад улыбнулся одной стороной лица.

– Взгляни на следующую записку.

– Хорошо. – Я посмотрела на последний, четвертый листок. Текст оказался самым длинным и наиболее невинным из всех.

Там говорилось: «Леди, лорд Састорр приходил еще раз – в качестве залога под кредит он предлагает свою долю в «Норпортском угле». Я сказал, что ему следует переговорить с вами, но его предложение показалось мне разумным. Я собираюсь сделать более точные оценки. Большая шишка из министерства финансов искала вас сегодня. Он не назвал своего имени, но обещал вернуться завтра – возможно, он представляет Императорскую ревизию, но я не думаю, что нам есть о чем беспокоиться. Я говорил с Нартриа относительно жалобы, которую мы получили, и он обещал впредь вести себя вежливо. Приходила леди Эйси по поводу встречи в клубе. Она оставила листовку, которую я прилагаю к своей записке. Фиррна до сих пор болеет; если так будет продолжаться, нам придется искать ему замену – напомните мне, чтобы я обсудил сложившуюся ситуацию с вами». Записка была подписана столь же неразборчиво, как и предыдущая. Я прочла ее трижды, а затем посмотрела на Влада.

– Ну? – нетерпеливо спросил он. – Теперь ты видишь?

– Не слишком убедительно, – ответила я. – Все сходится, но доказательств нет.

– Если бы оно на самом деле было так неубедительно, – заметил Влад, – то ты бы ничего и не заметила.

Я пожала плечами.

– Мы мыслим одинаково. Но из этого вовсе не следует, что мы правы.

– Но эта версия объясняет упоминание о зеркале. В зеркале ты видишь собственное отражение, а если он искал то, о чем мы подумали… – Вместо окончания фразы Влад пожал плечами.

– Я с тобой согласна. Но все же…

– Да. Во всяком случае, мне будет с чего начать в разговоре с ее милостью банкиршей.

Я снова взглянула на письмо. Подумать только!

Влад сказал, что ему не хватает людей, которые делали бы за него работу, требующую беготни. Однако я предпочитаю свои собственные способы сбора данных. Проникновение в дом Фиреса, когда у меня имелись планы особняка и все необходимые сведения, доставило мне удовольствие, так как опасаться приходилось лишь немногих вполне определенных вещей. На сей раз, когда мне вообще не требовалось никуда вламываться, я могла действовать не спеша – мне даже удалось вернуться домой и изучить Дом Орки, чтобы не совершить дурацких ошибок, хотя заранее все предусмотреть невозможно. Впрочем, когда ты пытаешься провернуть аферу, никакая информация не бывает лишней, поэтому я решила сначала провести собственное расследование.

Я находилась в лесу, примерно в двухстах метрах от парадного входа в особняк леди Воннит, и внимательно его изучала. То есть я рассматривала участок и дом, что дало мне гораздо больше любопытных сведений, чем получил Влад, глядя на жилища Эндры и Рееги. Однако я располагала существенным преимуществом, которое дает возраст, – я научилась многое узнавать о людях, взглянув на их дома (в особенности определять их внутреннюю планировку, оставаясь снаружи), поэтому сравнение получилось не совсем честным.

Дом Воннит оказался гораздо старше, чем особняк Фиреса. Вне всякого сомнения, он был построен для орки. Плавные линии крыши и фронтона позволили мне легко определить время постройки – конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла. Наверное, такие дома напоминали обитателям о кораблях или о море. Кроме того, конец Пятнадцатого и начало Шестнадцатого Цикла характерны тем, что самые богатые орки старались строить свои дома подальше от моря, насколько это позволял им их бизнес – еще одно указание на время постройки, ведь дом находился в нескольких лигах от побережья, а рек поблизости и вовсе не наблюдалось.

Участок с одной стороны окружала увитая плющом стена. Сразу бросалось в глаза, что построили ее совсем недавно – скорее всего, по приказу Воннит. Вряд ли из соображений безопасности – в таком случае она полностью опоясывала бы весь дом. Особых архитектурных достоинств я в ней тоже не заметила, из чего следовало: стену возвели, чтобы что-то скрыть. Впрочем, за ней оказался все тот же зеленый холм, на котором стоял дом. Вывод: Воннит просто хотела отметить границу своих владений. Второй вывод: она много времени проводит в комнате на втором этаже, окно которой выходит на стену. В качестве дополнительного доказательства можно привести наличие весьма любопытного памятника, стоящего посередине между домом и стеной.

Скульптура изображает человека, скорее всего, какого-то предка Воннит, возможно, построившего дом. Однако памятник поставили недавно, очевидно, и здесь Воннит проявила инициативу. Получалось, что она умножила состояние семьи, а значит, в доме недавно производилась перепланировка. Теперь, когда я знала, на что обратить внимание, я сразу заметила изменения – с дальней стороны пристроено несколько спален, причем архитектурный стиль сохранен самым тщательным образом.

Я обратила внимание на то, что Воннит питает слабость к каменной кладке – может быть, это каким-то образом связано с тем, что она орка и прекрасно знает, что камень тонет, или причиной тому являются богатство и желание построить дом, который простоит много лет. Последняя причина показалась мне наиболее правдоподобной.

А вот банк ее продержался недолго.

Интересно, как она перенесла банкротство? Принадлежит ли она к той категории людей, которые просто пожимают плечами и придумывают оправдания, в том числе и для себя? Или неудача ее уничтожит? Будет ли она некоторое время предаваться скорби, или у нее появятся новые идеи? Фирес принадлежал к последней категории – всякий раз, когда его аферы разваливались, он все начинал снова. Этим невозможно не восхищаться.

Снаружи я заметила четырех охранников, а вскоре обнаружила еще четверых, которые хорошо замаскировались – оказалось, что один из них находился так близко, что мне стало не по себе, хотя я и не делала ничего противозаконного. Я продолжала наблюдение, отметила, что окна застеклены, как и в особняке Фиреса, увидела изящную мозаику на фронтоне и блеск позолоченного колокольчика у входной двери.

Да. Она тоже любит выставлять свое богатство напоказ, хотя ей и далеко до сокровищ, поражающих воображение в доме Эндры. Впрочем, я ведь еще не видела внутреннего убранства дома. И все это время мое подсознание продолжало выстраивать его интерьер. Те планы и схемы, которые автоматически возникали в моем воображении, могли никогда мне не понадобиться, но так уж устроена моя голова. Должна признаться, мне грех жаловаться на способности. Может быть, именно поэтому я и получаю настоящее удовольствие от своей работы – так всегда бывает, когда делаешь что-то хорошо. Есть и худшие побудительные мотивы; лучших же, возможно, попросту не существует.

Сейчас я также сделала то, что у меня получалось превосходно, – наложила грим, превративший меня в орку. Настолько качественно, чтобы удовлетворить даже самих орков. Так я, по крайней мере, надеялась.

Я подошла к двери и взялась за колокольчик. В хорошо построенных домах вы обычно не слышите ни малейших отзвуков его трели – значит, либо дом и вправду хорош, либо колокольчик не работает.

Оказалось, что с колокольчиком здесь все в порядке. Дверь открыли – иссола, причем достойный представитель своего Дома – пожилой, много выше среднего роста, с грациозными движениями, искренне довольный моим приходом, хотя он понятия не имел, кто я такая и что тут делаю.

– Добро пожаловать в дом моей госпожи, борт-капитана Воннит, графини Ликотта и баронессы Трай. Меня зовут Хаб. Чем могу служить?

– Доброе утро, Хаб, – ответила я. – Я картограф третьего ранга Арейк из Адриланки с посланием для борт-капитана. Если вам будет угодно, я обожду снаружи; пожалуйста, передайте леди Воннит, что меня прислал ее друг из министерства финансов и что возникли небольшие трудности с нашими договоренностями.

– Нет никакой необходимости ожидать снаружи, картограф третьего ранга; пожалуйста, следуйте за мной. – И я зашагала за ним.

Хаб привел меня в гостиную, а сам отправился сообщить своей госпоже о моем приходе.

Еще на пороге у меня возникло ощущение, что я нахожусь в огромной свободной комнате – очевидно, Воннит предпочитала открытые пространства. Впрочем, я была к этому готова, поскольку еще снаружи успела оценить размеры дома и высоту потолков, но увидеть все своими глазами – совсем другое дело. Тут только мне показалось странным, что орка живет в большом просторном доме – доме, где нигде нет ни единого напоминания о кораблях. Конечно, некоторые люди, оказавшись на суше после долгой жизни на корабле, не хотят иметь перед глазами ничего, что напоминало бы им о море. Мне кажется, истинная причина состоит, как и у большинства джарегов, не имеющих ничего общего с преступным миром, в том, что многие орки проводят жизнь на суше и направляют свои коммерческие инстинкты совсем в другое русло – управляют банками, например.

Вернулся Хаб:

– Борт-капитан ждет вас в Западной комнате.

На первом этаже коридоры отсутствовали – большие просторные комнаты, выстроенные анфиладой, переходили одна в другую. Из гостиной, где я ждала Хаба, мы попали в столовую, посреди которой стоял длинный лакированный стол, а оттуда перешли в громадное помещение, стены которого были обшиты темными панелями, а в воздухе витал неуловимый аромат благовоний. Все стулья здесь имели мягкие удобные сиденья и стояли группами по три или четыре, как если бы кто-то попытался разделить огромный зал на несколько маленьких. Я отметила, что в комнате практически нечего украсть, если не считать содержимого горки, а я не люблю воровать легко бьющиеся вещи.

Я поклонилась стоящей передо мной женщине и спросила:

– Борт-капитан Воннит?

Она жестом предложила мне сесть. Я присела на один из ближайших стульев. Она посмотрела на Хаба и кивком приказала ему налить мне вина. Сама Воннит уже держала в руке наполненный бокал.

– Благодарю вас, – сказала я.

Мы сделали по нескольку глотков. Это вино Влад называет бренди, причем очень хорошего качества. Она еще раз кивнула Хабу. Он поклонился и вышел.

– Я не знала, что я с кем-то дружу в министерстве финансов. Более того, у меня вообще нет там знакомых.

Я выпила еще немного вина, чтобы потянуть время. Она пригласила меня в дом, угостила бокалом бренди, а теперь утверждает, будто не знает, о чем идет речь. Что ж, значит, леди решила поиграть, а мне что делать? Убедить ее быть со мной откровенной или принять ее правила?

– Я понимаю, – сказала я. – Но если бы вы имели таких друзей…

– Да? Если бы имела?

Иногда мне везет.

– Возможно, вам будет интересно узнать, что огонь разгорается ярче.

– Прошу прощения?

– Люди начали задавать вопросы.

– А они получают ответы?

– Нет. – И после паузы я добавила: – Пока.

В ее глазах вспыхнул огонек.

– Ваши слова можно трактовать как угрозу.

– Нет-нет, – ответила я. – Никаких угроз. Но вы знакомы с лордом Островмалом.

– В самом деле? – спросила она. – С чего вы взяли?

– Я имела в виду, что вам известно, как он работает.

– Я полагала, что известно, – проговорила Воннит. – Но вы утверждаете, что он мне не угрожает, и все же…

Так-так. До самой верхушки.

– Лично он – нет. Я хотела сказать, что на него оказывают давление – и вы догадываетесь, кто за этим стоит.

Воннит нахмурилась.

– Откровенно говоря, не догадываюсь. Феникс выделывает курбеты со своим любовником, насколько мне известно, поэтому она здесь ни при чем, а я не могу себе представить, чтобы кто-то другой имел возможность или желание угрожать нам.

Ситуация становилась все более интересной.

