Влад Талтош. Том 3. Орка. Дракон. Иссола

«Моя дорогая Коти!

Сожалею, что так долго не отвечала на твое письмо, но Боги Совпадения не научили нас вовремя писать ответы. Мне известно, что для тебя прошедшие несколько недель – слишком долгое время, как для меня десяток лет, а это немало, когда человек пребывает в сомнениях. Поэтому прошу извинить меня, ведь я обнаружила письмо, только вернувшись из путешествия. Сразу же отвечаю на твой вопрос: да, я видела твоего мужа, или человека, который был твоим мужем, или как там еще ты его называешь. Да, я встречалась с Владом – именно поэтому тебе пришлось так долго ждать ответа; я только что помогла ему разобраться с одной незначительной проблемой.

Я понимаю твое беспокойство, Коти, и не стану делать вид, что ему больше не грозит опасность со стороны Организации, с которой мы оба тем или иным образом связаны. Они жаждут его крови и рано или поздно обязательно до него доберутся, но сейчас он жив и даже здоров.

Разумеется, эта информация покажется тебе недостаточной.

Ты хочешь знать подробности, хотя бы те, которыми я имею право с тобой поделиться. Что ж, я готова пойти тебе навстречу ради нашей дружбы и общего интереса к одному усатому типу с рептилиями на плечах. Мы договоримся о времени и месте; я приду и расскажу, что смогу, лично, поскольку есть вещи, которые лучше не доверять бумаге. Кое о чем я умолчу: у каждого из вас есть свои секреты. Да и я сама с радостью оставлю при себе парочку подробностей. Моя любовь к вам – залог того, что я храню одни тайны и раскрываю другие, так что не сердись!

Дорогая Коти, напиши мне сразу же (надеюсь, ты помнишь, что я предпочитаю не пользоваться псионической связью), и мы организуем встречу наедине. Я расскажу тебе достаточно, чтобы в твоей душе наступил мир. С нетерпением жду нашей встречи, а до тех пор остаюсь с совершенным почтением,

Киера»

Влад догадался, что я изменила внешность, так легко, как если бы я сама ему об этом сказала. Когда он назвал меня по имени, я проворчала:

– Проклятие, Влад, я надеялась, что меня невозможно узнать.

Влад оглядел меня в своей характерной манере – глаза несколько раз вспыхнули, – потом ответил:

– Я тоже.

Он отказался от серых и черных цветов Дома Джарега, которые носил, когда я в последний раз его видела, и надел костюм из коричневой кожи. Однако он остался выходцем с Востока, не сбрил усы, а на плечах у него сидела пара джарегов. Полагаю, Влад хотел сказать, что я не слишком удачно замаскировалась. И я решила не углубляться в столь неприятную тему.

– Кто этот мальчик? – спросила я.

– Мой любовник, – ответил он совершенно серьезно. Бросил на него короткий взгляд и добавил: – Савн, познакомься с Киерой Воровкой.

Мальчик никак не отреагировал – казалось, он ничего не слышит, – и это произвело на меня жутковатое впечатление.

– Ты шутишь, верно? – поинтересовалась я.

Влад печально улыбнулся и ответил:

– Да, Киера, я пошутил.

Лойош, самец-джарег, повел крыльями – наверное, смеялся надо мной. Я протянула к нему руку, он пролетел разделяющие нас четыре фута и позволил почесать его под подбородком. Самка, ее звали Ротса, внимательно наблюдала за мной, но осталась неподвижно сидеть на своем месте. Возможно, она забыла меня.

– Зачем маскировка? – поинтересовался Влад.

– А ты как думаешь?

– Не хочешь, чтобы тебя видели со мной?

Я пожала плечами.

– Ну, наши костюмы друг друга стоят.

Он имел в виду мою зеленую блузку и белые штаны – я, как и он, отказалась от серого и черного цветов. И сменила прическу – зачесала волосы на лоб, чтобы его скрыть. Так я больше походила на крестьянку[1]. Впрочем, он мог этого и не заметить: для наемного убийцы Влад иногда бывает чрезвычайно невнимателен. И все же маску надо прежде всего носить внутри себя, что отчасти объясняет, почему мне не удалось обмануть Влада. Я всегда ему доверяла – даже когда не имела на то причин.

– Мы давно не виделись, Влад, – сказала я – ведь для того, кто может прожить всего шестьдесят или семьдесят лет, время течет иначе.

– Точно, – согласился он. – Как странно, что мы случайно встретились.

– Ты не изменился.

– Меня стало меньше, – заявил он, показывая мне левую руку, на которой не хватало мизинца.

– Что произошло?

– Не выдержал тяжести[2].

Я сочувственно нахмурилась.

– Здесь можно где-нибудь поговорить?

Он огляделся по сторонам. Мы встретились в Норпорте, довольно далеко от Адриланки, но берег омывал тот же океан, а доки, хотя и более древние, мало отличались от столичных. У пирса, в пятидесяти ярдах от нас, замер на воде небольшой двухмачтовый грузовой корабль, невдалеке располагался рыбный рынок. Мы стояли на берегу океана на виду у сотен людей, но рядом никого не было.

– А здесь тебе чем не нравится?

– Ты мне не доверяешь, – обиженно ответила я.

Я увидела, что он собрался сказать что-то резкое, и замолчала. У нас с Владом много общих воспоминаний, однако у него нет никаких оснований относиться ко мне с подозрением.

– Насколько мне известно, – заявил он, – Организация по-прежнему намеревается меня прикончить, а ты все еще на них работаешь. Так что не обижайся, у меня достаточно оснований вести себя осторожно.

– О да, – согласилась я. – Они очень хотят тебя заполучить.

Вода с шипением разбивалась о причалы, построенные здесь в конце Междуцарствия; я чувствовала заклинания, которые не давали дереву гнить. В воздухе пахло океаном: соленой водой и дохлой рыбой, терпеть не могу эти запахи.

– Расскажи про мальчика, – попросила я Влада, чтобы дать ему время собраться с мыслями. Кроме того, мне действительно было интересно.

Савн показался мне симпатичным юношей-теклой – на вид лет девяносто, не больше. В нем все еще чувствовались сила и энергия, которых становится меньше, когда человеку переваливает за сто. У него были темно-каштановые волосы и карие глаза. Я разозлилась, что поверила, будто он любовник Влада. Савн не реагировал ни на меня, ни на кого-либо вокруг.

– Долг чести.

Влад всегда говорил таким тоном, когда пытался быть ироничным. Я поняла, что скучала по нему. И ждала продолжения.

Он сказал:

– Савн спас мне жизнь.

– И что с ним случилось?

– Обычное дело: ему пришлось воспользоваться оружием Морганти, чтобы прикончить волшебника-зомби[3].

– Когда?

– В прошлом году. А это важно?

– Нет, наверное.

– Я рад, что ты получила мою записку, и рад тебя видеть.

– Ты знаешь, что остаешься невидимым?

– Знаю. Камень Феникса.

– Да.

– Как Айбинн?

Мы оба знали, что из всех людей Айбинн интересовал Влада меньше всего.

– Насколько мне известно, у него все хорошо. Я не слишком часто его вижу.

Он кивнул. Некоторое время мы молча изучали береговую полосу, но там не нашлось ничего интересного. Наконец я повернулась к Владу и спросила:

– Ну? Я здесь. Что случилось?

Он улыбнулся.

– Кажется, мне удалось придумать способ заставить Организацию простить меня и забыть о мести.

Я рассмеялась.

– Мой дорогой Влад, даже если ты ограбишь сокровищницу Драконов и положишь свою добычу к ногам Совета, они тебя не простят.

Он перестал улыбаться.

– Именно.

– В таком случае я тебя слушаю.

Влад пожал плечами. Значит, он еще не готов к серьезному разговору. Ничего, я могу подождать.

– Знаешь, – сказала я, – на свете совсем немного выходцев с Востока, которые разгуливают с двумя джарегами на плечах. Ты уверен, что не вызываешь подозрений?

– Уверен. Ни один профессионал не станет испытывать судьбу в такой дыре, а любителей я не боюсь. Когда же сюда заявится какой-нибудь специалист, меня здесь уже не будет.

– Но они будут знать, где ты находишься.

– Я собираюсь пробыть в Норпорте всего пару дней.

Я кивнула.

После некоторых колебаний он спросил:

– Есть новости из дому?

– Я ничего не могу тебе рассказать.

– Не понял?

– Ты спрашиваешь о Коти?

– Ну…

– Я обещала ничего тебе не говорить, кроме того, что с ней все в порядке.

– Понятно.

Мне ужасно хотелось поделиться с Владом новостями, но я дала слово, а даже вору не пристало нарушать свои обещания. В особенности вору.

– А у тебя как дела? – спросила я.

– С тех пор как появился мальчик, стало труднее, но я справляюсь.

– Как?

– В основном стараюсь держаться подальше от городов, а в лесах полно разбойников.

– Ты стал разбойником?

– Нет, я их граблю.

Я рассмеялась.

– Это в твоем стиле.

– На жизнь хватает.

– Очень на тебя похоже.

Влад переступил с ноги на ногу, словно устал стоять. Наверное, за последние три года ему пришлось немало пройти пешком.

– Не хочешь присесть? – спросила я.

– А ты весьма наблюдательна, – проворчал он. – Нет, со мной все в порядке. Ты слышала о типе по имени Фирес?

– Да. Он умер пару недель назад.

– А что еще тебе о нем известно?

– Он был очень богат.

– Да. Что еще?

– Барон?.. Из Дома… Креоты?

– Орка.

– Верно. Теперь ты и сам видишь, что мне о нем известно.

Влад ничего не ответил; выходит, мне нужно задать вопрос. Я подумала о нескольких вещах, которые меня интересовали, и спросила:

– Как он умер?

– Следов убийства найти не удалось.

– Но… подожди. Твоя работа?

Он покачал головой.

– Я больше не занимаюсь такими вещами.

– Ладно, – согласилась я. Почему-то я всегда ему верю, хотя прекрасно знаю, какой он лжец. – Так что же произошло?

Его глаза не знали отдыха, а джареги постоянно оглядывали окрестности.

– Я не знаю, – ответил Влад, – но мне необходимо выяснить.

– Зачем?

На мгновение он смутился.

«О нет!» – пронеслось у меня в голове, однако я отбросила неприятную мысль – Влад иногда смущался от самых неожиданных вещей.

– Не имеет значения, – заявил он. – Знаешь, что мне от тебя нужно?

– Внимательно слушаю.

Мне всегда нравилось, что Влад умеет обращать внимание на детали.

Он не только подробно рассказал об охранных системах, с которыми я могла столкнуться, но и поведал, как ему удалось о них узнать, чтобы я провела собственную проверку. Он сообщил о том, где будут находиться слуги, и почему он так думает, и где я смогу найти то, что его интересует. Он передал мне расписание патрулей и подробно перечислил все, что ему узнать не удалось. Это заняло почти час, после чего я поняла, что работа мне по плечу – впрочем, существует немного задач, которые я не сумела бы решить, если речь идет о воровстве…

– Тебе придется раскошелиться, – заявила я.

– Естественно, – ответил Влад, пытаясь скрыть, что я его обидела.

– И сказать, зачем тебе это нужно.

Он прикусил губу и внимательно посмотрел на меня. Я сохраняла невозмутимость, потому что мне совсем не хотелось, чтобы он понял слишком много. Он быстро кивнул, и сделка была заключена.

Мне пришлось потратить два дня, чтобы проверить сведения Влада. Два дня, которые я прожила в сравнительно удобном номере гостиницы, располагавшейся в самом центре Норпорта. На третий я принялась за работу. Место, которое мне предстояло ограбить, находилось в двух милях к востоку от города, дорога туда являлась едва ли не самой опасной частью операции. Если меня кто-нибудь заметит и так же легко распознает мою маскировку, как удалось Владу, может начаться расследование, чего мне совсем не хотелось. Я решила эту проблему, держась подальше от дорог и выбирая малозаметные лесные тропинки. Мне удалось не заплутать, но прошло несколько часов, прежде чем я добралась до подножия небольшого холма, на котором располагался особняк Фиреса.

Два часа я потратила на изучение окружающей местности. Влад не снабдил меня планом особняка, но внутреннее устройство современных зданий достаточно легко определить по одному только внешнему виду. В силу неведомых мне причин нынешние архитекторы не проектируют помещений без окон, что полностью выдает расположение комнат в доме. Кроме того, удалось разглядеть застекленные коридоры, которые (также неизвестно почему) имели окна меньших размеров. К концу прогулки я хорошо представляла себе дом и даже определила наиболее вероятное местонахождение кабинета.

Последние светлые часы я провела, пытаясь обнаружить в доме какие-либо признаки жизни. Однако все было тихо – впрочем, на другое я и не рассчитывала – семья Фиреса (жена и трое детей) здесь не жила, его любовница покинула особняк, а прислуга, вне всякого сомнения, веселилась внутри, так что оставались лишь самые простые охранные заклинания. Я достала приспособления, которые обычно использую для обнаружения подобных заклинаний, и принялась за работу.

Темнота пришла как обычно, тени сменились сумерками – причем тени здесь оказались более четкими, чем в Адриланке. Наверное, это связано с тем, что западные ветры разогнали тучи. В западной части Империи все выглядит ярче, как и на Дальнем Востоке: в результате темнота здесь кажется значительно глубже.

Защитные заклинания, совсем неплохие, ставили не так тщательно, как я предполагала. Первое оказалось общим и почти бесполезным – чтобы с ним справиться, требовалось лишь притвориться, будто ты живешь здесь, а дальше – делай что пожелаешь. Заклинание узнавания пришлось отвести в сторону. Однако я не обнаружила следящего заклинания, которое отвечало за эффективность предыдущего, так что задача оказалась не слишком сложной. На дверях и окнах они поставили обычные охранные заклинания – с ними легко бороться, если совместить одно с другим, освободив проход. Здесь волшебник проявил похвальную осторожность, установив следящее заклинание, но и тут поторопился, не позаботившись о том, чтобы охрана сразу же узнавала о нарушении последнего. Я сняла заклинание, отыскав источник выделяемой им энергии.

