Вирус Совести

Глава 3

Впервые дни начала войны в семью пришла печальная весть. Немецкая авиационная бомба, прямым попаданием, попала в дом Климовых на Донбассе, в котором, по воле случая, собралась вся семья. Погибли все. Отец с сыном остались одни.

Воспитанный патриотом родины, молодой ученый, несмотря на, институтскую, бронь, один из первых среди преподавателей, записался добровольцем в столичное ополчение. Пройдя краткосрочные курсы, ушел на фронт. В конце войны, будучи тяжело раненым, попал в плен к немцам… Был освобожден американскими войсками. Выяснив, что бывший пленный является ученым в области психологии, он был вывезен в США. Последние письмо от отца он получил в день своего ранения и последовавшего за ним плена. Установить связь с внешним миром, находясь в немецком лагере или американской лаборатории, исключалась. Как только появилась первая возможность, он послал несколько писем на отцовский адрес и только на последнее из них получил ответ. Сразу насторожило то, что обратный адрес на конверте принадлежал их семье, а отправителем являлся один из сотрудников института, в котором когда-то работали отец и сын. Содержание письма было предельно лаконичным с расчетом, что цензуре будет не к чему придраться. Сообщалось, что после ухода сына на фронт отец очень переживал за него и часто жаловался на сердце. Умер от инфаркта, получив, ошибочно сообщение о гибели сына. Похоронен, на Ваганьковском кладбище, рядом с супругой. После смерти профессора и сведении, что его сын погиб на фронте, в освободившейся квартире поселили отправителя письма, заслуженного ветерана института. Женщина, проживавшая с профессором, уехала на место своего прежнего жительства. Ее адрес новым жильцам не известен.

Постепенно свыкнувшись с тяжелой утратой и осознав, что на родине у него никого и ничего не осталось, а продолжать плодотворную работу можно только здесь, ученый отказался от депортации на родину.

Со временем молодой ученый получил американский паспорт. Став гражданином Соединенных Штатов, был направлен на работу в одну из лабораторий по изучению мозга.

Американцы не допускали русского к важным исследованиям, да он и не особенно к этому стремился. Его устраивало то, что работа в лаборатории, оснащенной современным оборудованием, позволяла ему, кроме основной работы, заниматься, урывками, интересующей его темой.

Однако через несколько лет пришло сознание, что его дерзкой мысли уже стало тесно в условиях лаборатории. Необходимо было искать новые возможности для осуществления своих замыслов. Он уволился и стал искать новые возможности для своего дела.