– Отсутствие ее величества еще не означает, что она не имеет доступа к информации.

В первый раз на лице Воннит появилось беспокойство.

– Вы уверены? Произошла утечка?

– Да, – кивнула я.

– Где?

– Не знаю, я всего лишь посланец.

– Насколько серьезно положение?

– Не слишком – пока. Поползли слухи. Но лорд О… то есть некоторые наши общие знакомые считают, что вас следует поставить в известность.

– Да, да. И чего он от меня ждет?

– Вы знакомы с лордом Лофтисом, который проводит…

– Конечно знакома.

– С ним связан источник давления.

– Он совершил промах?

– Не очень серьезный, но достаточный, чтобы возникла некоторая опасность. Вы должны быть готовы предпринять несколько шагов.

– Что? Каких шагов?

– Речь идет о бегстве.

– О, неужели вы считаете, что может дойти до этого?

– Мы надеемся, что нет.

Она кивнула:

– Хорошо. Почему же… почему меня не предупредили напрямую? Почему послали вас?

Хм-м-м. Хороший вопрос.

– А вы сами как думаете?

На мгновение мне показалось, что Воннит вообще ничего не сможет ответить, но потом она удивленно посмотрела на меня и проговорила:

– Императрица? Она использует Державу? Нет, она не станет! Она же феникс!

Я пожала плечами.

– До этого еще не дошло и, может быть, не дойдет, но попытайтесь вообразить себе следующий и самый естественный шаг.

– Не может быть. Островмал сошел с ума.

– Возможно, – заметила я. – Почти наверняка.

– Несомненно. Никто не делал ничего подобного со времен седьмого правления Дома Джарега – вы помните, что произошло после этого!

– Вот почему необходимо соблюдать осторожность.

– Да, пожалуй. – Она покачала головой. – Нам следовало с самого начала принять самые серьезные меры предосторожности – договориться о связи и паролях. – Тут Воннит была совершенно права. – Но так уж получилось, что события развивались своим чередом.

– Да, – сказала я. По выражению ее лица я поняла, что сейчас Воннит начнет задавать вопросы, поэтому я допила вино и встала. – Перед нами стоят очень трудные задачи, но все же нет ничего невозможного. – В такой общей формулировке она не смогла отыскать никакого подвоха.

– Конечно, – согласилась Воннит. – Передайте, что я жду сообщений и буду готова, как вы выразились, предпринять ряд шагов.

– Очень хорошо. Я или кто-нибудь другой свяжемся с вами. И тот, кто к вам придет, скажет, что он из Общества Обездоленных Адриланки.

– Общество Обездоленных Адриланки, – повторила она. – Хорошо. Удачи вам.

– Спасибо, – ответила я. – И будьте осторожны.

Я даже не понимала, в каком напряжении находилась, пока не вышла из дома. Но даже после этого мне не сразу удалось расслабиться, потому что за мной все еще могли наблюдать. Я надеялась, что ничем не выдала себя, но уверенности у меня не было; Воннит вполне могла играть со мной в ту же игру, которую предложила ей я.

Я прошла несколько шагов по дороге, после чего телепортировалась в крыло Орки Императорского дворца, на случай, если за мной захотят проследить. Уж не посетить ли министерство финансов, раз я оказалась во дворце? Однако, по здравом размышлении, я решила, что меня могут узнать джареги, которые часто там бывают по делам, поэтому просто подождала минут десять или пятнадцать, после чего телепортировалась обратно в голубой дом.

Влад разговаривал с Гудфрьяанси, наверное, о состоянии Савна, пока тот спал. Как только я вошла, Влад спросил:

– Ну?

– Не знаю, – ответила я. – Кажется, все прошло удачно, но…

– Что тебе удалось узнать?

Малыш начал тыкаться носом мне в ноги, я погладила его по спине и тихонько отпихнула в сторону. Лойош, сидевший на левом плече Влада, слегка наклонил голову – наверное, опять веселился.

– Ты хочешь сказать, что Большая Шишка из министерства финансов – сам Островмал?

– Не обязательно, но Островмал участвует в игре на одном из этапов.

Влад тихонько присвистнул.

– Давай обсудим детали, – предложил он.

Я пересказала ему весь разговор, добавив несколько замечаний относительно архитектуры, после чего он заявил:

– Да, Островмал в деле. Подозреваю, что императрице это не понравится, а если кое-кто узнает, что здесь замешаны мы, не поздоровится и нам.

– Ты дважды прав, – согласилась я.

– Достаточно ли у Островмала влияния, чтобы привлечь Отряд особых заданий?

– Исключено, – покачала я головой. – За этим должен стоять кто-то еще.

– Ладно. – Я видела, что он принял мою точку зрения. – Тиасса? Лорд Кааврен?

– Я его знаю. Ты сам слышал, как Лофтис о нем говорил, а я угрожала Лофтису, что все расскажу Кааврену.

– Императрица?

– Еще менее вероятно. Я бы даже рискнула сказать «невозможно».

– Проклятие, тогда кто? Кто еще может отдать такой приказ Отряду особых заданий?

– Никто.

– О, замечательно. Отличный ответ. – Влад нахмурился. – Однажды я побывал возле горы Дзур – знаешь это место?

Я пожала плечами.

– Угу. Так вот, я разговаривал с Сетрой Лавоуд, Чародейкой…

– Я знаю, кто она такая.

– Конечно. Она рассказала мне о войне между драконами и джарегами.

– Правда?

– Насколько я понял, война была жуткой. Ты в ней участвовала?

– Конечно, – ответила я. – На стороне драконов.

Он вежливо улыбнулся.

– Драконы обладали реальной силой, но джареги имели одно преимущество – они всегда атаковали верхушку. Пока драконлорды убивали всех джарегов, которые попадались им на пути – вне зависимости от того, принадлежали они к Организации или нет, – джареги медленно и планомерно уничтожали военачальников Дома Дракона. Это была грязная маленькая война, в которую в конце концов пришлось вмешаться Сетре Лавоуд. Ты знала?

– Продолжай.

– Она заявила, что становится во главе драконов, – так она мне сказала. А сама сидела на своей горе Дзур и ждала, когда джареги заявятся ее убивать. И они приходили, а Сетра Лавоуд с ними разбиралась, что было довольно глупо со стороны джарегов. Никто не в силах уничтожить Волшебницу горы Дзур, если только вновь не объявится Марио. Но дело не в этом. Сетра упомянула Восьмой Цикл, когда она занимала пост Военачальницы и под ее началом находились шестьсот солдат для обороны небольшого холма против…

– К чему ты клонишь, Влад?

– Они выбрали очень удачную тактику – им ничего не нужно делать. Мы покусываем их то здесь, то там, ведем разведку, и нам очень многое удалось узнать, но, главное, теперь мы выяснили, что они гораздо сильнее нас и занимают практически неприступные позиции. Мы не в состоянии до них добраться. Если мы расскажем Империи о том, что происходит, они спрячутся, и потребуется еще сто лет, чтобы во всем разобраться. А если мы будем продолжать в том же духе, это займет еще больше времени.

– Я тебя поняла. И что же нам делать?

– Необходимо заставить Сетру Лавоуд покинуть гору Дзур – в переносном смысле.

Я задумчиво кивнула.

– И как ты предлагаешь это сделать?

– Сейчас они напуганы, – продолжал Влад. – Лофтис получил задание скрыть убийство Фиреса, а Воннит явно что-то задумала, как и Островмал. Поэтому я предлагаю дать им наживку – например, меня. А потом мы заманим их в ловушку.

– Угу. И каким образом ты намерен прожить достаточно долго, чтобы успеть заманить их в ловушку?

Влад потер верхнюю губу в том месте, где начали отрастать волосы.

– Эту часть плана я еще не продумал, – признался он.

– Понятно. Не забудь сообщить мне, когда соберешься с мыслями.

– Ну а что ты предложишь?

– Давай вернемся к самому началу, Влад. Что нам известно о Фиресе?

Влад пожал плечами:

– Не слишком много. Конечно, у нас есть с чего начать, но…

– Да. Я бы хотела узнать о нем побольше.

– Киера, ты потеряешь не один год. Да, у нас есть его записи. Но среди подставных компаний, фальшивых кораблей, кредитов без соответствующего обеспечения и горы бумаг – большая часть которых нам недоступна – мы никогда не найдем то, что смогло бы объяснить происходящее.

– Может быть, – ответила я. – Но ты помнишь Булыжника?

– Твоего друга-джарега? Конечно.

– Я думаю, что если здесь замешаны джареги, то кто-нибудь где-нибудь обязательно знает, что происходит.

– Почему ты так думаешь?

– Сам посуди: сколько джарегов связано с такими вещами? Многие занимаются финансированием подобных проектов, так что среди них обязательно найдется хотя бы один достаточно умный для того, чтобы не сразу хвататься за легкие деньги, а сначала навести справки о Фиресе. Нам остается лишь найти его и получить собранную им информацию.

Влад с сомнением посмотрел на меня:

– Ты полагаешь, что сумеешь это провернуть? То есть найдешь нужного джарега и заставишь его поделиться информацией, не дав ему ничего взамен?

– Да, у меня получится, – заверила я Влада.

Он пожал плечами:

– Хорошо. Валяй.

– Процесс может затянуться на несколько дней, – предупредила я.

– Я согласен.

– Кроме того, я хочу предпринять еще кое-какие шаги, но прежде нам следует обдумать, достаточно ли хороша моя идея.

– Я не уверен, что мне она понравится.

– Ты говоришь мудрые вещи, Влад. Я сама не уверена, что нам следует так поступать, но идея меня преследует.

– Так поделись ею со мной, Киера.

– Ты любишь добавлять мед в кляву, не так ли?

– Верно. Так вот, значит, о чем ты думаешь?

– Ты быстро соображаешь.

– Только из-за того, что меня уже не раз жалили пчелы. Рассказывай, что у тебя на уме.

И я обрисовала ему общий смысл, опустив детали, которые ему совсем не понравились бы. Он слушал весьма сосредоточенно, а потом сказал:

– Да, действительно. А у нас даже нет перчаток, не говоря уже о сетке, которой принято закрывать лицо. Вопрос только в том, насколько велик рой и как сильно они разозлятся, если их потревожить?

– Да, все дело именно в этом. Ты можешь придумать что-нибудь получше?

Влад вздохнул и покачал головой:

– К сожалению, Киера, не могу.

– Тогда я начну?

Он коротко кивнул, но я видела, что мой план его не слишком вдохновляет. Ну, если откровенно, то и меня тоже.

– А чем займешься ты, пока я буду собирать сласти?

На его губах появилась особенная улыбка.

– Я что-нибудь придумаю, – заверил меня Влад.

Нам следовало не высовываться. Постепенно собирая информацию, не исключено, что, рано или поздно, мы бы во всем разобрались. Может быть. Так я размышляла, когда вышла из голубого дома и телепортировалась к себе, чтобы разными способами досадить сразу нескольким людям.

Следующие два дня, как и ожидалось, не доставили особого удовольствия – мне не нравились почти все люди, с которыми пришлось беседовать, да и они не питали ко мне добрых чувств. К тому же они не могли или не хотели сообщить что-либо полезное, но в конце концов мне удалось заполучить действительно важную информацию. Я постаралась ее хорошенько запомнить, ведь псионическое общение с Владом, пока он носит Камень Феникса, невозможно. Так что приходилось ждать следующей встречи, которая могла произойти завтра или послезавтра, – тут все зависело от того, чем завершится сегодняшний день. Когда я закончила задавать неприятные вопросы неприятным людям, что случилось к середине второго дня, то захватила с собой необходимые инструменты и приготовилась заняться тем, что умела делать хорошо.