Да, особняк охранялся не слишком тщательно – что же это означало? Возможно, беспечность связана со смертью хозяина. Никому и в голову не пришло задействовать защиту высших уровней. Впрочем, орки никогда не отличались склонностью к сложной охране своих домов, как делают, например, джареги. Нельзя исключать и того, что внутри имеются ловушки, которые я пока не сумела обнаружить. Что ж, придется потратить еще час, чтобы потом не возникло неприятных сюрпризов.

Я захватила с собой достаточно оборудования, чтобы открыть небольшую лавочку волшебных принадлежностей, благодаря чему мне удалось обнаружить заклинания плодородия, внесенные в почву еще до того, как возвели особняк. Затем те, что уничтожают запах отхожих мест и не дают особняку погрузиться в землю; заклинания, удерживающие на месте каменную кладку и способствующие росту ореховых деревьев у дороги… и так далее. Но ничего связанного с охраной особняка не нашла. Я даже воспользовалась синим камнем, который позаимствовала у подруги Влада Алиеры[4], но он показал лишь эхо следов доимперского волшебства, оставшееся после взрыва Драгаэры в начале Междуцарствия[5].

Я осталась довольна. Не торопясь, поднялась по склону холма, внимательно поглядывая по сторонам, чтобы не попасть в самую обычную ловушку, хотя и не рассчитывала, что они могут здесь быть, – так и оказалось. Наконец я подошла к особняку. Следует упомянуть, что архитектор придерживался модных после Междуцарствия художественных воззрений, полагая, что монолиты красивы сами по себе. В результате особняк построили из крупных каменных блоков с минимальными украшениями – для них, как правило, используются изображения животных из кованого железа. Забраться в такой дом проще простого, поскольку для грабителя внутреннее расположение комнат не является секретом, а обитатели уверены, что спрятаться на гладких стенах почти невозможно – ужасно глупо с их стороны. Однажды я заключила пари с тремя друзьями, что они не сумеют меня заметить, когда я буду подниматься по голой стене на высоту третьего этажа. К тому же я сообщила им заранее, когда и в каком месте полезу. Они не смогли меня обнаружить. Вот вам и ответ на все вопросы.

Мне потребовалось десять секунд, чтобы добраться до уровня окна. Я устроилась немного отдохнуть на карнизе, размышляя об идиотском заклинании, о котором уже упоминала, – оно следило за целостностью окон. Заклинание действительно оказалось совсем простым, однако мне пришлось потратить некоторое время, чтобы его нейтрализовать. Толстое стекло было хитроумно вставлено в дерево и кожаные штуковины, идеально подогнанные к проему. Глупейшая роскошь – не пройдет и сотни лет, как все придется менять, даже если стекло не разобьется.

Я аккуратно разбила стекло, предварительно налепив большой лист бумаги, намазанный клейкой массой, после чего медленно выдавила его, стараясь, чтобы осколки не упали вниз. Впрочем, на деревянной раме остались мелкие куски стекла, но мне удалось благополучно забраться внутрь, не поранив руки. Затем я завесила проем плотной бумагой, чтобы снаружи никто не заметил зажженный мной свет (на случай, если там кто-нибудь окажется).

Потратив еще несколько секунд на безрезультатные поиски дополнительных охранных заклинаний, я зажгла свечу и быстро огляделась. Сколько бы раз ты ни влезал в чужие дома, всегда возникает неприятное ощущение, будто кто-то поджидает тебя в темноте с оружием в руках. И хотя со мной такого ни разу не случалось – как и в эту ночь, – подобные мысли неизменно приходят мне в голову.

Я зажмурилась и некоторое время неподвижно стояла, привыкая к ночным звукам, присущим этому дому. Затем открыла глаза и внимательно осмотрела помещение, в котором оказалась.

Кабинет – сразу же предположила та часть моего мозга, которая склонна к быстрым обобщениям. Однако я не стала обращать внимания на подсказки и продолжала осмотр.

У дальней стены расположились два больших шкафа из темного дерева, скорее всего вишни – хорошая работа, но без полета фантазии. Рядом с ними, перед вторым окном, стояли небольшой письменный стол и кресло. С кресла, на котором, по всей видимости, обычно восседал Фирес, можно было легко дотянуться до обоих шкафов. На столе лежали стопка толстых книг, несколько листов бумаги, пресс-папье, чернильница и перо. Еще несколько перьев аккуратно разложены, словно ждали, когда их призовут к работе. Создалось впечатление, что в комнате не убирали несколько недель – то есть со дня смерти Фиреса. Почему же никто не заходил сюда после его кончины? Нет, вопросы потом.

Я изучила ящики стола и шкафов и обнаружила в каждом охранное заклинание. Все они оказались не слишком сложными, а я не особенно торопилась, поэтому спокойно их нейтрализовала (напрасно потраченное время, поскольку почти наверняка они могли передать тревожный сигнал только Фиресу, который уже не получит никаких сообщений, – но лучше не совершать опрометчивых поступков). Я не забыла проверить и обычную защиту – тонкую проволоку, например, натянутую между ножками стола, или вдоль стены, – но ничего не обнаружила. Сейчас мне неожиданно пришло в голову, что после моего рассказа может возникнуть впечатление, что Фирес не особенно боялся кражи, но это не так. Обычно охрану осуществляют стражники, а после смерти Фиреса за расписанием их дежурств стало некому следить. Да и волшебная защита была достаточно эффективной; просто меня очень трудно остановить.

Через две минуты я убедилась, что в столе нет потайных отделений, еще десять ушло на то, чтобы проверить шкафы. На оставшуюся часть комнаты пришлось потратить час – довольно много, однако я посчитала, что риск в данном случае не слишком велик.

Убедившись, что ничего не пропущено, я принялась просматривать бумаги, пытаясь найти то, что интересовало Влада. И чем дольше я этим занималась, тем труднее мне удавалось сохранять внимание и осторожность. Но по прошествии четырех часов у меня наконец появилась уверенность, что я обнаружила то, что искала. Получился аккуратный пакет, который я закинула себе за спину. До рассвета оставался целый час.

Я навела порядок на столе и выскользнула в коридор, ведущий в спальню. Здесь царила тишина, и я даже услышала – или мне только показалось, – как дышат слуги в своих комнатах наверху. Постель была убрана, одежда аккуратно развешена в шкафу, в отличие от кабинета здесь недавно наводили порядок – очевидно, слуги получили приказ держаться от кабинета подальше и старательно его выполняли. Я вытащила ящики и слегка разворошила вещи, так поступают воры, когда ищут что-нибудь ценное. Нашла сейф и потратила несколько минут на то, чтобы создать видимость безуспешных попыток взлома, после чего прошла в кабинет и через окно покинула особняк.

Когда я вернулась в город, еще не рассвело. Я нашла гостиницу и взобралась по стене в свой номер на втором этаже, чтобы не попадаться на глаза слугам. Сложив добычу под подушку, я проспала девять часов.

Моя встреча с Владом состоялась в одной из портовых таверн, где подают пиво и острую тушеную рыбу. Влад заказал рыбу, я есть не хотела. Стояло раннее утро, поэтому в таверне почти не оказалось посетителей, только пара столиков была занята. Никто из нас не привлек внимания. Не перестаю удивляться тому, как Влад (даже с джарегом на плече – сегодня только с одним) умудряется оставаться незаметным.

– Где мальчик?

– С друзьями.

– У тебя есть друзья? – не без сарказма спросила я.

По его лицу промелькнула быстрая улыбка.

– Ротса присматривает за ним.

Он взял пакет с книгами и бумагами, всем своим видом изображая, что они его не слишком интересуют. Я строила рожи Лойошу, пока Влад внимательно просматривал содержимое. Наконец он поднял голову и кивнул:

– Да, именно то, что мне нужно. Спасибо.

– Что это такое?

– Понятия не имею.

– Тогда откуда ты знаешь?..

– По надписям на верхних частях страниц.

– Понятно, – солгала я. – Ну, тогда…

– Что меня интересует?

– Да.

Он посмотрел на меня. Я видела Влада счастливым, грустным, испуганным, сердитым и обиженным; но я ни разу не замечала, чтобы он испытывал неловкость. Наконец он ответил:

– Хорошо. – И начал рассказывать.

На стене небольшого постоялого двора в предместье Норпорта кто-то написал черными неуклюжими буквами: «Когда вода прозрачна, ты видишь дно, когда вода становится грязной, ты видишь себя».

– Глубокая философия, – сказал я Лойошу. – Наверное, здесь бордель.

Он не засмеялся. Называйте меня суеверным, но я решил найти другое место и кивнул мальчику, чтобы он следовал за мной. Не знаю точно, когда он начал реагировать на невербальные сигналы. Хороший знак. Впрочем, других изменений за целый год, который мальчик провел со мной, я не заметил. И это дурной знак.

Не торопись, Киера, подожди. Я не вчера родился на свет. И мне хорошо известно, как следует рассказывать проклятые Виррой истории. Договорились?

Поэтому я зашагал дальше, приближаясь к Норпорту. Я шел сюда потому, что Норпорт самый крупный город мира – ну, ладно, Империи, – в котором нет университета. Нет, я ничего не имею против университетов, но ты же знаешь, как они работают – туда стекаются все лучшие головы со всей округи, словно влекомые магнитом, а вместе с ними и самые богатые и честолюбивые. Это места, где живет огромное знание и тому подобное. У меня возникла проблема, для решения которой требовался человек с достаточными, но все же не очень большими познаниями. Идти в университет – нет, такой путь меня совсем не прельщал. Я не знал, как мне поступить, иными словами, как действовать, чтобы не попасть в руки к своим врагам. К примеру, что произойдет, если я направлюсь в Свечной и сделаю запрос в университете леди Вычурных Врат, а мне кто-нибудь нагрубит и я буду вынужден его прикончить? Что тогда? Разразится скандал, многие о нем узнают, и мне снова придется уносить ноги.

И я пришел к выводу: следует найти место, где живет много людей, но нет заведения, где собираются лучшие умы. То есть поселение, где полно странствующих знахарей, старых мудрецов и мудрых старух. Почти весь последний год я занимался поисками такого места, пока мне не пришла в голову новая идея.

Я еще дойду до нее и все тебе расскажу. Верь мне.

Я подошел еще ближе к городу и остановился в гостинице, и, Киера, тебе совсем не обязательно внимательно слушать. Я не ввязывался в драки, собирал слухи, беседовал с разными людьми, потом переходил в другую гостиницу, и там все повторялось снова. Так я оказался перед маленьким голубым домиком, стоявшим на опушке леса. Да, представь себе, голубым – яркое пятно на фоне зеленого леса, окружающего Норпорт. Мне еще не доводилось видеть таких уродливых строений.

Первым делом к нам выскочила собака. Я загородил собой Савна, а моя рука легла на кинжал, но Лойош сказал:

«Босс, она же виляет хвостом».

«Верно».

Это оказалась гончая с многочисленными примесями – хрупким строением она напоминала лиорна, с курчавой рыжеватой шерстью, которую давно следовало бы вымыть, длинным носом и обвисшими ушами. Вблизи собака не показалась мне очень крупной. Остановившись в нескольких шагах, она принялась нас обнюхивать. Я протянул ей левую руку, и она ее одобрила, потом подпрыгнула к Лойошу и Ротсе, опустилась на все четыре лапы, дважды что-то пролаяла и застыла на месте, весело виляя хвостом. Ротса зашипела, Лойош не снизошел до ответа.

Дверь дома распахнулась, женщина позвала:

– Малыш! Малыш! – Собака оглянулась на хозяйку, повернулась, подбежала к ней, поднялась на задние лапы, после чего замерла у ее ног.

Женщина оказалась старой и очень высокой – почти на полтора фута выше меня. У нее были седые волосы и такое выражение лица, от которого сразу скис бы ваш самый любимый продукт.

– Ты выходец с Востока, – заявила она неожиданно мелодичным голосом.

– Да, – ответил я. – А ваш дом покрашен в голубой цвет.

Она пропустила мое замечание мимо ушей.

– Кто этот мальчик?

– Он причина, по которой я к вам пришел.

– Он человек.

– А я и не заметил.

Я услышал, как рассмеялся Лойош; старуха даже не улыбнулась.

– Только не нужно дерзить, – сказала она. – Вы, несомненно, пришли ко мне за помощью; вам следует вести себя вежливо. – Собака уселась у ее ног и наблюдала за нами, высунув язык.

Я попытался сообразить, к какому Дому принадлежит женщина, и пришел к выводу, что, скорее всего, она тсалмот, если судить по сложению и форме носа, – зеленая шаль, грязная белая блуза и зеленая юбка выглядели настолько затрапезными, что по ним я ничего не мог определить.

«А тебе не все равно?» – спросил Лойош.

«Хороший вопрос».

– Ладно, – сказал я, – буду учтивым. Вы не находите слова «странствующая знахарка» оскорбительными?

– Нахожу, – сердито ответила она.

– И что же вы предпочитаете?

– Волшебница.

Она с тем же успехом могла называться волшебницей, как я – акробатом.

– Хорошо. Я слышал, что вы волшебница и что вы хорошо разбираетесь в проблемах с головой.

– Да, иногда мне удается помочь.

– У мальчика мозговая лихорадка.

Она фыркнула.

– Такой болезни не существует.

Я пожал плечами.

Она посмотрела на Савна, но так и не переступила порога своего дома. Нас она не пригласила подойти. Я ожидал, что она задаст какие-нибудь вопросы о его состоянии, но женщина спросила:

– Что вы можете мне предложить?

– Золото.

– Оно меня не интересует.

Тут она меня удивила.

– Вам не нужно золота?

– Мне хватает на жизнь.

– Тогда чего же вы хотите?

«Предложи ей жизнь, босс».

«Тебе пора подрасти, Лойош».

– У тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать, – заявила она.

– Вы будете удивлены, – заметил я.

Она оценивающе на меня посмотрела, словно снимала мерку для гроба, и сказала:

– Я знала немногих выходцев с Востока. – Собака почесала ухо, встала, потянулась, пробежалась кругом, вернулась на прежнее место и вновь почесала то же ухо.

– Если вас интересует, можно ли мне доверять, – продолжал я, – то я вряд ли смогу привести убедительные доводы.

– Дело не в этом.

– Тогда…

– Заходите.