Мы с Владом в прошлом не раз сравнивали наши ремесла, обнаруживая в них много общего. В частности, нам обоим требовалась тщательная подготовка, а кроме того, мы оба хорошо знаем, как опасна излишняя торопливость. Беда состояла в том, что события развивались слишком быстро, и меня не оставляло предчувствие, что в дальнейшем все пойдет еще стремительнее.

Да, мне совсем не нравилась спешка, но тут я ничего не могла изменить. Взяв из дому все, что могло понадобиться, я провела остаток дня, перемещаясь по Адриланке и пытаясь получить сведения, в которых нуждалась, чтобы провернуть это дело.

Я пожалела, что у меня нет своего Лойоша, с которым можно было бы поделиться заботами и тревогами. Влад рассказывал, как Лойош несколько раз спасал ему жизнь. Иногда подсказывал, как найти выход из трудной ситуации, или помогал завершить колдовское заклинание. Но мне всегда казалось, самая главная его заслуга состоит в том, что Лойош дает Владу возможность пожаловаться на трудности. Глупо плакаться в жилетку себе самой, поэтому я этого никогда не делаю.

Уже смеркалось, когда я собрала все, что требовалось. Мне понадобилось почти четыре часа, чтобы изучить ситуацию, посылая проклятия по поводу недостатка информации, наметить пути отхода, запасные варианты, но я прекрасно понимала, что все предосторожности могут оказаться напрасными, если я совершу ошибку. Впервые за многие годы я вдруг подумала о том, как будет стыдно, если меня поймают, потому что сейчас – уже и не припомню, когда в последний раз возникала аналогичная ситуация, – следовало признать, что такой исход вполне возможен.

Я выругалась и перенеслась в Императорский дворец, в крыло Орки.

Фраза «вломиться в Императорский дворец» в течение длительного времени употреблялась среди моих знакомых как синоним чего-то невозможного: «Спорить с атирой по философским вопросам? С тем же успехом можно вломиться в Императорский дворец». Завораживающая фраза, обретающая значение и смысл лишь применительно к первым дням Империи – тогда весь дворец состоял из ядра, которое теперь называется Императорским крылом. Сегодня проникнуть в Императорское крыло не составляет никакого труда: можно просто войти внутрь через большинство дверей. Важнее другой вопрос – в какое место Императорского дворца вы хотите вломиться?

И конечно же, для чего?

В любом случае я «вломилась в Императорский дворец», войдя в крыло Орки. Я надела красивый серый плащ джарегов с элегантной черной бахромой и капюшоном на случай холодной погоды, одеяние настолько свободное, что под ним легко поместились все мои инструменты. По дороге я вежливо кивнула усталому охраннику.

Так, посмотрим. Первый, второй, третий коридор налево, вверх по лестнице, потом по коридору до статуи. Долгий путь. Однако проклятой статуи Морского лорда Грена не оказалось на месте; на сколько лет устарели мои данные? Ну, возможно, следовало свернуть здесь или здесь, и… да, кажется, я заметила место, где раньше стояла статуя. Хорошо. Теперь по другой лестнице, еще два поворота… прошло уже довольно много времени с того момента, как я встретила последнего человека. Орки привыкли напряженно работать в море; на суше же они стараются максимально сократить свое рабочее время.

Здесь должны находиться еще два стражника, и я забеспокоилась, когда не увидела их на месте. Затаившись и подождав немного перед входом в министерство, я наконец услышала, как один из них делает очередной обход. Шаги были спокойными и неторопливыми, вскоре они удалились. Через девять с половиной минут я заметила, как приближается другой стражник. Спустя одиннадцать минут вернулся первый. Я провела в засаде еще полчаса, чтобы убедиться в том, что правильно отметила время, после чего двинулась дальше.

Дверь в министерство закрывается на простейший замок, а сигнализация оказалась элементарной. Мне требовалось проникнуть в кабинет Островмала, и я потратила большую часть отпущенных самой себе семи минут на изучение охранной сигнализации. Затем вернулась на прежнюю позицию, дожидаясь возвращения стражников. Во второй раз у меня ушло только пять минут на окончательную проверку сигнализации, минута на ее нейтрализацию и еще около двадцати секунд на то, чтобы проскользнуть внутрь, закрыть за собой дверь и снова запереть. Затем я восстановила сигнализацию – вдруг стражники пожелают ее проверить. Дальше следовало подложить тряпку под дверь, чтобы никто не заметил просачивающейся изнутри полосы света. Покончив с последней мерой предосторожности, я огляделась.

Внутри кабинета оказалась дверь с маленькой симпатичной табличкой «Документация».

Если Островмал вовлечен в какие-то сомнительные дела – или даже если он абсолютно чист, – он никого не подпустит к финансовым документам Империи, поэтому я не собиралась торопиться. Сначала решила все тщательно проверить.

В первую очередь я изучила дверь, пол и потолок, пытаясь найти очевидные ловушки, – безуспешно. Затем внимательно осмотрела замочную скважину, но и здесь не заметила ничего хотя бы отдаленно напоминающего тревожную сигнализацию.

Теперь нужно было попытаться уловить присутствие волшебства – оказалось, что его здесь полно; и никаких хитростей. Может быть, Островмал установил двойную систему безопасности? То есть охранная система сработает, когда я буду ее изучать? Ну, я легко обнаружила щупальца заклинаний, опутывающих реальный мир словно обрывки паутины. Всякому, кто когда-либо входил в темную запущенную кладовую, знакомо это ощущение. Я могла бы проскочить, не задевая их, но что, если паутина не покинута? Паук узнает, где я нахожусь, и если кто-то следит за пауком, тайна моего появления здесь будет раскрыта.

О маленький паучок, у тебя есть зубы, не так ли? И кто-то за тобой присматривает? Ну и пусть, маленький паучок, – найди меня, если сможешь. Ведь я знаю паутину лучше тебя и пошлю своего собственного паучка, твою полную копию, он будет действовать совсем как ты – и проглотит тебя, а потом останется сидеть на твоем месте, толстый и довольный, а тот, кто за тобой следит, ничего не заметит.

Я передохнула пару минут, перед тем как двинуться дальше. Быстро устаешь, когда приходится использовать волшебство пропорционально сложности заклинания, а не затраченной на него энергии. Боюсь, что Влад этого не понимает, поскольку он до сих пор сравнивает волшебство с колдовством – искусством, которое мне никогда не постигнуть.

Почувствовав себя лучше, я воспользовалась приспособлением, позволившим мне недавно заглянуть внутрь банка и подготовиться к телепортации. За дверью я увидела довольно маленькую комнату, набитую шкафами – их оказалось без малого пятьдесят, – в каждом из которых, несомненно, хранилось множество важнейших финансовых документов Империи – то, что я искала, почти наверняка находилось там. Я осмотрела комнатку с максимальной тщательностью и приготовилась к телепортации. И только в самый последний момент остановилась.

Что-то было не так.

Я вновь приложила трубку к стене, расслабилась и еще раз посмотрела внутрь. В комнате царил абсолютный мрак, и я не захотела рисковать, зажигая свет, пока не буду уверена в том, что они не в силах его засечь, поэтому применила заклинание, которое позволяет видеть в темноте. Задача оказалась весьма непростой – очень трудно различать предметы, которые находятся рядом. Они сливаются друг с другом – таковы особенности волшебного зрения. И все же мне удалось разглядеть нечто странное рядом со шкафчиками возле стены.

Я проверила еще раз и убедилась, что здесь нет других следов волшебства, кроме тех, которые я уже успела нейтрализовать, из чего следовало, что если передо мной и сигнализация, то не магическая. Конечно, у меня не было никаких оснований считать этот странный предмет сигнализацией – однако я никак не могла понять, чем же он является: не шкаф, не ручка и не чернильница… Я уже почти уговорила себя забыть о нем, но нельзя дожить до моего возраста, не научившись доверять интуиции, поэтому я продолжала разглядывать неясные очертания.

Если потолки в комнате такие же, как здесь, то шкафы достигают почти восьми метров в высоту. Стоящий на полу предмет имел высоту около двух метров (когда пользуешься волшебным зрением, иногда бывает очень трудно установить масштаб – можете сами попробовать) и больше всего напоминал небольшой гонг – с круглой тарелкой, расположенной внутри тонкой рамы из проводов, к которой каким-то образом был приделан миниатюрный молоточек. Мне никак не удавалось оценить толщину странного устройства. Я сомневалась, чтобы оно и в самом деле служило гонгом, но его назначение продолжало оставаться для меня тайной.

Если это магическое приспособление, значит, я растеряла все свое мастерство, а если нет, то для чего оно служит? Можно ли использовать колдовство для создания сигнализации? Я считала, что нет. Связаться с Владом у меня не было никакой возможности, а к Коти я не хотела обращаться, потому что она начала бы задавать вопросы. Нет, колдовство тут ни при чем. К тому же я сомневалась, что Островмал стал бы нанимать колдуна.

Скорее всего, это что-то совершенно безобидное, и когда я разгляжу его как следует, посмеюсь над своими страхами. Вот только тревога меня не покидала.

Ну даже если это сигнализация, она должна быть связана с неким устройством, или включать ловушку, или издавать громкий звук – что-нибудь. И если связь не является магической, значит, она физическая. Кажется, от предмета куда-то тянется проволока?

Я продолжала всматриваться, изо всех сил напрягая зрение, и…

Да, вот.

Провод, или струна, уходил от непонятного предмета по направлению к потолку. Может быть, все-таки тревожная сигнализация?

Если да, то как она работает? Что должна засечь и как отреагирует? Как она пошлет магический импульс по струне, если рядом нет никакого волшебного устройства? Я вдруг представила себе артефакт, который ничего не делает и установлен здесь только для того, чтобы ни один уважающий себя вор не осмелился забраться внутрь, не выяснив предварительно, как он работает. Эффективное средство устрашения, но я подозревала, что в этом предмете содержится нечто большее.

Ну что может произойти, если я телепортируюсь в комнату? Ничего. Я окажусь там, может быть, рядом со странным устройством, а может быть, и нет, но оно в любом случае не сумеет меня засечь, поэтому…

Не торопись, Киера.

Что происходит, когда кто-то телепортируется в помещение?

Примерно то же самое, что происходит, когда кто-то открывает дверь и входит: воздух приходит в движение – совсем немного, когда открывается дверь, чуть больше, когда вы материализуетесь после телепортации. И если похожая на гонг штука очень тонкая, то даже легкого движения воздуха окажется достаточно, чтобы молоточек ударил по тарелке. А поскольку от нее идет металлический провод, то он в состоянии передать звук или вибрацию куда-нибудь во дворец, где может стоять усилитель, и кто-то где-то узнает, что в комнату проникли посторонние.

Я бы присвистнула, если бы не боялась нарушить тишину. Я столкнулась с чрезвычайно хитрым устройством; именно такую штуку могли придумать орки. Оставалось только удивляться, почему ничего подобного не изобрели много лет назад: простое, изящное решение, к тому же его почти невозможно заметить.

Почти невозможно.

Хитрость состоит в том, что я не просто хорошая воровка – я лучшая воровка в Империи. Я потянулась пальцами волшебства в комнату и ощутила металл тарелки. Теперь будь особенно осторожной, Киера. Не позволяй этим хвастливым мыслям отвлечь себя: ты лучше всех именно потому, что умеешь быть осторожной и терпеливой. Действуй постепенно и…

Мне удалось обезвредить устройство.