Я вошел, Савн последовал за мной, замыкала шествие собака. Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи. Я вовсе не хочу сказать, что там было грязно – как раз наоборот, здесь царила чистота, нигде ни пылинки; совсем непростое дело в деревянном доме. Однако повсюду стояли полированные резные фигурки из дерева, великолепные и безвкусные. Масляные лампы, стулья, шкафчики и буфет из темной твердой древесины также блестели от полировки – кто-то явно перестарался, словно хозяйка поставила перед собой задачу продемонстрировать все виды украшений. Картину усугубляла собака, масть которой странным образом гармонировала с обстановкой комнаты. Трижды обойдя помещение по кругу, пес улегся у двери.

Я изучающе посмотрел на сверкающую каминную полку, безвкусные канделябры и все остальное.

– Ваша работа?

– Нет. Мой муж был резчиком по дереву.

– Весьма умелым, – правдиво заметил я.

Она кивнула.

– Этот дом много для меня значит, – сказала она. – Мне бы не хотелось его покидать.

Я ждал.

– Меня попросили убраться отсюда – и дали на сборы шесть месяцев.

Ротса нетерпеливо зашевелилась на моем правом плече. Лойош, сидевший на левом, сказал:

«Я ей не верю, босс. Чтобы вдову вышвырнули из дома? Быть такого не может!»

– Кто?

– Владелец земли.

– А как его зовут?

– Не знаю.

– Почему же он хочет, чтобы вы ушли?

– Не знаю.

– Вам предложили какую-нибудь компенсацию?

– Что?

– Он обещал вам заплатить?

– Ну да. – Она фыркнула. – Жалкие гроши.

– Понятно. А почему вы не знаете имени владельца земли?

– Она принадлежит какой-то организации…

Я сразу подумал «джарегам» и почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

– Что за организация?

– Какая-то торговля. Крупная.

– А какой Дом?

– Орки.

Я расслабился.

– Кто вам сказал, что вы должны уехать?

– Молодая женщина, которую я раньше никогда не видела. Мне кажется, она тоже принадлежит к Дому Орки.

– Как ее звали?

– Не знаю.

– И вам неизвестно название организации, на которую она работает?

– Совершенно верно.

– Откуда же вы знаете, что она и в самом деле на них работает?

Женщина фыркнула.

– Она вела себя достаточно убедительно.

– У вас есть адвокат?

Она снова фыркнула, и я счел это отрицательным ответом.

– Тогда найдите себе хорошего адвоката – для начала.

– Я не верю адвокатам.

– Хм-м-м. Ну, в таком случае нужно узнать, кто владеет землей, на которой стоит ваш дом. Кстати, как вы платите за аренду?

– Мой муж заплатил за шестьдесят лет вперед.

– Но…

– Та женщина сказала, что деньги я получу обратно.

– Здесь есть контора, которая занимается земельными вопросами?

– Я не знаю. Где-то среди моих бумаг должен быть договор. – Ее глаза сузились. – Ты думаешь, что сумеешь мне помочь?

– Возможно.

– Присаживайся.

Я воспользовался ее приглашением и усадил Савна, а потом нашел стул для себя. Он оказался таким же уродливым, но удобным. Собака дважды стукнула хвостом об пол, а потом опустила голову на передние лапы.

– Расскажи мне о мальчике, – попросила женщина.

Я кивнул.

– Вы когда-нибудь встречались с ожившими мертвецами?

Ее глаза округлились, и она коротко кивнула.

– А вы сражались с волшебником-атирой? Ожившим мертвецом-атирой с оружием Морганти?

Теперь в ее глазах появилось сомнение.

– А ты?

– Мальчик сражался. И убил волшебника[6].

– Я тебе не верю.

– Взгляните на него.

Она перевела взгляд на Савна. Он сидел и смотрел на противоположную стену.

– И с тех пор он так себя ведет?

– С того самого момента, как очнулся. Точнее, ему стало немного лучше – он следует за мной без словесных команд, а если я кладу рядом с ним еду – он начинает есть.

– А он…

– Да, если я не забываю ему напомнить.

Она покачала головой.

– Не знаю.

– Во время схватки с волшебником он получил удар по голове. Возможно, в этом состоит часть проблемы.

– Когда это произошло?

– Около года назад.

– И ты весь год путешествовал с ним?

– Да. Я пытался найти того, кто сумеет его вылечить. Пока мне не удалось.

Я не стал ей рассказывать об усилиях, которые прилагал, о разочарованиях, тупиках, бесцельных поисках, когда мне приходилось думать не только о том, как вылечить Савна, но и как держаться подальше от больших городов вроде Норпорта, чтобы не попасться на глаза представителям Дома Джарега. Иными словами, я не сказал ей, что близок к отчаянию.

– Почему бы тебе не обратиться за помощью к настоящему волшебнику? – В ее голосе послышалась горечь.

– Я в бегах.

– От кого?

– Это вас не касается.

– Что ты сделал?

– Я помог мальчику убить восставшего из мертвых волшебника-атиру.

– Почему он его убил?

– Чтобы спасти мне жизнь.

– А почему волшебник пытался тебя убить?

– Вы задаете слишком много вопросов.

Она нахмурилась, потом заявила:

– Для начала я хочу осмотреть его голову.

– Хорошо. Завтра я займусь вашей проблемой.

Она расстелила для нас несколько одеял на полу, и на них мы провели ночь. Под утро я проснулся и увидел, что собака спит рядом с Савном. Оставалось надеяться, что у нее нет блох.

Через пару часов я проснулся окончательно и принялся за работу. Женщина уже встала и держала перед глазами Савна зажженную свечу, то ли для того, чтобы посмотреть, как он реагирует на свет, то ли пытаясь заглянуть в глубины его разума, а может быть, у нее были какие-то другие причины. Ротса сидела на каминной полке и с беспокойством смотрела вниз; она успела привязаться к Савну и теперь опасалась за него. Собака лежала и наблюдала за своей хозяйкой, постукивая по полу хвостом всякий раз, когда женщина двигалась.

– Где бумаги? – спросил я.

Женщина повернулась ко мне и ответила:

– Если хочешь кофе, налей себе.

– А у вас есть клява?

– Можешь сам сварить. Договор и остальные бумаги держат в коробках наверху. – Она показала на потолок кухни, в котором виднелся квадратный проем.

Я сделал кляву и наполнил две чашки. Затем нашел лестницу и лампу и забрался на большой чердак, где оказалось множество деревянных ящиков, набитых старым тряпьем и бумагами.

Взяв первый попавшийся ящик, я спустил его вниз и принялся перебирать бумаги.

За свою жизнь, Киера, я занимался самыми разными вещами. Однажды полдня провел среди отбросов – больше негде было спрятаться[7]. Одно время продавал на рынке рыбу. Приходилось изображать капрала Императорской гвардии – в тот раз я арестовал кое-кого за организацию массовых беспорядков в общественных местах. Но я очень надеюсь, что больше мне не придется проводить целую неделю, читая письма и бумаги, накопившиеся за тысячу с лишним лет. И все лишь для того, чтобы найти имя владельца земли, на которой стоит ее дом. А ведь мне еще предстояло каким-то образом уговорить или заставить его забыть о намерении изгнать старую даму, чтобы она захотела вылечить – но не будем об этом… Неделя тянулась очень долго. Я перебирал любовные письма девятисотлетней давности, советы по лечению переохлаждения и способы определения причин, по которым врастают ногти.

Я четырнадцать часов в день проводил, копаясь в содержимом какого-нибудь ящика, пока не убеждался, что в нем нет того, что я ищу. После чего я относил его обратно на чердак и принимался за следующий. К своему удивлению, я в конце концов обнаружил, что такая работа тоже может приносить своеобразное удовлетворение, и понял, что буду разочарован, если она закончится прежде, чем я успею разобрать все бумаги.

Иногда появлялись местные жители, и в таких случаях мне приходилось удаляться на прогулку, чтобы проветриться и отдохнуть от возни с бумагами. Если у посетителей и возникали проблемы из-за мальчика или джарегов, то я о них не слышал, вдоволь наслаждаясь неторопливыми моционами. Вскоре я хорошо изучил окрестности, но не нашел ничего достаточно интересного. Однажды я вернулся после долгого отсутствия и обнаружил старую женщину у камина, она держала в руке скомканный листок бумаги.

– То, что я ищу? – спросил я.

Она швырнула листок бумаги в огонь.

– Нет, – ответила она, не поворачиваясь ко мне.

– Что-то не так?

– Нам пора вернуться к нашим поискам, – заявила женщина.

– Если окажется, что договора нет в ящиках…

– Ты его найдешь, – проворчала она.

В конце концов на пятый день мне удалось обнаружить договор – после того как я разобрал две трети ящиков: аккуратный маленький свиток, перевязанный зеленой лентой, где излагались условия контракта об аренде, которую следовало платить «Компании по аренде земель Западана, племянницы и племянника».

– Я нашел документ, – заявил я.

Старая женщина, носившая, как оказалось, странное канефталийское имя, больше похожее на звук, производимый при чихании, сказала:

– Вот и хорошо.

– Я навещу их завтра утром. Вам удалось чего-нибудь добиться?

Она бросила на меня свирепый взгляд.

– Только не надо меня торопить.

– Я просто спрашиваю.

Женщина кивнула и вернулась к своему занятию, которое состояло в проверке рефлексов Савна: она постукивала деревянной палочкой ему по колену, одновременно заглядывая в глаза.

Наблюдавший за нами Малыш пришел к выводу, что можно отвлечься. Он встал, не торопясь, подошел к миске с водой, напился с обычным энтузиазмом и вышел, открыв носом дверь.

«Мы будем завтра кого-нибудь убивать, босс?»

«Сомневаюсь. Тебе скучно?»

«Вроде того».

«Тренируй выдержку».

Мы с Лойошем вышли из дому, чтобы подышать свежим воздухом. Я присел на землю, а он принялся кружить надо мной. Ко мне подошел Малыш, ткнулся носом в ногу и поскреб дверь. Хозяйка впустила его в дом. Лойош опустился мне на плечо.

«Беспокоишься из-за Савна, босс?»

«Немного. Но если это не сработает, мы попробуем что-нибудь еще, вот и все».

«Верно».

Я немного замерз. В перелеске я заметил какое-то маленькое животное и с некоторым удивлением вдруг понял, что вышел из дома без шпаги и даже без кинжала. Мне стало как-то не по себе, и я вернулся внутрь, чтобы устроиться перед огнем. Довольно скоро я отправился спать.

Я уже бывал в Норпорте несколько лет назад[8], а в последние дни не раз прогуливался по его окраинам, но лишь на следующее утро впервые вошел в город. Он показался мне забавным – Адриланка в миниатюре, – построенный в центре трех холмов, как Адриланка, расположенная между утесами, на берегу моря. Впрочем, у Норпорта имеются свои особенности. Стоит только взглянуть на трехэтажные гостиницы и здание пятиэтажной Биржи лесоматериалов, на улицы, поначалу прямые и широкие, а потом узкие и кривые, и сразу станет ясно: кто-то хотел сделать из Норпорта большой город, но из этого ничего не вышло.

Я оказался в одном из новых районов, где много деревянных домов, и торговцы живут прямо в своих лавках, но по мере того, как я приближался к докам, строения становились все меньше, хотя дома в основном попадались каменные. А жители Норпорта – я уверен, что и ты это заметила, – изо всех сил стараются убедить всех, что живут они в замечательном месте. Они так долго рассказывают о том, какие симпатичные здесь люди, что довольно скоро начинают действовать тебе на нервы. Они так подробно объясняют, что только в Норпорте ты можешь найти такую селедку, что тебе даже пробовать ее не хочется – исключительно из вредности, – ты понимаешь, о чем я говорю?

Найти «Компанию Западана» оказалось совсем не просто, поскольку в ратуше не знали ее адреса. Да, такая компания существует, вот только адрес ее не зарегистрирован. Мне это показалось странным, а клерк, напротив, счел подобное совершенно обычным делом; похоже, у них такие вещи случаются часто. Однако компания была зарегистрирована, но вовсе не как «Западан». Она называлась «Биржа Бругана». «А есть ли адрес у “Биржи Бругана”? – «Нет». – «А владелец?» – «Конечно. Залоговая компания Норпорта”». – «А чем занимается компания?» – «Понятия не имею».

Клерк не собирался подрывать свое здоровье, помогая мне, – он просто показывал, куда мне следует заглянуть, а остальное предоставлял делать самому, но только после того, как я расстался с тремя империалами. Наконец я получил возможность просмотреть очередную пачку пыльных бумаг; в последнее время копание в них стало моим любимым занятием.

Оказалось, что владелец Залоговой компании Норпорта не зарегистрирован. Там, где должно стоять имя владельца, осталось пустое место, а рядом – абсолютно неразборчивая подпись. Но – кто бы мог подумать! – у компании имелся адрес: Дом Фиреса, кабинет 31.

Ага, я вижу, как загораются твои глаза. Мы нашли связь с Фиресом. В некотором роде.

Я легко нашел Дом Фиреса – клерк рассказал, где он находится, посмотрев на меня так, словно только полные идиоты могут этого не знать. Он располагался на Мглистом холме, то есть почти на окраине города, и оказался настолько высоким, что с его крыши открывался красивый вид. Здание в шесть этажей, Киера, и от него пахло большими деньгами, начиная от полированного мрамора лестниц и кончая стеклянными окнами под самой крышей. Не знаю, поверишь ли ты, но от одной только мысли, что придется войти внутрь, мне стало немного не по себе – как когда я в первый раз увидел Черный замок. Конечно, ощущения были не настолько впечатляющими, но я сразу же понял: мне придется столкнуться с могущественными силами.

«В чем проблема?» – спросил Лойош.

Я ничего не смог ему ответить, но вопрос меня взбодрил. В здание вела единственная деревянная дверь, над которой красовалась надпись: «Фирес» и символ Дома Орки.

Я вошел, но внутри никого не встретил. Вдоль длинного коридора располагались многочисленные двери с весьма информативными надписями вроде «Резчик и Резчик». Я обошел весь первый этаж и оказался перед широкой лестницей.

«Лойош», – позвал я.

«Уже в пути, босс».