Я сделала глубокий вдох и телепортировалась в комнату. Ничего не произошло, все застыло в неподвижности. Я еще раз повторила проверку на присутствие волшебства, после чего зажгла свет и принялась за изучение финансовых документов Империи. Здесь находились, как и следовало ожидать, самые свежие отчеты. Остальное хранилось иным способом, известным только волшебникам Дома Лиорна и архивариусам Дома Орки, впрочем, мне требовались именно текущие документы.

Я представила себе расположение бумаг в шкафах – все они были помечены номерами или символами, понятными для тех, кто здесь работает. Где-то существовал путеводитель, содержавший ключ ко всем этим обозначениям, который помог бы мне разобраться в их системе, но у меня не имелось ни малейших способностей к архивному делу. К счастью, мне этого не потребовалось. Я взяла первую попавшуюся стопку документов, убедилась, что в ней нет ничего интересного, и положила ее на место. Перейдя к следующему шкафу, повторила ту же операцию. А потом еще и еще – так продолжалось до тех пор, пока я не просмотрела около двух сотен стопок расписок, счетов, накладных и других таинственных документов.

Покончив с этим, я выскользнула из комнаты, предварительно уничтожив все физические следы своего присутствия. Затем заперла дверь и очень осторожно активировала систему проволочной сигнализации. Она не отреагировала на мои действия. В качестве заключительного шага я заставила своего метафорического паука выплюнуть на волю проглоченного собрата.

Затем я нашла письменный стол Островмала – он оказался самым большим в кабинете. Повсюду на глаза попадалось его имя, написанное на табличках, закладках и бумагах. Здесь я могла рассчитывать на успех, если, конечно, Островмал действительно участвовал в афере и если он оставил на виду свидетельства своих преступлений. Впрочем, я не слишком рассчитывала на удачу, но решила, что беглый осмотр не повредит.

Система охранной сигнализации оказалась волшебной и не слишком эффективной, из чего следовало, что хозяин ничего не скрывает – во всяком случае, в своем столе. Я сняла защиту, вскрыла замки и просмотрела содержание ящиков. Как и следовало ожидать, мне не попался на глаза листок с записью: «Сегодня я получил крупную взятку от Воннит в обмен на разрешение закрыть ее банк и сбежать со всеми деньгами, которые ей удалось собрать».

Ну ладно.

Больше всего меня разозлило, что в его столе оказалось два маленьких потайных отделения, мне пришлось потратить уйму времени и сил, чтобы их вскрыть, но оба были совершенно пустыми, даже записочки от любовницы не нашлось. Я посчитала это личным оскорблением.

Закончив изучать стол, я вдруг поняла, как сильно устала. Наступила самая опасная фаза операции: когда все закончено, ты утомилась, но все прошло успешно. В такие моменты очень трудно сохранять прежнее внимание и соблюдать необходимую осторожность. Именно в самом конце многие допускают мелкие оплошности, которые приводят к поимке или позволяют следователям выйти на след вора. Я заставила себя двигаться медленно, уничтожая все следы своего присутствия как волшебные, так и вполне земные. Затем постаралась учесть расписание движения стражников (судя по их походке, они успели смениться) и только после этого решилась открыть последнюю дверь.

Даже после того, как выбралась из министерства финансов, я старательно избегала мест, где было много народу, выбирая самые глухие коридоры дворца. Прошло еще без малого два часа, пока я вышла на свежий воздух через крыло Йенди (исключительно ради того, чтобы дать его обитателям пищу для размышлений) и телепортировалась домой, где сразу же налила себе бокал того самого вина, которым меня угощала Воннит. Выпив его залпом, я забралась в постель и несколько часов проспала таким сладким сном, что мне почти ничего не снилось, если не считать паучков, которые зачем-то звонили в гонги.

На следующее утро я проснулась, завершила свой утренний туалет и позавтракала свежим ореховым хлебом, кукурузным пирогом и кофе в восточном стиле (Влад говорит, что, на его вкус, он слишком горький), а затем телепортировалась обратно в Норпорт. Мне довольно быстро удалось найти большую таверну возле ратуши, я уселась за свободный столик посреди зала и заказала кляву, намереваясь пить ее до тех пор, пока что-нибудь не случится.

Иными словами, я выступила в роли приманки. Я надеялась, что мне удалось заставить забеспокоиться Островмала или кого-нибудь еще в его конторе. Проделав определенную работу, он – или кто-то другой – сумеет установить, что у них побывала незваная гостья по имени Киера Воровка (хотя никто не сможет этого доказать). Я рассчитывала узнать что-нибудь полезное от того, кто покажется здесь, чтобы предпринять ответные действия. Меня бы удивило, если бы пришлось просидеть за столиком в таверне больше двух дней.

Об этой части плана Влад ничего не знал, потому что он обязательно захотел бы принять участие. Я имела все основания считать, что выпутаюсь даже из самых серьезных неприятностей, но если рядом со мной появится темпераментный убийца, чей клинок часто работает быстрее, чем голова, то я смогу обезопасить себя от нескольких сомнительных ситуаций, потеряв взамен немало важной информации. К тому же Владу моя идея наверняка не понравилась бы. К полудню мне надоела клява, поэтому я переключилась на «матросский эль», как называют его в Норпорте, или «штормовой напиток» – если вы заказываете его в Адриланке, – иными словами, очень темный эль с небольшим количеством имбиря. Пойло довольно крепкое, так что я могла сделать вид, что у меня ленч. Я чувствовала себя уязвимой, сидя за центральным столиком, – оставалось надеяться, что не придется ждать слишком долго. Я прикончила кружку матросского эля и заказала следующую, раздумывая, не взять ли чего-нибудь поесть.

Мимо открытого окна проходили люди и часто заглядывали внутрь – так поступают все, когда видят таверну; возможно, кто-то из них меня заметил. Я потерла глаза. Один раз мне показалось, что я видела проходившую мимо Деверу, но, даже если мне не померещилось, она меня не узнала, впрочем, что ей здесь делать? Я выпила еще немного матросского эля. Он начинал мне все больше нравиться. В зал вошли двое джарегов, направились прямо к моему столу и уселись за него. Голова-Воронка и Насмешник, которых я видела в офисе Булыжника во время последнего визита. Такого развития событий я не ожидала. Голова-Воронка сказал:

– Булыжник хочет вас видеть.

– Хорошо, – ответила я. – Прямо сейчас?

– Если вы не против.

Я оставила эль недопитым – ужасный поступок – и встала. Они пристроились по бокам от меня, как только мы вышли из таверны. У каждого имелся меч, а у Головы-Воронки, который оказался справа, я заметила длинный кинжал, спрятанный в левом рукаве. Не сомневаюсь, что у каждого в запасе имелось множество вещей, которые им абсолютно не помогли бы, не пожелай я их сопровождать, но джареги об этом не догадывались.

Голова-Воронка спросил:

– Будем телепортироваться?

– Я бы предпочла пройтись пешком, – ответила я, поскольку не люблю, когда меня телепортируют незнакомые люди.

– Это пара миль, – напомнил он.

– Сегодня прекрасный денек, как раз для прогулки.

– Хорошо.

Больше мы не разговаривали. Когда мы проходили через лавку, Дор постарался не попасться нам на глаза, и вскоре Голова-Воронка уже стучал в дверь офиса Булыжника:

– Она здесь, босс.

Послышался невнятный ответ, Голова-Воронка открыл дверь и жестом предложил мне войти. Я прошла мимо, задержавшись только для того, чтобы протянуть ему его кинжал.

– Ты, кажется, обронил это, – сказала я.

Он бросил на меня свирепый взгляд, на который я ответила улыбкой, и схватил оружие. Прикрыв дверь, я уселась на единственный стул и спросила:

– Что случилось, Булыжник? Зачем ты меня позвал?

Похоже, Булыжник не знал, как ему реагировать на мое обращение с его подручным; в конце концов он решил сделать вид, что ничего не заметил.

– Я за тебя волнуюсь, – заявил он.

– В самом деле?

– За тебя и из-за тебя.

Я ждала.

– Да, – продолжал он, – ты проявляешь интерес к смерти Фиреса, и кое-кто выражает неудовольствие.

– Кое-кто? – переспросила я.

Он покачал головой:

– Ты же знаешь, Киера, я не могу назвать имен.

– Тогда что ты хочешь мне сказать?

Он пожал плечами.

– Забудь об этом деле или веди себя максимально осторожно, вот и все.

– А что ты сам?

– Я здесь абсолютно ни при чем, – ответил он. – Просто до меня дошли слухи, что ты прихватила какие-то бумаги в офисе некоего орки во дворце, и орки со связями в Организации хотят, чтобы ты пошла поплавать. Я подумал, что тебя следует поставить в известность.

– А ты не заинтересован в том, чтобы я отступилась?

Он покачал головой:

– Нет. Я уже сказал, это не моя игра. Я просто хочу, чтобы ты соблюдала осторожность, понимаешь?

– Да, – сказала я. – Ну, спасибо. Что-нибудь еще?

– Нет.

– Ладно. Тогда до встречи.

Я встала и вышла. Никто не пытался меня остановить. Я была рада, что Булыжник больше не стал спрашивать о Владе; ненавижу лгать друзьям.

Я поспешила к Ужасному Голубому Домику, чтобы рассказать Владу обо всем, что произошло. Утро уже давно закончилось. Малыш выбежал из дома, и пришлось потратить некоторое время, чтобы возобновить наше знакомство и развеять его подозрения, после чего я вошла в дом.

Гудфрьяанси сидела за столом рядом с Владом. Савн расположился на стуле, который стоял напротив очага. Когда я вошла, мальчик оглянулся, что застало меня врасплох.

– Привет, Савн, – сказала я, но он ничего не ответил, отвернулся и принялся снова смотреть на огонь.

– Добрый вечер. – Теперь я обращалась ко всем остальным. – Я вижу, у него улучшение.

– Да, – подтвердил Влад.

Гудфрьяанси кивнула в качестве приветствия и предложила мне чаю – я отказалась.

С некоторым удивлением и удовольствием я отметила, что у Влада нет свежих ран. Он пил кляву, и по тому, что в его глазах не осталось ни капли сна, я поняла – это уже не первая чашка. А вот Лойош крепко спал рядом с Ротсой, что необычно для джарегов, редко засыпающих посреди дня.

– У меня появилась кое-какая информация, – сказала я.

– У меня тоже, – отозвался Влад.

– Чью историю послушаем сначала?

– Твою, – предложил Влад.

Я уселась за стол рядом с ним. Гудфрьяанси встала и пересела к Савну – у меня сложилось впечатление, что она не хочет ничего знать о нашем расследовании. Пожалуй, решила я, здесь ее не в чем упрекнуть.

– Тебе удалось? – спросил он.

– Разозлить пчел? Да.

– Расскажи.

– Хорошо.

На сей раз я выдала краткое описание своего путешествия во Дворец, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы он узнал подробности моего визита в офис Островмала, но все остальное изложила довольно подробно.

Я коротко упомянула ту часть своих приключений, когда я играла роль приманки, но заметила, как он недовольно нахмурился, и сразу же перешла к описанию разговора с Булыжником. Прежде чем Влад успел начать задавать вопросы, я принялась подводить итоги своей деятельности за последние два дня.

– Мне удалось найти двоих, Влад. Точнее, троих, но один отказал Фиресу в кредите только потому, что ему не понравился его запах, поэтому он ничем не смог нам помочь. А вот двое других провели серьезную проверку.

– А сколько оказалось таких, кто ничего не стал проверять?

– Много. Фирес умел располагать к себе людей.

Влад кивнул:

– Хорошо. Те, кто все-таки решил проверить, – что им удалось найти?

– Что он прекрасно умел располагать к себе людей.

На лице Влада промелькнула быстрая улыбка.

– Так, что еще?

– Влад, он не имел ничего. Куча бумаг, но все его предприятия стоимостью около шестидесяти миллионов империалов…

На лице у Влада появилось изумление.

– Совершенно верно, – продолжала я. – Шестьдесят миллионов империалов. Шестьдесят миллионов империалов кредитов расходовались на оборудование офисов, рекламу, покупку других компаний, которыми он не умел управлять, поэтому они уходили на уплату долгов в течение десяти или двадцати лет – а в основе всего лежал контракт на строительство пяти военных кораблей для имперского флота. Он так и остался невыполненным.

– Дом Орки, естественно, – сказал Влад.

– Конечно, имперский флот.

– Интересно, – задумчиво проговорил Влад.

– Что?

– Интересно, почему серьезные банки вообще давали ему деньги. Я понимаю, как ему удавалось убедить джарегов, но…

– А ты уверен, что такие банки действительно существовали? Мы знаем о Воннит, но что нам известно об остальных?

– Я расскажу тебе, – пообещал Влад.

– Хорошо. Все в целом прекрасно укладывается в схему. Становится понятно, почему кредиты выдавались под банковский процент, а не под такой, который берут джареги.

– Не шутишь?

– Ничуть.

– Любопытно. Может быть, кредиты джарегов шли через банки? – Он развел руками. – Или наоборот.

Я кивнула.

– В конце концов, не имеет значения, – продолжал Влад. – Значит, джареги глубоко завязли в этом деле?

– Очень многие, Влад. Вплоть до членов совета.

– А разве кто-нибудь из твоих приятелей не пытался обнародовать правду о Фиресе?

– Один из них попытался предупредить своих близких друзей, но никто не стал его слушать. У второго, судя по всему, друзей не оказалось, и он решил, что таким образом избавится от конкурентов. Кстати, он совершенно прав – многих серьезных людей ждет разорение.

Гудфрьяанси встала и вышла на улицу – наверное, до нее долетали обрывки нашего разговора. Малыш посмотрел ей вслед, помахал хвостом, но решил остаться и послушать.

Влад обдумал мою последнюю фразу и сказал:

– Значит, между Фиресом и джарегами существовала бесспорная связь, но… как он сумел заключить контракт с имперским флотом после того, как дважды разорился?

– Да, – кивнула я, – хороший вопрос. Поскольку становится ясно, что в дело вовлечена и сама Империя. Но я не знаю ответа. Каким-то образом ему удалось кого-то в чем-то убедить.

– Угу, – проворчал Влад. С минуту он молчал, потом заявил: – И этот кто-то все испортил и попытался замести следы. Я думаю… да, боюсь, все сходится.

– Что сходится?

– Вот что, я думаю, произошло – нет, пожалуй, сначала я расскажу тебе, что делал в последние два дня, и мы посмотрим, сумеешь ли ты прийти к аналогичным выводам.

– Ладно, – сказала я, – внимательно тебя слушаю.

– Дай-ка подумать. Когда ты ушла? С тех пор многое произошло. Это было во второй половине дня, правильно? Ладно, я буду рассказывать по порядку.

После того как ты ушла, я попробовал поговорить с Савном, и он вновь принялся рассуждать о ножах. Я решил, что ему не следует так концентрироваться на одном и том же, а спустя несколько минут старуха подтвердила мою правоту. Других идей относительно Савна мне в голову так и не пришло. Позднее я сообразил, что просто пытался не делать то, чего боялся. Сейчас я все тебе объясню.

Я продолжал размышлять о банкирше и ее связи с джарегами. Если джареги действовали заодно с Фиресом, а Фирес с Империей, то, значит, джареги вступили в какие-то отношения с Империей. Меня интересовало, какие именно и как они сумели все организовать. Итак, борт-капитан Воннит – кстати, а что значит «борт-капитан»? – вероятно, имела какие-то делишки с Фиресом, поскольку успела спрыгнуть на берег за неделю до его смерти. Ты доказала, что она связана с Империей, поэтому меня преследовал один и тот же вопрос: а не водит ли она дружбу с джарегами?

Проблема состояла в том, что я не мог явиться в офис Булыжника и спросить у него лично, поскольку он прикончил бы меня на месте. К тому же ты была бы мной недовольна, поэтому мне оставалось работать с Воннит или Лофтисом. Из того, что ты успела рассказать, я сделал вывод, что Воннит при возникновении малейшей опасности обратится в бегство, что нас не устраивает. Оставался Лофтис.

Лофтис. Должен признаться, Киера, мне вовсе не хотелось оставаться с ним наедине, да и обмануть его совсем не просто. Ты с ним общалась и понимаешь, о чем я говорю, – мне кажется, нам обоим повезло при первой встрече с ним.

Я сумел придумать только один разумный вариант: вывести его из состояния равновесия, чтобы узнать то, что меня интересует. Поскольку мы уже заставили его насторожиться, я не слишком рассчитывал, что Лофтис поверит мне, если я что-нибудь придумаю. С другой стороны, говорить ему правду было бесполезно. Получалось, что нужно сообщить ему часть правды – иными словами, обменяться информацией – и завалить его таким количеством фактов, чтобы у него голова пошла кругом, в надежде выудить из него что-нибудь полезное, пока он не успел прийти в себя, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я не знал, удастся ли этот хитроумный маневр – в мои намерения входило просто подойти к нему, заговорить, а там – как получится.

Таким был мой план – если можно так назвать смутные намерения. Сделав столь замечательный вывод, я приготовил поесть, навел на кухне порядок, после чего попытался поговорить с Савном, не упоминая о ножах, но не добился от него никакой реакции. К сожалению, как раз подошло время для визита к Лофтису, и мне не удалось найти уважительных причин, чтобы отложить это неприятное дело на другой раз. Лойош уже начал надо мной смеяться, поэтому я оделся, как подобает выходцу с Востока, но не джарегу, и направился в город.

Мне понравился твой метод выбора места для разговора, и я им воспользовался. Когда мне удалось отыскать подходящую гостиницу, я заплатил за две комнаты, которые располагались одна напротив другой, по разные стороны коридора. Наверное, хозяйка заинтересовалась моими намерениями, предположив, что я собираюсь устроить в ее гостинице нечто необычное, но не стала задавать лишних вопросов, а я промолчал. Потом я нашел мальчишку, с которым послал Лофтису записку. В записке говорилось, где я остановился, включая номер комнаты, подписался я именем Маргарет – надеюсь, ты не будешь возражать. Затем перебрался в комнату напротив и завел разговор с Лойошем, который, кстати сказать, остался снаружи. Я посчитал, что не следует усложнять ситуацию. Возможно, Лофтис как-то связан с Домом Джарега, который ищет человека с Востока с парой джарегов, – так стоит ли рисковать? Фокус с двумя комнатами оказался излишним. Я придумал его на случай, если Лофтис явится в сопровождении пары клинков, но он обошелся без телохранителей.

Ему потребовалось полтора часа, чтобы добраться до гостиницы, но я все-таки его дождался – послышались шаги, и раздался стук в дверь. Я отодвинул занавеску, он быстро обернулся и увидел меня. Несколько секунд он внимательно меня разглядывал, и я видел, как прямо у меня на глазах Лофтис складывает в уме кусочки головоломки – Калдор и человек с Востока, человек с Востока и Маргарет, Маргарет и Империя, Империя и Калдор. Признаюсь, я получил удовольствие от этого процесса.

– Неподходящее место для беседы, – заявил я. – Давай немного пройдемся. Ты пойдешь впереди. – Однако, вопреки сказанному, я шагал первым, он следовал за мной.

«Что-нибудь заметил?»

«Все чисто, босс».

«Старайся не попадаться на глаза. Я не знаю, куда мы направимся, поэтому…»

«Я не вчера родился, босс. Честно».

Когда мы вышли на улицу, я намекнул, что ему следует отвести нас в какое-нибудь тихое место, и Лофтис зашагал туда, где было поменьше народу. Я не хотел давать ему времени на размышления, поэтому сразу же начал:

– Маргарет весьма сожалеет, но она занята с джарегами – полагаю, тебе известно об этой стороне дела?

– Кто ты такой?

– Падрейк, – ответил я.

– Ты работаешь с Маргарет, верно?

Я пожал плечами.

– События развиваются гораздо быстрее, чем мы предполагали, особенно со стороны джарегов.

– При чем здесь джареги?

– Не прикидывайтесь глупцом, у нас нет на это времени. Воннит готова сбежать, а Островмал начинает волноваться.

– «Начинает волноваться»?

– Хорошо, начинает волноваться еще сильнее. Как быстро ты сможешь прикрыть лавочку?

– Мы можем закончить завтра. Возможно, вам наплевать, но в результате многим станет очевидно, что Империя не провела настоящего расследования. А теперь, я хочу знать…

– Меня не интересует, что ты хочешь знать, – перебил его я. – Что говорит Тиммер? Она уже догадалась?

Лофтис явно терял терпение, однако ответил:

– Во всяком случае, она помалкивает.

– Что ж, мудро с ее стороны.

– Как получилось, что ты, выходец с Востока, вовлечен в дела, связанные с безопасностью Империи?

– Не исключено, – ответил я с кривой улыбкой, – что ее величество не разделяет твоего отношения к выходцам с Востока. – Он насупился. Конечно, до Лофтиса доходили слухи о любовнике императрицы, но он мог в них и не верить. Впрочем, я и сам не очень-то им доверял. Прежде чем он успел ответить, я добавил: – Тебе известно, как высоко тянутся ниточки?

– Да, – ответил он.

Я бы и сам хотел это знать!

– Хорошо. Тебе следует поторопиться, только не делай слишком резких движений. Заканчивай работу как можно быстрее и уходи.

Он поднял руку, показывая, что нам нужно остановиться, и принялся оглядываться по сторонам. Я последовал его примеру, но ничего не заметил. Мы оказались в довольно пустынном месте, пешеходов почти не было – лишь пара закрытых лавок и несколько заколоченных домов.

– В чем дело?

– Ни в чем.

Я еще раз осмотрелся, но опять не увидел ничего стоящего внимания – в Южной Адриланке полно таких мест.

– Где мы находимся? – спросил я.

– Я просто хотел показать тебе это место.

– Что?

– А ты сам посмотри.

Я присмотрелся повнимательнее и понял, о чем он говорит. На большинстве домов краска оказалась совсем новой, более того, каждый из них предназначался для одной семьи. Они до сих пор находились в приличном состоянии. Пожалуй, даже слишком хорошем. Вот только людей тут почти не было. Я недоуменно посмотрел на Лофтиса.

Он кивнул.

– Когда я прибыл в город, всего пару недель назад, лавки торговали, во всех домах жили люди.

– И где они теперь?

– Уехали, – ответил Лофтис. – Может быть, перебрались в другой район или в соседний город. Не исключено, что рассеялись по лесам, где охотятся и живут в палатках. Я не знаю.

– Две недели? – спросил я.

– Да.

– Фирес?

– Да. Закрылся банк, а потом и верфи, где строились три корабля…

– Три корабля?

– Да. Он вложил деньги в строительство шести или семи кораблей, и в трех случаях его смерть привела к банкротству. Триста лет назад здесь начала работать компания «Соренет и семья», которая занималась строительством кораблей – почти все местные жители работали на них. Орки, креоты, но больше всего текл из твоего любимого поселения. Теперь, когда верфи Соренета закрылись, люди ушли отсюда.

– Никогда не видел, чтобы целый район города так быстро умер, – заметил я.