Я остался ждать внизу. Хорошо одетые горожане – орки, креоты и лиорны – спускались или поднимались по ступенькам, одаривая меня любопытными взглядами, приходили к выводу, что не знают, зачем сюда явился убого одетый человек с Востока, и молча отправлялись дальше по своим делам. Одна женщина, орка, спросила, не нуждаюсь ли я в помощи. Когда я ответил отрицательно, она пожала плечами и удалилась. Наконец вернулся Лойош.

«Ну?»

«На втором этаже офисы поменьше. Чем выше, тем скромнее они становятся – и так до шестого этажа. Туда я проникнуть не смог».

«Дверь?»

«Да. Причем закрытая».

«Ага».

«Номер тридцать один находится на пятом этаже».

«Ладно. Пойдем наверх».

Мы поднялись на пятый этаж, и Лойош повел меня к номеру 31, который красовался над прикрытым занавесом дверным проемом. Кроме того, на двери находилась табличка с надписью «Страховое общество Береника». Я вошел, не постучавшись.

За столом сидел очень бледный лиорн, который изучал толстую конторскую книгу, сверяясь с карточками, стоящими в небольшой коробке. Он поднял голову и с некоторым удивлением посмотрел на меня.

– Чем могу служить? – спросил лиорн.

– Можете, – ответил я. – Вас зовут Береник?

– Нет, но я работаю на «Страховое общество Береника». Чем могу помочь?

Он не собирался выдавать дополнительную информацию, но продолжал вежливо улыбаться, бросая слегка обеспокоенные взгляды на Лойоша.

– Меня интересует Залоговая компания Норпорта.

– Ага, – кивнул он. – Тут я вам, безусловно, могу помочь.

– Превосходно.

Офис был маленьким, но за спиной лиорна я заметил дверной проем, скрытый за занавеской, – несомненно, там находилось еще одно помещение с другим столом и лиорном, изучающим конторскую книгу.

– Насколько я понимаю, – осторожно проговорил я, – Залоговая компания Норпорта владеет «Биржей Бругана».

Он нахмурился.

– «Биржей Бругана»? Боюсь, я никогда о ней не слышал. А чем они занимаются?

– Они владеют «Компанией по аренде земель Западана, племянницы и племянника».

Клерк покачал головой:

– К сожалению, мне о них ничего не известно.

В этот момент занавеска у него за спиной сдвинулась в сторону, в офис вошла женщина и остановилась возле стола. Орка, на вид я бы дал ей лет семьсот. В синих штанах и простой белой блузке с синей каймой, короткие волосы она зачесывала назад. Весьма привлекательная, если вам нравятся драгаэряне.

– «Компания Западана»? – осведомилась она.

– Да.

– Это одна из твоих, Леен? – спросил лиорн.

– Да. – Потом она повернулась ко мне и спросила: – Чем я могу вам помочь?

– У вас имеется договор на аренду земли с леди по имени Гудьанра или что-то в этом роде?

– Да. Я как раз собиралась с ней встретиться. Вы ее адвокат?

– Вроде того.

– Пожалуйста, заходите ко мне и присаживайтесь. Меня зовут Леен. А вас?

– Падрейк, – ответил я.

Я проследовал в крошечный кабинет, в котором едва помещались письменный стол, сама Леен, шкаф и я. На столе лежали письменные принадлежности и несколько толстых черных книг. Я уселся на деревянный стул.

– Что я могу для вас сделать? – спросила Леен.

Пожалуй, мне еще не приходилось встречаться с такими вежливыми орками.

– Я бы хотел понять, почему моя клиентка должна покинуть землю, на которой проживает.

Леен кивнула так, словно ожидала услышать от меня именно этот вопрос.

– Мы получили инструкции от компании-учредителя. Боюсь, я не смогу назвать вам истинные причины. Мы полагаем, что сделали вполне разумное предложение…

– Дело не в этом, – прервал я.

Казалось, Леен удивилась. Возможно, она не привыкла к тому, чтобы ее перебивали выходцы с Востока или адвокаты, или ей еще не доводилось встречаться с теми, кого не интересуют деньги.

– А в чем же дело? – спросила она, всем своим видом показывая, что будет сохранять вежливость, несмотря на мои провокации.

– Она не хочет уходить со своей земли.

– Боюсь, ей придется. Компания-учредитель…

– Могу ли я поговорить с представителем компании?

Некоторое время Леен внимательно меня разглядывала, потом ответила:

– Не вижу причин для возражений.

Она написала адрес и имя на маленьком листке бумаги, дождалась, пока высохнут чернила, и протянула его мне.

– Благодарю вас, – сказал я.

– Мы всегда рады вам помочь, господин Падрейк.

Я кивнул лиорну, настолько поглощенному своими делами, что он этого даже не заметил, вышел из комнаты, взглянул на адрес и рассмеялся. На листке значилось: «Леди Сепра, «Компания Сепра», комната 20». Естественно, имелось в виду то же самое здание. Я покачал головой и начал спускаться по лестнице, послав вперед Лойоша.

Не прошло и минуты, как он вернулся.

«Третий этаж», – объявил он.

«Хорошо».

Ты все поняла, Киера? Ладно. Тогда не стану рассказывать, как я провел остаток дня. Никто со мной не спорил, все были очень вежливы, и в конце концов я получил ответ – или нечто похожее на ответ.

Когда я вернулся в домик на окраине, солнце уже зашло. Малыш встретил меня, радостно виляя хвостом. Приятно, когда кто-то по тебе скучает.

«Если только ты не слишком привередлив в выборе компании».

«Заткнись, Лойош».

Я вошел в дом и увидел, что Савн спит на ворохе одеял. Старуха пила чай у огня. Она даже не повернулась, когда я появился. Лойош подлетел поздороваться с устроившейся рядом с Савном Ротсой.

– Что вам удалось выяснить относительно мальчика? – спросил я.

– Очень мало. Дело не только в ударе по голове, но с него все началось. Надеюсь, что скоро я смогу сказать больше.

– А вылечить его можно?

– Сначала я должна разобраться в причинах болезни.

– Понятно.

– А какие новости у тебя?

– Со мной все в порядке, спасибо.

Она повернулась и бросила на меня свирепый взгляд.

– Что тебе удалось узнать?

Я уселся за сооружение, которое называлось кухонным столом.

– Вы не более чем крошечный винтик в огромной машине.

– И что это значит?

– Умер человек по имени Фирес.

– Я слышала. И что из того?

– Он владел множеством компаний. Когда он умер, оказалось, что большинство из них не располагают никаким имуществом, если не считать мебели в офисах.

– Об этом я тоже слышала.

– Вашей землей распоряжалась компания, которую хотят продать за долги. Вам нужно просто выкупить землю. Вы говорили, у вас есть деньги…

– У меня нет денег, – прервала меня старуха.

– Не понял?

– Я думала, что у меня есть деньги, но я ошибалась.

– Я вас не понимаю.

Она отвернулась к огню и несколько минут молчала. Наконец она сказала:

– Все мои деньги лежали в банке. Два дня назад, когда тебя не было дома, ко мне пришел посыльный и сообщил, что…

– Банком владел Фирес?

– Да.

– И все ваши деньги пропали.

– Мне повезет, если я получу по два гроша за каждый империал.

– М-да, – пробормотал я.

Довольно долго я сидел и думал.

– Ладно, задача становится более трудной, но все еще выполнимой. У меня есть деньги.

Она снова взглянула на меня. Ее морщинистое лицо оставалось неподвижным.

– Где-то есть человек, который владеет вашей землей, – продолжал я, – и тот, кто занимается делами вашего банка…

– Фирес, – вмешалась она, – но он мертв.

– Нет. Кто-то взял на себя управление его делами. Кто-то отвечает за его имущество. И, что еще важнее, существует какой-то богатый сукин сын, на которого необходимо надавить, чтобы он подписал соответствующие бумаги.

– И как ты намерен найти своего таинственного богача?

– Пока не знаю. Но первым делом нужно найти место, куда ведут все следы.

– Сомневаюсь, что необходимая тебе информация является общественным достоянием, – заявила она.

– Вы правы. – Я не стал спорить.

Закрыв глаза, я принялся размышлять о нескольких днях самой нелюбимой мной работы: изучение планов и маршрутов стражи, а также выуживание нужных сведений из людей, причем так, чтобы они не догадались, что именно меня интересует, – и вся канитель только для того, чтобы получить возможность подступиться к решению проблемы. Я даже головой покачал, так мне стало себя жалко.

– Ну? – спросила старуха, когда поняла, что я не собираюсь больше ничего говорить. – Что ты собираешься делать? Украсть личные бумаги Фиреса?

– Я похож на вора?

– Да.

– Благодарю вас, – проворчал я.

Она фыркнула.

– К сожалению, – добавил я, – воровство никогда не было моей профессией.

– Ну и что ты намерен предпринять?

– Но я знаком с одним вором.

– Полагаю, если человек потерял палец…

– Да. Но он зажил удачно.

– Мне даже слышать об этом больно. Интересно, что на него упало?

– Я не знаю.

– Ты не спросила?

– Он не хотел об этом говорить. Ты знаешь, как он себя ведет, когда не желает о чем-нибудь рассказывать.

– Да. Очень похоже на тебя.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь мне о многом не говоришь, правда?

– Пожалуй. Но не специально – во всяком случае пока. Позднее могут возникнуть вопросы, которые я бы не хотела обсуждать. Но даже если я расскажу тебе все, что помню, и так, как помню, мы все еще будем здесь…

– Я понимаю. Хм-м-м.

– Что такое?

– Я подумала, что он остался бы доволен, если бы узнал, что мы целый день проговорили о нем.

– Я ему не скажу.

– Это не имеет значения.

– Мне продолжать?

– Давай сначала закажем еще чаю.

– Очень хорошо.

Я посмотрела на Влада, когда он умолк. Мне сразу же пришло в голову несколько мыслей, но я не знала, что сказать или спросить. К тому же я забыла: когда Влад рассказывает историю, следует добыть высокий и полный стакан и приготовиться к долгим паузам. Я обдумала все, о чем он поведал, и поинтересовалась:

– Кого убил мальчик?

– Типа по имени Лораан.

Я постаралась скрыть свою реакцию, продолжая молча смотреть на Влада.

– Похоже, ты знаешь, о ком идет речь?

– Да. Тебе хорошо известно, что я слежу за твоей карьерой. Я думала, он окончательно умер.

Влад пожал плечами.

– Поговори об этом с Морроланом. Точнее, с Черной Дланью.

Я кивнула.

– Мальчик спас тебе жизнь?

– Простой ответ на твой вопрос – да. Более подробный займет неделю.

– Но ты его должник.

– Да.

– Понятно. Что произошло, пока ты меня ждал?

– Я навел справки о Фиресе и теперь знаю о нем немного больше, чем обитатели Норпорта.

– Что-нибудь интересное?

– Не слишком. Ему нравилось быть в центре внимания, но он не любил, когда становились известны его истинные намерения. Счетоводам будет очень нелегко установить подлинные размеры его состояния – полагаю, наследники сейчас сильно волнуются.

– Без этих бумаг им будет еще труднее во всем разобраться.

– Верно. Но я их верну, как только закончу свои дела. К тому же мне нужно спешить.

– Что еще произошло?

– О чем ты?

– С мальчиком.

– Ах вот ты о чем. Ничего. Она до сих пор пытается разобраться в его болезни. Наверное, очень непросто понять, что происходит в чужой голове.

Ну, если говорить о жизни Влада, то это очень мягко сказано.

– Что она делает?

– Часто и подолгу смотрит ему в глаза.

– Волшебства не заметил?

– Нет.

Я немного подумала, а потом сказала:

– Отведи меня к ним. Я хочу посмотреть на мальчика и встретиться с твоей старухой. У нее в доме мы можем обсудить наши дела не хуже, чем в любом другом месте.

– Мы?

– Да.

– Ладно.

Мы вышли и двинулись в путь. Я люблю ходить пешком; к сожалению, мне это редко удается. Нам пришлось пройти по густому лесу около четырех миль. Оказалось, что домик и в самом деле выкрашен в ярко-синий цвет и издалека выделяется на фоне зеленой листвы – жутковатое зрелище.

Когда мы подошли к двери, навстречу выскочила рыжая собака, которая принялась радостно вилять хвостом. Она обнюхала меня и отошла в сторонку, склонив голову набок, дважды тявкнула, а потом снова решила меня обнюхать. Посоветовавшись со своей собачьей совестью, она пришла к выводу, что меня можно условно считать безвредной, и поинтересовалась, не хотим ли мы с ней поиграть. Когда наши колебания затянулись, она побежала обратно в дом. Дверь снова отворилась, и на крыльце появилась хозяйка.

– Это моя подруга Киера, – представил меня Влад. – Я не буду даже пытаться произнести ваше имя.

Она посмотрела на меня и кивнула.

– Гудфрьяанси, – назвалась она.

– Гудфрьяанси, – повторила я.

– Киера, – ответила женщина. – Вы похожи на джарега.

Я почувствовала, что Влад серьезно на меня смотрит. Я пожала плечами.

– Называйте меня Мать, здесь все так делают.

– Хорошо, Мать.

Потом она повернулась к Владу.

– Тебе удалось что-нибудь узнать?

– Еще нет. – Он показал женщине пакет, который я ему принесла. – Нам нужно просмотреть бумаги.

– Заходите.

Мы приняли ее приглашение, собака последовала за нами. Внутри все оказалось так, как рассказывал Влад, только хуже. Я решила воздержаться от комментариев. Савн сидел на стуле спиной к очагу и смотрел прямо перед собой. Ужасное зрелище. И грустное.

– Боевой шок, – пробормотала я себе под нос.

– Что? – спросила старуха.

Я покачала головой. Савн оказался симпатичным юношей, во всяком случае для теклы, – худой, может быть, немного слишком бледный, но – явно с хорошей наследственностью. Гудфрьяанси уселась рядом с ним и принялась поглаживать его затылок, внимательно наблюдая за лицом.

– Вы останетесь ночевать? – спросила Гудфрьяанси.

– Я остановилась в гостинице в городе.

– Хорошо.

Влад подошел к столу, разложил на нем бумаги и принялся их изучать. Я опустилась на колени рядом с мальчиком, посмотрела ему в глаза и увидела в них лишь свое отражение. Его зрачки были слегка расширены, но в комнате царил полумрак, так что это меня не удивило. Захотелось сотворить пару заклинаний, но я заставила себя воздержаться. Тут только я заметила, что в комнате почти не чувствуется колдовства; несколько простых заклинаний против пыли и насекомых, кроме того, на собаку было наложено заклинание, защищающее от паразитов, но больше ничего.

Я почувствовала, что женщина меня разглядывает. Я продолжала смотреть в глаза мальчика, хотя и сама не знала, что надеюсь там найти.

– Ты воровка, не так ли? – спросила женщина.

– Так говорят.

– Меня дважды ограбили. Первый раз много лет назад. Во время Междуцарствия. Вы слишком молоды, чтобы помнить те времена.

– Благодарю вас.

Она негромко рассмеялась.

– Второй раз сравнительно недавно. Мне не нравится, когда меня грабят, – добавила она.

– Еще бы.

– Они избили моего мужа – он едва не умер.

– Я не избиваю людей, Мать.

– Ты просто вламываешься в дома?

– Когда вы работаете с больными на голову людьми, вы не боитесь заразиться? – спросила я.

– Всегда, – ответила она. – Но я стараюсь быть осторожной. Я не смогу добиться результата, если мой разум запутается в том же лабиринте, где заблудился пациент.

– Звучит разумно. Насколько я понимаю, вы лечите таких людей.

– Иногда.

– Как часто?

– Иногда.

– Вам приходится проникать в его разум, не так ли?

– Да.

Я взглянула на старуху.

– Вы напуганы, верно?

Она отвернулась.

– Я испытала бы то же самое, – сказала я. – Вламываться в чужие дома совсем не так страшно, как в чужой разум. И гораздо выгоднее, – добавила я.

Я почувствовала, что Влад смотрит в мою сторону, и повернулась к нему. Похоже, он слышал наш разговор и не мог решить, следует ли ему на меня рассердиться. Покачав головой, он вернулся к изучению бумаг.

Я встала и подошла к собаке, чтобы познакомиться с ней поближе. Казалось, она все еще относится ко мне с подозрением, но готова поверить в мою благонадежность – временно.

Наконец Гудфрьяанси сказала:

– Ладно. Я начну завтра.

К тому времени, когда я навестила их на следующее утро, Влад расстелил на столе большой лист бумаги – уж не знаю, где он его нашел. Лист был испещрен надписями и стрелками. Я постояла возле него некоторое время, потом спросила:

– Где мальчик?

– Он вместе с Матерью отправился на прогулку. Ротса и собака увязались за ними.

– А Лойош?

– Летает в лесу – вспоминает, как нужно вести себя на охоте.

У него на лице появилось особенное выражение, и я поняла, что он обсуждает свое последнее замечание с Лойошем. Влад был явно доволен собой.

– Как продвигается расследование? – спросила я.

Он пожал плечами.

– Фирес предпочитал ничего никому не рассказывать.

– Ты уже говорил.

– Даже еще в большей степени, чем я предполагал.

– Введи меня в курс дела.

– На Фиреса работали двести человек, которые занимались перевозками. Больше мне не удалось ничего выяснить. Почти все остальное, чем он владел, принадлежало Фиресу через родственников – жену, сына, сестру и дочерей, а также нескольких друзей. В свою очередь, большая часть имущества пошла на покрытие долгов, впрочем, особой ценности оно не представляло. С самого начала он задумал грандиозную аферу – Фирес обманул банки, которые выдали ему значительные кредиты. Затем использовал кредиты для того, чтобы создать видимость процветания своих компаний, что позволило ему получить новые кредиты. Вот основной принцип его деятельности.

– Ты сам это выяснил?

– Да.

– Ты же не счетовод.

– Верно, но мне ничего не нужно доказывать в суде – я все понял благодаря тому, что определил, какими компаниями он интересовался, а из бумаг узнал, кому они принадлежали. Здесь нет никаких серьезных доказательств, но, если присмотреться повнимательнее, картина становится достаточно очевидной.

– Насколько крупную аферу он задумал?

– Трудно сказать. Но на мелочи не стал бы размениваться.

– А какова правовая сторона вопроса?

– Понятия не имею, – ответил Влад. – Я уверен, что Империя попытается во всем разобраться, но на дознание уйдут годы.

– А что будет сейчас?

– Не знаю. Я намерен что-нибудь предпринять, вот только не решил, с чего начать.

Савн и Гудфрьяанси вскоре вернулись и уселись на полу возле очага. У женщины было такое выражение лица, что мне сразу же расхотелось задавать ей вопросы. Она принялась растирать руки Савна. Влад молча наблюдал за ними; я чувствовала, как он напряжен.

– Тебе необходимо начать действовать – и очень быстро, не так ли? – спросила я.

– Чем скорее, тем лучше. Но сначала нужно разобраться, а это совсем не просто. – После короткой паузы он добавил: – А почему ты вообще мне помогаешь?

– Насколько я поняла, ты составил список всех известных тебе компаний и их возможных владельцев, – предположила я, не отвечая на его вопрос.

– Правильно. В ратуше наверняка успели хорошо запомнить мое лицо.

– Позднее у тебя могут возникнуть неприятности.

– Не исключено. Надеюсь, вскоре мне удастся покинуть Норпорт.

– Хорошая мысль.

– Да.

– Ну, тут уж ничего не поделаешь. Как ты думаешь, может быть, стоит взять одну из бумаг и нанести пару визитов?

– Конечно, но я не знаю, какие следует задавать вопросы. Сначала необходимо понять, кто в действительности владеет землей и…

Мы с Лойошем одновременно отреагировали на появление в комнате колдовства, чуть позже его почувствовал и Влад. Мы повернулись в сторону Гудфрьяанси, которая держала Савна за плечи и что-то тихонько говорила. Мы молча наблюдали за ними в течение минуты, но воздержались от обсуждения. Я откашлялась.

– Так что ты говорил?

Влад недоуменно повернулся ко мне.

– Я не помню, – признался он.

– Что-то о необходимости выяснить имя истинного владельца земли.

– Да, верно. – Он с видимым усилием заставил себя сосредоточиться. – Больше всего мне хотелось бы узнать, к каким выводам придет Империя после двухвекового расследования. Но я не могу так долго ждать.

– Возможно, я сумею тебе помочь.

– Как?

– Дом Джарега.

Влад нахмурился.

– А какое отношение к делу могут иметь джареги?

– У меня нет оснований считать, что мы имеем отношение к Фиресу. Но если он занимался чем-то незаконным и зарабатывал хорошие деньги, тогда весьма вероятно, что джареги были с ним как-нибудь связаны.

– Хорошая мысль, – заметил Влад.

Лойош продолжал наблюдать за женщиной и мальчиком. Некоторое время Влад молчал; интересно, подумала я, о чем они с Лойошем разговаривают? Обмениваются ли они словами или только образами? У меня никогда не возникало таких близких отношений, но, с другой стороны, я ведь и не колдунья!

– У тебя есть связи с местными джарегами?

– Да.

– Хорошо, – кивнул он. – Попробуй их задействовать. А я попытаюсь связать все воедино.

– Холодно. Очень холодно. Холодно, – сказала женщина.

Влад и я одновременно посмотрели на нее. Женщина не дрожала, внутри дома было тепло. Она все еще держала руки на плечах Савна и продолжала смотреть ему в глаза.

– Не могу его отогнать. Найти холодную точку. Не могу его отогнать. – Потом она замолчала.

Я посмотрела на Влада и подняла руки ладонями вверх.

– Пожалуй, мне пора идти, – сказала я.

Влад кивнул и вновь погрузился в свои бумаги. Я направилась к двери. Собака лениво вильнула хвостом и опустила голову на передние лапы.

До Норпорта нужно было пройти две или три мили, но я уже запомнила несколько подходящих точек для телепортации. Поэтому отошла немного в сторону и затем перенеслась в переулок, рядом с которым находилась контора ростовщика, напугав своим появлением пару уличных мальчишек. Они опасливо посмотрели на меня, а потом снова занялись своими делами. Я свернула за угол и вошла в маленькое темное заведение. За стойкой стоял человек среднего возраста, вопросительно взглянувший на меня.

– Боюсь, мне придется тебя разочаровать, Дор, – сказала я прежде, чем он успел открыть рот.

– Неужели ты ничего для меня не принесла?

– Нет. Мне нужно повидать человека наверху.

– Задержись на минутку…

– В следующий раз.

Он пожал плечами.

– Ты знаешь дорогу.

Бедняга Дор. Обычно ему достается то, что я опасаюсь пристраивать в Адриланке, – он получает хорошие вещи по сходной цене. Только не сегодня. Я прошла мимо него во внутреннюю часть магазина, поднялась по лестнице и оказалась в симпатичной комнате, где увидела двух крутых парней. Один смуглый тип с заостренной головой – словно кто-то пытался засунуть ее в воронку – сидел перед дверью в следующую комнату. Другой – с руками, свисающими чуть ли не до пола, похожий на марионетку (и казался почти столь же сообразительным, впрочем, внешность бывает обманчивой) – стоял, опираясь спиной о стену. Они меня не узнали.

– Булыжник у себя? – спросила я.

– А кто его хочет видеть? – отозвался Голова-Воронка.

– Ну я хочу, – с улыбкой заявила я.

Он нахмурился.

– Скажи, что пришла Киера.

В глазах появилось удивление. Так бывает всегда. И каждый раз меня радует подобная реакция. Голова-Воронка встал, отодвинул в сторону свой стул, открыл дверь и заглянул в соседнюю комнату. Я услышала, как он что-то тихонько говорит, а потом Булыжник ответил:

– Неужели? Ну так пускай войдет. – Они обменялись еще парой невнятных фраз, за которыми последовало: – Я же сказал, пусть войдет.

Голова-Воронка повернулся ко мне и отступил в сторону. Я сделала реверанс и прошла мимо него – реверанс выглядит довольно глупо, когда на тебе штаны, но я не смогла удержаться. Он старался держаться от меня подальше, словно я могла на ходу украсть у него кошелек. Почему люди, которые совершенно спокойно ввязываются в смертельно опасные авантюры, часто боятся хороших воров? Их пугает унижение? Или дело в том, что они не знают, как я проделываю свои штучки? Мне так и не удалось понять. Но многие реагируют именно так. И мне всегда хочется стащить у них кошельки.

Кабинет Булыжника был обманчиво маленьким. Я сказала «обманчиво», потому что его хозяин занимает гораздо более высокое место в Организации, чем думают многие, – даже его служащие знают далеко не все. Так он чувствует себя спокойнее. Я случайно узнала правду, когда мне поручили облегчить карман одного из бандитов Булыжника и я столкнулась с системой охраны. Да и сам Булыжник производит обманчивое впечатление. Он выглядит, говорит и действует как большой, злобный, безмозглый и жестокий головорез, какими мы все представляемся Левой Руке. На самом деле он исключительно расчетлив – даже его знаменитые приступы ярости неизменно заканчиваются тем, что исчезают определенные люди, но не более того. Много лет я пыталась разгадать его и пришла к выводу, что он так ведет себя не ради власти или удовольствия в очередной раз обмануть Гвардию. Булыжник хочет скопить побольше денег, обеспечить себе безопасность и уйти на покой. У меня нет никаких доказательств, но не удивлюсь, если однажды он соберет вещички и исчезнет, чтобы остаток жизни провести на одном из купленных им островов.

За долгие годы нашего знакомства я дала ему понять, что мне известно его истинное положение в Организации, и он постепенно перестал прикидываться, когда мы оставались наедине. Возможно, ему нравилось иногда сбрасывать маску и вести откровенные беседы, но я сильно сомневаюсь.

Все это промелькнуло в моем сознании, когда я садилась на единственный свободный стул в комнате, где едва хватало места на два стула и стол.

– Должно быть, у тебя на примете что-то очень серьезное, если ты явилась ко мне. – У него был грубый и хриплый голос, вполне соответствующий выбранной им личине; я давно пришла к выводу, что он прикидывается. Но Булыжник ни разу не вышел из образа.

– И да, и нет, – ответила я.

– Возникла проблема?

– В некотором роде.

– Тебе нужна помощь?

– Что-то вроде того.

Он покачал головой.

– Вот что мне в тебе нравится, Киера. Ты так замечательно все объясняешь.

– Моя роль не слишком значительна, но она – часть важного плана. Я не хотела назначать тебе встречу, поскольку намерена просить тебя об одолжении, за которое ты ничего не получишь, вот я и пришла сюда. Речь идет об услуге третьим лицам.

Он кивнул:

– Тогда все ясно.

– Что тебе известно о Фиресе?

Он удивился:

– Орка?

– Да.

– Он мертв.

– Угу.

– Он владел большим состоянием.

– Да.

– Большая часть его имущества пошла на покрытие долгов.

– Вот что мне в тебе нравится, Булыжник. Ты от всей души готов поделиться информацией, которая никому больше не известна.

Он забарабанил пальцами правой руки по столу, внимательно наблюдая за моим лицом.

– Что именно ты хочешь узнать?

– Какой интерес имеет Организация в нем и его бизнесе?

– А какой твой интерес?

– Я же сказала: услуга другу.

– Ага.

– Это большой секрет, Булыжник?

– Да, – ответил он. – Весьма.

– Ниточки тянутся на самый верх?

– Да, к тому же тут речь идет об очень больших деньгах.

– И ты пытаешься решить, о чем мне можно рассказать в качестве услуги?

– Верно.

Я ждала. Любые мои слова ничего не изменили бы.

– Ладно, – наконец заговорил он. – Вот что я тебе расскажу. У множества людей имеются обязательства и расписки этого типа. Осколки! У всех есть такие бумаги. Крупные банки могут разориться, а некоторые члены Организации отправятся в неожиданные отпуска. Речь идет не только обо мне, мы все здесь замешаны.

– А как насчет тебя?

– Я не связан напрямую, поэтому, скорее всего, мне ничего не грозит.

– Если тебе что-то потребуется…

– Угу. Спасибо.

– Как он умер?

Булыжник развел руками.

– Поехал покататься на проклятой Виррой лодке, поскользнулся и ударился головой о борт.

Я приподняла бровь.

– Никто не хотел его смерти, Киера. Я хочу сказать, что у нас был только один шанс получить наши вложения обратно: если его люди заработают серьезные деньги. А после его смерти мы остались ни с чем.