– Я тоже.

Он снова двинулся вперед.

– Ты меня снова удивил, – признался я. – Никогда бы не подумал, что Фирес занимался реальным делом.

Лофтис пожал плечами.

– Мне тоже так казалось. Я до сих пор не знаю, насколько серьезно он участвовал, зачем ему это понадобилось и какой он выбрал механизм. Мы бы во всем разобрались, если бы вели расследование как положено.

Следующие кварталы ничем не отличались от предыдущего. Мне стало не по себе. Лойош, державшийся позади, вне поля зрения, сообщил, что ничего страшного случиться не должно.

– Неужели ты рассчитываешь, что тиасса ничего не узнает?

– Весьма возможно, он не станет нас проверять, – в голосе Лофтиса появилась такая горечь, которая могла испортить сотню галлонов эля. – Тиасса нам верит.

– Похоже, у тебя не было выбора, – заметил я.

– Я бы мог подать в отставку.

– Чем бы ты стал заниматься? И что бы сказал тиассе, когда он спросил бы тебя о причинах ухода? Я уже не говорю о том, что кто-то другой все равно оказался бы на твоем месте и наверняка все испортил бы – честно говоря, я не доверяю Домму.

– Лейтенант надежный человек, – быстро возразил Лофтис. – В нем есть что-то от Ржаного, из чего следует, что он еще потерпит пару поражений перед Битвой у Вращающегося озера, чего не следует стыдиться. Ржаной получил за него титул – совсем неплохо для человека с таким происхождением.

– Может быть, – сказал я. – И ничего не объясняй, пожалуйста. Они знают, как забивать гвозди.

– Конечно, – ответил он. – И в кого их забивать.

На случай, если ты чего-нибудь не поняла, Киера, я скажу, что почувствовал себя скверно. Пока мы гуляли по опустевшим кварталам, он успел многое осмыслить, и теперь уже мне требовалось время на раздумья.

Похоже, Лофтис нам поверил – даже больше, чем я рассчитывал, что меня поразило. Более того, мне никак не удавалось привести в соответствие то, о чем он говорил, с образом человека, который согласился участвовать в этих интригах. Здесь явно была какая-то тайна, и я не знал, как вести себя дальше. У меня возникло сильное желание прямо задать Лофтису все главные вопросы – например, кто за всем этим стоит и каким образом на него оказали давление? Но такой человек, как Лофтис, может столько понять из того, какая информация тебя интересует, что полученные от него сведения ничего не будут стоить. Не говоря уже о том, что, разобравшись в истинном положении вещей, он сразу перестанет с тобой разговаривать. Проклятие, как трудно иметь дело с интригами – я даже пожалел о тех временах, когда мне требовалось всего лишь кого-нибудь убить и больше ни о чем не тревожиться.

Мне требовалось его отвлечь.

– Меня смущает еще кое-что, – сказал я.

– Меня смущает очень многое…

– Одна из мелких компаний в империи Фиреса…

– Она совсем не такая маленькая, как тебе кажется, Падрейк.

– Верно. Некоторые компании владеют землей.

– Конечно.

– И продают землю.

Он кивнул.

– И разоряются.

– Правильно.

– И не имеют права ее продавать.

– Наверное. К чему ты ведешь? Если тебя интересует легальность их действий…

– Нет-нет. У нас больше адвокатов, чем граней у Имперской Державы. Я пытаюсь понять, зачем они так поступают – во вред собственному бизнесу.

– Ты полагаешь, у них есть выбор?

– Может быть.

Он покачал головой:

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Насколько мне известно, они пытаются унести ноги, и если по ходу дела приходится терять часть собственности – что ж, об этом можно подумать позднее, обратившись за помощью к адвокатам. Не думаю, что у них есть какой-то особенный план.

Его рассуждения меня удивили.

– Нет, ты меня не убедил, – заявил я.

– Ты слишком хитер.

– Работа такая.

– А у тебя есть какие-нибудь доказательства? Или причины так думать?

– Только интуитивные ощущения. Вот почему я и задаю тебе вопросы. У тебя самого есть какие-нибудь аргументы?

– Нет.

– Ладно, – сказал я.

Мы повернули и теперь шагали обратно.

– Ну, так чего же ты хочешь? – спросил он. – По какой-то причине ты связался со мной, однако до сих пор мы просто болтаем – хотя ты и передал мне предупреждение, но с такой информацией можно было отправить кого угодно. Что тебя интересует?

Проклятие! Я дал ему слишком много времени на размышления.

– Есть человек, который слишком много знает о том, что ты здесь делаешь. И я не могу его найти.

– Что ты имеешь в виду?

– Кто-то совершил ошибку, и я практически уверен, что он занимает высокое положение. Я столкнулся с серьезным противником, но никак не могу понять, кто он.

Лофтис покачал головой:

– Даже не догадываюсь, о чем ты говоришь. За последнее время я не заметил ничего подозрительного – если не считать тебя и твоей подруги Маргарет.

Проклятие и еще раз проклятие! Об этом мне совсем не хотелось ему напоминать.

– Послушай, я решил рискнуть и довериться тебе.

– Это твое дело, и я готов тебя выслушать, однако не забывай, что не ты отдаешь мне приказы.

Он вновь опередил меня.

– А теперь я хочу получить ответы на свои вопросы, – продолжал он, стремительно перехватывая инициативу. – Твоя подруга Маргарет заявила, что у нее есть способ заставить меня молчать.

– Письма. Да. Они существуют.

– Я сказал ей, что им не будет хода – так и случится. На кого вы с ней работаете и какие перед вами стоят задачи?

– Мне известно, в чем состоит твоя задача, друг Лофтис; но если ты хочешь положить карты на стол, скажи сначала, на кого ты работаешь. – Одновременно я отчаянно попытался вспомнить названия групп, которые ты упоминала, и выбрать наиболее правдоподобный вариант.

– Ха. Я лейтенант Имперской армии, Гвардия Феникса, Отряд особых заданий.

– Проклятие! Ты прекрасно знаешь, что я спрашиваю о другом.

– Неужели все выходцы с Востока могут становиться невидимыми – или только ты? Вас берут на службу именно благодаря этому качеству или оно лишь одно из многих достоинств?

– Оно помогает, – ответил я.

– Что тебе нужно?

– Я уже говорил.

– Да, говорил, верно? Ты говорил обо всем, что только можно себе представить, не правда ли?

Я покачал головой.

– Ты можешь играть в свои игры, Лофтис, но у меня нет времени с тобой возиться, если я намерен исполнить то, ради чего меня сюда послали.

– Не пойти ли нам перекусить? – предложил он.

Оставалось добавить еще пару-другую проклятий. Он пользовался всеми моими трюками, причем делал это лучше, чем я сам.

– Я слышал, что Неукротимая предпочитала, чтобы ее солдаты сражались на голодный желудок, а вот Сетра Лавоуд полагает, что им перед боем следует сытно поесть.

– Я тоже слышал, – сказал Лофтис. – Все неправда. Во всяком случае, относительно Сетры.

– А еще мне рассказывали, будто боссы джарегов предпочитают нанимать убийц во время обеда или ужина.

– Могу поверить.

– А еще мне доводилось слышать, что на Востоке существует диковинный обычай устраивать большую церемонию последней трапезы для человека, приговоренного к смертной казни. Он заказывает все, что пожелает, блюда готовят очень старательно и подают как в лучших ресторанах, а потом его убивают. Правда, странный обряд?

– Возможно, но мне нравится, – заметил Лофтис.

Я покачал головой.

– Если бы меня собирались казнить, то либо я не смог бы ничего проглотить, либо расстался бы с содержимым желудка по дороге к плахе или виселице, уж не знаю, куда бы меня повели.

– Понимаю, но я бы все равно не отказался поесть, – возразил Лофтис.

– Здесь поблизости должна быть таверна.

Мы зашли в первое попавшееся заведение, но это еще ничего не значило, поскольку дорогу выбирал он. Перед входом висела вывеска, надпись на которой мне не удалось разобрать. Нам пришлось спуститься вниз по короткой лестнице. Несколько сотен лет назад таверна находилась на одном уровне с улицей – выглядела она довольно старой.

«Твое мнение, Лойош?»

«Мне это не нравится, босс. Вокруг я никого не заметил, но он мог подстроить ловушку заранее».

«Хорошая мысль».

«Если хочешь унести ноги, я могу его задержать».

«Нет. Я собираюсь посмотреть, что будет дальше».

«Босс…»

«Будь внимателен».

В тускло освещенном зале был низкий потолок, на стенах проступила влага – наверное, никто не приводил заведение в порядок уже много лет. Посреди зала стоял большой стол с двумя длинными скамейками, примерно половину мест занимали мастеровые. Кроме того, вдоль стен расставили еще несколько отдельных столиков. Мы уселись за один из них. Лофтис оказался лицом к входной двери, а я мог наблюдать за занавешенным проходом в заднюю часть таверны, наверное, там располагались комнаты. Я чуть было не отказался оставаться в таверне – Лойош находился снаружи, и мое положение заметно ухудшилось, – однако я все еще питал слабую надежду, что мне удастся договориться с Лофтисом.

– Что порекомендуешь? – спросил я.

– Не знаю, я здесь никогда раньше не был.

Через некоторое время мы поняли, что никто не собирается нас обслуживать, поэтому пришлось подойти к стойке, где мы получили бутылку вина, несколько ломтей хлеба, две тарелки рыбной похлебки, стаканы, ложки и деревянный поднос, чтобы отнести все это на наш столик. Мы вернулись на свои места и принялись за еду.

– Похлебка пересолена, – заметил Лофтис.

– А хлеб хороший.

– Лучше, чем похлебка, – согласился он.

– И вино, – добавил я.

– Я думал о том, чтобы тебя задержать, – заявил Лофтис.

– У тебя есть хорошее вино?

– Да, оно немного лучше. Однако не настолько хорошее, чтобы о нем стоило говорить. Проблема состоит в том, что я не могу найти твою подругу.

– Ты недостаточно тщательно искал.

– Да?

– Я знаю несколько превосходных восточных вин.

– Составь для меня список. А заодно напиши адрес, по которому я мог бы найти дорогую Маргарет.

– Обязательно так и сделаю. Но я не могу тебе посочувствовать. Ты наверняка искал не более получаса. И на что ты рассчитывал? Поиски и вина должны созреть.

– Вина – безусловно. Но в поисках можно помочь. И я буду считать твою помощь личным одолжением.

– А если я вместо этого заплачу за следующую бутылку?

– Хорошая мысль. Такое впечатление, что ты совершенно спокоен, Падрейк. Кстати, это твое настоящее имя?

– Теперь уже точно и не вспомню.

– Иногда к этому приводит чрезмерное употребление вина. – Он налил мне еще. – И все же тебе бы следовало встревожиться. Потому что, когда я сказал, что намерен тебя задержать…

– Пожалуйста, – перебил я Лофтиса, – не порти мне сюрприз. Или нашу трапезу.

– Знаешь, я не могу есть похлебку. Интересно, у них есть что-нибудь другое?

– Я не стал бы рисковать. Мы заказали то, что они нам посоветовали; чего можно ждать от всего остального?

– Хорошая мысль. Так на кого ты работаешь? – снова спросил Лофтис.

– На одну безымянную группу, которая служит интересам Империи.

– Превосходно. Я тебе даже верю. Вот только мне нужны доказательства, или связи в Императорском дворце, или хотя бы печатка.

Я налил ему немного вина.

– А вот здесь могут возникнуть проблемы, – сказал я.

– Вот как? А чего вы пытаетесь добиться?