– Ты уверен?

– Как можно быть хоть в чем-то уверенным? Я не желал его смерти. Я не знаю никого, кто хотел бы видеть его мертвым. Империя прислала лучших следователей, и они полагают, что произошел несчастный случай.

– Хорошо, – сказала я. – Каким он был человеком?

– Ты думаешь, я хорошо его знал?

– Ты давал ему деньги в долг или рассматривал такую возможность, – значит, ты его изучил.

Он улыбнулся, потом на его лице появилось задумчивое выражение – сомневаюсь, что на свете найдется много людей, которые его видели.

– Знаешь, он вел себя совершенно естественно.

– Не понимаю.

– Казалось, у него нет никаких задних мыслей – ни у кого не возникло ни малейших подозрений.

– Звучит знакомо.

Он пропустил мое замечание мимо ушей.

– Фирес пытался быть воспитанным, профессиональным, расчетливым – он старался убедить тебя, что является настоящим бизнесменом. И пытался произвести впечатление – всегда.

– Своим богатством?

Булыжник кивнул:

– Да, именно так. И еще тем, что он всех знает и что он хорош в своем деле. Полагаю, это являлось частью имиджа – производить впечатление – и было для него важнее, чем сами деньги.

Я молча кивнула. Он улыбнулся.

– Мало?

– Да.

– Тогда мне нужна причина.

– Ты ставишь меня в неловкое положение, – сказала я.

– Неловкое? – И он взглянул на меня так, как я смотрела на Влада, когда поняла, что смутился он.

– У меня есть друг…

– Понимаю.

Я рассмеялась.

– Ладно, забудем. У меня остался должок, – призналась я, погрешив против истины. – Одна старуха, которую собираются вышвырнуть из дома потому, что все начали продавать собственность после смерти Фиреса.

– Старую женщину лишили права выкупа имущества? Ты шутишь?

– Нет.

– Я тебе не верю.

– Неужели я бы стала такое выдумывать?

Он, посмеиваясь, покачал головой.

– Да, пожалуй, не стала бы. И что же ты собираешься делать?

– Сама еще не знаю. Пытаюсь раздобыть побольше информации и все обдумать. – В любом случае, если у Влада и был другой план, он им со мной не поделился. – Что еще ты можешь мне рассказать?

– Ну, ему было тысяча четыреста лет. Никто о нем не слышал до Междуцарствия, но после того, как оно закончилось, он очень быстро стал набирать вес.

– Как быстро?

– К концу первого столетия Фирес уже был очень богатым человеком.

– Да, времени он не терял.

– А потом, через сорок или пятьдесят лет он разорился.

– Полностью?

– Угу.

– И все вернул?

– Вдвое. Всякий раз он становился богаче, и каждое следующее разорение оказывалось более жестоким.

– Одни и те же причины? Бумажные замки?

– Точно.

– Перевозки?

– И строительство кораблей. Этим он занимался с самого начала.

– Почему никто не учится на своих прежних ошибках?

– Мне кажется, ты кого-то хочешь покритиковать, Киера? – Он слишком болезненно воспринял мои слова.

– Нет. Меня просто разбирает любопытство. Мне известно, что ты совсем не глуп. Большинство людей, у которых он брал деньги, тоже знали свое дело. Как же ему удавалось всякий раз добиваться успеха?

Булыжник слегка расслабился.

– Ты не видела его в деле.

– Что ты хочешь сказать? Он умел продавать свои идеи?

– Да, и много больше. Даже когда он разорялся, никто об этом не знал. Конечно, когда такой богатый человек теряет свой капитал, банкротство не оказывает влияния на образ его жизни – у него остаются особняк и яхта, он продолжает бывать в клубах, как и прежде, и ездит в дорогих экипажах.

– Конечно.

– И он этим пользуется. Через пять минут разговора с ним ты забываешь, что он недавно разорился. А потом вбегают его секретари с какими-то бумагами, которые он должен подписать, или с вопросами о каких-то серьезных сделках, и он вновь оказывается на вершине мира. – Булыжник пожал плечами. – Не знаю. Может быть, его секретари специально приходили, чтобы произвести впечатление, – но такая тактика срабатывала. В итоге складывалось впечатление: сейчас самый подходящий момент вложить свои денежки, в противном случае кто-нибудь другой заработает на выгодной сделке.

– И желающих оказывалось множество.

– Среди джарегов? Да.

– И они глубоко завязли?

– Точно.

– Это не слишком хорошо для моего расследования.

– Ты опасаешься, что можешь помешать Организации?

– В том числе.

– Такой вариант нельзя исключать, – заметил он.

– Верно.

– И что тогда произойдет?

– Не знаю, – вздохнула я.

Он покачал головой.

– Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности, Киера.

– Я тоже, – заявила я. – Как далеко за пределы Норпорта выходит эта история?

– Трудно сказать. Все сосредоточено здесь, но он начал расширять свое дело. Конечно, у него имеются конторы и в других местах – без них не обойтись, если занимаешься перевозками. Но подробности мне неизвестны.

– А что происходило перед тем, как он умер?

– Что ты имеешь в виду?

– У меня сложилось впечатление, что для Фиреса наступали трудные времена.

– И даже очень. Он отчаянно барахтался. Естественно, внешне это никак на нем не сказывалось, но поползли слухи, что он зашел слишком далеко и вскоре вся его империя рухнет.

– Хм-м-м.

– По-прежнему подозреваешь, что его кто-то заказал?

– Слишком много совпадений.

– Я знаю. Но мне так не кажется. Как я уже сказал, я ничего не слышал. К тому же Империя провела расследование, а они мастерски умеют делать такие вещи.

Я кивнула. Тут он совершенно прав.

– Ладно, – вздохнула я. – Спасибо за помощь.

– Тут не о чем говорить. Если тебе еще что-нибудь понадобится – дай мне знать.

– Обязательно, – пообещала я, вставая.

– Да, кстати, – остановил он меня.

– Я тебя слушаю.

Он откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок.

– Ты не видела парня с Востока, с которым в свое время часто встречалась?

– Ты имеешь в виду Влада Талтоша? Парня, который выставил на посмешище представителя Организации при Империи? Парня, которого все хотят отправить к Водопадам? Парня, в голове которого столько золота, что волосы на ней сверкают? Парня, которого Организация так хочет заполучить, что всякий, кого с ним видели, надолго исчезает для бесед с лучшими специалистами Организации по извлечению информации? Ты говоришь о нем?

– Угу.

– Нет.

– Я так и думал. До встречи, Киера.

– До встречи, Булыжник.

Первым делом следовало рассказать Владу обо всем, что мне удалось узнать. Однако я предпочла вернуться кружным путем, так что уже начало темнеть, когда я до него добралась. Он поджидал меня на тропинке, в пятидесяти метрах от дома. Я слегка насторожилась, поскольку не привыкла, чтобы меня успевали заметить издали – даже когда я не пытаюсь прятаться, но почти сразу же сообразила, что о моем приближении его предупредил Лойош. В следующий раз, когда я пожелаю незаметно подобраться к Владу, надо быть вдвойне осторожной.

Из одежды Влад оставил на себе только штаны и сапоги, оголив грудь, покрытую густыми зарослями курчавых волос. Он сильно вспотел, хотя дышал, насколько я могла видеть, ровно.

– Приятный вечер, – сказала я ему.

Он кивнул.

– Чем ты занимался? – поинтересовалась я.

– Практиковался, – ответил он, указав на стоящее неподалеку дерево. Я заметила рукоятки нескольких метательных ножей, торчащих из ствола. – Кроме того, я пару раз поразил свою тень.

– Было больно?

– Только когда промахивался.

– Она пострадала?

– Нет. Мне с трудом удалось этого избежать…

– Рада видеть, что ты поддерживаешь форму.

– На самом деле я уже давно не тренировался, но теперь хочу восстановить прежние навыки – думаю, скоро они мне понадобятся.

– Хм-м-м.

– Кроме того, я понял, что мне необходимо прогуляться на свежем воздухе.

– Да?

– Там сейчас тяжело находиться, – сказал Влад, кивком показав на дом.

– Неужели? – удивилась я.

– Старуха выполняет свое обещание.

– И?..

Он покачал головой.

– Расскажи, – попросила я.

– Мальчик полностью закрыт.

– А ты ждал другого?

Влад молча взглянул мне в глаза.

– Извини, – сказала я.

– Он продолжает считать, что убил свою сестру или что должен ее спасти…

– Сестру?

– Да, ей тоже пришлось принять участие в том, что произошло. Савн чувствует себя виноватым перед ней.

– Что еще?

– Ну, он текла, а Лораан был его господином. Если ты крестьянин, то не совершаешь таких поступков. Врата Смерти, Киера. Даже прикосновение к оружию Морганти…

– Ты прав.

– Ну а раз он не мог убить Лораана, значит, он убил свою сестру.

– Не понимаю, – призналась я.

– Я и сам не уверен, что все понимаю, – ответил Влад. – Но так он видит мир. Картина по-прежнему остается неясной, и нам приходится строить слишком много предположений. Кроме того, он получил сильный удар по голове.

– И что в результате?

– Она полагает, что Савн частично потерял память, из-за чего и находится в таком плачевном состоянии.

– Все лучше и лучше.

– Да, – вздохнул Влад.

– Что теперь?

– Не знаю. Старуха считает, что нам нужно найти способ связаться с ним, но не знает как.

– Он понимает, когда мы к нему обращаемся? Видит нас?

– О, конечно. Но мы для него – порождения сна, поэтому то, что мы говорим или делаем, не имеет значения.

– А что имеет значение? Она ведь его сканировала, не так ли? Что с ним происходит?

Влад пожал плечами.

– Он пытается не подпустить меня или Лораана к сестре.

– Непрекращающийся кошмар.

– Именно.

– Ужасно.

– Да.

– И мы ничего не можем сделать.

– Во всяком случае, я не в силах ничего изменить.

– Если бы ты мог войти туда сам, я имею в виду его сознание…

– Конечно, я бы так и поступил. Без колебаний.

Я кивнула.

– Тогда мне остается только рассказать тебе о том, что удалось выяснить сегодня.

– Давай.

– Не хочешь вернуться в дом?

– Нет.

– Хорошо.

Он надел рубашку, и я подробно выложила ему всю полученную мной информацию.

Он умел слушать. Пока я говорила, Влад стоял совершенно неподвижно, прислонившись к дереву, и лишь изредка коротко кивал. Время от времени он задавал вопросы, чтобы уточнить какую-нибудь деталь. Лойош устроился у него на левом плече. Мне показалось, что джарег тоже внимает каждому сказанному мной слову. Всегда приятно, когда твой рассказ вызывает такой интерес.

Когда я закончила, Влад сказал:

– Любопытно. Кое-что явилось для меня неожиданностью.

– То, что в эту историю вовлечена Организация?

– Нет-нет. Совсем другое.

– Тогда что?

Он покачал головой и погрузился в размышления – казалось, я сообщила ему гораздо больше, чем он ожидал (а ведь такой вариант, судя по всему, нельзя было исключать). Поэтому я немного подождала, а потом спросила снова:

– О чем ты?

– Нет, получается какая-то бессмыслица, – наконец заявил Влад.

– Почему?

– Насколько хорошо ты знаешь Булыжника?

– Очень неплохо.

– Он может тебя обманывать?

– Конечно.

– Ну, тогда все понятно. В любом случае кто-то лжет.

– Что ты имеешь в виду?

– Дай мне немного подумать, ладно? Кое-что я должен проверить сам. А завтра мы все с тобой обсудим.

Я пожала плечами. Когда на Влада накатывает такое настроение, спорить с ним бесполезно.

– Хорошо, – кивнула я. – Я вернусь завтра утром.

– Договорились. – Потом, после едва заметной паузы: – Киера?

– Да?

– Спасибо.

– Пожалуйста.

На следующее утро я проснулась поздно – ничто не мешало мне как следует выспаться. Я добралась до дома на окраине около полудня, но там меня встретила только собака. Сначала она держалась настороже и опасалась подходить ко мне близко. Но потом я с ней подружилась и даже немного поговорила. Многие владельцы кошек беседуют со своими питомцами, ну а с собаками разговаривают едва ли не все хозяева; уж не знаю, почему так получается.

Примерно час спустя собака встрепенулась, вскочила и выбежала из дома навстречу хозяйке. Вскоре она вернулась вместе с Гудфрьяанси и Савном.

– Добрый день, Мать, – сказала я. – Надеюсь, вас не огорчило, что я вошла в дом без приглашения. Я сварила кляву.

Она кивнула. Мальчик уселся на пол, а она затворила ставни. Только тут я сообразила, что днем окна в доме всегда плотно закрыты. Я принесла старухе чашку клявы, которую она выпила без сахара.

– Что вам удалось выяснить, Мать?

– Совсем не так много, как хотелось бы, – ответила она. Я ждала. Гудфрьяанси добавила: – Я пришла к выводу, что у нас две серьезные проблемы: удар по голове и сестра.

– А разве он до сих пор не оправился после удара?

– Внешне все в порядке. Но мозг Савна поврежден.

– Нет, я спрашиваю о другом – разве нельзя попытаться вылечить травму? Я знаю волшебников…

– Пока еще нет. До тех пор, пока я не буду уверена, что смогу его исцелить, я не стану воздействовать на мозг.

– Мне кажется, я вас поняла. А что с сестрой?

– Мальчик чувствует себя виноватым в том, что ей пришлось столько пережить. Здесь и заключена главная проблема. Мне кажется, он использует свою вину, чтобы отгородиться от реальности. Савн создает фантазии, в которых пытается ее спасти. Но всякий раз в последний момент что-то вынуждает его отступить перед опасностью. После чего он теряет контроль над своими фантазиями, и те превращаются в кошмары. К тому же он был учеником лекаря, и то, что он сделал, мучает его гораздо сильнее, чем любого другого крестьянского мальчишку.

Я кивнула. Во время разговора Гудфрьяанси неуловимо изменилась. Передо мной стояла уже не просто старуха из маленького домика, наполненного уродливыми резными фигурками, – я беседовала с волшебницей и умелой целительницей разума. Мне больше не казалось странным, что местные жители часто обращаются к ней со своими проблемами.