– Есть одна старая леди, у которой хотят отнять землю. Мы пытаемся выяснить, кто владеет землей, чтобы ее выкупить, но компания прекратила свое существование. Старую леди собираются выселить…

Он поднял руку.

– Не нужно больше ничего говорить, – прервал меня Лофтис. – Назови мне имя, и я постараюсь решить вашу проблему.

Самое обидное заключалось в том, что он действительно мог и, возможно, даже решил бы ее. Однако я не слишком верил в такую удачу, к тому же не имел права сообщать ему наш адрес, Киера, в особенности после всего того, что я сделал, чтобы испортить всю проведенную тобой работу.

– Я что-то не могу сейчас припомнить ее имени. Наверное, все дело в вине.

– Очень может быть.

«Босс, перед входом в таверну появилась пара незнакомых клинков».

«Перед входом? И что они делают?»

«Похоже, собираются ворваться внутрь».

«Ага».

Лофтис вздохнул и отодвинул тарелку в сторону.

– Отвратительно, – сказал он. – Так что же мне с тобой делать?

Я позаботился о том, чтобы под столом мне в ладонь скользнул кинжал, другой рукой проверил, свободно ли шпага выходит из ножен.

– Ты можешь выкрасить меня в синий цвет и обменять на волынку.

– Да, неплохой вариант. К сожалению, хотя я и получил удовольствие от совместной трапезы, я настаиваю, чтобы ты последовал за мной туда, где гораздо удобнее отвечать на вопросы.

– Проклятие, – ответил я, – я только что вспомнил, что сегодня вечером моя племянница выходит замуж, а мне еще нужно купить новый костюм, так что я не смогу удовлетворить твоего любопытства.

– О, я уверен, что твоя племянница проявит понимание. Скажи мне, как ее зовут и где ее найти? – Он улыбнулся, но довольно быстро улыбка исчезла, и взгляд стал жестким. – Я хочу получить ответы всего на пару вопросов, но мне нужны эти ответы. Ты меня понимаешь?

Я ответил ему холодным взглядом.

– На кого ты работаешь и чего вы добиваетесь? Если ты ответишь, мы сможем договориться. Если нет, мне придется вытаскивать из тебя правду клещами.

– До этого не дойдет, – ответил я.

«Босс, они входят!»

Я встал и успел наполовину обнажить шпагу, когда двое выскочили из-за занавески, к которой я сидел лицом. Отступив в сторону, чтобы Лофтис не мог сразу меня достать, я метнул кинжал в одного из непрошеных гостей. Когда тот уклонился, я сделал выпад в адрес второго, отбил его клинок, и острие моей шпаги вошло в его горло. Бросив быстрый взгляд на дверь, я увидел еще двоих, они заметно удивились, поскольку никак не ожидали, что я посмотрю в их сторону да еще буду улыбаться. Лофтис тем временем вскочил на ноги и обнажил меч, удивленно уставившись на парочку, вошедшую через дверь. Я не видел выражения его лица, к тому же у меня не было времени его изучать – оставался еще наемник, в которого я метнул кинжал. Однако Лофтис повернулся ко мне, и его взгляд был совершенно бесстрастным.

– Он не сломал палку, – заявил Лофтис.

Я не понял, что он имеет в виду, однако ждать разъяснений не приходилось.

Когда я повернулся к типу, которого отвлек броском кинжала, он вдруг сорвался с места и промчался мимо меня. Я не возражал – пусть все убегают, я не стану их задерживать.

Вот только этот парень совсем не собирался бежать. Как только ему удалось проскочить мимо, он развернулся и нанес Лофтису разящий удар в голову. И бросился к двери. Остальные двое последовали за ним; прежде чем я успел что-то предпринять, все трое выскочили из таверны.

«Босс?»

«Не волнуйся, Лойош. Они приходили не за мной».

«Не за тобой?»

«Точно. Впрочем, неприятности на этом не закончатся».

Все посетители таверны смотрели на Лофтиса. Наступила тишина, потом драконлорд уронил оружие, которое со звоном покатилось по полу.

Он очень медленно повернулся и посмотрел на меня, на лице застыло изумленное выражение. Лофтис открыл рот, но не смог произнести ни единого слова. Мышцы на его шее были страшно напряжены – я видел, что только ценой нечеловеческих усилий Лофтис продолжает держать голову прямо – из затылка у него торчал меч.

Лофтис опустился на колени, а потом упал вперед. Он выглядел жалко и нелепо – а из затылка по-прежнему торчал меч.

Я выскочил из таверны, прежде чем кому-нибудь из посетителей пришло в голову меня остановить.

«Проследить за ними? – спросил Лойош. – Впрочем, забудь – они только что телепортировались. Я могу показать тебе место, откуда они исчезли».

«Я не собираюсь их преследовать, Лойош; у меня только одно желание – поскорее унести отсюда ноги. Продолжай наблюдение».

«Ладно, босс».

Я перешел на противоположную сторону улицы и на первом же перекрестке свернул направо, потом еще раз направо, налево и снова налево, направо, после чего некоторое время шел прямо. Затем я остановился и огляделся, поскольку и сам запутался. Оставалось надеяться, что мои преследователи отстали еще раньше.

«Ну?»

«Все спокойно, босс».

«Хорошо, возвращаемся домой».

«Я буду продолжать наблюдение».

Мы вернулись в голубой домик, без конца озираясь по сторонам. Малыш встретил меня, приветливо виляя хвостом. Ротса, казалось, была рада видеть Лойоша, старуха по-прежнему оставалась недовольной, а на лице Савна не отражалось никаких эмоций. Я сел за стол, закрыл глаза и сделал первый глубокий вдох, наверное, за целый год.

Старуха посмотрела на меня, но не стала задавать вопросов, а я не стал ей ничего рассказывать. Я пожалел, что тебя не было в доме, Киера, поскольку мне требовалась помощь, чтобы разобраться в том, что произошло у меня на глазах. Все вроде бы имело смысл – Лофтис разобрался в моих интригах и завел меня в таверну, где дал последний шанс признаться, а затем намеревался меня арестовать, но вместо этого его убили. Его убили.

Удивился ли он, увидев вошедших в дверь людей? Или его поразило само их появление? Или то, что они сделали? «Он не сломал палку». Классная задачка; я бы очень хотел в ней разобраться, вот только спросить уже не у кого. Если бы я ее решил, она наверняка оказалась бы кодовой фразой, которая сразу бы все разъяснила – и я бы понял, что делать дальше. Впрочем, эти слова могли иметь отношение и к его детству, когда его кто-нибудь обижал – во всяком случае, похожие мысли посещали меня, когда мне грозила смертельная опасность.

Я сожалел, что Лофтис погиб. Он оказался честным сукиным сыном, хотя ему и пришлось заниматься весьма неприглядными делами. Впрочем, никаких доказательств его благородства я не имел – если не считать того, что и тебе, Киера, он показался достойным человеком (не исключено, что он просто был болваном, умеющим произвести впечатление на таких людей, как мы с тобой).

В любом случае жаль, что его последняя трапеза получилась такой отвратительной.

– Как мальчик, Мать? – спросил я.

– Без улучшений, – ответила она.

– Савн? – позвал я. Он не откликнулся, будто и не слышал. Савн смотрел в очаг так, словно во всем мире больше ничего не существовало. По крайней мере не существовало никаких ножей. – У вас есть какой-нибудь план?

Она бросила на меня свирепый взгляд, а затем встала, на что у нее ушло немало времени. Подойдя к столу, она уселась рядом со мной и тихонько сказала:

– Я не намерена отправляться в путешествие по его снам, во всяком случае пока. Он иногда реагирует на внешний мир, и это заметное улучшение. Я хочу знать, будут ли происходить дальнейшие изменения. Нужно понять, готов ли он говорить о чем-нибудь, кроме ножей.

– И как вы собираетесь этого добиться?

– Я заговариваю с ним. Ты тоже можешь попытаться.

– Поговорить с ним?

– Да.

– Хорошо, – сказал я.

Она кивнула, а я подошел к Савну и присел рядом.

– Ну, как дела, мальчик? – спросил я. Он никак не отреагировал. – Надеюсь, у тебя ничего не болит. – Я чувствовал себя полнейшим идиотом.

Старуха поднялась и вышла из дому, прихватив с собой Малыша.

– Прошло уже около года, Савн, – сказал я. – Послушай, я надеюсь, ты знаешь, как я сожалею о случившемся. Ты не должен был участвовать в том, что произошло.

Он смотрел в очаг и не шевелился.

– Знаешь, ты спас мне жизнь. Дважды. Когда я был ранен, а потом еще раз. Я такого не забываю. Ты говорил неприятные вещи – и хотя слушать их было горько, они, наверное, пошли мне на пользу. – Я коротко рассмеялся. – Я заметил, что хорошие вещи часто причиняют боль. С другой стороны, то, что причиняет боль, обычно трудно назвать хорошим. Неплохая загадка, верно? Ты любишь загадки? Или головоломки? Сейчас я пытаюсь сложить головоломку, Савн, и, должен признаться, зашел в тупик. Я бы хотел обсудить ее с тобой. Знаешь, ты очень толковый парень.

Почему убрали Лофтиса? Трудный вопрос, верно? Он работал на кого-то из крупных чинов Империи, который пытался скрыть факт убийства Фиреса – если его действительно убили, – и Лофтису поручили вести расследование.

Скорее всего, убийцу никогда не найдут, однако нетрудно выяснить, кто хотел смерти Фиреса – а это множество людей с очень серьезными связями в верхних эшелонах власти Империи. Может быть, кто-нибудь из них хотел, чтобы информация вышла на свет. Я вполне могу представить себе такой мотив, Савн. Но зачем убивать Лофтиса – гораздо проще и дешевле сообщить кому-нибудь, например, Военачальнику, или лорду Кааврену, или даже ее величеству о том, что происходит. Смерть Лофтиса не имеет никакого смысла.

Таким способом они уничтожили последнюю возможность скрыть то, что он делал, – ведь теперь начнется расследование нового преступления, и тайное неизбежно станет явным. Но если кто-то поставил перед собой именно такую цель, зачем было выбирать столь трудный и опасный путь? Никто не станет так поступать, если существует более безопасный способ получить искомый результат – разве что дзурлорды, но они не обладают необходимым коварством для таких сложных интриг. Я не могу сложить отдельные части в единое целое, Савн. А что думаешь ты?

Он явно думал, что очаг гораздо интереснее.

– Должно быть, я что-то упустил из виду – или в деле присутствуют неизвестные мне факты. Как жаль, что сейчас у меня нет прежних источников информации. Достаточно было щелкнуть пальцами, и мои парни отправлялись на поиски. Теперь все приходится делать самому (с помощью Лойоша, Ротсы и нескольких менестрелей). Может быть, следует разыскать менестреля и поговорить с ним, Савн? Ты был со мной, когда я в последний раз обратился к ним и получил полезную информацию. Помнишь ту женщину-менестреля? Она производила впечатление, верно? Мне даже показалось, что ты в нее влюбился – не могу тебя винить. Мне она тоже понравилась, но я выходец с Востока, а она драгаэрянка – вот и все. Не думаю, что она сохранила обо мне хорошие воспоминания после того, что я с тобой сделал. Боюсь, она во всем винит меня – и у нее есть на то основания. Я и сам считаю себя виноватым.

А потом я сидел рядом с ним и смотрел в очаг. Становилось прохладно; наверное, следовало развести огонь. На родине Савна уже начали уборку льна. Может быть, родным не хватает его рук.