– У вас есть план?

– Нет. Я еще слишком многого не знаю. Если я начну действовать вслепую, то могу погубить мальчика – и себя.

– Понимаю. – Немного подумав, я спросила: – А зачем вы ходите на прогулки?

– Мне кажется, он привык много ходить. Когда ему приходится долго сидеть без движения, он начинает испытывать беспокойство.

– А почему вы закрываете ставни? Из-за него или вы всегда так делаете?

– Из-за него. Он слишком много пережил, чересчур многое видел и слышал – поэтому я хочу ограничить его восприятие.

– Ограничить? Но если мальчик оказался в плену своих фантазий, разве не лучше для него от них отвлечься?

– Возможно, ты права. Но в большинстве случаев лучше отсечь все внешние воздействия. Получается, что он пытается выйти из-под давления, а новые впечатления только увеличивают нагрузку. Если бы я была полностью уверена в собственной правоте, то создала бы вокруг него поле, которое полностью отрежет его от внешнего мира. Не исключено, что так и будет.

– Вам уже встречались аналогичные случаи?

– Ты спрашиваешь, лечила ли я людей, которые так глубоко ушли в себя, что потеряли связь с окружающей действительностью? Да, нескольких. Некоторые были даже в худшем состоянии, чем Савн.

– Вам удалось им помочь?

– Двоих я сумела вылечить. Троих – нет, – ее голос оставался невозмутимым.

Получалось, что шансов на благоприятный исход совсем немного. С другой стороны, можно надеяться, что как раз сейчас она, вопреки прежним неудачам, сумеет добиться успеха. Впрочем, меня продолжали мучить сомнения. Поэтому я спросила:

– А как вы действуете обычно?

– Я стараюсь выяснить причину болезни. Потом излечиваю физические травмы, полученные моими пациентами. После чего, когда мне кажется, что они уже готовы, я отправляюсь вместе с ними в путешествие по снам.

– Понятно.

– Тебе известно, что такое путешествие по снам?

– Да. И какого рода сны вы выбираете для таких прогулок?

– Я пытаюсь вновь подвести их к моменту, явившемуся причиной ситуации, из которой они теперь не могут выйти, и дать возможность принять другое решение.

– И в тех трех случаях вы не смогли добиться положительного результата?

– Нет. Но в одном из них я слишком мало знала, когда уходила в сны.

– Судя по вашим словам, этот метод весьма опасен.

– Очень. Я чуть не сошла с ума, а пациенту стало хуже. Он разучился есть и пить, даже с посторонней помощью, и вскоре умер.

Я постаралась ничем не выдать своих чувств, хотя это далось мне нелегко. Какая ужасная смерть – и с какими страшными мыслями приходится жить человеку, пытающемуся бороться с недугом.

– А что явилось причиной болезни?

– Моего пациента жестоко избили грабители.

– Понятно. – Я с трудом удержалась от очевидного вопроса. С такими вещами трудно потом жить.

– На мою долю пришлось гораздо меньше страданий, чем на его.

– Вовсе не обязательно, – возразила я, вспомнив о Водопадах Смерти.

– Возможно, ты права.

– В любом случае я понимаю, почему вы так тщательно готовитесь.

– Да.

Она подошла к Савну и снова села рядом с ним, взяла за плечи и заглянула в глаза. После паузы Гудфрьяанси сказала:

– Мне кажется, что за этой маской прячется очень милый юноша. Наверное, он бы тебе понравился.

– Может быть, – ответила я. – Мне нравятся многие люди.

– Даже те, у которых ты воруешь?

– Особенно те, у которых я ворую.

Она даже не улыбнулась.

– Почему ты уверена, что я не напишу на тебя донос?

Вопрос меня изрядно удивил.

– А вы собираетесь написать? – спросила я.

– Не исключено.

– Тогда вам не следовало ставить меня в известность.

Она покачала головой.

– Но ты же не убийца, – заявила она.

– Вы уверены?

– Да. А вот твой приятель, выходец с Востока, – он убийца.

Я пожала плечами.

– И что вы сообщите в своем доносе? Что я воровка? Чиновники Империи об этом знают. Что я что-то украла? Они спросят, что именно. Вы можете рассказать им обо всем, что знаете. Но к тому времени Влад надежно спрячет бумаги или даже вернет на место. Что дальше? Вы думаете, они будут вам благодарны?

Она бросила на меня свирепый взгляд.

– На самом деле я не собиралась писать донос.

Я кивнула.

Через несколько минут Гудфрьяанси сказала:

– Ты знакома с выходцем с Востока совсем мало – их жизнь коротка. Однако ты относишься к нему как к другу.

– Он мой друг.

– Почему?

– Он тоже не смог бы ответить на ваш вопрос, – сказала я.

– Но…

– Иными словами, вас интересует, сумеет ли он выполнить свое обещание, – предположила я.

– И станет ли это делать, – не стала со мной спорить Гудфрьяанси.

– Полагаю, да. Он умеет складывать головоломки. В любом случае попытается. Более того, зная Влада…

– Да?

– Не исключено, что он будет так сильно стараться выполнить поставленную задачу, что может забыть о собственной безопасности.

Она не нашлась, что сказать в ответ, и снова обратила все свое внимание на Савна. Размышлять о Савне было бесполезно, а мысли о возможной гибели Влада мне нравились еще меньше, поэтому я решила прогуляться. Малыш составил мне компанию – то ли потому, что я ему нравилась, то ли из-за того, что он мне не доверял и предпочитал за мной присматривать.

В любом случае – хороший пес.

К тому времени, когда мы вернулись, уже начало темнеть, а за кухонным столом сидел Влад. На его левом предплечье красовалась повязка, а кроме того, он сбрил усы. Уж не знаю, что меня удивило больше. Наверное, все-таки отсутствие усов.

Повязка пропиталась кровью, но Влад не казался ослабевшим и не обращал внимания на рану. Малыш прыгал вокруг него, приглашая поиграть, принюхивался к ране и явно обиделся, когда Влад слегка отпихнул его. Лойош наблюдал за ними с некоторым пренебрежением, если, конечно, я в состоянии понять образ мышления джарега.

Влад заметил, что я смотрю на него, и заявил:

– Не беспокойся, заживет.

– Похоже, ты занимался чем-то серьезным.

– Совершенно верно.

– Давно вернулся? – поинтересовалась я.

– Полчаса назад, не больше.

– Узнал что-нибудь новенькое?

– Да.

Я села за стол напротив Влада. Савн лежал на полу. Старуха сидела рядом с ним и наблюдала за нами.

– Начнем с самого начала?

– Сперва мне нужно выпить стакан воды.

Старуха хотела встать, но я жестом остановила ее. Выйдя на улицу, подошла к колодцу, наполнила водой кувшин и вернулась в дом. Влад выпил полную чашку.

– Хочешь еще? – спросила я.

– Пожалуйста.

Я принесла ему вторую чашку. Он сделал несколько больших глотков, вытер рот тыльной стороной ладони и кивнул мне.

– Ну? – нетерпеливо спросила я.

Он пожал плечами.

– Ты уже рассказала, как все началось.

– Продолжай.

– Полная бессмыслица, – проворчал Влад.

– Ты уже говорил. Но что именно?

Влад нахмурился:

– Киера, ты когда-нибудь занималась расследованием гибели человека – пыталась определить причину смерти?

– Нет, такого опыта у меня нет. А у тебя?

– Тоже, но мне приходилось иметь отношение к нескольким делам подобного рода, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю. И представляю себе, как проводятся расследования. – Я пожала плечами. – К чему ты ведешь?

– Сколько времени необходимо, чтобы выяснить, что смерть не является насильственной?

– То есть что человека не убивали?

– Да.

– Не знаю. Тут многое зависит от трупа…

– Если имело место убийство, то на расследование уходит день, в крайнем случае два.

– Ну да, но чтобы доказать, что человек умер своей смертью…

– Именно.

– Необходимо провести тщательное расследование.

– Да. Очень тщательное. В обязанности следователей входит доскональное изучение всех обстоятельств и деталей – как если бы он был человеком, которого хотели убить, или у них вызвало бы подозрение время смерти, или…

– То есть именно тех неясностей и темных мест, которые имеются в случае Фиреса.

– Да. Смерть Фиреса у многих вызвала сомнения и вопросы. Если бы ты оказалась на месте старшего следователя, разве ты не проверила бы все несколько раз, прежде чем отсылать рапорт, в котором говорится, что Фирес умер от несчастного случая, никак не связанного со злым умыслом какого-нибудь человека?

– На что ты намекаешь?

– Твой друг джарег сказал: следователи Империи установили, что Фирес умер от несчастного случая.

– И?..

– Когда умер Фирес?

– Несколько недель назад.

– Именно. Несколько недель назад. Киера, они не могли так быстро решить задачу. Только в том случае, если Фирес умер насильственной смертью, у них появился бы шанс написать исчерпывающий отчет за такой короткий промежуток времени.

– Теперь я поняла. И к какому выводу ты приходишь?

– Либо твой друг Булыжник тебе солгал, либо…

– Либо кто-то солгал Булыжнику.

– Да. А кто мог обмануть Булыжника в такой ситуации? Из тех, кому он доверяет?

– Никто.

– Верно.

– Он от природы очень подозрителен.

– А кому он поверил бы?

Я пожала плечами:

– Империи, наверное.

– Именно.

– Но Империя не лжет.

Влад выразительно приподнял брови. Я покачала головой.

– Неужели ты намекаешь на то, что имперские следователи…

– Угу.

– Нет.

– Ты не допускаешь такой возможности?

– А зачем им лгать? Разве они могут рассчитывать, что подобное сойдет им с рук? Скольких следователей пришлось бы подкупить и какие суммы выплатить? Не следует забывать, что отчет будет самым тщательным образом проверен – риск слишком велик. Они должны понимать, что рано или поздно их выведут на чистую воду.

Влад кивнул:

– Ты приводишь очень убедительные доводы, Киера. Те же самые мысли не давали мне покоя вчера, когда ты рассказала мне о своем разговоре с Булыжником.

– Ну, тогда…

– Киера, давай я доложу тебе о своих приключениях, а ты сама сделаешь выводы?

Я кивнула:

– Ладно, я тебя слушаю. Нет, подожди минутку. – Я налила себе стакан воды, поставила рядом с собой кувшин, села и потянулась. – Вот теперь можешь продолжать.

Влад сделал пару глотков воды, на несколько мгновений прикрыл глаза, а потом начал свою историю.

Прежде всего, естественно, я должен был выяснить, кто проводил расследование. Я опасался, что Империя направила сюда своих людей из Адриланки, из чего следует, что они уже вернулись обратно, – значит, мне пришлось бы телепортироваться в нашу любимую столицу. Подобная перспектива меня совсем не вдохновляла, как ты понимаешь.

Но не будем торопиться. Можно было бы найти менестреля – у меня имеется договор с их гильдией[9], – но новости распространяются ими в обе стороны, поэтому я решил воспользоваться другим источником информации.

На личном опыте я давно убедился, что есть вещи универсальные для всех мест, поэтому нашел самую сомнительную парикмахерскую в Норпорте. Парикмахерские весьма популярны на Востоке или в тех районах Адриланки, где живут люди с Востока (кстати, парикмахеры, они же цирюльники, сбривают усы, а также стригут волосы), но они есть везде. Могу спорить, ты никогда не задумывалась о таких мелочах, Киера; но хотя усы не такая уж важная часть внешности, о них тоже следует заботиться. К счастью, у меня имеется несколько достаточно острых клинков, поэтому до сих пор я обходился без услуг цирюльников, однако у большинства выходцев с Востока нет таких возможностей. Но даже на Востоке, говорил мне Нойш-па, цирюльни ничем не отличаются от наших заведений.

Парикмахер, мне показалось, был валлистой, причем весьма уродливым. Он посмотрел на меня, на Лойоша, на мою шпагу и открыл рот – наверное, намеревался сообщить мне, что здесь не обслуживают выходцев с Востока, – но Лойош сразу же на него зашипел. Пока валлиста пытался придумать ответ для Лойоша, я уселся на один из стульев, поставленных для ожидающих своей очереди клиентов. Рядом стоял маленький столик, и я сразу заметил на нем то, что искал.

Искомое представляло собой лист бумаги, на котором было написано от руки «Листок Крота». В основном в ней критиковались местные чиновники, о которых я никогда прежде не слышал. Кроме того, сочинитель высказывал свое мнение относительно налоговой политики Империи, намекая на неких пиратов, хорошо усвоивших ее уроки. В газетенке приводился список недавно закрывшихся банков – очевидно, в одном из них держала свои деньги и наша хозяйка. Далее журналист рассуждал о том, кому из банкиров-мошенников удастся быстрее смыться, и задавал риторические вопросы об отношении к происходящему Империи: неужели она настолько некомпетентна, что не замечает, как банки отбирают у людей сбережения, накопленные за целую жизнь? И можно ли считать это ее официальной политикой? Там же мне удалось обнаружить довольно любопытные иронические комментарии по поводу смерти Фиреса – борзописец утверждал, что люди, вложившие капиталы в его компанию, получили по заслугам. Но я хотел увидеть кое-что другое. Разумеется, в газете даже не упоминалось настоящее имя автора.

– Что вам угодно? – спросил парикмахер.

– Я хочу узнать, кто поставляет эту стряпню.

Мои слова смутили валлисту, поскольку я не похож на гвардейца – впрочем, они, как правило, не проявляют интереса к подобным газетенкам. Однако официально такого рода издания находятся вне закона, поэтому люди, выпускающие их в свет, стараются оставаться в тени, и я понимал, что требую от валлисты выдать мне небольшую тайну. Я кинул ему империал – как раз в тот момент, когда он принялся отрицательно качать головой. Поймав монету, он открыл рот, закрыл его и собрался бросить мой империал обратно. Тогда я метнул пару ножей в стену, по обе стороны от его головы. Хорошо, что я недавно потренировался, иначе вполне мог бы нанести урон его прическе. В любом случае я сильно напугал беднягу, судя по громким воплям, вырвавшимся из его глотки.

– Парня зовут Болтун, – сказал он, накричавшись.

– Где мне его найти?

– Не знаю.

Тогда я вытащил еще один метательный нож (последний из недавно купленных) и немного подождал.

– Он живет где-то поблизости, – пропищал валлиста. – Спросите у людей. Они укажут вам точнее.

– А если нет, – осведомился я, – когда должен прийти следующий выпуск?

– Через пару недель, – ответил он. – Но точнее я сказать не могу. Они всегда появляются неожиданно.

– Ладно, – проворчал я и шагнул к цирюльнику. Он в испуге отскочил в сторону. Но я хотел только вытащить из стены свои ножи.

Выйдя из парикмахерской, я свернул в первый попавшийся переулок. И сразу же нашел тех, кого искал, – стайку сорванцов, восемь мальчишек и девчонок из самых разных Домов. Уличных детей совсем не заботит, к какому Дому ты принадлежишь. Не исключено, что здесь имеет место некая моральная проблема, хотя мне она не представляется значительной.

Я подошел к ним и несколько секунд разглядывал всю компанию. Они в ответ изучали меня с довольно забавной настороженностью, но особого страха я не заметил. Конечно, ведь я всего лишь выходец с Востока, и пусть у меня имеется шпага, зато в их отряде восемь бойцов.

– Кто-нибудь из вас знает Болтуна? – спросил я.

Девчушка, на вид не более семидесяти лет, скорее всего вожак группы, ответила:

– Возможно.

– Зачем он вам нужен? У него проблемы? – спросил один из мальчишек.

Вслед за этим посыпались вопросы:

– А вы, случайно, не птичка?

– Можно посмотреть вашу шпагу?

– Да, – проворчал я. – Перед вами птичка. И я собираюсь арестовать Болтуна, чтобы устранить угрозу безопасности Империи, а потом мы запрем его в темнице и будем пытать. Еще есть вопросы?

Наградой мне послужил дружный смех.

– Кто вы? – спросила девчушка.

Я пожал плечами и вытащил империал.

– Богатый человек, который хочет поделиться своими деньгами с другими. А кто вы такие?

Они разом повернулись к девчушке. Да, она определенно являлась главарем этой шайки.

– Лааче, – представилась она. – А это ваше домашнее животное?

«Вперед, босс, объясни им, кто я».

«Заткнись, Лойош».

– Моего друга зовут Лойош, – ответил я. – Он летает и высматривает для меня добычу.

– И кого он ищет?

– Например, когда я дам одному из вас империал, чтобы тот привел сюда Болтуна, он полетит за ним, чтобы проследить, не пропадут ли даром мои деньги. Или, если кто-нибудь возьмется за тот же империал объяснить мне, где я смогу найти Болтуна, Лойош останется с ним до тех пор, пока я не буду уверен, что меня не обманули.

Кто-то из мальчишек с недоверием поинтересовался:

– Он и вправду может рассказать вам, куда пошел человек?

Лааче с усмешкой взглянула на меня:

– Вы уверены, что мы согласимся?

– Нет.

– Передать Болтуну, чтобы он захотел встретиться с вами?

Я вытащил еще один империал:

– Это для него.

– Ему действительно не грозят неприятности?

– Как знать. Я никогда прежде его не видел. А вдруг он на днях ограбил Императорскую сокровищницу?

Девчушка одарила меня вполне взрослой улыбкой и протянула руку; я вложил в ее ладонь одну из монет.

– Ждите здесь, – сказала она.

– Я и не собирался уходить.

Когда она зашагала прочь, Лойош полетел за ней, что вызвало изумление у оставшихся ребят.

После того как Лааче ушла, настроение изменилось – без старшего они чувствовали себя неуютно, словно не знали толком, как ко мне относиться. Впрочем, я и сам не понимал, как с ними быть. Не придумав ничего лучшего, я прислонился к стене, изображая абсолютное спокойствие. Они столпились в десятке шагов и о чем-то тихонько переговаривались, делая вид, что меня здесь нет.

Примерно через четверть часа Лойош сказал:

«Она кого-то нашла, босс. Разговаривает с ним».

«И?..

«Так, идут сюда».

«Замечательно. Где они сейчас?»

«За углом».

– Лааче и Болтун скоро будут здесь.

Ребята с опаской посмотрели в мою сторону. Один из них начал было:

– Откуда вы… – и замолчал.

Я таинственно улыбнулся, заметив, что в их взглядах появились уважение и страх. Раньше так на меня смотрели мои подчиненные. Наверное, мой статус в нашем мире заметно понизился. Если я буду действовать правильно, то, вероятно, смогу даже отобрать первенство у Лааче. Влад Талтош – самый крутой недомерок во всем квартале. Вдобавок я моложе их всех.

Вскоре они появились – Лааче вместе с молодым человеком, на вид немногим старше ее самой. Пожалуй, он был орка – довольно приземистый для драгаэрянина, бледный, со светлыми волосами и голубыми глазами. Мне вдруг вспомнилось, что в годы моей юности орки не раз надо мной издевались, но я тут же заставил себя отогнать воспоминания – в самом деле, не бить же мне его теперь?

Он посмотрел на меня с опаской и не стал подходить ближе. Прежде чем он успел что-нибудь сказать, я кинул ему империал, который моментально исчез в его ладони.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Вы Болтун?

– Допустим.

– Я приглашаю вас прогуляться и немного поболтать, подальше от любопытных ушей, которые могли бы нам помешать.

– Что?

– Уделите мне минуту, я хочу задать вам несколько вопросов.

– О чем?

– Я бы не хотел говорить при всех.

Послышался шепот, кто-то рассмеялся. Болтун нахмурился и проворчал:

– Ладно.

Мы отошли ярдов на двадцать от всей компании, и я сказал:

– Вы получите еще один империал, если отведете меня к человеку, который печатает «Листок Крота».

Вместо ответа он со всех ног кинулся от меня прочь по переулку и скрылся за ближайшим углом.

«Ты знаешь, что нужно делать, Лойош?»

«Конечно, босс».

Я повернулся к стайке ребятишек, продолжавших внимательно смотреть на меня и одновременно вслед улетающему Лойошу.

– Спасибо за помощь, – сказал я им на прощание. – Может быть, еще встретимся.

Я зашагал по переулку. Не исключено, конечно, что Лааче рассказала Болтуну о Лойоше, но, убегая, он не смотрел вверх.

Болтун довольно долго петлял по разным закоулкам, а потом, оглядевшись по сторонам, вошел в какую-то маленькую дверь. Лойош вернулся ко мне и провел вслед за ним. Дверь была не заперта.

Я оказался в помещении, похожем на склад. Поверхностный осмотр показал, что здесь хранятся кипы бумаги и емкости с жидкостью, судя по запаху – чернилами.

«Ага», – сказал я Лойошу.

«Повезло», – ответил он.

«Умно», – возразил я.

«Повезло», – настаивал на своем Лойош.

«Заткнись».

Откуда-то справа донеслись голоса, и я заметил там узкую темную лестницу. Я поднялся по ступенькам, стараясь ступать тихо или осторожно – что в конечном счете одно и то же. Ты же знаешь, Киера. Добравшись до самого верха, я без труда обнаружил говоривших – их освещала небольшая лампа. Один из них оказался Болтуном, другой, его собеседник, выглядел стариком и, судя по комплекции, был тсалмотом. Цвета его одежды мне разглядеть не удалось. Меня они не заметили. Тсалмот сидел за столом, заставленным всякой утварью, а Болтун стоял рядом и говорил:

– Я уверен, это выходец с Востока. Я их ни с кем не спутаю.

Трудно было упустить такую прекрасную возможность и не представиться.

– Вы можете сами убедиться в том, что он говорит правду, – громко произнес я, с удовлетворением заметив, как оба вздрогнули от неожиданности.

Я одарил их своей самой обаятельной улыбкой, а тсалмот, порывшись в ящике стола, вытащил тонкий жезл, который, несомненно, являлся страшным, внушающим ужас оружием.

– Только без глупостей, – попросил я, позволив Чаролому скользнуть в мою руку.

Он направил жезл на меня и спросил:

– Что тебе нужно?

– Не сердитесь на мальчика, – сказал я. – От меня очень трудно ускользнуть.

– Чего ты хочешь? – повторил он. Похоже, его словарный запас не отличался разнообразием.

– Если честно, мне нужен сущий пустяк, – ответил я. – Вам не составит большого труда исполнить мою просьбу, к тому же я вам заплачу. Но если вы не опустите эту штуку, я, не ровен час, испугаюсь – и в таком случае вы можете пострадать.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Чаролом, который внешне похож на обычную золотую цепочку, и сказал:

– И все же, если вы не против, я не буду его убирать.

– Я против.

Он еще некоторое время на меня смотрел. Я ждал. Наконец он опустил жезл. Я свернул Чаролом, и он исчез на моем левом запястье.

– Итак, чего вы хотите? – осведомился он.

– Пусть мальчик немного прогуляется.

Он кивнул Болтуну, который с опаской посмотрел на меня и осторожно шагнул по направлению к лестнице. Я слегка посторонился, и он пулей выскочил из комнаты. Впрочем, на бегу он успел подхватить империал, который я ему бросил.

– Только не промотай его, – крикнул я ему вслед.

Возле стола оказался еще один стул, и я устроился на нем, удобно скрестив ноги.

– Меня зовут Падрейк, – представился я.

Перестань смеяться, Киера, это вполне приличное восточное имя, так что ни один драгаэрянин на свете не имеет права строить мне рожи. Так на чем я остановился? Ах да. Я сказал:

– Меня зовут Падрейк.

– А меня Звонарь, – проворчал хозяин, – но вы можете с тем же успехом называть меня Крот; полагаю, от вас мне нет никакого смысла скрываться.

Передо мной сидел испуганный человек, который пытался вести себя храбро. Я всегда симпатизировал таким людям. При ближайшем рассмотрении он уже не казался мне старым, но выглядел довольно болезненно – сквозь редеющие волосы просвечивала кожа, как у начинающего лысеть выходца с Востока.

– Вы застали меня врасплох, – заявил он.

– Верно, – сказал я. – Но вам ни о чем не стоит беспокоиться. Мне просто нужно кое-что узнать, и я выбрал самый легкий путь.

– В каком смысле?

– Я намерен задать вам парочку вопросов, на которые вы сможете ответить со спокойной совестью, после чего я оставлю вам пару империалов за труды и уйду. Вот и все.

– Да? – в голосе появилась ирония. – И какие же вопросы вы хотите задать? И почему именно мне?

– Потому что вы выпускаете газету. Значит, вам должны быть известны новости. Вы в курсе всех сплетен. К вам стекается информация.

Он начал понемногу расслабляться.

– Ну да. Кое-что мне удается узнать. А что именно вы хотели бы услышать?

Я пожал плечами:

– Даже не знаю. Расскажите мне самые интересные слухи, распространившиеся после выхода последнего номера вашей газеты.

– Местные?

– А также имперские.

– Императрица исчезла.

– Опять?

– Угу. Говорят, она проводит время со своим любовником.

– Уже в четвертый раз за последние три года, не так ли?

– Верно.

– Но она всегда возвращается.

– В первый раз она отсутствовала три дня, во второй – девять, а в третий – шесть.

– Что еще?

– В Империи?

– Да.

– Кто-то из высокопоставленных чиновников Империи запустил руку в казну во время войны с островом Элде. Никто не знает, о ком идет речь, к тому же пропала не очень крупная сумма, но императрица в ярости.

– Могу себе представить.

– Еще?

– Пожалуйста.

– Я лучше разбираюсь в местных проблемах.

– А есть что-нибудь, имеющее отношение и к местным новостям, и к делам Империи?

– Да – все, что связано с Фиресом.

– А что вам о нем известно?

– Совсем немного. Имеется подтверждение того факта, что он умер в результате несчастного случая.

– Неужели?

– Да, так я слышал.

– А мне рассказывали, что Империя проводит расследование обстоятельств его смерти.

Он фыркнул.

– Все знают об этом.

– Верно. А кто осуществлял расследование?

Он посмотрел на меня, и я ясно увидел, как он мысленно потер руки и сказал: «Ага! Все ясно», – совсем как я.

– Вас интересуют имена?

– Угу.

– Понятия не имею.

Я посмотрел на него. Мне показалось, что он говорит правду.

– А где их штаб-квартира? – спросил я.

– Вы хотите узнать, где они собираются?

– Именно.

– В ратуше.

– Где конкретно?

– На третьем этаже.

– Они заняли весь этаж?

– Нет-нет. На третьем этаже располагается Гвардия Феникса. Два кабинета отведены для старших чиновников – на тот случай, если они пожелают туда заявиться. Там они и встречаются.

– Где расположены кабинеты?

– В восточном крыле здания, по обе стороны от коридора.

– И они до сих пор не вернулись в Адриланку?

– Они еще продолжают расследование.

– Как такое может быть, если им уже известен результат?

– Не знаю, – ответил он. – Возможно, они проверяют мелкие несоответствия и отрабатывают побочные версии. Я могу только предполагать.

– И тем не менее вы напечатали в газете, что следствие закончено.

Он пожал плечами.

– Вам что-нибудь известно о расписании их работы?

– В каком смысле?

– Сроки окончания расследования.

– Нет, мне ничего не известно.

– Ладно. – Я вытащил три империала и протянул ему. – Видите? Все закончилось совсем неплохо, не правда ли?

Он уже почти перестал меня бояться.

– Почему вас заинтересовали подробности этого дела?

Я покачал головой:

– Опасный вопрос.

– Да?

– Если вы зададите его, я могу на него ответить. Мой ответ может появиться в виде сплетни в вашей замечательной маленькой газете. И тогда мне придется вас убить.

Он взглянул на меня – передо мной снова сидел прежний испуганный старик. Я встал и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

Я уже говорил, что моя персона порядком примелькалась в ратуше, что могло привести к некоторым затруднениям, поэтому решил изменить внешность. Первым делом пришлось расстаться с усами. На это ушло немало времени. Далее встала проблема моего роста. Я нашел башмачника и купил у него пару сапог, прибавивших мне восемь лишних дюймов, после чего я стал ростом с Алиеру; оставалось надеяться, что большего не потребуется. Затем я некоторое время учился в них ходить, делая большие шаги. Ты когда-нибудь носила сапоги с подошвой в восемь дюймов[10]? Лучше не пытайся.