– Ладно, – сказал я. – Пойду поищу менестреля, выясню, что говорят о Фиресе, о расследовании и о банках. Может быть, удастся что-нибудь узнать. Во всяком случае, не буду сидеть сложа руки.

Я встал.

– Поговорим еще потом, ладно? – Он не возражал, и я направился к двери.

Старуха сидела в плетеном кресле перед домом. Малыш устроился рядом с ней. У меня возникло неприятное ощущение, будто она слышала все, что я сказал. А вдруг она предложила мне поговорить с Савном только для того, чтобы выведать мои тайны? Но потом я отбросил свои сомнения; если во всей нашей истории и был человек, не страдающий от избытка хитрости, так это она. Однако имелись все основания для тревоги, поэтому я решил сохранять осторожность. Пришлось поплотнее завернуться в плащ, так как заметно похолодало. Почему погода требует к себе гораздо большего внимания, когда оказываешься за городом? Пока я жил в Адриланке, мне было совершенно безразлично, какая стоит погода, хотя я довольно много времени проводил на свежем воздухе.

Я уже давно понял, что менестрели похожи на крючки для сапог – ты всякий раз натыкаешься на них, когда отправляешься в кладовку за чем-нибудь другим, но в тот момент, когда тебе нужны именно они, оказывается, что все бесследно исчезли. Добравшись до Норпорта, я целых три часа бродил от одного постоялого двора к другому, но нигде не ожидали выступления менестреля.

Однако усердие иногда вознаграждается. Семь раз я спрашивал у местных жителей, где можно послушать музыку. Один попросту не знал, трое других не пожелали со мной разговаривать, а двое вели себя настолько грубо, что пришлось поучить их правилам элементарной вежливости. Наконец седьмая – симпатичная женщина-текла с развевающимися юбками и изумительными черными глазами направила меня в таверну, на вывеске которой красовались перья. Я легко ее разыскал, что меня удивило, поскольку к этому моменту затея представлялась почти безнадежной, и вошел в маленький задымленный зал, где собралась толпа текл, несколько орков и креот, а также отдельные представители местного дворянства, которые неизменно появляются в подобных местах. В дальнем конце зала среднего возраста текла негромко играл на старой лютне. Я прислушался и понял, что он неплохо владеет инструментом.

Я нашел свободное место на скамье в центре зала. Лойош находился при мне, так что многие посетители таверны бросали на меня недовольные взгляды; впрочем, нельзя исключить и того, что им редко приходится видеть людей с Востока. Голос певца был высоким и вполне мог показаться неприятным, но он удачно выбирал песни – наверное, в составлении репертуара и заключено искусство менестреля. Так, наемный убийца должен знать, на какие заказы ему стоит соглашаться, а когда следует отклонить выгодное предложение. Вскоре кто-то принес мне вина, которое я быстро выпил, поскольку оно оказалось не слишком хорошим. Наконец менестрель перестал играть.

Он остался сидеть на прежнем месте и увлеченно принялся за выпивку; через некоторое время я подошел к нему. Менестрель посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Лойоша, и мне показалось, что он почувствовал себя неуютно. Что ж, это вполне естественно.

– Меня зовут Влад, – негромко проговорил я, пристально глядя ему в глаза.

– И что? – спросил он.

Нет, он не узнал имя, что меня порадовало. Как только хотя бы один менестрель его узнает, можно будет о них забыть.

– Вы можете уделить мне несколько минут?

– А что вас интересует?

Я показал ему кольцо и быстро его спрятал. Перед тем как покинуть Адриланку, я буквально в последний момент сумел достать кольцо с символом Гильдии Менестрелей[14]. Он взглянул на кольцо и сказал:

– Да, вижу.

– Сейчас я направлюсь к выходу и перейду на противоположную сторону улицы. Встречаемся через двадцать минут, договорились?

– Хорошо. А сколько?..

– Десять империалов или больше, если вы сумеете мне помочь.

– Идет.

Я кивнул и выбрался из таверны. Сделал небольшой круг и вернулся обратно. Лойош облетел квартал и не обнаружил ничего подозрительного. Впрочем, я и не ждал неприятностей.

Через двадцать минут менестрель вышел из заведения и пересек улицу.

– Давайте немного прогуляемся, – предложил я, протягивая ему десять монет.

Сегодня я уже один раз произносил похожую фразу.

Мы зашагали рядом по темным тихим улицам. Этот квартал находился рядом с доками, и улицы здесь были узкими, совсем непохожими на Адриланку. Мне они понравились.

– Что вы слышали о Фиресе? – спросил я.

– Орка?

– Да.

– Ну, вам известно, что он мертв? – сказал менестрель.

– Да. Как он умер?

– Несчастный случай на яхте.

– Вы уверены?

Мы сделали с десяток шагов.

– До меня доходили слухи. Понимаете?

– Нет, – заявил я. – Не знаю. Расскажите.

– Кто вы?

– Друг Гильдии.

– Что происходит? Мне грозит?..

– Опасность? Нет, если нас никто не увидит вместе, но даже и в таком случае вам, скорее всего, нечего бояться.

– Скорее всего?

– Вот почему я не стал разговаривать в таверне, а сейчас мы прогуливаемся по достаточно темным улицам. Так что вы собирались сказать?

– Говорят, его прикончили.

– Кто?

– Люди.

– Какие?

– Просто люди.

– Почему ходят такие слухи?

– Я не знаю. Но вот что я вам скажу: всякий раз, когда умирает знаменитый человек – какой угодно смертью, – возникают разговоры о том, что его убили.

– И вы считаете, что это всего-навсего пустые разговоры?

– Да. Я ошибаюсь?

– Не знаю. Я пытаюсь выяснить. Вот почему я задаю вам вопросы. И плачу деньги. У вас ведь нет оснований подозревать нечестную игру?

– Нет, никаких.

– Хорошо. Что вам известно о закрывшихся банках?

– Империя.

– Империя закрыла банки?

– Нет, она позволила их закрыть.

– Что вы имеете в виду?

– То, что Империя не имеет права давать такие разрешения – ведь она должна стоять на страже интересов вкладчиков, – заявил менестрель.

– И почему же Империя так поступила?

– Потому что банкиры дали большие взятки.

– Вы уверены?

– Да.

– Откуда вы знаете?

– Знаю.

– Как вам удалось это узнать?

Менестрель молчал.

– Сколько вы потеряли? – спросил я.

– Почти восемьсот империалов.

– Понятно. Так вы все и узнали?

Он ничего не ответил. Я вздохнул. Пока что он не сообщил мне практически ничего полезного.

– А как насчет джарегов?

– При чем здесь джареги?

– Они вовлечены в эти дела?

– С банками? Не знаю. Я как-то не думал о них.

Замечательно. Вместо того чтобы собирать слухи, я их сам распускаю. Мне хотелось спросить: «Неужели вы не можете рассказать мне что-нибудь полезное?» – но такой вопрос не дал бы искомого результата. Поэтому я поинтересовался:

– А что вам известно о людях, которых вышвыривают с их земель?

– То же, что и всем, – ответил менестрель. – Такие вещи случаются часто, но никто не знает, почему они происходят.

– Что значит, «никто не знает почему»?

Он пожал плечами.

– Ну, здесь нет ни крупицы здравого смысла, не правда ли? Тебя предупреждают о выселении, ты отправляешься узнать, нельзя ли выкупить землю, а владелец свернул все свои дела.

– И такое часто случается?

– Конечно. Причем везде. Мне еще повезло: мы живем на земле лорда Севаана, а с ним пока все в порядке, насколько нам известно. Но у меня есть друзья и родственники, которые не понимают, что происходит, и не знают, что им делать.

Уж не знаю, почему я решил, что случай старухи уникален? Теперь мне стало ясно, что я допустил ошибку. Интересно, кому выгодно сгонять людей с их земли, чтобы ее продать – при этом ничего никому не продавая? И зачем их выселять, не предложив сначала им выкупить землю? И как могла смерть Фиреса привести к подобной цепочке событий? И кто приказал устранить Лофтиса и почему? И…

Нет, подождите минутку.

– А кого-нибудь уже заставили покинуть свои дома?

– Что? Пока еще нет. Никто не в состоянии собраться так быстро, даже если бы его принудили силой.

– Да, пожалуй. Но все же…

– У вас есть еще вопросы? – осведомился менестрель.

– А? Что? О нет. Вот. Вы можете исчезнуть. – Я дал ему еще десять империалов.

Он исчез.

«В чем дело, босс?»

«Смутный намек на ниточку, которая может привести к рождению новой идеи».

«Конечно, босс. Как скажешь».

«Мне кажется, я уловил что-то важное. Дай немного подумать».

Лойош против обыкновения проявил такт и воздержался от замечаний, поэтому я не спеша зашагал дальше, продолжая размышлять. Очень трудно сосредоточиться на одном предмете, если не говоришь о нем с кем-нибудь или не записываешь этапы рассуждений, вот почему я люблю беседовать с Лойошем, когда пытаюсь сделать какой-нибудь вывод. Но сейчас мне не удавалось облечь в слова свои ощущения. Они казались слишком смутными, и дело вовсе не в том, что я упустил из виду некую существенную деталь, просто смотрел на вещи немного не под тем углом.

Спустя несколько минут я произнес:

«Понимаешь, Лойош, мы с Киерой ввязались в это странное земельное дело нашей хозяйки, но нам никак не удается не только купить землю, но и выяснить, кому она принадлежит. И хотя нам пришлось начать именно с земли, из этого еще не следует, что главная проблема заключена в ней».

«Ты уже это выяснил, босс».

«Конечно. Но знать – это одно, а учитывать все факты, изучая новую информацию, – совсем другое…»

«Что ты хочешь сказать?»

«Ха. Дело в том, что я с самого начала воспринимал картину искаженно – на меня оказывали влияние известные мне факты. А теперь нужно взглянуть на нее непредвзято. И у меня появилась новая теория».

«Хорошо. Нам не хватало только теории. Ладно, куда мы направимся теперь, босс?»

«Я не знаю».

В моем сознании Лойош произносил слова совсем как я сам.

«Ты смешной, Лойош. А у тебя есть какие-нибудь интересные идеи?»

«Угу. Давай отсюда уйдем».

Я осмотрелся, но не заметил вокруг ничего необычного.

«Нет, – пояснил Лойош. – Из города. Паршивое это место, босс. Тебя разыскивают, а когда ты подолгу болтаешься в городе, как сейчас, их задача заметно упрощается. Вот что мне не нравится».

И мне тоже.

«Скоро, – пообещал я. – Как только покончим с нашим делом».

«Ты ничем не поможешь Савну, если у тебя между лопаток окажется клинок Морганти».

«Ты прав».

«Если бы я знал, что мы надолго здесь задержимся и что будем болтаться по городу, напрашиваясь…»

«Ладно, ладно, я понял намек».

Конечно, Лойош прав: любой город, даже такой маленький и скромный, как Норпорт, не самое подходящее место для человека, на которого охотится Организация. И если новые сведения верны, то я практически выполнил данное старухе обещание – она сможет остаться на своей земле и все будет в порядке.

«И куда мы направимся?»

«На Восток».

«Мы уже там были, помнишь?[15]»

«Он велик, там множество разных мест. И нас никто не найдет».

«Хорошая мысль».

Нам и в самом деле не имело никакого смысла оставаться здесь, если бы я был до конца уверен в том, что не ошибаюсь, – иными словами, получил бы тому подтверждение.

Вот только кто-то прикончил Лофтиса у меня на глазах, а множество людей из нескольких кварталов были вынуждены покинуть свои дома из-за того, что у них больше нет работы, и я не понимал, почему все это произошло.